Федор Михайлович Достоевский, Соловьев Всеволод Сергеевич, Год: 1900 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

0x01 graphic

ФЕДОРЪ МИХАЙЛОВИЧЪ ДОСТОЕВСКІЙ.

Составилъ К. П. М.

Подъ редакціей Вс. С. Соловьева.

Изданіе учрежденной по Высочайшему повелнію Постоянной Коммисіи народныхъ чтеній.

Съ портретомъ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія . Акинфіева и И. Леонтьева, Бассейная, 14.
1900.

Федоръ Михайловичъ Достоевскій.

Федоръ Михайловичъ Достоевскій — одинъ изъ самыхъ своеобразныхъ и сильныхъ по таланту русскихъ писателей. Кто внимательно прочтетъ два, три его произведенія, тотъ уже не смшаетъ его ни съ кмъ другимъ.

Изъ житейскихъ явленій Достоевскій избиралъ преимущественно мрачныя. Можетъ быть это отчасти объясняется печальными, обстоятельствами его личной жизни. Судьба была по отношенію къ нему не родною матерью, а суровой мачихой. Много пришлось ему испытать тяжелыхъ потрясеній и горькихъ неудачъ. Только въ послдніе годы, не задолго до смерти, ему улыбнулся настоящій успхъ.

Но Достоевскій съумлъ вынести изъ жестокихъ уроковъ судьбы плодотворное поученіе. Самыя страданія и невзгоды пошли ему на пользу. Конечно, это объясняется тмъ, что онъ былъ врующій христіанинъ и въ вр находилъ мощную нравственную поддержку.

Федоръ Михайловичъ родился въ 1821 г., въ Москв. Отецъ его служилъ врачемъ въ больниц для бдныхъ. Тутъ Федоръ Михайловичъ впервые встртился съ бдняками и еще ребенкомъ, невольно, наблюдалъ ихъ жизнь. Семья Достоевскихъ представляла собою образецъ настоящей русской семьи — набожной, трудолюбивой, честной.

Въ Москв Федоръ Михайловичъ пробылъ недолго. Наступило время опредлить мальчика въ учебное заведеніе и его отвезли въ Петербургъ, въ военное инженерное училище. Здсь тогда особенно хорошо преподавались науки и Достоевскій, окончивъ курсъ на 21 году, могъ считаться вполн образованнымъ молодымъ человкомъ.

По выход изъ училища, Федоръ Михайловичъ опять столкнулся въ жизни съ горемыками и обездоленными: его сожитель по квартир былъ, какъ и отецъ, врачъ для бдныхъ. Теперь Достоевскій могъ еще ближе, еще внимательне познакомиться съ жизнью бдняковъ, тмъ боле, что будущаго писателя всегда тянуло къ маленькимъ, забитымъ, безотвтнымъ людямъ.

Писать Достоевскій началъ въ юности, во время пребыванія въ училищ. Первый его романъ ‘Бдные люди’, который онъ ршился отнести для просмотра и напечатанія извстному поэту Некрасову, тогда еще только начинавшему свою литературную дятельность, имлъ успхъ. Все, казалось, предвщало молодому писателю блестящую будущность. Но обстоятельства сложились очень печально. Для Достоевскаго началась не блестящая, а наоборотъ, самая тяжелая полоса его жизни.

Въ числ знакомыхъ Федора Михайловича былъ одинъ, съ которымъ онъ особенно часто видлся и у котораго встрчалъ многихъ, нравившихся ему людей. Достоевскому доставляло удовольствіе бывать въ кругу этихъ людей, онъ сочувствовалъ ихъ мыслямъ и стремленіямъ. Говорили о томъ, какъ много на свт зла и какъ бы такъ устроить, чтобы всмъ хорошо жилось. Люди были все молодые, головы горячія — толковали толковали и Богъ всть до чего дотолковались. Начали съ правды и добра, а кончилось тмъ, что составили злонамренное общество противъ правительства. Разумется властямъ объ этомъ стало извстно, всхъ участниковъ арестовали, въ томъ числ и Достоевскаго. Его судили и сослали въ Сибирь, гд онъ провелъ четыре года среди каторжниковъ. Впослдствіи, вспоминая о своей ссылк, онъ говорилъ: ‘справедливое дло была наша ссылка, насъ бы осудилъ и народъ’.

Эти слова имли въ его устахъ глубокій смыслъ. Онъ дйствительно созналъ свою неправоту и на постигшее его тяжелое наказаніе смотрлъ какъ на искупленіе, которое должно было возродить его къ новой жизни. Перенесенныя имъ страданія не только укрпили въ немъ пламенное сочувствіе ко всмъ болющимъ печалями и невзгодами ‘міра сего’, но и утвердили его въ мысли, что человкъ въ полной мр отвтственъ за каждый свой поступокъ и получаетъ возмездіе по своимъ дламъ. Воля человка свободна, отъ него зависитъ, направить ли ее на добро или на зло. Когда человкъ направляетъ волю на добро, онъ становится причастникомъ царства Божія. Среди самыхъ жестокихъ земныхъ невзгодъ онъ сохраняетъ душевный миръ и ничто не въ силахъ угасить озаряющаго его внутренняго свта. Когда, наоборотъ, человкъ пользуется свободою воли для злыхъ и противныхъ Бона ей правд длъ, онъ даже въ земныхъ наслажденіяхъ не находитъ полной отрады. Постоянное стремленіе къ новымъ и новымъ житейскимъ благамъ отравляетъ его существованіе. Онъ не знаетъ истиннаго счастія, потому что душа его темна и сердце безгласно. Нтъ для человка ни одной прочной радости, если онъ не примиренъ съ Богомъ.

Ссылка укрпила и углубила въ Достоевскомъ христіанское чувство. Все, что онъ писалъ посл нее, сводилось къ уясненію великой цнности страданій, очищающихъ гршнаго человка и приближающихъ его ко Христу.

По возвращеніи изъ Сибири Федоръ Михайловичъ вновь занялся литературой. Вмст со своимъ братомъ, Михаиломъ Михайловичемъ, онъ началъ издавать журналъ ‘Время’. Журналъ пошелъ успшно, но просуществовалъ мене трехъ лтъ. Затмъ братья Достоевскіе принялись за изданіе другого журнала (‘Эпоха’), который уже успха не имлъ. Дла Федора Михайловича и особенно Михаила Михайловича сильно запутались. Вскор Михаилъ Михайловичъ умеръ и братъ взялъ на себя вс его долги. Снова наступили черные дни въ жизни Федора Михайловича. Онъ изъ силъ выбивался, чтобы удовлетворить заимодавцевъ, но они были такъ суровы и нетерпливы, что ему пришлось, спасаясь отъ ихъ преслдованій, на время покинуть Россію и поселиться съ женою заграницей. Заграницей онъ пробылъ четыре года, работая до изнеможенія и все таки постоянно нуждаясь. При этомъ нужно сказать, что Достоевскій совсмъ не умлъ распоряжаться деньгами, также точно какъ и его первая жена (онъ былъ женатъ дважды). Наоборотъ, вторая его жена оказалась умлой и бережливой хозяйкой. Она мало по малу привела дла семьи въ порядокъ и Достоевскій нсколько оправился отъ угнетавшей его нужды. Обстоятельства стали улучшаться и въ 1871 году онъ возвратился въ Россію.

Не смотря на то, что здоровье Достоевскаго сильно пострадало отъ всхъ этихъ невзгодъ, и было въ конецъ расшатано частыми припадками падучей болзни, которою онъ страдалъ съ молодыхъ лтъ, въ послдній періодъ его жизни (съ 1871 по 1881 г.) онъ работалъ особенно много. за это время онъ написалъ нсколько большихъ романовъ и кром того — цлый рядъ статей по разнымъ интересовавшимъ его вопросамъ, подъ общимъ названіемъ ‘Дневникъ писателя’. Въ ‘Дневник писателя’ Достоевскій излагаетъ свои взгляды на современное положеніе Россіи и старается предугадать ея дальнйшую судьбу, много говоритъ онъ объ особенностяхъ русскаго человка, отличающихъ его отъ прочихъ народовъ, указываетъ великое значеніе для русскаго народа исповдуемой имъ православной вры.

Изъ этихъ статей Достоевскаго видна его горячая любовь къ православной Россіи, которой онъ предрекала, славное будущее, если она будетъ слдовать завтамъ Христа.

Надорванныя силы писателя между тмъ быстро слабли. Онъ ужь не могъ бороться съ болзнью и 28 января 1881 года скончался.

Одинъ изъ знакомыхъ Достоевскаго, описавшій его жизнь, разсказываетъ трогательныя подробности о послднихъ дняхъ его.

Въ тяжелыя минуты Федоръ Михайловичъ имлъ обыкновеніе раскрывать Евангеліе и прочитывать именно ту страницу, на которой оно раскрылось. И все ему тогда становилось ясно, скорбь утихала, въ сердц рождалась надежда.

Чувствуя приближеніе смерти, совершенно обезсиленный болзнью, Федоръ Михайловичъ попросилъ жену раскрыть Евангеліе и прочитать раскрывшуюся главу. Открылась Матвя глава III, стихи 14 и 15: ‘Іоаннъ же удерживалъ Его… Но Іисусъ сказалъ ему въ отвтъ: оставь теперь, ибо такъ надлежитъ намъ исполнить всякую правду’.

Эти слова произвели глубокое впечатлніе на больного. Онъ заключилъ отсюда, что его часъ насталъ, и что напрасны старанія ‘удерживать’ его къ жизни.

— Ты слышишь,— сказалъ онъ жен,— не удерживай! Значитъ — я умру.

Въ первый же день болзни Федоръ Михайловичъ исповдался и причастился. На третій день онъ скончался.

Похороны Достоевскаго были необыкновенно торжественны. За его гробомъ двигались тысячи народа. Тутъ были поклонники знаменитаго писателя, принадлежавшіе къ самымъ разнообразнымъ кругамъ общества, начиная высокопоставленными лицами и кончая учащеюся молодежью. Боле сотни внковъ было возложено на его могилу.

II.

На сколько велики достоинства художественнаго творчества Достоевскаго, на столько же поражаютъ и его недостатки. Мало сказать, что Достоевскій изображалъ въ своихъ романахъ преимущественно людей несчастныхъ, обойденныхъ судьбою, униженныхъ и оскорбленныхъ. Онъ сплошь и къ ряду изображалъ людей больныхъ, поступки которыхъ, очевидно, не вяжутся съ здравымъ смысломъ. И всякій разъ, изображая несчастнаго, глубоко страдающаго человка, Достоевскій проникаетъ въ сокровеннйшіе уголки его души, слдитъ за малйшимъ движеніемъ его чувства и на десяткахъ страницъ разсказываетъ обо всемъ этомъ читателю. Впечатлніе порою получается прямо невыносимое. Вы невольно поддаетесь дйствію удручающаго разсказа, вы мучаетесь и страдаете вмст съ больнымъ героемъ Достоевскаго, но когда освободитесь изъ подъ обаянія горячаго таланта автора,— у васъ является сознаніе, что вдь все это — страшно преувеличено.

Спора нтъ, люди много и жестоко страдаютъ. Однако, вс-ли сознаютъ свои страданія такъ ясно и мучаются ими такъ безмрно, какъ можно заключить изъ романовъ Достоевскаго? Въ томъ-то и дло, что далеко не вс. Большинство не способно съ полной отчетливостью разобраться въ своемъ тяжеломъ положеніи и перечувствовать вс его ужасы.

Мы иной разъ говоримъ о человк, которому приходится плохо: ‘На его мст впору повситься!’ А онъ, благодареніе Богу, и не думаетъ вшаться, продолжая жить и бороться на сколько достаетъ умнья. Значитъ, страданія этого человка ему самому не такъ больны, какъ намъ представляются со стороны. Испытанія даются человку по мр силъ его.

Въ романахъ Достоевскаго видимъ иное. Тамъ каждый ‘униженный и оскорбленный’ до ужаса ясно сознаетъ свое положеніе и мучается невообразимо. Очевидно, это явная погршность противъ наблюдаемаго въ жизни, противъ дйствительности. Чмъ объяснить ее?

Объясненіе можетъ быть только одно: Достоевскій, какого бы героя ни изображалъ, самъ становится на его мсто, самъ переживаетъ за него вс ужасы его положенія, самъ мучается и страдаетъ. Возьмите любое дйствующее лицо любого романа Федора Михайловича — вы замтите одно и то же. Вы не станете отрицать, что люди могутъ именно такъ страдать и такъ мучиться, но вы признаете неправдоподобнымъ, что такъ мучались и страдали многіе изъ слишкомъ ужь ничтожныхъ, тупыхъ и глупыхъ героевъ Достоевскаго.

Эта особенность нашего писателя, являющаяся крупнымъ недостаткомъ въ художественномъ отношеніи, съ наибольшею наглядностью обнаруживается тогда, когда онъ изображаетъ дтей. У него иной восьмилтній малышъ думаетъ, чувствуетъ и говоритъ такъ, какъ въ пору только взрослому человку, да еще прекрасно знающему людей и жизнь, да еще надленному умомъ и чуткостью самого Федора Михайловича. Конечно, Федоръ Михайловичъ все это видитъ и разуметъ, о чемъ заставляетъ говорить ребенка, но ужь ребенокъ-то никакимъ образомъ!

Вообще относительно изображенія Достоевскимъ людскихъ страданій можно сказать, что онъ ихъ точно сквозь увеличительное стекло разсматриваетъ. Вдь увеличительное стекло показываетъ намъ то, что есть въ дйствительности, только въ несравненно большихъ размрахъ. Какую нибудь божью коровку простымъ глазомъ еле замтишь, а въ увеличительномъ стекл она кажется огромной.

Какъ-бы тамъ не было, указанное свойство дарованія Федора Михайловича не можетъ не порождать въ читател нкотораго недоумнія. Съ одной стороны вроманахъ Достоевскаго множество глубокихъ и врныхъ мыслей, множество истинно-драматическихъ положеній, душа человческая раскрыта до сокровенныхъ глубинъ,— съ другой — вншняя обстановка какая-то странная и мало похожая на существующую въ дйствительности, люди тоже странные, производящіе нердко впечатлніе сумасшедшихъ, вслдствіе чего и поступки этихъ людей представляются ни съ чмъ не сообразными.

Романы Федора Михайловича изобилуютъ невроятно тяжелыми, мрачными и прямо ужасными подробностями. На его героевъ иногда въ одинъ день, даже въ теченіи нсколькихъ часовъ, обрушивается столько важныхъ для ихъ жизни событій и бдъ, сколько на другого и въ продолженіи всей жизни не обрушится. Это опять таки не искаженіе дйствительности, а сильное преувеличиваніе ея. ‘Придетъ бда — отворяй ворота’, говоритъ пословица. Бда рдко одна приходитъ, всегда за собою другія приводитъ, и въ данномъ отношеніи Достоевскій правъ. Но крайне рдко, въ вид исключенія, обычно наблюдаемыя въ жизни бды сваливаются на человка въ такомъ невроятномъ количеств, такъ невроятно истерзываютъ его и такъ невроятно придавливаютъ, какъ въ романахъ Достоевскаго.

Все это необходимо помнить, знакомясь съ произведеніями Федора Михайловича. Иначе они могутъ произвести самое неопредленное впечатлніе. Для тхъ же, кто читаетъ ихъ со вниманіемъ и разумніемъ, все преувеличенное и какъ-бы искаженное противъ дйствительности ни мало не соблазнительно. Слдуетъ только помнить, что за своихъ героевъ очень часто думаетъ, чувствуетъ и говоритъ Федоръ Михайловичъ,— и тогда все будетъ ясно.

Надо сказать теперь два слова о форм произведеній Достоевскаго. Она крайне несовершенна. Федоръ Михайловичъ не заботится о красот и разнообразіи языка. Вс его герои разговариваютъ на одинъ ладъ, а не каждый по своему, какъ бываетъ въ жизни. Это опять же потому, что устами героевъ везд и неизмнно говоритъ самъ романистъ.

Очевидно Федоръ Михайловичъ не былъ-бы мало мальски выдающимся писателемъ, еслибы недостатки, которые мы сейчасъ показали, не совмщались у него съ чрезвычайно крупными достоинствами и еслибы на всемъ созданнымъ имъ не лежала печать поразительнаго, увлекающаго за собою дарованія.

Да, Федоръ Михайловичъ впадалъ въ значительныя преувеличиванія, изображая униженныхъ и оскорбленныхъ, больныхъ и близкихъ къ умопомшательству людей, но врядли кто чувствовалъ человческое страданіе глубже и понималъ его врне.

Общій смыслъ художественной дятельности Достоевскаго можно выразить слдующимъ образомъ: Люди много и сильно страдаютъ, вс страдаютъ — начиная тми, о которыхъ мы говоримъ, что ‘повсились-бы на ихъ мст’, и кончая тми, кого, по вншности, считаемъ вполн довольными и благополучными. Въ своихъ страданіяхъ человкъ больше всего виноватъ самъ. Ему дана свободная воля и онъ долженъ пользоваться ею, направляя ее на добро. Опускать руки передъ житейскими невзгодами, какъ-бы мучительны и тяжелы он ни были,— преступно, гршно. Кто мужественно противостоитъ житейскимъ невзгодамъ, тотъ въ конц концовъ возрождается, ибо страданія очищаютъ душу человка и способствуютъ его улучшенію. Свое счастье и несчастье человкъ носитъ внутри себя. Если онъ чистъ душою, спокоенъ совстью, исполненъ вры, — его ничто не устрашитъ и не смутитъ, онъ не дрогнетъ и передъ самой смертью.

Слдовательно, главною задачей человка должно быть нравственное совершенство. А такъ какъ пути нравственнаго совершенства указаны людямъ въ ученіи Христа, то, слдовательно, онъ долженъ быть искреннимъ, честнымъ христіаниномъ. Именно это и ничто другое необходимо какъ для личнаго блага каждаго изъ насъ, такъ для блага всхъ людей.

Таковъ смыслъ всего написаннаго Достоевскимъ. Теперь перейдемъ къ отдльнымъ произведеніямъ Федора Михайловича и остановимся на первомъ, по времени, роман его — ‘Бдные люди’.

III.

Въ роман выведенъ мелкій чиновникъ, Макаръ Алексевичъ Двушкинъ, и бдная молодая швея, Варвара Алексевна Доброселова. Двушкинъ полонъ глубокой, преданной любви къ Варвар Алексевн, но достаточно немного познакомиться съ его характеромъ, что-бы понять насколько такой человкъ не въ силахъ составить счастье ни себ, ни другимъ. Этотъ чиновникъ — олицетворенная застнчивость и приниженность. Вслдствіе своего ничтожнаго положенія и бдности, онъ чувствуетъ себя маленькимъ, жалкимъ, придавленнымъ. Онъ любитъ, страдаетъ, понимаетъ страданія окружающихъ его людей, но не уметъ постоять за себя, не уметъ бороться съ житейскими невзгодами.

Обращается, напримръ, къ нему Варвара Алексевна съ просьбой дать ей въ долгъ нсколько рублей. Конечно, Макаръ Алексевичъ всею душою готовъ исполнить просьбу любимой двушки, но у него самого денегъ нтъ, надо занять. Заемъ не удается — и Двушкинъ въ такомъ отчаяніи, что, будучи самымъ воздержнымъ и трезвымъ человкомъ, вдругъ начинаетъ пьянствовать.

Доброселова пробуетъ одновременно и пристыдить, и пріободрить своего малодушнаго друга. У нее тоже немного силъ, но все-таки больше, чмъ у Двушкина.

Врядъ-ли увщанія Варвары Алексевны подйстовали бы, еслибы Макара Алексевича не выручилъ счастливый случай. Начальникъ того учрежденія, гд служилъ Двушкинъ, узналъ о его тяжелой нужд и оказалъ ему помощь. Это нсколько поправило дла Макара Алексевича и доставило ему душевную отраду.

Между тмъ, къ Вареньк присватался женихъ, человкъ богатый, но грубый, своевольный и жестокій. Доброселова его не любитъ, ей страшно идти за него за-мужъ. Но что предпринять? У кого искать поддержки? Ужь конечно не у слабаго, дтски безпомощнаго Двушкина. Своей силы тоже нтъ. Варенька ршается соединить свою судьбу съ судьбою нелюбимаго человка. Такое замужество представляется ей горькою мукою, а другого исхода ей нтъ. Даже за нсколько дней до свадьбы Вареньки, Макаръ Алексевичъ, продолжая ее любить, остается такимъ же бездятельнымъ, приниженнымъ, жалкимъ человкомъ, какимъ мы его видли въ начал романа. Не можетъ онъ завоевать счастья ни для себя, ни для любимой двушки!

Въ этихъ страданіяхъ Макара Алексевича, въ его безпомощности и обездоленности, въ его неспособности бороться,— и заключается сущность романа ‘Бдныелюди’. Разумется, нельзя не чувствовать сожалнія къ Двушкину, и Вареньк, но нельзя и не сознавать, что подобные люди очень много сами виноваты въ своей судьб. По истин бдные они люди, не потому одному бдные, что живутъ въ скромныхъ условіяхъ и нуждаются, а потому, главнымъ образомъ, что не воспитали въ себ сильной воли. Жизнь ихъ гнететъ, а они только и знаютъ, что клонятъ голову подъ этимъ гнетомъ, какъ рабы, отказавшіеся, въ своей тупости, отъ правъ человческихъ!

Вслдъ за романомъ ‘Бдные люди’, написаннымъ Федоромъ Михайловичемъ до ссылки въ Сибирь, необходимо указать на ‘Записки изъ Мертваго дома’. Въ этихъ ‘Запискахъ’ Достоевскій изображаетъ жизнь каторжниковъ, знакомую ему по собственному опыту. Передъ нами проходитъ длинный рядъ разнообразныхъ лицъ, и страшныхъ закоренлыхъ преступниковъ, и просто несчастныхъ людей, попавшихъ на каторгу вслдствіе своей преступной слабости и безхарактерности. Мы видимъ, дале, нераскаянныхъ злодевъ, готовыхъ хоть сейчасъ приняться за прежнее, и на ряду съ ними преступниковъ раскаявшихся, сознавшихъ свою тяжелую вину передъ Богомъ и людьми, и несущихъ наказаніе съ покорностью и смиреніемъ. ‘Записки изъ мертваго дома’ — одно изъ лучшихъ произведеній Федора Михайловича. Он пользуются большою извстностью не только у насъ, но и заграницей, гд переведены на нкоторые европейскіе языки.

IV.

Мы уже говорили, что многіе герои Достоевскаго — люди въ умственномъ отношеніи нездоровые. Ихъ нельзя назвать вполн сумасшедшими, но человкъ, у котораго разсудокъ здоровъ, не можетъ думать и дйствовать такъ, какъ думаютъ и дйствуютъ они. При всхъ неудобствахъ, изображеніе такихъ людей въ романахъ очень полезно. Вдь они нердко встрчаются намъ въ жизни, живутъ бокъ-о-бокъ съ нами и мы должны ихъ знать, должны понимать, что творится въ ихъ больныхъ душахъ.

Достоевскій вполн раскрываетъ передъ нами больныя души этихъ полупомшанныхъ людей. Никто не зналъ ихъ лучше его и никто лучше не изображалъ.

Самымъ замчательнымъ въ этомъ отношеніи произведеніемъ Достоевскаго является романъ ‘Преступленіе и наказаніе’.

Главное дйствующее лицо въ роман студентъ Родіонъ Романовичъ Раскольниковъ, человкъ отъ природы одаренный, но чрезвычайно самолюбивый и въ то же время недятельный. Его задаетъ крайняя нужда. Денегъ нтъ, достать ихъ неоткуда. Мать и сестра Раскольникова, живущія въ провинціи, также не имютъ никакихъ средствъ и не въ состояніи оказать молодому человку существенной поддержки. Мало того — ихъ бдность и обездоленность навлекаютъ на нихъ всякія невзгоды и тяжкія оскорбленія. Раскольниковъ жестоко мучается отъ сознанія собственной нищеты и униженности матери и сестры. Но онъ не принадлежитъ къ числу людей, которые въ затруднительномъ положеніи собираютъ всю силу мужества и помнятъ Бога, помнятъ что только прямымъ путемъ можно выйти изъ затрудненій. У Раскольникова, въ тяжелыхъ обстоятельствахъ руки опускаются, здоровая энергія исчезаетъ.

Онъ страдаетъ, мста себ не находитъ, а за работу не берется, да и отыскивать, какъ слдуетъ, работу не уметъ. Въ сущности Раскольниковъ боленъ, боленъ и тлесно, и душевно. Одна болзнь какъ-бы усиливаетъ и пополняетъ другую. Чудовищныя думы гнздятся въ голов несчастнаго и мало по малу берутъ надъ нимъ власть. Вс эти думы сосредоточиваются на одномъ — на знакомой Раскольникову старух — закладчиц и на ея капиталахъ. Ему случалось брать у нее деньги подъ залогъ вещей. Ну что такое эта старуха!— разсуждалъ больной, измученный, потерявшій всякую власть надъ собою Раскольниковъ.— Приноситъ ли она кому-нибудь пользу? Нтъ, приноситъ только зло. Единственно близкое ей существо, кровная родственница, которая съ нею живетъ, и та не видитъ отъ злой старухи ничего, кром брани да побоевъ. Давая деньги подъ залогъ вещей, старуха беретъ огромные проценты, обираетъ людей, а куда ей деньги? Хоть бы она ими пользовалась, а то вдь и этого нтъ. Просто копитъ рубль за рублемъ. Настоящая собака на сн: сама не стъ и другимъ не даетъ.

Размышляя такимъ образомъ, Раскольниковъ незамтно пришелъ къ нелпому убжденію, что жизнь старухи — закладчицы ничего не стоитъ, что лишить ее жизни — все равно, какъ паука раздавить. О деньгахъ старухи онъ то же не мало думалъ. Ему казалось, что эти деньги принесли бы большую пользу, если бы попали въ его руки, ибо не только себя и свою семью устроилъ бы на нихъ Раскольниковъ, но и другимъ оказалъ бы щедрую помощь.

Подъ вліяніемъ такихъ соображеній (не забывайте, что человкъ этотъ боленъ и что болзнь его усиливается день ото дня) Раскольниковъ пришелъ наконецъ къ страшной мысли: а что, если убить старуху? Будетъ ли это преступно? Правда, законъ строго наказываетъ за убійство, но вдь тутъ совсмъ иное дло. Кого онъ убьетъ? Злую, алчную закладчицу, которая хуже всякаго паука! Никому ея жизнь не нужна и не дорога. Наоборотъ, т люди, которые имютъ съ нею дло, вздохнутъ свободне.

Такъ думалъ Раскольниковъ и ему представлялось, что все онъ разсудилъ очень здраво, и что остается только набраться смлости да выбрать удобное время, потому что старуха — закладчица жила не одна, а съ родственницей, а эту родственницу Раскольниковъ ни коимъ образомъ не хотлъ убивать. Даже и подумать о чемъ нибудь подобномъ онъ не могъ. Вс его мысли были сосредоточены на злой, жадной, никому не нужной старушонк.

Случайно Роскольникову удалось узнать, что въ такой-то день, отъ такого-то до такого-то часа, родственница закладчицы уйдетъ по длу и, стало быть, старуха дома будетъ одна. Въ этотъ часъ Раскольниковъ и ршилъ покончить съ нею.

Но, удивительное дло: какъ тщательно ни обдумалъ Раскольниковъ свой злодйскій замыселъ, а шелъ онъ выполнять его какъ во сн. Болзнь и угнетенное душевное состояніе окончательно овладли несчастнымъ. Добравшись до квартиры старухи Раскольниковъ позвонилъ. Старуха съ опаскою впустила его. Онъ подалъ ей свертокъ, обмотанный веревкою и сказалъ, что это закладъ. Старуха начала распутывать веревку, которую Раскольниковъ нарочно завязалъ помудрене, чтобы оставалось время выбрать удобную минуту.

Когда такая минута настала, Раскольниковъ изо всей силы ударилъ старуху заране припасеннымъ топоромъ. Она упала за мертво. Преступникъ бросился къ ея сундукамъ, началъ разыскивать деньги. Вдругъ дверь въ комнату отворилась и на порог ея Раскольниковъ съ невообразимымъ ужасомъ увидлъ родственницу закладчицы. Тутъ только онъ вспомнилъ, что оставилъ входную дверь въ квартиру открытою. Какая поразительная оплошность и въ то же время какая обычная оплошность, ибо преступники, полагая, что все обдумали отлично и спрятали вс концы, неминуемо, противъ воли, допускаютъ какой нибудь промахъ, который ихъ такъ головою и выдаетъ. Преступленія, подобныя убійствамъ, почти никогда не остаются нераскрытыми. Очевидно, невинно пролитая кровь вопіетъ о мщеніи и Богъ не попускаетъ убійц остаться безнаказаннымъ. Увидвъ входившую женщину, Раскольниковъ бросился на нее и убилъ ее. Потомъ, захвативъ кое какія случайно попавшіяся подъ руку вещи, онъ выбрался изъ квартиры, завернулъ въ ближайшій дворъ и тамъ спряталъ награбленное добро.

Такъ совершилось преступленіе, за которымъ не замедлило и наказаніе. Раскольниковъ не только не воспользовался плодами своего злодянія, какъ разсчитывалъ, но для него начались самые мучительные дни. Прежде всего, онъ сталъ бояться, чтобы не узнали, что онъ убійца. Ему представлялось, что уже многіе догадываются, кто именно убилъ закладчицу и ея родственницу. Начались и другія муки, которыхъ Раскольниковъ никакъ не предвидлъ и которыя объяснялись не тмъ только, что онъ убилъ вмсто одного человка — двухъ. Самый случай неожиданнаго для него убійства другого человка причинялъ ему жестокое страданіе. Вотъ они, человческіе то расчеты. Раскольниковъ былъ увренъ, что, придя къ старух, застанетъ ее одну и одну ее убьетъ. Затмъ, не торопясь, обшаритъ сундуки и комоды, возьметъ деньги и начнется для него новая, хорошая жизнь. Случилось совершенно другое! Во первыхъ убить старуху оказалось отнюдь не такъ легко для души (о которой забылъ Раскольниковъ), какъ полагалъ преступникъ. Во вторыхъ ему пришлось совершить другое убійство, котораго онъ ни за что не хотлъ, въ третьихъ его разсчетъ на неспшное ограбленіе имущества закладчицы не оправдался: ему пришлось страшно спшить, и хватать не самое цнное, а что подъ руки попадалось, да и этимъ не удалось воспользоваться Раскольникову. Хоть поздно, но понялъ онъ, что не старуху, а самого себя убилъ, и что конца не будетъ его страданіямъ.

Одинъ проницательный судебный слдователь дозналъ, что убійство совершилъ никто иной, какъ Раскольниковъ. Еслибы преступникъ самъ не пришелъ къ нему съ повинной, то онъ все равно его арестовалъ бы. Но Раскольниковъ не былъ въ состояніи перенести сжигавшей его душевной муки и добровольно сознался въ преступленіи. Его судили и сослали на каторгу.

Таково главное содержаніе знаменитаго романа Достоевскаго. Теперь прослдимъ его мысль. Убивъ старуху и ея родственницу, Раскольниковъ совершилъ страшное преступленіе и въ конц концовъ понялъ, что онъ дйствительно преступникъ, какъ тамъ себя ни оправдывай.

Презирая человческіе законы, онъ забылъ о законахъ Божескихъ. Онъ видлъ въ закладчиц злого паука, но не видлъ въ ней человка, котораго властенъ судить только Богъ. Людскому суду подлежатъ поступки людей, составляющіе нарушеніе человческаго закона. Божьему суду подлежатъ вс поступки, вс помыслы, вся душа человка. Какое имлъ право Раскольниковъ судить своимъ судомъ закладчицу? За свои грхи она должна была отвчать Богу, а не Раскольникову. Все это понялъ, все это глубоко почувствовалъ несчастный когда минулъ угаръ болзни и душевнаго затменія.

Понялъ онъ, что долженъ понести наказаніе, что ему жить нельзя если онъ не искупитъ своей вины долгими годами страданія. Конечно страшно идти Раскольникову на каторгу, но еще страшне жизнь съ сознаніемъ совершеннаго и не искупленнаго преступленія.

Въ этомъ роман Достоевскій показалъ, таинственный законъ неизбжности наказанія для преступника. Отъ заслуженнаго наказанія нигд не укрыться. Если человкъ настолько изворотливъ, что въ состояніи избгнуть суда людского, его настигнетъ Божья кара. Правосудіе все равно совершится.-Изъ этого, дальше, слдуетъ, что преступленіе прямо противно природ человка, и если человкъ допускаетъ себя до преступленія, то единственно потому, что загрязнилъ душу и сердце, и забылъ о Бог. Но въ такой ужасной, безпросвтной тьм нельзя жить человку. Поэтому онъ или гибнетъ безвозвратно, или же цною тяжкихъ страданій, искреннимъ раскаяніемъ снова возрождается духовно и получаетъ прощеніе отъ Бога за содянный грхъ.

Несомннно, что люди, подобные Раскольникову, не могутъ считаться здоровыми въ умственномъ и нравственномъ отношеніи. Ихъ нельзя назвать вполн сумасшедшими, но они близки къ умопомшательству. Вина ихъ въ томъ, что они не работаютъ надъ собою, не стремятся стать лучше и чище, а даютъ волю своимъ болзненнымъ мыслямъ, возлагая вс. надежды на разумъ. И вотъ до чего доводитъ ихъ эта распущенность, это неумніе владть собою, это суемудріе: до смертнаго грха, до страшнйшаго и въ то же время безсмысленнйшаго преступленія!

Въ теченіи своей многострадальной жизни Достоевскій убдился, что человкъ не можетъ жить безъ вры, и что, опустошая душу, забывая о Бог, мы готовимъ себ страшныя бды и несчастія. Во всхъ романахъ Достоевскаго наиболе сильными людьми, способными противостоять какимъ угодно ударамъ судьбы, являются люди, чистые сердцемъ, непор очные душою. Этихъ людей ничто не въ состояніи устрашить и отклонить отъ прямого пути. Они не только сберегаютъ свою духовную чистоту, но и полагаютъ вс нравственныя силы на поддержку ближняго.

Наоборотъ, люди забывшіе о Божьей правд, предавшіеся мелкимъ страстямъ и себялюбивымъ желаніямъ, совершенно безпомощны въ постигающихъ ихъ несчастіяхъ. Напрасно они стараются бороться съ судьбой, напрасно принимаютъ подъ часъ самыя дерзкія ршенія — бда обрушивается на нихъ и они гибнутъ. Для избжанія гибели — одинъ путь: обуздывать страсти, стремиться къ тому, чтобы стать честне, добре, великодушне, заботиться не о себ только, но и о другихъ людяхъ, исполнять заповди Бога и всю надежду возлагать на Него, помогающаго честнымъ и добрымъ..

Такимъ образомъ романы Достоевскаго проникнуты глубокимъ христіанскимъ настроеніемъ. У этого писателя есть чему научиться, надо только понимать его, помнить, что онъ очень часто изображаетъ больныхъ людей, поступки которыхъ, очевидно, являются исключительными.

Лучшими романами Достоевскаго, кром ‘Преступленія и наказанія’ и ‘Бдныхъ людей’, являются: ‘Бсы’, ‘Братья Карамазовы’, ‘Идіотъ’, ‘Униженные и оскорбленные’ и неоконченная повсть ‘Неточка Незванова’.

Изъ числа названныхъ произведеній особеннаго вниманія заслуживаютъ ‘Братья Карамазовы’.

VI.

По замыслу Достоевскаго этотъ — послдній — его романъ долженъ былъ явиться самымъ крупнымъ и по значенію, и по размрамъ. Романъ и является таковымъ, но авторъ не усплъ его докончить.

‘Карамазовы’ — исторія трехъ братьевъ, очень мало похожихъ другъ на друга, хотя и имющихъ въ природ своей нчто общее. Дмитрій Карамазовъ — человкъ необузданный, дающій волю всмъ своимъ страстямъ, ни передъ чмъ не останавливающійся для осуществленія своихъ желаній. Онъ больше остальныхъ братьевъ напоминаетъ отца, глубоко-безнравственнаго человка, недоступнаго никакимъ хорошимъ чувствамъ. Но Дмитрій еще не окончательно загрязнилъ свою душу, онъ еще способенъ исправиться, особенно если жизнь пошлетъ ему тяжелое испытаніе. Какъ всегда бываетъ въ романахъ Достоевскаго, испытаніе вскор же приходитъ и обрушивается на Дмитрія всею тяжестью. Его заподозрваютъ въ убійств отца, противъ котораго онъ питалъ злобу, и съ которымъ обращался до крайности грубо и дерзко. Хотя Дмитрій не былъ виноватъ, ему, однако, не удалось оправдаться. Его судили и приговорили къ каторг. Попавъ въ такое страшное положеніе, молодой Карамазовъ прозрлъ. Онъ понялъ, что страдаетъ не безвинно. Правда, онъ не совершилъ того страшнаго преступленія, въ которомъ его признали виновнымъ, но вся жизнь его была настолько порочна, настолько скверна и гршна, что ему необходимо искупить ея грховность тяжелыми страданіями.

Для Дмитрія, такимъ образомъ, начинается новая жизнь — постепенное возрожденіе отъ прежняго мрака и лжи къ свту и правд.

Исторія остальныхъ братьевъ, Ивана и Алекся, только начата въ роман. Иванъ, въ противоположность Дмитрію, не безпутничаетъ и не предается влече

ФЕДОРЪ МИХАЙЛОВИЧЪ ДОСТОЕВСКІЙ.

Федоръ Михайловичъ Достоевскій.

Читайте также: