Фаустъ. Трагедія Гёте (часть первая), переводъ А. Фета. Москва 1882 года
Фаустъ. Трагедія Гёте (часть первая), переводъ А. Фета. Москва 1882 года
К.
‘Русская Мысль’, No 6, 1882
Фауст. Трагедия Гёте (часть первая), перевод А. Фета, Фет Афанасий Афанасьевич, Год: 1882
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Много появлялось на русскомъ язык переводовъ безсмертной трагедіи Гёте, начиная съ 1838 года, когда Губеръ издалъ свой переводъ ‘Фауста’, вызвавшій большіе толки въ литератур. Черезъ шесть лтъ посл этого появился переводъ первой части и изложеніе второй Вропченко, затмъ вольный переводъ Овчинникова. И наконецъ, въ пятидесятыхъ годахъ переводы Струговщикова и Грекова.
Послдній хотя вызвалъ только одну большую статью въ Слов, но едва ли это будетъ не лучшій переводъ изъ всхъ появившихся въ печати до настоящаго времени. Правда, онъ не такъ близокъ къ подлиннику, какъ, напримръ, появившійся за послдніе годы переводъ нсколькихъ сценъ ‘Фауста’ г. Павлова, за то въ немъ чувствуется не чернорабочій переводчикъ-труженикъ, а поэтъ, который, подобно Жуковскому, хотя и не буквально точенъ своему оригиналу, за то вренъ его духу.
Вотъ, напримръ, какъ недурно у него переданы т лаконическія, полныя глубокаго смысла мста, которыя такъ плою поддаются передач на какой-нибудь другой языкъ:
‘Я-ль отступлю передъ тобою,
О, Чадо страшное огня!
Я равный твой,— да, Фаустъ я’ (стр. 10).
Или еще:
‘На духа ты походишь совершенно,
Котораго ты можешь постигать,—
Не на меня’ (стр. 11) и т. д.
Но вс попытки перевести ‘Фауста’ на русскій языкъ ни въ какомъ случа нельзя назвать особенно удачными, и потому мысль о хорошемъ перевод этой вчно новой трагедіи великаго генія составляетъ ріа desideria всхъ образованныхъ людей. Взяться же за такое дло, посл имющихся уже попытокъ въ наше время можетъ осмлиться только истинный поэтъ, выдающійся талантъ…
И вдругъ… въ 1882 году является новый переводъ первой части ‘Фауста’ — и чей-же?— господина Фета!… Что онъ сдлалъ изъ этой трагедіи, пусть посмотритъ самъ читатель. Прикасаться грубыми, неумытыми рудами къ чудному произведенію искусства, осмливаться грязной малярной кистью длать снимокъ Рафаэлевской Мадонны и пускать ее въ публику ‘въ подписью: ‘Мадонна Рафаэля’ — вотъ съ чмъ мы можемъ сравнить отважный поступокъ г. Фета.
Переводчикъ, видимо, главнымъ образомъ старался быть ближе къ буквальной передач подлинника и этимъ превзойти вс предшествующіе ему переводы, мало обращая при этомъ вниманія на получающійся смыслъ. Именно этимъ можно объяснить его лишенную смысла передачу прекрасныхъ словъ Фауста, обращенныхъ къ Вагнеру:
Bewunderung von Kindern und Affen,
Wenn euch darnach der Gaumen steht,
Doch werdet ihr nie Herr zu Herzen schaffen,
Wenn es euch nicht von Herzen geht.
Вотъ что вышло изъ нихъ у Фета:
‘У обезьянъ, да у ребятъ возбудишь
Восторгъ, коль въ этомъ вкусъ,
А сердца льнуть ты къ сердцу не принудишь,
Коль не отъ сердца ты изшелъ (стр. 45).
А вотъ и еще мсто такого же достоинства:
‘Все, что въ бываньи движетъ я живетъ,
Пусть гранію объемлетъ васъ,
И что въ явленьи призракомъ
Скрпляйте мыслью безусловной…’
Но случается, что переводчикъ забываетъ свою главную задачу и позволяетъ себ вольности, отъ которыхъ читатель впрочемъ нисколько не выигрываетъ. Вотъ, напримръ, какъ онъ передаетъ слдующее мсто изъ перваго монолога Фауста:
Ich fhle Math, mich in die Welt zu wagen,
Der Erde Weh, der Erde Glck zu tragen.
‘Я мужество почуялъ молодое
Сносить и скорбь, и счастіе земное’ (стр. 40).
Или слова духа, обращенныя къ Фаусту:
Wo bist du, Faust, der Stimme mir erklang,
Der sich au mich mit allen Krften drang?
‘О, гд ты, Фаустъ! Чей зовъ ко мн звучалъ,
Котораго ко мн порывъ всесильный гналъ?’ (стр. 42).
Что касается до языка, какимъ переведенъ ‘Фаустъ’, то приходится признать, что переводчикъ позволилъ себ въ этомъ случа еще большую вольность, чмъ кто-либо изъ его предшественниковъ. Г. Фетъ нисколько, напримръ, не затрудняется вложить не только въ уста другихъ дйствующихъ лицъ, но даже и самому Фаусту выраженія въ род слдующихъ:
вяще (Тогда такъ вяще мн колокола звучали)..
стеня (Въ слезахъ, стеня — любвеобильно — стр. 72).
отсел (И даже съ горныхъ пугалъ отсел — стр. 66).
… Надо тщиться, чтобы перу не заблудиться (стр. 82).
Въ рчь Фауста постоянно длаются вставки частицъ: то, ка (которая у Фета везд измнена въ ‘о), знать,— испестряющія народную рчь.
Неужели такъ пошло, такъ неизящно выражался Фаустъ?
И чмъ дальше, тмъ указанные недостатки выступаютъ въ перевод сильне,— они какъ будто растутъ съ каждою страницей.
Можно ли себ представить что топорне слдующей рчи, напоминающей рчь безграмотнаго мастероваго, а здсь она вложена въ уста глубоко и серьезно образованнаго Фауста?
‘Съ тобою мн равняться не,
Хоть силъ во мн призвать тебя достало,
Но удержать тебя нтъ’ (стр. 49).
Желая обогатить свой переводъ славянскими выраженіями, авторъ нердко измышляетъ только ему извстныя славянскія формы. Вотъ хоть бы въ хор ангеловъ говорится:
‘Христосъ воскресе!
Изъ лона тлнія
Вырвитесь здсе‘ (?)… (стр. 57).
Любопытно знать, откуда взялъ г. Фетъ новую форму здсе?
Если мы вздумаемъ остановиться на его перевод съ запросомъ о музыкальности стиха, то и здсь встртимъ все то же непостоянство, на которое мы указали въ накал рецензіи: то встрчаются стихи похожіе на прозу, то проза похожая на стихи:
‘Вс стекла въ моемъ окошк
Слезами вновь политы!
Когда я сегодня срывала
Теб вотъ эти цвты’ (стр. 248).
А вотъ и проза, похожая на стихи:
‘Вагнеръ въ халат и въ колпак, съ лампой въ рук’ (стр. 44).
Но, Боже, кто это въ самомъ дл за стихи, которыми въ 1882 году осмлились переводить ‘Фауста’! Читая ихъ, думается, что возсталъ изъ могилы незабвенный Тредьяковскій, подъ диктовку котораго писалъ переводчикъ. Пусть читатель прочтетъ сдланныя нами наудачу выписки к убдится самъ:
Всякъ хочетъ погулять,
Въ день воскресенія Господня (стр. 66).
…Къ звукамъ священнымъ,
Въ душу вливающимъ мн благодати (?)
Эти звриные звуки (стр. 81).
… я взалкалъ
Святой оригиналъ
Перевести мн рчію родною (стр. 82).
Теперь же дло-то ахти!
Чортъ очутился взаперти! (стр. 92).
… безъ всякой при (?)
Теперь потребно разъ, два, три (стр. 121).
… то въ химіи де
Смются сами своей бд (стр. 122).
Но довольно, довольно! Кому не приходятъ на память при чтеніи этихъ стиховъ изящныя двустишія незабвеннаго профессора элоквенціи? Хотя бы вотъ эти:
Великая Екатерина о
Пріхала въ Царское село и т. п.
Будетъ, довольно такихъ стиховъ!
Пожелаемъ только, чтобы переводъ г. Фета послужилъ внушительнымъ урокомъ для другихъ — не рисковать переводомъ безсмертныхъ твореній. Такой рискъ возможенъ только для избранниковъ…