I.
Резенер, Федор Федорович
I.
Резенер, Федор Федорович
И. Давидович.
Резенер, Федор Федорович
Резенер, Федор Федорович
II.
Резенер, Федор Федорович
II.
Резенер, Федор Федорович
В. Р—в.
Ф. Ф. Резенер: биографическая справка, Резенер Федор Федорович, Год: 1911
Время на прочтение: 7 минут(ы)
— замечательный педагог, писатель, род. в 1825 г., ум. 25-го августа 1881 года в Петербурге. В раннем детстве он лишился родителей, и первые годы его протекли среди нужды и лишений, а затем он был отдан в Гатчинский Сиротский Институт. Тяжелое детство и суровая школа рано закалили характер Резенера, выработали из него сильного духом человека, всегда умевшего справиться с собой, могшего идти упорно к намеченной цели, и ради идеи или убеждения способного доходить до самоотвержения. Рано пробудилась в нем и любознательность, перешедшая потом в неудовлетворимую жажду знаний. По окончании курса в Институте он, в числе лучших учеников его, поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Здесь ему пришлось пробиваться кое-как, дешевыми уроками и переводами и почти всегда жить впроголодь. Необыкновенные способности, даже при отсутствии достаточного свободного времени, дали ему возможность образовать себя в университете самостоятельно и разносторонне. Будучи студентом, P. основательно изучил философию и, всегда интересовавшую его, историю педагогики. На І курсе он, пожелав в английском оригинале прочитать какую-то книгу, захотел выучиться этому языку (немецким и французским он овладел еще в Институте) и, раздобыв английскую грамматику, лексикон и два евангелия — русское и английское, он заперся в своей комнатке, и, в два месяца, один, самоучкой, прочтя несколько раз английское евангелие, овладел языком настолько, что мог переводить для журнала сочинения Маколея, а впоследствии явился единственным у нас переводчиком ‘Логики’ Милля. В 1849 году Резенер окончил курс университета со званием действительного студента и поступил на службу в Военное Министерство, но, не чувствуя охоты и желания к этой службе, вышел в 1858 году в отставку. Жил он после этого на небольшой заработок от переводов в журналах. Выступившее около этого времени на сцену педагогическо-общественное движение захватило и P., и он принял деятельное участие в открывшемся тогда, под редакцией О. И. Паульсона, журнале ‘Учитель’. Тогда же небольшим кружком — из студентов Петербургского университета и нескольких молодых людей, уже окончивших свое образование (в состав кружка входили: В. И. Струбинский, К. Д. Кавелин, П. В. Макалинский, морские офицеры: Д. К. Глинка, Старицкий, А. Н. Страннолюбский и Н. Н. Страннолюбский, вольнослушатель университета Н. М. Пальмин и студенты: Н. К. Вебер, Виньери, Н. А. Гомзин, В. П. Острогорский, А. Е. Скобельцын, В. М. Сорокин и А. Сперанский), было основано Василеостровское бесплатное училище. Случайно узнав об этом, P. заинтересовался кружком и прямо явился в его собрание. Вскоре он стал во главе кружка и руководил им. Он привлек к занятиям новых членов, привел собрания в систему и порядок и побудил членов более серьезно приняться за подготовку к будущей деятельности. Резенер знакомил кружок с сущностию теорий Руссо, Песталоцци, Дистервега и др. К теоретической части собраний присоединились изучение и составление отдельных методик и практические занятия. С 1859 и по 1866 год он был в числе учителей Василеостровской школы. Много труда и лишений пришлось перенести P. в должности учителя. Материальная необеспеченность школы заставляла его выискивать, где только можно было, пожертвования деньгами, книгами и школьными вещами. Часто по целым ночам сидел он за переводами и статьями, с большими хлопотами доставал переводы другим членам кружка, редактировал эти переводы и вообще с удивительной энергией отдавался заботам о том, чтобы пополнять скудный бюджет школы, или чтобы купить платье и книги почти нищим ученикам. Благодаря ему, школа скоро обогатилась многими учебниками, отличной библиотекой, состоявшей из лучшего, что являлось в литературе для детского чтения. Кроме материальных невзгод Р., как человеку, беззаветно преданному педагогическому делу, приходилось страдать от тех инсинуаций, которые были бросаемы и в литературе, и в обществе на эти бесплатные школы. Много мужества нужно было иметь, чтобы устоять, не пасть духом в таких тяжелых обстоятельствах. Успокоение от всего этого Резенер находил только среди детей, к которым его теплое, сердечное отношение давало удивительные результаты: они быстро привязывались к школе, с охотой учились и становились мягче и добрее даже в играх и в отношениях как товарищеских, так и дисциплинарных. Заботы Р. о детях не ограничивались школой, он знал семейное положение каждого ученика, принимал участие во всех его радостях и горестях, тешил их подарочками и лакомствами, на собственные скудные средства снабжал их книжками и письменными принадлежностями, организовал, раньше существовавшую случайно, помощь платьем, обувью, а в крайности даже и пищей, не говоря уже о лекарствах для больных. Несмотря ни на какие невзгоды, известность школы быстро росла, с разных сторон приезжали сюда учиться преподаватели и знакомиться со школой интеллигентные лица. Чиновники Министерства Народного Просвещения также посещали школу и осыпали ее самыми лестными похвалами. Школа быстро разрослась и приходилось несколько раз менять помещение. В 1860 году Резенер был избран, для придания единства школе и для определенного порядка, ‘постоянным лицом’, как бы выборным инспектором. С 1866 года, с закрытием Василеостровской школы, и до 1869 года педагогическая деятельность Резенера на время прекратилась. Он в это время почти исключительно занимался литературой. В 1869 году Комитет общества для устройства в России земледельческих колоний и ремесленных приютов, наметив в лице Резенера будущего директора Приюта, командировал его за границу, с целию изучения способов исправления детей. Через год P., посетив прусские, саксонские, бельгийские, голландские и виртембергские исправительные заведения, возвратился из-за границы и представил о своем путешествии замечательный отчет, напечатанный в ‘Вестнике Европы’ за 1870 г. (No 10), а в 1871 году был назначен директором ремесленного Приюта. Здесь деятельность Резенера была поистине изумительна. В уставе заведения был, между прочим, пункт, по которому одним из воспитательных средств должно быть ‘личное влияние директора’, и P., считая этот пункт наиболее священным, буквально жил среди своих питомцев, не имея особой комнаты, одевался, как они, в блузу, ел с ними за одним столом и ту же грубую пищу, не пил чаю, перестал курить. Работал он с ними целый день, от раннего утра до ночи, а ночью, когда все спали, подготовлялся к урокам следующего дня, был и воспитателем, и учителем, и работником, и даже товарищем игр и дальних прогулок питомцев, которые всегда сопровождал живыми рассказами из области естествознания. Мало того, он и жалованье свое почти все тратил на этих порочных, отверженных ребятишек, покупая им книжки, лакомства и игрушки, чтобы хоть чем-нибудь потешать их, вознаградить для них отсутствие близких к ним лиц. И дети любили его, как отца, были откровенны с ним, и самый легкий выговор его считали величайшим для себя наказанием. Члены комитета не раз ездили в колонию учиться у P. и всегда выносили самое отрадное чувство. Но через три года, в 1873 году, Резенер по болезни, к крайнему своему сожалению, должен был оставить эту должность. В период времени с 1875 по 1878 год, зная плодотворное воздействие его на умы и сердца малолетних преступников, его несколько раз упрашивали поступить в воспитатели малолетнего отделения сперва тюремного замка, а потом Коломенской части, с самыми широкими правами в выборе себе помощников и способов исправления, с большим жалованьем, но он каждый раз, несмотря на крайнюю материальную нужду, отказывался, — потому что считал невозможным перевоспитать детей в тюремных стенах. За несколько лет до смерти Резенер был старшим воспитателем в приюте Тименкова и Фролова на Выборгской стороне, откуда ушел вследствие вмешательства в его воспитательскую деятельность и неисполнения его разумных требований, затем Министр Народного Просвещения Сабуров, имевший в виду дать со временем Р. достойное его, более широкое поле педагогической деятельности, назначил его учителем русского языка в Митавскую гимназию, но распущенность, неурядицы и враждебное отношение к нему сослуживцев, не дававшие ему работать сколько-нибудь разумно и добросовестно, заставили его через два-три месяца уйти из гимназии. Незадолго до смерти он получил место преподавателя педагогики в Тверской Учительской Женской Семинарии, но вскоре у него открылось психическое расстройство, как следствие непрестанных трудов и лишений всей его жизни, он был перевезен в Петербург, в Удельную больницу, и там через три месяца скончался на 56 году от роду. Кроме учительской и литературной деятельности, Резенер был еще членом С.-Петербургского педагогического Общества, Комитета грамотности при Вольно-Экономическом Обществе. Резенеру принадлежат следующие труды: ‘Смысл русских предлогов и предложных глаголов’ (‘Учитель’ 1866 г., стр. 14, 57 и 149), ‘Психо-физиологические этюды А. Бэна’, перевод с английского, СПб., 1869 г., ‘Отчет о путешествии’ (‘Вестник Европы’ 1870 г., кн. 10), ‘Мир в картинках, Германа Вагнера’, перевод с немецкого, СПб. 1870 г., ‘Руководство к обучению грамоте’, СПб. 1870 г. (вместе с г. Волковым), ‘Книжка для чтения при обучении грамоте’, СПб. 1870 г. (тоже с Волковым), изд. 2-е, СПб. 1874 г., ‘Школьные годы Тома Брауна’, повесть, перевод с немецкого, СПб. 1875 г., ‘Святочные рассказы Чарльза Диккенса’, перевод. с английского, СПб. 1875 г., ‘Что окружает нас’, чтение для детей среднего и старшего возраста, СПб. 1876 г., ‘Сборник древних классиков для русских читателей: Цицерон в изложении Лукаса Коллинза’, перевод с английского, СПб. 1876 г., ‘Древние классики для русских читателей: Гомер и Платон в изложении Коллинза’, перевод с английск., СПб. 1876 г., ‘Новая Библиотека для юношества: жизнеописание замечательных женщин с портретами и рисунками в тексте’, СПб. 1878 г., ‘Буквы-картинки’, пособие при обучении грамоте, СПб. 1879 г. Кроме того, он участвовал в переводе ‘Истории Шлоссера’ (СПб. 1861—1865 г.) и ‘Системы логики Милля’ (СПб. 1864 г.) и сотрудничал в ‘Учителе’, где проводил в статьях, которые останутся в ряду лучших страниц русской педагогической литературы, — свои гуманные воспитательные идеи, в ‘Женском Образовании’, ‘Детском Чтении’ и ‘Народной Школе’.
‘Вестник Европы’ 1881 г., No 11, стр. 421—427. Некролог В. Острогорского, В. Острогорский, ‘Из истории моего учительства’, СПб. 1895 г., стр. 142—198, ‘Русская Старина’ 1888 г., No 12, стр. 638—647, статья: Воспоминания старого студента’, В. М. Сорокина, Д. Д. Языков, ‘Обзор жизни и трудов покойных русских писателей’. Вып. І, СПб. 1885 г., стр. 42, Энциклопедический Словарь Ф. А. Брокгауза, т. XXVI, СПб. 1899 г., стр. 476, ‘Учитель’, 1866 г.
— педагог, писатель и переводчик с европейск. языков, род. 1825 г., &dagger, 1881 г. 25 авг.
Источник текста: Русский биографический словарь (Половцова).
(1825—1881) — педагог и писатель. Окончил курс в С.-петербургском университете по юридическому факультету, служил сначала в военном министерстве. С 1859 г. начинается его педогогическая деятельность в качестве члена Спб. педагогического общества и комитета грамотности при Вольноэкономическом обществе и распорядителя Василеостровского бесплатного училища (закрытого в 1866 г.). В 1869 г. Р. был отправлен Комитетом общества для устройства в России земледельческих колоний и ремесленных училищ за границу с целью изучения способов исправления порочных детей, по возвращении оттуда (1870) он три года занимал должность директора ремесленного исправительного приюта близ С.-Петербурга. Строго следуя своему принципу, что лучшим исправительным средством является личное влияние директора, он буквально жил среди питомцев и этим достигал изумительных результатов. Последние годы жизни Р. был воспитателем приюта Тименкова и Фролова, преподавателем русского языка в митавской гимназии и педагогики в Тверской учительской женской семинарии. Умер душевнобольным. Главные труды Р., кроме переводов: ‘Отчет о путешествии за границу’ (‘Вестник Европы’, 1870 г., No 10 — первая подробная статья на русском языке об исправительных заведениях Пруссии, Саксонии, Бельгии, Голландии и Вюртемберга), ‘Руководство к изучению грамоты’ (СПб., 1870, составлено вместе с Волковым), ‘Книжка для чтения при обучении грамоте’ (СПб., 1870, тоже с Волковым, изд. 2-е, 1874), ‘Что окружает нас’ (чтение для детей и среднего и старшего возраста, СПб., 1876), ‘Новая библиотека для юношества, жизнеописания замечательных женщин’ (СПб. 1878), ‘Буквы картинки’, пособие при изучении грамоты’ (СПб., 1879). В своих педагогич. Статьях (в ‘Учителе’, ‘Детском чтении’, ‘Народной школе’, ‘Женском образовании’) Р.с особенною настойчивостью проводил принцип уважения к личности ребенка и возбуждения в нем нравственного достоинства и благородного самолюбия, он требовал ведения дела воспитания без всяких наказаний. Обладая массой разнообразных сведений, Р. писал живо и увлекательно. См. некролог В. Острогорского в ‘Вестнике Европы’, 1881, No 11, ‘Воспоминания старого студента’ Сорокина в ‘Русской старине’, 1888, No 12, Языков, ‘Обзор жизни и деятельность умерших писателей’ (вып. I и след.), В. Острогорский, ‘Из истории моего учительства’ (СПб., 1895).
Источник текста: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.