Эвмениды, Эсхил, Год: 1864 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 34 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

ДРАМЫ ЭСХИЛА.

ПЕРЕВЕЛЪ СЪ ГРЕЧЕСКАГО
Н…..въ.

Томъ I.

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ типографіи В. Головина, у Владимірской церкви, домъ No 15.
1864.

ЭВМЕНИДЫ
драма Эсхила,

третья часть трилогіи ‘Орестейи.’

ДЙСТВУЮЩІЕ ЛИЦА:

Пиія пророчица.

Аполлонъ.

Орестъ.

Тнь Клитемнестры.

Хоръ Эвменидъ.

Аина.

Проводники.

(Дйствіе происходитъ сначала въ Дельфахъ, потомъ въ Аинахъ.)

(занавсъ падаетъ).

Дельфы. Задняя декорація или сцена () изображаетъ храмъ Аполлона.

ПРОЛОГЪ.

Пиія (къ народу).

Во первыхъ изъ божествъ мольбой почту я

Ту землю, что была пророчицей

Перворожденной, а потомъ емиду,

Что посл матери пророчицей

Второй была, какъ говорятъ. А третья.

Ужъ по судьб, не по чьему нибудь

Хотнью, дочь Земли, Титанида,

емиды мсто Феба заняла.

А эта Фебу въ день его рожденья

Пророческій престолъ свой въ даръ приноситъ.

По Феб названъ Фебомъ Аполлонъ.

Покинувъ море и утсъ Делосскій ¹,

Паллады берегъ ² миновавъ, идтъ

Въ Парнасскую онъ землю ³. Вмст съ нимъ

Идутъ туда, предъ нимъ благоговя,

Строители дорогъ, сыны Гефеста⁴,

Смиряя нравы дикарей Парнасскихъ.

Съ тхъ поръ, какъ онъ пришелъ сюда, народъ

И Дельфъ, страны могучій властелинъ,

Съ великой честью чтутъ его. А Зевсъ

Божественнымъ искусствомъ одарилъ

Его и посадилъ на тронъ пророкомъ

Четвертымъ. И такъ Локсій ⁵ сталъ тогда

Пророкомъ Зевса, своего отца.

Въ мольбахъ сначала къ этимъ божествамъ

Взываю я. Паллад же, стоящей

Предъ храмомъ, прежде всхъ воздамъ почетъ,

Да нимфамъ, что живутъ въ Корикскомъ гротў,

Любимомъ птицами, убжищ

Безсмертныхъ. Мстомъ тмъ владетъ Бромій.

Оттуда, помню, богъ⁷ съ толпой Вакханокъ,

Пентеа⁸, будто зайца, погубилъ.

Къ истокамъ Плейста⁹, къ мощи Посейдона ¹⁰

И къ Зевсу мощному воззвавъ, пойду,

Пророчица, и сяду я на тронъ’.

О да даруютъ боги мн теперь

Успхъ. И если кто изъ Эллиновъ

Совта пожелаетъ, пусть приходятъ,

Въ порядк, жребіемъ указанномъ.

Пророчу жъ я, какъ богъ мн указалъ ¹².

(Входитъ во храмъ, но скоро возвращается, лице ея выражаетъ испугъ).

Страшусь сказать… ужасное дли взора

Меня заставило оставить храмъ,

Отъ страха силъ лишаюсь я, готова

Упасть, и руки отнялись, и ноги.

И что же можетъ!. ничего, конечно,

Какъ и дитя, старуха въ перепуг.

Вхожу во внутрь увнчаннаго храма,

И вижу посреди храмины мужа,

Держась за край сдалища, молящій,

Преступникъ — руки вс въ крови — въ одной

Держалъ онъ мечъ, недавно обнаженный,

Въ другой втвь маслины высокорослой,

Втвь маслины, нарочно блой шерстью

Обвитую. Вс объясню. Предъ этимъ

Вотъ мужемъ спитъ не малая толпа

Престранныхъ женщинъ ¹³, на сдалищахъ

Усвшись. Нт, он не женщины.

Я назвала бы ихъ Горгонами,

Но видъ ихъ не походитъ на Горгонъ ¹⁴.

Я видла и Гарпій на картин,

Грабительницъ роскошныхъ яствъ Финея¹⁵.

Но эти, какъ мн показалося,

Безъ крыльевъ, но ужасны, черныя,

Храпятъ он, совсмъ не притворяясь,

Глаза же ихъ насилье выражаютъ.

А этотъ мужъ одтъ такъ непристойно,

Что допустить его нельзя бы было

Ни въ храмы божіи, ни въ домы смертныхъ.

Не видывала я такой толпы —

Нтъ, ни одна страна не похвалится

Что безъ вреда себ она питала

Такое поколнье, не стонала

Отъ бдъ. Что дальше будетъ, то объ этомъ

Да позаботится могучій Локсій,

Владыка храма этого. Пророкъ — онъ,

Отъ бдъ онъ исцляетъ, знаетъ онъ,

Какъ диво объяснить, жилища смертныхъ

Своею силой очищающій.

(уходитъ.)

ЭПИЗОДЪ ПЕРВЫЙ.

Двери храма отворяются, для зрителей открывается внутренность храма, виденъ Орестъ, сидящій на камн, вокругъ него — спящія Эриніи, сбоку стоитъ Аполлонъ, вдали Гермесъ.

Аполлонъ (Оресту).

Тебя не выдамъ, до конца твоимъ

Хранителемъ я буду. И не только

Когда я близъ тебя, но и тогда,

Когда далеко будешь отъ меня,

Щадить твоихъ враговъ не буду я!

Поэтому вотъ и теперь ты видишь

Ихъ, жадныхъ до добычи, усыпленныхъ.

Лежатъ простерты, гадки съ виду, двы,

Сдыя, старыя, съ которыми

Никто не пожелалъ бы сообщенья:

Ни богъ, ни человкъ, ни дикій зврь.

И рождены он несчастій ради,

Когда жилища ихъ во мрак Ада,

Подземномъ тартар, богамъ и людямъ

Жилищ ненавистномъ. А однако

Бги, бги, но духомъ ты не падай.

Он будутъ преслдовать тебя,

Бгущаго отсюда далеко,

Чрезъ земли, по которымъ будешь долго

Блуждать ты, и моря, и острова

Увидишь ты… мужайся и не падай

Подъ бременемъ несчастья тяжкаго.

Когда жъ достигнешь города Паллады,

У алтаря ея молящій, сядь,

Руками древнее изображенье

Обнявши. Тамъ мы, вмст съ судіями

Потолковавъ, найдемъ, конечно, средства

Отъ бдствія освободить тебя,

Зане никто другой, а я веллъ

Свершить убійство матери твоей.

Орестъ.

Царь Аполлонъ, ты знаешь вдь и то,

Что я не поступилъ несправедливо.

А если ты веллъ мн, научи,

Чтобъ мной не пренебргъ молящимъ ты.

Твоя же мощь ручается за то,

Что дло счастливо окончится.

Аполлонъ.

О пусть боязнь твой духъ не побждаетъ.

(Гермесу)

А ты, кровь братняя¹⁶, о ты рожденный

Отъ той же самой крови, отъ которой

И я рожденъ былъ, Гермесъ, о храни

Его, конечно — какъ и слдуетъ

Ужъ по названью твоему — конечно,

Ты будешь врнымъ спутникомъ Оресту,

Пока ему, молящему меня

Сопутствовать ты будешь, самъ Зевесъ

Благоговетъ предъ священнымъ долгомъ,

Зане хранишь ты смертныхъ на пути ¹⁷.

(Орестъ, сопровождаемый Гермесомъ, оставляетъ храмъ. Эриніи спятъ).

Тнь Клитемнестры.
(фуріямъ).

Да, спите!— ахъ!— но что за польза въ спящихъ?

А между тмъ покинутая вами,

Среди тней брожу я со стыдомъ

Близъ тхъ, которыхъ умертвила я¹⁸.

Но объявляю вамъ, что страшныя

Мученія испытываю я,

Когда должна вс слушать ихъ упрки.

И не смотря на то, что вотъ отъ милыхъ ¹⁹

Столь страшное снесла, ни одного

Вдь не нашлося изъ боговъ, чтобы

Разгнваться за то, что я была

Поражена…. притомъ зарзана

Была безбожными руками сына!..

О, посмотри, въ какихъ все ранахъ сердце

Мо: твой духъ заснувшій, какъ и прежде,

Блеститъ теперь въ глазахъ твоихъ открытыхъ,

Вдь кто не спитъ, не можетъ также ясно,

Какъ, еслибъ спалъ, грядущее провидть.

А много жертвъ, вс мною принеснныхъ,

Вы поглотили, вамъ же возліянья

Я длала изъ мду безъ вина

Конечно, вамъ же въ жертву приносила

Почетный ужинъ, приготовленный

На очаг, притомъ въ ночное время,

Когда другимъ богамъ жертвъ не приносятъ.

Но это все, я вижу, презрно.

И потъ спасаясь, какъ лошакъ какой,

Бжитъ онъ, изъ стей, благодаря

Скачку, усплъ уже онъ вырваться,

Надъ вали прежестоко насмхаясь.

Услышьте же, подземныя богини, —

Вщаю вамъ о томъ, что не раздльно

Съ моей душею, — о, проснитесь же!

Я васъ зову, теперь лишь только тнь, —

Я, Клитемнестра.

(Хоръ храпитъ).

Храпите же! а онъ бжитъ далеко!

И подлинно, что вы друзья его.

А вовсе не мои.

(Хоръ храпитъ).

Какъ крпко спишь,

Какъ крпко спишь! и надъ моимъ страданьемъ

Не сжалишься, а между тмъ Орестъ,

Убійца матери, усплъ бжать.

(Хоръ вздыхаетъ).

Вздыхаешь?.. спишь?.. О что жъ ты не встаешь?..

Да чтожъ теб и длать, кром зла!

(Хоръ вздыхаетъ).

Тяжелый сонъ, тебя объявшій, силу

Дракона страшнаго всю сокрушилъ.

(Хоръ всхрыпываетъ громче прежняго и кричитъ во сн:
Лови, лови, лови, лови, пойми!)

Во сн преслдуешь ты звря, будто,

Визжишь ты, какъ собака на охот,

Когда она еще не перестала

Преслдовать… Вставай же, да не падай

Подъ бременемъ труда, не забывай,

Что длать зло теб назначено

Судьбами, хоть и сонъ тобой владетъ.

О тронься же правдивыми моими

Упрками, вдь для существъ разумныхъ

Правдивые упрки — вс равно,

Что просьбы — побужденія. Дыша

Дыханіемъ кровавымъ на него,

Ты изнуряй его, гонись за нимъ,

Дыханіемъ высуши и внутреннимъ

Огнемъ.

(Изчезаетъ).

Хорь (пробуждается).

1-я.

Буди е, я подниму

Тебя, Ты спишь?.. Вставай!.. и разогнавъ

Дремоту, мы сейчасъ же вотъ узнаемъ,

Что понапрасну мы убили время

Въ начал самомъ дла этого.

2-я.

О, да! мы допустили зло подруги.

3-я.

Мы допустили зло!..

2-я.

Мы допустили зло великое,

Зло нестерпимое.

4-я.

Зврь изъ стей ужъ вырвался, бжитъ.

5-я.

Заснувъ, изъ рукъ добычу упустила!

6-я (Аполлону).

О Зевса сынъ, о ты прехитрый воръ

7-я.

Ты. юный, обманулъ богинь-старухъ,

Принявши подъ свою защиту мужа,

Молящаго тебя, безбожнаго,

Роднымъ прененавистнаго.

8-я.

У насъ

Ты матереубійцу, богъ, укралъ.

9-я.

И кто же скажетъ, что вс то не правд

Совершено?

10-я.

Я страшные упреки слышала

Во сн, какъ будто бы бича удары,

До сердца моего, до печени

Проникли т упрки.

11-я.

И нужно, чтобы дрожь объяла

Мое вс тло, будто увидла

Я биченосца палача-врага.

12-я.

И вотъ дла такія совершаютъ

Младые боги ²¹, власть въ рукахъ имя,

Власть большую, чмъ правда дозволяетъ

Кому бъ то ни было, властны они

И надъ печнкой крови, надо всмъ

Отъ головы до ногъ властны они.

13-я.

Земли средину ²² видимъ оскверненной

Ужаснымъ преступленіемъ кровавымъ.

14-я.

Конечно, ты пророкъ грхомъ кровавымъ,

Что жаждетъ очищенья, запятналъ

Свое святилище, когда ты самъ

Его къ убійству побудилъ, самъ призвалъ

Его убійство совершить, и вовсе

Не по обычаю боговъ вмшался

Въ дла людскія, древнихъ Мойръ ²³ сгубивъ.

15-я.

А для меня тщедушенъ — онъ,

И не спасти ему того,

Хоть тотъ подъ землю скройся, то и тамъ

Онъ не найдетъ пощады никогда:

Запятнанный убійствомъ и молящій,

И тамъ найдетъ онъ мстителя себ.

Аполлонъ.

Идите вонъ, приказываю вамъ,

Идите вонъ скорй, оставьте храмъ

Пророческій, а то, смотри, въ тебя

Спущу я вдругъ съ тетивы золотой

Крылатую змю-стрлу, тогда

Изъ ранъ польтся пна черная,

Что выпила сама ты изъ людей,

Печнки крови будешь изрыгать,

Той крови, что слизала ты не разъ

На мст самомъ преступленія.

(Между тмъ какъ Аполлонъ говоритъ это, Эриніи бгутъ изъ храма въ орхестру).

Вамъ даже и не должно подходить

Ко храму. Нтъ, не здсь должны вы быть!

Вамъ мсто — тамъ, гд ржутъ головы,

Глаза гд вырываютъ, ваше мсто,

Гд — казни и увчья, и гд зло

Господствуетъ на полной вол, гд

Побитые камнями, со спиной

Израненной, пронзенной, страшно стонутъ.

О ненавистныя богамъ, богини,

Неужели вы еще не догадались

Изъ словъ моихъ, что никому своей

Не можете польстить вы красотою:

Вотъ видъ противенъ. О, такимъ бы жить

Въ пещер кровопійцы-льва, и въ храмъ

Съ собою оскверненья не вносить.

Безъ пастуха въ свои луга спшите,

Бродите тамъ. Я изъ боговъ никто

Такого стада никогда не терпитъ.

Хоръ.

Царь Аполлонъ, и ты теперь послушай,

Что я скажу. Ты въ этомъ не участникъ,

А между тмъ ты самъ одинъ то сдлалъ,

Одинъ во всемъ виновенъ.

Аполлонъ.

Что такое?

Яснй скажи, что хочешь ты сказать.

Хоръ.

Веллъ ты, чтобы этотъ чужестранецъ

Родную мать убилъ!

Аполлонъ.

Веллъ, чтобъ онъ

Отмстилъ за смерть отца. Ну что же дальше?

Хоръ.

И вотъ тогда по твоему велнью

Кровь свжая лилась!

Аполлонъ.

Потомъ веллъ

Ему бжать сюда, вотъ въ этотъ храмъ,

Съ мольбою на устахъ пасть на колна.

Хоръ.

А насъ злословишь ты, его сопутницъ!

Аполлонъ.

А потому, что вамъ не должно было

И подходить ко храму этому.

Хоръ.

Но намъ приказано вдь это было.

Аполлонъ.

О что за честь, о чемъ ты говоришь!

Хвали твою прекраснйшую должность.

Хоръ.

Мы гонимъ матереубійцъ изъ дому.

Аполлонъ.

Но какъ же гнать убійцу женщины,

Что умертвила мужа своего?

Хоръ.

Но та рука, которая убила

Царя, ему не родственна была.

Аполлонъ.

Конечно, ты безчестными считаешь

И вздорными т узы брачныя,

Которыя связали Зевса съ Герой

Что управляетъ браками людскими.

Потомъ изъ словъ твоихъ могу я видть,

Что и Киприду ни за что считаешь,

Киприду, что минутами любви

Восторженной даритъ. Но узы брака

Судьбами вдь назначены и мужу,

И женщин, и клятвою священны

И правдой крпки. Слдовательно,

Когда ты допускаешь, чтобъ но мстили

За тхъ супруговъ, что убиты были,

И на убійцу (мужа) смотришь ты безъ гнва,

Тогда сказать я долженъ: не но праву

Преслдуешь усталаго Ореста.

Въ одномъ твой гнвъ великъ, въ другомъ же вотъ

Ты явно кротко поступаешь. Впрочемъ

О томъ и о другомъ Паллада ²⁶ уже

Разсудитъ справедливо.

Хоръ.

Но его

Въ поко никогда я не оставлю.

Аполлонъ.

И такъ его преслдуй ты, трудись!

Хоръ.

Не унижай словами моей чести.

Аполлонъ.

Ябъ не желалъ почета отъ тебя!

Хоръ.

Но не смотря на то, что ты великъ

Близъ трона Зевсова, по правд уже,

Какъ на охот, буду гнаться я

За нимъ: тому причиной кровь, что пролилъ

Кровь матери его, за то и мщу.

Аполлонъ.

А и приму его подъ свой покровъ,

Обороню молящаго, зане

Меня постигнетъ тяжкій гнвъ людей,

А также и боговъ, когда отвергну

Молящаго, когда предамъ его.

ЭПИЗОДЪ ВТОРОЙ.

Аины. Сцена представляетъ храмъ богини Аины.

Орестъ (обнимая изображеніе богини Аины).

Аина, о царица, по велнью

Пророка Локсія, пришелъ къ теб.

Прими преступнаго ты благосклонно,

Молящаго, что уже каялся,

Съ руками чистыми, усталаго,

Въ жилищахъ смертныхъ побывавшаго,

Который долго странствовалъ, блуждая

И по морю, и по земл, и помня,

Что повеллъ оракулъ Локсія,

Пришелъ ко храму твоему, богиня,

Къ изображенію, и здсь оставшись,

Я буду ждать ршенія суда.

Хоръ (въ орхестр).

Ну, вотъ нашли мы явный слдъ его,

И такъ идите же по указанью

Предателя безмолвнаго. По слду

Кровавыхъ капель гонимся за нимъ,

Израненнымъ, какъ будто-бы собаки

За раненой козулей, сердце же

Отъ утомленія бьется у него

И отъ мученій страшныхъ, что ему

Мы причинили, по земл гнались

За нимъ и по морю безъ крылъ неслись

Въ полет быстромъ, вс преслдуя его,

Не отставая ни на шагъ отъ корабля.

Теперь онъ гд-то здсь скрывается. А мн

Пріятенъ запахъ крови человческой.

1-я.

Все осмотри вокругъ,

Все осмотрите!

Смотрите, чтобы безнаказанно, тайкомъ,

Не скрылся бы отъ насъ убійца матери.

2-я (замтивъ Ореста).

Нашедши помощь здсь опять и статую

Богини обнимая, онъ желаетъ

Подвергнуться суду, когда убійствомъ

Онъ руки запятналъ свои.

3-я.

Нельзя то допустить: кровь матери его,

Невозвратимо пролитая — ахъ!—

Прозрачная въ земл уже изчезла.

4-я.

Но за убійство долженъ быть наказанъ ты.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Да буду пить по капл изъ тебя

Я пойло непріятное.

5-я.

И высушивъ, еще живаго прогоню

Тебя я въ преисподнюю, чтобъ смылъ съ себя

Пятно убійства матери своей.

6-я.

Увидишь тамъ виновныхъ предъ людьми,

Кто бога, кто гостей не почиталъ,

Кто презиралъ родителей безбожно,

Увидишь каждаго такого ты

Наказаннымъ, по правд, должной казнью.

7-я.

Вдь Адъ — великій смертныхъ судія,

Подземный богъ,

Онъ ясно зритъ прошедшее людей,

Храня его всегда въ душ своей.

Орестъ (обнимая изображеніе богини).

Несчастья испытавшій, много жертвъ

Принесъ я очистительныхъ и знаю,

Гд можно говорить мн, гд молчать.

Но что касается до дла вотъ,

Что говоритъ въ свою защиту мн,

Я наученъ наставникомъ мудрйшимъ ²⁷.

Кровь успокоена и высыхаетъ

Ужъ на рук моей, пятно убійства

Омыто, потому что, когда было

Свжо оно, я много жертвъ принесъ

На алтар пророка бога Феба.

Но былъ бы длиненъ мой разсказъ, когда бы

Сначала началъ я. Присутствіе

Мое вреда не причиняло людямъ,

Къ которымъ приходилъ я. Все забыто,

Зане прошло ужъ много времени. Теперь же

Съ устами чистыми, съ благоговньемъ

Взываю я къ земли этой цариц,

Аин, да помощницей мн будетъ.

Меча не обнаживъ, мной овладетъ

Она, землей Аргосской и народомъ,

Который будетъ преданъ ей по праву,

Во всемъ союзникъ ²⁸. Онъ же, ²⁹ хоть будь онъ

У плодотворныхъ водъ, въ земл Ливійской, —

Тритона водъ, ³⁰ — отважно выступая,

Иль облакомъ закрывшись, помогая

Друзьямъ, хоть будь теперь онъ на поляхъ

Флегрейскихъ, ³¹ смлый вождь, обозрвая

Флегрейскую равнину, — да придетъ —

Вдь слышитъ богъ меня издалека —

И да избавитъ онъ отъ бдъ меня.

Хоръ.

Да, не спасетъ тебя ни Аполлонъ,

Ни мощь Аины, не погибнешь ты

Безславнымъ образомъ, — неиспытавшій,

Что значитъ радость, — но дыханіемъ

Безкровнымъ будешь ты, кровавой тнью ³².

2-я.

Не возражаешь мн! Ты презираешь

Меня, вскормленный мною, обреченный

Мн на мученія!

3-я.

Живая жертва,

За мной ты будешь слдовать, однако

Не должно, чтобъ тебя зарзали

У алтаря. Теперь услышишь ты

Вотъ этотъ гимнъ, что духъ твой обуздаетъ.

ПАРОДЪ.

Хоръ.

Ну составимъ же хоръ, потому что

Пснь ужасную

Громко спть я желаю теперь.

Въ псн той о судьбахъ и о томъ, какъ мы ихъ

Назначаемъ людямъ,

Я повдать желаю.

Да похвалимъ себя, что судьбы назначаемъ

Справедливо всегда. У кого незапятнаны руки,

На того никогда нашъ не падаетъ гнвъ::

И счастливо живетъ онъ.

Но кто преступленье свершилъ, —

Какъ вотъ мужъ тотъ, — и прячетъ

Подъ полой окровавлены руки,

Передъ тмъ сильны, мощны являемся мы,

Неподкупныя,

Прибгая на помочь убитымъ,

Наказуя за кровь пролитую.

О ты мать, что меня родила

На казнь живущимъ и мертвымъ,

О Ночь, матерь моя, о услышь ты меня:

Сынъ Латоны ³³ лишаетъ почета меня,

Вырывая изъ рукъ моихъ звря,

Что кровавымъ пятномъ запятналъ себя,

Свою матерь убивъ.

И вотъ противъ злодя проклятаго

Пснь поется, пснь бшеная,

Разсудокъ съ пути совращающая,

Гимнъ Эриній, въ тиски заключающій душу,

Чуждъ онъ лир, онъ язва для смертныхъ.

И такую судьбу мн могучая Мойра

Присудила, чтобъ твердо свой долгъ исполняла я,

Чтобы я не давала покоя злодю,

Чтобъ гналася за нимъ я до самыхъ тхъ поръ,

Когда въ тартаръ сойдетъ онъ…

Но и тамъ не оставлю въ поко его.

И вотъ противъ злоди проклятаго

Пснь поется, пснь бшеная,

Разсудокъ съ пути совращающая,

Гимнъ Эриній, въ тиски заключающій душу:

Нуждъ онъ лир, онъ язва для смертныхъ.

Та обязанность намъ предоставлена, —

Надъ злодями власть, — когда мы родились еще.

Но безсмертныхъ боговъ

Наши руки не смютъ коснуться,

И во время пировъ

Ни одна изъ насъ

За столомъ съ ними вмст не сметъ быть,

Одеждъ блыхъ не знающая.

Но низвергнуть убійцы домъ мн суждено,

Если въ мирное время, не на пол битвы, убьетъ онъ

Друга-родственника.— А на этого мы

Нападая, собравши вс силы свои,

Сокрушимъ его юныя силы.

Стараясь избавить боговъ

Отъ заботъ такихъ, чтобы они

Не явились на судъ — но Зевесъ

Насъ, запятнанныхъ кровью,

Ненавистныхъ,

Ужъ общенья лишилъ своего —

Тяжелой ногою на землю ступая —

(Нетверды ужъ ноги у насъ,

Длинный путь совершившія), —

Сама наказую убійцу.

Надменность людей, до небесъ превознесшись,

Подъ землю сокроется, чахнуть начнетъ,

Низвергнутая,

Презрнная нами, что въ черныхъ одеждахъ

Танцуемъ теперь, ненавистный всмъ, танецъ.

Когда жъ гордый погибнетъ, не будетъ и вдать,

Что безумье его поразило.

Лишенный разсудка, застонетъ тогда онъ,,

И облако мрака накроетъ его ^З4.

Мы готовы на зло: мы дятельны,

Мы могучи и помнимъ мы зло,

Богини почетныя,

Не легко мы доступны мольбамъ.

Мы жестоко преслдуемъ неуваженье

Къ святому долгу, неисполненье

Обязанностей, отъ боговъ удаленье,

А также все чуждое свта, во тьм

Совершенное, непонятное

Ни видящимъ свтъ, ни умершимъ,

И кто же изъ смертныхъ

Не будетъ теперь уважать насъ,

Бояться, когда ужъ онъ слышалъ,

Что нашъ долгъ намъ судьбами назначенъ

И богами могучими?

Издревле почетную должность намъ

Присудили, и всякій насъ чтитъ,

Хотя царствомъ подземнымъ владемъ,

Гд не свтитъ намъ солнечный лучъ.

ЭПИЗОДЪ ТРЕТІЙ.

Аина.

Издалека услышала я крикъ

Отъ водъ Скамандра ³⁵, гд землей владю,

Которую Ахейскіе вожди

Мн отдали, какъ собственность, добычу,

Отборный даръ Тезеезу ³⁶ потомству.

Оттуда я, нисколько не уставъ.

Сюда явилась, складками эгиды³⁷

Жужжа, летя по воздуху безъ крыльевъ

На крыльяхъ быстрыхъ этой колесницы.

Когда же вижу это сборище ³⁸,

Нисколько не боюсь, но удивляюсь…

О кто же вы? Ко всмъ вамъ обращаюсь,

И къ страннику, что слъ у моего

Изображенья. Думаю, что вы

Нисколько не похожи на такихъ

Существъ, что сютъ, думаю притомъ,

Что боги никогда не зрли васъ

Между богинями… Притомъ нисколько

Вы не похожи на людей. Но впрочемъ,

Кому причины жаловаться нтъ

На что нибудь, бранить кого нибудь

Тотъ не найдетъ уже причины также.

Но кто злословитъ, тотъ далекъ, конечно,

Отъ правды, тотъ судья несправедливый.

Хоръ.

Узнаешь кратко все, Ззвеса дочь.

Мы — Ночи дочери, проклятьями

Зовутъ насъ подъ землей, въ жилищахъ нашихъ.

Аина.

Я знаю, поколнье, имя ваше,

И также почему зовутъ васъ такъ.

Хоръ.

Сейчасъ узнаешь наше назначенье.

Аина.

Узнала бы, когда бъ сказалъ мн кто.

Хоръ.

Убійцъ мы изгоняемъ изъ жилищъ.

Аина.

И до какого жъ ихъ предла гонишь?

Хоръ.

Гд радости нигд уже нтъ мста.

Аина.

И этого туда же гонишь ты?

Хоръ.

А почему бъ не такъ? Вдь мать свою

Осмлился зарзать онъ.

Аина.

Страшился,

Быть можетъ, онъ иной судьбы ужасной ³⁹?..

Хоръ.

Но что жъ заставить можетъ мать убить?

Аина.

Когда услышатъ два различныхъ мннья,

То будетъ только половина дла⁴⁰.

Хоръ.

Но не желала бъ я, передъ судьями

Объ этомъ дл разсуждать.

Аина.

Такъ лучше

Желаешь ты услышать правду, чмъ

По правд поступать теб самой.

Хоръ.

Какимъ же образомъ? скажи. Ума

Теб не стать вдь занимать.

Аина.

Неправд

Не одержать побды никогда.

Хоръ.

Изслдуй дло, судъ назначь по правд.

Аина.

Такъ поручаешь мн ршенье дла?

Хоръ.

А почему бъ не такъ? Тебя готовы

Мы уважать, достойную достойныхъ.

Аина.

На это что сказать желаешь, странникъ?

Сказавши, гд отечество твое

И изъ какого рода происходишь,

Когда разскажешь про свои несчастья,

Тогда избавишься отъ нареканья,

Если, обнявъ изображенье это,

Надяся на правду, ты сидишь

У жертвенника моего, молящій,

Подобный Иксіону⁴¹. Отвчай

Имъ всмъ, чтобы могла я совершенно

Понять.

Орестъ.

Аина, о царица, всего прежде

Тебя избавлю отъ заботы тяжкой,

Что я замтилъ по словамъ твоимъ.

Молящій — я, грхомъ неоскверненный,

И на рук ужъ нтъ пятна, когда

Я слъ у твоего изображенья.

На это важное теб представлю,

Свидтельство. Законъ есть, чтобы смертный,

Запятнанный убійствомъ, ничего

Ни съ кмъ не говорилъ до той поры,

Пока не принесетъ на жертву онъ

Животное младое, не омочитъ

Себя онъ кровью очистительной.

Давно очистился я жертвами,

И кровью, и водой, избавленъ я

Отъ этой ужъ заботы. Отъ какого жъ

Происхожу я рода, то сейчасъ.

Услышишь: я Аргосецъ, знала ты

Вдь Агамемнона, то мой отецъ былъ —

Онъ былъ вождемъ мужей, которые

На корабляхъ отправились подъ Трою,

Его ты знала, ибо вмст съ нимъ

Разрушила Иліевъ⁴² городъ, Трою.

Весьма безславно онъ погибъ, лишь только

Домой вернулся, но его убила,

Опутавъ стью, сотканной съ большимъ

Искуствомъ, мать моя коварная.

И говорили мн, что безъ меня

Убійство это въ ванн свершено.

И вотъ я, изъ изгнанья возвратившись,

Мать умертвилъ — не запираюсь въ томъ.

Убилъ е, чтобъ смертью наказать

Е за смерть милйшаго отца.

И Локсій также помогалъ мн въ этомъ,

Онъ мн грозилъ мученьями, когда бы

Не отомстилъ и казнью виноватымъ.

Л ты, я правъ, иль нтъ, суди меня

И дло разбери, себя вполн

Твоей вручая власти, я на вс

Согласенъ буду, что опредлишь мн.

Аина.

Но это дло большей важности,

Чмъ кто нибудь изъ смертныхъ думаетъ.

О не легко же и судить о немъ!

Конечно, не имю никакого

Оправдывать убійство это права,

Убійство, что до сихъ поръ страшною

Пылаетъ яростью, зане свершилъ

Злодйство, но когда, очистившись,

Молящій и нисколько не вредящій,

Къ жилищу моему приходишь ты:

То я теперь тебя свободнаго

Отъ преступленія приму въ свой городъ.

А имъ, конечно, уже не на радость

Такая выпала судьба, но если

Он въ суд побды не одержатъ,

Бда земл на будущее время.

На эту землю выльютъ ядъ он

Тогда изъ сердца своего ужасный,

Который будетъ язвой нестерпимой

Для края здшняго. О, это дло

Такого рода, что не знаю я,

На что ршиться мн, но я желала бъ

Вс пагубное удалить… И такъ

Судей я уголовныхъ учреждаю⁴³,

Обязанныхъ присягой, учрежденье —

О пусть оно во вки пребываетъ.

А вы готовьте показанія,

Свидтельства правдивыя, что нужно

Для объясненья дла, но сначала

Присягу дайте. Выбравъ судіями

Изъ гражданъ лучшихъ, что присягу тоже

Дадутъ мн правду только говорить,

Приду сюда опять, чтобы ршить

По правд это дло вмст съ ними.

СТАЗИМОНЪ ПЕРВЫЙ.

Хоръ.

Теперь съ новыми порядками

Сокрушится правосудіе,

Если здсь убійцу матери

Оправдаютъ. Примръ пагубный

Дастъ оружіе въ руки смертному.

Отъ дтей тогда не ждите

Вы пощады, о родители:

Вамъ грозятъ несчастья страшныя,

Потому что гнвъ Менадъ⁴⁴,

Что страшитъ всегда людей,

Ужъ тогда за преступленія

Ихъ преслдовать не будетъ.

Злодянія тогда

И убійства допущу я.

Вспоминая о несчастіяхъ,

Что родныхъ его постигли,

Какъ избавиться отъ бдъ ему,

Раны сердца залчить,

Отъ другаго онъ узнаетъ.

Но несчастный по напрасну

Онъ услышитъ слово утшенія:

Безполезно будетъ то ему.

Да, никто тогда не вскрикнетъ

Страшнымъ бдствіемъ постигнутый:

Правосудіе! Эриніи!

Но когда погибнетъ правды зданіе,

Со слезами чей-нибудь отецъ,

Или мать застонутъ, говоря:

Правосудіе! Эриніи!

Но въ душ людей всегда

Мсто ужасу найдтся.

Какъ спасительно бываетъ

Уму-разуму учиться,

Когда стонешь отъ несчастій.

Но какой же смертный сталъ бы

Правосудье уважать,

Еслибъ страха не имлъ онъ

Никогда въ душ своей,

Лучемъ счастья упоенный?

Ты бы жизнь не похвалилъ,

Жизнь на вол, безъ узды ⁴⁴,

Жизнь, которая не знаетъ

Властелина надъ собой.

Скромнымъ силу богъ даруетъ,

А другимъ иное.

Слово правды я вщаю:

Дочь нечестія есть гордость,

Здравый жъ умъ раждаетъ счастье,

Всмъ пріятное и всми

Столь желанное всегда.

Всего бол почитай

Правосудія алтарь,

Если жъ ты корыстолюбецъ,

Своей гршною пятою

Алтаря не попирай,

Ибо будешь ты наказанъ,

Ждетъ тебя конецъ извстный.

Да пусть всякій изъ васъ свято

Чтитъ родителей своихъ,

А гостей, иришедшихъ въ домъ,

Да почтитъ прімомъ.

Кто справедливъ, не будетъ тотъ несчастливъ

И никогда отъ бдъ онъ не погибнетъ.

Надменный же на жизненномъ пути,

Который не по правд поступаетъ,

Который не страшится правосудья,

Снять паруса бываетъ принужденъ

На корабл своемъ во время бури,

Увидя сломанныя мачты.

Среди пучины неизбжной

Зовтъ людей, которые не могутъ

Его услышать, и хохочетъ демонъ

Надъ мужемъ, ревностнымъ къ злодйству,

Когда его увидитъ онъ,

Неожидавшаго напасти

И побжденнаго бдой,

Уже не ладящаго съ моремъ…

И погибаетъ дерзкій смертный,

Свое разбивши счастье навсегда

О камень правосудія подводный,

Никмъ изъ смертныхъ неоплаканный.

(Аина, за ней Аполлонъ, глашатай и потомъ толпа народа).

ЭПИЗОДЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

Аина.

Кричи же, встникъ, созывай народъ.

О пусть пронзительная для ушей,

Труба Тирренская издастъ звукъ громкій.

И вотъ когда собраніе полно,

Должно молчать, внимать моимъ законамъ,

И должно, чтобы навсегда ихъ принялъ

Весь этотъ городъ, также слдуетъ

И этому внимать моимъ словамъ.

Да будетъ ршено по правд дло.

Хоръ.

Царь Аполлонъ, показывай же мощь,

Которую имешь ты. Скажи,

Неужели тебя касается

Вотъ это дло.

Аполлонъ.

Я пришелъ сюда,

Желая быть свидтелемъ. Молящій

Тебя, мужъ этотъ былъ въ моемъ ужъ храм,

Очистилъ я его отъ нареканья

Въ убійств. Но мое вдь это дло,

Моя вина, что мать свою убилъ онъ.

Суди жъ, какъ знаешь, дло разбери.

Аина.

Вамъ первымъ говорить — судъ начатъ уже —

Въ суд сказавшій первый обвинитель

Научитъ насъ, какъ дло повести.

Хоръ.

Хоть насъ и много, кротко мы укажемъ

На это дло. Отвчай же намъ

На каждый нашъ вопросъ. Сначала же

Всего скажи: убилъ ты мать свою?

Орестъ.

Убилъ: я въ дл томъ не запираюсь.

Хоръ.

И это вотъ одна изъ трехъ уловокъ! ⁴⁶

Орестъ.

Ты надо мной ужъ стала издваться,

Но я еще не побжденъ тобой.

Хоръ.

Но говори, какъ ты е убилъ.

Орестъ.

Скажу. Мечемъ разскъ я горло ей.

Хоръ.

Но кмъ же побужденъ къ тому ты былъ? *

Орестъ (указывая на Аполлона).

Его велніемъ, онъ мн свидтель.

Хоръ.

Неужели пророкъ теб веллъ,

Чтобы ты мать свою убилъ?

Орестъ.

Но я себя не упрекалъ ни разу,

Что это дло совершилъ.

Хоръ.

А если вдругъ ты будешь осужденъ,

Другое ты тогда заговоришь.

Орестъ.

Надюсь крпко я, что изъ могилы

Своей родитель помощь мн пошлетъ.

Хоръ.

Теб и ждать вдь помощи отъ мертвыхъ,

Когда ты мать свою убить ршился!

Орестъ.

Но мать моя была виновна дважды.

Хоръ.

Какимъ же образомъ? Яснй скажи,

Чтобъ судьи поняли.

Орестъ.

Она убила

Супруга своего, а мн отца.

Хоръ.

Но не смотря на то вдь ты живешь,

Она-жъ, убитая, вольна была

Свершить убійство.

Орестъ.

Почему-жъ е

Ты не гнала, какъ гонишь ты меня?

Хоръ.

А потому что не была она

Единокровна своему супругу,

Котораго она убила.

Орестъ.

Но разв я единокровенъ ей?

Хоръ.

А какъ же? разв не тебя, убійцу,

Подъ поясомъ своимъ она питала?

Ты отрекаешься отъ матери?

Орестъ (къ Аполлону).

Теперь и ты свидтельство представь,

О Аполлонъ, скажи, имлъ ли право

Убить е. А что убилъ е,

Не запираюсь въ томъ. Иль не по праву,

Или не по совту твоему

Кровь пролита, скажи: что говорить.

Аполлонъ.

Теперь я буду говорить предъ вами,

Передъ великимъ учрежденіемъ,

На основаніи правды созваннымъ

Аиной. Я неправды не скажу.

И никогда съ пророческаго трона

Немолвилъ ничего, кром того,

Что мн веллъ отецъ, Зевсъ Олимпіецъ,

Объ муж, иль жен, иль город.

И такъ какъ я уполномоченъ уже

Отцемъ моимъ, имю право я

Намъ повелть теперь услышать волю

Отца Зевеса, ей повиноваться.

Притомъ вы знаете, что клятва даже

Не столько, сколько Зевсъ иметъ мощи.

Хоръ.

И Зевсъ теб веллъ, — какъ говоришь,—

Чтобы Оресту этому веллъ ты.

Чтобъ не имлъ нисколько уваженья

Онъ къ матери, когда мстилъ за отца?

Аполлонъ.

Да. Зевсъ желалъ того, зане убитъ

Мужъ знаменитый былъ и славный скиптромъ,

Который получилъ отъ Зевса онъ,

Зане убитъ онъ женщиною былъ,

И не отъ копій, стрлъ, что издали

Бросаютъ во врага, погибъ тотъ мужъ —

Не Амазонка⁴⁷ та жена была —

Но вотъ какою смертью онъ погибъ: —

(О слушайте теперь: и ты, Паллада,

И вы, которые сидите здсь

Въ судилищ, готовите ршенье) —

Когда съ войны домой онъ возвращался,

Былъ встрченъ сладкими ей рчами,

Когда жъ былъ въ ванн, гд онъ омывался,

И былъ готовъ ужъ кончить омовенье,

Набросила одежду на него,

Запутался онъ въ той одежд длинной

И пораженъ былъ ею. Вотъ какая

Была судьба почтеннйшаго мужа

И кораблей вождя. Она жъ была

Такая женщина, что вотъ народу,

Которому поручено теперь

Ршить вотъ это дло,— если бъ онъ

Ее увидлъ, — было бъ непріятно.

Хорь.

Сказать ты хочешь, что великій Зевсъ

.Важнйшимъ преступленіемъ считаетъ,

Когда бы кто убилъ отца, чмъ еслибъ

Кто мать свою убилъ, а между тмъ

Зевсъ Крона⁴⁸, своего отца сковалъ:

Не самъ ли ты себ противорчишь?

О слушайте, въ свидтели зову.

Аполлонъ.

О гнусныя, о ненавистныя

Богамъ чудовища! оковы снять

Возможно, да, есть много средствъ къ тому,

Чтобъ отъ оковъ избавиться: но если

Въ земл изчезли уже капли крови

Изъ ранъ убитаго, онъ не воскреснетъ.

Такихъ чудесъ не длалъ мой отецъ,

А между тмъ онъ управляетъ всмъ,

Не уставая никогда ни въ чемъ.

Хоръ.

Смотри, какъ ты невинность защищаешь!

Когда кровь матери родную пролилъ,

Какъ посл этого въ Аргос жить

Ему въ дому отца? И гд жъ возьмтъ

Онъ алтарей, чтобъ жертвы приносить?

Омоется ль на родин своей?

Аполлонъ.

На это тоже я скажу, и слушай,

Сколь справедливы будутъ мои рчи.

О матери нельзя сказать, чтобы

Она могла родить, дать жизнь творенью,

Она питаетъ лишь одинъ зародышъ.

Родитель только лишь одинъ отецъ,

Она жъ (какъ будто бы хозяйка въ дом,.

Для гостя) бережетъ зародышъ въ тайн,

Чтобы не уязвилъ его безсмертный.—

Я доказательство могу представить

Въ томъ, что отецъ безъ матери родилъ. *

Вотъ доказательство здсь на лицо,

Вотъ, вотъ она — дочь Зевса Олимпійца,

Она не вскормлена во мрак чрева,

Но вс таки такое существо,

Какого ни одна бъ не родила

Богиня⁴⁹.

Что до меня, то городъ твой, народъ

Великими я сдлаю, Паллада.

А этого послалъ сюда молящимъ,

Ко храму твоему, сказалъ ему,

Чтобъ былъ теб онъ преданъ навсегда.

Прими жъ его въ союзники, богини,

И вс его потомство, и да будетъ

Чтобы его потомство навсегда

Хранило врность къ этому союзу ⁵⁰.

Аина.

Довольно словъ. Теперь повелваю

Вамъ голоса по правд подавать.

Хоръ.

У насъ вдь также вышелъ стрлъ запасъ.

Останусь слушать, чмъ ршится споръ.

Аина.

И такъ что длать мн, чтобы упрковъ

Отъ васъ мн посл уже не услышать

Хоръ.

Вы дло знаете, о чужестранцы,

Когда жъ начнте мннья подавать,

Благоговніе храните въ сердц

Къ присяг той, что дали вы недавно.

Аина.

И такъ услышь меня, народъ Аинскій, —

Что дло первое теперь о крови

Ршаешь пролитой, — я учреждаю

Это судилище, предъ которымъ

Благоговть должно: и пусть оно,

Не вдая корысти, неподкупнымъ

Пребудетъ мудрое. Я учреждаю

Судъ, для земли защиту бодрую,

Чтобъ ею замнить сонливыхъ судій⁵¹.

Отнын пусть во вки существуетъ

Собранье это изъ судей правдивыхъ,

На пользу этому Эгееву ⁵²

Народу. На холм Арея бога —

На мст томъ, гд лагерь Амазонокъ

Былъ, гд он раскинули шатры,

Когда, сердяся страшно на Тезея,

Пришли сюда, грозя ему войною,

И городъ съ башнями высокими

Соорудили здсь — (на этомъ мст,

Он Арею жертвы приносили:

Поэтому вотъ самому и названъ

Скалистый этотъ холмъ холмомъ Арея) ⁵³.—

И такъ на этомъ вотъ холм Арея

Пусть, гражданамъ врожденное, ко правд

Благоговнье заставляетъ ихъ

Карать неправду, одинаково,

При свт ль дня, или въ ночное время.

Но изкажать законовъ вамъ не должно,

И новыхъ вы законовъ не вводите:

Вдь если осквернишь водой зловонной

Ты воду чистую, прозрачную,

Или въ не кусокъ ты грязи бросишь,

Откуда для питья возьмешь воды?

Совтую я также гражданамъ,

Которые должны заботиться

О благоденствіи своихъ согражданъ,

Совтую, чтобъ не давали воли

Они ни безначалію, ни власти,

Которая себ границъ не знаетъ,

Да чтобы страхъ святой, благоговйный

Всегда въ душ согражданъ пребывалъ,

Иначе кто жъ изъ смертныхъ справедливымъ

Быть можетъ, если онъ благоговнья

Въ душ своей ко правд не питалъ?

И такъ съ невольнымъ уваженіемъ

Передъ величьемъ правды, — какъ и должно,—

Имйте это учрежденіе,

Защиту дли земли и города,

Какой еще изъ смертныхъ никому

Не суждено было имть, ни Скиу,

Ни жителю на остров Пелопса

Довольно словъ: всмъ гражданамъ понятны

Слова мои. Теперь вамъ должно съ мстъ

Своихъ подняться и съ благоговньемъ

Къ присяг, данной нами, голоса,

Ршая дло, подавать. Довольно.

Хоръ.

Совтую, чтобъ вы не оскорбляли

Никоимъ образомъ и насъ, на всей

Земл почтеннйшихъ.

Аполлонъ.

И я вамъ также

Повелваю чтить благоговйно

Мои и Зевсовы оракулы

И не мшать ихъ исполненію.

Хоръ.

Заботишься ты о длахъ кровавыхъ,

Что не было назначено теб,

Но если ты заботы той не бросишь,

Не быть твоимъ оракуламъ правдивымъ.

Аполлонъ.

Какъ?… Разв мой отецъ былъ съумасшедшимъ,

Когда его Иксіонъ умолилъ,

Свершивши первое убійство?

Хоръ.

Но

Ты только говоришь а я всегда

Внушеньямъ правды слдовала твердо,

И буду поступать всегда по правд.

Аполлонъ.

Но вдь тебя вс боги презираютъ,

И старые, и молодые боги,

А я побду одержу.

Хоръ.

Ты тоже

Въ Феретовомъ жилищ совершилъ:

Ты также убдилъ и Мойръ, чтобъ смертныхъ

Подлали безсмертными он.

Аполлонъ.

Но разв не по правд поступаю,

Когда благодянье длаю

Тому, кто чтилъ насъ, помощи просилъ?

Хоръ.

Ты, божества старинныя презрвшій,

Виномъ, какъ будто, подпоилъ ты насъ

Богинь ужъ престарлыхъ.

Аполлонъ.

Ты, конечно,

Когда побды въ этомъ не одержишь,

Ядъ будешь изрыгать на насъ, враговъ,

Но этотъ ядъ нисколько намъ вреда

Не причинитъ.

Хоръ.

Хотя меня, богиню,

Ужъ старую, ты, юный, презираешь,

Однако я дождусь, чтобы услышать

Ршеніе суда, еще не зная,

Пылать ли гнвомъ мн на этотъ городъ.

Аина.

Мое же дло, чтобъ судить послдней

Объ этомъ дл. Я къ другимъ приброшу

Нотъ этотъ за Ореста камешекъ.

Вдь у меня нтъ матери, хвалю

Я только то, что мужу свойственно,

Однако же замужства не желаю.

Отъ всей души я это говорю,

Я, дочь лишь только одного отца.

А до того нтъ дла, что убили

Жену, которая сама убила

Супруга своего, защиту дома.

Орестъ же побдитъ, хоть и равно

Будетъ число и -за и противъ мнній.

О поскорй изъ урнъ вы высыпайте,

Кому то изъ судей поручено.

Орестъ.

О Фебъ, о Аполлонъ, чмъ то ршится?

Хоръ.

О мрачная Ночь, матерь, зришь ли это?

Орестъ.

Теперь меня ждетъ смерть, конецъ моимъ

Страданьямъ, или свтлый лучъ надежды.

Хоръ.

Меня же гибель ждетъ, иль снова я

Въ почет буду.

Аполлонъ.

Вотъ теперь считайте,

Но безъ ошибки сосчитать должны вы

Вс эти камешки, съ благоговньемъ.

Не ошибитесь въ счет ихъ, дабы

Не поступить несправедливо вамъ:

Хоть одного не хватитъ, то грозитъ

Великая бда, но окажись

Хоть лишній камешекъ, и домъ спасенъ.

Аина.

Освобожденъ отъ нареканія

Въ кровавомъ дл этотъ мужъ: равно

Число и за и противъ.

(Кладетъ камешекъ).

Орестъ.

О Паллада,

Спасительница дома моего!

Меня, лишеннаго родной земли,

Опять на родину ты возвращаешь.

Теперь изъ Эллиновъ вотъ всякій скажетъ:

Аргосецъ мужъ, онъ снова ужъ селится

Въ дому родительскомъ, дому богатомъ,

Благодаря Паллад, Локсію

И третьему еще-тому, который

Творецъ всего, спаситель, тотъ, который

Хранитъ меня,— когда надъ роковою

Судьбою сжалился родителя, —

Хранитъ меня съ тхъ самыхъ поръ, лишь только

Замтилъ онъ, что эти заступились

За мать мою.

Теперь домой желая возвратиться,

Твоей земл и твоему народу

Даю присягу навсегда я въ томъ,

Что ни одинъ сюда земли Аргосской

Правитель не придетъ, грозя войною.

Хоть сами будемъ мы уже въ могил,

Похороненные, пошлмъ оттуда

Несчастья неизбжныя всмъ тмъ,

Кто вздумалъ бы нарушить ту присягу,

Которою себя мы обязали.

Мы сдлаемъ ихъ путь путмъ печальнымъ,

Несчастнымъ, чтобъ раскаялись они

Въ предпринятомъ труд. Но если же

Присяга эта свято сохранится,

И граждане всегда въ вооруженномъ

Союз будутъ съ городомъ Паллады,

Тогда благоволить мы будемъ имъ⁵⁵.

О радуйся, богиня, радуйся,

Народъ, владыка города, да будетъ

Твое оружіе побдоносно,—

Котораго врагамъ не избжать.

(Уходитъ).

ЭПИЗОДЪ ПЯТЫЙ.

Іо, боги младые, законы древнйшіе

Изъ рукъ моихъ вырвали вы

И потомъ ихъ ногами попрали.

2-я.

И я, всми отвергнутая,

Всми презрнная, я, несчастная,

Теперь гнвомъ ужаснымъ пылаю.

Ужъ успла и выпустить ядъ

На эту вотъ землю — о горе!—

Въ отмщенье печали жестокой моей, —

Ядъ страшный, то — капля изъ сердца,

Нестерпимое зло для страны.

3-я.

Правосудіе, о, правосудіе!

2-я.

Потомъ лишаи эту землю покроютъ,

И безплодною будетъ земли

На погибель людей, здсь живущихъ.

4-я.

Къ чему же стонать мн?

5-я.

Что жъ длать?

6-я.

Смюсь я

Надъ гражданами.

7-я.

Но вдь я нестерпимое

Понесла оскорбленье.

8-я.

Іо!

О, несчастныя дочери Ночи,

Понесли оскорбленіе тяжкое вы,

Что почета лишило васъ.

Аина.

Мн повинуйтесь, чтобъ не застонать вамъ.

Не думайте, что вы побждены:

Дйствительно то дло ршено,

Но вовсе не въ обиду вамъ. На то

Была Зевеса воля, а е

Пророкъ самъ сообщилъ: онъ объявилъ,

Чтобы Орестъ уже избавленъ былъ

Отъ наказанія, хотя свершилъ

Злодйство онъ. А вы не насылайте

Свой тяжкій гнвъ на эту землю вотъ,

Не гнвайтесь же, и не проклинайте

И не вносите въ эту землю вы

Безплодія, что зрна сокрушаетъ,

Неизлечимаго безплодія.

Но общаю вамъ, — имя право

Въ томъ полное, — что вы получите

Жилища здсь, на этой вотъ земл,

И храмы будутъ сооружены

Въ честь васъ, и сами будете въ великомъ

Почет вы у здшнихъ горожанъ.

Хоръ.

Іо, боги младые, законы древнйшіе

Изъ рукъ моихъ вырвали вы

И потомъ ихъ ногами попрали.

9-я.

И я, всми отверженная,

Всми презрнная, я, несчастная,

Теперь гнвомъ ужаснымъ пылаю.

Ужъ успла я выпустить ядъ

На эту вотъ землю, — о горе!—

Въ отмщенье печали жестокой моей —

Ядъ страшный, то — капля изъ сердца,

Нестерпимое зло для страны.

10-я.

Правосудіе! о, правосудіе!

9-я.

Потомъ лишаи эту землю покроютъ,

И будетъ безплодной земля

На погибель людей, здсь живущихъ.

11-я.

Къ чему же стонать мн?

12-я.

Что жъ длать?

13-я.

Смюсь я

Надъ гражданами.

14-я.

Но вдь и нестерпимое

Понесла оскорбленье.

15-я.

Іо!

О несчастныя дочери Ночи,

Понесли оскорбленіе тяжкое вы,

Что почета лишило васъ.

Аина.

Но васъ никто почета не лишалъ.

Не длайте жъ несчастной землю эту, —

Богини гнвныя, — неизлечимой.

Но мн вдь также Зевсово доврье

Подпорой служитъ, такъ къ чему жъ слова?

Притомъ же изъ боговъ лишь мн извстно,

Хранятся гд ключи отъ зданія

Того, въ которомъ молнія хранится…

Но незачмъ е теперь тревожить —

И такъ, мн повинуясь, перестань

Проклятья изрыгать на землю эту.

О утиши гнвъ тяжкій, что себя

Являетъ пной черной на устахъ

Твоихъ, о усмири же ты свой гнвъ,

Чтобъ вмст здсь теб со мною жить

И свято чтимой быть. Ты посл вчно

Хвалить меня за эти рчи будешь,

Когда на жертву будутъ приносить

Теб плодовъ этой земли начатки,

На пользу бракомъ сочетавшихся,

А также и дтей.

Хоръ.

Мн ль терпть это!

2-я.

Горе мое!

Мн ль, издревле мудрйшей,

1-я.

На земл жить безчестной!

То, горе! о ненависть!

3-я.

Я дышу всею силою гнва.

4-я.

Увы!

5-я.

О увы! о земля!

6-я.

О увы!

3-я.

О какая печаль западаетъ мн въ сердце мое!

8-я.

Дыши гнвомъ и ты,

Моя матерь, о мрачная Ночь!

Вдь коварные боги лишили меня,

Какъ бездлки какой, права казни убійцъ.

Аина.

Твой гнвъ теб прощу: меня ты старше,

Хотя меня, конечно, не мудре.

И я, по вол Зевса, не превратно

Вдь мыслю. Если вы въ другую землю

Уйдете, то предсказываю вамъ,

Что пожелаете увидть снова

Вы эту землю: этихъ горожанъ

Грядущіе вка покроютъ славой.

Когда займешь почетное жилище

У храма Эрехтеева ⁵⁶, теб

Не только мужи, но и жены также

Почетъ великій будутъ воздавать,,

Какого не найдешь въ другой земл.

А ты мои жилища не ссужай

Раздорами на гибель юныхъ лгкихъ,

Раздорами, что яростью пылаютъ —

О не считай же за сердца птушьи

Сердца моихъ гражданъ, не возбуждай

Желанья въ нихъ къ войн междоусобной.

Пусть будетъ и война у нихъ, но та

Война пусть будетъ на чужой земл,

Но только не съ сосдями, да будетъ

У нихъ война, въ которой возникаетъ

Великая страсть къ слав: но птушьихъ

Бовъ я терплю ⁵⁷. И это также

Теб уже услышать должно будетъ

Изъ устъ моихъ, чтобы благоволя, —

Когда самой теб благоволятъ,

Когда сама ты взыскана почетомъ, —

Благоволя, жила ты на земл,

Которая безсмертными любима.

Хоръ.

Мн ль терпть это!

9-я.

Горе мое!

Мн ль, издревле мудрйшей,

1-я.

На земл жить безчестной!

Іо, горе, о ненависть!

10-я.

Я дышу всею силою гнва.

11-я.

Увы!

12-я.

О увы! о земля!

13-я.

О увы!

11-я.

О какая печаль западаетъ мн въ сердце мое.

15-я.

Дыши гнвомъ и ты,

Моя матерь, о мрачная Ночь!

Вдь коварные боги лишили меня,

Какъ бездлки какой, права казни убійцъ.

Аина.

Не утомлюсь, пока не выскажу

Всего хорошаго теб, пока

Не убдишься ты, что не лишали

Почета никогда тебя, богиню

У жъ древнюю, ни я, ни граждане,

Которые владютъ городомъ:

Не утомлюсь, пока не убдишься,

Что гнать тебя отсюда и не мыслимъ.

Когда теб понятна рчь моя

И убдительна, пріятна, то

Останься здсь, но если не желаешь

Остаться здсь, не насылай же ты

Несчастій гибельныхъ на эту землю:

Несправедливо это было бы,

Когда въ земл вотъ этой счастливой

Теб остаться уже предлагали,

Притонъ почетъ великій общали.

Хоръ.

Царица, о Аина, о какомъ же

Момъ жилищ говоришь мн ты?

Аина.

Я о такомъ жилищ говорю,

Котораго бда не прикоснется.

Бери его.

Хоръ.

Беру его. Согласна.

Какія жъ почести здсь ждутъ меня?

Аина.

Да не одно жиль благополучнымъ

Не будетъ, если не захочешь ты.

Хоръ.

И ты свершишь, чтобъ я могла такъ много?

Аина.

Тому, кто чтитъ тебя благоговйно,

Счастливую судьбу даруемъ мы.

Хоръ.

Но дашь ли ты мн общанье въ томъ,

Что это уже навсегда пребудетъ?

Аина.

Не говорила бъ, если бъ не желала

Исполнить то.

Хоръ.

Ты, кажется, смягчить

Мой гнвъ желаешь. Я перестаю

Сердиться.

Аина.

И поэтому друзей

На этой вотъ земл пріобртешь,

Когда здсь поселишься ты.

Хоръ.

Но что

Ты повелишь мн говорить теперь?

Скажи, какими же словами я

Должна привтствовать вотъ эту землю.

Аина.

Словами, что относятся къ побд,

Рчами, что могли бъ касаться или

Земли, или морской росы, иль неба.

О пусть благая солнца теплота

Не оставляетъ вмст съ вяньемъ

Втровъ эту страну, и пусть болзнь

Не нападаетъ на плоды земные,

Пусть и стадамъ болзнь не повреждаетъ,

Стадамъ, что пользу гражданамъ приносятъ,

Людское жъ поколнье невредимо

Пусть здсь живтъ. Однако нечестивыхъ

Ты прогоняй отсюда. Я подобно

Любителю растеній, что лелетъ

Ихъ съ нжною любовію, души

Не чаю въ этомъ поколніи

Людей правдивыхъ. Вотъ твои заботы.

Что до меня, то я не выдержу,

Чтобъ не почтить побдой этотъ городъ.

СТАЗИМОНЪ ВТОРОЙ.

Хоръ.

Вмст буду я жить здсь съ Палладой,

Да и мн-ль презирать этотъ городъ

(Гд Зевсъ всемогущій, а также Арей

Имютъ храмы), что служитъ защитой

Алтарямъ всей Эллады ⁶⁸.

О краса ты безсмертныхъ,

Я съ мольбою къ теб

Обращаюсь теперь,

Радушно пророча, желая,

Чтобы эта земля

Плодоносна была

Отъ блестящаго солнца сіянья.

Аина.

Помстить здсь на пользу согражданамъ

Я желаю великихъ суровыхъ богинь,

Что давно ужъ избрали себ управленье

Судьбами людей. Но кто не привлкъ

Къ себ ихъ благосклонность, не будетъ и знать,

Откуда постигнутъ его раздраженные

Удары судьбы, но ему суждено

Испытать ту напасть за грхи,

Преступленія предковъ своихъ.

Человка надменнаго также

Неожиданно губитъ бда,

Непріязненнымъ гнвомъ пылая.

Хоръ.

О не вй вредный воздухъ, деревьямъ

Не вреди ты (я помню

Свое доброе дло), пусть зной,

Сожигающій зерна въ земл,

Не преходитъ границъ

Этихъ мстъ, а плодамъ

Никогда пусть болзнь не грозитъ.

И пусть овцы двойнишнихъ

Ягнятъ въ свое время

Принося, ихъ питаютъ на пользу земли.

Урожай же страны,

Божій Гермеса даръ,⁵⁹

Навсегда да пребудетъ обильнымъ.

Аина.

О защита согражданъ ⁶⁰, слышитель вы,

Что она присуждаетъ? вдь правда,

Что благая Эринія много добра

Можетъ сдлать! Имя въ рукахъ

Превеликую мощь, назначаетъ она,

Не скрывайся, каждому участь свою,

Однимъ присуждая веселыя псни,

Другимъ со слезами и съ горемъ

Никогда неразлучную жизнь.

Хорь.

Гнушаюсь судьбы

Преждевременной,

Прекращающей юношей жизнь.

Чтобъ удломъ мужей

Была двъ любовь,

О даруйте же боги — вы въ этомъ властны —

И вы Мойры богини,

Сестры матери,

Божества справедливыя,

Въ каждомъ дом всегда

Пребывающія,

По-дломъ везд почитаемыя.

Аина.

О, какъ радуюсь я, что охотно

Вы готовы моей

Земл благодтельствовать.

Какъ довольна собой, что успла я

Убдить васъ: великую мощь

Зевсъ иметъ, рчами

Управлялъ онъ моими, а добрыхъ старанья

Везд и всегда увнчаются

Внцомъ славнымъ, побднымъ внцомъ.

Хоръ.

О молю, чтобъ мятежъ,

Мятежъ, кровью не сытый,

Не шумлъ никогда

Въ этомъ город, чтобы,

Гражданъ черную кровь поглощая,

Не глотала земля еще крови,

Пролитой во отмщеніе убійства.

Нтъ, пусть царствуетъ радость на. этой земл,

При взаимномъ желаньи другъ друга любить,

Но кого ненавидятъ, пусть вс за одно

Того ненавидятъ: вдь это для смертныхъ

Есть также лекарство отъ многаго.

Аина.

Иль нашла ты дорогу,

Чтобъ разумныя рчи вщать?

О я вижу впередъ: эти взоры,

Взоры страшные, граждане, вамъ

Общаютъ великую пользу.

Если имъ, благосклоннымъ къ вамъ, станете

Воздавать завсегда вы великій почетъ

Добровольно, тогда

Навсегда какъ земля,

Такъ и городъ прославятся правдою.

Хоръ.

О ликуйте, когда суждены

Вамъ богатства, ликуй же народъ

Городской, здсь сидящій

Возл Зевса жертвенниковъ,

Народъ мудрый, любимый

Двой ⁶¹ дружественной.

И отецъ самъ Зевсъ

Уважаетъ народъ,

Что живетъ у Паллады подъ крылышкомъ.

Аина.

О ликуйте и вы! Вотъ теперь должно мн

Показать вамъ покои, гд будете жить,

При свт священномъ свтильниковъ.

О, идите, подъ землю спшите, когда

Принесли вамъ почетныя жертвы,

О спшите подъ землю, да приметъ въ себя она

Вс вредное, что вы съ собой унесте,

Но что пользу приноситъ, дополните тмъ

Торжество настоящее города.

А вы, что владете городомъ этимъ,

Краная потомки, идите впердъ,

Впереди этихъ новыхъ жилицъ.

О пусть будетъ о благ

Въ ум здравая мысль у согражданъ.

Хоръ.

О ликуйте, ликуйте! я дважды привтствую васъ

Всхъ, кто въ город есть,

И боговъ, и людей,

Населяющихъ городъ Паллады.

Никогда на несчастья

Не будете стовать вы,

Свято чтущіе честь,

Что я съ вами живу.

ЭКЗОДЪ.

Аина.

Хвалю тебя за то, что общала

Моимъ ты гражданамъ. Теперь пошлю

Я слугъ, что сторожатъ святилище

Мое, — какъ имъ и слдуетъ, — пошлю

Я слугъ моихъ, чтобъ свтомъ лучезарныхъ

Свтильниковъ они прогнали тьму

Изъ мстъ подземныхъ. Пусть везд и всюду

Тезеева земля увидитъ здсь

Блестящую толпу дтей и женщинъ.

А имъ въ пурпуровыхъ одеждахъ вы

Воздайте честь, пусть факела сіянье

Дорогу кажетъ имъ, пусть въ будущемъ —

Когда судьба счастливая ждтъ гражданъ —

Толпа сія богинь благословящихъ,

На землю принятыхъ, прославится.

(Торжественное шествіе старцевъ, женъ и дтей, въ пурпуровыхъ одеждахъ, съ факелами въ рукахъ.)

Проводники.

О войдите жъ въ покои свои, о великія,

Свято-чтимыя дочери Ночи, бездтныя,

Вамъ почетъ воздаютъ непритворно,

Провожая съ торжественной пышностью.

О молитесь, молитесь же спутники!

Вамъ почетъ, вамъ и жертвы

Въ подземныхъ священныхъ жилищахъ.

Молитесь, молитесь же вс!

О идите сюда, благосконныя,

О идите сюда, святочтимыя,

Свтятъ Факелы вамъ на пути.

О воскликнете радостно вс!

Вотъ теперь должно гражданамъ къ ярко-блестящему —

Отъ свтильниковъ — храму Паллады спшить

И тамъ въ честь ея возліянья свершить:

На то воля была всемогущаго Зевса и Мойры.

О воскликнете радостно вс!

(Занавсъ поднимается).

ПРИМЧАНІЯ
къ ‘Эвменидамъ’ Эсхила

¹) Аполлонъ родился на остров Делос, гд былъ его храмъ въ историческое время.

²) Береіъ Аттики. Паллада, или Аина была покровительницей Аинъ и всей Аттики.

³) Парнасская земля, гд — Дельфы съ храмомъ Аполлона-Феба-Локсіи, въ этомъ храм жрица Пиія предсказывала будущее. Ея предсказанія извстны подъ именемъ оракуловъ.

⁴) Гефестъ — богъ огня и начатковъ цивилизаціи.

⁵) Локсій — вщій — Аполлонъ.

⁶) Корикскій гротъ въ гор Парнас, въ Фокид.

⁷) Бромій или Вакхъ.

⁸) Пентей — сынъ Эхіона и Агаве, онъ противился введенію Вакхова культа въ Беотію (Lexicon Mythologicum Benjamin Hederich’s 1724. Bacchiles Euripid.).

⁹) Плейстъ — рка въ Фокид, гд и Дельфы.

¹⁰) Посейдонъ (римскій Нептунъ) — богъ морей.

¹¹) Тронъ — треножникъ, съ котораго Пиія пророчествовала.

¹²) По общему врованью, устами Пиіи говорилъ самъ Аполлонъ-Локсій, встникъ воли Зевса, своего отца

¹³) ‘Престранныхъ женщинъ’. Пиія, вошедши въ храмъ увидала Эриній-Фурій, въ которыхъ олицетворяемы были мученія совсти, Фуріи представляемы были со змями въ волосахъ (Ср. экзодъ въ Хоэфорахъ Эсхила.

‘) Горгона, также крылатыя Гарпіи, принадлежатъ къ міру чудовищъ, созданныхъ воображеніемъ древняго Эллина.

¹⁵) Финей царь Внеиніи, жившій во времена похода Аргонавтовъ (См. Эллада Вегнера. Часть 1 стр. 81).

¹⁶) Гермесъ-Меркурій — братъ Аполлона, и тотъ и другой были сыновья Зевса.

¹⁷) Гермесъ почитался ангеломъ-хранителемъ путниковъ.

¹⁸) Т. е. Агемемнона и Касандру.

¹⁹) Т. е. отъ Ореста.

²⁰) Эриніямъ длались возліянія однимъ медомъ безъ вина. Объ этомъ говоритъ и Софоклъ въ ‘Эдип Колонейскомъ’.

‘ ,

,…

²¹) Намкъ на Аполлона, повелвшаго Оресту убить мать.

²²) ‘Земли средину’.— Греки думали, что храмъ Аполлона въ Дельфахъ находится на самой середин земли.

²³) Мойры — судьбы.

²⁴) Гера — супруга Зевса — Юнона.

²⁵) Киприда — Афродита (Venus), ‘diva potens Cypri’ у Горація (Ног. Carm. Lib 1,3), она родилась у береговъ острова Кипра изъ морской пны и потомъ имла, въ историческое время, храмъ на этомъ остров, въ город Пзфос.

²⁶) Паллада — Аина, покровительница города Аинъ, богиня мудрости, сама мудрость.

²⁷) Т. е. Аполлономъ.

²⁸) Это мсто есть указаніе на заключенный тогда, вооруженный союзъ Аинъ и Аргоса. Эсхилъ старается освятить этотъ союзъ въ глазахъ Аинянъ, основываясь на миическомъ преданіи объ Орест.

²⁹) Т. е. Аполлонъ.

³⁰) T. e. водъ Нила. Египетъ славился плодородіемъ почвы, а причиною тому было разлитіе Нила.

³¹) На Флегрейскихъ поляхъ побждены были Титаны.

³²) Переводя v. 299 Eum. (ed. Herrn.), я держался не Германова чтенія: a , , а Тодтова: ‘, . (Philologus И. Gttingen. 1859. р. 209. Zu Aesch. Eum.)

³³) Аполлонъ — сынъ Зевса и Латоны.

³⁴) ‘Облако мрака’, т. е. облако печали, мрачныхъ думъ.

³⁵) См. примч. 16 къ ‘Хоэфорамъ’.

³⁶) Тезей — древній царь Аинскій, жившій до Троянской войны.

³⁷) Эгида — одежда изъ козлиной шкуры.

³⁸) ‘Сборище’, т. е. сборище Эриній — Фурій.

³⁹) Аполлонъ грозилъ бдами Оресту, если онъ не умертвитъ мать слою въ отмщенье за отца (Сравн. мсто въ ‘Хоэфорахъ’, эпизодъ 1-й, въ конц, и дальше мсто въ ‘Эвменидахъ’, гд говоритъ Орестъ, эпиз. 3-й.

⁴⁰) Въ подлинник — половинное слово.

⁴¹) Иксіонъ за желаніе обольстить супругу Зевса, Геру (Юнону), былъ жестоко наказанъ Зевсомъ, именно онъ долженъ былъ вращаться на огненномъ колес.

⁴²) Илій или Илъ — древнйшій царь Трои.

⁴³) Т. е. Ареопагитовъ, уголовныхъ судей, членовъ Ареопага, судилища на холм Арея ( ).

⁴⁴) Менады — гнвныя (богини).

⁴⁵) Подобная же мысль — въ басн Крылова ‘Конь и Всадникъ’. (Басни Крылова, кн. IV, 17).

⁴⁶) Орестъ уже два раза сказалъ: ‘я въ дл томъ не запираюсь’, поэтому хоръ ждтъ, что онъ еще въ третій разъ скажетъ тоже самое.

⁴⁷) Амазонки — воинственныя женщины древняго міра, напавшія и на Аттику въ царствованье Тезея.

⁴⁸) Кронъ — Сатурнъ, отецъ Зевса. Зевсъ лишилъ его власти подъ небомъ и заключилъ въ Тартаръ.

⁴⁹) Паллада-Аоина (мудрость) вышла во всмъ вооруженіи изъ головы Зевса, мудрйшаго и величайшаго изъ боговъ Эллады.

⁵⁰) Сравн. примч. 28 къ ‘Эвменидамъ’.

⁵¹) Эти послднія слова со слова: ‘ ‘ и т. д. Готфридъ Германъ (въ своемъ изданіи Эсхила) помщаетъ посл стиха 674 {Aeschyli tragoediae. Recensuit G. Hermann us Ed. II. 2 voll. Eum.} (въ друг. изд. ст. 704.)

⁵²) Эгей — царь Аинскій, отецъ Тезея.

⁵³) Холмъ Арея — оттуда названіе Ареопага, учрежденнаго богиней Аиной.

⁵⁴) Островъ Пелопса — Пелопонезъ, что теперь Морея.

⁵⁵) Сравн. примч. 28 къ ‘Эвменидамъ’.

⁵⁶) Эрехтей — древнйшій царь Аинскій.

⁵⁷) Птушьи бои — междоусобная война.

⁵⁸) Въ томъ, что Аиняне спасли алтари всей Эллады, нтъ сомннія, если вспомнимъ Персидскія войны, подвиги Мильтіада, емистокла и другихъ.

⁵⁹) ‘Гермеса даръ’, т. е. даръ бога корысти — рудники (мдные въ Колон, аинскомъ предмстій, но богатйшіе въ гор Лавріон).

⁶⁰) ‘Защита согражданъ’ — Ареогіагиты, члены Ареопага.

⁶¹) ‘Двой дружественной’, т. е. Аиной.

——

По окончаніи трилогіи, слдовала сатирическая драма ‘Протей’, но она къ сожалнію потеряна. По всей вроятности она должна была имть ближайшее отношеніе къ трилогіи ‘Орестейи’. Указаніе на эту сатирическую драму (какъ говоритъ Мункъ) заключается въ ‘Агамемнон’, именно въ томъ мст, гд хоръ спрашиваетъ Талибія, встника взятія Трои, объ участи Менелая (см. ‘Агамемнонъ’, эпизодъ 11-й). Такимъ образомъ, чтобъ миическій кругъ былъ вполн законченъ, участь Менелая должна была служить содержаніемъ ‘Протея’, и, вроятно, Эсхилъ соображался съ IV книгой Одиссеи, гд Менелай разсказываетъ Телемаку о пребываніи своемъ на остров Фарос, у хитраго морскаго старца, Протея (см. Одиссею, въ перевод Жуковскаго. Сочиненія Жуковскаго, т. 8-й, стр. 125—139.

Цль сатирической драмы должна была произвести веселое дйствіе на зрителей, грустно-настроенныхъ предъидущею трагедіею-трилогіею, поэтому Протей Эсхила не долженъ былъ имть недостатка даже въ претензіи на фарсъ. И дйствительно, Менелай, одтый въ тюленьи шкуры, былъ довольно забавной пародіей на Агамемнона, опутаннаго въ длинную одежду, Протей, считая тюленей, напоминалъ гражданъ, считающихъ мннія-камешки въ ‘Эвменидахъ’ и т. д.

——

Слова Аристотеля, что Эсхилъ открылъ только часть мистерій {Aristot. Eth. Nicom. III, 2.} (Элевзинскихъ или Озирисовыхъ, это одно и тоже, какъ уже было сказано въ стать ‘трилогія и Эсхилъ’), оправдываются и тмъ, что нкоторыя черты миа объ Озирис, Изид и сын ихъ Орос, совершенно напоминаютъ ‘Орестейю’ Эсхила. Сколько это врно, увидимъ сейчасъ же. И такъ разскажемъ это, исполненное поэзіи, преданіе объ Озирис.

Въ древнйшія времена въ Египт царствовалъ благодтельный царь Озирисъ, его супруга называлась Изидой, у него же былъ братъ, рыжеволосый, коварный, злобный Тифонъ. Не довольствуясь тмъ, что облагодтельствовалъ свое царство, научивъ Египтянъ земледлью, Озирисъ набираетъ большое войско и идетъ съ нимъ за предлы своего государства, но не затмъ, чтобы только завоевать сосднія земли, но затмъ еще, чтобы научить сосдей земледлью, и потому почти везд встрчали его дружелюбно. Наконецъ царь-благодтель возвращается домой, и Египтяне съ великою радостью встрчаютъ его. Въ отсутствіе Озириса правителемъ египетскаго царства оставался злой братъ его, Тифонъ. Позавидовалъ Тифонъ своему брату, досадовалъ на любовь къ нему народа, и желая овладть царствомъ, ршился погубить брата. Для этой цли, будто радуясь счастливому возвращенію брата, Тифонъ далъ блистательное пиршество, на которомъ Озирисъ, разумется, былъ первымъ гостемъ. Во время пира Тифонъ показывалъ сундукъ чрезвычайно-изящной отдлки и до того красивый, что каждому изъ гостей хотлось овладть имъ, когда Тифонъ объявилъ, что тотъ можетъ быть владльцемъ сундука, кто удобно помстится въ немъ. Озирисъ первый изъявилъ желаніе имть этотъ сундукъ своей собственностью и говорилъ, что онъ попробуетъ помститься въ немъ. Но лишь только благодтельный царь усплъ помститься въ сундук, Тифонъ быстро захлопнулъ его, заперъ и веллъ бросить въ Нилъ. Услыша о смерти Озириса, супруга его Изида покинула царство для того, чтобы отыскать тло своего супруга и предать его погребенію. Такъ долго Изида, подобно Димитр, убитая горемъ, странствовала по всей земл. Никто, или не зналъ, или не хотлъ указать ей, гд остановился сундукъ съ тломъ Озириса, увлекаемый теченіемъ Нила. Только чьи-то дти, сжалившись надъ страдалицей, сказали ей, что сундукъ съ тломъ Озириса долго плылъ по теченію Нила и наконецъ остановился около города Библоса, на растеніи лотус, дале говорили они,— что этотъ лотусъ скоро такъ громадно разросся, что сундукъ весь помстился въ немъ, потомъ говорили, что царь города Библоса, видя такое удивительное растеніе, веллъ срубить его и выточить изъ него превысокую колонну для своихъ чертоговъ. Слыша такія рчи, Изида одарила этихъ дтей искуствомъ гаданія, а сама направила путь къ городу Библосу, гд нанялась кормилицей и вскормила Библосскаго царевича. Чтобъ одарить этого царевича безсмертіемъ, она часто окружала его божественнымъ сіяніемъ. Разъ царица, мать царевича, замтивъ сіяніе, дивно-окружающее ея сына, вскрикнула отъ изумленія. Тогда Изида объявила, кто она такая, и царица, тронутая разсказами о бдствіяхъ богини, позволила ей взять изъ колонны, поддерживавшей кровлю дворца, сундукъ съ тломъ Озириса. Изида вынула этотъ сундукъ, не повредивъ колонны, и съ драгоцнною ношей отправилась къ городу Вуто, подл котораго и похоронила тло Озириса.

Между тмъ Тифонъ, разъ охотясь, при лунномъ свт, нахалъ на то мсто, гд была могила Озириса, и узнавъ, что эта могила скрывала тло его брата, въ страшномъ гнв, тотчасъ же веллъ раскопать могилу, вынулъ покойника изъ гроба и, разскши его тло на нсколько частей, побросалъ ихъ въ Нилъ. Но наконецъ наступила пора, когда Озирисъ долженъ былъ оставить адъ. И вотъ благодтельный царь приходитъ на землю, соединяется съ сыномъ своимъ Оросомъ, — скрывавшимся до тхъ поръ въ город Буто отъ гнва Тифона, — и Оросъ, низвергнувъ съ престола злобнаго Тифона, заключаетъ его въ оковы. Но добрая Изида освобождаетъ отъ цпей низложеннаго, смирннаго врага, и Тифонъ, почувствовавъ себя на свобод, бжитъ въ степи. Тогда Оросъ, въ гнв на свою мать, освободившую врага, давшую этому врагу возможность спастись бгствомъ, забывъ всякое уваженіе къ матери, сбрасываетъ съ нея внецъ.

Озирисъ царь-богъ напоминаетъ богоравнаго Агамемнона, Тифонъ, братъ Озириса, напоминаетъ Эгиста. Добрая Изида, хотя не иметъ ни одной черты схожей съ коварной Клитемнестрой, но все таки, благоволя Тифону, освобождая его, подвергается, подобно Клитемнестр, тяжкому оскорбленію со стороны своего сына. Ороса {Оросъ тоже, что Аполлонъ. См. Herodot. Lib. II. 144.}, своимъ именемъ напоминающаго имя Ореста. И нельзя не замтить, что Орестъ Эсхила скоре походитъ на Египетскаго Ороса, оскорбляющаго свою мать, чмъ на Ореста Гомеровскаго, убивающаго одного Эгиста {Одиссея Гомера. Перев. Жуков. пснь III. ст. 307.}. Оросъ до тхъ поръ, пока не наступила пора мстить за смерть его отца, скрывавшійся отъ гнва Тифона въ город Вуто, не напоминаетъ ли также Ореста Эсхшювскаго, до времени скрывавшагося въ Фокид, жившаго въ изгнаніи, куда также, какъ и Оросъ, былъ удаленъ матерью? Тифонъ разрубаетъ на части тло Озириса, это напоминаетъ мсто въ ‘Хоэфорахъ’ Эсхила, гд Электра разсказывая о похоронахъ Агамемнона, говоритъ:

Изуродованъ былъ, ему руки отскли (Хоэф. Эсх. стаз. I.)

О томъ, что тло Агамемнона было изуродовано, ничего не говоритъ Гомеръ.

И такъ принимая въ разсужденіе и эти общія черты Озирисова миа, съ ‘Орестейей’, едва, ли можно сомнваться въ томъ, что Эсхилъ проводилъ и въ этой трилогіи идею мистеріи-трилогіи. Но прочитавъ ‘Агамемнона’, нельзя не согласиться, что въ этой драм набросана, яркими красками набросана картина потеряннаго блаженства дома Атридовъ, ‘Хоэфоры’ являютъ картину страданія этого дома, Эвмениды же — картина постепеннаго его возрожденія, чему всми силами способствуетъ Аполлонъ, т. е. Египетскій Оросъ, что

У плодотворныхъ водъ въ земл Ливійской.

Тритона водъ (г. е. водъ Нила). (Эвмениды Эсхила, эпиз. II).

Дйствительно, въ ‘Орестейи’ Эсхила Аполлонъ, способствующій умерщвленію Эгиста и возстановленію дома Атридовъ на престол Аргоса напоминаетъ Египетскаго Ороса, который, низложивъ Тифона, злое начало, воздвигаетъ алтари доброму началу, своему отцу Озирису-Серапису, богу-царю всей земли Египетской. Доброе начало взяло верхъ надъ злымъ, что указываетъ на третій, послдній актъ мистеріи-трилогіи (Мира, Вальдеръ, Сераписъ).

Только подъ перомъ человка геніальнаго, только подъ перомъ Эсхила мистерія-трилогія могла сдлаться трагедіей-трилогіей. А. Шлегель говоритъ, что трагедія во всеоружіи вышла изъ головы Эсхила, какъ Аина-Падлада изъ головы Зевса. Но съ Эсхиломъ и умерла трагедія-трилогія: Софоклъ нашелъ удобне выступать на состязаніе съ одной драмой. Главнйшее достоинство трагической трилогіи Эсхила заключается безспорно въ идеи мистеріи, недостатки ея — во первыхъ то, что неестественная, часто чудовищная, форма нкоторыхъ персонажей скрываетъ подъ собою какую-нибудь отвлеченную идею, такъ напримръ: Аина (въ Эвменидахъ) — мудрость, Титанъ Прометей — вчный духъ Эллады, Эриніи (въ Эвмен.) — упреки совсти, что напоминаетъ Востокъ {А между тмъ тотъ же Эсхилъ остритъ надъ Востокомъ и нравами его жителей, чему можно представить довольно примровъ. Такъ напр. въ ‘Персахъ’

Гонитъ ярый царь (Ксерксъ)

Многолюдной Азіи

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Стадо необъятное (т. е. Персовъ и прочихъ Азіатовъ, бывшихъ въ войск Ксеркса), или:

Отпустила (Персіянка) друга ложа

Яраго, во всеоружьи

Отходящаго на бой (Первый хоръ въ ‘Персахъ’), или:

А т вотъ будто бы

Тунцевъ какихъ, или другую рыбу

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .били нашихъ (т. е. Персовъ. Разсказъ встника о Саламинскомъ погром. См. ‘Персы’ Эсхила.), или вотъ Атосса говоритъ о сын своемъ, Ксеркс:

Какъ птухъ онъ птушится, когда курица съ нимъ обокъ. (См. ‘Агам.’ Эсхила, экзодъ). Кром того Ксерксъ въ ‘Персахъ.’ Эсхила, — по словамъ встника, — разрываетъ одежды съ горя и громко воетъ, подобно женщин, увидя съ своего золотаго трона, на вершин Эгалейскаго холма,

Самъ онъ вотъ по малодушію воюетъ дома вс. (‘Персы Эсхила’). Еще гаремная черта, напоминающая и Эгиста въ ‘Агамемнон,’ о которомъ хоръ говоритъ: пораженіе своего войска. Наконецъ плачъ Ксеркса съ хоромъ, заключающій драму ‘Персы’ и выставляющій чрезвычайно рельефно всю ничтожность владыки Персовъ, написанъ, вроятно, для потхи Аинской публики.}, индійскія напр. драмы, которымъ впрочемъ нельзя отказать ни въ прелести поэтическаго вымысла, ни въ роскоши колорита, во вторыхъ то, что Эсхилъ, весь сосредоточенный на иде, мало обращаетъ вниманія на постепенное и подробное развитіе характеровъ, въ чемъ далеко превосходитъ его Софоклъ, у котораго грандіозныя, рзкія очертанія, быть можетъ, мало по малу сглаживались, и достигаютъ наконецъ того совершенства, которое мы чувствуемъ въ чертахъ глубоко-обдуманнаго и постепенно-развитаго характера Антигоны, проявляющаго себя самоотверженіемъ, напоминающимъ христіанскихъ мучениковъ, которые доказали на дл, что безуміе самоотверженія разумне обыкновенной человческой мудрости. Въ созданіи характеровъ нтъ равнаго Софоклу между древними писателями, а между тмъ, чуждый граціи въ созданіи характеровъ, Эсхилъ, поражая насъ рельефно, рзко очерченными картинами главнйшихъ преходящихъ фазовъ человческой жизни, блаженства, страданія и возрожденія посредствомъ страданія и смерти, какъ въ ‘Прометей’, или посредствомъ страданія и долговременнаго раскаянія, какъ въ ‘Орестей’ {Уголовный процессъ Ореста стоитъ особой статьи, при чемъ, вспомнивъ о древнйшемъ учрежденіи въ Аинахъ, объ уголовномъ судилищ Аинскомъ, именно объ Ареопаг, который, по миу, ршалъ дло Ореста, невольно представляешь себ современниковъ, русскихъ людей XIX в., у которыхъ только что возникаетъ подобное Ареопагу учрежденіе. Мы говоримъ здсь о такъ называемыхъ, будущихъ присяжныхъ засдателяхъ. Будутъ ли они несонливыми судіями, а главное, неподкупными и справедливыми, это еще пока вопросъ, но нсколько анекдотовъ завщанныхъ намъ древностью объ Ареопаг (если они дйствительно врно переданы), доказываютъ несонливость, а, главное, неподкупность и правдивость ареопагитовъ.}, возбуждая въ насъ состраданіе и ужасъ, потрясая до глубины душу зрителя, кром языка смертныхъ, зналъ еще языкъ небожителей.

ЭВМЕНИДЫдрама Эсхила,

ЭПИЗОДЪ ПЕРВЫЙ.

ЭПИЗОДЪ ВТОРОЙ.

ЭПИЗОДЪ ТРЕТІЙ.

ЭПИЗОДЪ ЧЕТВЕРТЫЙ.

ЭПИЗОДЪ ПЯТЫЙ.

ЭКЗОДЪ.

ПРИМЧАНІЯкъ ‘Эвменидамъ’ Эсхила

Читайте также:

ЭВМЕНИДЫ
драма Эсхила,

ПРИМЧАНІЯ
къ ‘Эвменидамъ’ Эсхила