Эспинасъ. Соціальная жизнь животныхъ. Переводъ г. Павленкова. Спб. 1882.
Эспинасъ. Соціальная жизнь животныхъ. Переводъ г. Павленкова. Спб. 1882.
В. Г.
‘Русская Мысль’, No 5, 1882
Эспинас. Социальная жизнь животных. Перевод г. Павленкова, Гольцев Виктор Александрович, Год: 1882
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Аналогія между человческимъ обществомъ и организмомъ, между соціальною жизнью людей и такою же жизнью животныхъ давно уже находитъ сильныхъ защитниковъ и не мене, если не боле, сильныхъ противниковъ. Въ нашихъ повременныхъ изданіяхъ нердко встрчаются отголоски борьбы научныхъ и философскихъ мнній по вопросамъ подобнаго рода, и глубокая важность разршенія этихъ вопросовъ не подлежитъ сомннію. Но, къ сожалнію, русская литература по общественнымъ наукамъ очень бдна. Не богата и переводная. Кром того немаловажнаго обстоятельства, что выборъ сочиненій для перевода обставленъ у насъ затрудненіями, знакомить русскихъ читателей съ выдающимися явленіями западной литературы затруднительно и потому, что кругъ любителей серьезнаго чтенія (ужь, конечно, не въ силу вашей самобытности) въ Россія не великъ. Издать при такихъ условіяхъ хорошую книгу — значитъ оказать безкорыстную и большую услугу вашему просвщенію.
Переводъ г. Павленкова удовлетворяетъ самымъ строгимъ требованіямъ, и намъ остается, отсылая къ этому сочиненію всхъ интересующихся вопросомъ, сказать нсколько словъ о выводахъ и соображеніяхъ Эспинаса.
Въ историческомъ введенія Эспинасъ говорятъ, что ‘нтъ науки частнаго’. Тщетны и безплодны вс попытки открыть законы соціальной жизни въ человческомъ обществ независимо отъ ея проявленій въ остальной природ. Въ животномъ мір совмстная жизнь составляетъ нормальный, постоянный и всемірный фактъ, потому что соціальная среда является необходимымъ условіемъ сохраненія и обновленія жизни. Изслдованіе въ этой области затрудняется въ особенности тмъ, что въ образованіи обществъ играетъ важную роль психологическій мотивъ. Разнаго рода представленія, все боле и боле увеличиваясь въ своемъ значеніи, становятся, наконецъ, главною побудительною причиной возникновенія того или инаго общества.
‘Всякое общество,— говоритъ Эспинасъ (стр. 439),— развиваясь съ зародыша, рождается я растетъ. Аналогія и извстное число фактовъ даютъ намъ право думать, что точно также, посл неизбжнаго упадка, всякое общество умираетъ. Однако мы не знаемъ терминовъ времени, между которыми совершается это развитіе. Нкоторыя семейства живутъ только годъ, другія держатся нсколько дольше, а есть и такія, которыя выживаютъ по-многу лтъ. Но долговчность сообщества совершенно неизвстна. Можно только сказать, что существованіе его длится гораздо доле, чмъ жизнь индивидовъ’. Возникновеніе, развитіе и прекращеніе соціальной жизни каждой группы животныхъ подчиняется строгимъ законамъ, раскрытіе которыхъ только начинается въ научныхъ изслдованіяхъ новйшаго времени. Въ числ этихъ законовъ Эспинасъ указываетъ на сотрудничество, раздльность частей (одновременныхъ и слдующихъ другъ за другомъ), образованіе путемъ послдовательныхъ самопроизвольныхъ приращеній (эпигенезисъ), раздленіе труда, притяженіе подобныхъ частей и т. д. Вс эти законы суть законы организаціи.
Животное общество представляетъ собою живое существо. Но такого опредленія недостаточно, ибо ‘едва ли мыслимо, чтобы не было никакой разницы между матеріальными организмами и организмами общественными и чтобы соціологія была, простымъ продолженіемъ біологіи. Недостаточно сказать, что общество есть живое существо,— нужно еще найти, какого рода это живое существо и, слдовательно, чмъ отличается соціологія отъ непосредственно предшествующей ей низшей науки’. Въ длинномъ ряду развивающихся и отжившихъ обществъ наблюдатель замчаетъ, что группированіе живыхъ существъ все чаще и чаще совершается подъ вліяніемъ все боле и боле чувствуемыхъ склонностей и влеченій. Физико-химическія силы и физіологическія побужденія, не теряя, конечно, своего значенія, не составляютъ уже главныхъ причинъ образованія обществъ. ‘Передъ глазами наблюдателя происходитъ незамтный переходъ отъ вншняго къ внутреннему, отъ боле или мене сложной игры движеній (разв жизнь есть что-нибудь иное?) къ обмну представленій и отъ хотній къ сознанію’ (стран. 441). Общество поэтому есть живое сознаніе или организмъ идей (стр. 443). Эспинасъ указываетъ на существованіе въ обществахъ животныхъ того, что приближается къ нравственному началу, ‘конечно, не у Банта или Франклина (довольно странное сопоставленіе, замтимъ мы отъ себя), а у ребенка или дикаря’ (стр’ 462). ‘Сначала уваженіе (?), потомъ взаимная преданность супруговъ, прочность и постоянство ихъ привязанностей, воспитаніе ихъ дтенышей, трудъ, бережливость, мужество, послушаніе слабаго, попеченіе сильнаго, наконецъ, всеобщая готовность къ жертвамъ, т. е. отреченіе отъ личнаго я ради блага коллективной личности — вотъ существенныя черты добродтелей, къ которымъ животное призывается соціальною жизнью и которыя оно дйствительно практикуетъ подъ давленіемъ внушаемыхъ ею чувствъ, иногда даже само того не вдая’ (стр. 469).
Въ предлахъ библіографической замтки мы можемъ только указать на богатое содержаніе книги Эспинаса. За упомянутымъ уже историческимъ введеніемъ, которое представляетъ очеркъ ученій объ обществ, до О. Конта и Г. Спенсера включительно, помщенъ отдлъ о случайныхъ ассоціаціахъ между животными разныхъ видовъ. Затмъ слдуютъ нормальныя общества между животными одного и того же вида. Въ конц книги два приложенія.
Обширный матеріалъ, собранный и разработанный Эспинасомъ, даетъ ему возможность приходить къ важнымъ обобщеніямъ и выводамъ. Нкоторые изъ этихъ выводовъ и обобщеній встрчаютъ основательныя возраженія, но и они далеко не безполезны, возбуждая мысль и содйствуя правильному разршенію поставленныхъ вопросовъ, встрчаются иногда и противорчія во взглядахъ Эспинаса. Такъ, онъ говоритъ (стр. 20), что ‘всякое ученіе выясняется отчетливо лишь тогда, когда оно встрчается съ противоположными доктринами. Противорчіе составляетъ для идеи одно изъ самыхъ дйствительныхъ условій прогресса’. А на стр. 30 Эспинасъ утверждаетъ, что идея абсолютнаго, рельефно выступающая въ ‘первый разъ (?) въ общественномъ договор Руссо’, внезапно затормозила какъ теоретическій прогрессъ, такъ и практическія приложенія экспериментальнаго метода и на полстолтіе замедлила движеніе идей, удачно резюмированныхъ Кондорсэ. Во всякомъ случа умная и богатая фактами книга Эспинаса составляетъ хорошее пріобртеніе для русской литературы.