Еще объ ‘Окраинахъ’ Ю. . Самарина.
Еще объ ‘Окраинахъ’ Ю. . Самарина.
‘Русъ’, 21-го сентября 1885 г.
Еще об ‘Окраинах’ Ю. Ф. Самарина, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1885
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Шумъ филиппопольскаго переворота заглушилъ не только ропотъ, становившійся впрочемъ довольно дружнымъ и громкимъ, вашей балтійской нмечины, но и рычаніе, совсмъ уже звриное, нкоторыхъ органовъ германской печати (впрочемъ не оффиціозныхъ) — на Россію вообще, въ частности же на правительственную дятельность въ Балтійской окраин Русскаго государства. Надо ожидать, что какъ скоро поднятая болгарскими происшествіями тревога нсколько поутихнетъ (хотя бы на время, въ ожиданіи результатовъ Константинопольской конференціи),— и нмецко-балтійскій ропотъ загудитъ, и заграничное рычаніе раздастся снова! Ропотъ, впрочемъ, самъ по себ довольно извинителенъ: не легко разставаться съ вковыми привилегіями, даже и при сознаніи ихъ современной безсмыслицы и нравственной беззаконности, еще трудне разлука съ ними лицамъ, надленнымъ,— какъ, къ несчастію, значительная часть нашихъ балтійскихъ бароновъ,— процессомъ сознанія нсколько мшкотнымъ. Во всякомъ случа ихъ ропотъ — это ‘послдній вздохъ любви’, къ которому можно бы отнестись вполн снисходительно, возлагая надежды на постепенное проясненіе ихъ отуманенной мысли. Но что не длаетъ чести балтійскому привилегированному рыцарству, такъ это его союзъ, или союзъ нкоторыхъ его представителей, съ нмецкою демократическою, всякимъ аристократическимъ привилегіямъ враждебною прессой, которая, выступивъ яростно на защиту послднихъ, прямо возгласила, что признаетъ ихъ въ настоящее время вполн солидарными съ интересами германизма. Она даже взываетъ къ самому германскому правительству о помощи угнетеннымъ… Но все это ея неистовое изверженіе ругательствъ и клеветы на Россію (котораго обращикъ мы уже имемъ и которое вроятно не замедлитъ возобновиться) способно лишь пуще скомпрометтировать нмецко-баронскую автономію и, оскорбляя русское общество, внести въ дло тотъ элементъ раздраженія, котораго желательно было бы избжать. Къ счастію, дятельность русскаго правительства на Балтійской окраин, и именно тамъ, представляетъ въ новйшее время ту же утшительную спокойную твердость, какую Проявила она и весною, въ англо-афганскихъ переговорахъ.
Увы! наши Балтійскіе Нмцы могутъ полнымъ основаніемъ и къ вящему нашему стыду вернуть намъ, Русскимъ, назадъ сдланное выше замчаніе о ‘мшкотномъ процесс сознанія’ у большей части бароновъ. Мы даже перещеголяли ихъ мшкотностью нашего національнаго и государственнаго самосознанія, чему доказательствомъ служитъ самое сохраненіе, почти въ неприкосновенной цлости, нмецкобалтійскихъ привилегій съ 1710 года и до сего дня (за исключеніемъ десятилтняго эпизода при императриц Екатерин II)! И добро бы это сохраненіе объяснялось какими- либо вншними причинами и соображеніями, съ которыми необходимо было считаться! Нтъ, корень подобнаго отношенія къ Балтійской окраин лежалъ именно въ слабосиліи сознанія не только правъ, но истинныхъ интересовъ Россіи, въ высшей русской правительствующей сред. Даже грхомъ невденія такое отношеніе оправдано быть не можетъ! Все что слдовало правительству вдать объ ‘Остзейскихъ’ губерніяхъ (какъ он тогда величались) было раскрыто ему еще лтъ сорокъ тому назадъ, а затмъ еще не разъ въ теченіи этого долгаго срока. Сорокъ лтъ назадъ были написаны Юріемъ едоровичемъ Самаринымъ знаменитыя ‘Рижскія письма’, блещущія талантомъ, мткостью анализа, прозорливостью и точнымъ знаніемъ дла. Правительство ознакомилось съ ними, но не вразумилось, а въ свою очередь, по жалоб бароновъ и русскихъ ихъ радтелей, ознакомило Самарина съ Петропавловскою крпостью, распространеніе же писемъ въ рукописи было строго воспрещено. Не отступился однакоже Самаринъ отъ этого подвига своихъ молодыхъ годовъ, не оставилъ втун накопленнаго имъ тогда знанія, и четверть вка спустя, посл трудовъ по освобожденію крестьянъ въ Россіи и Польш, вновь предался дополнительному всестороннему изслдованію законодательнаго, административнаго, религіознаго и соціальнаго отношенія нмецкой балтійской привилегированной кривды къ мстному, ненмецкому населенію, къ русской народности и русскому государству. Результатомъ этой работы явились шесть томовъ, носящихъ общее заглавіе: ‘Окраины Россіи’. Хотя во всхъ шести томахъ рчь идетъ только объ одной ‘Балтійской Окраин’, но такое общее заглавіе своему труду дано имъ не даромъ: оно выражаетъ глубоко сознанную имъ необходимость подобнаго же разоблаченія русской государственной политики и на прочихъ нашихъ окраинахъ, и Самаринъ надялся, что если ему самому не удается совершить эту задачу, то примръ его вызоветъ другихъ на такую же работу, по его плану и образцу. Но послдователей однакоже не нашлось, отчасти потому, что подражать образцу, запечатлнному такою силою дарованія, такимъ остроуміемъ, такою несокрушимою логическою стройностью мысли и рчи, вообще не легко, отчасти же потому, что не для. всякаго была возможна такая независимость слова, — завоеванная впрочемъ Самаринымъ себ самимъ, наперекоръ существующимъ условіямъ, авторитетомъ его высокой нравственной личности. Самое знакомство съ его книгами было для большинства недоступно. Эти шесть томовъ ‘Окраинъ’ были изданы Самаринымъ за границей, но не анонимно, а за его подписью: при тогдашнихъ цензурныхъ постановленіяхъ печатать ихъ въ Россіи было немыслимо, выжидать же послабленія цензурнаго контроля значило бы отложить разоблаченіе въ долгій ящикъ, ‘а когда начался пожаръ, объяснялъ онъ откровенно въ предисловіи къ I тому, медлить ничего, надо его тушить безъ отлагательства’. Ввозъ ‘Окраинъ’ въ Россію былъ воспрещенъ,— останется воспрещеннымъ и до настоящей минуты…
Не настала ли наконецъ пора открыть имъ настежь русскія двери, разршить новое ихъ изданіе въ Россіи? Именно потому намъ и показалось полезнымъ напомнить объ этихъ трудахъ Ю. . Самарина, что русское правительство, очевидно, само въ послднее время ршилось, по отношенію къ русской Балтик, выступить на путь доброй національной политики. ‘Окраины’ Самарина, — этотъ подвигъ гражданской доблести одного изъ замчательнйшихъ людей Россіи, глубокаго мыслителя, философа, богослова и въ то же время практическаго дятеля, неутомимаго стоятеля и борца за правое русское дло,— должны стать отнын настольною книгою какъ для правительства, такъ и для всхъ призванныхъ теперь къ работ гражданскаго пересозданія Балтійской окраины. И какъ ни справедливо, повидимому, обычное у насъ стованіе на недостатокъ людей, однакожь, сколько намъ извстно, нашлись уже и теперь работники достойные работы, честные и способные. Найдутся они, думается намъ, и для всякой, воистину правой національной задачи, для всякой живой, одушевленной, ясно сознанной и на нравственномъ основаніи утверждающейся дятельности. Когда правительство становится во глав такой работы,— ‘всегда тсно примкнетъ къ нему и общество, не оскудетъ оно въ пособникахъ’.
Изъ шести книгъ ‘Окраинъ’ — пять написаны самимъ Ю. . Самаринымъ. Первыя дв книги выпущены вмст, въ первый разъ въ Праг, въ 1868 г., съ такимъ заглавіемъ: ‘Окраины Россіи. Серія первая: Русское Балтійское Поморіе’. Первый выпускъ содержитъ въ себ обращеніе ‘Къ читателю’ или предисловіе, разъясняющее — почему авторъ ршился прибгнуть къ такому предосудительному въ глазахъ русскаго правительства способу изданія, т. е. не въ Россіи, а за границей, слдующая же статья озаглавлена: ‘Русское Балтійское Поморіе въ настоящую минуту’ (какъ введеніе въ первую серію). Второй выпускъ — ‘Записки Православнаго Латыша, Индрика Страумита (1840—1845 г.)’: это — въ простой наивной форм — правдивая ужасная повсть о лютой религіозной нетерпимости лютеранскаго духовенства и балтійскаго рыцарства, о тхъ мукахъ, которымъ, на легальномъ балтійскомъ основаніи, были подвергнуты принявшіе православіе Латыши. И все это совершилось, если не при поддержк, то при послабленіи правительства православной державы!… Связанное решпектомъ къ балтійской нмецкой автономіи, оно не признавало за собою настолько права (а главное — не чувствовало въ себ достаточнаго мужества и достаточной силы національныхъ побужденій), чтобъ оградить своихъ православныхъ подданныхъ отъ вроисповдной тиранніи подданнаго же, но привилегированнаго въ кра меньшинства! Записки Латыша снабжены ‘Послсловіемъ’ самого Самарина. Первые два выпуска въ теченіи одного года выдержали два изданія и въ 1869 году вышли третьимъ изданіемъ уже въ Берлин. Тамъ же, въ Берлин, въ 1871 г. вышелъ третій выпускъ ‘Окраинъ’, такъ же съ обширнымъ предисловіемъ автора, содержащій въ себ,— въ мастерскомъ изложеніи, Самарину свойственномъ,— ‘Первую часть исторіи православія въ Лифляндіи въ періодъ времени отъ 1841 до 1844 годовъ’.
Четвертый выпускъ (объемомъ въ 364 страницы) появился въ Берлин въ 1874 году и кром общаго заглавія: ‘Окраины Россіи, Русское Балтійское Поморіе’, носитъ частное заглавіе: ‘Процессъ русскаго правительства съ Евангелическимъ Союзомъ’. ‘Событія въ наше время,— говоритъ Ю. . Самаринъ въ предисловіи,— идутъ такъ быстро, что трудно догнать ихъ, начавъ разсказъ съ перваго ихъ зародыша, лтъ за 30 тому назадъ, и придерживаясь въ изложеніи строгой хронологической послдовальности. Вотъ почему, доведя въ 111 выпуск исторію православныхъ Латышей и Эстовъ до 1844 года, я ршаюсь забжать впередъ и посвятить настоящій четвертый выпускъ, обозрнію нкоторыхъ происшествій семидесятыхъ годовъ, относящихся къ тому же предмету, въ связи съ предшествовавшими обстоятельствами, которыми они были подготовлены… При этомъ — поясняетъ Самаринъ — я буду останавливаться преимущественно на фактахъ, ускользавшихъ отъ нашихъ газетъ или о которыхъ он умалчивали по причинамъ независимымъ отъ редакціи… Пять лтъ назадъ, указывая невроятныя послдствія дружнаго многоглаголанія балтійскихъ агитаторовъ съ одной стороны и нашего систематическаго безмолвія съ другой, я писалъ: ‘только бы завязался разговоръ или обмнъ мыслей о Балтійскомъ кра (между нашимъ правительствомъ и другою державой), а тамъ мы быстро скользнемъ по отлогому скату и какъ разъ очутимся на скамь подсудимыхъ предъ трибуналомъ Европы’. То, чего я ожидалъ — сбылось скоре чмъ я думалъ. Разница только въ томъ, что за Балтійскій край вступилось пока не правительство иностранной державы, а организованное представительство интересовъ протестантства въ обоихъ полушаріяхъ. Это тоже вдь сила не изъ послднихъ, хотя не имющая въ своемъ распоряженіи ни нарзныхъ пушекъ, ни игольчатыхъ ружей. Она-то, эта сила, именующая себя Евангелическимъ союзомъ, приняла на себя прокурорскую должность, и съ нею мы теперь судимся предъ трибуналомъ Европы. Первый подготовительный опросъ (т. е. нашего правительства Союзомъ) происходилъ въ 1870 г. близь Штутгарта… второй въ 1871 году близь Франценсгафена, и въ томъ же 1871 г. начались слдственныя дйствія, осмостры и дознанія на мстахъ’…
Въ самомъ дл — то было время самыхъ малодушныхъ уступокъ протестантству съ нашей стороны, сдланныхъ отчасти изъ фальшиваго либерализма, отчасти изъ какой-то трусости ‘варвара’ предъ авторитетомъ ‘европейской культуры и цивилизаціи’: при этомъ, вс ограниченія, вс стсненія доставались на долю русской врующей совсти и православной церкви, а протестантству, подъ знапенемъ религіозной свободы, передавалось господство надъ совстью иноврцевъ въ предлахъ Балтійскаго края. Полемическій сарказмъ Самарина является здсь во всей своей сил. Словно острымъ стальнымъ, сверкающимъ лезвеемъ неумолимо разнимаетъ онъ по частямъ всю ложь нашего европеизма, прикрывающаго собою лишь національное отступничество, предательство русскихъ народныхъ и государственныхъ интересовъ. Но какъ бы искренно порадовался онъ теперь, въ наши дни, убдившись, что русское правительство (въ Балтійской окраин) уже не только не скользитъ внизъ по отлогому скату, но начинаетъ исподоволь обратное восхожденіе! Смя, брошенное Самаринымъ не пропало даромъ. Впрочемъ побду праздновать еще рано, и приходится признать, что балтійскіе бароны не уступаютъ Бурбонамъ въ способности ‘ничего не забывать и ничему не научаться’. Это свидтельствуется и помщаемою ниже, въ настоящемъ No, статьею ‘Изъ Эстляндіи’, повствующею о продолжающемся еще и теперь гоненіи на православныхъ Эстовъ! Пріемъ эстляндскихъ помщиковъ самый простой: принялъ крестьянинъ православіе — цна аренды за землю поднимается для новообратившагося въ десять разъ, съ 25 р., напримръ, на 250 р. въ годъ (какъ писано было года два тому назадъ, въ корреспонденціи изъ Леаля, также напечатанной въ ‘Руси’), или же онъ сгоняется съ земли івонъ, въ 24 часа, при содйствіи дворянской полиціи въ лиц ‘гакенъ’ и прочихъ ‘рихтеровъ’, какъ разсказываетъ вышеупомянутая статья. Нмцы имютъ обыкновеніе вопить я стыдить правительство тмъ, что православіе принимается Латышами и Эстами изъ однхъ матеріальныхъ выгодъ. Это очевидная ложь, самый образъ дйствій нмецкихъ помщиковъ, не случайный, а систематическій, доказываетъ противное, такъ какъ онъ, кром вреда, ничего новообращающемуся не приноситъ, а между тмъ движеніе къ православію въ сред мстнаго населенія нисколько не останавливается. Но не страннымъ ли для Россіи оказывается такой порядокъ вещей, при которомъ переходъ въ православіе законно подвергаетъ переходящаго тиранническому гоненію, обращаетъ насильственно въ нищаго, въ парію? Если въ этомъ обращеніи въ православіе имются побужденія постороннія чувству вры, такъ не побужденія выгодъ, а разв только ненависти къ протестантству какъ орудію нмецко ‘балтійскаго націонализма или по-просту онмечиванія: онмечиваніе и лютеранство на Балтійской окраин — понятія и явленія тождественныя. Надемся, что статья ‘Изъ Эстляндіи’ прочтется со вниманіемъ нашими читателями, а высказанныя въ ней ходатайства, о пользахъ и нуждахъ православія въ этой губерніи не будутъ ‘оставлены безъ послдствій’ русскою властью…
Пятый томъ ‘Окраинъ’ вышелъ въ Берлин въ 1875 г. подъ частнымъ заглавіемъ: ‘Привсокъ къ четвертому выпуску’. Въ предисловіи авторъ объясняетъ, что этотъ четвертый выпускъ остался почти неизвстенъ русской публик, за то удостоился особеннаго вниманія нашихъ Остзейскихъ земляковъ, вызвалъ не мало анонимныхъ, на нмецкомъ язык, автору писемъ, — даже подробный разборъ въ печати, отдльной брошюрой, и почти полный переводъ IV выпуска, появившійся въ Лейпциг. Въ новомъ выпуск авторъ съ своей стороны подробно разбираетъ какъ брошюру, такъ и переводъ, воспроизводитъ въ подлинник нкоторыя письма и возраженія, а также, въ подлинник же, четыре докладныя записки бывшаго генералъ-губернатора Остзейскихъ губерній, покойнаго Альбединскаго, снабдивъ ихъ отъ себя комментаріями и заключеніемъ. Въ конц приложенъ адресъ русскихъ Рижанъ въ 1870 г., поданный Альбединскому. Эта часть ‘Окраинъ’ представляетъ особенный интересъ дли настоящей минуты, такъ какъ въ запискахъ генералъ-губернатора разсказывается неудача его наиделикатнйшяхъ, осторожныхъ попытокъ къ боле правильному разршенію ‘религіознаго вопроса’ и ко ‘введенію русскаго дловаго языка’ въ нкоторыя губернскія учрежденія согласно послдовавшимъ Высочайшимъ повелніямъ: неудача эта, по разсказу генерала Альбединскаго, произошла отъ того, что встртивъ дружный, дерзкій нмецкій отпоръ, петербургское правительство смутилось, не поддержало своихъ собственныхъ повелній, попятилось предъ нмецкими баронами снова…. Вс эти вопросы подлежатъ правительственному разсмотрнію и въ настоящее время. Попятится ли и теперь правительство предъ напоромъ Балтійцевъ?.. Вримъ, что нтъ.
VI и послдній томъ ‘Окраинъ’ (433 страницы) поя велся въ Берлин въ 1876 г., не знаемъ точно: раньше ли или посл кончины автора, послдовавшей въ томъ же году, 19 марта. Онъ законченъ былъ Самаринымъ, какъ видно изъ предисловія, еще въ іюл 1875 г. и содержитъ въ себ исторію крестьянскаго вопроса въ Лифляндіи до 1819 г- (эпохи освобожденія крестьянъ) включительно, но въ пространномъ своемъ изданіи Самаринъ касается судьбы этого вопроса и въ Эстлявдіи, да и вообще состоянія крестьянъ, ихъ соціальныхъ и аграрныхъ отношеній въ позднйшее время.
Эти шесть томовъ — такіе тараны, что еслибъ не заграждено было имъ свободное дйствіе въ Россіи, стны нмецкой цитадели были бы къ настоящему времени уже сокрушены: въ сознаніи русскаго общества и правительства не могло бы, кажется, остаться уже никакого сомннія въ правот русскаго дла и въ истинномъ долг русской власти. Эту услугу могутъ ‘Окраины’ оказать еще и теперь, многое, охотно это признаемъ, уже измнилось къ лучшему, но торжествовать было бы еще преждевременно…
Конечная цль правительства, разумется, должна быть направлена къ упраздненію привилегированной автономіи остзейскаго дворянства, которая именно и узаконяетъ принудительное господство нмецкой стихіи, въ смысл не только культурномъ, но и административномъ, и соціальномъ. Это упраздненіе обязаны мы совершать не только государственной пользы и достоинства ради, но въ силу высшихъ требованій нравственной правды и здороваго смысла. Отрицать ихъ не можетъ ни одинъ человкъ съ неповрежденнымъ умомъ и совстью.
Дйствительно, привилегіи балтійскому рыцарству были даны самимъ русскимъ правительствомъ, — первоначально Петромъ Великимъ, по свободному его соизволенію. Дйствительно, соблюденіе этихъ привилегій русскою властью было для нея обязательно — пока соблюдался и строй вещей, который имлся въ виду при дарованіи привилегій. Но если рка перемнила русло, такъ безсмысленно было бы держаться стараго узаконеннаго расположенія дамбъ и мостовъ, и упорно игнорируя новое направленіе рки, считать себя обязаннымъ держаться устарвшаго плана и воздвигать, съ безтолковою упрямою врностью, мосты и дамбы на прежнихъ мстахъ, хотя бы на суш! Когда подписывались привилегіи, единственными гражданскими элементами края являлись тогда: дворянство и города нмецкой національности. Имъ и дана полноправность. Сельское населеніе состояло на положеніи почти-что частной собственности помщиковъ, заслоняемой ими отъ всякаго прямаго непосредственнаго отношенія къ государству. Но какъ скоро въ 1819 году состоялось, по желанію и плану самого балтійскаго рыцарства, личное освобожденіе крестьянъ, прежній status quo (служившій логическимъ основаніемъ привилегій) рушился самъ собою. Правда, крестьяне освобождены безъ земли, но все же стали лично свободными, лично полноправными гражданами. Не признавать ихъ гражданскаго существованія правительство уже не могло я не можетъ. Такимъ образомъ, съ освобожденіемъ крестьянъ въ Балтійскихъ губерніяхъ, предъ русскимъ правительствомъ явилось совсмъ уже иное внутреннее распредленіе жителей края и ихъ между собою соціальныхъ и юридическихъ отношеній: наличнаго населенія въ кра два слишкомъ милліона (беремъ новйшія статистическія цифры), изъ нихъ на долю привилегированной, нмецкой національности отчисляется не боле 150 тысячъ: остальные: (1,800 т. или около этого) — Латыши и Эсты, не считая нсколько десятковъ тысячъ русскихъ переселенцевъ. Эти почти два милліона Латышей и Эстовъ (или вообще 80% населенія) выступаютъ съ 1819 года новымъ факторомъ въ жизни Остзейскихъ губерній,— слдовательно новымъ факторомъ и для государственной въ кра политики. Правительству приходится имть дло уже не съ одною мстною народностью, а съ тремя, и ршить теперь для себя вопросъ: иметъ ли оно право жмуриться и игнорировать такое новое для него, юридически узаконенное явленіе? иметъ ли оно право признавать эти почти два милліона гражданъ безправными и отдавать ихъ въ жертву интересовъ незначительнаго меньшинства? иметъ ли право всею силою своей власти, въ угоду этому меньшинству, онмечивать Латышей и Эстовъ, и даже своихъ русскихъ подданныхъ, въ томъ кра живущихъ? На эти вопросы не можетъ быть двухъ отвтовъ. Отвтъ — одинъ: не иметъ, равно какъ не иметъ права подчинять насильственно и меньшинство большинству или обращать, насильственно же, и Нмцевъ въ Латышей или Эстовъ, не говоря уже о Русскихъ. Единственный справедливый способъ уравновсить взаимныя отношенія трехъ или четырехъ въ кра народностей, это — подчинить ихъ общему имперскому праву, признать для нихъ обязательными общій государственный языкъ и4 общіе государственные законы, не касаясь ни ихъ вры, ни народной индивидуальности. Какой юристъ, какой философъ, какой политикъ можетъ опровергнуть врность такого вывода? Чего бы стоили ‘культура’, ‘цивилизація’ и ‘наука’ (что все почитается Нмцами ихъ духовнымъ, какъ бы прирожденнымъ достояніемъ), еслибъ он стали расходиться съ такими положеніями здраваго смысла и самой элементарной честности? Поэтому медлить и коснть нечего. Отмну привилегій долженъ призывать всякій добросовстный и просвщенный Балтіецъ нмецкой національности — самъ, безъ правительственнаго понужденія. Но образумятся или не образумятся наши балтійскіе бароны, отмна не можетъ не состояться, и чмъ скоре, тмъ лучше. Одновременно на очереди должно быть поставлено и преобразованіе Дерптскаго университета, этого орудія искусственнаго онмечиванія Латышей и Эстовъ — коштомъ Русскаго государства и народа…
Сколько аномалій въ государственномъ стро наплодила наша долголтняя антинаціональная политика!.. Сколько еще придется раздлывать изъ того, что натворено подъ воздйствіемъ фальшивопонятаго европеизма, гуманизма, либерализма — во вредъ истиннымъ интересамъ русской народности, русской государственной чести и сил!