Еще о драгоцнныхъ откровеніяхъ г. фонъ Бокка.
Еще о драгоцнныхъ откровеніяхъ г. фонъ Бокка.
‘Москва’, 13-го сентября 1868 г.
Еще о драгоценных откровениях г. фон Бокка, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
‘Несмотря на то, что Россія въ своихъ польскихъ и литовскихъ владніяхъ принялась за дло еще съ большею страстью чмъ въ остзейскихъ провинціяхъ, въ ея рукахъ опытъ обруснія оборачивается въ процессъ онемченія‘ {Sein Russificirungsvetsuch ihm unter den Randen in den Genuanisationsproeess umschlgt.}.
Такъ говоритъ, торжествуя, знаменитый боецъ нмецкой національности въ русскомъ Балтійскомъ поморь, бывшій вице-президентъ лифляндскаго гофгерихта, императорской россійской службы статскій совтникъ и разныхъ орденовъ кавалеръ, г Вильгельмъ фонъ-Боккъ. ‘Поляковъ (въ Сверозападномъ кра) вытснили — продолжаетъ онъ, — но такъ какъ ожидаемаго прилива чистой русской крови на рынокъ литовскихъ имній не оказалось (?), то были вынуждены (?!) прибгнуть къ смлой фикціи, будто въ указ о продаж имній, подъ категоріею лицъ русскаго происхожденія, подразумвались и Нмцы, уроженцы Остзейскаго края’ {**) Wesentliche Verschiedenheit der Bedeutuug etc. gleichnamiger Factore des цffentlichen Lebens, etc. etc. etc. von W. v. Bock. Berlin. 1868. S. 37.}. Дйствительно смлая фикція — поясняетъ г. Самаринъ: предоставивъ право, на извстныхъ условіяхъ, пріобртать имнія въ Западномъ кра исключительно лицамъ русскаго происхожденія, наше правительство вслдъ за симъ пояснило, что подъ этимъ выраженіемъ слдуетъ подразумвать и уроженцевъ нмецкой балтійской колоніи, т. е., по выраженію издателя ‘Русскихъ Окраинъ’, ‘лицъ оффиціально называющихъ себя Нмцами!..’ Нтъ сомннія, что высшее правительство къ такому широкому истолкованію указа побуждалось чувствомъ деликатности и великодушія,— желаніемъ избжать всего, что могло бы обидть и огорчить щекотливую честь ‘врнаго и преданнаго балтійскаго рыцарства’ (die loyale Ritterschaft),— показать полное ему довріе… И вотъ, въ благодарность русскому правительству за такія великодушныя уступки, рыцарство надъ нимъ же смется! Въ то время, какъ всякое замчаніе русской печати по поводу такого страннаго расширенія категоріи ‘Русскихъ по происхожденію, признавалось со стороны цензурнаго вдомства неприличнымъ и для врноподданническихъ чувствъ балтійскаго уроженца оскорбительнымъ,— балтійскіе рыцари издвались надъ оказываемымъ имъ почетомъ, надъ производимымъ въ ихъ пользу насиліемъ истины, и во всеуслышаніе Германіи объявляли въ Берлин слдующее: ‘ожидать отъ насъ, чтобъ мы, оставаясь Нмцами, въ то же время были душою и сердцемъ Русскими (Russes de coeur et d’me, какъ выразился покойный Государь) — все равно что требовать, чтобы квадратъ, не измняясь въ своей форм, сдлался треугольникомъ!’ {Livl. Beitrge. В. II. S. 118 и 119.}. Все это, конечно, не помшало балтійскимъ дворянамъ воспользоваться предлагаемыми выгодами и накупить имній дешевою цной и на льготныхъ условіяхъ. Мы нарочно привели собственное свидтельство балтійскихъ Нмцевъ о томъ, что обрусніе Литовскаго края въ ихъ рукахъ становится процессомъ германизаціи. Все то, что мы писали въ ‘Москв’ о предстоящемъ обращеніи Ковенской губерніи въ Kowenland,— что мы сообщали какъ предположеніе, основанное на извстіяхъ о подвигахъ одного изъ предводителей дворянства, графа К.,— все это нашло себ неожиданное для насъ подтвержденіе въ хвастливомъ сознаніи одного изъ самыхъ видныхъ представителей балтійскаго рыцарства! Какъ неблаговолительно смотрли тогда изъ Петербурга на такія выходки московской печати, возбуждающія якобы ‘вражду одной части народонаселенія противъ другой!’ Любопытно бы знать, какъ посмотрятъ на нихъ въ настоящее время, посл драгоцнныхъ откровеній г. фонъ-Бокка? а также — какую участь испытаетъ теперь, уже выработанный, какъ мы слышали, курляндскими дворянами, проектъ о причисленіи Шавельскаго узда къ Курляндской губерніи?… Обмнять Поляковъ на Нмцевъ въ Сверозападномъ кра, и именно въ Ковенской губерніи — не все ли это равно, что по пословиц, промнять кукушку на ястреба?
Какъ ни казалось въ прошломъ году газет министерства внутреннихъ длъ ‘произвольнымъ и оскорбительнымъ‘ встрчавшееся въ русскихъ журналахъ сравненіе длъ 3ападнаго края съ длами Прибалтійскихъ губерній,— но это сравненіе находитъ себ полное оправданіе въ фактахъ собранныхъ въ книг г. Самарина. Впрочемъ и прежде, до обнародованія этихъ данныхъ, не трудно было, безъ всякаго особеннаго дара дальновидности, прозрть аналогію польскаго и нмецкаго дла. Какъ въ сверозападныхъ губерніяхъ Поляки, такъ и въ Балтійскомъ поморь Нмцы — пришельцы и не принадлежатъ къ туземной національности края, какъ тамъ, такъ и здсь Нмцы и Поляки — господа въ кра, въ которомъ представляютъ значительное меньшинство,— послдніе одинъ десятый процентъ, а первые всего 8%, мстнаго народонаселенія. Какъ тамъ, такъ и здсь въ рукахъ Поляковъ и Нмцевъ сосредоточена поземельная собственность, соціальныя привилегіи и вс средства давленія на непольскія и ненмецкія массы народа. Какъ тамъ, такъ и здсь господствуетъ у Поляковъ и Нмцевъ, у каждаго въ своемъ кра, стремленіе поглотить національность мстнаго населенія своею, чуждою ему, національностью, т. е. стремленія въ Сверозападномъ кра — ополячить Русскихъ и Литовцевъ, а въ балтійскихъ губерніяхъ — онмечить Латышей и Эстовъ. Какъ тамъ, такъ и здсь способы претворить туземную народность въ польскую и нмецкую — употребляются почти одинаковые: религія, школа, соблазны житейскихъ выгодъ, угрозы, Василія, гоненія, униженія… Какъ тамъ, такъ и здсь — высшіе классы, составленные изъ людей чуждой краю національности, т. е. изъ Поляковъ и изъ Нмцевъ,— заслоняли, а въ Балтійскомъ поморь продолжаютъ заслонять и теперь, массы сельскаго населенія отъ верховной русской власти. Какъ тамъ, такъ и здсь въ этихъ массахъ угнетеннаго сельскаго населенія — глубоко вкоренена національная вражда къ своимъ къ польскимъ панамъ и къ нмецкимъ рыцарямъ,— живетъ искреннее влеченіе къ Россіи, искренняя вра въ Русскаго царя… Достаточно было одного этого сходства въ условіяхъ положенія той и другой мстности для того, чтобы русское общественное мнніе, значительно прозрвшее посл польскаго мятежа,— не ‘произвольно’, какъ говоритъ ‘Сверная Почта’, а по необходимости,— усмотрло готовящуюся Россіи опасность и на Балтійской окраин. Что же касается до оскорбительности для Нмцевъ такого сравненія и сближенія съ Поляками, пусть на это отвчаетъ слдующая выписка изъ книги г. Самарина:
‘По поводу балтійской агитаціи за границею, я не могу не обратить вниманія на тсный союзъ, заключенный между пропагандою нмецкою и пропагандою польскою. Въ Пруссіи, познанскіе Поляки, кажется, первые подняли голосъ за мнимо угнетенныхъ Балтійцевъ и продолжаютъ въ своихъ газетахъ оплакивать заране горькую участь, ожидающую лютеранство и нмецкую національность. Въ свою очередь, въ отплату, за эту добрую услугу, балтійскіе публицисты указываютъ Европ на угнетеніе латинскаго духовенства и негодуютъ на насильственное введеніе въ Западномъ кра русскаго языка. Разверните любую заграничную брошюру балтійскаго издлія — и вы найдете въ ней вс знакомые вамъ мотивы польскаго изобртенія, вы узнаете, напримръ, что Русскіе вовсе не Славяне, а выродившіеся Монголы, или Ту ранцы, что еслибы Русскія интриги не мшали дворянству, то крестьяне въ балтійскихъ губерніяхъ давно бы были облагодтельствованы своими помщиками и сдлались бы собственниками, что латинству и протестантству давно бы пора отложить всякія междоусобныя распри и. опознавъ себя взаимно какъ одно цлое, именно какъ западное христіанство (das abendlndische Christenthum), объявить войну восточному христіанству (т. е. православію) и Москалю — этому исконному и непримиримому общему ихъ врагу (gegen den Erz- und Erbfeind, den Moscowiter)’ {Wesentliche Verschiedenheit etc. Berlin, 1868. S. 1, 10, 30. Livl. Beit, von W. о. Bock. В. I. L. 1. S. 10, 110 etc. etc.}.
Но, возразятъ можетъ-быть въ Петербург: вольно же ссылаться все на фонъ-Бокка и фонъ-Бокка! Въ семь не безъ урода,— фанатизмъ одного или двухъ выродковъ изъ балтійскихъ дворянъ не можетъ оправдывать огульнаго осужденія всему благородному и врному балтійскому рыцарству… Замтимъ на это, вопервыхъ, что не одинъ г. фонъ-Боккъ, а и Егоръ фонъ-Сиверсъ, и Юліубъ Экартъ, и множество другихъ писателей раскрываютъ печатно за границей тайны балтійскихъ нмецкихъ тенденцій. Эти писанія составляютъ цлую литературу, которой первенствующимъ корифеемъ долженъ бить призванъ г. фонъ-Боккъ, какъ по своему личному усердію, такъ и по своему общественному положенію въ кра. Не говоримъ уже о цломъ поток корреспонденцій изъ Риги, Митавы, Ревеля и прочихъ балтійскихъ мстностей, неистощимо наводняющемъ германскіе періодическіе листки. Вовторыхъ: ни сочиненіи Бокка и Ко, ни эти корреспонденція, не вызвали, со стороны мстной балтійской прессы или отъ кого-либо изъ балтійскихъ рыцарей, ни единаго опроверженія, ниже какого-либо, хотя бы слабаго, выраженія негодованія. Въ томъ-то и дло, что оппозиція Россіи на Балтійской окраин не можетъ бытъ отнесена только къ личной вин того или другаго сына ‘лифляндской отчизны’, а является общимъ совокупнымъ дйствіемъ всей нмецкой колоніи, въ которомъ личности исчезаютъ. Это неопровержимо доказывается всею исторіей нашего управленія краемъ и раскрыто г. Самаринымъ во всхъ подробностяхъ… Однакожъ,— возразятъ опять въ Петербург, — если и есть какая-либо вншняя аналогія въ положеніи Сверозападнаго края и Балтійскаго поморья, то не только нтъ аналогіи, но я ни малйшаго сходства между легальнымъ, мирнымъ проявленіемъ любви къ своей народности Нмцевъ и мятежнымъ образомъ дйствія польской шляхты. Конечно, отвчаетъ г. Самаринъ, въ Балтійскомъ кра мы не увидимъ ни религіозныхъ процессій съ революціонными эмблемами,— не услышимъ ни пнія возмутительныхъ гимновъ, ни одного даже выстрла: ‘тамошніе дворяне никогда не пойдутъ до лясу (гд бы ихъ всхъ перехватали Латыши) и ужъ конечно никогда не подумаютъ подкупать народъ къ возстанію отмною повинностей и даровыми надлами (за это ручается мудрая разсчетливость тамошнихъ помщиковъ и общій характеръ всхъ сочиненныхъ ими крестьянскихъ положеній)’. Но воображая себ мятежъ не иначе, ‘какъ въ типическомъ образ шляхтича съ закрученными усами и откидными рукавами, мы какъ будто ужъ забыли про закулисныя пружины и общіе пріемы политической интриги, которыми иногда дйствительно подготовляются революціонные взрывы, а иногда совершенно иными средствами, втихомолку, безъ всякаго нарушенія благочинія, безъ выстрловъ, безъ набата и шитыхъ знаменъ преобразуется духъ цлой страны… Медленно и незамтно ослабляются узы, скрплявшія область съ государствомъ, осторожно и тихо подпиливаются сваи, на которыхъ опиралась верховная власть, потомъ заблаговременно предусмотрнный ударъ извн довершаетъ эту работу и самые слды ея исчезаютъ въ общей катастроф’…
Пріемы политической интриги, общіе нмецкой колонія и польской шляхт, сводятся, по мннію издателя ‘Русскихъ Окраинъ’, при всемъ ихъ разнообразіи, къ четыремъ главнымъ: пропаганд въ деревняхъ, пропаганд въ министерствахъ и столичныхъ гостиныхъ, подрыву личныхъ репутацій и наконецъ журнальной агитаціи за границей. Вотъ что говоритъ г. Самаринъ о первомъ пріем:
‘Обыкновенно, начинаютъ съ пропаганды въ деревняхъ. Цль ея — отвлечь отъ правительства и отъ. господствующей народности довріе и сочувствіе массъ. Для этого не требуется ни особеннаго краснорчія, ни правдоподобія вымысловъ, ни убдительности доводовъ,— дло сподручно всякому, во необходимо, чтобы за него брались многіе, единовременно, на разныхъ пунктахъ, я долбили бы постоянно по одному мсту, пуская въ ходъ всякаго рода небылицы, приспособленныя къ понятіямъ простонародья, перетолковывая въ дурную сторону распоряженія власти, благоразумно умалчивая о дйствіяхъ ея явно благопріятныхъ для большинства, наконецъ,— это самое эффектное средство — выискивая, даже создавая поводы обносить народъ передъ правительствомъ и наводить на деревни военныя экзекуціи, хотя бы—маскированныя простою перемною въ дислокаціи войскъ (какъ это теперь длается въ балтійскихъ губерніяхъ). Этого рода пропаганда дйствуетъ конечно медленно, но врно, и хороша тмъ, что высмотрть ее изъ Петербурга довольно трудно’…
Въ подтвержденіе своихъ словъ, г. Самаринъ приводитъ нсколько поразительныхъ примровъ такой эксплуатаціи простонароднаго невжества нмецкими помщиками и пасторами — въ пользу нмецкой справы и во вредъ Россіи къ потрясенію въ массахъ упованія и надеждъ на русскую власть. Самыя мелкія обстоятельства идутъ здсь въ дло. Близко незнакомому съ процессомъ образованія народныхъ понятій,— справедливо замчаетъ г. Самаринъ,— каждый фактъ, взятый отдльно, можетъ показаться случайнымъ и ничтожнымъ, значеніе и силу пріобртаетъ онъ только въ масс другихъ фактовъ совершенно однородныхъ и безпрестанно повторяющихся. Въ этомъ отношеніи изданіе г. Самарина представляется чрезвычайно поучительнымъ для русской администраціи: она можетъ видть изъ него — какой осторожности требуютъ, въ отношеніяхъ къ краю, каждое ея выраженіе, каждое дйствіе, какъ необходимо ей имть постоянно въ виду т темныя массы безправнаго народа, для которыхъ всякое слово власти звучитъ ‘приказомъ’, или ‘запрещеніемъ’, отражается какъ ршительное наклоненіе въ ту или другую сторону. Такъ, напримръ, вс правительственныя мры въ томъ кра, направленныя къ облегченію смшанныхъ браковъ православныхъ съ лютеранами, были поняты народомъ какъ положительное покровительство и даже предпочтеніе, оказанное верховною властью лютеранству. Да и трудно было ему понять иначе: православному священнику воспрещается требовать отъ вступающаго въ бракъ православнаго лица предварительнаго исполненія обряда исповди и причастія и вызывать его къ себ для надлежащаго увщанія, между тмъ лютеранскіе пасторы, съ своей стороны, никогда не внчаютъ небывшихъ на конфирмаціи и всегда вызываютъ къ себ своихъ прихожанъ, намренныхъ вступить въ бракъ съ православными, для увщанія и отклоненія отъ такихъ браковъ… На это, конечно, не замедлили пасторы обратить вниманіе крестьянъ-Латышей: ‘вы видите,— говорятъ они,— что Русскій Царь гораздо благосклонне къ намъ и къ нашей вр, чмъ къ русскимъ попамъ и русской вр: попамъ онъ строго запрещаетъ удерживать своихъ отъ браковъ съ нашими, а намъ онъ не мшаетъ оберегать своихъ отъ браковъ съ Русскими…’ Повторяемъ: все идетъ въ дло, все годно балтійскому Нмцу для извращенія понятій Латыша о Россіи. Въ этой ‘просвщенной’ стран наставники и попечители латышскаго народа, представители германской культуры, издаютъ или издавали недавно духовную газету на латышскомъ язык: ‘Другъ Народа’ (разумется, съ одобреніемъ мстной цензуры), и вотъ малый обращикъ, въ какомъ дух печатаются эти пасторскія назиданія:
‘Если чортъ станетъ когда-нибудь искать себ пристанища на суш, то, ей-богу, нельзя отрекомендовать ему мста боле приличнаго и удобнаго какъ Русскую землю…’ {Lelweesehu Dravgs. стр. 27, л. 7. 1841 г. См. ‘Окраины Россіи’ выпускъ 2-й. ‘Записки Православнаго Латыша’.}.
Все это, скажутъ, мелочи, бредни, о которыхъ и разсказывать не стоитъ. Такъ, но эти бредни, говоритъ г. Самаринъ, ‘мало-по-малу длаютъ свое дло. Капля за каплей, падая въ одно мсто, долбитъ камень. Когда-нибудь онъ намъ понадобится, этотъ камень, его же дущіе, и только тогда мы замтимъ, къ немалому своему удивленію, что онъ треснулъ во всю длину…’ Затмъ, приводя свидтельство самого г. фонъ-Бокка, основанное на статистическихъ данныхъ, что еще недавно крестьяне настоятельно требовали обученія русскому языку, а теперь стали къ нему охладвать и стараются преобразиться въ Нмцевъ, г. Самаринъ прибавляетъ: ‘Это значитъ, что прежде они тянули къ Россіи, а теперь тянутъ къ Германіи. Въ какихъ-нибудь двадцать лтъ, совершился въ ихъ настроеніи ршительный переворотъ! Спрашивается: сдлалось ли это случайно, такъ, само собою, безъ чьего-либо старанія, или эта нын громко заявляемая побда мстнаго германизма надъ Россіею была плодомъ той неуловимой пропаганды, о которой ничего не звали и не знаютъ наши генералъ-губернаторы?…’
Не останавливаясь на документахъ приводимыхъ г. Самаринымъ въ подтвержденіе его словъ о систематической клевет на народъ и о военныхъ экзекуціяхъ, какъ о средств застращиванія крестьянъ грозою русской власти, перейдемъ къ словамъ г. Самарина — о второмъ пріем интриги: о пропаганд въ министерствахъ, въ высшихъ русскихъ правительственныхъ сферахъ и гостиныхъ:
‘Второй пріемъ, пропаганда въ высшихъ правительственныхъ сферахъ, употребляется для предупрежденія или обезсиленія всякаго противодйствія со стороны мстъ и лицъ, отъ которыхъ можно ожидать его, для устраненія серьезнаго обсужденія представляемыхъ проектовъ, для испрошенія разршеній на всякаго рода ходатайства экстра-легальнымъ путемъ, вообще для образованія въ центр правительства какого-нибудь, по возможности, изолированнаго и независимаго учрежденія (статсъ-секретаріата или комитета), въ которомъ бы сосредоточивались вс дла извстной области, и въ которомъ бы засдали, разумется, только люди безгласные, или такіе какіе нужны. Достаточно указать на Комитетъ по дламъ Остзейскимъ, въ теперешнемъ его состав и при теперешнемъ, установившемся въ немъ, порядк производства законодательныхъ длъ. Этотъ Комитетъ составляетъ какъ бы маленькое укрпленіе in partibus Russorum, выстроенное въ самомъ центр высшаго правительства, и въ стнахъ котораго балтійская интеллигенція нашла себ неприступный операціонный базисъ и врное убжище отъ всякихъ нападеній извн {Если не ошибаемся, жалованье длопроизводителю этого комитета полагается изъ суммъ балтійскаго дворянства.}. Услуги, въ этомъ отношеніи оказанныя ей Остзейскимъ Комитетомъ (дйствующимъ иногда въ расширенномъ, а иногда въ сокращенномъ состав), до сихъ поръ еще не были оцнены по достоинству. Благодаря ему, для законодательныхъ длъ Балтійскаго края установился какой то совершенно особенный, домашній порядокъ производства и разршенія. Этимъ только обстоятельствомъ и можно объяснить себ… что, напримръ, цлыя уложенія о крестьянахъ, минуя Государственный Совтъ, восходили на высочайшее утвержденіе и вводились въ дйствіе въ вид опыта, на срокъ боле или мене продолжительный. При этомъ обыкновенно заявлялось, что не стоитъ очень строго разсматривать постановленія, которымъ сами составители придавали значеніе опытовъ, и о достоинств которыхъ предстояло еще впереди имть окончательное сужденіе, а между тмъ, этими постановленіями, вводившимися въ вид опытовъ, разршалось помщикамъ отрзывать участки отъ крестьянскихъ земель безповоротно и безвозвратно. Государственный Совтъ, или Главный Комитетъ но дламъ крестьянъ, пожалуй, призадумался бы подвергать цлый народъ такого рода опытамъ, но на то именно и нуженъ спеціальный Остзейскій Комитетъ, чтобы разршать все, что подвертывается ему изъ Риги…’
Что же касается до пропаганды въ гостиныхъ’ до этой Salonsmission, какъ выражается г. фонъ-Боккъ, то она, во свидтельству самихъ Нмцевъ, отлично длаетъ свое дло.
‘Здсь, на этой легкой, воспріимчивой почв,— говоритъ г. Самаринъ,— опытными рунами разбрасываются смена сомнній въ правот самыхъ законныхъ требованій правительства и опорочиваются употребляемыя имъ средства. Запавшее сомнніе скоро порождаетъ ложный стыдъ, потомъ раскаяніе, а эти чувства располагаютъ къ уступкамъ — въ видахъ искупленія мнимыхъ несправедливостей…. Мы склонили головы предъ обличеніями, повряли всмъ небылицамъ, которыми зазжіе бароны (и паны) раздражали наше воображеніе, и повинились во всемъ — въ подговорахъ къ вроотступничеству, въ нагломъ нарушеніи всевозможныхъ правъ и договоровъ и т. д. и т. д…’ ‘Такого рода миссіонеры, остзейскіе и польскіе, замчаетъ въ другомъ мст издатель ‘Окраинъ Россіи’, ‘никогда не переводятся въ тхъ же кругахъ, и теперь, какъ и тогда, наше высшее общество слушаетъ ихъ развся уши, не подозрвая даже, какое безконечное презрніе она внушаетъ имъ своею ребяческою довренностью, а еще боле легкостью, съ которою оно выдаетъ имъ головою все свое (т. с- русское) и всхъ своихъ‘!
Третьимъ орудіемъ — клеветою и политическимъ доносомъ, по словамъ г. Самарина, die loyale Haitische Ritterschaft, владетъ также беззастнчиво, какъ и польская справа. Документальныя, фактическія доказательства, приведенныя г., Самаринымъ, не оставляютъ въ томъ никакого сомннія. Въ смлости клеветы Нмцы не уступаютъ Полякамъ. Не дальше какъ въ прошломъ году вице-президентъ лифляндскаго гофгерихта напечаталъ въ Берлин, для свднія Германіи и Европы, что архіепископъ Платонъ и бывшій управляющій палатою государственныхъ имуществъ, Шафрановъ, ‘пытались въ самое послднее время терроризировать нмецкихъ помщиковъ посредствомъ краснаго птуха и произвели рядъ тенденціозныхъ церковно-политическихъ поджоговъ {Livl. Beitr. I. S. 17—24.}. Кром явной клеветы и доноса, въ большомъ употребленіи и нашептыванье, для котораго, говоритъ г. Самаринъ, существуетъ спеціальный терминъ, часто встрчающійся въ конфиденціальныхъ перепискахъ агентовъ балтійскихъ сословій съ ихъ доврителями — Privat-Insimiationen: этотъ способъ могущественне всякаго прямаго доноса…
Что же касается до четвертаго пріема политической интриги — до журнальной агитаціи за границей, то этотъ пріемъ не нуждается ни въ описаніи, ни въ доказательствахъ. Десятки иностранныхъ газетъ, ежедневно привозимыхъ намъ почтою ежедневно убждаютъ насъ въ томъ, что эта агитація организована систематически, постоянно ростетъ и ширится. Не можемъ не привести замчательныхъ строкъ Ю. . Самарина по этому поводу. Авось-либо русское правительство я русское общество призадумаются надъ ними:
‘Газетная агитація свое дло сдлала: она успла убдить Германію въ томъ, вопервыхъ, что на нашемъ Балтійскомъ поморь частью совершаются, частью готовятся какія-то вопіющія беззаконія, вовторыхъ, что дйствія нашего правительства оскорбительны для Германіи, и втретьихъ, что, по своему историческому призванію, она иметъ поводъ вступиться въ дло: это первый моментъ. За этимъ, обыкновенно, слдуютъ запросы, предлагаемые въ представительныхъ собраніяхъ, вожаками крайнихъ партій, людьми отчаянными. Такихъ запросовъ было уже нсколько: это второй моментъ. Прусское министерство разъ уже на нихъ отвчало и отклонило отъ сеоя всякое вмшательство, вроятно, отклонитъ въ другой и въ третій разъ, но запросы будутъ продолжаться. Наконецъ (таковъ обыкновенный ходъ дла), правительство дружески къ намъ расположенной державы обратится въ Петербургъ съ ласковою просьбою сообщить ему что-нибудь, въ форм если не завренія, то хоть бы объяененія, чмъ бы оно могло унять у себя докучливую оппозицію и зажать ей ротъ. Я не говорю, чтобъ это могло случиться теперь, когда Пруссіи угрожаетъ ежеминутно разрывъ съ Фракціею, но утверждаю, что общественное мнніе Германіи настроено и подготовлено къ такого рода запросу для переду. Такъ какъ мы дйствительно ничего такого не замышляемъ и не творимъ, въ чемъ бы не могли громогласно сознаться, то почему бы и не успокоить нашихъ добрыхъ сосдей? Но, разумется, мы этимъ никого не удовлетворимъ, а вызовемъ опять-таки дружескій совть поступить такъ-то, или не длать того-то, во имя спокойствія Европы и ради поддержанія тснаго союза съ державою, желающею намъ всякаго добра…. Только бы завязался разговоръ или обмнъ мыслей о Балтійскомъ кра, атакъ мы быстро скользнемъ по отлогому, къ несчастію, очень намъ знакомому скату, и какъ разъ очутимся на скамь подсудимыхъ, предъ трибуналомъ Европы!…’
Читатели конечно не постуютъ на насъ за такія обильныя выписки, мы уврены, что они, напротивъ, благодарны намъ за такую услугу. Мы сочли себя обязанными хотя нсколько ознакомить ихъ съ этимъ замчательнымъ, благороднымъ трудомъ, къ которому и правительство и русское общество должны отнестись не иначе, какъ съ величайшею признательностью и уваженіемъ,— и въ то же время съ краскою стыда на лиц — при мысли, что такой подвигъ, такое служеніе отечеству, такое исполненіе своего гражданскаго долга относительно Россіи — можетъ совершаться свободно лишь вн предловъ Россіи, при помощи заграничныхъ типографскихъ станковъ!…
Заключимъ на сей разъ наши выписки изъ книги г. Самарина слдующими многознаменательными его словами:
‘Повторяю: политическая агитація, опознанная нами въ грубйшей ея форм уличнаго скандала и мятежа, иметъ въ своемъ распоряженіи много другихъ средствъ, не мене, если не боле дйствительныхъ, но къ которымъ мы, къ сожалнію, какъ будто не успли еще приглядться. Иной разъ, можно даже подумать, что мы преднамренно игнорируемъ ихъ, забывая, что если иногда цлыя полосы земли проваливаются мгновенно въ море отъ волканическихъ сотрясеній, то еще чаще случается, что море незамтно заливаетъ неукрпленный берегъ и шагъ за шагомъ отвоевываетъ его’.