H. А. ЛЕЙКИНЪ.
ГОЛУБЧИКИ
РАЗСКАЗЫ
съ рисунками художника А. И. Лебедева.
Премія къ журналу ‘Осколки’ за 1889 годъ.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типо-Литографія Р. Голике, Троицкая улица, No 18
1889.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l01-20.jpg)
ДОКИ.
ДОКИ.
![[]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/l02-9.jpg)
Едоки, Лейкин Николай Александрович, Год: 1889
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Обдня въ Новодвичьемъ монастыр кончилась. Изъ собора повалилъ народъ. Экипажи стоявшіе группой невдалек отъ паперти, зашевелились. Кучера осаживали лошадей, приготовляясь ‘подавать’. На паперти показался полный, невысокаго роста купецъ въ парадной ильковой шуб. Сзади его плыла не мене полная жена въ бархатномъ пальто, опушенномъ соболями. Выходя изъ церкви, купецъ еще разъ обернулся къ дверямъ, оснилъ себя крестнымъ знаменіемъ, надлъ на голову кунью шапку и сказалъ жен:
— Ну, теперь для ради моціону передъ пирогомъ пройдемся маленько по кладбищу, да и ко дворамъ подемъ.
— Павлу Митричу! послышался возгласъ.— Съ праздникомъ!
Купецъ въ илькахъ обернулся и увидлъ передъ собой купца въ бобрахъ.
— А! Иванъ Захарычъ! Добраго здоровья, отвчалъ онъ.— Тоже навстить своихъ покойничковъ пріхалъ?
— Да… Надо было велть, чтобъ на памятники чехлы деревянные надвали. Вдь у насъ бломраморные мавзолеи-то. Отъ снга портятся, а теперь того и гляди, что снгъ повалитъ. Все ли вы въ добромъ здоровьи, сударыня? обратился бобровый купецъ къ жен ильковаго купца.
— Что ей длается! Только въ ширь лзетъ, отвчалъ за жену мужъ. .
— А сами-то? Вдь это значитъ слпой кривому глазъ колетъ, улыбнулась супруга.
Купцы начали спускаться съ паперти. Кучеръ ильковаго купца сталъ подъзжать, чтобы посадить въ экипажъ хозяевъ. Ильковый купецъ махнулъ ему рукой и сказалъ:
— Осади назадъ и стань къ сторонк. Мы еще по кладбищу пройдемся. Нехочешь ли, Иванъ Захарычъ, за компанію для ради моціону проминажъ передъ пирогомъ сдлать?
— Проминажъ можно, а только у меня сегодня не пирогъ, а блины.
— Что такъ? Въ воскресный день блины какъ будто и не подобаетъ. Или у васъ поминовеніе есть кому-нибудь изъ сродствённиковъ?
— Поминовенія нтъ, а просто икра конторская хорошая проявилась, ну, я и заказалъ блины.
— Ты разв блины-то съ конторской?..
— Съ конторской. Завсегда съ конторской. Нынче свжихъ икръ хорошихъ совсмъ нтъ, а ужь съ дрянью я не люблю. А конторскую я нынче разыскалъ такую, что просто вотъ…
Бобровый купецъ не договорилъ отъ бьющей во рту слюны, облизнулся и прибавилъ:
— На стну отъ такой икры ползть можно. Во рту таетъ.
— Гд покупалъ?
— Секретъ. Зазжай ко мн — попотчую. Семга есть отмнная. Такая семга — что твое масло. Цлую рыбину купилъ. Семга такая, что даже въ дрожь…
— Неужто хороша? спросилъ ильковый купецъ.— Нтъ нынче хорошей семги. Семги много и дешева она, да все дрянь.
— А я разыскалъ. Зазжай попробовать, такъ не раз станешься.
— Удивительно, какъ это Господь Богъ умудряетъ людей хорошія вещи разыскивать! вздохнулъ ильковый купецъ.— А я вотъ ищу-ищу, какія хошь деньги готовъ дать за хорошую семгу — и нтъ. Ну, и шь дрянь.
— Ну, ну… Не ты бы говорилъ, да не я бы слушалъ. Ты-то шь дрянь? У тебя, я слышалъ, такіе свинячьи младенцы откармливаются теперь, что уму помраченье.
— Что младенцы! Младенцы младенцами, а вотъ ни икры, ни семги хорошей нигд отыскать не могу.
— Продай одного младенца — скажу, гд икру купить можешь. И про семгу скажу, заискивающимъ тономъ сказалъ бобровый купецъ.— Икры и семги тамъ еще малость осталось. Продай младенца.
— Вишь, чего захотлъ! У меня только про себя парочка. сть ихъ, изволь, позову тебя, а продать ни за что на свт.
— Изволь. На Павла Исповдника тебя поздравить съ ангеломъ прідемъ.
— Что на Павла Исповдника! Я ихъ и колоть не стану. Зачмъ? Съ какой стати? Пусть еще пососутъ.
— Да вдь на Павла Исповдника ты именинникъ.
— Само собой именинникъ — и вотъ потому-то и колоть ихъ не хочу. Въ именины надетъ чортова уйма гостей. Народъ всякій… все больше насчетъ ды не понимающій, такъ зачмъ же метать бисеръ-то передъ свиньями? Нтъ, я этихъ поросятъ берегу для особенной компаніи, для людей, которые толкъ смыслятъ. А это ужь посл именинъ зовъ будетъ. Вотъ прізжай. Я пришлю записку.
— Всенепремнно. Не преминемъ. Я на бирж о твоихъ поросятахъ слышалъ. ‘Самъ, говорятъ, съ кучеромъ откармливаетъ’.
— Самъ и есть, откликнулась супруга за ильковаго купца.— Ужь такая Сибирь эти поросята ему достались, что просто ополоумлъ онъ отъ нихъ. Сидитъ, сидитъ въ контор, вдругъ вспомнитъ и побжитъ въ хлвъ. Даже по ночамъ ими бредитъ.
— А хороши? поинтересовался бобровый купецъ.
— Уму помраченье. Каждый день вдь моетъ ихъ у меня конюхъ. Шерстка бленькая, носики розовенькіе, а сами словно вотъ кубышечки. Придешь въ хлвъ, а они — ‘хрю, хрю’. Признали меня теперь и все равно, какъ за отца родного почитаютъ.
— Смотри, не пересосали бы… Пересосетъ поросенокъ, тоже вдь не тотъ вкусъ.
— Нтъ. Гд пересосать! Я вдь ихъ каждый день на всахъ вшаю. Ты думаешь, я не знаю, какъ поросятъ-то откармливать? Будьте покойны. У меня еще, кром поросятъ, гусь сидитъ къ филиппову заговнью.
— Ну, что гусь!
— Постой. Гусь гусю рознь. Этотъ ужь теперь ходить не можетъ — вотъ до чего откормленъ и жиренъ. Боюсь, какъ бы съ нимъ ударъ не сдлался. Вдь я его для аппетита даже водкой пою. Право слово, ходить не можетъ. Выпустишь его изъ клтки, а онъ шагъ, два — да и упадетъ. Вотъ этакого-то гуся кислой капустой да пополамъ съ груздями начинить, такъ…
Ильковый купецъ не договорилъ, зажмурился, покрутилъ головой и даже сплюнулъ отъ обилія во рту слюны.
— Ну, подемъ домой къ пирогу. Довольно ужь намъ проминажу, обратился онъ къ жен.— Поворачивай оглобли назадъ.
— А съ чмъ сегодня у васъ пирогъ загибали? поинтересовался бобровый купецъ.
— Съ сигомъ и съ хрящемъ изъ осетровой башки. Веллъ и молоковъ осетровыхъ припустить.
— И съ яичками? спросилъ, облизываясь, бобровый купецъ.
— Само собой, и съ яичками.
— И луку поджареннаго кладете?
— Безъ луку разв можно!
— Восторгъ!
— Восторгъ. Вс пальчики оближешь.
— Слоеный?
— Нтъ, слоить я много не велю. До слоеныхъ пироговъ я не особенно охочъ. Была бы только корка тонкая.
— Вотъ, вотъ… И я тоже самое. Да ежели еще къ этому рубленной налимьей печенки…
— И печенки веллъ положить, только печенки-то нынче у налимовъ все какъ-то малы. Только званіе одно, что печенка. Подемъ къ намъ… Пирогъ будетъ отмнный.
— А какъ же у меня дома -блины-то съ конторской икрой?
— Жена и одна състъ.
— Нтъ, ужь я лучше на младенца пріду. Смотри, позови же.
— Всенепремнно. Прощай. Супруг кланяйся.
— Прощайте, сударыня.
Купцы подошли къ экипажамъ. и сли въ нихъ. Кони помчались.