Джон Буль и его остров, О-Релль Макс, Год: 1883 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 52 минут(ы)

Джонъ Буль и его островъ.

(John Bull et son ile, par Max O’Rell).

Къ разсказамъ путешественниковъ вообще, а французовъ въ особенности, публика относится недоврчиво, и публика совершенно права. Стоитъ только почитать небылицы, публикуемыя о нашемъ отечеств иностранцами, прізжавшими въ Россію яко бы съ спеціальною цлью ея изученія, чтобы навсегда потерять всякое довріе къ описанію чужихъ странъ туристами и путешественниками. Повторяемъ, французы особенные мастера не понимать чужой жизни, наскоро схватывать кое-какія свднія и перевирать ихъ, не стсняясь ничмъ, ни даже простымъ здравымъ смысломъ. Не таково описаніе ‘Джона Буля и его острова’ Макса О’Релля. Вотъ какое шутливое посланіе самъ онъ предпосылаетъ своему описанію Англіи:

‘То John Bull, esquire.

‘Любезнйшій Джонъ Буль!

‘Ты часто упрекалъ иностранцевъ, въ особенности французовъ, въ томъ, что они говорятъ о теб въ своихъ книгахъ, совсмъ тебя не зная.

‘Ты былъ правъ, и я вполн теб сочувствую.

‘Въ большинств случаевъ, берутся писать книги объ Англіи люди, проведшіе мсяцъ въ Лондон.

‘Если же нсколько сотенъ горловыхъ болзней, катарровъ и насморковъ, перенесенныхъ по милости твоихъ тумановъ и втровъ, если десять лтъ, посвященныхъ платежу твоихъ налоговъ на бдныхъ, налоговъ приходскихъ, коренныхъ, подоходныхъ, какъ истинному гражданину прилично и надлежитъ,— если десятилтнее пользованіе этими и другими благами, длающими твое отечество дорогимъ всякому благородному сердцу, могутъ дать право на твою снисходительность и на твое уваженіе, то я ихъ требую въ пользу нижеслдующихъ строкъ, написанныхъ ‘твоимъ другомъ и почитателемъ’.

И на самомъ дл, этотъ другъ и почитатель не даромъ пострадалъ сотни разъ отъ климата Англіи, не даромъ платилъ въ теченіе десяти лтъ многочисленные налоги всякихъ наименованій за это онъ, дйствительно, вкусилъ отъ всхъ благъ своеобразной англійской- жизни, на себ испыталъ вс ея свтлыя и темныя стороны и, что всего важне, передалъ ихъ въ своей книг такъ правдиво, объективно, какъ можетъ передать только иностранецъ, посторонній наблюдатель, не увлеченный ни патріотическими чувствами, ни мелкими соперничествами и нерасположеніями. Г. Максъ О’Релль — дйствительный ‘другъ и почитатель’ Джона Буля, но другъ разумный и почитатель не увлекающійся. Онъ не преувеличиваетъ ни достоинствъ своего сосда, ни его недостатковъ, сочувственно говоритъ о тхъ и другихъ, съ свойственной французу деликатностью, слегка приправленною юморомъ, быть можетъ, отчасти вдохнутымъ вмст съ туманами гостепріимнаго острова, пріютившаго его на цлыя десять лтъ.

——

Джонъ Буль крупный собственникъ,— такъ начинаетъ свою книгу г. Максъ О’Релль,— крупный собственникъ съ мускулистыми руками, длинными,— здоровыми ногами и желзными челюстями, умющими крпко держать то, что разъ попало въ ихъ зубы.

Его владнія, ежедневно округляемыя, состоятъ изъ Британскихъ острововъ, называемыхъ имъ Соединеннымъ королевствомъ съ цлью всхъ уврить въ связи Англіи съ Ирландіей, изъ острововъ Ла-Манша, крпости Гибралтара, сторожащей самый узкій изъ проливовъ, изъ острововъ Мальты и Кипра, служащихъ передовыми постами на Средиземномъ мор. Когда онъ заберетъ Константинополь, который принадлежитъ ему по праву, какъ онъ увряетъ, тогда онъ перестанетъ хлопотать о новыхъ пріобртеніяхъ въ Европ.

Въ Египт онъ совсмъ какъ дома и въ настоящее время можетъ прогуливаться сколько душ угодно, заложивши руки въ карманы. Не онъ выдумалъ Суэцкій каналъ и употреблялъ вс усилія, чтобы помшать его сооруженію, теперь же подбирается къ нему загребистыми руками своихъ акціонеровъ.

При выход изъ Краснаго, моря, въ Аден, онъ можетъ отдохнуть, любуясь на драгоцннйшій перлъ своей короны — на Индійскую имперію съ двухсотъ-мидліоннымъ населеніемъ, управляемымъ туземными государями, съ головы до ногъ залитыми золотомъ и самоцвтными каменьями и обязанными чистить ему сапоги.

На запад Африки ему принадлежатъ: Сіерра-Леоне, Гамбія, Золотой Берегъ, Логосъ, острова Вознесенья и св. Елены, гд онъ держалъ въ невол сильнйшаго изъ государей. На юг онъ владетъ: мысомъ Доброй Надежды, Наталомъ, землею Зулусовъ и покровительствуетъ Трансваалу. Островъ Маврикія составляетъ его собственность на восток.

Въ числ его владній въ Америк состоятъ: Канада или Новая Англія, Ньюфаундлендъ, Бермуда, Вестъ-Индія, Ямайка, часть Гондураса, острова св. Трйицы, Англійская Гвинея, Фалкландъ и пр. Океанія принадлежитъ ему всецло Новая Зеландія вдвое больше Англіи, а Австралія представляетъ собою площадь, почти равную всей Европ.

Таковъ приблизительно активъ Джона Буля, не считая кое-какихъ боле или мене значительныхъ пропусковъ.

Вс эти территоріи пріобртены имъ при сравнительно ничтожной трат крови. Удерживаетъ онъ ихъ въ своемъ владніи при посредств арміи, далеко уступающей въ численности вооруженнымъ силамъ другихъ государствъ и составленной изъ подонковъ общества. Тмъ не мене, его владніямъ, сколько мн извстно, не грозитъ ни откуда ни малйшей опасности.

Писано въ св. писаніи: къ чему служитъ человку, если онъ и міръ весь пріобртетъ, а душу свою погубитъ?— Джонъ Буль принялъ это къ свднію и озаботился овладть царствомъ неземнымъ, сдлать его такимъ же непререкаемымъ британскимъ владніемъ, каковыми состоитъ на земл Индія и Австралія.

Французы ведутъ войны изъ-за славы, нмцы — изъ-за пріобртеній, русскіе — изъ-за отвлеченныхъ идей братства. Джонъ Буль — человкъ разсудительный, обстоятельный и нравственный, онъ сражается для распространенія торговли, для водворенія и поддержанія на земл мира и добраго порядка и вообще для блага человческаго рода. Онъ завоевываетъ земли и покоряетъ народы лишь затмъ, чтобы обогатить ихъ и ознакомить съ библіей, облагодтельствовать въ этой жизни и спасти ихъ души въ будущей. Можетъ ли быть что-либо возвышенне и нравственне: ‘Отдай мн твою землю, я дамъ теб библію’?— Обмнъ — не разбой, exchange по robbery.

Джонъ такъ увренъ въ чистот своихъ намреній и въ святости своей миссіи, что очень серьзно сердится, когда непріятель осмливается убивать его солдатъ. Дяніе это со стороны защищающихъ свою территорію Джонъ Буль называетъ убійствомъ. Въ Англіи до сихъ поръ находятся люди, говорящіе совершенно искренно, что адмиралъ Нельсонъ погибъ при Трафальгар жертвою убійства. Бо время войны въ южной Африк, зулусы напали врасплохъ на англичанъ и уничтожили цлый полкъ. Вс англійскіе журналы сообщали о варварскомъ, измнническомъ поступк дикарей, отстаивавшихъ свой скотъ и свою независимость. Ихъ нельзя было обвинить въ томъ, что они выставили блый флагъ и потомъ стали стрлять въ упоръ, но они не предупредили англичанъ о своемъ намреніи въ извстный часъ и въ извстномъ мст ихъ атаковать,— слдовательно, они поступили измннически, смошенничали. Въ Лондон заговорили было о репрессаліяхъ, о необходимости уничтожить это варварское племя до послдняго человка. Но здравый смыслъ націи одержалъ верхъ, и ршено было обращаться съ дикарями какъ съ воюющею стороною. Въ сущности же, Англія великодушна, она легко примиряется съ побжденными. Она въ высшей степени практична. Одновременно съ занятіемъ новой колоніи, она дятельно приступаетъ къ ея организаціи, даетъ ей свободныя учрежденія, устраиваетъ въ ней самоуправленіе на широкихъ началахъ, заводитъ съ нею торговыя сношенія, обогащаетъ ее и привязываетъ къ себ узами симпатіи и любви. Ея колоніи не только имютъ свои собственные парламенты, но даже собственныхъ посланниковъ въ Лондон, подъ именемъ генеральныхъ агентовъ, для защиты мстныхъ интересовъ и правъ. Когда Англія дала колоніямъ нрава мстнаго самоуправленія, тогда боязливые люди громко выражали опасенія относительно распаденія имперіи и разрушенія англійскаго могущества. Событія доказали противное и неотразимо оправдали превосходство такой политики, имвшей своимъ послдствіемъ скрпленіе узъ, связывавшихъ колоніи съ метрополіей. Если бы Англія опиралась только на вооруженную силу, ея могущество давно бы рухнуло, какъ карточный домикъ, его поддерживаетъ неизмримо боле Надежная нравственная сила.

Для французовъ колоніи представляются военными постами, существующими ради воинской практики. Для англичанъ — он. торговые склады товаровъ, конторы обширной фирмы Джонъ Буль и К. Позжайте въ Сидней, т.-е. къ антиподамъ Лондона, и, помимо климатической разницы, вы никакой иной не замтите въ образ жизни.

Испанія, завоевавшая когда-то весь Новый Свтъ, лишилась всхъ своихъ колоній вслдствіе стремленія обогатиться на ихъ счетъ. Нельзя безнаказанно высасывать сокъ изъ колоній до послдней его капли. Не вс народы способны къ колонизаціи въ такой мр, въ какой проявилъ и доказалъ эту способность Джонъ Буль, благодаря своимъ исключительнымъ достоинствамъ и даже недостаткамъ, только ему одному свойственнымъ.

Съ нимъ-то, съ этимъ Джономъ Булемъ, играющимъ такую выдающуюся роль въ мір и встрчающимся во всхъ странахъ и уголкахъ земнаго шара, мы имемъ въ виду познакомить нашихъ читателей у него дома, въ его собственной стран.

——

Джонъ Буль одаренъ особенною способностью быть везд, ‘какъ дома’. Ничто его не удивляетъ, ни передъ чмъ онъ не останавливается — ‘дайте ему пядь земли, онъ заберетъ четыре’. Нсколько англійскихъ семействъ поселилось въ одномъ изъ городовъ Нормандіи. Мой пріятель, врачъ, уступилъ своимъ англійскимъ паціентамъ часть принадлежащаго ему за городомъ поля подъ игру въ крокетъ, т.-е. попросту позволилъ имъ играть въ ихъ любимую игру на его земл. Черезъ нсколько дней посл этой любезности вотъ какое посланіе прислали ему англичане: ‘Члены крокетъ-клуба свидтельствуютъ свое почтеніе доктору X. и сочли бы за одолженіе для себя, если бы онъ приказалъ вырыть картофель съ половины ихъ крокетнаго поля, такъ какъ шары закатываются въ борозды’.

Право пользованія легко превращается въ право собственности. Такимъ способомъ производились, вс англійскія территоріальныя пріобртенія. Стоитъ только нсколькимъ англичанамъ поселиться въ какомъ-нибудь уголк земнаго шара, какъ немедленно появляется протестантская церковь и крокетное поле, эти два вншнихъ признака всякой англійской колоніи. Индія была завоевана акціонерною компаніей, т.-е. нсколькими лондонскими купцами.

Джонъ Буль гордъ, смлъ, спокоенъ, упрямъ и великій мастеръ по части дипломатіи. Благодаря гордости, онъ никогда ни сомнвается въ успх затваемаго предпріятія, смлость способствуетъ успху, его темпераментъ даетъ возможность спокойно разсчесть вс матеріальныя выгоды побды, изъ упрямства онъ удерживаетъ за собою пріобртенное. Остальное длаетъ дипломатія.

Прирожденное ему сознаніе собственнаго величія проявляется въ самомъ раннемъ возраст, и національная гордость побуждаетъ его къ геройскимъ поступкамъ въ такихъ лтахъ, когда дти, вообще, ни о чемъ не думаютъ, кром конфектъ. Я помню, во дни моего дтства въ Париж, насъ было человкъ двадцать ребятишекъ на школьномъ двор. Мы прыгали съ высоко положеннаго бревна на кучу песка. Между нами былъ одинъ англичанинъ, мальчикъ лтъ двнадцати, страдавшій грыжей. Какъ мы его ни уговаривали, какъ ни упрашивали отказаться отъ опаснаго прыганья, онъ не соглашался: ‘Если вамъ можно,— повторялъ онъ,— почему же мн нельзя!’ Онъ забрался на бревно, спрыгнулъ и уже не всталъ. Мы отнесли его и положили на постель, черезъ часъ онъ умеръ.

— По крайней мр, никто не скажетъ, что англичанинъ не смогъ спрыгнуть тамъ, гд прыгаютъ французы,— шепталъ онъ въ агоніи.

Бдное, благородное дитя! Таковъ всякій англичанинъ. Называйте его маніакомъ, эксцентрикомъ, сумасшедшимъ, пожалуй, но, чтобы сдлать что-либо великое или только выдающееся, необходимо выйти изъ общаго уровня. При безграничномъ упрямств, всякая трудность, всякое препятствіе къ достиженію цли только возбуждаютъ его энергію Ничто не въ силахъ заставить его отступить отъ разъ составленной имъ программы, пускается онъ въ путь и заране опредляетъ свой маршрутъ: въ такой-то день и часъ онъ будетъ тамъ-то, и будетъ наврное, его можетъ остановить только смерть. Генералъ Бользлей сказалъ соотечественникамъ, что усмиритъ Египетъ въ двнадцать дней. Ему потребовалось на это пятнадцать, и Джонъ Буль уже началъ ворчать.

Всякій англичанинъ хорошей фамиліи уметъ управлять лодкою, здить верхомъ и править въ экипаж. Благодаря привычк съ дтства ко всевозможнымъ тлеснымъ упражненіямъ, для него ни по чемъ пройти пшкомъ сотню миль или выгрести на лодк отъ Лоідонскаго моста до Оксфорда. Путешествіе пшкомъ изъ Лондона въ Эдинбургъ — вещь самая обыкновенная въ Англіи. Багажъ англійскаго туриста необременителенъ: наднетъ онъ фланелевую рубашку, уложитъ въ мшокъ полдюжины воротничковъ и дв пары чулокъ, возьметъ въ руки палку — и готовъ. Привычка ходить пшкомъ сохраняется у англичанъ до глубокой старости, вслдствіе чего они сохраняютъ бодрость тла и духа да самыхъ преклонныхъ лтъ, между стариками-англичанами почти нтъ подагриковъ и дряхлыхъ, разслабленныхъ, какъ у насъ. Англичанинъ перестаетъ ходить и ложится въ постель лишь затмъ, чтобы перейти на лоно Авраамово.

Въ Оксфорд у меня есть одинъ знакомый, молодой профессоръ. Каждый годъ аккуратно онъ длаетъ прогулку въ лодк, длящуюся отъ одного до двухъ мсяцевъ. Онъ отправляется съ женою къ мсту, избранному для начала экскурсіи, нанимаетъ, лодку, сажаетъ жену къ рулю — и въ путь! Вечеромъ они останавливаются въ какой-нибудь прибрежной гостинниц, на утро запасаются провизіей и пускаются дальше. Такимъ манеромъ они прохали почти по всмъ большимъ и малымъ ркамъ Европы. Ихъ Простые, полные энтузіазма, разсказы объ этихъ путешествіяхъ восхитительны, и я всмъ совтую прочесть изданную ими премилую книжку: On the river.

Другіе отправляются изъ города въ, городъ на велосипед. Случается, что новобрачныя парочки проводятъ свой медовый, мсяцъ на двумстномъ трицикл. Они катаются изъ села въ село по всей Англіи, не возбуждая ни малйшаго удивленія. Здсь привыкли ко всякимъ эксцентричностямъ. Такимъ образомъ, новобрачные избгаютъ церемонныхъ и стснительныхъ визитовъ и полною грудью дышатъ свжимъ воздухомъ полей. Эти двумстные трициклы получили удачное названіе ‘Sociables‘ и отлично приспособлены къ медовому мсяцу, очень рекомендую ихъ. Сиднья устроены такъ близко одно къ другому, что вызываютъ на сердечныя изліянія, руки встрчаются, губы тоже. Я уже не говорю о прогулкахъ въ лсахъ, встрчаемыхъ на пути. Такое путешествіе доступно самымъ небогатымъ людямъ, а, между тмъ, оно избавляетъ юную супругу отъ необходимости съ перваго же дня брака погрузится во вс мелочи домашняго хозяйства, которыя не замедлятъ и безъ того слишкомъ скоро напомнить ей о невеселой дйствительности… И оба, мужъ и жена, во всю жизнь не забудутъ прелести этого маленькаго путешествія вдвоемъ…

——

Джонъ Буль снимаетъ шляпу только при особенно торжественныхъ случаяхъ, напримръ, когда музыка заиграетъ God save the Queen, въ этомъ раз онъ обнажаетъ голову передъ Англіей, передъ королевой, т.-е. передъ своимъ знаменемъ, передъ самимъ собою, пожалуй. Въ магазинахъ, въ клубахъ, даже въ парламент онъ остается въ шляп.

. Въ дловыхъ сношеніяхъ англичанинъ считаетъ себя свободнымъ отъ всхъ формальностей, требуемыхъ вжливостью. Онъ серьезенъ, холоденъ,почти грубъ, свои письма кончаетъ неизмнною фразою yours truly (врный вамъ). По правд говоря, я не вижу ни основанія, ни особенной необходимости, при посылк чека въ уплату кредитору, росписывать, что прошу принять увреніе въ совершенномъ почтеніи и преданности, съ коими имю честь быть его покорнйшимъ слугою. Я ршительно предпочитаю yours truly. Time is money.

Спросите Джона Буля, въ тотъ ли городъ идетъ поздъ, куда вы направляетесь, онъ отвтитъ короткимъ yes или по. Входя въ омнибусъ или въ отдленіе вагона и не встрчая знакомыхъ лицъ, онъ недружелюбно и подозрительно осматриваетъ своихъ спутниковъ, точно хочетъ сказать: ‘Могли бы и пшкомъ пройтись, все бы отдленіе было въ моемъ распоряженіи г. Впрочемъ, въ оправданіе его, надо и то замтить, что везд ему бросаются въ глаза надписи крупными буквами: ‘Берегитесь мошенниковъ мужскаго и женскаго пола’ (Beware of pick-pockets male and female). Согласитесь, что это не особенно располагаетъ къ сообщительности.

Лондонскіе омнибусы двнадцатимстные, по шести мстъ съ каждой стороны, мста не отдлены одно отъ другаго. Если пять мстъ занято, то, при вход шестаго пассажира, никто не подумаетъ подвинуться, освободить вамъ мсто. Здсь все предоставлено личной иниціатив. Вы, просто, высматриваете, подходящія на вашъ взглядъ, дв пары колнъ и опускаетесь на нихъ всею своею тяжестью. Извиняться нтъ надобности, васъ никто не обзоветъ ‘невжею’.

Вн дома Джонъ Будь сдержанъ-и несообщителенъ, дома онъ полный господинъ и не иначе называетъ свой домъ, какъ his castle — замкомъ, крпостью. Проникнуть въ его крпость безъ рекомендаціи крайне трудно, почти невозможно: или васъ не примутъ, или живо спровадятъ. Явитесь же съ рекомендательнымъ письмомъ, вы встртите самое милое гостепріимство, радушіе и доврчивость и легко можете сдлаться другомъ дома. Вообще, нельзя достаточно надивиться доврчивости англичанъ въ дловыхъ сношеніяхъ, даже по отношенію къ иностранцамъ. Бюрократія совершенно неизвстна. Никто не требуетъ вашихъ бумагъ, желая получить мсто, вы просто посылаете копію съ вашихъ аттестацій, для вступленія въ бракъ считается достаточнымъ ваше собственное заявленіе о возраст, о безбрачіи и т. н. Повторяю, здсь не существуетъ никакихъ административныхъ формальностей. За ложь передъ закономъ васъ судятъ какъ за клятвопреступленіе, за ложь въ частномъ дл — выгоняютъ по ше.

Въ этой толп, гд всякій протискивается собственными силами, нечего стсняться тмъ, что вамъ помнутъ бока. Всякій, будь то англичанинъ или иностранецъ, обладающій извстными способностями и желаніемъ чего-либо добиться,— добьется непремнно. Здсь,— по словамъ одного англичанина,— страна, въ которой солнце свтитъ для всхъ.

Я, впрочемъ, долженъ замтить, что собственно солнце-то играетъ лишь роль риторической фигуры.

Въ одномъ Лондон пятьсотъ шестьдесятъ восемь желзнодорожныхъ станцій, и черезъ станцію Clapham-Jundion проходитъ въ день тысячу триста семьдесятъ четыре позда, не считая товарныхъ. Отчетъ главной линіи (metropolitan) показываетъ, что въ 1881 году по ней прохало баснословное число — сто десять милліоновъ пассажировъ. И при этомъ, если бы вы вздумали потребовать на станціи Clapham-Jmction билетъ на багажъ, надъ вами бы только насмялись. На чемодан вы пишете свое имя и станцію назначенія, наклеиваете ярлыкъ и сами сдаете его въ спеціальный вагонъ. По прізд на мсто, вы говорите служащему: ‘Вотъ мой багажъ’ — и длу конецъ. Никакой возни, ни хлопотъ, и я ни разу не видалъ, чтобы у кого-нибудь пропалъ багажъ. У насъ же вся эта бюрократія кажется только затмъ и существуетъ, чтобы дать дло служебному персоналу.

Несчастные случаи на желзныхъ дорогахъ очень рдки, что совершенно непостижимо при такомъ движеніи поздовъ взадъ и впередъ, отъ котораго способна закружиться самая крпкая голова. Тмъ не мене, путешествія въ вагон нельзя считать вполн безопасными. Такъ, если вы хотя сколько-нибудь дорожите своею репутаціей, то не оставайтесь никогда въ отдленіи одинъ на одинъ съ женщиной и утекайте какъ можно скоре въ другой вагонъ. Шантажъ организованъ здшними дамами на самую широкую ногу. Одинъ мой пріятель, французскій дипломатъ, очутился разъ въ вагон наедин съ дамою, казавшеюся очень порядочною. Посл получасовой зды спутники обмнялись взглядами, и дама начала улыбаться. Улыбка очаровательная! Глаза восхитительные! Не выдержалъ и мой дипломатъ, тоже улыбнулся и горько раскаялся.

— Далеко ли до станціи Каннонъ-Стритъ?— спросила дама.

— Мы будемъ тамъ черезъ пять минутъ.

— Такъ не угодно ли вамъ сію же минуту дать мн двадцать фунтовъ стерлинговъ, въ противномъ случа, я передамъ васъ въ руки полиціи, заявивши, что вы меня оскорбили и длали неприличныя предложенія.

Мой пріятель вынулъ деньги и заплатилъ, онъ былъ человкъ благоразумный и бывалый.

Подобные случаи повторяются ежедневно. Я знаю одного джентельмена, невыносящаго табачнаго дыма и предпочитающаго хать съ курильщиками, чмъ остаться съ глазу на глазъ съ женщиной. Раз онъ слъ въ отдленіе для курящихъ, къ дверц подходитъ дама.

— Здсь курятъ!— кричитъ мой англичанинъ.

— О, мн все равно,— говоритъ дама.

— Да мн-то не все равно,— и, рискуя прослыть невжливымъ, онъ ухватился за дверцу и отстоялъ свой вагонъ. Честь была спасена. Остерегаться слдуетъ, впрочемъ, не однхъ шантажистокъ. Мене опасными, но не мене надодливыми спутницами оказываются старыя двы, усаживающіяся противъ васъ съ вопросомъ: ‘готовы ли вы предстать на судъ Всевышняго?’. Это Christian worker, задавшіяся цлью обращенія ближнихъ на путь истинный даже въ вагонахъ. Отвязаться отъ такой благочестивой дамы нтъ ршительно никакой возможности, кром разв заявленія, что вы не понимаете англійскаго языка. По опыту, рекомендую это единственное средство.

Станціонное чиновничество едва извстно въ Англіи. На любомъ полустанк у насъ больше служащихъ, чмъ на самой большой станціи Лондона. Везд крупныя надписи: ‘берегитесь мошенниковъ’, ‘провряйте у кассы сдачу’, ‘наклеивайте ярлыки на багажъ и наблюдайте за его помщеніемъ въ поздъ’. Англичанинъ не любитъ, чтобы съ нимъ обходились какъ съ малолткомъ. Заплативши деньги и занявши свое мсто, англичанинъ самъ себ господинъ, какъ король въ своемъ дворц, тогда какъ у насъ тутъ-то именно и попадаетъ пассажиръ, за свои деньги, подъ опеку, почти подъ команду всякаго желзнодорожнаго начальства.

Самое крупное, самое неограниченное начальство въ Англіи — это отецъ семейства въ своемъ дом, это почти pater familias временъ античныхъ. Значеніе матери ничтожно, хотя уже длаются попытки къ эмансипаціи женщинъ. Сынъ вдовы — глаза дома, въ особенности въ кругу высшемъ, аристократическомъ, гд титулы и все состояніе переходятъ къ нему одному.

Сынъ никогда не цлуетъ отца и очень рдко цлуетъ мать. Пожмутъ другъ другу руки и тмъ ограничиваются вс проявленія обоюдной нжности. Англичанинъ считаетъ унизительною всякую ласку, а тмъ боле всякую откровенность съ матерью. Въ англійской семь нтъ задушевности, нтъ искренности, здсь все сдержанно, все натянуто, нтъ и настоящей любви. Благодаря нжному вліянію матери, французъ мягче юнаго англичанина, женственне, за то англичанинъ основательне, независиме, грубе, пожалуй, но и боле мужчина. Во Франціи имя матери священно во всхъ классахъ, ея старость окружена заботами дтей, она умираетъ на ихъ рукахъ. Здсь въ сред неимущихъ классовъ она работаетъ до тхъ поръ, пока въ силахъ, а какъ только она становится въ тягость семь, ее отвозятъ умирать въ богадльню.

Подчиненное положеніе женщины состоятельныхъ классовъ слдуетъ, по моему мннію, Приписать тому, что она при выход замужъ не приноситъ, съ собою приданаго. Собственность, приданое даетъ женщин другихъ странъ извстную независимость, значеніе въ новой семь, она почти равная мужу. Въ Англіи же она немногимъ больше, чмъ экономка, хотя, въ сущности, ея положеніе хуже положенія экономки, такъ какъ ей не полагается жалованья и она лишена всякой свободы. Къ тому же, она лишена того, что иметъ всякая мало-мальски неглупая француженка,— вліянія на мужа. Здсь мужъ требуетъ отъ жены одного: аккуратнаго веденія хозяйства, экономіи въ домашнихъ длахъ и заботы о томъ, чтобы въ назначенный часъ было готово кушанье.

Супружеская неврность часто встрчается въ высшихъ и состоятельныхъ классахъ и почти неизвстна въ сред буржуазіи и трудоваго люда. Я не говорю о низшихъ классахъ Лондона, живущихъ совсмъ по-скотски. Объ этомъ рчь впереди.

‘Глупо было-бы длать жен неврности,— говорилъ мн разъ одинъ довольно состоятельный англичанинъ.— Къ чему рисковать ея спокойствіемъ? И надобности нтъ- не все ли равно: та женщина или другая?’

По судебнымъ отчетамъ Divorce Court, изъ десяти случаевъ въ девяти, въ качеств сообвиняемыхъ (co-respondent), являются офицеры. Въ мирное время господамъ офицерамъ длать нечего, они и волочатся за чужими женами. Въ длахъ объ адюльтер нердко фигурируютъ грумы, какъ то доказывается, газетами. Въ періодъ съ 1 іюля 82 г. по 1 января 83 г. я насчиталъ, по журналамъ, семь счастливцевъ этой категоріи. А сколько остается такихъ, которые въ мир и неизвстности продолжаютъ пользоваться тайнымъ благорасположеніемъ своихъ хозяекъ!

Смерть не составляетъ въ Англіи особенно крупнаго событія. Англичанинъ, какъ добрый христіанинъ, встрчаетъ ее довольно спокойно и равнодушно, его близкіе тоже- слезъ проливается немного.

— Былъ онъ застрахованъ?— спрашиваютъ у, семьи.— Да? Ну, и прекрасно. Вс умремъ, вс тамъ будемъ. Господь призвалъ его къ себ, должно радоваться за него.

Зароютъ добраго человка въ землю и нтъ о немъ помина. Англійскія кладбища настоящія пустыни. Здсь не развито, какъ у насъ, чувство уваженія и любви къ покойникамъ. Протестантская религія не допускаетъ молитвъ объ усопшихъ- она не признаетъ чистилища и считаетъ подобныя молитвы оскорбительными для Бога, [какъ бы выраженіемъ сомннія въ его правосудіи, нкоторымъ указаніемъ Богу, что ему длать съ умершимъ. Англичанинъ — человкъ серьезный и дловой, онъ не думаетъ, чтобы можно было заупокойною обднею въ 3 фр. 50 сант. облегчить родственнику путь въ рай. Наши добрыя женщины охотно поплачиваются священникамъ, даже не особенно крпко врующія говорятъ:

— Бдный нашъ покойничекъ! Если это и не принесетъ ему особенной пользы, вреда-то/во всякомъ случа, не сдлаетъ. Къ тому же и стоитъ не дорогаго,— всего 3 фр. 50 сант.

Сынъ извщаетъ родителей: ‘я женюсь’, или: ‘я женился’.

Родители отвчаютъ: ‘очень рады, намъ пріятно будетъ познакомиться съ твоею женою’.

Но нигд семейныя отношенія не имютъ такого серьезно-дловаго характера, какъ въ Шотландіи. Не бывавшіе тамъ не могутъ себ составить ни малйшаго понятія объ этой дловитости. Одинъ молодой ученый шотландецъ, мой пріятель, ежегодно отправляется погостить мсяцъ у родителей, живущихъ близъ Эдинбурга. Его отецъ, священникъ пресвитеріанской церкви, иметъ завидный достатокъ. Въ день своего отъзда мой пріятель неизмнно находитъ за завтракомъ рядомъ съ своимъ приборомъ тщательно сложенную бумажку: это подробнйшій счетъ на все то, что онъ выпилъ и сълъ въ родительскомъ дом. Сынъ тоже шотландецъ, не мене шотландецъ, чмъ его папаша: онъ не спшитъ расплачиваться, а сначала обстоятельно провритъ, нтъ ли ошибки и вренъ ли итогъ.

— Батюшка, я вижу вы записали во вчерашнемъ завтрак яйца и сало. Увряю васъ, что до яицъ я не дотрогивался.

— Напрасно,— отвчаетъ отецъ,— яйца были на стол и ничто не мшало теб ихъ кушать.

Я знаю другаго, не мене интереснаго шотландца, который, при совершеннолтіи каждаго изъ своихъ дтей, представляетъ имъ подробный счетъ, во сколько обошлось ихъ воспитаніе, со включеніемъ платы акушерк и кормилиц. Дти подписываютъ счетъ и долговое обязательство.

——

Англичанки славятся своею свжестью, непринужденностью обращенія и длиною ногъ. Во Франціи двнадцати-дюймовая обувь носитъ даже названіе англійской. Неудивительно, что съ такими подошвами он не боятся скользкаго пути и на немъ не падаютъ. Красиве англичанокъ нтъ женщинъ въ мір: это настоящіе ангелы красоты. Вообще же, ихъ лица безъ выраженія, въ глазахъ нтъ блеска и жизни, зубы длинные, выдающіеся, когда он смются, у нихъ видны десны, какъ у гипопотама. Но все это выкупается блескомъ цвта лица, тмъ, что французы называютъ le beaut du diable. Этотъ сортъ красоты рдко переживаетъ тридцатилтній возрастъ. Женщины низшихъ классовъ по большей части худы и страшно блдны, розы и піоны цвтутъ у нихъ лишь на носу.

Ихъ бюсты (довольно прямолинейные вообще) пріобртаютъ округлости и чрезмрныя выпуклости, или же возвращаются къ прямолинейности, сообразно мод. Въ 1879 г. была мода щеголять объемами корсажа, и самыя обиженныя природою выставляли на показъ прелести, способныя привести въ зависть наиодареннйшую изъ деревенскихъ кормилицъ. Во всхъ магазинахъ были выставлены соотвтственныя издлія изъ каучука, или просто подушки, набитыя чуть ли не просяной лузгой. Эта часть женскаго туалета носила названіе figure improvers.

Эстетическая реакція, точно волшебствомъ, изгнала изъ употребленія эти смшныя безобразія. Въ 1881 г. понятія о красот радикально измнились. Чтобы не отставать отъ моды, надо было казаться поэтичною, умирающею отъ слабости, а, слдовательно, быть худою и блдною, съ томными глазами, устремленными куда-то въ неземныя пространства. Имть видъ чахоточной считалось высшею степенью порядочности. Сообразно этому, измнилась походка, измнились голосъ, манеры, даже самыя выраженія. Женщины коротко остригли волосы и нарядились въ темные¹ костюмы XV вка. Мужчины, наоборотъ, отпустили длинные волосы и приняли такія же манеры, какъ женщины. Все это было крайне глупо, доходило до идіотизма, за нсколько лтъ до этого всякая женщина, слдящая за модой, считала своею непремнною обязанностью прихрамывать, на томъ основаніи, что принцесса Вельская страдала ревматизмомъ въ, колн и слегка хромала.

Я упомянулъ объ этомъ единственно для доказательства неосновательности увренія, будто англичанки серьезне француженокъ. Но, тмъ не мене, во многихъ отношеніяхъ я долженъ признать превосходство англичанокъ, он естественне, мене нервны, не страдаютъ мигренями, не такъ наивны, какъ француженки. Двушки выходятъ безъ маменекъ, безъ нянекъ и гувернантокъ, он свободны, какъ втеръ, прогуливаются, здятъ въ театры, даже путешествуютъ вдвоемъ съ молодымъ человкомъ. Здсь двушка — душа общества, участница всхъ удовольствій, всхъ partie de plaisir. Выйдя замужъ, она не похваляется тмъ, что водитъ мужа за носъ, она занята хозяйствомъ и дтьми и не особенно ухаживаетъ за мужемъ, за то не ухаживаетъ и за другими мужчинами. Въ отсутствіи съ ея стороны нжности виноватъ, впрочемъ, самъ мужъ. Англичанинъ, по натур, мало склоненъ къ нжностямъ, супруга знаетъ это и не тратитъ времени по пустому, избавляя тмъ, самымъ мужа отъ непріятности быть съ нею невжливымъ.

Въ основу воспитанія двушки положено полное довріе къ ней. Ни мать, ни воспитательница не позволятъ себ прочесть письмо, адресованное двушк — ея переписка вн всякаго контроля. Благодаря такому доврію, отсутствію подозрнія, тайна теряетъ всякую привлекательность, и секретной переписки здсь не существуетъ. Въ Англіи ничто не оскорбитъ нравственнаго чувства двушки, она смло можетъ читать любую книгу, журналъ, Газету, даже юмористическую. Таковъ результатъ полной свободы печати, общественное мнніе лучшій цензоръ. Если судить о французскомъ обществ по парижскимъ комическимъ журналамъ, то можно серьезно подумать, что въ немъ первую роль играютъ кокотки и жены, обманывающія мужей. Въ Англіи мужчины въ разговор между собою не употребляютъ грубыхъ выраженій и не позволятъ себ мало-мальски свободной шутки въ присутствіи женщины.

Гордость, отличительная черта англійскаго характера, порождаетъ въ самыхъ молодыхъ двушкахъ стремленіе къ независимости. Двушки хорошихъ фамилій, зажиточныхъ семействъ, поступаютъ на службу въ конторы, рисуютъ по фарфору или даютъ уроки, чтобы имть въ распоряженіи собственныя деньги. Многія предпочитаютъ отъздъ въ Канаду, въ Индію, въ Австралію на должность компаніонки праздной жизни дома. Къ тому же, при обычной многочисленности. дтей въ англійскихъ семьяхъ и при отсутствіи обычая давать дочерямъ приданое, он имютъ больше шансовъ на замужество, въ колоніяхъ, чмъ у себя дома. Вслдствіе эмиграціи молодежи, въ колоніяхъ ощутителенъ недостатокъ въ женщинахъ, тогда какъ въ Англіи ихъ слишкомъ много.

Если бы молодой человкъ вздумалъ предложить отцу двушки вопросъ: ‘Сколько вы даете за дочерью?’, его неукоснительно бы выгнали съ превеликимъ позоромъ. Предполагается, что желающій вступить въ бракъ иметъ достаточныя средства для содержанія жены. Изъ этого, впрочемъ, не слдуетъ, чтобы небогатый человкъ былъ лишенъ права ухаживать. Ничуть не бывало, я знаю студентовъ, помолвленныхъ съ молодыми двушками, на которыхъ они женятся лишь тогда, когда имъ дозволятъ средства. Молодые люди- остаются помолвленными (angaged) иногда долгіе годы, ихъ семьи и общество смотрятъ на нихъ, какъ на жениха и невсту, они вмст вызжаютъ на гулянья, въ театры, на балы. Англійскіе нравы даютъ такую свободу помолвленнымъ, что законъ не дозволяетъ одному изъ нихъ отказаться отъ брака безъ согласія другой стороны. Двушка въ прав взыскать судомъ убытки съ покинувшаго ее жениха. Отчеты о процессахъ по нарушенію общанія вступить въ бракъ (breach of promise cases) представляютъ нердко забавныя и пикантныя подробности: въ судебномъ засданіи прочитывается интимная переписка влюбленныхъ, истица повергаетъ на судъ присяжныхъ вс полученныя ею клятвы въ врности и поцлуи измнника. Иногда сорокалтняя два, въ слезахъ и стонахъ, изливаетъ свои жалобы на втренника, покинувшаго ее, чтобы жениться на брле молодой, боле красивой или богатой. Случается и наоборотъ, что молодой человкъ, обманутый въ ожиданіи пріобрсти капиталецъ, ускользнувшій у него изъ рукъ, предъявляетъ искъ къ своей бывшей невст. Я помню случай, какъ одинъ юноша требовалъ довольно значительной суммы съ возмщеніе убытковъ, понесенныхъ имъ ‘черезъ то,— объяснялъ онъ,— что, разсчитывая жить на счетъ женина состоянія, онъ отказался отъ хорошаго мста’. Я знаю одного молодаго англичанина, который, будучи приговоренъ къ десяти тысячамъ франковъ въ пользу покинутой имъ невсты, предпочелъ… исполнить общаніе и жениться на ней, чтобы вернуть свои денежки.

Вообще взысканія вознагражденій играютъ очень важную роль въ англійской жизни. Такъ, обманутый мужъ не представляется смшнымъ въ Англіи, стоитъ ему доказать виновность жены, и онъ получаетъ разводъ, съ любовникомъ жены не подумаетъ драться на дуэли,— не такъ онъ романиченъ, не такъ глупъ, онъ просто взыскиваетъ съ любовника вознагражденіе за ущербъ и причиненныя хлопоты. Если у жены есть собственное состояніе, тогда вознагражденіе можетъ доходить до громадныхъ суммъ, и охотники посмяться на чужой счетъ остаются на сторон мужа.

Насколько свжи и привлекательны женщины буржуазныхъ и торговыхъ классовъ, настолько же мерзки и отвратительны женщины низшаго класса. Это какое-то соціальное отребье. Въ гнилыхъ, невроятно грязныхъ лахмотьяхъ, безъ признака блья,— загорлыя, немытыя, злобныя, какъ вдьмы, пропитанныя запахомъ джина, съ подбитыми глазами, съ всклокоченными волосами, не знающими гребня, прикрытыми развалившеюся шляпкою съ цвтами и перьями, эти женщины ужасны, въ особенности старухи. Имъ мсто въ богадльняхъ, но он туда не идутъ,— тамъ надо работать, а он предпочитаютъ быть свободными и умирать съ голоду на мостовой. Въ одномъ Лондон можно насчитать сотни тысячъ такихъ несчастныхъ, отверженныхъ созданій. Молодыя не идутъ въ услуженіе, предпочитая работать на фабрикахъ, еще же охотне идутъ на улицу и въ парки продавать спички, цвты и себя. Безнравственность доходитъ тутъ до крайнихъ, возмутительныхъ предловъ. Между ними попадаются довольно красивыя, но прежде, чмъ ршить это утвердительно, ихъ необходимо отмывать и отпаривать нсколько дней въ горячей вод. Эти погибшія созданія иногда, быть можетъ, съ завистью посматриваютъ на чистенькихъ, щеголеватыхъ служанокъ, живущихъ въ буржуазныхъ домахъ, но имъ противна неволя,— это старая сказка про собаку и волка. Он готовы переносить вс лишенія, весь ужасъ своей жизни, лишь бы не быть въ зависимости. Порядочная прислуга здсь вся пришлая изъ провинціи.

——

‘Адъ очень похожъ на Лондонъ’,— сказалъ великій поэтъ Шелли:

‘Hell is а city much like London’.

На самомъ дл, столица Великобританіи представляетъ собою ужасающую смсь пива и евангелія, джина и библіи, пьянства и ханжества, невообразимой грязи и безумной роскоши, полунагихъ, голодныхъ, отвратительныхъ нищихъ и людей, пресыщенныхъ богатствомъ, не знающихъ счета своимъ доходамъ.

Кром восточной части Лондона, сплошь населенной бднотою, низшіе классы не группируются здсь въ отдльныхъ кварталахъ, по всему городу, на каждомъ шагу вы встрчаетесь съ нищенскими лохмотьями и грязью. Въ этой стран свободы послдній нищій носитъ платье одинаковаго покроя съ богачемъ. Одинъ извстный писатель, благодаря своему кратковременному пребыванію въ Англіи, впадаетъ въ крупную ошибку, говоря, будто въ лондонскихъ паркахъ не видно нищихъ и грязно одтыхъ людей.

Вс парки переполнены, кишатъ нищими, и не одни парки, а также лучшія улицы Лондона, какъ, напримръ, Регентъ-Стритъ, Оксфордъ-Стритъ и др.

Фешенебельнйшее изъ гуляній — Гайдъ-Паркъ, въ которомъ днемъ вся аристократія катается верхомъ и въ экипажахъ, съ наступленіемъ сумерокъ превращается на всю ночь въ гигантскій притонъ порока и разврата. Ворота отворены, но всякій англичанинъ посовтуетъ вамъ ихъ не переступать. Стоящіе у воротъ полисмены могли бы, конечно, легко очистить эту клоаку всяческой мерзости, но имъ отданъ положительный приказъ не вмшиваться въ ночную жизнь парка. Имъ нтъ до нея, повидимому, никакого дла. Лондонская чернь зла, ее опасно раздражать.

Начиная съ восьми часовъ вечера, улицы лучшихъ кварталовъ Лондона становятся ареною такого же разврата, превращаются въ настоящій базаръ падшихъ женщинъ. Ни одинъ порядочный англичанинъ не выходитъ въ это время на улицу. На Регентъ-Стрит вы встртите только иностранцевъ или провинціаловъ, пріхавшихъ кутнуть въ Лондонъ. Нсколько лтъ тому назадъ здсь запрещены публичные балы, и торгъ, производившійся въ четырехъ стнахъ, перешелъ на улицы. Въ Лондон нтъ полиціи нравовъ (police des moeurs), и столица такого нравственнаго и христіанскаго народа, какъ англичане, выставляетъ напоказъ возмутительнйшія вещи. Жители Лондона начинаютъ обращать на это вниманіе, и уже составляются петиціи. Давно пора.

Уличное пьянство не поддается никакому описанію. Въ субботу вечеромъ это какой-то поголовный шабашъ. Женщины напиваются почти такъ же, какъ мужчины. Въ Шотландіи он не отстаютъ отъ мужчинъ, въ Ирландіи превосходятъ ихъ въ пьянств. Я говорю это на основаніи оффиціальнаго донесенія правительству, по свдніямъ 1877 года.

Вообще спокойный и сдержанный, англичанинъ, въ пьяномъ вид, становится шумливымъ, придирчивымъ и драчливымъ. Половина убійствъ совершается подъ вліяніемъ пьянства. Еще не такъ давно не почиталось непристойнымъ для джентельмена появляться пьянымъ на улиц, въ публик. Въ начал ныншняго столтія ни почемъ было придти въ такомъ вид въ парламентъ. Разсказываютъ про Питта, что разъ онъ вошелъ въ палату общинъ подъ руку съ другимъ депутатомъ, оба едва на ногахъ держались.

— Скажите, Питтъ, что бы это могло значить,— я не вижу предсдателя,— обратился депутатъ къ великому государственному мужу.

— Странно,— отвтилъ Питтъ,— а я… такъ вижу… двухъ!

Разъ, это было въ то время, когда ожидался неминуемый разрывъ между Англіей и Россіей, я видлъ одного пьяницу, во все горло вызывавшаго Россію на бой на станціи Еоннонъ-Стритъ.

— Сунься, сунься!— кричалъ онъ.— Вотъ я тебя обработаю!

Россія не появлялась на вызовъ.

— А, не суешься! Ну, такъ давай сюда Турцію. Мн это все единственно: Россія или Турція,

Не откликается и Турція.

— И ты прячешься? Такъ я всхъ васъ вызываю, Россію, Турцію, Англію… Мн все единственно… Всхъ обдлаю!

Его кое-какъ усадили въ вагонъ. Мн жаль его бдняжку-жену, если онъ добрался до нея, не удовлетворивши своихъ воинственныхъ порывовъ ни надъ одной изъ европейскихъ державъ.

Уличный языкъ превосходитъ все, что могъ бы переводчикъ заимствовать изъ лексикона парижскихъ рыбныхъ рынковъ. О немъ нтъ возможности дать читателю даже приблизительнаго понятія. Насколько чистъ, мягокъ и деликатенъ языкъ высшихъ классовъ, настолько же грубъ и непристоенъ говоръ черни.

Здсь нтъ такой профессіи, которая бы не прокармливала человка. Но едва ли не самая несчастная изъ нихъ создана царящею въ Лондон рекламою. Въ мір трудно встртить большую степень униженія человческаго достоинства, чмъ какую мы видимъ въ рядятъ сандвичей, живыхъ афишъ, встрчаемыхъ на каждомъ шагу въ Лондон. Прившиваютъ сандвичу дв. доски, одну на спину, другую на грудь, оклеятъ ихъ самыми удивительными, невообразимыми объявленіями и отправляютъ прогуливаться по городу. За ничтожное вознагражденіе въ нсколько копекъ онъ обязанъ цлые дни, въ какую-бы ни было погоду, подъ дождемъ и снгомъ, таскаться по канавк, отдляющей тротуаръ отъ улицы,— непремнно по канавк, чтобы не мшать движенію пшеходовъ на тротуар и экипажей на мостовой. Я видалъ несчастныхъ, заключенныхъ отъ шеи до колнъ въ огромные чемоданы, свободными оставались только голова и руки, впрочемъ, руки были тоже заняты раздачею прохожимъ циркуляра фабрики чемодановъ.

Въ другомъ мст своей книги авторъ разсказываетъ о виднной имъ въ Лондон реклам въ еще боле возмутительной форм. Разъ на Флитъ-Стрит,— говоритъ онъ,— мн встртилась толпа каторжниковъ, съ бритыми головами, въ арестантскихъ костюмахъ, ихъ конвоировалъ стражникъ каторжной тюрьмы. ‘Какъ не стыдно водить этихъ несчастныхъ пшкомъ,— сказалъ я шедшему со мною пріятелю,— неужели нтъ для этого экипажей?’ Они были скованы по-двое, на спин у каждаго виднлась цифра 14. Вся эта процессія была не боле, какъ афиша о представленіи водевиля подъ названіемъ: ‘Четырнадцать дней тюремнаго заключенія’, имвшаго успхъ въ Критеріонъ-театр.

Въ Лондон наиболе процвтаютъ два рода торговли: пивомъ и старымъ платьемъ. Эти об коммерціи самыя выгодныя и врныя, кредита никакого,— заплати деньги и получи стаканъ пива. Publican (трактирщикъ) и pawnbrocker (закладчикъ) — величайшіе люди въ англійской торговл. Ихъ коммерція неразрывно связана, они дополняютъ другъ друга, посылаютъ другъ къ другу своихъ кліентовъ. Въ Англіи нтъ казенныхъ ломбардовъ. Государство не монополизируетъ никакой индустріи, ни торговли вонючими срными спичками, ни фабрикаціи еще боле вонючихъ грошевыхъ сигаръ. Нуждающіеся могутъ обращаться къ закладчикамъ. По словамъ людей знающихъ, это дло такъ организовано, что служитъ лишь для развитія воровства и утайки краденаго.

Столь знаменитые въ былое время птушиные бои и собачьи травли запрещены закономъ. Даже боксеры утратили свою привлекательность (atraction), ихъ тоже преслдуютъ, и представленія даются теперь тайно. Съ каждымъ днемъ исчезаютъ эти остатки варварства, а когда-то бои боксеровъ были ужасны. Ударомъ кулака англичанинъ способенъ сшибить голову съ плечъ долой. Любопытно, что эти дикари даже въ серьезной драк не бьются ногами,— это противно національному духу. Удары ногой приберегаются для поддержанія домашней дисциплины, они составляютъ исключительную монополію женщинъ.

Трудно опредлить, гд Лондонъ начинается и гд онъ кончается. Почтовый округъ опредляетъ его діаметръ въ 36 километровъ, что составитъ окружность около ста верстъ въ длину. Улицы однообразны и скучны, точно нарочно такъ устроены, что остановиться не на чемъ, лишь бы поскоре добраться до мста. Фланерства не существуетъ въ Лондон, въ паркахъ оно бы показалось подозрительнымъ. Джентельмены, встрчающіеся на улиц, спшатъ къ своимъ занятіямъ или возвращаются домой. Вншній видъ Лондона способенъ нагнать тоску, за то внутренняя его жизнь очаровательна.

Всемірно извстные лондонскіе туманы бываютъ двоякаго рода. Самый любопытный и наимене опасный — черный туманъ, это полная, темная ночь среди дня. Тотчасъ же всюду зажигается газъ. Когда этотъ видъ тумана остается въ верхнихъ слояхъ атмосферы, какъ это часто бываетъ, онъ никому не мшаетъ, движеніе по улицамъ идетъ своимъ чередомъ, при свт газа, торговля тоже. Самый ужасный — желтый туманъ, прозванный англичанами гороховымъ пюре (pea soup), онъ затрудняетъ дыханіе, душитъ. Необходимо прикрывать ротъ спеціально для того устроенными респираторами, чтобы избжать кровохарканія, а не то опасности совсмъ задохнуться. При желтомъ туман свтъ газа нисколько не помогаетъ, его не видно у самаго фонарнаго столба. Движеніе останавливается, городъ какъ бы умираетъ, иной разъ на нсколько, часовъ. Такіе туманы не такъ часты въ Лондон, какъ то Думаютъ иностранцы. Они случаются не боле разъ пятнадцати въ годъ. Въ остальные триста пятдесятъ дней небо покрыто боле или мене сроватымъ обыкновеннымъ туманомъ. Солнце проглядываетъ очень рдко.

——

Мрачне и непривтне большаго англійскаго города нельзя себ ничего представить, за то трудно выдумать что-либо очаровательне внутренности хорошаго англійскаго дома. Это настоящій рай глубоко обдуманнаго комфорта и, разумной роскоши. На это англичане первые мастера въ мір. Мебель покойная, удобная,— кушетки для интимной бесды, кресла на колесикахъ, съ пюпитромъ для чтенія, диваны съ локотниками для куренія, кажется, каждая вещь устроена въ полномъ соотвтствіи съ ея спеціальнымъ назначеніемъ. Въ каждомъ дом салонъ, комната для разговоровъ въ тсномъ кружк, библіотека, курильная… У каждаго англичанина есть свой будуаръ,— я разумю boudoir въ его этимологическомъ смысл, т.-е. такой уголокъ, въ который нтъ доступа постороннему человку, куда хозяинъ этой комнаты можетъ уединиться, чтобы работать или отдохнуть. Англичане называютъ ее growlery, по-французски grognoir (по-русски — ворчальня), названіе, соотвтствующее слову boudoir,— комната, въ которой можно дуться. Коверъ составляетъ въ Англіи предметъ первой необходимости. Вс полы и лстницы самыхъ простыхъ жилищъ покрыты коврами. Частные дома Лондона (не квартирные) ничмъ не выдаются по своей вншности, но сколько роскоши, сколько богатствъ заключено внутри этихъ длинныхъ, черныхъ стнъ! Это, впрочемъ ничто въ сравненіи съ великолпными замками родовыхъ помстій старой Англіи. Только въ деревн, въ этихъ помстьяхъ Джонъ Буль является во всей своей слав. Спортсменъ по природ, онъ тамъ въ своей сфер. ‘Иностранецъ, желающій вполн ознакомиться съ характеромъ англичанъ,— говоритъ Вашингтонъ Ирвинъ,— не долженъ ограничиваться изученіемъ города… Англичанинъ только въ деревн даетъ полный просторъ своимъ природнымъ наклонностямъ и вкусамъ. Онъ радъ возможности освободиться отъ формальностей и холодныхъ приличій, налагаемыхъ требованіями городской жизни- въ деревн онъ сбрасываетъ съ себя привычки несообщительности и сдержанности, предается веселью и своимъ сердечнымъ склонностямъ. Онъ окружаетъ себя всми жизненными удобствами, всею роскошью высшаго круга и изгоняетъ изъ своего жилища всякія стсненія. Въ его деревенской резиденціи собрано, все, что служитъ къ удовлетворенію самыхъ разнообразныхъ вкусовъ: книги, картины, музыка, лошади, собаки, приспособленія для всевозможныхъ видовъ охоты и спорта,— все у него подъ руками. Онъ самъ не стсняется и ни въ чемъ не стсняетъ своихъ гостей. Какъ истинно гостепріимный хозяинъ, онъ предоставляетъ въ ихъ распоряженіе вс средства провести пріятно время и полную свободу каждому, пользоваться этими средствами, какъ ему нравится…

‘Должно отдать полную справедливость умнью англичанъ, своего рода врожденному таланту красиво устраивать скромныя жилища людей средняго, класса. Въ рукахъ англичанина, одареннаго вкусомъ, самый простенькій домикъ, самый безплодный уголокъ земли превращаются въ маленькій рай. Наибольшую прелесть англійскаго пейзажа составляетъ какъ бы запечатлнное на немъ нравственное чувство, то чувство, которое соединяется въ ум съ представленіемъ идеи порядка, спокойствія, умренности, твердо установленныхъ принциповъ и старыхъ, почтенныхъ обычаевъ. Все представляется результатомъ долгаго, правильнаго и мирнаго существованія’.

А клубы, эти дворцы Pall-Mall‘я! Atheneum-Club— мсто собранія знаменитостей ученаго и литературнаго міра, Carlton—Club — собраніе выдающихся членовъ консервативной партіи, Reform-Glub — для партіи либеральной, Oxford and Cambridge-Club — для членовъ двухъ большихъ университетовъ, Army and Navy-Club—для офицеровъ арміи и флота… По альманаху Whitaker’ъ, въ, которомъ не поименованы многіе мелкіе кружки, я насчиталъ восемьдесятъ девять клубовъ. Помщенія большихъ клубовъ имютъ видъ настоящихъ дворцовъ, они доступны только для аристократовъ и богатыхъ людей: членскій взносъ — тысячу франковъ единовременно и двсти пятьдесятъ ежегодно. Этодорогонько. Правда, клубы эти великолпны и импозантны, но, признаюсь, меня не мало смущаютъ ихъ лакеи въ короткихъ штанахъ, заглушающіе шаги ковры толщиною въ дюймъ, широкія лстницы, громадныя, безконечныя залы, члены этихъ клубовъ, въ шляпахъ на головахъ, неузнающіе другъ друга или мрачно процживающіе сквозь зубы: how do you do?— точно огрызаются: ‘оставьте меня въ поко, мн не до васъ’… Все это обдаетъ какимъ-то леденящихъ холодомъ, и я весьма подозрваю, что вс эти господа смертельно скучаютъ въ своихъ роскошныхъ клубахъ. Единственный клубъ, Savage-Club, не произвелъ на меня такого удручающаго впечатлнія. Этотъ клубъ Дикарей есть, въ нкоторомъ смысл, собраніе лондонской богемы, публицистовъ, литераторовъ, артистовъ и актеровъ. Принцъ Вельскій не побоялся записаться его членомъ и заходитъ въ него иногда выкурить послобденную сигару, какъ самый скромный изъ сочленовъ-дикарей. Выдающіеся таланты многихъ членовъ этого клуба придаютъ особенную привлекательность обдамъ и вечернимъ собраніямъ.

Нигд и никогда еще театръ не падалъ такъ низко, какъ въ настоящее время въ Англіи, Это представляется необъяснимымъ въ отечеств Шекспира, въ стран, богатой превосходными поэтами и романистами. Въ этомъ виновата отчасти публика, принявшая за обычай не выражать ни своего одобренія, ни неодобренія въ театрахъ. Апплодировать считается неприличнымъ и еще боле неприлично шикать и свистать. Мн доводилось слышать артистовъ, пвшихъ невыносимо фальшиво, не вызывая ни малйшаго ропота со стороны слушателей. Джонъ Буль смотритъ съ сожалніемъ на подобнаго артиста и прощаетъ ему неудачу. Джонъ великодушенъ и величественъ. Онъ не принимаетъ никакого участія въ томъ, что происходитъ на сцен, зная, что передъ нимъ не дйствительность, а одно притворство. Хорошо поющій актеръ, и въ особенности горячо, входящій въ роль, кажется ему въ высшей степени смшнымъ,— это бднякъ, ‘отказавшійся отъ человческаго достоинства‘ для того, чтобы потшить публику и заработать себ пропитаніе.

Низшій классъ населенія не бываетъ въ театр, даже понятія о немъ не иметъ. Здсь вы не услышите, какъ во Франціи, чтобы рабочій сталъ напвать или насвистывать какой-нибудь оперный мотивъ. Англійская чернь работаетъ, пропиваетъ заработокъ на пив и джин и умираетъ въ госпитал или на мостовой, не подозрвая даже существованія театра. Въ буржуазныхъ классахъ не развитъ вкусъ къ театру, аристократія бываетъ въ немъ отъ бездлья,, чтобы убить время, и зваетъ въ немъ отъ скуки. Къ тому же театры составляютъ частныя предпріятія и не получаютъ никакихъ субсидій. Антрепренеръ, онъ же, обыкновенно, и первый артистъ труппы, или совсмъ не иметъ поддержки, а если иметъ, то весьма слабую. Даже въ большихъ театрахъ все держится на двухъ главныхъ роляхъ, остальной персоналъ просто невозможенъ. Школы драматическаго искусства нтъ, всякій выучивается, какъ можетъ, на самой сцен. Вслдствіе всего этого литературныя знаменитости совсмъ не пишутъ для театра. Репертуаръ составляется изъ переводныхъ пьесъ, по большей части передланныхъ на англійскіе нравы и по англійскому вкусу самими актерами. Можно себ представить, какъ уродуются французскіе романы и комедіи, какой изъ этого выходитъ сумбуръ! Впрочемъ, бываютъ иногда и оригинальныя вещи. Привожу обращикъ того, чмъ потчуютъ Джона Буля, нижеслдующее объявленіе отъ Друри-Лэнскаго театра выписано текстуально изъ газетъ за октябрь 1882 года. Пьеса называется Courage.

69 представленіе комедіи Courage.

Courage.— Рядъ забавнйшихъ ролей.

Courage.— Сцены потрясающихъ ужасовъ.

Cour age.— Сцены, способныя уморить человка со смху.

Courage.— Вы наплачетесь и насметесь до сыта.

Courage.— Все это въ три часа времени.

69 представленіе піесы Courage.— Главную роль играетъ, по возвращеніи, г. Огюстъ X…. величайшій актеръ-писатель-директоръ, какого не видала Англія со смерти Давида Гаррика.

69 представліеніе піесы Courage.
Успхъ гигантскій,
сто тысячъ громовъ рукоплесканій,
двсти взрывовъ хохота,
эффектъ необычайный,
блистательнйшій успхъ сезона.

Но это еще не все, антрепренеръ обращается къ публик съ такою газетною статьею: ‘Всякій мужчина, будь онъ добродтельнйшій человкъ, или закоренлый разбойникъ, всякая женщина, будь она добродтельна, или легкомысленна, или даже порочна,— должны идти смотрть мою піесу. Это настоящая школа, нравственности. Въ ней я показываю, что преступленіе, измна и ложь могутъ въ жизни торжествовать надъ добродтелью, но лишь временно, въ конц же концовъ, они непремнно подвергнутся должной кар. Я приложу вс свои силы къ тому, чтобы всегда остаться достойнымъ сцены, ввренной моему управленію, и Друри-Лэнскій театръ, по преимуществу нашъ національный театръ, навсегда останется школою нравственности’.

Помимо убійствъ и кражъ, въ піес есть крушеніе позда, пожаръ, буря, вооруженное нападеніе на банкъ… Благодтель, г. Огюстъ! Какъ хорошо онъ знаетъ свою публику. Счастливая публика! Какъ хорошо ей служатъ, какъ заботятся о ней, какъ прекрасно ее развлекаютъ!

Друри-Лэнъ — театръ первокласный, а вотъ объявленіе отъ Сррей-театра, сцены втораго разбора:

Surrey Theatre.— Семь актовъ реализма. Въ прошлую субботу пришлось отказать въ билетахъ 5,000 человкъ. Омнибусы вынуждены были остановиться на улиц, задержанные несмтною толпою несчастныхъ, не получившихъ доступа въ театръ. А зрители, имвшіе счастье попасть въ залу, съ замираніемъ сердецъ наслаждались необычайнымъ спектаклемъ. Выраженія ужаса и восторга поочередно смнялись на ихъ лицахъ. Никогда еще ни одна сцена въ мір не видала такого торжества добродтели, такого полнаго уничиженія порока’.

Дале слдуетъ: ‘The most inhuma, и, simious, horrible, blood-courdling, terrible, sovage, weird, fantastic, human, unearthly, fiendish, fascinating, repidsive, and attractive ever produced or ever imagined. Начало ровно въ 77′ часовъ’.

Въ Лондон есть, впрочемъ, и серьезные театры. Во время сезона, т.-е. съ апрля по августъ, лучшіе артисты всего міра выступаютъ на Ковентъ-Гарденской и Друри-Лэнской сценахъ въ произведеніяхъ великихъ художниковъ. Изъ англійскихъ театровъ единственный Lyceum-Ttieatre заслуживаетъ названіе серьезнаго. Настоящаго же національнаго театра, врод парижскаго французскаго театра (Thtre Franais), въ Англіи нтъ, и въ таковомъ не ощущается надобности. Кром Шекспира, на немъ нечего было бы давать.

Въ теченіе послднихъ трехъ лтъ, въ іюн мсяц даютъ свои представленія въ театр Gtat превосходные артисты французской комедіи (Comdie Franaise). На нихъ бываетъ высшее общество Лондона. Насколько понимаетъ Джонъ Буль окелена, я не знаю. Но дло, въ сущности, не въ пониманіи, разъ Джонъ Буль заплатилъ деньги за мсто, онъ высидитъ представленіе, не понимая ни слова, и останется очень доволенъ. Въ доказательство приведу слдующій анекдотъ:

Разъ г-жа Модьевская, польская актриса, имвшая большой успхъ на сценахъ Гэймаркета и Куртъ-театра, была приглашена сыграть въ одномъ изъ крупныхъ лондонскихъ салоновъ. Ее попросили прочесть какую-нибудь поэму по-польски.

— Но меня не поймутъ,— возразила артистка,— а я люблю быть понятой и…. оцненной.

Просьбы были такъ настояльны, что она, наконецъ, согласилась, приняла трагическую позу и продекламировала по-польски. Джонъ Буль и его гости^: были въ полномъ восторг. На другой день открылось, что г-жа Модьевская читала имъ…. числительныя прилагательныя отъ перваго до сотаго.

Въ ныншнемъ году Сарра Бернаръ, проздомъ, должна была дать представленіе въ Блэкнул. Въ день спектакля у нея сильно заболло горло, она обратилась къ директору:

— Я не могу играть, у меня пропалъ голосъ.

— Что за бда!— возразилъ антрепренеръ, хорошо знавшій свою публику.— Дло не въ голос. Васъ хотятъ посмотрть, и вы можете не говорить ни слова, жестикулируйте (текстуально), васъ все равно оцнятъ.

— Я не желаю, чтобы меня показывали за деньги, я артистка,— отвтила Сарра и, къ величайшему огорченію директора, не вышла на посмотръ.

Одно я одобряю въ англійскихъ театрахъ,— это короткость антрактовъ, въ одиннадцать часовъ все покончено, и вы можете отправляться домой. Плохо, за то скоро, не то, что у насъ.

——

Фортепіано составляетъ въ Англіи необходимую принадлежность каждаго дома, начиная съ жилищъ мелочнаго лавочника и послдняго сапожника. Женщины, вс безъ Исключенія, играютъ на этомъ инструмент, но, за исключеніемъ концертовъ, я никогда не слыхивалъ дйствительно хорошей и пріятной музыки. Вс англичанки играютъ безъ всякаго выраженія. Одинъ изъ соотечественниковъ и пріятелей автора, профессоръ музыки и извстный композиторъ, даетъ уроки въ одномъ изъ первыхъ женскихъ пансіоновъ Лондона. Разъ онъ жаловался директрис на то, что его ученицы лишены всякаго чувства и играютъ какъ автоматы.

— Monsieur,— отвтила начальница, снисходительно улыбаясь,— я пригласила васъ учить моихъ двицъ музык, а не чувствамъ.

То же слдуетъ сказать о пніи. Иногда встрчаются хорошіе голоса, но въ нихъ нтъ ничего привлекательнаго, такъ, крикъ какой-то. Ни одной выдающейся ноты, ни одного жеста, лицо спокойно, точно маска, это не пніе,, а механическое упражненіе голосовыхъ струнъ. При мн на одномъ вечер пла молодая двушка, только что вернувшаяся изъ Италіи, гд она училась музык. Она исполнила съ большимъ умніемъ и вкусомъ романсъ Артюра Сюлливана: let me dream again.

— Прекрасно поетъ эта двица,— сказалъ я своей сосдк..

— Да,— отвтила она съ презрительною гримаскою,— но какъ она аффектирована! Эти закатыванья глазъ, эти жесты, прикладыванія руки къ сердцу,— все это очень неприлично! Она просто актриса.

Англичане отлично знаютъ, что ихъ ожидаетъ, какъ только открывается рояль, и съ первыми же ея звуками начинаются общіе разговоры. Когда пьеса кончена, разговоръ смолкаетъ, піанистк говорятъ: ‘Thank jou’.

Публичные концерты превосходны и усердно посщаются. Величайшіе артисты прізжаютъ концертировать въ Лондонъ. Оркестръ Хрустальнаго Дворца великолпенъ. Въ цломъ мір трудно услыхать что-либо лучше народныхъ концертовъ классической музыки въ Сентъ-Джемсъ-Галл, концертовъ Рихтера, Альбертъ-Галля, Ковентъ-Гардена, Флораль-Галля. Въ нихъ участвуютъ Патти, Нильсонъ, Альбани, Рубинштейнъ, Шарль Галле, Форъ, Николини и др., словомъ, вс знаменитости.

На этихъ концертахъ Джонъ Буль очень внимателенъ, слушаетъ и нотки не проронитъ. Вы спросите, почему онъ громко разговариваетъ подъ музыку тхъ же артистовъ въ салонахъ? А потому, что въ публичномъ концерт онъ заплатилъ, за мсто гинею или полгинеи, цнитъ же онъ лишь то, за что заплатитъ, и, въ особенности, если заплатитъ дорого.

Ораторія царитъ въ Англіи- Джонъ Буль обожаетъ этотъ родъ музыки,—усядется въ кресло, закроетъ глаза и весь обращается въ слухъ, точь-въ-точь какъ на проповди. Онъ блаженствуетъ, ораторія представляется ему предвкушеніемъ неземныхъ восторговъ, пріуготованныхъ для него на томъ свт. Въ Хрустальномъ Дворц его угощаютъ ораторіями, исполняемыми хорами въ пять тысячъ голосовъ. Чмъ больше, тмъ превосходне. Правда, въ этихъ ораторіяхъ есть великолпныя мста. Нкоторыя изъ нихъ на писаны Гейденомъ, Генделемъ, Бахомъ и Мендельсономъ, но замчательно, что большая часть ихъ написана великими нмецкими композиторами въ Англіи подъ вліяніемъ сплина, быть можетъ, это — лондонскій туманъ, переложенный на музыку. Обыкновенно исполненіе ораторіи длится отъ трехъ до трехъ съ половиною часовъ. При большихъ провинціальныхъ торжествахъ ихъ даютъ по восьми дней сряду, начинаютъ ‘Сотвореніемъ міра’, потомъ слдуютъ ‘Авраамъ’, ‘осифъ’ (негодованіе въ si-бемол, съ которымъ этотъ цломудренный юноша отвергаетъ предложенія жены Пентефрія, просто эпично), затмъ идетъ ‘Илія’, ‘уда Маккавей’, ‘Мессія’ и т. д., и т. д. Англичане лишь тогда успокоятся, будутъ вполн счастливы, когда передлаютъ всю библію въ ораторіи.

——

Въ одномъ Лондон выходитъ триста пятьдесятъ журналовъ, изъ которыхъ около пятидесяти посвящено духовнымъ и религіознымъ вопросамъ.

Наиболе распространенныя политическія газеты Daily News, Standart и Daily Telegraph обязательно прочитываются каждымъ англичаниномъ, имющимъ возможность истратить пенсъ на покупку нумера. За эти небольшія деньги онъ получаетъ восемь огромныхъ страницъ, по семи и восьми колоннъ каждая. Пять страницъ заняты объявленіями. Въ Англіи вс публикуются въ газетахъ: профессора университетовъ, журналисты, авторы книгъ, учительницы, кухарки, даже влюбленные отыскиваютъ черезъ объявленія своихъ втренныхъ подругъ, а женщины своихъ любовниковъ. Этотъ родъ объявленій помщается на первой колонк первой страницы. Авторъ приводитъ нсколько образчиковъ такихъ объявленій. Не видя въ нихъ особеннаго интереса, мы заимствуемъ изъ другаго мста книги боле характерное, на нашъ взглядъ, объявленіе: ‘Нанимается журналистъ понедльно или помсячно. Доставляетъ путевыя впечатлнія, біографіи и очерки’. Это объявленіе напечатано въ Атенеум, первомъ литературномъ журнал Англіи.

Ежедневныя газеты представляютъ здсь коллосальныя предпріятія. Корреспонденціи и телеграммы обходятся иногда баснословно дорого, и не имютъ ничего себ подобнаго на континент, гд всякая газета принадлежитъ извстному политическому дятелю и служитъ выраженіемъ его идей и мнній. Стандартъ есть органъ консервативной партіи, Ежедневныя Новости (Daily News) — органъ партіи либеральной. Но насколько корреспонденціи и депеши стоятъ выше тхъ же отдловъ континентальной журналистики, настолько же ниже статьи англійскихъ газетъ сравнительно съ статьями французскихъ. Руководящія статьи большихъ политическихъ органовъ тяжелы невыносимо и лишены всякаго интереса.

Благодаря свобод печати, журналистика пользуется въ Англіи громаднымъ вліяніемъ- но при этомъ руководители общественнаго мннія, сами журналисты, остаются совершенно неизвстными. Статьи не подписываются и, кром лицъ, близкихъ къ длу, никто не знаетъ имени ни одного изъ сотрудниковъ или редакторовъ отдловъ Times’а и другихъ періодическихъ изданій.

Авторъ называетъ Times королемъ всемірной журналистики, но при этомъ говоритъ о немъ не особенно почтительно. Этотъ старый, скрипучій флюгеръ,— говоритъ г. О’Релль,— каждое утро изливаетъ свой ядъ направо и налво, къ великому ужасу континентальныхъ газетъ, восклицающихъ: ‘Times сказалъ то-то, Times полагаетъ такъ-то’. Вс цли и задачи этой огромной газеты,— биткомъ набитой объявленіями и похваляющейся знаніемъ всхъ тайнъ европейскихъ кабинетовъ, не исключая отдльныхъ кабинетовъ ресторановъ,— сводятся къ простой погон за наживою, вс ея интересы ограничиваются интересами крупныхъ капиталистовъ-банкировъ Сити. Ея бумажныхъ простынь, испещренныхъ объявленіями, никто не читаетъ, кром какихъ-нибудь Жеромовъ Патюро, отыскивающихъ подходящее общественное положеніе, вся масса народа не заглядываетъ въ безконечные листы этой завистливой, педантичной и вздорливой газеты.

Punch (полишинель), маленькая, еженедльная газета, полная веселости и юмора, служитъ нагляднымъ доказательствомъ, что можно быть остроумнымъ, не прибгая къ непристойностямъ и грубымъ выходкамъ. Ея каррикатуры восхитительны и, въ. особенности, тмъ хороши, что ихъ можно безъ опасенія дать въ руки двушк. За то Punch не стсняется съ великими и сильными міра.сего, наряжаетъ ихъ во всевозможные костюмы и отдлываетъ самымъ безцеремоннымъ образомъ. Его остроумныя и невинные шутки пользуются гарантіей полной безопасности.?

Въ Англіи свобода печати безгранична. Ею все контролируется, все критикуется въ самыхъ рзкихъ выраженіяхъ,— дйствія судовъ, общественныхъ и правительственныхъ установленій и лицъ. Общественному мннію принадлежитъ верховный судъ и послднее, ршающее слово во всемъ и надъ всми. Здсь, собственно, не существуетъ такъ называемыхъ проступковъ по дламъ печати. Всякій проступокъ, совершонный черезъ посредство печати, разсматривается какъ обыкновенный проступокъ, и влечетъ за собою судъ и кару, какъ таковой, по общимъ законамъ.

Здсь читаютъ вс, вс грамотны. У сапожника захолустной деревушки вы найдете маленькую библіотечку, или, но меньшей мр, нсколько книгъ. Исключеніе составляетъ лондонская чернь, но это совсмъ особый народъ, подобнаго которому нтъ ни въ одной стран міра,— это дикіе въ полномъ смысл слова. Во Франціи вы увидите книгу въ рукахъ жены земледльца, но какую книгу? Молитвенникъ на. латинскомъ язык. Спрашивается, кто его читаетъ? Здсь въ каждомъ дом есть библія въ превосходномъ перевод на общедоступный языкъ, ее вс читали, читаютъ и перечитываютъ. Во Франціи отсутствіе книгъ въ сред мелкой буржуазіи поразительно, низшіе классы пробавляются мелкими, въ большинств, дрянненькими газетками. Въ Англіи, повторяемъ, у всякаго есть нсколько собственныхъ книгъ, и, кром того, рдко кто не абонированъ въ общественной библіотек, доставляющей за небольшую плату (гинея въ годъ) сколько угодно романовъ. А романы здсь совсмъ не то, что во Франціи, это не наборъ всякихъ невроятностей и несодянностей, а изображеніе дйствительной жизни. Любой англійскій романъ можно, закрывши глаза, дать читать юнош, двушк, не опасаясь, что онъ собьетъ ихъ съ толку, дастъ превратныя понятія. Общій тонъ огромнаго большинства этихъ произведеній настолько нравствененъ и чистъ, что немногіе родители находятъ нужнымъ справляться о томъ, что читаютъ дти. Ученикъ можетъ смло принести романъ въ школу, у него не отнимутъ и не конфискуютъ книги. У насъ онъ рискуетъ быть за это удаленъ изъ школы.

Англичане большіе любители живописи и, надо имъ отдать справедливость, хорошіе знатоки. При ихъ любви къ природ иначе и быть не можетъ. Умнье рисовать распространено въ Англіи, какъ нигд. Всякая прилично воспитанная двушка въ состояніи нарисовать пейзажъ, у всякаго англичанина вы найдете альбомъ набросковъ, иллюстрирующихъ его путешествія.

Авторъ даетъ списокъ пятнадцати публичныхъ картинныхъ галлерей Лондона и добавляетъ, что, кром перечисленныхъ, существуетъ еще множество мене богатыхъ коллекцій картинъ, составляющихъ общественное достояніе.

——

Развитіе физическихъ силъ и способностей ребенка, развитіе въ немъ любви къ добру путемъ свободы и доврія,— такова двоякая задача большихъ школъ Англіи. Он стремятся дать солидныя знанія, но прежде всего воспитать людей, людей сильныхъ физически и нравственно. Mens sana in corpore sano. А потому въ этихъ школахъ нтъ ничего казарменнаго,— чистый воздухъ, поля, прогулки на свобод, нтъ церберовъ, надзирателей, тюремныхъ сторожей, ихъ замняетъ общественное мнніе и самоуваженіе. Каждый ученикъ обязанъ быть на своемъ мст въ часы классныхъ занятій и общей трапезы и никогда ни одинъ не манкируетъ, нтъ цли пропускать уроки. Вн класса юноша совершенно свободенъ, длаетъ, что хочетъ, ходитъ, куда угодно. Когда намъ, несчастнымъ ученикамъ, удавалось обмануть бдительность сторожей и вырваться въ ближайшую лавочку купить на десять сантимовъ табаку, мы считали себя героями романа, не мене, не боле. По нашемъ возвращеніи, товарищи тснились вокругъ насъ, чтобы вдохнуть хотя каплю чистаго воздуха, воздуха свободы, которымъ мы подышали нсколько минутъ. Сигаретка неизвстна въ англійскихъ учебныхъ заведеніяхъ. Если бы ее запрещали такъ же строго, какъ у насъ, она бы, наврное, играла въ Англіи ту же роль, что во Франціи. Въ табачномъ дым нтъ ничего привлекательнаго, кром прелести запретнаго плода, дозвольте куренье, и оно не будетъ никому доставлять удовольствія.

Итонъ, Гарро, Регби, Мальборугъ, Веллингтонъ, вс большія школы находятся въ провинціи, вн городовъ, он сами составляютъ маленькіе городки съ парками, окруженными полями. Въ Лондон только четыре учебныхъ заведенія: Св. Павла, Christ’s Hospital, Merchant Taylors и Cit of London School, первое изъ этихъ большихъ заведеній должно быть скоро перенесено за городъ.

Head Master, директоръ, несмотря на сто или полтораста тысячъ франковъ жалованья, не изображаетъ собою недоступнаго владыки, совсмъ напротивъ: онъ знаетъ каждаго ученика, и не въ лицо только, такъ какъ ребятъ скутъ въ Англіи, примненіе этой исправительной мры составляетъ одну изъ обязанностей Head Master, къ которому приводятъ непослушныхъ учениковъ.

Образованіе способнаго мальчика ничего не стоитъ родителямъ, онъ легко получаетъ стипендію по конкурсу. По окончаніи курса онъ можетъ получить отъ школы вторую стипендію (exhibition) въ 80 и даже въ 100 ф. стерл. въ годъ, на четыре года пребыванія въ Оксфордскомъ или Кембриджскомъ университет. Кром того, онъ иметъ право конкуррировать на университетскую стипендію, а scholarship, и, такимъ образомъ, составить себ отъ пяти до шести тысячъ франковъ ежегоднаго дохода. Каждая коллегія иметъ собственные доходы, состоящіе въ вдніи совта. Вс эти среднія и высшія учебныя заведенія совершенно самостоятельны и независимы другъ отъ друга.

Ученики общественныхъ школъ живутъ между собою очень согласно, неспособные отнюдь не въ презрніи у товарищей, и, наоборотъ, первенствуютъ не лучшіе ученики, а наиболе ловкіе и сильные въ атлетическихъ упражненіяхъ. Въ Итон, аристократической коллегіи, первенствуютъ сыновья лордовъ, за ними слдуютъ, богатые, въ презрніи — бурсаки, т.-е. наиболе способные. Еще большее презрніе выпадаетъ, говорятъ, на долю преподавателей.

Каждая Школа иметъ свои клубы: клубъ атлетическихъ игръ, клубъ игры въ шары (Football-Club), крикетъ-клубъ, литературное общество (Debating Societies). Вс они имютъ своихъ предсдателей, казначеевъ, секретарей, совершенно какъ настоящіе клубы. Директоръ и профессора состоятъ въ нихъ почетными предсдателями и вице-предсдателями. Но собранія составляются только изъ учениковъ, подъ предсдательствомъ одного изъ нихъ, и не было примра нарушенія порядка въ этихъ маленькихъ парламентахъ. Секретарь записываетъ дебаты, и составляетъ протоколъ, который затмъ прочитывается вначал слдующаго собранія.

Въ собраніяхъ литературнаго общества молодежь обсуждаетъ всевозможные литературные, политическіе и соціальные вопросы. При посщеніи шкоды си, Павла, я видлъ протоколъ общества, которымъ слдующее, собраніе предназначено было посвятить вопросу ‘о правахъ женщинъ’, поставленному въ такой форм: ‘Должна ли женщина играть политическую роль въ республик?’ За и противъ было записано нсколько ораторовъ. По окончаніи дебатовъ, президентъ ставитъ вопросъ и происходитъ голосованіе. Такимъ образовъ, молодежь съ юныхъ лтъ пріучается. хорошо выражать мысль, говорить въ публичныхъ собраніяхъ, съ тмъ, чтобы со,временемъ стать гордостью палаты общинъ. Ни одного грубаго, ни даже рзкаго слова не прорывается на этихъ собраніяхъ- въ нихъ царитъ полное спокойствіе и достоинство. Засданія открываются по уход преподавателей. Тутъ нтъ мста ни недоврію, ни надзору, ни полиціи: самоуправленіе полное, охрана порядка предоставлена самимъ гражданамъ.

Каждая крупная школа иметъ свой журналъ, редактируемый способнйшими воспитанниками старшихъ классовъ. И надо имъ отдать полную справедливость: ихъ журналы очень интересны, въ нихъ, помщаются вс новости, касающіяся школы, отчеты о, засданіи различныхъ вышеупомянутыхъ обществъ, литературныя статьи, стихотворенія. Эти журналы читаются не только воспитанниками, но и бывшими учениками, узнающими изъ нихъ о всемъ томъ, что происходитъ въ заведеніи, гд протекли ихъ счастливые годы. Благодаря такимъ журналамъ, поддерживается связь между старыми товарищами и корпоративный духъ въ заведеніи.

По милости казарменно-острожнаго заключенія въ нашихъ среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, французская молодежь увлечена республиканствомъ, радикализмомъ, соціализмомъ. Свобода представляется ей чмъ-то волшебнымъ, она жаждетъ свободы всми фибрами своего существа, для нея нтъ героевъ, кром революціонеровъ. Въ Англіи же молодые люди пользуются полною свободою въ семействахъ и въ школахъ и выходятъ крайними консерваторами. Они консервативны изъ патріотизма: либералы желаютъ реформъ, а желать реформъ значитъ признавать, что страна въ нихъ нуждается, слдовательно, находить ее несовершенною, а такая идея трудно укладывается, въ голову юнаго англичанина. Въ Англіи обратилось въ поговорку: консервативенъ, какъ студентъ университета.

Не могу не замтить, что въ англійскихъ школахъ придаютъ слишкомъ большую, на мой взглядъ, чрезмрную важность атлетическимъ играмъ. Не вижу я ничего особенно восхитительнаго въ состязаніяхъ въ бг или на велосипедахъ, на которыхъ держатъ пари, устраиваютъ тотализаторы, какъ у насъ на скачкахъ. Нкоторыя изъ этихъ игръ просто опасны. Игра въ шаръ (football) совсмъ дикое удовольствіе. Задача игры въ томъ, чтобы прогнать ногою шаръ въ воротца противной стороны. Представьте себ тридцать здоровенныхъ молодцовъ, по пятнадцати на сторон, кидающимися, какъ Изступленные, толкающими другъ друга такъ, что бока трещатъ, падающими другъ на друга, въ изорванной одежд, съ синяками на тл, съ всклокоченными волосами, съ исцарапанными лицами, выпачканными кровью и грязью, съ подбитыми глазами, сверкающими необыкновенныхъ азартомъ,— все это ни почемъ, лишь бы не быть побжденными. Сотни зрителей и зрительницъ окружаютъ мсто состязанія, апплодируютъ и ободряютъ игроковъ криками ‘браво’. Въ этихъ дикихъ играхъ участвуютъ не одно только учащееся юношество, но и офицеры, и джентельмены, вся молодежь Англіи. Football и cricket — національныя англійскія игры, въ шары играютъ съ 1 октября до 1 апрля, Въ крикетъ съ 1 апрля по 1 октября. Послдняя игра боле спокойна, чмъ football, и очень интересна для хорошо знающихъ вс ея правила. Несмотря на часто повторяющіеся несчастные случаи, надо, все-таки, сознаться, что такое время-препровожденіе предпочтительне чтенія романовъ Зола и. часто непристойныхъ разговоровъ, занимающихъ учениковъ нашихъ школъ.

Чтобы показать, съ какимъ довріемъ относятся здсь преподаватели къ ученикамъ, я замчу, что нердко учитель говоритъ классу: ‘Къ завтрему вы приготовите письменную работу дома, не прибгая ни къ словарю, ни къ грамматик. Я хочу посмотрть, какъ вы съ нею справитесь’. Ни одинъ директоръ не: позволитъ себ распечатать и прочесть письма, адресованнаго къ воспитаннику. Такимъ довріемъ, положеннымъ въ основу воспитанія съ самаго ранняго возраста, достигается то, что въ пятнадцать лтъ юноши ведутъ себя какъ взрослые люди. Англійское хладнокровіе удивительно помогаетъ справляться съ разными дтскими ухищреніями безъ криковъ, безъ запальчивости, только раздражающей дтей, и которою они отлично умютъ пользоваться, разъ смтивши, что могутъ выводить васъ изъ себя. Самообладаніе, self-control, эта по преимуществу англійская черта характера, составляетъ неоцнимое достоинство воспитателя.

Сказавши столь много хорошаго о большихъ и среднихъ учебныхъ заведеніяхъ Англіи, я не нахожу словъ, чтобы дать надлежащее понятіе о двухъ первенствующихъ университетахъ, Оксфордскомъ и Кембриджскомъ, въ особенности объ Оксфорд съ его двадцатью средневковыми коллегіями, съ его. музеями, богатйшими библіотеками, лугами и парками, деревьями-гигантами, башнями, покрытыми плющемъ и дикимъ виноградомъ, каприфоліями и клематитами, съ его величественными аллеями — храмами. Все здсь, иметъ видъ классической святыни, все располагаетъ умъ и душу къ поэзіи, къ занятію наукою, къ сосредоточенности. Въ тни этихъ старыхъ дубовъ, въ этихъ стнахъ, каждый камень которыхъ запечатлнъ историческими воспоминаніями, заканчиваетъ, свое образованіе англійская молодежь.

Сами собою встаютъ въ ум сравненія съ Франціей, вспоминается жалкая, единственная Сорбонна, холодная и мрачная, наши студенты, живущіе въ меблированныхъ комнатахъ Латинскаго квартала.

Говорятъ, въ Оксфорд нтъ ни одной женщины извстнаго сорта, здсь твердо стоятъ на томъ, чтобы молодежь пользовалась свободой и была ограждена отъ опасности. Въ свободное отъ занятій время студенты собираются въ большомъ университетскомъ клуб, the Union. Тутъ у нихъ все подъ руками: читальни, кофейная, билліарды, отдльные кабинеты для занятій, библіотеки, сады и, наконецъ, большая конференцъ-зала, въ которой члены собираются въ нкоторое подобіе парламента и, подъ предсдательствомъ одного изъ студентовъ, обсуждаются вопросы дня. Лтомъ вся университетская молодежь на рк, въ костюм лодочниковъ, цвтовъ той коллегіи, къ которой принадлежитъ каждый изъ нихъ. Жизнь дорога въ Оксфорд, и студентъ не можетъ жить тамъ мене, чмъ на шесть или семь тысячъ франковъ. Но, какъ я уже сказалъ наиболе способные живутъ на стипендіи и на счетъ общественныхъ школъ въ которыхъ получили среднее образованіе.

Оксфордскій университетъ основанъ Альфредомъ Великимъ въ IX вк, Кембриджскій существовалъ уже во времена среднихъ вковъ. Въ Англіи есть еще нсколько университетовъ: въ Лондон, Дургам, Манчестер, но они моложе и не пользуются громкою славою двухъ старйшихъ aima mater. Изъ Оксфорда и Кембриджа вышли вс великіе люди Англіи, и трудно ршить, которому изъ двухъ университетовъ она больше обязана въ этомъ отношеніи. Изъ нихъ же выходятъ вс духовныя лица англиканской церкви. Вотъ почему здшніе священники — люди солидно образованные и, въ то же время, свтскіе. Вс они женятся, длаютъ хорошія партіи и становятся полезными гражданами.

Разъ въ годъ, въ субботу, предшествующую святой недл, происходитъ знаменитое состязаніе между Оксфордомъ и Кембриджемъ, the University boat race, гонка университетскихъ лодокъ. Посл derby {Скачки въ Дерби. Прим. пер.}, это величайшее событіе въ году для betting world (любителей пари). Въ теченіе цлой недли вся Англія носитъ въ петлиц темно-синія ленты (Оксфордъ) или небесно-голубыя (Кембриджъ). Гонка происходитъ на Темз, близъ Лондона. Каждый университетъ выставляетъ отъ себя лодку съ восемью лучшими гребцами, практиковавшимися въ теченіе долгихъ мсяцевъ. Такого же рода бываютъ состязанія между обоими университетами въ football, въ крикетъ и въ игр на билліард. Это служитъ, между прочимъ, доказательствомъ, что въ Оксфорд и Кембридж занимаются не одною только латынью да греческимъ языкомъ.

Желающій сдлаться адвокатомъ, медикомъ, офицеромъ, обязанъ выдержать экзаменъ, отъ содержателей частныхъ учебныхъ заведеній никакихъ экзаменовъ не требуется. Всякій можетъ устроить школу, пансіонъ для мальчиковъ или двочекъ такъ же, какъ, открывается мелочная лавочка. Въ моемъ сосдств одинъ обанкротившійся портной завелъ пансіонъ, и его дла процвтаютъ. На каждомъ шагу вы видите дощечки съ надписью: Establishment for joung gentlemen, или Establishment for joung ladies. Обученіе совершенно свободно, не зависитъ ни отъ какой власти.. Надъ такими частными заведеніями нтъ никакой инспекціи, но дтей содержатъ въ нихъ хорошо.

Въ сред купеческой положеніе учителя находится въ полнйшемъ презрніи, названія преподаватель, репетиторъ, учительница почитаются сипонимами жалкаго бдняка. Причина этому заключается въ равнодушіи англичанъ къ научному образованію.

Разбогатвшій англичанинъ (parvenu) несносне и противне выскочки-француза, все-таки, сохраняющаго нкоторое уваженіе къ знаніямъ и таланту. Въ пріятельской компаніи разжирвшій французъ ограничивается похвальбою своимъ богатствомъ, англичанинъ же не преминетъ высказать, что и онъ не хуже людей, могъ бы, если-бы захотлъ, стихи писать или картины рисовать, выучиться по-латыни и по-гречески, но, какъ добрый англичанинъ, предпочелъ приносить пользу отечеству и заниматься торговлей.

Разъ автору случилось обдать у лондонскаго лорда-мера, короля англійскихъ parvenus. За дессертомъ лордъ-выскочка завелъ рчь объ образованіи,— рчь, какъ нельзя лучше подходящую къ составу обдавшаго общества: за столомъ сидло около сотни публицистовъ, литераторовъ и профессоровъ.

— Я, видите-ли, очень уважаю образованность,— говорилъ хозяинъ.— Но, признаюсь, не врю, чтобы она приносила такъ много пользы, какъ о томъ толкуютъ, я склоненъ думать, что отъ нея столько же зла, сколько добра. По моему мннію, поучился мальчикъ лтъ до двнадцати, и довольно съ него, принимайся за дло, зарабатывай себ хлбъ (his bread and cheese).. Конечно, необходимо умть читать, писать, знать ариметику, невіножко исторіи, географіи, все-же остальное принесетъ только вредъ, отклонитъ молодой умъ отъ главной задачи въ жизни, отъ настоящаго дла. Взять хотя бы меня въ примръ: одиннадцати лтъ я оставилъ родительскій домъ и поступилъ на канатный заводъ, образованіе я получилъ самое элементарное, а вотъ же достигъ того, что сталъ лордомъ-меромъ Лондона.

Таковъ взглядъ большинства англичанъ на образованіе. Съ другой стороны, презрительное отношеніе къ учителямъ авторъ приписываетъ произведеніямъ Чарльса Дикенса, всячески опозорившимъ эту профессію. Великій художникъ имлъ въ виду выставить на публичный позоръ тысячи невждъ, содержателей пансіоновъ, тиранящихъ и колотящихъ безъ милосердія: несчастныхъ дтей- но онъ зашелъ слишкомъ далеко, и народъ видитъ въ каждомъ школьномъ учител Wackford Syueers’а.

Въ газетахъ можно каждый день прочесть такія объявленія:

‘Нужна кухарка, жалованья 25 фунтовъ стерлинговъ’.

‘Нужна учительница, могущая преподавать англійскій, французскій языки, рисованіе и музыку, жалованья 20 фунтовъ стерлинговъ’.

Чаще же всего учительниц предлагается квартира и столъ:

‘Предлагается комфортабельное помщеніе (comfortable home) учительниц, желающей принять на себя обученіе троихъ маленькихъ дтей’.

Частные пансіоны, обыкновенно, добываютъ учителей черезъ посредство конторъ-агентствъ. Ищущіе мста (place — обычный терминъ) преподавателя обращаются къ агенту. Никакихъ дипломовъ, ни свидтельствъ тутъ не требуется, достаточно заявленія явившагося о томъ, что онъ знаетъ и что можетъ преподавать,— этого довольно.

Знакомый автору французъ обратился разъ къ такому рекомендателю.

— Я могу найти вамъ мсто лишь въ томъ случа, если вы возьметесь преподавать что-нибудь кром французскаго языка. Вы рисуете?

— Да, немножко. Кажется, я бы могъ давать уроки рисованія… первоначальные.

— Объ этомъ нечего распространяться. Выучите рисованію, вотъ и все. Не играете ли на фортепіано?

— Я могу сыграть: au clair de la lune и кое-какъ знаю ноты.

— И прекрасно. Не можете-ли сыграть Марсельезу? Здсь очень любятъ Марсельезу.

— Однимъ пальцемъ, пожалуй, сыграю.

— Отлично. Мсто вамъ готово. Я сегодня же напишу директору, приготовьтесь хать завтра.

Онъ похалъ и получилъ мсто.

Положеніе учителя въ этихъ пансіонахъ, самое несчастное,особливо же положеніе преподавателя французскаго языка. Прежде всего онъ долженъ понравиться ученикамъ. Бда, если возникнетъ вопросъ о выбор между нимъ и однимъ изъ воспитанниковъ. На мсто вышедшаго пансіонера трудно найти другаго,— слишкомъ велика конкурренція, а на мсто учителя на другой же день явится десятокъ претендентовъ. Всякій учитель знаетъ это и подчиняется всевозможнымъ невзгодамъ. Если ученики оскорбляютъ его, не хотятъ заниматься, онъ не сметъ пожаловаться,— обвинятъ его же самого. Принципалъ только и знаетъ, что расхваливаетъ учениковъ, свднія объ успхахъ, даваемыя родителямъ, всегда одобрительныя. Признайся онъ, что ребенокъ плохо учится, не длаетъ успховъ, ребенка возьмутъ и помстятъ въ другой пансіонъ, попробуй сказать отцу, что его сынъ мало способенъ, отецъ отвтить, что онъ за то и деньги платитъ, чтобы развивали способности ребенка. Въ Англіи установилось за правило: длаетъ ученикъ успхи, значитъ онъ прилеженъ и способенъ, если же онъ лнивъ и ничего не длаетъ, значитъ плохъ учитель.

——

Изъ всхъ извстныхъ способовъ блистать Сентъ-Джемскій дворъ выбралъ самый экономный: онъ блистаетъ своимъ отсутствіемъ. Въ теченіе года королева проводитъ въ Лондон дв недли, четыре мсяца она живетъ въ замк Бальмораль, въ Шотландіи, три мсяца въ простенькой вилл на остров Уайт и остальное время въ Виндзорскомъ замк. Ежегодно она даетъ два бала и два концерта въ Букингамскомъ дворц въ Лондон. Въ настоящее время въ немъ, кром крысъ, никто не живетъ. Во всхъ пріемахъ и торжественныхъ случаяхъ королеву замняютъ принцъ и принцесса Вельскіе. Съ замчательною любезностью и готовностью они разъзжаютъ круглый годъ по желзныхъ и грунтовымъ дорогамъ, то присутствуютъ на закладк какого-нибудь общественнаго зданія, то на освященіи церкви, на открытіи госпиталя, моста, коллегіи и т. под.

Я въ мір не знаю боле завиднаго положенія, чмъ положеніе ея британскаго величества: обожаніе великой націи, владычество надъ 800 милліонами подданныхъ, роскошнйшія въ цломъ свт помстья, никакой или почти никакой работы, громаднйшее содержаніе и ни малйшей отвтственности. Это ли не житье! При двор преобладаетъ нмецкій элементъ:, королева пріютила въ немъ большую часть нмецкихъ принцевъ, уволенныхъ въ запасъ г. Бисмаркомъ. Говорятъ, принцъ Вельскій измнитъ это современемъ. Королева повыдала дочерей за нмцевъ: старшая будетъ германскою императрицею, вторая была замужемъ за великимъ герцогомъ Гессенъ-Дармштадскимъ (умерла въ 1878 году), третья за принцемъ Христіаномъ Шлезвигъ-Голштинскимъ, живущимъ на счетъ Джона Буля. Герцогъ Конноутскій женатъ на дочери принца Фридриха-Карла, герцогъ Альбани — на принцесс Вальдекъ-Пирмонтской. Другіе нмецкіе принцы занимаютъ мста генераловъ, адмираловъ, губернаторовъ королевскихъ замковъ и т. под. Генералы эти — люди, впрочемъ, самые безобидные и зла никому не длаютъ, даже непріятелямъ ея величества. Самымъ опаснымъ изъ нихъ слдуетъ признать его свтлость принца Лейнишгенскаго, капитана королевской яхты. Вся его служба состоитъ въ томъ, что четыре раза въ годъ онъ обязанъ переплывать черезъ Солентъ:, плаваніе продолжается двадцать минутъ. Но онъ и тутъ умудрился среди благо дня пустить ко дну встрчное парусное судно и утопить трехъ человкъ, дерзнувшихъ показаться въ его водахъ. Этотъ свтлйшій прсноводный морякъ иметъ чинъ контръ-адмирала и получаетъ 50,000 фр. жалованья.

Въ Англіи дв большихъ политическихъ партіи: либеральная и консервативная, остальныя не имютъ никакого значенія. Об партіи имютъ своихъ вождей и полный составъ людей, готовыхъ принять власть въ свои руки, перемна министерства Совершается въ нсколько часовъ. Какъ только измняется при новыхъ выборахъ составъ палаты общинъ и большинство превращается въ меньшинство, королева принимаетъ отставку своихъ министровъ и передаетъ портфели наготов ожидающему персоналу. Такъ, въ теченіе четверти столтія, черезъ каждыя шесть лтъ, смнялись кабинеты Д’Израэли и Гладстона. Рдко партія удерживаетъ власть доле шести лтъ, Джонъ Буль не любитъ, чтобы его государственные люди слишкомъ долго засиживались на своихъ мстахъ и въ награду за ихъ труды и патріотизмъ отправляетъ ихъ провтриваться.

Члены королевской семьи никогда не говорятъ о политик, и никто не можетъ сказать къ какой партіи кто изъ нихъ принадлежитъ. Сыновья королевы не показываются ни въ политическихъ собраніяхъ, ни на политическихъ обдахъ, въ палат лордовъ они воздерживаются отъ подачи голоса всякій разъ, когда въ голосованіи можетъ въ какой бы то ни было мр выразиться ихъ сочувствіе той или другой партіи. Покойный принцъ Альбертъ попробовалъ было разъ сдлать за дессертомъ политическій намекъ. На другой же день газеты подхватили его слова и такъ раздлали, что навсегда отбили охоту заниматься неподобающими разговорами. Джонъ Буль любитъ, чтобы всякій занимался своимъ дломъ и не совалъ носа въ чужое. Если бы королевской фамиліи пришла въ голову фантазія путаться въ политику, я убжденъ, она не долго бы пожила въ Англіи. Политическая карьера принадлежитъ къ числу самыхъ неблагодарныхъ, и принцы очень скоро утратили бы все свое обаяніе на этомъ поприщ. Въ Англіи они держатся въ сторон отъ нея.

Существованіе палаты лордовъ представляется полнйшею нелпостью, противною здравому смыслу англійской націи. Значеніе лордства основывается единственно на богатств, на монополіи состоянія, которое, благодаря майоратамъ, сосредоточено въ нсколькихъ рукахъ. Девять десятыхъ перовъ Англіи не могутъ похвалиться древностью рода, не восходящею дале прошлаго столтія. Пожалованія удостоиваются, по преимуществу, крупные денежные мшки, англійскій эль и черное пиво доставили Англіи боле титулованныхъ родовъ, чмъ какой-либо иной продуктъ національной производительности.

Палата лордовъ наслдственна, и консерваторамъ принадлежитъ въ ней подавляющее большинство. Но она отлично понимаетъ, что можетъ сохранить свое существованіе подъ непремннымъ условіемъ держать себя смирно и не длать никакого шума, способнаго обратить на нее общественное вниманіе. Между обоими законодательными собраніями никогда не возникаетъ столкновеній, хотя лорды имютъ право задержать всякій билль, переданный имъ либеральнымъ большинствомъ палаты общинъ. Этого, конечно, никогда не бываетъ, какой бы радикальный законъ ни представила палата общинъ, лорды его одобряютъ. Сначала, правда, они принимаютъ оппозиціонное положеніе, молодые виконты позволяютъ себ даже поговорить о своей независимости, но длится это очень недолго: старйшіе и умудренные опытомъ члены этого почтеннаго собранія направляютъ дло на надлежащій путь. Пренія заканчиваются и приступаютъ къ голосованію. Leader ‘оппозиціи ея величества’, по обыкновенію, заканчиваетъ дебаты словами о своей любви къ спокойствію страны, которое, изъ патріотизма, онъ не желаетъ нарушать.

— Я вотирую,— говоритъ онъ,— но, тмъ не мене, весьма сомнваюсь въ томъ, что предложенный законъ послужитъ ко благу страны. Во всякомъ случа, надюсь, что онъ не причинитъ большаго вреда, и потому ршаюсь подать за него свой голосъ.

Палата лордовъ покончитъ свое существованіе въ тотъ день, когда отвергнетъ какое-нибудь важное ршеніе либераловъ.

Об политическія партіи, борящіяся. въ парламент, почти равной силы. Вслдствіе этого оппозиція дйствуетъ единодушно, хорошо дисциплинирована, послушна вождямъ и представляетъ солидную силу. Ея дло критиковать и, по возможности, не давать хода большинству, стоящему во власти. Всякія предложенія правительства заране признаны ею никуда негодными, вс предпринятыя имъ войны — несправедливыми, вс заключенные имъ трактаты — позорными. Правительство никогда ничего путнаго не длало и впредь сдлать не можетъ. Но, при всемъ этомъ, во всхъ важныхъ вопросахъ правительство можетъ твердо полагаться, на стоящее за нимъ большинство, чмъ, сравнительно говоря, значительно облегчается управленіе длами. Здсь не существуетъ парламентскихъ группъ, съ которыми приходилось бы постоянно заигрывать подъ вчною угрозою паденія кабинета. Если члену либеральной партіи предстоитъ необходимость ухать на время сессіи, онъ розыскиваетъ консерватора, имющаго намреніе сдлать то же, и эти джентельмены pair off — удаляются парочкой, такъ что, въ случа голосованія, отсутствіе одного изъ нихъ не можетъ дать перевса въ пользу противной партіи. Въ послднее время, однако же, начинаетъ пріобртать значеніе ирландская національная партія, и, по всей вроятности, въ неотдаленномъ будущемъ правительству придется серьезно считаться съ нею.

Въ дебатахъ палаты общинъ соблюдается полный порядокъ и совершенное приличіе. Личности невозможны, благодаря прекрасному правилу, обязывающему оратора обращаться къ президенту (the speaker) и не называть по имени ни одного изъ членовъ парламента. Партіи сидятъ другъ противъ друга. Вс въ шляпахъ снимаетъ шляпу только ораторъ во время рчи. Трибуны нтъ, ораторъ подходитъ къ столу, противъ мста, занятаго speaker’омъ, становится со стороны своей партіи, спиною къ ней, и обращается съ рчью не къ палат, а къ своимъ противникамъ, которыхъ онъ старается убдить своими доводами, всегда, впрочемъ, безплодно.

Насколько англійскій депутатъ спокоенъ и строго парламентаренъ въ палат общинъ, настолько же онъ мало сдержанъ на митингахъ, на которыхъ онъ даетъ отчетъ въ своихъ дйствіяхъ избирателямъ. Тутъ ему нтъ удержа, онъ ведетъ отчаянную пропаганду, говоритъ о своихъ противникахъ въ самыхъ рзкихъ выраженіяхъ. Автору доводилось слышать, какъ г. Гладстона обзывали на публичныхъ митингахъ старымъ негодяемъ, сдоволосымъ шутомъ, язычникомъ, оставленнымъ Богомъ и людьми, Д’Израели: называли венеціанскимъ жидомъ, іерусалимскимъ осломъ. Досточтимымъ джентельменамъ отъ того ни тепло, ни холодно.

—-

Если вы хотите сохранить о Лондон неизгладимое воспоминаніе на всю жизнь, посмотрите на него въ воскресенье. Вс лавки заперты, на улицахъ ни одной души человческой, пустынная, срая мостовая, запертые, точно вымершіе, срые дома, мрачное, срое небо,— все сливается въ однообразную массу, нагоняющую тоску на душу. Кое-гд, прислонившись къ стн, стоитъ оборванецъ съ трубкой-носогрйкой въ зубахъ, онъ ждетъ открытія таверны. Эти кабаки, public-houses, открыты по воскресеньямъ отъ часа, до трехъ утромъ и отъ шести до одиннадцати часовъ вечеромъ.

Утромъ, въ три четверти одиннадцатаго, начинается звонъ въ церквахъ. Тогда передъ, вами развертывается картина, которой, по увренію англичанъ, завидуетъ весь міръ: Англія направляется въ церковь. Каждый идетъ съ-своими книгами, библіей, молитвенникомъ и книгою псалмовъ. Чмъ больше и толще эти книги, тмъ считается лучше. Служба кончается въ половин перваго часа или въ часъ, посл чего Англія возвращается къ домашнему очагу и обдаетъ. Вечернее богослуженіе, начинается въ половин седьмаго часа. Въ промежуткахъ Джонъ Будь предается отдыху. Отецъ и мать семейства грызутъ орхи, попиваютъ портвейнъ и дремлятъ въ креслахъ. Въ гости по воскресеньямъ не ходятъ. Дти читаютъ библію или tracts, т.-е. разсказы объ обращеніяхъ гршниковъ на путь истинный, раздаваемые на улицахъ агентами библейскаго общества. Благовоспитанный англичанинъ никогда не выходитъ изъ дома въ часы божественной службы, если онъ не въ церкви, то сказывается больнымъ.

Говоря объ англійскомъ воскресеньи, нельзя не упомянуть про уличныхъ проповдниковъ. Большинство ихъ состоитъ изъ обуреваемыхъ самомнніемъ рабочихъ, повствующихъ, для назиданія ближняго, о томъ, какъ они были послдними изъ гршниковъ, какъ ихъ оснила благодать, какъ они познали всю мерзость заблужденій и обрли путь къ спасенію и какъ легко всякому пойти по ихъ стопамъ. Обыкновенно они являются въ пятеромъ или въ шестеромъ на перекрестокъ въ сопровожденіи одной, двухъ старухъ, и затягиваютъ монотонный кантикъ, собственно для того, чтобы собрать слушателей. Одинъ изъ нихъ выступаетъ впередъ, снимаетъ шляпу и начинаетъ аллокуцію. Исторія постоянно одна и та же:

— Друзья мои, смерть близка. Готовы ли вы?

Толпа окружаетъ ихъ и слушаетъ, не прерывая. Но такое вниманіе толпы отнюдь не слдуетъ принимать за признакъ религіозности, это простое доказательство уваженія къ безграничной свобод сходокъ и слова въ Англіи. Мужчины слушаютъ, покуривая свои трубочки — единственное развлеченіе, не воспрещаемое въ день воскресный. Молитвеннаго настроенія ни въ комъ не замчается, но не-видно и насмшекъ. Обыкновенно эти проповди нелпы безконечно, часто полны личныхъ впечатлній.

— Друзья мои,— говорилъ одинъ изъ такихъ уличныхъ проповдниковъ,— я счастливъ, имя возможность сказать вамъ, что обрлъ спасеніе, что принадлежу теперь къ сонму избранныхъ. А не дале какъ мсяцъ тому назадъ я бы этого не въ прав былъ сказать,— я былъ рабомъ сатаны.

И вправду видно было, что дьяволъ съ особеннымъ усердіемъ воздлывалъ ‘піоны на его носу’.

Наиболе забавными и, надо имъ отдать справедливость, наиболе полезными оказываются на этомъ поприщ агенты общества трезвости. Они говорятъ языкомъ, понятнымъ рабочему люду, разсказываютъ анекдоты, дозволяютъ слушателямъ предлагать вопросы, длать возраженія и не отказываются отвчать на нихъ.

— Эй, пріятель, поди-ка сюда,— говоритъ одинъ изъ нихъ, обращаясь къ оборвышу, стоящему въ толп.— Подойди и послушай. Ты каждый день таскаешь деньги въ кабакъ. Правда, вдь, все пропиваешь? Околваешь съ голода самъ, околваютъ у тебя жена и дти, а кабатчикъ на твой счетъ отъдается. Посмотри, на что ты похожъ. Обувь на теб развалилась, да и за всю-то одежду твою никто двухъ копекъ не дастъ. Я такой же рабочій, какъ ты, а посмотри каковы на мн сапоги, какова жилетка, каково пальто! Сегодня воскресенье, я вотъ пойду домой, тамъ меня ждетъ обдъ, жена приготовила, и мы его вмст съдимъ. А ты что? Гд твой обдъ? А отчего у тебя нтъ ничего, а у меня есть все? Оттого, что я, кром воды, ничего не пью.

— Какъ,— возразилъ рабочій,— въ праздникъ-то не выпить стакана пива съ пріятелемъ?

— Не о стакан тутъ рчь. Отчего стакана не выпить. Только ты стаканомъ не удовольствуешься. Сдлай, какъ я сдлалъ, подпиши эту бумагу и дай клятву никогда не пить ничего, кром воды.

Такого рода обличенія принимаются добродушно, безъ гнва. Иные отвчаютъ, посмиваясь:

— Ты, старина, пей воду, если теб нравится, а я пойду выпью грога за_: твое здоровье.

А иные подходятъ и подписываютъ обязательство трезвости.

Уличные ораторы не всегда дйствуютъ безкорыстно. Между ними есть люди, зарабатывающіе хорошія деньги проповдью умренности. Я знаю одного американца, получавшаго пятнадцать гиней, т.-е. четыреста франковъ, за получасовую бесду въ Хрустальномъ Дворц. Онъ же потребовалъ сто пятьдесятъ пять фунтовъ стерлинговъ. (4,000 фр.) за поздку въ Брайтонъ и за проповдь тамъ трезвости въ теченіе десяти дней, и, что еще удивительне, получилъ эту сумму. Американцы народъ дловой.

Джонъ Буль до тхъ поръ не въ прав будетъ слишкомъ превозноситься оправленіемъ дня покоя и молитвы, пока его public-houses открыты по воскресеньямъ. Въ Лондон проживаетъ полтора милліона людей, существованіе которыхъ составляетъ неразршимую задачу и которыхъ ни одна церковь не стремится привлечь въ свое лоно. Аристократія, высшая буржуазія средній классъ, лавочники,— вс идутъ въ церковь или въ часовни, чернь идетъ въ кабаки и упивается до одиннадцати часовъ вечера. ‘Надо закрыть public-houses на воскресные дни’,— восклицаютъ либералы и филантропы,— ‘Оставьте ихъ въ поко’,— кричатъ консерваторы съ архіепископами и епископами во глав.

— Наши музеи и картинныя галлереи, театры, концерты, общественныя гулянья,— все закрыто въ воскресенье,— говорятъ консерваторы.— Но у насъ есть комфортабельные дома, есть клубы, въ которыхъ мы можемъ провести этотъ день покойно и безъ погони за удовольствіями. А чернь живетъ въ ужасныхъ конурахъ, ей куда дваться? Къ тому же, нашъ личный разсчетъ побуждаетъ насъ оставить низшему классу единственное понятное и доступное для него развлеченіе, пока они будутъ пьянствовать, они не станутъ заниматься нами, а въ тотъ день, когда мы запремъ лондонскіе кабаки на воскресенье, у насъ произойдетъ страшная революція.

Дйствительно страшная, достаточно взглянуть на лица этихъ обычныхъ постителей кабаковъ, мужчинъ и женщинъ, чтобы понять весь ужасъ того, на что они способны. Подумать страшно.

Библія или пиво, евангеліе или джинъ,— нтъ другаго выбора въ воскресенье, нтъ середины въ этой стран Контрастовъ. Дти не смютъ играть въ воскресенье. Авторъ встртилъ разъ двоихъ дтей, лтъ 6—7, бросавшихъ апельсины, какъ мячики, проходившій мимо господинъ рзко остановилъ ихъ и строго укорялъ за ихъ порочность. Особенно страшны въ этотъ день старыя двы, горе дтямъ, попадающимся имъ подъ руку въ воскресенье.

——

Во Франціи католики ходятъ въ церковь, протестанты — въ храмъ, жиды — въ синагогу. Въ Англіи члены англиканской церкви ходятъ въ церковь, члены церквей диссидентскихъ — въ часовни. Въ церквахъ, какъ и въ часовняхъ, иностранца поражаетъ отсутствіе бдныхъ. Исключеніе составляютъ только католическія церкви. Къ англиканскому исповданію принадлежитъ аристократія, высшая буржуазія и около половины средняго класса, все люди, допускающіе, конечно, что на томъ свт придется быть всмъ вмст, въ довольно смшанномъ обществ, но отнюдь не торопящіеся знакомствомъ съ бднотою. А потому въ церкви, особливо въ Лондон, вы не увидите ни одного бдно, плохо одтаго человка, пасторъ заботится о томъ, чтобы пасомые во время молитвы были въ хорошемъ обществ. Что же касается диссидентскихъ церквей или часовенъ, то т же результаты происходятъ отъ другой причины. Англиканская церковь содержится на средства государства, диссидентскія церкви существуютъ на счетъ врующихъ, ихъ духовенство живетъ подписками, сборами, подарками и приглашеніями на обды. И здсь, слдовательно, безполезность бдняка вполн очевидна.

Богослуженіе совершается везд на англійскомъ язык и состоитъ, преимущественно, въ чтеніи выдержекъ изъ Библіи и въ пніи, въ пніи фальшиво и во все горло, у кого сколько силы хватаетъ. Роландъ Гилль настаивалъ на необходимости хорошаго пнія въ церквахъ. ‘Я не вижу основанія,— говорилъ онъ, почему одинъ только сатана пользуется привилегіей слушать хорошую музыку’. Церковная служба заканчивается проповдью, въ большинств случаевъ очень коротенькою, длящеюся не боле пятнадцати минутъ. Пасторы англійской церкви всегда пишутъ свои проповди и прочитываютъ ихъ по тетрадк, но изъ этого не слдуетъ, что они всегда сами ихъ сочиняютъ. Въ газетахъ попадаются такія объявленія: ‘По умреннымъ цнамъ продается пятьдесятъ проповдей. Адресоваться письменно туда-то’. Самымъ важнымъ моментомъ церковной службы здсь считается, кажется, хожденіе по сбору, производящееся способомъ, достойнымъ упоминанія. Пока вы сидите на мст, сосдъ справа подноситъ вамъ блюдо, вы кладете свою лепту, берете блюдо, подносите сосду слва, передаете затмъ ему и т. д. до конца скамейки, гд ктиторъ беретъ блюдо и подаетъ на слдующую скамью. Ни увернуться, ни отвернуться, ни притвориться погруженнымъ въ молитву, какъ это практикуется во Франціи, нтъ возможности. Страшно практичный живетъ здсь народъ.

Въ соединенномъ королевств Великобританіи дв государственныхъ церкви: англиканская въ Англіи и Валлис, пресвитеріанская въ Шотландіи, въ Ирландіи государственной церкви не существуетъ съ 1869 г. Изъ церквей диссидентскихъ первыя мста занимаютъ: методистская, анабаптистская, социніанская или унитаристская, конгрегаціонистская или индепендентокая (независимыхъ) и везлейянская. Населеніе Великобританіи и колоній по религіямъ распредляется такъ: 18 милліоновъ душъ принадлежатъ къ церкви англиканской, 14 ¹/₂ милл. Методистовъ, 13 ¹/₂ милл. Католиковъ, 10 ¹/4милл. пресвитеріанъ, 8 милл. анабаптистовъ, 6 милл. конгрегаціонистовъ, 1 милл. социніанъ и около 10 милліоновъ къ различнымъ мене значительнымъ сектамъ. Таковыхъ признанныхъ сектъ, по оффиціальнымъ даннымъ Registrar-General, значится сто восемьдесятъ три! Цифра эта, конечно, ниже ихъ дйствительнаго числа, такъ какъ новыя секты не перестаютъ возникать ни въ Англіи, ни въ колоніяхъ, ни въ Америк, откуда он быстро переходятъ въ Великобританію. Въ дл религіи, какъ и во всемъ остальномъ, свобода здсь полная, ничмъ не стсняемая и не ограниченная. Сама англійская церковь подраздляется на высокую, низкую и либеральную церкви. Что касается возникновенія новыхъ сектъ (имющихъ, между прочимъ, много общаго съ нашими русскими раскольничьими толками), то это длается очень просто: представится какому-нибудь джентельмену, что онъ открылъ новое толкованіе какого-либо текста писанія, онъ тотчасъ же устраиваетъ конгрегацію, обращается къ доброхотнымъ даяніямъ своихъ послдователей и сооружаетъ собственную часовню, сперва деревянную, маленькую, а потомъ, по мр притока пожертвованій, каменную, большую и даже великолпную.

Въ Англіи религіозность доходитъ до маніи, до нкотораго рода психоза, вс врованія,— какія бы они ни были, хотя бы такія странныя, чтобы*не сказать боле, какъ скакуны, ревуны, сальваціонисты,— пользуются уваженіемъ, всеобщему презрнію подвергается только безвріе. Во что бы то ни стало, требуется религія,— хороша она или плоха, это все равно, до этого никому нтъ дла. Въ Англіи религіозная идея господствуетъ надъ всми другими идеями, поглощаетъ ихъ. Тюрьмы и дома сумасшедшихъ переполнены религіозными маніаками. При совершеніи выдающагося преступленія въ другихъ странахъ, съ почина Франціи, всегда возникаетъ вопросъ: а гд же женщина?— Здсь, при тщательныхъ разслдованіяхъ, вы въ большинств случаевъ доберетесь до сектантской часовни.

Авторъ пересчитываетъ по именамъ вс сто восемьдесятъ три англійскихъ секты и особо останавливается на боле или мене подробныхъ характеристикахъ нкоторыхъ изъ нихъ. 1ы не послдуемъ за авторомъ въ этомъ направленіи, такъ какъ большинство сектъ извстно русскимъ читателямъ, каковы, напримръ, квакеры, шеккеры, мормоны и др. Мы ограничимся передачею, въ сокращеніи, очерка о салъваціотстахъ, о знаменитой арміи спасенія (Salvation Army), возбуждающей въ настоящее время не мало толковъ и даже тревоги на запад, не только въ Англіи, но и во Франціи, и въ Швейцаріи.

Низшій классъ, чернь, какъ уж сказано выше, никогда не бываетъ въ церкви, въ протестантскія церкви и часовни оборванцевъ не пускаютъ, въ католической церкви, съ ея мистическими пснопніями и богослуженіемъ на латинскомъ язык, чернь ничего не понимаетъ и, кром того, въ Англіи, по старой памяти, ненавидятъ папизмъ (‘No popery!’ остается до сихъ поръ народнымъ крикомъ), уличные проповдники однообразны, плохи и привлекаютъ лишь звакъ, людей, не занятыхъ дломъ. Для спасенія душъ этихъ обездоленныхъ надо было придумать энергическое средство. Ршено было расшевелить фанатизмъ, дремлющій даже подъ скромною фуфайкой бднйшаго изъ англичанъ. За нсколько шиллинговъ было навербовано съ сотню рабочихъ, поднято ‘знамя спасенія’ и съ барабаннымъ боемъ, съ плясками, съ прыганіемъ, скаканіемъ и воплями, повели этихъ первыхъ рекрутъ по улицамъ Лондона къ превеликому изумленію населенія, хохотавшаго до упаду.

— Смйтесь, смйтесь,— отвчали прозелиты,— вы вс прокляты, а мы спасены… Cry out and shout, drink water, and praise the hord,— продолжала ревть толпа, скача и прыгая еще выше.

Отовсюду посыпались пожертвованія,— дождь гиней. Англія всегда охотно раскошеливается на пропаганду филантропической или религіозной идеи. Прозелиты стали прибывать толпами, сотни превратились въ тысячи, и въ настоящее время въ одной Англіи эта армія насчитываетъ до 400,000 солдатъ, хорошо дисциплинированныхъ, безпрекословно подчиняющихся генералу-главнокомандующему, полковникамъ, капитанамъ, лейтенантамъ, унтеръ-офицерамъ, настоящей военной іерархіи. Армія избранныхъ или, правильне, Salvation Army, какъ она сама себя именуетъ, опьяненная успхомъ, продолжаетъ свое тріумфальное шествіе, изъ города въ городъ по всей Англіи и грозитъ превратится въ настоящій бичъ для мирныхъ гражданъ. Не довольствуясь собраніями въ казармахъ,— такъ эти люди называютъ свои дома умалишенныхъ,— армія посылаетъ отряды, съ музыкою во глав, завоевывать (обращать въ свою вру) кварталъ, улицу или отдльный домъ. Бда, если спасеніе вашей души покажется сомнительнымъ кому-нибудь изъ агентовъ Salvation Army,— сейчасъ же передъ вашимъ домомъ явится отрядъ съ тромбонами, съ трубами, бубнами и турецкими барабанами и угоститъ такой какофоніей, что волосы на голов встанутъ дыбомъ.

— Здсь сатана, здсь онъ! Пали въ него!— неистовствуетъ воинство.

Исхода нтъ: или надо волей-неволей принять отъ нихъ спасеніе, или спасаться бгствомъ. Полиція не сметъ или не хочетъ вступаться. У арміи спасенія есть свой оффиціальный органъ: ‘Воинственный кличъ’, есть главная квартира, штабъ и, что всего важне, есть свой банкиръ.

Разъ авторъ зашелъ въ казарму сальваціонистовъ (названіе это уже получило право гражданства во всхъ языкахъ) передъ началомъ богослуженія. Оркестръ состоялъ изъ тромбона, двухъ корнетъ-а-пистонъ, одного бубна и двухъ большихъ турецкихъ барабановъ. Подъ эту музыку и при повторяемыхъ апплодисментахъ, собраніе выло какой-то кантикъ, состоящій изъ 99 куплетовъ, изъ которыхъ каждый оканчивался припвомъ: ‘исусъ принадлежитъ мн’. Здоровый малый, лтъ двадцати, взошелъ на импровизованную эстраду, захлопалъ въ ладоши и началъ вертться до тхъ поръ, пока безъ чувствъ повалился на полъ. Собраніе поднялось съ своихъ мстъ, какъ одинъ человкъ, и завопило:

— Онъ спасенъ! Онъ спасенъ! Нe is saved! Нe is saved.

— Не совсмъ,— крикнулъ какой-то неврующій, стоявшій у двери на готов уносить ноги.

— Слышите насмшника!— крикнулъ одинъ изъ сальваціонистовъ.— Къ намъ забрался дьяволъ.

— Къ намъ забрался дьяволъ!— повторило собраніе.

— Вонъ дьявола!— сказалъ ораторъ.

— Вонъ дьявола!— отвтили вс хоромъ.

Дьяволъ не дождался приведенія въ исполненія этого ршенія и поспшилъ убраться по добру, по здорову.

Число сальваціонистовъ и ихъ капиталы уже привлекли вниманіе духовныхъ властей, кусокъ былъ бы недуренъ для англиканской церкви, если бы ей удалось включить въ свои недра армію спасенія. Архіепископъ Кэнтербюрійскій пожертвовалъ имъ пять фунт. стерлинговъ въ помощь на покупку казармы. Сама королева послала имъ свой support moral. Только хозяйки начинаютъ горько жаловаться на армію, плохо стали уживаться на мстахъ кухарки, ихъ обуреваетъ жажда спасенія, и всегда находится капитанъ или, по меньшей мр, сержантъ арміи, готовый навести ее на желанный путь.

Со времени Кромвеля, реформатская церковь не переставала выдлять изъ себя всевозможныя секты, которыя, въ свою очередь, дробились до безконечности и, наконецъ, дошли до крайнихъ нелпостей и безобразій.

——

Воспитанный на библіи, постоянно читающій эту книгу и зачитывающійся ею, англійскій народъ не могъ отнестись спокойно къ неблагодарному, низкому и кровожадному племени, которое самъ Богъ назвалъ народомъ избраннымъ, съ которымъ самъ Богъ бесдовалъ изъ тучъ Синайскихъ. По разрушеніи ерусалима жиды были разсяны, т.-е. собственно два колна — удино и Левіино, такъ называемые дти дома удина. Остальныя десять колнъ, дти дома Израилева, исчезли ране и неизвстно куда двались,— ни одинъ историкъ никогда не могъ отыскать ихъ слда. Джонъ Буль, приписывающій вс свои успхи своему религіозному превосходству надъ другими народами, задался любопытнымъ вопросомъ:

— А что, на самомъ-то дл, не мы ли дти дома Израилева? Не подлежитъ сомннію, что мы совершаемъ дла необыкновенныя, что мы народъ избранный, by special appointment. Не потомки ли мы того, кто остановилъ солнце?

И Джонъ Буль усердно занялся изысканіями, клонящимися къ отождествленію его съ народомъ, перешедшимъ Чермное море. Въ Англіи составилось общество, называемое The Anglo-Israel identity Society, задавшееся цлью найти доказательства тождественности британской націи съ десятью исчезнувшими колнами дома Израилева. Общество это времени не теряло и въ настоящее время собрало не мене семидесяти семи доказательствъ искомой тождественности, почерпнувши ихъ вс изъ св. писанія. Оно издало боле сотни книгъ и брошюръ но этому предмету, встрчаетъ со всхъ сторонъ горячее сочувствіе, и въ настоящее время причина успховъ англійскаго народа ни для кого не тайна,— его дяніями руководитъ перстъ Божій.

Честь изобртенія такого вида эксплуатаціи св. писанія принадлежитъ не Джону Булю и не онъ одинъ его практикуетъ, нсколько сотенъ ученій сектантскихъ, боле или мене распространеннихъ въ Англіи, Америк, Германіи и Россіи, вс заимствуютъ доказательства своего правоврія изъ библіи, и каждая изъ нихъ претендуетъ на исключительное обладаніе истиною, имющею сокрушить твердыни ада и открыть врующимъ двери царства небеснаго. Въ этомъ отношеніи Джонъ Буль ничего не изобрлъ, но съ свойственными ему послдовательностью, упрямствомъ и другими особенностями характера идетъ до конца и доходитъ до крайнихъ абсурдовъ.

Въ заключительной глав г. Максъ О’Релль, авторъ книги, cодержаніе которой мы вкратц передали, говоритъ: ‘Мы постоянно обвиняемъ Англію въ политическомъ эгоизм. Но не есть ли патріотизмъ самою ясно выраженною и самою простительною формою эгоизма? Можно ли назвать эгоизмомъ предпочтеніе, которое мы отдаемъ родной матери передъ всякою Яругою женщиною и своимъ дтямъ передъ другими дтьми? Достоинъ ли осужденія эгоизмъ, побуждающій насъ занять удобное и хорошее положеніе, а не предоставить его, по-христіански, ближнему? Укажите другую страну въ. мір, которая бы, боле великодушно, чмъ Англія, открывала бы свои гостепріимныя двери чужеземцу, укажите государство, гд бы иностранецъ пользовался большимъ радушіемъ и уваженіемъ. Отъ него требуютъ, чтобы онъ сообразовался съ законами страны, и ничего больше, за то ему предоставляются вс права и привилегіи природнаго англичанина за единственнымъ исключеніемъ права быть избираемымъ въ палату общинъ’.

Патріотизмъ Джона Буля въ высшей степени разуменъ. Какъ человкъ дловой, Джонъ Буль никогда не ввязывается въ войну, не будучи боле или мене твердо увренъ въ томъ, что извлечетъ изъ нея для себя выгоду, и этимъ недовольны континентальныя государства, содержащія громадныя, поглощающія народное богатство, постоянныя арміи ради пріобртенія… лавровъ. Въ 1878 году, когда между Россіей и Англіей возникли крупныя недоразумнія, грозившія разразиться войною, въ одной газет было разсказано, какъ петербургскій извощикъ, узнавши въ сдок англичанина, попросилъ его выдти изъ экипажа и отказался отъ предложенныхъ имъ денегъ. Это тоже патріотизмъ, но иначе понятый. На его мст лондонскій извощикъ, какъ подобаетъ солидному и практичному патріоту, потребовалъ бы съ врага отечества двойную плату.

Книгу свою французскій писатель заканчиваетъ выраженіемъ надежды и пожеланія искренняго союза Франціи съ Англіей для взаимной поддержки другъ друга на пути прогресса. Отъ души присоединяемся къ такому пожеланію не только за Францію, но и за наше отечество. Такой тройственный союзъ сталъ бы не только дйствительною лигою мира, но и лигою истиннаго прогресса, достаточно сильною для упраздненія милитаризма, губящаго лучшія силы народовъ.

N**.

‘Русская Мысль’, No 12, 1884

Джонъ Буль и его островъ.

Читайте также: