‘За два года’. Сборникъ статей изъ ‘Искры’. Часть первая.
Двойная игра.
(10-го марта 1905 г., No 92).
Двойная игра.
(10-го марта 1905 г., No 92).
Старовръ.
Двойная игра, Потресов Александр Николаевич, Год: 1905
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Событія не ждутъ! Всего нсколько мсяцевъ отдляютъ насъ отъ ‘весны’ Святополка, отъ банкетнаго времени, но эти мсяцы наполнены — паденіемъ Портъ-Артура, петербургскою бойней, всероссійской стачкой, бакинской рзнею, мукденскимъ разгромомъ, мсяцы, равноцнные эпохамъ, когда каждый наступающій день несетъ въ себ исторію, и каждый часъ затягиваетъ туже и крпче петлю на отжившемъ режим.
Событія не ждутъ и форсированнымъ темпомъ толкаютъ режимъ къ его гибели. Абсолютизмъ умираетъ — въ процесс многообразномъ и сложномъ, похожій на гигантскую машину, у которой сломанъ передаточный механизмъ и которая еще стучитъ и гремитъ безчисленными своими частями, безсильная, однако, произвести необходимую работу.
Посмотрите, въ самомъ дл: въ то время, какъ дловая промышленная жизнь цпенетъ на всемъ пространств Россіи, въ то время, какъ наука бастуетъ и даже малыши перестали учиться, только всероссійская канцелярія работаетъ во-всю, то и дло извергая продукты своего торопливаго творчества, наводняя страну циркулярами, насыщая воздухъ шумомъ своей суетни. Указъ погоняется указомъ, комиссія смняетъ комиссію. Чиновничій міръ исходитъ въ напрасныхъ усиліяхъ остаться господиномъ положенія. Какая-то бездльная дловитость! Распоряженія, отмны распоряженій и въ результат хаосъ, въ которомъ лишь инстинктъ самосохраненія поддерживаетъ извстный порядокъ — планомрность въ рефлекторныхъ движеніяхъ, цлесообразность въ безцльномъ, казалось бы, топтань на одномъ мст, единоопасающій инстинктъ-регуляторъ, который и изъ хаоса умудряется вырабатывать что-то врод тактики и среди ‘мерзости запустнія’ создавать стратегическіе планы. Какъ это ни покажется страннымъ, разлагающаяся, идущая на смарку система иметъ свой ‘планъ’ и свою доморощенную тактику.
Ей предстоитъ, подъ угрозой исчезнуть, возстановить равновсіе прошлаго или — буде нельзя — создать заново комбинацію силъ, которая, покоясь на взаимности нуждъ и услугъ, сохранила бы систему въ возможно мене измненномъ вид.
Что длать? Какъ быть?— Если, съ одной стороны, неудачи войны сокрушили традиціонный престижъ и съ нимъ вмст свели почти на нтъ международный кредитъ абсолютизма, то, съ другой — пробуждающіяся народныя массы до основанія измнили взаимное отношеніе режима и вліятельныхъ группъ дворянско-буржуазнаго общества.
Для самодержавія съ пробужденіемъ массъ исчезла возможность поддерживать доле нерегулированную законодательными нормами, патріархально-бытовую исконную методу свою — пріобщенія отдльныхъ имущихъ слоевъ къ пользованію фактической властью враздробь, или къ непосредственнымъ выгодамъ финансово-экономической политики.
Патріархально-бытовая метода возможна и умстна только тамъ, гд у влаоти абсолютно свободныя руки, гд ей нтъ основанія оперировать, оглядываясь, гд она не рискуетъ въ каждый данный моментъ столкнуться съ тмъ, что называется ‘народомъ’, какъ съ субъектомъ, творящимъ свою волю, а не просто какъ съ объектомъ различныхъ сторонникъ усмотрній. Пока ‘народъ безмолвствуетъ’, первенствующія сословныя и имущія группы не подымаютъ претензій о ‘гарантіяхъ’ столько же потому, что и безъ всякихъ гарантій на нихъ изливается властью максимальная сумма возможныхъ государственныхъ благъ, сколько и потому, что он безсильны передъ властью подкрпить аргументацію вразумительнымъ обращеніемъ къ ‘народу’.
Но картина мняется, лишь только ‘народъ’ становится или готовится стать участникомъ историческаго дйствія. Собирающаяся дйствовать масса рзкимъ диссонансомъ врывается въ закрпленное годами сожительство: для обихъ сторонъ она превращается въ разлагающій ферментъ и одновременно — въ общую апелляціонную инстанцію. Такъ, стоило власти въ борьб съ революціей начать производить свои диверсіи въ сторону находящихся въ движеніи фабрично-заводскихъ рабочихъ, чтобы промышленный капиталъ сталъ валить всю вину за революцію на власть и переходить въ либералы. И стоило, съ другой стороны, либеральнымъ помщикамъ достаточно громко заговорить о перемн режима, чтобы власть устами своихъ публицистовъ стала грозиться Вандеей и не на шутку готовить что-то въ род Вароломеевской ночи. Если власть не прочь, когда нужно, разыграть ‘народъ’ противъ ‘общества’, то ‘общество’ неизмнно и всегда готово приводить въ движеніе ‘народъ’ противъ власти, и только въ разсчет на него развертываетъ свое откровенно-оппозиціонное знамя.
Этой новой конъюнктурой, этимъ прежде небывалымъ уравненіемъ — съ иксомъ въ вид приходящихъ въ сознаніе массъ — и опредляется современное поведеніе власти. Ей надлежитъ разршить своего рода квадратуру круга, ту головоломную двойную задачу, которая гласить:
Въ процесс ломки старыхъ общественныхъ отношеній и нарожденія новыхъ нащупать, собрать и спаять въ одинъ блокъ т общественные элементы, которые располагали бы достаточными силами и при этомъ выражали бы готовность поддерживать реставрированную ‘исправленную и дополненную’ власть противъ всякаго давленія снизу, и въ то же время самой использовать, какъ можно полне это давленіе снизу, какъ для того, чтобы ускорить сформированіе блока и загнать въ него максимальное количество колеблющихся силъ, такъ и для того, чтобы выговорить себ въ немъ наилучшія условія, наиболе подходящія нормы.
Вотъ почему мы и присутствуемъ за послднее время при странномъ, казалось бы, зрлищ: власть, одною рукою заводящая толки о домовомъ собор, лансирующая — при посредств расторопныхъ газетчиковъ — всевозможные ‘проекты’ и ‘соборные’ интервью государственныхъ мужей, другою рукою организуетъ свои черныя банды, дабы ‘внутреннимъ врагамъ’, включая въ ихъ число и почтенныхъ вольнодумныхъ помщиковъ, было впредь не повадно, и спасительный страхъ могъ оказать достодолжное дйствіе. Вотъ почему рескриптъ 18 февраля сопровождается аккомпаниментомъ крестьянскихъ волненій, въ которыхъ подчасъ не послднюю, хотя и далеко еще неразъясненную роль играютъ то ‘патріотическая’ рчь священника (какъ то было въ Аткарскомъ узд, Саратовской губерніи), то неизвстно откуда появившіеся на базарахъ прасолы, говорящіе, что ‘нужно бить студентовъ и баръ’ — какъ о томъ сообщаетъ изъ Курской губерніи Дмитріевскаго узда г. Шебуевъ въ ‘Руси’.
Вотъ почему широко дебатируется вопросъ, какъ ‘подстроить’ выборы въ земскій соборъ (крылатое словечко сановника изъ ‘Новаго Времени’), кого къ нему припустить и кого оставить за бортомъ, и гд провести демаркаціонную линію, которая бы расщепила Россію на Россію съ правами и на Россію безъ правъ,— и одновременно страна наводняется — отъ края до края — зловщими опасеніями и слухами, повствуется о новоиспеченномъ самарскомъ губернатор Засядко, организующемъ, будто бы, особыя крестьянскія дружины, говорится о лиг патріотовъ, разсылающей на юг подметныя письма, какъ по знаку дирижера откуда-то берутся и въ Псков, и въ Казани, и въ Москв и во многихъ другихъ городахъ прокламаціи въ заборно-угрожающемъ стил, избитыя дти (въ Курск и прочихъ мстахъ) документируютъ реальность угрозъ, а бакинскія событія кровавымъ пятномъ стоятъ въ глазахъ потрясеннаго зрителя.
Что и говорить: азартно-хитроумная игра, но, надо признать, и безнадежная игра, игра невпопадъ, игра безъ малйшей перспективы успха!
Что могло еще казаться исполнимымъ, возможнымъ въ сравнительно спокойныя времена обывательскихъ будней — ‘органической эпохи’, было напередъ обречено на постыдное фіаско въ наши дни революціоннаго перелома, коренной передлки.
Не то, чтобы власть, приступая къ своей подлежащей ршенію проблем, такъ-таки совсмъ не считалась съ дйствительными величинами и не знала своего ‘уравненія’. Власть — не лишенный разумнія эмпирикъ, недурной наблюдатель. Но она безсильна понимать явленія въ ихъ непрестанной эволюціи — смн, она теряется въ водоворот событій, она органически неспособна разбираться въ процессахъ исторіи. Она только помнитъ — ясно и твердо, что было вчера, и совершенно упускаетъ изъ виду, что это бывшее вчера преобразуется сегодня, съ тмъ чтобы измниться еще боле на завтра — въ пестромъ ход вещей, подъ перекрестнымъ огнемъ разнообразныхъ воздйствій.
Воплощенный анахронизмъ, она и мыслитъ посредствомъ однихъ анахронизмовъ: такова ея концепція ‘народа’, таковы ея представленія о характеръ и объем движенія разнородныхъ круговъ дворянско-буржуазнаго ‘общества’. Она знаетъ, напримръ, она не сомнвается въ томъ, что она знаетъ досконально хорошо своего ‘либерала’, того либерала, который въ тягчайшія минуты репрессій не переставалъ коситься, озираться съ опаской на сермяжную Россію, а потому, не колеблясь, собирается это свое ‘знаніе’ пустить въ оборотъ и построить на немъ спекуляцію. Достаточно, полагаетъ она, малой порціи кровопролитія, довольно, хотя бы издалека, невзначай, махнуть тнью пугачевщины, чтобы проявляющія наклонность къ свобод ‘помстья’ опять пришли въ разумъ и дались въ руки правительству.
И прошлое, какъ будто, цликомъ подтверждаетъ это мнніе. Даже культурные, даже передовые представители помстнаго землевладнія, при всемъ завдомомъ своемъ ‘народолюбіи’, болли искони недугомъ народобоязни — естественнымъ выраженіемъ ихъ классовой подоплеки, и только старались прикрыть свой недугъ — даже въ собственномъ сознаніи — благовидными разсужденіями на тему о крестьянской темнот, крестьянскомъ невжеств. Эти разсужденія проходили красной нитью черезъ кампанію, которую нсколько лтъ тому назадъ вели земцы по вопросу о мелкой земской единиц, совмщая въ себ прихотливую смсь изъ стремленій приблизиться къ народу (чтобы на него политически опереться) и столь же сильныхъ опасеній, какъ бы ихъ не захлестнула народная волна. И разв не звучали въ томъ же омыслі либеральные голоса въ засданіяхъ иныхъ сельскохозяйственныхъ комитетовъ? разв не сдыхали мы въ позапрошломъ году краснорчивыхъ выраженій недоврія къ народу — по поводу министерскаго запроса о понихеніи избирательнаго права? разв не видли мы еще недавно, какъ петербургскій ноябрьскій създъ осторожно обходилъ щекотливую тему всенароднаго избирательнаго права? И разв, наконецъ, совсмъ еще на-дняхъ не приходилось намъ читать записку о земскомъ собор, поданную въ нижегородское губернское земское собраніе народникомъ Штанге, въ которой этотъ извстный устроитель артелей, хорошо освдомленный по части ‘помстныхъ’ кривотолковъ, не безъ наивности увщалъ ‘владльческіе классы’ не бояться и пойти на ‘разумныя, неизбжныя уступки’?
Все это — съ подлиннымъ врно, все это — такъ, и однако: не успли еще просохнуть чернила, которыми г. Штанге писалъ свое обращеніе къ земцамъ, какъ пахнуло новымъ духомъ. Такъ, земское совщаніе въ Москв — въ конц февраля — уже en toutes lettres — заявляетъ о необходимости народнаго представительства ‘на началахъ всеобщаго и равнаго, прямого и тайнаго избирательнаго права’ и въ противоположность недавно еще популярной иде о чисто политической конституціонной платформ (за нее ратовалъ нсколько мсяцевъ назадъ, между прочимъ, радикальный ‘Сынъ Отечества’) намчаетъ аграрную реформу. Такъ, въ думахъ — невиданный случай — вносятся предложенія объ организаціи милиціи, о передач полицейскаго аппарата изъ правительственныхъ рукъ въ вдніе представительныхъ учрежденій, такъ извстныя своей академичностью умренно-либеральныя и неумренно-скучныя ‘Русскія Вдомости’ начинаютъ говорить человческимъ голосомъ о необходимости вооруженнаго сопротивленія, въ отвть на курскій погромъ гимназистовъ, а бакинскіе капиталисты образуютъ особый комитетъ самообороны, заодно съ представителями рабочихъ организацій.
Это не значитъ, конечно, что все перевернулось вверхъ .дномъ въ подлунномъ нашемъ мір, что капиталистъ сталъ кротокъ, какъ ягненокъ, и либералъ пріобрлъ львиное сердце, но это значитъ, что революція уже перешагнула черезъ игрушечныя махинаціи современныхъ Макіавелли. Игроки самодержавнаго режима думали играть наврняка, но, подсчитывая карты, надясь либераловъ побить кулаками народной толпы и народную толпу скрутить трудами либераловъ, они не учли одного: что въ огромномъ процесс, въ которомъ тонетъ ихъ собственный корабль, все органически слито въ одно цлое, все связано въ одну цпь взаимодйствій.
И либеральное общество является не боле, какъ частью этого цлаго — великой буржуазной соціальной революціи. Оно воспринимаетъ отъ него директивы, оно получаетъ все новые импульсы, оно несется — и съ каждымъ днемъ все сильнй — на гребн пролетарской волны. И въ сознаніи этой своей органической связанности, оно, волей-неволей, должно повышать демократизмъ своей программы, революціонность своихъ дйствій. Оно въ собственныхъ кровныхъ интересахъ вынуждено спшить — пока не поздно — связаться съ народомъ и прежде всего съ крестьянствомъ, пойти навстрчу его требованіямъ.
Вотъ объ эту то центростремительную силу революціи, вотъ объ эту то спайку живыхъ ея силъ и разбиваются и будутъ разбиваться и впредь вс усилія и хитрости безнадежно больного режима.