Две матери, Белозерский Евгений Михайлович, Год: 1884 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 56 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Евгеній Блозерскій.

Дв матери.

Драма въ 5-ти дйствіяхъ.

(Въ стихахъ).

МОСКВА.
‘Русская’ Типо-Литографія, Тверская, д. Малкіель.
1884.

Дйствующія лица:

Анна Андреевна Стрелкова, чиновница — вдова.

Наталья Марковна, ея дочь, лтъ 22-хъ.

Сергй Ивановичъ Буровъ, банкиръ.

Татьяна Карповна Сннькова, вдова, подруга Натальи Марковны, лтъ 28.

Степанъ Ильичъ Загорскій, мелкій чиновницъ, безнадежно влюбленный въ Наталью Марковну.

Иванъ Кузничъ Носковъ, воспитатель Бурова.

Куницынъ, докторъ.

Маша, горничная Стрлковыхъ.

Григорій, человкъ Бурова, любовникъ Маши.

Дйствіе происходитъ въ столиц. Между первыми тремя дйствіями проходитъ больше года, между 3 и 4 — нсколько часовъ, между 4 и 5 — около года.

ДЙСТВІЕ I.

Небольшая, небогатая, но чистенько меблированная квартира Стрлковыхъ, по стнамъ висятъ нсколько олеографическихъ картинъ въ новыхъ золоченыхъ рамкахъ и одинъ портретъ. Большое зеркало. Съ одной стороны кушетка, съ другой диванъ со столомъ и нсколько мягкихъ старыхъ стульевъ. Столикъ у входной двери. Небольшой письменный столъ въ одномъ изъ угловъ.

Явленіе 1.

Наташа входитъ, (читая письмо).

Письмо, желанное давно,

Я отъ Сергя получила,

Меня встревожило оно

И мысли вс мои смутило.

Его прочла я въ торопяхъ,

А дрожь меня вотъ такъ и била,

Мной овладлъ какой-то страхъ,

Въ глазахъ темно, письмо рябило…

Да, признаюсь, зачмъ скрывать,

Себя обманывать напрасно?

Что чувство первое ужасно

Письмо любовное читать!…

Есть отъ чего: оно для входа

Въ Театръ Любви такой билетъ,

Которымъ двичья свобода

Берется въ плнъ на много лтъ.

Разъ мсто въ томъ театр взято

И драма жизни начата,

Бжать нельзя и нтъ возврата:

Въ плну и тло и мечта.

Я помню, какъ-то мн Синькова,

Моя подруга съ давнихъ поръ,

О письмахъ разъ сказала слово,

Произнесла свой приговоръ.

Она меня предупреждала,

Что письма первыя.тотъ ядъ,

Который страстно пьемъ сначала,

Покуда чувства говорятъ.

Да, врно Таля получала.

Не мало писемъ вотъ такихъ

И мн по опыту сказала

Тогда свой врный взглядъ на нихъ.

Смшно! безъ опыта ни шагу,

Какъ будто въ немъ какой законъ.

Но дай-ка я теперь прилягу

И перечту, что пишетъ онъ.

(Прилегаетъ на софу и читаетъ письмо.)

Я не иначе хотлъ писать теб, какъ вернувшись въ свое имніе: тамъ сильне радости и легче горе. Мстность роскошная и располагаетъ къ мечтаніямъ. Съ довольнымъ сердцемъ, всею грудью вдыхаешь чистый воздухъ и, право, чувствуешь глубже. Чмъ больше я думаю въ своемъ уединеніи о прекрасныхъ дняхъ, проведенныхъ нами вмст, тмъ больше, милая, дорогая Натали, я чувствую, какъ сильно я долженъ обожать тебя за твою доброту и доставленныя мн минуты счастія. Я былъ угрюмъ и одинокъ до знакомства съ тобою, а теперь — сколько прекрасныхъ сновидній и чарующихъ надеждъ!

Безъ всякой лести, Таля, ты наиболе достойная обожанія двушка, какую я когда либо встртилъ: ты честна, симпатична, великодушна. Я зналъ въ свт немало двушекъ, и ни одна изъ нихъ не была такъ щедро надлена природой, какъ ты. Клянусь теб, ты феноменъ въ моей жизни!

Съ какою радостью я снова увижу тебя черезъ день, можетъ быть и раньше. Подл тебя такъ сладко^, я чувствую себя лучше и поднимаюсь въ своихъ собственныхъ глазахъ.

Страстно обнимаю и цлую тебя всю, моя жемчужина.

Весь твой Сергй.

Письмо Сергя такъ длинно,

Но вчно бъ я его читала!

Всему тому въ отвтъ оно,

О чемъ я эти дни мечтала.

Цлуетъ нжно онъ меня,

Живетъ, мечтаетъ мной одною.

Да, сердце даже изъ кремня

Любовью тронется такою.

(Небольшое молчаніе ).

Вкъ будто бъ мы другъ друга знали,

Во всемъ характеромъ сошлись,

Сомннье было бы едва-ли,

Что другъ для друга родились.

Недавно были незнакомы,:

Теперь же чувствами родня:

Другъ другу страстно, глубоко мы,

Все отдаемся день со дня…

Судьба — безъ правилъ, безъ порядка —

Сердца случайно единитъ…

Вотъ гд великая загадка,

Простая, кажется, на видъ…

(Задумывается, потомъ встаетъ съ софы и продолжаетъ.)

Какое въ нервахъ ощущенье! (останавливаясь.)

Ужель сошлись мы на бду?

Не можетъ быть! Къ чему сомннье?

Я счастье въ немъ одномъ найду

И въ жизни горькой утшенье:

Вдь я бдна, а онъ богатъ,

Нтъ мста пошлому разсчету

Приданымъ овладть сна лету….

Нтъ, нтъ, не врю я стократъ!

(Прилегаетъ на софу. Входитъ мать. Наташа прячетъ письмо.)

Явленіе II.

Т же и Анна Андреевна.

Анна Андреевна.

Вотъ на соф лежишь опять!

Ты, Таля, очень ужь безпечна.

Пора теб серьезнй стать:

Такъ жить, дитя, нельзя же вчно!

Возьми хоть что-нибудь пошей,

По кухн помоги мамаш:

Беречь намъ нужно изъ грошей,

Коль такъ ничтожны средства наши.

Прислуга ныньче все въ шелкахъ и,

И намъ съ тобой не по карману…

За то съ утра я на ногахъ,—

Лишь продеру глаза и встану.

Тутъ кончишь, тамъ, глядишь, Содомъ —

Не оберешься въ дом дла.

А дочк мало нужды въ томъ,

Что мать отъ дла ошалла.

Заломитъ шапку, на бекрень,

Сосетъ, какъ соску, папиросу,

То пропадетъ на цлый день —

Домой не кажетъ больше носу,

То воды вдругъ подетъ пить

Отъ боли сердца иль печенки…

Охъ, кашей нужно бъ васъ лчить,

Самолюбивыя двчонки!

Чтобъ сдлать путною тебя,

Я ничего вдь не жалла,

Брала послднее съ себя

Почти съ тхъ поръ, какъ овдовла,

А все зачмъ? На черный день,

Тебя хозяйкою оставитъ,—

Вдь жизнь не гиль, не дребень,—

Въ ней безъ руля трудненько править.

А вы что? Съ ранняго утра

Искать готовы лицъ скоромныхъ,

Алкать военнаго смотра

И офицериковъ нескромныхъ,

Чтобъ имъ на глазки отвчать!..

Ботъ что даютъ намъ пансіоны

Съ ихъ совершенствомъ обучать!

Совсмъ не то, какъ въ годы оны

Мы рта не смли развать.

Наташа.

Вы принялись опять ворчать!

Вдь это скучно, право, мама!,

Анна Андреевна.

Молчать!

Ты эгоистка и упряма. и,

Меня ты сердишь наконецъ,—

Во всемъ ни дать ни взять отецъ! ¹

Не хочешь выслушать два слова.¹

Наташа.

Я готова,

Но только въ форм не такой…..

Анна Андреевна.

Ну, а, по твоему, въ какой?

Наташа.

Въ другой, меня не оскорбляя,

Вы тоже можете сказать…

Анна Андреевна.

Изволь же, дочка, продолжать,

Что я ворчу, какъ вдьма злая,

Съ утра весь день и цлу ночь!

На томъ спасибо, дорогая дочь!

Такъ знай, что я, какъ мать, серьзно

Тебя за дло все журю:

Пройдетъ пора, тамъ будетъ поздно

Жать рожь тупому косарю.

Я изъ любви такъ говорю.

Наташа.

Прекрасная любовь конечно,

Какъ подомъ дятъ васъ вчно!

Вамъ очень трудно угодить:

Не смй читать, не смй ходить,

Не смй лежатъ, примись за дло…

Ворчня мн эта надола.

Анна Андреевна.

Ну, повезла ты ахинею!

Куда двались смыслъ и, складъ?

За то возможность я имю

На мать проврить дочкинъ взглядъ.

Межъ нами лучше объясненье,

Чтобъ быть обимъ безъ хлопотъ.

Вотъ на ладони все ученье (указываетъ на дочь)

И отъ него созрвшій плодъ

Не надо думать исключенье.

За зрлость выданъ аттестатъ

И за печатью… для, насмшки…

Теперь намъ самъ и чертъ не братъ —

Съ дороги прочь, пустыя пшки!

Мы всякой мудрости зарядъ!…

Коль взяли бъ азбуку съ указкой

На мсто иностранныхъ книгъ,

Послушали бъ отъ няньки сказку,

Читали бъ старенькій сонникъ,

Такъ были бъ во сто разъ умне,

Хозяйство знали бъ какъ азы,

Съ отцомъ и матерью скромне,

А не такія егозы…

И мы не лыкомъ шиты были,

И мы учились тоже встарь,

Хозяйство точно балъ любили,

Читали Брюсовъ календарь.

А какъ бывало мы вставали!

Опережали утра свтъ.

Съ какимъ восторгомъ исполняли

Отца иль матери совтъ!..

Теперь куда совтовъ слушать,

Въ хозяйств матери помочь!

У васъ попроситъ дочь покушать,

За дочкой бгай хоть всю ночь.

Но вамъ помочь — большая честь,

Опасно — руки замараешь!

Мать бейся жъ, некогда пость…

(Наташа зваетъ въ это время.)

Что ты, Наташа, все зваешь?

(Продолжаетъ.)

Вдь мать не дло, говоритъ /

И дочь все безъ-толку журитъ!

(Съ сарказмомъ.)!

Дочь превратилась во вниманье:

Сперва начнетъ вамъ въ носъ звать,

Потомъ приложитъ все старанье,

Чтобъ тутъ же передъ носомъ спать.

Ну, вкъ! Нахалъ все поколнье!

Вотъ что мозолитъ мн глаза!

Плодъ скверный сквернаго ученья:

Знать все, а въ жизни ни аза!

(Почетъ идти, вдругъ останавливается.)

Да, кстати, дочь, я знать хочу,

Что за письмо ты получила?

Секретовъ я не допущу,

Что-бы ты мн ни говорила.

Такъ и запомни навсегда:

Межъ нами все должно быть ясно…

Наташа.

Письмо иль нтъ, что за бда?

Зачмъ вамъ мучиться напрасно?

То можетъ быть изъ лавки счетъ

Или записка отъ подруги…

Анна Андреевна.

Замажь ка ты на время ротъ —

Болтать чудесно на досуг.

Нтъ, дочь моя, въ такихъ длахъ

Я вдь обстрленная птица, |

Умю отличать въ словахъ,

Что быль, что вздоръ и небылица.

Такъ дай-ка мн письмо прочесть…

(Протягиваетъ руку.)

Наташа.

Пора вамъ, мама, знать и честь!

Я вамъ не двка-же какая,

Что вы могли бъ пилить и сть,

Какъ крпостною помыкая!

Вы тшились довольно лтъ

И мной командовали въ волю.

Вотъ вамъ послдній мой отвтъ:

Себя я мучить не позволю.

Я не безчувственный же пень,

Имю душу, нервы, тло,

И вижу, что вы каждый день

Брюжжите на меня безъ дла.

Зачмъ вы тратите слова?

Вдь я въ хозяйств помогаю,

Для кухни жъ вамъ колоть дрова

Я не привыкла, полагаю.

Скажите жъ мн, что я изъ двухъ:

Иль ваша дочь, или кухарка?

Анна Андреевна.

Ухъ! захватило даже духъ

И всей самой мн стало жарко!

Да полно слышу-ль наяву?

Вотъ матери за скорбь награда!

На свт долго я живу,

Такого жъ не видала чада.

Такъ, дочь, и дальше продолжай!..

(Уходитъ.)

Явленіе III.

Наташа одна.

Наташа.

Прощай!

Зала ты меня совсмъ,

Мой домъ мн сталъ Тошне ада:

Здсь мсто есть слезамъ однмъ,

Но изгнана давно отрада,

Исчезъ давно веселья слдъ,

Здсь на любовь намека нтъ.

Ты видишь въ дочери рабыню,

Которой можно помыкать,

Но я въ теб мою святыню

Досель привыкла уважать.

Меня ты вчно да, мама,

Съ какимъ-то злобнымъ мастерствомъ

И довела таки до срама,

Что я должна покинуть домъ…

Прощайте вс вы, други дтства!

Ты тоже, зеркало, прощай:

Не зная тонкостей кокетства,

Въ тебя смотрлась невзначай.

Прощай, портретъ! прощайте, стны!

Какъ тяжело покинуть домъ!

Да, неизвстность перемны

Насъ давитъ будто бы свинцомъ.

Здсь дышетъ все ко мн пріязнью,

Но конченъ долгій мой привалъ:

Отчалить нужно, хоть съ боязнью

Глядимъ на буйный моря шквалъ.

Пора, пора спшить въ дорогу,

Летуче время, что эфиръ,

Разъ подошли къ судьбы порогу,

Переступить должны мы въ міръ…

И такъ, поговорить съ Сергемъ,

Чтобъ знать, что нужно мн начать.

Онъ дастъ совтъ, и мы сумемъ

Скандала съ мамой избжать,

(Плачетъ, садится и пишетъ письмо).

Явленіе IV.

Тже и Татьяна Карповна Синькова.

Синькова.

Bonjour, ma ch&egrave,re! Ну, какъ здорова?

Что это, Таля, плачешь снова?

Не стыдно-ль плакать каждый разъ?

Наташа.

Меня мамаша все пилила

За лнь мою здсь цлый часъ.

Чего она ни говорила!

Все было сказано у насъ:

Коснулась новаго ученья

И воспитанія дтей,

Все разругала поколнье,

Всхъ разобрала до костей…

Но мн всхъ больше достается,

И жизнь такая — мука мн:

Начнетъ браниться, какъ проснется,

Брюзжать готова и во сн.

Синькова.

Коль мать журитъ, журитъ не даромъ,

Могу уврить я тебя:

Ворчанье въ человк старомъ,

Есть знакъ, что насъ бранятъ любя…

Наташа.

Какъ будто въ заговор об!

Все о любви ведете рчь!

Любовь, распущенная въ злоб,

Есть обоюдо острый мечъ.

Мшать высокое съ опаснымъ

По меньшей мр не умно

Мшать же пошлое съ прекраснымъ,

Намъ, видно, Богомъ суждено.

Нтъ, Таня, съ варварствомъ ужаснымъ!

Любовь не вяжется въ одно.

Что хочешь ты, но убжденья

Я не могу перемнить.

Синькова.

Твое фальшиво заключенье,

И я могу его разбить.

Смотр предвзятыми глазами

Ты уступить не хочешь ей:

Но мать постарше и лтами,

И опытомъ тебя старй.

Она изъ опыта уроки,

Въ тебя хотла бъ перелить:

Пусть т уроки недалеки,

Но мать за то нельзя винить,

Нельзя жъ пчелу винить въ жужжаньи

Иль въ псняхъ сладкихъ,— содовая:

Одинъ молчитъ, другой въ брюзжаньи,

Проводитъ жизнь, какъ мать твоя…

Наташа.

Любовь съ ворчней несовмстима.

Синькова.

Нтъ, Таля, ты неубдима!

Ты сомнваешься въ любви

Своей мамаши? Поживи —

Ея любовь увидишь ясно,

Была бъ старушка лишь жива.

Тогда вотъ будешь ты согласна,

Что тоже я была права.

Наташа.

Конечно, очень мало чести

Судьей быть матери родной:

Но жить съ ней долго, годы вмст —

Ни дать ни взять пройти сквозь строй…

Оставимъ впрочемъ препиранья:

Права и я, права и ты:,

Мои вс помыслы, желанья

Другимъ предметомъ заняты:

Онъ всюду и всегда со мною,

Изъ-за него мятежно сплю…

О, Таня, Таня! Я не скрою:

Я страстно въ первый разъ люблю.

Со мной дружна была ты годы!

Вс тайны вдала мои,

Ты знаешь вс мои невзгоды,

Такъ знай и счастіе любви!

Синькова.

Но ты-то, Таля, имъ любима?

Наташа.

Любима-ль я? Да, да — и да!

Такъ Богъ не любитъ херувима

И ночь вечерняя звзда…

Синькова.

Ого! какъ это поэтично!

Съ земли ушла ты къ небесамъ,

Но, какъ тамъ ни было бъ отлично,

Надюсь — ты вернешься къ намъ?

Наташа.

Теб смшно, а мн печально…

Синькова.

Страстямъ сочувствую твоимъ…

Прости, спрошу неидеально,

Кто онъ и какъ сошлась ты съ нимъ?

Наташа.

О томъ потомъ поговоримъ..,,

Теперь не хочешь-ли въ ‘Гостинный’?

Мн кружевъ надобно купить…

Синькова.

Что онъ большой, высокій, длинный,

Красивъ и мастеръ говоритъ?

Наташа.

Ты, Таня, очень любопытна,

Я это знаю съ давнихъ поръ…

Синькова.

А ты, Наташа, очень скрытна…

И такъ пойдемъ въ ‘Гостинный Дворъ’,

Я буду въ пять минутъ готова.

(Уходитъ.)

Наташа.

Не рада, что сказала ей:

Мн надостъ теперь Синькова…

Явленіе V.

Т же и Буровъ.

Буровъ.

Наташа! милая!

Наташа:

Сергй! (бгутъ другъ другу на встрчу и обнимаются.)

Я не ждала тебя сегодня,

Скучала, чуть не умерла,

Но мн отъ скуки власть Господня

Поддержкой твердою была

За эти дни жила я мало —

Здсь жизнь пуста до тошноты,

Не знаю, какъ я не сбжала,

Но все прошло, явился ты.

Такъ солнце свтлыми лучами

Отраднй длаетъ намъ тьму…

Буровъ (перебивая.)

И украшаетъ свтъ цвтами —

Привтъ нашъ радостный ему.

Такъ, Таля, жаркими мечтами

Я рвался къ солнцу моему.

(Прижимаетъ ее къ себ.)

Въ деревн осень наслажденье,

Но солнце какъ-то холю дно,

И сердцу мало утшенья,

Коль млетъ, бдное, одно.

Что сердцу прелести природы,

Богатствъ холодныхъ цлый домъ,

Когда оно въ младые годы,

Не бьется трепетно вдвоемъ?..

Культъ сердца моего — Венера,

Богиня вчной красоты,

Моей любви жъ безумной мра

Ты, дорогая Таля, ты!

Наташа.

Коль рчь есть сердца отраженье.

Не дло только языка,

То какъ красивы выраженья,

Какъ мысль изящна и гонка!

Меня ты любишь безъ предла,

Я вижу твой любовный пылъ,

О, я бъ, мой милый, не хотла

Чтобъ ты ко мн когда остылъ!

Буровъ.

Къ чему отраву пить сомннья?

Зачмъ заглядывать впередъ?

День самопытки и мученья

Пусть никогда къ намъ не придетъ!

Наташа.

Какъ знать, мой другъ, что будетъ съ нами?

Кто въ тайну завтраго проникъ?

То счастье мрится годами,

То есть одинъ ничтожный миръ.

(Синькова показывается изъ-за дверей и, незамеченная, отступаетъ назадъ за дверь и слушаетъ.)

Играютъ ныньче въ донкихотство

И богачи и голыши,

Я жъ твердо врю въ благородств

Твоей возвышенной души.

И такъ, я буду откровенна,

Чтобы исчерпать весь вопросъ

Синькова (про себя.)

Вступленье въ рчь обыкновенно,

Сперва любовь, тамъ капли слезя.

Наташа.

Мн въ дом жизнь невыносима

Бранюсь съ мамашей каждый часъ:

Она ворчлива нестерпимо,

Одна изъ фурій безъ прикрасъ.

Теперь въ ужаснйшей забот

Не знаю, право, что начать…

Синькова (про себя).

Какъ промахнулась я въ разсчет!

Предлогъ прекрасный — злая мать!

Начнетъ просить изъ дому взять…’

Наташа.

Одна возможная ограда

Осталась мн въ одномъ теб.

Такъ птичка въ холодъ зимній рада

Найдти пріютъ въ чужой изб.

Мн чужды вс, я всмъ чужая,

Папаша мой жилецъ могилъ:

Моя судьба была бъ иная,

Когда бъ онъ до сегодня жилъ.

Зачмъ онъ умеръ Пусть вторично

Взглянуть на насъ пришелъ бы онъ!

Синькова (про себя):

И жалобливо, и трагично…

Я не стерплю, къ нимъ выйду-вонъ!

Буровъ.

Утшься, Таля дорогая!

Зачмъ тревожить мертвеца?

Твои страданья понимая,—

Я замню теб отца.

Зачмъ святое Провиднье,

Зачмъ насъ Богъ соединилъ?

Зачмъ тебя я до забвенья,

Вдругъ такъ глубоко полюбилъ?

Ужели есть въ теб сомннье,

Чтобъ могъ тебя я обмануть,

Когда отъ страстнаго влеченья

Моя готова треснуть грудь?

Врь мн, оставь вс колебанья:

Я честенъ, страстенъ и открытъ,

Чмъ больше пью твое дыханье,

Тмъ меньше я бываю сытъ.

Такія чувства видъ поруки

И счастья нашего залогъ,

Забудь свои, коль можешь, муки,

Пойдемъ, куда ведетъ насъ рокъ.

И такъ, ршивъ, скажи мн слово,

Я жизнь теб отдать готовъ…

Наташа.

Сегодня я къ теб зайду.

Буровъ

Прекрасно, я въ восторг жду.

Явленіе VI.

Т же и Синькова. Наташа въ смущеніи представляетъ имъ другъ другу.

Наташа.

Татьяна Карповна Синькова,

Сергй Ивановичъ Буровъ…

(Они раскланиваются).

Синькова.

Я въ спальн долго такъ прождала,

Чуть цлый не прочла разсказъ.

Наташа.

О, времени у насъ не мало,

Гостинный отпертъ по сейчасъ.

Къ тому жъ не Богъ всть что и нужно,

Минута, можетъ быть, одна.

Буровъ.

Простите мн великодушно:

Я задержалъ, моя вина.

Наталья Марковна! Прощайте:

Мн дома быть давно пора…

Наташа.

Прощайте, насъ не забывайте!

Идемъ мы тоже со двора.

Буровъ (раскланиваясь съ Синьковой и уходя, въ сторону).

Ея подруга не-дур-на

И на закуску намъ годна!

(Уходитъ)

Явленіе VII.

Т же, кром Бурова (молчаніе)

Синькова.

Такъ это чувствъ твоихъ владыка?

Наташа.

Да, правда, Таля, это онъ.

Синькова.

Богатъ, должно быть: много шика,

Къ тому жъ собою недуренъ.

Я-бъ, Таля, очень знать хотла,

Гд ты поддла молодца?

Наташа.

Вдь скажетъ дко такъ: поддла!

Другого не нашла словца?

Синькова:

Такъ вотъ другое выраженье,

Что на ловца и зврь бжитъ…

Наташа.

Теб завидно, безъ сомннья:

Вопросъ твой бдой ниткой шитъ.

Такъ говорить нейдетъ подруг:

Знакомы мы не со вчера.

О томъ подумай на досуг…

Однако намъ идти пора (уходитъ).

Явленіе VIII.

Т же, кром Наташи.

Синькова.

Людей ты знаешь очень мало,

А то бъ не стала такъ финтить.

Вотъ мн чего недоставало.

Чтобъ въ зависти меня винить!

Твоя боязнь совсмъ напрасна.

Спросила жъ я, что за бда?

Но вотъ что странно мн, согласна:

Мужчины глупы такъ всегда.

Вдругъ видятъ женщину въ двчонк,

Въ здоровомъ цвт красоту,

Находятъ лакомость въ ребенк,

Кадятъ ему за пустоту,

Любовь находятъ въ лепетаньи,

Готовы жизнь отдать за вздохъ…

Приманка имъ — страстей незнанье,

Хлбъ отвергаютъ, ищутъ крохъ…

Во вкусахъ ихъ воза рутины.

А тоже женщинъ знатоки!

Вс согласятся, что мужчины

Въ любви большіе чудаки.

А почему? Такой загадки,

Нтъ, не ршитъ мн голова.

Но знаю я: мужчины гадки,

И это фактъ, какъ дважды два.

Явленіе IX.

Т же и Степанъ Ильинъ Загорскій.

Синькова (про себя, смотря съ боку).

Ну, вотъ еще поклонникъ Тали,

Всегда отрепанъ, грязенъ, рванъ…

Другая сторона медали:

Безъ шику, лоску, вчно пьянъ…

Загорскій.

Татьяна Карповна! какъ живы?

Я васъ давненько не видалъ.

Вы все по прежнему игривы?

Простите: я вдь зубоскалъ.

Синькова.

По прежнему-съ…

Загорскій.

И слава Богу!

Тмъ паче, коль не влюблены… (вдругъ)

Ба! вижу на лиц тревогу…

Что это значитъ? Вы больны?

Синькова.

Нтъ жаловаться на здоровье,

Степанъ Ильичъ, я не могла бъ

Загорскій.

Извстно, ваше дло вдовье,

А человкъ довольно слабъ:

И хрупки нервныя стропилы,

Да и принципы не крпки…

Синькова (про себя).

Онъ уморитъ меня! Нтъ силы. (Громко)

Молоть оставьте пустяки!

Вы забываете: я дама,

Вамъ неизвстенъ этикетъ!

Загорскій.

Я говорю, какъ мыслю, прямо,

Не зналъ увертокъ съ дтскихъ лтъ

Явленіе X.

Т же и Наташа.

Наташа.

Степанъ Ильичъ! давно-ль? откуда?

Воскресли вы?

Синькова (про себя).

Невжа, бсъ!

Загорскій (смшавшись).

Схватила страшная простуда,

Не умиралъ и не воскресъ…

Наташа.

Мы вотъ собрались съ ней въ Гостинный,

Хотла бъ съ вами часъ провесть,

Разсказъ послушать важный, чинный…

Загорскій.

Я благодаренъ вамъ за честь.

Наташа (прислушиваясь).

Да вотъ домой вернулась мама. (Кричитъ)

Мама! у насъ Степанъ Ильичъ.

Простите, мы въ Гостинный прямо

Спшимъ (подаетъ руку. Синькова кланяется).

(Об уходятъ).

Явленіе XI.

Загорскій (одинъ.)

Загорскій.

Вотъ и сиди какъ сычъ!

Она же скрылась, что виднье.

О, женщины! сказалъ Шекспиръ.

Когда покажешь къ нимъ презрнье,

Такъ станешь избранный кумиръ.

Чмъ любишь чище и святе,

Тмъ меньше смотритъ на тебя.

Будь съ женщиной нахальнй, зле,

Она отдастся не любя.

Да, сердце женщины загадка,

Что намъ природа задала,

То будто медъ бываетъ сладко,

То грязно, черно, какъ смола.

Загадка, знаю, нершима,

А все трутишь себ мозги.

Иди, Степанъ, съ вопросомъ мимо,

Коль не видать теб ни эти.

Нашъ братъ куда до высей падокъ,

Какъ будто ихъ ршилъ бы онъ…

Не для ршенія загадокъ

Чиновникъ маленькій рожденъ.

Сводить къ нулю свои желанья,

Жить безъ кола и безъ двора,

Отстаивать существованье

Онъ долженъ кончикомъ пера…

Ни средствъ, ни цлей не имя,

Жить тяжело холостяку,

Но свтъ становится миле,

Какъ хватишь съ горя простяку.

Есть покровительства животнымъ,

Поддержка дтямъ и отцамъ,

Компаніямъ, овчарнямъ, скотнымъ,

Но нтъ привта намъ, писцамъ.

Судьбой и бдностью гонимы,

Мы честно служимъ сатан:

Поддержку нужную нашли мы

Въ простомъ, забвительномъ вин.

Нашъ Бахусъ есть Прокуста ложе,

Но въ смысл новомъ и другомъ:

Кто старъ, становится моложе,

Кто молодъ, будетъ старикомъ,

Богатый средствами бдне,

Богаче радостью бднякъ,

Безсильный дйствуетъ бодре,:

А сильный слабъ что твой червякъ…

Всхъ не начислить сразу слдствій

Отъ власти чудной простяка,

Не вижу также важныхъ бдствій

Я отъ блужданій пятака

(Ходитъ по комнат, осматривается и продолжаетъ).

Здсь не былъ я уже давненько,

Все время мало у меня,

Бывало хаживалъ частенько:

По крайней мр разъ въ два дня.

Теперь отчетная работа,

Пиши, пиши, нельзя гулять,,

Начальнику жъ что за забота,

Кого ты хочешь увидать.

Чтобъ было кончено — и только,

Хотя бъ по манію руки!

Сказать же что-нибудь позволька,

Съ писцомъ разсчеты коротки. (Вздыхаетъ)

Охъ, хо, хо, хо, хо!..,

Пятнадцать лтъ прошли — обидно,,,

Изволька снова начинать…,,,

Но это посл будетъ видно,

Не нужно духомъ упадать. ,

Когда надумалъ ты жениться,

(Понятно не теперь — потомъ),

Пора, Степанъ, остепениться —

Не жить по прежнему скотомъ.

Довольно ты покуралесилъ

И глупо въ жизни подурилъ..

Кто не бывалъ разъ лишній веселъ?

Кто рюмку лишнюю не пилъ?

А я? (прислушиваясь) когда нашлось — доволенъ,,

Когда просплюсь же — тошно мн,

Иной разъ такъ бы паю боленъ,

Что вижу чертиковъ въ вин

Запой — болзнь, и нтъ лкарства,

Причудливъ, какъ зубная боль.

Охъ, сколько разнаго мытарства

Даетъ намъ здшняя юдоль!

Но вотъ и мой настанетъ праздникъ,

Когда устроюсь и женюсь.

Вотъ надъ тобой, Степанъ проказникъ,

Тогда я въ волю посмюсь!

(Останавливается у двери и разсматриваетъ портретъ).

Явленіе XII.

Т же и Анна Андреевна входитъ, не видя Степана Ильича. Онъ громко кашляетъ, она вздрагиваетъ отъ испуга.

Анна Андреевна.

Ты испугалъ меня до смерти!

Ишь гаркнетъ, точно изъ трубы!

Степанъ Ильичъ.

Васъ не хотлъ пугать, поврьте,

Гортань прочистилъ лишь, да, бы

Потолковать теперь о дл.

Анна Андреевна (осматривая его).

Небось, за деньгами пришелъ,

Иль побесдовать о хмл?

Ты лучше время не нашелъ?

Въ добавокъ пьянъ ты, мой соколъ!

Теб бы дать пріемъ крапивы,

Такъ пить не сталъ бы магарычъ.

Степанъ Ильичъ.

Какъ вы ко мн несправедливы!

Что сдлалъ вамъ Степанъ Ильичъ?

Анна Андреевна.

Да ничего, а только жалкъ,

Что тонешь ты въ своемъ вин.

Будь подъ моей рукою палка.

Такъ отвозила бъ по спин!

Степану Ильичъ.

Не будьте, матушка, сердиты:

Прілись мн давно слова,

Хоть, правда, съ дтства я забитый,

Но на плечахъ есть: голова.

Анна Андреевна.

Хвала Творцу, что не баранья

Иль не какой-нибудь кочанъ…

Оставимъ впрочемъ препиранья,

Садись, разсказывай, Степанъ!

Степанъ Ильичъ.

Начну опять съ того, что дло

Меня къ вамъ только привело:

Мн неизвстность надола,

Что, согласитесь, тяжело.

Спшу предъ вами я открыться,

Что вашу дочь люблю, давно,

Коль я могу переродиться,

Такъ чрезъ нее мн суждено.

Мои надежды, радость, счастье,

Зависятъ лишь отъ васъ одной:

Вамъ стоитъ дать свое согласье,

Чтобъ Тал быть моей женой.

Анна Андреевна.

Ты добрый малый и сердечный,

Но какъ съ женой ты будешь жить?

Безъ средствъ, характеромъ безпечный.

Степанъ Ильичъ (перебивая).

Нашли же вы о чемъ тужить!

Не буду бденъ же я вчно…

Мой дебоширства духъ прошлъ:

Ршился я — въ серьезъ конечно —

Работать точно негръ и волъ.

Не то трудиться нту цли —

Чтобы упасть, зачмъ разбгъ?

Мы внизъ съ рожденія летли

И въ пропасти окончимъ вкъ.

Къ холостякамъ вс безучастны,

Жизнь ихъ ужасно холодна,

Мы одиночествомъ несчастны

И потому друзья вина.

Какъ скверно, тяжко намъ живется,

То души знаютъ въ насъ одн,

Одинъ исходъ намъ остается,

Искать поэзіи въ вин.

Бываемъ часто, коль хотите,

Неправы мы передъ собой,

Но насъ огуломъ не вините:

Мы вс обойдены судьбой.

Болзнь видна и безъ личины,

Притворство лишне, пошло тутъ,

Для страсти нашей есть причины,

Но къ нимъ такъ глухъ житейскій судъ.

Анна Андреевна.

Когда судить объ этомъ строго,

Ты правъ, правъ очень, можетъ быть,

Но я подумаю немного,

Чтобы вопросъ такой ршить.

И нтъ Наташина согласья,

А я уже глупа, стара,

Намъ за дтей ршать ихъ счастье:

На вкъ прошла теперь пора.

Зайди же посл за отвтомъ,

Все сдлаю, что можетъ мать.

Степанъ Ильичъ.

Спасибо теплое на этомъ,

Я терпливо буду ждать.

Вы влили мн бальзама, въ душу —

Моложе стала вдругъ она…

Прощайте, я теперь не трушу (подаетъ руку, кланяется и уходитъ).

Анна Андреевна (ему вслдъ).

Прощай. Не пей, смотри, вина!

Явленіе XIII.

Анна Андреевна одна.

Анна Андреевна.

Онъ простъ и въ правду добрый малый,

Не глупъ, коль дло говоритъ,

Въ когтяхъ у опыта бывалый,

Иметъ только странный видъ.

Онъ общаетъ впредь трудиться,

Но все же бденъ — вотъ бда.

Вдругъ съ нимъ несчастіе случится,

Что съ Талей станется тогда?

Явленіе XIV.

Т же И Наташа, принужденно ршительная и чмъ-то взволнованная.

Анна Андреевна.

Довольно-ль, дочка, погуляла?

Свою угомонила-ль прыть?

Наташа.

Я жизненный вопросъ ршала:

Мои иль быть или не быть.

Ршила быть, теперь все ясно —

Мой горизонтъ безъ облаковъ.

Анна Андреевна.

Сегодня ты странна ужасно,

Бжишь по глади безъ подковъ,

Какъ упадешь…

Наташа (съ горечью).

Уже у-па-ла

И невозможно больше встать (плачетъ)

Я, дочь, любовницею стала,

Виной тому родная мать (показываетъ на нее пальцемъ)

Анна Андреевна.

Что это? Съ нами Божья сила!

Ты не въ ладу съ своимъ умомъ.

Наташа.

Я твердо наконецъ ршила

Оставить навсегда вашъ домъ.

Анна Андреевна.

Вотъ мн чего недоставало!

О, боже, подкрпи меня!

(Схватывается руками, за голову и въ какомъ-то остолбненіи опускается на стулъ. Наташа плачетъ).

(Занавсъ опускается).

Конецъ перваго дйствія.

ДЙСТВІЕ II.

Происходитъ въ Петербург. Небольшая, но уютная и хорошо меблированная гостинная: бархатная мебель, тяжелые, но красивые бронзовые подсвчники, на потолк виситъ небольшая красивая люстра. Съ правой стороны диванъ и столъ, на которомъ ваза съ цвтами: съ лвой стороны рояль.

Явленіе I.

Буровъ (тихонько выходя изъ спальни Наташи).

Наташа матерью стала,

Лежитъ недли три больной,

Но все еще не перестала

Браниться за дитя со мной,

Не хочетъ съ нимъ она разстаться,

Но настою я на своемъ —

За дло жарче надо взяться

И ей не уступать ни въ чемъ.

Дитя держать здсь невозможно: ‘

Большой соблазнъ тогда для всхъ

И положенье будетъ ложно —

Меня жъ подымутъ вс на смхъ.

‘Вонъ тамъ идетъ’, зло дворникъ скажетъ:

‘Новорожденнаго отецъ!’

И въ спину пальцемъ вамъ покажетъ —

Красива рчь! хорошъ конецъ!

Зачмъ попалъ въ амура сти?

Вдь доброй волей въ петлю лзъ!

Недаромъ истина на свт: (Вздыхаетъ)

Тмъ больше дровъ, чмъ дальше въ лсъ!

Любить легко, лобзанья сладки,

Но быть отцомъ — другая стать,

Посвы страсти очень кратки,

Зато мученье всходы жать (звонитъ).

Явленіе II.

Т же и Маша.

Буровъ.

Давно-ли барыня заснула?

Маша.

Не будетъ, баринъ, съ полчаса.—

Буровъ.

И ты тмъ временемъ всхрапнула —

Твои такъ заспаны глаза.

А что къ кормилиц ходила?

Надюсь, къ ней ребенокъ взятъ

Маша.

Сама его я относила…

Буровъ.

Прекрасно, Маша, очень радъ,

Исполнить знаешь порученье

Маша.

Птенецъ вашъ въ тотъ же день снесенъ.

Буровъ (въ сторону).

Птенецъ мой въ тотъ же день снесенъ! (Громко)

Скажи мн, сдлай одолженье

Такъ кстати, что здоровъ-ли, онъ?

Маша.

Вдь онъ изъ вашей же породы,—

Такъ долженъ быть, какъ вы, здоровъ.

Буровъ (въ сторону).

О, эти дикіе народы!

Вотъ взглядъ на. вещи ихъ каковъ! (Громко)

Я знаю, Маша, ты простая

И никогда къ тому жъ не лжешь,

Скажи мн, правды не скрывая:

Ребенокъ на меня похожъ?

Серьезно только и безъ шутокъ…

Маша.

Какъ есть лимонъ и на лимонъ!

Буровъ.

Прошу тебя — безъ прибаутокъ!

Маша (въ сторону)

Какъ раздраженъ сегодня онъ! (Громко)

Вы, сударь, начали сердиться.

Вотъ съ правдой наживешь бды!

Готова сто разъ побожиться,

Какъ капля съ каплею воды,

Съ васъ копія снята живая —

Сейчасъ вставляйте въ медальонъ!

Буровъ (въ сторону).

Въ словахъ иронія какая

И дерзкій нагло-хамскій тонъ!

Одно твердитъ вамъ, какъ сорока:

Молъ, вылитый портретъ, похожъ!

Да, видно отъ слдовъ порока

Не скроешься и не уйдешь!

Маша (вкрадчиво).

Простите, сударь, ради Бога,

Васъ я спросить хочу давно,

Хоть я семействъ видала много,

Но не понятно мн одно:

Когда дитя въ семь родилось,

Такъ въ домъ кормилицу берутъ,

У насъ иначе все случилось —

Не ладно, баринъ, что-то тутъ.

Отдать дитя свое изъ дому,

Когда жива родная мать!

Понятно можетъ быть другому,

Да мн то что-то не понять.

Буровъ (въ сторону).

Все знать хотятъ всезнайки эти —

Такой назойливый народъ!

Маша.

Богъ знаетъ что теперь на. свт,

Все въ немъ безпутно такъ идетъ…

Нтъ, сударь, это не порядки,

Поврьте-съ мн, то стыдъ и срамъ.

Буровъ (въ сторону).

Какъ ныньче слуги дерзки, гадки!

Чего же я? Хамъ вчно хамъ. (Громко)

Ты разсуждаешь безподобно,

Зачмъ ребенокъ не у насъ.

Наташ было бъ не удобно

Крикъ дтскій слышать каждый часъ.

Ты знаешь, милая, отлично,

Что Таля все еще больна,

Къ возн съ ребенкомъ не привычна,

Томиться бъ стала съ нимъ она.

Зачмъ ей мучиться напрасно?

Дитя не лучше ли отдать?

Надюсь, ты со мной согласна…

Маша (какъ бы соглашаясь).

Такой мужъ, право, благодать!

Народъ нашъ думаетъ иначе,

Отдать къ чужимъ ребенка — срамъ^,

Мы бдны, вы умнй, богаче —

Конечно васъ судить не намъ.

Я, сударь, повторяю снова:

Такъ судитъ дло самъ народъ (уходитъ)

Буровъ.

А я не вижу въ томъ худова,

Что сынъ въ чужой семь ростетъ.

Что жъ? Двка умница — не скрою,

По-своему она права,

Но такъ болтаетъ вамъ порою,

Что разболится голова.

Да, все же рчь ея похожа

На первый явственный укоръ,

Другіе станутъ думать тоже,

Хотя не скажутъ мн въ упоръ.

Явленіе III.

Т же и Синькова (запыхавшись).

Синькова (подавая руку Бурову).

Сюда бжала, какъ шальная,

Чтобы Наташу навстить.

Что новаго и какъ больная?

Прошу безсвязность мн простить.

Буровъ.

Наташа все еще въ постели

И спитъ теперь:, ея я жду.

Она почти что три недли

Была съ морфеемъ не въ ладу.

Синькова. (вдругъ).

Сергй Ивановичъ! что съ вами?

Вы не похожи на себя.

Буровъ.

Надюсь, видите вы сами,

Какъ мы мняемся любя.

Безпечны мы и нтъ печали,

Пока свободны, холосты,

Когда жъ на практик узнали

Любви удары и хлысты,

Такъ полыни она горчй….

Синькова.

Убейте, не пойму ни слова!

Мн теменъ смыслъ такихъ рчей…

Ужъ не поссорились-ли снова…

Буровъ. (перебивая).

Изъ-за предательскихъ очей?

Такъ? ха, ха, ха! не угадали:

У насъ съ ней былъ крупне споръ —

Все о ребенк разсуждали…

Оставимъ впрочемъ этотъ вздоръ.

Синькова.

Да въ чемъ же дло? Разскажите

Понятнымъ русскимъ языкомъ

И тхъ вы раньше не казните.

Кто съ вашей тайной незнакомъ.

Буровъ.

Татьяна Карповна! вы правы:

Невжливъ я, какъ русаки.

Намъ по плечу Востока нравы,

Приличій кодексъ не съ руки.

Удастся-ль времени — титану

Намъ дать заразъ двойную грань,

Покуда варварству, какъ хану,

Мы платимъ грубостію дань?

Какъ будто цлый свтъ обязанъ

Страдать за глупый промахъ мой,

Когда лишь я, я съ кмъ-то связанъ,

Чмъ? все равно, хоть бичевой.

Да, русскій въ козлищъ отпущенья

Всхъ обращать давно привыкъ.

Причины есть: иль огорченья,

Иль просто онъ обжегъ языкъ.

Изъ правилъ я не исключенье,

Порой бываю также дикъ.

И такъ изъ-за птенца все дло,

Ничтожный въ сущности вопросъ:

Наташа очень бы хотла,

Чтобъ онъ при ней здсь, въ дом, росъ,

А я его на выкормленье

Хотлъ отдать изъ дома вонъ

И отдалъ, здсь недоумнье

И споръ, какъ колокольный звонъ.

Какъ смлъ не уступить ей въ этомъ?

Что длать? Запилъ, пей до дна.

Синькова.

Что не обижу васъ совтомъ?

Мн вдругъ явилась мысль одна.

Буровъ.

Скорй скажите мн, какая?

Синькова.

Извольте, самая простая,

Весь міръ хранитъ ее въ запасъ,

Судьба зависитъ вдь отъ насъ,

Отъ нашей доброй, твердой воли,

Такъ что бда — полубда,

Когда энергіи побол…

Буровъ.

Не думаю, чтобы всегда…

Синькова.

Чтобъ отъ нея освободиться,

Возможность въ вашихъ же рукахъ…

Буровъ.

Иль подло бросить, иль жениться,

Такой смыслъ, кажется, въ словахъ?

Синькова.

Зачмъ же крайности такія?

Учитесь тоньше понимать…

Къ услугамъ средства есть другія —

Умть ихъ надо примнять… (Молчаніе)

Какъ прежде, любитель вы страстно.

Иль жаръ любви уже остылъ?

Буровъ.

Такой вопросъ давать напрасно:

Увы! изчезъ мой прежній пылъ.

Синькова.

Такъ ей на воспитанье сына

Дать денегъ разъ — и безъ грха…

Вашъ долгъ быть твердымъ — вы мужчина,

Жизнь безъ любви какъ смерть суха.

Буровъ.

Но нтъ причинъ къ такой размолвк.

Платить конечно я не прочь —

Не въ деньгахъ дло: ходитъ въ шелк

Чиновника простаго дочь.

Синькова.

Причина есть — вы разлюбили,

А поводъ — хныкъ вамъ надолъ.

Скажите ей, что вы ршили

Покончить массу нужныхъ длъ,

Затмъ бывайте рже, рже…

Тутъ объясненія пошли.

Но ничего — пріемы тже…

Буровъ.

Вы для меня исходъ нашли,

Спасительница дорогая!

Вамъ благодаренъ безъ конца:

Не сдлала бы мать родная

Того для сына иль отца,

Что вы, я васъ люблю глубоко.

Синькова.

О, будто такъ?

Буровъ.

Поврьте мн.

Синькова.

Все шутки! отъ любви далеко,

Она не снилась вамъ во сн!

Буровъ.

Вы — ангелъ мой хранитель дивный.

О, какъ я благодаренъ вамъ!

Хотлъ бы другомъ быть интимнымъ,.

Но — невозможно, знаю самъ…

Синькова.

Но — отчего же нтъ, скажите?

Мы честны, кажется, равно,

Вотъ вамъ рука моя — возьмите

Буровъ. (цлуя ея руку и держа въ своей)

Вотъ я чего желалъ давно! (Полугромко)

Теперь на дружбу есть надежда,

Со временемъ и на любовь,

Отъ счастья бгалъ я, невжда!

Нашелъ ее (показ. глазами на спальню) и портилъ кровь.

(Шепотомъ )

Такъ ты меня не отвергаешь? (Обнимая ее лвой рукой, она не сопротивляется )

Синькова.

Какой вопросъ! Конечно нтъ.

Буровъ.

О, стоитъ жизни твой отвтъ!

Синькова.

Но гд мы, ты конечно знаешь —

Блинъ первый комомъ испечемъ.

Буровъ (отнимая руку).

Права ты, здсь такъ неудобно *

Намъ толковать о томъ, о семъ.

Вотъ у меня такъ безподобно,

И можемъ быть одни вдвоемъ,

Безъ страха къ пылкому сосду…

Такъ зазжай ко мн…

Синькова.

Когда?

Буровъ.

Сегодня, завтра и всегда…

Синькова.

Сегодня въ шесть часовъ заду,

Минутку врно улучу.

Буровъ.

Прекрасно, жду тебя къ обду.—

Какимъ обдомъ угощу!

Чрезъ часъ я долженъ быть у крали

Такъ для обмна теплыхъ словъ:

Мы долго такъ другъ-другу лгали,

Полжемъ еще ужъ рядъ деньковъ

(Цлуетъ у ней руку, оба уходятъ) Пауза въ нсколько минутъ.

Явленіе IV.

Наташа (медленно выходитъ изъ спальни.)

Мн вдругъ такъ тяжко, тяжко стало,

Какъ будто душитъ чья рука (показывая на горло).

Ахъ! отчего печаль напала,

Знакома адская тоска?

(Садится за рояль и тихо поетъ):

‘Разсталась я съ своей родней,

‘Мать на любимца промняла,

‘Судъ общества, законъ, съ семьей,

‘Ногами дерзкими попрала.

‘Разбила свой двичій храмъ,

‘Съ нимъ потеряла ретивое…

‘Нтъ продолженья чуднымъ снамъ,

‘Волнамъ за берегомъ прибоя,

‘Разсудокъ нашъ плохой судья,

‘Какъ въ сердц пышетъ страсти пламень,

‘Кто говоритъ: виновна я,

‘Въ меня пусть первый броситъ камень.’ (пауза. Встаетъ).

Бывало радостно смотрла

Я съ дтской врою впередъ,

Теперь… какъ будто постарла —

О! дорогъ мн прошедшій годъ.

Любовь жарка, но неотрадна,

Какъ червь сомннья въ сердц есть,

Который гложетъ безпощадно

Насъ за потерянную честь….

(звонитъ).

Явленіе V.

Т же и Маша.

Наташа.

Сергй Иванычъ былъ?

Маша.

Да, были,

Татьяна Карповна еще,

О чемъ-то долго говорили

И разсуждали, горячо.

Сергй Иванычъ общали

Сейчасъ вернуться къ вамъ назадъ.

Наташа.

Иди… (Маша уходитъ).

Здсь были, разсуждали…

Сергй конечно очень радъ

Дать ходъ нелпымъ опасеньямъ,

Другого также къ нимъ примкнуть:

Кто боленъ головокруженьемъ,

Хватается за что-нибудь.

Какъ у него хватаетъ духу

Сказать — дитя его позоръ?

Ребенка выбросить какъ муху,

Чтобы не вышелъ разговоръ?

Мужчины, кажется, блудливы,

Какъ кошки лакомы до блюдъ,

Зато, какъ зайцы, и трусливы,

Когда долгъ лишній наживутъ

Явленіе VI.

Т же и Буровъ.

Наташа (бросаясь къ нему стремительно).

Сергй пришелъ! о, какъ я рада!

Да ты-ли это наконецъ?

Любимецъ мой, моя отрада,—

Малютки бднаго отецъ!

Буровъ (цлуя ее какъ-то формально).

Ты все тоскуешь и вздыхаешь?

Скажи мн, не скрывай, по комъ?

Наташа.

Ты, бдный мой, еще не знаешь,

По комъ? Конечно все ‘по немъ’…

Ты блденъ, что съ тобою?

Случилось что? Сядь, разскажи.

Всмъ, всмъ длись со мной одною,

Но только въ страх не держи…

Буровъ.

Какая странная ты, право!

Вопросовъ тьму мн надаешь.

Посмотришь слва, взглянешь справа

И вчно что-нибудь найдешь.

То боленъ я, то худъ и блденъ,

То цвтъ съ лица зачмъ изчезъ,

То я капризенъ, привереденъ…

Какой теб въ томъ интересъ?

Мужчин жить нельзя безпечно,

Заботы же клеймо кладутъ.

Наташа.

Ты удивить умешь вчно!

Спросить — не преступленье тутъ.

Ужель я предъ тобой рисуюсь,

Хоть разъ подумай ты о томъ.

Кмъ больше я интересуюсь,

Какъ не любимымъ существомъ?

Тобой живетъ воображенье,

Въ теб мое второе я,

Души моей ты отраженье,

Въ теб поэзія моя —

И вдругъ…

Буровъ.

Прости, не буду больше,

Я не подумавши сказалъ.

Себя не стоитъ мучить дольше:

Вдь человкъ — не идеалъ:

Онъ съ дтства самаго привыкъ

Безъ смысла двигать свой языкъ.

Наташа.

Послушай, милый, хочешь видть

Малютку — сына твоего?

Буровъ.

Нтъ, Таля, не хочу. Нтъ, нтъ (отмахиваясь руками).

Наташа.

Отца достоинъ твой отвтъ.

Умешь ты меня обидть!

Ужель достойна я того?

Нарочно я велла сына

Кормилиц принести сюда,

Чтобъ видть радость семьянина,

Но… чувства нтъ въ теб слда:

Малютка по твоей же вол

Живетъ у женщины чужой,

Лишенъ любви, заботъ и холи

Лишь ради прихоти одной.

Межъ нимъ и мной порвалъ ты нитку,

Отрзалъ сразу два ломтя…,

Нтъ, нтъ! не любишь ты дитя….,

Буровъ (въ сторону).

Когда жъ я кончу эту пытку? (громко)

Я вообще не другъ дтей:

Они намъ связываютъ руки,

Намъ отравляютъ столько дней,

Даютъ печаль, заботы, муки,—

Они источникъ всхъ скорбей…

Наташа.

Плоды негодны безъ ухода,

Ихъ сочность потомъ-полита,

Съ дтьми уходъ того же рода,

Но длится многіе года.

Ты ищешь смло исключеній,!

Ты правъ: жить надо мудрецомъ,: ‘

Но чтобъ избгнуть всхъ мученій,

Не нужно быть дтей отцомъ.

Твое понятно поведенье,

Какъ родилось дитя у насъ:

Въ теб къ ребенку отвращенье

Росло сильне каждый часъ.

Ты имени отца достоинъ:

Не часто встртится такой,

Любви поборникъ, витязь, воинъ,

Романа моего герой…

Буровъ.

Оставимъ колкости мы эти:

Не для того мы здсь сошлись

Наташа.

Къ несчастью, въ этомъ пошломъ свт,

Любовь съ презрніемъ сплелись.

Да, я со страхомъ замчаю,

Что изсякаетъ страсти ключъ:

Одну холодность лишь встрчаю,

Лучи отъ солнца изъ — за тучъ…..

Буровъ.

Я сердцемъ былъ бы мягче много,

Быть можетъ, міръ бы весь любилъ,

Когда бы съ дтскаго порога

Побольше ласки, получилъ.

Отецъ мой умеръ рано очень,

Къ наслдству кинулась родня,,

Какъ дти жадныя на сочень

Или на падаль воронья.

Меня же взяли подъ опеку,

Кидали мн немного крохъ

И превратили бы въ калку,

Когда бъ мн не помогъ самъ Богъ

Въ лиц испытаннаго друга,

Отца уже съ давнишнихъ лтъ.

Мн приходилось очень туго,

Какъ узнавать я началъ свтъ.

Тогда меня изъ состраданья!

Другъ вырвалъ изъ когтей, родни,

Чтобъ воротить чрезъ воспитанье,

Напрасно сгубленные дни,

Чтобъ сгладить вс проблы, дтства,

И дать служебныя права,

Мн сверхъ того вернулъ наслдство,—

Вотъ жизнь Бурова какова.

Ты видишь ясно изъ разсказа,

Что не любимецъ я судьбы,

Опошлишь чувства два-три раза,

Не выйдя чистымъ изъ борьбы.

Винить меня за то гршно,

Въ чемъ неповиненъ я настолько.,—

(Показывая на частъ мизинца. Наташа улыбается).

Что одному порой смшно,

Другому то бываетъ горько.

Наташа.

Нтъ смха, только удивленье

Что ты такъ много испыталъ,

Но у тебя есть утшенье.

Что опытъ цнный капиталъ.

Ты не профанъ и не невжда

И въ жесткости винишь среду,

Теперь ростетъ моя надежда,

Что также я исходъ найду…

Я стала съ той поры больною,

Какъ бдный мальчикъ унесенъ,

Боязнь во мн сидитъ, не скрою,

Что заболетъ скоро онъ.

Ты не чужой ему, я — тоже.

Ребенокъ долженъ видть мать:

Подумай самъ, на что похоже,

Дитя должно уже страдать?

Тебя прошу я о немногомъ.

Позволь ребенку жить со мной,

И заклинаю небомъ, Богомъ:

Верни мн сонъ мой и покой!

Буровъ.

Я разъ сказалъ, что не желаю,

Къ чему еще терять слова?

Наташа.

О, я прекрасно понимаю,

Что ты имешь вс права,

Насъ мучить, чувствами шутя,

Но я клянусь своею честью,

Когда умретъ мое дитя,

Моей ты будешь первой местью,

Живетъ дитя — ты будешь жить…

Буровъ.

Ну, полно вздоръ-то говорить!

Наташа.

Ты пересталъ уже мн врить?

Притворна въ чувствахъ я святыхъ?

Оставь со мною лицемрить —

Я знаю мыслей суть твоихъ:

Ты эгоистъ самолюбивый,

Я то замтила давно,

И хочешь жизни особливой,

Что до другихъ, то все равно,

(Отходитъ отъ него въ сторону).

Явленіе VII.

Т же и Анна Андреевна, замтно постарвшая.

Анна Андреевна.

‘Милыя бранятся, только тшатся?’…

Ба, Таля! что съ тобой?

Ужъ не поссорилась-ли съ милымъ?

Гд ваша страсть, огонь живой

Съ такимъ оттночкомъ игривымъ’.

(Наташа и Буровъ молчатъ).

Ужели т прошли денечки,

Какъ жили вы, что голубки?

Красиво выглядятъ цвточки, г

Да ягодки отъ нихъ горьки?

Я слышала давно заочно,

Что вы иначе стали жить,

Вотъ я и приплелась нарочно,

Чтобы съ тобой поговорить (къ Наташ).

Брожу я, дочка, еле-еле,

Меня давно оставилъ сонъ,

Жить все становится тяжел,

Терзаній разныхъ милліонъ.

Я твой поступокъ жесткій, смлый

Съ большимъ трудомъ пережила,

Страдала за тебя годъ цлый,

Теперь къ теб, сюда, пришла —

Просить какъ нищій подаянья

И волю дать своимъ слезамъ (плачетъ).

Имй хоть каплю состраданья

Къ моимъ годамъ и сдинамъ,

Вернися, Таля дорогая,

Моя заблудшая овца,

Вернись ко мн, пока жива я,

Во имя памяти отца!

Наташа.

Увы, мамаша! слишкомъ поздно:

Я все покончила съ семьей.

Къ тому-жъ я пала такъ серьезно,

Что стыдъ вернуться мн домой.

Но что бы ни было съ Сергемъ,

Что бъ ни случилось промежъ насъ,

Я знаю, мы кой-какъ съумемъ

Возставить прежній миръ сейчасъ.

Анна Андревна.

Охъ! ссора съ мужемъ не бда,

Съ любовникомъ почти всегда.

Когда особенно не знаемъ,

Что любитъ онъ однхъ-ли насъ…

(Наташа значительно смотритъ на Бурова, онъ стоитъ потупясъ, какъ-бы не замчая).

Какъ мы въ чаду любви витаемъ,

Не видимъ мы, хоть видитъ глазъ.

Намъ обольщенія опасны:

Перестаемъ мы быть собой…

Да что же я? Слова напрасны:

И у тебя есть опытъ свой.

Буровъ.

Сударыня! къ чему намеки

Совсмъ не къ длу приплели?

Мы т дешевые уроки

Давно, мн кажется, прошли.

Вотъ почему намъ скучно вдвое…

Анна Андревна.

Виновникъ первый тутъ-какъ-тутъ!

Что васъ задла за живое?

Вы, сударь мой, и грубъ и крутъ.

Побольше, батюшка, молчите,

Не тратьте даромъ вашихъ словъ,

Тому такъ дерзко говорите,

Кто слушать дерзости готовъ,—

Я-жъ ни за что! Нтъ, извините!

Я знаю малость этотъ свтъ:

И не со словъ, и не по слуху.

Вотъ лучше дайте ей совтъ

Меня порадовать, старуху.

Амуры ваши вдь къ концу:

Не выйдетъ добраго, изъ связи,

Ведите жъ дочь мою къ внцу,

Чтобъ вытащить ее изъ грязи,

Иль честно помогите мн,

Но больше, сударь мой, себ!..

Буровъ.

Да вы рехнулись безъ сомннья!

А то не стали-бъ предлагать…

Анна Андреевна.

Я — нтъ! но ныньче — стыдъ сказать —

Не сумасшедшій — исключенье… (къ Наташ)

Не стоитъ, Таля, онъ тебя,

Степанъ Ильичъ сто разъ достойнй.

Честне, выше и пристойнй,—

Я говорю, тебя любя.

Вернись, пока еще есть время.

Наташа.

А какъ дитя? что станетъ съ нимъ?

Анна Андреевна.

Неси, что длать, это бремя,

Какъ приговоръ страстямъ твоимъ.

Ужели я лишилась Тали?

Не можетъ быть: ты тоже мать.

Мн мысль одна остре стали.

Что буду сирой умирать.

Ты облегчишь мои стенанья,

Затмъ уложишь въ тсный храмъ,

Кто облегчитъ другимъ страданья,

Награду тотъ получитъ тамъ, (показывая на небо).

Намъ не изчерпать:благодати

Заступника сиротъ и вдовъ.

Во имя твоего дитяти,—

Молю, вернись подъ отчій кровъ.

(Опускается передъ, дочерью на колни и обнимаетъ ея колна).

Наташа (съ порывомъ и слезами).

Мать на колняхъ предо мною!

Еще къ бдамъ моимъ бда.!

Я свой позоръ снесла бъ съ тоскою,

Но этотъ въ жизни никогда!

Не прибавляйте въ сердце яда,

Когда такъ нуженъ мн елей,

Я, ваша дочь, все сдлать рада

Для продолженья вашихъ дней (поднимаетъ и сажаетъ мать, но та встаетъ)

Анна Андреевна.

Дай слезы выплакать, Наташа!

(Закрывается платкомъ. Молчаніе)

Мн легче, я пойду домой…

Охъ, я какая простокваша!

Счастливо жить вамъ, сударь мой!

(Буровъ еле кланяется. Анна Андреевна уходитъ, опершись на плечо дочери).

Явленіе VIII.

Буровъ одинъ.

Буровъ.

Сболтнула адская старуха!

Намекъ Наташу въ бровь задлъ.

Пусть лучше създила бъ мн въ ухо,

Я бъ выйдти могъ изъ сажи бдъ.

Намекъ больнй чмъ оплеуха!

Будь трижды проклятъ твой языкъ!

Ужель сказала что Синькова?

Не можетъ быть! хоть я привыкъ

Не врить женщинамъ ни слова.

Какъ межъ двухъ женщинъ попадешь,

Глупе нту положенья:

Давай обимъ объясненья

И — отъ обмолвки не уйдешь.

Одна довольна, смотритъ страстно,

Другая стала холоднй.

Признаться, что, будь неопасно,

Пріятно быть межъ двухъ огней.

До сихъ поръ все мн съ рукъ сходило

И отъ удачъ смялся міръ,

Какъ вдругъ Наташа угодила

Въ даръ преподнесть мн сувениръ!

Меня подаркомъ наказала:

На мн виситъ онъ точно грузъ,

Жизнь отравляетъ мн безъ жала

И давитъ что бубновый тузъ.

Явленіе IX.

Т же и Наташа.

Наташа.

Ну, видлъ матери любовь?

Что можешь въ ней ты сомнваться?

Такъ говорятъ лишь нервы, кровь,

А не искусство притворяться.

Теперь я понимаю мать.

Какъ я предъ нею виновата!

Буровъ.

То можетъ зрлый понимать,

Что не осмыслили ребята.

Наташа.

Къ несчастью, такъ.

Буровъ (смотря на часы).

Пора идти.

Наташа.

Ну, не сердись, Сергй, прости.

Куда идти и торопиться?

Еще часокъ со мной побудь.

Не хочешь-ли чайку напиться?

Что ждетъ тебя тамъ кто-нибудь?

Буровъ.

Нтъ, накопилось длъ немало.

Наташа.

Ты вдругъ трудолюбивымъ сталъ (Подсаживаясь къ нему )

Скажи, на что мать намекала?

Буровъ.

Ну, начала! я такъ и зналъ!

Она тутъ вздору насказала,

Пустила въ воздухъ сто ракетъ,

А я изволь давать отвтъ!

Не знаю, право, въ чемъ все дло,

Готовъ побиться объ закладъ…

Наташа.

Кто отрицаетъ слишкомъ смло,

Тотъ врно въ этомъ виноватъ.

Буровъ.

Ты такъ наивна, просто стыдно,

Не знаешь свта и людей.

Не вря мн, что ясно видно,

Ты вришь матери своей.

И такъ, ты хочешь объясненья?

Чтобъ возбудить въ теб сомннье,

Она рубила все съ плеча,

Сказала много сгоряча…

Наташа.

Ну, мать не станетъ лицемрить,

Не будетъ также низко лгать.

Буровъ.

Ты можешь истину проврить…

Однако мн пора бжать. (Обнимаетъ ее).

Теперь ко сну или скоре,

Немного нервы успокой.

Вдь утро ночи мудрене,

А завтра будетъ день другой (уходитъ).

Явленіе X.

Наташа одна.

Наташа.

Не скрою: кратко объясненье,

Я помирилась бы на немъ,

Но разъ закралося сомннье,

Его не выржешь ножемъ.

Мамаша ясно намекала

И мн отчетливо сказала:

‘Я говорю, тебя любя:

‘Не стоитъ, Таля, онъ тебя’.

Такъ я на мсто идеала,

Коль въ тхъ словахъ часть правды есть,

Нашла не то, чего искала.

Одинъ отвтъ на низость — месть!.. (Звонитъ).

Явленіе XI.

Т же и Маша.

Наташа.

Дитя ко мн сюда привезть.

Маша.

Сейчасъ, сударыня!

(Уходитъ и сейчасъ, же ввозитъ колясочку и передаетъ Наташ, затмъ уходитъ. Наташа ставитъ колясочку кузовомъ къ публик и смотритъ долго на дитя ).

Наташа.

Дитя мое, дитя родное,

Плодъ отъ безумства моего!

Болитъ и ноетъ ретивое,

Что уродилось ты въ него.

Глядишь сюда не понимая,

Что происходитъ въ сердц, здсь,

Что мать несчастная, больная,

Живетъ тобою только днесь.

Она всю душу положила

Въ тебя, все высшее для ней,

Ты жизнь ея, ея могила,

Сокровище грядущихъ дней.

Она и дышетъ лишь тобою,

Пока живешь — она живетъ,

Мирится съ горькою судьбою,

Умрешь-же ты — она умретъ…

О, Боже! я не то сказала:

Живи для міра, для борьбы,

Въ нихъ закали себя сначала,

Чтобъ встртить приговоръ судьбы.

Когда-жъ послдній часъ настанетъ,

Ты долженъ будешь умирать,

Вотъ предъ тобой тогда предстанетъ

Изъ гроба любящая мать,

Тебя костлявыми руками

Обниметъ и къ груди прижметъ

И, впившися въ уста устами,

Въ другой съ собою міръ возьметъ…

Отдашься съ возрастомъ потхамъ,

Теперь-же спи подъ пснь любви,

А какъ проснешься, дтскимъ смхомъ

Мой слухъ что музыкой живи. (Встаетъ и увозитъ колясочку сама).

Занавсъ падаетъ

КОНЕЦЪ ВТОРАГО ДЙСТВІЯ.

ДЙСТВІЕ III.

Явленіе I.

Маша (прибирая комнату),

Къ ребенку доктора послали

Лчить отъ боли горловой.

Охъ, сколько матери, печали

За поцлуй одинъ — другой…

Мы отдаемся сразу сдуру,

Глаза закрывши, въ яму бухъ!

А тамъ, свою попортивъ шкуру,

Лбомъ проломить хотимъ обухъ.

Посмотришь-сердце замираетъ,

Какъ наша барышня больна.

Ахъ! Тяжко, бдная, страдаетъ,

Проводитъ ночи вс безъ сна,

Какъ будто что припоминаетъ.

Не сумасшедшая она,

А бьется головой объ стну.

Еще бы нтъ! Вдь не жена:

Поди другая есть на смну.

Не понутру мн самъ Буровъ,

Не знаю, что-то въ немъ фальшиво.

Не скажетъ пары путныхъ словъ,

Когда придешь, отпуститъ живо,

А самъ ушелъ и былъ таковъ,

Какъ будто бъ онъ чего боялся!

Или къ себ прихода ждалъ.

Боюсь, онъ барышней игралъ,

Въ любви же только притворялся.

Вс надуваютъ такъ насъ, дуръ,

Не говоря худаго слова.

Кажись, играетъ съ нимъ въ амуръ

Подруга барышни Синькова.

Мужчин мало вишь одной,

Въ подспорье свяжется съ другой.

Вотъ хоть Савося мой Григорій,

На что простякъ и вренъ мн?

А пропасть маленькихъ исторій

Онъ натворилъ на сторон.

Но ничего — все любишь сдуру,

Хоть знаешь, онъ неисправимъ.

Не такъ-ли люди пьютъ микстуру,

Коли недугъ неизлчимъ?

А разв съ барышней не тоже?

Одна, по моему, статья:

Умри дитя,— великій Боже!

Что будетъ съ ней, не знаю я.

Она рехнется безъ сомннья,

На отсченье палецъ дамъ^,

Огня подложитъ подъ строенье,

Тушить придется врно намъ.

Охъ! что-то барышня услышитъ

Отъ доктора на счетъ птенца?

Она теперь на ладонъ дышетъ,

Боится однаго словца,

Что ‘умеръ!’^— (Звонятъ). Отопру пойду.

Явленіе II.

Т же и Синькова.

Синькова.

Что дома?..

Маша.

Нтъ-съ.

Синькова.

Я подожду..

Она вернется врно скоро.

Маша.

Да скоро, надо полагать.

Дитя у нихъ, вишь, очень хворо,

Такъ и похали узнать

На мст правду самолично.

Синькова.

Буровъ похалъ тоже съ ней?

Маша.

Не знаю, барыня.:

Синькова (въ сторону).

Отлично.

Къ обду ждетъ меня, злодй. (Громко).

Какъ то печальное извстье

Наташа приняла впервой?

Маша.

Я думала, клянуся честью,

Что не останется живой:

Вскочила такъ, какъ что уколетъ,

Объ шкафъ хватилась головой…

Синькова.

А кто ее къ тому неволитъ?

Умретъ дитя — свободенъ умъ,

Живи безъ горя и безъ думъ.

Явленіе III.

Т же и Наташа.

Наташа (къ Маш).

Сходи теперь къ ребенку, Маша!

Маша.

Сейчасъ, сударыня, пойду (уходитъ).

Синькова.

А я къ теб пришла, Наташа!

Наташа (въ сторону).

Ужели гостья на бду?

Синькова.

Уже давненько поджидаю.

Наташа.

Ребенокъ очень боленъ.

Синькова.

Знаю,

Но я надюсь, неопасно.

Наташа.

Напротивъ я боюсь, что да.

Должна я ждать здсь ежечасно,

Что онъ умретъ. О, что тогда?

Синькова.

Умретъ, не велика бда:

Другой со временемъ родится…

Наташа.

Теб не лишне постыдиться

Оставить шутки въ сторон.

Пора понять, какъ тошно мн.

Синькова.

Его легко ты позабудешь,

Забвенье — счастіе само,

А главное — свободна будешь

И сбросишь лишнее клеймо.

Ребенокъ всмъ развяжетъ руки…

Наташа.

О, нужно знать вс сердца муки,

Чтобы судить. Не знаешь ты

Чувствъ сокровенныхъ полноты,

Когда дитя вскричитъ впервые (хват. за сердце)

Охъ, что-то здсь опять болитъ… (продолжаетъ)

Въ томъ крик звуки есть родные.

Какой-то жизненный магнитъ.

Съ такими жъ чувствами творенья

Свои обозрвалъ Творецъ,

Но мало какъ-то умиленья

Къ ребенку выказалъ отецъ.

Съ тхъ поръ онъ холоднй чмъ прежде,

Формальне себя ведетъ.

Молчала долго я въ надежд,

Что эта холодность пройдетъ —

Вдь подъ весенними лучами,

Трухлетъ, дрябнетъ крпкій ледъ.

Такъ обольщалась я мечтами,

Что онъ опять ко мн придетъ

Такимъ, какимъ онъ былъ сначала:

Любезенъ, ласковъ, нженъ, милъ…

Синькова.

Но онъ тебя не позабылъ.

Наташа.

Еще того бъ недоставало,

Чтобъ довершить печаль мою!

Онъ посщалъ меня бывало

Разъ нсколько подрядъ на дню,

Мн клялся часто и немало,

Что любитъ лишь меня одну,

Горлъ и упивался лаской…

Какая разница теперь!

Придетъ подъ холодности маской,

Угрюмо смотритъ будто зврь,

Ни ласки прежней, ни привта,

Молчанье адское у насъ.

Дастъ на прощанье два совта,

Затмъ… ко мн не кажетъ глазъ.

Другую любитъ онъ безспорно,

Коль пересталъ меня любить.

Синькова.

Да, это, Таля, можетъ быть.

Наташа.

Скажи мн, Таля, непритворно,

Ты, можетъ, знаешь какъ-нибудь,

Кто эта милая особа?

Со мною откровенной будь,

Меня обяжешь тмъ до гроба.

Разъ я кому предпочтена,

Я адски нравственно страдаю,

До дна души оскорблена.

Мн будетъ легче, какъ узнаю,

Счастливицу, и кто она.

Синькова.

Что мн случайно и извстно,

Я не могу передавать,

И было бъ глупо, неумстно,

Что слышала, о томъ болтать. (Смотритъ на часы и встаетъ).

Я долго такъ съ тобой болтала…

Прощай, поправится сынъ твой.

Наташа (цлуясь).

Куда же ты спшишь?

Синькова.

Домой.

Я засидлась, опоздала (уходитъ).

Явленіе IV.

Наташа одна, смотря долго ей вслдъ — вдругъ.

Наташа.

Ужъ не къ нему-ли побжала? (Молчаніе).

Меня мысль эта поразила,

Невроятнаго нтъ въ ней:

Что намъ и дорого и мило,

То несвященно для друзей.

Кто знаетъ точно, что она,

Какъ я, въ него не влюблена?

Она красива, не серьезна,

Уметъ подобрать нарядъ,

Мила, довольно граціозна,

Страсть общаетъ сразу взглядъ.

Чтобы понравиться мужчин,

Не вс-ль здсь данныя къ тому?

Что больше надобно ему?—

Съ Адама вкусъ одинъ понын:

Нахальный взглядъ и бровь дугой,.

Двусмысленность при первой встрч,

Мужчинамъ нравятся порой

Гораздо больше сердца рчи

И страсти мощной и живой.

Не можетъ быть, чтобы Татьяна

Со мной сыграла эту роль.

Чье сердце впрочемъ безъ изъяна?

Слабъ рабъ, слабъ также и король… (Молчаніе)

Не стала-ль я съ тхъ поръ ужасна,

Какъ Счастье рушилось мое?

А что какъ я со всмъ напрасно

Виню въ такихъ вещахъ ее?

Какъ будто это фактъ безспорный

И ужъ доказанъ былъ мн такъ…

О, длинный нашъ языкъ позорный,

Разсудку ты презлйшій врагъ! (задумывается).

Явленіе V.

Т же и Степанъ Ильичъ, прилично одтый, смотритъ въ дверь,

Наташа.

Степанъ Ильичъ! скорй войдите,

Вамъ рада очень. Сколько зимъ!

Раздньтесь, шляпу положите…

Вы стали страшный не-людимъ.

Степанъ Ильичъ (пожимая руку).

Боялся безпокоить какъ-то…

Наташа.

А потому и не зашли?

Вотъ замчательный чудакъ-то!

Такъ вы забыли Natalie

И въ общемъ измнились мало?

Степанъ Ильичъ.

Охъ, некогда мняться намъ!

День проживешь какъ ни попало,

А ночью дашь покой бокамъ,

На слдующій день все то же —

Вертишься съ жизни колесомъ,

Не зная, что теб дороже —

Здоровый столъ иль ночь со сномъ.

Вотъ вы такъ измнились сильно.

Наташа.

Еще-бъ не измнилась я?

Моя жизнь счастьемъ необильна,

На насъ кладетъ печать семья,

Какъ съ каждымъ днемъ растутъ заботы,

Насъ грузомъ сверху внизъ гнетя.

Лишая насъ и жить охоты…

Степанъ Ильичъ.

Печальны вы?

Наташа.

Больно дитя!

Степанъ Ильичъ.

Поправится, Богъ дастъ, конечно,

Съ терпньемъ надо ожидать,

И васъ по прежнему безпечно

Улыбкой будетъ утшать…

Наташа.

Какъ ждемъ пріятнаго въ природ,

Надежда, очень хороша,

Но если видимъ смерть въ исход,

Куда какъ ноетъ въ насъ душа!,

Сознанье это тяжко, больно,

На части сердце наше рветъ,

Тогда отчаянье невольно

Змею въ душу къ намъ вползетъ.

Мы чувствамъ боле подвластны,

Но не способности другой,

Вотъ почему тогда несчастны,

Не властны сами надъ собой.

Надюсь, вы со мной согласны?

Степанъ Ильичъ.

Согласенъ я, что это такъ,

Все-жъ надо быть сильне горя:

Самъ по себ и слабъ морякъ,

А побждаетъ волны моря.

Мамашу видли на дняхъ?

Наташа.

Она недавно заходила,

Въ волненьи страшномъ и слезахъ —

Меня вернуться все просила.

Степанъ Ильичъ.

Куда вернуться?

Наташа.

Къ, ней, домой.

Да, признаюсь, она смутила

Меня отчаянной мольбой.

Я, право, не предполагала,

Чтобъ мать любила такъ меня.

Всего какихъ-нибудь два дня,

Какъ я ее вполн узнала.

Степанъ Ильинъ.

И, не смотря на всю любовь,

Вы не ршили къ ней вернуться?

Наташа.

Боюсь, что стычки будутъ вновь,

Какъ прежде, мама станетъ дуться…

При томъ обязанности есть

Къ ребенку, тоже и къ Сергю.

Степанъ Ильичъ.

Хулить ршенья я не смю:

Сознанье долга — наша честь…

Но что за долгъ у васъ къ Сергю.

Наташа.

Что вы хотите тмъ сказать?

Степанъ Ильичъ.

Что вы свободны, разумю

И постараюсь доказать.

Онъ васъ увлекъ, поссоримъ съ свтомъ,

Не давъ вамъ имени жены,

Жизнь сдлалъ пыткою при этомъ,

А вы въ него все влюблены…

Наташа.

Степанъ Ильичъ, не нападайте!

Мн что возможно далъ Сергй.

Степанъ Ильичъ.

Нтъ, вы его не защищайте:

Онъ отнялъ много вашихъ дней.

Наташа.

Вините въ томъ меня одну-же,

Что полюбила я его.

Степанъ Ильичъ.

Наталья Марковна! тмъ хуже:

Вы дали все, онъ ничего.

Онъ въ васъ купилъ себ игрушку

За сотню лишнюю рублей,

За жертву вашу на полушку

Онъ не далъ вамъ любви своей,

Лишь опозорилъ имя ваше,

Сгубилъ прекрасные года…

Вдь въ гробъ кладутъ, поврьте, краше —

Онъ сдлалъ много вамъ вреда…

Чтобъ съ вами говорить о дл,

Сюда пришелъ сегодня я.:

Въ рукахъ у васъ судьба моя —

Вы мной давно ужъ овладли.

Я знаю васъ съ лтъ вотъ какихъ(показываетъ руками на полъ).

Вы на рукахъ росли моихъ!

И на глазахъ все хорошли.

Вы были дивное дитя,

И много въ будущемъ судили,

Затмъ десятокъ лтъ спустя,

Вы разцвли и… полюбили,

Бурова по-сердцу найдя.

Исходъ обоимъ намъ извстенъ.

За васъ болитъ моя душа:

Буровъ не только что не честенъ

Но ниже мднаго гроша.

И я прошу васъ, какъ мамаша,

Разстаться съ этимъ существомъ.

Наталья Марковна! Наташа!

Вернитесь снова въ отчій домъ.

Затмъ узнаете по-малу

Загорскаго поближе вы,—

Онъ не подходитъ къ идеалу,

Но не лишенъ же головы,

По чувствамъ онъ не холодне,

Хотя нтъ страсти въ немъ слпой.

Привычка свяжетъ насъ плотне,

Соединитъ въ союзъ святой… (Молчаніе)

Молчите вы и нтъ отвта.

Я некрасивъ, что за бда?

За душу любитъ насъ полсвта,

За красоту лишь иногда.

Для васъ одной я измнился:

Былъ бденъ, вчно пустъ карманъ,

Работъ въ журналахъ я добился —

И въ ходъ пошелъ затмъ Степанъ.

Я былъ всегда какъ стелька пьянъ,

Вотъ годъ вина не видлъ іоты,

Надюсь, вытрезвлъ сполна.

Теперь мн скучно безъ работы,

Какъ было скучно безъ вина.

Чтобъ человкомъ стать солиднымъ,

Боролся долго я съ собой

И къ результатамъ, право, виднымъ

Пришелъ упорною борьбой.

Семь отдамъ свои я силы,

Себя одной вамъ посвящу

И дамъ я вытянуть вс жилы,

Коль васъ работать допущу.

Чтобъ только васъ беречь, лелять,

Я буду негромъ и воломъ,

Я стану миръ вамъ нужный сять

И въ вашу душу и въ вашъ домъ.

Лелять васъ — мн утшенье,

Забвенье отъ прошедшихъ бдъ,

Отъ давней грусти облегченье…

Я дамъ себ тогда обтъ…

Наташа.

Степанъ Ильичъ! нотъ мой отвтъ.

Мн рчь такая симпатична:

Она ласкаетъ правдой слухъ,

Но было бъ низко, эксцентрично

Вводить въ обманъ вашъ честный духъ.

Какъ ни была бы рчь согрта

Душевной вашей теплотой,

Но пснь моя уже допта.

Страдаетъ счастье сипотой.

Что пть безъ звуковъ, надрываться?

Кто можетъ хрипъ за пснь принять?

Напрасно осенью стараться

Въ опавшихъ листьяхъ жизнь искать.

Я въ даль смотрю безъ колебанья,

Такъ какъ судьбой обречена

На массу пытокъ и страданья.

Я — незаконная жена —

Нтъ у людей мн оправданья!

За то не самка я, но мать,

Мн чувства матери извстны.

Я не могу въ любовь играть —

Бравурства были-бъ неумстны…

Пусть стану вашей я женой,

Ребенокъ будетъ жить со мной.

Тогда никто не обезпеченъ

Отъ недовольствъ и разныхъ ссоръ,,

Миръ промежъ насъ не будетъ вченъ —

Вы бросить можете укоръ…

Степанъ Ильичъ.

Нтъ, никогда!

Наташа.

Что отрицать,

Чего впередъ не можемъ знать?

Положимъ, вы хоть ненарочно —

Упрекъ мн бросите такой,

Что прошлое мое порочно,

Иль въ тягость сталъ ребенокъ мой,

Тогда мн будетъ тяжеле,

Чмъ было даже до-сихъ поръ…

Умру, поврьте, я скоре

Чмъ проглотить такой укоръ.

Вы женщины другой достойны

За вашу честность, прямоту,

Живите съ ней вашъ вкъ спокойно,

Спасибо вамъ за доброту,

Ея по гробъ я не забуду.

Богъ въ васъ мн друга дать хотлъ,

Но крестъ нести какъ прежде буду —

Таковъ мн свыше данъ удлъ. (Звонокъ).

Явленіе VI.

Т же и Анна Андревна цлуется съ Наташей и, подаетъ руку Степану Ильичу, затмъ тяжело садится.

Анна Андреевна.

Ну, здравствуй, Таля! охъ устала!

Всю разломило наизломъ,

Старться видно, дочка, стала —

Ужъ и хожу съ большимъ трудомъ…

А ты, Ильичъ, какъ можешь нын?

Степанъ Ильичъ.

Какъ видите, здоровъ и живъ.

Анна Андреевна.

Не служишь больше паутин?

Степанъ Ильичъ.

Оставилъ я давно архивъ.

Анна Андреевна.

Давно пора. И такъ, сначала

Зашла къ ребенку: онъ, мать, плохъ.

Къ врачу дорогой забжала.

‘Никто’, сказалъ онъ мн: ‘какъ Богъ!’

Тамъ кстати забрела къ Бурову…

Наташа.

Надюсь, что нашли его.

Анна Андреевна (выразительно).

Нашла и, если хочешь къ слову,

Нашла его не одного.

Наташа.

Ужель съ другой онъ? говорите…

Степанъ Ильичъ.

Ужасный, наглый паразитъ!

Анна Андреевна.

Постойте, дти, подождите, (къ дочери)

Въ послдній мой къ теб визитъ,

Я очень ясно намекала,

Что онъ передъ тобой юлитъ,

Какъ малоросъ, увидя сало.

Степанъ Ильичъ (въ сторону).

Какъ не сказать: позоръ и стыдъ!

Анна Андреевна (продолжая).

Что онъ тебя, дитя, обходитъ,

А сердце-то съ другой отводитъ.

Какъ онъ вертлся промежъ насъ!

Но ты, казалось, сомнвалась

Въ моихъ словахъ въ послдній разъ,

Предъ нимъ я все сказать боялась,

За то не пощажу сейчасъ.

Палачъ, какихъ на свт мало,

Тобой излюбленный Сергй.

Какъ ни звонила, ни стучала —

Не отпираютъ мн дверей.

Тьфу, пропасть! въ дом освщенье,

Отвта жъ нтъ, нтъ ни души.

Пошла чрезъ кухню безъ стсненья,

Все настежъ (хамы хороши)!

Въ гостинной дверь полуоткрыла…

О, Таля! нтъ довольно словъ…

Меня такъ къ мсту пригвоздило:

Сидлъ обнявшись твой Буровъ

Съ…

Наташа.

Съ кмъ, мама?

Анна Андреевна.

Нужно.ль знать? Едвали.

Окажи, что есть теб разсчетъ,

Знать имя этой милой крали?

Напрасно лишь съ ума сведемъ,

Прибавитъ горя и печали.

Фактъ несомннный на лицо:

Буровъ ничтожность и дрянцо,

Но дальше не скажу ни слова…

Наташа.

О, знаю, то была Синькова.

Степанъ Ильичъ.

Подруга ваша нечестна!

Наташа.

Предчувствіе не обмануло,

Хоть врить я и несклонна,

Но давеча меня кольнуло,

Какъ у меня была она.

‘Ужъ не къ нему-ли, я сказала:

Она пошла?’ Такъ сорвалось…

Анна Андреевна.

Права ты, дочка, угадала:

Твое предчувствіе сбылось.

(Наташа закрываетъ лицо руками и садится).

Явленіе VII.

Т же и докторъ.

Наташа (вскакивая и живо).

Ну, что? съ какою встью къ намъ?…

Докторъ (авторитетно).

Сударыня, не въ нашей вол

Вернуть назадъ ребенка вамъ.

Коль врите, молитесь бол,

Совтъ единственный я дамъ.

Я знаю, что большая мука

Дитя любимое терять,

Но медицина есть наука,

Которая не можетъ лгать.

Хоть есть довольно въ ней рутины,

Но скажетъ вамъ она впередъ,

Конечно выставивъ причины,

Что этотъ или тотъ умретъ.

Другія отрасли всхъ знаній

Не могутъ смерти предсказать,

А медицина безъ кривляній

День даже можетъ указать.

Наташа.

Какое, докторъ, утшенье!

Анна Андреевна.

Но намъ-то легче-ль оттого?

Докторъ.

О, да! знать смерти приближенье

Должно дороже быть всего.

Тогда, откинувъ колебанья,

Оберется съ силами больной,

Подпишетъ твердо завщанье

И въ міръ отправится другой.

Степанъ Ильичъ (въ сторону).

Такая чушь, что вянутъ уши!

Языкъ ему нельзя-ль пришить?

Докторъ (авторитетно).

Другой вопросъ, гд будутъ души?

Не можемъ мы того ршить.

Есть, впрочемъ, много объясненій

На счетъ души у знатоковъ,

Зависитъ все отъ наблюденій

И фактовъ пройденныхъ вковъ…

Степанъ Ильичъ.

Ахъ! не хвалите медицину:

Мы знаемъ цну ей давно,

Все подъ латинскую рутину

Съ искусствомъ въ ней подведено.

Двухъ вылчить, а сто отправить

Съ апломбомъ въ дальніе края,

Что бъ вашу мудрость въ ад славить…

Нтъ, не согласенъ съ вами я.

Докторъ.

Какъ странны эти возраженья,

Въ виду прогресса новыхъ лтъ!

Вс наши крайнія стремленья —

Неясному дать новый свтъ,

По силамъ разъяснять явленья,

Анализъ въ мелочи ввести,

Исправить предковъ заблужденья,

Что бъ ближе къ правд подойти.

Степанъ Ильичъ.

Тринадцать, кажется, вковъ,

Съ временъ далекихъ Гиппократа,

Ища основы всхъ основъ,

Вы не достигли результата,

Желаннаго для знатоковъ,

Коль не считать при томъ возможность

Насъ какъ придется убивать.

Докторъ.

Но въ доводахъ какая ложность!

Нельзя ее поколебать-.

Какую долю населенья

Всей — вообще возьмемъ — земли

Отъ эпидемій, разслабленья

Мы нашимъ знаніемъ спасли?

Степанъ Ильичъ.

А сколько вы долей убили?

Докторъ.

Не знаю, сколько: не считалъ.

Мы служимъ честно и служили…

Степанъ Ильичъ.

Тмъ у кого есть капиталъ?

Но человчество безъ денегъ

Стоитъ вн вашихъ всхъ заботъ:,

Не досчитается ступенекъ,

Кто къ вамъ безъ этого (щелкаетъ тремя пальцами) придетъ.

Вотъ какъ мы истину калчимъ

Для соблазнительной молвы.

Анна Андреевна.

Чахотку лчите?

Докторъ.

Да, лчимъ…

Степанъ Ильичъ

А сколько вылчили вы?

А астму, ревматизмъ, одышку,

Хроническія боли?

Докторъ.

Да.

Степанъ Ильичъ.

Давая паціентамъ книжку

На право полнаго креста?

Узаконенные убійцы,

Рабы вы подленькихъ всхъ благъ

И христіане — кровопійцы!

Вашъ блый хлбъ смоченъ въ слезахъ.

Явленіе VIII.

Т же и Маша вбгаетъ запыхавшись.

Маша.

Сударыня!…

Бгомъ бжала всю дорогу,

Чтобъ вамъ извстье сообщить:

Ребенокъ душу отдалъ Богу

И приказалъ вамъ долго жить…

Наташа (вскакивая).

Оставь, пожалуйста, шутить!

Ишь какъ меня ты напугала…

Маша.

Нтъ не шучу, ей — Богу, да.

Послали вы меня туда,

Но я ужъ мертваго застала…

Докторъ.

Я это зналъ давно впередъ,

Что онъ сегодня же умретъ.

Наташа.

Лишь вотъ чего недоставало!

Несчастное дитя судьбы!

Зачмъ ты мать осиротило?

Не помогли мои мольбы…

Ты смертью жизнь мою убило. (Плачетъ и рветъ на себ волосы).

Анна Андреевна.

Не плачь же, Таля дорогая! (подойдя къ ней)

Мирись теперь съ судьбою, дочь!

Степанъ Ильичъ (подходитъ).

Несите крестъ, моя родная!

Слезами горю не помочь.

Наташа.

О, я несчастная такая!

Оставьте вы теперь меня,—

Одна съ собой побуду я. (къ матери)

Туда, мама, сейчасъ подите,

Что нужно сдлать, прикажите,

А я… останусь здсь одна

И буду чашу пить до дна. (Вс уходятъ).

Явленіе III.

Наташа одна долго сидитъ безъ движенія, наконецъ говоритъ сидя.

Наташа (очень медленно).

Ты умерло, дитя мое позора,

На вкъ разсталося со мной.

Твоихъ очей не встрчу больше взора,

Ласкать не буду лобикъ твой.

Прощай, сокровище! спи сномъ невиннымъ,

Покойся въ матери-земл,

Но по ночамъ томительнымъ и длиннымъ

Утшь меня: слетай ко мн.

Твой лепетъ дтскій будетъ сладкимъ пньемъ

И дастъ мн временный покой.

Тогда горть я буду адскимъ мщеньемъ

Къ тому, кто загубилъ вкъ твой… (Встаетъ).

О, да! тотъ извергъ не уйдетъ отъ смерти

За смерть твою и мой позоръ.

Пусть небо, адъ кромшный, сами черти

Надъ нимъ подпишутъ приговоръ.

Пойду къ нему… (Уходитъ).

(Занавсъ падаетъ).

Конецъ третьяго дйствія.

ДЙСТВІЕ IV.

Явленіе I.

Буровъ входитъ.

Буровъ (утомленно).

Сейчасъ вернулся изъ конторы,

Самъ все проврилъ, что лишь могъ,

Напрасны, значитъ, разговоры,

Что есть какой-то тамъ подлогъ.

Боюсь ужасно я банкротства:

Оно нежданно, будто воръ,

На нихъ нтъ правилъ, руководства,

За нихъ небрежности просторъ.

Но все въ порядк, нтъ намека,

Чтобъ было что изъ ряда вонъ.

Враги болтаютъ, какъ сорока,

Изъ ничего подымутъ звонъ.

Ухъ! я усталъ невроятно,

День проработавъ головой.

Теперь мн ясно и понятно,

Что хлбъ служащихъ трудовой (тяжело садится).

Такъ испугался я напрасно:

Все оказалось болтовней.

Теперь по крайней мр ясно,

Что нтъ скиры надо мной.

Ложится зависть на богатыхъ:

Къ намъ бдняки всегда строги,

Изъ всхъ людей четыре пятыхъ

Но меньшей мр намъ враги.

А все за что? За нашу щедрость,

За то, что мы везд даемъ,

Питаемъ вчно злую бдность,

Какъ глубь рчную водоемъ.

Дай одному, здсь дай другому,

Тамъ на голодныхъ подпиши…

Придетъ къ тому, что хоть изъ дому

Вонъ носа вовсе не кажи.

‘Какъ вамъ не дать? Вы такъ богаты

И денегъ куры не клюютъ’.

Поютъ вамъ дамы, двы, фаты,

Какъ подписной листъ подаютъ.

Считать чужіе милліоны

Привыкли люди на Руси,

Къ вамъ подползутъ какъ скорпіоны…

Явленіе II.

Т же и Григорій.

Григорій.

Иванъ Кузмичъ Носковъ.

Буровъ.

Проси.

(Григорій отворяетъ дверь и самъ уходитъ).

Явленіе III.

Т же и Носковъ, хотвшій броситься въ объятья, но Буровъ холодно подаетъ руку.

Буровъ.

Иванъ Кузмичъ! Вы здсь давно-ли?

Спасибо, завернули къ намъ

Носковъ.

Въ столиц я три дня — не бол,

И то пріхалъ по дламъ.

Буровъ.

Садитесь, дайте васъ послушать,

Чтобъ вспомянулась старина.

Но… не хотите-ли покушать,

Иль выпить водки иль вина?

Носковъ.

Нтъ, не хочу — нтъ аппетита,

Да мн теперь не до ды,

Какъ сердце горестью разбито…

Буровъ.

Ужъ не случилось-ли бды?

Носковъ.

Охъ! правъ ты, да — бда со мною:

Я въ полномъ смысл нищимъ сталъ,

Чего, передъ тобой не скрою,

Я никогда не ожидалъ.

Когда жъ богатый ожидаетъ

Вдругъ стать несчастнымъ бднякомъ?

Онъ бдность кой-какъ представляетъ,

Но съ нею близко незнакомъ.

Такъ потерялъ я ныньче лтомъ

Штукъ триста разнаго скота,

Мой домъ, съ дворомъ, сгорлъ при этомъ,

Нтъ ни кнута, ни хомута.

Судьба меня сперва свалила,

Роль разыграла палача,

А напослдокъ раздавила,

Какъ всходы съла саранча.

Теперь мн не съ чмъ и подняться,

Я безъ жилья, сплю въ конур,

За дло все же надо взяться:

Весна почти — что на двор.

Я долго думалъ съ напряженьемъ,

Къ кому бъ я обратиться могъ,

Вдругъ освтилъ меня ршеньемъ

Должно быть за несчастья Богъ.

Пойду, сказалъ себ, къ Сергю,

Ужель меня онъ оттолкнетъ?

Не можетъ быть! И думать смю,

Что найденъ мной теперь исходъ.

Согласенъ съ мыслью ты моею?

Буровъ.

Пусть раззорился бъ цлый свтъ!,

Такъ вс за помощью къ Бурову?

Hocковъ (раскрываетъ ротъ и съ удивленіемъ смотритъ на Бурова).

Какой весь свтъ? Далеко нтъ!

Я тотъ, кто далъ теб основу,

Поилъ-кормилъ пятнадцать лтъ,

Кто надвалъ теб штанишки,

Кто носъ твой грязный утиралъ,

Читалъ теб вслухъ годы книжки

И одвалъ и обувалъ,

Лелялъ, холилъ что куртинку

Любимыхъ въ садик цвтовъ… (Осматривая его).

Вотъ ты походишь на картинку,

Но былъ-ли прежде ты таковъ?…

Буровъ.

Зачмъ ворочаться намъ къ дтству?

Смтнаго, правда, много въ немъ.

Но какъ у склонныхъ къ домосдству

Заботъ ненужныхъ цлый домъ,

Такъ съ вами было повторенье…,

Носковъ.

Заботъ ненужныхъ! смхъ сказать!

Заботы то-жъ, что удобренье,

Безъ нихъ плодовъ неможно ждать.

Буровъ.

Отъ дтства я ушелъ далеко,

Что общаго межъ нимъ и мной?

Зачмъ же начинать съ востока,

Когда на югъ лежитъ, путь мой?

Носковъ.

Положимъ, жизни колесница

Съ тобой промчалась полпути,

Но я-то въ ней такая спица,

Безъ коей ей-бы не уйти.

Родства межъ нами нту связи^,

Я другомъ былъ твово отца

И вытащилъ тебя изъ грязи

Во имя только мертвеца.

Буровъ.

Такъ сдлали не безъ разсчета

Наврно, смю полагать,

А то какая же охота

Чужаго сына воспитать?

Съ отцемъ вы что-нибудь имли —

Долги вамъ, можетъ, прощены…

Буровъ (вынимая изъ бумажника пачку денегъ, подаетъ ему).

Пока возьмите эту пачку,

Вамъ я помочь всегда готовъ…

Носковъ (разсматривая бумажки).

&nbsp, Тутъ сто рублей! принять подачку

Не можетъ отъ тебя Носковъ.

Носковъ (еще больше раскрываетъ ротъ отъ удивленія и неожиданности).

Да ты, мой другъ, въ своемъ ум-ли?

Ужъ не обълся-ль блены?

Нтъ, обязательствъ, общанья

Отцу твому я не давалъ,

Но лишь изъ чувства состраданья

Тебя на воспитанье взялъ.

Я сокращалъ свои расходы

И самъ обкрадывалъ себя

Не день, не мсяцъ,— цлы годы,—

Чтобъ въ люди вывести тебя.

Я оттягалъ теб наслдство

И сдлалъ крупнымъ богачемъ,

Мои ты зналъ и знаешь средства,:

Ужель все это не почемъ?

Клянусь землей и небесами,

Сюда не ступитъ впредь нога (беретъ шляпу).

Буровъ.

Но вы меня учили сами:

‘Въ нужд копйка дорога’,

А сто рублей побольше много,

Ихъ на полу мы не найдемъ.

Носковъ.

Не мучь меня ты ради Бога,

Не ржь словами какъ ножомъ.

Я буду боленъ дв недли.

Буровъ.

Но сколько нужно вамъ всего?

Носковъ.

Пять тысячъ хватитъ еле-еле

Для поправленья моего.

Безъ этой суммы не подняться,

Не мыслимо, я знаю самъ…

Буровъ.

Чтобъ по другимъ вамъ не толкаться,

Я тысячу, пожалуй, дамъ.

Носковъ.

Подъ вексель, что-ль, Сергй?

Буровъ.

Понятно.

Носковъ.

Но безъ учета?

Буровъ.

Какъ же нтъ?

Весть дло надо аккуратно.

Носковъ.

Нтъ, сталъ другимъ ты, бдный свтъ!

Ушелъ въ гроши. Охъ! путь опасенъ.

Буровъ

И такъ на сколько?

Носковъ.

На пять лтъ.

Буровъ.

Вотъ вамъ пятьсотъ рублей.

Носковъ.

Согласенъ.

Давай бумагу.

Буровъ (вынимаетъ изъ кармана деньги, отсчитываетъ пять сотъ рублей (разъ, два и т. д.), подаетъ ему вмст съ вексельной бумагой. Носковъ начинаетъ писать вексель, вдругъ схватывается обими руками, за голову и начинаетъ плакать навзрыдъ какъ ребенокъ. Затмъ вскакиваетъ, рветъ вексель и бумажки и бросаетъ ихъ въ огонь).

Носковъ.

Проклятье вамъ, плуты, злоди!

На мсто сердца въ васъ гроши.

Честнй ростовщики-евреи,

Въ нихъ больше истинной души.

Грабители высокой пробы,

Мошенники и палачи!

Нтъ, мн не выразить всей злобы… (Задыхаясь).

Моихъ проклятій трепещи.

Какъ втромъ будешь сдунутъ крахомъ

И обратишься снова въ нуль,—

Пойдетъ твое богатство прахомъ,

Слетишь съ величія ходуль.

Вонъ сердце выскочитъ изъ груди,

Мозгъ хочетъ выползть какъ червякъ

Отъ мысли, что такъ подлы люди,

Что вмсто сердца въ нихъ пятакъ.

Какъ язва, тифъ или холера

Разносятъ всюду смерть въ себ,

Такъ низость легкостью примра

Ничтожной нравится толп.

Но міръ не пьетъ еще чернила

На мсто ключевой воды.

Есть люди сердца, есть свтила,

Ихъ не изчерпать доброты.

Такихъ свтилъ вамъ не похрить

Всей вашей подлости цной,

Меня не могъ ты разуврить ¹

Своимъ кощунствомъ надо мной.

Вотъ благодарность и награда

За ласки, хлбъ и соль мою,

Я пріютилъ такого гада,

Вскормилъ и выростилъ змю.

Чума, холерная зараза!

Буровъ.

Что-съ?!

Носковъ.

Ты шакалъ, хамелеонь.

Бездушный червь!

Буровъ.

Еще-съ!..

Носковъ.

Проказа! (уходя).

Паукъ, тарантулъ, скорпіонъ!!…

Явленіе IV.

Буровъ одинъ.

Какую тьму мн далъ названій!

Варить все надо одному,

За то, что я безъ колебаній

Хотлъ помочь, чмъ могъ, ему.

Не липнетъ — нечего бояться,

Брань не виситъ на вороту,

Но надо-бъ честности паяца

Привлечь къ суду за прямоту.

Богъ съ нимъ! прощу ему обиду,

Чего другимъ-бы не простилъ,

Изъ обвиненій чистымъ выду,

Что я добро его забылъ.

Пусть будетъ небо мн свидтель

Иль самъ великій сатана,

Что въ первый разъ такъ добродтель

Въ моемъ лиц оскорблена.

Вотъ длай доброе для свта,

Желай по силамъ помагать… (Звонитъ).

Тебя же станутъ клясть за это…

Явленіе V.

Т же и Григорій.

Буровъ.

Мужчинъ ко мн не принимать.

Григорій.

Слушаю-съ… (уходитъ).

Явленіе VI.

Буровъ одинъ.

Дв жертвы въ данное мгновенье

Въ моемъ трепещутся силк:

Одну люблю до объяденья,

Съ другой любовь на волоск.

Такая-жъ разница межъ ними,

Какъ между солнцемъ и луной.

Наташа вздохами своими

Убила навсегда пылъ мой.

Она способна улыбаться,

Любить и плакать, и вздыхать,

Порой неопытно ласкаться,

Желать, надяться, шептать.

Все существо ея наивно,

На всемъ незрлости печать,

Она мн сдлалась противна,

Я даже не люблю въ ней мать.

Другая женщина Синькова —

Она созрвшій сочный плодъ,

Чуть прикоснись — сейчасъ готова

Вся цликомъ упасть вамъ въ ротъ (показ. пальцами).

Она не любитъ — пожираетъ,

Не вздохи шлетъ, но — вся кипитъ,

Она не плачетъ, но — рыдаетъ,

Не улыбается — дрожитъ.

Какъ въ тридцать лтъ любовь бурлива,

Ея оттнкамъ нтъ конца,

Такъ молодая страсть сонлива:

Въ семнадцать лтъ пусты сердца.

Увы! сокрылись Дездемоны

И Маргариты… гд он?

Любовь жила въ нихъ въ годы оны,

Теперь не снится имъ во сн.

Явленіе VII.

Т же и Синькова.

Синькова.

Теперь я изъ другаго храма

Твоей любви, доволенъ ты?

Буровъ (цлуя ее).

О, да!

Синькова.

Зачмъ я неупряма?

Во мн такъ много доброты.

Что ты еще Наташу любишь,

Я обозлилась въ прошлый разъ,

Но все-жъ пришла для этихъ глазъ, (показ. на его глаза)

Въ надежд, можетъ, приголубишь…

Что я права, мой ловеласъ?

Буровъ (обнимая ее лвой рукой)

&nbsp, Какъ не ласкать тебя, голубку?

Нтъ больше: чудо соловья? (беря за подбородокъ правой рукой).

Дай разцлую эту губку,

Вдохну въ тебя еще огня (цлуя ее).

За то тебя я и люблю-то,

Что ты — мой ангелъ доброты,

Что не шутя въ теб, Танюша,

Образчикъ рдкой красоты.

Ты такъ пряма и откровенна,

Когда бъ всегда такой была (цлуетъ ее).

Ты, право, необыкновенно

Сегодня какъ-то весела.

Синькова (садясь съ нимъ на диванъ и ластясь).

Теб пріятно это, милый?

Такой я буду и впередъ.

Буровъ.

Зачмъ казенный видъ унылый?

Противенъ мн такой народъ.

Вотъ это также слабость Тали:

На ладонъ цлый вкъ дышать.

Синьнова.

Чье сердце сдлано изъ стали?

Иной разъ чувствъ нельзя сдержать.

Ахъ! Таля, кажется, убита

Болзнью сына своего,

Но грусть-то блой ниткой шита…

Буровъ.

Тсс!.. не говори объ ней того.!

Что сына любитъ — несомннно:

Я часто былъ свидтель самъ.

Къ нему нжна и неизмнна,

Сидитъ по цлымъ съ нимъ часамъ.

Въ немъ центръ ея существованья,

Ея надежды и мечты,

Какой-то видъ очарованья,

Слащавости до… тошноты

Какъ мн все это надоло:

Упреки, ласки и дитя!

Во мн все сердце изболло,

Клянусь теб я не шутя.

Я всмъ желаю въ жизни счастья,

Но… еслибъ Богъ дитя прибралъ!…

Ко всмъ я чувствую участье,

Ребенку жъ… смерти бъ я желалъ:

Онъ но рукамъ меня связалъ!

Мои вс мысли перебиты

Съ тхъ поръ какъ ‘сынъ мой’ свтъ узрлъ,

Я какъ-то вышелъ изъ орбиты

Текущихъ важныхъ въ, банк ддъ.

Какъ будто казни ожидаю.

Иль къ каторг приговоренъ: …..

Не сплю — боюсь, хоть глупо — знало,

Но въ страх этомъ неволенъ…

Лежитъ какое-то проклятье

На этой бдной голов (показывая на голову)

&nbsp, Что былъ-бы въ силахъ предпринять я,

Какъ мечъ виситъ, наготов —

Ему лишь стоитъ опуститься…

Синькова.

Съ ней разойдись — одинъ исходъ.

Ты не обязавъ же жениться?

Такъ кончи съ нею безъ хлопотъ —

Вотъ тутъ и все, чего страшиться?

Буровъ.

Боюсь, жемчужина, что нтъ,

Вотъ въ чемъ сглупилъ я колоссально:

На ней жениться далъ обтъ!

Хоть это глупо, ненормально,

Но въ часъ разнузданныхъ страстей

Разсудокъ дйствуетъ слабй,

Чмъ нужно-бъ было въ это время,

А тамъ… неси покорно бремя.

Ты знаешь, Таля страхъ пылка,

Готова все принять на вру…

А что какъ нервная рука

Отмстить захочетъ для примру?

Какъ месть такая ни жалка,

Но мн была бы неудобна.

Скандала нужно избжать.

На то Наташа, врь, способна:

Отъ ней всего возможно ждать.

Синькова.

Ахъ, вздоръ! такихъ страстей не будетъ.

Умретъ дитя, пройдутъ года,

Наташа, врь мн, позабудетъ

Его, тебя, весь міръ тогда.

Вс безпокойства здсь напрасны.

Чего въ сердцахъ не говорятъ?

Угрозы женщинъ неужасны,

Когда он любя грозятъ.

Теб знать женщинъ нужно-бъ бол:

Он наскажутъ пудъ угрозъ,

Но, не исполнивъ сотой доли,

Себя-же доведутъ до слезъ. (Молчаніе. Синькова смотритъ кругомъ).

Сергй! ты помнишь нашу ссору

Въ послдній мой къ теб визитъ?

Ты виноватъ по договору,

Такъ какъ портретъ ея виситъ (показывая рукой).

Иль нтъ довольно силы воли

Разстаться съ милымъ существомъ?

Ее лишить не хочешь доли

Ты въ сердц втряномъ своемъ?

О, ты прекрасно держишь слово!

Вотъ знакъ любви ко мн, злодй!

Чтожъ? Постоянство есть основа

Глубокихъ чувствами людей…

Я повторю условья мира

Разъ навсегда: она иль я!

И такъ, сними свово куміра…

Буровъ (съ притворной досадой).

&nbsp, О, отъ тебя мн нтъ житья!

Есть у меня на то причины,

Не надо слишкомъ строгой быть…

Синькова.

Ахъ, вс предатели мужчины

И не умютъ насъ любить!

Буровъ.

Чтобъ съ нами въ жизни ни бывало,

Я слово далъ портретъ хранить,

Но… въ руки ты меня забрала —

Придется слову измнить. (Вставая).

Пока не любимъ, такъ смемся

Надъ тмъ, кто любитъ, чуть дыша,

А какъ полюбимъ, сами гнемся

Гораздо ниже камыша.

(Снимаетъ портретъ со стны, подаетъ его Синковой и садится съ ней рядомъ, спиной къ дверямъ. Въ это время тихо входитъ въ боковую дверь Наташа и останавливается вся блдная, увидя ихъ обоихъ вмст).

Буровъ.

Теперь довольна ты, Татьяна?

Довольна? да? такъ и скажи. ‘

Синькова.

Нтъ, не совсмъ. Что безъ обмана

Меня ты любишь, докажи.

Буровъ.

Ты, Таня, страшное творенье

И настоящая чума,

Я знаю, прежде замиренья

Меня сведешь совсмъ съума.

Я доказалъ, ужели мало?

Ея портретъ въ твоихъ рукахъ.

Ты хочешь разыграть капрала,

Чтобъ рекрута повергнуть въ страхъ-

Я не трусливаго десятка,

Тебя съумю наказать,

За то, что ты цлуешь сладко… (Цлуетъ ее).

Синькова.

Съ того теб бы и начать…

Буровъ.

На память перваго свиданья,

Вотъ отъ нея еще цвтокъ. (Вынимаетъ изъ кармана портмонэ и достаетъ цвтокъ).

Мн грустно было бы сознанье,

Что, можетъ быть, я къ ней жестокъ,

Но… постоянны лишь печали,

Безстрастно жизнь идетъ впередъ:

Что мы священнымъ признавали,

Священнымъ быть перестаетъ.

Любовь — видъ нервнаго недуга:

Болзнь-то есть, но центра нтъ.

Возьми цвтокъ. Въ часы досуга

Тебя займетъ такой предметъ.

Синькова.

Прости мн это испытанье:

Теперь совсмъ спокойна я,

Мои изчезли колебанья,—

Располагай мной — я твоя!

(Оба обнимаются и крпко цлуются. Наташа подступаетъ).

Явленіе VIII,

Т же и Наташа.

Наташа.

Цлуйтесь больше, крпче, вчно,

(Буровъ и Синькова вскакиваютъ въ смущеніи).

Давайте пищи вы устамъ,

Любитесь страстно и сердечно,

Впивая сладостный бальзамъ.

Хоть мн то горько повторенье,

Но поцлуйтеся еще,

Тогда припомню на мгновенье —

И я любила горячо.

Мн поцлуи т знакомы,

Въ нихъ сладкій есть какой-то ядъ:

Насъ отравляетъ, но еще мы

Идемъ все дальше, въ самый адъ,

Забывши совсть, честь и мру,

Отца и мать, людей и стыдъ…

Тотъ ядъ въ крови у насъ разлитъ —

Мы перешли сознанья мру…

Затмъ… затмъ начнемъ играть

Въ отца примрнаго и мать… (Останавливается).

На мсто сладкихъ словъ, лобзаній,

Обтовъ разныхъ, клятвъ и грезъ,

Идутъ мильоны мукъ, терзаній

И рки горькихъ, горькихъ слезъ.

На мсто страстнаго объятья,

Медовыхъ устъ, рчей, очей,

Придутъ раскаянье, проклятья,

Рядъ сквозь проплаканныхъ ночей

Все за одну ошибку злую. (Обращаясь къ Бурову).

Ты тоже чувствовалъ, Сергй?

Повдай правду роковую!..

Не унывай, будь веселй:

Сынъ отошелъ въ страну иную,

Подальше отъ любви твоей… (Рдко).

&nbsp, Роднымъ-отцомъ-дитя-убито,:

А съ нимъ и я, дитяти мать…

Довольно пожилъ, волокита!

Пришелъ и мой чередъ карать —

Вотъ тутъ за все… (Вынимаетъ пистолетъ и стрляетъ въ него два раза, онъ увертывается. На выстрлъ прибгаетъ лакей и хватаетъ ее сзади. Буровъ въ это время выскакиваетъ вонъ, крича: на помощь! на помощь!)

Наташа.

Кто тамъ схватилъ? пусти сейчасъ!

Мшаютъ кончить все заразъ.

Синькова (стоявшая въ какомъ-то оцпенніи съ отчаяніемъ).

Здсь покушенье, преступленье…

Наташа.

Боишься смерти, егоза?

Такъ и тебя ждетъ тоже мщенье…

Постой, блудливая коза!

(Входятъ двое полицейскихъ. Одинъ беретъ у Наташи револьверъ и говоритъ: ‘Сейчасъ прибудутъ власти и будетъ составленъ протоколъ’.)

(Занавсъ падаетъ).

Конецъ четвертаго дйствія.

ДЙСТВІЕ V.

Декорація та же, что въ первомъ, т. е. небольшая, небогатая, но чистенько меблированная квартира Стрлковыхъ. По стнамъ нсколько олеографическихъ картинъ, одинъ портретъ умершаго Стрлкова. Большое зеркало. Съ одной стороны кушетка, съ другой — диванъ со столомъ и нсколько мягкихъ стульевъ. У входной двери маленькій столикъ.

Явленіе I.

Маша (обмахивая пыль, останавливается).

Намъ несчастливится въ столиц:

Вотъ барышня ужъ годъ въ тюрьм,

За то Буровъ вольне птицы

И, чай, другая на ум.

Зачмъ встрчаться нужно было?

Кто думалъ, вдалъ, да гадалъ?

Онъ измнилъ, она сглупила…

Знай — гд упасть, соломки-бъ стлалъ…

Всю индо въ дрожь бросаетъ право,

Какъ наши ломки существа:

Бда нагрянетъ, что облава —

Скакнулъ впередъ, прыжокъ — разъ, два,

Готовъ, испекся, прямо въ сти!

А биться сталъ — тошнй того!

Охъ, тьма охотниковъ на свт

На шкуру ближняго свово!

Наталья Марковна вс муки

Прошла — довольно ей страдать:

Ее желаетъ на поруки

Теперь старуха-мать принять.

Какъ не принять? Чай плоть отъ плоти,

Свое дитя миле всхъ.

Свихнулась малость, да въ болот

И провалиться-то не грхъ,

А особливо, коль трясина,

Куда ни глянь, со всхъ сторонъ:

Оттуда этакій (показывая рукой) дтина

Не вдругъ-то цлымъ выйдетъ вонъ,

А намъ-то, маленькимъ, подавно… (Спохватившись).

Ахъ, глупый, длинный ты, языкъ!

Болтаешь, дло-жъ неисправно,

Къ отвту надо — всталъ втупикъ. (Начинаетъ обмакивать вничкомъ мебель).

Явленіе II.

Т же и Григорій впопыхахъ.

Григорій.

Ахъ, Марья Климовна, несчастье:

Буровъ то вылетлъ въ трубу!

Маша.

И ты-бъ съ нимъ вмст изъ — участья

Вдвоемъ клясть стали бы судьбу…

Григорій.

Вамъ все смшки, да зубоскальство,

А мн, ей-ей, не до того:

Къ намъ вдругъ нахало начальство,

Все описало у него.

Ну, знай я раньше, въ чемъ все дло,

Вдь смло-бъ поживиться могъ:

Тамъ много цннаго висло,

И серебра большой итогъ…

Вотъ такъ дуракъ непроходимый!

Само вдь счастье мн везло.

Какой звокъ далъ непростимый,

Разсудку всякому на зло!

Маша.

Жалть, что не попался въ воры!

Ты говоришь безъ хвастовства?

Григорій.

А не захватятъ кредиторы?

Тутъ я не вижу воровства [вздыхаетъ)

Да жаль- на старость этакъ кушикъ

Чудесно было-бы прибрать:

Свой домикъ, чай и въ волю сушекъ,

Веселье — жить да поживать.,

А Марья Климовна хозяйка,

Моя законная съ жена,

На сторож, что срый зайка,

Въ хозяйство вся-съ погружена!

Въ хлв захрюкалъ поросенокъ,

Здсь горло самъ деретъ птухъ,

Въ изб-жъ двуногенькій зайченокъ…

Ухъ! занимаетъ даже духъ…

Маша.

Ну, полно, будетъ, пустомеля!

Ишь слюньки даже распустилъ…

А ты-бъ не отходилъ отъ хмля

И все-бъ, что было, прокутилъ?

Туда-же мтитъ пристяжная,

Гд не подъ силу коренной:

Порода самая дрянная,

Что блюдолизъ, что половой.

Болтать охотники безъ толку:

Языкъ, молъ, благо нашъ широкъ,

Иди тихонько по проселку,

Такъ наживешь и свой домокъ.

Чужое взять оно нетрудно,

Да счастье будетъ ли за то?

Изчезнетъ такъ-же безразсудно,

Какъ безразсудно и взято.

Однако некогда мн право…

Ступай, откудова пришелъ,

Да разсуди объ этомъ здраво…

Иль лучше подмети ка подъ (даетъ ему щетку).

Григорій. j

Ахъ, вы, какая озарница! (Мететъ).

Я думалъ, лучше стали, чай…

Да здсь не полъ, а половнида —

Вотъ и готовъ.

Маша (беря щетку).

Теперь прощай.

Григорій.

Продайте, насъ не забывайте,

Идти придется по пути,

Не обходите, навщайте —

Гршно-съ къ Григорью незайти (подаетъ руку, смотритъ сладенько, трясетъ Машину и уходитъ ).

Маша.

Ну, ну!…

Явленіе III.

Маша одна.

Вотъ и Буровъ покончилъ живо,

Богатство лопнуло его,

Такъ порохъ страшенъ лишь до взрыва,

Взорвался — нту ничего.

Одни останутся обломки,

Да кучи пеплу и золы.

Раскаты грома-то и громки

А результаты-то малы (начинаетъ обтирать мебель)

Явленіе IV.

Т же и Анна Андреевна.

Анна Андреевна.

Ты здсь? благодарю покорно!

Подместь конурку — важный трудъ…

Ты право, Маша, непроворна —

А что какъ Талю привезутъ? (начинаетъ переходитъ съ мста на мсто и безпокойно трогать и перестанавливать вещи).

Маша.

Меня, чай, кормите недаромъ —

Вдь я за дломъ не дремлю.

Небось, горть все будетъ жаромъ:

Порядокъ тоже я люблю. (Про себя).

Неугомонная старуха,

Но золотая въ рдкость мать. и

Да, у меня не стало бъ духу

Объ ней другое что сказать.

Анна Андреевна.

Я, Маша, не люблю ворчанья

И подъ-носъ всякой бормотни.

Коль недовольна, безъ ломанья

Меня въ лицо скорй ругни.

Люблю, что бъ было все открыто,

Такой характеръ Богъ мн далъ,

Изъ ршета не выйдетъ сито,

А изъ рябининокъ кораллъ,

Мои несчастья были жутки,

Давили вкъ со всхъ сторонъ,

А все остались промежутки,

Въ характер…

Маша.

Характеръ, барыня, не ленъ:

Лишь вычесалъ кострику щеткой,

Все мягко, гладко и — конецъ.

Нтъ, говорилъ, стегая плеткой

Меня, покойникъ мой отецъ:

Характеръ чисть во время роста,

Какъ грязь ложится на него,

А кто пришелъ къ дверямъ погоста,

Съ тмъ не подлать ничего.

Сама я тоже откровенна

И говорю вамъ не въ хульбу —

На насъ не смотрите надменно,

У васъ и сердце-то на лбу…

Анна Андреевна.

Ты вздоръ несешь, моя родная!

Маша.

Не вздоръ — я не люблю молоть,

Пусть я неумная какая,

А правды есть во мн щепоть.

Вы часто вспыльчивы напрасно,

Вся ваша жизнь-то суета,

Со стороны смотрть — ужасно,

А въ сердц только доброта

(Анна Андреевна смотритъ на нее пристально).

Не врите? я не въ угоду

Всю правду высказала вамъ.

Я навидалася народу,

Шатавшись жизнь всю по мстамъ.

Ина собака громко лаетъ,

Да не укуситъ невпопадъ,

Другая ласково виляетъ

И цапнетъ сзади акуратъ.

И ваша дочь вся въ васъ до слова,

Чудесно знаю я ее:

Она, кажись, сто разъ готова

Себя обидть само,

А не другихъ — избави Боже!

Добра, пряма, а людямъ что?

Анна Андреевна (плача).

Ахъ, Маша, какъ она похожа!

Вотъ и страдай теперь за то!..

Скажи мн кстати, что чужіе

О дл Тали говорятъ?

Маша.

Ахъ! толки, барыня, большіе,

Болтаютъ вс на разный ладъ…

Охота слушать разговоры:—

Русь широка и велика,

О всемъ идутъ безъ толку споры:

На рты нельзя надть платка.

Что говорятъ, о, Царь Небесный!

Живаго смысла даже нтъ.

Анна Андреевна.

Вотъ это-то и интересно,

Какъ матери, послушать мн,

Что говорятъ на сторон,

Чтобъ знать впередъ, что скажетъ свтъ.

Маша.

Винятъ судей за оправданье

Натальи Марковны и судъ…

Анна Андреевна.

Ужъ не закона-ль попиранье

Находятъ умницы вс тутъ?

Маша.

Что-де виновница стремилась

Корыстно за-мужъ поскорй,

А обманувшись притворилась

Безумною…

Анна Андреевна.

Вотъ судъ людей!

Ахъ, фарисеи и кретины!

Во рту у нихъ вдь не языкъ,

А жала острыя, змины,—

Насквозь проводятъ точно штыкъ!

Нтъ никому у нихъ пощады:

И нездоровымъ и больнымъ,

Тхъ поглотить, какъ щуки, рады,

Кто на пути попался имъ.

Нтъ! за себя мы постоимъ:

Скорй какая разв львица

Въ обиду дастъ своихъ дтей,

Чмъ я, беззубая волчица,

Склонюсь предъ мнніемъ людей

И соглашусь, что дочь виновна, .

Преступна, какъ кричатъ вс въ хоръ,

Скорй какъ трость согнутся бревна,

Чмъ я приму такой позоръ.

Наташа пала, я не спорю,

За то какъ платится она!

Нашъ долгъ къ ея больному горю

Подлить елея и вина.

А люди льютъ одну перцовку,

Чтобъ раны пуще растравлять,

Въ злословьи превзойдутъ золовку,

Не превзойти-жъ въ любви имъ мать!

Маша.

Вотъ и шаги…

Анна Андреевна.

Степанъ Ильичъ должно быть съ нею

Домой вернулся наконецъ.

Увижусь съ доченькой моею…

Охъ, на душ моей свинецъ!

(Идетъ къ двери, въ которой показывается Буровъ. Она отступаетъ и смотритъ съ удивленіемъ и негодованіемъ).

Явленіе V.

Т же и Буровъ.

Буровъ.

Теперь я парія простая,

Не прежній недругъ вашъ Буровъ,

Свою виновность сознавая,

Пришелъ сказать вамъ пару словъ.

Давить успете презрньемъ

И, какъ змю, меня пятой.

Пусть ваша грудь пылаетъ мщеньемъ,

Но я окончу искусъ свой.

Анна Андреевна.

Что, сударь, вамъ теперь угодно:

Вы роль сюда пришли играть?

Такъ поступать неблагородно,

Имйте жалость: я вдь мать.

Буровъ.

Игралъ, сударыня, довольно,

Теперь же начинаю жить,

Широко поле и раздольно,

Чтобъ фальшь полжизни искупить.

(Маша уходитъ).

Анна Андреевна.

Какой-нибудь иною ложью,

Чтобъ въ благородство поиграть?

Я призываю кару Божью,

Чтобъ васъ за низость наказать.

Будь проклятъ всякій соблазнитель

Невинной жертвы на земл,

И пусть его невинныхъ Мститель

Какъ гада прикуетъ къ скал,

Лишитъ какъ сна, такъ и покоя,

Заставитъ совсть сторожить,

Читать на ней свое былое,

Чтобъ не порвать съ прошедшимъ нить…

Буровъ.

Душа приходитъ въ содроганье…

О, не кляните — всмъ святымъ!

Анна Андреевна.

На мсто пищи пусть страданья,

Другимъ содланныя имъ,

Пройдутъ живою вереницей,

Чтобъ память грызть, какъ грызуны,

Представить подлости вс въ лицахъ

На радость друга сатаны!…

Буровъ.

Нтъ! я не въ силахъ былъ бы дважды,

Прослушать вновь языкъ такой…

Анна Андреевна.

Чтобъ слезы жертвъ во время жажды

Предъ нимъ катилися ркой,

А шумъ ихъ пусть напомнитъ стоны

Позоръ, отчаянье и плачъ,

А подл пусть лежатъ мильоны,

Твои сокровища, богачъ!

Буровъ.

Увы! теперь я только нищій,

И бдность, мой одинъ доходъ,

Меня проводитъ на кладбище…

Я раззорился, я — банкротъ!

Чего боялся, то случилось:

Теперь безпомощенъ сталъ я:,

Рка большая превратилась

Въ ничтожность мелкаго ручья.

И т, что жадно влагу пили,

Мн не дадутъ теперь воды:

Мое обиліе забыли,

Но не забудутъ мелкоты.

Какъ бдность жалкая на смну

Пришла богатству моему,

Узналъ друзьямъ своимъ я цну,

Узналъ и цну самому.

Богатый, въ дикомъ ослпленьи,

Я покупать людей привыкъ

Цной ломанья и глумленья,

Пока… мн не предсталъ старикъ,

Одинъ мой врный охранитель

Отъ жадной хищниковъ толпы,

Мой благодтель и спаситель,

Чьи долженъ я-бъ лобзать стопы,

Пришелъ ко мн безъ униженья

За помощью безъ фразъ пустыхъ,

Я это счелъ за оскорбленье

Своихъ достоинствъ напускныхъ.

Тогда, въ припадк самомннья,

Своей любуясь пустотой,

Послалъ въ отвтъ ему — глумленье,

Чуть не съ площадной остротой… (Горько смется).

Ха, ха, ха, ха!…

Ну-съ, мн, нахалу, въ поученье

Онъ далъ спасительный урокъ:

Его слова, какъ стрлы мщенья,

Вошли мн въ голову и бокъ. (Показывая на голову и сердце).

Теперь отдать вс въ мір банки

Съ готовностью я былъ бы радъ,

Сокровища, друзей Фаланги,

Чтобъ этотъ часъ вернуть назадъ’,—

Но… мысли добрыя такъ поздно:

Приходятъ намъ всегда на умъ,

Какъ нашу жизнь уже серьезно

Подшибли вихри и самумъ.

Анна Андреевна (спокойне).

Но я не вижу отношенья

Къ приходу вашему сюда.

Буровъ.

Не кончилъ я, и продолженье

Себ позволю я тогда.

Я вашу дочь на смерть обидлъ,

Мн не простится та вина:

Ее за то возненавидлъ,

Что стала матерью она!

Безумецъ! позабылъ законы,

Природы общей взять въ разсчетъ,—

Которымъ слдуютъ мильоны!

Гд страсти есть, тамъ есть и плодъ.:

Какъ мать, и васъ я опозорилъ,

Лишилъ отрады на всегда,

Бездушно вашу жизнь ускорилъ,

Укравши многіе года.

Я недостоинъ оправданья

За ложь мою и вашъ весь срамъ,

Прошу у васъ, какъ подаянья,

Простить мн зло, что сдлалъ вамъ..

Какъ человка лишь жаля,

Простите мн мою вину,

Богъ далъ примръ, простивъ злодя

За фразу теплую одну.

Анна Андреевна (мягко и надломленно).

Что длать? не воротишь счастья:

Знать былъ его такой запасъ,

Изъ состраданья и участья

Я за себя прощаю васъ,

За дочь же не имю права:

Коль домъ ея, ея чердакъ…

Простите мн, я точно пава

Въ начал расходилась такъ. (Рдко).

Страдала, батюшка, я долго

И выплакала столько слезъ,

Что даже стала-бъ глубже Волга,

Какъ посл вешнихъ теплыхъ грозъ.

Явленіе VI.

Т же и Загорскій вводитъ Наташу.

Анна Андреевна.

Ну, слава Богу, дочь моя —

Пойти скорй на встрчу ей. (Бжитъ).

Наташа (странно останавливаясь и дико).

Невинна я! невинна я!

Степанъ Ильичъ (увидя Бурова).

А! этотъ здсь опять злодй…

Наташа.

О, сжальтесь, судьи, надо мною:

Я потеряла все: и мать,

И сердце, и дитя родное,—

Мн больше нечего терять…

Сметесь вы? зачмъ? не надо:

Гд горе есть, тамъ боленъ смхъ,

Вашъ Богъ — законъ, душа — пощада

И милость, а смяться — грхъ… (Вдругъ останавливается и осматривается кругомъ).

Анна Андреевна.

Опомнись, Таленька: ты дома,

У матери, не-на суд.

Поди усни — пройдетъ истома…

Наташа.

Я быть хочу теперь везд:

Сперва на неб, у малютки,

Теперь онъ вмст съ Правдой тамъ…

Потомъ… (останавливаясь) ахъ, да! какія шутки!

Безъ крыльевъ не подняться намъ…

Я Справедливость обвиняю,

Что обдлила насъ она…

Буровъ.

О, уведите, умоляю,

Ее скорй: она больна!

Не продолжайте больше пытки,

Не прибавляйте горя мн…

Преступникъ я…

Наташа.

Я тнь улитки:

Мн сладко быть наедин…

Анна Андреевна.

Пойдемъ въ убжище постели. (Уводитъ)

Степанъ Ильичъ (провожая).

Пошлите Машу за врачемъ.

Анна Андреевна (къ дочери).

Ты не спала, поди, недли (въ дверяхъ)

Вотъ отдохнешь, скорй пойдемъ. (Уходятъ).

Буровъ.

Одинъ лишь я ея убійца,

На вкъ живую загубилъ,

Преступникъ я и кровопійца!

Ее мн видть выше силъ.

Она безумна, беззаботна, ‘.

Я ей завидовать готовъ,

Съ ней помнялся бы охотно

Своей судьбою я, Буровъ.

Несчастнымъ быть, но безсознанья —

Не больше какъ полустрадать,

Страдая жъ жить безъ состраданья —

Тантала пытку повторять.

Сознанье ржетъ, что ножами,

Вольную душу на куски,

Утшить боль мы въ силахъ сами

Поднятьемъ на себя руки-

Но помирить себя съ собою,

Какъ есть на дн души разладъ,

Желанье самое пустое,

Какъ безъ нужды забить въ набатъ…

Степанъ Ильичъ (входя снова).

Ну-съ, видли свое творенье,

И безъ ума, и безъ лица?

Что больше нужно вамъ — презрнье

Иль удивленье безъ конца?

Буровъ.

На жалость мн надежды мало,

Какъ самъ безжалостенъ былъ я.

Не тамъ-ли надо ждать обвала,

Куда прорылся токъ ручья?

Да, видлъ:, знаю, что виновенъ.

Что длать? зла не воротить…

Степанъ Ильичъ.

Я бъ васъ веллъ межъ пары бревенъ

Какъ гада-чудо раздавить!…

Буровъ.

Правъ никакихъ на снисхожденье:

Давите вс меня пятой.

Затмъ пришелъ, чтобъ очищенье

Купить подобною цной.

Коль у людей нтъ оправданья,

Его я въ совсти найду:

Всю тяжесть зла, безъ колебанья,

Сложу на пошлую среду.

Степанъ Ильичъ.

Среда совсмъ невиновата,

Коль мы сознательно дурны,

И строимъ на обломкахъ брата

Величье собственной вины.

Буровъ.

Я не таковъ былъ до богатства:

Умлъ любить и уважать,,

Когда жъ узналъ людей злорадство.

Лакейство, низости печать,

Во мн въ другихъ качнулась вра,

Какъ можно все купить на всъ.

‘Любовь къ высокому — химера’,

Шептали люди мн и бсъ:

‘Въ одномъ себ источникъ счастья,

‘Какое дло до другихъ?

‘Ни въ чемъ какъ въ деньгахъ полновластье,—

‘Скажи — и міръ у ногъ твоихъ!’

Мн люди слпо помогали

За правду рчи ихъ принять

Какъ въ ддомъ, такъ равно въ детали —

Я сталъ ихъ просто презирать…

Всхъ, никого не разбирая,

Я къ знаменателю подвелъ:

Людская дружба — шутка злая,

Любовь къ другимъ одно изъ золъ,

Признательность людей — сатира,

А благодарность лишь сарказмъ,

Ихъ сердце и языкъ — вампира,

Дыханье — язва, ложь, міазмъ…

Такъ думалъ я до первой встрчи

Со старикомъ почтенныхъ лтъ,

Онъ былъ прообразомъ предтечи,

Что влилъ мн въ душу новый свт.

Теперь я знаю исключенья,

Но мн не легче отъ того:

Исправить поздно увлеченья

Всего безумства моего.

Степанъ Ильичъ.

Я въ васъ жалю человка:

Мн ясно, что несчастны вы,

Душой, и чувствами калка,

А годовой (показывая на голову) — не таковы…

Явленіе VII.

Т же и Анна Андреевна.

Анна Андреевна.

Степанъ Ильичъ! (наклоняясь къ нему на плечо)

Вдь не узнала

Она меня до этихъ поръ!

Рехнулась, бдная, пропала-

Все въ безпорядк: мысли, взоръ…

Живъ человкъ, а не во власти

Дать мыслямъ должный ходъ и строй.

За что мн выпали напасти

При дочери стать сиротой?

Степану Ильичъ.

О, успокойтесь! Постепенно

Она въ себя въ конц придетъ,

Любить васъ будетъ неизмнно

И утшенье принесетъ.

Пройдутъ и горе, и заботы,

Воскреснетъ прежній вашъ покой

Я жъ буду снова анекдоты

Разсказывать вамъ день деньской.

Анна Андреевна

Я-бъ врить, батюшка, хотла,

Да вры нтъ: прошла она.

За это время ослабла

Я тломъ и умомъ безъ сна.

Зачмъ безсонницы съ привтомъ

Приходятъ въ гости все ко мн?

Заря встрчается со свтомъ,

Не находя меня во сн.,

Кто можетъ сдлать представленье,

Какъ ночь въ безсонницу длинна?

Какъ тяжко тла утомленье?

Насъ сердитъ шумъ и тишина

Тьма ночи, тнь, луна.

Когда ночь только наступаетъ,

Я холодна, какъ будто ледъ^,

Отъ нетерпнья выступаетъ

На лбу густой, холодный потъ.

Но больше всхъ мои мученья,

Когда ночь близится къ концу:

Лежу въ постели будто тнь я,

Какъ точно слита изъ свинцу.

Конца нтъ искоркамъ красивымъ,

Играютъ радуги въ глазахъ,

Все въ цвтъ окрашено съ отливомъ…

Счетъ потеряла я въ часахъ.

Забудусь утромъ на мгновенье,

Сейчасъ мн кажется: лечу…

Во всей какое-то давленье,

Собраться съ мыслями хочу —

Напрасно… глубже опускаюсь

Въ колодезь, въ бездну безо дна…

Но тутъ я съ крикомъ пробуждаюсь,

Вольна, разбита, холодна.

Опять свинцомъ налиты вки,

Удары страшные въ вискахъ,

Опять мученія калки

И голова въ стальныхъ тискахъ…

А что теперь, какъ дочь больную.

Ко мн, больной-то, привезли?

Побьюсь недльку такъ другую,

А тамъ дадутъ клочекъ земли…

Буровъ.

Опять она!

Явленіе VIII.

Наташа (въ бломъ пеньюар, съ лентами въ рукахъ, идетъ и тихо поетъ).

‘Въ жесткой постельк,

‘Въ черной земельк,

‘Плотно покрытъ,

‘Птенчикъ мой спитъ.

‘Въ землю зарытый,

‘Всми забытый,

‘Тихъ, что мечта,

‘Спитъ безъ креста.

‘Втки чермы,

‘Сладкія дрмы

‘Шепчутъ ему

‘Въ ямку-тюрьму’.

Буровъ.

Когда-бъ меня четвертовали,

Мн больно не было-бы такъ!

Степанъ Ильичъ.

Гд горечь истинной печали,

Тамъ слово не условный знакъ.

Наташа (медленно идя, продолжаетъ).

‘Въ жесткой постельк,

‘Въ черной земельк

‘Плотно покрытъ,

‘Птенчикъ мой спитъ’.

(Останавливается, потомъ, будто что-то вспомнивъ).

&nbsp, Забылась я и слышу шумъ,

Какъ будто съ кмъ-то объясненье:,

Но занятъ слишкомъ былъ мой умъ,

Какъ мн приснилося виднье.

Мн снились, помню, берега —

Я надъ ркой стою глубокой,—

Кругомъ зеленые луга,

Въ туман горизонтъ далекій.

Я рву цвты, плету внокъ… (Думаетъ).

Да, да, плету внокъ мой брачный.

Вдругъ вижу я: плыветъ челнокъ

Вверхъ по рк, въ дали прозрачной,

Я жду, что выйдетъ изъ всего…

Въ немъ двое витязей сидло…

Челнокъ причалилъ… изъ него

Одинъ… вдругъ небо потемнло…

(Останавливается. Анна Андреевна хочетъ подойти, Загорскій останавливаетъ).

Рка шумитъ, растетъ волна,

Раздался звонъ изъ церкви дальней…

Тутъ вышелъ витязь изъ челна

И подошелъ ко мн, печальной

Взялъ тихо за руки меня

И посмотрлъ глубоко въ очи,

Молчанье адское храня.

Въ глазахъ моихъ темнй полночи —

И стала я луны блднй,

Мрачнй самой громовой тучи:,

Узнала я: то былъ Сергй (Буровъ вскакиваетъ и закрываетъ лицо руками).

И взглядъ его суровый, жгучій,

По жиламъ льются страхъ и трепетъ,

Дышать мн силъ не достаетъ.

Я начинаю тихій лепетъ,

Но мн онъ что-то подаетъ.

Беру и что-жъ мое дитя!

Вся въ жилахъ кровь моя застыла…,

Втръ зашумлъ, въ лицо свистя,

Рка сильне забурлила…

Я слова молвить не могу:

Языкъ къ гортани что пришитый.

‘Прощай! Я больше не въ долгу:

‘Мы на всегда съ тобою квиты’,

Сказалъ Сергй и вдругъ изчезъ…

Вокругъ поднялся адскій хохотъ,

Гудитъ и стонетъ старый лсъ…

Дитя пропало, въ неб грохотъ…

Опять осталась я одна…

Анна Андреевна (подходя)

Спала ты, дочь?

Наташа.

Сейчасъ отъ сна:

Была я въ вчности глубокой

И осмотрла вчный храмъ,

Весь пробжала міръ широкій…

Теперь я здсь, а мысли тамъ…

Да, помню, Правду вопрошала,

Что есть любовь? Она молчала…

Анна Андреевна.

Ахъ, дочь моя! отдохновенье

Необходимо такъ теб…

Наташа (продолжая).

Проклятье иль благословенье

Она приносятъ намъ въ себ!

Засядетъ въ сердце, чувство гложетъ,

Умъ неспособенъ на отчетъ,

Разсудокъ трезвымъ быть не можетъ

Отъ страсти, что подъ нимъ течетъ.

Да, страсть катится дальше, шире,

Чмъ дальше — глубже что рка,

Глотаетъ тхъ въ стихійномъ пир,

Кто роль играетъ рыбака,

А ихъ безпомощные челны

Дотоль ныряютъ тамъ и тутъ,

Пока изъ состраданья волны

Ихъ пустоты не захлеснутъ.

Анна Андреевна.

Прилягъ скорй, оставь пустое:

Тамъ разъяснится все потомъ…

Наташа.

Такъ что-жъ любовь? То и другое?

Не можетъ быть, клянусь умомъ… (Садясь на софу).

&nbsp,О, вы, божественныя силы,

На мигъ одинъ мн дайте нить::

Мы, люди — мошки, слабы, хилы,

Что стоитъ вамъ въ насъ свта влить?

Помочь боитесь изъ разсчета,

Что мы умножимъ васъ число?

Нтъ! мысли не связать полета:

Мы знаемъ что добро и зло.

Я знаю, что сегодня міру

Я это въ правду докажу,

Что съ Тайны я сорву порфиру

И слово мощное скажу…-

Тсс… Смотрть сюда безъ содроганья:

Во мн есть Истины кроха…

Поймите вы: Любовь сгоранье

Души и тла… (дико) ха, ха, ха! (падаетъ безсознательно на софу).

Степанъ Ильичъ.

О, Богъ мой! что же за мученье

Смотрть, какъ гаснетъ человкъ!

Когда бъ мн дали позволенье,

Я жизнь такую бы прескъ…

Схожу за докторомъ (выходитъ).

Буровъ.

Чмъ, дальше слышу, тмъ дороже

Наташа длается мн.

Скажи мн, Господи, за что же

Ты наказалъ меня вдвойн? (становится у ея изголовья).

Анна Андреевна (у ея ногъ, съ горечью и печалью).

Глядть нтъ силушки и духу:

Какой нерадостный конецъ!

Исходъ одинъ, какъ мать — старуху

Учить задумаетъ птенецъ.

Тебя желанье ослпило

Имть заран опытъ свой…

Отрады много-ли купила (показывая на нее)

Такой ужасною цной?

Должно быть за грхи какіе

Богъ покарать насъ захотлъ:

Страдай сама, страдай другіе,

А мукамъ видится-ль предлъ?…

За что вы, дтки, къ намъ жестоки?

Жизнь ваша нашей жизни нить:

Зачмъ-же тяжкіе уроки

Намъ съ вами дважды проходить? (плачетъ, положивъ голову на софу).

Буровъ (вкрадчиво и сердечно).

Приди въ себя, Наташа, снова,

Пройдутъ прошедшаго слды,

И лишь отъ опыта сдова

На жизни будутъ борозды.

Ошибки молодости страстны,

Ея раскаянье страстнй,

Чувствъ первыхъ взрывы и опасны,.

За то ихъ отзвукъ холоднй,

И длаетъ возможнымъ счастье

Знакомствомъ душъ знакомыхъ тлъ,

Возстановляется согласье

И — сладокъ душъ такихъ удлъ! (Останавливается, затмъ продолжаетъ):

Вторая дружба посл ссоры

Всегда и глубже и тснй,

Такъ и любви воскресшей взоры

Блестятъ доврчивй, нжнй.

Кто несъ за грхъ свой искупленье,

Къ земному счастью ближе тотъ:

Нашъ рай — пройденное мученье,

Нашъ адъ,— которое придетъ…

Наташа (вскакиваетъ и вперяетъ глаза въ портретъ)

Надежды шепчетъ мн лукавый,

Когда насмшка дольше жить,

Вливаетъ медъ въ питье отравы,

Чтобъ запахъ смерти устранить.

‘Не думай лишь о томъ, что было,

‘Тогда жить — станется легко’,

Нтъ, если жизнь насъ разъ разбила,

Осколки въ тл глубоко,

Тасканье ихъ намъ боль умножитъ,

Оставить ихъ — страдать года,

Лишь Смерть, хирургъ великій, можетъ.

Прервать страданья на всегда…(Останавливаясь).

Тогда куда изчезнутъ думы,

Что долго жили такъ во мн? (Вдругъ къ портрету).

Ты что, старикъ сдой, угрюмый

Гримасы строишь въ вышин?

Слдишь за мной глазами строго

И сжалъ беззубый, страшный ротъ?..

Не першагну, клянусь, порога,

Моя и тнь не забредетъ.

Въ твой домъ не занесу я срама.

Не будь суровымъ такъ ко мн. (Въ ужас).

Что это? зашаталась рама!..

Отецъ виситъ мой на стн!..(Вдругъ падаетъ на колни).

Прости мое непостоянство:

Я постояннй буду тамъ (Показываетъ на небо).

Прости еще — иду въ пространство,

Мой вчный и.широкій храмъ!…

(Вскакиваетъ и съ неожиданной быстротой направляется къ окну и бросается въ него).

Анна Андреевна (бросаясь къ окну).

Ахъ, батюшки мои! убилась!:

Наврно въ дребезгахъ она! (Бжитъ вонъ).

Буровъ.

Когда убилась — Божья милость,

А нтъ — на что обречена? (Уходитъ).

Явленіе IX.

(Чрезъ нсколько минутъ Наташу вносятъ Буровъ и Загорскій, а Маша и посторонній вводятъ Анну Андревну и сажаютъ на стулъ, она глядитъ, ничего не понимая).

Загорскій (цлуя руки у Наташи плачетъ).

Моя надежда сгибла рано,

Погасло солнце навсегда,

Была отрада у Степана,

Ее похитила бда.

Одна печаль мн будетъ нын

Поддержкой до послднихъ дней.

Молиться буду, что святын,

Я чистой памяти твоей…

Явленіе X.

Т же и докторъ.

Степанъ Ильичъ.

Спасите, докторъ, человка!

Докторъ (подходитъ, щупаетъ пульсъ, осматриваетъ голову, важно).

Ужель неясно, что мертва?

Прибавить мы не въ силахъ вка,

Когда разбита голова…

Анна Андреевна (дико).

Мертва?!

Степанъ Ильичъ (отстраняя доктора).

Ступайте прочь, невжда!

Кто здсь страдалъ, тотъ тамъ живетъ:

Нтъ смерти тамъ, гд есть Надежда

И къ вчной Правд переходъ!.. (опускается передъ тломъ на колни).

(Занавсъ тихо падаетъ).

Конецъ пятаго дйствія.

Виндзоръ,

1882.

Евгеній Блозерскій.

Дв матери.

ДЙСТВІЕ I.

ДЙСТВІЕ II.

ДЙСТВІЕ III.

ДЙСТВІЕ IV.

ДЙСТВІЕ V.

Читайте также: