Н. А. ЛЕЙКИНЪ
Мдные лбы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880
ДУРАКИ.
Дураки, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Открытіе сезона въ цирк Чинизели. Публика ложъ и креселъ, осмотрвъ лошадей въ конюшняхъ цирка и справившись о предстоящихъ новинкахъ, засла въ свои мста.
Спортмены, съ серьезностью всхъ знатоковъ, оцниваютъ достоинства четвероногихъ актеровъ, стараясь при этомъ блеснуть техническими выраженіями. На арен кривляются клоуны, стараясь смшить изъ всхъ силъ публику, но спортмены не обращаютъ на нихъ никакого вниманія. За то верхніе ярусы цирка въ восторг. Тамъ, какъ водится въ подобныхъ случаяхъ, слышны даже ласковыя ругательства.
— И гд только учатся они, шельмецы, всмъ этимъ штукамъ, чтобъ ихъ жукъ забодалъ! восклицаетъ не то купецъ, не то артельщикъ, засдающій съ своей супругой во вторыхъ мстахъ, и утюжитъ при этомъ платкомъ потную шею.
— Это дураки-то? даетъ отвтъ сосдъ въ срой сибирк и прибавляетъ: — Извстно, заграницей, потому иностранцы… Тамъ имъ кости выламываютъ, тамъ и учатъ. Вдь у нихъ развихляніе всякаго сустава устроено.
— А нешто за границей есть дурацкая школа?
— Еще-бы не быть! Даже цлая дурацкая академія существуетъ, на манеръ какъ-бы нетриситетъ, а въ ней скубенты. Скубенты тамъ курзу держутъ и въ дураки готовятся. И какъ курзу кончилъ — сейчасъ получаетъ свидтельства на лист: ‘дескать дуракъ во всемъ состав’. Посл этаго ужъ они поступаютъ на мста и начинаютъ ломаться.
— Ну?! Вотъ ужъ я этаго не ожидалъ.
— Мало-ли ты что не ожидалъ, а только это врно, какъ въ аптек. Мн одинъ конюхъ-нмецъ разсказывалъ, что у графа Заварова въ англичанахъ служитъ. Онъ тамошній заграничный, такъ ужъ какъ-же ему не знать. Какъ придетъ къ намъ въ лабазъ овесъ закупать — сейчасъ и разсказываетъ про все заграничное. Я у него спрашивалъ: ‘Какже, говорю, эти самые заграничные дураки насчетъ паспорта’? А онъ мн: ‘Также, говоритъ, у нихъ и въ паспорт прописано: предъявитель сего билета дуракъ такой-то… А потомъ весь паспортный порядокъ: волосы рыжіе, ноздря кривая, глаза вывертомъ’.
— Вретъ, поди, твой англійскій нмецъ.
— Ну, вотъ! Онъ человкъ вроятственный. Да и отчего-же и не быть, дурацкой академіи? Тамъ вдь народъ-то во всю цивилизацію жарятъ. Вс при наук. Столяръ въ столярной академіи курзу доходитъ, маляръ въ малярномъ нитриситет, портной при швальной гимназіи состоитъ, а этой мальчишечьей науки нтъ, чтобы, коли ты портному рукомеслу у мастера учишься, то чтобъ по трактирамъ съ утюгами бгать. Тамъ все по книжк…
— И въ дураки по книжкамъ приготовляются?
— Само собой. Сидитъ и зубритъ какъ ему языкъ выставлять, какъ блками ворочать и носъ кривить на сторону. А потомъ экзаменъ по всмъ пунктамъ, трико на голое тло и въ циркъ ломаться. Да чтожъ тутъ удивительнаго? Вдь у насъ есть-же театральное училище, гд представлять учатъ.
— Дурацкая академія! Скажи на милость! дивился купецъ.— Анна Спиридоновна, слышишь, въ заграничныхъ Европахъ дурацкіе нетриситеты есть, обратился онъ къ жен.
— Ну, такъ чтоже изъ этого?— откликнулась та.— Вотъ-бы тебя туда послать на передлку, а то ужъ больно уменъ сталъ.
— Цыцъ!— пригрозилъ ей купецъ.— Али забыла съ кмъ разговариваешь? Смотри! У меня нтъ этаго вниманія, что тутъ циркъ, я и при публик съ тобой науку начну.
— Знаю твои порядки. Озорникъ извстный.
— Ну, то-то. Такъ остерегись экзамена-то, а то ужъ у меня указка чесаться начала.
Купецъ сжалъ кулакъ, прикрылъ его полой и показалъ жен. Срая сибирка остановила купца.
— Оставь, Викулъ Сергичъ. Ну, что ты къ баб придираешься. Вишь она разопрла съ жары и сидитъ нахохлившись. Брось. Къ человку вся одежда прилипла, а онъ ее тревожитъ. Само собой женщина въ тягости, ну, она и надулась какъ мышь на крупу.
— Мало-ли что она въ тягости, а все-таки отвты надо давать при всей учливости. Потакай ей, потакай, такъ она и тебя облаетъ. Ну, такъ какъ-же эти скубенты изъ дурацкой академіи, форму они носятъ, что-ли?
— Само собой форму. Всякій ученикъ въ форм. Тамъ строгостей-то еще больше нашихъ, даетъ отвтъ срая сибирка.
— Дурацкая одежда у нихъ форма-то?
— Нтъ, гд-же… Дурацкая одежда у нихъ — парадный мундиръ. Нешто въ трик можно по улицамъ ходить? Сейчасъ собаки лаять начнутъ, да еще, чего добраго, за ноги кусать начнутъ. У нихъ форма средственная: вотъ какъ по дворамъ музыканты съ трубами ходятъ — срые спинжакъ и зеленая оторочка, а на голов картузъ съ пуговкой.
— Ну, а когда скубентъ въ дурацкой академіи курзу кончитъ, чиномъ его награждаютъ? допытывался купецъ.
— Настоящихъ чиновъ у нихъ нтъ, но глядя по экзамену: дуракъ перваго разбора, втораго разбора, третьяго, шутъ перваго разбора и все въ такомъ порядк.
— Нудно! помоталъ головой купецъ.
— За то заграничная Европа. Тамъ каждый человкъ къ своему мсту пристроенъ.
— А вотъ эти женщины-акробатки, что на канат пляшутъ, и для нихъ училище есть?
— Коли есть наука, то есть и училище. Акробатокъ въ канатныхъ институтахъ обламываютъ и шлифуютъ.
— Дльно. Коли-бы денегъ не жалко, ей-ей, свою-бы бабу на обломъ и шлифованіе послалъ, снова задираетъ купецъ жену.— Пущай-бы ее тамъ пріятнымъ улыбкамъ научили.
— Ты опять? Да плюнь ты на нее! дергаетъ купца за рукавъ срая сибирка.— И охота это словесности свои тратить! Ты побереги бисеръ-то свой. Что его зря метать? Завтра покупателя уговаривать пригодится.
— А и то поберечь, соглашается купецъ и отвертывается отъ супруги.