ПЕРЕВ. П. Д. УСПЕНСКАГО ПОДЪ РЕД. I. ЯСИНСКАГО
Отъ князя ди Санъ-Зеноне, отель Кларидусъ, Лондонъ, герцогин делль’Аквила Фильна, Монтероне, близъ Милана, Италія.
Я получилъ ваше письмо, которое кажется мн восхитительнымъ, потому что оно ваше, и ужаснымъ, потому что оно пробираетъ меня, бранитъ, нападаетъ на меня, заставляетъ меня чувствовать себя совсмъ школьникомъ. Да, это совершенно врно! Я ничего не могу сдлать. Она околдовала меня. Это лилія, превращенная въ женщину. Я боялся, что вы будете особенно сердиться на то, что это иностранка, но часъ судьбы пробилъ. Вы перестанете удивляться, когда вы увидите ее. Она блондинка, свтлая, какъ заря, и чистая, какъ жемчужина.
Мн кажется теперь, что я еще ни разу не любилъ ни одной женщины во всю свою жизнь.
Любить ее, это похоже на то, что чувствуешь, когда въ жаркій полдень опускаешь руку въ холодный ключъ. Она такое отдохновеніе, такая невинность, такая святость! Среди этой тсной, ярко раскрашенной, вульгарной лондонской жизни, — потому что эта жизнь очень вульгарна даже на самыхъ верхахъ — она кажется какимъ-то ангеломъ чистоты.
Я увидлъ ее первый разъ съ букетомъ розъ подъ широкимъ кедромъ, на берегу рки. Она сидла съ чашкой чая. Здсь вс всегда пьютъ чай. И она такая блая. Я никогда не видлъ ничего до такой степени благо, кром снга на вершин Ліонессы.
Она совсмъ не похожа на тхъ быстрыхъ англійскихъ миссъ, которыхъ такъ много можно видть зимой въ Рим. Я не люблю быстрыхъ англичанокъ. Если уже говорить о быстрыхъ женщинахъ, то самая лучшая это парижанка, или даже американка. Англичанки пересаливаютъ. Но она точно подснжникъ, или фарфоровая фигурка, или мягкая блдная звзда, сіяющая утромъ. Я не могу о ней думать иначе, какъ стихами. Единственно, чего ей недостаетъ, это быть запертой въ монастырь, чтобы я могъ ради нея навки погубить свою душу, перелзая черезъ каменную стну по шелковой лстниц. Но мы живемъ въ прозаическій вкъ, и это особенно прозаическая страна. Лондонъ забавляетъ меня, но здсь везд ужасная толпа и городъ невыносимо безобразенъ. Я не могу представить себ, почему такіе богатые люди, какъ англичане, примиряются со всмъ этимъ безобразіемъ.
Дома здсь вс слишкомъ малы, даже самые большіе.
Я еще ни разу не видалъ ни одной хорошей бальной залы. Говорятъ, что есть хорошія залы въ помстьяхъ. Клубы очаровательны, но жизнь въ общемъ кажется мн поспшной, дорогой, некрасивой, шумной и почти исключительно посвященной д. Точно люди куда-то карабкаются, спшатъ и дорогой все время дятъ.
Относительно обдовъ уговариваются за мсяцъ впередъ. Хорошихъ манеръ, на мой вкусъ, здсь нтъ ни у кого — ни у мужчинъ, ни у женщинъ. Слдовало бы вамъ пріхать ко мн на свадьбу и показать имъ, какимъ прекраснымъ существомъ можетъ быть венеціанская красавица-патриціанка. Зачмъ вы вышли замужъ за этого пьемонтца? Только двумъ вещамъ придаютъ, по моему мннію, значеніе въ Англіи — это д и политик. Они дятъ цлый день. И цлый день говорятъ о Гладстон. Половина ихъ говоритъ, что Гладстонъ — это гибель Англіи. Другая половина говоритъ, что Гладстонъ — это спасенье Англіи.
Меня совершенно не интересуетъ, кто изъ нихъ правъ. Я чувствую только, что они не могутъ исключить Гладстона изъ своего разговора даже на пять минутъ. Но завтра я ду въ деревню съ моимъ Подснжникомъ — одинъ, вдвоемъ съ ней, — завтра она станетъ моей совсмъ и навсегда. И я ничего больше не услышу относительно Гладстона. Конечно, вы удивляетесь, почему я женюсь.
Я удивлюсь самъ. Но иначе я долженъ буду сказать прости навсегда моей лиліи.
Кругомъ нея такая стна родственниковъ и семейнаго величія. Это не стна монастыря, и здсь не поможетъ шелковая лстница. Нужно войти въ переднюю дверь или не входить совсмъ. Поздравьте меня, и все-таки пожалйте меня. Меня ждетъ рай, но я не вполн увренъ, что я заслуживаю его. Почему? Потому что мы вс смертные, потому что мы вс гршные. До свиданія, моя милая Терезина. Пиши въ мой будущій эдемъ. Онъ называется Кумбъ Байсетъ, близъ Льютона, въ Бедфоршайр. Мы пробудемъ тамъ цлый мсяцъ. Это выборъ и ршеніе моего Подснжника.
Отъ леди Мери Брутонъ въ Лондонъ миссисъ д’Арси, британское посольство, въ Берлин.
Лтній сезонъ былъ ужасно скученъ, множество свадьбъ — люди всегда женятся и выходятъ замужъ, какъ бы скучно ни было. Больше всего говорятъ о свадьб второй дочери лорда Каусъ, лэди Глэдисъ съ княземъ Санъ Зеноне. Она одна изъ лондонскихъ красавицъ, но очень простая двушка, и на самомъ дл совершенно старомодная. Она отказала лорду Хэмпшайру и многимъ другимъ, а затмъ въ одну недлю влюбилась въ этого римлянина, который, дйствительно, красивъ, какъ картина. Каусу это совсмъ не нравилось, но онъ долженъ былъ уступить, потому что ничего не могъ сдлать, и онъ былъ ужасно разсерженъ, что вмсто этого не вышло дло съ Хэмпшайромъ. Хэмпшайръ это такое славное существо и его имнія рядомъ съ ихъ. Конечно, имъ кажется очень обидно, что этому итальянцу пришло въ голову пріхать на лтній сезолъ въ Лондонъ и такъ очаровательно дирижировать котильономъ, что вс молодыя женщины не хотли смотрть посл ни на кого другого.
Отъ леди Мона Сенъ-Клеръ въ Лондон, миссъ Брюнъ, яхта Персефона, рейдъ Шербурга.
Свадьба вчера прошла блестяще. У насъ были шелковыя платья съ букетами орхидей. Она выглядла очень мило, но была бла, какъ ея платье — такая гусыня! — оно было изъ сатина цвта слоновой кости. Онъ положительно слишкомъ красивъ, и я не могу понять, что онъ нашелъ въ ней. Онъ подарилъ намъ всмъ по медальону съ ея портретомъ. Я предпочла бы, чтобы это былъ его портретъ. Мн кажется, что Хэмпшайръ былъ бы лучше для нея и носился бы дольше, чмъ этотъ Ромео. Лордъ Каусъ взбшенъ по поводу Ромео, его возмущаетъ религія и все это, и онъ, видимо, съ трудомъ сохранялъ любезный видъ въ церкви.
Разумется, были дв церемоніи. Кардиналъ согласился, наконецъ, хотя, конечно, сначала поднялъ шумъ. Я боюсь, что римскому князю скоро надостъ все это. И они дутъ въ Бедфоршайръ и запрутся тамъ на цлый мсяцъ. Это очень глупо съ ея стороны, особенно въ такое сырое лто. Я думаю, Ромео скоро начнетъ скучать, и что выборъ мста для медоваго мсяца совсмъ не удаченъ. Я похала бы въ Гамбургъ, въ Довиллъ или въ Японію.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ Льютонъ, въ Бедфоршайр, графин Каусъ, Лондонъ.
Я такъ, такъ, такъ счастлива. Написать невозможно. Я хотла бы написать это, но я не могу. Онъ въ восторг отъ Кумба и говоритъ, что зелень удивительна. Мы пріхали сюда, когда садилось солнце. Вс дти изъ школы тети Кэрри собрались встрчать насъ съ корзинками розъ. Пьеро сказалъ, что они сами похожи на большія розы. Онъ очарованъ Англіей. Сегодня прекрасная погода, и я надюсь, дождя не будетъ, хотя барометръ падаетъ. Прости мн такую поспшную записку. Я пойду сейчасъ показывать Пьеро озеро — я знаю, теб не нравилось это, милая, но я уврена, что когда ты увидишь, какъ я счастлива, ты скажешь сама, что для меня на свт нтъ и не можетъ быть никого, кром него.
Отъ графини Каусъ въ Лондон, герцогин Дюннъ, Уэйвернэйнъ, Уорстаршайръ.
Нтъ, признаюсь, я не одобряю этого брака, это уведетъ ее далеко отъ насъ, и я боюсь, она не будетъ счастлива. У нея всегда были такія экзальтированныя идеи. Она совсмъ не нашего времени двушка.
Конечно, она была плнена его изящнымъ лицомъ и удивительными манерами. Его манеры, дйствительно, поразительны для нашихъ дней, когда у нашихъ мужчинъ нтъ никакихъ манеръ. А онъ можетъ быть такъ очаровательно ласковъ и почтителенъ, что плняетъ даже меня. Я не могу удивляться на бднаго ребенка, но я боюсь, искренно говорю, я боюсь! Онъ заставляетъ всхъ нашихъ мужчинъ казаться поденщиками.
И все это произошло съ такой страшной поспшностью, что у нея не было времени ни подумать, ни обсудить, и я уврена, что они не сказали другъ другу двухъ словъ серьезно. Ахъ, если бъ это былъ милый, славный Хэмпшайръ, котораго мы знаемъ всю жизнь и земли котораго лежатъ рядомъ съ нашими! Вроятно, это было бы черезчуръ хорошо и поэтому не могло осуществиться. И не было ни одного серьезнаго возраженія, которое мы могли бы сдлать противъ Санъ-Зеноне.
Когда онъ сдлалъ предложеніе, мы не могли отказать ему на томъ основаніи, что онъ слишкомъ красивъ и что онъ не англичанинъ. Глэдисъ пишетъ изъ Кумба, точно съ седьмого неба. Они женаты уже три дня! Но я боюсь, что впереди ее ждутъ огорченія. Онъ кажется мг слабымъ, неустойчивымъ.
Я не знаю, будетъ ли онъ достаточно стоять за нее передъ своими. Правда, теперь мужчина и женщина, разъ обвнчаны, очень мало видятъ другъ друга. Но Глэдисъ не принадлежитъ къ нашему времени по своимъ идеямъ. Она будетъ принимать все очень серьезно, бдный ребенокъ, и будетъ ожидать, что идиллія продолжится дальше медоваго мсяца. И она очень сильно англичанка по своимъ вкусамъ, и очень мало была заграницей. Однако, вс молодыя двушки завидуютъ ей, и только мы съ ея отцемъ видимъ маленькіе черныя пятнышки на ея будущемъ.
Согласно ея желанію, они похали въ Кумбъ. Я думаю, что было бы благоразумно не подвергать итальянца такому испытанію, какъ сырой англійскій іюнь въ совершенно уединенномъ деревенскомъ дом.
Вы знаете, что даже наши мужчины, хотя они и находятъ утшеніе въ разведеніи породистыхъ свиней, сходятъ съ ума отъ скуки въ деревн, когда нечего стрлять. И потомъ англичане привыкли промокать до нитки всякій разъ, какъ выйдутъ изъ дому. А онъ не привыкъ. Лордъ Каусъ говоритъ, что онъ какъ бумажное платье — очень хорошо, пока свтитъ солнце, но сырости не выдержитъ.
Я жалла, что вы не были на свадьб. У Глэдкъ былъ прелестный видъ. Отъ семейства Санъ-Зеноне присутствовалъ только Донъ-Фабриціо, младшій сынъ. Герцогиня не пріхала. Я думаю, что она со своей стороны такъ же ненавидитъ этотъ бракъ, какъ мы съ нашей. А я еще надялась, что Глэдисъ рано или поздно приметъ предложеніе Хэмпшайра. Но этотъ итальянецъ все испортилъ. Ну, будемъ надяться для нихъ на все лучшее.
Отъ князя Пьеро ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, герцогин делль’Аквила Фульва, палаццо Фульва, Миланъ.
Множество соловьевъ проводятъ этотъ сезонъ въ маленькихъ зеленыхъ гнздахъ. Я соловей въ зеленомъ гнзд. Я никогда не видалъ ничего зелене моего рая. Это несомннно рай. Если я чувствую себя немного не на мст здсь, то это только потому, что я такой гршникъ. Безъ сомннія, это единственная причина. Правда, въ раю холодно, это его единственный недостатокъ. Теперь шестое іюня, а у насъ топятся камины. Камины въ спальняхъ, камины въ гостиной, камины по обимъ сторонамъ библіотеки, камины на обоихъ концахъ зала, камины повсюду. И не смотря на это, я дрожу. Я не могу удержаться отъ этой дрожи, и мн кажется, что мы ошиблись мсяцемъ, что теперь декабрь, а не іюнь. Но здсь все очаровательно, мтло, весь домъ и садъ, и все въ такомъ удивительномъ порядк, точно все только вчера вынули изъ ящика. У меня такое ощущеніе, точно я все время въ церкви. Несомннно, это первый, сдланный мною, шагъ къ добродтели. Но пожалуйста не думайте, что я не вполн счастливъ. Хотя безъ сомннія, я сильне бы ощущалъ свое счастье, если бы, вслдствіе постоянной сырости въ воздух, мн не казалось бы, что я сижу въ акваріум. Глэдисъ очаровательна во всхъ отношеніяхъ, и если бы она не такъ легко пугалась всего, она была бы совершенствомъ. Меня именно околдовалъ въ начал этотъ ея видъ альпійскаго цвтка. Но нельзя же вчно быть альпійскимъ цвткомъ. Я хотлъ узнать, что представляетъ изъ себя сверная женщина. Теперь я знаю. Она восхитительна, но немного монотонна и немного жеманна. О, конечно, она никогда не скомпрометтируетъ меня, но она также никогда не дастъ мн самому скомпрометтировать себя. А это будетъ ужасно! Я чувствую, что я неблагодаренъ, вс мужчины неблагодарны. Но разв это не вина женщинъ? Видите, даже ангелъ можетъ стать утомительнымъ, если никогда не выходить изъ тни его крыльевъ. А здсь въ Кумбъ Байсетъ крылья ангела закрываютъ весь горизонтъ.
Отъ герцогини делль’Аквила Фульва, палаццо Фульва, Миланъ, князю Пьеро ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, Англія.
Увренъ-ли вы, что ваша жена ангелъ? Самыхъ обыкновенныхъ женщинъ часто называютъ ангелами.
‘Она ангелъ’ — это вжливое выраженіе того, что съ ней скучно. И при томъ я не уврена, чтобы мн самой понравилось жить съ настоящимъ ангеломъ. Слишкомъ много крыльевъ, какъ вы говорите. И зачмъ вамъ понадобилось жениться на англійской двушк? Вроятно, у нея настолько хорошій характеръ, что она никогда и ни въ чемъ не противорчитъ вамъ. и вы длаетесь раздражительнымъ просто потому, что вамъ надодаетъ, что все длается по-вашему. Если бы вы женились на Николетт, какъ я хотла, она бы двнадцать разъ на недл нападала на васъ, какъ тигрица. И это заставляло бы васъ быть насторож и стараться нравиться ей. Мы знаемъ, что нужно нашимъ мужчинамъ. Мн, право, часто хочется написать вашей жен и сказать ей, что ни одинъ итальянецъ не будетъ чувствовать себя хорошо, если ему два раза въ день не драть уши. Если бы ваша жена временами умла длаться непріятной, вроятно, вы обожали бы ее. Но большая ошибка, милый Пьерино, смшивать бракъ съ любовью. Это дв вещи совершенно разныя. И въ дйствительности, между ними такъ же мало общаго, какъ между конскимъ каштаномъ и каштановой лошадью. Мн кажется, что ваше сырое англійское гнздо очень скоро заставитъ васъ почувствовать эту истину.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне Кумбъ Байсетъ, — леди Гвэндолинъ Дормеро, британское посольство въ Вн.
Я знаю, я общала написать теб сейчасъ же и разсказать все. И вотъ уже прошла цлая недля, и я не могла писать, въ самомъ дл не могла. И даже теперь я не знаю, съ чего мн начать. Мн кажется, я, въ самомъ дл, очень старомодна. Можетъ быть, мн не слдовало настаивать на томъ, чтобы хать въ Кумбъ Байсетъ, по крайней мр вс говорили, что это глупо. Несси Фицъ-Джеральдъ вернулась въ Лондонъ и была въ театр меньше чмъ черезъ недлю посл свадьбы. Положимъ, она вышла замужъ въ октябр и ни капельки не любила его. Вроятно, это и составляетъ всю разницу. Но мн казалось гораздо естественне запереться гд-нибудь, и Пьеро думалъ такъ же. Но я боюсь теперь немного, что ему можетъ показаться здсь скучно. Видишь, мы такъ мало знаемъ другъ друга. Мы танцовали котильонъ нсколько разъ и черезъ недлю, какъ познакомились, уже любили другъ друга, а черезъ мсяцъ мы уже обвнчались. Папа былъ противъ этого брака, потому что это не былъ Берлингтонъ или лордъ Хэмпшайръ. Но препятствовать онъ тоже не могъ, потому что Санъ-Зеноне это такая большая фамилія и весь свтъ знаетъ ихъ, и они, кром того, что итальянскіе князья, еще испанскіе герцоги. И Пьеро такой джентльмэнъ.— Но я хочу сказать про то, что, встртившись среди сутолоки лтняго сезона, — вс балы, обды, гарденъ-парти и завтраки, — мы совершенно ничего не успли узнать другъ о друг, ни о вкусахъ другъ друга, ни о привычкахъ, ни о характер. И когда, въ первое утро въ Кумб, мы вдругъ поняли, что мы вмст на всю жизнь, мы оба почувствовали себя довольно странно. Мы обожаемъ другъ друга, но мы не знаемъ, о чемъ говорить. Мы никогда раньше не говорили, у насъ не было времени. И мн кажется, что онъ чувствовалъ то же самое. Я боюсь, что онъ страшно скучалъ. Я сказала ему это, и онъ отвтилъ мн — ‘Мой ангелъ, ваши очаровательные соотечественники не скучаютъ въ деревн потому, что они все время дятъ. Сначала они дятъ за первымъ завтракомъ, потомъ дятъ за вторымъ завтракомъ, потомъ дятъ за обдомъ. Все время дятъ. А у меня нтъ этого рессурса. Дайте мн немного кофе и немного вина и мн достаточно сть одинъ разъ въ день. Вы не сказали мн, что отъ меня ожидаютъ здсь, что я должанъ буду поглощать пищу, какъ крокодилъ’. Это онъ говоритъ посл нашихъ обдовъ. Воображаю, что онъ сказалъ бы, если бы увидалъ завтракъ компаніи охотниковъ. И я думаю, что онъ правъ. Жизнь, дйствительно, слишкомъ матеріальна въ Англіи. Но ты знаешь, онъ не хотлъ надвать фракъ къ обду, потому что мы одни. Какъ будто это основаніе! Я сказала ему, что будетъ имть очень странный видъ для слугъ, если онъ не будетъ одваться. И съ тхъ поръ онъ одвается. Но онъ сказалъ мн, что все это скука, и что мы англичане всмъ жертвуемъ: пустякамъ, форм и вншности. Мн кажется, что въ этомх много правды. Сколько людей мы знаемъ, которые и безъ того бдны, а ради того, чтобы поддержать вншность, влзаютъ въ долги по уши! А потомъ сколько народа ходитъ въ церковь для вида, хотя они не врятъ ни капельки и даже сами скажутъ вамъ за завтракомъ, что не врятъ. Мн кажется, что итальянцы честне насъ въ этомъ отношеніи. Пьеро говоритъ, что когда они бдны, они не стсняются говорить это, — и когда у нихъ нтъ вры, они не стараются показать, что она есть. Пьеро говоритъ, что мы, англичане, портимъ свою жизнь, потому что считаемъ своимъ долгомъ представляться не тмъ, что мы есть. Ну разв это не важно? Я уврена, что ты придешь въ восторгъ отъ всего, что онъ говорить. Онъ такъ оригиналенъ, въ немъ такъ мало условностей. Наши считаютъ его невжественнымъ, потому что онъ ничего не читаетъ и не говоритъ о политик. Но я могу уврять тебя, что онъ такъ же уменъ, какъ кто угодно. Но онъ не беретъ свои идеи изъ газетъ и не повторяетъ, какъ попугай, то, что сказалъ глава партіи. Мн очень бы хотлось, чтобы ты пріхала и увидала его. Какъ нелюбезно было съ твоей стороны заболть какъ разъ во время моей свадьбы. Ты знаешь, я только съ одной тобой могу говорить вполн откровенно. Двочки еще слишкомъ молоды, а мама не понимаетъ. Она никакъ не могла понять, почему я не хотла выходить замужъ за этого бднаго Хэмпшайра. Она постоянно говоритъ, что я полюбила бы его со временемъ. Я не думаю, чтобы мама могла когда-нибудь любить кого-нибудь. Удивляюсь, зачмъ она вышла замужъ.
Отъ князя Пьеро ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, графу Вадзари, итальянское посольство въ Лондон.
Пожалуйста пришли мн вс новые французскіе романы, какіе только можно достать, и ящикъ турецкихъ папиросъ. Я въ раю. Но въ этомъ раю немного скучно и въ высшей степени сыро. Неужели въ этой стран постоянно идетъ дождь. Теперь дождь идетъ безъ остановки семнадцать съ половиной дней. Я самъ на себя произвожу впечатлніе жаворонка, сидящаго въ зоологическомъ саду подъ проволочной сткой на небольшомъ квадратик мокрой травы. Мн хотлось бы удрать въ Лондонъ. У васъ тамъ Жанна Гранье и другія. Но мн кажется, что это было бы противъ всхъ правилъ медоваго мсяца. Но что это за странное учрежденіе, медовый мсяцъ. Кто первый изобрлъ его?
Отъ князя ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, герцогин делль’Аквила Фульва, палаццо Фульва, Миланъ.
Мн слдовало бы вамъ написать давно, но вы знаете, я не люблю писать. А также, на самомъ дл, мн нечего сказать. У счастливыхъ людей нтъ исторіи. Я принадлежу къ счастливымъ людямъ.
Дв недли тому назадъ я былъ сдланъ счастливымъ и остаюсь до сихъ поръ. Нахожу это ощущеніе нсколько монотоннымъ. Въ самомъ дл, чмъ можно разнообразить счастіе, кром какъ тмъ, что время отъ времени ссориться? А тогда это больше уже не будетъ счастіемъ. Счастіе похоже на яичницу, которая должна быть на сковородк и только что сдлана. Не думайте, что я неблагодаренъ по отношенію къ судьб, или къ очаровательной невинности, которая стала моей подругой. Но у васъ нтъ двухъ общихъ идей. Она очень мила, на нее очень пріятно смотрть, ласкать ее, обожать. Но о чемъ мн говоритъ съ ней, признаюсь, я не имю ни малйшаго представленія. Никогда не слдуетъ заставлять любовь находить темы для разговоровъ за обдомъ. Любовь должна влзать по лстниц на балконъ и потомъ, когда экстазъ проходить, удаляться по тому же пути. Мн кажется, что она умне меня, но такъ какъ это открытіе было бы фатальнымъ для нашего спокойствія, то я стараюсь не показывать, что я его сдлалъ. На самомъ дл, у нея необыкновенно мягкій и хорошій характеръ, настолько мягкій, что иногда онъ сердитъ меня, потому что онъ не даетъ никакихъ извиненій для моего нетерпнія. Она божественна, изысканна, похожа на нимфу, но увы, жеманна и застнчива! Вы не можете представить себ, до какой степени ее легко шокировать.
Жить съ ней, это значитъ ходить по яичнымъ скорлупамъ.
Конечно, это очень мило въ жен, но это совсмъ не забавно.
Сначала это меня забавляло, но теперь мн это кажется недостаткомъ. Она привезла меня въ это страшно сырое и ужасно зеленое мсто, гд идетъ дождь день и ночь.
Здсь библіотека безъ романовъ, погребъ безъ абсента, кухня безъ томатовъ, безъ чесноку и безъ оливковаго масла.
Здсь все въ такомъ удивительномъ порядк, что иногда я чувствую себя въ какомъ-то исправительнонъ заведеніи. Здсь есть нсколько чудныхъ лошадей, и цлые акры земли заняты теплицами, въ которыхъ растутъ фрукты, которыми въ Италіи кормятъ свиней. Мы димъ почти цлый день, больше длать нечего.
Кругомъ все зелено. Зелено, какъ шпинатъ. Нтъ никакого разнообразія, ни темныхъ кипарисовъ, ни оливъ. Я понимаю теперь, почему англійскіе художники любятъ кричащіе цвта.
Красотъ, которыя не кричатъ, вы совсмъ не увидите въ этой водянистой туманной ахмосфер. Поэтоку милосердное Провидніе и создало этотъ пейзажъ въ род шпината. Другого здсь не было бы видно.
Воздухъ здсь ложится на меня, какъ мокрая губка. Разъ, когда я былъ еще мальчикомъ, я спускался въ подводномъ колокол. Въ этой стран я именно чувствую себя опять въ подводномъ колокол. Этотъ мошенникъ Тоніелло, котораго можетъ быть вы помните въ роли моего Лепорелло, забавляется тмъ, что ухаживаетъ за всми хорошенькими двушками въ сел. Я не имю права длать этого. Впрочемъ, он не очень красивы здсь.
У нихъ очень большіе зубы и длинная верхняя губа. Но кожа удивительна. Вообще, нигд на свт нтъ такой лошадиной и женской кожи, какъ въ Англіи.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, леди Гвэндоленъ Чичестеръ, британское Посольство въ С.-Петербург.
Онъ смялся надо иной вчера, потому что я ходила въ церковь, и на самомъ дл я пошла туда только потому, что считала, что это нужно. Мы здсь уже дв недли. И я ни разу не была въ церкви до вчерашняго дня, а ты знаешь, какъ на это серьезно смотритъ тетя Кэрри. И это ея домъ.
Вчера было второе воскресенье, какъ мы здсь, и я ршила, что нужно пойти. Въ церкви было ужасно торжественно и пустынно. Вс смотрли на меня, и маленькія двочки хихикали подъ своими чепчиками. Этотъ милый мистеръ Коатъ сказалъ проповдь о брак. Конечно, это было очень любезно съ его стороны, но какъ бы я хотла, чтобы онъ этого не длалъ!
Когда я вернулась, Пьеро игралъ на билліард со своимъ человкомъ. Удивляюсь, что подумалъ бы о немъ мистеръ Коатъ. Здсь такая прелестная зеленая аллея отъ дома до церкви не больше двадцати ярдовъ длиной и вся усаженная фукціей. Даже Пьеро соглашается, что это очень мило. Только онъ говоритъ, что это похоже на виньетку. Возможно, что онъ правъ. ‘Нельзя видть горизонта’, говоритъ онъ, точно жалуясь, и его чудные блестящіе глаза смотрятъ такъ, какъ будто имъ нужны безконечныя моря свта, черезъ которыя они могли бы проникать. Когда я спросила его вчера, что онъ думаетъ объ Англіи, какъ ты думаешь, что онъ сказалъ? Онъ сказалъ:— ‘моя милая я думаю, что это была бы самая восхитительная страна, если бы въ ней была одна пятая часть ея населенія, половина домовъ, одна десятая обдовъ, четвертая часть машинъ, ни одной фабрики и совершенно другая атмосфера!’ Мн кажется, это значитъ, что Англія не нравится ему. А онъ мн кажется все красиве. Я посылаю теб его фотографію, но это не можетъ дать никакого понятія о немъ. Онъ похожъ на свою собственную фарфоровую статую. Мы пріхали въ Кумбъ Байсетъ сейчасъ же посл свадьбы. И съ тхъ поръ мы здсь. Я могла бы остаться здсь навки. Такая прелесть эти Бедфоршайрскіе лса въ середин іюня. Но я боюсь немного, — самую чуточку, — что Пьеро можетъ соскучиться со мной. Я, я и только я, — ничего, кром меня. Онъ ангелъ. Утромъ мы здимъ верхомъ. Вечеромъ поемъ и играемъ. Мы обожаемъ другъ друга вс двадцать четыре часа. Я удивляюсь теперь, какъ я могла жить безъ него. Мн такъ хочется видть все, о чемъ онъ разсказываетъ мн, его огромные мраморные дворцы, его неизмримыя, похожія на сны, виллы, его сады со множествомъ статуй и удивительное итальянское небо надо всмъ этимъ. Онъ говоритъ, что въ Англіи вчно сумерки.
Мн кажется, теперь такъ странно, что въ наши дни, когда вс знаютъ все и бываютъ везд, я ни разу не была въ Италіи. Ланчьяно, самый большой изъ его большихъ дворцовъ, долженъ быть похожъ на поэму. Это огромное зданіе изъ мрамора разныхъ цвтовъ среди кипарисовыхъ рощъ на склон горы съ водопадами, — съ садами разбитыми по планамъ Джуліо Романо, и съ храмами, существовавшими во времена Горація.
Я хочу видть все это, и въ то же время я надюсь, что онъ не захочетъ скоро узжать изъ Кумбъ Байсетъ. Никакое другое мсто не можетъ быть такъ хорошо, какъ то, гд первый разъ сталъ счастливымъ. И кром того, мн кажется, что у меня лучше видъ въ уютныхъ комнаткахъ тети Кэрри, съ ихъ старинной мебелью и запахомъ сухихъ розовыхъ листьевъ, — чмъ было бы въ мраморныхъ дворцахъ, куда нужна Семирамида или Клеопатра. На счетъ меня шумли въ Лондон, но я сама никогда не думала много о себ. И я боюсь, что я могу казаться скучной Пьеро, который самъ такой блестящій и у котораго столько талантовъ. Ты знаешь, я никогда не была особенно умной, и въ самокъ дл — я не имю никакого понятія, о чемъ говорить съ нимъ, когда мы не говоримъ другъ о друг, и потомъ погода раздражаетъ его. Кажется, не было ни одного сухого дня съ того времени, какъ мы пріхали. И, конечно, итальянцу здсь кажется очень сро и холодно.— ‘Не можетъ быть, что бы это былъ іюнь!’ говоритъ онъ нсколько разъ въ день. И когда цлый день идетъ дождь, что бываетъ очень часто, я вижу, что онъ длается нетерпливымъ. Онъ не любитъ читать и очень любитъ игру на билліард. Къ сожалнію, я играю такъ плохо, что не могу быть ему сколько-нибудь интереснымъ партнеромъ. И хотя онъ, какъ я теб писала, поетъ божественно, онъ поетъ совершенно, какъ птица, — когда на него находить настроеніе, но совершенно не интересуется музыкой, какъ наукой.
Когда я сказала это ему, онъ началъ смяться и сказалъ, что музыка такая же наука, какъ любовь. И можетъ быть, любовь на самомъ дл должна быть наукой, иначе она слишкомъ не долго длится. Въ сел произошелъ скандалъ, устроенный его камердинеромъ Тоньелло. Взбшенный отецъ явился къ намъ сегодня утромъ. Его зовутъ Джонъ Бестъ, — это одинъ изъ самыхъ богатыхъ фермеровъ тети Кэрри. Онъ былъ въ такой страшной ярости, и я должна была говорить съ нимъ, потому что, конечно, Пьеро не понималъ его. Когда же я перевела, что онъ говорилъ, Пьеро началъ хохотать, такъ что у него выступили слезы, предложилъ ему папироску, и назвалъ его ‘сынокъ’. И отъ всего этого мистеръ Бестъ сдлался совершенно пурпуровый отъ бшенства и ушелъ еще въ большой ярости, чмъ пришелъ, говоря, что онъ расправится съ ‘папистомъ’. Боюсь, что все это будетъ страшно непріятно тет Кэрри. Это было такое образцовое село. Ни одного трактира, ближе какъ въ шести миляхъ, и вс двушки такія тихія, скромныя. Но этотъ ужасный римскій лакей, со своими звздистыми глазами, со своей мандолиной и со своей дерзостью явился, какъ Мефистофель въ опер, въ это уединенное и невинное село.
Я прошу Пьеро отослать его, но онъ смотритъ на меня съ невыразимомъ упрекомъ и заявляетъ, что онъ не можетъ жить безъ Тоньелло. Что я могу на это сказать?
Отъ лэди Гвэндолинъ Чичестеръ, С.-Петербургъ, княгин ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Ты совершенно не права, моя милочка. Если бы ты только была немножко старше и немножко благоразумне, ты сама телеграфировала бы, чтобы вамъ выслали французскихъ романовъ и смялась бы надъ ими вмст съ нимъ. А вмсто того, чтобы принимать трагически исторію Джона Бестъ, ты описала бы ее своему супругу въ стил Жипъ или Жана Ришпена, и это заставило бы его восхищаться твоимъ остроуміемъ. Я начинаю думать, что мн слдовало бы выйти замужъ за твоего римскаго князя, а теб за моего добраго и скучнаго Джорджа, котораго коварная судьба сунула въ дипломаты. Твой римлянинъ скандализируетъ тебя, мой Джорджъ нагоняетъ на меня тоску. Таковъ бракъ, моя милая. И такъ на всемъ свт. Знаешь старую исторію? Юпитеръ разбилъ вс орхи, и съ тхъ поръ каждая половина вчно и напрасно ищетъ свою прежнюю подругу.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ — лэди Гвендоленъ Чичетеръ, британское посольство, С-Петербургъ.
Если бы онъ любилъ меня, онъ былъ бы такъ же счастливъ со мной одной, какъ я съ нимъ однимъ. Мн не нужно никого другого, никакого другого интереса, никакой другой мысли.
Отъ леди Гвендоленъ Чичестеръ, британское посольство, С. Петербургъ, — княгин ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Конечно, теб не нужно ничего другого, потому что ты женщина. Санъ-Зеноне сталъ твоимъ богомъ, твоемъ идоломъ, твоимъ идеаломъ, твоей вселенной. Но ты только одна изъ многихъ женщинъ, которыя понравились ему, и къ тому удовольствію, которое ты даешь ему, присоединено очень неудобное сознаніе, что онъ никогда не будетъ въ состояніи уйти отъ тебя. Я теряю терпніе съ женщинами, которыя говорятъ: — ‘если онъ меня любитъ’, и потомъ:— ‘онъ меня не любитъ’. Если онъ не любитъ, то это почти всегда вина женщины. Вроятно, она мучила его. Любовь угасаетъ немедленно, если ее начать мучить. Умираетъ естественной смертью. Бдная Глэдисъ. Ты всегда была хорошимъ ребенкомъ. Всегда была такъ предана своихъ старушкамъ, маленькимъ сироткамъ, калкамъ и миссіонерамъ, и вдругъ ты попала въ руки бездушнаго итальянца, который читаетъ цлый день французскіе романы. Но, моя милочка, во имя самаго разсудка, чего ты отъ него ожидала. Не могла же ты думать, что начнетъ мечтать услышать какого-нибудь знаменитаго англійскаго проповдника, учить итальянскому языку маленькіхъ кадкъ, или пть съ гитарой въ пользу лондонскихъ сироть? Будь разсудительна и дай твоей бдной птичк, посаженной въ клтку, вылетть изъ Кумбъ Байсетъ. Если ты будешь тюремщицей, заключенный рано или поздно станетъ тебя ненавидть.
Отъ князя ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, — герцогин делль’Аквила Фульва, Миланъ.
Я все еще нахожусь въ моемъ ящик съ мокрымъ мохомъ. Я здсь уже дв недли, четыре дня и одиннадцать часовъ. Я прочиталъ вс романы, которые получилъ. Ежедневно утромъ, отъ первой до послдней строчки, отъ заголовка до адреса типографіи, я прочитываю Фигаро. Потомъ я выкуриваю по двадцать папиросъ въ двадцать минутъ и зваю по столько же разъ. Это рай, я знаю это. Я говорю себ это, — но все-таки я не могу удержаться, я зваю. Здсь есть блдное, водянистое солнце, съ какимъ-то припадочнымъ свтомъ. Здсь есть множество мокраго сна, которое сушатъ на искусственныхъ сушилкахъ. Есть большой выборъ грязныхъ аллей и дорогъ, по которымъ можно здить верхомъ. Есть почтовая контора въ семи миляхъ и телеграфная контора въ пятнадцати миляхъ за ней. Въ общемъ не очень оживленно. Когда вы выходите, вы видите очень гладкую скотину, очень блыхъ овецъ и очень жирныхъ дтей. Время отъ времени вы встрчаете земледльцевъ, широкоплечихъ и мрачныхъ. Иногда вы встрчаете грузовой моторъ, и куда ни посмотрите, вы видите вдали шпицъ церковной колокольни. Все это довольно мирно, кром паровой машины, дущей по дорог, но не особенно веселитъ или оживляетъ. Вы не будете удивляться, что я скоро прочиталъ свои французскіе романы. Французскіе романы помогли мн открыть, что мой ангелъ очень легко конфузится. Въ самомъ дл она свертывается отъ одного прикосновенія, какъ никофа. Я не представилъ себ, что она можетъ быть святой, когда увидлъ ее съ чашкой чая за берегу Темзы. Правда, и тогда у нея былъ очень милый видъ не тронъ меня, но я полагалъ, что это пройдетъ. Между тмъ это не проходитъ, и когда я захотлъ, чтобы она посмялась вмст со мной надъ книжкой Жипъ ‘Вокругъ брака’, она покраснла до самыхъ бровей и оскорбилась. Что мн длать? Я не святой. И не могу представляться святымъ. Я не хуже другихъ мужчинъ, но я люблю все забавное, и я не могу идти черезъ всю жизнь съ пніемъ покаянныхъ псалмовъ.
Я боюсь, что мы будемъ ссориться. Вы думаете, что это полезно. Но есть ссоры и ссоры. Нкоторыя очищаютъ воздухъ, какъ гроза, другія совсмъ наоборотъ. Наши ссоры — это маленькія раздражающія несогласія, которыя кончаются тмъ, что она разражается слезами, а я имю смшной видъ и чувствую себя звремъ. Она плакала уже много разъ за послднюю недлю. Мн кажется, что если бы она приходила въ ярость, какъ, вы говорите, стала бы длать Николетта, и какъ, вы могли бы прибавить, стали бы длать вы сами, это, конечно, поднимало бы меня всего, я готовъ былъ бы ударить ее, но кончалъ бы тмъ, что покрывалъ бы ее поцлуями. Но она только смотритъ на меня, какъ умирающая серна, начинаетъ плакать и выходитъ изъ комнаты. Потомъ она появляется опять, скажемъ къ обду, или къ этой странной церемоніи, которая называется пятичасовой чай, — съ видомъ замкнутости, печали и упрека, точно мученица, — мягко отвчаетъ на вс мои вопросы и опять заставляетъ меня чувствовать себя звремъ. Англичане умютъ долго дуться. Мы хватаемся за кинжалы въ одинъ моментъ, но въ слдующій моментъ цлуемся. Мы боле страстны, но боле любезны. Я хочу ухать отсюда, въ Парижъ, въ Трувиль, куда-нибудь. Но я не ршаюсь прямо предложить это. Я только длаю ловкіе намеки. Если я умру отъ скуки и меня похоронятъ подъ мокрымъ мохомъ, поплачьте надо мной.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ — леди Гвэндоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ.
Въ Кумб такъ мило сейчасъ. Иногда правда идетъ дождь, но отъ одного дождя до другого восхитительно. Я попросила Пьеро выйти со мной послушать соловья, въ саду въ самомъ дл поетъ соловей. Но онъ засмялся надо мной. ‘У насъ сотня и тысяча соловьевъ кричатъ день и ночь въ Ланчьяно, сказалъ онъ. Но мы не обращаемъ на нихъ никакого вниманія. Мы димъ ихъ въ паштетахъ, и они очень вкусны’. Подумай только, състь соловья! Это все равно, что състь Ромео и Джульетту. Пьеро получилъ изъ Лондона множество французскихъ книгъ и лежитъ на диван и читаетъ ихъ. Онъ хотлъ, чтобы я слушала разныя смшныя вещи изъ этихъ книгъ, но мн он показались неприличными, и я не стала. Онъ назвалъ меня жеманной и разсердился. А я не понимаю, почему онъ не можетъ смяться одинъ, не разсказывая мн, отчего онъ смется. Я на люблю подобныя вещи. И я ужасно боюсь, что ни о чемъ, кром него, не буду въ состояніи думать всю жизнь, а онъ — онъ вчера звнулъ при мн. Папа сказалъ мн передъ нашей свадьбой:— ‘милая двочка, Санъ-Зеноне набралъ множество пару, но немного погодя онъ замедлитъ ходъ. Поэтому не сердись, если ты замтишь маленькое охлажденіе!’ — Папа говоритъ всегда такъ странно. Я часто не понимаю его метафоръ. Но на этотъ разъ я поняла, что онъ хотлъ сказать. Никто не могъ долго любить такъ, какъ любилъ Пьеро. Ахъ, милая, это уже прошлое! Нтъ, я не могу сказать, что это все въ прошломъ. Онъ еще часто бываетъ Ромео и поетъ мн божественнйшія псни о любви, лежа на подушкахъ у моихъ ногъ, при лунномъ свт. Но онъ не совсмъ такой, какой былъ въ начал. Сегодня утромъ онъ нашелъ недостатки въ одномъ изъ моихъ платьевъ. Я ужасно боюсь, что онъ скучаетъ въ Кумб. Я пріхала сюда, потому что я хотла уйти съ нимъ отъ всего свта. И того же самаго хотлъ онъ. И я уврена, что нигд на свт не можетъ быть лучшаго гнздышка для любви, чмъ Кумбъ въ середин лта. Ты помнишь розовый садъ и липовыя аллеи и развалины часовни около маленькаго озера? Когда тетя Кэрри предложила мн похать сюда на іюнь, я была въ восторг, но теперь я начинаю бояться, что это была ошибка. Онъ чувствуетъ себя здсь не на своемъ мст. Вчера я плакала немного. Это было очень глупо, но я не могла удержаться. Онъ сначала смялся надо иной, а потомъ разсердился:— ‘чего ты хочешь, въ конц концовъ’, сказалъ онъ.— ‘Вдь я же твой, слишкомъ даже твой!’ И мн показалось, что онъ жалетъ, что онъ мой. Я сказала ему это, и онъ разсердился еще больше. Это было, кажется, именно то, что называютъ сценой. Черезъ пять минутъ онъ уже раскаивался и ласкалъ меня такъ, какъ, вроятно, только онъ одинъ уметъ ласкать. Выглянуло солнце, мы пошли въ лсъ и слушали соловья. Но воспоминаніе объ этомъ до сихъ поръ безпокоитъ меня. Если онъ можетъ такъ говорить черезъ мсяцъ, что же будетъ черезъ годъ? Я не думаю, чтобы я была очень наивна. Я наблюдала людей два сезона въ Лондон, и раньше столько видишь въ этихъ помщичьихъ домахъ. Я знаю, что посл свадьбы мужъ и жена всегда рады отдлаться другъ отъ друга — и всегда флиртуютъ съ другими. Но я почувствовала бы себя очень несчастной, если бы подумала, что когда-нибудь это можетъ быть у меня съ Пьтеро. Я обожаю даже его тнь, и онъ обожаетъ — или обожалъ — мою. Почему это должно мняться? Почему это не можетъ продолжаться вчно, какъ въ стихахъ? И почему, если это ни можетъ продолжаться, люди лучше не умираютъ?
Отъ лэди Гвендоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ, — княгин ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Какая глупенькая ты, моя милая Глэдисъ! Ты всегда была такой. На все, что ты говоришь, я могу отвтить только одно. Это давно извстно.— Когда двушки романтичны, какъ ты всегда была (хотя это на много вковъ отстало отъ нашего времени), — он всегда ожидаютъ, что мужья останутся возлюбленными. Но, моя милочка, ты съ такимъ же успхомъ можешь ожидать, чтобы сно осталось травой. Папа былъ совершенно правъ. Когда набрано слишкомъ много пару, онъ долженъ постепенно выйти. И я боюсь также, что вы начали со страсти и съ восторга, со взаимнаго обожанія и со всего прочаго, что совершенно, совершенно вышло изъ моды. Teперь никто не чувствуетъ такъ. Никто не можетъ быть черезчуръ сильно любимъ. Симпатія, это самое большое, что теперь можно видть. Но ты всегда была такой глупенькой, и потомъ ты вышла замужъ за итальянца и ожидаешь, что все это будугъ балконы, гитары, лунный свтъ и прочее. Я считаю вполн естественнымъ, если ему хочется въ Парижъ. Теб совсмъ не слдовало везти его въ Кумбъ. Я помню розовые сады и липовыя аллеи и развалины. И я помню, что меня послали туда посл того, какъ я очень сильно флиртовала съ молодымъ Филиппомъ Ру изъ министерства длъ, къ сожалнію не имвшимъ никакихъ доходовъ. Ты тогда была еще совсмъ ребенкомъ — но я помню, какъ въ Кумб я чуть не дошла до самоубійства отъ скуки. И съ тхъ поръ я не могу выносить запаха липъ. Отъ всей души я симпатизирую князю, если ему хочется ухать оттуда. Для него тамъ цлый день совершенно нечего длать, кром какъ курить. На фотографіи, которую ты прислала, онъ удивительно красивъ. Но нельзя, моя дорогая, цлую жизнь прожить съ однимъ профилемъ.
Отъ княгини дu Санъ-3еноне, Кумбъ Байсетъ — лэди Гвэндоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ.
Потому что почти все англичане курносы, англичанки всегда думаютъ, что въ хорошемъ профил есть что-то обманчивое и безнравственное. Но, во всякомъ случа, ты должна допустить, что на изящный профиль приятне смотрть. Все еще идетъ дождь, ужасный дождь. Луга совершенно мокры. Сно не могутъ высушить, а мы не можемъ выйти изъ дому. Пьеро курить и зваетъ. Онъ искалъ въ библіотек французскихъ романовъ, но не нашелъ ничего, кром Жюль Верна и добродтельныхъ повстей миссисъ Крейвенъ. Я боюсь, что вы съ мамой правы. Кумбь, въ сырой іюнь, не подходящее мсто для римлянина, который знаетъ Парижъ наизусть и не любитъ деревни вообще, гд бы то ни было. Наша жизнь иметъ такой видъ, что какъ будто мы только димъ и ничего не длаемъ. Я надваю резиновое пальто и высокіе башмаки и мн нтъ никакого дла до дождя. Но онъ прямо кричитъ, когда видитъ меня въ ульстер.— ‘У тебя въ этой штук фигура, какъ у болонской сосиськи’, говоритъ онъ мн. И, конечно, онъ правъ, потому что ульстера, дйствительно, очень безобразны. Но я помню, какія восхитительныя дв недли мы провели съ герцогиней во время путешествія на лошадяхъ по Уэстнису. Мы все время были въ резиновыхъ пальто, и все время шелъ дождь. Мы останавливались ночевать въ маленькихъ гостиницахъ и, пока мы спали, наши платья сушились. Это было необыкновенно весело. Герцогъ правилъ лошадьми. Но Пьеро не любитъ подобныя вещи. Онъ боится дождя, какъ котъ. Онъ любитъ рано запираться дома, зажигать газъ и забывать про дождь, грязь и туманъ на двор. Онъ говоритъ, что, вроятно, въ календар вышла ошибка и что теперь не іюнь, а ноябрь. Я мняю три платья въ день, какъ будто у насъ въ дом гости. Но я чувствую, что кажусь ужасно монотонной ему. Я боюсь, что я никогда не была особенно веселой. Я всегда завидую женщинамъ, которыя умютъ заставлять мужчинъ хохотать по поводу всякихъ пустяковъ. Он точно носятъ съ собой какую-то веселящую атмосферу. Я не думаю, что это идеальный сортъ женщинъ, но он умютъ забавлять мужчинъ. Я отдала бы двадцать лтъ жизни, чтобы только умть забавлять Пьеро. Онъ обожаетъ меня, но это совсмъ другое. Это не мшаетъ ему трясти барометръ и звать. Онъ кажется счастливе всего, когда говоритъ по итальянски со своимъ камердинеромъ Тоньелло. Тоньелло иногда разршается играть съ нимъ на бильярд. Это такой веселый, живой итальянецъ-римлянинъ съ великолпными глазазіи. Въ него влюблены вс горничныя и вс дочери фермеровъ вокругъ Кумба, и я уже писала теб, что у него вышелъ скандалъ съ дочерью одного изъ лучшихъ арендаторовъ, мистера Джона Бестъ. Вс молодые люди въ Бедфорд клянутся отомстить ему, но онъ играетъ на своей мандолин, поетъ высокимъ голосомъ итальянскія псни и не обращаетъ ни капельки вниманія, что буфетчикъ готовъ убить его, что конюхи избили бы его кнутами, если бы только ршились, и что молодые фермеры собираются утопить его въ пруду.
Тоньелло очень любитъ своего господина, но на меня его симпатія не простирается. Ты помнишь миссисъ Стивенсъ, идеальную домоправительницу тети Каролины? Теб слдовало бы посмотрть ея лицо, когда ей случается увидть, какъ Пьеро смется и болтаетъ съ Тоньелло. Мн кажется, она думаетъ, что наступилъ конецъ свта. Пьеро зоветъ Тоньелло ‘сыночекъ’, или ‘мой милый’, точно они братья. Повидимому это итальянскій обычай. По-своему они очень горды, но ихъ гордость сильно отличается отъ нашей. Тмъ не мене я рада, что этотъ человкъ здсь, особенно, когда я слышу стуканье бильярдныхъ шаровъ и шумъ дождя за окномъ. Мы здсь ровно три недли. Я сказала объ этомъ Пьеро сегодня за завтракомъ.— ‘Боже! отвтилъ онъ, только три недли, мн кажется, что три года’. — Что касается меня, то я не знаю, что это одинъ день или цлая вчность. Ты понимаешь, что я хочу сказать? И я хочу, чтобы это казалось однимъ сномъ или цлой вчностью для него. Можетъ быть это въ самомъ дл моя ошибка, что я привезла его въ этотъ домъ временъ королевы Анны, со старомодными слугами, окруженный лугами съ промокшими стогами сна. Но иногда солнце выходитъ и тогда розы пахнутъ такъ нжно, и мокрыя липы блестятъ на солнц, и жаворонки поютъ наверху, и лсъ стоитъ такой зеленый и свжій. И все-таки мн кажется, что это не нравится ему даже тогда. Для него здсь слишкомъ сыро, слишкомъ втрено, слишкомъ туманно. Сегодня утромъ, когда я вдла ему въ петличку розу, онъ стряхнулъ съ нея капельки воды и сказалъ:— ‘Что за страна, въ каждомъ цвтк холодный душъ’. Мсяцъ тому назадъ, если бы я вдла одуванчикъ ему въ петличку, онъ нашелъ бы, что одуванчикъ пахнетъ, какъ магнолія, и красивъ, какъ орхидея. Первые дни, когда мы сюда пріхали, онъ не обращалъ вниманія, идетъ дождь или нтъ, онъ хотлъ тогда только лежать у моихъ ногъ, въ самомъ прямомъ буквальномъ смысл. Мы были всмъ другъ для друга, какъ Амуръ и Психея. А теперь онъ играетъ на бильярд съ Тоньелло, чтобы провести время, и вздыхаетъ о парижскихъ театрахъ. Моя ли это вина? Я мучаю себя тысячью самообвиненій. Неужели я въ самомъ дл скучна, утомительна и черезчуръ требовательна? Неужели онъ уже разочаровался во мн?
Отъ лэди Гвэндоленъ Чичестерь, С.-Петербургъ, кинягин ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Нтъ, это не твоя вина, мой милый, дорогой осликъ. Это только естественный ходъ вещей. Мужчины всегда длаются такими, когда женщины любятъ ихъ. Когда ихъ не любятъ, они ведутъ себя гораздо лучше. Это и есть, моя милая, то, что есть самаго непріятнаго въ любви. Мужчина всегда идетъ все тише и тише, пока не остановится совсмъ, въ то время какъ женщина все больше и больше набираетъ въ себя топлива и пара. Я беру любимую метафору папа. Ничто не можетъ быть врне. Очень печально, что это все такъ. Но вина здсь, мн кажется, самой природы. Говоря между нами, я не думаю, чтобы природа когда нибудь имла въ виду бракъ, совершенно такъ же, какъ она не имла въ виду кринолиновъ, жемчужной пудры или электрическаго свта. Нтъ никакого сомннія, что у природы на любовь совсмъ другіе взгляды, чмъ у людей. И она устроила ее, имя въ виду принципъ — ты остаешься, и ухожу. И это было бы прекрасно и восхитительно, если бы не было дтей и бдности. Именно поэтому анархисты и коммунисты уничтожаютъ бракъ, только уничтоживъ собственность. Одно вытекаетъ изъ другого точно такъ же, какъ, по словамъ милыхъ ученыхъ, лошадь выходитъ изъ птицы. Я никогда не могла понять, какъ это происходитъ, но тмъ не мене… Да, о чемъ я говорила? Я говорила о томъ, что твои жалобы по поводу охлажденія и ослабленія чувства Санъ-Зеноне совершенно неосновательны. Это совершенно естественный процессъ превращенія возлюбленнаго въ супруга. Бабочка начинаетъ ощущать булавку, приколовшую ее къ доск. Это не твоя вина, моя милая двочка, а вина всего свта. Такъ уже устроено, что бабочка попадаетъ на булавку и что это ей не нравится. Поэтому не безпокойся и не мучай себя, если бабочка будетъ немножко вертться. Это только то, что милые ученые называютъ рефлексомъ. И постарайся еще забить въ свою миленькую головку, что мужчина можетъ любятъ тебя очень сильно и все-таки въ одномъ изъ уголковъ своего сердца вздыхать о парижскихъ театрахъ. Конечно, я понимаю, что это рзкое пробужденіе отъ золотыхъ сновъ гораздо тяжеле для тебя, чмъ для многихъ другихъ, потому что ты начала съ такихъ страшныхъ высотъ. У тебя былъ Петрарка, и мандолина, и лунный свтъ, и вс любовные напитки, смшанные въ одинъ опьяняющій бокалъ. Естественно поэтому, что у тебя больше разочарованія, чмъ если бы ты вышла замужъ за обыкновеннаго эскуайра безъ всякихъ романтическихъ тенденцій. Нельзя подниматься близко къ небу безъ того, чтобы не падать стремительно внизъ, какъ бдные аэронавты, когда у нихъ лопаются шары. Ты летала очень высоко и теперь ты опускаешься. Теперь, моя милая, все зависитъ отъ того, какъ ты опустишься на землю! Ты можешь подумать, что я чудовище, потому что я говорю такъ, но на самомъ дл почти все въ твоихъ рукахъ. Ты не повришь, но это такъ. Если ты опустишься внизъ тактично и въ хорошемъ настроеніи, все будетъ прекрасно въ послдствіи. Но если ты покажешь свой порывъ, какъ мужчины говорятъ про лошадей, тогда твой шаръ окажется на земл разорваннымъ, смятымъ, безполезнымъ, никогда уже больше не способнымъ подняться вверхъ. Говоря ясне, моя милая, ты не будешь особенно несчастна, если съ покорностью и терпніемъ перенесешь непріятное открытіе, что Санъ-Зеноне простой смертный. И тогда ты скоро привыкнешь къ тому. Но если ты будешь безпрерывно мучиться объ этомъ, ты не измнишь его, но вы оба будете несчастны. Или будетъ еще хуже, каждый изъ васъ найдетъ утшеніе въ комъ нибудь другомъ. Я знаю тебя такъ хорошо, моя бдная маленькая Глэдисъ. Теб нужно такое огромное количество симпатіи и любви. Но ты не получишь этого, мой дорогой ребенокъ. Я вполн понимаю, что князь похожъ на картину и что онъ на цлый мсяцъ превратилъ для тебя жизнь въ фантастическую поэму. И неизбжная реакція, которая слдуетъ за этимъ, кажется теб мрачной, какъ стоячая вода, и жестокой, какъ могила. Но въ этомъ нтъ ничего новаго. Постарайся хорошенько усвоить эту истину. И постарайся относиться къ ней насколько можешь легче. Мужчины ненавидятъ скучныхъ женщинъ. Сдлай видъ, что ты тоже мечтаешь о парижскихъ театрахъ. Притворись, если ты на самомъ дл не можешь увлечься ими. Иначе онъ уйдетъ къ кому нибудь другому, кто будетъ интересоваться тмъ, что его интересуетъ. Почему дамъ полу-свта часто предпочитаютъ намъ? Только потому, что он не даютъ скучать своимъ мужчинамъ. Мужчина предпочтетъ, чтобы ему разбили объ голову бокалъ съ шампанскимъ, чмъ чтобы передъ нимъ плакали въ теченіи пяти минутъ. Мы не можемъ бросать бокала съ шампанскимъ въ головы мужчинамъ, намъ мшаютъ предразсудки нашего воспитанія. И это огромный недостатокъ. Мы очень много теряемъ отъ того. И мы должны постараться поправить дло, длаясь насколько возможно пріятне. Но все-таки мы всегда останемся далеко позади тхъ женщинъ. Кстати, въ одномъ изъ твоихъ первыхъ писемъ ты говоришь, что не понимаешь, зачмъ наша матъ вышла замужъ. Я не особенно хорошо знакома съ до-историческими временами, чтобы сказать. Но я знаю, что она длала съ тхъ поръ, какъ вышла замужъ. Она всегда самымъ благоразумнымъ и предусмотрительнымъ образомъ длалась въ нужные моменты незамтной. Она никогда не спорила съ папа по поводу его рыболовныхъ экскурсій въ Норвегію и августовскихъ путешествій на яхт, хотя она знала, что его средства едва ли позволяютъ это. Она никогда не мучила его собой или по поводу насъ. Она постоянно уговаривала его узжать и забавляться. А когда она находилась съ нимъ вдвоемъ въ деревн, она всегда заботилась о томъ, чтобы приглашались по очереди вс женщины, которыми онъ восхищается, и мужчины, которые его забавляютъ. Это все длалось для того, чтобы ему никогда не было скучно. Я убждена, что она никогда не подумала о своихъ собственныхъ желаніяхъ и только изучала его желанія. Это именно значитъ быть умной и доброй женщиной. Но я боюсь, что такія женщины рдки, какъ голубыя розы. Постарайся быть похожей на нее, моя милая. Она была такъ же молода, какъ ты, когда вышла замужъ. Но теб это очень трудно. Ты ужасная маленькая эгоистка. Теб нужно запереть этого бднаго молодого человка съ одной тобой и заставить его находиться въ состояніи вчнаго обожанія тебя одной. Это то, что женщины называютъ любовью. Ты далеко не одна въ такомъ пониманіи этихъ вещей. Нкоторые мужчины подчиняются этимъ требованіямъ и всю остальную жизнь ведутъ себя, какъ хорошо дрессированные пойнтеры. Большинство бунтуетъ, и я уврена, что если бы я была мужчиной, я бы стала бунтовать. Я не думаю, чтобы ты могла жаловаться, если твой прекрасный Ромео возмутится. Я могу видть тебя отсюда съ твоимъ прелестнымъ серьезнымъ личикомъ, съ глазами, имющими такую фатальную склонность къ слезамъ, съ торжественными идеями относительно брака и обязанностей, которыя онъ налагаетъ, и я вижу, какъ ты постепенно длаешь себя ненавистной твоему веселому Аполлону и въ душ искренно думаешь все это время, что ты длаешь угодное небу и сохраняешь свое достоинство тмъ, что держишься такъ непріятно. Ну, теперь скажи, что ты очень сердишься на меня? Я думаю, что очень. Что касается меня, то я предпочла бы лучше имть неврнаго мужа, чмъ скучнаго. Перваго ты можешь мучить, а второй будетъ мучить тебя, а это во много разъ хуже.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ — лэди Гвендоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ.
Дорогая Гвенъ, какъ это ты можешь ршаться такъ увренно говорить о томъ, что мама длала, когда была молодой? По-моему, она должна была страшно мучиться и возмущаться. Теперь она, конечно, уже привыкла ко всему, — какъ большинство несчастливыхъ женщинъ. Но если люди женятся и выходятъ замужъ только для того, чтобы проводить время съ другими, то какой же смыслъ у брака? — Я сказала это Пьеро, и онъ очень дерзко отвтилъ мн: — ‘Да никакого смысла и нтъ!— Только люди не знаютъ это заране!’ Онъ послалъ еще за этими ужасными французскими книгами, — Жанъ Ришпэнъ, Гюи де-Мопассанъ, — и цлые дни читаетъ ихъ, все время, когда не спитъ. И очень часто онъ засыпаетъ днемъ. Извиняется, когда я нахожу его спящимъ, но сейчасъ же, извиняясь, зваетъ. Ты говоришь, я должна забавлять его. Но какъ? Я не могу забавлять его. Онъ не интересуется никакими англійскими новостями, и его раздражаетъ, что я не могу говорить съ нимъ по-итальянски. Онъ возмущается моимъ французскимъ языкомъ. И все время тутъ случаются разныя странныя вещи. Въ деревн произошла ужасная сцена. Четыре человка изъ Кумба — два кузнеца, плотникъ и поденщикъ бросили Тоньелло въ прудъ, за то, что онъ ухаживалъ за ихъ двушками. Тоньелло, когда выкарабкался изъ пруда и выпутался изъ тины и водорослей, вытащилъ ножъ и двухъ изъ нихъ ранилъ довольно сильно. Конечно, его арестовали констэбли, а раненыхъ повезли въ больницу. Судебные чиновники, пріхавшіе для слдствія, были взбшены и скандализованы. И точно такъ же Пьеро! — Особенно потому, что теперь ему не съ кмъ играть на билліярд. Когда слдователь допрашивалъ его относительно Тоньелло, какъ, конечно, онъ обязанъ былъ сдлать, Пьеро пришелъ въ страшную ярость, потому что одинъ изъ чиновниковъ сказалъ, что это въ характер трусливаго итальянца носить ножъ и пользоваться имъ. Пьеро буквально зашиплъ на торжественнаго стараго джентльмена, который сказалъ это.— ‘А ваши англичане, вскричалъ онъ, по-вашему, они очень храбры? Нападать вчетверомъ на одного? Или, по-вашему, лучше избить человка, какъ желе, или колотить женщину подкованными сапогами, какъ длаютъ ваши англичане. Это по-вашему очень храбро? Онъ былъ одинъ противъ четверыхъ! На моей родин ни одной ночи не проходитъ безъ маленькаго столкновенія такого рода, но никто не обращаетъ вниманія. Ревнивымъ людямъ предоставляется драться между собой сколько они хотятъ, потому что въ конц-концовъ это всегда вина женщины’.— И онъ сказалъ еще нсколько вещей, которыхъ я не могу повторить, счастье еще, что старый джентльменъ ничего не понялъ изъ его быстраго и бшенаго французскаго языка. Но чиновники видли, что онъ взбшенъ, и это скандализовало ихъ, потому что, ты знаешь, англичане всегда думаютъ, что свой дурной характеръ нужно сохранять для употребленія въ семь, а не показывать при постороннихъ. Между тмъ Тоньелло, конечно, въ тюрьм, и я боюсь, что его не выпустятъ подъ залогъ, потому что кузнеца онъ ранилъ очень сильно. Адвокаты тети Кэрри длаютъ для него все, что могутъ, чтобы доставить удовольствіе мн, но я вижу, что въ душ они находятъ, что тратятъ время на разбойника, котораго слдовало бы повсить.— И подумать только, со слезами на глазахъ говорилъ Тонльелло, что ‘у насъ весь бы народъ былъ на моей сторон.— Даже карабинеры и т стояли бы за меня. А чтобы ударъ взялъ всхъ этихъ дураковъ, бабы мужья они, вотъ кто, — говоритъ онъ съ невыразимымъ презрніемъ,— длаютъ шумъ изъ пустяковъ!’ Пьеро утшаетъ его, даетъ ему папиросъ и, когда онъ уходить, Тоньелло рыдаетъ и рветъ свой матрасъ. Я думала, что Пьеро не захочетъ оставлять бднаго малаго одного въ тюрьм, и понимала, что онъ пока оставить идею узжать отсюда. Я уже начала говорить себ, что не бываетъ худа безъ добра, но сегодня за завтракомъ Пьеро сказалъ:— ‘знаешь, милая, было плохо съ Тоньелло, но безъ него, скажу теб откровенно, я больше не могу выдержать это. Съ Тоньелло все-таки можно было посмяться и забыться немножко. Но теперь, моя душа, если ты не хочешь, чтобы я убилъ кого нибудь и чтобы ваши достойные законодатели посадили меня рядомъ съ Тоньелло, ты должна разршить мн похать въ Трувилль’.— ‘Одному’! вскричала я, и я думаю, что онъ именно это хотлъ сказать и только ужасъ въ моемъ голос помшалъ ему признаться въ этомъ. Онъ вздохнулъ и всталъ изъ-за стола.— ‘Нтъ, я думаю, я теперь уже никогда больше не буду одинъ’, сказалъ онъ нетерпливо.— ‘Если бы только мужчины знали, что они длаютъ, когда женятся, — насъ бы никогда не взяли. Нтъ, нтъ, конечно, я хочу только, чтобы ты согласилась ухать со мной куда-нибудь изъ этого невыносимаго мста, гд нтъ ничего, кром тумана и зеленыхъ листьевъ. Подемъ для начала въ Парижъ. Тамъ теперь нтъ ни души, и большая часть театровъ закрыта. Но тамъ всегда восхитительно, а потомъ черезъ недльку, другую отправимся въ Трувилль, тамъ теперь вс’.— Я ничего не могла отвтить ему, изъ-за слезъ. Можетъ быть, это было къ лучшему, потому что иначе я сказала бы ему что нибудь злое, что раздлило бы насъ навсегда. И тогда, что бы подумали о насъ люди?
Отъ леди Гвэндоленъ Чичестерь, С.-Петербургъ, княгин ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Моя бдная милочка. Неужели тебя въ самомъ дл начинаетъ длать несчастной то, что могутъ подумать люди? Если такъ, то дни твоей радости, дйствительно, сочтены. Если бы я писала теб еще пятьдесятъ разъ, я только могла бы повторить то, что я уже говорила. Ты дйствуешь неблагоразумно и длаешь какъ разъ то, чего не слдуетъ длать. Или мужъ или жена непремнно длаютъ, что безъ него или безъ нея другой не можетъ жить, — а другой думаетъ какъ разъ наоборотъ. Въ результат никогда не получается мира. Этотъ веселый, очаровательный и прекрасный сынъ Рима сталъ для тебя цлымъ міромъ. Но ни одной минуты ты не должна думать, что ты стала для него цлымъ міромъ. Нтъ никакого основанія, нтъ прямо въ природ, чтобы это стало такъ. Если бы у тебя былъ умъ, тактъ и нужная терпимость, ты могла бы стать его другомъ и совтникомъ, но я думаю, что у тебя недостаетъ требуемыхъ для этого качествъ. Ты мучаешься, ты плачешь, ты ничего не хочешь знать о мужскомъ темперамент. ‘Я вижу змй’, какъ говорятъ американцы. А у тебя никогда не хватитъ хладнокровія и осторожности, чтобы взять змю безъ опасности, еще меньше шансовъ, что теб удается убить ее.
Вотъ теб совтъ разъ навсегда, моя милая. Позжай весело въ Парижъ, въ Трувиль и въ другія веселыя мста. Длай видъ, что веселишься, если даже теб не весело, и постарайся запомнить, что любовь нельзя ни оживить, ни удержать жалобами и принужденіемъ. Мертвый человкъ не просыпается, сколько надъ нимъ ни плакать. Это уже не человкъ, а трупъ. Что касается меня, я совершенно не понимаю, какъ ты могла ожидать, чтобы молодой итальянецъ со всми привычками большого свта и съ неостывшей памятью холостой жизни былъ бы веселъ и доволенъ въ сырой іюнь въ уединенномъ англійскомъ помсть, гд ему не на кого смотрть, кром какъ на тебя. Поврь мн, мое дорогое дитя, что только чрезмрное тщеславіе женщины заставляетъ ее воображать, что ея одной достаточно для ея супруга. Это одно тщеславіе. Чмъ умне женщина, тмъ полне она сознаетъ свою собственную недостаточность для забавы мужчины, и тмъ сильне она заботится (если она благоразумна), чтобы это обстоятельство не особенно бросалось ему въ глаза. Если же ты запрешь человка съ собой въ деревенскомъ дом, когда кругомъ безпрерывно идетъ дождь, какъ въ поэм Лонгфелло ты очень сильно выдвинешь впередъ этотъ фактъ своей собственной недостаточности. Если бы ты не была его женой, ты не надола бы ему, и можетъ быть даже онъ самъ сталъ бы предпочитать срое небо синему. Но ты его жена! И ты не понимаешь, какая это огромная разница для мужчины. Пиши мн все о себ. Я буду безпокоиться. Я ужасно боюсь, моя милая сестричка, что ты до сего времени воображаешь, что любовь — это только лунный свтъ и поцлуи, и забываешь, что на неб бываютъ тучи, а на земл ссора. Спаси тебя небо и отъ того, и отъ другого.
P. S. Помни, что любовь требуетъ такого же осторожнаго обращенія съ собой, какъ паутина. Если грубое прикосновеніе разорветъ паутину, вс художники на свт не починятъ ее. Эта истина какъ разъ для тебя. Если ты воспрепятствуешь тому, чтобы онъ теперь похалъ въ Парижъ, черезъ полгода онъ удетъ туда безъ тебя. Возможно, что въ Ланчьяно онъ чувствовалъ бы себя лучше, чмъ въ Кумб. Кругомъ него тамъ были бы свои, но я думаю, что онъ и тамъ бы тосковалъ о парижскихъ ‘маленькихъ театрахъ’. Ты дйствуешь неблагоразумно, моя бдняжечка. Ты должна бы была заставить его почувствовать, что ты вмст съ нимъ раздляешь вс его удовольствія, а не то, что ты и его удовольствія враждебны другъ другу. Но я чувствую, что безполезно стараться учить тебя благоразумію. Ты очень молода и очень влюблена. На вс естественныя развлеченія, къ которымъ онъ иметъ склонность, ты смотришь, какъ на соперниковъ. Можетъ быть, они дйствительно соперники. Но мы не побждаемъ соперниковъ тмъ, что бранимъ ихъ. Дйствительно умный способъ дйствія заключается въ томъ, чтобы молчаливо показывать, что мы лучше и привлекательне ихъ. А если мы не можемъ это сдлать, то сколько бы мы ни кисли и не вздыхали, мы буденъ побждены. Можетъ быть, теб не нравятся мои проповди и, можетъ быть, ты бросишь письмо въ огонь, не читая. Но я все-таки скажу еще. Дорогая, ты влюблена въ любовь. Но ты должна помнитъ, что подъ любовью находится реальный человкъ, а реальные люди далеко не идеальныя существа. А теб приходится брать въ соображеніе реальнаго человка и имть дло съ его вкусами и настроеніями. Если реальный человкъ будетъ доволенъ, любовь тоже будетъ довольна, но если человку наскучитъ, любовь улетитъ. Если бы ты была умна, моя милая, ты бы уже давно восхищалась Парижемъ и стремилась туда. Онъ любитъ тебя нисколько не меньше оттого, что хочетъ быть ‘въ движеніи’, слышать, что говорятъ люди, и курить свою сигару среди своихъ знакомыхъ.
Отъ герцогини делль’Аквила Фульва, Отель Черныхъ Скалъ, Трувиллъ, Франція, князю ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Бдный цвточекъ въ коробочк съ мокрымъ мохомъ, что сталось съ вами?
Можетъ быть вы уже завяли и васъ засушили и положили въ гербарій. Я думаю, что ваша жена не отказалась бы это сдлать. Тогда она, по крайней мр, когда бы быть уврена, что вы не попадете ни въ чей чужой букетъ. Напрасно стараюсь я представить себ васъ въ этой ‘совершенно приличной’ обстановк. Вроятно, вы страшно измнились. Есть французская пословица, которая говоритъ, что годы радости считаются вдвойн. Но въ такомъ случа дни скуки непремнно должны считаться за годы, и мы должны сдть отъ нихъ прежде, чмъ намъ исполнится двадцать пять лтъ. Но знаете, я не могу жалть васъ. Вамъ захотлось жениться на англичанк, потому что у нея былъ милый видъ съ чашкой чая. Я сказала вамъ заране, что вы будете несчастны съ ней, особенно, если запретесь въ деревн. Эпизодъ съ Тоньелло восхитителенъ. Что за народъ! запирать его въ тюрьму за такіе пустяки! вамъ не слдовало брать его, съ его блестящими глазами и съ его мандолиной въ эту срую страну. Что же они теперь сдлаютъ съ нимъ? И что вы будете длать безъ него? Погода здсь прекрасная. Я танцую каждый вечеръ, и мы играемъ въ баккара и въ рулетку. Очень весело. Часто вспоминаемъ васъ. Почему бы вамъ не пріхать сюда?
Отъ князя ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ, герцогин деллъ’Аквила Фульва, Трувилль.
Моя милйшаго. Въ конц концевъ мн пришлось заявить, что если я не выйду изъ этой водянистой атмосферы, то погибну просто отъ скуки и отъ бездйствія. Эффектъ получился такой, что на одну секунду я надялся, что она разсердится и мы поссормся. Это такъ бы освжило атмосферу! Но нтъ. Одно мгновеніе она смотрла на меня съ невыразимымъ упрекомъ, потомъ ея глаза наполнились слезами, и она вышла изъ комнаты. Я чувствую себя, какъ пуля, попавшая въ мягкую перину и мгновенно потерявшая всю свою силу. Отсюда вижу Трувилль и Казино. Но это далеко, какъ на лун. Что могутъ сдлать со мной, если я пріду туда одинъ? Я не имю ни малйшаго представленія, но мн представляется что-то страшное. Здсь запираютъ силой рестораны и танцовальные залы. Вообще въ этой стран врятъ въ добродтель производимую парламентскимъ актомъ. Меня эта налагаемая насильно добродтель такъ возмущаетъ, что скоро я закушу удила и понесу. Но не выводите изъ всего этого неправильныхъ заключеній, моя милая Терезина, я очень люблю свою жену. Она мила, проста, женственна. Въ ней нтъ никакого тщеславія, она безконечно выше меня нравственно и можетъ быть умственно. Но она всегда одинакова. Ее шокируетъ почти все, что сколько нибудь естественно или забавно. Она считаетъ меня недостаточно мужчиной, потому что я не люблю дождя. А сама она застегиваетъ на себ сверху до низу ужасный прямой ватерпруфъ и ходитъ подъ потокомъ. Она краснетъ, когда я показываю ей что-нибудь въ Фигаро, и уходитъ изъ комнаты, когда я заговариваю о Трувилл. Что мн длать съ такой женщиной? Можетъ быть, если бы меня не заперли съ ней подъ этимъ дождемъ, на цлый мсяцъ, я не открылъ бы ея монотонности и продолжалъ бы оставаться очарованнымъ ея видомъ святой. Но теперь я зваю такъ, что рискую вывихнуть челюсть. Она уже считаетъ меня язычникомъ и скоро будетъ считать звремъ. Но я ни то, ни другое. Я просто хочу вылетть на свободу, какъ птица, изъ клтки. Это старое сравненіе, но очень врное.
Отъ герцогини делль’Аквила Фульва, Трувилль — князю ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Въ брак мужчина всегда стремится вылетть изъ клтки, а женщина не пускаетъ его и увряетъ, что нтъ ничего на свт восхитительне той жердочки, на которой сидитъ она.
Прізжайте сюда!
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбъ Байсетъ — лэди Гвэндоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ.
Это все-таки ужасно, и я совершенно измучена. Не могу даже сказать теб, что я чувствую. Онъ ршилъ окончательно хать въ Парижъ и потомъ въ Трувилль, а какъ разъ сейчасъ наступила чудная погода. За эту недлю только три раза шелъ дождь, и все кругомъ покрыто розами. А въ Париж мы остановимся въ отел Виндзоръ, будемъ обдать въ ресторанахъ, здить въ театры, онъ будетъ въ клубахъ. Мы будемъ совершенно, какъ вс, какъ вс женатые люди! Возить свое счастье по отелямъ, мн это кажется ужаснымъ. И вс хорошенькія женщины будутъ флиртовать съ нимъ. Если бы онъ хотлъ хать въ Италію, я не сказала бы ни слова. Я даже сама хочу видть его родственниковъ, его дворцы, великолпные сады, съ ихъ статуями и кипарисовыми рощами, съ храмами временъ Августа, со свтящимися жучками, съ магноліями и съ поющими поселянами. Но онъ не хочетъ хать туда. Онъ говоритъ, что тамъ скучно. Ему везд скучно. Онъ любитъ только такія мста, гд есть народъ. Онъ говоритъ, что здсь онъ чувствуетъ себя точно въ корзинк съ сырыми листьями, что единственный человкъ, котораго онъ видлъ здсь, это священникъ, который носитъ очки, жуетъ слова и читаетъ ему лекціи противъ папы. Онъ наговорилъ мн еще очень много вещей и теперь, когда я пишу все это, оно не кажется такъ страшнымъ. Но когда онъ говорилъ это, было ужасно. Какъ при свт молніи, вдругъ видишь темный садъ, я вдругъ увидала, какъ возмущался онъ здсь всмъ, когда я считала его такъ счастливымъ.
Отъ леди Гвэндолинъ Чичестеръ, С.-Петербургъ, — княгин ди Сан-Зеноне, Кумбъ Байсетъ.
Мужчины очень часто возмущаются, моя милая, если у нихъ есть сколько-нибудь мозга. Только самые глупые не возмущаются.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, — леди Гвэндолинъ Чичестеръ
Если бы я поврила тому, что ты говоришь въ своемъ циническомъ письм, я завтра же бы оставила его и никогда не согласилась бы испытывать вс эти разочарованія и оскорбленія.
Отъ лэди Гвэндолинъ Чичестеръ — княгин ди Санъ-Зеноне.
Гд же твои принципы? Гд же же понятіе о долг? Моя милая двочка, разъ ты вышла за него замужъ, ты уже должна терпть его, какой онъ есть. Браки продолжались бы не больше двухъ дней, если бы жена уходила, потому что мужчина зваетъ. Мужчины всегда зваютъ. До сихъ поръ вс преступленія Санъ-Зенони сводятся къ одному легко извинимому факту, что, какъ итальянецъ, онъ не особенно восхищенъ чарами буколической Англіи въ дождливую погоду, и что, какъ молодой человкъ, онъ стремится въ Парижъ. Ни то, ни другое, по-моему, не является большимъ грхомъ. Позжай съ немъ въ Парижъ и постарайся веселиться. Я согласна, что, можетъ быть, вс парижскія развлеченія покажутся теб очень скучными. Но что же длать? Мн приходится гораздо хуже. Мн нужно сейчасъ одваться и хать на скучнйшій придворный обдъ, который будетъ длиться четыре часа. и это только потому, что Джорджу нужно длать карьеру. А ты возмущаешься тмъ, что теб придется кататься по Булонскому лсу и обдать съ твоимъ Ромео на бульварахъ.
Отъ княгини ди Санъ-Зеноне, Кумбь Байсетъ — лэди Гвэндоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ.
Завтра мы вызжаемъ въ Парижъ и потомъ въ Трувилль. Я уступила, потому, что ты и мама находите, что это мой долгъ. Но моя жизнь кончена. Я скажу — прости счастіе, когда ворота Кумба затворятся за мной. Съ этихъ поръ мы будемъ, какъ вс. Но ты больше не можешь упрекать меня въ эгоизм, и онъ тоже не можетъ. Въ Трувилл находится его большая пріятельница, герцогиня делль’Аквила Фульва. Она пишетъ ему очень часто, и онъ никогда не показалъ мн ни одного ея письма. Я думаю, что выборъ Трувилля, это ея дло. Пиши мн въ Парижъ.
Отъ леди Гвэндоленъ Чичестеръ, С.-Петербургъ — княгин ди Санъ-Зеноне, Парижъ, отель Виндзоръ.
Мой бдный ребенокъ, неужели чудовище съ зелеными глазами уже покорило твою душу только потому, что онъ не показываетъ теб своихъ писемъ. Но, моя милая, ни одинъ человкъ, если онъ не рожденный негодяй, не будетъ показывать своей жен писемъ другой женщины. Я очень рада, что ты дешь. Но если вс послдующее ты будешь длать, только какъ долгъ, я боюсь, что въ результат будетъ мало свтлаго. Долгъ это очень непріятная вещь. Если ты подешь въ Трувилль, какъ мученица, ты дашь этой герцогин, если она, дйствительно, стремится къ этому, огромное преимущество надъ собой. Если ты намреваешься быть мрачной, молчаливой и непріятной, то не брани его, если онъ много времени будетъ проводить въ Казино со своими друзьями или съ кмъ-нибудь еще.
Отъ леди Мэри Брутонъ отель Черныхъ Скалъ Трувилль — миссисъ д’Арси, Британское посольство, Берлинъ.
…Среди вновь прибывшихъ находятся супруги Санъ-Зеноне. Помнишь, я писала теб объ ихъ свадьб шесть недль тому назадъ. Это была самая интересная свадьба въ сезон. Они были необыкновенно влюблены другъ въ друга. Но этотъ глупый мсяцъ въ деревн сдлалъ свое дло. Да еще вдобавокъ въ дождливый іюнь! Она попрежнему очень красива и очень мила, но у нея раздраженный и скучный видъ. Супругъ ея, наоборотъ, веселъ, какъ жаворонокъ, вырвавшійся изъ клтки. Здсь находится его большая пріятельница, герцогиня делль’Аквила Фульва. Она очень весела, всегда прекрасно одта и съ утра до вечера болтаетъ по-итальянски или по-французски. Она центръ для всхъ глазъ на морскомъ берегу, когда идетъ купаться въ своемъ розовомъ костюм, закутанная въ оранжевый съ золотомъ восточный бурнусь. У нея чудный цвтъ лица, и она можетъ одваться въ такіе цвта, которые прямо убьютъ всякую другую женщину. Она очень высокаго роста, великолпно сложена и необыкновенно граціозна. Прошлымъ вечеромъ ее уговорили протанцовать сальтерелло съ Санъ-Зенони, и это было восхитительное зрлище. И онъ и она удивительно красивы и вкладываютъ въ этотъ танецъ столько воодушевленія. А бдная княгиня сидла такая же красивая и грустная, какъ подснжникъ подъ дождемъ. У нея былъ ужасно печальный видъ. Бдная, глупенькая, точно ей это поможетъ! Нсколько дней тому назадъ, сюда на своей яхт прибылъ лардъ Хэмпшайръ. Онъ тоже присутствовалъ за сальтерелло. И посл я видлъ его въ саду съ обиженной и оскорбленной княгиней. Онъ сидлъ рядомъ съ ней, при лунномъ свт, и вроятно предлагалъ ей свою симпатію и утшеніе. Это очень тяжелый на видъ молодой человкъ, но необыкновенно сердечный и добродушный. Вотъ онъ, дйствительно, почувствовалъ бы себя въ раю въ дождливый іюнь въ Кумбъ Байсет. Но она отказала ему тогда, маленькая дурочка! Я была тогда ужасно сердита на нее. Она сдлала по-своему и теперь она видитъ, что эта вышло не очень удачно. Сегодня утромъ я встртила ее съ отвергнутымъ поклонникомъ. Они хали верхомъ по направленію къ Виллервиллю, а прекрасный князь плескался въ это время въ вод со своей венеціанской пріятельницей. Я вижу впереди много возможныхъ осложненій. Это все вина дождливаго іюня.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
