‘Русская Мысль’, кн.II, 1889
Дневник школьника. Эдмонда де-Амичис, Де-Амичис Эдмондо, Год: 1889
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Дневникъ школьника. Эдмонда де-Амичисъ. Редакція перевода и предисловіе В. Крестовскаго (псевдонимъ). Ц. 2 р. Въ стать Столтняя дтская книга (Русская Мысль, 1888 г., кн. VII) было сказано, чмъ должна быть дтская хорошая книга, и указанъ недостатокъ дтской литературы нашей — держать читателей въ кругу исключительно дтскихъ интересовъ и шаблоннаго благонравія. Дневникъ школьника принадлежитъ къ немногимъ книгамъ, не забивающимъ дтскій умъ въ тсные шаблоны. Книга написана художественно, тепло, авторомъ, знающимъ свое дло. Заглавіе говоритъ о содержаніи, но жизнь школьника не исчерпывается исключительно его отношеніями къ учителямъ, школьнымъ товарищамъ, роднымъ, въ книг своей авторъ будитъ интересы пошире, онъ ведетъ своего героя и въ мастерскую ремесленника, и на народныя празднества объединенной Италіи, не впадая въ тонъ моралиста, живыми примрами онъ учитъ понимать самоотверженіе пожарнаго, воина, работника, матери, учителя. Правда, военному геройству отведено слишкомъ много мста, но это вызвало жизнью итальянскаго народа. Цною крови Италія объединилась въ одно цлое. Но авторъ выше всего ставитъ объединеніе братскою любовью. На праздник школъ выбираютъ для участія въ профессіи одного изъ лучшихъ учениковъ каждой школы, и, притомъ, съ условіемъ, чтобы каждая школа выслала уроженца одной провинціи, и въ процессіи шли, братаясь, дти изъ равныхъ провинцій. Эта черта иметъ значеніе для итальянскихъ дтей: въ Италіи надо сглаживать племенную рознь. Она показываетъ, насколько авторъ чутокъ къ злоб дня и эта чуткость примръ для нашихъ дтскихъ писателей и писательницъ. Амичисъ учитъ не одному политическому объединенію дтей Италіи, но боле прочному единенію въ дух братства: въ его школ собраны дти всхъ сословій, они дружатся въ силу симпатіи, чванный товарищъ не любимъ и смшонъ. Сынъ отбывшаго свой срокъ каторжника не только не жертва отчужденія, но предметъ нжной и деликатной заботливости товарищей и родителей ихъ. Мальчикъ не знаетъ тайны отца и думаетъ, что тотъ здилъ въ Америку искать счастья. Есть трогательный эпизодъ о томъ, какъ пьяница-рабочій отецъ пересталъ пить отъ радости, видя, какъ цнятъ въ школ его сына. Случай рдкій и нужно много таланта, чтобы передать его живо и естественно, при этомъ авторъ рисуетъ вечерніе классы для рабочихъ въ той же школ, гд учатся дти ихъ. Дти приходятъ въ качеств зрителей въ эти классы. Школа идеальная, но по тону автора врится, что онъ писалъ съ дйствительности. Дневникъ разнообразятъ разсказы и письма родителей къ школьнику, письма очень поучительныя и для русскихъ родителей, которые, вроятно, прочтутъ эту книжку съ большимъ удовольствіемъ даже помимо всякихъ педагогическихъ цлей. Письма эти заставляютъ ребенка заглянуть въ ту пору, когда онъ ‘выростетъ и будетъ большой’, и ни въ одномъ нтъ духа карьеризма, какимъ пропитываетъ большинство родителей дтей чуть ли не съ пеленокъ. Для насъ, русскихъ, въ иныхъ мстахъ тонъ Дневника школьника покажется слишкомъ чувствительнымъ, чтобы не сказать сантиментальнымъ, но это окраска боле горячаго темперамента жителей юга, приторности нтъ и подъ этимъ тономъ чуется искреннее, общечеловчное чувство.
О предисловіи было высказано такое мнніе, что оно написано боле для взрослыхъ, чмъ для дтей. И это неврно. Мы знаемъ дтей, читавшихъ предисловіе съ удовольствіемъ и пониманіемъ, и это не были какія-нибудь необыкновенныя дти, но просто дти, которыхъ родители не держали въ шаблонномъ кругу, въ какой забиваетъ дтскій умъ рутина, не понимающая, что дти способны потолковать и о чемъ-нибудь серьезномъ. В. Крестовскій, безъ всякихъ подходцевъ къ ‘милымъ дтямъ’, по-товарищески толкуя съ ними, разъясняетъ имъ значеніе и пользу чтенія и предостерегаетъ отъ чтенія-гашиша.
Дневникъ школьника рдкое явленіе въ нашей дтской литератур и, наврное, будетъ, наравн съ Робинзономъ, любимою дтскою книгой.