У полотна одной изъ итальянскихъ желзныхъ дорогъ стояла небольшая будка. Въ этой будк жилъ сторожъ съ семействомъ, который смотрлъ за исправностью дороги и моста, висвшаго надъ пропастью въ его участк.
Каждый разъ передъ проходомъ позда, онъ обходилъ свой участокъ и если находилъ все въ исправности, то становился у будки съ зеленымъ флагомъ днемъ, и съ зеленымъ фонаремъ ночью, если-же онъ находилъ рельсы гд-нибудь поврежденными, то выкидывалъ днемъ красный флагъ, а ночью такой же фонарь, это показывало машинисту, что путь испорченъ и тотъ останавливалъ поздъ.
Семейство сторожа состояло изъ жены, сына и дочери.
Двочка, которую звали Пьериной, была старше брата. Она привыкла слышать грохотъ и свистъ поздовъ и часто вмст съ отцомъ выходила ихъ встрчать. Она уже не боялась того страшнаго чудовища съ огненными глазами, которое мчалось по ночамъ на ихъ маленькую будку, съ такой страшной быстротой, со свистомъ и пыхтньемъ, точно хотло задавить ихъ. Когда Пьерина была совсмъ маленькая мать ея нердко выходила ночью вмсто отца съ сигнальнымъ фонаремъ, держа дочь на рукахъ, тогда Пьерина еще боязливо прижималась къ матери, но потомъ она скоро привыкла къ нему и перестала бояться, ей даже жалко становилось этого чудовища, ей казалось, что ему очень трудно везти, такъ какъ оно очень тяжело дышитъ.
Часто, сидя на холм возл будки, Пьерина подолгу пытливыми глазками провожала его въ даль, подолгу думала она о томъ, откуда и куда мчалось это чудовище, унося съ собою синіе, желтые и зеленые вагончики съ людьми, которые ей иногда улыбались изъ оконъ, она долго смотрла на удаляющійся поздъ, черною змйкою извивавшійся на поворот, змйка эта становилась все тоньше и тоньше и, наконецъ, пропадала изъ виду, только темная струйка дыма поднималась на горизонт, но и она становилась все блдне и блдне, пока совсмъ не исчезала въ облакахъ.
Пьерина даже полюбила встрчать поздъ.
Услышавъ грохотъ машины, она радостно выбгала изъ будки и даже нсколько разъ спускалась на самые рельсы и бжала ей на встрчу, за что Пьерин отъ матери очень попадало.
Время шло и Пьерина росла, она уже ходила въ школу въ сосднюю деревушку, и на предупрежденіе матери, чтобы она была осторожна съ поздами, отвчала:
— Ты, мама, не бойся, я подъ поздъ не попаду, теперь вдь я уже не маленькая!
Пьерина стала помогать отцу въ его обязанностяхъ.
Она уже знала, что долженъ былъ длать отецъ и говорила ему:
— Иди, папа, у тебя вдь есть еще другія дла, я встрчу поздъ.
— Смотри не забудь, не пропусти — говорилъ отецъ.
— Ну, вотъ! Точно я маленькая, да вдь и мама напомнила бы мн.
Пьерина была очень аккуратна, она строго слдила за проходящими поздами, каждый разъ выходя съ флагомъ въ рукахъ.
Такъ жили они изо дня въ день до тхъ поръ, пока отецъ Пьерины не простудился. Пріхалъ докторъ осмотрлъ больного, покачалъ головой и сказалъ, что у больного воспаленіе легкихъ. Мать въ отчаяніи не отходила отъ его постели, и Пьерина теперь одна слдила за поздами. Даже въ тотъ день, когда умеръ ея отецъ, и когда мать рыдала надъ нимъ, Пьерина не пропустила ни одного позда.
— Довольно плакать, мама! Если ты захвораешь, то что же будемъ длать я и Луиджино? Говорила черезъ нсколько дней она матери, и та отвчала:
— Ахъ, дочка! Сама я думаю о томъ. Что мы станемъ длать, когда выгонятъ насъ изъ этого домика, такъ вдь мы къ нему привыкли.
— Да зачмъ же насъ выгонятъ, мама? Вдь я смотрю за поздами и ни одного не пропустила, я теперь уже большая.
Черезъ нсколько времени пріхалъ желзнодорожный инспекторъ. Мать Пьерины на колняхъ просила его оставить ихъ въ сторожк говоря, что уже мсяцъ прошелъ, какъ он одн исполняютъ обязанности сторожа, и что все до сихъ поръ было благополучно, она говорила что черезъ нсколько лтъ подрастетъ ея сынъ и онъ замнитъ отца.
Инспектору было жаль бдную женщину и онъ сказалъ, что сдлаетъ все что можетъ, хотя трудно оставить на женщину такую тяжелую обязанность.
— Я сдлаю такъ, какъ будто не знаю, что вашъ сынъ еще очень малъ, но все-таки ничего не общаю.
Съ этого времени мать Пьерины стала жить подъ вчнымъ страхомъ, что ее выгонятъ изъ сторожки на улицу съ малыми дтьми.
Все это время Пьерина успвала везд: она всегда была на посту, обходила участокъ, а въ промежутки между поздами ходила въ школу.
Какъ-то въ одинъ изъ осеннихъ ненастныхъ дней была особенно дурная погода.
Съ ранняго утра непрерывно шелъ снгъ, который втеръ крутилъ въ воздух со страшною силою, завывая въ горахъ.
Луиджино былъ боленъ и мать сидла у его постели.
Къ вечеру разыгралась страшная буря.
Пьерина только что обошла свой участокъ и теперь сидла въ будк, ожидая позда.
Вдругъ раздался ужасный грохотъ и сторожка задрожала, какъ отъ землетрясенія.
— Что это такое? Надо скоре идти посмотрть. Сказала Пьерина вставая.
Мать стала ее отговаривать, говоря, что теперь страшная вьюга, и чтобы съ нею чего не случилось.
— Нтъ, мама! Надо непременно пойти посмотрть скоро вдь пойдетъ поздъ. Да ты не бойся я уже привыкла!— сказала Пьерина и вышла изъ дому, накинувъ непромокаемый плащъ.
Черезъ нсколько минутъ она очень взволнованная вбжала въ сторожку.
— Ахъ, мама, какой ужасъ! Мостъ обрушился!— воскликнула она и стала зажигать красный фонарь.
— Что же длать? Вдь это курьерскій поздъ идетъ!— Спросила въ отчаяніи мать.
— Я пойду съ краснымъ фонаремъ и буду трубить въ рогъ,— ршительно отвтила двочка.
— Гд же теб трубить. Вдь силы не хватитъ, да и мятель къ тому же, фонаря чего добраго не увидятъ!
Когда двочка вышла изъ будки, втеръ вылъ и свистлъ вокругъ, поднимая и крутя въ воздух снгъ. Погода была дйствительно ужасная, но Пьерина ничего не замчала, она думала лишь о томъ: увидитъ ли машинистъ ея сигналъ? Мысль, что весь поздъ можетъ свалиться въ оврагъ и погубить много людей, приводила Пьерину прямо въ изступленіе.
Какъ разъ послышался свистокъ и поздъ показался вдали.
Пьерина начала отчаянно махать фонаремъ и трубить въ рогъ, на сколько хватало ея силъ, но все было напрасно поздъ мчался съ прежнею силой, т. к. за шумомъ втра ничего не было слышно, а мятель затемняла свтъ фонаря.
Видя это Пьерина бросается прямо на рельсы держа высоко надъ головой красный фонарь. Поздъ мчится прямо на нее… Онъ уже въ нсколькихъ шагахъ… Двочка уже теряетъ сознаніе и… вдругъ раздается страшный трескъ… Пьерина упала на землю.
Когда она очнулась, около нея была мать, которая въ безпокойств вышла изъ домика и, увидвъ дочь на насыпи около локомотива, бросилась къ ней.
Теперь она плакала и бранила ее.
— Никакъ ты съ ума сошла! Вдь это прямо чудо, что ты спаслась!
Но Пьерина не обращала вниманія на слова матери, она видла только остановившійся поздъ и понимала, что онъ спасенъ.
Отъ радости добрая двочка и плакала и смялась.
Между тмъ, вокругъ двочки столпились спасенные пассажиры, которые уже узнали какой опасности они подвергались.
— Вотъ, только благодаря этой двочки, мы спасены. Я едва усплъ затормозить поздъ, когда увидалъ ее съ краснымъ фонаремъ! Сказалъ машинистъ.
Мать Пьерины все еще ее бранила:
— Ахъ, ты, сумашедшая! Вдь еще только немножко и ты бы погибла. Что же я то стала бы безъ тебя длать?
Одна изъ пассажирокъ — англійская дама, слыша, какъ мать бранитъ Пьерину сказала:— За что эта грубая женщина бранитъ ее? Подемъ двочка со мною, у меня богатый домъ, теб будетъ очень хорошо, тамъ уже никто не посметъ на тебя кричать, я съ тобою буду обращаться, какъ съ сестрой.
— Отпустите ее со мной,— обратилась она къ ея матери, которая, ошеломленная всмъ происшедшимъ, безсмысленно смотрла въ лицо англичанки.
— Нтъ, нтъ!— воскликнула Пьерина, прижимаясь къ матери,— я хочу быть съ мамой. Намъ здсь такъ хорошо!
Одинъ изъ пассажировъ предложилъ сдлать для нихъ подписку и первый далъ сто лиръ, другіе также давали, кто сколько могъ.
— Намъ денегъ не надо,— стала возражать Пьерина, вдь мы для того здсь и поставлены, чтобы смотрть за дорогой. А вотъ, если вы хотите сдлать для насъ что-нибудь, то скажите въ управленіи желзной дороги, что не надо вмсто насъ посылать мужчину, вдь мы сами длаемъ, что слдуетъ.
— Хорошо я скажу объ васъ и надюсь, что васъ уже не уволятъ, но деньги вы все-таки возьмите.— Сказалъ одинъ пассажиръ въ форменной шинели.
Пассажиры стали прощаться съ Пьериной, т. к. пріхали за ними повозки, чтобы перевести черезъ оврагъ, они цловали ее и дарили ей что нибудь на память.
— Мама, мама! Какъ я рада! Теперь насъ наврное оставятъ въ нашей сторожк!— Прыгала двочка обнимая мать.
— Милая моя, добрая двочка! Прости, что я тебя бранила. Я вдь голову потеряла, когда увидла тебя подъ поздомъ.
— А эта синьора, должно быть не въ своемъ ум, что она предлагала мн ухать съ ней. Я вдь знала, что ты меня любишь.— Сказала въ отвтъ двочка.
Посл этого случая Пьерин съ матерью позволили спокойно жить въ своей сторожк на желзной дорог.