Дло Жеденева.
Дело Жеденева, Короленко Владимир Галактионович, Год: 1896
Время на прочтение: 8 минут(ы)
В. Г. Короленко
Дло Жеденева.
Полное собраніе сочиненіи В. Г. Короленко. Томъ восьмой
Изданіе Т-ва А. Ф. Марксъ въ Петроград. 1914
Слдя за провинціальной жизнью по газетамъ, мы встртили ровно два года назадъ слдующее странное извстіе изъ села Лопуховки, Камышинскаго узда: ‘Давшая прекрасные результаты общественная виноторговля чуть было не погибла. Пріхалъ въ наше село для производства слдствія о поджог и. д. судебнаго слдователя Жабицкій, страдающій, какъ говорятъ, психическимъ разстройствомъ, и, собравъ въ волостное правленіе крестьянъ, объявилъ имъ, что ихъ земскій начальникъ отвезенъ въ Петербургъ и тамъ заключенъ въ тюрьму (?!) и что тепорь крестьяне должны винныя лавки передать кабатчикамъ, пожарную команду разогнать и пріютъ сиротскій уничтожить, старшин же Заплатинскому онъ сказалъ, что за постройку пріюта онъ посадитъ его въ тюрьму и самый пріютъ растащитъ баграми по кускамъ… Присутствовавшимъ крестьянамъ г. Жабицкій веллъ передать своему обществу, что деньги, потраченныя на пріютъ, оно можетъ взыскать съ земскаго начальника. Среди крестьянъ началась дятельная агитація кабатчиковъ, а черезъ день общество постановило приговоръ о передач винныхъ лавокъ въ руки частныхъ виноторговцевъ и объ уничтоженіи пожарной команды. Міроды же, у которыхъ отняты были сиротскія надльныя души и у которыхъ жили погонщиками и няньками теперешніе питомцы пріюта, стали агитировать въ пользу передачи дтей и ихъ земельныхъ надловъ снова въ ихъ, міродовъ, распоряженіе. Дло кончилось бы печально для сиротъ. Но мстный земскій начальникъ (г. Жеденевъ), услышавъ о народномъ волненіи, поспшилъ изъ отпуска и поддержалъ готовыя рушиться учрежденія. Объ агитаціи г. Жабицкаго составленъ актъ и представленъ въ губернское присутствіе, которое, какъ слышно, дастъ длу законный ходъ {Напечатано въ ‘Сарат. Дневник’, цитирую изъ ‘Волгаря’, 4 апр. 1891 г., No 70.}.
Происходила эта странная ‘агитація’ судебнаго слдователя въ начал 1894 года, и всякаго знакомаго съ атмосферой ‘современной’ деревни (особенно за послдніе годы) возьметъ большое сомнніе, дйствительно ли тутъ была агитація и дйствительно ли г. Жабицкій сумасшедшій. Правда, говорить о томъ, что г. земскій начальникъ увезенъ въ Петербургъ, что ‘пріютъ растащатъ баграми по кускамъ’ и т. д. могъ только человкъ ненормальный. Но вдь не все то говорится въ самомъ дл, что пишется въ актахъ, особенно заинтересованными лицами, и очень легко можно предположить, что все это выросло изъ простого разговора крестьянъ съ прозжимъ чиновникомъ о закон.— ‘Есть такой-то законъ?’ — спрашиваетъ одна сторона.— ‘Нтъ, такого закона нту’, — отвчаетъ другая. И этого порой достаточно, чтобы самая добросовстная справка свдущаго человка выросла въ событіе. Или мы сильно ошибаемся, или г. Жабицкій и донын благополучно исправляетъ свою должность, никакого законнаго хода его словамъ наврное не дано, и разв только ему шепнули, что разговоръ о закон въ раіон пріютовъ г-на Жеденева является довольно щекотливымъ. Какъ бы то ни было, приведенное извстіе говоритъ, во 1-хъ, о томъ, что уже въ начал 1894 года въ крестьянской сред существовало сильное недовольство затями г-на Жеденева, и во 2-хъ, что какъ непосредственное его начальство, такъ и мстная пресса стояли въ то время явно на его сторон.
Въ томъ же 1894 году, 19 сентября г. Жеденевъ читалъ докладъ объ устроенныхъ имъ ‘сельско-хозяйственныхъ пріютахъ’ въ засданіи воронежскаго отдла моск. общ. сельскаго хоз. (докладъ напечатанъ въ No 18 ‘Справочнаго листка воронежск. выставки 1894 г.’). ‘Случалось ли вамъ, мм. гг., видть крестьянскаго сироту?— спрашивалъ докладчикъ.— Если въ деревн вамъ встртится ребенокъ зимою, въ жестокій морозъ, въ разорванной шубенк, въ огромныхъ сапожищахъ, изъ которыхъ торчатъ голые пальцы, и на голов, вмсто шапки, клокъ волосъ, черезъ плечо большая до земли полотняная сумка, — то вы наврно увидли сироту. Вглядываясь въ такого ребенка, вы увидите изможденное лицо, съ постоянно испуганнымъ выраженіемъ глазъ, какъ будто ребенокъ боится, что вы хотите его ударить, на тл струпья, среди которыхъ кишатъ наскомыя’.
Картина, нарисованная г. Жеденевымъ, очень трогательна, но адресована неправильно. Такихъ дтей, дйствительно, легко встртить на дорогахъ, но это далеко не всегда сироты. Часто холщскую суму надлаетъ любящая материнская рука и, конечно, никакими пріютами этого искоренить невозможно. Что же касается спеціально сиротъ, то, правда, что деревня длаетъ для нихъ не очень много, а то, что она длаетъ, организовано довольно стихійно. Но кое-что она все-таки длаетъ. Одинъ изъ присутствовавшихъ при доклад г. Жеденева справедливо замтилъ, что въ каждомъ обществ для сиротъ отводится надлъ и выбираются опекуны. Опекунскими длами вдаетъ общество. Разъ общество назначаетъ опекуна, надломъ пользуется послдній, усадебное мсто сиротъ, иногда съ садомъ и огородомъ, тоже находится въ управленіи опекуна. Самъ сирота, лишь только достигъ онъ 3—4-лтняго возраста, уже длается полезнымъ семь опекуна въ качеств такъ называемой ‘няньки’ (особый терминъ для названія 4—7-лтней двочки или, безразлично, мальчика), 6—7 лтъ онъ является сторожемъ птицы, дале пастухомъ свиней, овецъ, а наконецъ, 12—13 лтъ онъ уже ходитъ за бороной.
Это совершенно справедливо и при этомъ порядк картина, нарисованная г. Жеденевымъ, относится не столько къ сиротамъ, сколько къ дтямъ нищенствующихъ семей. И дйствительно, въ приведенной выше корреспонденціи мы видимъ, что рчь идетъ о какихъ-то ‘міродахъ’, добивавшихся возвращенія имъ сиротъ съ ихъ надлами. Потомъ мы слышали о бунтахъ и о томъ, что въ нихъ принимали участіе бабы. Это опять указываетъ, что трогательная картина бродячихъ сиротъ закрываетъ собою нсколько иную дйствительность. Если дти жили у ‘міродовъ’ въ нянькахъ и пастухахъ, то они уже не бродили съ суммами, и пріютъ г-на Жеденева, очевидно, не столько подбиралъ сиротъ на дорогахъ, сколько отнималъ ихъ у семей, гд они, можетъ быть, уже прижились. Г. Жеденевъ говоритъ, что это все были семьи ‘міродовъ’. Но почему же непремнно міродовъ! Во многихъ другихъ мстахъ мы знаемъ, что міръ, въ сущности, довольно разумно распредляетъ сиротъ, что ихъ часто берутъ бездтные, и на любомъ многолюдномъ сход вы непремнно встртите одного-двухъ такихъ пріемышей, полноправно представляющихъ дворы своихъ пріемныхъ отцовъ. На эту сторону ‘Жеденевской реформы’ печать, какъ кажется, обращаетъ слишкомъ мало вниманія, а между тмъ, она очень существенна. Легко приписать ‘міродамъ’ все, что намъ не нравится въ деревн. Но, какъ ни стихійны въ ней т или другія обычныя формы, нельзя не признать, что въ нихъ не все отрицательно, что много въ нихъ есть гуманнаго, простого, истинно христіанскаго. Нтъ никакого сомннія, что, распорядившись чисто по казенному отбирать сиротъ у всхъ ‘міродовъ’, — г. Жеденевъ вызвалъ не мало самыхъ потрясающихъ драмъ во многихъ семьяхъ и, если бы опросить самихъ опекаемыхъ такъ по казенному сиротъ,— то мы, быть можетъ, услышали бы много поучительнаго, способнаго ослабить сочувствіе къ ‘добрымъ намреніямъ’ г-на Жеденева и перенести его на другую сторону. А если такъ, если дйствительно бывали и такіе случаи, то очевидно, что, устраивая свои ‘казенные’ пріюты и принудительно посягая на обычный деревенскій порядокъ призрнія, г. Жеденевъ въ сущности посягалъ на явленіе живое и болящее. И мы нисколько не сомнваемся, что во время ‘бабьихъ бунтовъ’ противъ пріютовъ слышались въ числ другихъ и истинно материнскіе вопли бабьихъ сердецъ, уже привязавшихся къ своимъ ‘пастухамъ и нянькамъ’ (не забудемъ, что такъ называютъ въ деревн и родныхъ дтей извстнаго возраста). И вотъ почему безъ всякихъ агитацій деревня считала самого г-на Жеденева чуть не антихристомъ, а его пріюты антихристовой затей {Объ этомъ говорилъ и самъ Жеденевъ въ доклад. См. ‘Ниж. Лист.’ 1890 г., No 57.}.
Очевидно, земскому начальнику г. Жеденеву приходилось или слдить за тмъ, чтобы устранить по возможности злоупотребленія опекой на почв существующей и давно сложившейся организаціи, или придумать новую систему. Къ сожалнію, онъ выбралъ послднее. Мы говоримъ къ сожалнію совсмъ не потому, чтобы признавали существующій порядокъ не требующимъ никакихъ измненій, но мы полагаемъ только, что реформаторскіе таланты не всегда полагаются по штату всякому чиновнику, и законодательная дятельность, въ сущности, не есть и не можетъ быть прерогативой каждаго земскаго начальника. Когда же эта дятельность не ограничивается попытками насажденія чего-нибудь новаго, но и посягаетъ предварительно на грубую ломку того или другого бытового, по существу законнаго явленія, — то она прямо становится преступленіемъ. Многія газеты очень восторгаются ‘намреніями’ г. Жеденева, а въ ‘Новомъ Времени’ высказывается благодушное пожеланіе, чтобы онъ самъ, даже посл ‘бунтовъ’ и посл выстрла въ г. Меньшикова, — получилъ возможность ‘продолжать’ дале свои опыты. Авторъ этой замтки забываетъ, что опытъ производился надъ живыми людьми и потребовалъ уже не мало не только пожертвованій, но и прямыхъ ‘жертвъ’ со стороны сельскихъ обществъ. Если бы напр., частный приставъ той петербургской части, гд проживаетъ авторъ указанной замтки, пожелалъ издавать свои законы, вводить принудительную филантропію и безъ всякихъ основаній отнимать отъ семей ране законно взятыхъ пріемышей, — да еще вдобавокъ облагать обывателей самовольно данями на свою филантропію, — то, вроятно, авторы благодушныхъ замтокъ отнеслись бы къ этому не столь сочувственно. Между тмъ, г. Жеденевъ поступалъ именно такъ. Онъ, во 1-хъ, самъ призналъ себя способнымъ реформаторомъ, во 2-хъ, издалъ въ своемъ участк новые законы и уничтожилъ старыя законоположенія высшей власти о правахъ сходовъ (запретивъ на сходахъ даже обсужденіе вопроса объ обременительности расходовъ на содержаніе пріюта), и затмъ, прямо уже превышая свою власть, вступилъ на этой почв въ борьбу съ сельскими обществами, имвшими законное право — не желать и противудйствовать его затямъ.
Мы не знаемъ, конечно, какъ это совмстительство должности реформатора, законодателя и земскаго начальника отражалось на послдней и единственно законной функціи г-на Жеденева, — несомннно, однако, что реформаторомъ онъ оказался совершенно неудачнымъ. Пріюты вышли дорогіе, плохіе, мертворожденные и кром того легли тяжелымъ бременемъ на населеніе. Въ своемъ доклад г-нъ Жеденевъ уврялъ, что крестьяне ‘даютъ средства очень охотно’. Но мы видли, что еще за годъ до доклада ему уже приходилось справляться съ ‘волненіемъ’, вызваннымъ фантастической агитаціей г. Жабицкаго. А посл этого ‘бунты’ и волненія шли crescendo. 21 сентября 1895 г. сельско-хозяйственная комиссія составила для камышинскаго земскаго собранія докладъ, въ которомъ говорится, что ‘хозяйство въ пріютахъ ведется плохо, надзоръ за дтьми оставляетъ желать очень многаго, грамотность находится въ зачаточномъ состояніи. Самая идея г. Жеденева — устройство пріютовъ на началахъ самостоятельнаго ихъ существованія — совершенно непримнима къ жизни’. ‘Существующіе пріюты въ ихъ настоящемъ вид совершенно не оправдываютъ того, что о нихъ сообщалось г. Жеденевымъ. Это не образцовыя фермы, разсадники сельско-хозяйственныхъ знаній среди населенія, а просто благотворительныя учрежденія, требующія, какъ и всякія такого рода учрежденія, постороннихъ средствъ на свое содержаніе’‘. И при томъ учрежденія, устроенныя весьма плохо: здившій для осмотра пріютовъ членъ комиссіи И. Г. Штырловъ отъ себя добавляетъ, что хлбъ въ Тарасовскомъ пріют ли въ 1895 г. изъ прлаго зерна’ (‘Р. Вд.’, 1896 г., No 54). И т. д. Оказалось, такимъ образомъ, что г., Жеденевъ, по его собственнымъ словамъ, — не встртилъ сочувствія ‘ни снизу, ни сверху’ (‘Нижегор. Лист.’, No 57, 28 февр. 1896 г.), крестьяне, которымъ пріюты стоили очень дорого {Кром сиротскихъ надловъ, г. Жеденевъ настоялъ на прирзк уже прямо крестьянской земли и, кром того, обращалъ на пріюты доходы отъ общественныхъ кабаковъ.} и которые справедливо считали ихъ организацію совершенно нераціональной, стремились составлять приговоры объ ихъ закрытіи, г. Жеденевъ этому препятствовалъ, отсюда возникали волненія. Пресса, какъ мы видли, сначала относившаяся къ г. Жеденеву и его пріютамъ очень сочувственно, — вскор поняла, что въ сущности г. Жеденевъ нарушилъ и затопталъ гораздо больше, чмъ создалъ и устроилъ, — и вскор о лопухинскомъ реформатор и его мертворожденныхъ затяхъ создалась цлая литература. Но г. Жеденевъ не желалъ уступить и продолжалъ законодательствовать въ своемъ участк съ благою цлью, пока, наконецъ, этой его дятельности не положило конецъ начальство,
Г-ну Жеденеву пришлось объясняться въ Петербург. Между этими длами, 20 марта, онъ зашелъ въ редакцію ‘Недли’, въ которой незадолго передъ тмъ была напечатана статья ‘Красноярскій бунтъ’ (No 10). Въ ней излагалась вся эта трагикомическая исторія непризнаннаго камышинскаго Оуэна, и г. Жеденевъ нашелъ, что его особенно оскорбляетъ фраза, ‘будто онъ, г. Жеденевъ, уговаривалъ открыть общественную виноторговлю только для пробы, на полгода, но впослдствіи крестьяне узнали, что приговоръ составленъ на годъ, и затмъ эта торговля продолжалась противъ желанія общества цлыхъ три года’. Г. Жеденевъ потребовалъ, чтобы редакція въ слдующемъ No передъ нимъ извинилась. Завдывающій редакціей М. О. Меньшиковъ (за отъздомъ редактора за границу) предложилъ г. Жеденеву доставить свое письменное возраженіе, которое, по принятому обычаю, могло бы быть напечатано въ ‘Недл’. Г. Жеденевъ заявилъ на это, что званіе дворянина не позволяетъ ему возражать и оправдываться: приходя все въ большее и большее волненіе, онъ повторилъ, что объясняться не желаетъ ни письменно, ни устно, считаетъ, что указанной фразой онъ оскорбленъ, и если редакція не выполнитъ его требованія, то онъ заставитъ ее сдлать это. ‘Вызываю васъ, милостивый государь, на дуэль! Прошу прислать секундантовъ!’ Его просили успокоиться, увряя, что все, что совмстно съ достоинствомъ его и редакціи, будетъ сдлано. Но г. Жеденевъ выхватилъ револьверъ и заявилъ, что въ такомъ случа онъ убьетъ г. Меньшикова тутъ же на мст. Въ комнат, гд происходило все это, были дамы изъ конторы редакціи, вс просили его успокоиться, но онъ кричалъ: ‘прошу васъ отойти, я сейчасъ буду стрлять! Я его убью!’ Послдовалъ выстрлъ, и г. Меньшиковъ раненъ (легко) въ руку.
Мораль этой исторіи совершенно ясна, и было бы очень желательно, чтобы ее усвоили вс гг. Жеденевы Русской земли: нельзя создавать отдльные источники законодательной власти въ каждомъ земскомъ участк, и, если въ какомъ-нибудь район самое упоминаніе о закон ведетъ къ опаснымъ ‘волненіямъ’, то, конечно, нужно убирать изъ него не законъ, а г-на начальника, который поставилъ себя къ закону въ столь щекотливыя отношенія. Дале, изъ всхъ совмстительствъ — совмстительство роли Робертовъ Оуэновъ съ должностью земскаго начальника является самымъ опаснымъ и ведущимъ къ трагическимъ конфликтамъ… Наконецъ, еще одно, быть можетъ, самое важное заключеніе. ‘Не будьте отцами!’ — таково, если не ошибаюсь, было заглавіе одного изъ маленькихъ писемъ А. C. Суворина, посвященныхъ институту земскихъ начальниковъ. Заглавіе необыкновенно удачное, стоющее иной длинной статьи. Теперь почтенная газета, повидимому, уже забыла эту точку зрнія. Но намъ кажется, что имть одного только отца — есть неотъемлемое право всякаго человка, а крестьянское населеніе должно имъ пользоваться въ той же мр, какъ и остальные люди.
1896 г.
Дло Жеденева.