Дело о сдаче крепости Порт-Артур японским войскам въ 1904 г., Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908

Из воспоминаний о русско-японской войне
Время на прочтение: 461 минут(ы)
Скачать в PDF

ДЛО
о
СДАЧ КРПОСТИ ПОРТЪ-АРТУРЪ
ЯПОНСКИМЪ ВОЙСКАМЪ

въ 1904 г.

ОТЧЕТЪ.
СОСТАВЛЕНЪ ПОДЪ РЕДАКЦІЕЙ
В. А. АПУШКИНА.

Издалъ В. Березовскій
КОМИССІОНЕРЪ ВОЕННО-УЧЕБНЫХЪ ЗАВЕДЕНІЙ.
С.-Петербургъ, Колокольная улица, домъ No 14.
1908.

ОГЛАВЛЕНІЕ.

Предисловіе
ОТДЛЪ ПЕРВЫЙ. Предварительное слдствіе. Дятельность слдственной но Высочайшему повелнію комиссіи о сдач крп. Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ
Дятельность исправл. обяз. военнаго слдователя, д. т. с. Быкова
ОТДЛЪ ВТОРОЙ. Преданіе суду
ОТДЛЪ ТРЕТІЙ. Приготовительныя къ суду распоряженія
ОТДЛЪ ЧЕТВЕРТЫЙ. Судъ.
I. 27-е ноября 1907 г.— Засданіе 1-е. Открытіе засданія.— Поврка свидтелей.— Допускъ къ допросу новыхъ свидтелей.— Чтеніе обвинительнаго акта
II. 29-е ноября.— Засданіе 2-е. Окончаніе чтенія обвинительнаго акта.— Приводъ свидтелей къ присяг.— Изслдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя.— Допросъ свидтелей: ген.-адъют. Куропаткина и подпоруч. Музалевскаго
III. 30-е ноября.— Засданіе 3-е. Изслдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя.— Допросъ свидтелей: ген.-адъют. Куропаткина, ген.-м. Третьякова, ген.-лейт. Никитина, ген.-м. Грязнова и кап. Ясенскаго
IV. І-е декабря.— Засданіе 4-е. Изслдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя: допросъ свидтелей: генераловъ Благо, Никитина и Третьякова, полковника Дмитревскаго, подполковниковъ Романовскаго, Одинцова и Гурко
V. 3-е декабря.— Засданіе 5-е. Изслдованія обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя. Допросъ свидтелей: ими.-подполковника фонъ-Шварца, инж. десятника Янова, кап. 2-го ранга Шельтинга, к.-адм. Лащинскаго, ген. шт. подполк. Одинцова, подполк. Бончъ-Осмоловскаго, г-на Курилова, подполк. Сычева, подпоруч. Садыкова, шт.-кап. Соломонова и поруч. Костюшко-Валюжинича. Объясненія ген.-лейт. Смирнова
VI. 4 декабря.— Засданіе 6-е. Окончаніе изслдованія обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя. Допросъ свидтелей: подполковника Блозора, ген. Благо, шт.-кап. Ручьева, полк. Хвостова, г-на Курилова, полк. Романовскаго, ген.-м. Мехмандарова, капитановъ Аноева и Карамышева, шт.-кап. Ратайскаго, Руссау и Кишинскаго, поруч. Орелъ, подпор. Козина. Показаніе ген.-м. Надина. Объясненіе ген. Стесселя
VII. 5-е декабря.— Засданіе 7-е. Объ отозваніи Стесселя изъ Портъ-Артура. Допросъ свидтелей: ген.-адъют. Куропаткина, поруч. кн. Гантимурова, кап. Аноева, подполковниковъ Голованя, Степанова, Одинцова и Гурко
VIII. 7-е декабря.— Засданіе 8-е. ‘Замтки’ ген. Фока. Допросъ свидтелей: ген.-маіоровъ Горбатовскаго и Семенова, к.-адм. Григоровича, полк. Хвостова, инж.-подполк. фонъ-Шварца, инж.-кап. Родіонова. Показаніе ген.-м. Ирмана. Вопросъ о предлахъ крпостного раіона
IX. 8-е декабря.— Засданіе 9-е. Продолжается выясненіе предловъ крпостного раіона. Допросъ полк. Дмитревскаго. Снова — о замткахъ ген. Фока. Допросъ свидтелей: подполк. Романовскаго, ген.-м. Грязнова, полк. Дмитревскаго, отст. ген.-м. Петруши, полк. Гандурина, полк. Верховскаго и полк. Галицинскаго.— Невысылка ген. Фокомъ резерва 8 августа 1904 г.— Объясненія ген. Смирнова и Фока
X. 10-е декабря.— Засданіе 10-е. Дослдованіе факта о невысылк резерва ген. Фокомъ 8-го августа 1904 г. Допросъ поручика Гаммера.— Вмшательство ген. Стесселя въ дятельность коменданта крпости. Объясненіе ген. Смирнова. Допросъ свидтелей: полк. Хвостова, подполк. Вершинина, инж.-полк. Григоренко, подполк. Достовалова и ген.-м. Благо
XI. 11-е декабря.— Засданіе 11-е. Изслдованіе дятельности ген. Стесселя въ Артур. Допросъ свидтелей: г-на Успенскаго, инж.-кап. Родіонова, ген.-м. Костенко, полк. кн. Микеладзе, г-на Ножина, полковниковъ Крестинскаго, Павловскаго, Верховскаго и Галицинскаго, г-на Серебренникова. Показанія свидтелей: врачей Рябинина и Субботина и подполковника Дювернуа
XII. 12-е декабря.— Засданіе 12-е. О дятельности ген. Стесселя въ Портъ-Артур. Допросъ свидтелей: кап. 1-го р. Криницкаго, кап. 2-го р. Лепко. Объясненія ген. Стесселя и Смирнова. Показанія кап. Флорова, шт.-кап. Васильева, подполк. Романовскаго, поруч. Кальнина, г-на Курилова, г-на Дылевскаго, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича, кап. Аноева, поруч. Линденвальда, подполковника Музеуса, отст. ген.-м. Петруши, к.-адм. Вирена
XIII. 14-е декабря.— Засданіе 13-е. О неправильномъ награжденіи Стесселемъ подчиненныхъ ему лицъ. Объясненія ген. Стесселя и Рейса. Показаніе полк. Хвостова.— Предписаніе ген. Стесселя о прекращеніи работъ на 2-й и З-ей. оборон. линіяхъ. Совтъ обороны 25-го ноября.— Объясненія генераловъ Смирнова, Фока, Стесселя и Рейса.— Допросъ свидтелей: полковниковъ Хвостова и Григоренко, ген.-м. Горбатовскаго и Благо, ген.-л. Никитина и поруч. Гаммера.— Назначеніе ген.-лейт. Фока начальникомъ сухопутн. обороны.— Объясненія ген. Смирнова, Рейса, Стесселя.— Допросъ свидтелей: полк. Хвостова, ген.-м. Третьякова и Мехмандарова, к.-адм. Григоровича и Лащинскаго
XIV. 15-е декабря.— Засданіе 14-е. Оборона и очищеніе форта No ІІ-й. Объясненія подсудимыхъ генераловъ Смирнова, Фока и Стесселя. Допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго и Мехмандарова, полковниковъ Хвостова, Григоренко и Дмитревскаго, подполк. Степанова, кап. Кватца и лейт. Витгефта 2-го
XV. 17-е декабря.— Засданіе 15-е. Военный совтъ 16-го декабря 1904 г.— Объясненія подсудимыхъ генераловъ Смирнова и Рейса. Допросъ свидтелей: подполк. Голованя, полковниковъ Дмитревскаго, Гандурина, Хвостова, Григоренко, к.-адм. Вирена, ген.-м. Семенова и отст. ген.-м. Петруши
XVI. 18-е декабря.— Засданіе 16-е. Военный совтъ 16-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: ген.-м. Мехмандарова, отст. ген.-м. Некрашевича-Поклада, ген.-маіоровъ Грязнова и Горбатовскаго, ген.-л. Никитина, подполк. Голованя. Объясненія подсудимыхъ ген.-м. Рейса, ген.-л. Фока и Смирнова и ген. Стесселя
XVII. 19-е декабря.— Засданіе 17-е. Очищеніе форта ІІ-го 5-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: капитановъ Мацкунаса и Флорова, лейтенантовъ Подгурскаго и Максимова 7-го, подпоруч. Садыкова. Очищеніе Скалистаго кряжа и Китайской стнки 18-го декабря 1904 г. Объясненіе ген. Смирнова. Допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго, полк. Дмитревскаго и подполковника Степанова.— Послдній день обороны — 19-е декабря. Объясненіе ген. Смирнова. Допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго, подполк. Степанова и полк. Дмитревскаго
XVIII. 28-е декабря.— Засданіе 18-е. Очищеніе Китайской стнки 18-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: полк. Гандурина и ген.-м. Мехмандарова.— Оборона и паденіе Большого Орлинаго Гнзда 19-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: полковника Галицинскаго и подпоруч. Гринцевича
XIX. 29-е декабря.— Засданіе 19-е. Событія 18-го и 19-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: ген.-м. Мехмандарова, подполковника Степанова, полк. Галицинскаго. Объясненіе ген. Фока. Показанія ген.-м. Горбатовскаго, полк. Лебединскаго, подполковника фонъ-Шварда, кап. Курдюкова, пор. Падейскаго, подполковниковъ Бончъ-Осмоловскаго и Васильева, кап. Ясенскаго, шт.-кап. Ручьева, поручиковъ Грибовскаго, Кальнина и Безсалова
XX. 31-е декабря.— Засданіе 20-е. Дослдованіе обстоятельствъ очищенія Китайской стнки и батареи Б. Допросъ свидтелей: кап. Сойманова и ген.-м. Горбатовскаго. Приказъ по раіону No 980. Объясненія ген. Стесселя, Смирнова и Рейса. Заключеніе капитуляціи 20-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: полк. Хвостова и подполк. Голованя
XXI. 2-е января 1908 г.— Засданіе 21-е. Сдача крпости. Допросъ свидтелей: к.-адм. Лащинскаго, Григоровича и Щенсновича, полк. Дмитревскаго и ген.-м. Благо. Заявленіе полк. Хвостова
XXII. 3-е января.— Засданіе 22-е. Артиллерійскія средства обороны. Объясненія генераловъ Смирнова и Стесселя. Допросъ свидтелей: ген.-м. Благо, полковниковъ Бжозовскаго и Романовскаго, подполк. Блохина, кап. Ясенскаго, г. Азарова, капитана 2-го ранга Лепко, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича и Васильева, лейт. Подгурскаго.— Заключеніе капитуляціи. Объясненіе ген.-м. Рейса. Показаніе г.-л. Никитина
XXIII. 4-е января.— Засданіе 23-е. О дух гарнизона и средствахъ обороны. Допросъ свидтелей: капит. Аноева, шт.-капитановъ: Соломонова, Гудима, Ручьева, Карамышева и Вознесенскаго, подпоруч. Садыкова, г.-м.: Благо, Горбатовскаго и Третьякова, полк. Жеребцова. Объясненіе генераловъ Смирнова и Стесселя
XXIV. 7-е января.— Засданіе 24-е. О дятельности ген.-лейтенанта Смирнова въ Портъ-Артур. Допросъ свидтелей: к.-адм. Лащинскаго и Григоровича, ген.-маіоровъ Мехмандарова, Благо и Костенко, полк. Григоренко, подполковниковъ Достовалова и фонъ-Шварца, поруч. Гаммера. Японскія свднія о взятыхъ въ Портъ-Артур артиллерійскихъ средствахъ обороны
XXV. 8-е января.— Засданіе 25-е. О дятельности ген. Смирнова въ Портъ-Артур. Показаніе полк. Хвостова. Объясненіе ген. Стесселя.— О санитарномъ состояніи войскъ, численности ихъ ко дню сдачи и о положеніи госпиталей. Допросъ, свидтелей: д-ровъ Гюббенета, Кржевца, Александрова, Кочетова и Иванова, от. ген.-маіоровъ Некрашевича-Поклада и Петруши
XXVI. 9-е января.— Засданіе 26-е. Положеніе мирнаго населенія Портъ-Артура во время осады и посл капитуляціи. Показаніе подполк. Вершинина.— Состояніе крпости ко дню сдачи ея и отношеніе къ этому факту гарнизона. Допросъ свидтелей: шт.-кап. Васильева и Дунина-Слпца, подполк. Жуковскаго, полковника Галицинскаго, капит. Булгакова, поруч. Линденвальда, подпоруч. Гринцевича, поруч. Лофицкаго, подполк. Шпаковскаго и Затурскаго, гг. Гладова и Дылевскаго и шт.-кап. Соломонова
XXVII. 11-е января.— Засданіе 27-е. О состояніи крпости къ дню сдачи ея: допросъ свидтелей: к.-адм. фонъ-Эссена, капит. 2-го ранга Лепко, полк. Верховскаго, поруч. Яфимовича, г. Серебренникова, полк. Павловскаго, д-ра Гюббенета, поручика Костюшко-Валюжинича, поруч. кн. Гантимурова, полк. Бжозовскаго, подполк. Романовскаго и отст. ген.-м. Петруши
XXVIII. 12-е января.— Засданіе 28-е. Общее состояніе крпости къ концу осады. Допросъ свидтелей: подполк. Романовскаго, ген.-м. Благо, шт.-капитановъ Ерофева и Невельского, полк. Дмитревскаго, поруч. Кишинскаго, шт.-кап. Калинина, поручика Руссау, д-ра Кржевца, подполк. Вершинина, капит. 1-го р. Криницкаго, лейтенантовъ Подгурскаго, Максимова 7-го и Витгефта 2-го, подполковниковъ Вадина и Андреева, отст. полк. Малыгина, кап. Студитова и подполк. Бенуа
XXIX. 14-е января.— Засданіе 29-е. По разнымъ вопросамъ: заявленіе ген. Стесселя и объясненіе ген.-л. Никитина. Допросъ свидтелей: поруч. Яфимовича, полковниковъ Галицинскаго и Сейфулина, кап. Твердаго, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича и подполковника Андреева. Оглашеніе документовъ: письмо адм. Алексева къ г-ж Стессель, наградной листъ на полк. Рейса, всеподданнйшая телеграмма ген. Стесселя 19-го декабря 1904 г., условія капитуляціи, показанія ген.-м. Ирмана, и оберъ-егерм. Балашева
XXX. 15-е января.— Засданіе 30-е. Оглашеніе документовъ: показанія д-ра Субботина, полк. Тыртова, д-ра Розанова, ген.-л. Надина и д-ра Рябинина, инструкція ген. Благо для дйствія крп. артиллеріи на сухопут. фронт, журналы совта обороны 9 августа и 28 сентября 1904 г. и рапортъ ген. Фока отъ 17-го августа 1904 г. по поводу производства вылазокъ. Объясненія подсудимыхъ
XXXI. 16-е января.— Засданіе 31-е. Окончаніе судебнаго слдствія: оглашеніе документовъ: приказы ген. Стесселя о производств вылазокъ, справка ген. Благо по артилл. части къ 20-му декабря 1904 г., письмо маршала Ноги отъ 3-го августа 1904 г., Высочайшая телеграмма ген.-адъют. Алексеву отъ 22-го мая 1904 г., всеподданнйшая телеграмма ген.-адъют. Куропаткина отъ 12-го ноября 1904 г., 43 приказа ген. Стесселя, справка о количеств оружія, взятаго японцами въ Портъ-Артур, письмо ген. Кондратенко къ ген. Стесселю отъ 18-го сентября 1904 г. и др. Объясненія подсудимыхъ
XXXII. 22-е января.— Засданіе 32-е. Заключительныя пренія: рчь представителя обвиненія, ген.-лейт. Гурскаго
XXXIII. 23-е января.— Засданіе 33-е. Заключительныя пренія. Рчи защитниковъ ген. Стесселя — присяж. повр. Сыртланова и подполк. Вельяминова
XXXIV. 24-е и 30-е января.— Засданія 34-е и 35-е. Заключительныя пренія. Рчи защитниковъ подсудимаго ген. Рейса — присяж. повренныхъ Нечаева и Квашнина-Самарина
XXXV. 1-е и 2-е февраля.— Засданія 36-е и 37-е. Заключительныя пренія: рчь защитника подсудимаго ген.-лейт. Фока,— отст. ген.-лейт. Домбровскаго
XXXVI. 4-е февраля.— Засданіе 38-е. Заключительныя пренія: рчь защитника подсудимаго ген.-лейт. Смирнова,— кап. 2-го ранга фонъ-Шульца
XXXVII. 5-е февраля.— Засданіе 39-е. Заключительныя пренія: дополнительныя рчи подполк. Вельяминова, прис. пов. Нечаева и капит. 2-го ранга фонъ-Шульца. Послднее слово подсудимыхъ: генераловъ Стесселя, Рейса и Смирнова
XXXVIII. 6-е февраля.— Засданіе 40-е. Отказъ ген. Фока отъ послдняго слова. Судъ удаляется для постановленія резолюціи
XXXIX. 7-е февраля.— Засданіе 41-е. Резолюція суда
XL. Приговоръ
XLI. Высочайшая конфирмація приговора.— Высочайшій приказъ Арміи и Флоту отъ 5 марта 1908 г.— Приведеніе приговора въ исполненіе

ПРЕДИСЛOBIE.

Крупное общественно-историческое значеніе судебнаго процесса о сдач Портъ-Артура не подлежитъ сомннію.
Оно опредляется:
значеніемъ самого событія, для котораго данныя судебнаго слдствія являются цннымъ историческимъ матеріаломъ,
поучительностью приговора, который, по прекрасному выраженію представителя обвинительной власти въ своей рчи на суд, ‘долженъ сказать всмъ имющимъ честь носить военный мундиръ, что если не всмъ имъ дано быть героями, то вс должны быть честными солдатами, готовыми умереть на своемъ посту, когда обстоятельства этого требуютъ’,
тмъ чувствомъ высокаго нравственнаго удовлетворенія, съ которымъ вся Россія прочитала въ Высочайшемъ приказ арміи и флоту, отъ 5-го марта 1908 г., что ‘Верховный судъ, карая виновника сдачи, вмст съ тмъ, въ полномъ величіи правды, возстановилъ незабвенные подвиги храбраго гарнизона’,
и, наконецъ,— спеціальнымъ юридическимъ интересомъ, который представляетъ какъ вообще производство такого обширнаго и сложнаго дла, такъ въ частности и то обстоятельство, что въ немъ впервые проявилась на практик дятельность новаго высшаго военно-судебнаго установленія — верховнаго военно-уголовнаго суда — которая, надо думать, не скоро повторится, а потому и должна быть использована на будущее, какъ примръ, раскрывающій достоинства и недостатки новой организаціи порядка отвтственности высшихъ чиновъ военнаго управленія за преступленія по служб.
Вс эти обстоятельства придаютъ длу о сдач крпости Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ характеръ не временнаго, злободневнаго интереса — увидать на скамь подсудимыхъ недавняго ‘народнаго героя’ — руководителя обороны нашей ‘твердыни’ на Дальнемъ Восток,— а большой поучительности и цнности въ историческомъ и юридическомъ отношеніяхъ.
Поэтому мы признали полезнымъ представить это дло во всей его полнот, во всхъ стадіяхъ его прохожденія, а не въ одномъ только конечномъ момент — судебномъ слдствіи, какъ это обычно принято длать въ отношеніи судебныхъ отчетовъ.
Полная картина этого дла разсетъ много слуховъ, порожденныхъ или невдніемъ общества, или страстностью заинтересованныхъ въ немъ лицъ. Она убдитъ читателей, что не происками отдльныхъ лицъ начато это дло, и уже конечно, не желаніемъ государства ‘во что бы то ни стало унизить свои войска, нравственно добить ихъ, уничтоживъ и послдніе признаки боевыхъ заслугъ и отличій’, какъ полагали нкоторые публицисты {См. ‘Нов Вр.’ No 11426.}, — что вопросы о привлеченіи высшихъ военныхъ начальниковъ въ Портъ-Артур къ слдствію въ качеств обвиняемыхъ, преданіе ихъ суду, осужденіе однихъ и оправданіе другихъ послдовали вполн авторитетно и на основаніи обширнаго и разносторонняго матеріала, собраннаго слдствіемъ и судомъ, — что самая продолжительность того и другого, помимо вншнихъ обстоятельствъ, задерживавшихъ ихъ ходъ, была слдствіемъ желанія собрать возможно полныя и точныя данныя для ршенія вышеуказанныхъ вопросовъ, и, наконецъ, что въ предлахъ установленныхъ процессуальными законами, подсудимымъ, дйствительно, предоставлены были вс средства къ оправданію.
Все это не нуждалось бы въ доказательствахъ, если бы въ обществ, въ печати, даже въ рчахъ нкоторыхъ подсудимыхъ и ихъ защитниковъ на самомъ суд не приходилось встрчаться съ стованіями на медленное движеніе дла и т. п. {Что дла подобнаго рода не длаются быстро,— краснорчивый примръ: дло марi. Базена. 28-го октября 1870 года послдовала капитуляція предводимой Базеномъ Рейнской арміи, а судъ надъ нимъ состоялся лишь 6 октября — и декабря 1873 года.}.
Не претендуя на непогршимость въ изложеніи показаній свидтелей на судебномъ слдствіи, записанныхъ не стенографически, мы всемрно старались избжать упрека въ субъективности ихъ передачи.
Вмст съ тмъ мы признали полезнымъ привести въ отчет т многочисленныя письма въ редакціи различныхъ газетъ, которыми во время процесса обмнивались участники обороны Портъ-Артура въ опроверженіе, дополненіе и разъясненіе данныхъ на суд и оглашенныхъ въ печати свидтельскихъ показаній, а также и полемику въ печати по вопросамъ организаціи обороны Дальняго Востока передъ войною такихъ выдающихся историческихъ дятелей, какъ графъ С. Ю. Витте и генер.-адъютантъ А. Н. Куропаткинъ. Ихъ полемическія статьи и ‘письма въ редакцію’ — документы большого общественно-историческаго значенія, заслуживающіе сохраненія въ памяти доле, чмъ прочитанный номеръ газеты.
28 сентября 1908.
Спб.

I.
Предварительное слдствіе.

Дятельность Слдственной по Высочайшему повелнію комиссіи о сдач кр. Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ.

22-го декабря 1904 года вся Россія, съ такимъ горячимъ вниманіемъ, съ такою тревогою слдившая за доблестною обороною Портъ-Артура, читала въ предчувствіи чего-то ужаснаго телеграмму генералъ-адъютанта Стесселя отъ 19-го декабря: ‘Я приказалъ ночью отойти на горы за Китайской стнкой… Большая часть восточнаго фронта въ рукахъ японцевъ. На новой позиціи долго не продержимся и затмъ должны будемъ капитулировать… Великій Государь, Ты прости насъ. Сдлали мы все, что было въ силахъ человческихъ. Суди насъ, но суди, милостиво…’
Эти послднія слова Главный Штабъ тогда же сопроводилъ примчаніемъ:
‘На основаніи ст. 64 положенія объ управленіи крпостями, какъ бы доблестна оборона крпости ни была, съ какимъ бы высокимъ самоотверженіемъ оборона ни велась, но если крпость будетъ взята непріятелемъ, то комендантъ ея предается суду, составъ коего опредляется каждый разъ по особому Высочайшему повелнію. Отъ этого суда зависитъ оцнка мръ, принятыхъ комендантомъ крпости для обороны, и затмъ признаніе, исполнилъ ли онъ свой долгъ, или же паденіе крпости должно быть вмнено ему въ вину’.
И такъ, неизбжность судебнаго изслдованія причинъ и обстоятельствъ паденія Портъ-Артура была предустановлена закономъ,— и о немъ военное министерство напомнило русскому обществу какъ только обозначилась вроятность и возможность капитуляціи нашей ‘твердыни’ на Дальнемъ Восток.
Это однако не помшало народу устраивать генералу Стесселю на пути его къ Петербургу шумныя оваціи, военному министру выхать навстрчу ген. Стесселю и лобызать его, Старочеркасской станиц области войска Донского поднести ему званіе почетнаго казака этой станицы, а женскому взаимно-благотворительному обществу въ Петербург устраивать торжественное засданіе въ честь г-жи Стессель…
Но если доблесть защитниковъ Портъ-Артура была несомннна въ глазахъ русскаго общества и всего міра, то прославленному вождю ихъ, генералу Стесселю, предстояло еще доказать, что и онъ, какъ подчиненный ему гарнизонъ, исполнилъ свой долгъ до конца,— предстояло оправдать свое ршеніе сдать крпость врагу, унизившее несомннно честь русскаго имени, поколебавшее славу русскаго оружія и отразившееся въ другой великой катастроф — подъ Мукденомъ.
Но генералъ Стессель съ легкимъ и какъ будто чистымъ сердцемъ, безъ особой скромности, принималъ вс эти почести. Мы склонны даже думать, что онъ не вполн врилъ въ возможность суда надъ нимъ {На вопросъ слдственной комиссіи, почему онъ не раздлилъ участь гарнизона и не пошелъ въ плнъ, ген. Стессель, между прочимъ, отвтилъ: ‘Я понималъ, что въ плну я съ войсками не буду, а, придя на родину, могу еще быть ей полезенъ.’}.
16-го февраля 1905 года онъ прибылъ въ С.-Петербургъ.
Почти черезъ мсяцъ, 13-го марта, послдовало Высочайшее повелніе военному министру, ген.-адъютанту Сахарову, ‘образовать для разсмотрнія дла о сдач крп. ПортьАртуръ японскимъ войскамъ слдственную комиссію’.
Предсдателемъ ея Государю Императору угодно было назначить члена государств. совта, ген. штаба ген.-отъ-инфантеріи X. X. Poona {Христофоръ Христофоровичъ Роопъ род. въ 1831 году, въ теченіе службы командовалъ: 1-ю гренадер. дивизіею (1875—1878 гг.), 6-мъ арм. корпусомъ (1876—1883 гг.) и войсками Одесскаго военнаго округа (1883—1890 гг.), участвовалъ въ кампаніяхъ 1849, 1854—1855 и 1877—1878 гг., иметъ орд. Св. Георгія 3 степ. (Карсъ) и золотое оружіе съ алмазами (Аладжа).}, а членами ея: члена государственнаго и военнаго совтовъ инженеръ-генерала И. . Рерберга {Петръ едоровичъ Рербергъ род. въ 1835 г., въ теченіе службы былъ н-комъ инженеровъ Кавказскаго в. окр. (1867—1877 гг.), н-комъ Кавказск. гренад. дивизіи (1879—1881 гг.), н-комъ Закасп. обл. и командующимъ въ ней войсками (1881—1883 гг.), н-комъ 25 пх. дивизіи (1883—1885 гг.) и командиромъ 8 арм. корпуса (1885—1893 гг.) Состоитъ почетн. членомъ Николаевской имп. академіи. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1855—1856, 1860—1863 и 1877—1878 гг., иметъ за послднюю кампанію золотое оружіе, украшенное брилліантами.}, членовъ военнаго совта: ген.-отъ-инф. Е. В. Комарова {Константинъ Виссаріоновичъ Комаровъ род. въ 1832 году, въ теченіе своей службы былъ к-ромъ Кавказск. гренад. стр. б-на (1863— 1868 гг.), к-ромъ 152 пх. Владикавказскаго полка (1868—1877 гг.). к-ромъ 2 бриг. 38 пх. дивизіи (1878 г.), губернаторомъ Батумской обл(1878—1881 гг.), к-ромъ Туркестан. стр. бриг. (1883 г.), комендантомъ — сперва Ивангородской, а затмъ Варшавской крпостей (1883—1891 и 1891—1898 гг.) и помощникомъ командующ. войсками Варшавскаго воени. округа по управленію Варшавскимъ укрпл. раіономъ (1898— 1902 гг.), участвовалъ въ кампаніяхъ 1854—1855, 1859—1864 и 1877—1878 гг. (контуженъ и раненъ), въ числ наградъ иметъ золотое оружіе (1862 г.) и ордена Св. Георгія 3 и 4 степ. (1877 г.). Нын комендантъ Петропавловской крпости (1907 г.).}, ген.-отъ-артиллеріи Н. А. Демъяненкова {Николай Афанасьевичъ Демьяненковъ род. въ 1830 г., бывшій и-къ Михайловской артилл. академіи и училища, заслуженный профессоръ той же академіи, совщ. членъ артил. комитета и почетный членъ академій Николаевской инженерной и Михайловской артиллерійской. Умеръ въ 1907 году.}, ген.-отъ-аръ П. А. Крыжановскаго {Павелъ Андреевичъ Крыжановскій род. въ 1831 г., въ теченіе службы былъ командиромъ Выборгской крпост. артиллеріи (1881—1887 гг.), инспекторомъ крп. артиллеріи (1887—1890 гг.) и помощникомъ нач-ка главн. артилл. управл. (1890—1897 гг.), участвовалъ въ кампаніи 1855—1856 гг. (контуженъ), почет. членъ конференціи Мих. арт. академіи.} и ген.-лейт. Я. А. Гребенщикова {Яковъ Александровичъ Гребенщиковъ род. въ 1831 году, былъ: к-ромъ 146 пх. Царицынскаго полка (1883—1885 гг.), к-ромъ 1 бригады 3 гв. пх. дивизіи (1885—1891 гг), к-ромъ Кексгольмскаго гренадерскаго полка (1887—1891 гг.), к-ромъ 2 бриг. 3 гвард. пх. див. (1891—1895 гг.), н-комъ 32 пх. дивизіи (1895—1896 гг.), н-комъ 4 пх. дивизіи (1896—1899 гг.), комендантомъ Ковенской крпости (1899—1904 гг.) и предсдателемъ главн. крп. комитета. Участвовалъ въ кампаніи 1855 года. Авторъ многихъ военно-литературныхъ трудовъ Умеръ 10 марта 1907 г.}, коменданта Новогеоргіевской крпости инж.-ген. H. В. Богаевскаго {Николай Венедиктовичъ Богаевскій род. въ 1843 г., былъ н-комъ инженеровъ Туркестан. в. окр. (1874—1882 гг.) и Одесскаго в. окр. (1882—1894 гг.), н-комъ 14 пх. дивизіи (1894—1899 гг.), временнымъ ген.-губернаторомъ южнаго горнозаводскаго раіона (1906 г.) и помощникомъ ком. войсками Одесскаго воен. округа (1906—1908 гг.), нын членъ воен. совта (1908 г.). Участвовалъ въ кампаніяхъ 1866, 1868 (ран.), 1870, 1875, 1876 и 1878 гг. Иметъ золотое оружіе (1871 г.).}, предсдателя Виленскаго, воен.-окруж. суда ген.-лейт. В. С. Митрофанова {Валеріанъ Сергевичъ Митрофановъ род. въ 1837 г., былъ воен.. прокуроромъ Варшав. в.-окр. суда (1889—1892 гг.), предсдателемъ, в.-окр. судовъ Омскаго (1892—1899 гг.) и Сибирскаго (1899—1901 гг.) Нын, съ 1906 г. ген.-отъ-инфантеріи и предсдатель главнаго военнаго суда. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1855 и 1863 гг.}, начальника Александровской военно-юридической академіи, ген.-лейт. Ф. Н. Платонова {Флорентій Николаевичъ Платоновъ род. въ 1839 г., былъ воен. прокуроромъ, а впослдствіи и предсдателемъ Московскаго в.-окр.. суда (1884—1888 и 1888—1897 гг.). Нын сенаторъ, генералъ-отъ-артиллеріи и почетный членъ конференціи Александровской военно-юридической академіи.}, члена адмиралтействъ-совта, вице-адм. И. М. Дикова {Иванъ Михайловичъ Диковъ род. въ 1833 г., командовалъ судами парох. ‘Прутъ’ (1870 г.) и фрег. ‘Дм. Донской’ (1885—1886 гг.), былъ к-комъ отряда Нижне-Дунайской флотиліи (1877 г.), н-комъ Черноморскаго учебнаго миннаго отряда (1881—1885 гг.), н-комъ пракъ эскадры Чернаго моря (1893—1896 гг.), предсдателемъ морского технич. комит. (1897—1900 гг.), членомъ адмиралтействъ-совта (1898—1907 гг.), состоитъ постоян. членомъ совта госуд. обороны, въ 1906 г. назначенъ ген.-адъютантомъ къ Его Императорскому Величеству. Нын морской министръ (1907 г.). Участвовалъ въ кампаніяхъ: 1854—1855 гг.. (зн. отл. воен. орд.), 1864 и 1877—1878 гг. (орд. Св. Георгія 4-й ст.).} и предсдателя морского техническаго комитета вице-адмирала Дубасова {Федоръ Васильевичъ Дубасовъ род. въ 1845 г., окончилъ курсъ. Николаевской морской академіи (1870 г.), командовалъ судами: крейс. ‘Африка’ (1883—1885 гг.), фрег. ‘Свтлана’ (1888 г.), фрег. ‘Владиміръ Мономахъ’ (1888—1891 гг.), бр. ‘Петръ Великій’ (1891 г.), бат. ‘Не тронь меня’ (1891 г.), эскадрою Тихаго океана. (1896—1899 гг.), былъ предсдателемъ морск. технич. комитета (1901—1905 гг.), членомъ международной комиссіи по выясненію, гулльскаго инцидента (1904 г.) и Московскимъ ген.-губернаторомъ (1905—1906 гг.), въ 1905 г. назначенъ ген.-адъютантомъ къ Его Императорскому Величеству и членомъ совта госуд. обороны, въ 1906 году произведенъ въ адмиралы и назначенъ членомъ Госуд. Совта. Участвовалъ въ кампаніи 1877—1878 гг. и награжденъ орденомъ Св. Георгія 4-й ст. и золотымъ оружіемъ.}.
Этотъ составъ комиссіи на слдующій же день былъ увеличенъ еще однимъ членомъ отъ морского вдомства. 14-го марта 1905 г. Государь Императоръ соизволилъ назначить членомъ слдственной комиссіи главнаго командира флота и портовъ Балтійскаго моря, вице-адмирала Бирилева {Алексй Алексевичъ Бирилевъ род. въ 1844 г., командовалъ судами: мин. ‘Взрывъ’ (1880—1885 гг.), мин. крейс. ‘Лейт. Ильинъ’ (1886—1887 гг.), клип. ‘Пластунъ’ (1888 г.), крейс. I ранга ‘Мининъ’ (1890—1892 гг.), бр. ‘Сисой Великій и ‘Адм. Ушаковъ’ (1893 г.), бр. ‘Гангутъ’ (1893—1894 г.), былъ н-комъ уч.-аръ отряда Балт. моря (1897—1898 гг.), отряда судовъ Средиземи. моря (1900—1901 гг.), практ. отр. обороны Балт. моря (1903 г.), главн. к-ромъ флота и портовъ Балт. моря (1904—1905 гг.), морскимъ министромъ (1905—1906 гг.). Нын адмиралъ (1907 г.) и членъ Госуд. Совта (1905. г.).}.
Такой составъ комиссіи нельзя не признать блестящимъ, вполн компетентнымъ для изслдованія сложнаго вопроса обороны современной крпости-порта. Въ нее входили представители всхъ видовъ и родовъ вооруженныхъ силъ: сухопутныхъ (9) и морскихъ (3). Въ числ первыхъ было три генерала генеральнаго штаба, два инженера, два артиллериста и два юриста. Въ числ ихъ было три коменданта крпости… А изъ 12 членовъ комиссіи 8 обладало солиднымъ боевымъ опытомъ, до севастопольскаго — включительно.
Завдываніе длопроизводствомъ комиссіи возложено было по Высочайшему повелнію на ген.-лейт. Платонова, а въ помощь ему, въ распоряженіе предсдателя комиссіи, командированы были чины главнаго военно-суднаго управленія подполковникъ (нын полковникъ) Апушкинъ и капитанъ (нын полковникъ) Вишняковъ.
Комиссія открыла свою дятельность 1-го апрля постановленіемъ (No 1), которое, не заключая въ себ указаній на планъ предстоящей слдственной дятельности, ограничивалось лишь слдующими положеніями:
1) просить распоряженія соотвтствующихъ главныхъ управленій о доставленіи плановъ, документовъ и свдній, указанныхъ въ особо составленномъ списк.
2) просить штабъ Намстника Е. И. В. на Д. Восток о доставленіи свдній, касающихся числа судовъ флота и силы ихъ со времени нападенія японцевъ на нашу портъ-артурскую эскадру, 26 января 1904 года, т. е. количества орудій и калибра ихъ, числительности экипажа судовъ и запаса боевыхъ и продовольственныхъ припасовъ, а также о томъ, въ какомъ служебномъ отношеніи находились начальствующіе надъ флотомъ между собою и къ начальнику Квантунскаго укрпленнаго раіона со времени отъзда Намстника изъ Портъ-Артура,
и 3) просить членовъ комиссіи отъ морского вдомства составить списокъ необходимыхъ свдній, относящихся ДО флота.
Хотя особаго плана изслдованія причинъ и обстоятельствъ паденія Портъ-Артура, какъ сказано выше, составлено и не было, но изъ этого постановленія видно, что комиссія, уже приступая къ своей работ, не считала возможнымъ ограничиваться разслдованіемъ одного лишь факта сдачи крпости японскимъ войскамъ, а предполагала охватить событіе это широко, съ момента объявленія войны. Но удалось это ей сдлать не сразу, а по мр полученія тхъ или другихъ документовъ и возможности допросить тхъ или другихъ свидтелей.
Развитіе дятельности комиссіи видно будетъ изъ слдующаго дневника ея работъ.
1-го апрля 1905 г., т. е. въ томъ же первомъ засданіи комиссіи, осмотрны и оглашены были первые имвшіеся въ ея распоряженіи документы: донесенія и сообщенія изъ штаба укрпленнаго раіона командующему манчжурскою арміею, намстнику, военному министру и Государю Императору (протоколъ No 1).
6-го апрля полученъ былъ отъ ген.-адъют. Стесселя рядъ документовъ чрезвычайной важности, касавшихся переговоровъ съ японцами во время обороны и, главнымъ образомъ, во время сдачи ея.
Такъ какъ въ числ ихъ были и написанные на японскомъ язык, то для перевода ихъ комиссія обратилась прежде всего въ 1-й департаментъ министерства иностранныхъ длъ съ просьбою предоставить въ ея распоряженіе переводчика съ японскаго языка.
11-го апрля департаментъ увдомилъ комиссію, что ‘въ его распоряженіи въ настоящее время такового лица не имется’.
Поиски его въ Главномъ Штаб также успхомъ не увнчались.
Между тмъ война еще шла!
Пришлось обратиться къ содйствію частныхъ лицъ, и эту работу выполнилъ лекторъ японскаго языка при С.-Петербургскомъ университет Іосибуми Куроно, японецъ, уже боле 15 лтъ прожившій въ Россіи и не покинувшій ее даже тогда, когда, съ объявленіемъ войны, всмъ японскимъ подданнымъ предложено было покинуть нашу страну.
16-го апрля получены были отъ ген.-адъют. Алексева документы, касающіеся командованія въ Портъ-Артур сухопутными и морскими силами (копіи депешъ и приказовъ по этому вопросу).
Разбираясь въ ворох документовъ, часто отрывочныхъ и случайныхъ, комиссія скоро пришла къ убжденію, что безъ допроса начальствовавшихъ въ Портъ-Артур лицъ, находившихся въ то время въ плну въ Японіи (коменданта крпости ген.-л. Смирнова, начальника артиллеріи крпости ген.-м. Благо, начальника сухопутной обороны ген.-лейт. Фока, начальника артиллеріи 3 армейск. сибирскаго корпуса генералъ-лейт. Никитина, командира 4 вост.-сиб. стрлк. арт. бригады ген.-м. Ирмана, командовавшаго флотомъ контръ-адмирала Вирена и начальника отдла обороны, флиг.-адъют. полковника Семенова), нельзя изслдовать порученное ей дло съ должною полнотою и безпристрастіемъ. Къ тому 64 ст. положенія объ управленіи крпостями обязывало ее дать свое заключеніе не только о дйствіяхъ бывшаго начальника укрпленнаго раіона, генералъ-адъют. Стесселя, но и о другихъ чинахъ крпостного управленія, представленіе же заключенія о нихъ безъ предоставленія имъ возможности дать свои объясненія было бы несправедливо.
По этимъ соображеніямъ и имя въ виду, что допросъ указанныхъ выше лицъ въ порядк 380 ст. Воен.-судеб. Устава, т. е. черезъ посылку имъ допросныхъ пунктовъ, не дастъ ручательства въ правдивомъ и безпристрастномъ изложеніи этими лицами всхъ обстоятельствъ обороны и сдачи: крпости, такъ какъ съ одной стороны допросные пункты и отвты на нихъ пройдутъ чрезъ японскую цензуру, а съ другой — и лица, долженствующія дать отвты, зная это, изъ благороднаго чувства патріотизма не пожелаютъ, можетъ быть, правдиво и искренно раскрыть вс обстоятельства дла,— комиссія въ засданіи 22-го апрля постановила: войти съ ходатайствомъ черезъ военнаго министра къ Государю Императору о прибытіи указанныхъ выше лицъ въ Петербургъ, хотя бы временно, для дачи своихъ показаній (Постановленіе No 2).
Отвтъ на это ходатайство послдовалъ лишь 15-ю іюня. Военный министръ увдомилъ предсдателя комиссіи, что, во исполненіе воли Государя Императора, нашему послу въ Париж поручено было выяснить чрезъ посредство французскаго правительства, не послдуетъ ли, въ случа офиціальнаго о томъ обращенія, согласіе японскаго правительства на временный вызовъ въ Россію находящихся въ плну генераловъ: Смирнова, Благо, Фока, Никитина, Ирмана и Семенова и адмирала Вирена для допроса ихъ по длу о сдач Портъ-Артура, но д. т. с. Нелидовъ сообщилъ министру иностранныхъ длъ гр. Ламсдорфу, что японскій совтъ министровъ не призналъ возможнымъ согласиться на временное освобожденіе изъ плна названныхъ генераловъ для указанной цли.
Становилось очевиднымъ, что слдствіе не могло закончиться ране заключенія мира и возвращенія плнныхъ на родину. До этого же времени надо было ограничиваться допросомъ тхъ участниковъ обороны, которые вернулись въ Россію вмст съ ген. Стесселемъ, и ознакомленіемъ съ тми документами, которые съ разныхъ концовъ поступали въ ко. миссію.
2-го мая полученъ былъ черезъ Главный Штабъ изъ Шанхая отъ нашего военнаго агента въ Кита ген.-м. Огородникова цлый сундукъ ихъ — 31 пачка, среди которыхъ были приказы по раіону, по крпости, по сухопутной оборон, телефонограммы, реляціи, полевыя книжки, журналы совта обороны и военныхъ дйствій и т. п.
Въ тотъ же день отъ главнаго инженернаго управленія получена была вдомость распредленія кредита (604,409 р.), израсходованнаго въ 1899 году на оборонительныя работы въ Портъ-Артур.
Вроятно, подъ вліяніемъ усиленныхъ толковъ въ печати и въ обществ о крайне неудовлетворительномъ состояніи нашей ‘твердыни’ на Дальнемъ Восток передъ войною, вопросъ о готовности Портъ-Артура, какъ крпости, боле всего интересовалъ въ это время комиссію. Да оно и понятно. Сила верковъ крпости была исходнымъ положеніемъ для оцнки дятельности ген. Стесселя, который былъ комендантомъ ея до войны и главнымъ начальникомъ въ ней во время обороны.
Съ этою цлью отъ главнаго инженернаго управленія были затребованы и 18-го мая получены свднія о проектированныхъ инженеръ-полковникомъ (нын генералъ-маіоръ) Величко мропріятіяхъ по укрпленію Портъ-Артура, съ указаніемъ, въ какой мр они были выполнены къ началу войны.
27-го и 31-го мая состоялся допросъ перваго свидтеля — начальника инженеровъ крпости, полковника Григоренко (Протоколы NoNo 17 и 18).
27-го же мая получены были черезъ управляющаго морскимъ министерствомъ отъ Намстника Его Величества на Дальнемъ Восток весьма секретные документы: планъ военныхъ дйствій флота Тихаго океана, всеподданнйшая телеграмма Намстника Государю отъ 17-го іюля 1904 г. и дв Высочайшихъ телеграммы отъ 18-го и 19-го іюля.
28-го мая бывшій интендантъ крпости подполковникъ Достоваловъ доставилъ комиссіи свднія о количеств продовольственныхъ запасовъ и другихъ предметовъ интендантскаго довольствія, имвшихся въ магазинахъ и вещевыхъ складахъ къ началу войны, съ указаніемъ прихода и расхода ихъ во время осады, о количеств пріобртенныхъ по реквизиціи и покупкою скота, мяса и солонины и, наконецъ, о количеств главныхъ предметовъ продовольствія, состоявшихъ ко дню сдачи крпости и сданныхъ японцамъ, съ указаніемъ, на какое число дней хватило бы этихъ продуктовъ для наличнаго состава гарнизона крпости (Изъ этихъ вдомостей видно, что общая стоимость сданныхъ по капитуляціи продовольственныхъ и вещевыхъ запасовъ простирается до 763 тыс. рублей).
На запросъ комиссіи главному инженерному управленію, не имется ли у него сдаточныхъ вдомостей по инженерной части, управленіе увдомило 14-го іюня комиссію, что никакихъ вдомостей по сдач крпости японцамъ не имется и что по донесенію полковника Григоренко, имъ лично сданы были японцамъ только чертежи укрпленій и зданій крпости, при фактической же передач фортовъ, батарей и зданій, описей не составлялось, такъ какъ исполнить это въ установленный однодневный срокъ не было возможности. Назначенные для сдачи имущества инженерные офицеры за этотъ день успли лишь объхать совмстно съ японскими офицерами городъ и укрпленія и указать на мст, какія именно сооруженія принадлежатъ казн, какія — частнымъ лицамъ…
Вмсто этихъ вдомостей, 15-го іюня получены были отъ главнаго инженернаго управленія новыя данныя по укрпленію Артура, а именно — вдомость кредитовъ, отпущенныхъ на работы и заготовки въ раіон Квантунской области въ теченіе 1898—1903 гг. (Всего на оборонительныя работы — 4.623,225 р. и на необоронительныя — 10.683,737 р.).
Въ тотъ же день, 15-го іюня, были допрошены въ качеств свидтелей: командиръ 3 роты Квантунской крп. артиллеріи и начальникъ 4 артил. сектора обороны капитанъ Мошинскій (протоколъ No 20) и и. д. штабъ-офицера для порученій при штаб 3 сибир. арм. корпуса, ген. шт. капитанъ Степановъ (протоколъ No 21).
28-го іюня — допрошены испр. обязанности интенданта крпости и укрпленнаго раіона подполковникъ Достоваловъ (протоколъ No 22) и бывшій корпусный врачъ 3-го сибирск. арм. корпуса, завдывавшій медицинскою частью Квантунскаго укрпл. раіона, д. с. с. Рябининъ.
Въ тотъ же день были получены: отъ ген.-адъют. Алексева документы, въ числ которыхъ особый интересъ представлялъ отчетъ капитана 2 ранга Клюпфеля о морской артиллеріи, дйствовавшей на сухопутномъ фронт обороны,— и отъ начальника Главнаго Штаба — 1) свднія, доставленныя главн. воен.-медицинскимъ управленіемъ по вопросу объ обезпеченіи гарнизона крп. Портъ-Артуръ медицинскимъ довольствіемъ и 2) свднія, полученныя отъ главн. инженер. управленія по вопросу о готовности Портъ-Артура къ оборон.
Намчая себ рядъ лицъ, подлежащихъ допросу въ качеств свидтелей, комиссія обратилась въ соотвтственныя учрежденія съ запросами: 25-го іюня — гд находится бывшій полицмейстеръ Портъ-Артура г. Тауцъ, 28-го іюня — гд бывшій начальникъ штаба крпости ген. шт. полк. Хвостовъ и шт.-кап. 5 вост. сиб. стрлк. полка Сычевъ, герой Цзиньчжоусскаго боя и обороны Высокой горы, и 30-го іюня — кто именно состоялъ врачами 13, 14, 15, 16, 26, 27 и 28 вост.-сиб. стрлк. полковъ и гд они находятся, а также гд находятся врачи 5 и 25 восточн.-сиб. стрлк. полковъ колл. сов. Троицкій и колл. асс. Александровъ.
Сычева въ Петербург не оказалось, а изъ врачей находились въ это время въ Петербург только колл. асс. Хрнниковъ и надв. сов. Александровъ.
Въ силу дйствующихъ правилъ Военно-судебн. Устава (примч. къ 336 и 380 ст. XXIV кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3) комиссія, признавъ необходимымъ допросить кого-либо изъ свидтелей, находящихся вн мста ея дятельности, должна была бы поручить допросъ ихъ ближайшему къ мсту ихъ жительства военному или судебному слдователю, препроводивъ послднему для этого предварительно составленные вопросные пункты. Такой порядокъ, гарантируя надлежащее соблюденіе интересовъ истины чрезъ компетентныхъ органовъ судебной власти и избавляя въ то же время свидтелей отъ обременительной для нихъ во всхъ отношеніяхъ обязанности вызда въ мсто производства слдствія, иногда весьма отдаленное отъ мста ихъ жительства, представляется, конечно, весьма цлесообразнымъ для длъ обычныхъ, для длъ несложныхъ, возбуждаемыхъ по точно формулированнымъ обвиненіямъ. Но онъ не могъ не вызвать затрудненій на практик при производств такого сложнаго, неяснаго еще въ своихъ очертаніяхъ дла, какъ сдача крпости посл одиннадцати-мсячной обороны, въ которомъ обиліе матеріала, подлежащаго обслдованію, обиліе свидтелей и необходимость сопоставленія между собою документовъ и свидтельскихъ показаній для точнаго уясненія обстановки обороны и устраненія всякаго рода противорчій и недоразумній, настоятельно требовали устнаго допроса свидтелей въ самой комиссіи, тмъ боле, что письменные вопросные пункты, составленные при указанныхъ выше условіяхъ, не могли быть полны и исчерпывающи, отвты же на нихъ, будучи даны слдователямъ, незнакомымъ со всми обстоятельствами дла и не могущимъ поэтому усмотрть возможныхъ противорчій и неясностей, могли потребовать новыхъ вопросныхъ пунктовъ, что должно было крайне замедлить и усложнить производство слдствія.
Въ силу этихъ соображеній, 29-го іюня предсдатель комиссіи обратился къ военному министру съ просьбою ходатайствовать предъ Государемъ Императоромъ о разршеніи комиссіи, въ изъятіе изъ закона, вызывать къ личному допросу въ качеств свидтелей лицъ, проживающихъ и вн С.-Петербурга, вмст съ тмъ признавая размръ установленнаго въ Воен.-суд. Устав вознагражденія (25 коп. суточныхъ, 3 коп. съ версты или стоимость билета 3 класса по желзн. дорог) недостаточнымъ, испрашивалось разршеніе комиссіи войти въ Военный Совтъ съ предложеніемъ иныхъ нормъ вознагражденія.
Отвтъ на это ходатайство полученъ былъ комиссіею
3-го августа: Высочайшее разршеніе послдовало.
Однако только 12-го октября главное военно-судное управленіе увдомило комиссію, что Военный Совтъ, журналомъ
29-го сентября 1905 г. опредлилъ размръ вознагражденія свидтелямъ: суточныя деньги со дня вызда въ С.-Петербургъ по день возвращенія — 4 рубля генераламъ, 3 рубля — штабъ-офицерамъ и 2 рубля оберъ-офицерамъ, квартирныя деньги — по положенію, установленному для военно-служащихъ, командируемыхъ по дламъ службы, и для прозда — перевозочные документы.
Только съ этого времени представилась для комиссіи возможность развить интенсивне свою дятельность, хотя крупнымъ тормазомъ для этого все же оставалось еще нахожденіе въ плну такихъ важныхъ свидтелей, какъ генералы Смирновъ, Блый, Фокъ, Ирманъ и др.
Пока же приходилось довольствоваться допросомъ лицъ, находившихся въ Петербург.
29-го іюня состоялся допросъ въ качеств свидтеля кандидата на воен.-судебн. должности капит. Вельяминова {Впослдствіи — защитникъ подсудимаго ген. Стесселя.} (протоколъ No 25), командовавшаго въ Портъ-Артур Саперною батареею и награжденнаго орденомъ Св. Георгія 4-й степени.
29-го же іюня послдовало назначеніе вице-адм. Бирилева морскимъ министромъ, вслдствіе чего онъ и выбылъ изъ состава комиссіи. Вскор, въ начал іюля, выбылъ изъ ея состава и вице-адм. Дубасовъ, уволенный въ продолжительный отпускъ для возстановленія разстроеннаго здоровья.
4-го іюля главное артиллерійское управленіе, въ свою очередь, увдомило комиссію, что вдомостей о передач японцамъ предметовъ артиллеріи при сдач крпости не имется.
Отсутствіе ихъ, какъ увидимъ впослдствіи, при изложеніи хода судебнаго слдствія, сказалось потомъ весьма ощутительно.
Такія сдаточныя вдомости — копіи съ описей и квитанціи имуществу, сданному въ Портъ-Артур при капитуляціи японскимъ войскамъ, были получены комиссіею (9-го іюля) единственно отъ главнаго интендантскаго управленія.
6-го и 9-го іюля состоялся допросъ бывшаго начальника штаба крпости ген. шт. полковника Хвостова (протоколы NoNo 26 и 27), а 27-го іюля — и допросъ бывшаго начальника штаба укрпленнаго Квантунскаго раіона ген.-м. Вейса (протоколъ М 28).
Къ своему показанію этотъ свидтель приложилъ фотографическій снимокъ съ письма генерала Кондратенко отъ 18-го сентября 1904 г., въ которомъ онъ совтовалъ генералу Стесселю ‘истинно и правдиво’ донести Государю о положеніи длъ и о желательности заключенія мира до паденія Портъ-Артура,— записку о фортификаціонной оборон Квантунскаго укрпленнаго раіона и написанный карандашомъ, рукою свидтеля, черновикъ журнала военнаго совта 16-го декабря 1904 г., на которомъ постановлено было большинствомъ его членовъ продолжать оборону крпости.
Въ длахъ комиссіи журналъ этотъ, напечатанный на машинк, уже имлся, но, будучи завренъ подписью одного лишь ген.-м. Рейса, возбуждалъ сомннія, какъ во времени своего составленія, такъ и въ точности изложенія мнній членовъ совта.
1-го августа отъ главнаго инженернаго управленія получена была новая, третья по счету, вдомость и записка о расход кредитовъ на оборонительныя и необоронительныя работы въ раіон Квантунской области съ 1898 г. по 1903 годъ включительно. На первыя было отпущено 4,623,225 р., на вторыя — 6,527,311 р.
Допросивъ обоихъ начальниковъ штабовъ — крпости и раіона — и трехъ начальниковъ крпостныхъ и раіонныхъ управленій, находившихся въ Россіи, и не зная, когда явится возможность допросить остальныхъ видныхъ дятелей обороны, находившихся въ плну, комиссія предполагала уже вызвать къ допросу въ качеств свидтеля ген.-адъютанта Стесселя, но 3-го августа получено было отъ него письмо на имя предсдателя комиссіи, въ которомъ онъ просилъ разршить ему, по состоянію здоровья, ухать въ деревню и отложить допросъ его до возвращенія оттуда.
Просьба эта была, конечно, уважена.
16-го сентября получено было отъ ген. Стесселя второе письмо, онъ сообщалъ въ немъ, что не дохалъ до Тамбова и слегъ въ Москв.
Это обстоятельство создавало новое затрудненіе дятельности комиссіи. Въ ея распоряженіи было, правда, уже немало документовъ по оборон. Но одни изъ нихъ доставлены были комиссіи въ хаотическомъ состояніи (папка съ бумагами 4-й вост.-сиб. стрлк. дивизіи), другіе — хотя изъ отличномъ порядк (штаба отряда восточ. фронта), но вс вообще представлялись въ большинств случайными, не вполн охватывавшими какой-либо вопросъ. Восполнить эти проблы въ документахъ, поврить ихъ, уяснить можно было только путемъ опроса свидтелей… Но послдніе были разбросаны, можно сказать, по всему лицу земли: одни были въ Японіи, другіе — въ Манчжуріи, третьи лечились и отдыхали за границею, четвертые жили или служили въ разныхъ углахъ Россіи. Не легко было установить точно мстопребываніе ихъ.
Такъ, 9-го августа главн. воен.-медицин. управленіе увдомило комиссію на запросъ послдней, гд находится бывшій крпостной врачъ Портъ-Артура ст. сов. Субботинъ, что послднему штабомъ Одесскаго военнаго округа разршенъ отпускъ на 6 мсяцевъ во вс города Имперіи и, гд онъ именно теперь находится, неизвстно, а Главный Морской Штабъ 12-го и 26-го сентября въ свою очередь увдомилъ комиссію, что капитанъ 2 ранга Циммерманъ (командовавшій однимъ изъ двухъ миноносцевъ, бывшихъ въ охран Портъ-Артурскаго рейда въ ночь на 26-е января 1904 г.) уволенъ на Кавказъ для леченія ранъ, что командиръ другого миноносца, капитанъ 2 ранга Саксъ, находится на служб въ Севастопол, что морской врачъ ст. сов. Ястребовъ еще не возвратился изъ Портъ-Артура, а другой врачъ, ст. сов. Обезьяниновъ уволенъ въ отпускъ за границу.
Между тмъ допросъ врачей Субботина, Ястребова и Обезьянинова представлялся чрезвычайно настоятельнымъ, вопросъ о развитіи цынги среди гарнизона Портъ-Артура очень заинтересовалъ комиссію, такъ какъ казалось онъ долженъ былъ сыграть роль важнаго фактора въ печальной развязк обороны.
Но вниманіе комиссіи въ это время совершенно неожиданно было отвлечено въ сторону другого факта.
17-го августа комиссіею было получено изъ Херсу (въ Манчжуріи) отъ ген.-адъют. Куропаткина весьма секретное письмо, въ которомъ онъ, по собственному побужденію, сообщалъ ей о своей попытк отозвать ген. Стесселя изъ Портъ-Артура.
‘Получивъ депешу о своемъ отозваніи въ армію,— писалъ ген.-адъют. Куропаткинъ,— ген. Стессель не исполнилъ приказанія {Курсивъ нашъ.}, отвтивъ мн прилагаемымъ въ копіи письмомъ…’
Этотъ фактъ, дотол совершенно невдомый ни русскому обществу, ни комиссіи — даже посл допроса ею начальника штаба ген. Стесселя, ген.-маіора Рейса, и освщеніе, приданное ему бывшимъ командующимъ манчжурскою арміею, произвели на членовъ комиссіи огромное впечатлніе, можно сказать — вызвали сенсацію.
Ознакомившись съ приложенными къ письму въ копіяхъ документами переписки по поводу отозванія, комиссія 24-го августа телеграммою запросила ген. Куропаткина, настаивалъ ли онъ на отъзд ген. Стесселя изъ Портъ-Артура посл данныхъ послднимъ объясненій.
Вопросъ этотъ, для оцнки дйствій ген. Стесселя, представлялся чрезвычайно важнымъ, онъ напрашивался самъ собою, между тмъ письмо ген. Куропаткина оставляло его совершенно открытымъ.
3-го сентября полученъ былъ на него отвтъ, уничтожавшій весь эффектъ сдланнаго ране сообщенія. Ген. Куропаткинъ увдомлялъ, что отнесся къ заявленію ген. Стесселя съ довріемъ, доложилъ о содержаніи его Намстнику и не настаивалъ боле на удаленіи ген. Стесселя изъ Портъ-Артура.
Притокъ въ комиссію документовъ продолжался.
20-го августа Главный Морской Штабъ препроводилъ ей отчетъ о снабженіи крпости портомъ ‘Артуръ’ по минноэлектрической части, вдомость портовыхъ зданій и сооруженій, списокъ зданій, построенныхъ морскимъ вдомствомъ въ Портъ-Артур, списокъ судовъ и пловучихъ средствъ порта и вдомость сданнаго портовымъ управленіемъ японцамъ провіанта и угля.
24-го августа полученъ былъ комиссіею изъ Главнаго Штаба списокъ генераловъ, штабъ и оберъ-офицеровъ Портъ-Артурскаго гарнизона, награжденныхъ орденомъ Св. Георгія и золотымъ оружіемъ ‘за храбрость’, долженствовавшій документально освтить уже возбуждавшій тогда сомннія вопросъ о правильности представленій ген. Стесселемъ нкоторыхъ лицъ къ награжденію этими высокими знаками отличія.
Въ тотъ же день членъ комиссіи, вице-адмиралъ Диковъ, представилъ въ комиссію письмо морского министра съ рапортомъ на имя послдняго ген.-адъют. Стесселя, въ которомъ бывшій начальникъ укрпленнаго Квантунскаго раіона приносилъ жалобу на дйствія контръ-адмираловъ Григоровича и Лагцинскаго, содйствовавшихъ вызду изъ Портъ-Артура, вопреки его распоряженія, бывшаго военнаго корреспондента газеты ‘Новый Край’, г-на Ножина.
Ген. Стессель просилъ морского министра все это дло разобрать и наказать виновныхъ въ ослушаніи. Комиссія увдомила вице-адмирала Бирилева, выбывшаго уже тогда изъ ея состава вслдствіе назначенія морскимъ министромъ, что постольку, поскольку эпизодъ этотъ относится къ разслдуемому ею вопросу о взаимныхъ отношеніяхъ начальствовавшихъ въ Портъ-Артур лицъ, она уже вполн уяснила себ обстоятельства вызда г. Ножина изъ Портъ-Артура,— и возвратила доставленную ей переписку.
Наконецъ, въ засданіи комиссіи того же 24-го августа состоялся допросъ и контръ-адмирала Лащинскаго, приложившаго къ своему показанію обширный отчетъ о военно-морскихъ операціяхъ у береговъ Квантуна въ 1904 г. (протоколъ No 31).
7-го сентября черезъ начальника генеральнаго штаба получены были отъ главнаго артиллерійскаго управленія свднія о суммахъ, требовавшихся къ отпуску на заготовленіе орудій для Портъ-Артура, и состоялся допросъ контръ-адмирала Щенсновича, вмст съ полк. Рейсомъ скрпившаго своею подписью актъ капитуляціи Портъ-Артура (протоколъ No 32). Показаніе этого бывшаго командира броненосца ‘Ретвизанъ’ впервые и очень рельефно очертило обстоятельства, при которыхъ произошло 26-го января 1904 г. нападете японскихъ миноносцевъ на нашу эскадру.
Оно сосредоточило на нкоторое время вниманіе комиссіи на этомъ событіи, и мы видимъ, что 13-го сентября состоялся допросъ бывшаго начальника эскадры вице-адмирала Старка (протоколъ No 33), 16-го сентября — допросъ бывшаго сперва командиромъ броненосца ‘Цесаревичъ’, а затмъ командиромъ порта, контръ-адмирала Григоровича (протоколъ No 34), а 20-го сентября — допросъ капитана 2 ранга Сакса, командовавшаго въ злополучную ночь съ 26-го на
27-е января 1904 г. однимъ изъ охранявшихъ рейдъ миноносцевъ (протоколъ No 36).
Пользуясь послдовавшимъ уже въ это время Высочайшимъ соизволеніемъ на вызовъ для допроса въ С.-Петербургъ иногороднихъ свидтелей, комиссія прежде всего вызвала для сего изъ Москвы начальника Алексевскаго военнаго училища, бывшаго въ Портъ-Артур начальникомъ атакованнаго японцами восточнаго фронта, ген.-маіора Горбатовскаго.
Допросъ этого важнаго свидтеля состоялся въ засданіяхъ комиссіи 23-го, 27-го и 30-го сентября (протоколы NoNo 37, 38 и 39). Къ своему показанію ген. Горбатовскій между прочимъ приложилъ два весьма важныхъ документа: подлинную записку начальника сухопутной обороны ген.-лейт. Фока отъ 7 час. веч. 19-го декабря 1904 г., съ приказаніемъ подъ угрозою ‘побудительныхъ мръ’ очистить батарею лит. Б., посл того, какъ къ маршалу Ноги уже былъ посланъ парламентеръ съ предложеніемъ вступить въ переговоры о сдач крпости, и 2) вдомость о числ воинскихъ чиновъ Портъ-Артурскаго гарнизона, по полкамъ и родамъ оружія, сданнымъ въ плнъ съ 23-го по 25-е декабря 1904 г. (747 офицеровъ и 23,131 ниж. чин.).
30-го же сентября получена была отъ Главнаго Морского Штаба вдомость работъ, произведенныхъ въ судостроительныхъ мастерскихъ порта для надобностей обороны сухопутнаго фронта и воздухоплавательнаго парка.
11-го октября допрошены комиссіей бывшій главноуполномоченный Краснаго Креста на Квантун оберъ-егермейстеръ Двора Его Величества И. П. Балашевъ (протоколъ No 42), и бывшій крпостной контролеръ, надв. сов. И. II. Успенскій (протоколъ No 43).
14-го октября, въ виду появившихся въ періодической печати свдній о предполагаемомъ отъзд генерала Стесселя за границу, предсдатель комиссіи призналъ необходимымъ сообщить ему, что комиссія, признавъ возможнымъ, вслдствіе писемъ его отъ 1 августа и 4 сентября, отложить вызовъ его, въ качеств свидтеля, до окончанія срока отпуска, взятаго имъ для излченія болзни, не имла, конечно, въ виду возможность отъзда его, генерала Стесселя, за границу, такъ какъ это лишило бы ее возможности допросить его тогда, когда по ходу слдствія это окажется необходимымъ.
Ген.-адъют. Стессель отвтилъ на это слдующимъ письмомъ, полученнымъ комиссіею 25 октября:
‘Я не полагалъ и не полагаю узжать никуда за границу, я бы во всякомъ случа испросилъ ваше разршеніе. Газетъ я не читаю теперь во время болзни, это, разумется, опять штуки тхъ же, которые писали о покупк дома моей женой, имнія и т. п., все это длается, разумется, той партіей, которой необходимо чмъ-либо затронуть меня, теперь, какъ видно, это сдлано, чтобы показать, что и комиссія его не вызывала, а онъ узжаетъ за границу. Только состояніе моего здоровья препятствуетъ, иначе я бы давно просилъ о допрос меня’.
18-го октября допрошены были въ качеств свидтелей: бывшій главный врачъ Портъ-Артурской больницы Маріинской общины Краснаго Креста Розановъ (прот. No 44), бывшій главный докторъ морского госпиталя въ Портъ-Артур ст. сов. Обезъяниновъ (прот. No 45) и инженеръ-капитанъ фонъ-Шварцъ, одинъ изъ дятельнйшихъ участниковъ обороны, укрплявшій Цзинчжоускую позицію и затмъ работавшій все время на укрпленіяхъ восточнаго фронта (прот. No 46).
28-го октября допрошенъ бывшій гражданскій комиссаръ Квантунской области и предсдатель Портъ-Артурскаго городского совта подполковникъ Вершининъ, давшій обширное показаніе объ отношеніи ген. Стесселя къ гражданскому населенію крпости, о вмшательств его въ сферу гражданскаго управленія и объ условіяхъ, въ которыхъ жило во время осады гражданское населеніе крпости.
1-го ноября допрошенъ бывшій сперва командующимъ войсками, въ Квантунской области расположенными, а потомъ помощникомъ Намстника Е. И. В. на Д. Восток, нын членъ военнаго совта, генералъ-лейтенантъ В. С. Волковъ (прот. No 48). Въ своемъ показаніи онъ далъ интересный очеркъ занятія Квантуна и Портъ-Артура, укрпленія послдняго, организаціи управленія Квантуномъ и характеристику ген. Стесселя. Послдняя заключала въ ‘себ указанія на такіе факты, которые были до того времени лишь достояніемъ молвы. Явилась необходимость точно установить ихъ, для чего затребовано было хранящееся въ Главномъ Военно-Судномъ Управленіи слдственное производство по длу о безпорядкахъ въ Южно-манчжурскомъ отряд въ 1900 году, обозрвъ его, комиссія ничего, относящагося собственно до генерала Стесселя, въ немъ не нашла. Вмст съ тмъ комиссіей истребованъ былъ отъ Главнаго Штаба и отчетъ командированнаго въ 1898 г. для осмотра Квантунской области ген.-лейт. Кононовича-Горбацкаго.
Затмъ послдовалъ допросъ ряда свидтелей: 8-го ноября — исп. обязан. воен. прокурора при времен. воен. суд въ Портъ-Артур полк. Тыртова (прот. No 49), 11-го ноября — бывшаго квантунскаго уздн. воин. начальника и начальника всхъ квантунскихъ дружинъ подполк. Дювернуа (прот. No 50), 15-го и 18-го ноября — бывшаго командира 5-го вост. сибир. стрлковаго полка, нын начальника 3-й саперной бригады, ген.-маіора Третьякова (прот. NoNo 51 и 52), 25-го и 9-го ноября — бывшаго оберъ-офицера для порученій при штаб 4-й вост.-сиб. стр. дивизіи, ген. шт. капитана Романовскаго (прот. NoNo 53 и 54).
Показанія первыхъ двухъ лицъ очень ярко и согласно съ показаніемъ подполк. Вершинина очертили административную дятельность ген. Стесселя, его отношеніе къ дружинникамъ и къ мирному населенію и его беззаботность къ судьб офицерскихъ и солдатскихъ семействъ посл сдачи крпости, показанія вторыхъ освтили, главнымъ образомъ, Цзиньчжоускую операцію.
15-го же ноября отъ Главнаго Морского Штаба получены были цнныя данныя: донесенія командировъ морскихъ батарей (т. е. вооруженныхъ снятыми съ судовъ орудіями) за періодъ времени съ августа мсяца по декабрь, и по организаціи обороны Центральной ограды, которую предполагалось оборонять, подъ командою контръ-адмирала Вирена, остаткомъ морского десанта.
2-го декабря допрошенъ бывшій командиръ крейсера ‘Новикъ’ и броненосца ‘Севастополь’, капитанъ 1-го ранга (нын свиты Его Величества контръ-адмиралъ) фонъ-Эссенъ (прот. No 55), 9-го декабря — поручикъ 18 саперн. баталіона Линденвалъдъ (прот. No 56), 13-го и 16-го декабря — бывшій начальникъ отряда броненосцевъ и крейсеровъ въ Портъ-Артур контръ-адмиралъ Виренъ (прот. NoNo 57 и 58) и инженеръ Ю. Н. Зиловъ (прот. No 59). Послдній въ своемъ показаніи нарисовалъ интересную картину опытовъ по разрушенію портовыхъ сооруженій гор. Дальняго и эвакуаціи его, а также обрисовалъ и отношеніе ген. Стесселя къ населенію этого города.
Комиссія предполагала также допросить въ это время командовавшаго 27 вост.-сибирск. стрлк. полкомъ полковника (нын ген.-маіоръ въ отставк) Петруша и 8-го декабря просила Главный Штабъ сдлать распоряженіе о явк его въ комиссію для допроса, 14-го декабря Главный Штабъ увдомилъ комиссію, что Петруша прикомандированъ къ 275-му пх. рез. Хотинскому полку, но командиръ послдняго, 29-го декабря, увдомилъ, что полк. Петруша назначенъ командиромъ 27-го вост.-сиб. стр. п. и отбылъ на Дальній Востокъ. Такъ допросить его комиссіи и не удалось.
16-го декабря комиссіей заслушана была, составленная въ длопроизводств ея, обширная историческая справка о занятіи нами Квантуна и о мрахъ и средствахъ удержанія его, освщавшая по дламъ счетнаго отдла канцеляріи военнаго министерства и журналамъ Особыхъ Совщаній подъ предсдательствомъ графа Сольскаго какъ цли занятія Россіей новой территоріи, такъ и принципы, на которыхъ зиждилось укрпленіе ея за нами.
20-го декабря комиссія, чрезъ военнаго прокурора суда 1-й манчжурской арміи, отправила военному слдователю этой арміи вопросные пункты, по которымъ онъ долженъ былъ допросить командовавшаго тогда этою арміею генералъ-адъютанта Куропаткина.
Комиссія желала получить отъ послдняго отвты на слдующіе вопросы:
1) Въ какомъ положеніи нашелъ ген.-адъют. Куропаткинъ оборону Квантуна и Портъ-Артура въ частности, во время посщенія имъ Дальняго Востока въ 1903 г.?
2) Такъ какъ въ телеграмм генералу Стесселю въ ма 1904 г. за No 4692 генералъ Куропаткинъ напоминалъ ему, ‘что годъ назадъ, на валахъ укрпленій Портъ-Артура, далеко не такихъ сильныхъ’, какъ въ то время, когда телеграмма эта посылалась, онъ, генералъ Стессель ‘съ гордостью и мужествомъ’ заявилъ, что ‘Портъ-Артуръ отразитъ атаку всей японской арміи’,— то какая цна дана была этому заявленію и соотвтствовало ли оно дйствительному состоянію портъ-артурскихъ укрпленій?
3) Допускалъ ли генералъ Куропаткинъ близкую неизбжность войны съ Японіей?
4) Какого мннія былъ генералъ Куропаткинъ о генерал Стессел вообще, о дятельности его и заслугахъ въ китайскій походъ 1900 г., о его подготовк къ отвтственной должности коменданта созидаемой крпости и какъ относился онъ, генералъ Куропаткинъ, къ слухамъ, обвинявшимъ генерала Стесселя въ пользованіи военной добычей?
5) По представленію ли генерала Куропаткина генералъ Стессель пожалованъ въ званіе генералъ-адъютанта Его Императорскаго Величества?
6) Почему, получивъ письмо и донесеніе генерала Стесселя отъ 21 іюня No 56 съ заявленіемъ, что ‘все на немъ въ Артур держится’, что ‘не все будетъ идти такъ гладко при генерал Фок, какъ при немъ’, что его, генерала Стесселя, ‘хорошо знаютъ и врятъ ему вс войска и населеніе, какъ европейское, такъ и китайское’, что ‘моряки врятъ въ него боле, нежели въ своихъ адмираловъ’, и что отъздъ его изъ Артура породитъ ‘общее уныніе и упадокъ духа, который онъ всемрно поддерживаетъ’,— онъ, генералъ Куропаткинъ отнесся къ таковымъ донесеніямъ съ довріемъ (телеграмма генералу Роопу изъ Херсу 25 августа 1905 г. No 187) и не принялъ мръ къ проврк ихъ, несмотря на то, что только что передъ этимъ, 5-го того же іюня, основываясь на полученныхъ имъ свдніяхъ, онъ далъ генералу Стесселю предписаніе-сдать командованіе генералу Смирнову и прибыть въ армію, о чемъ и донесъ Государю Императору?
7) Донесъ ли генералъ Куропаткинъ о принятомъ имъ, въ отмну прежняго, ршеніи оставить въ Артур генерала Стесселя не только Намстнику, но и Государю Императору, въ дополненіе къ всеподданнйшему донесенію отъ 8 іюня 1904 г., и чмъ мотивировалъ въ послднемъ случа это ршеніе?
8) Такъ какъ онъ, генералъ Куропаткинъ указываетъ въ своемъ письм на имя предсдателя слдственной комиссіи отъ 21 іюля 1905 г. No 168, что, ‘получивъ депешу о своемъ отозваніи въ армію, генералъ Стессель не исполнилъ этого приказанія, отвтивъ письмомъ отъ 21 іюня 1904 г. JM’ 56′,— то сообщилъ ли генералъ Куропаткинъ о полученіи этого письма генералу Стесселю и о согласіи своемъ на оставленіе его, генерала Стесселя, въ Портъ-Артур?
9) Такъ какъ генералъ Смирновъ былъ назначенъ комендантомъ крпости Портъ-Артуръ Высочайшимъ приказомъ 31 января 1904 г., въ бытность генерала Куропаткина военнымъ министромъ,— то было ли это назначеніе непосредственнымъ актомъ Высочайшей воли, или таковое сдлано по представленію генерала Куропаткина, и чмъ онъ въ послднемъ случа руководствовался при избраніи генерала Смирнова на столь отвтственную должность?
10) Почему, высказавъ въ телеграмм Намстнику отъ 29 февраля 1904 г. ‘откровенно’ мнніе свое ‘о несоотвтствіи яко бы нын вручать оборону крпости генералу Смирнову, совершенно незнакомому съ мстнымъ театромъ’, генералъ Куропаткинъ, ршившись на отозваніе генерала Стесселя изъ Портъ-Артура, предписалъ сдать командованіе въ крпости тому же генералу Смирнову, а не другому, боле соотвтственному лицу?
11) Противодйствовалъ ли и какъ именно генералъ Куропаткинъ высадк японцевъ на Квантунскій полуостровъ?
12) Что было сдлано генералъ-адъютантомъ Куропаткинымъ въ бытность военнымъ министромъ къ настоянію отпуска необходимыхъ средствъ для созданія крпости на отдаленной окраин такой силы, при которой она дйствительно могла бы служить твердымъ оплотомъ?
13) На какой приблизительно срокъ сопротивленія Портъ-Артура изолированнаго отъ источниковъ усиленія гарнизона и снабженія всмъ необходимымъ, разсчитывалъ генералъ Куропаткинъ?
14) Какія указанія и кому были сдланы къ тому, чтобы городъ Дальній по возможности мене могъ послужить японцамъ къ устройству базы для выгрузки людей и крупныхъ орудій?
и 15) что еще генералъ Куропаткинъ можетъ показать по длу о сдач крп. Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ?
Только 6-го марта 1906 года комиссіей полученъ былъ отвтъ на это предложеніе отъ военнаго слдователя 1-го участка Сверной Манчжуріи, но безъ показанія генерала Куропаткина. Подполковникъ Дабовскій рапортомъ отъ 10-го февраля доносилъ комиссіи, что требованіе о допрос генералъ-адъютанта Куропаткина получено имъ было въ этотъ именно день, которымъ помченъ его рапортъ, въ 12 час. 30 м. дня. Отправившись на вокзалъ для снятія показанія, онъ засталъ тамъ готовый къ отходу поздъ съ воинскимъ эшелономъ, къ которому подводили для прицпки и вагонъ генерала Куропаткина. По доклад послднему бывшимъ начальникомъ штаба l-й арміи полученнаго подполковникомъ Дабовскимъ порученія слдственной комиссіи, ген. Куропаткинъ попросилъ оставить ему вопросные пункты, чтобы снять съ нихъ по дорог копію, а подлинникъ вернуть военному слдователю съ ближайшей станціи. Это желаніе подполковникомъ Дабовскимъ было исполнено. И такимъ образомъ допросъ ген. Куропаткина военнымъ слдователемъ не состоялся.
Прождавъ отъ ген. Куропаткина съ мсяцъ отвта на полученные имъ вопросные пункты, комиссія собиралась уже въ начал апрля поручить допросъ его военному слдователю Петербургскаго военнаго округа, въ участк котораго, въ Холмскомъ узд, Псковской губерніи, близъ ст. Тяполово, въ своемъ имніи Шешурино, проживалъ ген. Куропаткинъ, какъ 14-го апрля получила, наконецъ, отъ него обширное показаніе, изложенное въ форм письма на имя предсдателя слдственной комиссіи.
1906-й годъ начался въ дятельности комиссіи допросомъ бывшаго Намстника Его Императорскаго Величества на Дальнемъ Восток, генер.-адъют. Алексева, состоявшимся 3-го января {Первоначально допросъ ген.-адъют. Алексева предположенъ былъ 20-го декабря 1905 года, но вслдствіе болзни его не могъ состояться.}.
Его показаніе представляетъ, конечно, огромный историческій интересъ. Онъ отвтилъ въ немъ на вопросы: какія свднія о возможности и близости войны съ Японіей были у него въ конц декабря 1903 г. и въ начал января 1904 г. и какъ велись чрезъ его посредство переговоры съ токійскимъ правительствомъ, какія указанія были даны имъ начальнику тихоокеанской эскадры для приведенія послдней въ боевую готовность и для принятія мръ предосторожностей противъ внезапнаго нападенія японцевъ, почему, когда таковое произошло, не было произведено разслдованіе объ обстоятельствахъ его, какъ было использовано время отъ 26-го января до 26-го февраля, когда японская эскадра вторично бомбардировала Портъ-Артуръ, какъ укрплялась Цзиньчжоуская позиція и почему оборона ея была вврена генералу Фоку, проявившему впослдствіи мало энергіи и стойкости въ защит ея, какимъ образомъ во глав крпости могъ быть поставленъ генералъ Стессель и какого мннія былъ онъ самъ и генералъ Куропаткинъ объ этомъ генерал, какія мры были приняты ими впослдствіи къ удаленію ген. Стесселя изъ Портъ-Артура и почему он не были доведены до конца, почему на устройство города Дальняго сразу нашлось 27 милліоновъ рублей, а ассигнованіе 25 милліоновъ рублей на укрпленіе Портъ-Артура было разсрочено на 10 лтъ, что сдлано было для предотвращенія устройства японцами базы въ г. Дальнемъ и какія указанія преподаны были посл Тюренченскаго боя объ уничтоженіи въ Дальнемъ всего, что могло послужить въ немъ на пользу врагу, какія инструкціи даны были имъ при своемъ отъзд изъ Артура начальствующимъ лицамъ, было ли среди нихъ установлено единоначаліе и почему этого не было сдлано даже среди морскихъ начальниковъ, принимались ли мры побудить адмирала Скрыдлова прибыть въ Портъ-Артуръ, и, наконецъ, былъ ли затронутъ вопросъ о готовящейся войн во время пребыванія генерала Куропаткина, тогда военнаго министра, на Дальнемъ Восток лтомъ 1903 г., что предполагалось сдлать, чтобы ее предотвратить и какія военныя приготовленія къ ней были сдланы?
Къ отвтамъ своимъ на эти вопросы адмиралъ Алексевъ приложилъ памятную записку о нуждахъ кр. Портъ-Артуръ, записку о необходимыхъ военныхъ мропріятіяхъ на Дальнемъ Восток и постановленія совщаній о тхъ же мропріятіяхъ, происходившихъ въ присутствіи ген.-адъют. Куропаткина 24-го и 25-го іюня 1903 г. (прот. No 60).
10-го января были допрошены ген.-лейт. Надинъ (прот. No 61) и — впервые,— вернувшійся изъ плна комендантъ Портъ-Артура, ген.-лейт. Смирновъ (прот. No 62).
Допросъ послдняго продолжался также 13-го и 20-го января (прот. NoNo 63 и 64).
Давая въ послдній разъ свое показаніе, ген. Смирновъ представилъ комиссіи и свой секретный докладъ военному министру объ оборон крпости, составленный имъ въ Нагой, въ Японіи, въ іюн 1905 г.
Впослдствіи генералъ Стессель, игнорируя уже собранный комиссіей до допроса ген. Смирнова обширный и цнный матеріалъ, упорно проводилъ на судебномъ слдствіи мысль, что докладъ этотъ не только легъ въ основу неблагопріятнаго для ген. Стесселя заключенія слдственной комиссіи и обвинительнаго акта, но явился даже основаніемъ возбужденія дла о сдач Портъ-Артура.
24-го января состоялся допросъ бывшаго начальника артиллеріи 3-го сибирскаго арм. корпуса ген.-лейт. Никитина, одного изъ довренныхъ и приближенныхъ къ ген. Стесселю лицъ (прот. No 65).
3-го февраля комиссіей было получено отъ ген.-адъютанта Стесселя письмо. Сообщая, что явится въ Петербургъ для допроса къ 12-му числу, онъ просилъ назначить таковой около 15-го числа.
— ‘Такъ какъ здоровье мое все еще слабо,— писалъ онъ,— то я буду чрезвычайно благодаренъ, если не буду долго задержанъ въ Петербург’.
Допросъ ген. Стесселя состоялся 17-го, 24-го и 28-го февраля и закончился 7-го марта (протоколы NoNo 66, 67, 68 И 70).
Въ промежутокъ времени между ними, именно 3-го марта, допрошенъ былъ и генералъ-лейтенантъ Фокъ (протоколъ No 69).
7-го марта комиссіи доставлена была начальникомъ генеральнаго штаба записка военнаго комиссара Хейлудзянской провинціи, бывшаго начальника развдывательнаго отдленія штаба главнокомандующаго, ген. шт. полковника Линда по вопросу — ‘почему Манчжурская армія не двигалась на помощь Портъ-Артуру въ октябр — декабр 1904 года.
Записка эта написана была ея авторомъ подъ впечатлніемъ бесдъ съ вернувшимися въ Россію защитниками Портъ-Артура, которые говорили ему, что хотя крпость и сдана была неожиданно, но духъ гарнизона былъ истощенъ въ конецъ, главнымъ образомъ, отъ сознанія, что выручки не будетъ, ибо Манчжурская армія стоитъ на мст и бездйствуетъ. И вотъ, не собираясь никого ни защищать, ни обвинять, полковникъ Линда полагалъ, что Слдственная комиссія, выясняя причины паденія крпости, должна изслдовать и такой вопросъ: должна ли быть взаимная связь между дйствіями обороны осажденной крпости и дйствіями полевой арміи и если таковая связь должна существовать, то насколько повліяло на интенсивность и энергію обороны Артура бездйствіе Манчжурской арміи въ октябр, ноябр и декабр мсяцахъ 1904 года и чмъ, наконецъ, обусловливалось это бездйствіе арміи?
Изложивъ данныя, имвшіяся въ штаб главнокомандующаго относительно положенія и численности противника, стоявшаго на Шахе противъ Манчжурской арміи, и взгляды чиновъ штаба на необходимый образъ дйствій нашей арміи въ связи со свдніями о положеніи Портъ-Артура, полк. Линда въ заключеніе писалъ, что для всхъ чиновъ бывшей Манчжурской арміи будетъ большимъ утшеніемъ снять съ сердца тяжесть и узнать, существовали ли въ дйствительности какія-либо важныя причины, оправдывающія бездйствіе арміи подъ Мукденомъ въ то время, когда гарнизонъ Артура геройски погибалъ на полевыхъ укрпленіяхъ и когда стратегія, тактика и общественное мнніе требовали энергичнаго наступленія.
Вопросы, намченные въ записк полк. Линда, интересные и важные сами по себ, перенося отвтственность за судьбу Портъ-Артура на главнокомандующаго нашими вооруженными силами на Дальнемъ Восток, не имли, однако, непосредственнаго отношенія къ ‘оцнк мръ, принятыхъ комендантомъ крпости для обороны’ (ст. 64 Положенія объ управленіи крпостями), и имли значеніе только для выясненія одного изъ факторовъ пониженія духа гарнизона — тягостнаго и безплоднаго ожиданія выручки. Факторъ этотъ могъ быть, однако, учтенъ и безъ выясненія причинъ бездйствія Манчжурской арміи, а поддержка духа гарнизона и упорная оборона крпости стояли вн зависимости отъ того, дйствительны или нтъ были причины этого бездйствія {Положеніе объ управленіи крпостями: ст. 59: — Комендантъ долженъ принимать мры къ тому, чтобы въ крпость не проникали … извстія и слухи, могущіе поколебать духъ гарнизона и жителей, ст. 61:— Комендантъ, имя постоянно въ виду, что паденіе крпости днемъ ране или позже можетъ повлечь за собою весьма важныя послдствія не только для арміи, но и для государства, не долженъ внимать никакимъ доходящимъ до него слухамъ, какъ бы они ни казались правдоподобны,— о неудачахъ, понесенныхъ нашими войсками, онъ долженъ отвергать, съ твердостью, всякія предложенія непріятеля и всми способами поддерживать мужество гарнизона, руководясь въ ршеніяхъ своихъ исключительно соображеніями, основанными на мстныхъ данныхъ и средствахъ къ возможному продленію обороны.}.
Ознакомившись съ запискою полк. Линда, комиссія возвратила ее обратно начальнику генеральнаго штаба.
7-го же марта полученъ былъ комиссіею, при записк и. д. начальника Главнаго Штаба, рапортъ генералъ-адъютанта Стесселя военному министру отъ 24-го февраля 1906 года, за No 20, съ ходатайствомъ о назначеніи слдствія по поводу неблаговидныхъ въ отношеніи его дйствіяхъ бывшаго коменданта крпости, ген.-лейт. Смирнова.
Признавая, что обсужденіе данныхъ этого рапорта не подлежитъ компетенціи комиссіи, которая иметъ своею задачею исключительно оцнку событій, относящихся къ оборон и капитуляціи крпости, данныя же рапорта относятся ко времени нахожденія ген. Смирнова въ плну,— комиссія
17-го марта возвратила рапортъ ген. Стесселя военному министру.
14-го марта ген.-адъют. Алексевъ, письмомъ отъ 8-го марта, сообщилъ комиссіи дополнительныя свднія объ укрпленіи Портъ-Артура и назначеніи ген. Стесселя начальникомъ Квантунскаго укрпленнаго раіона.
Въ тотъ же день комиссія допросила бывшаго командира
4-й восточно-сибирской стрлковой артиллерійской бригады и начальника обороны свернаго фронта генералъ-маіора Ирмана {Нын комендантъ Владивостокской крпости.} (протоколъ No 71).
Затмъ были допрошены:
17-го марта — бывшій командиръ 26-го восточно-сибирскаго стрлковаго полка и начальникъ обороны западнаго фронта свиты Его Величества ген.-маіоръ Семеновъ {Нын начальникъ 6-й Туркестанской стр. бригады.} (протоколъ No 72),
24-го марта — бывшій крпостной врачъ д. ст. сов. Субботинъ (протоколъ No 73),
28-го марта — бывшій командиръ 7-го восточно-сибирскаго стрлковаго артиллер. дивизіона и начальникъ артиллеріи восточнаго фронта ген.-м. Мехмандаровъ (протоколъ No 74) и
11-го апрля — бывшій начальникъ штаба 7-й вост.-сиб. стрлковой дивизіи ген. штаба капитанъ (нын подполковникъ) Голованъ (протоколъ No 75).
Въ тотъ же день комиссія ознакомилась съ всеподданнйшимъ отчетомъ государственнаго контролера за 1904 годъ — въ той его части, которая касается исполненія работъ по постройк крпости Портъ-Артуръ въ 1899—1903 гг. и степени ея готовности къ началу войны съ Японіей (постановленіе No 4).
Комиссія, видимо, еще не отказывалась отъ мысли широко обслдовать вопросъ о созданіи ‘твердыни’ нашего владнія на Дальнемъ Восток и потому 16-го апрля ею было получено и пріобщено къ длу въ копіи обширное и интересное само по себ письмо командующаго войсками ГГрнамурскаго военнаго округа ген.-лейтенанта Субботина къ военному министру, ген.-адъютанту Куропаткину по дламъ Дальняго Востока отъ сентября 1903 года.
28-ю апрля — получены отъ контръ-адмирала Лащинскаго дополнительныя свднія о дятельности минной обороны въ Портъ-Артур.
16-го мая представлены членомъ комиссіи, ген.-отъ-артиллеріи Крыжановскимъ, съ разршенія Инспектора всей артиллеріи, Его Императорскаго Высочества Великаго Князя Сергія Михаиловича свднія о состояніи вооруженія и боевого комплекта крпости Портъ-Артуръ къ началу осады.
Въ то же время комиссіи пришлось отказаться отъ надежды допросить свидтеля первостепенной важности — бывшаго начальника артиллеріи крпости ген.-м. Благо.
По возвращеніи своемъ изъ плна онъ былъ назначенъ начальникомъ артиллеріи Владивостокской крпости. И теперь, 16-го мая, комиссія получила отъ начальника Главнаго Штаба сразу два отношенія, въ которыхъ онъ увдомлялъ, что генералъ Блый не можетъ прибыть въ Петербургъ для допроса, такъ какъ заканчиваетъ пріемъ Владивостокской крпостной артиллеріи, и что начальникъ всхъ войскъ Владивостока и Владивостокскаго укрпленнаго раіона предписалъ ген. Блому задержаться во Владивосток по дламъ службы впредь до распоряженія.
Ждать этого распоряженія въ скоромъ времени по особымъ тревожнымъ военнымъ и политическимъ обстоятельствамъ того времени было нельзя. Нельзя было, вмст съ тмъ, ставить въ зависимость отъ этого распоряженія и дятельность слдственной комиссіи, которая за допросомъ всхъ видныхъ участниковъ обороны, видимо, подходила къ концу.
Это было тмъ боле досаднымъ обстоятельствомъ, что кром небольшой собственноручной записки генерала Благо отъ 28-го декабря 1904 года о количеств оставшихся и сданныхъ японцамъ орудій и снарядовъ, написанной генераломъ, повидимому, наскоро, собственноручно и карандашомъ, въ матеріалахъ комиссіи отъ него ничего боле не имлось. Справка въ главномъ артиллерійскомъ управленіи объ отчет ген. Благо, который, какъ извстно было изъ свидтельскихъ показаній, составлялся имъ во время нахожденія въ плну, дала отрицательные результаты: таковой еще не былъ имъ туда представленъ.
19-го мая комиссіею получено было предложеніе адъютанта командующаго войсками, на Дальнемъ Восток расположенными, поручика Гриневича допросить его въ качеств свидтеля, какъ бывшаго адъютанта генерала Кондратенко. Репутація, которою пользуется поручикъ Гриневичъ, въ качеств наиболе приближеннаго къ ген. Кондратенко, его ‘любимаго адъютанта’, которому онъ, будто бы, диктовалъ ежедневно свой дневникъ, побудила комиссію принять это предложеніе въ надежд, что показаніе поручика Гриневича замнитъ до нкоторой степени показаніе погибшаго героя-генерала, ‘души обороны’ Портъ-Артура, и во всякомъ случа освтитъ точку зрнія послдняго на людей и событія въ осажденной крпости.
Это представлялось тмъ боле желательнымъ, что въ длахъ и документахъ, имвшихся въ распоряженіи комиссіи, для этого освщенія имлось очень мало матеріала, и то лишь офиціальнаго характера: телефонограммы, приказы по сухопутной оборон и весьма краткіе, дловито-сухіе доклады, являвшіеся полною противоположностью по своей объективности пресловутымъ ‘замткамъ’ генерала Фока. Видимо,- это былъ человкъ дла, а не бумаги, не словъ… Къ тому же на генерала Кондратенко ссылались въ подкрпленіе своихъ взглядовъ, своихъ мнній, своихъ фактическихъ показаній, об соперничавшія въ Артур и на слдствіи стороны: штабъ крпости и штабъ укрпленнаго раіона.
Допросить поручика Гриневича дано было порученіе военному слдователю 2-го участка Сверной Манчжуріи, отъ котораго 17-го іюля и былъ полученъ протоколъ этого допроса. Послдній не оправдалъ, однако, возлагавшихся на него большихъ ожиданій, быть можетъ, потому что слдователю не былъ поставленъ комиссіей рядъ допросныхъ пунктовъ, какъ это сдлано было въ отношеніи ген.-адъют. Куропаткина. Веденіе допроса было всецло предоставлено военному слдователю, не бывшему въ курс дла, который и предложилъ поручику Гриневичу разсказать все, что извстно ему по длу о сдач крпости. Вызывать же Гриневича въ Петербургъ изъ Харбина для личнаго допроса,— значило затягивать окончаніе слдствія, длившагося уже и такъ почти полтора года.
Послднее уже подходило къ концу допросомъ свидтелей, случайно оказавшихся въ Петербург и могшихъ освтить одинъ изъ наимене выясненныхъ вопросовъ: обстоятельства очищенія нами 5-го декабря форта No ІІ-го, въ каковомъ событіи комиссія усматривала начало осуществленія задуманнаго генералами Стесселемъ и Фокомъ плана прекратить оборону крпости.
Такъ, 26-го мая допрошенъ былъ запаса гвардіи поручикъ Акимовъ, находившійся 5-го декабря съ ротою 25-го вост.сиб. стр. полка близъ злополучнаго форта (прот. No 76).
Показаніе послдняго, что онъ не слыхалъ грохота взрывовъ форта и потому сомнвается, чтобы послдній былъ дйствительно взорванъ, побудило комиссію передопросить 2-го іюня по этому поводу генерала Горбатовскаго, случайно находившагося въ то время въ Петербург (прот. No 77).
Намреніе комиссіи допросить лично взрывавшаго фортъ сапернаго шт.-кап. Адо не осуществилось вслдствіе нахожденія послдняго въ лагерномъ сбор при с. Любуцкомъ, Тульской губерніи.
Для разъясненія этого обстоятельства пришлось ограничиться допросомъ одного изъ видныхъ героевъ-защитниковъ форта — мичмана (нын лейтенантъ) Витгефта 2-го, который и состоялся 2-го іюня (прот. No 78).
Мичманъ Витгефтъ удостоврилъ, что фортъ, сравненный и безъ того съ землею огнемъ непріятеля, былъ все-таки взорванъ, и нарисовалъ яркую картину обороны форта, гарнизонъ котораго къ моменту очищенія состоялъ всего изъ 18 человкъ.
Наконецъ, 30-го мая комиссіею получено было отъ ген.-адъют. Куропаткина письмо, въ которомъ онъ сообщалъ нкоторыя дополнительныя свднія къ своему показанію.
30-го іюня комиссія произвела тщательный осмотръ оригинала всеподданнйшей телеграммы ген.-адъют. Стесселя отъ 16-го декабря 1904 года, собственноручно имъ писанной и исправленной рукою полковника (впослдствіи генералъ-маіоръ) Рейса. При обозрніи этого документа оказалось, что составленъ онъ былъ 15-го декабря, въ 11 часовъ ночи и начинался словами: ‘Сегодня, въ 10-мъ часу утра, японцы произвели взрывъ бруствера форта No III…’ и оканчивается словами: ‘…крпость продержится лишь нсколько дней. У насъ снарядовъ почти нтъ. Приму мры, чтобы не допустить рзни на улицахъ. Цынга очень валитъ гарнизонъ.. У меня подъ ружьемъ теперь 10—11 тысячъ, и они нездоровые…’. Рукою ген.-адъют. Стесселя, синимъ карандашомъ, слова: ’15 декабря’ и ‘сегодня’ зачеркнуты и сверху надписано: ’16 декабря’ и ‘вчера’…
Поправки эти, относя отправку телеграммы къ 16-му декабря,— дню военнаго совта, на которомъ ршено было продолжать оборону крпости, а ген.-м. Блымъ было заявлено, что ‘снарядовъ хватитъ на два большихъ штурма’,— укрпили комиссію во мнніи, что сдача крпости была предршена ген. Стесселемъ, который, игнорируя мнніе военнаго совта и заявленіе ген. Благо, и даже не упоминая о послднихъ, донесъ Государю Императору о положеніи крпости несогласно съ дйствительностью (прот. No 79).
Этимъ осмотромъ собственно и закончились слдственныя дйствія комиссіи, которая приступила затмъ къ составленію своего заключенія.
Работа эта была закончена къ 14-му іюля, когда заключеніе это было заслушано комиссіею въ окончательной редакціи и подписано: предсдателемъ, ген.-отъ-инф. Роопомъ и членами: инж.-ген. Рербергомъ, ген.-отъ-аръ Крыжановскимъ, инж.-ген. Богаевскимъ, ген.-отъ-инф. Митрофановымъ, ген.-адъют. Диковымъ и ген.-отъ-инф. Гребенщиковымъ {Не подписали заключенія ген.-отъ-инф. Комаровъ — за нахожденіемъ въ отпуску, ген.-отъ-аръ Демьяненковъ — за отсутствіемъ въ засданіи по болзни, адмиралы Бирилевъ и Дубасовъ и ген.лейт. Платоновъ — за выбытіемъ къ этому времени изъ состава комиссіи въ виду назначенія ихъ: Бирилева — морскимъ министромъ, Дубасова — Московскимъ генералъ-губернаторомъ и Платонова — къ присутствованію въ Правительствующемъ Сенат.}.
Въ заключеніи своемъ комиссія высказала прежде всего, что послдовавшая 20-го декабря 1904 года сдача крпости Портъ-Артуръ не можетъ быть оправдана ни тогдашнимъ положеніемъ атакованныхъ фронтовъ, ни недостаточною численностью гарнизона, ни состояніемъ здоровья и духа людей, а также не вызывалась и недостаткомъ продовольственныхъ и боевыхъ средствъ. Она явилась неожиданностью почти для всего гарнизона, а условія капитуляціи и выполненія ея оказались крайне тягостными и оскорбительными для чести арміи и достоинства Россіи.
Такимъ образомъ комиссія признала, что Портъ-Артуръ былъ сданъ врагу, когда не вс еще средства обороны были исчерпаны.
При этомъ комиссія усматривала въ дйствіяхъ нкоторыхъ начальствовавшихъ въ крпости лицъ признаки преступленій, предусмотрнныхъ уголовными законами, а именно:
I) Въ дйствіяхъ генералъ-адъютанта Стесселя:
1) Исходя изъ факта временнаго назначенія ген.-адъют. Стесселя 12-го марта 1904 года, по Высочайшему повелнію, руководителемъ сухопутной обороны раіона Портъ-Артуръ — Цзиньчжоу, съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, комиссія полагала, что такое временное подчиненіе крпости начальнику полевыхъ войскъ имло цлью придать большее единство дйствіямъ нашимъ при защит всего Квантунскаго полуострова, съ отступленіемъ же полевыхъ войскъ въ раіонъ крпости, т. е. съ фактическимъ упраздненіемъ Квантунскаго укрпленнаго раіона отношеніе начальника полевыхъ войскъ къ крпости должно было измниться, что и подтверждается фактомъ троекратно отданнаго командующимъ арміею генералу Стесселю приказанія (телеграммы 5-го и 17-го іюня и предписаніе 19-го іюня) сдать командованіе коменданту, генералу Смирнову, а самому отбыть въ Манчжурію.
Между тмъ генералъ Стессель приказанія этого не исполнилъ, а отправилъ генералу Куропаткину письмо, въ которомъ, выставляя себя душою обороны, старался доказать невозможность для него сдать командованіе въ крпости. Оставшись, такимъ образомъ, самопроизвольно въ крпости, ген. Стессель не принялъ къ исполненію и приказанія командующаго арміей выполнить требованіе 57 ст. положенія о крпостяхъ, по которой комендантъ является высшимъ руководителемъ и отвтственнымъ лицомъ за судьбу крпости, вооруженнымъ даже правомъ, при осадномъ положеніи, не исполнять инструкцій начальства {Ст. 57 полож. объ управл. крпостями’. ‘…Вся отвтственность по надлежащей оборон крпости возлагается лично на коменданта. Въ силу сего для него необязательны мннія и заключенія совта (обороны) и ему предоставляется полная свобода дйствій и право отстуапть отъ полученныхъ инструкцій’. Показанія генераловъ Куропаткина, Стесселя и Смирнова. Приказы Намстника NoNo 46, 123 и 239.}.
Въ этихъ дйствіяхъ генерала Стесселя комиссія усмотрла признаки преступленія, предусмотрннаго 255 ст. воинск. устава о наказаніяхъ (XXII кн. с. в. п. 1869 года), изд. 3 {Ст. 255 воин. уст. о наказаніяхъ: ‘Кто въ виду или вблизи непріятеля самовольно приметъ надъ какою-либо частью войскъ или удержитъ за собою командованіе оною, несмотря на распоряженіе начальства о передач сей части въ вдніе другого лица, тотъ, если не будетъ доказано, что онъ былъ вынужденъ къ тому въ видахъ устраненія крайней, угрожавшей войскамъ, опасности, подвергается: исключенію изъ службы съ лишеніемъ чиновъ или разжалованію въ рядовые, а при обстоятельствахъ особенно увеличивающихъ вину,— смертной казни’.}.
2) Считая ‘ложнымъ основаніемъ’ высказанный ген.-адъют. Стесселемъ даже при допрос его въ слдственной комиссіи взглядъ, что старшій начальникъ можетъ вторгаться въ дятельность частныхъ начальниковъ по всмъ вопросамъ, касающимся ихъ прямыхъ обязанностей, комиссія признала превышеніемъ власти (141 ст. XXII кн.) со стороны ген. Стесселя то, что, оставшись самовольно въ Портъ-Артур, онъ, въ нарушеніе приказа Намстника Е. И. В. на Д. Восток отъ 14-го апрля 1904 года No 339, разъяснившаго права коменданта крпости, позволялъ себ вмшиваться въ распоряженія послдняго по гражданской части, въ явный ущербъ населенію, вызывая въ немъ своею несправедливостью и грубостью недовольство, не могшее способствовать, особенно среди людей съ образованіемъ, подъему патріотизма до самопожертвованія, и, во-вторыхъ, что онъ, ген. Стессель, совершенно произвольно, безъ законнаго основанія измнялъ и отмнялъ распоряженія младшихъ начальниковъ и, такимъ образомъ, вносилъ полную неопредленность въ отношенія административныхъ лицъ и учрежденій, что не могло не отразиться вредно на дл обороны {полковника Хвостова, подполковниковъ Вершинина и Дювернуа, ген.-лейт. Смирнова и ген.-адъют. Стесселя.}.
3) Признавъ, что ген.-адъют. Стессель ограничилъ, а по нкоторымъ вопросамъ и совершенно отстранилъ коменданта, принявъ на себя его обязанности, комиссія нашла, что вмст съ тмъ ген. Стессель оказывалъ бездйствіе власти (142 ст. XXII кн.) въ вопросахъ существенно важныхъ для обороны крпости, а именно: а) несмотря на распоряженіе Намстника ‘всми силами поддерживать рыбную ловлю’, не только не поощрялъ ее, но и вовсе прекратилъ на три мсяца, чмъ уменьшилъ продовольственныя средства гарнизона, б) не использовалъ своевременно въ возможной мр мстныхъ средствъ Квантунскаго полуострова, разршивъ производство реквизицій лишь съ 15-го мая 1904 года, когда сверная часть полуострова была уже въ рукахъ непріятеля и когда, посл пораженія нашего подъ Цзиньчжоу
13-го мая, содйствіе намъ китайцевъ не могло не уменьшиться, и в) не принялъ мръ противъ распространенія ген.-л. Фокомъ неправильныхъ свдній въ составлявшихся послднимъ и разсыпавшихся многимъ лицамъ особыхъ ‘Замткахъ’, въ которыхъ помщались совершенно несправедливыя и весьма оскорбительныя выраженія для лицъ, ведшихъ оборону крпости, что сяло вражду между ними и ген. Фокомъ и тмъ самымъ подрывало ихъ дружную и согласную работу по оборон крпости {Документы: приказы Намстника, показанія: генераловъ Смирнова, Стесселя, Рейса, Горбатовскаго, Прмана и Семенова, адмирала Григоровича, полковниковъ Хвостова и Тыртова, подполковниковъ Вершинина и Достовалова, капитана Фонъ-Шварца, контролера.Успенскаго и инженера Зилова.}.
4) По мннію комиссіи, имются также данныя для обвиненія ген.-адъют. Стесселя въ служебномъ подлог (362 ст. улож. о нак. угол. и исправ. 1885 г.), вслдствіе представленія имъ Намстнику Его Императорскаго Величества на Дальнемъ Восток, главнокомандующему арміями, военному министру и даже Государю Императору донесеній, несогласныхъ съ дйствительными обстоятельствами боевъ и съ дйствіями какъ участвовавшихъ въ нихъ лицъ, такъ и его собственными (донесенія командующему арміей о Цзиньчжоускомъ бо и объ отход отряда ген. Фока къ Волчьимъ горамъ, письмо ген.-адъют. Куропаткину о своемъ всегдашнемъ участіи во всхъ боевыхъ столкновеніяхъ и всеподданнйшая телеграмма Государю Императору отъ 16-го декабря о состояніи крпости, гарнизона и боевыхъ запасовъ ея {Документы: телеграммы ген.-л. Стесселя, справка развдыв. отдленія, письма: подполковника Чхейдзе, ген. Стесселя — генералу Куропаткину и ген. Куропаткина — адм. Алексеву, показанія: генераловъ Никитина, Рейса, Надина, Смирнова, Стесселя, Ирмана, Третьякова и Горбатовскаго, полковниковъ Григоренко, Тыртова и Хвостова, капитановъ Романовскаго и Степанова….}.
5) Комиссія признала также наличность данныхъ въ дл для обвиненія генерала Стесселя и въ томъ, что онъ неправильно и даже ложно представлялъ подвдомственныхъ ему чиновъ къ наградамъ, по каковымъ представленіямъ и получили: полковникъ (нын генералъ-маіоръ) Рейс — орденъ св. Георгія 4-й ст., а генералы Фокъ и Надннъ — знакъ того же ордена 3-й степени,— и въ то же время оставлялъ безъ наградъ истинно достойныхъ, а награжденіе знаками отличія военнаго ордена производилъ пристрастно, въ зависимости отъ расположенія своего къ воинскимъ частямъ и лицамъ, что также должно быть признано подлогомъ по служб, предусмотрннымъ тою же 362 ст. уложенія {Показанія: генераловъ Смирнова, Рейса, Надина, Горбатовскаго, Ирмана, адмираловъ Лащинскаго и Григоровича, полковника Хвостова и подполковниковъ Вершинина и Дювернуа.}.
6) Поступки генералъ-адъютанта Стесселя въ послдніе дни обороны навели комиссію на мысль, что у него созрло и постепенно приводилось въ исполненіе намреніе прекратить оборону и сдать крпость независимо отъ того, исчерпаны ли вс средства обороны. Факты же, легшіе въ основу такого убжденія комиссіи, слдующіе:
а) Когда, 2-го декабря 1904 года, былъ убитъ генералъ Кондратенко, которому, по мннію комиссіи, крпость преимущественно была обязана своею почти пятимсячною обороною, ген.-адъют. Стессель назначилъ начальникомъ сухопутной обороны ген.-л. Фока, постоянно заявлявшаго и писавшаго о невозможности упорнаго сопротивленія укрпленій Портъ-Артура и который во все время, войны не отстоялъ ни одной позиціи, а постоянно уступалъ ихъ {Показаніе генер. Рейса, донесеніе генер. Смирнова, записка ген. Фока.}.
б) Вслдъ за этимъ назначеніемъ, ген. Стессель, безъ личной проврки донесеній ген. Фока, разршилъ ему безъ боя вывести войска изъ форта-No II и затмъ взорвать его. Отдача же этого форта, по мннію комиссіи, имла для гарнизона крпости громадное значеніе, такъ какъ расшатала въ корн тотъ принципъ, что гарнизонъ форта умираетъ, а не сдается, который съ такимъ постоянствомъ былъ внушаемъ войскамъ -ген. Кондратенко, комендантомъ и другими начальниками {Показанія генераловъ Рейса и Смирнова и полк. Хвостова. Донесенія ген. Стесселя.}.
в) Несмотря на то, что на военномъ совт 16-го декабря 1904 г., огромнымъ большинствомъ присутствовавшихъ на немъ сухопутныхъ и морскихъ начальниковъ (19 противъ 3) высказано было мнніе упорно продолжать оборону, доведя ее, если потребуется, до штыкового боя и борьбы на-улицахъ города, ген.-адъют. Стессель, предршая, по-мннію комиссіи, сдачу крпости, того же 16-го Декабря телеграфировалъ Государю Императору о безнадежномъ ея положеніи. Въ этомъ предршеніи сдачи комиссію убждала черновая всеподданнйшей телеграммы, написанная собственноручно ген. Стесселемъ, имъ подписанная и составленная 15-го декабря, въ ней еще наканун военнаго совта было изложено, что ‘крпость продержится лишь нсколько дней’ {Журналъ совта и черновая телеграммы.}.
г) Помимо ряда свидтельскихъ показаній, преднамренность сдать крпость комиссія усматривала также въ приказаніи ген.-адъют. Стесселя 17-го декабря, т. е. на другой день посл ршенія военнаго совта продолжать оборону,— отправить въ Чифу полковыя знамена {Показанія ген. Смирнова, к.-адмираловъ Григоровича и Лащинскаго, полковниковъ Хвостова и Тыртова и оберъ-егермейстера Балашева.}.
д) Владя еще, посл паденія 18-го декабря 1904 г. форта No III и укрпленія 3-го, всми батареями берегового фронта, фортами и укрпленіями западнаго и свернаго фронтовъ, Курганною батареею, высотами Митрофаньевскою, Лаперовскою и Владимірскою, а на восточномъ фронт — Малымъ Орлинымъ гнздомъ, Куропаткинскимъ люнетомъ, батареею Б, укрпленіями 1-мъ и 2-мъ, открытымъ капониромъ и фортомъ No I, отбивъ до 6 часовъ 19-го декабря вс штурмы на Большое Орлиное Гнздо, имя еще за первою оборонительною линіею способную къ оборон позицію лейтенанта Хоменко и городъ съ внутреннею оградою, гд ворвавшемуся непріятелю предстояло бы съ огромными потерями овладть каждымъ зданіемъ, каждой стнкой, насыпью, рвомъ, для чего потребовалось бы большое превосходство силъ, такъ какъ каждое закрытіе, обороняемое десяткомъ людей требовало для атаки сотенъ, съ нашей же стороны даже и ослабленные болзнями люди могли принять участіе въ защит,— ген.-адъют. Стессель, несмотря на такое вовсе не отчаянное, по мннію комиссіи, положеніе крпости, вопреки обязательному для него, въ силу 62 статьи положенія объ управленіи крпостями {Cm. 62: ‘Когда, по мннію коменданта, наступитъ время послднихъ усилій обороны, онъ обязанъ собрать военный совтъ изъ членовъ совта обороны и другихъ лицъ, по своему усмотрнію, для обсужденія способовъ дальнйшаго продолженія оной. Мнніе каждаго изъ членовъ этого совта вносится въ протоколъ его засданія. Засимъ комендантъ ршаетъ дло единолично, избирая изъ поданныхъ мнній самое мужественное и наиболе соотвтственное обезпеченію продленія обороны’.}, ршенію военнаго совта 16-го декабря, и не созвавъ новаго совта, къ чему была полная возможность,— въ 3 ч. дня 19-го декабря послалъ маршалу Ноги письмо съ предложеніемъ вступить въ переговоры о сдач крпости {Показанія генераловъ Рейса, Горбатовскаго, Смирнова, Никитина и Фока, полковниковъ Григоренко и Хвостова. Телеграмма ген. Куропаткина.}.
е) Отправивъ письмо маршалу Ноги, ген. Стессель согласился на предложеніе ген. Фока очистить безъ боя Малое Орлиное Гнздо, Куропаткинскій люнетъ и батарею Б,— эти главные опорные пункты восточнаго фронта, — между тмъ какъ такое очищеніе ихъ, по мннію комиссіи, если и не лишало еще насъ возможности оказать упорное сопротивленіе на остававшихся въ нашей власти позиціяхъ, то во всякомъ случа крайне затрудняло продолженіе обороны и давало японцамъ возможность предъявить намъ боле тяжкія условія капитуляціи {Показанія генераловъ Стесселя, Смирнова, Рейса, Никитина и Фока и полковника Хвостова.}.
И, наконецъ, ж) назначивъ въ составъ парламентеровъ представителя отъ флота, начальниковъ штабовъ крпости и 4 и 7 дивизій и офицера генеральнаго штаба, ген.-адъют. Стессель не разъяснилъ имъ ихъ обязанностей, а ограничился лишь заявленіемъ, что онъ во всемъ уполномочилъ полковника (нын ген.-маіоръ) Рейса, заявившаго уже себя на совт обороны 25-го ноября и на военномъ совт 16-го декабря совершенно ложно понимающимъ обязанности и долгъ осажденнаго гарнизона, тогда какъ, на основаніи ст. 60 положенія, о крпостяхъ, слдовало назначить для этого офицера испытанной твердости, смлости и преданности престолу и отечеству {Ст. 60: ‘Принимая самыя строгія мры, чтобы непріятель не могъ имть сношенія съ кмъ-либо изъ жителей крпости или гарнизона, комендантъ и самъ, безъ особой крайности, не долженъ имть такихъ сношеній. Въ случа неизбжности переговоровъ комендантъ никогда не выходитъ лично изъ крпости и ведетъ ихъ черезъ офицеровъ, испытанной твердости, смлости и преданности Престолу и Отечеству’.}. Въ то же время ген.-адъют. Стессель не далъ и полковнику Рейсу письменной инструкціи, опредляющей минимальныя условія капитуляціи, и не обязалъ его, въ случа предъявленія японцами тяжелыхъ условій, предварительно подписанія капитуляціи, испросить у него согласіе на принятіе ихъ, а вполн положился на оцнку ихъ полковникомъ Рейсомъ. Между тмъ послдній — обидныя для чести арміи условія призналъ вполн почетными и согласился на нихъ сдать крпость.
Имя въ виду вс эти факты, комиссія единогласно признала, что ген.-адъют. Стессель, сдавшій японцамъ Портъ-Артуръ 20-го декабря 1904 года, въ то время, когда крпость имла вс средства продолжать оборону, тмъ самымъ не исполнилъ своей обязанности по долгу присяги и согласно требованіямъ воинской чести, и что въ его дйствіяхъ заключаются признаки преступленія, предусмотрннаго 251 ст. XXII книги {Показанія: ген. Рейса, к.-адм. Лащинскаго, полковниковъ Хвостова и Тыртова, подполк. Вершинина и ген. шт. кап. Голованя.
Ст. 251 воин. уст. о наказ.: ‘Комендантъ или военный начальникъ, сдавшій непріятелю крпость или иное укрпленное мсто, не исполнивъ своей обязанности по долгу присяги и согласно съ требованіями воинской чести, или не употребивъ всхъ средствъ обороны, подвергается смертной казни’.}.
Силы же и средства крпости ко дню ея сдачи, по подсчету, сдланному комиссіей на основаніи собранныхъ ей свдній, были слдующія: на веркахъ крпости и въ резерв (за исключеніемъ больныхъ) было строевыхъ нижнихъ чиновъ — стрлковъ, артиллеристовъ, инженерныхъ и другихъ сухопутныхъ войскъ — 22,434 чел. и моряковъ около 2,000 чел., нестроевыхъ — 3,645 чел., а всего около 28,000 чел. Орудій способныхъ къ дйствію было 295, орудійныхъ снарядовъ — до 26,650, съ добавленіемъ большого запаса для 37 и 47 мм. орудій, а всего до 200,000, ружейныхъ патроновъ не мене 7,000,000. Муки оставалось боле 60,000 пуд., крупы и рису больше 4,500 пуд., сухарей — 77,665 пуд., сухихъ овощей — 3,087 пуд., сахару — 3,792 пуд., соли — 19,000 п. и чаю — ,2,700. пудовъ. Лошадей сдано японцамъ до 3,000 головъ, изъ коихъ, по мннію комиссіи, половина могла быть употреблена въ пищу, а половина оставлена для подвозки войскамъ всего необходимаго. Гражданское населеніе крпости было обезпечено продовольствіемъ до февраля 1905 года {Показанія генераловъ Смирнова и Горбатовскаго, подполковниковъ Достовалова и Вершинина. Данныя записки ген.-м. Благо.}.
II. Въ дйствіяхъ полковника Вейса:
1) что, исполняя приказанія начальника укрпленнаго раіона, генералъ-адъютанта Стесселя, нарушавшія существующія узаконенія и превышавшія власть его, полк. Рейсъ не докладывалъ своему начальнику соотвтственныя статьи законовъ и положенія объ управленіи крпостями, какъ того требуетъ смыслъ узаконеній, опредляющихъ обязанности начальниковъ штабовъ {Показанія генераловъ Стесселя и Рейса.},
2) что на совт обороны 25-го ноября 1904 года полк. Рейсъ сдлалъ отъ имени начальника укрпленнаго раіона предложеніе обсудить вопросъ о предл, до котораго слдуетъ оборонять крпость, чтобы предотвратить рзню внутри города и безполезное истребленіе войскъ и жителей, между тмъ какъ ген. Стессель отрицалъ потомъ правильность сдланной полковникомъ Рейсомъ постановки вопроса, и добавлялъ, что вопросъ о перенесеніи обороны на улицы онъ ршитъ самъ. Затмъ на военномъ совт 16-го декабря того же года полк. Рейсъ представилъ, по мннію комиссіи, неосновательныя и противорчащія воинскому долгу соображенія, не соотвтствовавшія дйствительному положенію крпости и духу закона, по которому каждый лишній день обороны, независимо отъ числа жертвъ, сопряженныхъ съ продолженіемъ упорной борьбы, могъ имть большое государственное значеніе,— и первый выразилъ мнніе о необходимости начать переговоры о капитуляціи крпости.
Первый фактъ указываетъ, по мннію комиссіи, на намреніе полк. Рейса уже въ то время, еще 25-го ноября, возбудить мысль о сдач крпости, а во второмъ случа — полковникъ Рейсъ подрывалъ вру въ возможность и необходимость продолженія упорной ея обороны {Журналы совта обороны и военнаго совта.}.
3) Наконецъ, въ дйствіяхъ полковника Рейса, касавшихся выполненія имъ порученія ген.-адъют. Стесселя по веденію переговоровъ съ японскими уполномоченными о капитуляціи крпости, комиссія усмотрла предршенное уже полк. Рейсомъ намреніе принять вс условія капитуляціи, какъ бы тяжки они ни были: онъ не испросилъ у ген. Стесселя письменныхъ условій сдачи, не сообщилъ лицамъ, вмст съ нимъ посланнымъ, сущность требованій ген. Стесселя, согласился на требованіе японскихъ уполномоченныхъ дать отвтъ черезъ 45 минутъ, срокъ, по мннію комиссіи, весьма краткій для перевода этихъ условій съ англійскаго языка на русскій и основательнаго обсужденія ихъ, на заявленіе капитана Голованя полк. Рейсу, что надо добиваться, чтобы весь гарнизонъ былъ отпущенъ,— отвтилъ, что ‘тутъ ничего не подлаешь, вдь они побдители’ и, наконецъ, вмсто того, чтобы угрозой продолжать борьбу до послдней крайности, до отчаяннаго сопротивленія въ самомъ город отстаивать основное требованіе — дозволить гарнизону выйти изъ крпости съ оружіемъ, полк. Рейсъ взялъ на себя утвержденіе позорной капитуляціи {Показанія генераловъ Рейса и Стесселя и ихъ переписка, показанія к.-адм. Щенсновича, полк. Хвостова, кап. Голованя и оберъ-егерм. Балашева.}.
Во всемъ этомъ комиссія усмотрла содйствіе со стороны полк. Рейса генералу Стесселю въ сдач крпости, т. е. преступное дяніе, предусмотрнное 251 ст. XXII книги.
III. Въ дйствіяхъ генералъ-лейтенанта Фока:
1) Будучи назначенъ начальникомъ отряда, цль котораго заключалась въ воспрепятствованіи высадк непріятеля и въ задержаніи его возможно дольше и дале отъ Портъ-Артура, онъ проявилъ полную нераспорядительность и не оказалъ никакого противодйствія высадк японцевъ въ Бицзыво, затмъ, несмотря на заране данныя ген. Стесселемъ инструкціи упорно удерживать Цзиньчжоускую позицію, не принялъ соотвтственныхъ мръ къ отстаиванію ея, во время боя на ней 13-го мая 1904 года преувеличилъ опасность положенія отряда, чмъ и вызвалъ распоряженіе ген. Стесселя объ очищеніи позиціи, вопреки приказанія, началъ отступленіе засвтло, не озаботился укрпленіемъ Тафашинскихъ и Нангалинскихъ высотъ, что южне Цзинь. чжоу,— и не задержался на нихъ, несмотря на то, что противникъ его не преслдовалъ,— и такимъ поспшнымъ, по мннію комиссіи, ничмъ не вызывавшимся отступленіемъ къ Портъ-Артуру отдалъ преждевременно въ руки японцевъ Таліенванъ и Дальній, лишивъ насъ возможности испортить должнымъ образомъ все послужившее затмъ японцамъ для устройства въ этихъ городахъ удобной базы {Показанія ген.: Стесселя, Фока, Надина, Ирмана, Третьякова, Никитина, Смирнова и Горбатовскаго, полков. Григоренко, кап.: Романовскаго и фонъ-Шварца, поруч. Линденвальда и инженера Зилова.}.
Во всемъ этомъ комиссія нашла признаки неисполненія ген. Фокомъ приказанія начальника, имвшаго важное въ боевомъ отношеніи послдствіе и предусмотрннаго 3 ч. 104 ст. XXII кн. {Ст. 104, ч. 3, воин. уст. о наказ.: ‘За неисполненіе общихъ или лично до кого-либо относящихся приказаній начальника по нераднію или невнимательности… въ виду непріятеля, когда неисполненіе приказанія могло имть важныя послдствія для безопасности арміи, или вліяніе на успхъ предпринятой операціи, или на успхи снабженія арміи или отряда боевыми, продовольственными или другими припасами, съ виновнаго взыскивается какъ за неповиновеніе на основаніи послдующей (105) статьи’.
Ст. 105 воин. уст. о нак.: ‘За неповиновеніе, т. е. умышленное неисполненіе приказанія начальника, виновный подвергается: исключенію изъ службы съ лишеніемъ чиновъ или заключенію въ крпости отъ 1 года и 4 мс. до 4-хъ лтъ.}.
2) Будучи начальникомъ резерва въ крпости и получивъ въ дни августовскихъ штурмовъ приказаніе коменданта двинуть къ передовымъ фортамъ сверо-восточнаго фронта остававшійся въ резерв 14-й восточно-сибирскій стрлк. полкъ, ген. Фокъ вошелъ въ неумстное пререканіе съ комендантомъ о направленіи имъ полка въ обстрливаемые непріятелемъ пункты и не только не повелъ самъ послднюю часть командуемаго имъ резерва къ назначеннымъ мстамъ, но даже и не наблюлъ за исполненіемъ приказанія коменданта, вслдствіе чего одинъ баталіонъ 14-го полка остался въ казармахъ и къ назначенному пункту не пошелъ {Показанія генераловъ Рейса и Смирнова и докладъ ген. Фока.}.
Комиссія признала дяніе это неповиновеніемъ, предусмотрннымъ 105 ст. XXII книги.
3) Въ періодъ осады онъ своими разговорами и замтками, содержавшими критику дйствій начальствующихъ лицъ и разсылавшимися имъ, подрывалъ къ нимъ довріе и колебалъ въ войскахъ вру въ возможность и необходимость держаться въ укрпленіяхъ до послдней крайности, т. е. умирать въ нихъ, но не уступать врагу, а напротивъ, указывалъ на необходимость очищать таковыя, какъ только защита ихъ требовала большихъ жертвъ {Показанія ген.: Ирмана, Горбатовскаго, Смирнова и Семенова.}.
Въ этихъ поступкахъ комиссія усматривала признаки преступленія, предусмотрннаго 262 ст. XXII кн. {Ст. 262 воин. уст. о наказ.: ‘Кто будетъ изъ малодушія распускать слухи, дйствующіе вредно на духъ войскъ, или же дозволитъ себ какіе-либо другіе поступки, явно выражающіе малодушіе или робость, тотъ подвергается исключенію изъ службы съ лишеніемъ чиновъ… Когда же означенные въ сей стать противозаконные поступки имли вредныя для военныхъ дйствій послдствія, то виновные приговариваются къ лишенію всхъ правъ состоянія и смертной казни.}.
4) Въ бытность начальникомъ сухопутной обороны, ген. Фокъ 5-го декабря 1904 г. приказалъ очистить фортъ No II, не испросивъ на это разршенія коменданта и даже не предупредивъ его объ этомъ, въ каковомъ дяніи заключаются признаки превышенія власти (142 и 145 ст. XXII кн.) {Показанія генераловъ Стесселя, Смирнова, Фока и Горбатовскаго. Документы.}.
5) 19-го декабря, когда уже посланъ былъ парламентеръ къ ген. Ноги съ предложеніемъ вступить въ переговоры о сдач крпости, ген. Фокъ приказалъ очистить безъ боя Малое Орлиное Гнздо, Куропаткинскій люнетъ и батарею Б, составлявшіе оплотъ праваго фланга сверо-восточнаго фронта, когда же начальникъ этого фронта, ген.-м. Горбатовскій, понимая крайне невыгодное положеніе, въ которое будетъ поставлена оборона съ очищеніемъ этихъ пунктовъ, отказался исполнить это распоряженіе ген. Фока, послдній увдомилъ ген. Горбатовскаго, что въ отношеніи его будутъ приняты ‘побудительныя мры’, если онъ позволитъ себ дальнйшее противодйствіе, и вмст съ тмъ отдалъ непосредственно начальнику оборонительнаго участка, поди. Лебединскому, приказаніе очистить перечисленныя выше укрпленія, а въ случа наступленія японцевъ — не стрлять. Этими распоряженіями генералъ Фокъ поставилъ оборону крпости въ невыгодныя условія и тмъ содйствовалъ ген. Стесселю въ его намреніи сдать крпость (251 ст. XXII кн.) {Показанія генераловъ Рейса, Надина, Смирнова, Горбатовскаго, Фока и Стесселя.}.
IV. Въ дйствіяхъ бывшаго коменданта крпости ген.-лейт. Смирнова комиссія усмотрла признаки бездйствія власти (142 и 145 ст. XXII кн.). Они выразились въ слдующемъ:
1) Несмотря на вредъ, происходившій отъ вмшательства ген. Стесселя въ его, ген.-лейт. Смирнова, дйствія, какъ коменданта, онъ не принималъ никакихъ мръ противъ такого ненормальнаго положенія, создававшаго двойственность и неопредленность власти, и не ходатайствовалъ въ служебномъ порядк о возстановленіи закономъ опредленныхъ положеній {Показанія генер.: Смирнова, Стесселя и Рейса, полк. Хвостова, подполковниковъ Достовалова и Вершинина и кап. Степанова.}.
2) Убдившись, посл очищенія ген. Фокомъ форта No II (какъ показалъ это самъ ген. Смирновъ на слдствіи), въ состоявшемся между генералами Стесселемъ и Фокомъ соглашеніи о скорйшемъ приведеніи крпости въ такое положеніе, при которомъ можно было бы оправдать ея сдачу, онъ, вопреки долгу и лежавшей на немъ, въ силу 57 ст. положенія объ управленіи крпостями, обязанности, не принялъ мръ къ тому, чтобы воспрепятствовать осуществленію ихъ плана (напримръ, удаленіемъ ген.-лейт. Фока отъ руководства сухопутною обороною крпости) и не предотвратилъ послдовавшей 19-го декабря сдачи безъ боя Малаго Орлинаго Гнзда, Куропаткинскаго люнета и батареи Б {Показаніе ген. Смирнова. }.
3) Узнавъ о посылк ген. Стесселемъ парламентера, онъ не созвалъ совта обороны и не настаивалъ передъ нимъ, вопреки лежавшей на немъ въ силу той же 57 ст. положенія обязанности, на прекращеніи переговоровъ и на точномъ соблюденіи 62 ст. того же положенія, а равно и на исполненіи ршенія военнаго совта 16-го декабря {Показанія ген. Смирнова и полковн. Хвостова и Григоренко.}.
4) Получивъ, наконецъ, извщеніе о требованіи штабомъ укрпленнаго раіона присылки начальника штаба крпости полковника Хвостова для поздки вмст съ полк. Рейсомъ въ мсто, назначенное для переговоровъ о сдач, онъ не отправился немедленно къ ген. Стесселю для заявленія ему о невозможности послать полковника Хвостова, какъ представителя коменданта, признающаго сдачу преступленіемъ, позорящимъ достоинство и честь гарнизона и подвергающимъ виновныхъ смертной казни, а, по собственному признанію, устранилъ себя отъ всякаго участія въ этомъ ‘грязномъ дл’ и отправилъ своего начальника штаба для переговоровъ, не снабдивъ его даже инструкціей противиться всми силами заключенію капитуляціи {Показаніе ген. Смирнова.}.
V. Имя въ виду 69 ст. воин. уст. о наказаніяхъ, по которой подчиненные, за совершеніе ими по приказанію начальства дянія, признаннаго судомъ преступнымъ, подлежатъ отвтственности, когда они не могли не видть, что онъ предписываетъ имъ нарушить присягу и врность службы или совершить дяніе, явно преступное, комиссія усмотрла основанія для обвиненія по 251 ст. XXII кн. и контръ-адмираловъ Лащимскаю, Григоровича и Вирена, въ томъ:
1) что, узнавъ 19-го декабря 1904 года о посылк ген. Стесселемъ парламентера съ предложеніемъ сдать крпость, они не обратились къ нему съ настоятельнымъ представленіемъ исполнить обязательное для него ршеніе военнаго совта 16-го декабря продолжать упорную оборону крпости или созвать вновь военный совтъ для разршенія этого вопроса {Показанія контръ-адмираловъ Вирена, Лащинскаго, Григоровича и Щенсновича.}.
По мннію комиссіи, это было нравственнымъ долгомъ адмираловъ, такъ какъ въ гарнизон крпости было много чиновъ флота, достоинство и честь которыхъ они должны были отстаивать,
2) получивъ изъ штаба укрпленнаго раіона увдомленіе, что только одна ночь остается для того, чтобы сдлать съ судами то, что они признаютъ нужнымъ, они приступили къ уничтоженію ихъ, не предъявивъ ген. Стесселю требованія прекратить сношеніе съ непріятелемъ, хотя изъ этого увдомленія не могли не видть окончательнаго ршенія ген. Стесселя сдать крпость {Показаніе к.-адм. Вирена, Лащинскаго и Григоровича и письмо полк. Рейса.}, и
3) получивъ, затмъ, распоряженіе о посылк и отъ флота уполномоченнаго для переговоровъ о капитуляціи, они не отказались отъ сего, а отправили капитана 1-го ранга Щенсновича, не давъ ему положительнаго указанія не принимать условій сдачи крпости {Показанія к.-адм. Вирена, Лащинскаго и Щенсновича.}.
VI. По тмъ же основаніямъ (69 ст. XXII кн.) тому же обвиненію (по 251 ст. XXII кн.) подлежалъ, по мннію комиссіи, и кап. 1-го ранга (нын контръ-адмиралъ) Щенсновичъ за то, что, не испросивъ точной инструкціи у адмираловъ относительно даннаго ему ими тяжкаго порученія быть уполномоченнымъ отъ флота при переговорахъ съ японцами о сдач крпости, онъ безъ всякаго протеста согласился на предложеніе Рейса подписать условія капитуляціи {Показанія к.-адмираловъ Вирена, Лащинскаго, Григоровича и Щенсновича, ген. Рейса, полк. Хвостова, кап. Голованя и об.-егерм. Балашова.}.
VII. Наконецъ, признавая основною, первоначальною причиною всхъ бдъ, постигшихъ насъ въ войн съ Японіею, внезапное нападете японскихъ миноносцевъ въ ночь съ
26-го на 27-е января 1904 года на нашу портъ-артурскую эскадру,— нападеніе, давшее японскому флоту господство на мор, и объясняя успхъ его непринятіемъ должныхъ мръ къ охран эскадры на рейд, комиссія, на основаніи 116 ст. морского устава {116 ст. Морск. Устава (изд. 1901 г.).— ‘Во всхъ особенно важныхъ обстоятельствахъ, напримръ, вблизи непріятельскаго берега и на такихъ рейдахъ, гд можно ожидать нападенія, флагманъ принимаетъ, по своему усмотрнію, чрезвычайныя предосторожности, какъ-то: высылаетъ развдчиковъ, назначаетъ ночные объзды около эскадры, пароли и лозунги, приказываетъ кораблямъ имть готовые шпринги, ставитъ на берегу въ удобныхъ мстахъ сторожевые посты, для обозрнія моря, огражденія минами и т. п.’.} признавала отвтственнымъ за это бывшаго начальника ея, вице-адмирала Старка {Показанія адмираловъ Алексева, Старка, Вирена и Григоровича, кап. 1-го р. фонъ-Эссена и 2-го р. Сакса.}.
Составивъ во исполненіе Высочайшаго повелнія отъ 13-го марта 1905 года и на основаніи 64 ст. полож. о крпостяхъ приведенное выше въ существенныхъ его чертахъ заключеніе о дйствіяхъ начальствовавшихъ въ Портъ-Артур лицъ, въ которыхъ усматривались признаки преступленій, предусмотрнныхъ уголовными законами, комиссія, руководствуясь 348 статьей воен.-суд. устава, постановила: препроводить копіи его, съ подписями предсдателя и членовъ, военному министру — для представленія на Высочайшее благовоззрніе, и морскому — для свднія, подлинное же заключеніе оставить при дл.
Вмст съ тмъ комиссія составила общій очеркъ средствъ Портъ-Артура, въ которомъ, на основаніи свидтельскихъ показаній, свдній и документовъ, полученныхъ отъ разныхъ лі-щъ и учрежденій, выясняется насколько крпость силою своихъ верковъ, вооруженіемъ, численностью гарнизона, количествомъ боевыхъ, продовольственныхъ и иныхъ запасовъ отвчала своему назначенію и стратегическому положенію, каково было административное устройство крпости и соотвтствовала ли организація управленія ею положенію объ управленіи крпостями, въ какой степени и чмъ именно содйствовалъ оборон крпости флотъ и населеніе.
Особый интересъ въ этомъ очерк представляетъ глаза, посвященная административному устройству крпости, составленная такимъ знатокомъ крпостного дла, какъ, покойный уже нын, бывшій предсдатель крпостного комитета ген.-отъ-инф. Гребенщиковъ. Глава объ инженерной оборон крпости, содержащая обзоръ хода работъ по укрпленію Портъ-Артура и критическую оцнку его верковъ составлена была подъ руководствомъ членовъ комиссіи инженеръ-генераловъ Рерберга и Богаевскаго, глаза объ артиллерійской оборон — подъ руководствомъ генераловъ-отъ-артиллеріи Демьяненкова и Крыжановскаго, обзоръ интендантской и медицинской части — подъ руководствомъ ген.-отъ-инф. Комарова и, наконецъ, о флот — ген.-адъют. Диковымъ.
Комиссія предполагала дать также и обзоръ хода обороны и выяснить, слдствіемъ какихъ именно причинъ была внезапность нападенія японскихъ миноносцевъ на нашу эскадру, каковъ былъ дальнйшій ходъ военныхъ дйствій на Квантун и, наконецъ, каково было общее положеніе длъ и состояніе запасовъ въ Портъ-Артур ко дню капитуляціи, какъ результатъ всего хода военныхъ дйствій и цлесообразнаго использованія средствъ обороны.
Въ такомъ вид весь этотъ очеркъ, по мннію комиссіи, долженъ былъ явиться не только подтвержденіемъ предъявленныхъ комиссіею въ своемъ заключеніи обвиненій къ начальствовавшимъ въ Портъ-Артур лицамъ, но и могъ послужить къ раскрытію тхъ общихъ причинъ ошибокъ и недостатковъ, устраненіе которыхъ должно, избавить въ будущемъ наше отечество и армію отъ пережитыхъ ими въ русско-японскую войну несчастій’.
Къ сожалнію, эта работа не была доведена комиссіей до конца, и изъ второй части очерка, посвященной обзору военныхъ дйствій въ Портъ-Артур, составлена была только первая глаза — о внезапномъ нападеніи японскихъ миноносцевъ на нашу портъ-артурскую эскадру.
Представленіемъ заключенія дятельность комиссіи собственно и кончилась.
11-ю августа предсдателемъ комиссіи получено было отъ военнаго министра письмо отъ 1-го августа. Сообщая о своемъ намреніи въ ближайшемъ времени испросить Высочайшее соизволеніе на направленіе дла о сдач кр. Портъ-Артуръ примнительно къ порядку, установленному статьями 12771 и слдующими воен.-судеб. устава (по редакціи, объявленной въ приказ по воен. вд. 1906 г. No 285), и представить Государю Императору о возложеніи дальнйшихъ слдственныхъ дйствій на постояннаго члена главнаго военнаго суда, дйст. тайн. сов. Быкова, военный министръ просилъ о предоставленіи д. т. с. Быкову возможности уже теперь ознакомиться съ длопроизводствомъ комиссіи и собраннымъ ею слдственнымъ матеріаломъ.
18-го августа военный министръ увдомилъ предсдателя комиссіи отношеніемъ отъ 14-го числа того же мсяца, что по всеподданнйшему докладу имъ заключенія слдственной комиссіи, Государь Императоръ въ 12-й день августа 1906 года Высочайше повелть соизволилъ: 1) ген.-адъют. Стесселя, генералъ-лейтенантовъ Смирнова и Фока, ген.-м. Рейса, вице-адмирала Старка и контръ-адмираловъ Лащинскаго, Григоровича, Вирена и Щенсновича, согласно съ заключеніемъ комиссіи, привлечь къ слдствію по длу о сдач кр. Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ въ качеств обвиняемыхъ, 2) дальнйшее теченіе уголовнаго дла о нихъ направить въ порядк, установленномъ ст. 12771—127714 воен.-судеб. устава (по редакціи, объявленной въ приказ по воен. вд. 1906 г. No 285), и 3) производство предварительнаго слдствія о нихъ возложить на постояннаго члена главнаго воен. суда д. т. с. Быкова.
25-го августа комиссія составила постановленіе (No 9) о раздленіи всхъ собранныхъ ею документовъ на три категоріи: 1) могущихъ служить для подтвержденія обвиненій, указанныхъ въ заключеніи (вещественныя доказательства), 2) могущихъ имть значеніе для выясненія обстоятельствъ дла (приложенія) и 3) подлежащихъ возвращенію, какъ не представляющихъ дальнйшей надобности.
Этимъ комиссія заключила свою дятельность.
23-го сентября 1906 года послдовало, по всеподданнйшему докладу военнаго министра, Высочайшее соизволеніе на закрытіе комиссіи, при этомъ Его Величество соизволилъ повелть военному министру, въ письм на имя предсдателя, передать ему и членамъ комиссіи благодарность Его Величества за тщательное и добросовстное исполненіе возложеннаго на нихъ труда.
Подводя итоги дятельности слдственной комиссіи, надлежитъ сказать, что они выразились въ 10 постановленіяхъ и 81 протокол допроса 44 свидтелей и ознакомленіи съ длами и документами, охватывавшими весь періодъ владнія нами Квантунскимъ полуостровомъ и Портъ-Артуромъ, составившими вмст 6 томовъ съ 2104 листами.
Комиссіи не удалось допросить 7 намченныхъ было ею къ допросу свидтелей (ген.-м. Благо, полк. Петруша, кап. Сычева, шт.-кап. Адо, капит. 2 ранга Циммермана, д-ра Ястребова и г. Тауца).
Изъ состава комиссіи за 1 1/2 года ея дятельности выбыли три члена: адмиралы Бирилевъ — въ виду назначенія его морскимъ министромъ, и Дубасовъ — въ виду назначенія его Московскимъ генералъ-губернаторомъ — и генералъ-лейт. Платоновъ — за назначеніемъ его къ присутствованію въ Сенат.

Дятельность исп. обяз. военнаго слдователя д., т. с. Быкова.

15-го августа 1906 года д. т. с. Быковъ составилъ постановленіе (No 1) о принятіи имъ дла къ своему производству.
Теперь слдствіе должно было вестись уже не о происшествіи — сдач кр. Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ, а о виновности въ этомъ происшествіи опредленныхъ лицъ. Поэтому одновременно съ принятіемъ дла новымъ слдователемъ принята была въ отношеніи обвиняемыхъ мра пресченія имъ способовъ уклоняться отъ слдствія и суда. таковою, на основаніи 470, 473 и 474 ст. ст. воен.-судеб. устава, ‘въ виду высокаго ихъ служебнаго положенія’, избранъ былъ ближайшій надзоръ начальства.
Затмъ послдовали допросы, теперь уже не въ качеств свидтелей, а какъ обвиняемыхъ, генер.-лейт. Смирнова — 9-го сентября (протоколъ No 1), ген.-м. Рейса — 12-го сентября (протоколъ No 2), ген.-лейт. Фока — 16-го и 17-го сентября (протоколы NoNo 3 и 4).
Для разъясненія обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя и дятельности во время его генераловъ Стесселя и Фока, а также для разъясненія обстоятельствъ сдланной было ген.-адъют. Куропаткинымъ попытки отозвать Стесселя изъ Портъ-Артура допрошенъ былъ 18-го сентября ген. шт. кап. Одинцовъ, состоявшій въ день боя у Цзиньчжоу при ген. Фок офицеромъ для связи, а посл этого боя пробравшійся изъ Портъ-Артура на миноносц въ Манчжурскую армію для доклада о состояніи крпости и, по порученію ген. Смирнова, о непригодности къ управленію ея обороной ген. Стесселя (прот. No 5).
20-го сентября состоялся первый допросъ генер.-адъют. Стесселя въ качеств обвиняемаго (прот. No 6).
22-го, 23-го и 24-го сентября онъ продолжался (протоколы NoNo 7, 8 и 9) — и каждый разъ ген. Стессель представлялъ все новые и новые списки свидтелей, которыхъ онъ просилъ допросить. 22-го числа онъ просилъ допросить 28 челов., 23-го — 29 чел. и 24-го — 10 человкъ.
25-ю сентября допрошены въ качеств обвиняемыхъ контръ-адмиралъ Щенсновичъ (прот. No 10) и вице-адмиралъ Старкъ (прот. No 11).
Въ оправданіе своей дятельности, вице-адмиралъ Старкъ на этотъ разъ приложилъ къ своему показанію въ копіяхъ такіе важные документы, какъ: 1) секретный циркуляръ, штаба начальника эскадры Тихаго океана отъ 5-го января 1904 г., No 5, относительно дежурства судовъ по освщенію рейда, 2) свой секретный приказъ по эскадр отъ 19-го января 1904 г., No 51, съ объявленіемъ инструкціи для судовъ охраны стратегической зоны и 3) свой рапортъ Намстнику Е. И. В. на Дальнемъ Восток отъ 26-го января того же года, No 51, относительно учрежденія крейсерства у группы острововъ Клиффордъ и у Шантуига для наблюденія, до объявленія войны, за движеніями японскихъ военныхъ судовъ и транспортовъ, идущихъ къ Чемульпо {На этомъ послднемъ рапорт Намстникомъ положены слдующія историческія революціи: 1) по поводу крейсерства у Клиффорда: ‘Пока считаю достаточнымъ посылать по одному крейсеру, начавъ съ 28-го января, объ этомъ начальнику штаба передать начальнику эскадры’, 2) по поводу крейсерства у Шантунга: ‘Достаточно, пока одинъ крейсеръ на Шантунгъ и Klifford’, 3) по поводу мръ, экстреннаго перехода эскадры на военное положеніе: ‘Запросить срочно командира порта: 1) почему бонъ не изготовленъ, 2) почему не составленъ проектъ ввода судовъ въ бассейнъ и внутренній рейдъ. По отзыву и — ка эскадры, планы давно уже были изготовлены, значитъ, они остались безъ движенія! Поручаю штабу немедленно представить мн справку, и если портъ до сего времени не исполнилъ порученія, то потребовать отъ к—ра порта теперь же объясненія’, 4) ‘Относительно стей долженъ высказать, что нахожу ихъ безусловно необходимыми и ставить ихъ на ночь, находясь на наружномъ рейд. Во избжаніе указанныхъ и — комъ эскадры недостатковъ съемки, слдуетъ к—рамъ позаботиться о приспособленіи быстраго удаленія стей въ случа экстренности’!}.
27-го сентября вице-адмиралъ Старкъ представилъ дополнительно, для приложенія къ своему показанію, копію рапорта своего Намстнику, составленнаго по флагманскому вахтенному журналу и по донесеніямъ командировъ судовъ, о нападеніи 26-го января японскихъ миноносцевъ на нашу эскадру въ Портъ-Артур.
Между тмъ ген. Стессель сдлалъ новую попытку поднять дло о выпуск корреспондента Ножина комендантомъ и адмиралами изъ крпости и тмъ ослабить предъявленныя къ нему обвиненія.
26-го сентября онъ обратился къ д. т. с. Быкову съ просьбою о пріобщеніи къ длу всхъ документовъ, касающихся этого эпизода. Онъ мотивировалъ это теперь тмъ, что выпускъ Ножина иметъ прямое отношеніе къ обвиненію его, Стесселя, въ томъ, что онъ совершенно несогласно съ истиной доказывалъ невозможность сдать кому-либо командованіе въ крпости, въ особенности же ген. Смирнову, такъ какъ послдній уже являлся лицомъ, не внушавшимъ доврія {Ген. Стессель упускалъ при этомъ изъ виду, что выпускъ Ножина произошелъ въ ноябр, а приказаніе сдать командованіе ген. Смирнову получено было имъ въ іюн.}.
Въ тотъ же день ген. Стессель представилъ исп. об. военнаго слдователя новый, уже четвертый по счету, списокъ лицъ (15 чел.), которыхъ онъ просилъ допросить въ качеств свидтелей.
27-го сентября онъ представилъ пятый списокъ на 4 человкъ.
28-го сентября — шестой, на 18 человкъ…
Разсмотрвъ вс эти ходатайства ген. Стесселя, д. т. с.
Быковъ въ тотъ же день, 28-го сентября, составилъ постановленіе (No 3) объ отказ въ истребованіи просимыхъ ген. Стесселемъ документовъ, касающихся выпуска г. Ножина, такъ какъ таковые уже приложены были къ длу.
Изъ числа просимыхъ ген. Стесселемъ о вызов лицъ исп. об. военнаго слдователя постановилъ вызвать лишь для допроса въ качеств свидтелей отставныхъ ген.-маіоровъ Стольникова и Некрашевича-Поклада, подполковника Галицинскаго, инженеръ-капитана фонъ-Шварца, шт.-капитановъ Дебогорія-Мокріевича и Ксидо, подпоручика Гринцевича, лейтенанта Подгурскаго и мичмана Витгефта 2-го {Кап. ф.-Шварцъ и мичм. Витгефтъ уже были допрошены слдственной комиссіей.}. Въ вызов остальныхъ 95 человкъ д. т. с. Быковъ отказалъ, частью потому, что ген. Стесселю не предъявлено обвиненія въ противозаконныхъ дйствіяхъ, имющихъ отношеніе къ корреспонденту Ножину (кап. 2-го ранга Криницкій, лейтенанты Лепко, Дмитріевъ и Макалинскій), частью потому, что свидтели эти уже были допрошены ране по указаннымъ геп. Стесселемъ обстоятельствамъ (генералы Никитинъ и Третьяковъ, подполк. Достоваловъ, ген. шт. кап. Романовскій и кап. Мошинскій), частью потому, что не указаны обстоятельства, по поводу которыхъ надлежало свидтеля допросить (поруч. Линденвальдъ), и, наконецъ, вс остальные — по неимнію отношенія къ длу.
27-го же сентября состоялся допросъ въ качеств обвиняемыхъ контръ-адмираловъ Лащгтскаго (прот. No 12) и Вирена (прот. No 13). Первый изъ нихъ приложилъ къ своему показанію подлинный протоколъ собранія адмираловъ 20-го декабря 1904 г. съ выраженіемъ протеста противъ начатыхъ ген. Стесселемъ переговоровъ съ марш. Ноги, копіи котораго сообщены были ими главнокомандующему и Генералъ-Адмиралу.
29-го сентября допрошенъ былъ инженеръ-капитанъ фонъ-Шварцъ — о взятіи Большого Орлинаго Гнзда, о состояніи 2-й оборонительной линіи и о посылк резерва на Цзиньчжоускую позицію въ день боя за нее (прот. No 14).
30-го сентября допрошенъ ген. шт. подполковникъ Ромейко-Гурко, пробравшійся изъ Портъ-Артура въ Ляоянъ съ докладами о состояніи крпости и — по порученію ген. Смирнова — о несоотвтствіи ген. Стесселя занимаемому въ ней положенію (прот. No 15).
Ген. Стессель возобновилъ свои ходатайства о допрос новыхъ свидтелей. 30-го сентября онъ просилъ д. т. с. Быкова — о вызов 4-хъ человкъ и 2-го октября — о вызов
17-ти. Въ этотъ послдній день допрошены были бывшій флагъ-капитанъ эскадры Тихаго океана, теперь и. д. помощника начальника главнаго морского штаба, кап. 1-го ранга (нын контръ-адмиралъ) Эберіардъ — въ качеств свидтеля (прот. No 16) и контръ-адмиралъ Григоровичъ — въ качеств обвиняемаго (прот. No 17). На слдующій день кап. Эбергардъ представилъ въ дополненіе къ своему показанію рядъ документовъ, касавшихся организаціи охраны портъ-артурскаго рейда и эскадры, частью уже представленныхъ вице-адмираломъ Старкомъ. Новымъ среди нихъ былъ лишь циркуляръ штаба начальника эскадры Тихаго океана No 23.
3-го октября допрошенъ былъ от. ген.-м. Стольниковъ, бывшій помощникъ начальника артиллеріи восточнаго фронта (прот. No 18).
3-го же октября исп. об. военнаго слдователя получилъ отъ военно-походной канцеляріи Его Императорскаго Величества офиціальное увдомленіе о состоявшемся по Высочайшему приказу отъ 30-го сентября увольненіи ген.-адъют. Стесселя отъ службы за болзнью.
Вслдствіе этого д. т. с. Быковъ тогда же составилъ постановленіе (No 4) объ измненіи от. ген.-лейт. Стесселю мры пресченія способовъ уклоняться отъ слдствія и суда. Взамнъ ближайшаго надзора начальства, отъ него отобрана была теперь черезъ полицію подписка о неотлучк изъ мста жительства (ст. 477 воен.-суд. уст. и ст. 416, 419 и 421 уст. угол. судопроизв.).
4-го октября — от. ген.-лейт. Стессель подалъ новую просьбу о допрос въ качеств свидтелей 10 лицъ.
6-го октября — онъ снова просилъ о допрос еще 11 лицъ.
Однако представлялось затруднительнымъ осуществить допросъ и тхъ лицъ, которыхъ постановлено было уже допросить по предшествующимъ ходатайствамъ ген. Стесселя.
Такъ, 6-го же октября д. т. с. Быковъ составилъ постановленіе (No 5), которымъ отказывался отъ вызова лейт. Подгурскаго, такъ какъ по увдомленію главнаго морского штаба офицеръ этотъ находился въ заграничномъ плаваніи. А 8-го октября получено было отъ того же штаба увдомленіе, что мичманъ Витгефтъ 2-й также находится въ плаваніи, и допросъ этого свидтеля могъ состояться лишь 23-го октября.
6-го октября состоялся допросъ шт.-кап. запаса инженерныхъ войскъ Ксидо, бывшаго ординарца ген. Стесселя (прот. No 19), а 7-го октября — допросъ шт.-кап. 18-го сапернаго баталіона Дебогорія-Мокріевича (прот. No 20).
8-го октября состоялось постановленіе исп. об. военнаго слдователя (No 6) по возбужденному ген. Стесселемъ вопросу о привлеченіи къ отвтственности за выпускъ изъ Портъ-Артура г. Ножина контръ-адмираловъ Григоровича и Лащинскаго. Д. т. с. Быковъ постановилъ копію рапорта ген. Стесселя военному министру приложить къ длу, въ ходатайств же отказать, такъ какъ возбужденіе судебнаго преслдованія предоставлено начальству. Вмст съ тмъ, разсмотрвъ ходатайство ген. Стесселя о допрос свидтелей, въ количеств 42 человкъ, исп. об. военнаго слдователя постановилъ вызвать одного лишь поручика Грибовскаго. Но и этого свидтеля не скоро разыскали. Управленіе 23-й артил. бригады, въ которую этотъ офицеръ, какъ извстно, былъ зачисленъ, увдомило д. т. с. Быкова, что онъ къ бригад еще не прибылъ, и 25-го октября составлено было имъ постановленіе (No 9) о прекращеніи розыска поручика Грибовскаго въ виду разъясненія всхъ обстоятельствъ дла. Но 2-го ноября поручикъ Грибовскій явился къ д. т. с. Быкову и былъ имъ допрошенъ (прот. No 45).
Все это не останавливало однако ген. Стесселя. отъ подачи новыхъ заявленій о допрос новыхъ свидтелей: 9-го октября онъ проситъ допросить 20 человкъ, 11-го октября — 5 человкъ…
Въ тотъ же день, 11-го октября, состоялось постановленіе исп. об. военнаго слдователя (No 7), которымъ онъ отказалъ въ вызов всхъ указанныхъ выше 25 человкъ.
Допросъ же другихъ свидтелей прод о лига лея: 9-го октября допрошенъ состоявшій во время Цзиньчжоускаго боя при инженеръ-капитан фонъ-Шварц, по укрпленію этой позиціи, инженерный кондукторъ Яновъ (прот. No 21),— по вопросу объ отказ ген. Фока поддержать изнемогавшій въ неравномъ бою 5-й восточно-сибирскій стрлковый полкъ, 10-го октября — инженеръ-капитанъ Родіоновъ, укрплявшій Центральную ограду и сообщившій въ своемъ показаніи любопытный и характерный фактъ о приказаніи ген. Фока очистить укрпленіе No 3 по первому же звуку взрыва на немъ, услышанному издалека и безъ знанія о размрахъ и послдствіяхъ взрыва (прот. No 22), 12-го октября — личный адъютантъ ген. Стесселя, поручикъ кн. Гантимуровъ, прорвавшійся въ средин іюня 1904 г. изъ Портъ-Артура въ Ляоянъ и привезшій оттуда ген. Стесселю какія-то депеши, въ которыхъ, предполагалось, и заключалось приказаніе ген. Куропаткина ген. Стесселю сдать командованіе въ крпости ген. Смирнову (прот. No 29), 14-го октября — подпоручикъ Гринцевичъ, послднимъ покинувшій 19-го декабря 1904 года вмст съ 4 нижними чинами Большое Орлиное Гнздо (прот. No 34), и 29-го октября — Кронштадтской крпостной артиллеріи шт.-кап. Саломоновъ (прот. No 42), допросъ котораго состоялся, согласно постановленія исп. об. воен. слдователя (No 10), по словесному заявленію о томъ ген. Стесселя.
Въ то же время отъ военныхъ слдователей Московскаго и Кіевскаго военныхъ округовъ получены были 16-го октября и 1-го ноября протоколы допросовъ ими 1-го лейбъ-гренадерскаго Екатеринославскаго полка подполковника Галицинскаю, бывшаго въ послдній день обороны комендантомъ Большого Орлинаго Гнзда (проток. NoNo 37 и 38), и бывшаго командира 25-го вост.-сибир. стр. полка, от. ген.-маіора Некрашевича-Поклада (прот. No 44).
Но ген. Стессель все еще просилъ о допрос новыхъ свидтелей. 13-го октября онъ подалъ заявленіе, прося допросить 9 человкъ, но въ вызов и ихъ д. т. с. Быковымъ было ему отказано постановленіемъ отъ 15-го октября (No 8).
Изъ числа документовъ, доставленныхъ за это время исп. об. военнаго слдователя д. т. с. Быкову, слдуетъ указать на полученное имъ 12-го октября письмо генералъ-квартирмейстера генеральнаго штаба со слдующею справкою о числительности японскихъ войскъ подъ Портъ-Артуромъ во время осады его:
‘По свдніямъ, опубликованнымъ прусскимъ генеральнымъ штабомъ, въ составъ 3-й японской арміи, осаждавшей Портъ-Артуръ, входили: 1, 7, 9 и 11 полевыя дивизіи и 1 и 4 резервныя бригады, всего 60 баталіоновъ. Общую нормальную числительность бойцовъ (безъ артиллеріи и войскъ вспомогательнаго назначенія) слдуетъ считать около 60 тысячъ, опредлить численность арміи ко времени капитуляціи крпости не представляется возможнымъ за неимніемъ точныхъ свдній о потеряхъ японцевъ и времени ихъ пополненія, но по нкоторымъ даннымъ можно предположить, что численность японской арміи ко времени сдачи Портъ-Артура весьма немногимъ отличалась въ ту или другую сторону отъ нормальной’.
Слдствіе можно было считать законченнымъ — и д. т. с. Быковъ приступилъ къ предъявленію дла обвиняемымъ для дачи ими послднихъ объясненій по ознакомленіи со всмъ слдственнымъ матеріаломъ.
11-го октября оно было предъявлено вице-адмиралу Старку (протоколы NoNo 23 и 24), контръ-адмиралу Лащинскому (протоколы NoNo 25 и 26) и контръ-адмиралу Щенсновичу (протоколы NoNo 27 и 28), 11-го и 13-го октября — контръ-адмиралу Вирену (протоколы NoNo 30 и 31), 11-ю, 13-го и 14-го октября — ген.-лейт. Смирнову (прот. NoNo 32 и 33), 13-го и 14-го октября — ген.-маіору Рейсу (прот. NoNo 35 и 36), 16-го — 20-го, 22-го и 23-го октября — ген.-лейтенанту Фоку (протоколы NoNo 40 и 41) и 16-го, 20-го, 22-го, 27-го, 29-го октября и 2-го ноября — от. ген.-лейт. Стесселю (протоколы NoNo 43, 46 и 47).
Трое послднихъ обвиняемыхъ, ознакомившись съ документами дла, показаніями свидтелей и другихъ обвиняемыхъ, представили по нимъ свои объясненія, а ген. Стессель 29-го октября подалъ прошеніе о допрос въ качеств свидтелей еще 30 человкъ и о выдач ему копій со всхъ почти документовъ, протоколовъ и постановленій слдственнаго производства.
По этимъ ходатайствамъ исп. об. военнаго слдователя д. т. с. Быковъ 30-го октября составилъ постановленіе (No 11), которымъ отклонилъ какъ допросъ указанныхъ ген. Стесселемъ лицъ, вслдствіе того, что дло представляется достаточно уже разъясненнымъ, такъ и выдачу копій съ постановленій и протоколовъ слдственнаго производства, дабы, въ виду обширности такового (боле 2,400 листовъ), не замедлять окончаніе слдствія и тмъ не отягощать участь другихъ обвиняемыхъ, а также и потому, что при предъявленіи дла ген. Стессель поставленъ былъ въ извстность о прав его выписывать изъ него, сколько угодно, вслдствіе чего, оно и находилось въ распоряженіи ген. Стесселя 12 дней {Впослдствіи, 7-го ноября, уже когда дло находилось на заключеніи у главнаго военнаго прокурора, ген. Стессель обратился къ послднему съ просьбою о выдач ему копій показаній 23-хъ наиболе важныхъ свидтелей. Ген.-лейт. Павловъ удовлетворилъ это ходатайство въ мр возможности — и часть копій была снята. Изготовить вс не успли, такъ какъ, по составленіи заключенія, дло было передано въ частное присутствіе Военнаго Совта. Ген. Стессель просилъ также главн. воен. прокурора о выдач ему изъ слдственнаго дла одного экземпляра приказовъ его по закрпленному раіону, ‘необходимыхъ ему для защиты’. Въ этомъ ему было отказано въ виду того, что при дл оставался только одинъ экземпляръ собранія ихъ, а другой былъ отосланъ вмст съ другими непріобщенными къ длу документами въ Главный Штабъ.}.
Разсмотрвъ объясненія обвиняемыхъ: от. ген.-лейт. Стесселя, генералъ-лейтенантовъ Смирнова и Фока, вице-адмирала Старка, ген.-маіора Рейса и контръ-адмираловъ Вирена, Лащинскаго и Щенсновича, данныя ими при предъявленіи имъ предварительнаго о нихъ слдствія, и находя, что объясненія эти не содержатъ въ себ какихъ-либо новыхъ обстоятельствъ, исп. об. военнаго слдователя д. т. с. Быковъ 3-го ноября 1906 года постановилъ слдственное производство, согласно 516 ст. воен.-судебн. устава, заключить и препроводить со всми приложеніями главному военному прокурору, о чемъ и поставить въ извстность обвиняемыхъ, въ томъ числ и контръ-адмирала Григоровича, который отказался воспользоваться предоставленнымъ ему закономъ правомъ ознакомиться съ дломъ и дать свои послднія объясненія (постановленіе No 12).
Подводя итоги дятельности исп. обяз. воен. слдователя, д. т. с. Быкова, слдуетъ указать, что имъ допрошено 14 новыхъ свидтелей и 2 свидтеля допрошены дополнительно, составлено 47 протоколовъ и 12 постановленій, составившихъ особый томъ въ 352 листа.
Все слдственное дло состояло теперь изъ 7 томовъ на 2,456 листахъ, 31-го NoNo приложеній и 12-ти NoNo вещественныхъ доказательствъ (плановъ, длъ, отдльныхъ документовъ, полевыхъ книжекъ, телефонограммъ, приказовъ, журналовъ военныхъ дйствій, совта обороны и т. н.).
Уже по заключеніи предварительнаго слдствія, 11-го ноября 1906 года, д. т. с. Быковъ получилъ изъ военнопоходной канцеляріи Е. И. В. увдомленіе, что по всеподданнйшему докладу временно командующимъ Императорскою Главною Квартирою просьбы отставного генералъ-лейтенанта Стесселя Государь Императоръ Высочайше соизволилъ разршить д. т. с. Быкову извлечь нужныя для дла свднія изъ хранящагося въ канцеляріи ‘чернового журнала сухопутной обороны крпости Портъ-Артура’, который
18-го марта 1905 года былъ представленъ Его Величеству бывшимъ личнымъ адъютантомъ генерала Кондратенко, поручикомъ Гриневичемъ.
Во исполненіе Высочайшей воли, д. т. с. Быковъ 15-го, 17-го и 18-го ноября 1906 г. ознакомился съ содержаніемъ указаннаго выше документа. Оказалось, что журналъ этотъ помщенъ въ 14 писанныхъ чернилами тетрадяхъ, не пронумерованныхъ, не скрпленныхъ, и неизвстно гд и кмъ веденныхъ. Содержаніе ихъ составляютъ краткія свднія какъ о тхъ приспособленіяхъ, которыя длались для обороны крпости, такъ и о самой оборон крпости, начиная съ 27-го января 1904 г. по G-е декабря того я-te года, при чемъ пропущены числа съ 21-го по 26-е февраля включительно и весь августъ мсяцъ, за исключеніемъ 20-го числа, которое помщено на отдльныхъ листахъ. Кром того, въ отдльной тетради, записаны числа и мсяцы боевъ подъ Портъ-Артуромъ, начиная съ боя у Зеленыхъ горъ 18-го іюня 1904 г., и кончая оставленіемъ форта No II въ ночь на 6-е августа. Все занесенное въ этотъ журналъ оказалось не имющимъ ни прямого, ни косвеннаго отношенія къ возникшимъ на генерала Стесселя обвиненіямъ, въ немъ нтъ свдній ни о числ защитниковъ на позиціяхъ, ни о числ орудій, ни о числ снарядовъ къ нимъ.
Независимо отъ ‘чернового журнала сухопутной обороны крпости Портъ-Артуръ’ поручикомъ Гриневичемъ были представлены Его Величеству еще 14 отдльныхъ приложеній: 1) черновикъ донесенія ген. Стесселя Намстнику и командующему арміею отъ 7 часовъ утра 13-го августа 1904 г., слдующаго содержанія:
‘Начиная съ 5-го по 13-е августа, вс ежедневные штурмы японцевъ отбиты съ громаднымъ урономъ для нихъ, но и мы потеряли ранеными съ 5-го по 11-е число включительно 69 офицеровъ и 3,466 нижнихъ чиновъ, убитыхъ тоже много, но число ихъ еще не приведено въ извстность. Въ госпиталяхъ состоитъ 132 офицера и 5,661 нижній чинъ. Снарядовъ полевой артиллеріи по 150 на орудіе. Орудія крпостныя въ большомъ числ подбиты. Подъ ружьемъ въ 4-й дивизіи 9,419, въ 7-й дивизіи 11,169 нижн. чиновъ, офицеровъ въ 4-й дивизіи 145, въ 7-й дивизіи 150. За 12-е число потери также значительны. Необходимо выслать подкрпленіе, хотя два полка съ большимъ числомъ офицеровъ, можно съ особою осторожностью на иностранныхъ пароходахъ, также необходимо выслать и снаряды.Редуты 1 и 2 никто не занимаетъ, они представляютъ развалины. Духъ защитниковъ геройскій. Начиная съ 25-го іюня идетъ бомбардировка и города, масса домовъ разрушено.
2) приказъ ген. Стесселя по войскамъ Квантунскаго укрпленнаго раіона отъ 20-го декабря 1904 г., No 984, о сдач крпости Портъ-Артуръ на капитуляцію, съ изложеніемъ основаній къ сдач, 3) приказъ ген. Стесселя отъ того же числа, No 985, заключающій въ себ распоряженія, относящіяся до передачи фортовъ японцамъ, 4) распоряженія ген. Горбатовскаго, отъ 21-го декабря, относительно сдачи японцамъ оружія, патроновъ, патронныхъ сумокъ, патронташей, поясныхъ ремней съ бляхами и шанцеваго инструмента, 5) приказъ ген. Стесселя, отъ 22-го декабря, No 994, о разршеніи Государя Императора офицерамъ портъ-артурскаго гарнизона или возвратиться въ Россію подъ обязательствомъ не принимать участія въ войн, или раздлить участь нижнихъ чиновъ, 6) письмо ген. Кондратенко къ ген. Флугу отъ 28-го января 1904 г. No 27 съ просьбою не выводить изъ Портъ-Артура 10-го полка, 7) диспозиція крпости Портъ-Артуръ 17-го іюля 1904 г., 8) черновикъ доклада ген. Стесселя къ командующему войсками Манчжурской арміи (безъ числа и мсяца), о томъ, что
‘японцы могутъ произвести высадку, подобно 1895 г., на восточномъ побережь Ляодунскаго полуострова, примрно на линіи Бидзево — Дагушанъ, и что весь плацдармъ Ляодуна безъ войскъ, а флотъ мало поможетъ затрудненію высадки по мелководью. Между тмъ, на Ялу стоятъ наши войска. Зачмъ японцы пойдутъ чрезъ Ялу бить на трудныя позиціи. Хорошо бы сосредоточить войска у Гайджоу, это дастъ намъ ту выгоду, что будетъ неожиданностью для японцевъ. Въ настоящее время захватъ Артура равносиленъ потери флота, хотя я увренъ, что Артуръ не возьмутъ открытою силою, но вводить это предположеніе все-таки не невозможно’.
Къ этому ген. Стессель добавлялъ, что докладъ составленъ имъ по его личнымъ и ген. Кондратенко соображеніямъ, 9) перечень необходимыхъ построекъ для усиленія Цзиньчжоуской позиціи на сумму 60,550 руб., подписанный ген. Кондратенко, командиромъ 5-го Восточно-Сибирскаго стрлковаго полка полковн. Третьяковымъ и военнымъ инженеръ-капитаномъ фонъ-Шварцемъ, 10) докладъ къ указанному выше перечню, подписанный тми же лицами, 11) записка ген. Кондратенко, отъ 21-го февраля 1904 г., No 58, адресованная, вроятно, ген. Стесселю, о необходимости предоставить ген. Фоку полную свободу въ принятіи мръ къ оборон какъ Цзиньчжоуской позиціи, такъ и всего свернаго участка Портъ-Артурскаго укрпленнаго раіона, 12) записка ген. Кондратенко ген. Флугу о томъ, что сдлано по артиллерійской и инженернымъ частямъ въ крпости Портъ-Артуръ съ 27-го января по 8-е февраля 1904 г., а также о сформированіи дружины въ 130 человкъ, запаснаго баталіона 3-й бригады и о формированіи 7-й бригады, 13) докладъ ген. Кондратенко отъ 15-го февраля коменданту крпости о необходимости привести въ негодность 100 большихъ шаландъ, раскиданныхъ по берегу бухты Луизы, и 14) схема обороны Ляотешанскихъ высотъ, составленная начальникомъ Ляотешанской обороны подполковникомъ Надхинымъ.
Протоколъ осмотра всхъ этихъ документовъ, препровожденный д. т. с. Быковымъ главному военному прокурору
24-го ноября 1906 г., по распоряженію послдняго былъ пріобщенъ къ слдственному производству и составилъ 32-е приложеніе къ длу.

II.
Преданіе суду.

Теперь, согласно Высочайшаго повелвая 12-го августа 1906 года о дальнйшемъ направленіи уголовнаго дла о генералахъ Стессел, Смирнов, Фок и Рейс, адмиралахъ Старк, Лащинскомъ, Григорович, Вирен и Щенснович въ порядк, установленномъ статьями 12771—127714 воен.суд. устава (по редакціи, объявленной въ приказ по воен. вд. 4 мая 1906 г. No 285),— оконченное слдственное производство о нихъ подлежало внесенію, при заключеніи главнаго военнаго прокурора, въ частное присутствіе военнаго совта (ст. 12771 воен.-суд. уст.).
Составъ послдняго на этотъ случай, согласно 12773 ст. воен.-суд. устава, увеличивается старшимъ изъ постоянныхъ членовъ главнаго военнаго суда.
Присутствіе постановляетъ: 1) или о прекращеніи начатаго изслдованія, 2) или о наложеніи на привлеченныхъ къ отвтственности взысканія безъ суда, или 3) о преданіи обвиняемыхъ суду (ст. 12777).
Удостоенное Высочайшаго утвержденія постановленіе о преданіи суду служитъ главному военному прокурору основаніемъ для обвинительнаго акта, который вносится имъ въ верховный военно-уголовный судъ (127710 ст.).
Согласно этимъ законоположеніямъ исп. обяз. военнаго слдователя д. т. с. Быковъ въ самый же день заключенія имъ слдствія, 3-го ноября 1906 года, препроводилъ оконченное имъ слдственное производство главному военному прокурору (ген.-лейт. Павлову), а 4-го ноября (какъ это видно изъ доклада ген. Павлова военному министру отъ 8-го ноября) приступлено къ составленію заключенія.
15-го января 1907 года работа эта была закончена, и въ тотъ же день заключеніе, подписанное вр. и. д. главнаго военнаго прокурора ген.-маіор. Турскимъ {Главный военный прокуроръ ген.-лейт. Павловъ 27-го декабря 1906 года былъ убитъ.}, было препровождено вмст съ слдственнымъ производствомъ и всми къ нему приложеніями и вещественными доказательствами начальнику канцеляріи военнаго министерства для внесенія его въ частное присутствіе военнаго совта.
Послднее состояло подъ предсдательствомъ генерала-отъ-артиллеріи Солтанова {Павелъ Алексевичъ Солтановъ род. въ 1839 г., произведенъ въ офицеры — въ 1857 г., окончилъ Михайловскую артил. академію, съ 1864 г. по 1899 г. занималъ различныя должности въ канцеляріи военнаго министерства, съ 1899 г. по 1904 г. былъ завдующимъ эмеритальною кассою воен.-сухопутн. вдомства, въ 1904 году назначенъ членомъ военнаго совта.} изъ членовъ: генерала-отъ-кавалеріи Маламы {Яковъ Дмитріевичъ Малама род. въ 1841 году, окончилъ Николаевскую академію генеральнаго штаба, въ теченіе службы командовалъ: 16-мъ драгунск. Нижегородскимъ полкомъ (1881—1885 гг.) и 1-ю бригадою кавказской кав. дивизіи (1885 г.), былъ н-комъ штаба Кубанскаго каз. войска (1885—1888 гг.), помощникомъ начальника Кубанской области (1888—1890 г.), начальникомъ штаба Кіевскаго воен. округа (1890—1892 г.), начальникомъ Кубан. обл. и наказ. атаманомъ Кубан. каз. войска (1892—1904 г.), помощникомъ главнонач. гражд. частью на Кавказ и командующаго войсками Кавказ. воен. округа (1904—1905 гг.), помощникомъ по воен. части Намстника Е. И. В. на Кавказ (1905—1906 г.), членомъ военнаго совта съ 1906 г.. Участвовалъ въ кампаніяхъ и походахъ въ 1869, 1870, 1871, 1877—1878, 1879 и 1880 гг. Иметъ орденъ св. Георгія 4 ст. (1877 г.).}, генераловъ-отъ-инфантеріи Поволоцкаго {Иванъ Максимовичъ Поволоцкій род. въ 1842 г., оконч. курсъ Никол. акад. ген. штаба, въ теченіе службы: командовалъ 45-мъ пх. Азовскимъ полкомъ (1887—1890 гг.), былъ начальникомъ штаба 10-го арм. корп. и н-комъ Харьков. воен. госпиталя (1890—1895 гг.), н-комъ штаба Виленскаго воен. окр. (1895—1902 гг.), состоялъ въ распоряженіи воен. министра (1902—1903 г.), командовалъ 2-мъ арм. корпусомъ (1903—1906 г.), членомъ воен. совта съ 1906 г.. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1863 и 1877—1878 гг.} и Скугаревскаго {Аркадій Платоновичъ Скугаревскій род. въ 1847 г., окончилъ Ник. акад. ген. шт., въ теченіе службы былъ начальникомъ штаба 1-й гвард. пх. дивизіи (1881—1888 гг.), командиромъ 145-го пхот. Новочеркасскаго полка (1888—1889 гг.), н-комъ штаба гвард. корпуса (1889—1895 гг.), н-комъ 4-й стр. бригады (1895—1896 гг.), начальникомъ 58-й пх. резервн. бригады (1896—1898 гг.), н-комъ 27-й пхот. дивизіи (1898—1904 гг.), командиромъ 6 то и 8-го армейск. корпусовъ (1904—1906 г.), членомъ военнаго совта съ 1906 г. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1877—1878 и 1905 гг.} и генералъ-лейтенантовъ Ставровскаго {Константинъ Николаевичъ Ставровскій род. въ 1846 г., окончилъ Ник. акад. ген. шт., былъ начальникомъ штаба 1-й гв. кав. див. (1880—1888 гг.), командиромъ 7-го драгунск. Новороссійскаго полка (1888—1891 г.), н-комъ шт. 7-го арм. корп. (1891—1892 г.), н-комъ штаба 4-го арм. корп. (1892—1893 г.), н-комъ шт. отд. корп. погранич. стражи (1893—1899 г.), военнымъ губернаторомъ Уральской области, к-щимъ въ ней войсками и наказнымъ атаманомъ Уральскаго каз. войска (1899—1905 г.), членомъ воен. совта съ 1905 г. Нын генералъ-отъ-кавалеріи. Участвовалъ въ кампаніи 1877—1878 гг. и иметъ орденъ Св. Георгія 4-й ст.} и Фролова {Петръ Александровичъ Фроловъ род. въ 1852 г., окончилъ Ник. акад. ген. шт., былъ окружн. дежурн. генераломъ штаба Кіевскаго воен. округа (1893—1898 г.), помощникомъ н-ка главн. Штаба (1898— 1903 г.), дежурнымъ генераломъ главн. Штаба (1903—1904 г.), врем. исполн. обязанности н-ка Главнаго Штаба (1904—1905 г.), членомъ военнаго совта съ 1905 г. Нын генералъ-отъ-инфантеріи. Участвовалъ въ кампаніи 1877—1878 гг.}. Отъ главнаго военнаго суда въ составъ частнаго присутствія назначенъ былъ ген.-лейт. Басковъ {Владиміръ Онисимовичъ Басковъ род. въ 1842 году. Окончилъ воен.-юридич. академію. Былъ воен. судьею Петербургскаго в.-о. суда (1879—1890 г.), воен. прокуроромъ Московскаго в.-о. суда (1890—1893 г.), предсдателемъ Казанскаго в.-о. суда (1893—1905 г.), н-комъ Александровской воен.-юридич. академіи (1905—1908 г.), постояннымъ членомъ главн. воен. суда съ 1906 г. Нын ген.-отъ-инфантеріи. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1863 и 1877—1878 гг.
Въ составъ частнаго присутствія входилъ также ген.-отъ-инф. Дембовскій (бывшій к-ръ 5-го Сибирск. арм. корпуса во время русско-японской войны), но въ занятіяхъ присутствія онъ не.участвовалъ, вслдствіе назначенія к-ромъ своднаго корпуса, оставленнаго для оккупаціи Манчжуріи. Умеръ 22 декабря 1907 г.}. Обязанности длопроизводителя частнаго присутствія исполнялъ и. д. помощника начальника канцеляріи военнаго министерства ген. шт. полковникъ (нын генералъ-маіоръ) Даниловъ.
Частное присутствіе приступило къ разсмотрнію заключенія главнаго военнаго прокурора 18-го января 1907 года и, посл 19-ти засданій {Засданія присутствія состоялись: 18, 25 и 27 января, 1, 5, 7, 12, 14, 19, 21, 26 и 28 февраля, 5, 7, 12, 19, 27 и 31 марта и 7 апрля.}, 7-го апрля того же года представило всеподданнйшій докладъ Государю Императору, въ которомъ, согласно съ мнніемъ слдственной комиссіи, высказало, что послдовавшая 20-го декабря 1904 года сдача Портъ-Артура не была вызвана обстоятельствами, внезапно принявшими неблагопріятный оборотъ, и что она не можетъ быть оправдана тогдашнимъ положеніемъ атакованныхъ фронтовъ, недостаточною численностью гарнизона, состояніемъ здоровья людей, духомъ войскъ, а также что она не вызывалась и недостаткомъ продовольственныхъ и боевыхъ средствъ. Напротивъ того, ршеніе сдать крпость, созрвшее задолго до совершенія этого позорнаго, по выраженію частнаго присутствія, акта, постепенно приводилось въ исполненіе, при чемъ оно явилось неожиданностью почти для всего гарнизона, а условія капитуляціи и порядокъ выполненія ихъ оказались крайне тягостными и оскорбительными для чести арміи и достоинства Россіи.
Главными виновниками ‘этой позорной операціи’, по заключенію частнаго присутствія военнаго совта, явились генералы Стессель, Рейсъ и Фокъ, противъ остальныхъ же привлеченныхъ къ отвтственности по этому длу лицъ, а именно ген.-лейт. Смирнова и контръ-адмираловъ Лащинскаго, Григоровича, Вирена и Щенсновича возникаютъ обвиненія лишь въ бездйствіи власти, ибо энергичное пользованіе съ ихъ стороны предоставленными имъ закономъ правами могло продлить сопротивленіе Портъ-Артура или, по меньшей мр, устранить унизительныя для достоинства Россіи условія капитуляціи.
Что же касается обвиненій, предъявленныхъ къ вице-адмиралу Старку, то они, по мннію частнаго присутствія, представляютъ совершенно отдльный эпизодъ, имющій съ паденіемъ Портъ-Артура лишь ту связь, что несчастье, постигшее нашу эскадру въ ночь съ 26-го на 27-е января 1904 года, въ значительной степени ослабило оборону Квантунскаго полуострова.
Повергая на Высочайшее благовоззрніе свое заключеніе, частное присутствіе военнаго совта сочло своимъ врноподданническимъ долгомъ ходатайствовать вмст съ тмъ объ устраненіи цлаго ряда недостатковъ въ нашихъ законоположеніяхъ, которые выяснились при детальномъ изученіи преждевременной гибели Портъ-Артура: о точномъ разграниченіи правъ и обязанностей начальника укрпленнаго раіона и коменданта крпости, входящей въ этотъ раіонъ, о выясненіи взаимныхъ отношеній между военно-сухопутными и морскими начальниками въ приморской крпости, о точномъ разъясненіи по военному вдомству, что старшій начальникъ не иметъ права вторгаться въ сферу дятельности своихъ подчиненныхъ, если дятельность эта не нарушаетъ общихъ распоряженій старшаго начальника и если подчиненный не нарушаетъ предоставленныхъ ему закономъ правъ, о необходимости принять мры противъ представленія преувеличенныхъ и даже ложныхъ донесеній о боевыхъ столкновеніяхъ, о пересмотр правилъ, установленныхъ для награжденія различныхъ воинскихъ чиновъ за боевыя отличія и т. д.
Заключеніе это подписали вс вышеназванные члены присутствія, при чемъ генералъ Скугаревскій остался при особомъ мнніи, выраженномъ имъ въ журнал присутствія No 16.
28-го апрля 1907 года мнніе большинства удостоилось Высочайшаго утвержденія, съ выраженіемъ Высочайшей воли морскихъ чиновъ суду не предавать.
1-го мая удостоенное Высочайшаго утвержденія постановленіе частнаго присутствія препровождено было начальникомъ канцеляріи военнаго министерства главному военному прокурору для составленія обвинительнаго акта.
5-го іюня онъ былъ внесенъ главнымъ военнымъ прокуроромъ, ген.-лейт. Рыльке, въ Верховный военно-уголовный судъ, вмст со спискомъ свидтелей, вызываемыхъ со стороны обвинительной власти, постановленіемъ частнаго присутствія и слдственнымъ производствомъ, со всми къ нему приложеніями и вещественными доказательствами.
Главный военный прокуроръ признавалъ необходимымъ личный допросъ слдующихъ 28 лицъ: генералъ-адъютанта Куропаткина, генералъ-лейтенантовъ Никитина и Надина, генералъ-маіоровъ Горбатовскаго, Третьякова, Ирмана, Семенова, Мехмандарова и Благо, отставн. ген.-маіора Стольнтсова, контръ-адмираловъ Вирена и Щенсновина, полковниковъ ген. штаба Хвостова и Дмитревскаго, инженеръполковника Григоренко, полк. Лебединскаго, подполковниковъ ген. штаба Степанова, Романовскаго, Одинцова и Голованя, инженеръ-подполковника фонъ-Шварца, подполковниковъ Достовалова, Вершинина и Галицинскаго, инженеръ-капитана Родіонова, лейтенанта Витгефта 2-го, подпоручика Гринцевича, оберъ-егермейстера Двора Его Величества Балашева и г-на Янова.
Предложеніемъ, внесеннымъ въ Верховный военно-уголовный судъ 14-го іюня, военно-прокурорскій надзоръ увеличилъ этотъ списокъ свидтелей еще слдующими лицами: контръ-адмиралами Лащинскимъ, Григоровичемъ и фонъ Эссеномъ, военно-судебнаго вдомства полковникомъ Тыртовымъ, ген. штаба подполковникомъ Ромейко-Гурко, капитаномъ Акимовымъ и дйствит. стат. совтниками Рябининымъ и Субботинымъ и надворнымъ совтникомъ Успенскимъ, личный допросъ Рябинина, Субботина и Тыртова, въ виду имвшихся ихъ письменныхъ показаній, данныхъ при предварительномъ слдствіи, не признавался необходимымъ.
Въ виду обширности обвинительнаго акта, составившаго въ печатномъ вид 95 страницъ листового формата, мы не признаемъ удобнымъ воспроизводить его здсь цликомъ и приводимъ лишь его выводы {Обвинительный актъ полностью изданъ въ вид отдльной: брошюры редакціей ‘Военнаго Сборника’, какъ приложеніе къ No 1 этого журнала за 1908 годъ.}.
Въ нихъ предъявлены обвиненія:
Отставному генералъ-лейтенанту Стесселю — въ томъ, что:
1) получивъ 20-го іюня 1904 года предписаніе командовавшаго манчжурскою арміею сдать крпость Портъ-Артуръ ея коменданту, генералъ-лейтенанту Смирнову, и выхать къ арміи, предписанія этого не исполнилъ и, оставшись въ крпости, удержалъ за собою командованіе, каковыя дянія предусмотрны 255 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
2) въ нарушеніи приказа Намстника Его Императорскаго Величества на Дальнемъ Восток, отъ 14-го апрля 1904 года, No 339, вмшивался въ права и обязанности коменданта крпости Портъ-Артуръ, подрывая авторитетъ послдняго, вру въ него и тмъ понижая обороноспособность крпости, каковое вмшательство выразилось, между прочимъ: а) въ разршеніи имъ, генераломъ Стесселемъ вопреки распоряженіямъ коменданта, вывоза изъ крпости продуктовъ, б) въ назначеніи статскаго совтника Рябинина завдывающимъ медицинскою частью, безъ подчиненія его коменданту крпости, в) въ перевод Дальнинской больницы, въ отмну распоряженія коменданта и ущербъ польз дла, на выбранный имъ, генераломъ Стесселемъ, по своему личному усмотрнію, пунктъ, г) въ отршеніи брантмейстера Вейканена отъ должности, д) въ удаленіи жандармовъ на Ляотешань, е) въ прекращеніи изданія газеты ‘Новый Край’ и въ приказ объ арестованіи сотрудника ея, г. Ножина, и ж) въ отмн работъ по укрпленію 2-й и 3-й оборонительныхъ линій, дянія эти предусмотрны 141 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
3) не принялъ своевременно надлежащихъ мръ къ увеличенію продовольственныхъ средствъ крпости Портъ-Артуръ, а именно: а) не пополнилъ запаса овощей, несмотря на то, что имлъ къ тому возможность, б) не принялъ мръ къ правильному производству реквизиціи лошадей, предусмотрнной мобилизаціоннымъ расписаніемъ, и къ увеличенію въ крпости числа головъ скота и в) оставилъ безъ распоряженія представленія коменданта крпости объ увеличеніи дачи конины, каковое увеличеніе было настоятельно необходимо для поддержанія силъ истомленнаго гарнизона, дянія эти предусмотрны 142 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
4) получая и читая во время осады Портъ-Артура ‘замтки’ генералъ-лейтенанта Фока, написанныя въ насмшливомъ и рзкомъ тон, подрывавшія авторитетъ нкоторыхъ начальниковъ, набрасывавшія тнь на доброе ихъ имя, расшатывавшія дисциплину и понижавшія духъ гарнизона,— не взирая на вредъ, приносившійся ими длу обороны, не принялъ мръ къ прекращенію ихъ изданія и распространенія среди гарнизона, каковое дяніе предусмотрно 142 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
5) изъ личныхъ выгодъ представилъ командовавшему Манчжурскою арміею 14-го и 18-го мая и Намстнику Его Императорскаго Величества на Дальнемъ Восток 17-го мая донесенія о бо при Цзиньчжоу, въ которыхъ, несогласно съ дйствительными обстоятельствами дла и дйствіями участвовавшихъ въ немъ лицъ, а равно и своими собственными, изложилъ, что ‘въ этомъ жаркомъ дл — мы выпустили вс снаряды’ и ‘что отступили въ отличномъ порядк до Нангалина…’, при чемъ придалъ всмъ этимъ донесеніямъ такую редакцію, которая не оставляла сомннія, что онъ, генералъ Стессель, лично и притомъ съ большой энергіей руководилъ дйствіями войскъ, между тмъ какъ: а) во время боя при Цзиньчжоу онъ, генералъ Стессель, оставался въ Портъ-Артур и личнаго участія въ бою непринималъ, б) снарядовъ для скорострльной артиллеріи оставалось на ст. Нангалинъ большое количество и объ этомъ артиллерійскимъ частямъ было извстно, и в) отступленіе къ Нангалину было безпорядочнымъ и поспшнымъ, при чемъ нкоторыя части пробивались чрезъ проволочныя загражденія, дяніе это предусмотрно 362 ст. улож. о нак. угол. и исправ., изд. 1885 г.,
6) изъ личныхъ выгодъ и желая выставить дйствія своихъ подчиненныхъ въ боле благопріятномъ вид, представилъ 15-го мая 1904 года донесеніе командовавшему Манчжурскою арміею о томъ, что отрядъ генералъ-лейтенанта Фока ‘постепенно отходитъ къ Волчьимъ горамъ’, между тмъ какъ это было несогласно съ обстоятельствами, имвшими мсто въ дйствительности, такъ какъ отступленіе этого отряда прямо къ Волчьимъ горамъ, т. е. къ послдней передовой позиціи, было безпорядочное и настолько поспшное, насколько допускала горная дорога, запруженная обозами и бжавшими въ Портъ-Артуръ жителями города Дальняго, дяніе это предусмотрно 362 ст. улож. о наказ. угол. и испр., изд. 1885 г.,
7) изъ личныхъ выгодъ, имя цлью выставить себя передъ начальствомъ участникомъ несуществовавшихъ боевыхъ столкновеній, представилъ командовавшему Манчжурскою арміею въ письм отъ 1-го іюня 1904 года донесеніе о собственной дятельности въ крпости Портъ-Артуръ, въ которомъ, несогласно съ дйствительными обстоятельствами, сообщалъ: ‘всегда бываю при всхъ возможныхъ столкновеніяхъ’, между тмъ, какъ съ 26-го января 1904 года по 1-е іюня, т. е. по день письма его, генерала Стесселя, къ генералъ-адъютанту Куропаткину, не было ни одного столкновенія съ японскими войсками, кром боя при Цзиньнжоу, въ которомъ онъ, генералъ Стессель, не участвовалъ, и кром бомбардировокъ, во время которыхъ подвергалось опасности все населеніе Портъ-Артура, дяніе это предусмотрно 362 ст. уложен. о наказан. угол. и исправ., изд. 1885 г.,
8) желая оправдать себя въ предумышленной сдач крпости врагу, донесъ Государю Императору телеграммою отъ 16-го декабря 1904 года, что ‘по занятіи форта No III японцы длаются хозяевами всего сверо-восточнаго фронта и крпость продержится лишь нсколько дней. У насъ снарядовъ почти нтъ’…. каковое донесеніе не соотвтствовало дйствительному положенію крпости, такъ какъ на военномъ совт, состоявшемся того же 16-го декабря, огромное большинство членовъ котораго высказалось за оборону до послдней крайности, генералъ-маіорами Блымъ и Никитинымъ было заявлено, что снаряды для обороны еще есть,, дяніе это предусмотрно 362 ст. улож. о наказ. угол. и исправ., изд. 1885 г.,
9) завдомо неправильно и ложно представилъ: къ ордену св. Георгія 3-й степени генералъ-лейтенанта Фока — за проигранный имъ бой при Цзиньчжоу, въ которомъ названный генералъ проявилъ полную нераспорядительность и растерянность, и генералъ-маіора Надина — за тотъ же бой при Цзиньчжоу, въ которомъ генералъ этотъ не оказалъ никакого выдающагося подвига,— и къ ордену св. Георгія 4-й степени генералъ-маіора Рейса, который самъ призналъ, что подвиговъ, дающихъ право на полученіе этой высокой награды, не совершилъ, дяніе это предусмотрно 362 ст. улож. о наказ. угол. и исправ., изд. 1885 г., и
10) состоя начальникомъ укрпленнаго Квантунскаго раіона и старшимъ начальникомъ въ осажденной японскими войсками крпости Портъ-Артуръ, съ подчиненіемъ ему коменданта ея, онъ задумалъ сдать крпость японцамъ, для чего, вопреки мннію военнаго совта, состоявшагося 16-го декабря 1904 года, на которомъ громадное большинство членовъ его высказалось за продолженіе упорнаго сопротивленія, къ чему представлялась полная возможность, и не созвавъ, въ нарушеніи 62 ст. полож. объ управл. крп. (приказъ по военному вдомству 1901 г. No 358) новаго военнаго совта, между 3—4 часами пополудни 19 декабря 1904 года отправилъ къ командовавшему японскою осадною арміею, генералу Ноги, парламентера съ предложеніемъ вступить въ переговоры о сдач крпости Портъ-Артуръ, не исчерпавъ всхъ средствъ обороны, такъ какъ численность наличнаго гарнизона и количество боевыхъ и продовольственныхъ запасовъ обезпечивали возможность продолженія ея,— посл чего согласился на предложеніе начальника сухопутной обороны генерала Фока очистить безъ боя Малое Орлиное Гнздо,— Куропаткинскій люнетъ и батарею лит. Б., что значительно ослабило силу обороны крпости, а на слдующій день, 20-го декабря, уполномочилъ своего начальника штаба, полковника Рейса, окончательно заключить капитуляцію крпости, не давъ ему точныхъ инструкцій относительно пріемлемыхъ съ нашей стороны условій, вслдствіе чего полковникъ Рейсъ и подписалъ тогда же, въ дер. Шуйшинъ, условія капитуляціи крпости Портъ-Артуръ, оказавшіяся невыгодными и унизительными для достоинства Россіи, и тмъ самымъ онъ, генералъ-лейтенантъ Стессель, не исполнилъ своей обязанности по долгу присяги и воинской чести, сдавъ же крпость врагу, онъ, генералъ-лейтенантъ Стессель, не раздлилъ участи гарнизона (63 ст. Полож. объ управл. крпостями,— приказъ по военному вдомству 1901 г. No 358) и не пошелъ съ нимъ въ плнъ, дянія эти предусмотрны 251 и 252 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 года изд. 3.
Генералъ-маіору Рейсу — въ томъ, что, состоя начальникомъ штаба Квантунскаго укрпленнаго раіона, зная о намреніи генерала Стесселя сдать крпость Портъ-Артуръ японскимъ войскамъ въ то время, когда численность наличнаго гарнизона и количество боевыхъ и продовольственныхъ запасовъ обезпечивали возможность продолженія обороны ея, и раздляя это намреніе, согласившись предварительно съ генераломъ Стесселемъ, содйствовалъ ему въ приведеніи этого намренія въ исполненіе, а именно, во-первыхъ, на совт обороны 25-го ноября 1904 г. и на военномъ совт 16-го декабря того же 1904 г. преувеличивалъ тяжелое положеніе крпости и доказывалъ безцльность дальнйшаго сопротивленія и необходимость сдачи ея, во-вторыхъ, по порученію генерала Стесселя заблаговременно составилъ и 19-го декабря 1904 г. отправилъ къ командующему осадною японскою арміею, генералу Ноги, письмо съ предложеніемъ вступить въ переговоры о капитуляціи, и, въ третьихъ, на слдующій день, 20-го декабря, не испросивъ у генерала Стесселя точныхъ инструкцій относительно пріемлемыхъ условій сдачи, хотя зналъ, что переговоры эти должны быть окончательными, отправился въ дер. Шуйшуинъ, мсто, назначенное для переговоровъ, и не возражая противъ предъявленныхъ японскими уполномоченными требованій, подписалъ въ тотъ же день капитуляцію крпости Портъ-Артуръ на невыгодныхъ и унизительныхъ для достоинства Россіи условіяхъ, каковыми своими дйствіями онъ, генералъмаіоръ Рейсъ, содйствовалъ генералу Стесселю сдать крпость японскимъ войскамъ, дянія эти предусмотрны 13 ст. улож. о наказ. угол. и испр. и ст. ст. 251 и 252 XXII кн. С. В. П. 1869 года изд. 3.
Генералъ-лейтенанту Фоку — въ томъ, что:
1) получивъ 14-го февраля и 6-го мая 1904 г. категорическія приказанія генералъ-лейтенанта Стесселя упорно оборонять Цзиньчжоускую позицію, и не только 5-мъ Восточно-Сибирскимъ стрлковымъ полкомъ, но и находившимися вблизи позиціи 13-мъ и 14-мъ полками, доведя дло до штыковыхъ свалокъ, онъ, не обращая вниманія на эти указанія, а также и на то, что оборону бухты Инчензы въ тылу позиціи принялъ на себя генералъ Стессель самъ: а) когда бой уже начался утромъ 13-го мая вмсто того, чтобы руководить имъ, отправился къ бухт Инчензы для выбора тамъ позиціи 15-му полку на случай высадки японцевъ и прибылъ на атакованную позицію только около 2-хъ часовъ дня,
б) изъ четырехъ полковъ, сосредоточенныхъ къ Цзиньчжоу, ввелъ въ бой только одинъ и этимъ подвергъ его отдльному пораженію, в) во время боя не только не использовалъ резерва, но и остановилъ движеніе въ боевую линію двухъ батальоновъ, посланныхъ генераломъ Надинымъ, г) не исчерпавъ всхъ средствъ обороны и не доводя дло до штыковъ, отправилъ генералъ-лейтенанту Стесселю въ Портъ-Артуръ телеграмму, въ которой, съ цлью получить отъ него приказаніе объ отступленіи, указывалъ на ‘критическое положеніе’ и на полное отсутствіе снарядовъ, между тмъ какъ таковые имлись еще въ большомъ количеств на ст. Нангалинъ, и д) получивъ вслдствіе сего разршеніе генерала Стесселя отступить съ наступленіемъ темноты, началъ отступленіе засвтло, что подвергло отрядъ его большимъ потерямъ, и, такимъ образомъ, отдалъ японцамъ заблаговременно укрпленную Цзиньчжоускую позицію, не употребивъ всхъ имвшихся въ его распоряженіи средствъ для упорной ея обороны, дяніе это предусмотрно 251 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
2) во время боя 8-го августа 1904 года, получивъ отъ своего непосредственнаго начальника — коменданта крпости приказаніе двинуть къ передовымъ фортамъ сверо-восточнаго фронта два батальона 14-го Восточно-Сибирскаго стрлковаго полка, сразу не исполнилъ этого приказанія, вошелъ въ неумстное пререканіе съ комендантомъ и не пошелъ самъ съ этою послднею частью командуемаго имъ резерва, каковыя дянія предусмотрны 104 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
3) не неся во время осады съ 9-го августа по 3-е декабря 1904 года какихъ-либо служебныхъ обязанностей и посщая по своей иниціатив позиціи, подъ предлогомъ желанія оказать помощь длу обороны, а въ дйствительности изъ малодушнаго тщеславія выставить себя боле способнымъ, свдущимъ и мужественнымъ, чмъ другіе, руководившіе обороною, начальники, позволялъ себ вести разговоры и издавать ‘замтки’, въ которыхъ не только критически и иногда въ очень рзкой форм разбиралъ дйствія этихъ не подчиненныхъ ему лицъ, обвиняя ихъ въ неумніи и трусости, но также проводилъ мысль, что укрпленія и форты слдуетъ защищать безъ большихъ жертвъ, при чемъ длалъ все это такъ, что разговоры его, а равно и ‘замтки’, становились извстны не только начальствовавшимъ лицамъ, но вообще офицерамъ и даже нижнимъ чинамъ гарнизона, чмъ колебалъ въ войскахъ вру въ возможность и необходимость держаться въ укрпленіи до послдней крайности, дянія эти предусмотрны 262 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3,
4) вступивъ 3-го декабря 1904 года въ должность начальника сухопутной обороны крпости Портъ-Артуръ и находя невозможнымъ доле удерживать фортъ No II, лично доложилъ объ этомъ начальнику укрпленнаго раіона, а не коменданту крпости, которому былъ непосредственно подчиненъ, а затмъ, получивъ на испрашиваемое согласіе генерала Стесселя и не доведя о семъ даже до свднія коменданта, 5-го декабря того же года приказалъ очистить фортъ и взорвать его, дяніе это предусмотрно 141 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3, и
5) состоя начальникомъ сухопутной обороны крпости Портъ-Артуръ, зная о намреніи генерала Стесселя сдать крпость японскимъ войскамъ, когда еще не вс средства обороны были исчерпаны, такъ какъ численность наличнаго гарнизона и количество боевыхъ и продовольственныхъ запасовъ обезпечивали возможность продолженія ея, и раздляя это намреніе, онъ, согласившись предварительно съ генераломъ Стесселемъ, содйствовалъ ему въ приведеніи этого намренія въ исполненіе, а именно: 19-го декабря 1904 года доложилъ генералу Стесселю о необходимости немедленно отправить парламентера къ генералу Ноги съ предложеніемъ капитуляціи крпости, а затмъ, уже посл отправки парламентера, по собственной иниціатив и вопреки приказанію коменданта, приказалъ начальнику обороны восточнаго фронта, генералу Горбатовскому, очистить безъ боя, подъ угрозою побудительныхъ мръ, батарею лит. Б., а также Малое Орлиное Гнздо и Куропаткинскій люнетъ, каковыя укрпленія, во исполненіе этого приказанія, вечеромъ и были дйствительно очищены нашими войсками, при чемъ онъ, генералъ-лейтенантъ Фокъ, вполн сознавалъ, что такими своими распоряженіями ставилъ оборону крпости въ крайне невыгодныя условія въ случа, если бы переговоры о сдач крпости почему-либо были прекращены, и давалъ этимъ возможность японскимъ уполномоченнымъ предъявить невыгодныя и унизительныя для насъ условія капитуляціи, дяніе это предусмотрно 13 ст. улож. о нак. угол. и исправ., и 251 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3.
Генералъ-лейтенанту Смирнову — въ томъ, что:
1) заподозривъ посл сдачи 5-го декабря 1904 г. японцамъ форта No II о существованіи между генералами Стесселемъ и Фокомъ соглашенія привести крпость въ такое состояніе, въ которомъ можно было бы оправдать ея сдачу, онъ, вопреки лежавшей на немъ въ силу 57-й ст. Положенія объ управленіи крпостями (приказъ по военному вдомству 1901 г. No 358) обязанности, не устранилъ тотчасъ же генералъ-лейтенанта Фока отъ командованія и, вообще, не принялъ энергичныхъ мръ къ воспрепятствованію имъ въ исполненіи ихъ плана, а ограничился лишь посылкою главнокомандующему телеграммы, въ которой просилъ или утвердить его въ полныхъ правахъ коменданта, или сложить съ него обязанности послдняго и всякую отвтственность за дальнйшую оборону крпости, дяніе это предусмотрно 142 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 года изд. 3, и
2) узнавъ 19-го декабря 1904 года о посылк генералъ-адъютантомъ Стесселемъ письма генералу Ноги съ предложеніемъ войти въ переговоры относительно капитуляціи крпости, онъ, вопреки 69 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3, и 57 ст. Положенія объ управленіи крпостями (приказъ по военному вдомству 1901 г. No 358), не созвалъ совта обороны и не настаивалъ предъ генералъ-адъютантомъ Стесселемъ на точномъ соблюденіи имъ статьи 62 вышеупомянутаго Положенія, а равно и на исполненіи ршенія военнаго совта 16-го декабря того же года продолжать упорную оборону крпости, каковыя дянія предусмотрны 69, 142 и 145 ст. ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г. изд. 3.

III.
Приготовительныя къ суду распоряженія.

Со внесеніемъ 5-го іюня 1907 года главнымъ военнымъ прокуроромъ обвинительнаго акта въ верховный военно-уголовный судъ началась дятельность этого новаго судебнаго учрежденія.
Согласно приказа по военному вдомству 4-го мая 1906 года No 285, онъ образуется изъ пяти членовъ Военнаго Совта, избираемыхъ по непосредственному усмотрнію Государя Императора на одинъ годъ изъ числа не состоящихъ въ частномъ присутствіи совта, изъ предсдателя и постоянныхъ членовъ главнаго военнаго суда (за исключеніемъ члена, входившаго въ составъ частнаго присутствія и члена, производившаго предварительное слдствіе) и двухъ командующихъ войсками въ военныхъ округахъ или корпусныхъ командировъ, также по Высочайшему избранію.
Старшій изъ этого состава — предсдательствуетъ въ верховномъ военно-уголовномъ суд. Представителемъ обвиненія является въ немъ главный военный прокуроръ. Подсудимымъ предоставляется избирать себ защитниковъ, съ соблюденіемъ установленныхъ для этого правилъ военно-судебнаго устава.
Исполненіе обязанности секретаря возлагается на одного изъ чиновъ главнаго военно-суднаго управленія по назначенію начальника его (ст. 127711 воен.-судеб. устава).
На 1907 годъ въ составъ суда были избраны Государемъ Императоромъ члены военнаго совта, генералы-отъ-инфантеріи Дукмасовъ {Павелъ Григорьевичъ Дукмасовъ род. въ 1838 г., окончилъ Ник. акад. Ген. Штаба, въ теченіе службы былъ начальникомъ штаба 12-го арм. корпуса (1876—1877 г.), помощ. н-ка штаба Кіев. воен. окр. (1877 г.), начальникомъ штаба 13-го арм. корп. (1877—1886 г.), начальникомъ 2-й гренад. дивизіи (1886—1894 г.), командиромъ 11-го и 7-го корпусовъ (1894—1895 г., 1895—1900 г.), членомъ военнаго совта — съ 1900 г., числится по ген. штабу и въ войск Донскомъ. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1857—1859, 1862—1864, 1877—1878 гг.}, Водаръ {Александръ Карловичъ Водаръ род. въ 1836 году, въ теченіе службы былъ н-комъ штаба 24-й пх. див. (1871—1878 г.), командо, валъ л.-гв. Литовскимъ полкомъ (1878—1886), былъ н-комъ 2-го воен. Константиновска.то училища (1886—1891 г.), н-комъ 1-й гренад. дивизіи (1891—1898 г.) и командиромъ 21-го арм. кор. (1898—1903 г.), членомъ военнаго совта — съ 1903 г. Числится по ген. штабу и въ спискахъ л.-гв. Литовскаго полка и 2-го воен. Констант. училища. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1855—1856, 1863, 1877—1878 гг.}, Гончаровъ {Степанъ Осиповичъ Гончаровъ род. въ 1831 г., окончилъ Ник. акад. ген. шт., былъ н-комъ штаба 5-й кав. див. (1865—1869 г.), помощи, н-ка штаба Харьков. воен. округа (1870—1874 г.), н-комъ того же штаба (1874—1884 г.), комендантомъ Свеаборгской крп. (1887—1893 г.), помощи, финлянд. ген.-губ. и к-щаго войсками Финлянд. в. округа (1893—1898 г.), членомъ военнаго совта — съ 1898 г., предсдателемъ главн. воен.-санит. комитета — съ 1904 г. Числится по ген. штабу. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1853—1856 г., 1858—1859 г.}, и Шиловъ {Сергй Николаевичъ Миловъ род. въ 1842 г., окончилъ Ник. акад. ген. штаба, былъ к-ромъ 78-го пх. Навагинекаго полка (1878— 1881 г.), помощ. н-ка шт. Кавк. воен. окр. (1881—1890 г.), н-комъ Кавказской тузем. резервн. бригады (1890—1894 г.), н-комъ 20-й пх. див. (1894—1901 г.), к-щимъ 3-мъ Сиб. арм. корпусомъ (1900—1901 г.), командиромъ 8-го арм. корп. (1901—1905 г.), членомъ Совта Госуд. Обороны въ 1905 г., предсдателемъ комитета по образов. войска съ 1906—1907 г. Членомъ военнаго совта съ 1905 г. Числится по генер. штабу. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1877—1878 г. и 1904—1905 г. Иметъ за боевыя отличія золотое оружіе.} и генералъ-отъ-кавалеріи баронъ Бильдерлитъ {Александръ Александровичъ бар. Бильдерлитъ род. въ 1846 г., окончилъ Ник. акад. генер. штаба, былъ н-комъ Твер. кав. училища (1875—1877 г.), к-ромъ 12-го драг. Стародубовскаго полка (1877—1878 г.), н-комъ Никол. кав. училища (1878—1890 г.), помощи, н-ка глав. штаба (1891—1898 г.), членомъ в.-учен. комитета главн. шт. (1891—1899 г.), к-ромъ 17-го арм. корп. (1899—1905 г.), членомъ военнаго совта съ 1905 г. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1877—1878 г. и 1904—1905 г. Иметъ золотое оружіе (1877 г.) и золотое оружіе, украшенное бриліантами (1904 г.).}.
Когда, въ конц апрля, состоялось Высочайшее соизволеніе на преданіе суду генераловъ Стесселя, Смирнова, Фока и Рейса и стало яснымъ, что суду предстоить открыть свои дйствія, послдовало Высочайшее соизволеніе на назначеніе въ составъ его командировъ корпусовъ: 19-го — генералъ-лейтенанта Саранчева {Евграфъ Семеновичъ Саранчевъ род. въ 1850 г., оконч. Никол. инж. академію, въ теченіе службы былъ н-комъ штаба Кавк. сапер. бригады (1882—1888 г.), к-ромъ 10-го сапер. б-на (1888—1892 г.), к-ромъ 1-го Кавказ. саперн. б-на (1892—1893 г.), н-комъ 4-й саперн. бригады (1893—1899 г.), н-комъ Никол. ими. академіи и училища (1899—1905 г.), н-комъ 23-й пх. дивизіи (1905—1906 г.), командиромъ 19-го арм. корпуса съ 1906 г. Числится по арм. пхот, почет. чл. конференціи Никол. инж. акад., участвовалъ въ кампаніи 1873 г. (ран.) и 1877— 1878 г.} и 21-го — генералъ-лейтенанта Рузскаго {Николай Владиміровичъ Рузскій род. въ 1854 г., окончилъ Ник. акад. ген. штаба, былъ н-комъ штабовъ 11-й кав. дивизіи (1887—1891 г.) и 32-й пх. див. (1891—1896 г.), к-ромъ 151-го пх. Пятигорскаго полка (1896 г.), ген.-квартирм. шт. Кіев. в. окр. (1896—1902 г.), н-комъ шт. Вилен. в. окр. (1902—1904 г.), н-комъ полев. штаба 2-й Манчжур. арміи (1904—1906 г.), к-ромъ 21-го арм. корп. съ 1906 г. Числится по ген. штабу. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1877—1878 г. (раненъ) и 1904—1905 гг.}.
Изъ постоянныхъ членовъ главнаго военнаго суда въ составъ верховнаго суда вошли: генералъ-отъ-инфантеріи Аникевъ {Петръ Никаноровичъ Аникевъ род. въ 1844 г., окончилъ воен.-юридич. академію, въ теченіе службы по в.-судеб. вдомству былъ воен. судьею Одесск. в.-о. суда (1879—1894 г.), воен. прокуроромъ Кіев. в.-о. суда (1894—1897 г.), предсдателемъ Москов. в.-о. суда (1897—1906 г.), членомъ главн. воен. суда съ 1906 г.} и генералъ-лейтенанты баронъ Остенъ-Сакенъ {Эрнестъ Рудольфовичъ бар. Остенъ-Сакень род. въ 1846 г., окончилъ курсъ воен.-юрид. акад., въ теченіе службы по в.-судебн. вдомству былъ воен. прокуроромъ Вилен. в.-о. суда (1881—1892 г.) и Петерб. в.-о. суда (1892—1894 г.), предсдателемъ Петерб. в.-о. суда (1894—1906 г.), членомъ главн. воен. суда (1906—1908 г.). 29-го апрля 1908 г. назначенъ главнымъ воен. прокуроромъ и н-комъ главн. воен.-суд. управленія.} и Щербовичъ-Вечоръ {Ольгердъ Карловичъ Щербовичъ-Вечоръ род. въ 1843 г., окончилъ курсъ воен.-юрид. академіи, во время службы по воен.-судеб. вдом. былъ воен. прокуроромъ Кіевск. в.-о. суда (1883—1888 г.) и Кавказ. в.-о. суда (1888—1901 г.), предсдателемъ Сибирскаго в.-о. суда (1901— 1906 г.), предсдателемъ кассац. присутствія Манчжурскихъ армій (1904—1905 г.), предсдателемъ кавказскаго в.-о. суда (1905—1907 г.), членомъ главн. воен. суда съ 1907 г. Умеръ въ ночь на 13-е апрля 1908 г.}.
Поддерживать на суд обвиненіе поручено было главнымъ военнымъ прокуроромъ ген.-лейт. Рыльке своему помощнику, ген.-лейт. Гурскому {Александръ Михайловичъ Гурскій род. въ 1856 г., окончилъ военно-юрид. акад., во время службы по воен.-суд. вдомству былъ воен. судьею Варшав. в. о. суда (1898—1906 г.), членомъ кассаціон. присутствія Манчжурскихъ армій (1904—1905 г.), воен. прокуроромъ Кіев. в.-о. суда (1906 г.), помощникомъ главн. воен. прокурора съ 1906 г. Участвовалъ въ кампаніяхъ 1877—1878 г. и 1904—1905 г.}, а исполненіе обязанностей секретаря возложено на полковника Апушкина, впослдствіи, передъ самымъ открытіемъ судебнаго засданія, въ помощь ему были назначены подполковникъ Вишняковъ и помощникъ секретаря Петербургскаго военно-окружнаго суда надворный совтникъ Соколовскій.
12-го іюня въ судъ поступили прошенія подсудимаго отст. ген.-лейт. Стесселя.
Пріхавъ по собственной иниціатив въ С.-Петербургъ для полученія копіи обвинительнаго акта, онъ узналъ, что не можетъ получить ее ране конца іюня или начала іюля.
Чувствуя себя больнымъ и пользуясь по совту врачей отдыхомъ и лченіемъ въ окрестностяхъ Москвы, ген. Стессель просилъ теперь судъ освободить его отъ личной явки въ С.-Петербургъ для полученія обвинительнаго акта и списка судей и прокурора, а переслать эти документы ему въ Москву, по мсту его постояннаго жительства.
Вмст съ тмъ, вторымъ своимъ прошеніемъ, ген. Стессель, въ виду ‘чрезмрно большого размра письменнаго матеріала по слдственному производству’ и ‘огромнаго размра обвинительнаго акта’,— просилъ продолжить установленный закономъ для изученія дла и указанія свидтелей семидневный срокъ до двухъ мсяцевъ. При этомъ ген. Стессель указывалъ, что защитниками своими онъ избираетъ подполковника Вельяминова и капитана запаса Сыртланова.
15-го іюня состоялось первое распорядительное засданіе верховнаго военно-уголовнаго суда. Разсмотрвъ предложенія главнаго военнаго прокурора отъ 5-го и 14-го іюня, при которыхъ внесенъ былъ обвинительный актъ и два списка свидтелей, и выслушавъ заключеніе вр. и. д. главнаго военнаго прокурора ген.-лейт. Турскаго, судъ постановилъ: дать длу дальнйшій ходъ и всхъ свидтелей, проживающихъ дале 300 верстъ отъ Петербурга, указанныхъ прокуроромъ, вызвать въ судебное засданіе, такъ какъ личный допросъ ихъ является желательнымъ, что же касается свидтелей д. с. с. Субботина, полк. Тыртова и кап. Акимова, то ихъ, за дальностью разстоянія, въ силу 2 и. 749 ст. в.-с. уст. въ судебное засданіе не вызывать.
Объ открытіи дйствій суда предсдатель его донесъ въ тотъ же день военному министру и Августйшему Главнокомандующему войсками гвардіи и Петербургскаго военнаго округа.
25-го іюня состоялось врученіе подсудимымъ генералъ-лейтенантамъ Смирнову и Фоку и ген.-маіору Рейсу копій обвинительнаго акта и списка свидтелей, вызываемыхъ главнымъ военнымъ прокуроромъ, при этомъ генералы Фокъ и Рейсъ, такъ же какъ и ген. Стессель, заявили ходатайство о продленіи имъ указаннаго въ закон семидневнаго срока на изученіе дла для вызова свидтелей и просили допустить къ защит ихъ: ген. Смирновъ — капитана 2-го ранга фонъ-Шульца, ген. Фокъ — отстав. ген.-лейт. Домбровскаго, бывшаго военнаго судью, и ген. Рейсъ — помощника присяжнаго повр. В. Н. Нечаева.
27-го іюня состоялось второе распорядительное засданіе верховнаго военно-уголовнаго суда для разсмотрнія какъ этихъ ходатайствъ, такъ и ране заявленныхъ ходатайствъ ген. Стесселя.
Выслушавъ заключеніе вр. и. д. главнаго военнаго прокурора и принимая во вниманіе: а) что слдственное производство по настоящему длу состоитъ изъ 7-ми томовъ, на 2,456 листахъ и что сверхъ того къ длу приложено значительное количество разныхъ документовъ, б) что изученіе всего этого матеріала для ршенія вопроса, кого именно защитникамъ подсудимыхъ надлежитъ просить судъ о вызов въ судебное засданіе въ качеств свидтелей, сверхъ указанныхъ главнымъ военнымъ прокуроромъ,— представляется невозможнымъ въ семидневный срокъ, верховный военно-уголовный судъ, съ цлью предоставленія подсудимымъ всхъ средствъ къ оправданію, постановилъ: 1) продолжить имъ срокъ на дополненіе списка свидтелей до 27-го августа 1907 года, 2) ходатайство ген. Стесселя о вызов въ С.-Петербургъ подполковника Вельяминова, состоящаго въ должности помощника военнаго прокурора Виленскаго военно-окружнаго суда, дабы онъ могъ приступить къ изученію дла, отклонить, такъ какъ такое распоряженіе не входитъ по военно-судебному уставу въ крутъ обязанностей верховнаго военно-уголовнаго суда, сообщивъ ген. Стесселю, что съ ходатайствомъ по этому вопросу ему надлежитъ обратиться къ начальнику главнаго военно-суднаго управленія, 3) избранныхъ подсудимыми защитниковъ допустить теперь же къ изученію дла и 4) по поводу ходатайства ген. Фока о заграничномъ отпуск сообщить дежурному генералу Главнаго Штаба, что судъ, за невозможностью установить вн предловъ Россіи надзоръ военнаго начальства за ген.-л. Фокомъ,— не признаетъ возможнымъ уволить его въ отпускъ за границу, къ отпуску же въ Псковскую губернію препятствій не встрчаетъ, съ условіемъ, чтобы отъ этого не могло произойти промедленія въ движеніи дла и чтобы онъ и тамъ находился подъ надзоромъ военнаго начальства.
Копія этого постановленія вмст съ копіями обвинительнаго акта, списка свидтелей, вызываемыхъ главнымъ военнымъ прокуроромъ и постановленія суда отъ 15-го іюня, чрезъ канцелярію Московскаго градоначальника, отправлены были ген. Стесселю въ Москву.
28-ю іюня ген. Стессель подалъ въ верховный военно-уголовный судъ новое прошеніе, въ которомъ сообщалъ, что главн. воен. прокуроръ, ген.-л. Рыльке, письмомъ 17-го февраля 1907 г., увдомилъ его, ген. Стесселя, что въ случа невызова подполк. Вельяминова свидтелемъ, военнымъ министромъ немедленно будетъ сдлано распоряженіе о перевод этого штабъ-офицера въ крпостную артиллерію (въ которой онъ ране служилъ), дабы устранить тмъ препятствіе къ принятію имъ, какъ лицомъ военно-прокурорскаго надзора, на себя защиты, и что самъ онъ, главн. воен. прокуроръ, идя навстрчу желанія ген. Стесселя, отказывается ютъ вызова подполк. Вельяминова въ качеств свидтеля.— ‘Принимая во вниманіе, писалъ ген. Стессель, что подполк. Вельяминовъ, какъ свидтель легко можетъ быть замненъ другимъ офицеромъ, бывшимъ въ Портъ-Артур, а какъ защитника, уже ознакомившагося съ дломъ его замнить трудно’, ген. Стессель, въ нарушеніе принциповъ судопроизводства, просилъ допустить Вельяминова къ защит ‘даже и въ томъ случа, если кто-либо пожелаетъ вызвать его свидтелемъ’ {Никмъ изъ остальныхъ подсудимыхъ подполк. Вельяминовъ не былъ вызванъ въ качеств свидтеля, былъ переведенъ на время процесса въ Петербургскую крп. артиллерію и допущенъ къ защит ген. Стесселя.}.
30-го іюня ген.-лейт. Смирновъ представилъ въ судъ списокъ своихъ свидтелей, всего 15 человкъ. Онъ просилъ вызвать бывшаго предсдательствующаго во времен. воен. суд въ Портъ-Артур ген.-м. Костенко {Авторъ книги — ‘Осада Портъ-Артура’.}, бывшаго начальника жандармской команды въ Портъ-Артур полк. кн. Микеладзе, бывшаго редактора-издателя издававшейся въ Портъ-Артур газеты ‘Новый Край’, отст. полк. Артемьева, бывшаго Квантунскаго воинскаго начальника, и начальника всхъ дружинъ въ Портъ-Артур подполковника Дювернуа, ‘бывіи. командира Квантунской саперной роты подполк. Жеребцова, 28-го в.-сибир. стр. п. подполк. Киленина, бывшей Квантунской крп. артиллеріи шт.-капитановъ Благо и Вознесенскаго, шт.-капит. 4-й в.-сибир. стр. артил. бригады Аноева, бывш. строевого офицера штаба крпости поручика Гаммера, 28-го в.-сиб. стр. полка пор. Ерофева, лейт. Ромашова., хорунжаго 5-ге сиб. каз. полка Штенгера, прапорщика запаса Тагева и бывшаго воен. корреспондента газеты ‘Новый Край’, г. Ножина {Авторъ трехтомнаго труда ‘Правда о Портъ-Артур’.}.
16-го августа представилъ таковой же списокъ защитникъ ген. Фока, от. ген.-лейт. Домбровскій, ходатайствуя о вызов 12 человкъ: бывшаго командира 25-го в.-сиб. стр. полка, нын от. ген.-маіора Некрашевича-Поклада, 5-го в.-сиб. стр, полка подполк. Блозора, капитановъ: 4-й в.-сиб. стр. арт. бригады Ясенскаго, 13-го в.-сиб. стр. полка Ратайскаго, 14-т в.-сиб. стр. полка Сойманова и Соколова, поручика того жа полка Руссау, подпоручика того же полка Ушакова {По справкамъ оказался подполковникомъ.}, прикомандированнаго къ Главному Штабу подпоручика Музалевскаго, прикомандированнаго къ Пажескому Это Величества корпусу поручика Орелъ, поручика 136-го пхотн. Таганрогскаго полка Кондрашева и поручика 23-й арт. бригады Грибовскаго.
20-го августа, въ дополненіе къ этому списку, защитникъ ген. Фока указалъ еще шт.-капитановъ 14-го вост.-спб. стр, полка Кишинскаго и Кузьмина, 25-го вост.-сиб. стр. полка капитана Курдюкова и поручика 28-го в.-сиб. стр. полка. Падейскаго.
Вмст съ тмъ от. ген.-л. Домбровскій ходатайствовалъ, о доставленіи въ судебное засданіе находящагося въ Николаевской инженерной академіи рельефнаго плана крпости.
27-го августа представилъ списокъ своихъ 130-ти свидтелей и ген. Стессель. Онъ сопроводилъ его слдующимъ заявленіемъ суду:
‘Въ дополненіе къ мотивамъ, высказаннымъ мною въ прошеніи о вызов свидтелей, довожу до свднія верховнаго военно-уголовнаго суда, что перечисленные свидтели (каждый въ части, до негоотносящейся) могутъ показать, что я, генералъ Стессель, исчерпалъ вс-средства обороны. Показанія эти могутъ опровергнуть голословныя заявленія коменданта, генералъ-лейтенанта Смирнова, котораго не знали войска и который въ погон за славою, пріобртенною путемъ корреспонденціи изъ ‘Новаго Края’, а также средствами доноса, говорилъ о томъ, чего онъ не видлъ. Свидтели эти опровергнутъ также заявленіе о показаніи генераловъ Благо и Никитина, показывающихъ, что снаряды были, тогда какъ вс командиры батарей подтвердятъ, что въ послдніе дни обороны они принуждены были молчать, такъ какъ на просьбы о присылк снарядовъ имъ отвчали т же генералы, что снарядовъ нтъ…
‘Я прослужилъ 40 лтъ офицеромъ и былъ въ 3 кампаніяхъ, т обвиненія, которыя были предъявлены мн, угрожаютъ моей чести, (что они угрожаютъ моей жизни — это для меня, бывшаго въ Артур,— значенія не иметъ), и я для защиты чести моей прошу верховный военно-уголовный судъ вызвать свидтелей, о которыхъ, о каждомъ въ отдльности, прошу я теперь. Линія обороны въ Портъ-Артур тянулась на 28 верстъ,— не было части позиціи, гд бы я не былъ во время сраженія, съ солдатами и офицерами не говорилъ и распоряженій не отдавалъ бы. Показанія боевыхъ начальниковъ участковъ, ротныхъ и баталіонныхъ командировъ, командировъ полковъ и командировъ батарей докажутъ, что я, генералъ Стессель, исчерпалъ вс средства обороны, что отступалъ тогда, когда не было возможности удержать позицію, посл цлаго ряда кровопролитныхъ боевъ, при чемъ я былъ послднимъ, который произносилъ слово ‘отступленіе’. ‘
‘Подавая это прошеніе въ верховный военно-уголовный судъ, мн тмъ легче говорить о вопрос чести мундира, что въ этомъ суд эти вопросы наиболе близки каждому изъ военныхъ судей’.
‘Одиннадцать мсяцевъ сражаясь въ Портъ-Артур, томясь въ неизвстности среди постоянныхъ ужасовъ осады, оторванный отъ Россіи, я утшался мыслію, что интересы артурцевъ встртятъ живое сочувствіе въ Россіи везд. Ставъ теперь мишенью злобы и измнчиваго настроенія толпы, горстью жителей тыла забросанный грязью, я буду безоруженъ передъ судомъ, если не будутъ вызваны мои свидтели, и я буду судимъ лишь на основаніи показаній враждебныхъ для меня по личнымъ и эгоистическимъ причинамъ лицъ, изъ среды которыхъ съ каждымъ днемъ подымаются все новыя и новыя клеветническія измышленія.
‘Вотъ почему я и прошу верховный военно-уголовный судъ не отказать мн въ вызов свидтелей, перечисленныхъ въ прошеніи, поданномъ мною, что дастъ возможность услышать, наконецъ, изъ устъ борцовъ передовыхъ позицій и атакованной непріятелемъ части крпости истинную исторію обороны Артура, правду объ Артур не генерала Смирнова и корреспондента Ножина, а правду, переданную лицами, пролившими въ этой крпости свою кровь’.
Защитникъ генералъ-маіора Рейса, помощникъ присяжнаго повреннаго Нечаевъ, въ прошеніи своемъ, поданномъ въ судъ того же 27-го августа, заявилъ, что онъ присоединяется всецло къ списку, представленному ген.-л. Стесселемъ — ‘для опроверженія, составляющаго жизненный нервъ всего обвиненія по настоящему длу,— предположенія объ обезпеченной возможности продолженія обороны крпости’, въ этомъ списк онъ видитъ, тщательно провренный и всемрно сокращенный минимумъ того, что безусловно необходимо для всесторонняго выясненія настоящаго дла, и верховный военно-уголовный судъ не можетъ остановиться на точк зрнія обвинительнаго акта, считающаго, что какихъ-нибудь 38 свидтелей совершенно достаточно, чтобы дать исчерпывающій отвтъ по такому грандіозному историческому длу’, ‘истина такъ легко не дается, заявляетъ онъ, и необходимость не ограничиваться малымъ кругомъ, по преимуществу высшихъ начальниковъ крпости, а обратиться прежде всего къ рядовымъ бойцамъ ея, настолько настоятельна, что очевидна съ перваго взгляда’, а потому онъ и ходатайствуетъ о вызов всхъ свидтелей, указанныхъ защитою генералъ-лейтенанта Стесселя, долженствующихъ дать показаніе по вопросу о несвоевременной сдач крпости.
Итакъ, вс четверо подсудимыхъ ходатайствовали о вызов 154 новыхъ свидтелей, проживавшихъ въ разныхъ городахъ Россіи и при этомъ большинство — въ мстахъ, отстоящихъ отъ г. С.-Петербурга, гд предстояло разсмотрть настоящее дло,— дале 300 верстъ по желзной и 100 верстъ по грунтовой дорогамъ (2 и. 749 ст. XXIV кн.), изъ числа этихъ 150 человкъ только 10 человкъ были допрошены на предварительномъ слдствіи.
Основанія, по которымъ подсудимые и ихъ защитники ходатайствовали о вызов того или другого свидтеля, были доложены въ распорядительномъ засданіи верховнаго военно-уголовнаго суда 3-го — 4-го сентября 1907 г., по отношенію каждаго свидтеля отдльно.
Выслушавъ заключенія главнаго военнаго прокурора ген.-лейт. Рыльке и его помощника ген.-м. Грейма и принявъ во вниманіе степень важности тхъ обстоятельствъ, которыя должны свидтельствовать лица, просимыя къ вызову, отдаленность мстонахожденія ихъ отъ г. С.-Петербурга и вообще вс обстоятельства настоящаго дла, верховный военно-уголовный судъ постановилъ вызвать въ судебное засданіе 72 человка {Списокъ всхъ лицъ, вызванныхъ въ судъ въ качеств свидтелей, помщается ниже.}, въ вызов 79 человкъ отказалъ вовсе на томъ основаніи, что обстоятельства, о которыхъ эти лица, по заявленію обвиняемыхъ и ихъ защитниковъ, должны свидтельствовать на суд, не имютъ отношенія къ тмъ обвиненіямъ, которыя предъявлены къ подсудимымъ, при чемъ большинство изъ нихъ проживаетъ въ отдаленныхъ отъ г. С.-Петербурга мстахъ, а мстожительство одного изъ нихъ не указано вовсе, двухъ человкъ, спрошенныхъ при предварительномъ слдствіи, судъ постановилъ включить въ списокъ свидтелей и въ случа надобности показанія ихъ огласить, но лично ихъ въ судъ не вызывать за дальностью разстоянія (2 п. 749 ст. в.-с. уст.), что же касается ходатайства защитника от. ген.-лейт. Стесселя о вызов контръ-адмирала Эссена, то верховный военно-угол. судъ указалъ, что имъ уже постановлено 15-го іюня о вызов этого свидтеля со стороны военно-прокурорскаго надзора. Судъ удовлетворилъ также и ходатайство защитника генерала Фока объ истребованіи въ судебное засданіе по длу рельефнаго плана крпости.
Такъ какъ 747 ст. воен.-судеб. устава предоставляетъ участвующимъ въ дл лицамъ, въ трехдневный срокъ отъ объявленія имъ объ отказ въ вызов просимыхъ свидтелей заявлять суду, что они принимаютъ ихъ вызовъ на свой счетъ или желаютъ пригласить ихъ въ судъ отъ себя, по добровольному соглашенію, то ген. Стессель, пользуясь этимъ правомъ, lв-то сентября, чрезъ своего защитника и заявилъ желаніе вызвать тринадцать человкъ свидтелей на свой счетъ, въ обезпеченіе чего представилъ въ судъ 450 рублей. Вмст съ тмъ онъ ходатайствовалъ о вызов всхъ просимыхъ имъ свидтелей путемъ командированія ихъ въ Петербургъ, ‘такъ какъ только при такомъ вызов, писалъ онъ, вс они могутъ явиться въ судъ, и право мое, право защиты, получитъ не формальное, а дйствительное осуществленіе’. Онъ ходатайствовалъ также объ истребованіи судомъ отъ бывшаго начальника Квантунской крпостной артиллеріи книги огнестрльныхъ и боевыхъ припасовъ, покоторой можно точно установить количество снарядовъ, оставшихся въ крпости ко дню ея сдачи.
Одновременно съ этимъ ген. Стессель возбудилъ и предъ Верховною властью ходатайство, въ обезпеченіе явки вызываемыхъ имъ съ разршенія суда свидтелей,— командировать ихъ въ судъ съ выдачей имъ путевого довольствія, не по нормамъ, установленнымъ 705 ст. воен.-судеб. устава. (25 коп. суточныхъ, 3 коп. съ версты или билетъ 3-го класса по жел. дорог), а по тому же расчету, по которому удовлетворялись свидтели, вызывавшіеся для допроса слдственной комиссіей по настоящему длу. При этомъ онъ указывалъ, что изъ просимыхъ имъ 136 свидтелей верховный военно-уголовный судъ постановилъ вызвать только 55 чел., да и изъ нихъ обязалъ явиться только 4-хъ. Ходатайство это, чрезъ военнаго министра, было представлено на разршеніе суда.
Ген. Смирновъ также обратился къ суду съ новымъ ходатайствомъ о вызов въ судъ бывшаго адъютанта Квантунской крпостной артиллеріи шт.-кап. Вознесенскаго, въ чемъ ему предшествующимъ постановленіемъ суда было отказано, и объ истребованіи отъ главнаго артиллерійскаго управленія представленнаго туда геи-м. Блымъ отчета о дйствіяхъ артиллеріи въ Портъ-Артур за время обороны.
22-го сентября 1907 года состоялось по этимъ ходатайствамъ третье распорядительное засданіе верховнаго военно-уголовнаго суда.
Разсмотрвъ эти ходатайства и выслушавъ по нимъ заключенія главнаго военнаго прокурора, ген.-лейт. Рыльке, и его помощника, ген.-м. Грейма, судъ постановилъ:
а) изъ числа 13 человкъ, о вызов которыхъ на собственный счетъ проситъ ген. Стессель, семерымъ послать установленный закономъ вызовъ отъ суда, троихъ предоставить самому ген. Стесселю пригласить въ судъ по добровольному съ ними соглашенію, и въ вызов трехъ отказать, потому что обстоятельства, о которыхъ долженъ свидтельствовать одинъ, не имютъ никакого отношенія къ предъявленнымъ ген. Стесселю обвиненіямъ, а показанія остальныхъ двухъ являются не существенными,
б) въ ходатайств ген. Стесселя о вызов свидтелей путемъ командированія ихъ по служб — отказать, въ виду того, что въ кругъ вдомства верховнаго военно-уголовнаго суда не входитъ длать распоряженія о вызов свидтелей не установленнымъ военно-судебнымъ уставомъ (755 ст. ХXIV кн.) порядкомъ, а также потому, что вызовъ свидтелей путемъ командированія ихъ въ г. С.-Петербургъ вызоветъ громадные расходы для казны,
в) ходатайство его же объ истребованіи отъ ген.-м. Благо книги огнестрльныхъ припасовъ за время обороны крпости Портъ-Артуръ, какъ могущей имть значеніе по длу, удовлетворить,
г) относительно ходатайства ген.-лейт. Смирнова, судъ, принимая во вниманіе, что хотя проситель и предъявилъ его съ пропускомъ сроковъ, указанныхъ въ 728 и 747 ст. воен. судеб. устава и въ рапорт своемъ не изъявилъ намренія принять вызовъ шт.-капит. Вознесенскаго на свой счетъ,— призналъ однако: что обстоятельство нахожденія въ настоящее время въ глав. артил. управленіи просимаго ген. Смирновымъ отчета является обстоятельствомъ новымъ, которое по настоящее время не было ему, суду, извстно и могло быть неизвстно также ген. Смирнову въ моментъ подачи имъ 27-го іюня своего рапорта о вызов свидтелей, что отчетъ этотъ иметъ существенное значеніе по длу, что объясненія по поводу этого отчета штабсъ-капитана Вознесенскаго являются желательными — и, потому, руководствуясь 748 ст. в.-с. уст., постановилъ ходатайство просителя уважить, вытребовавъ изъ главнаго артиллерійскаго управленія вышеуказанный отчетъ и вызвавъ шт.-кап. Вознесенскаго въ судебное засданіе,
д) по поводу внесенной главнымъ военнымъ прокуроромъ всеподданнйшей телеграммы отст. ген.-лейт. Стесселя Его Величеству Государю Императору судъ прежде всего установилъ, что ген. Стессель въ своемъ заявленіи отъ 27-го августа просилъ о вызов въ качеств свидтелей не 136, а 130 человкъ и что опредленіемъ отъ 3-го — 4-го сентября постановлено изъ числа этихъ 130 человкъ вызвать въ судебное засданіе 55 человкъ, а въ вызов остальныхъ отказать, такъ какъ обстоятельства, о которыхъ они, по заявленію подсудимаго, должны свидтельствовать на суд, не имютъ отношенія къ предъявленнымъ къ нему обвиненіямъ, что никакого опредленія о томъ, чтобы изъ этого числа 55-ти человкъ только четверо были обязаны явиться въ судъ, а остальнымъ предоставлялось бы право явки по ихъ усмотрнію, судъ не постановлялъ, а лишь въ списк, переданномъ главному военному прокурору, отмтилъ, что признаетъ особенно необходимымъ выслушать личное показаніе четырехъ лицъ изъ числа просимыхъ ген. Стесселемъ, а именно: подполковника 5-го Вост.-Сиб. мортир. парк. артил. дивизіона Блахина, коменданта крпости въ Николаевск на Амур полк. Бандурина, подпор. 25-го Вост.-Сиб. стрлк. полка князя Гантимурова и капитана 27-й артил. бригады Аноева. Перейдя затмъ къ обсужденію существа всеподданнйшаго прошенія от. ген.-лейт. Стесселя, верховный военно-уголовный судъ, не признавая за собою право имть какое-либо сужденіе по поводу этого прошенія, потому что отставной генералъ-лейтенантъ Стессель ходатайствуетъ не объ осуществленіи какого-либо права, предоставленнаго ему закономъ, а проситъ объ оказаніи ему Его Величествомъ особой милости, вн закона, призналъ лишь необходимымъ довести до свднія военнаго министра, что, разсмотрвъ вс ходатайства ген. Стесселя отъ 27-го августа и 13-го сентября, онъ нашелъ необходимымъ изъ числа просимыхъ имъ лицъ, кром указанныхъ выше четырехъ, вызвать еще 57 человкъ, такъ какъ обстоятельства, о которыхъ они должны показывать на суд, имютъ значеніе по длу, а, вслдствіе отсутствія въ дл письменныхъ показаній большинства изъ нихъ, устныя показанія ихъ являются желательными, и что независимо отъ этого судъ постановилъ предоставить ген. Стесселю право трехъ лицъ пригласить въ судъ, по добровольному съ ними соглашенію,
е) такъ какъ по справкамъ оказалось, что указанный ген. Стесселемъ въ числ другихъ свидтелей прапорщикъ Мальченко находится не въ вдніи главнаго штаба, а состоитъ въ запас и на частной служб въ г. Ханькоу, то судъ, въ отмну своего опредленія отъ 3-го — 4-го сентября, согласно 749 ст. ХXIV кн. С. В. П., изд. 3, постановилъ Мальченко въ судебное засданіе не вызывать.
Вмст съ тмъ судъ отклонилъ ходатайство ген.-лейт. Фока о разршеніи ему отправиться на климатическую станцію въ Гагры до 15-го ноября и постановилъ сообщить начальнику главнаго штаба, что со стороны суда не встрчается препятствій на продолженіе пребыванія ген. Фока въ сел Лысая Гора, Псковской губ., до 3-го октября 1907 года.
18-го сентября приказомъ по суду было объявлено, что судебное засданіе по длу начнется 27-го ноября, въ 10 1/2 ч. утра и будетъ происходить въ большомъ зал офицерскаго собранія арміи и флота. Помщеніе это избрано было въ виду его обширности и готовности администраціи собранія отвести въ распоряженіе суда вс комнаты средняго этажа, въ которыхъ впослдствіи дйствительно свободно размстилось и большое количество свидтелей, и военно-прокурорскій надзоръ и судъ — для отдыха и совщаній. Залъ же вмст съ хорами могъ вмстить около 600—700 человкъ, желавшихъ присутствовать на засданіи, которое долженствовало быть публичнымъ.
30-го сентября полученъ былъ судомъ изъ главнаго артиллерійскаго управленія ‘Отчетъ о дйствіи артиллеріи бывшей крпости Портъ-Артуръ въ минувшую войну съ Японіей’ (въ двухъ частяхъ), составленный ген.-м. Блымъ во время бытности въ плну.
Что же касается книги огнестрльныхъ припасовъ, затребованной судомъ по телеграфу изъ Владивостока отъ ген. Благо, то оказалось, что таковой, общей для всего гарнизона Портъ-Артура, во время обороны установлено не было, шнуровыя же книги огнестрльныхъ припасовъ крпостной артиллеріи, артиллерійскаго магазина и полевыхъ батарей велись самостоятельно этими частями и за невозможностью вывезти ихъ изъ Артура были тамъ оставлены.
10-го октября главный военный прокуроръ увдомилъ судъ, что по доклад имъ временно управлявшему въ то время военнымъ министерствомъ ген.-лейт. Поливанову постановленій распорядительныхъ засданій суда отъ 3-го,
4-го и 22-го сентября относительно ходатайствъ подсудимыхъ и, въ частности, по всеподданнйшему ходатайству ген. Стесселя о вызов просимыхъ имъ свидтелей за счетъ казны, управляющій военнымъ министерствомъ приказалъ 34 человка свидтелей, указанныхъ въ особомъ списк, для обезпеченія ихъ явки въ судъ, вызвать въ Петербургъ ко дню судебнаго засданія по дламъ службы, съ вознагражденіемъ ихъ за явку не на основаніи 705 ст. в.-суд. уст., а по тому же расчету, который положеніемъ военнаго совта отъ 29-го сентября 1905 года установленъ былъ для лицъ, вызывавшихся въ С.-Петербургъ для допроса въ качеств свидтелей слдственною комиссіей. На тхъ же основаніяхъ разршено было вызвать въ Петербургъ и 12 человкъ изъ числа свидтелей, вызываемыхъ по длу военно-прокурорскимъ надзоромъ, указанныхъ въ томъ же списк {По этому списку вызывались: изъ Москвы — г.-м. Горбатовскій, подполк. Галидинскій, подпор. Гринцевичъ и подполк. Карповъ, изъ Кіева: ген.-м. Третьяковъ, кап. Васильевъ и кап. Флоровъ, изъ Ник.Уссурійскаго: подполк. Достоваловъ, пор. Васильевъ и кап. Сычевъ, изъ Владивостока: г.-м. Ирманъ, г.-м. Блый, пор. Гаммеръ, шт.-кап. Ручьевъ, подполк. Жуковскій и кап. Зейдъ, изъ Иркутска: г.-м. Мехмандаровъ, полк. Лебединскій, пор. кн. Гантимуровъ, подпор. Писаревъ, капит. Мацкунасъ, шт.-кап. Квацъ и кап. Курдюковъ, изъ Выборга: ген. шт. подполк. Степановъ и кап. Андреевъ, изъ Севастополя: полк. Григоренко и шт.-кап. Шпиллеръ, изъ Лодзи: ген. шт. полк. Дмитревскій, изъ Николаевска на Амур: полк. Гандуринъ, изъ с. Спасскаго, Примор. обл.: подполк. Блахинъ, изъ Вильни: шт.-кап. Аноевъ, изъ уроч. Новокіевскаго, Примор. обл.: кап. Шпаковскій и полк. Сейфулинъ, йзъ м. Дещата, близъ Читы: подполк. Музеусъ и подпор. Козинъ, изъ г. Закатали: полк. Сайчукъ, изъ Ломжи: полк. Бжозовскій, изъ Вилькоміра: пор. Садыковъ, изъ Н.-Новгорода: шт.-кап. Невельской, изъ Пскова: д-ръ, с. с. Кржевецъ, изъ Смоленска: кап. Студитовъ, изъ с. Верхнеключи, близъ Нерчинска: подполк. Бенуа, изъ Одессы: кап. Версе, изъ Пултуска: г.-м. Грязновъ, изъ с. Кимилтей, Балаганск. у., Иркутской губ.: подполк. Бончъ-Осмоловскій и изъ Двинска: полк. Верховскій. Такимъ образомъ, явка этихъ 46 челов. свидтелей, проживавшихъ дале 300 в. отъ Петербурга, признавалась военно-прокурор. надзоромъ и подсудимыми особенно настоятельною.}. Объ этомъ распоряженіи главный военный прокуроръ 19-го сентября сообщилъ Главному Штабу для надлежащихъ съ его стороны распоряженій.
Что же касается чиновъ флота, подлежавшихъ вызову въ судъ по ходатайству ген. Стесселя и проживавшихъ дале 300 верстъ по желзной дорог отъ Петербурга, то для обезпеченія ихъ явки, главный военный прокуроръ снесся съ морскимъ министромъ.
Въ дополненіе къ этому сообщенію, главный военный прокуроръ, 13-го октября, увдомилъ судъ, что Военный Совтъ въ засданіи своемъ 6-го октября утвердилъ представленіе Главнаго Штаба о выдач 17-ти вызываемымъ въ судъ, личный допросъ которыхъ съ самаго начала признавался особо необходимымъ {Гл. воен. пр-ръ еще 19-го сент. возбудилъ вопросъ объ обезпеченіи явки 12-ти своихъ свидтелей и 5-ти — со стороны подсудимыхъ, личный допросъ которыхъ, при разсмотрніи судомъ списковъ свидтелей, признавался особо необходимымъ. Это были: генералы Горбатовскій, Третьяковъ, йрманъ, Блый, Мехмандаровъ, полковники Григоренко, Дмитревскій, Лебединскій, Гандуринъ, подполковники Достоваловъ, Степановъ, Галидинскій, Блахинъ, шт.-капит. Аноевъ, поруч. кн. Гантимуровъ и подпор. Гринцевичъ. Малый размръ установленнаго в.-суд. уставомъ вознагражденія признавался для многихъ изъ этихъ лицъ несоотвтствующимъ ни ихъ боле или мене высокому служебному положенію, ни расходамъ, вызываемымъ явкою въ судъ изъ отдаленныхъ мстностей.}, денежнаго довольствія въ слдующемъ размр: суточныя деньги за все время командировки: 4 р. для генераловъ, 3 руб.— для штабъ-офицеровъ и 2 р.— для оберъ-офицеровъ, перевозочные документы (предложенія) на проздъ по жел. дорог въ оба конца пути и квартирныя деньги по существующему въ воен. вдомств положенію для чиновъ, командируемыхъ по служб. О распространеніи этого положенія Военнаго Совта на остальныхъ 29 человкъ главнымъ военнымъ прокуроромъ сдлано было сношеніе съ Главнымъ Штабомъ и послдній, 25-го октября, увдомилъ, что положеніе это распространено на всхъ 46 человкъ, указанныхъ нами въ примчаніи {Впослдствіи, когда по ходу судебнаго слдствія выяснилась продолжительность пребыванія свидтелей въ С.-Петербург, по возбужденному нкоторыми изъ нихъ ходатайству объ увеличеніи вознагражденія за явку въ судебное засданіе, верховный военно-уголовный судъ, принимая во вниманіе, что расходы, вызываемые продолжительнымъ пребываніемъ въ С.-Петербург одинаково обременительны, какъ для лицъ прибывшихъ изъ другихъ городовъ, отстоящихъ дале 300 в. отъ Петербурга, такъ и ближе этого разстоянія, самъ возбудилъ вопросъ о сравненіи всхъ иногородныхъ свидтелей въ размр вознагражденія съ указанными выше 46-го человками на основаніи положенія Военнаго Совта 6-го октября 1907 г. 8-го января 1908 года представленъ былъ еще списокъ 27-ми свидтелей, подлежавшихъ сравненію. Военный министръ призналъ справедливымъ уравнять — и на основаніи этой резолюціи, а также и разъясненія канцеляріи Военнаго Министерства, Главный Штабъ 29-го января 1908 г. увдомилъ судъ, что имъ сдлано распоряженіе объ отпуск всмъ свидтелямъ по настоящему длу денежнаго довольствія, согласно постановленія Военнаго Совта 6-го октября 1907 года.}.
12-го октября ген.-м. Рейсъ подалъ въ судъ два рапорта съ ходатайствами о допуск къ изученію дла второго избраннаго имъ себ защитника, присяж. повр. Квашнина-Самарина и объ истребованіи изъ военно-исторической комиссіи по описанію русско-японской войны документовъ — донесеній командировъ батарей и начальниковъ участковъ — о дятельности ввренныхъ имъ частей и о количеств боевыхъ припасовъ, имвшихся у нихъ къ моменту капитуляціи крпости.
‘Изъ донесеній командировъ батарей и начальниковъ участковъ, писалъ ген. Рейсъ, будетъ видно, что они, начиная съ октября, неотступно просили о присылк имъ снарядовъ, но послдніе имъ отпускали въ минимальной пропорціи, а въ декабр прекратили отпускъ совсмъ, за исключеніемъ неразорвавишхся японскихъ 11-дюймовыхъ снарядовъ и тхъ, которые были выдланы въ мастерскихъ Портъ-Артура. Отчетъ же генер. Благо составленъ съ большими поправками и цифры, написанныя въ немъ, при невозможности проврить ихъ по первоисточнику, документамъ, являются голословными’.
По сношеніи верховнаго военно-уголовнаго суда съ военно-исторической комиссіей изъ послдней получены были 25-го и 31-го октября просимыя генер. Рейсомъ приложенія къ отчету ген. Благо: инструкціи, наставленія, вдомостію планы и разныя бумаги, относящіяся къ дйствію артиллеріи въ Портъ-Артур:
16-го октября состоялось четвертое распорядительное засданіе суда, которымъ постановлено было: а) изъ числа внесенныхъ ген. Стесселемъ 450 руб. возвратить 270 рублей, въ виду отказа въ вызов на его счетъ трехъ свидтелей и въ предоставленіи ему права пригласить троихъ въ судъ по добровольному съ ними соглашенію, б) допустить къ изученію дла прис. пов. Квашнина-Самарина и в) отказать свидтелю кап. Версе въ предварительномъ разршеніи на неявку въ судъ, такъ какъ законныя причины таковой указаны въ закон и своевременно должны быть надлежащимъ порядкомъ удостоврены.
17-го октября генералъ Стессель обратился въ судъ съ прошеніемъ о вызов еще двухъ свидтелей: капитана 1-й гренад. артил. бригады Гудима и поручика Михайловской артиллеріи Безсалова, которые, по заявленію просителя, должны были удостоврить ‘стихійность’ послдняго штурма японцами крпости въ ночь на 20-е декабря и утромъ 20-го, ‘чмъ и подтверждается, писалъ ген. Стессель, мое убжденіе, что не вышли я парламентера, и наступленіе всей японской арміи привело бы къ рзн на улицахъ, войсками, не остановившими свое наступленіе до зр2 часовъ утра 20-го декабря и не пожелавшими слушать приказаніе офицеровъ остановить штурмъ вслдствіе начатыхъ переговоровъ’.
21-го октября онъ подалъ прошеніе о вызов еще одного офицера — Выборгской минной роты капитана Протасова для удостовренія того же обстоятельства.
26-го октября по этимъ ходатайствамъ состоялось пятое распорядительное засданіе суда. Выслушавъ заключеніе помощника главнаго военнаго прокурора, судъ постановилъ: съ цлью предоставленія подсудимому от. ген.-л. Стесселю всхъ средствъ къ оправданію и признавая, что обстоятельства, о которыхъ должны свидтельствовать просимые свидтели, могли быть ему неизвстны,— возстановить ген. Стесселю срокъ на вызовъ этихъ свидтелей и вызвать капитановъ Гудима и Протасова и поручика Безсалова.
20-го ноября состоялось шестое распорядительное засданіе суда, постановленіемъ котораго отст. ген.-лейт. Стесселю возвращена была, согласно его просьб, остальная сумма представленныхъ имъ на вызовъ свидтелей денегъ, ‘въ виду того, что надобность въ расход этихъ денегъ миновала’. За исключеніемъ трехъ человкъ (инж.-полк. Крестинскаго, подполк. Павловскаго и тов. прокурора пограничнаго окруж. суда Азарова), которыхъ Стесселю предоставлено было пригласить въ судъ отъ себя, по добровольному съ ними соглашенію, вс остальные вызываемые имъ съ разршенія суда свидтели оказались вызываемыми за счетъ казны, какъ бы по дламъ службы.
22-го ноября верховный военно-уголовный судъ обратился къ начальнику Главнаго Штаба и начальнику Генеральнаго Штаба съ просьбою сдлать распоряженія о прибытіи состоящихъ въ ихъ распоряженіи подсудимыхъ ген.-лейтенантовъ Смирнова и Фока и ген.-м. Рейса въ судебное засданіе къ 10 1/2 час. утра 27-го числа того же мсяца. Подсудимому отставному ген.-лейт. Стесселю повстка о прибытіи въ судъ вручена была черезъ С.-Петербургскаго градоначальника 25-го ноября.
23-го ноября всмъ подсудимымъ объявленъ былъ списокъ судей и военнаго прокурора, участвующихъ въ судебномъ засданіи, и разъясненъ смыслъ 770—773 ст. ст. воен.-суд. устава, опредляющихъ условія отвода кого-либо изъ нихъ.
Уже посл сего, за четыре дня до открытія судебнаго засданія, отст. ген.-л. Стессель обратился въ судъ съ новымъ ходатайствомъ о вызов еще нсколькихъ свидтелей (кап. Шевцова и врачей Александрова и Кочетова) и объ истребованіи изъ военно-исторической комиссіи по описанію русско-японской войны цлаго ряда документовъ: ‘медицинскаго’ и ‘артиллерійскаго’ длъ штаба крпости Портъ-Артуръ, медицинской книги о заболвшихъ и раненыхъ и ‘дневника обороны генерала Кондратенко’, а изъ главнаго инженернаго управленія — докладовъ ген. Кондратенко отъ 16-го и 21-го января 1904 г., ‘о полной неготовности крпостныхъ укрпленій’ и ‘о необходимости устраивать форты западнаго фронта и доканчивать постройки восточнаго’.
‘Дневнику обороны ген. Кондратенко’ ген. Стессель, какъ видно изъ его прошенія, придавалъ чрезвычайно важное значеніе.
‘Это есть дневникъ обороны, писалъ онъ, веденный подъ руководствомъ великаго человка до самой смерти и могущій показать, сколько куда назначалось рабочихъ, по чьему распоряженію возводились постройки и какія мры принимались мною для созданія второй и третьей линій обороны. Изъ этого дневника судъ увидитъ, что я исчерпалъ вс силы обороны, чтобы создавать искусственныя препятствія непріятелю, и если въ чемъ не усплъ, то причиной этого была Божья воля — сильное переутомленіе людей, обиліе раненыхъ и больныхъ и страшная цынга… Нельзя говорить о средствахъ обороны, не ссылаясь на дневникъ обороны, да еще какой дневникъ, веденный подъ руководствомъ такого дятеля, какимъ былъ покойный Р. И. Кондратенко’.
Читателямъ уже извстно, что дневникъ этотъ и вс приложенія къ нему были осмотрны производившимъ слдствіе д. т. с. Быковымъ и признаны не имющими ни прямого, ни косвеннаго отношенія къ длу, а подробный протоколъ этого осмотра составилъ 32-е приложеніе къ длу.
Доклады ген. Кондратенко объ осмотр имъ крпостныхъ верковъ должны были опровергнуть обвиненіе, предъявленное просителю, въ подчиненіи имъ этому генералу инженеровъ, и доказать цлесообразность этого распоряженія.
‘Постигнувъ скоро, писалъ въ объясненіе этого ходатайства ген. Стессель, что въ генерал Кондратенко я имю не зауряднаго помощника, а крупную военную силу, я поручилъ ему приводить крпость въ надлежащую боевую готовность, сдлавъ его главнымъ распорядителемъ крпостныхъ построекъ въ Портъ-Артур. Насколько плодотворна была дятельность ген. Кондратенко и насколько подчиненіе ему инженерныхъ работъ соотвтствовало потребности времени, доказываетъ, кром всей послдующей дятельности генер. Кондратенко, и благодарность ген. Линевича за это, объявленная мною въ приказ отъ 28-го февраля 1904 г. за No 160… Къ сказанному добавлю, что истребованіе названныхъ документовъ сниметъ съ вопроса о подчиненіи ген. Кондратенко инженеровъ ту обидную окраску, которая, въ силу невыясненнаго положенія вещей, имется теперь, объяснивъ не отсутствіемъ знаній, не какими-либо позорящими причинами, а чисто историческимъ путемъ, подчиненіе ген. Кондратенко инженеровъ, которые въ громадномъ большинств являлись честными, неутомимыми и многополезными слугами Государя и отечества, создавъ безпримрную въ военной исторіи оборону Портъ-Артура подъ руководствомъ военнаго генія Портъ-Артура, окончившаго курсъ въ инженерной академіи и въ академіи Генеральнаго Штаба, генерала Кондратенко’.
‘Медицинское дло’ и ‘медицинская книга о заболвшихъ и раненыхъ’ должны были дать документальныя свднія о наличномъ состав гарнизона. Доктора Кочетовъ и Александровъ долженствовали подтвердить, что вс свднія въ вышеупомянутой книг собраны въ силу приказанія ген. Стесселя со всхъ частей.
‘Артиллерійское дло’ и показаніе кап. Шевцова долженствовали точно установить число снарядовъ ко дню капитуляціи Артура.
‘Въ обвинительномъ акт, писалъ ген. Стессель, упомянуто со словъ ген. Благо, генераломъ Мехмандаровымъ, что снарядовъ сдано 200,000. Въ настоящее время въ отчет ген. Благо цифра эта возросла до 240,000… Въ вдомости отъ 19-го декабря, скрпленной ген. Блымъ и капитаномъ Шевцовымъ, число снарядовъ указано 31,845’.
Къ своему прошенію ген. Стессель приложилъ копіи своихъ приказаній по Квантунскому укрпленному раіону: NoNo 53 и 54 отъ 3-го сентября и 22-го октября 1904 г.— о представленіи всми безъ исключенія лечебными заведеніями крпости рапортичекъ о числ больныхъ крпостному врачу Рябинину, и NoNo 72, 75, 79, 85 и 87 — о слабосильныхъ командахъ и о сосредоточеніи отчетности о нихъ у того же врача Рябинина.
Для разсмотрнія всхъ этихъ ходатайствъ 24-го ноября 1907 г. состоялось седьмое — и послднее — распорядительное засданіе суда,
Выслушавъ заключеніе помощника главнаго военнаго прокурора ген.-лейт. Рурскаго, верховный военно-уголовный судъ постановилъ: за пропускомъ ген. Стесселемъ срока на вызовъ свидтелей и истребованіе необходимыхъ ему документовъ, въ ходатайств его отказать, тмъ боле, что показанія просимыхъ къ вызову свидтелей, а также указанные документы не имютъ существеннаго, значенія по длу.
Теперь контингентъ свидтелей, вызывавшихся въ судъ къ личному допросу, можно было считать окончательно установленнымъ и потому приводимъ алфавитный имъ списокъ.

NoNo по порядку

Мсто службы или жительства.

Кто вызываетъ.

1.

Товар. прок. Пограничнаго окруж. суда Азаровъ.
Харбинъ.
Стессель.

2.

Выборгск. крп. арт. кап. Андреевъ.
Выборгъ.
‘

3.

27-й арт. бриг. кап. Аноевъ.
Вильна.
Стессель и Смирновъ.

4.

Отст. полк. Артемьевъ.
Харбинъ.
Смирновъ.

5.

Об. Егерм. Дв. Его Величества д. с. с. Балашевъ.
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

6.

4-й В.-Сиб. стрлк. арт. бриг. подполковн. Бенуа.
с. Верхнеключи (бл. Нерчинска).
Стессель. :

7.

Михайловской крп. арт. поруч. Безсаловъ.
Батумъ.
Стессель.

8.

Командиръ 5-го В.- Сиб. морт. арт. парк. див. подполк. Блохинъ.
с. Спасское . (Приморской обл).
‘

9.

3-го В.-Сиб. морт. арт. дивиз. подполк. Бончъ-Осмоловскій.
с. Кимельтей (Балаганскаго узда, Иркутской губер.).
‘

10.

Командиръ Ломжинской крп. арт. полк. Бжозовскій.
Ломжа.
‘

11.

5-го В.-Сиб. стрлк. п. подполк. Блозоръ.
Никольскъ-Уссурійскій.
Фокъ.

12.

Командиръ Владивостокской крп. артиллеріи ген.-м. Блый.
Владивостокъ.
Гл. военный Прокур.

13.

5-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Васильевъ.
Никольскъ-Уссурійскій. .
Стессель.
1

14.

3-го осад. арт. п. кап. Васильевъ.
Кіевъ.
‘

15.

Финляндскаго арт. п. шт.-кап. Васильевъ.
С.-Петербургъ.
‘

16.

Инж.-кап. Версе.
Одесса.
‘

17.

99-го пх. Ивангородскаго П. полк. Верховскій.
Двинскъ.
‘

18.

Бывшій Гражд. Ком. Квантун. обл. Подполк. Вершининъ. .
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошены
при слдствіи.

19.

Главный командиръ Черноморскаго . флота к.-адм. Виренъ.
Севастополь.
‘

20.

Лейт. Витгефтъ 2.
Либава.

21.

Владивостокск. крп. арт. шт.-кап. Вознесенскій.
Владивостокъ.
Смирновъ.

22.

1-го л.-гренад. Екатеринославскаго п. подп. Галининскій.
Москва.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

23.

26-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Гаммеръ.
Владивостокъ.
Смирновъ.

24.

Комендантъ кр. Николаевскъ на Амур полк. Гандуринъ.
Николаевскъ-на-Амур.
Стессель и Рейсъ.

25.

25-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. кн. Гантимуровъ.
Иркутскъ.
Стессель.
Спрошенъ при слдствіи.

26.

Механическ. мастеръ Гладовъ.
Свеаборгъ.
‘

27.

Ген. шт. подполк. Голованъ-
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

28.

Начальникъ Алексевскаго воен. училища ген.-м. Горбатовскій.
Москва.
‘

29.

Инж.-полк. Григоренко.
Севастополь.

30.

Команд. порта Императора Александра III к.-адм. Григоровичъ.
Либава.
‘

31.

23-й арт. бриг. поруч. Грибовскій.
Гатчина.
Стессель и Фокъ.

32.

Командиръ 2-й бриг. 8-й пх. див. ген.-м. Грязновъ.
Пултускъ.
Стессель и Рейсъ.

33.

1-го л.-грен. Екатеринославскаго п. подпор. Гринцевичъ.
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

34.

Ген. шт. подполковн. Гурко.
С.-Петербургъ.
‘
Спрошенъ при слдствіи.

35.

Ст. ординаторъ Николаевскаго воен. госп. д. с. с. Гюббенеть.
‘
Стессель.

36.

1-й грен. арт. бриг. кап. Гудимъ.
Москва.
‘

37.

18-го сап. бат. шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ.
С.-Петербургъ.
‘
Спрошенъ при слдствіи.

38.

Ген. шт. полковникъ Дмитревскій.
Лодзь.-
Гл. военный Прокур.

39.

Корпусн. интендантъ 1-го Сиб. арм. корпуса подполк. Достоваловъ.
Никольскъ-Уссурійскій.
‘
Спрошенъ при слдствіи.

40.

Мастеръ Петръ Дылевскій.
С.-Петербургъ.
Стессель.

41.

171-го пх. Кобринск. п. шт.-кап. Ерофевъ.
Гродна.
Смирновъ.

42.

3-го сап. бат. полк. Жеребцовъ.
Вильна.
‘

43.

Владивостокск. крп. арт. подполк. Жуковскій.
Владиво
стокъ.
Стессель.

44.

Инж.-подполк. Заборовскій.
‘
‘

45.

Инж.-подполк. Затурскій.
С.-Петербургъ.
‘

46.

Владивостокск. крп. арт. подполк. Зейцъ.
Владивостокъ.
‘

47.

Мл. врачъ Л.-Гвард. Драгунскаго п. Ивановъ.
Петергофъ.
‘

48.

Комендантъ Владивостокской крп. ген.-м. Ирманъ.
Владивостокъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

49.

Исп. об. ст-ка канцеляріи Высочайше учрежд. совщанія для разсмотрнія претензій къ воен. вд. шт.-кап. Калининъ.
С.-Петербургъ.
Стессель.

50.

221-го пх. Троицко-Сергіевскаго п. подполк. Карповъ.
Москва.
‘

51.

25-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Кватцъ.
Иркутскъ.
‘

52.

14-го В.-Сиб. стрлк. п. шт.-кап. Кишинскій.
м. Пещанка (бл. Читы).
Фокъ.

53.

14-го В.-Сиб. стрлк. п. подпор. Козинъ.
‘
Стессель.

54.

Воен. судья Кіевскаго в.-окружн. суда ген.-маіоръ Костенко.
Кіевъ.
Смирновъ.

55.

5-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Костюшко-Валюжиничъ.
С.-Петербургъ.
Стессель.

56.

Дивизіонн. врачъ 24-й пх. див. с. с. Кржевецъ.
Псковъ.
‘

57.

Кап. 1-го р. Криницкій.
С.-Петербургъ.
‘

58.

Инж.-пол. Крестинскій.
Кіевъ.
‘

59.

25-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Курдюковъ.
Иркутскъ.
Стессель и Фокъ.

60.

Помощникъ командира Азовскаго порта Куриловъ.
Азовъ.
Стессель.

61.

Ген.-адъют. Куропаткинъ
У с. Шешурино (Пск. губ.).
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

62.

К.-адм. Латинскій.
С Петербургъ
‘

63.

Коман. 25-го В.-Сиб. стрлк. и. Лебединскій.
Иркутскъ.
‘

64.

Капитанъ 2-го ранга Лепко.
Севастополь.
Стессель.

65.

18-го сап. бат. поруч. Линденвеальдъ.
С.-Петербургъ.
‘
Спрошенъ при слдствіи.

66.

25-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Лофицкій.
‘
‘

67.

Лейт. Максимовъ.
‘
‘

68.

25-го В.-Сиб. стрлк. и. кап. Мацкунасъ.
Иркутскъ.
‘

69.

Нач. арт. 3-го Сиб. арм. корп. ген.-маіоръ Мехмандаровъ.
‘
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

70.

Нач. Саратов. губ. жандарм. управл. полк. кн. Микеладзе.
Саратовъ.
Смирновъ.

71.

14-го В.-Сиб. стрлк. п. подпор. Музалевскій.
.С.-Петербургъ.
Фокъ.

72.

16-го В.-Сиб. стрлк. п. подпол. Музеусъ.
м. Пещанка (бл. Читы).
Стессель.

73.

Членъ Александровскаго комитета о раненыхъ генер.-лейт. Надинъ.
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

74.

Нач. арт. 1-го арм. корпуса генералъ-лейт. Никитинъ.
‘
‘

75.

Нижегородскаго графа Аракчеева кад. корп. шт.-кап. Невельскій.
Нижн.-Новгородъ.
Стессель.

76.

От. ген.-м. Некрашевичъ-Покладъ.
Кіевъ.
Фокъ и Рейсъ.
Спрошенъ при слдствіи.

77.

Дворянинъ Ножинъ.
С.-Петербургъ.
Смирновъ.

78.

Ген. шт. подполковн. Одинцовъ.
‘
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

79.

14-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Орелъ.
!
Фокъ.

80.

5 го В.-Сиб. стрлк. п. подполк. Павловскій.
Никольскъ-Уссурійскій.
Стессель.

81.

28-го В.-Сиб. стрлк. п. пор. Падейскій.
Иркутскъ.
Фокъ.

82.

От. ген.-м. Петруша.
Ялта.
Стессель и Рейсъ.

83.

26-го В.-Сиб. стрлк. и. подпор. Писаревъ.
Иркутскъ.
Стессель.

84.

Лейт. Подгурскій.
Либава.
‘

85.

Нач. Выборгск. станціи искрового телеграфа кап. Протасовъ.
Выборгъ.
‘

86.

13-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Ратайскій.
м. Пещанка (бл. Читы).
Фокъ.

87.

Инж.-кап. Родіоновъ.
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

88.

Врачъ Розановъ.
Харбинъ.
Стессель.
Спрошены при слдствіи.

89.

Ген. шт. подполковн. Романовскій.
Свеаборгъ.
Гл. военный Прокур.

90.

Лейт. Ромашовъ.
Кронштад.
Стессель и Смирновъ.

91.

14-го В.-Сиб. стрлк. и. пор. Руссау.
м. Пещанка (бл. Читы).
Фокъ.

92.

3-го Владивостокскаго крп. арт. п. шт.-кап. Ручьевъ.
Владивостокъ.
Стессель.

93.

Кори, врачъ 3-го арм. корп. д. с. с. Рябининъ.
Вильна.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

94.

79-го пх. Куринскаго п. полк. Оайчукъ.
Закаталы.
Стессель.

95.

45-й арт. бриг. пор. Садыковъ.
Вилькоміръ.
‘

96

Св. Его Величества ген.-м. Семеновъ.
С.-Петербургъ.
Гл.военный
Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

97.

Ком. 6-го В.-Сиб. стрлк. п. полк. Сейфулинъ.
Уроч. НовоКіевское (Приморской обл.).
Стессель.

98.

Чиновникъ Серебренниковъ.
С.- Петербургъ.
‘

99.

Кронштадтской крп. арт. шт.-кап. Соломоновъ.
Кронштад.
‘
Спрошенъ при слдствіи.

100.

14-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Соймановъ.
м. Пещанка (бл. Читы).
Фокъ.

101.

Нач. Штаба Выборгской крпости ген. шт. подполк. Степановъ.
Выборгъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

102.

От. ген.-м. Стольниковъ.-
С.-Петербургъ.
‘

103.

3-го пх. Нарвскаго п. кап. Студитовъ.
Смоленскъ.
Стессель.

104.

5-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Сычевъ.
Никольскъ-Уссурійскій.
‘

105.

От. ген.-м. Трынтовіусъ.
С.-Петербургъ.
‘

106.

Нач. 3-й сап. бриг. ген.-м. Третъяковъ.
Кіевъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

107.

Пом. пр. воен.-морск. суда въ Кронштадт кап. Твердый
Кронштад.
Стессель.

108.

Коллежск. совтникъ Успенскій.
С.-Петербургъ.
Гл военный Прокур.
Спрошенъ при слдствіи.

109.

142-го пх. Звенигородскаго полк. подпор. Ушаковъ.
Орелъ.
Фокъ.

110.

168-го пх. Миргородскаго. п. кап. Флоровъ.
Кіевъ.
Стессель.

111.

Ген. шт. полковникъ Хвостовъ.
С.-Петербургъ.
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

112.

Инж.-подполк. фонъ Шварцъ.
‘
‘

113.

Капитанъ 2 р. Шельтингъ.
Кронштад.
Стессель.

114

27-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. ІІІпаковскій.
Уроч. НовоКіевское (Приморской обл.).
‘

115.

Севастопольск. крп. арт. шт.-кап. Шпиллеръ,
Севастополь.
‘

116.

Отставной хорунжій Штенгеръ.
С.-Петербургъ.
Смирновъ.

117.

K.-адм. Щенсновичъ.
‘
Гл. военный Прокур.
Спрошены при слдствіи.

118.

Св. Его Величества к.-адм. фонъ-Эссенъ.
Кронштадтъ.
‘

119.

Отставн. кондукторъ Яновъ.
С.-Петербургъ.
‘

120.

4-й В.-Сиб. стр. арт. бриг. кап. Ясенскій.
Я
Стессель и Фокъ.
Не подлежали вызову къ личному допросу, спрошенные при слдствіи:

NoNo по порядку

Кто вызывалъ.
Мсто службы или жительства

1.

25-го В.-Сиб. стрлк. п. кап. Акимовъ.
Гл. военный Прокур.
Иркутскъ.

2.

3-го Западно-Сиб. стрлк. бат. подполк. Дю-Вернуа.
Смирновъ.
г. Врный.

3.

Владивостока, крп. арт. кап. Мошинскій.
Стессель.
Владивостокъ.

4.

Дивиз. врачъ 1-й В.-Сиб. стр. дивизіи д. с. с. Субботинъ.
Гл. военный Прокур.
Никольскъ-
Уссурійскій.

5.

Воен. слдователь Приамурск. воен. окр. полк. Тыртовъ.
‘
Владивостокъ
Еще 8-го ноября отъ канцеляріи верховнаго военно-уголовнаго суда было объявлено черезъ петербургскія газеты во всеобщее свдніе, что судебное засданіе суда по длу объ отст. ген.-лейт. Стессел, генер.-лейтенантахъ Фок и Смирнов и ген.-м. Рейс откроется 27-го ноября, въ 11 ч. утра, въ помщеніи собранія арміи и флота (Кирочная, 1).
‘Хотя разсмотрніе дла — гласило объявленіе — и будетъ происходить при открытыхъ дверяхъ, однако, въ интересахъ порядка какъ въ самомъ суд, такъ и въ остальныхъ помщеніяхъ офицерскаго собранія, дятельность котораго во все время слушанія дла не должна ничмъ нарушаться, допускъ лицъ, желающихъ присутствовать въ судебномъ засданіи верховнаго военно-уголовнаго суда, будетъ производиться по билетамъ, выдаваемымъ изъ канцеляріи суда. Вмст съ тмъ предваряется, что число мстъ, отводимыхъ по этимъ билетамъ для публики, не можетъ быть большимъ, такъ какъ значительная часть ихъ, по ходатайству военнаго начальства, будетъ предоставлена офицерамъ частей войскъ и военныхъ управленій округа и отдльнымъ лицамъ, для которыхъ по ихъ служебному положенію настоящій процессъ представляетъ особый спеціальный интересъ и поучительность’.
По предварительному сношенію съ штабомъ войскъ гвардіи и Петербургскаго военнаго округа для послднихъ было отведено 300 мстъ (изъ 500—600) частью на хорахъ, частью въ самомъ зал.
Въ распоряженіе суда предоставленъ былъ для поддержанія порядка усиленный нарядъ чиновъ С.-Петербургскаго комендантскаго управленія (комендантскій штабъ-офицеръ и два комендантскихъ адъютанта), а въ помощь имъ, сверхъ дежурнаго по суду оберъ-офицера, наряжались ежедневно еще четыре строевыхъ оберъ-офицера съ 8-ю унтеръ-офицерами. Почетный караулъ при суд былъ также усиленнаго состава.
На канцелярскія и мелочныя хозяйственныя надобности въ распоряженіе суда, по приказанію военнаго министра, изъ кредита канцеляріи военнаго министерства, былъ отпущенъ особый авансъ въ 500 рублей.
Послднія распоряженія были сдланы.

IV.
Судъ.

I. 27-е ноября 1907 г.,— засданіе 1-е.

Открытіе засданія.— Поврка свидтелей.— Допускъ къ допросу новыхъ свидтелей.— Чтеніе обвинительнаго акта.

Съ ранняго утра 27-го ноября обширный вестибюль, лстницы и столовыя офицерскаго собранія арміи и флота были полны многочисленными свидтелями по длу,— доблестными защитниками Портъ-Артура — и избранною публикою Петербурга, впускаемой по билетамъ, тщательно контролируемымъ комендантскими адъютантами и ихъ помощниками, офицерами гвардіи. У каждой двери, ведущей въ залъ суда, помщенія для судей и свидтелей — молодцоватые гвардейскіе унтеръ-офицеры.
Почетный караулъ выстроился шпалерами вдоль перваго марша лстницы, на нижней площадк.
Въ публик оживленные разговоры. Вспоминаютъ Артуръ и то напряженное біеніе народнаго сердца, съ которымъ ожидались и читались всти оттуда.
Когда-то все это было ‘народною гордостью’ и вызывало искреннее умиленіе, восторгъ, готовность помочь, чмъ можно,— и чмъ можно поддержать, среди нечеловческихъ страданій и усилій обороны, духъ бойцовъ.
Съ любопытствомъ вглядываются въ лица тхъ, кто уцллъ и пришелъ сюда свидтельствовать о томъ ‘по чистой совсти’, какъ все это было…
И они сами,— украшенные орденами, отмченные ранами, взволнованные, возбужденные и, какъ будто, недоумвающіе…
Думали ли они тамъ, среди ужасовъ смерти и страданія, отстаивая созданную ими на-спхъ твердыню русскаго могущества, что ихъ великое дло завершится на суд, ихъ подвиги станутъ предметомъ судебнаго изслдованія, ихъ вожди, недавніе ‘народные герои’ предъ лицомъ этой изысканной, чиновной и элегантной публики, предъ лицомъ всего міра, который слдитъ за ними глазами и ушами сотрудниковъ газетъ всхъ странъ,— взойдутъ на скамью подсудимыхъ, и она, а не гранитъ, не мраморъ, не металлъ, станетъ отнын пьедесталомъ ихъ памяти въ потомств.
Ждутъ и ищутъ глазами и ихъ,— теперь ‘героевъ процесса’, а недавно ‘народныхъ героевъ’…
Спорятъ уже теперь, страстно и безтолково, объ ихъ вин и невиновности… Говорятъ о превратностяхъ человческой судьбы, вознесшей безвстнаго, зауряднаго армейскаго офицера, съ головокружительной быстротой, на вершину славы, извстности, почестей,— окружившей его ореоломъ вковой чести и доблести арміи, спасителя народнаго дла — и вдругъ разбившей вс его мечты о почетной будущности, низвергнувшей въ пучину безславія, позора суда и тяжкихъ обвиненій предъ арміей, народомъ, государствомъ.
И вотъ они появляются, окруженные близкими имъ людьми съ печальными, взволнованными лицами, съ поникшими, подавленными взорами,— и защитниками, озабоченными и волнующимися предъ тяжестью задачи, взятой на себя.
Вотъ Стессель — крупная, массивная фигура, плотный, коренастый, съ краснымъ лицомъ, ‘неладно скроенный, но крпко сшитый’ — и отъ того какъ бы не павшій духомъ предъ несчастьемъ, съ врою въ свою невиновность, которую онъ готовъ отстаивать предъ всякимъ, кто подходитъ къ нему,— грубыми, рзкими, короткими фразами… Онъ въ черномъ сюртук, съ орденами св. Георгія на ше и въ петлиц, съ палкою въ рук.
Вотъ Фокъ,— прозванный ‘злымъ геніемъ Артура’, худощавый старикъ, съ нервнымъ лицомъ, выдающимъ все его душевное волненіе, подвижной, но молчаливый…
Вотъ Рейсъ — высокій, такой же какъ Стессель — массивный, съ крупными чертами потемнвшаго отъ внутреннихъ страданій лица.
И, наконецъ, Смирновъ — съ сдой головой, сдой бородой, съ сдыми же лихо закрученными усами — и моложавымъ лицомъ, на которомъ горятъ небольшіе, но живые глаза. И онъ, видимо, волнуется…
Въ 10 часовъ открываются двери суда. Высокій, двусвтный, блый залъ собранія арміи и флота быстро наполняется публикою — внизу и наверху, на хорахъ. Подсудимые, съ своими защитниками, проходятъ къ своимъ мстамъ отдльно, лвой колоннадой, члены суда — правой, чрезъ парадную гостиную… За небольшимъ столомъ, слва у эстрады для суда садятся представители печати.
Сперва количество ихъ пытались ограничить и подчинили ихъ цензур. Но затмъ, очень скоро рамки гласности были раздвинуты — и почти вс органы петербургской печати имли всегда въ зал суда своихъ представителей… Были также корреспонденты московскихъ, провинціальныхъ и заграничныхъ изданій… {Насколько намъ извстно, были представители слдующихъ газетъ, петербургскихъ: ‘Нов. Вр.’, ‘Рчь’, ‘Слово’, ‘Товарищъ’, ‘Бирж. Вд.’, ‘Русь’, ‘Петерб. Газ.’, ‘Петерб. Листокъ’, ‘Сегодня’, ‘С. Петерб. Вд.’, ‘Россія’, ‘Рус. Ими.’, ‘Рус. Чтеніе’, ‘Встн. Финансовъ’, ‘Kraj’, ‘St.-Petersb. Herold’, ‘St.-Petersb. Zeitung’, ‘St.-Petersb. Politischen Correspondenz’, московскихъ: ‘Русское Слово’, ‘Голосъ Москвы’, ‘Рус. Вд.’, заграничныхъ: ‘Frankfurter Zeitung’ ‘Vossische Zeitung’. ‘Neue Freie Presse’, ‘Berliner Local-Anzeiger’ ‘The Tribune’, New-York Times’, ‘Le Petit Parisien’, ‘The Manchester Gardian’, ‘The Associated Presse of America’, ‘The Standard’, С.-Петерб. Телеграфн. Агентства и агентства ‘Рейтеръ’. Среди представителей печати былъ авторъ извстной въ русскомъ перевод книги ‘Великая осада’, м-ръ Норригардъ, бывшій военный корреспондентъ при японской арміи подъ Портъ-Артуромъ. Была допущена также группа частныхъ стенографовъ.}
11 часовъ,— но звонка, возвщающаго о томъ, что судъ сейчасъ выйдетъ, еще нтъ. Секретари спшно повряютъ, кто изъ свидтелей прибылъ.
Наконецъ, все кончено. Въ 11 ч. 15 мин. раздается звонокъ и обычный возгласъ — ‘судъ идетъ’!
Вс встаютъ.
На эстраду медленно поднимаются судьи и занимаютъ свои мста. На предсдательскомъ кресл — ген.-отъ-инф. Дукмасовъ, справа отъ него — ген.-отъ-инф. Водаръ, геи, отъ-кав. бар. Бильдерлингъ, ген.-отъ-инф. Аникевъ и ген.лейт. Саранчевъ, слва — ген.-лейт. бар. Остенъ-Сакенъ, ген.-отъ-инф. Гончаровъ, ген.-отъ-инф. Мыловъ, ген.-лейт. Щербовичъ-Вечоръ и ген.-лейт. Рузскій. За прокурорскимъ столомъ — ген.-лейт. Гурскій, на мстахъ для подсудимыхъ — ближе къ суду — отст. ген.-л. Стессель, рядомъ — ген.-м. Рейсъ, дале ген.-лейт. Фокъ, между нимъ и ген.-л. Смирновымъ — защитникъ послдняго, кап. 2-го ранга фонъ-Щульцъ. Защитники остальныхъ подсудимыхъ впереди, за столиками — прис. пов. Сыртлановъ, подполков. Вельяминовъ, пом. прис. пов. Нечаевъ и от. ген.-лейт. Домбровскій {Второй защитникъ ген. Рейса — прис. пов. Квашнинъ-Самаринъ на этомъ засданіи не присутствовалъ.}, за секретарскимъ столомъ — полк. Апушкинъ, подполк. Вишняковъ и надв. сов. Соколовскій.
Въ креслахъ за судомъ — нсколько старшихъ генераловъ, членовъ Государсти. Совта и Госуд. Думы и сенаторовъ.
Воцаряется тишина.
Генералъ Дукмасовъ открываетъ засданіе словами:
— Объявляю верховный военно-уголовный судъ открытымъ. Разсмотрнію суда подлежитъ дло о противозаконныхъ поступкахъ начальствовавшихъ въ Портъ-Артур лицъ, которые привели къ непочетному для доблестнаго гарнизона и унизительному для Россіи заключенію капитуляціи….
Затмъ слдуетъ опросъ подсудимыхъ — объ ихъ имени, возраст, исцовданіи и о томъ, получили ли они копіи обвинительнаго акта и. списокъ судей.
Въ залъ суда приглашаются свидтели… Во глав ихъ идетъ бывшій военный министръ и главнокомандующій нашими арміями на Дальнемъ Восток ген.-адъютантъ Куропаткинъ…
Предсдатель выкликаетъ ихъ по списку и затмъ секретарь докладываетъ суду справку о причинахъ неявки нкоторыхъ свидтелей.
— Не прибыли: отст. полк. Артемьевъ — за дальностью разстоянія, об.-егермейстеръ Балашевъ — по болзни (простуда), кап. Версе — по болзни жены, подполк. Зейцъ и ген.-м. Ирманъ — по служебнымъ обстоятельствамъ, подполковникъ, нын полковникъ въ отставк, Карповъ — по болзни (параличъ правой руки и ноги), ген.-л. Надинъ — по болзни (склерозъ и суставной ревматизмъ {1-го января 1908 г., т. е. еще во время разсмотрнія дла ген. Надинъ скончался.}, подпоруч. Писаревъ — не розысканъ, въ 26-мъ в.-сиб. стр. полку, куда по указанію ген. Стесселя направленъ былъ вызовъ, его не оказалось, д. с. с. д-ръ Рябининъ — по служебнымъ обстоятельствамъ, от. ген.-м. Трентовіусу повстка не вручена въ виду его нахожденія за границею, подполк. Ушаковъ, ошибочно названный по свдніямъ подсудимаго ген. Фока — подпоручикомъ,— по служебнымъ обстоятельствамъ, отст. хорунж. Штенгеръ не розысканъ, д-ру Розанову, с-лужащему въ Харбин, въ управленіи китайской восточной жел. дороги, повстка вручена, о причин же неприбытія свдній не имется.:
Итого — изъ 154-хъ человкъ свидтелей не прибыло тринадцать.
Прокуроръ находилъ возможнымъ продолжать слушаніе дла въ ихъ отсутствіе. Защита подсудимыхъ не протестовала, но сдлала рядъ заявленій.
Защитникъ ген. Стесселя, прис. пов. Сыртлановъ, просилъ допустить къ свидтельству находившихся въ зал суда отст. полк. Малыгина, капитановъ Дунина-Слпця и Булгакова, поручиковъ Яфимовича и Кальнина и врачей Александрова и Кочетова.
Второй защитникъ ген. Стесселя, подполк. Вельяминовъ, поддерживая это ходатайство,, возражалъ противъ мннія представителя обвиненія, признавшаго показаніе врача Розанова несущественнымъ, и просилъ таковое впослдствіи огласить, вмст съ тмъ онъ просилъ истребовать для приложенія къ длу комплектъ NoNo газеты ‘Новый Край’, изданіе которой было пріостановлено Стесселемъ въ виду ея вредной дятельности.
Защитникъ ген. Фока, отст. ген.-л. Домбровскій, признавая личный допросъ ген. Надина очень важнымъ, просилъ судъ повторить ему вызовъ для личной явки на случай, если ген. Надинъ получитъ облегченіе отъ болзни.
Защитникъ ген. Рейса, пом. прис. пов. Нечаевъ, поддерживалъ ходатайство защиты ген. Стесселя о допрос новыхъ свидтелей, находившихся въ зал суда,
Защитникъ ген. Смирнова, кап. 2-го ранга фонъ-Шульцъ, ходатайствовалъ объ оглашеніи показанія ген. Ирмана и о допрос отст. полк. Артемьева, если онъ къ концу процесса явится.
Судъ вс эти ходатайства уважилъ, отклонивъ лишь истребованіе газеты ‘Новый Край’… Впрочемъ защит предоставлено было право пользоваться ею въ случа надобности.
Тотчасъ посл оглашенія предсдателемъ этого постановленія, поднимается ген. Стессель и проситъ о допрос новыхъ свидтелей, также находящихся въ зал суда: полк. Романовскаго, подполк. Вадина и штабсъ-капитана Карамышева.
Судъ допускаетъ и этихъ свидтелей.
Затмъ начинается чтеніе обвинительнаго акта.
До 5 1/2 часовъ дня, когда засданіе прерывается, успваютъ прочитать только дв его трети.

——

28-го ноября засданіе не состоялось вслдствіе неявки по болзни въ судъ члена суда, ген.-отъ-инф. Гончарова.
Такъ какъ по закону (ст. 1277′ воен.-суд. уст.— прик. по воен. вд. 1906 г. No 285), верховный военно-уголовный судъ не иметъ запасныхъ членовъ, то, чтобы съ первыхъ же дней не обезсиливать его состава, ршено было выждать выздоровленія ген. Гончарова, прервавъ засданіе суда.
Хотя и не совсмъ оправившись, онъ прибылъ въ засданіе на слдующій же день.

II. 29 ноября — засданіе 2-е.

Окончаніе чтенія обвинительнаго акта.— Приводъ свидтелей къ присяг.— Изслдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя.— Допросъ свидтелей: генер.-адъют. Куропаткина и подпоруч. Музалевскаго.

Чтеніе обвинительнаго акта закончено. Предсдатель опрашиваетъ подсудимыхъ по выводамъ обвинительнаго акта, признаютъ ли они себя виновными въ предъявленныхъ къ нимъ обвиненіяхъ.
Генералъ Стессель десять разъ говоритъ ‘нтъ’ и заключаетъ свое отрицаніе слдующимъ заявленіемъ:
— Въ комиссіи генерала Роопа меня все время допрашивали какъ свидтеля и потому я не могъ вызывать свидтелей съ своей стороны. Теперь я въ первый разъ буду говорить, какъ обвиняемый, (?!) и я заявляю, что все обвиненіе противъ меня построено на доклад генералъ-лейтенанта Смирнова, а не на показаніяхъ тхъ лицъ, которыя прибыли изъ Портъ-Артура.
Это было первой вспышкой страстности, такъ сильно разгорвшейся потомъ за два съ половиною мсяца процесса въ отношеніяхъ между подсудимыми (ген. Стесселемъ, Фокомъ и Рейсомъ — съ одной стороны и ген. Смирновымъ — съ другой) и ихъ защитниками.
Отрицаніемъ своей виновности отвтили и остальные подсудимые на предложенные имъ вопросы.
Посл часового перерыва въ залъ суда, для принесенія присяги, приглашаются свидтели.
На вопросъ предсдателя, не иметъ ли кто изъ нихъ особыхъ отношеній съ подсудимыми, отзываются двое: ген. Блый и г. Ножинъ.
Первый заявляетъ суду, что дочь его замужемъ за сыномъ ген. Стесселя и потому онъ съ этимъ подсудимымъ состоитъ въ свойств, второй — что въ С.-Петербургскій окружный судъ подана имъ жалоба на ген. Стесселя за клевету и что судъ увдомилъ его о необходимости выждать приговора верховнаго военно-уголовнаго суда.
Предсдатель объявляетъ, что ген. Блый освобождается: отъ присяги. Но противъ этого протестуетъ защитникъ ген. Фока.
— Я очень заинтересованъ,— говоритъ онъ,— присягой ген. Благо и я его не отвожу, да и никто его не отводитъ, онъ лишь самъ заявляетъ объ этомъ.
— Я заявляю только по вопросу, замчаетъ ген. Блый,— но ни отъ показаній, ни отъ присяги не отказываюсь.
Заявленіе г. Ножина вызываетъ больше споровъ.
Защита ген. Стесселя прежде всего заявляетъ, что г. Нояіинъ потерялъ срокъ на право жалобы за клевету, для которой существуетъ по закону двухлтній срокъ, потомъ,— что она не иметъ никакого доказательства, чтобы такая, жалоба была подана имъ въ судъ.
— Прошу допросить г. Ножина подъ присягой,— говоритъ, присяж. повр. Сыртлановъ, потому что, если г. Ножинъ дастъ неправильное показаніе, то оно будетъ служить матеріаломъ ген. Стесселю для привлеченія г. Ножина къ отвтственности {Цитируемъ эти слова по ‘Стенографич. отчету портъ-артурскаго процесса’, издаваемаго подъ редакціей гг. Ксидо и Соколовскаго (вып. 1, стр. 75). Самъ г. Сыртлановъ, въ письм въ редакціюгаз. ‘Слово’ (1907 г. No 320), изложилъ ихъ въ нсколько иной редакціи: …я, между другими мотивами, не освобождающими его, г. Ножина, отъ присяги, упомянулъ, согласно желанія своего подзащитнаго, и о томъ, что неправильныя показанія г. Ножина, если таковыя будутъ даны подъ присягой, будутъ служить для ген. Стесселя гарантіей для привлеченія г. Ножина къ отвтственности’.}.
Прокуроръ по этому поводу сообщаетъ суду, что о привлеченіи г. Ножинымъ ген. Стесселя къ суду по обвиненію въ клевет офиціально извстно главному военно-судному управленію и такъ какъ вопросъ объ отвод, по закону, принадлежитъ не только защит, а вообще сторонамъ, то онъ, имя въ виду заявленіе г. Ножина, въ силу 4 п. 848 ст. воен.-судеб. устава, проситъ допросить этого свидтеля безъ присяги.
Прис. повр. Сыртлановъ и отст. ген.-лейт. Домбровскій, протестуютъ.
— Мы не имемъ никакихъ офиціальныхъ документовъ для отвода г. Ножина, заявляетъ защитникъ ген. Фока.
Судъ удаляется на совщаніе и выноситъ постановленіе: генерала Благо отвести отъ присяги, а г. Ножина допросить подъ присягой, такъ какъ у суда нтъ никакихъ документовъ о наличности у этого свидтеля тяжбы съ ген. Стесселемъ.
Происходитъ еще одинъ инцидентъ.
Прис. пов. Сыртлановъ заявляетъ суду, что, какъ ему извстно, въ канцеляріи суда приготовлена записка, повидимому, о событіяхъ обороны…
— Фактъ не существующій, перебиваетъ его предсдатель. Это не записка, а перечень событій {Канцеляріей суда, дйствительно, былъ составленъ и отпечатанъ по числу членовъ суда ‘Краткій хронологическій перечень событій обороны кр. Портъ-Артуръ въ 1904 г.’, начиная съ 26-го января по 23 декабря включительно. По своему характеру онъ не имлъ ничего общаго съ запискою, составленною слдственной комиссіей. Составлены были также и розданы сторонамъ списки свидтелей — алфавитный и по отдламъ обвиненія.}… Предстоитъ судебное слдствіе по Цзиньчжоускому бою…
Свидтели удаляются.
Въ зал суда оставляется лишь генералъ-адъютантъ Куропаткинъ.

Генер.-адъют. Куропаткинъ.

Допросъ его начинается вопросомъ прокурора, ген. Турскаго — о план стратегическаго развертыванія войскъ на Квантунскомъ полуостров и о план его обороны.
Генералъ Куропаткинъ спрашиваетъ судъ: долженъ ли онъ говорить здсь обо всемъ томъ, что до послдняго времени считалось государственной тайной.
Предсдатель разршаетъ ему не говорить о томъ, что составляетъ служебную тайну. Но противъ этого протестуетъ защитникъ генерала Фока, ген. Домбровскій.
— Предъ верховнымъ военно-уголовнымъ судомъ,— говоритъ онъ,— у свидтеля не можетъ быть тайнъ. Все, что онъ знаетъ и что относится къ длу, должно быть имъ показано.
Если секреты эти не должны быть извстны публик, то можно закрыть для нея на это время двери судебнаго засданія.
Предсдатель предоставляетъ генералу Куропаткину говорить все, что онъ знаетъ.
— Вопросъ о силахъ, которыя надо было оставить на Квантун,— начинаетъ свое показаніе Куропаткинъ,— былъ ршенъ опредленно въ бытность мою въ Портъ-Артур въ 1903 году: Силы эти были опредлены въ корпусъ войскъ для обороны собственно Квантунскаго полуострова, отъ Артура до Цзиньчжоу и дале, до Корейскаго берега,— и дивизія отдльно для крпости. Въ основу нашихъ соображеній по оборон было принято положеніе, подтвержденное намстникомъ, что при настоящемъ соотношеніи нашихъ морскихъ силъ къ силамъ японскаго флота, пораженіе нашего флота японцами не признается возможнымъ. При такой вр въ нашъ флотъ, корпуса, вн района крпостныхъ сооруженій, было вполн достаточно для обезпеченія Квантунскаго полуострова. Тогда же свидтель лично убдился въ важности цзиньчжоуской позиціи и указалъ построить на ней фортъ. Осуществленіе этого дла затормозилось.
— Если бы я зналъ, что позиція будетъ укрплена не только съ свера, но и съ юга, какъ объ этомъ я потомъ узналъ, я протестовалъ бы, говоритъ онъ.
— Но разв вамъ не извстенъ былъ проектъ укрпленія ея?— спрашиваетъ ген. Домбровскій.— Въ одномъ изъ пунктовъ его прямо было указано укрпленіе Цзиньчжоуской позиціи и съ юга.
— Такихъ плановъ я не видлъ,— категорически отвчаетъ Куропаткинъ.
Затмъ онъ продолжаетъ излагать свои взгляды на значеніе этой позиціи.
— До войны я придавалъ ей гораздо большее значеніе. Но измнническое нападеніе японцевъ на нашу эскадру въ Артур измнило мой взглядъ на нее. Обстановка складывалась такъ, что значеніе Цзиньчжоу слабло. Ея оборона основывалась на совмстномъ дйствіи флота и арміи. Но флотъ былъ ослабленъ съ перваго же дня войны. Гибель ‘Петропавловска’ и смерть Макарова обезсилили его еще боле. Измнилась и другая данная. Изъ Артура, съ Квантуна, ушла 3-я дивизія, знакомая съ мстностью. Свднія о двухъ японскихъ арміяхъ — одной уже высадившейся въ Коре, другой — готовой къ высадк — заставляли насъ дйствовать на Квантун осторожно и не выдвигать далеко отъ Артура войска, въ немъ находившіяся.
— Изъ обвинительнаго акта,— признается бывшій командующій арміей,— мн стало извстно, что также думалъ и намстникъ. И ген. Стессель вполн сознательно отнесся къ этому. Оцнивая обстановку на мст лучше, чмъ я или намстникъ, и видя, что опасность ему не угрожаетъ между Цзиньчжоуи Артуромъ, онъ и далъ ген. Фоку вполн опредленныя и твердыя указанія для обороны Цзиньчжоуской позиціи, вполн согласныя съ моими и намстника директивами.
Но вмст съ тмъ Куропаткинъ призналъ, что эти указанія, продиктованныя осторожностью, явились ‘зацпкой’ для подчиненныхъ, считавшихся съ мнніями старшихъ начальниковъ.
— Я не могу признать, чтобы ген. Фокъ использовалъ вс силы и средства, какія у него были, для упорной обороны позиціи, и не могу также признать, чтобы оборона эта велась упорно… Большая часть людей, у него бывшихъ, не была введена въ дло и даже два баталіона…
Предсдатель прерываетъ свидтеля предложеніемъ не вдаваться въ заключенія.
— Во всякомъ случа,— кончаетъ Куропаткинъ,— оборона позиціи должна была быть ведена не однимъ полкомъ. Предполагалось выдвиженіе къ ней 7 полковъ и всего флота. По флотъ, какъ сказано, былъ обезсиленъ и не вышелъ.
— Постили ли вы Артуръ по прибытіи къ арміи?— спрашиваетъ Куропаткина прокуроръ.
— Нтъ,— отвчаетъ онъ,— моя просьба о поздк въ артурскій районъ была отклонена намстникомъ-главнокомандующимъ, который тамъ былъ самъ, все видлъ и который признавалъ, что одновременное отсутствіе изъ арміи (?) обоихъ старшихъ начальниковъ неудобно.
— Не видли ли вы въ донесеніяхъ ген. Стесселя объ этомъ бо,— спрашиваетъ дале прокуроръ,— желанія съ его стороны внушить мысль, что онъ, ген. Стессель, лично участвовалъ въ бою?
Посл нкотораго раздумья, ген. Куропаткинъ отвчаетъ отрицательно.
— Нтъ, не видлъ ничего, что дало бы мн право обвинять его въ этомъ.
Защитникъ генерала Фока, генералъ Домбровскій, отмчаетъ изъ показанія ген. Куропаткина ссылку его на обвинительный актъ.
— Обвинительный актъ,— говоритъ онъ,— читается въ отсутствіи свидтелей, онъ не долженъ быть имъ знакомъ, иначе они невольно связываютъ свои показанія съ его матеріаломъ.
— Какъ вы хотите,— возражаетъ ему Куропаткинъ,— чтобы мы, ползшая утромъ газеты и видя въ нихъ напечатаннымъ обвинительный актъ, не прочитали его. Ваше дло, дло суда, принимать мры, чтобы онъ не оглашался въ газетахъ, а наше дло читать, что тамъ напечатано…
Встаетъ подсудимый, генералъ Фокъ, и спрашиваетъ свидтеля, извстно ли ему, что 6-го мая, въ 3 часа дня, имъ, ген. Фокомъ, получена была телеграмма отъ генерала Стесселя съ приказаніемъ оборонять позицію, не доводя дло до большихъ потерь?
И затмъ ген. Фокъ начинаетъ пространно излагать свой планъ обороны Цзиньчжозд впрочемъ, не столько обороны, сколько прорыва со своею дивизіею отъ Цзиньчжоу на сверъ, на соединеніе съ манчжурскою арміею.
Куропаткинъ внимательно слушаетъ все это и уничтожаетъ вс разсужденія подсудимаго заявленіемъ:
— Все, что я выслушалъ, убждаетъ меня, что если бы я зналъ о вашемъ намреніи идти на соединеніе со мною, то я долженъ былъ бы тогда же напомнить вамъ, что ваша дивизія — для Артура, а не для манчжурской арміи.
Поднимается Стессель и напоминаетъ бывшему командующему арміей о телеграмм его, въ которой говорилось о своевременномъ очищеніи позиціи, дабы не было новыхъ трофеевъ врагу, въ род брошенныхъ пушекъ.
По Куропаткинъ парируетъ и это.
— Между оставленіемъ позиціи безъ боя и своевременнымъ ея очищеніемъ — цлая пропасть. Отводить надлежало только при опасности съ юга. А ея не было. Долженъ ли былъ участвовать флотъ въ оборон позиціи,— мн неизвстно. Знаю только одно, что посл смерти Макарова флотъ нашъ долженъ былъ ‘притаиться’.
На этомъ пока допросъ генерала Куропаткина прерывается.

Подпоручикъ Музалевскій.

Вызывается свидтель, подпоручикъ Музалевскій… На немъ три знака отличія военнаго ордена {Нын подпоручикъ Музалевскій, за подвигъ мужества и храбрости, выказанной имъ въ Портъ-Артур, 17-го іюля 1904 г. въ бою на Волчьихъ горахъ, при спасеніи орудій, награжденъ орденомъ св. Георгія 4 ст.}. Отъ тяжелой раны въ голову онъ оглохъ — и слабымъ голосомъ отвчаетъ на вопросы предсдателя, задаваемые ему на весь залъ.
Свидтель во все время боя 13-го мая 1904 г. стоялъ съ охотничьею командою 14-го вост.-сиб. стр. полка на крайнемъ правомъ фланг цзиньчжоуской позиціи.
Изъ занесеннаго въ обвинительный актъ показанія ген. маіора Третьякова и имющагося въ дл письма подпоручика Садыкова видно, что именно чрезъ этого свидтеля отдано было ген. Фокомъ приказаніе 5-му полку отступать съ позиціи.
Но свидтель это обстоятельство отрицаетъ. Кто отдалъ приказаніе отступать, онъ не знаетъ. При немъ на станціи Тафашинъ явился съ позиціи офицеръ съ коннымъ охотникомъ и доложилъ ген. Фоку, что часть 5-го полка очистила окопы. Ген. Фокъ сказалъ на это, что разъ часть полка отступила, пусть и весь полкъ отступаетъ. Офицеръ ухалъ, а минуты черезъ дв солдаты 5-го полка были уже въ Та’фашин. Такъ какъ разстояніе отъ послдняго до Цзлньчжоу большое, то, видимо, полкъ уже отступалъ ране санкціи Фока. При немъ дана была только генераломъ Фокомъ санкція начавшемуся уже отступленію. Очищеніе позиціи было слдствіемъ перевса силъ японцевъ и бездйствія нашего флота.
Въ 6 час. вечера засданіе прерывается.

III. 30-е ноября — засданіе 3-е.

Изслдованіе обстоятельствъ Цзиньчжоускаго боя.— Допросъ свидтелей: ген.-адъют. Куропаткина, ген.-м. Третьякова, ген.-лейт. Никитина, ген.-м. Грязнова и кап. Ясенскаго.

Оно открывается чтеніемъ документовъ, которые, по мннію защитника генерала Фока, должны объяснить отсутствіе генерала Фока утромъ 13-го мая на цзиньчжоуской позиціи и удостоврить, что послдній предъ боемъ имлъ основанія опасаться за свой тылъ и ожидать высадки японцевъ съ юга.
Но представитель обвинительной власти ослабляетъ впечатлніе отъ этихъ документовъ указаніемъ, что одинъ изъ нихъ относится еще къ февралю, т. е. содержитъ указанія на слухи, циркулировавшіе о возможности высадки тамъ, еще за три мсяца до боя, а телеграмма отъ 12-го мая, т. е. наканун боя, содержитъ сообщеніе, что слухи о появленіи къ югу отъ позиціи броненосца и миноносца не подтвердились.

Генер.-адъют. Куропаткинъ.

Тмъ не мене ген. Домбровскій настаиваетъ, что ген. Фокъ имлъ полное основаніе ожидать высадки въ тылу позиціи.
— Кажется, и ген. Куропаткинъ этого не отрицаетъ?— говоритъ онъ, обращаясь къ бывшему командующему манчжурской арміей.
Тотъ уклоняется отъ прямого отвта.
— Высадка на Цзиньчжоу имла мсто 13-го мая, начинаетъ онъ…
Но его перебиваютъ сразу и генералъ Фокъ, и его защитникъ…
— Вотъ вы вчера сказали,— говоритъ послдній,— обращаясь къ свидтелю, что ген. Фокъ не исчерпалъ всхъ средствъ для обороны Цзиньчжоу… Какія же еще средства, обороны не исчерпалъ ген. Фокъ?
— Прежде всего, войска,— говоритъ методичнымъ, наставительнымъ тономъ бывшій командующій арміей.— У генерала Фока было нсколько полковъ. А въ бою былъ одинъ только — 5-й, да дв роты 14-го полка и охотничьи команды. Другія части не были введены въ дло. По крайней мр, я просилъ васъ вчера,— иронически говоритъ Куропаткинъ защитнику Фока,— указать мн, какія потери понесли въ этомъ бою другія части. Вы мн не указали. И я остаюсь при убжденіи, что потери имлъ только 5-й полкъ, и въ прав прійти къ убжденію, что только этотъ полкъ и велъ тамъ бой. Да и въ телеграммахъ генерала Стесселя я читалъ только про 5-й полкъ… ‘5-й полкъ велъ себя геройски…’, ‘5-й полкъ отступилъ…’, ‘5-й полкъ потерялъ столько-то…’ и т. д.
Тогда, волнуясь, говоря съ какимъ-то паосомъ, вмшивается въ показаніе своего командующаго самъ ген. Фокъ..
— Я прошу васъ, ваше высокопревосходительство, отвтить мн, допускала ли цзиньчжоуская позиція введенія другихъ частей въ боевую линію для ея обороны?
— На этотъ вопросъ можно отвтить, только измривъ траншеи,— спокойно отвчаетъ Куропаткинъ.— Но когда часть людей выбываетъ изъ строя, ее замняютъ другими, когда одна часть отступаетъ подъ натискомъ врага, ее подпираютъ сзади другою. Мн неизвстно, чтобы въ цзиньчжоускомъ бою было такое подкрпленіе и возмщеніе потерь.
— Если вы не знаете длины траншей, то какъ же вы можете говорить о томъ, исчерпалъ ли я по условіямъ обстановки цзиньчжоускаго боя вс средства обороны ея?’
— На Цзиньчжоу я былъ, производилъ тамъ маневръ и по старымъ учебникамъ тактики знаю, что ее слдовало занять дивизіей. Правда, въ дневник моего путешествія на Дальній. Востокъ записано, что при наличности тхъ укрпленій, которыя я тамъ засталъ, ее долженъ былъ оборонять одинъ полкъ при содйствіи флота… Но ршить этотъ вопросъ безъ картъ трудно. Во всякомъ случа, изъ донесенія Стесселя я знаю, что бой ршился не въ нашу пользу, когда японцы обошли позицію по вод съ лваго фланга. Противодйствовать этому обходу можно было. Надо было поставить уступомъ сзади какую-нибудь часть изъ резерва. Но этого сдлано не было. И у меня сложилось объ этомъ бо такое представленіе: одинъ полкъ дрался и умиралъ, а -остальные были зрителями.
И геп. Куропаткинъ длаетъ дале любопытное сопоставленіе между цзиньчжоускимъ и тіоренченскимъ боями.
— Какъ ни кажутся они различны между собою,— говоритъ онъ,— но у нихъ есть большое сходство. Тамъ и здсь, на Ялу и на Цзиньчжоу, были выдвинуты авангарды, и возможность пораженія для обоихъ этихъ авангардовъ была очень велика. Они должны были задерживать противника, чтобы выиграть время для сосредоточенія манчжурской арміи и для укрпленія Артура. Тутъ дорогъ былъ каждый день. Но корпусный командиръ на Ялу (ген. Засуличъ) принялъ по собственной иниціатив упорный бой, а ген. Фокъ на Цзиньчжоу упорнаго боя не принялъ. Первому этого длать не слдовало, а второму надлежало, такъ какъ съ юга ему ничто не угрожало. Оба понесли большія потери. Но если каждый выигранный день покупается такими потерями, то это ужъ невыгодно.
— Затмъ,— добавляетъ ген. Куропаткинъ,— я имю сдлать суду личное заявленіе. Вчера я показалъ, что донесенія ген. Стесселя о цзиньчжоускомъ бо не произвели на меня впечатлнія въ томъ смысл, что въ нихъ онъ хотлъ затемнить мсто своего пребыванія. Вернувшись Домой, я нашелъ въ своихъ матеріалахъ одинъ документъ, доставленный мн въ копіи изъ военно-исторической комиссіи, который побуждаетъ меня сдлать поправку… Документъ этотъ — докладъ корнета Приморскаго драгунскаго Полка Іолкина, сдланный мн имъ 21-го мая 190-4 г. по порученію ген. Стесселя и отъ имени послдняго. Изъ него я вижу, что ген. Стесселемъ дйствительно допущены были такія выраженія, которыя позволяютъ судить о томъ, что ген. Стессель лично -былъ во время боя на цзиньчжоз^ской позиціи. Въ доклад говорится:
Приморскаго драгунскаго полка корнетъ Іолкинъ получилъ приказаніе отъ генералъ-лейтенанта Стесселя передать командующему манчжурской арміей шифрованную депешу и доложить лично слдующее:
Первое. Посл боя на Цзиньчжоуской позиціи при отступленіи на Портъ-Артуръ, я ршилъ останавливаться на всхъ удобныхъ позиціяхъ, заставлять противника развертываться, но въ бой не вступать, такъ какъ вс позиціи обстрливались съ фланговъ канонерскими лодками. Нашъ флотъ поддержать насъ съ фланговъ не можетъ, въ виду того, что вблизи береговъ японцами разбросано множество минъ и движеніе нашихъ судовъ крайне опасно. Brnoрое. Укрпленія сухопутнаго фронта представляютъ слишкомъ ясную цль для противника и обстрливаются съ командующихъ высотъ. Третье. При объзд позицій 18-го мая было выяснено, что принимать бой на Волчьихъ горахъ невыгодно. Четвертое. Вс возможные пути наступленія противника минированы. Пятое. Два моста на желзной дорог взорваны нами. Шестое. Гарнизонъ обезпеченъ довольствіемъ мясомъ на дв недли. Сухарей достаточно. Седьмое. Орудія на всей линіи обороны обезпечены запасомъ снарядовъ на два боя. Снарядамъ ведется точный зачетъ. Патроновъ много. Восьмое. Духъ войскъ прекрасный, даже и въ 5-мъ полку, потерявшемъ въ бою 13-го мая до 600 нижнихъ чиновъ и 31 офицера. Девятое. Черезъ 10 дней (примрно 28-го мая) флотъ будетъ починенъ и готовъ къ выходу въ море. Какъ только японцы обложатъ окончательно Артуръ, то флотъ будетъ пробиваться на Владивостокъ. Десятое. Первоначально было ршено принять бой на Волчьихъ горахъ, но затмъ выяснено, что непріятельскія канонерки могутъ появиться на флангахъ. Я просилъ адмирала Витгефта оказать намъ содйствіе высылкой канонерокъ и миноносцевъ въ бухту Хэси, но адмиралъ отказалъ. Посл этого я ршилъ боя на Волчьихъ горахъ не принимать. Одиннадцатое. Во всхъ случаяхъ, когда я обращался за помощью къ адмиралу Витгефту, я получалъ отказъ, за исключеніемъ высылки канонерской лодки ‘Бобръ’ и двухъ миноносцевъ для обезпеченія праваго фланга Цзиньчжоуской позиціи. Для обезпеченія ея лваго фланга, я тоже просилъ выслать канонерки, но въ этомъ было отказано, въ виду того, что японскій флотъ, стоявшій на горизонт къ западу отъ Артура, могъ ихъ отрзать, броненосцы же и крейсера не могли выйти, такъ какъ не вс были починены. Кром того, съ западной стороны Квантуна разбросано японцами лакъ много минъ, что движеніе въ этомъ направленіи очень опасно. Двнадцатое. Въ ночь съ 12-го на 13-е мая, во время сильной грозы, подъ покровомъ темной ночи, японцы втянули на гору Самсонъ 120 орудій, между которыми были полевыя, горныя и часть осадныхъ. Съ разсвтомъ начался артиллерійскій огонь. Въ то же время открыли огонь шесть миноносцевъ и 4 канонерки, обстрливавшіе позицію съ лваго фланга. Канонерки стрляли изъ 10-ти д. орудій. На нашей позиціи было 52 орудія (большинство китайскихъ) и два 6-ти д. съ ‘Ретвизана’. Около 11-ти часовъ утра прислуга при нашихъ орудіяхъ была перебита и ее замнили стрлки. Японцы сосредоточили сначала весь огонь канонерокъ и миноносцевъ противъ нашего лваго фланга, а потомъ постепенно переносили его по линіи расположенія нашихъ войскъ. Когда ощутился недостатокъ въ снарядахъ, то я приказалъ подвезти ихъ на позд, на которомъ прибылъ и самъ. Но проход станціи Инчендзы, насъ замтили канонерки и открыли огонь. Поздъ отошелъ назадъ. Я пшкомъ отправился на позицію. Японцы сбили ж. д. насыпь и мшали исправленію пути высланнымъ рабочимъ. Прикрывалъ отступленіе 5-й полкъ, послднимъ отошедшій съ позиціи. Наши орудія были частью подбиты противникомъ, частью испорчены нами. На позиціи осталось 48 пулеметовъ, такъ какъ при нихъ только остались патроны, и они прикрывали отступленіе. Японцы, зная, что берегъ противъ лваго фланга былъ минированъ, пошли по горло въ вод колоннами, и обошли нашъ лвый флангъ. Тогда я приказалъ отступать. Необходима немедленная помощь отрядомъ въ размр 3 1/2 — 4 дивизій. Японцы поставили пока на позиціи только полевыя орудія и потому съ выручкой надо спшить. Паденіе Портъ-Артура зависитъ отъ времени, снарядовъ и сухаря. Когда защита крпости окажется невозможной, то я буду съ войсками пробиваться. Если я буду наврно знать, что съ свера идутъ на помощь, то я со всми свободными войсками выйду навстрчу и постараюсь пробиться до самой Цзиньчжоуской позиціи. За послднее время наступленіе передовыхъ частей противника идетъ поспшно, при чемъ они все время окапываются. У меня мало кавалеріи. Охотничью команду 16-го полка вооружилъ шашками. Нижнихъ чиновъ я уже награждаю знаками отличія военнаго ордена, для награжденія же офицеровъ орденомъ Св. Георгія я установилъ кавалерскую думу на броненосц ‘Севастополь’. Изъ жителей образовалъ вольныя дружины подъ начальствомъ полиціймейстера Тауцъ. 5-го мая вблизи бухты Кэръ появилась непріятельская эскадра, отъ которой отдлились 3 миноносца, вошедшіе въ бухту. На берегу находилась охотничья команда 16-го полка и полурота. Миноносцы открыли огонь, охотники и стрлки отступили. Миноносцы, поставивъ въ бухт буйки, отошли къ эскадр. Посл ихъ ухода прапорщикъ флота Дейчманъ съ 3-мя матросами подошелъ на шлюпк, къ поставленнымъ буйкамъ и переставилъ ихъ на мины. На дрз7гой день непріятельскіе крейсера, прикрывавшіе транспорты, вошли въ бухту. Одинъ изъ нихъ подошелъ къ одному изъ буйковъ и, моментально взорвавшись, затонулъ. Погибшій крейсеръ не изъ большихъ. По постановленію думы, Дейчмана наградилъ георгіевскимъ крестомъ, матросовъ знаками отличія военнаго ордена.
Опросъ корнета Іолкина, въ присутствіи полковника ген. штаба Илинскаго, производилъ 21-го марта 1904 г. подполковникъ Люповъ
Генералъ Стессель пытается отрицать достоврность этого документа.
— Елкинъ все навралъ,— говоритъ онъ взволнованно и грубо.— Ничего подобнаго я не поручалъ ему говорить. Онъ все перепуталъ…
— Елкинъ сошелъ съ ума,— громко, сидя на своемъ мст, заявляетъ и Фокъ.
— Да, для меня также этотъ документъ является сомнительнымъ,— признается и Куропаткинъ,— такъ какъ подлинникъ этого доклада не найденъ, а шифрованная депеша, о которой въ немъ говорится, мною не получена. Но онъ составленъ начальникомъ развдывательнаго отдленія моего штаба, подполковникомъ Люповымъ, со словъ корнета Іолкина, при чемъ послдній говорилъ отъ имени Стесселя, по своей записной книжк, въ которую занесъ все порученное сказать мн отъ имени Стесселя.
— Не можетъ быть, чтобы я это говорилъ ему,— настаиваетъ Стессель.— Если врить Елкину, то выходитъ, что отъ того мста, гд я оставилъ поздъ, я прошелъ пшкомъ до позиціи 35 верстъ. Правда, прежде я былъ хорошій ходокъ, но теперь мн не подъ силу такой переходъ. Главное, это должно быть за моею подписью… Подобной штуки я не могъ послать, и корнета Елкина я совсмъ не помню.
Недоумніе, вызываемое этимъ документомъ, пытается разршить защитникъ Стесселя, г. Сыртлановъ.
— Мн кажется,— заявляетъ онъ суду,— что здсь рчь идетъ о самомъ корнет Елкин. Не онъ ли это халъ сперва въ позд, потомъ оставилъ его и пшкомъ пошелъ на позицію…
— Если принять такое толкованіе,— съ усмшкой замчаетъ Куропаткинъ,— то придется допустить, что онъ же, корнетъ Іолкинъ, отдалъ и приказъ объ отступленіи… Но до этого еще мы не дошли {Въ разъясненіе всего этого эпизода, шт.-ротм. Іолкинъ напечаталъ въ No 11426 ‘Нов. Вр.’ слдующее ‘письмо въ редакцію’: ‘Въ виду заявленія ген. Стесселя на суд по поводу привезеннаго отъ него мною ген. Куропаткину донесенія о цзинчжоускомъ бо, что онъ, ген. Стессель, меня совершенно не знаетъ и никакихъ донесеній черезъ меня не посылалъ, а донесеніе, копію котораго ген. Куропаткинъ представилъ на судъ, написано будто бы мною, считаю долгомъ сообщить подробности этого дла, которыя, быть можетъ, нсколько освжатъ память ген. Стесселя и заставятъ его боле воздерживаться отъ подобнаго отрицанія истинъ, выбраннаго имъ, какъ единственный способъ своей защиты, а также и заставятъ подтвердить подлинность этой депеши офицеровъ его штаба, шифровавшихъ ее въ теченіе шести часовъ 17-го мая 1901 г. и нын находящихся на суд въ качеств свидтелей.
‘Одиннадцатаго мая 1904 г. я получилъ переданное мн начальникомъ нашего авангарднаго отряда ген. Самсоновымъ приказаніе командующаго арміей: съ разъздомъ прорваться въ отрзанный непріятелемъ Артуръ и привезти донесеніе объ общемъ положеніи длъ въ крпости, откуда долгое время не получалось никакихъ извстій.
‘Съ 12-го по 17-е мая мн удалось пробраться на китайской лодк съ 5-ю драгунами Приморскаго полка мимо Киньчжоу почти вслдъ за непріятельскими судами, уходившими изъ Киньчжоуской бухты посл боя за эту позицію, и 17-го числа въ 10 часовъ утра быть въ кабинет ген. Стесселя, которымъ былъ очень любезно принятъ. Генералъ посл радушныхъ привтствій, отдавъ распоряженіе объ устройств меня и моихъ драгунъ въ штаб и, разспросивъ про новости въ арміи, отпустилъ, пригласивъ къ 12-ти часамъ обдать. Посл обда, когда вс гости разъхались, ген. Стессель, разложивъ въ столовой двухверстную карту Ляодунскаго полуострова, началъ по ней мн подробно разсказывать военныя дйствія съ 4-го мая: отступленіе на киньчжоускую позицію, бой на этой позиціи и отступленіе. Выйдя затмъ со мной на террасу, генералъ долго говорилъ мн о нуждахъ крпости, о флот, который никогда не хотлъ помогать, а только даромъ жегъ уголь, стоя въ гавани, объ инженерахъ, не желавшихъ работать и упорно отказывавшихся хать на передовыя позиціи, и о многомъ другомъ, о чемъ впослдствіи я давалъ свои письменныя показанія въ развдывательномъ отдленіи штаба арміи. Простившись съ генераломъ и получивъ отъ него любезное приглашеніе на ужинъ, я свободное время провелъ въ гостиной m-me Субботиной, жены медицинскаго инспектора. Посл ужина ген. Стессель оставилъ меня у себя, въ ожиданіи окончанія депеши, которую я долженъ былъ отвезти генералу Куропаткину, Перешли въ кабинетъ. Разговоръ шелъ о флот, на который все время нападали ген. Стессель и ген. Никитинъ. ‘Однако, депешу долго шифруютъ’,— сказалъ ген. Стессель, смотря на часы, и послалъ узнать, скоро ли она будетъ готова. Получивъ отвтъ, что не ране, какъ черезъ два часа, генералъ простился со мною. Я отправился къ подп. Іолшину, у котораго и продолжалъ сидть въ ожиданіи депеши. Въ 1 часъ ночи 18-го, наконецъ, принесли депешу вмст съ ея черновикомъ, который мн дали прочесть, дабы, если придется уничтожить депешу въ виду непріятеля, могъ знать ея содержаніе, на случай удачи вырваться изъ его рукъ. Въ депеш было сообщеніе: о ход киньчжоускаго боя и послдующаго отступленія, при чемъ руководилъ боемъ ген. Стессель (но не указано, на самомъ мст боя или приказаніями по телеграфу), объ отршеніи отъ должности командира 27-го стрлковаго полка полковника Селинина, о назначеніи Георгіевской думы по положенію отрзанной крпости и награжденіи орденомъ св. Георгія 4-й ст. кого-то изъ офицеровъ (фамиліи не помню). Депеша заканчивалась подлинными словами, ‘того-же (т. е. награжденія означеннымъ орденомъ) считаю достойными моего Гантимурова и корнета Іолкина, мало есть такихъ молодцовъ’. Подписано было тоже шифромъ: ген. Стессель. Затмъ депешу запечатали въ пакетъ и передали мн, передавалъ, кажется, капитанъ ген. штаба Степановъ. Въ 7 час. утра вс отправились на вокзалъ, куда и я похалъ со своими драгунами. Черезъ часъ пріхали верхомъ генералы: Стессель, Кондратенко, Смирновъ и чины штаба. По дорог на 19-го версту, гд былъ штабъ ген. Фока, изъ окна купэ’ вагона ген. Стессель показывалъ мн расположеніе фортовъ и укрпленій, критикуя работу инженеровъ, не сумвшихъ даже замаскировать ихъ рзкіе профили. Поздъ остановился, навстрчу вышелъ ген. Фокъ со штабомъ. Посл совщанія генераловъ въ домик, гджилъ ген. Фокъ, на которое почему-то пригласили и меня, вс сли на коней и во глав съ ген. Стесселемъ направились къ бухт Хзси, гд какъ разъ я высадился. Не дозжая версты дв до бухты, спшились и вышли на гору, откуда открывался видъ на непріятельскія позиціи и бухту, въ которой, къ моему удивленію, не оказалось моей шаланды (лодки). Ген. Стессель былъ также обезпокоенъ ея отсутствіемъ и тщетно искалъ ее, смотря въ бинокль. На противоположныхъ возвышенностяхъ были видны японцы, роющіе окопы. Сли вновь на коней и направились вдоль нашихъ позицій, рекогносцируя мстность и ршая вопросъ о возможности удерживать эти позиціи. Только къ 5-ти часамъ дня возвратились обратно къ позду. Ген. Стессель все время предлагалъ мн вмст съ нимъ возвратиться въ Артуръ, такъ какъ мою шаланду наврное захватили японцы, занявшіе бухту. ‘Пообдаете у меня, отдохнете, а я прикажу искать по берегамъ вашу шаланду, а если не найдется, то дадимъ возможность прохать въ Чифу’,— уговаривалъ меня генералъ, но я отклонилъ вс его предложенія и просилъ разршенія остаться тамъ же, будучи увренъ, что оставленные мною на шаланд два драгуна, съ приказаніемъ отнюдь не сходить съ нея, не могли прозвать японцевъ, а просто спрятались гд-нибудь въ другомъ мст. Дйствительно, изъ разспросовъ пограничниковъ оказалось, что на разсвт подп. Бутусовъ, снимая своихъ людей съ поста ‘Опасный’ въ виду приближенія непріятеля, приказалъ присоединиться къ нимъ и моимъ драгунамъ, но т передали, что не нарушатъ моего приказанія, тогда подп. Бутусовъ подъхалъ къ берегу и объяснилъ одному изъ нихъ (Безперстову), съхавшему на берегъ по его приказанію, что бухта занимается японцами, посовтовалъ отойти за мысъ, гд было удобно спрятаться, тмъ боле, что показались непріятельскіе крейсеръ и канонерки изъ-за Лаотешаня, и далъ въ награду за примрное исполненіе своего долга по 10 руб. на каждаго. Доложивъ обо всемъ изложенномъ ген. Стесселю, я настоятельно просилъ его отпустить меня. Все клонилось къ успху моего возвращенія. Втеръ, вс эти дни дувшій въ противную сторону, съ утра повернулъ на сверъ и, постепенно усиливаясь, предвщалъ бурю, небо заволакивалось темными, зловщими тучами.
‘Оставалось подождать ухода японскихъ судовъ, чтобы успть проскочить Киньчжоускій заливъ, гд они ежедневно къ ночи показывались, сигнализируя съ Киньчжоу, а стоявшая на виду шаланда, конечно, была замчена японцами. Ген. Стессель, трогательно простившись со мною и поблагодаривъ и поздравивъ георгіевскими кавалерами моихъ драгунъ, далъ мн письмо, тутъ же написанное имъ самимъ на листк полевой книжки, къ командиру батареи, расположенной на ближайшей возвышенности, обрывавшейся въ море, подп. Скрыдлову, въ которомъ просилъ накормить меня и драгунъ, такъ какъ мы съ амаг.о утра ничего не ли, а также способствовать моему отъзду.
‘Воспользовавшись любезностью артиллеристовъ и взявъ отъ нихъ огромную пачку писемъ и телеграммъ, я въ 7 час. вечера, пославъ телефонограмму на имя ген. Стесселя о своемъ отбытіи, поднялъ паруса и полетлъ, несомый сильнымъ втромъ, черезъ Киньчжоускій заливъ. Избгнувъ, благодаря мраку бурной ночи, преслдованія искавшей меня японской канонерки, я 20-го числа уже примчался въ Ляоянъ на экстренномъ позд, высланномъ мн на ст. Сеныоченъ, распоряженіемъ командира нашего корпуса ген. Штакельберга, и въ 9 час. утра былъ принятъ ген. Куропаткинымъ. Къ этому времени прибылъ изъ Артура прапорщикъ князь Гантимуровъ, выхавшій изъ крпости еще ране моего туда прізда переодтымъ въ китайское платье, отлично говорящій на китайскомъ язык. Въ присутствіи Гантимурова я передалъ ген. Куропаткину пакетъ съ шифрованной телеграммой прямо въ руки, посл чего въ развдывательномъ отдленіи штаба арміи я давалъ, кром того, письменныя показанія по многимъ вопросамъ, касающимся Артура, которыя были записаны поди, генер. штаба Гаврилицей, а затмъ мною подписаны. Эти показанія видлъ у начальника штаба намстника Его Величества на Дальнемъ Восток, ген.-лейт. Жилинскаго уже отпечатанными и дополнялъ подробностями на словахъ по каждому пункту, когда являлся намстнику въ Мукден.
‘Изъ всего вышеизложеннаго полагаю, что отреченіе ген. Стее селя на суд, выраженное въ слдующихъ словахъ: ‘Я совершенно не знаю корнета Іолкина, никакихъ донесеній черезъ него не посылалъ’ (газета ‘Русь’), и въ томъ, что ген. Стессель указываетъ, что донесеніе никмъ не подписано и онъ его не посылалъ: ‘его, вроятно, написалъ корнетъ Іолкинъ, который былъ посланъ съ донесеніемъ къ главнокомандующему. Корнетъ, видимо, все перепуталъ’… (газета ‘Бирж. Вдомости’),— лишено всякаго основанія, такъ какъ шифрованную депешу я не могъ самъ написать, по незнанію шифра, перепутана же она могла быть только самимъ ген. Стесселемъ, ее подписавшимъ, или офицерами его штаба, ее шифровавшими, которые и могутъ подтвердить ея подлинность, равно какъ и офицеры развдывательнаго отдленія штаба арміи, ее расшифровавшіе.

Приморскаго драг. полка шт.-ротм. Іолкинъ.}…

Генер.-маіоръ Третьяковъ.

Генерала Куропаткина смняетъ предъ судомъ ген.-маіоръ Третьяковъ, командовавшій въ цзиньчжоускомъ бою тмъ самымъ 5-мъ полкомъ, который по выраженію ген. Куропаткина, умиралъ, когда другіе полки были только зрителями.
— Полкъ сталъ на позиціи за годъ до войны. Объ укрпленіи ея никто тогда не думалъ. Только когда наши дипломаты заговорили о возможности войны, стали объ этомъ заботиться. Работали уже спшно, подъ угрозою высадки, и потому, конечно, были ошибки, упущенія. Первоначально изъ разговоровъ съ ген. Стесселемъ я вынесъ впечатлніе что онъ не хочетъ оборонять ее упорно. И тогда я былъ съ нимъ въ этомъ согласенъ. Но когда высадка произошла и притомъ въ большихъ силахъ, то я измнилъ свое мнніе. Чтобы задержать движеніе японцевъ къ слабо укрпленному Артуру, надо было оборонять Цзиньчжоу упорно, до послдней капли крови. И это я внушалъ каждому солдату, для упорной же продолжительной обороны строилъ блиндажи, рылъ колодцы… Измнилъ свой взглядъ и Стессель. Но отъ генерала Фока такихъ указаній я не получалъ и не видлъ вообще намренія держаться на Цзиньчжоу крпко. Его тактическіе взгляды были таковы: не занимать позицію густо, не держать резервовъ близко. Онъ, видимо, не доврялъ человческой натур, которую могла соблазнить эта близость резервовъ, и боялся, что они будутъ скоро и безъ настоятельной нужды израсходованы… И этотъ шаблонъ ген. Фокъ примнилъ ко мн.
— Не существовала ли опасность высадки противника въ тылу?— спрашиваетъ его ген. Турскій.
— Нтъ,— отвчаетъ Третьяковъ.— Судя по тмъ силамъ, которыя высадились у Бнцзыво,— 3 или 4 дивизіи,— высадки въ тылу у насъ опасаться уже было нечего… И я не опасался… Тамъ, видно, все было высажено…
— По чьей же иниціатив была укрплена позиція съ юга?— спрашиваетъ его затмъ защитникъ Фока.
— Идея эта выросла вообще изъ ожиданія первоначальной высадки въ тылу… Ожидалъ ее сперва тамъ и ген. Кондратенко… Тогда и стали укрплять. Ген. Фокъ былъ съ этимъ вполн согласенъ. Всего окоповъ было выкопано 8 верстъ, а занималъ ихъ одинъ только мой полкъ. Этого было совершенно недостаточно… Недли за дв стали присылать артиллерію… Я не думалъ, что ея будетъ много, но прислали много, хотя это былъ все сбродъ. Это было то, что не нужно въ Артур. Трубокъ было много, снарядовъ по 60-ти, снаряды и трубки по калибрамъ. Мстами артиллерія имла, прикрытіе. Былъ ли гд-нибудь складъ снарядовъ, я не знаю, но если бы. зналъ, то принялъ бы мры къ доставк ихъ на позицію. 13-го мая, на разсвт, очень рано, непріятель открылъ артиллерійскій огонь. Такъ какъ у противника, было боле 100 орудій, то наша артиллерія скоро стала замолкать. Она была забита непріятельской артиллеріей…. Шт.-кап. Высокихъ говорилъ мн потомъ, что не хватило снарядовъ, а у нкоторыхъ батарей была перебита прислуга. Первой замолчала батарея No 2, послднею — батарея. No 5.. Это было около 12-ти часовъ дня. Непріятель окружилъ позицію кольцомъ со всхъ сторонъ. Оттуда, гд я находился, онъ былъ виденъ весь, какъ на ладони, до послдняго человка… И я почувствовалъ, что силы наши ничтожны. Роты моего полка были расположены по сомкнутымъ укрпленіямъ, траншеи между ними были не заняты. Роты отдлялись одна отъ другой большими пространствами, вовсе не защищенными. Непріятель могъ прорваться свободно въ эти промежутки… Въ резерв у меня было дв роты. Этого было слишкомъ мало, чтобы упорно оборонять позицію, и я просилъ поддержки у ген. Фока… Главный ударъ былъ направленъ японцами на нашъ правый флангъ… Тутъ было нсколько незанятыхъ нами деревень, прикрываясь которыми противникъ могъ подойти незамтно. Поэтому я послалъ туда одну роту, которая должна была занять промежутокъ между 8-й и 3-й ротами. Атака на нашъ правый флангъ была, однако, блистательно отбита. Тогда противникъ, сталъ угрожать нашему лвому флангу. Батарея 15, главная опора этого фланга, была совершенно разбита. Я послалъ туда одну роту 14-го полка… Прошелъ часъ… Охотникъ возвращается и докладываетъ, что роты не нашелъ… Я обратился къ ген. Фоку съ просьбой обезпечить лвый флангъ отъ обхода высылкой частей уступами. Японцы вдь шли уже по вод. Огонь непріятеля по позиціи былъ невроятно силенъ — и мн казалось, что никто не останется въ живыхъ. Дйствительно, я получилъ отъ командира 5-й роты записку о томъ, что весь его окопъ уничтоженъ и что онъ отвелъ остатокъ людей въ оврагъ. Чтобы какъ-нибудь обезпечить этотъ пунктъ, я послалъ на редутъ No 8-й небольшую команду. Она туда дошла, заняла его, и бой продолжался… Вдругъ я замтилъ, что съ лваго фланга выходятъ люди… Это были охотники 13-го и 14-го полковъ… Начиналось отступленіе. Замтивъ его, я послалъ ген. Фоку донесеніе о томъ и просилъ его поддержать полкъ… Самъ я пошелъ навстрчу отступавшимъ и отъ нихъ узналъ, что ‘приказано отступать’… Я былъ пораженъ… Но командиръ 7-й роты подтвердилъ мн это… Затмъ прискакалъ солдатъ, охотникъ, и также передалъ это приказаніе отступать. Сперва я пытался было остановить уходившихъ съ позиціи людей — и вернуть ихъ въ окопы… Но отступленіе длалось общимъ, и я уже старался только привести его въ порядокъ… Та часть полка, которая была со мною, отходила цпью и заняла позицію въ тылу, на которой простояли до ночи…
Изъ этого разсказа, не краснорчиваго, но потрясающаго своею простотою, ясно одно: высшаго руководства боемъ не было. Не было ни диспозиціи, ни какихъ-либо категорическихъ приказаній со стороны ген. Фока. Отъ него получено было во время боя одно лишь указаніе на необходимость беречь лвый флангъ, да благодарность полку за стойкость.
Изнемогая подъ огнемъ противника, потерявъ во время боя 75 проц, офицеровъ, ген. Третьяковъ трижды просилъ о поддержк и только по третьему разу получилъ дв роты. Он, однако, не спасли лвый флангъ.
— Но если бы я получилъ два батальона, посланные мн Надинымъ,— говоритъ Третьяковъ…
— Довели ли бы вы, однако, эти два батальона до окоповъ подъ тмъ огнемъ, о которомъ вы говорили?— перебиваетъ его защитникъ Фока.
— Нтъ, до окоповъ не довелъ бы,— признается Третьяковъ,— но я занялъ бы ими окопы сзади.
— Сколько войскъ было всего на позиціи въ день боя?— спрашиваетъ свидтеля прокуроръ.
— Одинъ мой полкъ и дв роты 14-го полка.
— А гд были остальныя войска и самъ ген. Фокъ?
— Генералъ находился на ст. Тафашинъ, это верстахъ въ трехъ отъ позиціи, и оттуда отдалъ приказъ отступать… А гд были остальныя войска, я не знаю…
— О томъ, что позиція недостаточно прочно занята войсками, вы докладывали гей. Стесселю и Фоку?
— Да, я просилъ ген. Стесселя усилить мой полкъ… И онъ согласился… Но ген. Фокъ сказалъ, что эту позицію можно защищать и двумя ротами… Для меня стало тогда ясно, что онъ ее вовсе не хочетъ защищать…
— Отъ кого же исходило приказаніе отступать? Поручикъ Музалевскій говоритъ, что такого приказа не было?..
— Помнится, въ письм, мною полученномъ, прямо говорилось, что Музалевскій видлъ офицера, который передалъ приказъ ген. Фока отступать. И фактъ тотъ, что такой приказъ былъ… Онъ полученъ на позиціи между 4—5 часами дня.
— А не предполагалъ ли ген. Фокъ перейти 13-го мая въ наступленіе?
— Предполагалъ… И это было возможно…
— Считали ли вы себя начальникомъ позиціи?— спрашиваетъ- свидтеля членъ суда, ген. Рузскій.
— Считалъ.
— И вамъ были подчинены орудія?
— Да.
— На чемъ было основано ваше убжденіе защищать позицію до послдней капли крови?
— На словахъ ген. Кондратенко, котораго я просилъ выяснить мою роль, роль моего полка и степень упорности обороны позиціи.
— Наканун боя получали ли вы отъ ген. Фока приказанія?
— Категорическихъ — нтъ. И диспозиціи — также.
— А во время боя?
— Я сносился съ ген. Надинымъ.
— Объясните же вашу роль 13-го мая,— обращается тогда къ подсудимому генералу Фоку членъ суда, баронъ ОстенъСакенъ. Опредлили ли вы мсто, гд васъ надо было найти?
— Ничего я не опредлялъ,— отвчаетъ Фокъ.— Я поручилъ Надину командовать на позиціи, а самъ остался на ст. Тафашинъ… Когда же узналъ, что бой склоняется не въ нашу пользу, то похалъ самъ на Цзиньчжоу… Говорятъ, что я былъ взволнованъ и выругалъ какого-то рядчика…
Ну, это понятно!.. Пришелъ какой-то…
— Защищая свою честь,— останавливаетъ его предсдатель,— прошу не увлекаться и не оскорблять чужое достоинство.

Генералъ-лейт. Никитинъ.

Допросъ этого свидтеля занялъ не много времени. Онъ установилъ лишь тотъ фактъ, что въ Нангалин, въ тылу Цзиньчжоуской позиціи, по требованію Фока, устроенъ былъ складъ снарядовъ для скорострльной артиллеріи отряда, оборонявшаго Цзиньчжоу, и переданъ свидтелемъ въ распоряженіе штаба 4-й в.-сиб. стр. дивизіи. Вс объ этомъ знали. Благодаря ему, скорострльная артиллерія отряда генерала Фока была вполн обезпечена снарядами. Изъ нангалинскаго склада было израсходовано очень немного. Слабая поддержка обороняющагося со стороны этой артиллеріи — всего 4-хъ батарей — объясняется большою дистанціею до противника съ Тафашинскихъ высотъ, гд расположены были полевыя батареи. Ихъ роль была скоре противоштурмоваго средства.
— Разв полевую артиллерію нельзя было поставить ближе?— спрашиваютъ свидтеля.
— Нтъ, тамъ не было позиціи… Тамъ известковыя горы, очень близко подходившія къ цзиньчжоуской позиціи…
— Чмъ же вы объясняете отступленіе?
— Не могу доложить, но отъ кап. Гобято знаю, что первое приказаніе объ отступленіи онъ получилъ отъ Ирмана въ 2 часа 5 мин., а батарея Романовскаго — отъ него же въ 44-2 часа. Почему онъ далъ такое приказаніе, не могу доложить.
— Генералъ-лейт. Фокъ,— обращается къ этому подсудимому предсдатель,— было ли вамъ извстно о существованіи запасовъ для артиллеріи Цзиньчжоуской позиціи.
— Нтъ,— отвчаетъ ген. Фокъ,— я зналъ только о снарядахъ для пушекъ Канэ.

Генер.-маіоръ Грязновъ.

— Участіе мое въ бою было небольшое, объясняетъ ген. Грязновъ.
Свидтель командовалъ 15-мъ вост.-сиб. стр. полкомъ, для котораго ген. Фокъ въ самый разгаръ боя выбиралъ позицію въ бухт Инчензы.
— Зачмъ вы здили въ бухту Инчензы?— спрашиваютъ свидтеля.
— На разсвт 13-го мая я получилъ донесеніе, что тамъ появился миноносецъ. Я сообщилъ объ этомъ генералу Фоку, но самъ былъ спокоенъ. Тамъ было дв роты при батальонномъ командир. Когда ген. Фокъ халъ на позицію, то спросилъ меня: что вы тутъ стоите, когда въ бухт перестрлка?.. Стрлялъ миноносецъ… Я и похалъ туда…
— А генералъ Фокъ?
— Онъ также туда похалъ.
— Зачмъ?
— Не знаю.
— Да вы-то зачмъ похали?
— Посмотрть, какъ стоятъ мои дв роты.
— Выбирали позицію для полка?
— Нтъ, какая же позиція для двухъ ротъ… Полкъ остался у Тафашина…
— Можетъ быть, генералъ Фокъ выбиралъ?
— Не знаю.
Такъ ничего опредленнаго отъ свидтеля этого и не добились. Ясно было только одно, что если свидтелю, какъ полковому командиру, можетъ быть, и можно было туда създить, то генералу Фоку здить было незачмъ.

Капитанъ Ясенскій.

Свидтель командовалъ въ цзиньчжоускомъ бою 2-й батарей 4-й бригады. Она стояла на лвомъ фланг Тафашинскихъ высотъ. Стрляли на предльную дистанцію. Снаряды въ Нангалин были, но не для скорострльныхъ орудій… Въ 6 час. батарея получила приказаніе ген. Фока отступать. При отступленіи онъ перемшанныхъ частей не видлъ.

IV. І-е декабря.— Засданіе 4-е.

Продолжается изслдованіе обстоятельствъ цзиньчжоускаго боя: допросъ свидтелей: генераловъ Благо, Никитина и Третьякова, полковника Дмитревскаго, подполковниковъ Романовскаго, Одинцова и Гурко.

Сегодня допрашиваются боле или мене второстепенные свидтели — участники боя, тмъ не мене показанія ихъ создаютъ въ суд чрезвычайно напряженную атмосферу, вызываютъ, большія, страстныя пререканія между сторонами -И между свидтелями и подсудимыми. Видимо, вражда, разъединявшая защитниковъ Артура во время обороны его, не погасла отъ времени, но вспыхнула съ новою силою, разгорлась яркимъ пламенемъ и захватила даже тхъ, кто тамъ не былъ, а теперь, по своему положенію, долженъ сохранять полное спокойствіе, трезвость ума и душевное равновсіе.
И вотъ, въ сегодняшнемъ засданіи поводомъ къ взрыву страстей явилось показаніе бывшаго начальника Квантунской (Портъ-Артурской) крпостной артиллеріи, генералъ-маіора Цлаго.

Генер.-маіоръ Блый.

Онъ говоритъ:
— Позиція на Цзиньчжоу — не полевая, а позиція -застава. Поэтому и артиллерійское вооруженіе предполагалось дать ей солидное. Ея назначеніе — задерживать противника съ свера. Но до войны ее не укрпляли, а во время войны уже не могли выполнить въ отношеніи ея вооруженія то, что предполагалось. Пушки Канэ послало на позицію морское начальство Артура передъ самымъ боемъ. Почему такъ поздно,— не знаю. Одну вовсе не успли поставить — и об он достались непріятелю. Объ этомъ предупреждали. Говорили, что посылать не слдуетъ, будутъ потеряны, а между тмъ, он дороги въ Артур. Но Кондратенко настоялъ. Однако, вс русскія позиціонныя орудія были снабжены комплектомъ въ 200 снарядовъ, вс китайскія — военная добыча 1900 г.— комплектомъ въ 146 снарядовъ, увеличеннымъ потомъ до 170. Этого количества ихъ, по всмъ расчетамъ, должно было хватить на пять дней боя. Сорокъ снарядовъ на день, это выработано опытомъ и установлено табелью. Это расчетъ комплекта для крпостныхъ пушекъ. Почему ихъ не хватило даже на одинъ, свидтель не знаетъ. Полагаетъ, что на нкоторыхъ батареяхъ они еще оставались… Не получая никакихъ требованій объ усиленіи артиллерійской обороны позиціи, свидтель доложилъ ген. Стесселю, что по собственной иниціатив посылаетъ на Цзиньчжоу снаряды и артиллеристовъ. Люди были посланы 12-го мая, снаряды ране. Имъ же доставленъ былъ на позицію еще суточный запасъ снарядовъ, для позиціонной артиллеріи — по60 на орудіе… Вагонъ съ ними прибылъ на станцію Тафашинъ въ 6 ч. утра 13-го мая, но кмъ-то возвращенъ оттуда на 5-ю версту, изъ опасенія, чтобы онъ не былъ обстрлянъ противникомъ, огонь котораго достигалъ до станціи. Ему донесъ объ этомъ подполковникъ Тахателовъ. Ему и теперь удостоврилъ этотъ фактъ капитанъ Ручьевъ.
Нангалинскій складъ снарядовъ также не былъ использованъ.
Слыша посл боя нареканія на своихъ артиллеристовъ, свидтель произвелъ формальное разслдованіе ихъ дйствій и узналъ, что еще до боя отдано было приказаніе артиллеристамъ, разстрлявъ патроны, уходить съ позиціи, а орудія взрывать рокъ-а-рокомъ.
Свидтель полагаетъ, что это обстоятельство имло вліяніе на быстрый разстрлъ снарядовъ. Онъ узналъ также, что сами артиллеристы въ нкоторыхъ случаяхъ, когда орудія были подбиты, взрывали снаряды, вмсто того, чтобы передать ихъ на уцлвшія еще батареи. Это роковое приказаніе отдано было начальникомъ позиціи полк. Третьяковымъ, а этотъ послдній говорилъ, что получилъ его отъ начальника отряда, ген. Фока.
По предложенію защитника ген. Фока изъ отчета ген. Благо читается страница, посвященная описанію цзиньчжоускаго боя. Это краткая, но рзкая критика боя: въ немъ участвовалъ только 5-й полкъ, 13-й, 14-й, 15-й и 16-й полки (послдній — въ г. Дальнемъ) и два запасныхъ батальона небыли введены въ дло… Ген. Фокъ, съ началомъ отступленія, ухалъ въ Артуръ…
Упоминается въ отчет и объ отданномъ будто бы послднимъ распоряженіи: артиллеристамъ, разстрлявъ снаряды, уходить съ позиціи.
— Какъ могли вы, говоритъ свидтелю защитникъ ген. Фока,— писать объ этомъ въ доклад, когда знаете это только по слухамъ?
— Я считалъ себя обязаннымъ сдлать это хотя бы для раскрытія правды,— возражаетъ ген. Блый.— Наконецъ, я слышалъ это не изъ невдомыхъ источниковъ, а отъ извстныхъ мн офицеровъ, моихъ подчиненныхъ, отъ самого полк. Третьякова.
Встаетъ Фокъ и въ свою очередь обрушивается на Благо.
— Вы обвиняете меня въ томъ, что я бросилъ ввренную моей защит позицію… Ухалъ въ Артуръ… Но вдь это преступленіе, караемое смертною казнью? Какъ могли вы это сдлать на основаніи только слуховъ!? Нтъ, я заявляю, что въ Артуръ я попалъ впервые въ іюл.
— Только 17-го іюля,— удостовряетъ и Стессель.
— Отъ своихъ офицеровъ, участниковъ боя, и отъ другихъ я слышалъ, что вы ухали изъ Тафашина въ Артуръ.
— А вы врили?
— Тогда врилъ. Вы могли и не дохать до Артура. Но такъ оцнивался тогда вашъ отъздъ съ позиціи другими.
Тогда генералъ Фокъ подробно разсказываетъ суду объ обстоятельствахъ своего отъзда изъ Тафашина.
— До поста ‘Перелетный’ я халъ верхомъ. На ст. Нангалинъ должна была собраться вся дивизія. Туда шелъ поздъ съ ранеными и отъ ‘Перелетнаго’ къ нему прицпленъ былъ мой вагонъ. Но произошла паника. Я вышелъ изъ вагона — и пока усмирялъ ее, поздъ ушелъ и увезъ мою лошадь. Тогда я пошелъ пшкомъ на огонь стрлявшихъ въ паник людей. Какой-то офицеръ далъ мн лошадь. На ней я и пріхалъ въ Нангалинъ, гд пробылъ до 7-ми часовъ утра 11-го мая…
— А можно ли было питать позицію снарядами?— спрашиваетъ генерала Благо членъ суда, баронъ Остенъ-Сакенъ.
— Можно было — ночью.
— А увезти орудія?
— Предполагалось позицію оборонять упорно. Но приказаніе свыше измнило положеніе дла. Все-таки позиціонныя орудія можно было ночью увезти. Они были колесныя. -О легкихъ пушкахъ и говорить нечего. А зачмъ тамъ брошены были пулеметы,— я не знаю. Ихъ могли унести двое солдатъ каждый. Они были дороги намъ въ Артур.
Защитникъ генерала Фока продолжаетъ сомнваться въ нахожденіи вагона со снарядами на ст. Тафашинъ.
Ген. Блый энергично отстаиваетъ свое заявленіе.
— Удостовряю, что на ст. Тафашинъ вагонъ со снарядами стоялъ и былъ возвращенъ при отступленіи.
— Зналъ ли объ этомъ полк. Третьяковъ?
— Точно не знаю, но полагаю, что зналъ.
Въ заключеніе допроса этого свидтеля, ген. Домбровскій возбуждаетъ вопросъ о необходимости пріостановить до окончанія суда опубликованіе отчета ген. Благо, предположенное артиллерійскимъ комитетомъ, на разсмотрніи котораго онъ находился.
— Это подрываетъ достоинство моего подзащитнаго,— говоритъ онъ.
Согласно съ заключеніемъ ген. Бурскаго, судъ отклоняетъ это ходатайство, находя его преждевременнымъ и не относящимся къ компетенціи суда.
— Генералъ Фокъ не обвиняется въ томъ, что ухалъ въ Артуръ, а въ томъ, что оставилъ позицію.
Допросъ ген. Благо конченъ. По просьб защитника читается реляція о бо командира 14-го вост.-сиб. стр. полка полковника Савицкаго. Защита хочетъ ею доказать, что въ бою участвовалъ и этотъ полкъ. Изъ нея оказывается, что нкоторыя роты его дйствительно были введены въ бой и полкъ потерялъ въ немъ двухъ офицеровъ и около 100 нижнихъ чиновъ ранеными, и 20 нижнихъ чиновъ убитыми. Патроновъ же полкомъ израсходовано 62 тысячи.

Ген. шт. подп. Романовскій.

Георгіевскій кавалеръ. Состоялъ въ штаб 4-й вост.-сиб.стр. дивизіи оберъ-офицеромъ для порученій и въ бою сопровождалъ ген. Фока на позицію.
— Когда это было?— спрашиваютъ его.
— Около 9 час. утра ген. Фокъ вернулся въ Нангалинъ изъ рекогносцировки бухты, гд появился непріятельскій миноносецъ… Около 11 час. утра мы перехали на ст. Тафашинъ… На самую позицію, собственно къ казармамъ 5-го полка, мы прибыли около 2 часовъ дня, а ушли съ нея въ четверть четвертаго часа. Къ этому времени артиллерія уже молчала. По дорог встртили отходящій обозъ и патронныя двуколки 5-го полка. Генералъ ихъ вернулъ… Третьякову послано было приказаніе держаться до послдняго человка. Онъ же доносилъ, что на батареяхъ нтъ снарядовъ, орудія подбиты, артиллеристы ушли… Въ 1 часъ дня просилъ подкрпленія. Ему послали дв роты. Генералу Стесселю ген. Фокъ доносилъ: ‘Какъ 5-й полкъ держится и представить себ не могу, но держится молодцомъ…’
Въ Нангалин не было снарядовъ для позиціонной артиллеріи, а если и были, то, можетъ быть, для скорострльныхъ пушекъ или для пушекъ Канэ.
По словамъ свидтеля, ген. Фокъ не отдавалъ приказанія вернуть два батальона, высланные изъ резерва ген. Надинымъ на помощь 5-му полку.
Въ 6 ч. 50 м. свидтель увидалъ, что 5-й полкъ отходитъ… Пріхалъ полковой адъютантъ съ докладомъ, что японцы прорвались на лвомъ фланг. Приказанія объ отступленіи ген. Фокъ не отдавалъ, а лишь санкціонировалъ совершившійся фактъ и ухалъ на Перелетный постъ. Прекративъ начавшуюся здсь панику, генералъ Фокъ ухалъ въ Нангалинъ. Войска отошли отъ позиціи на 40 верстъ и стали передъ Волчьими горами. Штабъ ген. Фока расположился въ д. Талингоу.
— Какое участіе приняли въ бою 13-й и 14-й полки?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Изъ 13-го полка участвовали въ бою 2 роты и охотничья команда, а изъ 14-го полка — 7 ротъ и 2 пшихъ охотничьихъ команды.
— Прокуроръ опредляетъ время моего нахожденія на позиціи пребываніемъ на батаре No 10,— говоритъ подсудимый ген. Фокъ по поводу допроса свидтеля представителемъ обвиненія.— Это неврно. Начальникъ долженъ находиться въ сфер распоряженія боемъ, а не въ сфер огня. И то, что я туда похалъ, было безуміемъ. Я былъ въ Тафашин, а онъ уже сильно обстрливался… Но я хотлъ произвести на войска впечатлніе… Хотлъ имъ показать, что я все тотъ же Фокъ, какимъ былъ въ турецкую войну. Когда я былъ на самой позиціи, окруженный офицерами, вотъ тогда я и говорилъ имъ, что здсь хуже, чмъ на Шипк… Я сравнивалъ свои старыя впечатлнія отъ 5-ти пудовыхъ мортиръ съ тмъ, которое огонь японскихъ орудій долженъ былъ производить теперь на молодыхъ офицеровъ… Мое появленіе имло огромные результаты…
— Но вы доносили ген. Стесселю и утверждали на слдствіи, что положеніе критическое, что хуже, чмъ на Шипк?— спрашиваетъ его обвинитель.— По крайней мр въ обвинительный актъ это внесено изъ вашихъ собственныхъ объясненій…
— Я не помню, что говорилъ въ слдственной комиссіи. Я былъ взволнованъ… Мн ставились такіе вопросы…
— Генералъ Фокъ обладаетъ такимъ темпераментомъ,— поддерживаетъ его и ген. Домбровскій,— что приплетаетъ всякія слова… Онъ это, можетъ быть, и говорилъ, но не для донесенія, которое писалъ адъютантъ…

Генералъ-лейт. Никитинъ.

Посл этого у суда проситъ слова уже до прошенный однажды свидтель, бывшій начальникъ артиллеріи 3-го сиб. арм. корпуса, ген.-л. Никитинъ. Онъ также говоритъ, что въ слдственной комиссіи онъ нервничалъ…
— Вс мы изнервничались. Когда я давалъ показаніе въ слдственной комиссіи, я только что вернулся изъ плна. Онъ меня измоталъ… Тогда я и говорилъ, что ген. Стессель, оставаясь во время боя на Цзиньчжоу въ Артур, нервничалъ… Это неврно… Онъ былъ взволнованъ, но потомъ успокоился и сталъ какъ камень… Какъ камень!— восклицаетъ ген. Никитинъ, простирая руку къ Стесселю.
Но защитительная рчь свидтеля переходитъ въ обличительную, когда онъ говоритъ о крпостныхъ артиллеристахъ.
— Когда я встртилъ подполковника Тахателова посл, боя, я сказалъ ему: ‘Какъ вы, старый артиллеристъ, небыли на позиціи, чтобы импонировать тамъ своимъ видомъ?.. Мы, старые артиллеристы, должны обладать пассивною стойкостью и умирать у своихъ орудій’… И знаете, что онъ мн на это отвтилъ?— ‘Я не могъ прибыть, потому что путь былъ прерванъ’… Гд былъ Тахателовъ, тамъ были и снаряды, о которыхъ ген. Блый говорилъ здсь, что они были въ Тафапіин. Гд же былъ Тахателовъ?
— Генералъ Фокъ,— продолжаетъ свидтель,— все время былъ при отряд… Когда я доложилъ ген. Стесселю, что отрядъ Фока отходитъ съ позиціи, онъ сказалъ:—5-й полкъ я поставлю на Волчьихъ горахъ,— пусть успокоится, отдохнетъ, а отрядъ будетъ драться на передовыхъ позиціяхъ… Полевой артиллеріи подъ Цзиньчжоу было не 9 батарей, а всего пять.
— Что вамъ угодно еще, ваше превосходительство?— обращается Никитинъ въ заключеніе своей рчи къ защитнику ген. Фока. Тотъ молчитъ {По поводу брошенныхъ ген. Никитинымъ въ этомъ своемъ показаніи полков. Тахателову обвиненій, въ ‘Нов. Времени’ (No 11452) появилось слдующее ‘письмо въ редакцію’:
‘По поводу вышеприведеннаго показанія свидтеля генерала Никитина адъютантомъ генерала Благо штабсъ-капитаномъ Вознесенскимъ получена изъ гор. Владивостока телеграмма отъ генералъ-маіора Тахателова: ‘…генералъ Блый приказалъ мн 13-го мая въ 9 часовъ утра выхать на Кинь-Чжоу, поздъ отошелъ въ 11 часу и дошелъ только до Инчензы, гд я досталъ съ большимъ трудомъ въ деревн китайскую лошаденку и похалъ дальше, прибылъ въ Нангалинъ въ 5—6 часовъ вечера, гд встртилъ всхъ своихъ, узнавъ обстоятельства дла, приказалъ имъ готовиться къ выступленію, на позицію, куда выхалъ самъ вмст съ подполковникомъ Шварцомъ узнать положеніе дла. Въ Тафашин узналъ, что позиція войсками оставлена. Все это извстно Баранову и Садыкову. Я ничего общаго со снарядами не имлъ, съ Никитинымъ не встрчался. Заявлено ли суду обо всемъ этомъ? Если нтъ, попросите Баранова написать опроверженіе въ газету. Ген.-м. Тахателовъ’.
Вышеприведенная телеграмма прислана мн свидтелемъ по длу капитаномъ Вознесенскимъ, такъ какъ послдній по обстоятельствамъ отъ него независящимъ, не могъ сдлать верховному уголовному суду заявленіе по содержанію вышеприведенной телеграммы. Какъ одинъ изъ участниковъ боя при Кинь-Чжоу, я съ своей стороны могу подтвердить нижеслдующее: 1) Посл того какъ рота крпостной артиллеріи, не имя въ своемъ распоряженіи зарядовъ, снарядовъ и трубокъ для продолженія артиллерійскаго боя, потерявъ значительную часть своихъ орудій подбитыми и больше двухъ-третей личнаго состава убитыми и ранеными, получила отъ коменданта позиціи полковника Третьякова приказаніе отойти къ мсту расположенія обоза 5-го В.-С. стрлковаго полка, на станцію Нангалинъ, я пробирался по дорог къ Нангалину съ остатками людей, своей батареи (изъ 50 человкъ только 7 могли ходить, остальные либо остались на мст, либо были увезены въ лазаретныхъ двуколкахъ), тутъ я встртилъ поручика Ручьева, который спросилъ меня, гд можно найти коменданта позиціи, въ распоряженіе котораго онъ присланъ, сказалъ онъ мн также, что прибылъ вагонъ со снарядами, но что вслдствіе перерыва желзнодорожнаго сообщенія и страшнаго непріятельскаго огня по всмъ-дорогамъ къ позиціи, онъ не знаетъ, какимъ образомъ эти снаряды могутъ быть доставлены на батареи. 2) Подполковникъ Тахателовъ (нын генералъ-маіоръ) исполнялъ обязанности во время войны завдывающаго практическими занятіями Квантунской крпостной артиллеріи и жилъ въ Портъ-Артур, гд на немъ лежала забота по приведеніи крпости въ боевую готовность и руководство огнемъ береговыхъ батарей въ непрерывныхъ бояхъ съ непріятельскимъ флотомъ. Вечеромъ 13-го мая, когда остатокъ бывшей на позиціи артиллерійской роты собрался на станціи Нангалин, къ намъ прибылъ подполковникъ Тахателовъ, онъ немедленно приказалъ намъ идти обратно на позицію. Мы, артиллерійскіе офицеры, попробовали было замтить ему, что позиціи уже не существуетъ, на что подполковникъ Тахателовъ сильно разсердился, заявивъ намъ, что по имющимся въ Артур свдніямъ, положеніе дла на позиціи вполн благопріятно для насъ и что японскія атаки отбиты и что японцы отступили. По его распоряженію люди были построены на желзнодорожной платформ, при чемъ разршено было оставить на станціи лишь тхъ, которые совершенно не могли двигаться, приказаніе это было исполнено, и мы готовы уже были идти вновь на позицію, когда подполковникъ Тахателовъ нсколько измнилъ свое приказаніе, онъ ршилъ предварительно лично прохать впередъ на позицію, приказавъ быть всмъ въ полной готовности къ выступленію. Часа черезъ полтора подполковникъ Тахателовъ вернулся — позиція дйствительно была уже въ рукахъ японцевъ съ 5-ти часовъ вечера и наши войска отступали.
‘Вотъ то, чему я былъ лично свидтелемъ. Изъ того, что мною изложено, слдуетъ: 1) что посылка снарядовъ на позицію и командировка подполковника Тахателова связи между собой не имли и 2) что подполковникъ Тахателовъ именно горячо желалъ ‘быть во время боя на батареяхъ, умереть вмст съ умирающей артиллеріей’ и сдлалъ для этого все отъ него зависящее.
Севастопольской крпостной артиллеріи капитанъ Барановъ.
Бывшій командиръ батареи No 1 на позиціи подъ Кинь-Чжоу’.}.

Генер.-маіоръ Блый.

Встаетъ генералъ Блый.— Въ первый разъ слышу,— говоритъ онъ,— что снаряды не дошли. Я имю отъ Тахателова телеграмму о томъ, что онъ туда прибылъ, явился генералу Фоку, который распредлилъ посланныхъ мною артиллерійскихъ офицеровъ по пхотнымъ частямъ, а снаряды отправилъ обратно… Того, что высказалъ ему ген. Никитинъ, Тахателовъ мн не докладывалъ…
— Ну, это понятно,— замчаетъ предсдатель и проситъ ген. Благо представить суду эту телеграмму.

Ген. шт. полк. Дмитревскій.

Новый свидтель былъ начальникомъ штаба, дивизіи ген. Фока. Отъ его показаній можно было ожидать многаго. Но эти ожиданія не оправдались, какъ читатель можетъ судить по слдующимъ діалогамъ:
— Вы имли въ бою какое-либо особое порученіе,— спрашиваетъ свидтеля членъ суда, генералъ Мыловъ.
— Нтъ.
— Стало быть, вы исполняли во время боя обязанности начальника штаба при генерал Фок?
— Никакъ нтъ.
— Что же вы длали?
— Я оторвался отъ генерала съ ранняго утра…,
— Почему?
— Услыхавъ въ 4 часа утра выстрлы на Цзиньчжоу, я похалъ туда…
— Стало быть, вы имли особое порученіе?
— Нтъ, не имлъ…
— Похали безъ разршенія?
— Безъ…
— Странно!— заканчиваетъ допросъ ген. Мыловъ.
Тогда его начинаетъ другой членъ суда, ген. Саранчевъ…
— Была ли отдана диспозиція на 13-е мая?
— Не знаю.
— Но вдь вы были начальникомъ штаба ген. Фока?— недоумвающе спрашиваетъ генералъ.
— Диспозиціи на 13-е мая отдано не было… Я всмъ распоряжался на словахъ,— заявляетъ ген. Фокъ.
Сущность показанія полк. Дмитревскаго сводится къ слдующему:
— Свдній о высадк японцевъ въ тылу было очень много, но имъ нельзя было придавать значеніе. Въ 5-мъ часу утра 13-го мая свидтель ухалъ на позицію и донесъ ген. Фоку, что бой начался. На рекогносцировку позиціи для 15-го полка въ бухту Хенуеза — не здилъ. Около 12-ти часовъ дня, близъ батареи No 13, отчетливо видлъ ген. Фока поднимающимся на цзиньчжоускую позицію. Въ 6 часовъ вечера къ ген. Фоку явился адъютантъ 5-го полка, поруч. Глбъ-Кошанскій и доложилъ, что 5 рота отступила, а за нею отступили и другія. Въ это время ген. Фокъ стоялъ на платформ станціи ‘Тафашинъ’ и обсуждалъ съ начальникомъ охотничьихъ командъ вопросъ о переход ночью въ наступленіе этими командами. Но въ это время свидтель увидалъ на батаре М 13 японскаго знаменщика и доложилъ генералу, что теперь уже поздно объ этомъ думать, что надо отдать распоряженіе объ организаціи отступленія и что людей можно собрать и остановить на полустанк ‘Перелетный постъ’.— ‘Пусть идутъ прямо на ст. Нангалинъ въ томъ порядк, какъ сейчасъ идутъ, съ офицерами’,— сказалъ ген. Фокъ, потребовалъ себ лошадь и ‘отправился къ биваку 15-го полка.
Вечеромъ 13-го мая свидтель слышалъ, что ген. Фокъ вернулъ два батальона, высланные на позицію изъ резерва.
,— Почему?— не знаю. Генералъ мн ничего объ этомъ не говорилъ.
Подъ начальствомъ полк. Третьякова на позиціи было 12 ротъ 5-го полка (въ томъ числ одна рота цликомъ изъ запасныхъ), 1 рота 13-го полка (шт.-кап. Ратайскаго), рота пограничной стражи и нсколько охотничьихъ командъ. Остальныя части дивизіи стояли на Тафашинской позиціи.
О существованіи склада снарядовъ въ Нангалин свидтель не помнитъ.
— Сомнительно,— говоритъ онъ,— потребности не было. Относительно снарядовъ для китайскихъ пушекъ, бывшихъ на позиціи, ген. Фокъ говорилъ мн, что ген. Блый выслалъ для нихъ вс снаряды. Но они были плохого качества. Вопросъ о пріобртеніи для нихъ новыхъ снарядовъ возникъ еще въ 1903 году, но главн. артил. управленіе не признало возможнымъ разршить заказъ ихъ заводу Круппа, какъ въ виду принятія системы покровительства отечественной промышленности, такъ и потому, что не хотли вообще увеличивать еще китайскими образцами разнообразіе калибровъ крпостной артиллеріи… Вообще же, китайскія пушки, поставленныя на позиціи, пользы намъ не принесли. Это былъ артиллерійскій хламъ.
Отрицаніе свидтелемъ склада снарядовъ въ Нангалин вызываетъ горячее возраженіе ген. Никитина, котораго поддерживаетъ и генер. Фокъ заявленіемъ, что снаряды для полевой артиллеріи въ Нангалин дйствительно были, но сложены они были тамъ хозяйственнымъ способомъ, почему полк. Дмитревскій могъ объ этомъ и не знать.
Возражаетъ свидтелю и ген. Блый.
— Полк. Дмитревскій говорилъ о китайскихъ орудіяхъ не того калибра, въ заказ снарядовъ для которыхъ было отказано. Снаряды же для тхъ пушекъ, что стояли на Цзиньчжоу, были выписаны отъ Круппа. Называя китайскія пушки ‘хламомъ’, свидтель обвиняетъ меня въ томъ, что я подготовилъ паденіе позиціи. Нтъ, это былъ не ‘хламъ’.
Была пробная стрльба и хотя снаряды рвались на разныхъ дистанціяхъ, но это еще не говоритъ о негодности снарядовъ. Во время боя стрльба всей позиціонной артиллеріи была очень успшна.

Ген. шт. подп. Одинцовъ.

Свидтель — бывшій оберъ-офицеръ для порученій при штаб 3-го сиб. арм. корп. Его показаніе весьма неблагопріятно для генерала Фока.
— Когда утромъ 13-го мая ген. Фокъ потребовалъ себ лошадь, мы полагали, что онъ отправляется на позицію…
Но оказалось, что онъ похалъ совсмъ въ другое мсто, въ бухту Хенуэза, выбирать позицію для 15-го полка на случай высадки японцевъ въ тылу позиціи. Командиръ 15-го полка, баталіонные и ротные командиры должны были сопровождать ген. Фока… Я доложилъ генералу, что хорошо знаю эту мстность и, можетъ быть, это несложное дло онъ поручитъ мн совмстно съ полк. Грязновымъ. Генералъ Фокъ промолчалъ. Когда выстрлы на позиціи усилились, я вторично доложилъ, не слдуетъ ли хать на позицію, но ген. Фокъ и на это ничего не отвтилъ.
Поздка заняла около 3-хъ часовъ дорогого времени.
Въ мор были видны два японскихъ миноносца. Ген. Фокъ убдился, что высадки тутъ не будетъ, и ухалъ въ Нангалинъ. Между тмъ опасаться высадки въ тылу вообще было нечего. Этого и не опасались ни комендантъ крпости, ни ген. Кондратенко. Объ этомъ послдній даже писалъ генер. Фоку 11-го мая.
По прибытіи на ст. Нангалинъ свидтель испросилъ у генерала Фока разршеніе не ставить 15-й полкъ на выбранныя позиціи въ виду отсутствія въ мор транспортныхъ судовъ и невроятности ни высадки, ни демонстраціи, а отвести его въ общій резервъ у разъзда Перелетный постъ. Отведя полкъ и вернувшись на ст. Тафашинъ, свидтель узналъ, что ген. Фокъ пошелъ на правый флангъ позиціи. Свидтель послдовалъ за нимъ и нашелъ ген. Фока на высот, у мста, гд расположилась охотничья команда и полурота 5-го полка со знаменемъ и взводомъ саперъ. Все, происходившее на правомъ фланг позиціи, было ясно видно невооруженнымъ глазомъ. Наблюдалось приближеніе резервовъ, готовилась новая атака со стороны противника. Приказано было написать полк. Третьякову, чтобы онъ обращалъ боле вниманія на свой лвый флангъ. Полагая, что 5-й полкъ къ вечеру придется смнить однимъ изъ полковъ, стоявшихъ сзади позиціи, свидтель предложилъ генералу Фоку усилить пока флангъ позиціи саперами и полуротой 5-го полка, знамя этого полка отвести къ 15-му полку, а послдній подтянуть къ ст. Тафашинъ въ виду возможности боле сильнаго штурма. Получивъ согласіе генерала Фока, свидтель отвелъ знамя и привелъ 2 1/2 батальона 15-го полка, посовтовавъ расположить его въ 2-хъ неглубокихъ промоинахъ къ югу и западне станціи. Полкъ тамъ и расположился. Но смны
5-го полка сдлано не было. Вернувшись на ст. Тафашинъ, свидтель нашелъ здсь генерала Фока со штабомъ. Генералъ Фокъ сказалъ свидтелю, что около 5 час. вечера онъ послалъ ген. Стесселю телеграмму, характеризующую положеніе дла, и ищетъ теперь отвта. Свидтель понялъ, что генералъ Фокъ находитъ нужнымъ очистить позицію. Противникъ въ это время велъ артиллерійскій огонь по площадямъ. Черезъ часъ получена была телеграмма отъ генерала Стесселя, прочитавъ которую, генералъ Фокъ сказалъ окружавшимъ его чинамъ штаба: ‘приказано отступать’, и почти немедленно ухалъ. Никакихъ распоряженій его по организаціи отступленія при этомъ свидтель не слышалъ. Первые отступавшіе съ позиціи люди появились въ Тафашин черезъ 15—20 мин. посл отъзда Фока.
Одного полка для занятія позиціи, по мннію свидтеля, было мало. Нужна была бригада. 13-й, 14-й и 15-й полки въ бой не были введены, кром 2 ротъ и охотничьей команды.
— Разв тактическіе принципы допускаютъ въ бою смну -однихъ частей другими?— спрашиваетъ иронически защитникъ ген. Фока.— Можно ли въ бою вывести одинъ полкъ изъ окоповъ, а другой въ нихъ посадить?
— Тактика этого дйствительно не рекомендуетъ, отвчаетъ Одинцовъ.— Но минувшая война не оправдала многихъ старыхъ принциповъ…
Предсдатель прекращаетъ этотъ диспутъ о тактическихъ принципахъ.
Геи. Фокъ въ своемъ объясненіи на показаніе свидтеля говоритъ, что капитанъ Одинцовъ ему не предлагалъ, а приказывалъ.
— Этого я допустить не могъ. Мой характеръ извстенъ.

Генер. штаба подполк. Гурко.

Показаніе этого свидтеля кратко.
Генералъ Фокъ просилъ его до боя убдить генерала Смирнова, что оборонять Цзиньчжоу ни одинъ порядочный человкъ не станетъ и что центръ тяжести обороны слдуетъ перенести на Волчьи горы. Но генералъ Смирновъ съ этимъ не былъ согласенъ.
Стессель же говорилъ свидтелю, что на Цзиньчжоу надо задерживаться около мсяца.
Ген. Фокъ считалъ вмст съ тмъ ‘преступленіемъ’ помщать на позицію боле полка. По мннію же свидтеля, требовалось боле.
Спрашивается, слдовало ли генералу Стесселю поручать оборону Цзиньчжоу именно ген. Фоку при такомъ различіи во взглядахъ на существо дла?

Генер.-маіоръ Третьяковъ.

Въ конц засданія, по поводу показаній ген. Благо, подполк. Романовскаго и ген. Никитина, передопрашивается ген. Третьяковъ, который показываетъ, что за три дня до боя онъ получилъ рокъ-а-рокъ и роздалъ его батареямъ для взрыва орудій и снарядовъ, на случай очищенія позиціи. Приказанія скоре разстрливать свои снаряды и уходить, конечно, отдано не было… Былъ случай, что ушедшіе по недоразумнію артиллеристы вернулись снова, на позицію дострливать остатки снарядовъ (шт.-кап. Барановъ).
Вслдствіе доклада начальника позиціонной артиллеріи, шт.-кап. Высокихъ, сдланнаго около 12 час. дня, свидтель, былъ убжденъ, что артиллерія разстрляла вс. свои запасы, и только вслдствіе этого далъ ему разршеніе отводить артиллеристовъ съ позиціи…
О существованіи въ Нангалин артиллерійскаго склада:, свидтель слышалъ. Диспозиціи для боя отдано не было, но распредленіе частей полка для боя было сдлано задолго. Были даже репетиціи занятія позиціи.
Въ заключеніе свидтель еще разъ категорически утверждаетъ, что ротъ 14-го полка онъ на позиціи не видлъ и въ своемъ распоряженіи ихъ не имлъ.

V. 3-е декабря — засданіе 5-е.

Продолжается изслдованіе цзиньчжоускаго боя. Допросъ свидтелей:: инж.-подполк. фонъ-Шварца, инжен. десятника Янова, кап. 2-го ранга. Шельтинга, к.-адм. Лащинскаго, ген. шт. подполк. Одинцова, подполк. Бончъ-Осмоловскаго, г-на Курилова, подполк. Сычева, поруч. Садыкова, шт.-кап. Соломонова и поруч. Костюшко-Вилюжинича, объясненія ген.-лейт. Смирнова.

Засданіе начинается съ заявленія генер. штаба подполковника Одинцова, что онъ желаетъ дать дополнительное показаніе, очень важное и имющее значеніе не только для него, свидтеля, но и для суда, который по тому, что онъ, подполковникъ Одинцовъ, иметъ сообщить, будетъ имть., возможность оцнить по достоинству достоврность объясненій подсудимаго генерала Фока.
Такъ какъ подполковникъ Одинцовъ — тотъ самый свидтель, которому въ прошломъ засданіи ген. Фокъ далъ аттестацію офицера ген. штаба, ‘болтавшагося во время боя въ тылу’, то желаніе его дать новое и важное показаніе возбуждаетъ особый интересъ и сразу создаетъ въ зал суда атмосферу борьбы и сенсаціонныхъ разоблаченій.
Судъ сперва, какъ будто, хотлъ уклониться отъ нихъ, боясь, что вопросъ ставится подполковникомъ Одинцовымъ на личную почву, и предсдатель суда оставляетъ предложеніе свидтеля пока открытымъ, предполагая обсудить его потомъ, но представитель обвиненія, со стороны котораго вызванъ подп. Одинцовъ, проситъ судъ, при обсужденіи сдланнаго заявленія, имть въ виду его, прокурора, ходатайство о передопрос этого свидтеля.
Становится яснымъ, что подполковнику Одинцову будетъ предоставлено слово, пока же въ залъ приглашается для дачи показанія инженеръ подполковникъ фонъ-Шварцъ.

Инж.-подполк. фонъ-Шварцъ.

Свидтель — молодой инженерный офицеръ, георгіевскій кавалеръ, преподаватель Николаевской инж. академіи… Его перу за истекшее со времени осады время принадлежитъ рядъ оригинальныхъ и переводныхъ сочиненій объ осад Портъ-Артура:— ‘Изъ дневника инженера’, ‘Укрпленіе цзиньчжоуской позиціи’, ‘Борьба за Портъ-Артуръ’ (пер. съ нмецкаго), ‘Осада Портъ-Артура’ (пер. съ англійскаго) и, наконецъ ‘Вліяніе данныхъ борьбы за Портъ-Артуръ на устройство крпостей’ {Во время печатанія настоящаго отчета вышелъ первый томъ новаго большого труда его, исполненнаго вмст съ генер. штаба подполк. Романовскимъ — ‘Оборона Портъ-Артура’.}. Послднее сочиненіе — его диссертація на каедру преподавателя инженерной академіи… Словомъ, предъ судомъ не только боевой офицеръ, но и ученый. Судъ слушаетъ этого свидтеля съ напряженнымъ вниманіемъ, а онъ говоритъ спокойно, ясно, съ отчетливымъ знаніемъ дла, не только какъ свидтель-очевидецъ и участникъ, но и какъ историкъ, ученый…— Говорятъ, что его академической работой, премированной серебряною медалью, былъ проектъ укрпленія позиціи на цзиньчжоускомъ перешейк. Мене чмъ черезъ годъ посл этого ему выпало на долю и въ самомъ дл укрплять Цзиньчжоу.
— По чьей иниціатив избрана была цзиньчжоуская позиція для прегражденія доступа японцевъ на Квантунъ?— спрашиваетъ свидтеля ген. Домбровскій, защитникъ Фока.
— Это не относится къ длу,— останавливаетъ его предсдатель.— У генерала Фока были чисто исполнительныя обязанности. Кмъ бы позиція ни была выбрана, генералу Фоку поручено было ее защищать, и насъ интересуетъ, какъ онъ это выполнилъ.
И показаніе свидтеля остается въ сфер событій, разыгравшихся на Цзиньчжоу 13-го мая.
— …Къ 9 часамъ утра наши батареи уже дострливали свои снаряды и постепенно замолкали… Ихъ командиры и прислуга отходили на Тафашинъ… Послднею замолкла на, позиціи батарея No 5,— около 11-ти часовъ… Между 1 1/2 и 2 часами дня полк. Третьяковъ попросилъ свидтеля пойти на ст. Тафашинъ и доложить ген. Фоку его просьбу о присылк подкрпленіи… Но ген. Фокъ не далъ говорить свидтелю… Онъ сталъ такъ неприлично и грубо кричать на свидтеля за то, что фугасы не рвутся, что потрясенный и измученный всмъ пережитымъ на позиціи свидтель позабылъ сказать генералу то, что ему было поручено.
— О какихъ фугасахъ говорилъ вамъ ген. Фокъ?— спрашиваетъ предсдатель.
— Не могу знать. Вроятно о тхъ, которые были заложены на позиціи… Но я ими не вдалъ.
— Говорилъ ли вамъ ген. Надинъ, что онъ посылалъ 2 б—на, а ген. Фокъ ихъ вернулъ?
— Да, онъ сказалъ мн: ‘Когда я замтилъ, что японцы, стали передвигаться съ праваго фланга на лвый (тотъ самый, который ген. Фокъ веллъ особенно беречь Третьякову)’ я послалъ туда 2 б—на, но Фокъ ихъ вернулъ’.
— Были ли пустые окопы на позиціи?
— Были, и на обоихъ флангахъ.
Между тмъ защита ген. Фока въ подкрпленіе той мысли, что оборонять позицію боле чмъ однимъ полкомъ по географическимъ и геометрическимъ условіямъ было нельзя, стремилась доказать, что въ окопахъ было такъ тсно, что сажать людей было уже некуда.
— При какихъ условіяхъ началось отступленіе войскъ?
— По словамъ командира 7-й роты 5-го полка кап. Стеминевскаго, на позицію пріхалъ охотникъ на блой лошади и сталъ махать шапкой. Это было принято за сигналъ къ отступленію — и рота стала отходить.
Показаніе подполк. фонъ-Шварца въ конц концовъ все-таки сводится путемъ отдльныхъ предложенныхъ ему вопросовъ къ выясненію того, какъ укрплялась цзиньчжоуская позиція.
— Предполагалъ ли ген. Фокъ спустить окопы ниже, до берега моря.
— Да, онъ мотивировалъ это тмъ, что выстрлъ изъ этихъ окоповъ внизу будетъ настильне.
Ген. Фокъ и его защитникъ до сихъ поръ настойчиво обращали вниманіе суда на то, что лвому флангу, гд произошелъ прорывъ и обходъ позиціи японцами, все время придавалось особое значеніе и на него ген. Фокъ все время обращалъ вниманіе Третьякова. Между тмъ подполковникъ фонъ-Шварцъ удостовряетъ, что до боя ген. Фокъ совершенно не былъ озабоченъ лвымъ флангомъ. Только 8-го мая онъ приказалъ свидтелю укрпить лвый флангъ. Свидтель докладывалъ ген. Кондратенко, что надо укрплять оба фланга, и по поводу этого доклада ген. Кондратенко сказалъ свидтелю: ‘Какой позоръ для великой державы имть въ такомъ состояніи такую позицію, какъ Цзиньчжоу’.

Кондукторъ Яновъ.

Сотрудникъ Шварца по укрпленію позиціи, инженерный десятникъ Яновъ, вполн подтвердилъ его показаніе въ той части, которая касалась даннаго имъ обоимъ полк. Третьяковымъ порученія доложить ген. Фоку о необходимости подкрпить 5-й полкъ.
Выслушавъ докладъ Янова, генералъ сталъ бранить Третьякова. ‘Передайте коменданту позиціи, командиру 5-го полка, полковнику Третьякову, что онъ не комендантъ позиціи, не командиръ полка, а… (слдуютъ бранныя выраженія, которыя свидтель постснялся передать суду) — Сидитъ въ окопахъ и требуетъ подкрпленія… Ни одного человка я ему не дамъ.. А патроны вышлю…’. Какой-то офицеръ предложилъ ген. Фоку сообщить объ этомъ Третьякову, но тотъ отклонилъ, сказавъ, что пошлетъ ординарца. Посылалъ ли,— свидтель не знаетъ, но три патронныя двуколки были посланы.
Показаніе этого свидтеля производитъ впечатлніе полной достоврности. Между тмъ это про него отозвался въ одномъ изъ предшествовавшихъ засданій генералъ Фокъ:
— Говорятъ, что я былъ взволнованъ и выругалъ какого-то рядчика… Ну это понятно… Пришелъ какой-то гражданскій чиновникъ…
— Эка, молъ, важность такого и выругать.

Кап. 2-го ранга Шельтинга.

Первый свидтель отъ флота,— командиръ канонерской лодки ‘Бобръ’, единственнаго судна Портъ-Артурской эскадры, принявшаго участіе въ оборон Цзиньчжоуской позиціи — кап. 2-го р. Шельтинга показалъ:
— 12 мая я получилъ предписаніе выйти въ море. Былъ штормъ. Вышелъ. 13-го, въ часъ ночи прибылъ въ Дальній… Сказано — идти въ бухту Таліеннванъ, потомъ въ бухту Хенуеза и обстрливать все, что увижу. Пошелъ. Увидавъ японскія войска, открылъ огонь. Маневрировалъ на глубин 12 футовъ… Около 2-хъ часовъ дня подошелъ катеръ съ капитаномъ 2-го ранга Скорупо. Сказано: идите въ Дальній и ждите приказаній атаковать японцевъ съ тылу утромъ 14-го. Ушелъ… Поздно вечеромъ 13-го сказано: поступайте согласно распоряженій. Они заключались въ томъ, чтобы, въ случа оставленія позиціи и Дальняго, взорвать лодку и присоединиться съ командой къ отряду ген. Фока, съ которымъ и отступить въ Артуръ… Взорвать лодку не счелъ нужнымъ. Ршилъ прорваться на ней въ Артуръ — и прорвался.
— Чьимъ именемъ дйствовалъ Скорупо, отдавая вамъ приказаніе перестать стрлять?— спрашиваетъ Фокъ и получаетъ въ отвтъ:
— Вашимъ именемъ, ваше превосходительство.
— Была ли возможность флоту выйти для поддержки сухопутныхъ войскъ на Цзиньчжоу?— спрашиваетъ защитникъ ген. Смирнова, капитанъ 2-го ранга фонъ-Шульцъ.
— При господств на мор японскаго флота, вслдствіе численнаго его перевса надъ нашимъ,— безусловно нтъ.

Контръ-адмир. Лащинскій.

Вопросъ о возможномъ содйствіи флота боле подробно освщается показаніемъ контръ-адмирала Лащинскаго.
— Этотъ вопросъ,— говоритъ онъ,— обсуждался очень обстоятельно еще 25-го апрля на собраніи флагмановъ и генераловъ, происходившемъ на броненосц ‘Севастополь’. Ршено было, что, вслдствіе мелководья и глубокой осадки нашихъ судовъ, можно выслать только мелкія суда… Но они имли очень слабое вооруженіе… Командиръ лодки ‘Отважный’, кап. 2-го р. Лебедевъ прямо сказалъ на собраніи, что если его пошлютъ въ цзиньчжоускую бухту сражаться, то онъ будетъ просить его списать на сухопутный фронтъ, потому что онъ хочетъ съ пользою умереть за отечество… А тамъ будетъ смерть безполезная. Его потомъ списали и онъ оправдалъ свои слова геройской смертью. И такъ ршено было, что наши канонерскія лодки со стороны Цзиньчжоу помочь не могутъ. Однако, секретно отъ свидтеля, капитану Шельтинга дано было порученіе идти въ Дальній въ сопровожденіи 2-хъ миноносцевъ. На томъ же совщаніи, командующій эскадрой адм. Витгефтъ напомнилъ генералу Стесселю, что ему дано было для Цзиньчжоу два большихъ морскихъ орудія, но они до сихъ поръ не поставлены на позицію. Стессель промолчалъ. 6-го мая свидтель предлагалъ Стесселю же послать туда дв 6-ти дюйм. пушки Канэ.— ‘Гд я ихъ возьму! Переговорите сами съ Витгефтомъ’, сказалъ Стессель.
Пушки были посланы и поставлены сперва на лвомъ фланг, на томъ самомъ фланг, который Фокъ веллъ такъ беречь Третьякову. Однако тотъ же Фокъ приказалъ перенести ихъ на правый… Сдлать этого однако не успли…
— Знали ли вы, что намстникъ, узжая изъ Артура, приказалъ флоту въ случа высадки, а тмъ боле въ случа боя за Цзиньчжоу помочь своимъ сухопутнымъ товарищамъ?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ Стесселя, подполковникъ Вельяминовъ.
— Нтъ, не слыхалъ.
— Обращаю вниманіе суда,— говоритъ Вельяминовъ,— на показаніе адмирала Алексева, имющееся въ дл.
На вопросы защитника ген. Смирнова, капит. 2-го ранга фонъ-Шульца, все о томъ же,— о возможности нашей эскадры, при наличности блокады Артура японскимъ флотомъ, выйти въ море для противодйствія высадк и содйствія оборон Цзиньчжоу,— адмиралъ отвчаетъ категорическимъ отрицаніемъ.
— Одни малыя суда идти не могли, а лучшія, крупныя суда эскадры чинились посл подрыва ихъ японцами въ ночь на 27-е января.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

Бывшій комендантъ Портъ-Артура, давая суду свои объясненія, какъ свидтель по этому обвиненію, подтверждаетъ показаніе ген. штаба подполк. Гурко, что этому офицеру поручено было Фокомъ убдить его, коменданта, въ томъ, что оборонять Цзиньчжоу нельзя.
— Правда ли, будто ген. Фокъ веллъ вамъ передать, что этого не станетъ длать ни одинъ порядочный человкъ?— спрашиваетъ его членъ суда бар. Остенъ-Сакенъ.
— Да, приблизительно въ такихъ словахъ мн передано было мнніе ген. Фока.
— А сообщали ли вы объ этомъ генералу Стесселю?
— Нтъ. Цзиньчжоу — это въ укрпленномъ раіон, а не въ крпости. А мои отношенія съ начальникомъ раіона были таковы, что я предпочелъ довести объ этомъ до его свднія не лично, а черезъ генерала Кондратенко.
По поводу директивъ объ оборон Цзиньчжоу ген. Смирновъ говоритъ, что колебанія въ нихъ были такъ велики, что онъ считалъ лучшимъ не придавать имъ значенія и дйствовать сообразно обстоятельствамъ.
— Я лично понималъ директиву 6-го мая ‘о самой упорной оборон’ Цзиньчжоу въ томъ смысл, что при данномъ положеніи вещей для этого можно было пожертвовать цлуюдивизію. По состоянію верковъ Артура оборона его разсчитана была на 5 полковъ, а у насъ было 9.

Подполковникъ Одинцовъ.

Посл перерыва подполковникъ Одинцовъ приглашается сдлать свое заявленіе.
Онъ подтверждаетъ все, что говорилъ наканун. Онъ объясняетъ суду, что предложеніе, сдланное имъ генералу Фоку въ самой почтительной форм, хать на позицію, а не въ тылъ, для выбора ненужной позиціи для 15-го полка, имло не только логическое, но и фактическое оправданіе… И въ бою подъ Саншилипу 3-го мая ген. Фокъ также похалъ не на позицію, а куда-то въ сторону отъ нея {По поводу этого обстоятельства, вызванный въ судъ въ качеств свидтеля, но не спрошенный по этому предмету обвиненія ген. Фока, полк. Гандуринъ напечаталъ въ No 11450 ‘Нов. Времени» слдующее письмо въ редакцію:
‘Изъ газетъ и изъ разговоровъ въ обществ я замтилъ небольшое недоразумніе въ выясненіи нкоторыхъ обстоятельствъ Киньчжоускаго боя въ процесс о паденіи Портъ-Артура. Какъ очевидецъ событій, позволю себ описать ихъ, какъ они происходили въ дйствительности. По газетамъ выходитъ, будто г.-л. Фокъ ухалъ во время бону Кинь-чжоу для рекогносцировки бухты Инчензы въ тылу, оставивъ для этого поле сраженія. На дл было такъ. 15-й вост.-сиб. стр. полкъ стоялъ бивакомъ у Нангалина. Наканун кинь-чжоускаго боя вечеромъ въ полку получено было приказаніе всмъ офицерамъ
15-го вост.-сиб. стр. полка, до ротныхъ командировъ включительно хать на другое утро (часа не помню) для изученія побережья бухты Инчензы въ присутствіи ген. Фока. Командиръ полка ршилъ ротныхъ командировъ оставить при ротахъ, взявъ на рекогносцировку только батальонныхъ командировъ. Во время производства рекогносцировки были услышаны выстрлы со стороны Кинь-чжоу, и затмъ пришло и донесеніе о начал боя. Ген. Фокъ тотчасъ же бросилъ рекогносцировавшихъ и ускакалъ, приказавъ и 15-му вост.-сиб. стрлк. полку идти къ Кинь-чжоу. Офицеры полка, бывшіе на рекогносцировк, карьеромъ возвратились къ мсту бивака и полка не нашли, онъ уже ушелъ съ одними ротными командирами. Поскакавъ въ догонку, батальонные и полковой командиры нагнали полкъ у самой почти станціи Тафашинъ. Я состоялъ въ этотъ день въ должности командира 2-го баталіона 15-го восточно-сибирскаго стрлковаго полка и лично участвовалъ во всхъ описанныхъ событіяхъ. Какъ видите, рекогносцировка предшествовала бою у Кинь-чжоу и повторять ее во время боя не было нужды. Фактъ рекогносцировки утромъ, до боя, могутъ подтвердить вс офицеры 15-го вост.-сиб. стр. полка’.
Полк. Гандурину возразилъ письмомъ въ редакцію той же газеты (No 1145.2), свидтель ген. шт. подполк. Одинцовъ. ‘Г-нъ И. Гандуринъ, пишетъ онъ, называющій себя очевидцемъ событій, допустилъ большія неточности и даже искаженіе описываемыхъ имъ событій. Бой на Кинь-Чжоу 13 мая 1904 г. начался около 5’/2 ч. утра. Выздъ на. рекогносцировку позиціи для 15-го вост.-сиб. стр. полка на случай высадки японцевъ у желзнодорожной водокачки (что у бухты Кэси) состоялся около 5 1/2 час. утра. Увидвъ, что транспортовъ нтъ, ген. Фокъ оставилъ рекогносцирующихъ продолжать рекогносцировку, самъ же ухалъ по направленію къ ст. Нангалинъ. Я остался со всми. Можетъ быть г. Гандуринъ припомнитъ и разговоръ мой о той задач, которая возложена на 15-й полкъ, о тхъ 3-хъ гребняхъ которые надо послдовательно занимать подъ натискомъ противника, и какъ на 3-мъ гребн полкъ долженъ будетъ умереть, но не дать противнику выйти на тыловую дорогу генерала Фока, что это воля генерала Кондратенка, приславшаго полкъ. Такимъ образомъ, никто и никому въ это время приказаній о движеніи 15-го вост.-сиб. стр. полка къ Кинь-чжоуской позиціи не отдавалъ. Оставивъ полковника Грязнова и сопровождавшихъ его офицеровъ продолжать детальный выборъ позиціи для батальоновъ и ротъ, я поскакалъ догнать генерала Фока, чтобы подлиться съ нимъ сомнніями въ необходимости занимать выбранную позицію. Ген. Фокъ вернулся на ст. Нангалинъ около 10 ч. утра и только здсь я получилъ разршеніе, не ожидая начальствующихъ лицъ полка, вести его къ посту Перелетному. тогда отъ себя я уже послалъ доложить полк. Грязнову о послдовавшей перемн въ назначеніи полка, а офицерамъ полка объявилъ, что поведу полкъ къ позиціи я. Если бы приказъ о движеніи 15-го вост.-сиб. стр. полка былъ отданъ на высот у кумирни, откуда началась рекогносцировка (это выходитъ по смыслу письма г. И. Ган.дурина), то и командиръ полка и г. Гандуринъ должны были бы обогнать генерала Фока и меня, такъ какъ по словамъ г. Гандурина ‘офицеры полка, бывшіе на рекогносцировк, карьеромъ возвратились къ мсту бивака и полка не нашли’. Ген. Фокъ весьма спшилъ вернуться, но шелъ только очень большой рысью и полкъ засталъ на бивак (Первый разъ въ жизни слышу, чтобы можно было 7—8 верстъ скакать карьеромъ, да еще немолодымъ пхотнымъ офицерамъ, на неготовыхъ къ скачк лошадяхъ). Прошло боле */’ часа, прежде, чмъ полкъ поднялся, вытянулся, когда же онъ подходилъ къ посту Перелетному (боле 5 верстъ отъ ст. Нангалинъ), то полкъ нагнали полк. Грязновъ и сопровождавшія его лица, но отнюдь не у ст. Тафашинъ, какъ пишетъ г. Гандуринъ. Полкъ подходилъ къ посту Перелетному въ 12 ч. дня и только черезъ три часа посл этого мною же былъ выведенъ, по приказанію ген. Фока, и расположенъ южне ‘ст. Тафашинъ. Такимъ образомъ рекогносцировка позиціи для 15-го полка производилась именно во время боя, начавшагося въ 4 3/4 ч. ночи ‘уже свтало), а не предшествовала бою, какъ говорилъ г. Гандуринъ. Подтвержденіе моихъ доводовъ г. И. Гандуринъ можетъ найти въ подлинныхъ документахъ в.-истор. комиссіи по описанію Русско-Японской войны’.}.
Затмъ Одинцовъ опровергъ сдланное наканун такъ ршительно заявленіе суду генералами Фокомъ и Стесселенъ, мто ген. Фокъ не былъ въ Артур до 17-го іюля.
— Нтъ, генералъ Фокъ въ ма мсяц былъ тамъ трижды.
Въ первый разъ онъ былъ тамъ 18-го мая, тотчасъ же посл у сосредоточенія его дивизіи у Волчьихъ горъ, свидтель хорошо это знаетъ, потому что самъ посылалъ ему туда телеграмму. На это есть документальное доказательство… Второй разъ ген. Фокъ былъ въ Артур посл 20-го мая… Онъ здилъ туда въ башо,— скороговоркой поясняетъ Одинцовъ суду… Въ третій разъ свидтель былъ вмст съ ген. Фокомъ на большомъ обд у ген. Кондратенко — въ конц мая… 3-го іюня свидтель ухалъ изъ Артура. На обвиненіе его ген. Фокомъ въ томъ, что онъ ‘болтался’ въ тылу во время боя, подполк. Одинцовъ напоминаетъ, что онъ тотъ самый офицеръ, который вызвался провести къ Артуру поздъ подполк. Спиридонова, со снарядами, тотъ самый офицеръ, который послднимъ ушелъ изъ Тафашина, подготовивъ тамъ все къ взрыву станціи и взорвавъ ее, тотъ самый офицеръ, котораго выбрали прорваться изъ Артура въ Чифу на миноносц ‘Лейтенантъ Бураковъ’ для личнаго доклада Куропаткину о положеніи длъ на Квантун, при чемъ по условіямъ блокады Артура это былъ трудный подвигъ, и миноносцу поставлено было условіемъ, въ случа неудачи взорваться, но не попасть въ руки врага.
Все это Одинцовъ говоритъ ршительно, безъ всякихъ колебаній.
— Я не помню, когда Одинцовъ водилъ меня въ баню, кратко возражаетъ ген. Фокъ. Ген. Стессель молчитъ.
Свидтель между прочимъ подтвердилъ, что видлъ въ день боя Тахателова. По мннію Одинцова, войска могли задержаться на Нангалинскихъ высотахъ, которыя можно было ночью укрпить и затмъ дать бой. Но ген. Фокъ хотлъ было задержаться въ равнин на Средне-Артурской дорог. Это было неблагоразумно. Позиція была слишкомъ широка. Свидтель сообщилъ объ этомъ Стесселю и тотъ приказалъ Фоку отходить.
— На Талингоуской позиціи я не хотлъ давать боя, возражаетъ Фокъ, а только дать войскамъ отдыхъ.
Въ этомъ засданіи допрошены были также свидтели: артиллеристы — подполк. Бончъ-Осмоловскій, шт.-кап. Саломоновъ и поручикъ Садиковъ, офицеры 5-го полка — подполк. Сычевъ и поручикъ Костюшко-Валюжиничь и служившій въ инженерномъ парк Куриловъ. Вс они были въ кипени цзиньчжоускаго боя. Ихъ показанія содержатъ цлый рядъ мелкихъ, характерныхъ штриховъ и эпизодовъ, но для пониманія обстановки боя ничего существеннаго уже не даютъ.

Подп. Бончъ-Осмоловскій.

Подполк. Бончъ-Осмоловскій съ полубатареей 1-й батареи 7-й вост. сиб. стр. арт. див. прибылъ къ мсту боя въ 7 ч. у. 13-го мая и стоялъ на лвомъ фланг, на Тафашинскихъ высотахъ. Первый выстрлъ — съ дистанціи боле 4 верстъ — около 10 ч. утра, отошелъ съ позиціи посл взрыва ст. Тафашинъ, въ 7—8 ч. вечера.

Г-нъ Куриловъ.

Г-нъ Куриловъ, собравъ человкъ 100 нижнихъ чиновъ различныхъ частей, заслъ съ ними въ окопы впереди батареи No 15, расположенной у самой воды. Отсюда онъ. увидлъ стоящимъ вблизи въ мор какой-то коммерческій пароходъ съ 2 орудіями, и японскую канонерку съ двумя миноносцами… По вод шелъ въ обходъ позиціи японскій б—въ съ 3-мя орудіями, но огнемъ одной изъ нашихъ полевыхъ батарей съ Тафаншна онъ на глазахъ свидтеля былъ уничтоженъ. По мннію свидтеля, наши канонерки могли свободно пройти въ цзиньчжоускую бухту до боя, числа 8-го — 9-го мая.

Подполк. Сычевъ.

Подполк. Сычевъ — георгіевскій кавалеръ — въ бою командовалъ 6 ротой 5-го полка, на редут No 8. Въ боевой линіи былъ одинъ только полкъ и 2 рабочихъ роты, резервовъ у него не было, если не считать дивизіи, стоявшей у Нангалина. Окопы тянулись на 6 верстъ дугообразно, фланги не могли поддерживать другъ друга. Въ окопахъ можно было помстить цлую дивизію, свободные окопы имлись на лвомъ фланг. Днемъ вводить резервы было, нельзя, а до ночи мы не додержали позиціи. Отступленіе началось часовъ въ 7 вечера.

Поруч. Садыковъ.

Поручикъ Садыковъ подтвердилъ, что лично слышалъ отъ поручика Музалевскаго о томъ, что приказаніе объ отступленіи было отдано ген. Фокомъ. Въ бою находился при батаре 42-хъ лин. орудій. Снарядовъ было по 200 на орудіе. Такъ какъ стрляли и до 13-го числа, то ко времени боя на вс 4 орудія осталось около 500 снарядовъ. Кончилъ стрлять въ 11 часовъ утра и оставилъ батарею потому, что два орудія было разбито, а среди прислуги было много убитыхъ и раненыхъ. Отошелъ съ 10 человками. Передъ уходомъ испортилъ орудія и снаряды, но ихъ не взрывалъ, хотя для итого имлъ рокъ-а-рокъ. Посл отхода явился къ Третьякову и получилъ разршеніе идти въ Тафашинъ. Тамъ встртилъ ген. Фока, который приказалъ свидтелю и бывшему съ нимъ поручику Дудорову идти обратно на позицію. Пошелъ и оставался до конца боя при Третьяков, съ которымъ вмст отступалъ. Приказанія объ отступленіи не получали и послднее было для Третьякова неожиданностью. Куда надо было обращаться за снарядами, свидтелю никто не говорилъ.

Штабсъ-капит. Саломоновъ.

Свидтель командовалъ батареей No 16 на Известковой гор (Тафашинскія высоты). Было 4 крп. орудія съ 60 снарядами на каждое. Велъ огонь до 2-хъ часовъ дня.

Пор. Костюшко-Валюжиничъ.

Свидтель кратокъ въ своемъ показаніи.
— Отступили въ силу обстоятельствъ — и разсуждать о нихъ не нате дло. Посл боя въ полку настроеніе было тяжелое, хотя полкъ дрался хорошо и по словамъ Стесселя ‘сдлалъ все, что можно’.

VI. 4-е декабря.— Засданіе 6-е.

Окончаніе изслдованія обстоятельствъ цзиньчжоускаго боя. Допросъ свидтелей: подполк. Блозора, ген. Благо, шт.-кап. Ручьева, полк. Хвостова, г-на Курилова, полк. Романовскаго, ген.-м. Мехмандарова, кап. Аноева и Карамышева, шт.-кап. Ратайскаго, Руссау и Кишинскаго, пор. Орелъ, подпор. Козина. Показаніе ген.-л. Надина. Объясненіе ген. Стесселя.

Контръ-адмир. фонъ Эссенъ.

Въ этомъ засданіи защитой ген. Фока была сдлана еще одна попытка доказать, что флотъ, на который такъ разсчитывали для обороны цзиньчжоуской позиціи, могъ помочь длу, но не помогъ… Хотли это сдлать черезъ контръ-адмирала фонъ-Эссена, геройскаго командира ‘Новика’ и ‘Севастополя’, всегда высказывавшагося въ Артур за ршительныя дйствія флота, и на совт флагмановъ и капитановъ 6-го августа 1904 года, посл неудачной попытки эскадры прорваться во Владивостокъ
28-го іюня, все-таки высказавшагося за новую попытку. Думали, очевидно, что и здсь онъ выскажетъ ршительное мнніе, идущее въ разрзъ съ мнніемъ другихъ Портъ-Артурскихъ моряковъ,— о возможности флоту содйствовать оборон позиціи.
Но адм. фонъ-Эссенъ показалъ, что относительно хода боя сказать ничего не иметъ, такъ какъ былъ въ то время на своемъ ‘Севастопол’. Съ эскадры были посланы на позицію дв 6-дюйм. пушки, пулеметы и команды къ нимъ. Генер. Стессель просилъ начальника эскадры выслать суда въ бухту Хенуэза и въ бухту Цзиньчжоу, но былъ высланъ только ‘Бобръ’. Выслать лодки ‘Отважный’, ‘Гилякъ’ и ‘Гремящій’ адм. Витгефтъ не согласился, такъ какъ имъ пришлось бы идти изъ Артура къ Цзиньчжоу открыто и при отступленіи съ позиціи возвращаться вдоль берега, не защищеннаго приморскими батареями, не подъ прикрытіемъ огня своихъ орудій.
Словомъ, онъ сообщилъ только факты.
На вопросъ ген. Стесселя адмиралу фонъ-Эссену: — ‘Извстно ли вамъ распоряженіе намстника о поддержк флотомъ обороны Цзиньчжоуской позиціи?’ — предсдатель разъяснилъ, что это не относится къ длу, такъ какъ клонится, видимо, къ обвиненію въ бездйствіи чиновъ флота, а послдніе суду не преданы.

Шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ.

Новый свидтель, молодой саперный офицеръ, георгіевскій кавалеръ — также въ бою не участвовалъ. Но ему поручено было до боя (5 мая) заложить фугасы передъ позиціей. Работы начались по указанію полк. Третьякова съ праваго фланга, который онъ признавалъ наиболе слабымъ. И это было врно. Атака японцевъ поведена была вначал именно противъ этого фланга и перенесена на лвый только вслдствіе огня съ ‘Бобра’, поддерживавшаго этотъ флангъ. 8-го мая веденіе работъ передано было свидтелемъ командиру Квантунской саперной роты подполковнику Жеребцову. У послдняго былъ свой планъ этихъ работъ. Онъ хотлъ минировать не подступы къ позиціи, а самую позицію — бруствера батарей и окоповъ, чтобы нажатіемъ кнопки съ Тафашинскихъ высотъ въ моментъ завладнія японцами позиціей взорвать на воздухъ побдителей. Полк. Третьяковъ воспротивился осуществленію этого плана.— ‘Намъ надо думать сперва объ отбитіи атаки, а потомъ объ отступленіи’,— говорилъ онъ.
Въ результат — ни бруствера, ни подступы позиціи, по словамъ свидтеля, не были минированы.

Подполковникъ Блозоръ.

Диву даешься, слушая показаніе подполковника 5-го в.-сиб. стр. полка Блозора, какъ живъ остался этотъ человкъ. Положимъ, онъ раненъ былъ, замертво оставленъ на пол сраженія, взятъ японцами въ плнъ,— но все-таки живъ. Свидтель говоритъ о себ съ почтенной скромностью и такъ тихо, что вызываетъ добродушное замчаніе предсдателя: — ‘Баталіонный командиръ, а голоса нтъ!’.
Свидтель былъ начальникомъ средняго участка на позиціи отъ люнета No 3 до линіи желзной дороги. Около 9 часовъ утра 18-го мая онъ отбилъ японскую атаку съ такою легкостью, что въ солдатахъ создалась увренность, державшаяся почти до конца боя, что мы позицію отстоимъ. Такихъ атакъ было всего шесть… Но въ плну свидтелю японцы говорили, что ихъ было 12… Остальныя шесть, видимо, и не доведены были до позиціи.
Въ 4-мъ часу дня свидтель былъ раненъ въ руку, ушелъ на перевязку въ тылъ и тутъ понялъ, что въ окопахъ — хорошо сдланныхъ, было безопасне… Вся площадь позиціи засыпалась снарядами.
Въ 4 часа японцы зашли въ тылъ одной его рот — 4-й.
— Японцы близко!— прибжалъ ему доложить ординарецъ
— Ну, вотъ и хорошо. Вы все жаловались, что они далеко держатся,— попытался пошутить Блозоръ, но по лицу солдата увидлъ, что тутъ уже не до шутокъ… Японцы были въ 200 шагахъ отъ окоповъ въ тылу — и рота дралась на два фронта. Такой стойкости враги не ожидали и знаками предлагали сдаться… Рота пробилась… Но изъ защитниковъ средняго участка никого въ живыхъ не осталось… Не было ихъ и въ плну, кром самого Блозора.
— Приказанія объ отступленіи не было, около 3-хъ ч. дня по окопамъ разносили записку Фока — ‘объ отступленіи не думать’. И отступленія не было, а было ‘передвиженіе слва направо’…
— Посл полудня я просилъ подкрпленія, мн прислали полуроту 14-го полка.
— Свободно ли было въ окопахъ?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Да, въ нихъ можно было помстить и другія части, но потери были бы больше… Мы же мало теряли именно потому, что были просторно расположены.
— Да, именно на среднемъ участк,— поясняетъ Фокъ,— гд было свободно, и можно было маневрировать слва направо, какъ это длалъ Блозоръ, тамъ же, гд было густо, тамъ и случился прорывъ.

Генер.-маіоръ Блый.

Согласно даннаго суду общанія ген. Блый представляетъ телеграммы, которыми онъ 13-го мая 1904 г. обмнялся съ полк. Тахателовымъ по поводу отправки вагона со снарядами на цзиньчжоускую позицію. Он оглашаются. Оказывается, что снаряды для 6′ и 42» пушекъ, трубки и порохъ для фугасовъ были отправлены на Цзиньчжоу съ поздомъ въ 12 часовъ ночи на 13-е мая, подъ наблюденіемъ штаб.-кап. Ручьева, и прибыли на ст. Тафашинъ въ 6 час. утра 13-го мая. Но здсь начальникъ станціи объявилъ, что вагонъ велно вернуть на 5-ю версту. Полк. Тахателовъ былъ посланъ ген. Блымъ вслдъ за шт.-кап. Ручьевымъ. О прибытіи вагона со снарядами на Тафашинъ подтвердилъ свидтелю и полк. Жеребцовъ.
— Эти документы ничего не разъясняютъ,— говоритъ защитникъ ген. Фока, выслушавъ ихъ.
— Это ршитъ судъ,— замчаетъ внушительно предсдатель.

Штабсъ-капит. Ручьевъ.

Свидтель удостовряетъ ссылку на него генерала Благо относительно отправки на ст. Тафашинъ вагона со снарядами, порохомъ и трубками и содержаніе только что прочитанныхъ телеграммъ. Получивъ отъ начальника станціи въ Тафашин сообщеніе, что вагонъ приказано отвезти на 5-ю версту, свидтель сдалъ его подъ отвтственность начальника станціи, а самъ пошелъ на позицію и сталъ въ окопы 13-го полка, съ которымъ потомъ и отступилъ въ Нангалинъ, здсь встртилъ полк. Тахателова и доложилъ ему о судьб вагона. Ночью Тахателова вытребовалъ къ себ въ Тафашинъ ген. Фокъ.
— Какова же была дальнйшая судьба вагона?— интересуется прокуроръ,
— Мн говорили потомъ, что его прицпили къ какому-то позду съ ранеными и отправили въ Артуръ…

Полк. Хвостовъ.

Бывшій начальникъ штаба крпости подтверждаетъ, что сверхъ комплекта снарядовъ, для позиціонной артиллеріи былъ доставленъ на ст. Тафашинъ еще вагонъ со снарядами, но возвращенъ обратно. Снарядами этими, однако, можно было еще воспользоваться. Артиллерійскій бой начался въ 5-мъ часу утра, какъ только начало свтать. 4-я дивизія стояла въ раіон Нангалина.
Свидтель удостовряетъ, что 13-го мая, около Г-нъ Куриловъ. 10 часовъ вечера, онъ встртилъ на ст. Тафашинъ полк. Тахателова, который сказалъ ему, что сегодня утромъ пріхалъ изъ Артура.

Полковн. Романовскій.

Свидтель командовалъ 3-й батареей 4-й в.-сиб. стр. арт. бригады. Онъ также удостовряетъ, что въ Нангалин былъ артиллерійскій складъ, при образованіи его работали нижніе чины его батареи, во время боя онъ посылалъ туда свои зарядные ящики, и они вернулись къ нему на батарею около 3-хъ часовъ дня. Въ склад было по два комплекта снарядовъ на полевую батарею.
— Могу сказать точно,— замчаетъ защитникъ ген. Фока,— въ немъ было 2000 снарядовъ.
Въ 4 1/2 ч. дня свидтель получилъ отъ командующаго бригадою полк. Ирмана приказаніе снять батарею съ позиціи я стать въ резерв. При отход батарея встртила два б—на 13-го полка, шедшіе на позицію къ Цзиньчжоу. По ошибк, она присоединилась было къ нимъ, но потомъ повернула обратно вмст съ батальонами.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Пространное и вполн опредленное показаніе о дятельности полевыхъ батарей въ бою 13-го мая даетъ затмъ бывшій командиръ 7-го вост.-сиб. стр. арт. дивизіона ген.-м. Мехмандаровъ.
Изъ оглашенныхъ уже документовъ мы знаемъ, что еще въ начал 20-хъ чиселъ апрля, тотчасъ посл высадки японцевъ, ген. Кондратенко предлагалъ Фоку, вслдствіе сложившейся обстановки, воспользоваться его 7-мъ артиллерійскимъ дивизіономъ… Тотъ тогда уклонился. Но 10 мая дивизіонъ былъ высланъ на Цзиньчжоу. 11 мая Мехмандаровъ явился къ ген. Надину и получилъ приказаніе ‘стать въ резерв и ждать распоряженій’. 12-го мая свидтель снова спросилъ Надина, что ему длать и гд быть — и снова получилъ въ отвтъ: ‘ждать распоряженій’. 13-го мая, когда бой начался,— тотъ же вопросъ и тотъ же отвтъ. Наконецъ, около 7 ч. утра послдовало приказаніе — ‘выбрать позицію и принять начальство надъ всей полевой артиллеріей, бывшей въ бою’. Выбралъ — и огнемъ отбилъ обходъ японцевъ по вод нашего праваго фланга.
Около 2 часовъ дня пріхалъ на батареи командиръ 4-й вост.-сиб. стр. арт. бригады полковникъ Ирманъ и сообщилъ, что ген. Надинъ проситъ поддержать огнемъ 5-й полкъ. Стали обдумывать, гд бы выбрать позицію,— мстность была незнакомая… Ирманъ ухалъ ее искать. Свидтель ждалъ его съ часъ и, не дождавшись, самъ похалъ выбирать позицію и нашелъ ее возл Чумныхъ бараковъ.
Батареи готовы уже были двинуться туда, когда часа въ 4 пришла отъ Ирмана записка, гласившая: ‘Ген. Фокъ выздъ не разршилъ’… А черезъ часъ стало извстно объ отступленіи 5-го полка.
Генералъ Фокъ язвительно возражаетъ на показаніе свидтеля въ томъ смысл, что Мехмандаровъ ‘хотлъ выхать’, но все ждалъ, когда ему это не разршатъ.
— Генералъ Фокъ не врно освщаетъ дло — со сдерживаемымъ предъ лицомъ суда негодованіемъ сейчасъ же отвчаетъ Мехмандаровъ.— Если бы мн приказано было, я сейчасъ же пошелъ бы, но мн было только сказано, что нужно помочь 5-му полку, и полк. Ирманъ пріхалъ ко мн посовтоваться, какъ это сдлать…
Предсдатель прекращаетъ эту полемику.
Затмъ слдуетъ допросъ ряда мене крупныхъ участниковъ боя — артиллеристовъ: капит. Аноева и капит. Карамышева, стрлковъ — штабсъ-капитановъ Ратайскаго, Руссау и Киишискаго, поручика Орелъ и подпоручика Козина.

Кап. Аноевъ.

Первый изъ нихъ, между прочимъ, показалъ, что часовъ около 2-хъ, къ нему, на полевую батарею, пришелъ начальникъ штаба Фока, подполковникъ Дмитревскій.
— Мы встртили его радостно. Бой затихалъ. Цлей не было видно.— ‘Здорово раскатали мы японцевъ’ — сказали мы ему, а онъ отвтилъ: ‘а все-таки позицію придется бросить’.

Штабсъ-капит. Кишинскій.

Показаніе шт.-кап. Кишпискаго, бывшаго полковымъ адъютантомъ 14-го вост.-сиб, стр. полка, оживляетъ вниманіе, утомленное мелочами.
— Полкъ стоялъ въ резерв у полотна желзной дороги,— разсказываетъ онъ,— когда ген. Надинъ приказалъ подвести къ мсту боя 2 баталіона, но на позицію не вводить. Повелъ баталіоны свидтель, подвелъ ихъ на версту и остановилъ тамъ, гд указалъ Надинъ. Тамъ былъ генералъ Фокъ…
Прокуроръ спрашиваетъ свидтеля, слыхалъ ли онъ о возврат ген. Фокомъ двухъ баталіоновъ, посланныхъ Надинымъ на поддержку 5-го полка.
— То были баталіоны 13-го полка, а здсь говорятъ о
14-мъ полку,— возражаетъ ген. Домбровскій, желая дать понять суду, что прокуроръ путаетъ.
Происходитъ споръ, остроумно резюмированный прокуроромъ.
— Ясно, что ген. Фокъ остановилъ и два баталіона 13-го полка, и два баталіона 14-го.
По показанію шт.-кап. Кшшшскаго, изъ ротъ 14-го полка въ бою участвовали 2-я, 4-я, 6-я, 7-я и 8-я, вс были въ окопахъ, открывали огонь и потеряли 252 человкъ.
Затмъ читается показаніе ген. Надина, данное имъ при предварительномъ слдствіи. Изъ него видно, что посл
2-хъ часовъ дня, для усиленія нашего лваго фланга (за который такъ опасался и ген. Фокъ), свидтель послалъ приказаніе командующему 13-мъ полкомъ немедленно съ двумя баталіонами занять окопы на лвомъ фланг. Подполковникъ кн. Мачабели {Впослдствіи убитъ.}, исполняя это приказаніе, около
3-хъ часовъ дня, встртилъ у цзинъчжоуской позиціи ген. Фока, который и остановилъ дальнйшее движеніе баталіоновъ, о чемъ Мачабели донесъ свидтелю… Около 4 1/2 час. на батаре No 10 поднялся японскій флагъ. Увидвъ его со ст. Тафашинъ, ген. Фокъ приказалъ немедленно отступать. Части отходили въ безпорядк, такъ какъ нкоторымъ приходилось пробираться черезъ проволочныя загражденія, устроенныя въ тылу позиціи на случай ея атаки съ юга.

Ген. Стессель.

Засданіе кончается объясненіемъ подсудимаго генерала Стесселя по поводу вчерашняго заявленія ген. Смирнова, что для обороны Цзиньчжоу можно было ‘пожертвовать’ дивизіей.
— Взгляды мои и генерала Смирнова, видимо, въ этомъ вопрос рзко расходились. Я никогда не позволилъ бы себ думать, чтобы изъ двухъ дивизій можно было уложить одну на Цзиньчжоу. Да не таковы были и директивы ген. Куропаткина. Быть можетъ, ген. Смирнову двухъ дивизій для обороны Артура и казалось много, но конецъ обороны показалъ, что ихъ было мало. Состояніе крпостныхъ верковъ требовало задержанія японцевъ впереди крпости. И наша, главная заслуга въ томъ, что мы на два мсяца ихъ задержали.
Предсдатель объявляетъ, что судебное слдствіе по первому обвиненію ген. Фока закончено. Судъ переходитъ къ изслдованію дятельности его и генерала Стесселя въ Артур во время осады.

VII. 5-е декабря.— Засданіе 7-е.

Объ отозваніи Стесселя изъ Портъ-Артура. Допросъ свидтелей: ген.-адъют. Куропаткина, поруч. кн. Гантимурова, кап. Аноева, подполковниковъ Голованя, Степанова, Одинцова и Гурко.

Настоящее засданіе представляло выдающійся интересъ, какъ по обширному показанію генерала Куропаткина, чрезвычайно интересному и характерному для личности самого свидтеля и для всего строя нашего военнаго управленія, такъ и по сенсаціоннымъ разоблаченіямъ, которыя сдлалъ свидтель, ген. штаба подполковникъ Головань.
Судомъ изслдовался фактъ неудавшагося отозванія генерала Стесселя изъ Портъ-Артура.
Свидтельствовать о томъ, въ силу какихъ причинъ отзывался ген. Стессель изъ осажденнаго Портъ-Артура, почему онъ тамъ остался, какъ къ этому факту отнеслось высшее на Дальнемъ Восток начальство, какъ оно посл того смотрло на генерала Стесселя и какъ опредляло его положеніе въ крпости, гд былъ свой комендантъ, назначенный Высочайшимъ приказомъ и не смщенный,— и призванъ былъ бывшій командующій манчжурской арміей.

Генер.-адъют. Куропаткинъ.

Онъ началъ издалека.
— Вопросъ о назначеніи коменданта въ Портъ-Артуръ возникъ въ 1903 году. Намстникъ предполагалъ назначить Стесселя. Онъ отзывался о немъ съ самой лучшей стороны. Ни о какихъ недоразумніяхъ по китайскому походу, о которыхъ стали говорить поздне, тогда и рчи не было. И я самъ, признается свидтель, будучи въ Артур и произведя тамъ маневры, былъ удивленъ знакомствомъ Стесселя съ мстностью и укрпленіями, хотя въ то время Стессель былъ только начальникомъ 3-й стр. бригады.
— 1-го іюня 1903 года въ Таліенван, гд былъ я и Алексевъ, происходило обсужденіе вопроса о состояніи Портъ-Артура. Крпости еще не было, коменданта не было назначено. Нужно было опредлить прежде всего размръ крпости и классъ ея. Положили считать ее крпостью 2-го класса. Тогда же было предположено, что на Квантун будетъ образованъ особый корпусъ. Стессель предназначенъ былъ быть комендантомъ Портъ-Артура, но съ правами и содержаніемъ коменданта крпости 1-го класса. Въ октябр или ноябр того же года неожиданно для меня послдовало вдругъ представленіе намстника о назначеніи Стесселя командиромъ 3-го сиб. арм. корпуса, а 27-го января 1904года — о назначеніи генерала Смирнова комендантомъ Портъ-Артура. Я былъ тогда военнымъ министромъ и потребовалъ отъ начальника главнаго штаба, ген. Сахарова справку о Смирнов. Аттестованъ онъ былъ отлично, у него были вс данныя занять этотъ постъ,— кром боевого опыта. Но аттестація гласила, что ген. Смирновъ обладаетъ чрезвычайно твердымъ характеромъ. Сообщивъ адм. Алексеву, что докладъ о назначеніи Смирнова составленъ, я вмст съ тмъ спрашивалъ его, не выберетъ ли онъ кого другого на это мсто. Если бы я зналъ о высокихъ душевныхъ качествахъ Кондратенко, я бы его и назвалъ Алексеву. Но Кондратенко мы вс не знали,— онъ былъ скроменъ. Намстникъ настаивалъ на Смирнов. И Смирновъ былъ назначенъ. Я принялъ только мры къ тому, чтобы онъ возможно скоре выхалъ въ Артуръ. И дйствительно, 4 марта онъ туда прибылъ. А 12-го марта Стессель оставленъ былъ въ цзиньчжоускомъ раіон, при чемъ права коменданта, ген. Смирнова, вопреки закона, были умалены въ пользу начальника раіона, и онъ былъ подчиненъ послднему. Я полагалъ, что это временно, что съ уничтоженіемъ раіона все войдетъ въ норму… И назначенный Высочайшимъ приказомъ ген. Смирновъ могъ добиваться осуществленія своихъ правъ…
— Посл Цзиньчжоу, у меня стали являться сомннія въ соотвтствіи Стесселя… Донесенія его указывали на упадокъ въ немъ духа. Онъ только и писалъ, что ‘нужна немедленная помощь,— не мене 3—4 дивизій, что ‘снарядовъ осталось самое малое количество…’ Это еще въ самомъ начал войны! Своими сомнніями я подлился съ Алексевымъ. Онъ согласился на отозваніе Стесселя, но я просилъ его запросить депешею мнніе о Стессел представителя другого вдомства въ Артур,— морского. Спрошенъ былъ Витгефтъ и онъ далъ о Стессел неблагопріятный отзывъ… Тогда мною три раза были посланы депеши Стесселю объ отъзд его изъ Артура и въ копіяхъ сообщено о томъ же Смирнову…
Генералъ Куропаткинъ читаетъ текстъ этихъ депешъ.
‘5-го іюня. Генералу Стесселю. Такъ какъ ваше командованіе укрпленнымъ раіономъ окончилось и вы вошли въ крпость, то, согласно съ мнніемъ намстника, предлагаю вамъ сдать, на основаніи положенія объ управленіи крпостями, особенно ст. 57-й, командованіе въ крпости коменданту ея и прибыть выбраннымъ вами путемъ, напримръ, на миноносц, въ манчжурскую армію, гд, при первой возможности, вы займете положеніе командира корпуса. Генералъ-адъютантъ Куропаткинъ. No 759′.
— Содержаніе этой депеши было повторено мною потомъ 17-го и 19-го іюня. Послдняя была шифрованная.
Въ отвтъ на нихъ въ конц іюня я получилъ отъ ген. Стесселя письмо отъ 26-го іюня, No 56, въ которомъ онъ писалъ,
‘Секретное предписаніе отъ 19-го іюня No 814-й я получилъ вчера поздно вечеромъ, находясь на передовой артиллерійской позиціи батареи капитана Пузанова, здсь мы уже второй день деремся за обладаніе высотами, прилегающими къ гор Куинсань. Предписаніе это, по правд сказать, меня очень поразило, и я ршаюсь высказать все то, что, по моему глубокому убжденію, сопряжено съ немедленнымъ его выполненіемъ. Меня хорошо знаютъ вс войска и врятъ мн, меня хорошо знаетъ какъ европейское, такъ и, главное, китайское населеніе, и хотя, можетъ быть, мры мои кому-нибудь и кажутся строгими, но вс сознаютъ, что только этими мрами въ такое время держится порядокъ. Мой отъздъ породитъ общее уныніе, что теперь самое опасное, и упадокъ духа, который я всемрно поддерживаю. Я неоднократно просилъ намстника разршить мн выхать къ корпусу, просилъ и въ день послдняго его отъзда, но онъ всякій разъ категорически мн отказывалъ въ этомъ. Тогда, при обстоятельствахъ сравнительно спокойныхъ, мн можно было выхать, теперь,— въ такой острый періодъ блокады и когда на мн все держится,— нельзя. Генералы Фокъ, Кондратенко и Никитинъ дружно и отъ души работаютъ со мной и врятъ въ меня. Зная и высоко уважая Фока и зная его взгляды, я не завренъ, что все будетъ идти такъ гладко, какъ при мн, а это будетъ во вредъ дла. Положеніе мое здсь, разумется, гораздо трудне командованія въ пол, повторяю, я неоднократно просился захать, когда возможно было безъ ущерба для дла, теперь же, докладываю, будетъ большой вредъ. Теперь, посл славныхъ двухдневныхъ боевъ, раіонъ моихъ дйствій вновь расширился. Докладывая обо всемъ вышеизложенномъ по долгу и совсти, я твердо увренъ, что ваше высокопревосходительство примете все это во вниманіе. Прошу принять во вниманіе и взглядъ мой на ген. Смирнова, онъ, можетъ быть, и прекрасный человкъ, но скорй — профессоръ, если бы Кондратенко — дло бы другое. Если же все-таки признаете мое прибытіе необходимымъ, то докладываю, что я сочту долгомъ принять вс мры къ выполненію, хотя въ настоящее время сообщеніе все затрудняется по усиленію надзора за всми выходящими судами. Стессель’.
— Получали ли вы,— спрашиваетъ прокуроръ свидтеля,— донесенія генерала Смирнова о треніяхъ между нимъ и Стесселемъ?
— Устно докладывалъ мн объ этомъ кап. Одинцовъ, но письменнаго донесенія отъ Смирнова я не получалъ. Мы, свидтели,— заявляетъ Куропаткинъ,— въ тяжеломъ положеніи. Намъ трудно помнить все, что случилось 3—4 года назадъ… Вотъ, если бы намъ показали документы…
— Какимъ путемъ доставлялись вамъ депеши изъ Артура?
— Владя Инкоу, мы могли сравнительно легко и удобно съ нимъ сноситься. Изъ Артура прорывались туда миноносцы, и я помню, что начальникъ штаба намстника, генералъ Жилинскій, мн телеграфировалъ именно по этому поводу, ‘Вели вы не раздумали отозвать Стесселя, то не воспользуетесь ли миноносцемъ, который доставитъ ему вашу депешу?’. Съ потерей Инкоу пришлось депеши посылать съ китайцами, офицерами, на шаландахъ, черезъ Инфу и даже кружнымъ путемъ, черезъ Петербургъ.
— Какъ же вы распорядились, получивъ объясненія Стесселя?
— Содержаніе его письма я передалъ намстнику. По взаимному соглашенію, мы признали, что къ объясненіямъ Стесселя можно отнестись съ довріемъ, и оно было выражено хотя, быть можетъ, и не въ той форм, въ которой слдовало. Мы не послали ему ничего: ни ‘оставайтесь’, ни ‘узжайте’, такъ какъ изъ объясненій его можно было понять, что время для отъзда не назрло. Я начиналъ свое предписаніе словами: ‘Такъ какъ ваше командованіе укрпленнымъ раіономъ окончилось, и вы вошли въ крпость’ то…. и т. д. А, между тмъ, Стессель мн доносилъ:— ‘Мой раіонъ расширился…’ Стало быть, я ошибся, не зналъ хорошо обстановки… И Стессель могъ разсуждать: ‘буду ждать отвта’. И ждалъ. Съ формальной стороны, можетъ быть, онъ былъ и неправъ въ этомъ, но съ нравственной стороны, какъ мн кажется, имлъ на то основаніе… И я позволю себ сказать, что довріе, оказанное нами, мною и Алексевымъ, Стесселю, было блистательно оправдано имъ вплоть до 2-го декабря, до дня смерти Кондратенко. До этого времени крпость пережила геройски долгій и трудный періодъ. Надо вспомнить, что крпость Портъ-Артуръ и нами признавалась совершенно неоконченной. Въ три года нельзя было создать крпость… Достаточно прочесть прекрасный трудъ подполковника фонъ-Шварца, чтобы понять это, понять, какимъ условіямъ должна удовлетворять современная крпость и въ частности — всю трудность созданія Артура. Шварцъ говоритъ, что по размрамъ Артура гарнизонъ его долженъ былъ состоять изъ 129 тысячъ. Это, конечно, много, но и пяти полковъ, о которыхъ говорилось здсь, мало. Надо было имть дв дивизіи. Большую роль сыграло отсутствіе серьезной артиллеріи. Дать настоящую артиллерію мы не могли, приходилось брать ее, откуда можно,— ослабляя себя на Запад, беря старыя орудія. Заказы артиллеріи за границей не разршались. Поощрялась отечественная промышленность, а свои заводы работали слабо. Но самая главная бда была въ созданіи города Дальняго безъ нашего вдома, моего и намстника. Дальній являлся базою для противника, и я тогда же указывалъ, что при наличности его намъ слдуетъ Артуръ отдать китайцамъ, Дальній — продать и утвердиться въ Манчжуріи. Но мы преувеличивали свои силы, непобдимость своего флота — и это ршило вопросъ вопреки моего и заявленія. А выводъ
3-й вост.-сиб. стр. дивизіи изъ Артура и послдовавшее посл атаки 27 января ослабленіе нашего флота увеличили еще боле трудность задачи обороны Артура… Но я долженъ свидтельствовать, что въ теченіе пяти мсяцевъ она выполнялась блистательно. Телеграммы Стесселя объ отбитыхъ штурмахъ въ дни ляоянскаго сраженія и позже поднимали духъ манчжурской арміи. Войска, выслушивая ихъ, кричали ‘ура’…
— Только 17 іюля прекратилось существованіе раіона и совмщеніе Стесселемъ въ своемъ лиц двухъ должностей… Но и тогда донесенія Стесселя показывали мн, что духъ гарнизона бодръ и ждать такого конца обороны нельзя. А ген. Смирновъ еще за дв недли до начала конца — смерти Кондратенко — телеграфируя о нуждахъ Артура, доносилъ о готовности защитниковъ его умереть на развалинахъ крпости. Даже 27 ноября, т. е. только за пять дней до смерти Кондратенко, Стессель мн телеграфировалъ, ‘Люди утомлены, но духъ прекрасный’… И намъ нечего было сожалть объ оставленіи тамъ Стесселя. Мы получали въ то же время сообщенія, что и рознь съ флотомъ исчезла и что флотъ ведетъ себя, какъ въ Севастопол, отдавъ войскамъ свои орудія, снаряды, команды и офицеровъ. Но то, что случилось посл 2-го декабря было для насъ совершенной неожиданностью, и протестъ ген. Смирнова, посл очищенія форта No II, отъ 7 декабря, былъ уже запоздалымъ. Телеграмма же его отъ 19 декабря о томъ, что Стессель, безъ вдома его и адмираловъ, вступилъ съ Ноги въ переговоры, совпала съ извстіемъ о сдач. Такъ конецъ геройской обороны былъ совершенно не связанъ съ началомъ.
— Скажу еще, что если бы ген. Стессель, нарушившій приказаніе, довелъ до конца геройскую оборону Артура, то мое глубокое убжденіе, что и вопроса о неповиновеніи не возникало бы, а вс признали бы, что онъ дйствовалъ во славу русскаго оружія и къ чести героевъ-защитниковъ.
Генералъ Куропаткинъ окончилъ свою рчь громко, съ воодушевленіемъ.
Но защитникъ ген. Стесселя проситъ его дать еще свидтельство о достоинствахъ своего кліента.
— Генерала Стесселя я зналъ еще со школьной-скамьи. Онъ мн всегда казался хорошимъ солдатомъ, немного грубоватымъ, но любившимъ военное дло. И все въ немъ импонировало солдатамъ — вншность, громкій голосъ, грубоватость манеръ… На турецкую войну онъ пошелъ изъ Ростовскаго полка охотникомъ и въ болгарскихъ дружинахъ велъ себя геройски. Кампанія 1900 года подтвердила его боевую репутацію, особенно дло у Тяньцзиня. Адм. Алексевъ называлъ его мн ‘надеждою Артура’. И то отличное состояніе, въ которомъ я видлъ 3-го стрлковую бригаду Стесселя, убждало меня въ томъ, что адмиралъ не ошибается…
— А какъ состоялось пожалованіе Стесселя званіемъ генералъ-адъютанта?
— Когда родился Наслдникъ Цесаревичъ мн предложено было указать лицъ, достойныхъ зачисленія въ Государеву свиту. Я назвалъ нсколько лицъ, помстивъ ихъ въ списк по старшинству: первымъ — генерала Бильдерлинга, вторымъ — Зарубаева, третьимъ — Стесселя… Избранъ и пожалованъ былъ Стессель.
— Посл 17 іюля сносились ли вы непосредственно съ Стесселемъ, а вашъ штабъ — съ его штабомъ?
— Да, доносилъ Стессель — мы ему отвчали, доносилъ Смирновъ — ему…
— Получали ли вы донесенія Стесселя съ просьбою о поддержк и что емз^ отвчали?
— Ошибки вождей,— отвчаетъ на это ген. Куропаткинъ съ понятною намъ скромностью,— играютъ, конечно, какъ всегда, огромную роль, но не могли же мы въ отвтъ на радостныя намъ донесенія Стесселя отвчать ему: ‘еще разъ отступили…’,— ‘еще разъ отошли…’ Правда, подъ Ляояномъ мы потеряли 50 тыс., многіе полки вели себя геройски, но обстановка сложилась такъ, что мы должны были очистить Ляоянъ… Но и японцы не сумли сбить насъ.
— Скажите, ваше высокопревосходительство,— спрашиваетъ Куропаткина ген. Домбровскій,— какого мннія вы были о генерал Фок.
— Впервые,— отвчаетъ онъ,— я узналъ о Фок въ турецкую войну, посл переправы черезъ Дунай, гд онъ заслужилъ георгіевскій крестъ. Его имя стало тогда извстно всей арміи. Потомъ онъ попалъ ко мн подъ команду, когда я управлялъ Закаспійской областью. Онъ командовалъ тамъ 5-мъ стрл. б-номъ въ Серахс, и его начальникъ бригады, генералъ Линевичъ, потомъ главнокомандующій манчжурскими арміями, былъ о немъ самаго высокаго мннія. Поэтому я съ радостью привтствовалъ назначеніе ген. Фока на Дальній Востокъ. Но уже въ 1900 году до меня стали доходить извстія, что, по болзнямъ и возрасту, Фокъ уже не тотъ, что былъ въ турецкую войну, но все-таки еще въ 1903 году я и намстникъ полагали его въ числ генераловъ, могущихъ доблестно послужить….
Допросъ ген.-адъют. Куропаткина продолжается. Онъ отвчаетъ на вопросы защиты рзко, отрывисто, съ плохо скрываемымъ раздраженіемъ — то и дло спрашивая судъ, долженъ ли онъ отвчать на предлагаемый ему вопросъ. Особенно онъ рзокъ съ защитникомъ генерала Смирнова, капитаномъ 2-го ранга фонъ-Шульцемъ, хотя вопросы его, долженствующіе выяснить постепенно дйствія свидтеля относительно отозванія Стесселя, предлагаются имъ въ очень деликатной форм.
На вопросъ кап. фонъ-Шульца: какъ были посланы телеграммы Стесселю и Смирнову, вмст или порознь, въ одномъ пакет или въ разныхъ,— ген. Куропаткинъ, понимая всю важность этого обстоятельства, отвчаетъ рзко:
— Не знаю. Командующіе арміями сами пакетовъ не запечатываютъ. Это дло штаба. Нтъ сомннія въ одномъ: телеграммы посланы одновременно, но въ одномъ конверт или нтъ,— не знаю, да и знать не долженъ.
Свидтель обращаетъ затмъ вниманіе суда на то, что въ его депеш Стесселю, подлежавшей сообщенію и Смирнову, важно было указаніе на 57 ст. полож. объ управленіи крпостями, возлагающую отвтственность за крпость на коменданта.
— О полученіи вами отвтнаго письма Стесселя, былъ ли вами кто-нибудь увдомленъ: Стессель или Смирновъ?— спрашиваетъ дале фонъ-Шульцъ.
— Я уже сказалъ, что не отвчалъ на это письмо.
— Почему?
— Я не могъ написать Стесселю письмо и не высказать въ немъ своего мннія по содержанію его отвта.
— Какое же, въ такомъ случа создавалось, по вашему мннію, положеніе въ крпости?— вмшивается въ допросъ членъ суда, баронъ Остенъ-Сакенъ.
— Посл отхода войскъ въ крпость раіонъ уничтожался, и ген. Смирновъ могъ тогда же выяснить свое положеніе, требовать его выясненія, но онъ это сдлалъ только
7-го декабря. До этого дня имъ ничего сдлано не было. Если бы такая депеша была получена въ іюл, я доложилъ бы ее адм. Алексеву.
— Но могъ ли ген. Смирновъ просить объ этомъ въ виду Высочайшаго повелнія, которымъ комендантъ былъ подчиненъ ген. Стесселю?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Да, положеніе его было трудное,— признается Куропаткинъ и высказываетъ сужденіе, странно звучащее въ устахъ бывшаго командующаго арміей:— Но онъ могъ арестовать Стесселя, если бы увидлъ, что дйствія его клонятся во вредъ длу {Однако самъ ген. Куропаткинъ признавалъ, что до 2 декабря дла у Стесселя шли отлично, и только назначеніе Фока и очищеніе 5-го декабря форта ІІ-го раскрыли ему, какъ и ген. Смирнову, глаза на грозящій доблестной оборон позорный конецъ.}.
— Но вдь вамъ объ этомъ докладывали и Одинцовъ и Гурко?— продолжаетъ свой допросъ прокуроръ.
— Если бы ген. Смирновъ смотрлъ на это дло серьезно, надо было коротко и ясно мн объ этомъ написать вмсто длинныхъ объясненій Одинцова. Нельзя было путать въ такое дло капитана, хотя бы и генеральнаго штаба. Мы были тогда въ очень тяжеломъ положеніи: одни прізжаютъ говорятъ одно, другіе — другое. Мы не знали, кому врить… {Можно было бы, казалось, послать для выясненія этого важнаго вопроса въ Портъ-Артуръ довренное лицо изъ штаба манчжур. арміи.}
— Какую же степень доврія оказываетъ ген. Куропаткинъ словеснымъ докладамъ сравнительно съ письменными?— поднимается со своего мста и спрашиваетъ Смирновъ.
— Письменный или словесный докладъ — для меня безразлично,— отвчаетъ ему Куропаткинъ.— Но я разумю, что съ вашей стороны это было некорректно поручать такой докладъ капитану… Таково мое мнніе, мнніе стараго солдата,— добавляетъ онъ.
— Получали ли вы депеши отъ Куропаткина?— спрашиваетъ Смирнова предсдатель.
— Ни одной объ отозваніи Стесселя. Непосредственно я получилъ отъ него только телеграмму о рожденіи Наслдника Цесаревича. Затмъ — черезъ Стесселя т, которыя помчены были: ‘копія — коменданту’.
— Помните ли вы о полученіи депеши отъ командующаго арміей объ отозваніи Стесселя?— задается вопросъ ген. Рейсу.
— Помшо только одну,— во второй половин іюня, поздне или одновременно съ письмомъ ген. Стесселя Куропаткину. Я ее лично дешифрировалъ. Я всегда это лично длалъ при помощи подчиненныхъ мн офицеровъ ген. штаба.
Вопросъ снова возвращается къ тому, чмъ же былъ въ крпости Стессель посл уничтоженія раіона.
— Полагаю, говоритъ Куропаткинъ,— что онъ долженъ былъ чувствовать все-таки, что онъ не исполнилъ приказанія. Вдь письмо его ко мн могло и не дойти. По существу, онъ могъ остаться въ крпости и командовать, могъ не исполнить приказанія и дважды, и трижды, но и взять при этомъ на себя всю отвтственность… {Казалось бы, съ точки зрнія командующаго арміей, вопросъ не въ чьей-либо отвтственности, но въ результатахъ дла, въ его польз.}.
Снова выясняется, когда возникъ вопросъ объ отозваніи Стесселя и какъ онъ проводился. Ген. Куропаткинъ пользуется этимъ, чтобы объяснить причины Вафангоуской неудачи. Онъ говоритъ:
— Приказаніе о спшномъ движеніи къ Вафангоу было дано вопреки сложившейся обстановк. И я тогда же указывалъ на необходимость отозвать Стесселя и полагалъ, что сдлать это нужно самому намстнику. Но адм. Алексевъ указалъ мн на статью положенія объ управленіи арміями,— какую, не помню — и предложилъ мн это сдлать самому.
Посл перерыва засданій судъ предоставляетъ сторонамъ право допрашивать ген. Куропаткина по всмъ обстоятельствамъ дла, дабы затмъ освободить этого свидтеля отъ явки въ судъ.
Генералъ Куропаткинъ пользуется этимъ и даетъ въ своихъ отвтахъ рядъ общихъ соображеній, касающихся всей кампаніи.
— Получали ли вы донесенія о недостатк снарядовъ?— спрашиваетъ защитникъ ген. Рейса, пом. прис. пов. Нечаевъ.
— Объ этомъ говорилось почти въ каждомъ донесеніи,
— Просилось ли о пополненіи ихъ?
— Высказывались пожеланія, но, конечно, это было условно. Длали, что могли… Совершился фактъ невроятный: геройское поведеніе подполковника Спиридонова позволило, уже посл высадки японцевъ на Квантунъ, доставить въ отрзанную крпость поздъ со снарядами, трубками и порохомъ. Посл этого снарядовъ доставить намъ уже не удалось.
— Были ли донесенія о критическомъ положеніи Артура?
— Он начались съ мая мсяца. Особенно тревожныя депеши стали получаться посл паденія Высокой горы и посл смерти Кондратенко. Но помощи мы не могли подать. Если бы мы и разбили японцевъ, то, владя моремъ, они могли бы, съ помощью флота, оборонять Цзиньчжоу и задержать насъ на немъ нсколько мсяцевъ. Мы полагали, что если въ сердцахъ вождей сохранится готовность умереть на развалинахъ крпости, если будутъ патроны, а, главное — провіантъ, то прорывъ на одномъ форту, при владніи другими и при наличности 2-й и 3-ей линій обороны, не опасенъ… Паденія форта ІІ-го можно было ждать, но поздне мы узнали, что фортъ этотъ былъ очищенъ безъ боя — и это было неожиданностью для насъ.
— Докладывали ли вамъ Одинцовъ и Гурко о срок, въ теченіе котораго Артуръ можетъ держаться, если оборона его будетъ вручена Смирнову?
— Да, говорили, что до октября.
— Какъ вы отнеслись къ этому?
— Мы стояли тогда такъ близко къ японцамъ и такъ еще надялись на желзную дорогу, что полагали возможнымъ выручить Артуръ.
Посл жаркаго спора съ предсдателемъ, защитнику ген. Рейса пом. прис. пов. Нечаеву удается спросить у свидтеля мнніе его объ обороноспособности Артура.
И вотъ что онъ отвтилъ:
— Мы не знали, какая обороноспособность можетъ быть развита крпостью, и выполнитъ ли флотъ свои задачи. Странно, но даже я, командующій арміей, не зналъ, обезпечена ли крпость полуторагодовымъ запасомъ провіанта. Всмъ этимъ вдалъ штабъ намстника…
Дйствительно странно, если вспомнить, что ген. Куропаткинъ былъ до войны военнымъ министромъ, а собираніе полуторагодового запаса началось не съ началомъ же войны.
— Мы должны были помочь Артуру,— продолжалъ Куропаткинъ,— если не матеріально, то морально… Вдь это была ‘крпость — не крпость’, какъ отозвался мн о ней Алексевъ. И когда мы получили приказаніе помочь Артуру, то патъ восточный фронтъ на манчжурскомъ театр войны ‘былъ протяженіемъ въ 100 верстъ, а охранялся всего лишь 14-го батальонами. Пойми это Куроки,— Ляоянъ былъ бы захваченъ у насъ ране…
— Какова была роль Артура для сосредоточенія армія?
— Лично отвтить не могу. Это было дло намстника, а мое личное мнніе, какъ я уже сказалъ, было такое: лучше всего отдать его японцамъ.
— Какъ снабженъ былъ Артуръ продовольствіемъ?
— Отвтъ на этотъ вопросъ судъ найдетъ въ отчет полевого интенданта, ген. Губера. Отъ себя могу прибавить, что когда онъ хотлъ вмшаться въ это дло, то ему не позволили, а когда высадка японцевъ уже произошла, ему велли. Но онъ отказался. Было уже поздно. Я въ это дло не мшался… Изъ отчета Губера видны тренія между штабомъ намстника и интендантомъ {Въ виду того, что полевой интендантъ ген. Губеръ составлялъ часть штаба манчжурской арміи, а не штаба главнокомандующаго, казалось бы, ген. Куропаткину было основаніе вмшаться въ это дло!…}.
— Посл телеграммы объ отозваніи Стесселя сносились ли вы непосредственно съ ген. Смирновымъ?— спрашиваютъ Куропаткина.
И послдній, въ противорчіе съ тмъ, что показывалъ ране, отвтилъ:
— Нтъ, не посылалъ, да и считалъ себя не въ прав это длать, пока тамъ сидлъ Стессель, назначенный по Высочайшему повелнію, и пока онъ не увдомилъ меня о вызд.
Кончаетъ онъ свои объясненія слдующимъ признаніемъ:
— Крпость держалась шесть мсяцевъ. Для крпости слабой это очень большой срокъ. Выведя изъ рядовъ японцевъ 80 тыс. и задержавъ передъ собою армію, самую сильную, наилучше укомплектованную, съ самымъ энергичнымъ начальникомъ, гарнизонъ Портъ-Артура оказалъ манчжурской арміи могущественную поддержку — и, съ этой стороны, я ничего не могу сказать противъ гарнизона и его вождей {
По поводу нкоторыхъ заявленій ген. Куропаткина на суд, графъ С. ІО. Витте обратился съ письмомъ къ предсдателю суда, въ которомъ заявилъ, что показанія ген.-адъют. Куропаткина относительно заказовъ орудій за границею, возникновенія Дальняго и мысли о продазк южной втви вост. кит. жел. д. вмст съ Дальнимъ и Артуромъ ‘не соотвтствуютъ дйствительности’. Вмст съ тмъ графъ Витте, въ качеств лица, бывшаго до войны въ теченіе 10 лтъ министромъ финансовъ, подъ высшимъ надзоромъ котораго строились кит. вост. ж. д. и портъ Дальній, и постившаго Портъ-Артуръ и Дальній за 1 1/2 года до войны,— выразилъ готовность дать суду свои объясненія, если это будетъ признано судомъ полезнымъ. Предсдатель суда отвтилъ гр. Витте, что такъ какъ т части показаній ген. Куропаткина, на которыя онъ указываетъ, носятъ случайный характеръ, не вызваны ни судомъ, ни сторонами и для существа настоящаго дла значенія не имютъ, то въ вызов и допрос его, гр. Витте, въ качеств свидтеля, судомъ не представляется надобности.
Тогда гр. Витте напечаталъ свои объясненія въ вид ‘письма въ редакцію ‘Нов. Времени’ (No 11402),— и между нимъ и ген. Куропаткинымъ завязалась въ печати обширная полемика, представляющая огромный историческій и общественный интересъ, какъ по личности авторовъ, такъ и по чрезвычайной важности темы ея. Беремъ изъ нея наиболе существенныя части.
Вотъ что писалъ гр. Витте въ своемъ первомъ ‘письм’ (No 11402)3
‘Въ No 11400 ‘Нов. Врем.’ помщенъ отчетъ о 7-мъ засданіи верх. воен.-угол. суда по длу о сдач П.-Артура. Въ отчет этомъ два мста изъ показанія ген.-адъют. А. Н. Куропаткина остановили мое вниманіе явнымъ несоотвтствіемъ своимъ съ дйствительными обстоятельствами. Ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ заявилъ, что ‘снабженіе Портъ-Артура пгъсколъыши стами орудій встрчало огромныя трудности, приходилось, брать орудія изъ существующихъ крпостей, въ томъ числ и уже устарлыхъ образцовъ. Заказъ новыхъ орудій крупныхъ калибровъ за границею признавался нежелательнымъ, а изготовленіе этихъ орудій на. Обуховскомъ завод морского вдомства происходило весьма медленно: мы получали въ годъ лишь по нскольку орудій’. По всей вроятности, ген.-адъют. А. Н. Куропаткинъ далъ на суд боле опредлительное показаніе, заявивъ, что заказы орудій за границею признавались имъ, воен. м—ромъ, нежелательными, или же, быть можетъ, онъ заявилъ, что таковые заказы признавали нежелательными, вопреки желаніямъ воен. министра. Дйствительное же положеніе вещей было таково: хотя постановленіями Комитета Министровъ вообще заграничные заказы и признаваемы были нежелательными, но о полномъ воспрещеніи таковыхъ заказовъ никогда постановляемо не было.Иве вдомства, по собственной власти, прибгали къ заграничнымъ заказамъ, когда по обстоятельствамъ дла это оказывалось необходимымъ. Что же касается въ частности потребностей государственной обороны, то для этихъ цлей заграничные заказы всегда практиковались въ широкихъ размрахъ и осуществлялись они помимо какого-либо вліянія министра финансовъ, которому вообще о заграничныхъ заказахъ сообщалось лишь по совершеніи таковыхъ. Такимъ образомъ, если для обороны Портъ-Артура нужно было заказывать за границею пушки, и таковыя не были заказаны, то это произошло исключительно потому, что военный министръ ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ, не считалъ нужнымъ или желательнымъ длать такіе заказы.
‘Второе заявленіе ген.-ад. А. Н. Куропаткина, по тексту отчета ‘Нов. Врем.’, гласитъ: ‘Тяжелый ударъ значенію Портъ-Артура былъ нанесенъ основаніемъ города Дальняго, возникшаго по иниціатив министра финансовъ безъ предварительнаго сношенія съ адм. Алексевымъ и военнымъ министромъ’. Въ такой форм показаніе представляется мало вроятнымъ уже по явственному нарушенію хронологіи: во время возникновенія гор. Дальняго адм. Алексевъ не имлъ никакого отношенія къ дальневосточнымъ дламъ и служилъ, кажется, въ Черноморскомъ флот. Роль же военнаго министра въ этомъ дл явствуетъ изъ слдующихъ обстоятельствъ: въ начал декабря 1897 года, по иниціатив министра иностранныхъ длъ, графа Муравьева, русскимъ судамъ, стоявшимъ въ Нагасаки, приказано было идти въ Портъ-Артуръ. Извстіе о занятіи русскою эскадрою китайскихъ портовъ вызвало тревогу въ Англіи, въ виду чего нашимъ посломъ въ Лондон, согласно инструкціи графа Муравьева, было сдлано сентъ-джемскому кабинету заявленіе, что, въ случа пріобртенія Россіей въ китайскихъ водахъ порта, таковой будетъ открытъ для коммерческихъ флотовъ всего міра.
‘Въ совщаніи, происходившемъ 24 февраля 1898 года, по вопросу объ условіяхъ уступки намъ въ арендное пользованіе Портъ-Артура и Да-Лянь-Ваня, управляющимъ воен. м—вомъ ген.-лейт. А. Н. Куропаткинымъ было указано на необходимость, чтобы Портъ-Артуръ считался закрытымъ для иностранныхъ судовъ, какъ военныхъ, такъ и коммерческихъ, что же касается Да-Лянь-Ваня (Дальняго), то ген.-лейт. Куропаткинъ признавалъ возможнымъ открыть этотъ заливъ, за исключеніемъ одной изъ его бухтъ, для торговли. Соотвтствующее постановленіе и было затмъ включено въ пекинскую конвенцію 15 марта 1898 года.
‘Письмомъ отъ 24-го апрля 1898 года управляющій воен. м—вомъ А. Н. Куропаткинъ увдомилъ м—ра финансовъ о необходимости ускоренія постройки жел. дороги на Гуань-Дунскомъ полуостров по арендованной Россіей территоріи. Для разршенія этого вопроса была образована, подъ предсдательствомъ командира тихоокеанской эскадры к.-адм. Дубасова, комиссія, которая пришла къ единогласному заключенію, что наиболе удобнымъ мстомъ для устройства въ указанной бухт коммерческаго порта (Дальняго) является юго-западная часть ея, носящая названіе ‘Victoria Вау’. Означенное представленіе было заслушано комитетомъ Сибирской жел. дороги въ засданіи 9-го февраля 1899 года и въ протокол этого засданія не значится ни одного возраженія воен. м—pa А. Н. Куропаткина ни противъ сооруженія коммерческаго порта вообще, ни въ частности противъ произведеннаго комисіей выбора мста сооруженія порта. Напротивъ, въ протокол имется заявленіе воен. м—ра ген.-лейт. Куропаткина, что по вопросу о постройк и эксплоатаціи коммерческаго порта онъ ‘не встрчаетъ возраженія противъ осуществленія намченныхъ въ семъ отношеніи предположеній’, а лишь иметъ возраженія противъ проектированнаго порядка административнаго управленія портомъ. Потомъ и этотъ послдній вопросъ былъ разршенъ съ общаго согласія. Засимъ ни центральными, ни мстными органами ни военнаго, ни морского вдомства никогда, со времени приступа къ устройству Дальняго, въ теченіе почти пяти лтъ до войны, не было заявляемо м—ру финансовъ, ни въ Петербург, ни на мст, при посщеніи имъ Дальняго Востока, о серьезныхъ опасностяхъ для защиты Портъ-Артура проистекающихъ отъ сосдства торговаго порта. Въ частности такого заявленія не заключается и въ особо важной записк военнаго министра А. Н. Куропаткина, представленной имъ въ іюл 1903 года, по возвращеніи съ Дальняго Востока (за полгода до войны). Напротивъ, въ записк этой, разсматривающей наше стратегическое положеніе на Дальнемъ Восток, удостовряется, что ‘мы можемъ быть вполн спокойны за участь Прнамурскаго края, мы нын можемъ бытъ спокойны за судьбу Портъ-Артура и мы вполн надемся отстоять сверную Манчжурію’.
Ген.-адъют. Куропаткинъ отвтилъ на это гр. Витте въ томъ же ‘Нов. Вр.’ (NoNo 11412 и 11413) обширной статьей (‘Отвтъ графу С. Ю. Витте’), въ которой, въ свою очередь, утверждалъ, что такія заявленія С. Ю. Витте не отвчаютъ вполн дйствительности.
‘Вопросъ о заграничныхъ заказахъ постоянно составлялъ предметъ самыхъ настойчивыхъ указаній министровъ финансовъ на недопустимость или возможное ограниченіе такихъ заказовъ. По иниціатив министровъ финансовъ устанавливался контроль за заграничными заказами всхъ вдомствъ и опредлялся порядокъ сихъ заказовъ, отличный для мелкихъ отъ крупныхъ заказовъ. Въ 1896 году Высочайше утвержденнымъ положеніемъ Комитета Министровъ опредлено: ‘Наиболе значительные правительственные заказы производитъ за границею не иначе, какъ по испрошеніи на то всякій разъ Высочайшаго соизволенія’. Мелкіе заказы предоставлено разршать министрамъ собственною ихъ властью и за ихъ личною отвтственностью.
’10 декабря 1902 года послдовало Высочайше утвержденное положеніе Комитета Министровъ, коимъ постановлено: при производств заказовъ за границею вс вдомства должны руководствоваться составленными министерствомъ финансовъ списками предметовъ, допустимыхъ къ пріобртенію за границей, а при производств заказовъ внутри Россіи въ контракты надлежало включать условіе, чтобы заказы полностью исполнялись на русскихъ заводахъ и изъ матеріаловъ русскаго происхожденія. Изъ изложеннаго видно, что заявленіе министра финансовъ о томъ, что вс вдомства прибгали къ заграничнымъ заказамъ по собственной власти, неправильно. Военное, министерство прибгало къ заграничнымъ заказамъ лишь въ случаяхъ крайней необходимости по непроизводимости нкоторыхъ предметовъ въ Россіи или по несоотвтствію продуктовъ отечественной промышленности предъявляемымъ требованіямъ. Поэтому, при существованіи въ Россіи заводовъ, изготовляющихъ орудія, лафеты, снаряды и прочіе предметы къ нимъ, въ означенный 6-лтній періодъ управленія мною военнымъ министерствомъ заказано за границей только пять полевыхъ скорострльныхъ орудій, кои были необходимы намъ какъ образцы для сравнительныхъ опытовъ съ таковыми же орудіями, изготовляемыми на нашихъ заводахъ. За границею, кром того, заказывались пулеметы, до пріобртенія нами правъ у изобртателя выдлывать эти пулеметы у себя дома. Изъ изложеннаго видно, что заявленіе С. Ю. Витте о томъ, что, если орудія для Портъ-Артура не были заказаны за границей, то это происходило исключительно потому, что военный министръ не считалъ нужнымъ или желательнымъ длать такіе заказы, не вполн правильно. Военное вдомство, не длая такихъ заказовъ, руководилось рядомъ правительственныхъ распоряженій, которыя были обязательны для всхъ министровъ и, прибавлю, которымъ нельзя было не сочувствовать, въ видахъ поощренія отечественной промышленности.
‘По вопросу объ основаніи города Дальняго, въ дйствительности, дло обстояло не совсмъ такъ, какъ изложено въ объясненіяхъ С. Ю. Витте. Территорія Квантунскаго полуострова была получена нами отъ китайскаго правительства въ арендное пользованіе главнымъ образомъ съ цлью обезпечить выходъ для Россіи на Дальнемъ Восток къ незамерзаемому морю. Въ извлеченіяхъ изъ доклада министра финансовъ о поздк на Дальній Востокъ, печатавшихся въ газетахъ, видно, что съ занятіемъ Квантунскаго полуострова ‘явилась плодотворная мысль создать на оконечности величайшей въ мір желзнодорожной линіи и притомъ на берегу незамерзающаго Желтаго моря первоклассный коммерческій портъ. Предполагалось открыть въ этотъ портъ свободный доступъ судамъ всхъ націй и предоставить ему право порто-франко. Очевидно этимъ условіямъ не могъ удовлетворять Портъ-Артуръ, предназначенный для стоянки нашей тихоокеанской эскадры. Военному вдомству назначалась задача прикрыть П.-Артуръ, ставшій базою нашей эскадры, съ суши, а морякамъ — защита этого пункта съ моря. Портовыя сооруженія были недостаточны и тсны. Внутренній ‘Ковшъ’ вмщалъ лишь нсколько судовъ. Небольшое внутреннее озеро годилось при прилив лишь для джонокъ. Даже для одной нашей Тихоокеанской эскадры, а не только для торговыхъ судовъ всхъ націй П.-Артуръ, какъ портъ, представлялъ большіе недостатки. Нашимъ военнымъ судамъ все время приходилось стоять на совершенно открытомъ рейд. Даже по исполненіи къ 1904 году огромныхъ работъ по устройству внутренняго бассейна значительная часть нашей эскадры была расположена открыто на рейд. Этимъ и воспользовались японцы, напавъ на наши суда ночью, ране объявленія войны, при чемъ нсколько наиболе сильныхъ судовъ нашихъ были выведены надолго изъ строя.
‘Окружающая Портъ-Артуръ мстность опредляла линію закрпленій, относительно близко расположенную къ порту и городу. На этой линіи китайцами уже были возведены довольно сильныя укрпленія и стна. На этой же линіи и мы построили свои форты. Пространство между фортами и моремъ было совершенно недостаточно, чтобы удовлетворить военнымъ потребностямъ морского и сухопутнаго вдомствъ и въ то же время удлить достаточную площадь для торговыхъ цлей. Предполагалось, согласно съ мнніемъ министра финансовъ, необходимымъ образовать ‘оживленный центръ международной торговли’, для чего требовалось: ‘чтобы въ немъ были установлены такія нормы гражданской, торговой и вообще культурной жизни, которыя, насколько возможно, были бы сходны съ порядками, привычными для населенія въ наиболе благоустроенныхъ центрахъ Дальняго Востока, отнюдь не стсняли бы торговой и промышленной дятельности и возможно мене ограничивали бы свободу пребыванія и поселенія какъ иностранныхъ, такъ и русскихъ подданныхъ’. Очевидно, что въ военномъ порт и крпости П.-Артур, независимо естественныхъ неудобствъ морскихъ и сухопутныхъ, эти условія не могли быть выполнены. Въ торговомъ отношеніи П.-Артуръ. расположенный на наиболе выдвинутой въ море оконечности Ляодунскаго полуострова, представлялъ невыгоды для транзитныхъ грузовъ, ибо сокращалъ морскую перевозку и увеличивалъ сухопутную по желзной дорог. По этимъ соображеніямъ управляющій морскимъ министерствомъ покойный адмиралъ Тыртовъ и воен. м—ръ высказались за то, чтобы П.-Артуръ, какъ то было и у китайцевъ, сохранилъ значеніе только военнаго порта и крпости.
‘Такимъ образомъ для коммерческаго порта надо было отыскивать другое мсто. При желаніи во что бы то ни стало основать торговый портъ на Квантун, Далянь-ваньская бухта, по произведеннымъ изслдованіямъ, обладала серьезными, сравнительно съ другими бухтами на Квантунскомъ полуостров, морскими выгодами. Въ военномъ отношеніи, при сил нашего флота, Далянь-вань, расположенный всего въ 30 верстахъ отъ Портъ-Артура, признавался находящимся подъ защитою нашей эскадры. Указывалось, но уже посл ршенія вопроса о Далянь-ван, на удобство для устройства комерческаго порта бухты Голубиной, сосдней съ Портъ-Артуромъ. Эта бухта находилась бы не только подъ защитою нашего флота, но и подъ защитою портъ-артурскихъ батарей. С. ІО. Витте остановилъ свой выборъ на Далянь-ваньской бухт.
‘Изъ письма С. Ю. Витте представляется возможнымъ сдлать заключеніе, что поводомъ къ постройк южной втви вост.-кит. жел. дор. отъ Харбина до Портъ-Артура послужило требованіе военнаго министра, изложенное въ письм его отъ 24 апрля 1898 г., и что въ цляхъ скорйшаго выполненія этого требованія поспшили избраніемъ и мста для коммерческаго порта. Таковое толкованіе неправильно. Еще до занятія нами Квантунскаго полуострова, какъ значится въ записк министра иностранныхъ длъ отъ 12 ноября 1897 г., уже существовало предположеніе связать Сибирскую магистраль съ Гириномъ и Мукденомъ. Въ представленіи м—ства финансовъ въ Сибирскій комитетъ отъ 18-го декабря 1898 г., на которое ссылается въ своемъ письм С. Ю. Витте, значится, что по пекинской конвенціи, 15-го марта 1898 г., мы получили право соединить магистраль вост.-кит. жел. дор. съ портами Портъ-Артуръ и Далянь-вань. Уже посл ршенія вопроса о томъ, что такая магистраль будетъ строиться, военный министръ письмомъ отъ 24 апрля просилъ м—ра финансовъ ускорить производство желзнодорожныхъ работъ собственно по Евантунскому полуострову и продолжить эту дорогу до Инкоу. Никакихъ заявленій о постройк южной втви отъ Харбина въ моемъ письм не длалось. Съ цлью ускоренія этихъ работъ мною предлагалось участіе войскъ, въ особенности саперъ. Наша помощь была отклонена. Работы энергично повелись инженеромъ Гиршманомъ, но еще во время посщенія мною Портъ-Артура въ 1903 году крпость Портъ-Артуръ все еще не была оборудована въ желзнодорожномъ отношеніи. Несмотря на важность въ военномъ и морскомъ отношеніяхъ Портъ-Артура, тамъ была назначена лишь станція 5-го класса, многіе позда останавливались и разгружались въ пол. Въ то же время въ Дальнемъ, гд въ 1903 г. было очень мало людей и почти не было грузовъ, строилась станція перваго класса.
‘Изъ письма С. ІО. Витте можно также предположить, что въ представленіи министра финансовъ, отъ 18 декабря 1898 года, въ Сибирскій комитетъ, испрашивалось утвержденіе предположеній министра финансовъ о постройк коммерческаго порта въ Далянь-ваньской бухт и передач постройки порта обществу вост.-кит. жел. дор. и что военный министръ участвовалъ въ обсужденіи этого вопроса и не сдлалъ возраженій противъ осуществленія намченныхъ въ представленіи предположеній. Въ дйствительности дло обстояло не такъ.
‘Въ указанномъ представленіи 18-го декабря 1898 года въ комитетъ Сибирской жел. дороги сообщалось, что вопросъ какъ о выбор мста для порта, такъ и о томъ, кто его будетъ строить, уже былъ ршенъ и комитету Сибирской жел. дор. предстояло обсудитъ представленіе министра финансовъ не о постройк, а лишь объ эксплоатаціи порта,
‘Телеграммою изъ Портъ-Артура, отъ 23 мая 1898 г., инженеры Кербедзъ и Юговичъ увдомили правленіе общества кит.-вост. жел. дор., что дли установленія направленія конечнаго участка Южно-манчжурской втви необходимо избрать мсто для будущаго коммерческаго порта. Особая комиссія, подъ предсдательствомъ адм. Дубасова, изслдовавъ бухту Далянь-вань, нашла, что наиболе удобнымъ мстомъ для устройства коммерческаго порта является юго-западная ея часть, носящая названіе ‘Viktoria Вау’.
‘Инженеры Кербедзъ и Юговичъ признали, что при существовавшемъ тогда положеніи бухта Далянь-вань была совершенно открыта и что вслдствіе сего для выгрузки строительныхъ матеріаловъ и укрытія рабочаго каравана необходимы временныя приспособленія. Принимая также во вниманіе, что представлялось желательнымъ неотлагательно приступить къ отчужденію земельныхъ участковъ, потребныхъ для коммерческаго порта, инженеры Кербедзъ и Юговичъ находили, что немедленное разршеніе вопроса относительно коммерческаго порта въ бухт Далянь-вань является въ интересахъ скорйшей постройки Южно-Манчжурской втви крайне настоятельнымъ С. Ю. Витте призналъ доводы вышеуказанныхъ инженеровъ о необходимости немедленнаго разршенія вопроса настолько доказательными, что черезъ шесть дней по полученіи депеши отъ инженеровъ Кербедза и Юговича, уже 29-го мая 1898 года, испросилъ: 1) разршеніе строить коммерческій портъ, названный позже городомъ и портомъ Дальнимъ, въ бухт Далянь-вань, 2) предоставленіе постройки порта обществу Китайской восточной дороги, 3) предоставленіе ему, С. Ю. Витте, лично права распорядиться постройкою порта, не упуская времени.
‘Докладъ по этимъ вопросамъ былъ сдланъ С. Ю. Витте безъ предварительныхъ сношеній съ министрами: военнымъ и морскимъ, и ршеніе этихъ вопросовъ послдовало по иниціатив С. Ю. Витте, безъ обсужденія ихъ въ высшихъ правительственныхъ учрежденіяхъ: Государственномъ Совт, Комитет Министровъ или комитет Сибирской дороги.
‘О такомъ ршеніи вопроса военный министръ получилъ для свднія письмо министра финансовъ отъ 30 мая 1898 года. Разъ ршеніе вопроса о коммерческомъ порт послдовало безъ предварительнаго запроса заключенія военнаго министра, не могло быть сдлано и заявленія объ опасностяхъ для защиты Портъ-Артура, проистекающихъ отъ сосдства торговаго порта. Строить рядомъ съ Портъ-Артуромъ новую крпость-портъ представлялось вполн нежелательнымъ, да было и не по нашимъ силамъ: мы не могли достаточно успшно подвигать работы даже по укрпленію Портъ-Артура. Нашъ представитель на вост.-кит. жел. дор. инженеръ-полковникъ Шевалье заказывалъ въ 1901 г. на необходимость закрпить и Дальній, но это мнніе не могло быть принято. Вмсто закрпленія Дальняго было ршено значительно усилить войска Квантунскаго полуострова. Въ этихъ видахъ и былъ сформированъ корпусъ войскъ для защиты Квантунска-то полуострова отъ Портъ-Артура до Киньчжозскаго перешейка и защиты Дальняго. Въ то же время былъ выработанъ проектъ минированія подступовъ къ Дальнему, намчены и частью укрплены позиціи, съ коихъ можно было защищать эти минныя загражденія.
‘Но и независимо заботъ по военной части, представители военнаго министерства длали заявленія съ цлью, дабы расходы по устройству порта и города Дальняго производились въ мр дйствительной надобности. Указаніе С. ІО. Витте, что въ моей записк, представленной въ іюл 1903 г., по возвращеніи съ Дальняго Востока, не было упомянуто объ опасности для Портъ-Артура отъ сосдства съ Дальнимъ, тоже неправильно. Въ означенной записк были помщены слдующія строки: ‘Нын на Квантун, съ благоустройствомъ города Дальняго, явился для противника важный и выгодный предметъ для дйствій. Поэтому ограничиваться обороною только Портъ-Артура нельзя. Придется защищать и Дальній’. Выше уже указано было, какъ предполагалось организовать эту оборону. Въ заключеніе своего письма С. Ю. Витте приводитъ нсколько словъ изъ той же записки (24-го іюля 1903 г.) о томъ, что мы можемъ быть спокойны за судьбу Портъ-Артура. Эта судьба главнымъ образомъ зависла отъ дйствій нашего флота, а сила нашего флота въ то время признавалась достаточною, чтобы съ успхомъ вести борьбу противъ японскаго флота. Расчеты нашихъ моряковъ подтвердились бы и на дл, если бы мы не потеряли въ Портъ-Артур наши лучшія суда: ‘Ретвизанъ’, ‘Цесаревичъ’, ‘Палладу’, еще ране объявленія войны. Такое недостаточное соотвтствіе объясненій С. Ю. Витте, изложенныхъ въ его письм отъ 8 декабря въ ‘Новомъ Времени’, съ фактами я объясняю лишь поспшностью отвта на мое заявленіе, сдланное въ суд о город и порт Дальнемъ. Это заявленіе, какъ не относящееся прямо къ заданному мн въ суд вопросу, не слдовало бы и длать, что я нын вполн и сознаю’.
Графъ Витте не оставилъ этихъ объясненій безъ возраженія и въ новомъ письм въ редакцію ‘Нов. Времени’ (No 11415) высказалъ:
‘Вся исторія о заграничныхъ заказахъ (приводить которую было бы слишкомъ длинно) съ полною очевидностью показываетъ, что цль правительственной политики въ этомъ дл, начиная съ 60-хъ годовъ прошлаго столтія, заключалась въ томъ, чтобы сосредоточить казенные ‘заказы внутри страны, поскольку внутреннее производство оказывалось приспособленнымъ для удовлетворенія казенныхъ потребностей. Но никогда не было да и не могло быть такой безумной политики, при которой государственныя нужды объявлялись бы не подлежащими удовлетворенію только потому, что отечественное производство не въ состояніи доставить необходимыя казн издлія въ потребномъ количеств, потребнаго качества или въ потребные сроки. Всего мене, конечно, возможенъ былъ подобный уголъ зрнія въ отношеніи нуждъ государственной обороны. Въ дйствительности, вс вдомства и производили при необходимости заграничные заказы,— какъ я настаиваю,— по собственному усмотрнію, т. е. вн какой-либо зависимости отъ постороннихъ вдомствъ и въ частности отъ министерства финансовъ. Совершенно ошибочно указываетъ ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ, будто вдомства должны были руководствоваться составленными министерствомъ финансовъ списками предметовъ, допускаемыхъ къ пріобртенію за границею. Списки эти составлялись не министерствомъ финансовъ, а организованною при этомъ министерств междувдомственною комиссіею, которая составляла списки на основаніи требованій, предъявлявшихся каждымъ вдомствомъ, при чемъ порядокъ этотъ былъ введенъ, и то весьма непрочно, только съ 1903 года. Чтобы поставить возникшее между ген.-ад. А. Н. Куропаткинымъ и мною разногласіе о фактическихъ обстоятельствахъ на практическую почву, я позволю себ предложить вопросъ, на который могли бы отвтить бывшіе государственные дятели, а равно и члены междувдомственной комиссіи. Я спрашиваю: если бы военный министръ ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ до войны поручилъ своему представителю въ междувдомственной комиссіи заявить то, что нын, посл войны, онъ счелъ возможнымъ заявить на суд по длу о сдач Портъ-Артура, а именно:— ‘для защиты Портъ-Артура необходимо нсколько сотъ орудій, коломенскіе же заводы въ состояніи доставить лишь нсколько орудій въ годъ,— то спрашивается, могла ли комиссія воспротивиться заграничному заказу пушекъ для этой крпости, могли ли другія вдомства и члены комитета министровъ что-либо возразить противъ такого способа удовлетворенія потребности государственной обороны, и самое важное: могъ ли всеподданнйшій докладъ военнаго министра въ этомъ смысл не получить Высочайшаго одобренія? Не ясно ли, что суть дла совсмъ не въ обстоятельствахъ, якобы препятствовавшихъ надлежащей постановк вопроса объ оборон Портъ-Артура, а въ томъ, что таковой постановки сдлано не было.
‘Что касается вопроса о сооруженіи порта Дальняго, то я ограничусь лишь выясненіемъ вопроса, дйствительно ли сооруженіе порта Дальняго явилось для военнаго министра грозной неожиданностью, создавшеюся по иниціатив министра финансовъ. Для этой цли вполн достаточно привести краткій перечень событій въ хронологическомъ ихъ порядк. Я особенно настаиваю на хронологическомъ порядк, ибо все возраженіе ген.-ад. А. Н. Куропаткина построено на смшеніи хронологіи, каковымъ способомъ можно доказывать самыя невроятныя вощи. Дйствительно теченіе событій было таково:
‘Въ начал декабря 1897 года, по иниціатив м—ра иностр. длъ
Муравьева, наша эскадра вошла въ П.-Артуръ. Отношеніе министра финансовъ къ дальне-восточной политик графа Муравьева явствуетъ уже изъ того, что съ этого момента министръ финансовъ прекратилъ съ нимъ всякія внслужебныя отношенія, не возобновившіяся до смерти графа Муравьева въ іюн 1900 года. Таково было отношеніе министра финансовъ къ созданію какихъ бы то ни было военныхъ или торговыхъ портовъ на китайской территоріи.
’14 января 1898 года, вслдствіе политической тревоги, вызванной занятіемъ П.-Артура, графъ Муравьевъ телеграфировалъ нашему послу въ Лондон, чтобы онъ заявилъ Сентъ-Джемскому кабинету, что, въ случа пріобртенія нами порта въ Тихомъ океан, ‘таковой портъ, конечно, былъ бы открытымъ для коммерческихъ флотовъ всего свта, а слдовательно Англія, обладающая громаднымъ торговымъ флотомъ, первая извлекла бы наибольшую отсюда пользу’. Такимъ путемъ возникъ вопросъ о томъ, что Россіи придется имть на Дальнемъ Восток открытый торговый портъ.
’23 февраля 1898 года, въ письм за No21, оставшемся, повидимому, неизвстнымъ автору его, воен. м—ръ А. Н. Куропаткинъ сообщилъ м—ру иностр. длъ ‘въ отношеніи къ нашимъ воен.-сухопут. потребностямъ условія, которыя намъ предстоитъ предъявить китайскому правительству’. Въ числ этихъ условій воен. м—ръ выставилъ слдующее: ‘П.-Артуръ долженъ считаться закрытымъ для иностранныхъ судовъ, какъ военныхъ, такъ и коммерческихъ. Тальяванъ же можетъ быть открытъ для торговли, за исключеніемъ одной изъ его бухтъ, которая, по выбору морского вдомства, будетъ предназначена для нашихъ военныхъ судовъ’. Такъ ршены были — и никмъ инымъ, какъ самимъ же военнымъ министромъ А. Н. Куропаткинымъ — два коренные вопроса, а именно, что П.-Артуръ долженъ быть исключительно военнымъ портомъ, а Тальявань можетъ быть сдланъ торговымъ портомъ.
’25 февраля 1898 года состоялось особое совщаніе для выработки условій аренды кит. территоріи. Въ совщаніи этомъ было постановлено выговорить право постройки соединительной втви отъ Сибирской магистрали къ П.-Артуру или къ другому порту на Квантунскомъ полуостров. Участвовавшій въ этомъ совщаніи воен. м—ръ А. Н. Куропаткинъ не высказывалъ въ немъ теперешнихъ его соображеній о желательности устроить торговый портъ вн Квантуна. Такъ разршенъ былъ вопросъ о томъ, что торговый портъ будетъ устроенъ на Евантун.
’15 марта 1898 года состоялось подписаніе конвенціи съ Китаемъ объ аренд Квантуна на условіяхъ, выработанныхъ указаннымъ совщаніемъ. 17 марта 1898 года м—вомъ иностр. длъ было помщено въ ‘Правит. Всти.’ торжественное сообщеніе, въ которомъ объявлялось объ ‘открытіи коммерческимъ флотамъ всхъ иностранныхъ державъ порта Талянваня’, который ‘создаетъ въ Тихомъ океан новый обширный центръ для торговыхъ и промышленныхъ предпріятій при посредств великаго сибирскаго сооруженія, призваннаго нын соединить крайніе предлы двухъ материковъ Стараго Свта’. Такъ состоялось оповщеніе всего міра (кром, какъ оказывается, военнаго министра А. Н. Куропаткина) о томъ, что торговый портъ будетъ сооруженъ въ Талянван.
’24-го апрля 1898 года воен. м—ръ А. Н. Куропаткинъ увдомилъ м—ра финансовъ о необходимости ускоренія постройки жел. дороги на Квантунскомъ полуостров. Для установленія конечнаго пункта дороги въ Талянваньской бухт была об)эазована на мст комиссія, въ которую вошли представители мстныхъ военныхъ властей. Комиссія единогласно избрала для сооруженія порта (Дальняго) юго-запад. часть бухты, носящую названіе ‘Victoria Вау’. Надо полагать, что о состоявшемся постановленіи комиссіи военные представители донесли воен. м—ру, и отъ воен. м—ра никакихъ протестовъ противъ этого ршенія не послдовало. Такъ состоялся?’ выборъ мста для порта въ предлахъ Талянванской бухты.
‘Теперь остается только проврить, признавало ли воен. вдомство до войны, что ‘тяжелый ударъ значенію Портъ-Артура нанесенъ основаніемъ города Дальняго’, какъ это утверждаетъ нын, посл войны, ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ. Вопросъ этотъ опять-таки разршается простымъ перечнемъ фактовъ въ ихъ хронологической послдовательности.
’29 мая 1898 года м—ру финансовъ повелно было ‘распорядиться, устройствомъ порта въ Далянван распоряженіемъ правленіемъ вост.кит. дороги. О распоряженіи семъ сообщить м—ру иностр. длъ и упра- вляющему воен. м—вомъ’. На увдомленіе это никакого отзыва отъ воен. м—ра не послдовало. 18 декабря 1898 года было внесено, а въ засданіи 9 февраля 1899 года заслушано представленіе въ комитетъ Сибирской желзной дороги о сооруженіи желзнодорожной втви и порта въ Талянван. Въ протокол этого засданія не значится ни одного возраженія военнаго министра ни противъ сооруженія коммерческаго порта нообще, ни въ частности противъ произведеннаго комиссіей выбора мста сооруженія порта. Нын длаемая ген.-ад. А. Н. Куропаткинымъ ссылка на то, что къ этому времени вопросъ о сооруженіи порта въ Талянван былъ уже предршенъ, конечно, не иметъ никакого значенія, ибо нтъ и не можетъ быть такого положенія вопроса, при которомъ указаніе военнаго министра на возникающую стратегическую опасность не служило бы вполн достаточнымъ основаніемъ для пересмотра вопроса, хотя бы уже и ршеннаго. Но дло именно въ томъ, что такого вопроса военнымъ министромъ возбуждаемо не было. За время сооруженія порта Дальняго въ комитетъ Сибирской желзной дороги былъ вносимъ цлый рядъ представленій о ход этого сооруженія, равнымъ образомъ учреждаемъ былъ цлый рядъ особыхъ совщаній по вопросамъ, связаннымъ съ устройствомъ Квантуна, и какъ въ сибирскомъ комитет, такъ и въ особыхъ совщаніяхъ присутствовалъ военный министръ или его представители, но никмъ изъ нихъ не было указываемо на опасности, угрожающія оборон Портъ-Артура отъ сосдства торговаго порта Дальняго. Съ октября 1900 года въ составъ правленія вост.-кит. жел. дороги вошелъ, спеціально въ военныхъ интересахъ, избранный военнымъ министромъ А. Н. Куропаткинымъ, представитель военнаго вдомства ген.-лейт. Сологубъ, однако и имъ никогда не было длаемо указаній на возникающую для Портъ-Артура опасность отъ сооруженія порта Дальняго. Вообще я вновь подтверждаю, что ни центральными, ни мстными органами, ни военнаго, ни морского вдомствъ, никогда, со времени приступа къ устройству Дальняго въ теченіе пяти лтъ до войны, министру финансовъ не было заявляемо ни въ Петербург, ни на мст, при посщеніи имъ Дальняго Востока и осмотр Дальняго и Портъ-Артура, о серьезныхъ опасностяхъ для защиты Портъ-Артура, проистекающихъ отъ сосдства торговаго порта.
‘Такимъ образомъ вполн безспорные факты удостовряютъ, что ‘тяжелаго удара значенію Портъ-Артура’ военнымъ министромъ до войны не усматривалось. И это находится въ полномъ соотвтствіи съ тою оцнкою нашего стратегическаго положенія на Дальнемъ Восток, которая длалась военнымъ министромъ и будущимъ главнокомандующимъ передъ самымъ возникновеніемъ войны. Въ конц іюля 1903 года, т. е. за 7 мсяцевъ до войны, военный министръ ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ, только что вернувшись съ поздки на Дальній Востокъ, предпринятой спеціально для проврки на мст нашего стратегическаго положенія, докладывалъ: ‘Нын вопросъ объ оборон предловъ Россіи на Дальнемъ Восток стоитъ еще прочне. Мы можемъ быть вполн спокойны за участь Приамурскаго края, мы нын можемъ быть спокойны за судьбу Портъ-Артура и мы вполн надемся отстоять сверную Манчжурію’. А въ конц ноября того же 1903 года, т. е. за 2 мсяца до возникновенія войны, ген.-ад. А. Н. Куропаткинъ докладывалъ: ‘Укрпленія Портъ-Артура приходятъ къ концу и сдлаютъ его при достаточномъ гарнизон и запасахъ неприступнымъ съ моря и съ суши. Гарнизонъ Квантуна усилился въ значительной степени. Запасы доведены до годовой порціи. Нын можно не тревожиться, если даже большая часть, напримръ, японской арміи обрушится на Портъ-Артуръ. Мы имемъ силы и средства отстоять Портъ-Артуръ, даже борясь одинъ противъ 5—10 враговъ. Ко всему этому надо прибавить, что успхъ работъ для образованія внутренняго порта полный и часть флота можетъ найти безопасное и надежное закрытіе во внутреннемъ порт. Дальнйшія работы дадутъ возможность найти безопасное убжище всей нашей тихоокеанской эскадр. Уже и нын эта эскадра можетъ смло мрить свои силы со всмъ флотомъ Японіи съ надеждою на полный успхъ. Такимъ образомъ Портъ-Артуръ, обезпеченный съ моря и съ суши, снабженный сильнымъ гарнизономъ и поддержанный могущественнымъ флотомъ, представляетъ вполн самостоятельную силу. Запасовъ собрано столько, что наши войска успютъ собраться въ Манчжуріи, нанести ршительное пораженіе противнику и освободить осажденный или блокированный Портъ-Артуръ. Два года назадъ, даже годъ тому назадъ, мы могли тревожиться оторванностью Портъ-Артура отъ Россіи и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться’.
‘Все вышеизложенное только лишній разъ подтверждаетъ общечеловческую истину, что людямъ свойственно ошибаться. Бывшій главнокомандующій А. Н. Куропаткинъ явилъ на суд примръ благороднаго мужества, сознавшись, что во время войны онъ ошибался, этому благородному примру могъ бы послдовать и бывшій военный министръ А. Н. Куропаткинъ, сознавшись, что онъ ошибался и до войны. Такое сознаніе не умалило бы издавна извстнаго имени генерала Куропаткина, какъ образца высокаго военнаго мужества и самоотверженнаго, кровью запечатлннаго, служенія своему Государю и родин’.
Къ полемик бывшихъ министровъ интересное воспоминаніе напечаталъ въ газет ‘Рчь’ (No 302) и бывшій гражданскій комиссаръ Квантунской области и предсдатель портъ-артурскаго городского совта, подполковникъ (нын от. ген.-маіоръ) А. Вершининъ. Онъ разсказываетъ, что ‘при посщеніи въ 1903 году Портъ-Артура министръ финансовъ С. Ю. Витте, обозрвая съ Золотой горы городъ и портъ съ внутренними водами, перенесъ взглядъ съ раскинутой передъ нимъ карты на мстность и громко сказалъ, не обращаясь ни къ кому изъ присутствовавшихъ: — ‘Что же мн говорили, что здсь нтъ площади для созданія города и нтъ внутреннихъ бассейновъ для торговаго флота. Здсь есть мсто и для города, и для большого числа торговыхъ судовъ. Зачмъ же въ такомъ случа Дальній?!.. И, помолчавъ немного, прибавилъ: — ‘Дальній не моя выдумка… Не я выдумалъ Дальній…’
‘Дале министръ финансовъ С. Ю. Витте говорилъ о печальной судьб нашего торговаго флота, который нигд не можетъ найти себ прочнаго пристанища. Изъ всхъ портовъ его вытсняетъ военный флотъ.— ..Кронштадтъ… Севастополь… и пр. Созданіе же новыхъ коммерческихъ портовъ ложится непосильнымъ бременемъ на наши финансы… Не я выдумалъ Дальній’.
Итакъ: кто же его ‘выдумалъ’?— спрашиваетъ г-нъ Вершининъ.}.

Поруч. князь Гантимуровъ.

Посл ген.-адъют. Куропаткина допрашиваются: бывшій личный адъютантъ ген. Стесселя, поручикъ Гантимуровъ, кн. Гантимуровъ и капитанъ Аноевъ. Оба прорывались въ іюн 1904 года изъ Артура въ манчжурскую армію и возвратились обратно съ депешами изъ штаба арміи. Ихъ показанія интересны сами по себ, но они не разъясняютъ суду основного вопроса — почему депеши Куропаткина, адресованныя Смирнову, не попали въ его руки.
И вдругъ, совершенно неожиданно для суда, для прокурора и подсудимыхъ, все это разъясняется.

Подполковникъ Головань.

Молодой офицеръ генеральнаго штаба, съ геор- гіевскимъ крестомъ, говоритъ громко, спокойно, увренно:
— 13-го іюня пришла джонка изъ Чифу съ китайцами, привезла шифрованныя телеграммы. Въ начал осады я дешифрировалъ ихъ одинъ. Сталъ дешифрировать и эти. Одна изъ нихъ оказалась адресованной на имя ген. Смирнова. Голованъ передаетъ содержаніе ея.
— Въ это время въ комнату вошелъ ген. шт. кап. Степановъ. Я показалъ ее ему. Мы были изумлены. Посовтовавшись, я отнесъ ее полк. Рейсу и спросилъ, что длать, нести ли ее Стесселю. Онъ сказалъ, что отнесетъ ее самъ. Черезъ нсколько времени Рейсъ пришелъ и сказалъ, что эту телеграмму Стессель веллъ считать неполученной…
— Мн это извстно въ первый разъ!— вскакиваетъ, какъ ужаленный этими словами, Стессель.— Мн такой депеши Рейсъ не докладывалъ. Ршительно не получалъ ничего, кром письма 19-го іюня.
— Ген. Рейсъ?— приглашаетъ объясниться предсдатель.
Рейсъ поднимается медленно и глухимъ голосомъ говоритъ:
— Совершенно не помню этого факта.
На эстрад суда и въ публик движеніе.
— А о повторной телеграмм и письм ген. Куропаткина вамъ извстно? спрашиваютъ Голованя.
— Извстно. Поручикъ Гантимуровъ привезъ дв телеграммы. Ихъ взялъ дешифрировать полк. Рейсъ. Потомъ сказалъ, что это было ‘разъясненіе первой’ — ‘разъясненіе положенія Стесселя’. Въ тотъ же день прибылъ кап. Аноевъ и привезъ Стесселю письмо генерала Куропаткина.
Ген. Рейсъ вспоминаетъ:
— Посл письма ген. Стесселя Куропаткину,— говоритъ онъ,— ршено было до отвта на него не разглашать въ гарнизон этого факта.
— Вы не ошибаетесь насчетъ адреса депеши именно Смирнову?— спрашиваютъ Голованя.
— Не ошибаюсь,— говоритъ онъ твердымъ голосомъ.— Я велъ дневникъ. Тамъ все записано…
Дневникъ передается свидтелемъ суду. Защитникъ генерала Стесселя, подполк. Вельяминовъ, пытается подорвать юридическое значеніе этого документа. Но Голованъ даетъ вполн опредленныя, убдительныя объясненія — и страница его, съ записью 13-го іюня, оглашается…

Подполковникъ Степановъ.

Вызывается подполк. Степановъ. Также офицеръ генер. штаба и также георгіевскій кавалеръ. Его показаніе не столь опредленно. Не онъ дешифрировалъ телеграмму — и потому не помнитъ точно, кому она была адресована Смирнову или Стесселю. Веллъ ли Рейсъ считать депешу недоставленной онъ также не помнитъ… Вопросъ объ отозваніи Стесселя обсуждался въ тсномъ кружк, и ген. штаба подполк. Іолшинъ, умершій въ Артур отъ ранъ, высказывалъ, что лучше, если Стессель останется…
Показанія генеральнаго штаба подполковниковъ Одинцова и Гурко касаются данныхъ имъ генераломъ Смирновымъ порученій, доложить командующему арміей въ Ляоян о положеніи длъ въ Артур, о треніяхъ между комендантомъ, и Стесселемъ, и о томъ, что если Стесселю нельзя выхать изъ Артура, то надо назначить надъ ними третье лицо, напр., ген. Субботина.

Подполковникъ Одинцовъ.

Первому изъ нихъ ген. Стессель поручилъ 30-го мая доставить Куропаткину донесеніе, оправдывающее его въ обвиненіи въ слабости, высказанное командующимъ арміей въ одной изъ телеграммъ. Отъ Стесселя свидтель зашелъ къ Смирнову доложить, что узжаетъ изъ Артура въ армію.
— Вы знаете все, сказалъ ему Смирновъ, Мн не хотлось бы писать, какъ старый кадетъ я не люблю письменныхъ передачъ… Доложите Куропаткину, что я ручаюсь честью своей и своихъ дтей, что до 1-го октября удержу Артуръ, если Стессель не будетъ мн мшать.
Выслушавъ эти слова, Куропаткинъ сказалъ Одинцову:— ‘Ну, если это такъ, то я Артуръ выручу…’

Подполковникъ Гурко.

Свидтель, узжая изъ Артура съ донесеніемъ ген. Стесселя, также получилъ порученіе отъ ген. Смирнова доложить командующему арміей о существующихъ между нимъ и Стесселемъ отношеніяхъ.
— Неслужебныя отношенія наши хороши, говорилъ ему Смирновъ,— служебныя — ниже средняго. Мои приказанія отмняются, приказанія отдаются непосредственно мн подчиненнымъ лицамъ, въ случаяхъ неудовольствія, т жалуются ген. Стесселю на меня, и онъ ихъ охотно выслушиваетъ… Самъ Стессель хотя и обладаетъ здравымъ смысломъ, но теряетъ его въ минуты опасности… Можно ждать паническихъ распоряженій, а въ такомъ случа я его арестую. Физически храбрымъ генерала Стесселя не считаю…
— Если я доложу все это отъ себя, сказалъ ему тогда свидтель,— это не будетъ имть значенія.
— Нтъ, можете сказать отъ моего имени.
Свидтель признается, что хотлъ просить письменнаго у Смирнова приказанія на этотъ докладъ, но побоялся, что бумаги могутъ попасть въ руки японцевъ. Когда же ему указали на фотографическій способъ сокрытія доклада, то онъ Смирнова трижды не засталъ дома. Генералъ былъ на позиціи, медлить же отъздомъ было нельзя.
На вопросъ Куропаткина посл этого доклада свидтелю, какого онъ самъ мннія о Стессел, Гурко доложилъ, что такого же, какъ и комендантъ…
— Я два раза видлъ ген. Стесселя подъ огнемъ, и храбрости онъ не проявилъ. Во время поздки въ Цзиньчжоу 4 мая, при первомъ же выстрл японскаго разъзда, ген. Стессель скомандовалъ намъ — ‘на 50 шаговъ дистанціи, галопомъ!’ — и поскакалъ къ кумирн. Мы должны были похать на стну, но такъ и не похали. Когда же выстрлы прекратились, мы вернулись въ Артуръ. Все это произвело нехорошее впечатлніе. Доложилъ также Куропаткину, что начальникъ штаба Стесселя, ген. Разнатовскій боленъ прогрессивнымъ параличомъ, что въ Фок сильно вс разочаровались, посл того, какъ онъ только черезъ четыре дня посл высадки непріятеля установилъ съ нимъ связь… На вопросъ ген. Куропаткина, можетъ ли Смирновъ арестовать Стесселя, отвтилъ: ‘едва ли, Стесселя въ Артур вс знаютъ, Смирнова — нтъ’. Обо всемъ этомъ я докладывалъ и намстнику, начальникъ штаба котораго, ген. Жилинскій, мн сказалъ:— ‘Я говорю вамъ это частнымъ образомъ: намстнику очень непріятно, въ силу личныхъ отношеній, смщать Стесселя. Пусть Куропаткинъ самъ возбудитъ объ этомъ ходатайство, онъ поддержитъ его передъ Государемъ… Я и явился Куропаткину, доложилъ, подалъ рапортъ и получилъ распоряженіе никому ничего о Стессел не говорить.
— Считали ли вы порученіе генер. Смирнова некорректностью?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ этого генерала.
— Нтъ, если бы у ген. Смирнова были другіе способы сношенія, то это было бы некорректно… Но другихъ способовъ у него не было… О передач власти въ его руки ген. Смирновъ мн ничего не говорилъ, а лишь о томъ, что Артуръ можетъ быть сданъ, когда будутъ съдены вс сухари.— ‘Я не настаиваю на своихъ правахъ коменданта, говорилъ ген. Смирновъ,— чтобы не ухудшать отношеній во вредъ длу’. Относительно же внутренняго порядка долженъ сказать, заканчиваетъ свидтель свое показаніе, что Стессель поддерживалъ его въ отличномъ вид. Его вс боялись…
То же высказалъ по этому вопросу и подполк. Одинцовъ.
— Порядокъ въ крпости былъ желзный…

VIII. 7-е декабря.— Засданіе 8-е.

‘Замтки’ ген. Фока.— Допросъ свидтелей: ген.-маіоровъ Горбатовскаго и Семенова, к.-адм. Григоровича, полк. Хвостова, подполк. фонъ-Шварца, инж.-кап. Родіонова.— Показаніе ген.-м. Ирмана.— Вопросъ о предлахъ крпостного раіона.

Изслдуется дятельность генерала Фока въ Портъ-Артур посл отхода его войскъ съ Цзинъчжоу и другихъ передовыхъ позицій.
Неудачная оборона Цзиньчжоу сильно поколебала боевой авторитетъ ген. Фока. Онъ былъ назначенъ начальникомъ общаго резерва, а когда тотъ быстро растаялъ въ дни жестокихъ августовскихъ штурмовъ, онъ остался ‘не у длъ’, какъ говорятъ свидтели.
Надо было возстановить свой боевой авторитетъ, свое вліяніе, и вотъ, неотвтственный ни за что, онъ начинаетъ посщать позиціи, форты и укрпленія, всхъ и все критикуетъ, поучаетъ и обличаетъ въ своихъ ‘замткахъ’… Он раздражаютъ, ссорятъ между собою и безъ того изнервничавшихся защитниковъ крпости. И дйствительно, рядомъ съ разсужденіями, какъ и что надо сдлать на какой-нибудь Курганной батаре или на Ляотешан, куда надо поставить какія орудія или передвинуть роты,— обличеніе лности русскаго чиновническаго міра, и ‘этой мерзкой гаагской конференціи’, и ссылки на Карагенъ, на Севастополь, Тотлебена и Вобана, цитаты изъ евангелія и разсужденія, взятыя изъ послдней прочитанной книжки по тактик… И надъ всмъ этимъ какой-то мрачный злобный духъ, раздраженный на всхъ и все презирающій… И это презрніе сказывается прежде всего въ томъ, что онъ не стсняется въ выраженіяхъ.
Особенно изумительны и характерны для пониманія хотя бы только что изслдованнаго судомъ цзиньчжоускаго боя тактическія разсужденія Фока,— напримръ, понятіе объ упорной оборон. Оказывается, что разъ защита позиціи требуетъ большихъ человческихъ жертвъ, то защищать ее не надо, разъ позиція взята противникомъ, то отбивать ее не надо, дабы не доставить врагу двукратнаго торжества… Фокъ заране не вритъ въ возможность взять ее обратно. Становится понятнымъ, почему онъ подъ Цзиньчжоу не ввелъ въ дло другіе полки, почему при отступленіи одной только роты онъ приказываетъ отходить всему полку, почему, ставъ посл смерти ген. Кондратенко, начальникомъ сухопутной обороны, онъ начинаетъ очищать одно за другимъ укрпленія… Упрекая ген. Смирнова за то, что онъ назвалъ какъ-то, посл одного дла, солдатъ ‘смердами’ и ‘бгунцами’, ген. Фокъ, въ свою очередъ говоритъ въ своихъ замткахъ о солдатахъ, ‘обросшихъ жиромъ’ за нсколько дней отдыха гд-то въ Чайной долин, въ резерв!…— ‘Онъ всхъ ругалъ: артиллеристовъ, моряковъ, инженеровъ, генеральный штабъ, всхъ высшихъ начальниковъ, даже намстника…’ — слышимъ мы изъ оглашеннаго на суд показанія ген. Ирмана, нын коменданта Владивостокской крпости…— ‘У него вс мерзавцы, мошенники, трусы, воры и предатели…’ И если ген. Фокъ такъ не стснялся съ лицами старше себя, то легко себ представить, какъ легко жилось и служилось его подчиненнымъ. Объ этомъ намъ свидтельствуетъ тотъ же ген. Ирманъ.
Послдній, признанный всми за безумно храбраго человка, проявилъ выдающіяся энергію и мужество въ бою за Угловыя горы. Онъ упорно оборонялъ такъ каждую пядь земли, задерживая противника,— и Кондратенко благодарилъ его за то, что онъ выигралъ ему время собрать резервъ и подвести его, куда нужно. Ирманъ былъ представленъ за это къ Георгіевскому кресту, но такового не получилъ. Помшала, какъ оказывается, замтка Фока, который называлъ въ ней Ирмана чуть не предателемъ за такую упорную оборону. Понятно, какъ обиженъ и возмущенъ былъ ею Ирманъ, беззавтно жертвовавшій себя: подъ нимъ убили лошадь, онъ былъ въ стрлковой цпи… Но возмущенъ былъ и Кондратенко, предложившій Фоку извиниться передъ Ирманомъ.— ‘Я хотлъ обругать ген. Смирнова этой замткой,— отвтилъ Фокъ:— но такъ какъ комендантъ былъ моимъ начальникомъ, то прямо сдлать этого не могъ, поэтому ругалъ подчиненнаго, котораго можно ругать, сколько хочешь’…
Замтки эти печатались черезъ копировальную бумагу на машинк и разсыпались начальствующимъ лицамъ {
Приводимъ для образчика три изъ нихъ. 1) ‘— 24-го сентября 1901іода. Крпость можетъ держаться только до тхъ поръ, пока существуютъ укрпленія. Оборонять какую либо часть крпости, когда укрпленія ея уничтожены, человческимъ мясомъ нельзя, въ чемъ защитники Артура могли убдиться при защит Дагушана, предгорья Угловыхъ горъ и 1-го и 2-го редутовъ. Противникъ обыкновенно старался фугаснымъ огнемъ уничтожить вс укрытія, въ род блиндажей, козырьковъ отъ шрапнельнаго огня и затмъ уже обстрливалъ войска шрапнелью. Хотя наши укрпленія не могли противостоять снарядамъ, но, благодаря тому, что войска по ночамъ успвали часть разрушенныхъ блиндажей возстановлять, противнику надо было вести непрерывную бомбардировку отъ трехъ до пяти дней, чтобы снести вс закрытія.
‘Въ это время онъ обыкновенно велъ нервно атаки, которыя наши войска отбивали со. страшными для него потерями, мы несли сравнительно малыя потери. Наконецъ противнику удалось смести вс наши укрытія, казалось бы, тогда намъ слдовало оставлять позиціи, мы и въ крпость отошли потому, что не могли, считали не въ силахъ держаться въ чистомъ пол. Но не тутъ-то было: мы почему-то упорствовали, пробовали оборонять солдатскимъ мясомъ, но эти попытки были каждый разъ тщетны, мы несли ужасныя потери, а все-таки черезъ два — три часа бывали принуждены кидать позиціи, и это, несмотря на то, что войсками командовали такіе люди, какъ ген. Кондратенко, Ирманъ, подп. ген. штаба Іолшинъ. Такъ, въ бою за предгорье Угловыхъ горъ эти лица, сознавая безполезность и невозможность доле держаться на позиціи, просили разршенія отступить, по когда получили приказаніе отъ коменданта держаться во что бы то ни стало, бросились къ войскамъ и именемъ коменданта ген.-лейт. Смирнова приказывали держаться на позиціи до послдняго человка. Но и это имя не удержало войска, они оставили позицію, такъ какъ держаться на ней было сверхъ человческихъ силъ. Достаточно сказать, что у полк. Ирмана и подп. Зубова вся одежда была прострлена пулями и лошади убиты, подп. Іолшинъ получилъ нсколько пульныхъ и шрапнельныхъ ранъ. Кондратенко, умъ Артурской обороны, какимъ-то чудомъ остался цлъ.
Отойди двумя-тремя часами раньше, мы не имли бы почти никакихъ потерь, войска были бы горды побдою, сознавая, что они исполнили свой долгъ, дорого продали даже не ничтожную передовую позицію, а мсто, гд стояло сторолсевое охраненіе, вдь для этого он, эти передовыя позиціи, и занимаются. Отъ того, что войскамъ не было своевременно приказано отступить, они понесли громадныя потери, одинъ Іолшинъ чего стоитъ, но хулсе всего то, что въ душу защитниковъ могло запасть ложное сознаніе неисполненія ими своего долга а это сознаніе вещь ужасная, особенно для молодыхъ войскъ. Кутузовъ посл Бородинскаго боя не назвалъ свои войска ‘смердами и бгунцами’, хотя они оставили село Бородино и Багратіоновскія флеши, а тутъ же на пол сраженія благодарилъ войска и поздравилъ съ побдою. Суворовъ также не назвалъ свои войска ‘смердами и бгунцами’, хотя они бжали подъ Треббіей и заставили его, 70-ти лтняго старика, явиться между ними. Бородинецъ отступалъ и гордился своимъ поралсеніемъ, въ этомъ проявилось величіе души Кутузова, да послужитъ онъ намъ примромъ’.
2. ’26-го сентября 1904 года. Выходъ флота на вншній рейдъ не измняетъ его положенія, противникъ переставитъ батареи и тогда уже будетъ стрлять по видимой цли. Снаряды не всегда разбиваютъ рельсы, часто они ихъ только коверкаютъ, послднее случается большею частью тогда, когда рельсы сложены правильно. Рельсъ въ город много, палубу можно ими уложить, тогда вторая палуба останется цла. А если сверхъ рельсъ уложить рядъ большихъ камней,— на пристани я видлъ и гранитъ,— тогда совсмъ будетъ хорошо, выдержитъ ли только палуба? Одна бда — много работы, а русскій чиновничій міръ лнивъ’.
3. ’26-го ноября 1904 года. Мы занимаемся собираніемъ резервовъ, почему и бгаемъ по кораблямъ, разыскивая всякихъ коковъ, и вообще занимаемся пнкосниманіемъ. А резервы мы можемъ образовать и безъ коковъ, и резервы будутъ настоящими резервами, а не коковскими. За доказательствомъ ходить не далеко. Командиръ 26-го полка во время парада говорилъ, что рота 15-го полка, присланная къ нему, ложементовъ не иметъ, а потому онъ приказалъ ей копать ложементы для себяЛожементовъ у насъ накопано слишкомъ много, которые только вредятъ оборон, такъ какъ растягиваютъ фронтъ. Но эти ложементы сдланы непростительно пакостно, потому что мы, генералы, не смотримъ, чтобъ ихъ длали хорошо, Мы, какъ свиньи, изрыли Плоскую гору, и для занятія всхъ этихъ окоповъ двухъ полковъ мало, и въ то же время къ ключу позиціи, Высокой гор, не было сдлано ходовъ для расположенія резервовъ, тамъ не было никакихъ укрытій, оттого-то мы и несли такія страшныя потери. А японцы даже и не плюнули на наше копанье. Роту 15-го полка слдовало поставить въ резервъ, устроивъ ей укрытіе, и разработать ходы къ боевой линіи. А покостные ложементы углубить. Такихъ ротъ на западномъ фронт не одна, ихъ только собрать, и резервъ будетъ. Слдуетъ строго воспретить копать новые стрлковые окопы, а только улучшить прежніе и устраивать ходы и укрытія для резервовъ’.}:
О значеніи ихъ такъ говорятъ слдующіе свидтели:

Генер.-маіоръ Горбатовскій.

— Въ моемъ раіон, на восточномъ фронт, такія замтки получались черезъ писаря и черезъ адъютанта попадали ко мн, иногда въ конверт, иногда уже вскрытыя… Не думаю, чтобы ихъ читали солдаты — имъ не до того было въ окопахъ, но офицеры — конечно. Вдь замтки эти были своего рода артурскою газетою. Вліяніе он имли высоко-отрицательное, потому что заключали въ себ прямо нечистоплотныя слова и брань… Замчаній по существу дла въ нихъ было мало… Защитникъ ген. Фока силится утверждать, что он не имли развращающаго вліянія. Это неврно. Изъ прочитанныхъ здсь замтокъ я впервые услыхалъ по своему адресу выраженія: ‘Палашка’, ‘бабушка’ и т. п. Но ихъ я слыхалъ и въ Артур отъ своихъ подчиненныхъ… Очевидно, замтки, ихъ содержащія, дошли до нихъ и дали имъ поводъ надо мною посмяться…
— Въ васъ он не подрывали вру въ успхъ обороны?
— Нтъ, это было бы слишкомъ много для нихъ, но он удручали, озлобляли, ссорили насъ между собою.
— Но вдь это только ваше убжденіе, не основанное на фактахъ?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ Фока.
— Да, это мое глубокое убжденіе… Высказывая его, я помню, что давалъ присягу… Да это подтверждается и тмъ, что случилось въ Артур. Ген. Фокъ имлъ сильное вліяніе на Стесселя, и я убжденъ, что многое дурное, бывшее въ Артур, было дломъ Фока, стоявшаго за его спиною… Генералы Стессель и Смирновъ обладали высокими боевыми качествами, каждый въ своемъ род. Стессель восхитительно говорилъ съ солдатами, могъ вести ихъ за собою, куда угодно… Генералъ Смирновъ обладаетъ обширными познаніями. Онъ такъ точно опредлилъ, предугадалъ главный пунктъ атаки на восточномъ фронт, что я былъ изумленъ его проницательностью. Вмст они много могли бы сдлать но между ними сталъ Фокъ, этотъ, поистин злой геній Артура…

Генер.-маіоръ Семеновъ.

Новый свидтель вполн подтверждаетъ эту характеристику. Онъ вспоминаетъ нкоторыя замтки — и говоритъ о нихъ съ неостывшимъ еще возмущеніемъ.
— …Помнится, въ одной стрлки названы были ‘лентяями’… Это въ Артур-то! Въ другой говорилось, что ‘можетъ быть для эстетическаго чувства и нужно, чтобы окопы украшались женскими юбками’ {Рчь шла, очевидно, о мшкахъ, покрывавшихъ бруствера и сдланныхъ за израсходованіемъ холста изъ разныхъ дамскихъ матерій.}… И это тамъ, гд умирали люди!… Фокъ сравнивалъ крпость съ зараженнымъ гангреною организмомъ, нуждающимся въ удаленіи больныхъ органовъ… Но вдь эти органы были Высокая гора, фортъ ІІ-й — наша гордость! Если поступать по Фоку, то ихъ надо было бы очиститъ еще въ октябр!..
По поводу одной такой замтки прибылъ къ свидтелю ген. Кондратенко и привезъ ее съ собою. Далъ было ее ему читать, но потомъ отнялъ.— ‘Не стоитъ. Въ ней сказано, что мы, генералы, изрыли Плоскую гору, какъ свиньи, а защитить ее не сумли’.
Кондратенко возвратилъ ее Фоку съ надписью приблизительно такого содержанія:— ‘Въ такое трудное время, подобная брань недостойна… А совты я готовъ принять’…
Ген. Кондратенко потомъ говорилъ свидтелю, что Фокъ на него за это обидлся,— прибылъ въ штабъ и сказалъ:— ‘я ему помогаю, а онъ мн такое пишетъ’…
Но вообще Кондратенко говорилъ, что, будь эти замтки написаны въ другомъ тон, он принесли бы большую пользу…

Контръ.-адмир. Григоровичъ.

Свидтель самъ ‘замтокъ’ ген. Фока не видалъ и не читалъ, но слышалъ о нихъ и знаетъ, что ген. Кондратенко обтыкался на нихъ и сердился. Надъ предложеніемъ, сдланнымъ въ одной замтк, покрыть палубы судовъ камнями и рельсами, чтобы предохранить ихъ отъ снарядовъ, много смялись.

Полковникъ Хвостовъ.

Бывшій начальникъ штаба крпости, подтверждая все высказанное о замткахъ ране, разсказываетъ любопытный фактъ.
— Одной изъ такихъ замтокъ ген. Кондратенко, вообще очень незлобивый человкъ, былъ такъ возмущенъ, что незадолго до смерти пересталъ подавать Фоку руку. Въ этой замтк говорилось, что Кондратенко бережетъ полки своей дивизіи, а не бережетъ фоковскіе. Стессель пытался было ихъ помирить, но это ему не удалось… И ген. Кондратенко умеръ, не примирившись съ Фокомъ.

Подполковникъ фонъ-Шварцъ.

Подполк. фонъ-Шварцъ удостовряетъ фактъ, что замтки читались не только тми, кому они Фокомъ посылались, но и случайными людьми.
— Когда я былъ на форту ІІІ-мъ,— разсказываетъ свидтель,— кто-то принесъ замтку, въ которой сравнивались дйствія флота въ Артур и Севастопол. Она была прочитана вслухъ въ кругу офицеровъ форта.
Черезъ мсяцъ свидтелю попалась другая замтка, въ которой начальникъ инженеровъ крпости назывался вахтеромъ…

Инж.-капитанъ Родіоновъ.

Показаніе этого свидтеля вкрапливаетъ въ характеристику Фока и его замтокъ новую черту.
— Однажды ген. Фокъ пришелъ ко мн на 2-го линію и сказалъ, что, постивъ Высокую гору, онъ видлъ тамъ, что инженерныя работы производятся не лопатою, которою трудно и долго работать въ скалистомъ грунт, а взрывами. Я повелъ его наверхъ и показалъ, что и у меня работаютъ взрывами, но что русскихъ рабочихъ у меня человка четыре, пять, остальные китайцы. Работы же эти требуютъ спеціальнаго знанія… И я разсказалъ, какъ они длаются… А на другой день прочиталъ замтку, въ которой мн длается упрекъ, что я не работаю взрывами, и разсказывается, какъ надо это длать…
Затмъ предсдатель суда предлагаетъ огласить документы, указанные подполковникомъ Одинцовымъ въ подтвержденіе правдивости своего показанія, что Фокъ былъ нсколько разъ въ Артур въ ма мсяц. Они доставлены суду изъ военно-исторической комиссіи по описанію русско-японской войны. Защитникъ ген. Фока отказывается отъ этого, говоря, что не стоитъ ‘мыть грязное блье’, что противъ этого они спорить не станутъ и что это фактъ вообще не важный…
Поднимается и самъ Фокъ и заявляетъ, что онъ дйствительно былъ въ Артур 16-то мая.
— Но вдь вы утверждали, что не были тамъ до 17 іюля?— спрашиваетъ его предсдатель.
— Да, но теперь я вспомнилъ…
Затмъ оглашается показаніе ген. Ирмана въ части, касающейся замтокъ ген. Фока… Сущность отзыва о нихъ приведена уже нами выше.
Засданіе закончилось выясненіемъ возбужденнаго защитою ген. Стесселя вопроса о предлахъ укрпленнаго и крпостного раіоновъ. Данныя эти нужны были ей для доказательства того, что въ отвтъ на предложеніе Куропаткина сдать командованіе Смирнову, ‘такъ какъ войска вступили уже въ крпость’, Стессель, вполн согласно съ дйствительностью, доносилъ ему, что войска его не только не вступили въ крпость, но что раіонъ его расширился.
Положеніемъ объ управленіи крпостями нормальный крпостной раіонъ установленъ въ 25 верстъ. Но это, конечно, лишь теоретическое положеніе. Въ дйствительности, конфигурація мстности, наличность естественныхъ оборонительныхъ линій могутъ съ одной стороны сокращать этотъ раіонъ, а съ другой — увеличивать. И ген. Смирновъ на одномъ изъ предшествующихъ засданій высказался въ томъ смысл, что по географическимъ условіямъ весь Квантунскій полуостровъ долженъ составлять крпостной раіонъ Портъ-Артура, лежащаго на оконечности его… Съ этимъ мнніемъ нельзя не согласиться, и съ нимъ согласились до войны, намчая цзинь-чжоускую позицію, какъ первую грань для врага на пути къ крпости, но когда война настала и на Квантун столкнулись дв власти въ лиц Стесселя и Смирнова, то для сферы ихъ вліянія крпостной раіонъ совершенно искусственно былъ разграниченъ приказомъ намстника умственною линіею отъ бухты Сяо-биндао до бухты 10-ти кораблей. И вотъ теперь возникъ вопросъ: въ день 21 іюня, когда посланъ былъ Стесселемъ Куропаткину отвтъ на приглашеніе прибыть въ манчжурскую армію,— гд стояли войска Фока: въ раіон крпости или еще вн его. Стессель, конечно, утверждаетъ, что раіонъ расширился, какъ онъ о томъ и доносилъ. Смирновъ же на рельефномъ план Артура доказываетъ, что онъ сузился, такъ какъ намъ не удалось даже вернуть тхъ позицій, которыя были потеряны нами 13-го іюня.
Такъ какъ ни плана обороны, ни мобилизаціоннаго плана, ни особой инструкціи для Портъ-Артура не было, то представляется дломъ очень труднымъ опредлить дйствительныя границы раіона крпости.

IX. 8-е декабря.— Засданіе 9-е.

Продолжается выясненіе предловъ крпостного раіона. Допросъ полк. Дмитревскаго. Снова — о замткахъ ген. Фока. Допросъ свидтелей: подполк. Романовскаго, ген.-м. Грязнова, полк. Дмитревскаго, отст. ген.-м. Петруши, полк. Гандурина, полк. Верховскаго и полк. Галицинскаго. Невысылка ген. Фокомъ резерва 8-го августа 1904 г. Объясненія ген. Смирнова и Фока.

Для разршенія спорнаго вопроса о предлахъ крпостного раіона вызывается бывшій начальникъ штаба дивизіи ген. Фока, ген. шт. полк. Дмитревскій.

Полковникъ Дмитревскій.

— Въ половин іюня войска вашей дивизіи вошли уже въ крпостной раіонъ?— спрашиваютъ его.
— Не зная предловъ раіона, я затрудняюсь отвтить,— говоритъ онъ. Тогда я былъ убжденъ, что дивизія еще не вошла. Лвый флангъ, занимавшійся нашей 4-й дивизіей, отстоялъ отъ крпости верстъ на 30, тогда какъ правый, гд были части 7-й дивизіи,— верстъ на 12.
Видимо, жизнь не укладывалась въ теоретическія рамки и круги, описываемые ‘положеніями’, сочиняемыми въ мирное время.
Затмъ судъ переходитъ къ допросу свидтелей, указанныхъ защитой генерала Фока для опредленія достоинствъ ‘замтокъ’ этого генерала, сферы ихъ распространенія и степени вліянія.
По ходатайству генерала Домбровскаго, свидтельствовать объ этомъ вызвано на сегодня около 25-ти человкъ — ‘весь гарнизонъ Портъ-Артура’, какъ говорилъ онъ вчера.
Вызываютъ одного.

Подполковникъ Романовскій.

Свидтель, офицеръ ген. штаба, служилъ въ штаб дивизіи Фока.
— Читали вы замтки генерала Фока?
— Въ Артур — нтъ.
— Разговоры о нихъ слышали?
— Нтъ.
— Любили солдаты Фока?
— Да.
— Пользовался онъ авторитетомъ среди офицеровъ?
— Да. Я лично высоко цню генерала Фока. Онъ очень начитанный человкъ. Ему всецло принадлежитъ заслуга занятія передовыхъ позицій. Онъ проводилъ мысль о продолженіи обороны Артура на Ляотешан.

Генер.-маіоръ Грязновъ.

Бывшій командиръ одного изъ полковъ дивизіи Фока — 15-го. Онъ слыхалъ о замткахъ, даже читалъ ихъ и считалъ ихъ полезными, такъ какъ въ нихъ Фокъ ‘хотлъ ознакомить насъ съ совершеннымъ способомъ веденія инженерной войны’. Онъ идеализируетъ Фока, обрисовывая этого ‘злого генія Артура’, какъ вчера его назвали, совсмъ другими чертами.
— Фокъ всегда шутилъ съ солдатами, съ офицерами. Всегда бывалъ въ веселомъ настроеніи, когда онъ прізжалъ, вокругъ него всегда былъ смхъ… Онъ даже замчанія длалъ всегда въ шутливомъ тон. Давалъ солдатамъ деньги, папиросы…
Но когда свидтеля спрашиваютъ: поднималъ ли всмъ этимъ ген. Фокъ духъ своихъ войскъ или нтъ,— этотъ командиръ полка вдругъ отвчаетъ:
— Виноватъ, не знаю, не замтилъ.

Полковникъ Дмитревскій.

Бывшій начальникъ штаба дивизіи Фока пытался сперва утверждать на основаніи своей весьма, видимо, шаткой памяти, что замтки ген. Фока печатались въ одномъ экземпляр, что переписывались он или имъ самимъ или офицеромъ изъ штаба, и что до нижнихъ чиновъ он не доходили, но когда ему, по желанію прокурора, предъявили, какъ вещественное доказательство, тетрадь этихъ замтокъ, онъ долженъ былъ признать, что одна изъ нихъ переписана съ грубыми грамматическими ошибками, видимо, рукою писаря, а копія, сдланная на пишущей машин, далеко не первый оттискъ…
Допрашиваются еще бывшій к-ръ 27-го полка отст. ген.-м. Петруша, полк. Гандуринъ, полк. Верховскій, полковникъ Галицинскій. Вс они благопріятно отзываются о ген. Фок, его замткахъ и разговорахъ съ солдатами.

Отст генер.-м. Петруша.

Напримръ, Петруша говоритъ, что до назначенія ген. Фока начальникомъ сухопутной обороны онъ о замткахъ его ничего не слыхалъ, а посл того получилъ ихъ разъ или два. Въ нихъ ничего дурного, кром хорошаго, не было. Он никого не оскорбляли, давали темы для размышленій и поводъ посмяться. Разговоры Фока съ солдатами всегда послднихъ подбадривали.

Полковникъ Верховскій.

Полк. Верховскій также свидтельствуетъ, что разговоры Фока всегда поднимали духъ. О замткахъ ничего не слыхалъ. Впрочемъ свидтель почти въ начал осады былъ тяжело раненъ и оправился отъ раны только въ ноябр.
Вызываютъ новаго свидтеля.
Вдругъ встаетъ ген. Фокъ и заявляетъ:
— Я противъ того, чтобы мн давали аттестацію поручики!..
— Это уже дло вашего защитника,— отвчаетъ предсдатель.
Ген. Домбровскій отказывается отъ допроса остальныхъ свидтелей.
Встаетъ ген. Стессель и рекомендуетъ Фока.
— Онъ — человкъ рачительный по служб и добрый, а если кого и обидлъ, то такой уже у него характеръ — насмшливый… Своими замтками онъ принесъ пользу…
— А почему вы не принимали противъ нихъ мръ?— спрашиваетъ предсдатель.
— Въ нихъ не было ничего дурного.
— Даже тогда, когда генералы ссорились?
— Такихъ случаетъ было немного. Тогда я самъ говорилъ ему: ‘Ты рзко пишешь’.— ‘Что длать, такъ ужъ мы Богомъ созданы’ — отвчалъ мн Фокъ.
— Нтъ, я вижу, что надо опросить всхъ,— спохватывается Фокъ, соглашаясь выслушать аттестацію себ и отъ ‘поручиковъ’.— Вы тогда увидите, что солдаты и офицеры меня любили.
— Они-то васъ любили, а вотъ ваши товарищи — генералы — на васъ сердились и съ вами ссорились,— добродушно-остроумно замчаетъ предсдатель.

——

Судъ переходитъ къ выясненію виновности ген. Фока въ неповиновеніи генералу Смирнову, выразившемуся въ томъ, что когда, въ дни августовскихъ штурмовъ, руководившій отбитіемъ ихъ комендантъ крпости въ критическую минуту приказалъ ген. Фоку, какъ начальнику общаго резерва, подвести остатокъ такового (2 б—на 14 полка) къ мсту боя, то Фокъ вступилъ съ нимъ въ пререканіе… Полкъ былъ выведенъ только по второму приказанію ген. Смирнова и подъ личнымъ его наблюденіемъ. Фокъ же съ нимъ не вышелъ, а остался дома.

Ген.-л. Смирновъ

Предсдатель предлагаетъ ген. Смирнову разсказать обстоятельства дла.
— 8-го августа,— говоритъ онъ,— начался рядъ отчаянныхъ штурмовъ противъ сверо-восточнаго фронта крпости на участк отъ укрпленія No 2-й до форта No III, при чемъ главный ударъ былъ направленъ японцами противъ редутовъ NoNo 1-й и 2-й. Руководя непосредственно обороной атакованнаго фронта съ Опасной горы, я въ 12 ч. дня послалъ ген. Фоку, какъ начальнику общаго резерва, записку за своею подписью слдующаго содержанія:— ‘Предписываю двинуть два б-на 14-го полка немедленно къ питательному погребу за лит. А, что лежитъ между Большою горою и укрпленіемъ No 2’. Какъ бы въ отвтъ на это, получаю отъ ген. Фока одновременно дв записки: въ одной онъ пишетъ, что ‘ген. Горбатовскій растерялся, всхъ спрашиваетъ много ли японцевъ… Набилъ вс окопы людьми…
14-й полкъ очень близокъ и всегда можетъ подать помощь, а потому просьбы растерявшагося Горбатовскаго не заслуживаютъ уваженія… Баталіонъ 14-го полка отозвать теперь нельзя’… {Одинъ изъ 3-хъ б-новъ этого полка уже былъ ране взятъ изъ резерва и введенъ въ бой… Теперь требовались и два остальные.}. А во второй — что ‘мстность у новаго питательнаго погреба сильно обстрливается’… Видя въ этомъ отказъ исполнить мое приказаніе, я, не отвчая ген. Фоку по существу высказанныхъ имъ соображеній, послалъ ему въ 12 ч. 15 м. вторую записку совершенно категорическаго характера: ‘Вторично предписываю двинуть немедленно два б-на 14-го полка въ лощину у питательнаго погреба, что за лит. А’. Я отдавалъ вдь свои распоряженія съ Опасной горы, у подножія которой расположенъ этотъ погребъ, и прекрасно зналъ и видлъ, что онъ вовсе не обстрливается непріятелемъ… Пославъ вторую записку, я черезъ 10 минутъ послалъ къ ген. Фоку и своего адъютанта, поручика Гаммера, а затмъ, видя, что бомбардировка стихаетъ и безпокоясь, что б-мы не идутъ, похалъ и самъ къ казармамъ 14-го полка. На плацу увидлъ дв колонны. Спрашиваю у командира полка, полк. Савицкаго,— ‘Что это такое?’ — ‘Это авангардъ’, отвчаетъ онъ мн. Я сказалъ ему, что въ тылу позиціи нтъ надобности въ такомъ порядк. Тогда Савицкій сталъ жаловаться, что наканун его б-въ, назначенный въ резервъ, введенъ былъ Горбатовскимъ въ боевую линію и на половину истребленъ. Не имя времени разбирать этотъ вопросъ, я предложилъ Савицкому подать мн памятную записку, а батальоны двинуть, куда указано… Пригласивъ къ себ на завтракъ ген. Никитина, я ухалъ съ нимъ на квартиру. Во время завтрака ко мн прибыли Стесселъ и Фокъ, и я сказалъ послднему: — ‘А что же это вы, ваше превосходительство, не исполнили моего приказанія и не выслали немедленно резервъ къ питательному погребу?— ‘Я исполнилъ, и исполнилъ тотчасъ,— отвчалъ Фокъ.— Но я хотлъ ознакомить васъ съ тмъ, что мстность у питательнаго погреба сильно обстрливается’.— ‘Ну, я тамъ былъ и самъ все видлъ’,— сказалъ я ему. На этомъ разговоръ и кончился.
Ни ген. Фокъ, ни ген. Стессель теперь этого факта не опровергаютъ.
— Около 6 час. утра 9-го августа, продолжаетъ Смирновъ, подсчитывая силы, находившіяся у Горбатовскаго, я обнаружилъ, что у него только два б-на 14-го полка, а по моимъ расчетамъ должны были быть вс три. Тогда я приказалъ своему начальнику штаба, при посредств полк. Дмитревскаго, найти этотъ третій б-нъ. Къ вечеру 9-го августа его нашли и отправили на позицію. Полагаю, что онъ оставался въ казармахъ съ вдома ген. Фока.

Ген.-л. Фокъ.

Ген. Фокъ горячо возражаетъ противъ показанія ген. Смирнова. Прежде всего онъ утверждаетъ, что получилъ только одну записку ген. Смирнова, на которую тотчасъ же и отвтилъ запиской слдующаго содержанія:— ‘Распоряженіе объ отправленіи двухъ б-новъ резерва было отдано мною тотчасъ же по полученіи приказанія, но въ то же время я считалъ своимъ долгомъ донести, что мсто, которое назначено для расположенія резерва, обстрливалось всю ночь шрапнельнымъ огнемъ, а также я ожидаю, что японцы и ночью поведутъ атаку, а потому желалъ имть свжій, неутомленный резервъ. Въ настоящее время японцы дйствуютъ строго по рецепту Зауэра — на удочку имъ достаточно и резерва ген. Горбатовскаго’.— Вс другіе документы къ длу не относятся. Это ясно изъ расчета времени отправки приказанія и моего отвта. Баталіоны были посланы.
Ни въ какія объясненія ни устно, ни письменно я не входилъ. И я не знаю, почему же ген. Смирновъ тогда, въ Артур, ничего мн по поводу этого отказа не сказалъ, не сдлалъ замчанія… А теперь мн предъявляютъ обвиненіе, основанное всецло на доклад ген. Смирнова, составленномъ въ плну и представленномъ по возвращеніи оттуда военному министру.
— Давая свое показаніе въ комисіи ген. Роопа,— отвчаетъ ген. Смирновъ,— я не хотлъ обвинять ген. Фока въ неповиновеніи, я только хотлъ уяснить этимъ фактомъ, въ какихъ тяжелыхъ условіяхъ мн приходилось дйствовать.
За спиною ген. Фока стоялъ ген. Стессель, который оправдывалъ каждый поступокъ Фока.
Прокуроръ, въ свою очередь, обращаетъ вниманіе суда, что въ указанной Фокомъ записк говорится:— ‘я считалъ своимъ долгомъ донести’… Стало быть, были и другія донесенія?.. ‘Распоряженіе было отдано по полученіи приказанія’… ‘Стало быть, была получена и первая записка?.
— Были ли эти два б-на послднею частью резерва и слдовало ли ген. Фоку идти самому съ ними въ бой?— спрашиваетъ ген. Гурскій Смирнова.
— Да, это были послдніе баталіоны,— говоритъ онъ,— больше у Фока ничего не оставалось…
— Слдовало идти не мн, а Надину, заявляетъ Фокъ. Честь же вести послдній резервъ принадлежитъ старшему начальнику на пол сраженія. Такъ длалъ Суворовъ — въ рубашк и съ нагайкой… Старшимъ здсь былъ Смирновъ.
— Генералу Смирнову, говоритъ торжественно послдній,— насталъ бы часъ вести послдній резервъ тогда, когда въ бой шелъ бы послдній солдатъ и послдній матросъ…

X. 10-е декабря.— Засданіе 10-е.

Дослдованіе факта о невысылк резерва ген. Фокомъ 8-го августа 1904 года. Допросъ поручика Гаммера. Вмшательство ген. Стесселя въ дятельность коменданта крпости. Объясненія ген. Смирнова. Допросъ свидтелей: полк. Хвостова, подполк. Вершинина, полк. Григоренко, подполк. Достовалова и ген.-м. Благо.

Засданіе начинается дослдованіемъ факта неповиновенія, оказаннаго геи, Фокомъ, въ качеств начальника общаго резерва, генералу Смирнову 8 августа 1904 года. Допрашивается поручикъ Гаммеръ, бывшій адъютантъ ген. Смирнова. Его показаніе не вноситъ ничего новаго, но своею опредленностью укрпляетъ то убжденіе, которое сложилось по этому вопросу въ предыдущемъ засданіи. Такъ какъ въ допрос его принимаетъ участіе и защитникъ генерала Смирнова, кап. 2 ранга фонъ-Шульцъ, то защитникъ ген. Фока, ген. Домбровскій, двукратно обращаетъ вниманіе суда на то, что кап. 2 ранга фонъ-Шульцъ участвуетъ въ процесс скоре въ роли прокурора, чмъ защитника ген. Смирнова.
— Пусть онъ помнитъ,— говоритъ Домбровскій,— что его обязанность защищать генерала Смирнова отъ предъявленныхъ къ послднему обвиненій, а не выяснять виновность другихъ.
— Я энергично противъ этого протестую,— возражаетъ фонъ-Шульцъ.— Требованіе защитника ген. Фока противно закону, его форм и духу. Вс мы здсь служимъ одной дли — выясненію истины. То, въ чемъ въ данномъ случа обвиняется ген. Фокъ, тсно связано съ дйствіями моего подзащитнаго. И мн, его представителю,’должно быть предоставлено право предлагать т вопросы, которые могутъ удостоврить суду правдивость словъ ген. Смирнова. Выясненіе этого въ результат должно отразиться на довріи суда ко всмъ объясненіямъ ген. Смирнова. Законъ предоставляетъ мн, его защитнику, участвовать во всхъ дйствіяхъ суда.
И я позволяю себ доложить суду, что и впредь буду задавать вопросы свидтелямъ по всмъ обстоятельствамъ дла, которыя такъ или иначе будутъ касаться ген. Смирнова.
Инцидентъ разршается предсдателемъ. Съ добродушіемъ и твердостью судьи, судящаго не по букв, а по совсти, онъ говоритъ:
— Во-первыхъ, защитникъ генерала Фока, вы поторопились. Свидтель Гаммеръ вызванъ не вами, а генераломъ Смирновымъ. Дайте же ему его и спрашивать. Во-вторыхъ, всякое несчастье иметъ свои права, но права эти имютъ границы… И, вообще, господа, поменьше всякихъ выступленій безъ надобности…
Судъ переходитъ къ выясненію той распри, которая получилась въ осажденной крпости, вслдствіе оставленія въ ней генерала Стесселя рядомъ съ комендантомъ, уклончивости ген. Куропаткина отъ опредленія юридическаго положенія въ ней перваго и неясной редакціи приказа намстника отъ 14-го апрля 1904 года за No 339, которымъ сдлана была попытка разграничить права того и другого.

Ген.-лейт. Смирновъ.

— Какія послдствія имлъ для васъ приказъ No 339 и почему онъ отданъ?— спрашиваетъ предсдатель генерала Смирнова.
— Потому,— отвчаетъ онъ,— что намстникъ усмотрлъ изъ доклада чиновъ гражданской администраціи вмшательство ген. Стесселя въ предлы моей власти. Приказъ этотъ предоставлялъ мн въ Артур и въ предлахъ его эспланады власть генералъ-губернатора. Но еще не ухалъ Алексевъ изъ Артура, какъ приказъ этотъ сталъ Стесселемъ нарушаться. Мн предоставлено было разржать къ вывозу продукты изъ Артура. Но ген. Стессель длалъ это самъ: я не разршалъ, а онъ разршалъ. Я ему указывалъ на неправильность дйствій его, а онъ грозилъ арестовать моего начальника штаба за то, что тотъ, исполняя приказъ, не согласился разршить вывести продукты одному артил. капитану безъ моего разршенія. Мн подчинена была крпостная команда жандармовъ, а онъ выселилъ ее безъ моего вдома на Ляотешань, начальнику же ея, кн. Микеладзе, запретилъ даже появляться въ Артур. Тому же Микеладзе онъ грозилъ арестомъ за то, что онъ напомнилъ домашнимъ ген. Стесселя о моемъ обязательномъ постановленіи закрывать по вечерамъ огни въ дом, чтобы по нимъ не могли оріентироваться блокирующія насъ японскія суда… Когда понадобились деньги для расплаты съ рабочими за постройку верковъ и не было свободныхъ суммъ въ Русско-Китайскомъ банк, а таковыя были въ корпусномъ казначейств ген. Стесселя, онъ мн, моему начальнику штаба и начальнику инженеровъ крпости въ этомъ грубо отказалъ, какъ будто они были намъ нужны не на общее дло. Пришлось поручить ген. Кондратенко ‘выпросить’ денегъ у Стесселя, и тотъ выпросилъ. Стессель вмшивался и въ дло обороны, которое я ставилъ на первый планъ. Онъ расходовалъ боевые запасы, продовольствіе и инженерные матеріалы безъ всякаго сношенія со мною и тмъ путалъ вс мои расчеты. Онъ приказалъ прекратить работы на второй линіи обороны, которой я придавалъ огромное значеніе… Издавалась въ Артур газета ‘Новый Край’. Ее вс охотно читали. Она поднимала духъ, служила развлеченіемъ… Но, когда тамъ стали появляться свднія и обо мн, газета была пріостановлена, приказано было арестовать ея военнаго корреспондента и отобрать у него его дневникъ, бумаги и записки, чтобы лишить его возможности описать, что длалось въ Артур. Мои распоряженія по санитарной части отмнялись, какъ и по всмъ другимъ отраслямъ крпостного управленія… Я перевелъ Дальнинскую больницу изъ-подъ огня въ казармы 28-го полка, а Стессель, провдавъ объ этомъ, приказалъ тотчасъ водворить ее обратно въ Пушкинскую школу. Все это не давало мн возможности планомрно вести оборону и способствовало боле успху аттаки, чмъ обороны…
— Я считалъ такъ,— объясняетъ Стессель глухимъ, грубымъ голосомъ,— что предоставлено младшему, то и мн… Я терпть не могъ, когда въ мои распоряженія вмшивались…

Полковникъ Хвостовъ.

Бывшій начальникъ штаба крпости столь же опредленно разсказываетъ о внутреннемъ разлад въ управленіи обороною крпости.
— Приказъ намстника не улучшилъ дло, а ухудшилъ.
Въ немъ часто упоминалось о комендант и совершенно не упоминалось о начальник укрпленія раіона. Отсюда Стессель вывелъ, что онъ изданъ не для него, а для Смирнова, и толковалъ его въ томъ смысл, что власть, предоставленная младшему, принадлежитъ и старшему.
Онъ передаетъ рядъ фактовъ, разсказанныхъ уже Смирновымъ, но иногда подробне касаясь ихъ подоплеки. Вотъ, напримръ, почему жандармская команда была выслана на Ляотешань. Однажды жандармъ донесъ по начальству, что люди 27-го полка, которымъ до назначенія начальникомъ штаба Стесселя командовалъ Гейсъ, недовольны однимъ изъ ротныхъ командировъ и заявляютъ, что не пойдутъ за нимъ въ бой. Объ этомъ доложили свидтелю, какъ начальнику штаба крпости. Онъ посовтовалъ не давать этому длу офиціальнаго хода, а частно доложить Кондратенко, который будетъ имть это въ виду и приметъ мры. Какимъ-то образомъ узналъ объ этомъ Рейсъ — и вотъ готовъ приказъ о высылк жандармской команды на Ляотешань.
На фортахъ ихъ замнили строевые унтеръ-офицеры, что было и невыгодно, и непрактично…
Приказаніе о прекращеніи работъ на 2-й оборонительной линіи было сдлано по докладу командира 13-го полка полк. Гандурина, который жаловался, что мало рабочихъ на первой и что ему тамъ тяжело. Правда, мы продолжали работать по ночамъ на свой страхъ и рискъ, но уже малымъ количествомъ рабочихъ — и это сильно отразилось на финал обороны.
По интендантской части ген. Стессель совершенно самостоятельно распоряжался средствами. Отсюда выходило то, что о суточной дач отдавалъ одновременно приказъ и комендантъ, и начальникъ раіона.
— Помню такой случай,— разсказываетъ свидтель,— однажды, въ моемъ присутствіи, крпостной интендантъ длалъ докладъ коменданту о суточной дач крупы. Ген. Смирновъ веллъ увеличить ея норму до 32 золотниковъ, но, не желая, чтобы его приказъ былъ отмненъ, поручилъ мн предварительно переговорить съ ген. Стесселемъ. Тотъ сказалъ мн, что ничего не иметъ противъ этого. Мы отдали приказъ, а вечеромъ прочитали о томъ же и приказъ Стесселя.
Санитарному инспектору, начальникамъ артиллеріи и инженеровъ и крпостному интенданту Стессель отдавалъ распоряженія помимо коменданта, перемщалъ чиновъ управленія, назначалъ, отстранялъ, опять-таки безъ предувдомленія о томъ Смирнова. Командиръ 27-го полка полк. Рейсъ былъ назначенъ начальникомъ штаба раіона, Церпицкій смщенъ съ должности начальника ляотешанскаго отдла обороны и назначенъ инспекторомъ госпиталей, корпусный врачъ Рябининъ назначенъ завдывающимъ медицинскою частью,— все безъ согласія и вдома коменданта. Отправка депешъ была воспрещена Стесселемъ помимо штаба раіона — и это создало для насъ неудобную цензуру, избгали которую пользуясь любезностью морского вдомства. Послднее, однако, не такъ часто посылало свои миноносцы въ Чифу, и это затрудняло и сокращало до минимума непосредственное сношеніе штаба крпости съ командующимъ арміей.
— Слыхали ли вы,— спрашиваетъ свидтеля прокуроръ,— что Стессель громко говорилъ о томъ, что онъ ‘упразднилъ’ коменданта?
— Да, слыхалъ. Хотя это и было сказано въ частномъ кругу, у себя дома, но не стсняясь моимъ присутствіемъ, какъ начальника штаба крпости.
Относительно ‘Новаго Края’ свидтель утверждаетъ, что тамъ не печаталось ничего, вредившаго длу обороны, да и не могло печататься. Военныя извстія цензуровались въ штаб Стесселя. И эти нареканія на газету странны.
Въ заключеніе свидтель даетъ любопытную справку объ организаціи крпостного управленія въ Артур.
Лтомъ 1903 года Стесселя назначили комендантомъ Портъ-Артура. Только въ октябр того же года издали штатъ крпостного управленія. Но въ немъ не было такого важнаго органа, какъ крпостное инженерное управленіе.
Безъ него же крпость строиться не могла. Стессель обратился съ просьбой о сформированіи этого управленія. Ему отвтили тмъ, что прикомандировали къ нему одного инженернаго полковника, Крестинскаго, который вмст съ тмъ оставался въ подчиненіи у начальника инженеровъ области, генерала Базилевскаго. Понятно, онъ ничего не могъ сдлать въ Артур и давалъ лишь совты. Когда же за осуществленіемъ ихъ обращались къ Базилевскому, тотъ не отвчалъ, и Стессель принужденъ былъ жаловаться намстнику. Крпостное инженерное управленіе сформировали съ началомъ войны, но и объ этомъ въ приказ не отдали, такъ что оно существовало всю осаду неофиціально.
Стессель, по поводу этого показанія, напоминаетъ, что Хвостовъ посл китайской войны былъ удаленъ изъ ген. штаба, хотя теперь онъ снова въ немъ.
Защитникъ ген. Стесселя, подполк. Вельяминовъ задаетъ свидтелю, въ свою очередь, лукавый вопросъ, почему вылазки перестали длаться съ тхъ поръ, какъ Стессель разршилъ ихъ организацію и производство только подъ руководствомъ и начальствомъ свидтеля.
— Потому,— отвчаетъ свидтель,— что у начальника штаба крпости много своей работы въ дни осады, и пользованіе имъ для этой цли я нахожу нераціональнымъ.

Подполковникъ Вершининъ.

Вызывается бывшій гражданскій комиссаръ области и предсдатель городского совта въ Артур подполк. (нын отст. ген.-м.) Вершининъ.
— Обращались ли вы къ намстнику съ указаніемъ на вредное вмшательство ген. Стесселя въ область гражданскаго управленія?
— Да, я былъ вынужденъ это сдлать,— ршительно и твердо заявляетъ онъ.
— Вмшательство началось съ первыхъ же дней войны. Первое нарушеніе — это нарушеніе установленной санитарной системы. Ген. Стессель спшно приказалъ домовладльцамъ рыть у себя на дворахъ ямы для свалки нечистотъ. Ассенизаціонный же обозъ не дйствовалъ, потому что неразсчетливо вс служащіе въ немъ были забраны по мобилизаціи въ ряды гарнизона. Приказъ былъ срочный по исполненію, а исполнить его не было рабочихъ рукъ, да и страшно было. Это отравило бы колодцы, загрязнило бы почву и грозило развитіемъ эпидемій. Затмъ ген. Стессель отмнилъ платежъ городскихъ налоговъ, что поставило городъ въ критическое положеніе въ самое трудное время. Потомъ онъ повысилъ таксы въ ресторанахъ и у извозчиковъ — и это удорожило жизнь въ то время, когда заработки населенія сократились, а все и такъ вздорожало.
— Какъ относился ген. Стессель къ гражданскому населенію Артура?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Презрительно.
— Какъ?— переспрашиваетъ тономъ изумленія предсдатель.
Вершининъ повторяетъ громко свой отвтъ и освщаетъ его новыми фактами.
Вотъ одинъ изъ нихъ. Была въ Артур крупная торговая фирма Кунста и Альберса. Служили въ ней все образованные люди съ дипломами высшихъ заведеній. Встрчаетъ ихъ однажды на улиц Стессель.— ‘Вы кто?— спрашиваетъ.— А! это т, что склепы себ длаютъ, блиндажи строятъ! Эка важность, что васъ убьютъ! Эка важность!’
Населенію Артура приходилось бояться не японцевъ, а своего артурскаго владыки. И оно боялось, что ихъ будутъ вшать и разстрливать безъ суда. Ихъ убждали въ этомъ слдующіе примры.
Донесли однажды Стесселю, что у десятника Саламатина осталась тайно въ Артур преданная ему жена-японка. Десятника приказано было повсить. Его уже исповдали, причастили… Да вмшался, по ходатайству свидтеля, добрый геній Артура — Кондратенко, и несчастнаго десятника послали на позицію, гд онъ и былъ убитъ.
— А какъ же вы сами отнеслись бы къ такому факту, что въ осажденной японцами крпости проживаетъ японка?— задаетъ свидтелю лукавый вопросъ одинъ изъ защитниковъ Стесселя.
— Я полагаю, что этотъ случай надо было прежде всего разслдовать и передать на разршеніе суда,— отвчаетъ спокойно Вершининъ.
— Вотъ вы, говоря о томъ, что реквизиціи не удались,— допытываетъ его другой защитникъ,— указывали на то, что этому виной было неназначеніе для этого нижнихъ чиновъ въ помощь производившимъ реквизицію. А вы сами просили объ этомъ?
— Я полагаю, что мобилизаціонный планъ,— парируетъ ударъ Вершининъ,— подлежитъ исполненію безъ всякихъ просьбъ.
Поднимается самъ Стессель и напоминаетъ свидтелю о непріятности, постигшей его отъ какихъ-то портъ-артурскихъ хулигановъ.
Предсдатель звонитъ…
— А какъ относилось городское населеніе къ Смирнову?— спрашиваетъ Вершинина кап. 2 ранга фонъ-Шульцъ.
— Оно его любило,— слдуетъ отвтъ.— Я всегда находилъ у него содйствіе и поддержку.
Допрашиваются еще бывшій начальникъ инженеровъ крпости полк. Григоренко, бывшій крпостной интендантъ Достоваловъ и бывшій начальникъ артиллеріи въ крпости ген.-м. Блый. Показаніе полк. Григоренко очень неблагопріятно для Стесселя.

Полковникъ Григоренко.

— Почему прекратились работы на 2-й оборонительной линіи?— спрашиваютъ его.
— Он, можно сказать, не прекращались до послдняго времени, только велись по ночамъ и малымъ количествомъ рабочихъ. Работать надо было непремнно.
— Извстно-ли вамъ, что запретилъ эти работы ген. Стессель?
— Да, его приказаніе передалъ мн ген. Смирновъ. По приказанію послдняго рабочіе и высылались потомъ на
2-го линію. Онъ очень внимательно къ ней относился и полагалъ, что именно на ней и можно долго держаться.
Защита ген. Стесселя спрашиваетъ свидтеля, почему онъ безъ вдома Стесселя отправилъ изъ Артура въ Ляоянъ запасъ шанцеваго инструмента, въ которомъ крпость такъ потомъ нуждалась.
Григоренко объясняетъ.
— Въ крпости былъ крпостной инженерный складъ, а при немъ отдленіе склада съ инструментомъ для полевыхъ войскъ. Когда 3-я в.-сиб. стр. дивизія ушла изъ Артура, я получилъ отъ начальника инженеровъ арміи, генерала. Александрова, приказаніе выслать отдленіе въ Ляоянъ. Такъ какъ хранившійся въ немъ инструментъ всегда былъ, предназначенъ для полевыхъ войскъ, а не для крпости, то я его и выслалъ. Объ этомъ я не долженъ былъ и докладывать коменданту. Это было еще въ феврал или въ март…

Подполковникъ Достоваловъ.

Показаніе подполковника Достовалова очень безцвтно.
Свидтель былъ интендантомъ и крпости и укрпленнаго раіона и потому получалъ приказанія по довольствію войскъ и отъ Стесселя и отъ Смирнова. Впрочемъ послдній, предварительно исполненія своихъ распоряженій, приказывалъ свидтелю докладывать о нихъ начальнику укрпленнаго раіона… Отсюда и проистекали недоразумнія… Геш Стессель часто отмнялъ распоряженія ген. Смирнова.

Генер.-маіоръ Блый.

Ген. Блый также удостовряетъ, что часто получалъ отъ ген. Стесселя приказанія, отмнявшія полученныя имъ ране отъ коменданта распоряженія. Такъ, ген. Стессель отмнилъ распоряженіе ген. Смирнова, о перестановк одного крупнаго орудія для обстрливанія японскихъ блиндажей на Куинсан. Нкоторыя приказанія отдавались Стесселемъ и совершенно помимо коменданта.
Въ засданіи были оглашены приказы Намстника отъ 27-го января 1904 года, No 41 и отъ 14-го апрля 1904 г., No 339.
Защита подсудимаго ген.-м. Рейса ходайствовала о приглашеніи въ судъ эксперта для сводки и выясненія имющихся въ дл цифровыхъ данныхъ по артиллерійской оборон, преимущественно изъ артиллерійскихъ офицеровъ, но судъ призналъ это ходатайство преждевременнымъ.

XI. 11-е декабря — засданіе 11-е.

Изслдованіе дятельности ген. Стесселя въ Артур. Допросъ свидтелей: г-на Успенскаго, инж.-кап. Родіонова, ген.-м. Костенко, полк. кн. Микеладзе, г-на Ножина, полковниковъ Крестинскаго, Павловскаго, Верховскаго и Галицинскаго, г-на Серебренникова. Показанія свидтелей: врачей Рябинина и Субботина и подполковника Дювернуа.

Допрашивается рядъ свидтелей: бывшій крпостной контролеръ Успенскій, военный инженеръ капитанъ Родіоновъ, военный судья ген.-м. Костенко (авторъ книги ‘Осада Портъ-Артура’), военный корреспондентъ Ножинъ, военный инженеръ полк. Крестинскій, полковники Павловскій, Верховскій и Галицинскій, дополнительныя показанія даютъ полковники Григоренко и Вершининъ и, въ заключеніе оглашаются показанія двухъ портъ-артурскихъ врачей Рябинина и Субботина и начальника портъ-артурскихъ добровольныхъ дружинъ подполковника Дювернуа.
Вс они освтили суду все ту же бытовую картину взаимной вражды начальниковъ осажденной и многострадательной крпости.
Остановимся на двухъ свидтеляхъ, наиболе полно и ярко сдлавшихъ это.

Полковникъ кн. Микеладзе.

Бывшій начальникъ крпостной жандармской команды, изгнанной Стесселемъ изъ Артура на Ляотешань, кн. Микеладзе подтверждаетъ разоблаченіе полк. Хвостовымъ относительно причинъ этого изгнанія.
Отправили насъ неожиданно и спшно. Въ приказ по району глухо было сказано: ‘для важной цли*’. Спросилъ въ штаб района: что за цль? Сказали: ‘тамъ увидите’. Пошелъ къ Стесселю. Онъ мн отвтилъ: ‘тамъ шпіоны’.
Я доложилъ, что никакихъ шпіоновъ тамъ нтъ, но Стессель сказалъ: ‘отправляйтесь’ — и разговаривать доле не приходилось. Утромъ получили этотъ приказъ, вечеромъ — перебрались безъ всего, безъ палатокъ, безъ запасовъ воды и продовольствія… Мстность же тамъ угрюмая, безлюдная, суровая… Воды нтъ… Сообщеніе трудное…
— Что же вы тамъ длали?
— Да ничего. И не могли ничего длать. Въ Голубиной бухт были войсковыя части, сношеніе съ которыми вызвали тренія, такъ какъ начальники ихъ считали мои дйствія тамъ вмшательствомъ. Чтобы избжать столкновеній — ничего и не длали.
— Ну, а шпіоновъ-то ловили?
— Поймали разъ одного американскаго корреспондента, который подошелъ къ берегу на джонк, высадился и пошелъ было на позицію. Его доставили, куда слдуетъ.
— А въ Артуръ васъ пускали?
— Нтъ. Однажды я хотлъ туда похать, запросилъ штабъ района, могу ли это сдлать, мн отвтили: ‘его пр—ство, начальникъ укр. района пріздъ вашъ въ Артуръ находитъ излишнимъ’. Больше уже и не пытался хать. Даже жалованье получить не могъ.
— И долго крпость была лишена вашего надзора?
— Три недли. Вернули насъ по иниціатив и ходатайству Кондратенки.
— Чмъ же это все было вызвано?
— До сихъ поръ не знаю. Полагаю, что имлъ вліяніе случай имвшій мсто въ 27-мъ полку.
И онъ разсказываетъ то, что судъ слышалъ уже изъ устъ Хвостова.
При этомъ свидтель обмолвливается характерной фразой — ‘чтобы не было кляузъ, я веллъ отобрать жандарму письменное показаніе отъ унтеръ-офицеровъ, разсказавшихъ о недовольств солдатъ однимъ изъ ротныхъ командировъ’…
Какъ личныя отношенія вліяли на дло обороны, повдалъ тотъ же кн. Микеладзе. Былъ онъ однажды у коменданта и засталъ тамъ Кондратенко. Генералы о чемъ-то совщались, разсматривая карту,— и вотъ когда они кончили, свидтель услыхалъ слдующую характерную фразу Смирнова.
— Только вы, Романъ Исидоровичъ, пожалуйста, не говорите Стесселю, что вы со мной совщались, а то онъ поступитъ какъ разъ наоборотъ.
— Ну, а что вы скажете про Ножина?
— Относительно его никакихъ компрометирующихъ данныхъ не было. Полковникъ Урановъ меня о немъ не предупреждалъ, и подъ надзоромъ онъ не состоялъ…
— А не при вашемъ ли содйствіи послалъ Ножинъ шифрованную телеграмму Государю о Стессел?— спрашиваетъ защитникъ послдняго, опираясь, очевидно на какой-то слухъ.
— Содйствія не было. Я отправлялъ телеграммы и письма очень многихъ артурцевъ, можетъ быть отправилъ и его.

Г-нъ Ножинъ.

Приглашаютъ въ залъ самого Ножина. Вниманіе всхъ напрягается. Защита ген. Стесселя утверждаетъ, что онъ — японскій шпіонъ, друзья Стесселя въ публик распускаютъ слухи, что онъ — русскій жандармскій агентъ… Изъ-за него, гд-то, когда-то и у кого-то не рвались фугасы… Его отъздомъ изъ Артура Стессель былъ такъ взволнованъ, что съ тхъ поръ у него упала вра въ возможность продолжать оборону… Словомъ, въ оборон Артура, это крупная личность. И публика съ любопытствомъ его разглядываетъ, пока онъ приноситъ присягу, повторяя слова ея громко и отчетливо.
Средняго роста, худощавый, въ очкахъ, съ одними усами, въ черномъ сюртук съ орд. св. Станислава съ мечами въ петлиц, онъ производитъ впечатлніе застнчиваго, скромнаго человка… Разсказываетъ онъ гладко, съ нюансами, вполн литературнымъ языкомъ.
— 4-го февраля 1904 г. я прибылъ въ Артуръ изъ Японіи и остановился у своего стараго знакомаго, ими. подполк. Рашевскаго. Явился къ ген. Флугу и доложилъ ему подробно, что видлъ на пути изъ Цинтао въ Артуръ. Онъ общалъ мн выдать билетъ на право бытъ военнымъ корреспондентомъ въ Артур… Черезъ нсколько дней меня вызвали къ Стесселю. Принятъ былъ имъ я очень неласково: — ‘Я узжаю изъ Артура къ корпусу,— сказалъ онъ.— Не мое дло строить крпости и всякую эту штуку.
Сюда детъ ген. Смирновъ. Онъ кончилъ что-то десять академій — и все это можетъ устроить…’ Узнавъ, что я сталъ сотрудникомъ ‘Нов. Края’, онъ сказалъ, что эта газета все вретъ, и если я буду тоже врать, то буду повшенъ…
Былъ однажды парадъ, на которомъ Стессель говорилъ войскамъ рчь. Редакція просила свидтеля описать это событіе. Пришлось опять идти къ Стесселю, чтобы получить отъ него текстъ его рчи: — ‘Я къ рчамъ не готовлюсь и не помшо…’ Однако при содйствіи свидтеля, вспомнилъ — и рчь была скомпанована.— ‘Только не говорите, что были у меня’,— добавилъ Стессель, отпуская Ножина. За описаніе цзиньчжоускаго боя, очевидцемъ котораго былъ и Ножинъ, Стессель выразилъ ему благодарность. Словомъ, отношенія налаживались, и вдругъ все пошло прахомъ. Ножинъ сталъ сопровождать Смирнова въ поздкахъ по позиціямъ и писать о немъ. Въ штаб крпости ему давали кое-какіе матеріалы, на основаніи которыхъ онъ составлялъ обозрніе военныхъ событій, иллюстрируя ихъ личными впечатлніями. Отчеты эти цензуровались сперва въ штаб крпости, потомъ въ редакціи, которою завдывалъ полковникъ Артемьевъ, и, наконецъ, оттуда попадали на цензуру въ штабъ района, гд ихъ въ третій разъ просматривали и сокращали. Тмъ не мене, и ‘Новому Краю’, и Ножину предъявлено было обвиненіе въ томъ, что газета сообщаетъ свднія, полезныя японцамъ, газету пріостановили на мсяцъ, а Ножина лишили на все время осады права быть ея сотрудникомъ… По мннію свидтеля, повліяло вотъ что: когда Стессель былъ пожалованъ Георгіевскимъ крестомъ 3-й степени, Ножинъ, въ числ другихъ, явился поздравить его.
— Почему въ газет я не вижу вашей фамиліи?— спросилъ его новый кавалеръ.
— Я собираю матеріалы, чтобы потомъ все описать,— уклончиво отвтилъ Ножинъ, не желая разоблачать свое анонимное участіе въ газет.
— Вс-то вы врете изъ-за пятачка,— сказалъ Стессель презрительно и грубо.
Ножинъ вспылилъ.
— Прошу васъ не забываться. Я принадлежу къ старинной дворянской фамиліи, ничмъ незапятнанной!
И ушелъ. Когда онъ вечеромъ разсказывалъ въ своемъ кругу объ этомъ инцидент, ему совтовали успокоиться, не обращать вниманія.
— Теперь по физіономіи получишь, не замтить,— сказалъ ему въ утшеніе одинъ полковникъ-философъ.
Такъ жилось въ Артур въ дни осады, подъ двойною угрозой: японцевъ и Стесселя.
Жизнь становилась свидтелю все трудне. Его выселяли изъ квартиръ, которыя онъ занималъ, преслдовали людей, которые ему пріютъ давали, группа офицеровъ дивизіи ген. Фока грозила ему избіеніемъ.
Нсколько разъ Ножинъ просилъ коменданта позволить ему выхать изъ Артура. Тотъ успокаивалъ, совтывалъ терпть, ибо вс терпятъ,— наконецъ, согласился, что дольше терпть невозможно и разршилъ ему ухать. Ножинъ ухалъ въ Чифу.
— Что послужило поводомъ къ обвиненію васъ въ измн?— спросилъ его прокуроръ.
— Вроятно, запрещеніе мн Стесселя посщать форты и батареи, другихъ причинъ не знаю. Говорятъ, что я скрывалъ свое пребываніе въ Японіи. Неправда. Свои впечатлнія отъ нея я изложилъ въ газет за своею подписью.
— А что было причиною грубой выходки противъ васъ офицеровъ?
— Вроятно, то, что я не о всхъ говорилъ въ своихъ обзорахъ. Меня многіе просили объ этомъ, присылали отчеты о дйствіяхъ своихъ командъ и ротъ, сообщали мн секретные документы.. Такъ отъ пор. Дебагорія-Мокріевича были получены мною свднія о дйствіи его фугасной команды на Зеленыхъ горахъ и инструкція для минныхъ работъ {По поводу этого заявленія шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ напечаталъ въ No 11410 ‘Нов. Врем.’ слдующее опроверженіе:
‘По просьб Ножина одинъ разъ, къ сожалнію, ему были посланы свднія о дйствіи фугасовъ на Зеленыхъ горохъ. Г. Ножинъ писалъ объ нихъ въ ‘Новомъ Кра’, но самъ онъ не могъ видть дйствія фугасовъ, такъ какъ это видть могли только непосредственные участники боя’.
Г-нъ Ножинъ отвтилъ ему на это въ той же газет (No 11413) ‘письмомъ въ редакцію’ слдующаго содержанія:
‘Насколько заслуживаетъ доврія это голословное опроверженіе, свидтельствуетъ письмо Дебогорія-Мокріевича, полученное мною въ Артур въ сентябр 1904 года:
‘Милостивый государь, г-нъ корреспондентъ Ножинъ. Препровождаю вамъ офиціальный отчетъ безъ мелкихъ деталей и впечатлній. Все написанное правда. Плана не прилагаю, но могу при случа и на план указать. Если васъ вообще интересуетъ минная оборона крпости, то не полюбопытствуете ли прочесть прилагаемую инструкцію. Военный инженеръ подполковникъ Илья Андреевичъ Крестинскій очень будетъ радъ васъ видть и многое разсказать, сколько труда, перипетій, интригъ и прочаго пришлось перенести, чтобы создать минную оборону до такого положенія, какъ она находится сейчасъ (слово не разобрано) и сейчасъ приходится многаго желать. Илья Андреевичъ кром того вращается въ сферахъ, близкихъ къ двигающему механизму, и можетъ быть вамъ полезенъ. Онъ выражалъ какъ-то живйшее удовольствіе видть у себя корреспондента. Живетъ онъ въ домахъ инженеровъ, близъ васъ. Уважающій васъ покорный слуга Леонидъ Ивановичъ Дебогорій-Мокріевичъ’.
‘Присланный отчетъ въ ‘Новомъ Кра’ помщенъ не былъ, а гг. Крестинскаго и Дебогорія-Мокріевича я увидлъ лишь нын, въ зал верховнаго военно-уголовнаго суда. Этимъ обстоятельствомъ я и объясняю распространившіеся слухи о томъ, что я продалъ Японцамъ планъ фугасныхъ загражденій въ Артур’.}. Но я писалъ лишь о томъ, что я самъ видлъ. Не могъ же, напримръ, хвалить я Фока, если самъ былъ очевидцемъ тому, какъ велся имъ цзиньчжоускій бой…
Кстати о Фок свидтель разсказалъ слдующій характерный эпизодъ.
Пріхалъ какъ-то Ножинъ на Зеленыя горы, на лвый флангъ, въ расположеніе войскъ ген. Фока.
— Я оттягиваю войска, а вы прізжаете,— сказалъ тотъ.— Позжайте вонъ туда,— и онъ показалъ на правый флангъ, гд были части дивизіи Кондратенко.— Тамъ умники вамъ все разскажутъ…
— Вы знали, что газета ‘Новый Край’ цензуруется у васъ въ штаб?— спросилъ подсудимаго Стесселя членъ суда ген. бар. Остенъ-Сакенъ.
— Да, но только я самъ газетъ не читалъ.
— Ну, а инструкцію дали для этой цензуры?
— Нтъ.
— Въ такомъ случа, первый отвтчикъ — вашъ цензоръ.
— Не могу знать,— сказалъ Стессель и слъ подъ легкій смхъ въ публик.
Выручить его взялся ген. Рейсъ.
— Неудобныя замтки попадались въ ‘Новомъ Кра’ не однажды. Ген. Стессель это замтилъ и указалъ мн.
Я вызвалъ Артемьева и сказалъ ему, чтобы онъ не полагался на цензуру, а смотрлъ самъ. Но, очевидно, и онъ не усмотрлъ… Тогда газету и пріостановили.

Кол. сов. Успенскій

Бывшій крпостной контролеръ г-нъ Успенскій, показалъ, что ко дню прекращенія сообщеній крпости съ маньчжурской арміей въ крпостномъ интендантств было запасовъ (для гарнизонз въ 40 тыс. человкъ) муки и сухарей на 10 мсяцевъ, крупы — на 4 мсяца, солонины — до 20 тысячъ пудовъ и нсколько сотъ головъ скота. Квантунскій полуостровъ далеко не былъ использованъ для пріобртенія у населенія всего, что могло послужить довольствію войскъ, въ особенности не были использованы сверные участки полуострова, въ которыхъ, по заявленію начальника участка, капитана (нын полковника) Павловскаго, было много скота. Противъ ранняго назначенія реквизиціи возражалъ гражданскій комиссаръ, Вершининъ, который, ссылаясь на указанія, полученныя имъ отъ Намстника, говорилъ, что реквизиція лишитъ китайское населеніе скота, безъ котораго оно лишено будетъ возможности обработать свои поля. Съ доводами его согласились и назначили реквизицію на 15-е мая. Но было уже поздно. 13-го мая мы лишились Цзиньчжоу, а съ нимъ и всей сверной половины области. Въ южной же ея части было взято немного скота, мене того, что было пріобртено до реквизиціи покупкою.
Своевременно не позаботились также, по мннію свидтеля, пріобртеніемъ овощей, къ чему была полная возможность.

Инж.-капитанъ Родіоновъ.

Свидтель, завдывавшій работами по укрпленію 2-й оборонительной линіи, показалъ, что ген. Смирновъ называлъ эту линію обороны своимъ дтищемъ и надялся оказать на ней послднее сопротивленіе съ резервомъ изъ морскихъ командъ. Генералъ Стессель же былъ на этой линіи всего лишь два — три раза.

Генер.-маіоръ Костенко.

Военный судья, предсдательствовавшій во время осады во врем. воен. суд въ Портъ-Артур, ген. Костенко показалъ, что ген. Смирновъ неоднократно совщался съ нимъ о возможности арестовать Стесселя. Свидтель указывалъ ему на необходимость опираться на факты явно преступныхъ дйствій и намреній Стесселя, послдніе же проявились слишкомъ поздно, когда не было уже фактической возможности осуществить эту рзкую мру.

Инж.-полковн. Крестинскій.

Единственный военный инженеръ, находившійся до войны въ распоряженіи Стесселя, какъ коменданта Портъ-Артура, а стало быть и хорошо освдомленный свидтель о состояніи крпости, повдалъ суду о полной ея неготовности передъ войной: фортъ V-й — груда камней, бетонныхъ сооруженій совсмъ не было, на батаре Б — не поставлено пушекъ, промежутокъ между фортомъ У-мъ и временнымъ укрпленіемъ 4-мъ — ничмъ не былъ занятъ, фортъ IV-й — конченъ, но пушекъ — ни одной, на Зубчатой батаре — пушки въ сара, долина Луньхе совершенно не подготовлена къ оборон, на Панлуньшан — также ничего, Кумирнскій редутъ — не оконченъ, укр. 3-е — вчерн отрытъ наружный ровъ — и груда камней, фортъ III-й — въ такомъ же состояніи… Половины долговременныхъ укрпленій совсмъ не было, половина — была сдлана вчерн. До войны въ крпости не было ни военныхъ инженеровъ, ни крпостного инженернаго управленія.

Подполковникъ Дювернуа.

Оглашенное на суд показаніе бывшаго начальника всхъ портъ-артурскихъ дружинъ подполковника Дювернуа обрисовало грубость Стесселя яркими чертами. Добровольцевъ-дружинниковъ, людей разныхъ профессій, состояній и образованія, онъ. не любилъ и ругалъ ихъ ‘мерзавцами и баранами’, жаллъ, что Дювернуа не поретъ ‘эту сволочь’ и общалъ самъ ихъ пороть и вшать.
— ‘…Браниться онъ умлъ,— говорится въ показаніи Дювернуа,— въ этомъ я убдился за долгую совмстную службу…’
Полковникъ Павловскій, бывшій до войны н-комъ Годзалинскаго участка области, ничего особеннаго о неудовольствіи населенія на Стесселя не слыхалъ.
Г-нъ Серебрениковъ, бывшій секретаремъ гражданск. управленія области, показываетъ, что особаго вмшательства Стесселя въ городское управленіе онъ не замчалъ и о грубости Стесселя въ Артур не слыхалъ. Онъ объясняетъ вс эти слухи и обвиненія Стесселя интригами подполк. Вершинина…
Засданіе закончилось новымъ и на этотъ разъ коллективнымъ заявленіемъ защитниковъ генераловъ Фока и Рейса противъ защитника ген. Смирнова. Только защитникъ ген. Стесселя ничего не имлъ, въ интересахъ выясненія дла, противъ того положенія, которое заняли въ процесс силою вещей Смирновъ и его адвокатъ. Смирновъ, въ свою очередь, изъявилъ полную готовность отвчать на вс вопросы защитниковъ Стесселя, Фока и Рейса.
Судъ сказалъ, что разберется въ этой распр адвокатовъ.
Изъ состава суда выбылъ ген.-отъ-инф. Мыловъ, котораго постигъ апоплексическій ударъ {Еще посл болзни ген.-отъ-инф. Гончарова, вынудившей судъ отложить засданіе 28-го ноября, до его выздоровленія (см. стр. 112), предсдатель Верховнаго военно-уголовнаго суда телеграммой увдомилъ военнаго министра о затруднительности разсмотрнія дла безъ наличности запасныхъ членовъ. По всеподданнйшему о томъ докладу военнаго министра, Государь Императоръ 30-го ноября 1907 г. Высочайше повелть соизволилъ установить, что для законности состава присутствія Верхов. воен.-угол. суда необходимо участіе въ засданіи его не мене семи членовъ, считая въ томъ числ и предсдателя, въ случа же отсутствія сего послдняго, мсто его заступаетъ старшій по немъ изъ наличныхъ членовъ.
Этимъ распоряженіемъ Верховный военно-уголовный судъ поставленъ въ боле благопріятныя условія, чмъ военно-окружные и временные военные суды, имющіе запасныхъ членовъ, такъ какъ ему предоставляется возможность],продолжать засданія при выбытіи одной трети всего состава и въ томъ числ даже предсдателя. Назначеніе же запасныхъ членовъ, особенно въ то время, когда дло о сдач Портъ-Артура уже было начато, грозило затяжкой процесса на неопредленное время, такъ какъ запасные члены могли быть введены въ составъ Верховнаго военно-уголовнаго, суда лишь въ законодательномъ порядк, и по назначеніи запасныхъ членовъ вс судебныя дйствія должны были быть возобновлены съ самаго начала въ ихъ присутствіи, какъ въ томъ случа, если бы они были призваны къ участію въ засданіяхъ немедленно по назначеніи, такъ и въ томъ, когда они призывались бы лишь при возникшей уже необходимости замны кого-либо изъ членовъ суда.
При кратковременномъ же отсутствіи кого-либо изъ членовъ суда, рекомендовалось длать перерывы засданія, чтобы не устранять изъ состава присутствія, безъ крайней надобности, слишкомъ большого числа членовъ.}.

XII.— 12-е декабря — засданіе 12-е.

О дятельности ген. Стесселя въ Портъ-Артур. Допросъ свидтелей: кап. 1-го р. Криницкаго, кап. 2-го р. Лепко. Объясненія Стесселя и Смирнова. Показанія кап. Флорова, шт.-кап. Васильева, подполк. Романовскаго, поруч. Кальнина, г-на Курилова, г-на Дылевскаго, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича, кап. Аноева, пор. Линденвальда, подполк. Музеуса, отст. г.-м. Петруши, к.-ад. Вирена.

Засданіе суда открывается объявленіемъ опредленія суда по вчерашнимъ ходатайствамъ защиты генераловъ Фока и Рейса: ‘судебное слдствіе вести въ предлахъ обвинительнаго акта, а ген.-лейт. Смирнова, какъ обвиняющагося въ самостоятельномъ преступленіи, допрашивать въ качеств свидтеля въ отношеніи другихъ подсудимыхъ.’
Затмъ передъ судомъ проходитъ длинная вереница свидтелей, второстепеннаго и третьестепеннаго служебнаго положенія, выставленныхъ защитою генерала Стесселя для опроверженія тхъ показаній, которыя дали вчера не въ пользу Стесселя свидтели прокурора и генерала Смирнова. Наиболе цннымъ изъ нихъ является показаніе бывшаго начальника отряда миноносцевъ въ Артур капитана 1 ранга Криницкаго объ обстоятельствахъ вызда военнаго корреспондента Ножина изъ Артура.

Капит. 1 ранга Криницкій.

Свидтель — георгіевскій кавалеръ. Отъ контузіи или раны плохо слышитъ, но разсказываетъ гладко, послдовательно.
— Въ конц октября 1904 года я получилъ отъ к.-адм. Лащинскаго предложеніе явиться къ нему по дламъ службы. Адмиралъ Лащинскій сообщилъ мн, что у Ножина вышли недоразумнія со Стесселемъ, и что ген. Смирновъ проситъ вывезти Ножина изъ Артура.
— Я пріхалъ сюда воевать съ японцами, а не вывозить корреспондентовъ,— отвтилъ будто бы свидтель своему адмиралу и, высказавъ ему свое убжденіе, что ‘тутъ интрига’, просилъ его освободить отъ этого порученія.
— Укажите тогда хорошій миноносецъ,— сказалъ Лащинскій. Свидтель указалъ на миноносецъ ‘Сильный’ подъ командой лейт. Гадда.
Но и Гаддъ отказался везти корреспондента. Остановились на миноносц ‘Сердитый’, подъ командой лейт. Дмитріева 5-го. Послдній трижды пытался выйти въ море, но каждый разъ возвращался. То — ‘три японскихъ миноносца встртили’, то ‘большая волна’, то ‘наткнулись на мину, надо чиниться’ и т. д.
1-го ноября свидтеля снова вызвали къ Лащинскому, жившему вмст съ к.-адм. Григоровичемъ, командиромъ порта. Въ кабинет послдняго былъ уже жандармскій ротмистръ Познанскій, который сообщилъ, что Ножина приказано не выпускать изъ Артура, арестовать его бумаги и не позволять ему жить на военныхъ судахъ. Свидтель тотчасъ же оповстилъ объ этомъ приказомъ по отряду миноносцевъ. На другой день, 2-го ноября, онъ снова былъ вызванъ къ Лащинскому. Приказано выбрать самый старый миноносецъ. Указалъ на миноносецъ ‘Расторопный’. Послдній -тотчасъ же былъ переданъ въ портъ, на немъ произведена смна командира (лейт. Пленъ вмсто лейт. Лепко), офицера и механика. Что было дальше, свидтель не знаетъ, но дней черезъ шесть его вызвалъ къ себ Стессель. ‘На одномъ изъ вашихъ миноносцевъ ушелъ Ножинъ’,— грозно сказалъ генералъ.
— Ножинъ, можетъ быть, и ушелъ, но не на моемъ миноносц. ‘Расторопный’ отчисленъ отъ моего отряда…
Въ Чифу ‘Расторопный’ былъ затопленъ.

Капит. 2 ранга Лепко.

Вызывается бывшій командиръ ‘Расторопнаго’, сдавшій его лейт. Плену. Онъ заявляетъ, что относительно арестованія Ножина ничего не знаетъ. Тмъ не мене, защитникъ ген. Стесселя пытается задать ему новые вопросы.
— Зачмъ вамъ это?— спрашиваетъ предсдатель.— Все это не иметъ отношенія къ длу, да и морскіе чины суду не преданы.
— Ножинъ увезъ изъ Артура секретные документы и опубликованіемъ ихъ содйствовалъ паденію крпости.
Сидящій въ ряду допрошенныхъ свидтелей Ножинъ не выдерживаетъ и проситъ судъ занести въ протоколъ, что защита ген. Стесселя все время обвиняетъ его въ томъ, что своими разоблаченіями онъ повредилъ крпости.
— Это неправда,— заявляетъ онъ.— Узжая изъ Артура, я далъ честное слово ген. Смирнову, что ничего не буду писать о Стессел, и до конца осады сдержалъ свое слово.
— Свидтелямъ не предоставлено права просить судъ объ этомъ,— возражаетъ подполк. Вельяминовъ.
— Всякій человкъ, призванный въ судъ,— разъясняетъ предсдатель,— долженъ быть огражденъ отъ оскорбленій своей чести… Зачмъ же вы выбираете судъ орудіемъ вашихъ личныхъ счетовъ!— говоритъ онъ укоризненно защитникамъ Стесселя… Однако Ножину въ его ходатайств отказывается.
Поднимается самъ Стессель и объясняетъ:

Ген. Стессель.

Генералъ Смирновъ, будучи запрошенъ лично 9-го ноября о вызд Ножина, отвтилъ мн, что ему объ этомъ ничего неизвстно. Тогда я донесъ на Высочайшее Имя, что Ножинъ выпущенъ адмиралами. А теперь изъ дла я узналъ, что ихъ просилъ о томъ Смирновъ. Мн не важенъ Ножинъ, а тотъ грузъ, который онъ увезъ изъ Артура: его бумаги и снимки… Начальница Пушкинской школы, гд жилъ Ножинъ, г-жа Савельева, передавала мн, что Ножинъ все читалъ газеты, въ которыхъ меня бранятъ. Она ему сказала, что все это неправда, а онъ, Ножинъ, ей отвтилъ: ‘если Смирновъ прикажетъ, то и неправда будетъ правдой…’

Ген. Смирновъ.

Стесселю возражаетъ Смирновъ.
— Приказъ Намстника за No 339 предоставлялъ исключительно мн право давать разршеніе на выздъ изъ Артура. И такихъ разршеній за время осады я выдалъ около тысячи. Давались они подъ контролемъ моего начальника штаба и начальника жандармской команды. Въ сомнительныхъ случаяхъ въ дло вмшивался я самъ. Ножинъ обратился ко мн за такимъ разршеніемъ и просилъ отправить его на миноносц, такъ какъ у него нтъ средствъ на наемъ джонки, цны на которыя въ то время очень возросли. Такъ какъ командиру порта намстникомъ былъ оставленъ авансъ на организацію и поддержку сношеній съ вншнимъ міромъ, то я и просилъ его вывезти Ножина на первомъ же очередномъ, отходящемъ изъ Артура, миноносц. Это и было сдлано, но когда именно, я тогда не прослдилъ,— не до того мн было. Вотъ почему я отвтилъ ген. Стесселю, что не знаю. Когда онъ мн сказалъ, что донесъ объ ослушаніи адмираловъ не выпускать Ножина изъ Артура на Высочайшее Имя, я сказалъ ему, что весьма неосторожно, не провривъ ни обстоятельствъ дла, ни основательности подозрній относительно Ножина, взводить такія обвиненія, да еще въ донесеніяхъ Государю.
На этомъ выясненіе обстоятельствъ вызда Ножина изъ Артура и оканчивается.
Судъ ршительно высказывается въ томъ смысл, что все это не иметъ никакого отношенія къ настоящему длу.
Тогда, вмсто Ножина, на сцену выдвигается новый подсудимый — газета ‘Новый Край’.
Несмотря на твердо установленный и никмъ не отрицаемый фактъ, что газета проходила черезъ дв-три цензуры, защитники ген. Стесселя стремятся доказать, что въ ней печатались свднія, полезныя японцамъ. Вотъ какими фактами это аргументируется:

Кап. Флоровъ.

— Однажды японцы, съ которыми мы въ минуты затишья разговаривали черезъ брустверъ форта ІІ-го,— показываетъ кап. Флоровъ,— сказали намъ, что Стессель раненъ.— ‘Откуда вы это узнали?’ — спросили мы ихъ.— ‘Мы также, какъ и вы, получаемъ ‘Новый Край’ — былъ отвтъ.

Штабсъ- капит. Васильевъ.

— Однажды,— показываетъ артиллерійскій шт.-кап. Васильевъ,— на Зеленыхъ горахъ наша батарея стояла по-взводно въ трехъ мстахъ, указанныхъ ей Кондратенко, при которомъ былъ и Ножинъ. Въ бою 13-го іюля мой взводъ стоялъ укрыто и не терплъ потерь отъ огня противника. А на другой день сталъ терпть. Мн потомъ сказали, что въ этотъ день мсто расположенія моего взвода было указано въ газет.

Подполковникъ Романовскій.

То же самое разсказываетъ ген. шт. подполк. Романовскій, добавляя, что по поводу такихъ сообщеній онъ говорилъ съ редакторомъ газеты, полковникомъАртемьевымъ.
— А вы знали, что газета цензуруется?— спрашиваетъ егопрокуроръ.
— Зналъ.
— Почему же вы не обратились съ своими указаніями на опасность такихъ сообщеній къ цензорамъ?

Поруч. Кальнинъ.

Съ жалобами, что сообщенія ‘Новаго Края’ о военныхъ событіяхъ вносятъ разладъ въ гарнизонъ, обращался къ редактору ‘Новаго Края’ и поручикъ Кальнинъ.

Г-нъ Куриловъ.

Другой свидтель, г-нъ Куриловъ, кратко заявилъ, что ‘многіе жители возмущались замтками ‘Новаго Края’, тамъ сообщалось о нашихъ позиціяхъ, перелетахъ и недолетахъ снарядовъ…’ Г-нъ Куриловъ вообще категориченъ и кратокъ въ своихъ отзывахъ.
— Генерала Стесселя вс въ Артур любили. Возмущеніе имъ выходило изъ одного дома, который назывался ‘домомъ старыхъ гршниковъ’.
— Кто же жилъ въ этомъ дом?— спрашиваютъ его.
Свидтель мнется…
— Артурцы вс знали этотъ домъ…
Еще короче показаніе г-на Дылевскаго.
— Генералъ Стессель никого не притснялъ. И вс имъ были довольны.
И только. Ни одного факта въ подтвержденіе.
Предсдатель укоризненно качаетъ головой защитнику ген. Стесселя, подполковнику Вельяминову.
— Вотъ вы требовали отъ другихъ свидтелей, чтобы они не говорили голословно. А что же говорятъ ваши свидтели? Вызвали вы ихъ много, а много ли отъ нихъ пользы? Несчастное положеніе подсудимыхъ не даетъ вамъ права тиранить судъ и свидтелей. Вы задаете имъ совершенно-ненужные вопросы. Не забывайте, что казна несетъ изъ-за, такихъ свидтелей огромные расходы… Поберегите казну, тщательне проврьте вашъ списокъ свидтелей и не заставляйте судъ терять время на нихъ…
О прекращеніи работъ на 2-й линіи обороны и объ отмн производства вылазокъ допрошены были въ этомъ же засданіи шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ, кап. Аноевъ, поруч. Линденвальдъ, отст. г.-м. Петруша, подполковники Музеусъ и Гандуринъ.
Шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ показалъ, что о распоряженіи прекратить работы на 2-й линіи не слыхалъ, поруч. Линденвальдъ — что въ послднее время осады рабочихъ было мало, составъ ротъ былъ уже 30—35 человкъ вмсто 100—130 чел., бывшихъ вначал, кап. Аноевъ — что на 2-й линіи ничего не длалось, подполк. Музеусъ — что вылазки сперва были часты, а потомъ.сократились, отст. г.-м. Петруша — что съ конца октября онъ уже не могъ давать рабочихъ съ западнаго фронта, гд былъ его 27-й полкъ,— на восточный.
Подъ конецъ засданія началось изслдованіе вопроса о пристрастіи ген. Стесселя въ раздач наградъ. Первымъ допрошенъ по этому вопросу — главный командиръ черноморскаго флота, бывшій командиръ ‘Баяна’ и начальникъ эскадры въ Артур посл смерти адм. Витгефта, контръ-адм. Виренъ.

Контръ-адмир. Виренъ.

— Я не особенно интересовался наградами,— сказалъ онъ,— такъ какъ находилъ, что он выдаются и рано и щедро. Читая приказы ген. Стесселя о наградахъ нижнимъ чинамъ, я однако замтилъ, что на долю матросовъ ихъ выпадаетъ мало. Между тмъ, флотъ выставилъ на сухопутный фронтъ до 300 орудій и 1,200 человкъ матросовъ. Я отношу это къ пристрастію Стесселя…

XIII.— 14-е декабря — засданіе 13-е.

О неправильномъ награжденіи Стесселемъ подчиненныхъ ему лицъ. Объясненія ген. Стесселя и Рейса. Показаніе полк. Хвостова.— Предписаніе ген. Стесселя о прекращеніи работъ на 2-й и 3-й оборон. линіяхъ. Совтъ обороны 25-го ноября.— Объясненія генераловъ Смирнова, Фока, Стесселя и Рейса.— Допросъ свидтелей: полк. Хвостова и Григоренко, ген.-м. Горбатовскаго и Благо, ген.-л. Никитина и поруч. Гаммера.— Назначеніе ген.-л. Фока начальникомъ сухопутн. обороны.— Объясненія ген. Смирнова, Рейса и Стесселя.— Допросъ свидтелей: полк. Хвостова, ген.-м. Третьякова и Мехмандарова, к.-адм. Григоровича и Лащинскаго.

Продолжается разслдованіе случаевъ завдомо неправильнаго и ложнаго представленія генераломъ Стесселемъ подчиненныхъ ему лицъ къ наградамъ, въ частности — къ ордену св. Георгія. Обвинительный актъ называетъ нсколько именъ, но судебное слдствіе касается только трехъ генераловъ: Фока, Надина и Рейса.
Читается рядъ телеграммъ ген. Стесселя, въ которыхъ говорится на разные лады: ‘Фокъ и Кондратенко заслуживаютъ всякой награды’, ‘ходатайствую объ особомъ награжденіи Фока и Кондратенко’, ‘священною обязанностью почитаю…’, ‘долгомъ почитаю…’, ‘особенно прошу…’ — и все о Фок, иногда о Кондратенко или Надин и только одинъ разъ слышится въ такихъ представленіяхъ имя генерала Смирнова
По поводу всхъ этихъ ходатайствъ Стесселю предлагается дать объясненіе.

Ген. Стессель.

— Фокъ храбрый человкъ и распоряжался на Цзиньчжоу… Рейсъ давалъ совты, всегда приводившіе къ отличнымъ результатамъ, передавалъ подъ огнемъ приказанія, производилъ рекогносцировки… Надинъ также былъ на Цзиньчжоу..
— Ну, а 1-го мая за что вы представили Фока?— спрашиваютъ Стесселя.— Вдь тогда еще никакихъ боевъ не было…
— Не было никакихъ,— признается Стессель.— Но были стычки… Фокъ занималъ передовыя позиціи, всмъ распоряжался…
Ген. Рейсъ, въ свою очередь, объясняетъ, что считаетъ награжденнымъ себя орденомъ св. Георгія не по заслугамъ. Это награда высокая, даваемая за исключительные подвиги, таковыхъ же онъ не совершалъ. Награжденіе совершалось по телеграммамъ, въ которыхъ подробно описывать заслуги было нельзя, представлять же наградные листы и вовсе было затруднительно.
— Почему же вы не собирали кавалерской георгіевской думы для присужденія наградъ?— спрашиваютъ Стесселя.
— Не имлъ возможности собирать. Георгіевскихъ кавалеровъ было мало, да и т — на позиціяхъ. Разъ попробовалъ какъ-то,— началась бомбардировка… Не до того стало. Впрочемъ, потомъ два раза думу удалось собрать.

Полк. Хвостовъ.

Нкоторую поправку въ эти объясненія вноситъ бывшій начальникъ штаба крпости.
— Наградные листы составлялись, черезъ штабъ крпости они доставлялись въ штабъ раіона, а послдній испрашивалъ награды по телеграфу. Въ военно-исторической комиссіи, среди старыхъ листовъ, я видлъ и наградной листъ на полк. Рейса съ представленіемъ его къ Георгіевскому кресту. Онъ писанъ сплошь рукою Стесселя.
На этомъ изслдованіе вопроса о наградахъ прекращается.
Оглашается предписаніе ген. Стесселя коменданту крпости, данное 3-го ноября 1904 года, о прекращеніи всхъ работъ на 2-й и 3-й линіяхъ обороны, ‘въ виду необходимости усиленныхъ работъ на первой какъ по усиленію ея обороны, такъ и по приспособленію на ней помщеній для жилья, а также въ виду необходимости отдыха для нижнихъ чиновъ’.
Въ конц ноября работы везд возобновились явно, посл запрета он, какъ мы знаемъ, производились Смирновымъ тайно, по ночамъ, этого Смирновъ достигъ путемъ воздйствія на Стесселя все того же ген. Кондратенко.
Затмъ судъ переходитъ къ изслдованію обстоятельствъ, предшествовавшихъ сдач крпости.
Первое же изъ нихъ — совтъ обороны, происходившій 25-го ноября, на которомъ впервые гласно поднятъ былъ вопросъ о предл сопротивленія крпости,— освщается неожиданно для суда новымъ свтомъ.
Совтъ былъ собранъ по иниціатив ген. Стесселя, вслдъ за паденіемъ Высокой горы, оборона которой намъ дорого стоила, а паденіе повлекло уничтоженіе нашей эскадры, разстрлянной японцами съ этой горы, и измнило въ общемъ обстановку обороны, вслдствіе потери цлаго ряда передовыхъ опорныхъ пунктовъ. На совт, въ которомъ предсдательствовалъ комендантъ крпости, ген. Смирновъ, сперва обсуждались вопросы о способахъ обороны Ляотешаня и Голубиной бухты, объ образованіи резерва для парированія случайностей и объ увеличеніи продовольственной дачи, въ виду наступившихъ холодовъ и развитія болзненности въ войскахъ. Въ заключеніе, полк. Рейсъ, отъ имени генерала Стесселя, предложилъ обсудить и вопросъ ‘о предл, до котораго слдуетъ оборонять крпость, чтобы предотвратить безполезное кровопролитіе войскъ и жителей.’ Всми членами совта это было принято за замаскированное предложеніе обсудить вопросъ, когда можно сдать крпость,— и единодушно отвергнуто. Встртивъ такой дружный отпоръ, полк. Рейсъ, въ особомъ мнніи, приложенномъ къ журналу засданія совта, а ген. Стессель — въ обширной резолюціи на этомъ журнал, стали утверждать, что вопросъ этотъ былъ понятъ неправильно.
И вотъ, что показали члены совта.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

— Я полагалъ, что засданіе окончено, главные вопросы — о резерв и продовольствіи — были разсмотрны. Но полк. Рейсъ предложилъ обсудить еще вопросъ о предл обороны. Мы вс поняли это, какъ вопросъ о сдач. Генералъ Фокъ первый сказалъ: ‘Это преждевременно и обсужденію не подлежитъ’. Я высказался въ томъ же смысл. Въ то время мы еще не получили 50 тыс. муки изъ Бомбея, на пароход ‘Кингъ-Артуръ’, и интендантская справка указывала, что имющихся у насъ припасовъ хватитъ до 1 января 1905 г. Лошадей было около трехъ тысячъ, и, увеличивая дачу конины, мы все-таки сохранили къ этому сроку еще 800 лошадей для работы.
Прибытіе парохода съ мукой оттягивало еще на мсяцъ указанный мною срокъ. Я напомнилъ, что 27-го декабря исполнится 11 мсяцевъ осады, и если мы доживемъ до этого, то въ прав будемъ сказать, что внукъ (Портъ-Артуръ) не отсталъ отъ дда (Севастополя). Напомнилъ я о Севастопол для укрпленія духа старшихъ начальниковъ.
Въ заключеніе свидтель обращаетъ вниманіе суда, что журналъ совта обороны, въ которомъ изложено было такое именно пониманіе возбужденнаго Рейсомъ вопроса, подписанъ всми членами совта, за исключеніемъ Рейса.

Ген.-лейт. Фокъ.

— Признаете ли вы правильность изложеннаго въ журнал?— спрашиваетъ его прокуроръ.
Ген. Фокъ медлитъ отвтомъ. Признать — это не въ пользу товарищей и союзниковъ по несчастью, не признать нельзя — подписанъ имъ самимъ безъ оговорокъ.
— Какъ вами понято было предложеніе Рейса?— настаиваетъ прокуроръ.— Считали ли вы, что это вопросъ о сдач?
Фокъ все еще мнется и, наконецъ, говоритъ:
— Я считалъ, будто бы, вопросъ шелъ о времени, т. е., со взятіемъ какихъ пунктовъ оборона невозможна…
Тутъ именно ген. Фокомъ спутано было то, что полк. Рейсъ желалъ такъ раздлить…
— Да подписывая журналъ, вы его читали?— не отстаетъ прокуроръ.
— Не читалъ… Не знаю, кажется, читалъ… Я только свое читаю…
— Я посылалъ Рейса посл паденія Высокой Ген. Стессель, горы, чтобы указать предлъ обороны каждой части,— какія части займутъ Чайную долину, форты V-й и VI-й…
Я и веллъ Рейсу опредлить въ совт предлъ обороны на мстности. А мн и въ голову не приходила еще 25-го ноября мысль о сдач крпости, у насъ все еще было въ рукахъ…

Ген.-маіоръ Рейсъ.

Рейсъ разъясняетъ боле понятно то, что хотлъ сказать Стессель.
— Паденіе Высокой неожиданно создало для крпости критическое положеніе. До того времени все наше вниманіе обращено было на группу Угловыхъ горъ, на Высокую же не обратили вниманія. Отсюда же, съ паденіемъ ея, японцы по Чайной долин могли свободно двинуться къ городу. Она не была ни укрплена, ни занята войсками… Ставя по порученію ген. Стесселя свой вопросъ, я предлагалъ обсудить: потеря какихъ пунктовъ можетъ поставить Артуръ въ такое положеніе, при которомъ дальнйшее сопротивленіе могло повлечь лишь истребленіе жителей и войскъ. Но, не давъ мн объяснить, меня прервали. Ген. Смирновъ началъ говорить о Севастопол, о штыкахъ и патронахъ, а затмъ, вынувъ интендантскій листокъ, сказалъ — вотъ предлъ сопротивленія… Высказавшись противъ опредленія срока, онъ самъ его опредлилъ — до 1-го января 1905 года… Я же ничего не говорилъ о запасахъ продовольствія, патроновъ и снарядовъ, и потому выраженіе обвинительнаго акта, что я преувеличивалъ на совт тягостное положеніе крпости — неврно. О предл во времени я также ничего не говорилъ. Считалъ это безцльнымъ. Вдь, отправляя Одинцова, комендантъ самъ опредлилъ этотъ предлъ до октября — и ошибся…
— Не былъ ли тотчасъ же посл совта,— спрашиваетъ защитникъ Стесселя,— установленъ этотъ предлъ, т. е. т опорные пункты, потеря которыхъ ставила Артуръ въ критическое положеніе?
— Да,— отвтилъ Рейсъ.— Въ Чайной долин были сдланы окопы и туда стянуты войска.
— Вы считали вопросъ этотъ важнымъ?— спрашиваетъ Стесселя членъ суда, ген. Водаръ.
— Да.
— И, вроятно, вы хотли знать по этому вопросу мннія членовъ совта?
— Да.
— Но вы видли, что члены совта этотъ вопросъ не поняли, почему же вы не собрали ихъ вновь, чтобы разъяснить имъ, въ чемъ дло и у знать-таки ихъ мнніе?..
Стессель отвчаетъ, что онъ уже высказалъ свое мнніе въ резолюціи.

Полковн. Хвостовъ.

Бывшій н-къ штаба крпости показалъ, что утромъ 25-го ноября была получена изъ штаба раіона записка, подписанная полк. Рейсомъ,— о томъ, что начальникъ раіона предлагаетъ созвать совтъ обороны для обсужденія вопроса о состояніи крпости. Совтъ сейчасъ же былъ созванъ. Нсколько запоздалъ Кондратенко. Начали безъ него. Въ конц засданія Рейсъ предложилъ обсудить вопросъ о ‘предл обороны’. Едва это было сказано, сейчасъ же послышались протесты. Рейсу не дали говорить. Вс поняли, что рчь идетъ о сдач крпости. Особенно близко принялъ это къ сердцу Кондратенко, который страшно горячился. Когда расходились, то Ирманъ и Григоренко прямо говорили съ возмущеніемъ: — ‘вотъ для чего собирали’, ‘вотъ гд зарыта собака’… Я, какъ понялъ слова Рейса, такъ и занесъ ихъ въ журналъ,— и вс, кром Рейса, его подписали.

Полк. Григоренко.

— Я также понялъ вопросъ о предл сопротивленія, какъ вопросъ о времени сдачи крпости. Когда онъ былъ заданъ, вс замолкли. Ген. Фокъ первый развелъ руками и сказалъ: ‘Позвольте, это еще рано!..’ Такъ поняли и вс остальные.

Генералъ-маіоръ Горбатовскій.

— Полковника Рейса перебили комендантъ и ген. Никитинъ потому, что вс мы поняли, что вопросъ шелъ о томъ, до какой поры надо держаться… Данныхъ о положеніи крпости Рейсъ не приводилъ.
Защита ген. Стесселя пытается доказать, что Рейсу не дали высказаться до конца, развить свою мысль, если бы это было сдлано, вс увидали бы, что рчь шла не о сдач.

Генералъ-маіоръ Блый.

Высказавъ, что предложеніе Рейса было понято имъ одинаково со всми, свидтель заявилъ, что онъ считаетъ долгомъ разсказать суду о слдующемъ:
— Въ день совта, утромъ, ко мн явился полковникъ Рейсъ, ране у меня никогда не бывавшій, и заявилъ, что онъ пришелъ поговорить по секретному длу… Посмотрлъ на дверь… Я ее тотчасъ же затворилъ — и мы сли.— ‘Я сейчасъ былъ у Кондратенко,— сказалъ мн полк. Рейсъ.— Тамъ былъ и Стессель. Мы обсуждали вопросъ о состояніи крпости, оно критическое… Вс запасы на исход, помощи нтъ, если японцы ворвутся,— будетъ рзня…’ Произносилъ ли Рейсъ при этомъ слово, сдача’, я не помню, но у меня осталось впечатлніе, что въ этомъ смысл мн все это и говорилось. Я отвтилъ, что все это долженъ обсудить совтъ обороны, что же касается артиллеріи, то снарядовъ еще достаточно и духъ въ ней хорошъ. Рейсъ сказалъ мн, что сегодня совтъ обороны соберется. Придя на совтъ, я ждалъ, что съ этого мы и начнемъ… Сидлъ, ждалъ и волновался… Мое волненіе было замчено другими, и меня спрашивали объ его причинахъ. Когда же предложеніе было сдлано Рейсомъ и его вс поняли въ смысл сдачи, я сказалъ: ‘Разв вы не поняли, что для этого насъ и собрали?’ И у меня до сихъ поръ осталось такое впечатлніе, что рчь шла о сдач и что меня приходили подготовить къ ней.
Разсказъ этотъ вызываетъ сильное движеніе изъ публик, и въ суд.
Рейсъ протестуетъ въ ряд язвительныхъ вопросовъ свидтелю и рзкихъ возраженій. Онъ не отрицаетъ, что постилъ ген. Благо, но сдлалъ это по порученію Стесселя, который желалъ только знать о состояніи артиллерійскихъ средствъ обороны.
— Я не заходилъ къ ген. Блому — заявляетъ ген. Стессель.
— Я этого и не говорилъ, возражаетъ свидтель — и мн не ‘кажется’, а это врно, что Рейсъ сказалъ мн, что ему поручено зайти ко всмъ членамъ совта.
— И я заявляю, запальчиво говоритъ Рейсъ,— что это мн не кажется, а совершенно точно, что я этого генералу Блому не говорилъ.
— А вамъ это было извстно?— спрашиваютъ Смирнова.
— Я узналъ это только въ плну отъ генерала Благо. Онъ выражалъ мн удивленіе, что я два часа заставлялъ обсуждать вопросы объ оборон, а не о сдач, полагая, что о предложеніи Стесселя черезъ Рейса я былъ уже предувдомленъ.

Генер.-лейтен. Никитинъ.

Свидтель волнуется, какъ и при первомъ допрос его на суд. Отъ того смыслъ его показанія теменъ.
— Какъ вы поняли предложеніе Рейса?— спрашиваютъ его.
— Для меня безразлично… Я и другіе съ такими вотъ жестами (простираетъ руки и отмахивается отъ кого-то) воскликнули: ‘Не время, не время объ этомъ теперь говорить!’ На восточномъ фронт мы удержались, на западномъ насъ никто еще не трогалъ… Мы еще не въ периметр крпости… Стало быть, и рчи не могло быть о предл…
— Подписывая журналъ, прочитали вы его?
— Несомннно!
Свидтелю читаютъ, какъ записано тамъ предложеніе Рейса, предъявляютъ самый журналъ.
— Не помню — говоритъ онъ.— Кажется, этого не было. Полк. Рейсъ, быть можетъ, не усплъ высказать свою мысль… Мн ршительно все равно… Не сомнваюсь, что Рейсу не дали досказать свою мысль,— не сомнваюсь…
— Не заходили ли къ вамъ Рейсъ или Стессель?— спрашиваютъ его дале.
— Ну, вотъ!— хватается за голову свидтель…— Ко мн никто никогда не ходилъ, а если бы и пришли, то не застали бы дома.

Поручикъ Гаммеръ.

Свидтель удостовряетъ, что переписывалъ журналъ засданія совта обороны съ черновика, даннаго ему полк. Хвостовымъ, онъ же лично носилъ его членамъ совта для прочтенія и подписи. Твердо помнитъ, что Кондратенко и Григоренко передъ подписью его прочитали.
Судъ переходитъ затмъ къ выясненію слдующаго обстоятельства, поставленнаго въ обвинительномъ акт въ связи со сдачею крпости,— къ назначенію ген. Фока, посл смерти ген. Кондратенко, начальникомъ сухопутной обороны.
Какъ обставлено было это назначеніе, поясняетъ ген. Смирновъ.

Ген.-л. Смирновъ.

— Около 9 час. вечера 2-го декабря я узналъ, что на форту ІІ-мъ убитъ Кондратенко. Вслдъ за симъ ко мн прибылъ полк. Хвостовъ. Я сказалъ ему, что намренъ взять на себя руководство обороной восточнаго фронта, сохранивъ за собой и званіе коменданта, а западный фронтъ предоставить Фоку. Тамъ инженерныя работы были еще въ самомъ начал, до противника было еще версты полторы… Чтобы не было треній, пошелъ съ Хвостовымъ къ Стесселю.
Было часовъ 11 вечера. У Стесселя долго не могъ достучаться, наконецъ, вышелъ его встовой и сказалъ, что генералъ спитъ и не велно его будить. Пошелъ къ Фоку. И тамъ встртилъ насъ встовой и сказалъ, что генералъ очень боленъ и въ постели. Сходя съ крыльца дома Фока, встртили его начальника штаба, полк. Дмитревскаго.— ‘Радъ, что васъ встртилъ’,— сказалъ я ему.— Я хочу васъ посадить до выздоровленія Фока на западный фронтъ, а потомъ вы останетесь тамъ въ роли начальника штаба’. Онъ согласился, и мы уже втроемъ пошли въ штабъ раіона къ полк. Рейсу. У входа встртили какую-то темную фигуру.
Это былъ самъ полк. Рейсъ. Я изложилъ ему свои соображенія объ организаціи управленія обороной и просилъ его завтра пораньше доложить объ этомъ Стесселю. Онъ общалъ.
На другой день, на панихид Кондратенко, Рейсъ сказалъ мн, что доложилъ, и все устроилось, какъ я хотлъ, но только съ нкоторыми нюансами. Со Стесселемъ посл панихиды мн переговорить не пришлось. Я отправился къ нему на квартиру. Его тамъ не было. Ждалъ часъ и похалъ къ Фоку. Засталъ его совершенно здоровымъ. Изложилъ ему вс свои соображенія, онъ со всмъ согласился и посовтовалъ идти скоре къ Стесселю. Пошелъ — снова ждалъ. Наконецъ, дождался. На мой докладъ ему, онъ мн сказалъ, что до сихъ поръ въ руководств сухопутной обороной соблюдалось единоначаліе. Поручая же мн восточный фронтъ, а Фоку западный, надо было бы назначить объединяющее насъ лицо. Это неудобно.— ‘Вы комендантъ и имъ должны остаться, а начальникомъ сухопутной обороны я назначилъ Фока’,— сказалъ Стессель. Я пытался возражать ему, но онъ рзко меня оборвалъ, сказавъ, что онъ приказъ уже отдалъ и что своихъ приказовъ онъ не отмняетъ.

Полк. Хвостовъ.

Полковникъ Хвостовъ подтвердилъ во всхъ частяхъ показаніе ген. Смирнова и добавилъ, что въ тотъ-же день приказъ о назначеніи ген. Фока былъ имъ полученъ.

Ген. Рейсъ.

Ген. Рейсъ припомнилъ, что ген. Смирновъ, дйствительно, заходилъ къ нему въ эту ночь, но подробностей разговора не помнитъ, такъ какъ былъ сильно взволнованъ смертью Кондратенко. О предложеніи Смирнова Стесселю докладывалъ утромъ, но получилъ въ отвтъ, что принято уже ршеніе назначить Фока.

Ген. Стессель.

Ген. Стессель также призналъ, что все, сказанное Смирновымъ, врно, но онъ назначилъ Фока потому, что врилъ въ него, считалъ его храбрымъ, знающимъ дло и способнымъ вести оборону.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

— Сочувствующіе назначенію Фока были (Гандуринъ, Галицинскій, Кириковъ и др.), но общее мнніе было противъ Фока. Свидтель это послднее мнніе раздлялъ.

Контръ-адмир. Григоровичъ.

— Когда былъ назначенъ Фокъ, вс стали говорить, что крпость долго не продержится. Свидтель былъ того же мннія, и слдующій фактъ пассивнаго отношенія Фока къ длу обороны еще боле укрпилъ его въ немъ. Кондратенко, въ день своей смерти, просилъ свидтеля, бывшаго командиромъ порта, прислать шанцевый инструментъ. Черезъ нсколько дней, свидтель увдомилъ Фока, что его предмстникъ просилъ о присылк шанцеваго инструмента, что послдній готовъ и надо за нимъ прислать. Отвта на это онъ, однако, не получилъ. Ждалъ нсколько дней — и сообщилъ объ этомъ Смирнову, который и взялъ инструментъ.

Контръ-адмир. Лащинскій.

Свидтель также удостовряетъ, что назначеніе Фока произвело на моряковъ дурное впечатлніе. Въ каютъ-компаніяхъ стали говорить о скоромъ паденіи крпости. Свидтель, на основаніи предыдущей дятельности Фока, раздлялъ это мнніе въ полной мр.
Генералъ Третьяковъ и полковникъ Хвостовъ показали, что назначеніе Фока было встрчено старшими начальниками, какъ дурное предзнаменованіе. Въ военный талантъ Фока они не врили и знали, что онъ всегда заводитъ дрязги. Особенно былъ недоволенъ, по словамъ ген. Третьякова, 5-й полкъ, заплатившій такъ дорого на Цзиньжчоу своею кровью за эти качества Фока.

XIV. 15-е декабря — засданіе 14-е.

Оборона и очищеніе форта No ІІ-й. Объясненія подсудимыхъ генераловъ Смирнова, Фока и Стесселя. Допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго и Мехмандарова, полковниковъ Хвостова, Григоренко и Дмитревскаго, подполк. Степанова, кап. Кватца и лейт. Витгефта 2-го.

3-го декабря генералъ Фокъ былъ назначенъ начальникомъ сухопутной обороны, а 5-го декабря уже былъ очищенъ нами фортъ No ІІ-й. За нсколько мсяцевъ обороны крпости это была первая утрата нами долговременнаго укрпленія.
Какъ будто въ самомъ дл начали сбываться зловщіе слухи, что назначеніе Фока — начало конца обороны.
Визитъ полк. Рейса къ генералу Блому, неожиданно всплывшій на поверхность судебнаго слдствія, визитъ, имвшій цлью, по словамъ Благо, подготовить или, во всякомъ случа, позондировать почву, какъ будетъ принято предложеніе Стесселя опредлить предлъ обороны, возбужденіе вопроса объ этомъ предл на совт обороны 25-го ноября, упорство Стесселя въ намреніи назначить Фока на мсто убитаго Кондратенко и, наконецъ, это очищеніе форта No ІІ-й, на которомъ всегда было трудно держаться, но на которомъ держались,— все это, дйствительно кажется цпью уликъ для обличенія замысла Стесселя, Фока и Рейса прекратить сопротивленіе, сдать крпость. Понятно поэтому, что судъ разсматриваетъ это событіе шире рамокъ, очерченныхъ обвинительнымъ актомъ, по которому Фокъ обвиняется только въ томъ, что очистилъ фортъ ІІ-й безъ вдома коменданта, т. е. въ превышеніи власти. Судъ хочетъ знать не только, почему ген. Фокъ, минуя своего начальника, коменданта крпости, испросилъ разршеніе очистить это укрпленіе непосредственно у Стесселя, но и то, могъ ли фортъ еще держаться, что было сдлано для его спасенія, когда, при какихъ обстоятельствахъ и кмъ именно принято было ршеніе и отдано приказаніе очистить фортъ.
По даннымъ предварительнаго слдствія, обстоятельства, сопровождавшія очищеніе форта No ІІ-й, а равно и предшествовавшія ему, представляются въ слдующемъ вид:
Со времени тсной осады крпости и посл гибели части нашей эскадры, разстрлянной съ Высокой горы, вс штурмы японцевъ на восточномъ фронт убждали въ томъ, что ихъ усилія, главнымъ образомъ, направлены были къ тому, чтобы завладть фортами NoNo ІІ-й и ІІІ-й, укрпленіемъ No 3-й и Китайской стнкой, эти усилія, по словамъ бывшаго командира 7-го вост.-сиб. стр. арт. дивизіона ген.-м. Мехмандарова, привели къ тому, что къ концу октября 1904 года японцы не только прочно утвердились на гласисахъ фортовъ NoNo ІІ-й и ІІІ-й, но и фактически владли напольными рвами и вели минную войну. Вслдствіе такой близости непріятеля, линія огня на этихъ фортахъ постоянно забрасывалась ручными бомбами и минами, день и ночь обстрливалась ружейнымъ огнемъ — съ гласисовъ и артиллерійскимъ — съ среднихъ и дальнихъ дистанцій, все это длало положеніе стрлковъ на линіи огня донельзя тяжелымъ, и стрлки находили укрытіе за ретраншаментомъ, оставляя на линіи огня однихъ часовыхъ, вотъ почему еще съ конца октября эти форты лишены были самообороны, а оборона ихъ лежала на обязанности артиллеріи, такъ, оборона форта No ІІ-й возложена была на бататреи Малаго Орлинаго Гнзда, лит. Б, Заредутную и Волчью Мортирную, а также на скорострльныя пушки, стоявшія между Малымъ Орлинымъ Гнздомъ и лит. Б. Положеніе этого форта становилось съ каждымъ днемъ все боле критическимъ, матеріальнаго значенія онъ для насъ уже не имлъ, и отстаиваніе его при генерал Кондратенко вытекало изъ чисто моральнаго принципа. Съ утра 5-го декабря японцы стали сильно бомбардировать фортъ No ІІ-й, а около 11 час. утра произвели на бруствер его три взрыва, посл чего приступили къ обстрливанію форта, гарнизонъ не въ состояніи былъ доле его удерживать за собою, вслдствіе чего, по приказанію генерала Фока, около 11 часовъ вечера ‘указаннаго 5-го декабря фортъ No ІІ-й былъ нашими войсками очищенъ и взорванъ.

Генер.-маіоръ Горбатовскій.

Первымъ допрашивается бывшій начальникъ обороны восточнаго фронта г.-м. Горбатовскій.
— Съ самаго утра 5-го декабря японцы начали усиленно бомбардировать фортъ No ІІ-й. Около 1 часу дня они произвели три взрыва… Я тотчасъ же послалъ на фортъ роту изъ резерва и спросилъ по телефону начальника отдла обороны подполковника Глаголева, занятъ ли напольный фасъ форта. Получилъ въ отвтъ, что рота задержана ген. Фокомъ, который находитъ необходимымъ сперва подготовить атаку напольнаго фаса огнемъ, а потомъ взять его открытой силой.
Я былъ несогласенъ съ этимъ, но подчинился. Около 3-хъ часовъ я получилъ по телефону, черезъ кого — не знаю, увдомленіе, что ген. Фокъ ршилъ очистить фортъ ІІ-й и взорвать его. Я лично чувствовалъ, что это должно было не сегодня, завтра случиться. Это былъ фортъ — смерти…
Но задержаніе его имло моральное значеніе. И мн было очень горько, что это приказаніе было отдано по телефону.
Объ этомъ долженъ былъ бы знать только я да Фокъ, а теперь знали и другіе, что сдача форта предршена. Это должно было отразиться на стойкости его гарнизона. У меня даже вырвалось, стоя у телефона,— ‘Господи, да разв можно такія распоряженія отдавать по телефону!’
Вечеромъ Глаголевъ мн донесъ, что добраться до напольнаго фаса нельзя. Противникъ закидываетъ насъ бомбочками. Считая, что съ окончательной потерей напольнаго фаса держать фортъ нельзя, я доложилъ объ этомъ коменданту. Около 7 ч. веч. или позже я получилъ отъ ген. Фока, телефонограмму. Онъ сообщалъ мн, что ген. Стессель приказалъ очистить фортъ и взорвать его.
Но такъ какъ полк. Мехмандаровъ и кап. Степановъ, посланные на Большое Орлиное Гнздо, доложили, что напольный фасъ противникомъ еще не занятъ и что они видли, какъ на немъ, около воронки взрыва, работаютъ 1 японскій офицеръ и 3 солдата, то мн предоставляется держать фортъ по возможности.
— Однако Глаголевъ доносилъ мн, что положеніе форта критическое, поэтому около 9 ч. веч. я ршилъ фортъ очистить. Донесъ объ этомъ Фоку и присовокупилъ, что самъ туда ду для отдачи соотвтствующихъ распоряженій. На фортъ сообщилъ, чтобы приступили къ работамъ по очистк и взрыву форта и выноск раненыхъ, но до полнаго окончанія ихъ форта не очищали и что я самъ туда ду.. Запросилъ н-ка инженеровъ, когда могутъ быть окончены подрывныя работы. Сказали — около 2—3 часовъ ночи. У меня, стало быть, было еще время… Подъзжаю къ штабу Глаголева, около Куропаткинскаго люнета, и вижу: навстрчу мн въ темнот идетъ куча людей… человкъ 40—50.— ‘Откуда? Куда?..— ‘Съ форта второго’… Приказалъ имъ немедленно вернуться на фортъ, но изъ толпы кто-то сказалъ, что фортъ уже взорванъ… Я былъ пораженъ… Было 11 час. вечера, а мн сказали, что работы кончатъ къ 3-мъ часамъ. Однако подошелъ Глаголевъ и подтвердилъ мн, что фортъ очищенъ. Некогда было вступать съ нимъ въ объясненія и пререканія по этому поводу. Я приказалъ гарнизону форта. ІІ-го идти на Куропаткинскій люнетъ, занять тамъ окопы и углубить ихъ, чтобы отгородиться отъ ІІ-го форта. Затмъ подошелъ и шт.-кап. Кватцъ. Это хорошій, дльный офицеръ. Въ день сдачи онъ сталъ комендантомъ форта. Раньше былъ шт.-кап. Флоровъ, беззавтно храбрый человкъ, державшій фортъ 46 дней въ томъ состояніи, въ какомъ онъ. былъ 5-го декабря, и уцлвшій какимъ-то чудомъ 2-го декабря, когда погибъ Кондратенко. Я думая, что будь онъ, Флоровъ, въ этотъ день на форту, напольный фасъ былъ бы занятъ своевременно и мы на форту еще удержались бы. Посл Флорова былъ Мацкунасъ, но онъ скоро былъ раненъ. Назначили Кватца, который лечился въ госпитал, но я просилъ его прибыть — и онъ явился.
— Полагая, что Кватцъ самовольно оставилъ фортъ, я набросился на него, но онъ предъявилъ мн записку Глаголева о взрыв и очищеніи форта. Спросить у Глаголева объясненій относительно этой записки мн не пришлось, такъ какъ онъ, будучи посланъ мною занять Куропаткинскій люнетъ, былъ раненъ и скоро умеръ… Я былъ удивленъ еще и тмъ, что не слыхалъ взрыва на форту. Но взрывавшій его шт.-кап. Адо доложилъ мн, что фортъ онъ взорвалъ. На другой день утромъ я осматривалъ издали фортъ, я замтилъ, что казарма покосилась, но не была сильно разрушена, а за ночь японцы укрпили горжевую часть форта.
— Какова была сила гарнизона форта ІІ-го?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Трудно отвтить на это.
Мн говорили, что въ моментъ очищенія форта оставалось человкъ 20, но я встртилъ толпу въ 40—50 человкъ.
— Въ чемъ выразилось участіе ген. Фока?
— Онъ прибылъ самъ на участокъ къ штабу Глаголева. Въ распоряженіи очистить фортъ ген. Фокъ ссылался на приказаніе Стесселя.
— А вы были въ этотъ день на форту?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ ген. Фока.
— Не былъ.
— Стало быть, вы ршили взорвать фортъ на основаніи лишь донесеній?
— Да.
— Но вдь вамъ предписано было удерживать брустверъ?
— Безусловно — нтъ.
— Но въ телефонограмм отъ 7 час. 40 м. веч. было сказано, ‘если японцы уйдутъ, то укрпитесь за брустверомъ’…
— Да, ‘если уйдутъ’!..— возражаетъ свидтель.
— Но я хочу этимъ сказать, что въ 7 ч. 40 м. веч. у Фока не было мысли очищать фортъ.
— Мысль объ очищеніи форта ІІ-го явилась у Фока давно. Она была высказана еще въ его ‘замткахъ’, а 5-го декабря, въ 1 ч. дня, я получилъ отъ него приказаніе очистить, фортъ…
— А вы сами не докладывали ген. Кондратенко еще 2-годекабря, что нужно взорвать на форту галлерею?— продолжаетъ допрашивать свидтеля защитникъ Фока.
— Кондратенко былъ у меня 1-го декабря, 2-го — онъ у меня не былъ. Отправляясь на фортъ ІІ-й, онъ не взялъ меня съ собою, чтобы не быть убитыми вмст.
— Но вы ему въ 6 ч. 45 м. веч. 2-го декабря писали: ‘въ случа если японцы займутъ галлерею, то лучше взорвать эту часть…’.
— Да, но вдь ‘въ случа если займутъ…’.

Ген.-лейт. Фокъ.

Поднимается подсудимый и даетъ свое объясненіе.
— Ген. Горбатовскому извстно, что въ моментъ взрыва, на форту, я былъ въ своемъ штаб. хать на фортъ надо было нсколько верстъ подъ самымъ сильнымъ огнемъ… Поэтому, когда я пріхалъ къ Глаголеву, время было пропущено. Горбатовскій говоритъ, что я остановилъ роту, посланную для поддержки форта. Этого быть не могло. Подъ адскимъ огнемъ нельзя было останавливаться. Было вотъ какъ: я все это время лично вливалъ резервы, а не задерживалъ ихъ. Когда солнце уже закатилось, вижу — нтъ резерва. Огонь противъ форта II-го стихъ, зато на Куропаткинскомъ люнет — адъ. Пользуясь затишьемъ, я продвинулся впередъ!… До входа на фортъ оставалось шаговъ 200. Спускъ въ ходъ сообщенія градусовъ въ 35 былъ набитъ мертвыми тлами и ранеными. Буквально набитъ. Стонъ стоялъ невыразимый… Веллъ по телефону прислать бамбуковыя лстницы, отнятыя у японцевъ. Прислали. Но сообщеніе съ фортомъ можно было установить все-таки черезъ отдльныхъ людей. Я выбиралъ.для этого моряковъ… Отчаянный народъ! Тмъ, кто возвращался, давалъ Георгіевскій крестъ.. Посл заката солнца ршилъ, что фортъ надо очистить… Пошелъ къ Стесселю, доложилъ и получилъ его согласіе на это. Когда узналъ, что только четыре японца внчаютъ воронку взрыва, не поврилъ, но сдлалъ видъ, что врю, и предоставилъ усмотрнію Горбатовскаго удерживать фортъ или его очистить. Въ 9 ч. 35 м. веч. онъ самъ мн донесъ,— что сдлалъ распоряженіе о взрыв форта. Я еще днемъ видлъ неосновательность его донесеній…

Ген. Стессель.

— Еще въ ноябр, когда былъ живъ Кондратенко, я приказалъ подготовить ко взрыву нкоторые форты и укрпленія. Коменданту это было извстно Когда 5-го декабря Фокъ доложилъ мн, что фортъ ІІ-й въ критическомъ положеніи, что люди гибнутъ сотнями, что пушки подбиты, я и сказалъ ему: ‘извольте сдлать то, что было приказано’.
— Почему вы не увдомили объ этомъ коменданта?
— Зачмъ же?— удивляется Стессель.— Я начальникъ. Фокъ былъ назначенъ мною.
— Но субординація существуетъ?— спрашиваетъ подсудимаго членъ суда, бар. Остенъ-Сакенъ.
— Существуетъ.
— Почему же вы миновали эту субординацію?
— Время было такое. Во время своей службы я видлъ, что многіе это длали,— и много разъ…
Предлагаютъ дать объясненія Смирнову.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

— Когда вы узнали о сдач форта ІІ-го?— спрашиваетъ его предсдатель.
— Около часу или двухъ ночи — отъ начальника своего штаба. На слдующій день ко мн явился Фокъ, при шарф, и рапортовалъ о своемъ назначеніи начальникомъ сухопутной обороны. Я спросилъ его, почему онъ сдалъ фортъ ІІ-й.
Онъ отвтилъ:— ‘по приказанію ген. Стесселя’.— ‘Пока Царскимъ велніемъ я комендантъ крпости и вы мн подчинены’,— возразилъ я Фоку. Онъ сталъ оправдываться тмъ, что искалъ меня на Дачныхъ мстахъ и не нашелъ.— ‘Я всегда на своей квартир’,— сказалъ я ему…— ‘Виноватъ, виноватъ’… сталъ бормотать Фокъ. Затмъ онъ сдлалъ мн докладъ о Куропаткинскомъ люнет и вернулся къ вопросу о сдач форта ІІ-го. Я сказалъ ему, что хотя фортъ этотъ тактическаго значенія не имлъ, но моральное — большое. Фокъ мн на это возразилъ, что на примр этого форта защитники другихъ укрпленій убдятся, что ихъ не бросаютъ на избіеніе, и выразилъ сожалніе, что въ Академіи Ген. Штаба не изучаютъ психологіи, и я съ ней, видимо, не знакомъ… При этомъ разговор были полковники Хвостовъ и Григоренко. Я длалъ замчаніе Фоку въ такой рзкой форм, что онъ не имлъ основаній принять его иначе, какъ за выговоръ.
— Посл сдачи форта ІІ-го я послалъ главнокомандующему донесеніе, что фортъ сданъ безъ моего вдома, и просилъ его или отозвать меня, или предоставить мн полноту власти по оборон крпости, не ручаясь въ противномъ случа за ея исходъ… Еще 4-го декабря ген. Фокъ вывелъ съ форта ІІ-го роту 25-го полка шт.-кап. Акимова и мн объ этомъ не донесъ. Между тмъ я придавалъ большое значеніе численности гарнизона при первомъ столкновеніи… 14-го декабря послдовалъ приказъ по укрпленному раіону, въ которомъ ген. Фоку объявлена благодарность за порядокъ при очищеніи форта и все это дло представлено, какъ подвигъ.
— А когда очищали Высокую, Плоскую и Дивизіонную горы, спрашивалъ ли вашего разршенія ген. Кондратенко?
— Да, Кондратенко меня спрашивалъ. Я сказалъ ему, что Высокую мы передержали, но нужно сдлать еще одну попытку ее удержать — и далъ ему самое лучшее, что было у меня въ резерв — роту ‘баянцевъ’. Когда же и эта попытка не удалась, то я сказалъ Кондратенко: ‘отводите съ Высокой войска, но на Дивизіонной держите сторожевое охраненіе для декораціи. Этого однако, сдлано не было — и Кондратенко извинялся, что не дослышалъ или не понялъ моего приказанія, такъ какъ былъ сильно утомленъ…
Оглашается приказъ по закрпленному раіону, отъ 14-го декабря 1904 г., No 961 — объ очищеніи форта ІІ-го.
По поводу его даетъ свои объясненія ген. Стессель.
— Я и теперь считаю эта дло подвигомъ, говоритъ онъ. Теперь я знаю изъ японскихъ источниковъ, что въ этотъ день на фортъ велась атака двумя полками, и въ японской арміи взятіе форта ІІ-го отъ кучки защитниковъ признается подвигомъ. Тмъ боле мы должны признавать его таковымъ. И я не знаю, признаетъ ли и теперь ген. Смирновъ, что я-имлъ право приказать очистить фортъ… Имлъ!!..— отвчаетъ онъ самъ себ, сильно волнуясь.— Имлъ!.. Я велъ оборону!!.. Я былъ начальникомъ!!!
— Но признаете ли вы, что и — къ сухопут. обороны обязанъ былъ доложить коменданту о полученномъ отъ васъ приказаніи?— спрашиваетъ его бар. Остенъ-Сакенъ.
— Не знаю… отвчаетъ раздраженно Стессель.
— Да вы-то какъ это понимали: долженъ или нтъ?
— Не знаю…

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Свидтель вмст съ ген. шт. капитаномъ Степановымъ наблюдалъ съ Б. Орлинаго Гнзда за ходомъ боя на ІІ-мъ форту. Фортъ былъ виднъ весь, какъ на ладони. За ретраншаментомъ виднлось нсколько человкъ, за казематами — поршневое орудіе поручика Голдина… Видна была и воронка отъ взрыва горна подъ брустверомъ. Съ нашей стороны не было попытки забросать ее мшками. Два, три японца внчали ее… Свидтель распорядился открыть огонь по ней. Онъ полагаетъ, что положеніе форта было очень трудное, но удержать его было можно…

Полковникъ Хвостовъ.

Бывшій начальникъ штаба крпости подтверждаетъ объясненія, данныя комендантомъ.
— Когда возникла мысль о минированіи фортовъ и какъ относился къ этому ген. Смирновъ?— спрашиваютъ его.
— Это распоряженіе было сдлано Стесселемъ ране.
Комендантъ протестовалъ, находя, что это дурно отзовется на дух гарнизона. Кондратенко также этому не сочувствовалъ.,

Ген. шт. подполк. Степановъ.

Бывшій начальникъ штаба восточнаго фронта подтверждаетъ показанія, данныя генералами Мехмандаровымъ и Горбатовскимъ. По его словамъ, уже съ конца ноября фортъ былъ въ тяжеломъ положеніи. Японцы давно присосались къ нему, гласисъ былъ въ ихъ рукахъ, переходъ черезъ ровъ — также. Минная война подъ брустверомъ — въ полномъ ходу. Положеніе такъ ухудшилось, что Кондратенко сталъ каждый день бывать на немъ. 4-го декабря свидтель донесъ въ штабъ сухопут. обороны, что японцами кончена забивка минъ, это значило, что судьба форта могла ршиться каждую минуту. 5-го декабря, въ 1 ч. 35 м. дня, донесли, что фортъ взорванъ. Свидтель проврилъ это и убдился, что, несмотря на взрывы, часовые наши все еще стоятъ за брустверомъ. Тогда послали на фортъ изъ резерва большую морскую роту. Свидтель спрашивалъ по телефону о пополненіи форта Глаголева, но тотъ отвчалъ уклончиво, что свидтеля удивляло, такъ какъ это былъ отличный, энергичный офицеръ… Донесенія отъ него также стали получаться все рже… И вотъ, въ 7 час. 40 мин. веч. получена была телефонограмма ген. Фока о томъ, что Стессель разршилъ очистить фортъ…
— А ране не было такого распоряженія?— спрашиваютъ Степанова.
— Нтъ, знаю только, что по какому-то поводу Горбатовскій, находясь у телефона, сказалъ:— ‘разв можно передавать такія приказанія по телефону?!.’

Полковникъ Дмитревскій.

Бывшій начальникъ штаба ген. Фока и по этому вопросу не даетъ ничего опредленнаго въ своемъ показаніи.
— Посл взрыва на форту японскихъ горновъ, Фокъ похалъ къ форту, къ блиндажу Глаголева, и оттуда длалъ распоряженія.
— Какія?
— Не помню… Я оставался въ штаб и связь со мной поддерживалась черезъ ординарца.

Полковникъ Григоренко.

Бывшій начальникъ инженеровъ крпости показываетъ, что ген. Стесселемъ еще при жизни ген. Кондратенко приказано было минировать форты ІІ-й и ІІІ-й, укрпленіе 3-е и батарею Б. Комендантъ крпости былъ противъ этого, а комендантъ ІІ-го форта прямо сказалъ, что не позволитъ внести заряды на фортъ, такъ какъ тогда ему не удержать на немъ людей, которые будутъ нервничать въ- постоянномъ ожиданіи взрыва форта отъ каждаго непріятельскаго снаряда. Пришлось ограничиться тмъ, что приготовили лишь камеры для зарядовъ, а послднихъ не клали. Около 7 час. вечера 5-го декабря кап. Степановъ далъ свидтелю знать, что надо подготовить фортъ ІІ-й ко взрыву. Послалъ туда шт.-кап. Адо и донесъ въ штабъ, что работы будутъ закончены къ 3—4 часамъ утра. Однако около 11 час. вечера мн сообщили, что фортъ уже очищенъ и взорванъ. На другой день я осматривалъ издали фортъ. Напольный брустверъ былъ цлъ, а офицерскій флигель разрушенъ и входъ на фортъ также. Въ общемъ — разрушенія не сильныя. Впечатлніе отъ очищенія форта было скверное.
Затмъ даютъ показанія сами доблестные защитники форта — шт.-кап. Кватцъ и лейтенантъ Витгефтъ 2-й.

Штабсъ-капит. Кватцъ.

— 4-го декабря, находясь въ госпитал, я получилъ записку о назначеніи меня комендантомъ ІІ-го форта. Рано утромъ 5-го числа отправился, явился начальнику отдла обороны подполков. Глаголеву, который мн сказалъ, что ген. Фокъ приказалъ уменьшить резервъ на форту, такъ какъ вечеромъ онъ будетъ очищенъ, а до тхъ поръ его надо держать. Это было около 8 часовъ утра 5-го декабря. На форту я никому объ этомъ не говорилъ. Около часу дня произошелъ взрывъ японскаго горна подъ брустверомъ. Оставивъ на немъ часового, я отвелъ гарнизонъ — 140—60 чел.— за траверсъ. Вслдъ за взрывомъ группа японцевъ бросилась на брустверъ. Мы встртили ихъ огнемъ и отбили. Послдовалъ второй взрывъ — и новая группа японцевъ бросилась на фортъ… Она погибла какъ и первая, частью отъ взрыва, частью отъ нашего огня. Внчать воронку намъ было невозможно. Не было мшковъ, да и людей было мало. Одно время у меня за траверсомъ было только 4 человка. Къ тому же фортъ сильно ослъ. Въ это время получаю записку отъ Глаголева: по приказанію ген. Горбатовскаго занять брустверъ. Вмст съ тмъ общано прислать 100 бомбочекъ и моряковъ изъ резерва. Приказываю занять брустверъ. Но японцы начинаютъ стрлять воздушными минами… У меня сразу выбываетъ 18 человкъ. Разрушенія отъ минъ страшныя. Подходитъ Витгефтъ съ моряками и длаетъ попытку занять брустверъ… Безуспшно. Страшныя потери въ людяхъ. Я запрещаю Витгефту повторять ее. Около 3-хъ часовъ дня получаю отъ Глаголева вторую записку: ‘держитесь до вечера, фугасы пришлютъ, взрывать по приказанію Стесселя’… Когда стемнло, японцы стали прыгать черезъ брустверъ и прятаться въ ямахъ отъ взрыва. Отбиваемся бомбочками. Часовъ въ 9 вечера явился Адо и сказалъ, что пришелъ взрывать фортъ. Отвтилъ ему, что безъ приказанія не позволю. Черезъ полчаса получилъ третью записку Глаголева: взорвать {Вс три записки представлены Кватцемъ суду. Вс он адресованы ‘коменданту форта No II-й’, датъ времени ихъ отправленія и полученія не имютъ, писаны карандашомъ. Вотъ ихъ содержаніе:
1. ‘Генералъ Горбатовскій приказалъ категорически занять передній брустверъ, что можно сдлать съ посылаемыми моряками. Если по Вашему мннію, этого будетъ недостаточно, то черезъ мичмана Витгефта можете потребовать еще съ Куропаткинскаго люнета. Посылаю 100 бомбочекъ — выбивайте ими. Дйствуйте немедленно, не давайте японцамъ устроиться. Подполковникъ Глаголевъ’.
2. ‘Бомбочки и фугасы будутъ присланы съ первымъ наступленіемъ темноты. Къ тому же времени будутъ подведены резервы, чтобы дать возможность заложить фугасы въ казематахъ, взрывать ихъ послдуетъ особое распоряженіе генерала Стесселя. Держитесь до послдней возможности, съ темнотой пришлю веревочныя лстницы. Подполковникъ Глаголевъ’.
3. ‘Прошу немедленно распорядиться о скорйшемъ вынос раненыхъ и убитыхъ съ форта No ІІ-й, держитесь за вторымъ брустверомъ до конца выноса раненыхъ и закладки фугасовъ. Подполковникъ Глаголевъ’.}.— Стали выносить раненыхъ… Нсколько разъ просилъ прислать мн санитаровъ. Отвта не было. Выносили на шинеляхъ, на ружьяхъ. Поручикъ Голдинъ вынулъ замокъ у своего поршневого орудія. Витгефтъ взялъ пулеметъ. Убитыхъ оставилъ на форту. Ушелъ съ 21 человкомъ. Меня вели подъ руки… Я былъ очень слабъ… Еще не совсмъ оправился отъ болзни. По дорог встртилъ Горбатовскаго. Онъ мн сказалъ, что завтра,— 6-го декабря,— Царскій день, а онъ вынужденъ отдать меня подъ судъ за самовольное оставленіе форта. Я показалъ ему записку Глаголева.— ‘Ну, ваше счастье’, сказалъ тогда Горбатовскій. Будучи на форту, я просилъ ген. Горбатовскаго прибыть на фортъ и дать мн непосредственно указанія, но отвта не получилъ.
— А я не получилъ записки Кватца, объясняетъ суду Горбатовскій {Изъ письма г-жи Ея. Витгефтъ въ ‘Нов. Вр’ мы знаемъ, что посл оглашенія въ печати показанія шт.-кап. Кватца, Тамбовское дворянство почтило этого доблестнаго офицера адресомъ.}.

Лейтенантъ Витгефтъ 2-й.

— Около 12 час. дня я получилъ отъ подполк. Глаголева приказаніе идти съ ротою на Куропаткинскій люнетъ, но въ это время на форту No ІІ-й раздался взрывъ и мн приказано немедленно идти на фортъ. Я отправился съ 60 человками, ходъ сообщенія былъ разрушенъ, огонь сильнйшій, во время перехода я потерялъ почти половину людей и довелъ только 38 чел. На форту брустверъ былъ уже уничтоженъ, оставались по концамъ его только два кусочка. Японцы били по ретраншаменту и по подступамъ, повторяли непрерывно атаки, мы сбивали ихъ ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ. Около 2—3 часовъ дня я получилъ приказаніе выбить японцевъ съ бруствера. Взявъ съ собой всхъ своихъ людей, человкъ 30, повелъ ихъ въ атаку, но попавшей миной почти вс они были уничтожены: осталось лишь 3 человка. Отступилъ… Скоро приходитъ унтеръ-офицеръ и сообщаетъ, что идетъ атака съ горжи и что кап. Кватцъ отражаетъ ее. Съ наступленіемъ темноты я хотлъ сдлать попытку отбить ретраншаментъ, но огонь былъ до такой степени силенъ, что едва я усплъ вывести людей, какъ новая мина ударила въ пулеметъ и осколками его снова всхъ ихъ уничтожила — остался я и одинъ матросъ. Самъ я получилъ контузію, много мелкихъ ранъ и потерялъ сознаніе. Когда очнулся, для меня было ясно, что фортъ доле держаться не можетъ, ретраншаментъ сталъ разваливаться. Раненыхъ было столько, что они устилали все свободное пространство, подавать помощь имъ было некому. Кап. Кватцъ запретилъ длать новыя попытки идти на брустверъ, такъ какъ оставшихся людей и на полчаса не хватило бы. Пришелъ прапорщикъ Семеновъ со взводомъ, но при вход онъ былъ раненъ, а изъ 72 его солдатъ вскор осталось 9. Тогда кап. Кватцъ послалъ записку съ просьбой о поддержк, иначе черезъ полчаса никого не останется, и просилъ ген. Горбатовскаго прибыть лично на фортъ. Черезъ нсколько времени получился отвтъ, что резервовъ больше нтъ и чтобы держались до утра, вслдъ за ней другая записка — выносить раненыхъ. Въ 9 1/2 часовъ вечера пришелъ шт.-кап. Адо и осмотрлъ фугасы, оказалось, что ихъ можно взорвать только бикфордовымъ шнуромъ, но его было только на полминуты горнія. Въ 11 1/4 часовъ ночи все было готово ко взрыву. Вынули замокъ изъ старой китайской пушки, вынесли пулеметы, 7 снарядовъ, а консервы разложили по карманамъ,— боле ничего не оставалось. Распоряжаться взрывомъ поручили мн. Посл заложенія бикфордова шпура, по свистку, солдаты должны были зажечь шнуръ и бжать. Гарнизонъ вышелъ въ состав 18 человкъ. Едва пробжали шаговъ сто, начались взрывы, ихъ было не мене четырехъ, одинъ былъ очень сильный, въ воздух летали куски бетона и падали около насъ. Отойдя, вспомнили, что не взорвали моста, онъ вислъ на одной балк. Заурядъ-прапорщикъ Колесниковъ и нсколько охотниковъ-матросовъ вернулись и взорвали мостъ.
— Могъ ли фортъ еще держаться?— спрашиваютъ свидтеля.
— Форта не существовало… А если бы каждый часъ посылали по 40—50 человкъ резерва,— отвчаетъ лейт. Витгефтъ,— то мсто, гд былъ фортъ, можно было бы держать, какъ всякое другое мсто. Форта же, повторяю, не было.
— Сколько человкъ потребовала оборона форта No ІІ-й?
— Со 2 до 5 декабря,— отвчаетъ лейт. Витгефтъ,— на форту было истреблено 570 человкъ, причемъ на 5-е число приходится 400.

XV. 17-е декабря.— Засданіе 15-е.

Военный совтъ 16-го декабря 1904 г.— Объясненія подсудимыхъ, генераловъ Смирнова и Рейса. Допросъ свидтелей: подполк. Голованя, полковниковъ Дмитревскаго, Гандурина, Хвостова, Григоренко, к.-ад. Вирена, ген.-м. Семенова и от. ген.-м. Петруши.

Черезъ 10 дней посл очищенія ІІ-го форта, 15 декабря 1904 г. палъ и другой фортъ — No III-й. Говорятъ, защитники его, посл взрыва бруствера, не проявили уже той энергіи и упорства въ оборон ретраншамента, какъ это было на форту ІІ-мъ. Все это вмст взятое побудило ген. Стесселя на другой же день посл паденія форта ІІІ-го, 16 декабря, собрать военный совтъ подъ своимъ предсдательствомъ, на который прибыли: генералы Смирновъ, Фокъ, Горбатовскій, Надинъ, Никитинъ и Блый, контръ.адмиралы — Виренъ и Лащинскій, полковники — Ирманъ, Мехмандаровъ, Рейсъ, Савицкій, Семеновъ, Грязновъ, Петруша, Григоренко, подполковники — Гандуринъ, Дмитревскій, Хвостовъ, Некрашевичъ-Покладъ и ген. шт. капитанъ Головань.
Обстоятельства, при которыхъ совтъ этотъ былъ созванъ, и мннія, которыя на немъ были высказаны, и были предметомъ судебнаго слдствія 17-го декабря 1908 года, ровно черезъ 3 года посл этого событія.

Генералъ-лейт. Смирновъ.

Первымъ даетъ свое показаніе комендантъ крпости.
— Когда мы собрались, ген. Стессель предложилъ намъ совершенно откровенно высказать свое мнніе о настоящемъ положеніи крпости и указать мры, которыя надлежитъ принять въ будущемъ. Начали высказываться съ младшаго,— капитана Голованя. Онъ высказался за продолженіе обороны. Дмитревскій заказалъ на недостатокъ снарядовъ и невозможность потому ожидать успха въ дальнйшей борьб. Гандуринъ выразилъ мнніе, что при настоящемъ состояніи войскъ и укрпленій борьба невозможна и бездльна. Полковники Савицкій, Покладъ и Грязновъ сказали лишь, что теперь защита трудна. Полковникъ (нын генералъ) Рейсъ произнесъ довольно длинную рчь, клонившуюся къ тому, чтобы доказать, что миссія Артура кончилась. Крпость должна была служить убжищемъ флота,— флотъ пересталъ теперь существовать, другой ея задачей было облегчить сосредоточеніе манчжурской арміи,— армія, вроятно, уже сосредоточилась. теперь Портъ-Артуръ боле не нуженъ. Дальнйшая его защита можетъ привести лишь къ безцльной рзн на улицахъ. Вс остальные участники совта, за исключеніемъ Фока, высказались за дальнійшую оборону крпости, находя ее хотя и трудной, но возможной. При этомъ ген. Блый указалъ на ошибочность взгляда, будто мало снарядовъ. По его словамъ, ихъ должно было хватить еще на два большихъ штурма. Самъ я сказалъ приблизительно слдующее: ‘По существующимъ правиламъ, въ каждой крпости должна быть Высочайше утвержденная инструкція, категорически опредляющая цль и назначеніе крпости. На основаніи такой инструкціи, комендантъ въ каждый періодъ войны можетъ судить, въ какой мр крпость выполнила свое назначеніе. Къ сожалнію, Портъ-Артуръ такой инструкціи не иметъ, и о задачахъ его намъ приходится судить самимъ. Одна изъ такихъ задачъ уже нами исполнена, вслдствіе гибели флота, другая задача — прикрывать армію или содйствовать ея стратегическому развертыванію — вице нтъ… Но каково бы ни было на этотъ счетъ мнніе,— положеніе объ управленіи крпостями категорически требуетъ отъ насъ вести оборону крпости до полнаго истощенія силъ и средствъ, чего у насъ еще не наступило… Если число защитниковъ уменьшилось втрое, число орудій — наполовину, а продовольствіе — съ года на мсяцъ, то это нужно считать положеніемъ нормальнымъ для крпости малой. Сейчасъ, считая раненыхъ и населеніе вмст, численность послдняго достигаетъ 20 тыс., продовольствія осталось на 1 1/2 мсяца, полигонъ крпости — прежній, хотя гарнизонъ не отвчаетъ протяженію линіи фортовъ, но у насъ есть дв запасныхъ полевыхъ позиціи, которыя, въ крайности, можно очистить, это — Ляотешань и Сигнальная горка. Если защитниковъ останется еще меньше, можно перейти на. внутреннія линіи. На 2-й линіи можно держаться съ недлю. Затмъ мы можемъ держаться на 3-й линіи, когда же гарнизонъ сократится хотя бы до 3 тысячъ, можно оборонять съ нимъ внутренность Стараго города… Сдача можетъ быть вызвана только истощеніемъ запасовъ продовольствія’.
Признавая важность Китайской стны, ген. Смирновъ полагалъ держать ее до послдней возможности, хотя бы для этого потребовалось ослабить оборону остальныхъ участковъ
— Въ заключеніе ген. Стессель призналъ желаніе держать крпость почти единодушнымъ,— ‘т. е. совсмъ единодушнымъ,— поправился онъ,— какъ и подобаетъ русскимъ воинамъ’. И мы вс разошлись — убжденные, что дальнйшая оборона обязательна… Открывая же засданіе совта, ген. Стессель сказалъ, что прочтетъ въ конц его записку Фока — и я видлъ ее у него въ рукахъ,— но записка осталась непрочитанной.
— Каково было мнніе Фока, высказанное на совт?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Уклончивое… Онъ особенно расхваливалъ выносливость солдатъ.
— А сколько войскъ, по вашему мннію, можно было взять съ Ляотешаня?— спрашиваетъ Смирнова защитникъ Стесселя…
— Около тысячи человкъ.
— На этотъ вопросъ лучше всего намъ можетъ отвтить начальникъ участка, подполковникъ Романовскій,— замчаетъ Фокъ.
— А можно ли было ожидать прорыва на лвомъ фланг? Вдь, по слухамъ, въ Голубиной бухт собирались дв дивизіи японцевъ,— спрашиваетъ Вельяминовъ.
— Хотя это и относится къ курсу тактики,— отвчаетъ Смирновъ,— но скажу, что на западномъ фронт прорывъ не имлъ для насъ значенія, да и былъ невроятенъ. Все наше вниманіе должно было быть обращено на Восточный фронтъ.

Генер.-маіоръ Рейсъ.

— На какомъ основаніи вы считали, что — разъ флота нтъ, то роль Артура кончена?— спрашиваетъ подсудимаго прокуроръ.
— Мн кажется, что это не нуждается въ разъясненіи. Факты говорили за себя. Эскадры не было,— отвчаетъ Рейсъ.
— Вы имли на это какія-либо указанія, инструкціи?
— Нтъ.
— Откуда вамъ извстно также, что сосредоточеніе арміи было закончено?
— Мн казалось, что это должно было быть такъ посл 11 мсяцевъ кампаніи. На это есть, наконецъ, указанія въ телеграммахъ Куропаткина.
О происхожденіи журнала военнаго совта, никмъ изъ членовъ его не подписаннаго, а лишь завреннаго имъ самимъ, ген. Рейсъ показалъ, что составилъ его начисто въ день совта вечеромъ по черновымъ запискамъ, веденнымъ въ засданіи.
Защитникъ ген. Смирнова, кап. 2-го ранга фонъ-Шульцъ считаетъ нужнымъ внести поправку въ понятіе — ‘убжище флота’.
— Это не значитъ,— говоритъ онъ,— что крпость служитъ убжищемъ для того только флота, который находится въ данный моментъ въ данномъ порту. Артуръ и посл гибели своей эскадры оставался крпостью-убжищемъ для шедшей на Дальній Востокъ балтійской эскадры, для владивостокской эскадры и вообще для всего возможнаго тихоокеанскаго флота. Въ этомъ смысл роль Артура не была еще закончена.
Затмъ допрашиваются свидтели — участники совта.

Подполковникъ Головань.

— Я высказался на военномъ совт въ томъ смысл, что ‘не нахожу, чтобы въ крпости произошло что-либо такое, что требовало бы особаго измненія въ оборон ея… Японцы посл каждаго успха долго его закрпляютъ и тмъ даютъ намъ время и возможность отдохнуть. Такъ, вроятно, поступятъ они и теперь… Держаться еще можно’. Ген. Стессель въ заключительномъ слов сказалъ, что на 2-й линіи держаться нельзя, надо на 1-й, а относительно возможной рзни онъ приметъ мры.

Полковникъ Дмитревскій.

— Отправляясь на совтъ, я захватилъ съ собою вдомости о числ людей и снарядовъ. Съ доклада цифръ ихъ я и началъ говорить. Указалъ на то, что на позиціи остается мало людей — тысячъ 12, что общаго резерва нтъ, что на слабосильныя команды, какъ на послдній рессурсъ, мы теперь уже разсчитывать не можемъ… Я самъ видлъ, какъ передвигалась слабосильная команда 16-го полка. 300 шаговъ она шла часа полтора. По моему приблизительному расчету мы теряли ежедневно, когда не было боевъ и штурмовъ, въ однхъ лишь перестрлкахъ, около 100 челов. Снаряды я раздлилъ на дв категоріи — по калибру и конструкціи орудій — и, по моему расчету, для серьезной артиллеріи (6-дюйм., 9-дюйм. и 42-лин. орудія) у насъ оставалось около 6,000 снарядовъ. Для артиллеріи мелкой — 50—60 тыс., можетъ быть и боле. Что касается вопроса, сколько еще времени можно крпость держать, то мн казалось, что это зависитъ отъ японцевъ…
— Считалъ и считаю до сихъ поръ, что Стесселемъ предложенъ былъ совту вопросъ о состояніи крпости, а не о мрахъ ея обороны. Насколько помню, занесенныхъ въ журналъ словъ,— ‘обороняться еще можно’ — я не говорилъ… Журналъ совта я тогда не читалъ.
— Что говорилъ ген. Блый о числ снарядовъ?— спрашиваютъ свидтеля.
— Не помню,— отвчаетъ онъ.
— Генералъ Фокъ собирался прочитать на совт какую-нибудь записку?
— Не помню.
И т. д.— ‘не помню’, ‘не помню’…

Полковникъ Гандуринъ.

Бывшій командиръ 13-го Вост.-Сиб. стр. полка, занимавшаго Китайскую стнку, показалъ, что, 16-го декабря 1904 года, находясь въ своемъ блиндаж, получилъ отъ Стесселя приглашеніе прибыть къ 4 ч. дня въ штабъ раіона.
— Явившись, я засталъ тамъ много начальствующихъ лицъ, которыхъ видлъ впервые. Еще не вс были въ сбор.
Ген. Стессель сказалъ, что желаетъ познакомиться съ положеніемъ дла непосредственно отъ тхъ, кто стоитъ у него. Положеніе было тяжелое. Горячей пищи люди совсмъ не имли. Въ 14-й полкъ хлбъ доставляли ползкомъ, пищу не всегда доносили. Но все-таки моимъ глубокимъ убжденіемъ было, что Китайскую стнку надо держать. Самъ я былъ въ этотъ день сильно разстроенъ. Почему,— говорить не буду. Часа въ 2 дня со мной была даже истерика. На совт я присоединился къ мннію Дмитревскаго и сказалъ, что у меня половина бойцовъ — безногихъ (отъ цынги) и что если мы бросимъ Китайскую стнку, то унести ихъ оттуда не сможемъ и тогда, нтъ сомннія, они будутъ прикончены японцами. Мое общее впечатлніе отъ высказанныхъ на совт мнній таково, что — чмъ дальше былъ начальникъ отъ боевой линіи, тмъ громче и красиве были его слова.
И они не подняли духъ у меня, а озлобили… Мы, работники Артура, рзко длились на дв категоріи: штабныхъ и боевыхъ. И вотъ въ словахъ штабныхъ я прочелъ мысль, что еще неприлично сдаваться, пусть перебьютъ побольше,— флагъ поднять успемъ… Меня это возмутило и ослабило мою энергію…
Свидтель говоритъ это рзкимъ, нервнымъ тономъ. Можно было ждать, что такъ же увренно и категорично онъ будетъ говорить и дальше.
Но когда прокуроръ предложилъ ему перечислить тхъ, кто говорилъ ‘красиво’, свидтель замялся.
— Кто же?— настаивалъ прокуроръ.
— Адмиралы,— отвтилъ, наконецъ, Гандуринъ посл долгой паузы.— Фамиліи ихъ я тогда не имлъ чести знать…
— Еще?!
Опять долгая, томительная пауза.
— Надинъ… Горбатовскій говорилъ уклончиво.
— Онъ ‘штабной?’ — спрашиваетъ прокуроръ.
— Нтъ…
— Такъ вы мн потрудитесь называть штабныхъ, которые красиво говорили. Рейсъ, напримръ, къ какимъ защитникамъ принадлежалъ?
— Къ тыловымъ?
— А еще, еще?— пытаетъ прокуроръ.
Опять пауза. Видимо, какія-то фамиліи не сходятъ у него съ языка.
— Я боюсь быть неточнымъ…— наконецъ, заявляетъ онъ.
Объ этомъ раздленіи мнній, проведенномъ Гандуринымъ, членъ суда, бар. Остенъ-Сакенъ, спрашивалъ потомъ почти каждаго свидтеля, но никто его не подмтилъ и не подтвердилъ.

Полковникъ Хвостовъ.

— Вдь всхъ начальниковъ надо было бы тогда считать тыловыми защитниками Портъ-Артура,— сказалъ полковн. Хвостовъ.— Рейсъ — ‘тыловой’, а съ нимъ согласны были ‘боевые’ Гандуринъ и Савицкій. Такіе передовые бойцы, какъ Ирманъ и Мехмандаровъ, высказались категорически за продолженіе обороны.
Полк. Хвостовъ высказалъ дале, что его мнніе тогда было такое: положеніе крпости трудное, многое зависитъ отъ интенсивности дйствій японцевъ. Но вся обстановка, которая была 16-го декабря, убждала свидтеля въ томъ, что держаться еще можно, если не на 1-й, то на 2-й линіи. Теперь, ознакомившись съ литературой объ осад, онъ можетъ сказать, что на 2-й линіи должно было держаться…

Полковникъ Григоренко.

— Я сказалъ тогда, что къ дальнйшимъ активнымъ дйствіямъ мы неспособны и пытаться отбирать у японцевъ то, что они взяли у насъ, мы не можемъ. Намъ надо только пользоваться особенностями войны, заключавшимися въ томъ, что непріятель всегда давалъ намъ передышки, посл штурмовъ, а штурмы назначалъ всегда 13-го числа каждаго мсяца. Мы должны обороняться пассивно, отходя съ одной позиціи на другую, выигрывая время. Въ общемъ, обороняться и можно, и должно. 2-ю линію считаю хуже 3-й. Она хороша, пока Большое Орлиное Гнздо въ нашихъ рукахъ, 3-я линія вн зависимости отъ обладанія этимъ пунктомъ. Это была сплошная траншея съ профилемъ въ 7 футовъ, бруствера ея сбить было нельзя, такъ какъ онъ былъ материковый. Работы на ней не были еще вполн закончены, но ихъ было уже немного. Оставалось додлать козырьки отъ шрапнели и кое-гд траверсы. Блиндажей для житья не было, но сзади былъ городъ, въ домахъ и фанзахъ котораго можно было удобно размстить людей.
Мннія ген. Фока я не понялъ. Это были общія мста. Стессель держалъ въ рукахъ какую-то бумагу. Сказалъ, что прочтетъ ее потомъ, но не прочиталъ… Кажется, удержалъ его отъ этого Фокъ…

Контръ-адмир. Виренъ.

Свидтель высказался за продолженіе обороны. Съ мнніемъ, что Портъ-Артуръ сыгралъ роль убжища флота, онъ былъ не согласенъ, не протестовалъ тотчасъ же потому, что не хотлъ затягивать совта, хотлъ подать Стесселю письменно особое мнніе, но опоздалъ,— наступилъ конецъ Артура.
Мнніе это было теперь прочитано имъ передъ судомъ.
Въ немъ к.-адм. Виренъ высказывалъ между прочимъ, что, несмотря на очевидность факта — войны съ Японіей, за 6 лтъ обладанія Артуромъ, мы не оборудовали ни крпости, ни порта. Война застала насъ врасплохъ и началась печально. Чтобы вернуть господство на мор, мы должны были вести ее здсь пассивно, сберегая свой флотъ до подхода балтійской эскадры, такъ какъ только пораженіемъ на мор можно было нанести японцамъ ршающій войну ударъ. Поэтому Артуръ долженъ былъ быть дйствительнымъ убжищемъ флота.

Генер.-маіоръ Семеновъ.

— Я указалъ на совт на массу цынготныхъ, кто еще не боленъ, тотъ зараженъ цынгою. Но держаться надо безусловно. Въ крайнемъ случа вдь сидятъ же на позиціи и цынготные… Я сказалъ, что мы должны еще бороться и потому, что у насъ скоро будутъ пулеметы. Квантунской крпост. артиллеріи кап. Моллеръ изобрлъ когда-то пулеметъ весьма простой конструкціи. Проектъ его въ главномъ артиллерійскомъ управленіи былъ тогда ‘положенъ подъ сукно’. Я узналъ объ этомъ и поручилъ Моллеру возстановить чертежи и приготовить пулеметы… Командиръ порта, к.-адм. Григоровичъ, предоставилъ ему для этого вс средства портовыхъ мастерскихъ… Числа 18—20-го декабря образцы этихъ пулеметовъ должны были быть готовы… Сдача помшала…
Никакого опредленнаго мннія ген. Фокъ на совт не высказалъ… Ген. Блый въ отвтъ на заявленія нкоторыхъ членовъ совта, что снарядовъ нтъ, сказалъ: ‘Это неправда, снаряды есть, ихъ хватитъ еще на два штурма, но я ихъ берегу…’. И онъ дйствительно берегъ ихъ. Я видлъ самъ, какъ онъ записывалъ каждый случай стрльбы…

Отст. генер.-м. Петруша.

По мннію свидтеля, высказанному на совт, состояніе крпости по всмъ отдламъ было очень плохое.
— Число штыковъ — около 11 тысячъ. Числа снарядовъ мы не знали… Изъ словъ ген. Благо, сказанныхъ на совт, я понялъ, что ихъ есть по 60—70 на орудіе. Люди были утомлены. Но борьбу считалъ необходимой продолжать, пока крпость не падетъ сама собою. Я высказался такъ потому, что я строевой офицеръ и всегда училъ свой полкъ въ томъ смысл, что если я прикажу защищать до послдней капли крови хотя бы яичную скорлупу, то это должно быть исполнено. И съ моей стороны было бы безчестно говорить теперь иначе…

——

Итакъ, вс свидтели согласно показали, что полковн. Рейсъ говорилъ на совт объ исполненной миссіи Артура и о необходимости предотвратить рзню на улицахъ, что Фокъ говорилъ уклончиво, неопредленно, что Блый утверждалъ, что снарядовъ хватитъ на два штурма, что Стессель всхъ благодарилъ за мужественное желаніе продолжать оборону и что затмъ хотлъ прочесть какую-то записку Фока, но не прочелъ…
— Я скажу,— поднялся подъ конецъ засданія Стессель,— что записка, которой здсь, интересуются,— ‘замтка’ Фока. Онъ писалъ въ ней, что на ІІ-мъ и ІІІ-мъ фортахъ люди гибли героями, а ихъ Смирновъ назвалъ ‘бгунцами’ и ‘смердами’. О сдач тамъ и слова не было…

XVI. 18-е декабря — засданіе 16-е.

Военный совтъ 16-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: ген.-маіора Мехмандарова, отст. г.-м. Некрашевича-Поклада, ген.-маіоровъ Грязнова и Горбатовскаго, ген.-л. Никитина, подполк. Голованя. Объясненія подсудимыхъ ген.-м. Рейса, ген.-л-товъ Фока, Смирнова и Стесселя.

Продолжается разслдованіе обстоятельствъ, связанныхъ съ военнымъ совтомъ 16-го декабря 1904 года.
Опять предъ судомъ проходятъ одинъ за другимъ участники его.
Первымъ — бывшій начальникъ артиллеріи атакованнаго фронта.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Онъ отмчаетъ, что мннія на совт расходились. Одни (большинство) высказались ршительно, опредленно за продолженіе обороны. Другіе — шесть человкъ (полковники: Дмитревскій, Рейсъ, Савицкій, Гандуринъ, Некрашевичъ-Покладъ и Грязновъ) — боле или мене опредленно — за сдачу. Впрочемъ, слова этого произнесено не было, но сущность ихъ мнній была такова, что они желаютъ сдачи.
— Характерно,— отмчаетъ свидтель,— что вс четыре представителя 4-й дивизіи, которой командовалъ Фокъ, были за сдачу — Дмитревскій, Гандуринъ, Савицкій, Грязновъ… И, мн думается,— добавилъ онъ,— не явились ли они лишь выразителями желанія своего начальника. Самъ Фокъ высказался неопредленно. Онъ говорилъ о выносливости нашего солдата, о какой-то позиціи, и закончилъ указаніемъ на то, что если японцы поставятъ орудіе на взятый ими у насъ фортъ No ІІІ-й, то продолжать оборону немыслимо. При этихъ словахъ Стессель вопросительно повернулъ ко мн голову. Я сказалъ, что эта постановка вопроса выше моего пониманія. У японцевъ превосходство артиллеріи во всхъ отношеніяхъ, я же долженъ дрожать надъ каждымъ снарядомъ. Но я обязуюсь, сказалъ я Стесселю, если японцы поставятъ орудіе на фортъ, сбить его въ самый кратчайшій срокъ. Стессель мн сказалъ на это, что такъ и слдовало понимать вопросъ… Во вс послдующіе: дни орудія на ІІІ-мъ форту не были поставлены японцами. Тмъ не мене, сдача была совершена и вн зависимости отъ этого условія.
Что касается самого свидтеля, то онъ сказалъ кратко:— слдуетъ продолжать оборону.

Отст. ген.-м. Некрашевичъ-Покладъ.

бывшій командиръ 25-го Вост.-Сиб. стр. полка высказался на совт въ томъ смысл, что, пока l-я линія обороны въ нашихъ рукахъ, мы держаться можемъ, о 2-й — и думать нечего. Тамъ нтъ ни блиндажей, ни укрпленій. Что касается 3-й, то она ничего не представляетъ. Гарнизонъ не только физически слабъ, но и духовно. Свидтель видлъ плачущаго солдата.— ‘Что съ тобой?— спросилъ онъ его.— Тяжело…— Усталъ, что ли?— Нтъ, на душ тяжело…’

Генер.-маіоръ Грязновъ.

Бывшій командиръ 15-го вост.-сиб. стр. полка разсказывалъ о состояніи своего полка.
— Изъ 3,860 чел., въ состав которыхъ полкъ прибылъ въ Артуръ, осталось 2,234 человка, убитыхъ, раненыхъ, контуженныхъ и безъ всти пропавшихъ было около 4,000 человкъ. Эта послдняя цифра, не укладывающаяся въ итогъ, объясняется тмъ, что многіе были ранены по нскольку разъ. Довольствіе было слабое, не было зелени — и оттого свирпствовала цынга. Но нравственное состояніе полка было отличное.
— Собираясь на совтъ, я, на всякій случай, спросилъ своихъ офицеровъ, можно ли, по ихъ мннію, еще драться. И вс они сказали — можно. Вотъ почему на совт я и сказалъ: какъ ни скверно, а держаться можно.
Свидтель иллюстрируетъ свой отзывъ о высокомъ дух своего полка слдующимъ трогательнымъ фактомъ:
— Былъ у меня встовой… Чахоточный такой… Жилось ему хорошо. Жилъ онъ не на позиціи, а въ город, въ домик и смотрлъ за моими вещами. Вдругъ просится на позицію.— ‘Почему?’ — Да, люди говорятъ про насъ, нестроевыхъ, что — ‘лодари мы’. Пустилъ я его на позицію, и въ тотъ же день онъ былъ тяжко раненъ… О сдач ни у кого и мысли не было. До самаго послдняго дня я врилъ въ приказъ Стесселя, что отступленія нтъ,— съ трехъ сторонъ море, съ четвертой — непріятель. Эту мысль внушалъ и солдатамъ.
Впечатлніе отъ своего показанія свидтель испортилъ ссылкою на слухи, говорившіе о томъ, будто на западномъ фронт стоитъ появиться одному японцу, и вс побгутъ…
Это заинтересовываетъ судъ.
— Почему же это?
— Тамъ былъ 5-й полкъ…— вдругъ говоритъ свидтель и вызываетъ у члена суда, ген. Саранчева, страстный, негодующій вопросъ:
— Скажите, отъ кого вы слышали эту возмутительную клевету на доблестный полкъ?..
Свидтель отвчаетъ что-то сбивчивое, неопредленное…
— Я удивленъ этимъ показаніемъ,— заявляетъ сидящій въ ряду допрошенныхъ свидтелей, бывшій начальникъ западнаго фронта, ген. Семеновъ.— Я такихъ рчей не слыхалъ. У меня на фронт были 33 роты разныхъ частей, въ томъ числ отъ доблестныхъ полковъ 5-го и 15-го… Духъ у всхъ былъ прекрасный… Помина о сдач не было!..
Поднимается и Некрашевичъ-Покладъ съ протестомъ.
— Нравственное состояніе я не смшивалъ съ упадкомъ духа. И подумать нельзя, что солдаты склонны были къ прекращенію обороны. Они не стснялись говорить мн, что имъ тяжело, но это не значитъ, чтобы они хотли сдачи.

Генер.-маіоръ Горбатовскій.

Указавъ, что на совт тремя лицами было высказано мнніе о безсмысленности дальнйшаго сопротивленія,— это Дмитревскимъ, Рейсомъ и Гандуринымъ, изъ которыхъ послдній говорилъ, что теперь на позиціи стрлка нужно поднять, прислонить грудью къ брустверу и вложить въ его руки винтовку,— при чемъ самъ говорившій это расплакался,— свидтель передаетъ свое мнніе.
— Я сказалъ: національное и личное самолюбіе должны побуждать насъ, насколько возможно доле отдалять возможность попасть подъ конвой японскаго унтеръ-офицера…
Полк. Рейсъ перебилъ меня: — Вы, стало-быть, хотите рзни?..— Нтъ,— сказалъ я,— но нужно держаться… У насъ есть еще позиція, и главнымъ образомъ — первая…— Стало быть, вы хотите драться на первой?— Да, конечно.
Отмтивъ дале мннія генераловъ Благо, Никитина и Смирнова, свидтель такъ охарактеризовалъ мнніе Фока.
— Что онъ сказалъ, право, сказать не могу. Видимо, онъ хотлъ сказать одно, а пришлось говорить другое…
— Вотъ вы говорили, что нужно ‘отдалить’ моментъ, когда попадешь подъ конвой японскаго солдата…— говоритъ свидтелю защитникъ Стесселя.— Когда же этотъ моментъ, вы полагали, долженъ наступить?
— Я въ это не входилъ…
— Г-нъ защитникъ,— вмшивается членъ суда, ген. бар. Бильдерлингъ,— вы неправильно толкуете слова свидтеля и длаете изъ нихъ ненадлежащій выводъ. Попасть подъ конвой японскаго солдата — это не значитъ сдаться, можно быть взятымъ въ плнъ и въ открытомъ бою.

Генер.-маіоръ Блый.

Показаніе этого свидтеля ожидается съ чрезвычайнымъ интересомъ. Именно — на приписываемомъ ему заявленіи, сдланномъ на совт, что снаряды есть, что ихъ хватитъ на два штурма, и базируется обвиненіе Стесселя въ преждевременной сдач крпости и въ ложномъ донесеніи его Государю 16-го декабря, что снарядовъ почти нтъ.
И онъ подтверждаетъ это заявленіе.
— Въ своей рчи я главнымъ образомъ счелъ нужнымъ протестовать противъ свдній по артиллерійской части, приведенныхъ на совт полковникомъ Дмитревскимъ. Я удивлялся смлости, съ которой онъ давалъ ихъ въ моемъ присутствіи. У насъ было 150 тыс. снарядовъ тхъ калибровъ орудій, которыми мы стрляли. И это по тмъ еще неполнымъ свдніямъ, которыя у меня въ то время были. Я не имлъ ихъ еще отъ флота. Этого количества могло хватить на два большихъ штурма, если не боле, понимая подъ штурмомъ періодъ отъ пяти дней до двухъ недль и считая, что въ среднемъ намъ каждый такой штурмъ обходится въ 50 тыс. снарядовъ. Матеріальная часть артиллеріи, конечно, была уже не та, что прежде, но все же мы ею до сихъ поръ, не дале, какъ въ ноябр, отбивали штурмы.
— Среди этихъ 150 тыс. снарядовъ были безполезные?
— Нтъ, могли быть только негодные, вслдствіе плохой выдлки.
— Сколько вы изъ нихъ израсходовали въ послдніе три дня обороны — 17, 18 и 19 декабря?
— Тысячи три, самое большое — четыре.
— Каковъ былъ порядокъ снабженія укрпленій снарядами?
— Ихъ доставляли, главнымъ образомъ, по ночамъ, на подводахъ. Я самъ ежедневно требовалъ по телефону отъ всхъ командировъ батарей отчетъ о состояніи снарядовъ и записывалъ ихъ въ особую книжку. Доставлялъ ихъ на батареи, не ожидая требованій… Но, правда, иногда не успвалъ доставить.
Поднимается защитникъ ген. Смирнова, кап. 2-го ранга фонъ-Шульцъ, и съ оговоркою, что судъ можетъ его остановить, задаетъ свидтелю вопросъ:
— Событія въ промежутокъ времени отъ 25-го ноября до 16-го декабря,— предложеніе обсудить вопросъ о предлахъ обороны, визитъ Рейса въ день совта обороны, назначеніе Фока, паденіе форта ІІ-го и высказанныя Дмитревскимъ и Рейсомъ мннія на совт 16-го декабря, не заставляли ли свидтеля тревожиться за участь крпости?
— Я лично не тревожился… Но мн приходилось успокаивать другихъ… Меня въ город спрашивали,— правда ли, что скоро будетъ сдача… Слухъ о ней сталъ циркулировать съ половины ноября… 16-го декабря въ город говорили по поводу совта, что генералы собираются сдаваться…
— Указывали ли при этомъ на кого-нибудь изъ генераловъ?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Прямого указанія не было, но говорили, что есть люди, которые говорятъ боле о сдач, чмъ объ оборон…
— Кто же эти люди?— настаиваетъ прокуроръ.
— Называли Фока и Рейса…
Это вызываетъ горячіе протесты на скамьяхъ подсудимыхъ и защиты.
Благо закидываютъ вопросами:— кто сказалъ, отъ кого онъ это слышалъ, а ген. Фокъ проситъ судъ произвести дознаніе по такому обвиненію, которое теперь разойдется по всей Россіи… Въ дознаніи ему, конечно, судъ отказываетъ. Ген. Блый же напоминаетъ, что онъ передавалъ лишь слухи — и отъ лицъ ему извстныхъ, напримръ,— врачей Васильева и Константинова.
— Они прямо меня спрашивали: ‘а скоро ли Фокъ и Рейсъ сдадутъ крпость?’ Я ихъ спросилъ: ‘а на какомъ основаніи вы это говорите?’ Они сказали: ‘это слухъ’. А я теперь вамъ говорю, что это подтверждается и фактами,— закончилъ Блый.
— Никогда Фокъ и Рейсъ ни слова мн не говорили о сдач, ни въ какой періодъ обороны,— горячо протестуетъ и Стессель.— И не смли сказать. Я былъ начальникъ!…

Генер.-лейтен. Никитинъ.

Съ обычной нервностью свидтель этотъ воспроизводитъ рчь, сказанную имъ три года назадъ на военномъ совт.
— Среди высказанныхъ мнній я схватилъ два крайнихъ, пессимистическихъ… Первое принадлежало Дмитревскому, который сказалъ, что дни и даже часы Артура сочтены,— пали форты ІІ-й и ІІІ-й, скоро падетъ укрпленіе 3-е, а Китайскую стнку противникъ прорветъ въ 2—3 часа, и тогда начнется ‘рзня’…
— Опять — ‘рзня’!— хватается при этомъ за голову свидтель.— Я слышалъ уже это слово на совт 25-го ноября.
— Второе мнніе принадлежало Рейсу. Онъ сказалъ, что Артуръ выполнилъ свою задачу въ отношеніи флота и арміи. И я началъ съ того, что крайне несвоевременно говорить, будто дни и часы Артура сочтены. Паденіе фортовъ ІІ-го и ІІІ-го ни для кого изъ насъ не было неожиданностью. То же самое — и относительно укрпленія 3-го. Намъ нечего огорчаться, что укрпленіе 3-е взлетитъ на воздухъ… Японцы страшно медленно, научно медленно ведутъ минную борьбу. Духъ войскъ у насъ хорошъ, не ниже японскаго. Въ письмахъ убитыхъ японцевъ мы читали просьбы прислать имъ изъ Японіи свжихъ людей, не бывавшихъ въ бою, стало быть, не видавшихъ смерти… А наши солдаты закалились въ презрніи къ ней. Помнится, пришелъ съ Китайской стнки солдатъ.— ‘Дайте, говоритъ, намъ г-на офицера… Всхъ перебили…’. ‘Хотите перемнимъ васъ?— спрашиваютъ его.— Вдь устали?’ — ‘Нтъ, не надо,— отвчаетъ,— дайте только г-на офицера…’. Дрались за клочки чужой земли, какъ за родной домъ. Я возразилъ Рейсу, что Артуръ не закончилъ своей роли ни въ отношеніи флота, ни въ отношеніи арміи. Если Куропаткинъ сосредоточился, то онъ идетъ и намъ надо его ждать. Если онъ не сосредоточился, то Артуру, уже столько принявшему ударовъ на свою голову, надо стоять. Посл паденія Высокой горы флотъ получилъ такія аваріи, что онъ неспособенъ выйти въ море… Мы сняли съ него орудія, чудныхъ бойцовъ-моряковъ… Что же имъ теперь — топиться или взрываться. Нтъ, мы не хотимъ знать, гд Куропаткинъ, гд его армія, каковы задачи, Артура. Онъ намъ порученъ, и мы должны его защищать до послдней капли крови. У насъ есть снаряды, патроны, штыки, продовольствіе… Рейсъ упоминалъ про рзню… Рзни мы не боялись. Насъ не должны заботить женщины, больные и раненые… Сдадимъ ихъ Балашеву. Намъ нужно сохранить бойцовъ. Кормить нужно не больныхъ и раненыхъ, а здоровыхъ. Нужно заставить противника идти на Восточный фронтъ, держать упорно Китайскую стнку, не позволять японцамъ ставить пушки на форту ІІІ-мъ… Правда, насъ немного, но мы не знаемъ, много ли японцевъ… Я на артурскій гарнизонъ смотрлъ какъ на часового, который ждетъ, когда его сниметъ съ поста разводящій изъ Манчжурской арміи…
Относительно полевой артиллеріи, которою завдывалъ свидтель, онъ показалъ, что орудій полевыхъ оставалось 60 и къ нимъ по 35 снарядовъ…
— Признавалъ ли ген. Фокъ дальнйшую оборону возможной.
— Онъ этого не высказалъ.
— Не хотлъ ли ген. Стессель прочитать какую-то записку?
— Да, хотлъ и сказалъ Фоку: ‘Александръ Викторовичъ, я прочитаю?..’. Но Фокъ отвелъ рукою записку, бывшую въ рукахъ Стесселя, и сказалъ: ‘нтъ’…
Фокъ и Стессель энергично противъ этого протестуютъ.
— Ничего этого не было,— говоритъ ген. Стессель.— Въ рукахъ у меня были вдомости о числ гарнизона, продовольствіи, снарядахъ и т. п.
Ген. Фокъ доказываетъ, что свидтели все спутали. Это было въ сентябр, а не въ декабр, и замтка его отъ 24-го сентября содержала не мнніе о сдач, а касалась генер. Смирнова, называвшаго солдатъ ‘смердами’ и ‘бгунцами’, почему онъ и не позволилъ прочесть ее въ присутствіи своемъ и Смирнова… Это вдь было бы для него обидой…

Подполковникъ Головань.

Спросили подполковника Голованя. Онъ пока залъ:
— Въ начал засданія совта ген. Стессель сказалъ приблизительно слдующее: ‘А посл этого начальникъ сухопутной обороны прочтетъ записку’… Или — ‘я прочту записку начальника сухопутной обороны’… Точно редакціи фразы не помню, но хорошо помню ея смыслъ. Сидя сзади ген. Фока, я видлъ, какъ онъ обратился къ Стесселю съ какими-то словами и затмъ, кажется, онъ взялъ у Стесселя записку. Она не была прочитана.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

Поднимается ген. Смирновъ.— Это выпадъ — и выпадъ, недостойный на суд. Случай, что я назвалъ одну полуроту ‘смердами’ и ‘бгунцами’, произош. вотъ какъ: ген. Кондратенко разсказалъ, что эта полурота побжала въ паник отъ удара грома во время грозы… Я и сказалъ — ‘смерды’, ‘бгунцы’! Это было однажды. Но на этомъ основали вс инсинуаціи противъ меня. А между тмъ у Стесселя о ‘бгунцахъ’ есть приказъ по раіону… Ген. Фокъ говоритъ здсь, что про записку кто-то спуталъ все, что это было на совт 16-го сентября… Нтъ, онъ самъ ошибается. Ни о какой записк тогда рчи не было. А было это, дйствительно, 16-го декабря. Въ начал совта Стессель объявилъ, что прочтетъ записку — и не прочелъ… Фокъ же не постснился, на совт, въ моемъ присутствіи, расхваливая солдатъ, сказать, что нкоторые называютъ ихъ ‘смердами’ и ‘бгунцами’…
Предлагается дать объясненіе подсудимымъ — генераламъ Рейсу и Фоку.

Ген.-маіоръ Рейсъ.

— Ген. Стессель предложилъ всмъ высказаться откровенно. Полагаю, что долгъ и присяга обязывали меня къ этому. Обвиненіе, что я преувеличилъ критическое положеніе крпости, для меня непонятно. Я скоре уменьшилъ… На немедленной капитуляціи я не настаивалъ. Я указывалъ на необходимость держаться на 1-й линіи и признавалъ ненадежность 2-й. Про 3-го линію едва ли нужно говорить. Она была устроена единственно противъ прорыва въ Артуръ шаекъ хунхузовъ… Наша крпостная артиллерія не могла быть вполн использована нами по условіямъ мстности. Перенесеніе борьбы на улицы города я и тогда считалъ и теперь считаю недопустимымъ. Продолжительной она быть не могла, а должна была сопровождаться рзней…
— Допускалъ ли ген. Рейсъ сдачу крпости?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Безусловно,— отвчаетъ подсудимый, — разъ средства обороны истощены и можно ожидать вторженія противника на улицы, — капитуляція является умстной.

Ген.-лейт. Фокъ.

Оговорившись, что онъ не помнитъ, что говорили другіе,— что, какъ начальникъ сухопутной обороны, онъ могъ говорить только дло,— подсудимый изложилъ свой планъ обороны Артура посл паденія форта ІІІ-го, основанный на удержаніи Китайской стнки и Большого Орлинаго Гнзда.
— На восточномъ фронт вс форты, вс укрпленія, вс капониры были уже въ рукахъ противника. У насъ оставалось только укрпленіе 3-е, Большое Орлиное Гнздо и нашъ главный жизненный нервъ — Китайская стнка. И я говорилъ, что намъ надо держать ее до послдней крайности. А для этого не допустить противника поставить орудія на III-мъ форту. Тутъ у насъ и вышло разногласіе съ ген. Блымъ. Онъ говорилъ, что снарядовъ хватитъ на два штурма, а когда говорили ему о стрльб по ІІІ-му форту, онъ возражалъ, что у него снарядовъ мало. Мн же не нужны были штурмы. Мн нужно было держать все время ІІІ-й фортъ въ огн. Наша же артиллерія стрляла прекрасно, но съ перерывами… Для удержанія Китайской стнки надо было также во что бы то ни стало укрпить Скалистый хребтикъ и Большое Орлиное Гнздо. Еще до смерти Кондратенко начали укрплять первый. Стрлки рыли окопы. Руководилъ работой Шварцъ… Но его взяли. Я поручилъ дло Гандурину… Я настаивалъ на сплошной транше внизу. Если бы тутъ хорошо укрпились, то японцы не завладли бы Скалистымъ хребтикомъ, и мы имли бы время укрпить и Большое Орлиное Гнздо. Но артиллерія слабо насъ поддерживала — скупо стрляла… Я понималъ, что солдаты утомлены, но духъ у нихъ прекрасный… Поэтому о немъ и говорилъ на совт. Примръ — Гандуринъ. На совт онъ былъ пессимистомъ, а когда былъ раненъ при защит Скалистаго хребтика двумя пулями, онъ сказалъ солдатамъ: ‘братцы, дайте мн слово, что вы до вечера не уйдете…’.— ‘Даемъ!’.— ‘Повторите, а то я, можетъ быть, сегодня умру…’. И солдаты повторили. Вотъ какой былъ духъ.

XVII.— 19-е декабря.— Засданіе 17-е.

Очищеніе форта ІІ-го 5-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: капитановъ Мацкунаса и Флорова, лейтенантовъ Подгурскаго и Максимова 7-го, поручика Садыкова. Очищеніе Скалистаго кряжа и Китайской стнки 18-го декабря 1904 г. Объявленіе ген. Смирнова. Допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго, полк. Дмитревскаго и подполк. Степанова.— Послдній день обороны — 19-е декабря. Объясненіе ген. Смирнова, допросъ свидтелей: ген.-м. Горбатовскаго, полк. Степанова и полк. Дмитревскаго.

Три года назадъ это былъ послдній день героической обороны Артура. Въ этотъ день три года назадъ Стессель послалъ къ Ноги парламентера съ предложеніемъ сдачи крпости, а въ Петербургъ телеграфировалъ: ‘…Суди насъ, Великій Государь, но суди милостиво… Мы все сдлали, что было въ нашихъ силахъ’…
И вотъ теперь ‘судятъ’…
Но чмъ дальше развивается судебное слдствіе, тмъ все ясне становится, что гарнизонъ Артура суду не подлежитъ, что онъ до конца исполнялъ свой долгъ. Исполнилъ ли свой Стессель, все ли было и имъ сдлано, что было въ его силахъ, въ силахъ гарнизона — вотъ въ чемъ вопросъ, что составляетъ нын предметъ судебнаго изслдованія…
Съ особеннымъ вниманіемъ, съ благоговйнымъ трепетомъ выслушиваются сегодня показанія живыхъ свидтелей-участниковъ послдняго дня Артура, съ болзненнымъ любопытствомъ вглядываются въ ихъ лица, чтобы прочесть въ ихъ душ все пережитое ими тогда, въ этотъ день, все боле задергиваемый завсою времени… Прошлое оживаетъ съ новою силою, съ новою страстью, которую рождаетъ судъ въ его исканіяхъ истины.
По ходатайству защиты ген. Фока и Стесселя судъ возвращается къ изслдованію обстоятельствъ очищенія форта ІІ-го. Допрашиваются два бывшихъ коменданта этого форта — кап. Мацкунасъ и кап. Флоровъ. Показаніе перваго не существенно. Онъ пробылъ на немъ со 2-го декабря, когда былъ раненъ Флоровъ, до 4-го декабря, когда былъ назначенъ Кватцъ.

Кап. Флоровъ.

Показаніе второго даетъ яркую картину состоянія форта и условій его обороны до 2-го декабря, когда на немъ былъ убитъ Кондратенко и раненъ свидтель…
— Японцы,— говоритъ онъ,— занимали капониръ праваго рва и поставили въ немъ 75-мм. пушку, они увнчали весь гласисъ форта и занимали уже наружную сторону бруствера, будучи въ 6-ти шагахъ отъ насъ. Они вели три минныя галлереи, и дв изъ нихъ были уже готовы. 2-го декабря въ 10 ч. утра они пробили въ капонир стнку и стали наполнять галлерею праваго рва удушливыми газами. Нсколько человкъ у насъ задохлось. Мы отошли къ потерн, и я вызвалъ Рашевскаго… Вечеромъ пріхалъ Кондратенко — и былъ убитъ. Онъ былъ у насъ наканун и приказалъ рыть колодцы для закладки фугасовъ. Хотли это сдлать еще въ сентябр, но я воспротивился. Гарнизонъ хотлъ умереть на форту, а не очищать его. Минированіе форта могло поколебать это ршеніе. Положеніе было тяжелое: Посл 15-го октября люди были всегда на ногахъ, спали урывками, въ вод былъ недостатокъ — и мы не умывались. Свобода передвиженія на форту была сильно стснена. Шагу нельзя было сдлать не подъ пулями. Внутренность форта все время обстрливалась изъ пулеметовъ… Я мало доносилъ начальству, чтобы не было упрека въ томъ, что жалуемся на тяжесть положенія… О вылазкахъ никогда не доносилъ, о перестрлкахъ тоже, а только объ убыли и о генеральныхъ штурмахъ… Мн приказало было ген. Кондратенко держаться — и мы держались. Стрлки были далеки тому, что длалось въ Артур. Они умирали и не думали, что борьба изъ-за власти начальниковъ лишитъ ихъ добраго имени.
Допрашиваются также лейтенанты Подгурскій и Максимовъ 7-й.

Лейтенантъ Подгурскій.

Первый — въ ночь съ 4-го на 5-е декабря былъ на Куропаткинскомъ люнет и минами уничтожалъ траверсы во рву ІІ-го форта, занятомъ японцами. На самомъ форту онъ не былъ и участія въ оборон его не принималъ. По показанію свидтеля, къ назначенію Фока н-комъ сухопутной обороны отнеслись хорошо, такъ какъ среди маленькихъ чиновъ онъ пользовался симпатіями.
— Впрочемъ,— добавляетъ онъ,— что пойдетъ хуже, чмъ при Кондратенко, это чувствовалось всми…
— Почему?
— Потому, что Кондратенко былъ головою выше всхъ въ Артур.

Лейтенантъ Максимовъ 7-й.

Свидтель командовалъ дессантной ротой съ ‘Пересвта’, имвшей назначеніе ‘вышибать’ японцевъ съ занятыхъ ими нашихъ укрпленій.
— Около полудня 5-го декабря мы невольно обратили вниманіе на зловщую тишину на фронт… Въ 1-мъ часу начались взрывы на форту ІІ-мъ. Они были такъ сильны, что къ намъ на Куропаткинскій люнетъ залетло семь японскихъ труповъ… А разстояніе было порядочное… Затмъ огонь — по форту, подступамъ, ходу сообщенія, батаре Б и Кумирискому редуту… Около половины 2-го часа на военной дорог показался Фокъ.— ‘Здорово, вышибалы’,— поздоровался онъ съ нами.— ‘Нтъ ли среди васъ охотниковъ пойти на фортъ ІІ-й и принести мн донесеніе?’ — Вызвался Кириллъ Вова и черезъ часъ вернулся.— ‘Жаль, что наши мало стрляютъ, сказалъ онъ,— на форту держатся, и если пришлютъ подкрпленій, то удержатся…’. Вечеромъ я узналъ, что на фортъ были посланы рота 25-го полка, рота съ ‘Побды’, запасная рота — и все было мало. Глаголевъ веллъ мн послать еще взводъ. Пошелъ онъ съ прапорщикомъ Семеновымъ. Скоро принесли оттуда боцманмата Осминовскаго съ оторванной выше колна ногой.— ‘Взводъ пропалъ,— сказалъ онъ,— японецъ самосильно бьетъ…’ Дйствительно, во взводъ попала летательная мина — и изъ 76 чел. осталось 9. Принесли раненымъ и Семенова. Онъ сказалъ, что положеніе форта критическое. Донесли Горбатовскому. Тотъ увдомилъ, что идетъ на фортъ самъ. Съ форта просили еще подкрпленій, но Глаголевъ не призналъ возможнымъ послать ихъ, такъ какъ на его участк находился рядъ атакованныхъ укрпленій,— и написалъ Кватцу приказаніе объ очищеніи форта. Въ половин двнадцатаго ночи начались взрывы на форту. Я пошелъ къ форту посмотрть и, возвращаясь, встртилъ Горбатовскаго. Навстрчу ему шла толпа людей.— ‘Откуда’?— спросилъ генералъ.— ‘Съ форта’.— ‘Почему’?— ‘Фортъ, очищенъ’!— ‘Остановите людей’! Мы бросились устраивать эту толпу, но въ это время разорвалась шрапнель, ранила Глаголева въ челюсть, и онъ не усплъ ничего доложить Горбатовскому. Послдній набросился на Кватца. Тотъ показалъ записку, а я подтвердилъ, что она писалась Глаголевымъ въ моемъ присутствіи… ген. Фокъ резерва не задерживалъ. Съ 8-го августа я каждый день видлъ Фока. Моя рота и мои офицеры были рады его назначенію.

Подпоручикъ Садыковъ.

Подпоручикъ Садыковъ показалъ, что на форту ІІ-мъ былъ въ ма. Тогда онъ былъ готовъ наполовину. Въ начал августа — видъ его былъ тотъ же. Онъ не могъ служить убжищемъ для гарнизона. 6-го августа снарядъ попалъ въ ничмъ не прикрытую дверь каземата и выбилъ около 50 человкъ. 8-го августа свидтель былъ тяжело раненъ въ голову и по день сдачи находился въ госпитал {Въ первыхъ числахъ марта 1908 года, по возвращеніи изъ Петербурга въ Вилькоміръ, подпоруч. Садыковъ застрлился.— ‘Тяжелый процессъ, длившійся съ крайне нервнымъ напряженіемъ два съ половиною мсяца, по словамъ корреспондента ‘Нов. Врем.’ настолько повліялъ на подпоруч. Садыкова, что онъ возвратился посл приговора въ Вилькоміръ въ удрученномъ душевномъ состояніи и застрлился въ присутствіи нсколькихъ офицеровъ бригады, внезапно вынувъ револьверъ и нанеся себ смертельную рану’.}.
О дняхъ, послдовавшихъ за паденіемъ форта ІІІ-го и военнымъ совтомъ 16-го декабря, первымъ даетъ показаніе бывшій комендантъ Портъ-Артура.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

— День 17 декабря прошелъ въ относительномъ затишь, непріятель лишь слабо бомбардировалъ сверо-восточный фронтъ. 18-го декабря на укрпленіи 3-мъ произошли два взрыва, съ промежутками между ними въ 10 минутъ. Полагаютъ, что второй взрывъ произошелъ отъ детонаціи — взорвался складъ бомбочекъ, хранившійся на укрпленіи въ потерн. Этими взрывами казематы укрпленія были разрушены и около сотни защитниковъ погребено подъ ихъ развалинами… Но телефонъ чудомъ уцллъ и работалъ, поддерживая сношенія заваленныхъ защитниковъ укрпленія съ центрами крпости — штабами. Заживо погребенные, они спрашивали, что имъ длать. Имъ дали разршеніе покинуть ввренное имъ укрпленіе… Но это было нелегко. Тогда Стессель далъ имъ позволеніе сдаться. Все же около 12-ти человкъ ночью пробрались къ своимъ. Около 12 часовъ того же дня японцы двинулось въ атаку противъ форта III-го и Скалистаго кряжа. Рота 13-го полка отошла на Скалистый кряжъ. Японцы не посмли идти дальше. Подъ дйствіемъ нашей артиллеріи они отхлынули отъ Китайской стнки. Около 3—4 часовъ дня я получилъ телефонограмму, въ которой сообщалось, что начальникъ укрпленнаго раіона приказалъ очистить Китайскую стнку… А наканун еще я сказалъ Фоку: ‘Держите Китайскую стнку до послдней возможности. Я дамъ вамъ для этого весь комендантскій резервъ’… Я запросилъ Фока, протестовалъ, требовалъ держаться… Но въ 4 ч. 20 м. дня получилъ отъ него телефонограмму слдующаго содержанія: ‘Ген.-адъют. Стессель вполн согласился съ вашимъ мнніемъ, но затмъ получена была телефонограмма ген. Горбатовскаго, который проситъ разршенія очистить стнку. Но Курганную батарею держите крпко’. И вечеромъ того же числа Китайская стнка была нами очищена. Въ 2 ч. ночи на 19-е число войска наши заняли 2-го позицію — отъ р. Луньхе на Курганную батарею, на горы Лаперовскую, Владимірскую, Митрофаньевскую, Безымянную, Морской кряжъ, Отрожную и Опасную горы, батарею А, откр. капониръ No 1, фортъ І-й, редутъ Тахе и Сигнальную гору.
Фокъ протестуетъ.
— Я не получалъ отъ Смирнова никакого категорическаго приказанія защищать Скалистый хребтикъ… Онъ не говорилъ мн, что я получу весь резервъ. Это я самъ распорядился занять Скалистый хребтикъ, а полк. Гандуринъ его укрпилъ, выполнивъ гигантскую работу. И фортъ ІІІ-й отданъ не по моему распоряженію, а по приказанію Горбатовскаго.
Смирновъ напоминаетъ Фоку обстоятельства, при которыхъ происходилъ между ними разговоръ о Китайской стнк.
— Быть можетъ, ген. Фокъ вспомнитъ, что я говорилъ еще ему при этомъ о необходимости дать отдохнуть утомленному, изнервничавшемуся Бандурину…— ‘Кого же прикажете назначить?’ — спросилъ меня Фокъ.— ‘Другого штабъ-офицера’.— ‘У меня въ 13 полку остались только капитаны…’ Бандуринъ остался… Оборона Китайской стнки только выразила на дл то, чего желали на словахъ нкоторые члены военнаго совта.
— Ничего этого положительно не было,— заявляетъ рзко Фокъ.— Если бы это было такъ, то ген. Смирновъ, вроятно, запасся бы какимъ-нибудь документомъ, письменнымъ предписаніемъ, что ли. Бандуринъ, это — герой!
Выходитъ, что Горбатовскій, если и не самовольно очистилъ Китайскую стнку, стало быть,— l-ю линію обороны, на которой ршено было совтомъ держаться во что бы то ни стало возможно доле,— то это было сдлано по его представленіямъ, по его настоянію.
Приглашается самъ начальникъ обороны восточнаго фронта.

Генер.-маіоръ Горбатовскій.

— Дв атаки,— говоритъ онъ — на Китайскую стнку въ этотъ день, 18-го декабря, были отбиты. Но при послдней, около 1 часа дня, небольшой отрогъ Скалистаго гребня, очень важный въ тактическомъ отношеніи, былъ все-таки занятъ японцами, и они получили возможность обстрливать фланговымъ огнемъ всю Китайскую стнку. Бандуринъ, ее защищавшій, нсколько разъ доносилъ, что оставаться у Китайской стнки нтъ возможности,— отовсюду обстрливаютъ… Въ 4 часа дня онъ былъ тяжело раненъ. Когда его проносили мимо меня, онъ сказалъ мн:— ‘Прикажите отступать на 2 линію, а я взялъ съ своихъ солдатъ честное слово, что до вечера они продержатся’.
Эти слова и видъ раненаго Бандурина такъ меня взволновали, что я сообщилъ объ этомъ коменданту. Но онъ требовалъ держать стнку во что бы то ни стало {Въ развитіе этого мста своего показанія ген. Горбатовскій напечаталъ въ No 4 ‘Рус. Инв.’ слдующее письмо въ редакцію этой газеты: ‘Хотя въ отчет ‘Рус. Ими.’ (No 282) мое показаніе передано въ общемъ довольно правильно, но все же при той редакціи, въ которой оно изложено, можно подумать, будто я сказалъ, что соглашеніе полковника Гандурина съ нижними чинами, т. е. взятіе съ нихъ слова держаться до вечера, подорвало въ нихъ духъ для дальнйшей обороны. Я этого сказать не хотлъ. Можетъ быть даже, что именно этотъ разговоръ полковника Гандурина съ нижними чинами его полка заставилъ ихъ еще продержаться нсколько часовъ на Китайской стнк, но самъ я уже не могъ врить въ возможность упорной обороны позиціи тми нижними чинами, съ которыхъ взято слово держаться только до вечера’.}. Но въ это время пришла телеграмма, что начальникъ укр. раіона разршилъ ее очистить. Я сообщилъ объ этомъ коменданту… Онъ попрежнему противился, но когда я сказалъ ему, что начальникъ раіона разршилъ ее очистить,— онъ согласился. Тогда мы принялись вывозить со стнки орудія, снаряды, отводить войска. Они отходили въ удивительномъ порядк и тихо. Но кто-то на оставленной позиціи зажегъ блиндажъ, разгорлся пожаръ, и при свт его японцы обнаружили наше отступленіе…
— Я долженъ прибавить,— сказалъ Горбатовскій,— что пока начальникомъ сухопутной обороны былъ Кондратенко, я распоряжался на своемъ фронт всмъ самолично, съ назначеніемъ же ген. Фока я сталъ играть какую-то странную роль. Изъ его штаба сносились съ моими подчиненными помимо меня, и они стали длать то же самое. Очевидно полк. Гандуринъ снесся прямо со штабомъ укр. раіона о необходимости очистить Китайскую стнку, и тамъ, не спросивъ меня, распорядились объ этомъ… То же самое было и въ отношеніи ІІІ-го форта.
— Свидтель вполн подтверждаетъ мое показаніе,— говоритъ Смирновъ.— Онъ убдилъ меня согласиться на очищеніе стнки именно тмъ, что разршеніе Стесселя уже получено. Я запросилъ тогда Фока: какъ? что? почему? Отвтъ его суду уже извстенъ. Что же мн оставалось длать? Отмнять приказаніе начальника?

Полковникъ Дмитревскій.

Начальникъ штаба генерала Фока, полк. Дмитревскій, какъ всегда, говоритъ, что не помнитъ, какія телефонограммы поступали 18-го декабря въ штабъ сухопутной обороны и требовались ли въ этотъ день резервы.

Подполковникъ Степановъ.

Бывшій начальникъ штаба восточнаго фронта, наоборотъ, далъ подробное показаніе, вполн подтвердившее то, что сказалъ Горбатовскій.
— Съ паденіемъ форта ІІІ-го намъ пришлось,— разсказываетъ онъ,— очистить часть Китайской стнки, примыкающую къ форту и влво отъ него. Утромъ 18-го декабря произошелъ взрывъ 3-го укрпленія. Посл этого японцы атаковали Скалистый кряжъ — и очень энергично. Мы получили отъ Гандурина два донесенія, что онъ держится, отбиваетъ атаки и проситъ подкрпленія. Потомъ пришло тревожное донесеніе, что продержится только до вечера. Скоро посл этого его ранили и пронесли мимо насъ. Его видъ и слова произвели на насъ сильное впечатлніе. Изъ штаба раіона получена была затмъ телефонограмма о томъ, что Скалистый кряжъ можно очистить. Ген. Горбатовскій по этому поводу говорилъ по телефону съ комендантомъ. Тотъ сперва какъ будто бы не соглашался на это, но когда ему сказали, что начальникъ раіона разршаетъ, согласился. Стали отводить войска съ 1-й линіи. На весь восточный фронтъ въ резерв было 400—500 человкъ.
Посл этого судъ переходитъ собственно къ событіямъ 19-го декабря. Первымъ приглашается разсказать о нихъ комендантъ крпости.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

— Съ ранняго утра 19-го декабря непріятель началъ сильную бомбардировку сверо-восточнаго фронта, сосредоточивъ свой огонь по Большому Орлиному Гнзду. Уже съ 9 час. утра стали поступать донесенія, что Гнздо занято японцами. Проврили это: оказалось, неврно. Борьба за этотъ пунктъ продолжалась до 3-хъ часовъ дня.
Въ начал 4-го было получено донесеніе, что его заняли японцы. Лично я не придавалъ Большому Орлиному Гнзду значенія тактическаго ключа позиціи. Въ полуверст сзади его была Безымянная гора съ запущеннымъ, правда, редутикомъ, который начали усиливать и исправлять. Гора эта, во всякомъ случа, была не ниже Большого Орлинаго Гнзда, если не выше его,— и потому вопросъ о командномъ значеніи этихъ высотъ былъ спорнымъ. На совт 16-го декабря я и вовсе не упоминалъ о Большомъ Орлиномъ Гнзд но включилъ Безымянную гору во вторую линію обороны. Къ тому же Большое Орлиное Гнздо окаймлялось рядомъ нашихъ батарей, и японцы не могли тамъ поставить орудія. Весь приморскій фронтъ могъ бы также обстрливать Орлиное Гнздо. Около 4 час. дня я получилъ отъ своего начальника штаба извстіе, что проскакалъ парламентеръ. Въ послднее время было не рдкостью, что мы вступали въ переговоры относительно уборки тлъ. Спросилъ по телефону Горбатовскаго — правда ли это? Нтъ ли распоряженія о прекращеніи огня, о посылк парламентера? Отвтили:— ничего подобнаго. Оказалось, что парламентеръ похалъ не кратчайшей дорогой, черезъ восточный фронтъ, а дальней — черезъ сверный. Спустя нсколько времени Горбатовскій спросилъ меня, правда ли, что я, комендантъ, разршилъ очистить батарею Б. Я ему отвтилъ: — ничего подобнаго… Явился адм. Виренъ съ письмомъ Рейса, въ которомъ говорилось, что настало время топить суда. Это было въ 7 час. вечера. Для меня стало ясно, что затвается сдача и что, быть можетъ, наступилъ моментъ для переворота. Я похалъ къ адмираламъ. Обсудивъ положеніе вещей, мы признали, что для переворота осталась одна ночь, въ теченіе которой надо было арестовать Стесселя, Фока и Рейса и выслать ихъ на миноносц изъ Артура, устранить отъ командованія полками полковниковъ Савицкаго, Грязнова и Гандурина, снять часть войскъ съ западнаго фронта и перевести ихъ на восточный, организовать новую линію обороны, ослабленную не только паденіемъ Болыи. Орл. Гнзда, но, главнымъ образомъ, отдачею безъ боя, по распоряженію Фока, Малаго Орлинаго Гнзда, Куропаткинскаго люнета и батареи Б. Первымъ я не придавалъ большого значенія, а батаре Б, вмст съ Залитерной горой,— громадное. Это была опора нашего фланга 2 и 3 линій. Тамъ были бетонныя сооруженія. Это былъ сильный опорный пунктъ. Посл 11-ти часовъ вечера я получилъ отъ полк. Рейса рапортъ съ приложеніемъ копіи съ письма, посланнаго Ноги…
Изъ двухъ послдующихъ показаній.— ген. Горбатовскаго и его начальника штаба, подполковника Степанова, вполн тожественныхъ по содержанію, мы приводимъ здсь разсказъ послдняго о томъ, что длалось въ этотъ день на восточномъ фронт, и при какихъ обстоятельствахъ узнали тамъ о посылк парламентера.

Подполковникъ Степановъ.

— Едва начало разсвтать, японцы повели наступленіе на Заредутную гору… Послышалась перестрлка. Въ это время штабъ нашего отряда очутился уже спиною къ атакованному пункту. Отошли на новое мсто, ране намченное. Блиндажъ еще не былъ готовъ. Остановились у перевязочнаго пункта. Отсюда послали роту для занятія окоповъ на Безымянной гор. До Большого Орлинаго Гнзда, на которомъ сосредоточился бой, было около 1,000 шаговъ. Мы видли, какъ на него лзли японцы. Видли, какъ заволокло его дымомъ отъ безчисленнаго числа снарядовъ, рвущихся надъ нимъ. Даже у насъ въ лощин со всхъ сторонъ летли пули. Въ 10 час. утра получили отъ коменданта горы, подполк. Галицинскаго, донесеніе, что нужны подкрпленія. Стали посылать туда полуроту за полуротой… Получили донесеніе и отъ начальника 2 отдла обороны фронта, подполковника Лебединскаго. Это былъ бодрый, всегда веселый человкъ.
Но въ этотъ день онъ съ утра доносилъ, что держаться на Куропаткинскомъ люнет нельзя. Просилъ меня пріхать, чтобы убдиться въ этомъ, но ген. Горбатовскій не пустилъ, а веллъ Лебединскому держаться во что бы то ни стало до вечера. Глухо было сказано. Очистить люнетъ и вечеромъ разршенія ему не давалось. Тогда, видимо, Лебединскій сталъ сноситься прямо со штабомъ сухопутной обороны. Около 4 ч. дня на Большомъ Орлиномъ Гнзд произошелъ страшный взрывъ. Стрльба вдругъ стихла, и скоро къ намъ явился едва очнувшійся отъ контузіи Галицинскій и сказалъ, что на Б. Орлиномъ Гнзд мы не удержались, что, насколько было силъ, онъ сдержалъ данное слово и что японцы ставятъ тамъ орудіе. Это дало намъ возможность донести ген. Фоку, что Б. Орлиное Гнздо не за нами.
Въ виду того, что взятіемъ его наша позиція разрзалась на-двое, надо было сообразить, куда отводить войска, какую позицію занять. Плана дальнйшихъ дйствій мы не знали. Ршилъ переговорить со штабомъ сухопутной обороны по телефону. Долго пытался соединиться съ нимъ,— наконецъ, удалось. Вызываю полк. Дмитревскаго. Говорятъ, занятъ на какомъ-то совщаніи… Требую его. Наконецъ, онъ подошелъ.— ‘Что вы тамъ волнуетесь?’ — сказалъ онъ. Это было слишкомъ въ такую критическую минуту, и я наговорилъ ему дерзостей… Тогда онъ сказалъ, что посылаетъ мн письмо. Черезъ полчаса получаю его. Вотъ его приблизительное содержаніе: ‘Начальникъ укрпленнаго раіона выслалъ парламентера для переговоровъ о сдач. Позицію надо держать, какъ завсу. Письмо это уничтожьте’.— Оно ударило меня какъ обухомъ по голов. Я передалъ его Горбатовскому, онъ долго его читалъ и молча вернулъ мн. Я разорвалъ его въ клочки и бросилъ въ печку. Однако, положеніе наше какъ никакъ прояснилось. Я понялъ, что все нужно держать, какъ завсу: и Куропаткинскій люнетъ, и М. Орлиное Гнздо. Но затмъ случилось что-то странное и непонятное. Лебединскій донесъ, что получилъ приказаніе очистить Куропаткинскій люнетъ и Малое Орлиное Гнздо. Я сообщилъ объ этомъ коменданту. Тотъ отвтилъ, что безъ его приказанія ничего не очищать, и былъ этимъ вообще страшно возмущенъ. Горбатовскій между тмъ ухалъ въ новый штабъ, помщавшійся въ Новомъ город, а я остался въ старомъ. Въ начал 8 часа вечера получилъ на имя Горбатовскаго собственноручную записку Фока. Въ ней подъ угрозой побудительныхъ мръ предписывалось очистить батарею Б. Послалъ ее Горбатовскому — и батарея была очищена. Тогда стали поступать тревожныя донесенія съ укрпленія No 2, которое уже стало обстрливаться съ батареи Б. Ночью очистили и его…

——

Разсказъ о письм Дмитревскаго, согласный во всемъ въ показаніяхъ Степанова и Горбатовскаго, возбуждаетъ нкоторую сенсацію среди защиты Стесселя и Фока. Ген. Домбровскій, несмотря на свидтельство двоихъ лицъ, что это письмо было сожжено, заявляетъ, что оно. есть въ дл и оглашеніе всего его содержанія сведетъ къ нулю весь 5 пунктъ обвиненія ген. Фока.
Оглашаютъ…
Оказывается, по признанію тутъ же сдланному Дмитревскимъ, что это не письмо и даже не черновикъ его, а просто составленная имъ,— онъ не помнитъ, гд и когда, но уже посл паденія Артура и вызда изъ него свидтеля,— памятная записка о факт посылки имъ письма въ штабъ восточнаго фронта. Въ записк говорится, что письмо было послано ген. Горбатовскому, между тмъ и Горбатовскій и Степановъ говорятъ, что оно было адресовано послднему. Слова ‘держите позицію, какъ завсу’, сопровождаются въ этой памятной записк (кстати — даже не датированной) указаніемъ, что это нужно для того, чтобы выговорить наиболе выгодныя условія.
— Нтъ, содержаніе того письма было другое… не такое,— говорятъ и Горбатовскій, и Степановъ.
— А зачмъ вы просили уничтожить это письмо? Ради чего это было нужно?— спрашиваетъ Дмитревскаго членъ суда, бар. Остенъ-Сакенъ.
— Ген. Фокъ приказалъ…
— Я не приказывалъ,— ршительно заявляетъ Фокъ.
— Утвердительно не могу сказать. Это изъ моей памяти улетучилось,— заявляетъ и Дмитревскій.
Понятно, что у генерала Горбатовскаго могли появиться ‘темныя мысли’, когда онъ получилъ приказаніе Фока во что бы то ни стало, ‘подъ угрозой побудительныхъ мръ’ очистить батарею Б.
Такъ отвтилъ этотъ генералъ на вопросъ защитника Фока: ‘было ли тутъ тактическое разномысліе или преступленіе?’.

XVIII. 28-е декабря — засданіе 18-е.

Очищеніе Китайской стнки 18-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: полк. Гандурина и ген.-м. Мехмандарова.— Оборона и паденіе Большого Орлинаго Гнзда 19-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: подполк. Галицинскаго и подпоруч. Гринцевича.

Посл недльнаго перерыва засданіе возобновляется подъ предсдательствомъ ген.-отъ-инф. Бодара.
Ген.-отъ-инф. Дукмасовъ, по болзни, выбылъ изъ состава суда. Численность послдняго опредляется теперь въ 8 человкъ.
Засданіе открывается не въ 11 часовъ утра, а въ 2 часа дня, и начинается изслдованіемъ событій 18-го декабря, когда была очищена Китайская стнка, самый надежный оплотъ Портъ-Артура.
Даетъ показанія защитникъ ея — полков. Гандуринъ.

Полковникъ Гандуринъ.

По его разсказу дло происходило такъ:
— 18-го декабря съ утра — канонада. Около 11 ч. утра японцы повели наступленіе на примыкающій къ стнк Скалистый кряжъ со стороны очищеннаго нами 15-го декабря ІІІ-го форта. Первое нападеніе ихъ на образуемый тутъ Китайскою стною уголъ было отбито легко, несмотря на то, что оно было нсколько неожиданно. Люди 5-й роты 13-го полка, занимавшіе этотъ участокъ, обдали… Ротный командиръ, кап. Краевскій, съ нсколькими стрлками кинулся на японцевъ въ штыки и отбросилъ ихъ. Затмъ атаки стали повторяться одна за другою и длились цлый день. Резервовъ у меня было немного, и я посылалъ подкрпленія небольшими пачками. Около 4 час. дня пришло изъ 3-й роты 13-го полка извстіе, что держаться нельзя, что японцы все лзутъ и лзутъ на Скалистый кряжъ. Въ это время у меня въ резерв было только 60 чел. моряковъ съ боцманматомъ. Моряки — отличный народъ, молодцами дерутся, но они плохо оріентируются въ обстановк. Пришлось самому лично обрекогносцировать мстность. Дло было трудное… Японцы, одтые въ хаки, отлично примнялись къ мстности. Я долго присматривался, а въ это время меня откуда-то обдали струей изъ пулемета,— должно быть, съ укрпленія 3-го,— и я былъ раненъ 3 пулями въ голову. Когда штабъ-трубачъ велъ меня въ блиндажъ, я былъ еще раненъ пулями въ ноги. Веллъ нести себя на перевязочный пунктъ… Пока выжидали момента, чтобы вынести меня изъ сферы огня, я назначилъ себ замстителя,— того, кто былъ изъ старшихъ подъ рукою, и послалъ съ 5-ю охотниками объявить людямъ, что я раненъ и что я завщаю людямъ держаться до ночи, ночью же начальство скажетъ, что дальше надо длать. Затмъ меня понесли. Около штаба восточнаго отряда я просилъ носильщиковъ остановиться и сказалъ генералу Горбатовскому, что положеніе на Китайской стнк скверное, но что за сегодняшній день на своемъ отдл я ручаюсь… Я просилъ Горбатовскаго принять мры или для дальнйшей обороны стнки, или же сдлать какія-либо другія распоряженія… Затмъ я уже дальнйшаго участія въ боевыхъ дйствіяхъ не принималъ. Въ послднее время артиллерія очень слабо помогала оборон. Она была несостоятельна по недостатку снарядовъ и прислуги. Былъ случай, что на 4 орудія былъ одинъ только артиллеристъ. Очевидно, что это все равно, какъ бы у меня этихъ орудій и вовсе не было. Мн извстно, что Заредутная батарея получила приказаніе не тратить боле 20 снарядовъ въ день. Я сказалъ командиру, что можетъ не стрлять и вовсе. Отъ 20 снарядовъ пользы мало…
— Не отразилась ли дятельность ген. Фока на ускореніи конца Артура?— спрашиваетъ его прокуроръ.
— Дло шло къ концу,— былъ бы ген. Кондратенко или нтъ,— все равно. Правда, смерть его была для всхъ насъ огромной моральной утратой. Это былъ истинный начальникъ, котораго вс мы любили, уважали, слушались, у котораго всегда находили поддержку, совтъ, утшеніе… Онъ былъ всмъ намъ родной человкъ… Помню, однажды я получилъ приказаніе, исполнить котораго не могъ. Считая, что, не будучи въ состояніи исполнить требованіе начальника, я не могу продолжать быть начальникомъ отдла на позиціи, я ршилъ просить о смн меня и похалъ въ Артуръ съ этою цлью. По дорог встрчаю Кондратенко. Онъ обласкалъ меня, завезъ къ себ и въ дружеской бесд разсказалъ, какъ ему самому тяжело. И мн стало совстно своего малодушія. Я ничего не сказалъ и вернулся на свой участокъ. Ген. Фокъ, быть можетъ, черезчуръ былъ пылокъ, но ничмъ не повредилъ длу обороны. По тому количеству матеріаловъ, которое намъ отпускали для ремонта Китайской стны, и по тому количеству снарядовъ, которое намъ давали, чтобы подъ прикрытіемъ артиллерійскаго огня можно было вести ея исправленія,— держаться доле на Китайской стнк было нельзя.
Въ противовсъ показанію Гандурина, генералы Смирновъ и Горбатовскій повторяютъ данное уже ими ране объясненіе, какъ, помимо ихъ, по чьему-то донесенію въ штабъ раіона, было приказано очистить Китайскую стнку.
— Вопросъ, могли ли мы доле держать Китайскую стнку, долженъ былъ ршить бой, а не донесенія, что оттуда стрляютъ или отсюда стрляютъ,— говоритъ генералъ Смирновъ.— Мы могли потерять Китайскую стнку въ бою, подъ натискомъ штыковъ, но не очищать ее отъ свистанія пуль.
Ген. Стессель произноситъ рчь въ честь Гандурина, называетъ его ‘храбрйшимъ’ и говоритъ, что всть о ран Гандурина такъ же потрясла гарнизонъ, какъ и смерть ген. Кондратенко.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Очищенію Китайской стнки свидтель придаетъ роковое значеніе.
— Въ теченіе 4 1/2 мсяцевъ,— говоритъ онъ,— японцы вели безпрерывные, постоянные штурмы на Китайскую стнку, но каждый разъ мы ихъ отбивали и ни одинъ аршинъ ея не былъ взятъ японцами. Мы отдали ее сами — и вотъ черезъ 14 часовъ Артура не стало. Мы должны были оборонять ее, во что бы то ни стало. Мы должны были знать, что съ очищеніемъ ея, мы лишаемся не только артиллерійской, но и ружейной обороны слва. Было ясно, что безъ нея нельзя держать и Большого Орлинаго Гнзда… Но когда и оно пало,— еще боле уягасною ошибкою было очищеніе батареи Б. Съ нея видны были и Старый, и Новый городъ, и, отдавая ее японцамъ безъ боя, мы подвергли риску городъ…
Свидтель, бывшій начальникъ артиллеріи восточнаго фронта, на которомъ и разыгралась наиболе упорная борьба, удостовряетъ, что за все время обороны онъ не помнитъ случая, чтобы ему отказывали въ требованіи снарядовъ. Съ ними только экономили, т. е. присылали ихъ нсколько мене того, что просилось. Но и просилось-то вдь боле, чмъ требовалось.
Интересъ засданія сосредоточивается затмъ на потрясающихъ картинахъ обороны горстью людей Большого Орлинаго Гнзда.
Два человка вышли живыми изъ этого ада — и они передъ нами. Прежде всего, это комендантъ горы — полк. Галицинскій.

Полковникъ Галицинскій.

— Я жилъ на Большомъ Орлиномъ Гнзд,— говоритъ онъ,— съ 18 августа. На вершин его стояли на платформ дв подбитыя канэтовскія пушки. Потомъ поставили туда морское 47-мм. орудіе, но изъ него стрлять не пришлось. Оно было подбито первымъ же выстрломъ японцевъ. Мы устраивали свои пушечки-мортирки. Брали пустую гильзу отъ 6-дюйм. снаряда Канэ, начиняли ее порохомъ, камнями и осколками, придлывали бикфордовъ шнуръ и во время штурма его зажигали. На одинъ выстрлъ, дальностью шаговъ на 100, такой ‘пушки’ хватало. Никакихъ укрпленій на Большомъ Орлиномъ Гнзд не было, мы сами уже смастерили впереди платформы окопъ, въ которомъ могло помститься человкъ 15, впереди еще небольшой оконецъ, и два хода сообщеній… Помню, что посл паденія Высокой горы ко мн на гору пришелъ инж.-подполк. Рашевскій и сказалъ, что начальство ршило укрплять Большое Орлиное Гнздо, такъ какъ на него теперь, вроятно, японцы поведутъ свои атаки, безъ Орлинаго Гнзда же нельзя защищать и Артуръ. Однако это такъ и осталось только добрымъ намреніемъ. Укрплять гору начали не съ рытья окоповъ, а съ устройства пещеры… Ночью съ 18-го на 19-е декабря я получилъ отъ Горбатовскаго по телефону приказаніе быть комендантомъ Большого Орлинаго Гнзда.
Онъ указалъ мн при этомъ на всю важность этого пункта, но я и самъ зналъ, что это не только важный тактическій, но и отличный оріентировочный пунктъ. У меня въ это время было на немъ всего 22 стрлка. Горбатовскій общалъ помочь, чмъ могъ. Въ 5 час. утра, дйствительно, прибыла охотничья команда моего баталіона съ подпоруч. Гринцевичемъ. Въ это время на передовой линіи, съ которой отступали наши войска, вспыхнулъ пожаръ, освтивъ отступленіе, и японцы тотчасъ же ползли… Когда посвтлло, мы замтили, что японцы уже покрывали всю Заредутную батарею, укрпленіе 3-е и спускались въ лощину за Б. Орлин. Гнздомъ. Но стрлять въ нихъ было еще нельзя. Гора иметъ скатъ въ 45®, а на самой вершин — еще круче… Когда, наконецъ, можно стало прицливаться, я схватилъ винтовку, первый выстрлилъ и скомандовалъ огонь пачками. Онъ былъ губителенъ для японцевъ, и они вс тутъ полегли. Тогда они начали двигаться со стороны укр. 3-го и форта ІІІ-го. Пока я сообщалъ объ этомъ по телефону въ штабъ генерала Горбатовскаго, началось адское обстрливаніе горы снарядами всевозможныхъ калибровъ. Гора такъ разсыпалась отъ нихъ, что дымъ и пыль совершенно насъ окутали, и мы перестали видть другъ друга. Подъ покровомъ этой пелены японцы подползли къ окопамъ, но мы бросились на нихъ въ рукопашную со штыками, камнями и бомбочками, сбросили ихъ внизъ и открыли въ догонку имъ по скату безпорядочную стрльбу. Тогда обстрливаніе горы возобновилось. Мы лежали въ окопахъ, не шевелясь, закутанные другъ отъ друга туманомъ дыма и пыли… Я поползъ было къ телефону, но блиндажъ оказался разрушеннымъ и провода перебитыми. Написалъ дв записки, послалъ ихъ съ солдатами, а въ это время японцы снова бросились на штурмъ и снова были сбиты Гринцевичемъ. Но мы удержались уже только въ верхнемъ окоп. Въ это время у Гринцевича оставалось только 6 человкъ. Смотрю, однако, сзади къ намъ ползутъ въ гору кучками люди моего баталіона — 9 и 10 ротъ. Съ ихъ помощью были отбиты еще 3-й и 4-й штурмы. Подошла рота 28-го полка съ поручикомъ Рачко. Послдній былъ скоро убитъ, а мы уже засли отъ снарядовъ въ ямы и подъ платформу. Около III/2 час. утра пришла полурота моряковъ съ лейт. Темировымъ. Съ нею мы отбили 5-й штурмъ. Около 3 часовъ дня снарядъ попалъ въ кучу бомбочекъ и взорвалъ ихъ, отъ взрыва загорлась платформа и рухнула. Меня оглушило, забросало камнями, землей… Я лишился чувствъ, но, теряя сознаніе, слышалъ еще крики: ‘банзай’ и ‘лзутъ, лзутъ!’ Я очнулся подъ Б. Орлинымъ Гнздомъ.

Подпоручикъ Гринцевичъ.

— Это было въ 3 часа 20 мин.,— дополняетъ показаніе Галицинскаго его боевой товарищъ,— когда мы потеряли Б. Орлиное Гнздо… Посл взрыва бомбочекъ у меня осталось только три человка (движеніе въ публик). Я ршилъ, что дальше не могу держаться и отошелъ съ ними съ горы… Солдаты, которые подходили къ намъ на гору, человкъ по 5—6 съ бомбочками, говорили: ‘Ваше благородіе, пришли умирать на Орлиное’… И умирали героями… Раненыхъ не приказано было выносить, кто могъ, самъ уползалъ. Потомъ одинъ солдатъ сказалъ мн, что часть раненыхъ была задавлена въ блиндаж 11-дюйм. снарядомъ, а другая была переколота ворвавшимися на Большое Орлиное Гнздо японцами. Очень помогала оборон наша артиллерія: слва, съ Митрофаньевской горы — 2 орудія, и справа — батарея поручика Грибовскаго.
Оба свидтеля утверждаютъ, что съ паденіемъ Б. Орлинаго Гнзда дальнйшая оборона крпости была немыслима.
— Мы помнялись съ японцами ролями, они заняли теперь крпость, а мы, осажденные,— полевые окопы,— говоритъ Галицинскій.

XIX. 29-е декабря.— Засданіе 19-е.

Событія 18-го и 19-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: ген.-м. Мехмандарова, подполк. Степанова, полковн. Галицинскаго, объясненіе ген. Фока. Показанія ген.-м. Горбатовскаго, полк. Лебединскаго, подполк. фонъ-Шварца, кап. Курдюкова, пор. Падейскаго, подполковниковъ Бончъ-Осмоловскаго и Васильева, кап. Ясенскаго, шт.-кап. Ручьева, поручиковъ Грибовскаго, Кальнина и Безсалова.

Судебное слдствіе и на этотъ разъ сосредоточивается вокругъ роковыхъ событій послднихъ двухъ дней обороны,
18-го и 19-го декабря — очищенія Китайской стны, паденія Большого Орлинаго Гнзда и уступки безъ боя батареи Б.
Выясняется — возможно ли было еще удерживать эти пункты, имла ли утрата ихъ существенное значеніе на печальный исходъ обороны и не направляла ли къ этому концу ходъ событій, не ускоряла ли ихъ чья-то злонамренная рука. Особенно загадочнымъ и спорнымъ представляется дйствительно странный фактъ очищенія нашими войсками по приказанію генерала Фока, подъ угрозой побудительныхъ мръ, батареи Б. черезъ нсколько часовъ посл того, какъ парламентеръ съ предложеніемъ сдачи былъ уже отправленъ.
Постепенно слдствіе сводится къ выясненію средствъ обороны, главнымъ образомъ — артиллерійскихъ… Въ общемъ оно принимаетъ довольно безпорядочный характеръ: свидтели спорятъ между собою, съ подсудимыми,— спорятъ по поводу такихъ фактовъ, которые, казалось бы, должны быть непреложны, очевидны, напримръ, одинъ, два или три ряда окоповъ было на батаре Б. Высказываются самыя противоположныя частныя мннія, нагромождаются мелкія свднія, почерпнутыя изъ уголка своей жизни, своей дятельности. Мелочей этихъ длается такъ, въ конц концовъ, много, что за деревьями становится не видно лса.
Первымъ начинаетъ эту полемику ген. Мехмандаровъ.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Онъ возвращается къ вопросу объ очищеніи Китайской стнки и Скалистаго хребта. Онъ настаиваетъ на томъ, что оборону ихъ надо было продолжать.
— Дло не въ томъ,— говоритъ онъ,— когда Портъ-Артуръ палъ, сколько времени могли мы продержаться на той или другой позиціи, а въ томъ: какъ палъ Артуръ. На него смотрлъ весь міръ — и удивлялся доблестной его защит. Эта защита должна была увнчаться и доблестнымъ концомъ, а, между тмъ, она вдругъ какъ-то странно оборвалась.

Подполковникъ Степановъ.

Ему возражаетъ подполковникъ Степановъ, который оспариваетъ взглядъ Мехмандарова.
— Здсь придаютъ большое значеніе Скалистому кряжу и тому обстоятельству, что въ теченіе 4-хъ мсяцевъ ни одинъ аршинъ Китайской стнки не былъ взятъ у насъ японцами. Почему не былъ взятъ? Потому, что у насъ была тогда живая сила бойцовъ, были форты. Взявъ у насъ фортъ III, японцы клиномъ врзались на этомъ тактическомъ пункт въ грудь крпости и начали какъ бы раздвигать ее. И вотъ тогда уже положеніе наше стало критическимъ… Его нельзя было спасти, цпляясь за ту или другую сопку. Надо было взглянуть на дло шире, пряме, смле. У насъ была крпостная ограда въ 23 версты, а ее занимала теперь только 1/4—1/5 той части гарнизона, который оборонялъ ее вначал. Надлежало, можетъ быть, вовсе отказаться отъ мысли доле удерживать ее съ такими силами и сосредоточенно занять ими другую, новую линію… Держать Скалистый хребетъ можно было нсколько и доле, но все это временно, все это частности, которыя не мняли конца… Разъ фортъ III былъ уже не въ нашихъ рукахъ, мы не могли удерживать Китайскую стнку такъ прочно, какъ прежде. Объ оборон Скалистаго кряжа въ штаб много думали… Объ укрпленіи его я говорилъ еще въ конц ноября ‘съ подполковникомъ Рашевскимъ, но онъ сказалъ, что на этой гряд камней трудно создать что-либо искусственное, надо пользоваться ею, какъ она есть…
Съ новымъ возраженіемъ Степанову поднимается ген. Мехмандаровъ.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

— Какъ смотрли въ штаб на Скалистый хребетъ, я не знаю, но знаю одно, что онъ уступленъ былъ съ легкимъ сердцемъ, безъ упорнаго сопротивленія… Удерживать же его еще можно было.
— А вы знаете,— спрашиваетъ его защитникъ ген. Фока,— каковы потери были на Скалистомъ хребт?
— Нтъ, числа потерь я не знаю, но знаю, сколько подкрпленій послано было на другой день на Б. Орлиное Гнздо.

Полковникъ Галицинскій.

Полковникъ Галицинскій опровергаетъ утвержденіе Мехмандарова, что ни одинъ аршинъ Китайской стнки не былъ взятъ японцами.
— Въ 4 часа дня 18-го декабря,— заявляетъ онъ,— часть Китайской стнки на участк 14-го полка была занята японцами на протяженіи 30 шаговъ.
Наконецъ, въ этотъ споръ свидтелей вмшивается подсудимый, ген. Фокъ.

Генералъ Фокъ.

— Мы были тогда въ такомъ положеніи,— откровенно признается бывшій начальникъ сухопутной обороны,— что цплялись за что угодно, сами не понимая. Уцпились и за Скалистый хребетъ… Можетъ быть, мы дурно поступили, что погубили тутъ, на оборон Китайской стнки, 13-й и 14-й полки…
Затмъ онъ переходитъ къ описанію батареи Б, очищеніе которой ему инкриминируется какъ дйствіе, ничмъ прямо не вызывавшееся и несвоевременное.
— Батарея Б построена на конусообразномъ холм. На верху его — яма въ вид бетонной кастрюли, въ которой стояли четыре 6 дюйм. орудіи. Ихъ назначеніемъ было бороться съ осадною артиллеріею противника. Но эта роль ихъ кончилась еще въ август. Три орудія были уничтожены, а одно — сегодня стрляло, завтра — нтъ. Впереди батареи было выкопано два ряда окоповъ, но одинъ изъ нихъ былъ засыпанъ еще при Кондратенко. За четыре дня, именно 14-го декабря, я обходилъ этотъ послдній окопъ. Попасть въ него съ Китайской стнки было нелегко. Укрыто можно было идти шаговъ 10, а шаговъ 70—100 надо было бжать открыто. Окруженный непріятелемъ, бросавшимъ въ окопъ бомбочки, онъ былъ совсмъ отрзанъ отъ Китайской стнки. Но гарнизонъ его на рдкость былъ бодръ духомъ. За батареей Б. находилась Залитерная батарея съ 2-мя 15-см. орудіями, поставленными открыто. Они были подбиты еще въ сентябр. Окоповъ на батаре не было. Лве ея стояли 2 противоштурмовыхъ орудія. Рано утромъ 19-го декабря я пошелъ, по обыкновенію, осматривать работы. Выхалъ на Китайскую стнку между батареей Б и Куропаткинскимъ люнетомъ и встртилъ тутъ начальника отдла, Лебединскаго… Онъ обратилъ мое вниманіе на крики ‘банзай’… Я говорю ему — ‘это пустяки: японцы занимаютъ брошенныя нами укрпленія и кричатъ’… Слышу,— опять кричатъ ‘банзай’… Думаю — дло плохо. Похалъ къ Большому Орлиному Гнзду. Къ 9-ти часамъ вернулся въ свой штабъ и написалъ Горбатовскому записку: ‘Сегодня Б. Орлиное Гнздо удержать во что бы то ни стало’… Въ 3 час. дня оно пало. Въ 5 час. начало темнть. Тогда я отдалъ приказаніе Лебединскому очистить Малое Орлиное Гнздо, Куропаткинскій люнетъ и батарею Б. Объ очищеніи первыхъ двухъ меня еще ране просилъ Лебединскій… Спросятъ, почему я прибавилъ сюда и бат. Б, о которой Лебединскій не просилъ? Но вдь начальникъ отдаетъ распоряженія не вслдствіе просьбъ подчиненныхъ, а по своимъ тактическимъ соображеніямъ. Истинно трагическое положеніе бат. Б началось съ того момента, когда были очищены М. Орлиное Гнздо и Куропаткинскій люнетъ. Въ 400 шагахъ отъ нея — японцы, на ней 4 подбитыхъ орудія безъ прислуги, японскіе пулеметы никого туда не пускаютъ. Разв надо было ждать просьбы Лебединскаго? Или надо было, чтобы онъ самъ ее очистилъ? Это недостойно! Да и самъ гарнизонъ, отрзанный отъ Артура, не могъ оставаться спокойнымъ. Вотъ почему я и приказалъ сразу очистить вс эти три пункта. Это, конечно, тактическія соображенія, но они, можетъ быть, не нужны ‘господину генералу прокурору’… Ему нужны юридическія…
— Прошу васъ не касаться того, что нужно прокурору,— останавливаетъ Фока предсдатель.— Это его дло.
— Но была ли необходимость очищать бат. Б. уже черезъ нсколько часовъ посл посылки парламентера?— ставитъ Фоку вопросъ прокуроръ.
— А какъ же?! Непремнно! Это былъ мой долгъ!— гордо отвчаетъ Фокъ.
Иначе оцниваетъ этотъ фактъ бывшій начальникъ обороны восточнаго фронта ген. Горбатовскій. Онъ говоритъ:
— Очищеніе бат. Б.— конецъ Артура. Она генер.-маіоръ иметъ Залитерную батарею, которая обстрливала Горбатовскій, подступы къ городу. Очищать ее не слдовало. На батаре
Б. было два окопа, а не одинъ…
Того же мннія и бывшій начальникъ II отдла обороны этого фронта полк. Лебединскій.

Полковникъ Лебединскій.

— Съ паденіемъ Б. Орл. Гнзда надо было очистить и М. Орлиное Гнздо, и Куропаткинскій люнетъ, но не бат. Б. На ней еще можно было держаться дня два, три… Приказъ очистить батарею я получилъ отъ Фока около 4 час. дня безъ моего представленія о томъ. Доложилъ объ этомъ Горбатовскому. Тотъ разршилъ исполнить приказаніе Фока относительно М. Орлин. Гнзда и Куропаткинскаго люнета, но бат. Б веллъ держать. Я былъ въ затруднительномъ положеніи, не зная, что длать. Два. начальника приказываютъ разное. Наконецъ, около 8 час.. веч., и отъ Горбатовскаго пришло согласіе. Отвелъ войска на Опасную гору къ Некрашевичу-Покладу. Пришелъ къ нему (это было уже около 1 часа ночи) — и говорю:— ‘Ну, слава Богу, ушелъ благополучно и все унесъ’.— А онъ мн вдругъ и говоритъ: ‘Нечего было стараться, все равно крпость сдается’.— ‘Какъ’?!— говорю.— ‘Да разв вы не знаете, что вечеромъ еще посланъ парламентеръ?’ — ‘Чего же я тогда мучился?! Солдатъ, какъ ословъ, вьючилъ всякимъ добромъ, патроны имъ въ карманы набилъ… Бомбочки, пушки на себ тащили…’
Полковникъ Лебединскій, генералъ Мехмапдаровъ и инж.-подполк. фонъ-Шварцъ категорически опровергаютъ заявленіе Фока, что на бат. Б былъ лишь одинъ окопъ. Вс видли, что было три окопа, по показанію фонъ-Шварца: нижній — очень хорошій, остальные два — похуже, въ нихъ можно было помстить роты дв, по 300 чел. каждая.

Капитанъ Курдюковъ.

Въ согласіи съ Фокомъ показываетъ, что тамъ былъ всего одинъ окопъ, капитанъ Курдюковъ, занимавшій ране эту батарею, а 19-го декабря стоявшій въ резерв съ своею ротою въ 35 чел. у М. Орл. Гнзда. Свидтель также жалуется, что наша артиллерія не мшала работать японцамъ, которые шли тихой сапой отъ Волчьихъ горъ цлый мсяцъ, работая днемъ и ночью. Онъ сообщаетъ, будто артиллеріи нашей приказано было тратить только по 3 снаряда въ день, а въ дни штурмовъ — по 5 на орудіе, для подъема же духа пхоты — стрлять холостыми выстрлами.

Поручикъ Падейскій.

Свидтель былъ комендантомъ Куропаткинскаго люнета, который, по приказанію полк. Лебединскаго, очистилъ въ 2 ч. ночи съ 19-го на 20-е декабря… Отходилъ съ боемъ, отбиваясь бомбочками. Японцы обстрливали люнетъ съ Б. Орлинаго Гнзда. Съ люнета увезли изъ 10 орудій одну лишь пушку Барановскаго.
Выясняется также попутно вопросъ, было ли заготовлено ране письмо ген. Ноги съ предложеніемъ вступить въ переговоры о сдач.
При предварительномъ слдствіи ген. Фокъ показалъ, что изъ разговоровъ съ полк. Рейсомъ 19-го декабря онъ узналъ, что у ген. Стесселя есть уже письмо къ Ноги съ просьбою прислать парламентера. На вопросъ, когда это письмо будетъ отправлено, полк. Рейсъ сказалъ ген. Фоку — ‘завтра’.— ‘Но это уже будетъ поздно’, возразилъ Фокъ и, отправившись къ ген. Стесселю, доложилъ послднему о положеніи дла, сказавъ, что восточный фронтъ боле держаться не можетъ. Посл этого доклада и посланъ былъ парламентеръ, прапорщ. Мальченко, съ письмомъ.
На судебномъ слдствіи Фокъ это подтверждаетъ. Ему возражаетъ ген. Рейсъ.

Ген.-м. Рейсъ.

— 19-го декабря я впервые увидалъ ген. Фока посл паденія Б. Орлинаго Гнзда, въ начал 4-го часа дня. Онъ спросилъ, дома ли Стессель. Узнали, что Стессель дома. Фокъ разсказалъ мн, что былъ у Б. Орлинаго Гнзда и видлъ, что доле держаться нельзя. Объ этомъ онъ хотлъ доложить Стесселю и спросилъ меня, много ли надо времени написать Ноги письмо. Я отвтилъ — ‘нсколько минутъ’…
Затмъ допрашивается рядъ артиллерійскихъ офицеровъ, отст. ген.-м. Стольниковъ, подполк. Бончъ-Осмоловскій. и Васильевъ, капитанъ Ясенскій, шт.-кап. Ручьевъ, поручики Грибовскій, Безсаловъ и Калининъ. Всхъ ихъ спрашиваютъ о количеств оставшихся у нихъ ко дню сдачи орудій и снарядовъ, о томъ, довольно ли было послднихъ и какъ они доставлялись на батареи.

Отст. генер.-м. Стольниковъ.

Бывшій помощникъ генерала Мехмандарова показываетъ, что при очищеніи Китайской стнки увезъ съ нея снаряды на 34 подводахъ, что батареи безъ снарядовъ не оставались, но стрляли экономно, что всего на его участк оставалось годныхъ къ бою около 100 орудій, къ нимъ снарядовъ, большого и средняго калибровъ — по 10 на орудіе, а малаго калибра — по 15, да часть снарядовъ при первомъ же извстіи о сдач была уничтожена,— зарыта въ земл.

Подполковникъ Бончъ-Осмоловскій.

Подполк. Бончъ-Осмоловскій показываетъ, что въ 8 ч. утра 19-го декабря онъ открылъ по обыкновенію огонь по непріятельскимъ работамъ, но капит. Музеусъ передалъ ему съ форта No I, что ген. Блый приказалъ не стрлять, пока японцы не пойдутъ на штурмъ. Въ 4-мъ часу утра 20-го декабря онъ услышалъ выстрлы,— поднялъ прислугу и открылъ огонь. Его поддержали другія батареи. Стрляли минутъ 20. Когда разсвло, увидлъ на Курганной и батаре Б японцевъ… Въ 4 ч. дня 20-го декабря узналъ, что крпость капитулировала. Извстіе о сдач принято было спокойно. На батаре, для 9 пушекъ оставалось 11 патроновъ для скорострльныхъ орудій, 15 снарядовъ для другихъ калибровъ и около 400 снар., бронебойныхъ, для морскихъ орудій.

Штабсъ-кап. Ручьевъ.

Шт.-кап. Ручьевъ — что къ 15-му декабря у него оставалось по 7 снарядовъ на орудіе, на четыре 9 дюйм. орудія было 30 челов. прислуги. Днемъ подвозить снаряды было нельзя, ночью же везти было трудно и медленно. Въ общемъ — отказа въ снарядахъ не было. Число снарядовъ нормировалось только въ случаяхъ сосредоточенной стрльбы.

Подполковникъ Васильевъ.

Свидтель былъ командиромъ Курганной батарей. Сперва на ней было 21 орудіе восьми различныхъ калибровъ, къ 18 декабря осталось 5 орудій, 19-го — изъ нихъ подбито три, изъ 50 чел. прислуги осталось 14 чел. Съ занятіемъ Скалистаго кряжа и постановкой тамъ японцами пулемета положеніе батареи стало отчаяннымъ. Японцы отрзали сообщеніе батареи съ центромъ, ходить изъ каземата на линію огня стало очень опасно. Гарнизонъ батареи не имлъ горячей пищи ни 18-го, ни 19-го декабря. ген. Блый всегда напоминалъ, что надо беречь снаряды для послдняго штурма. Доставка снарядовъ. была очень затруднительна. Бывали случаи, что солдаты воровали снаряды съ другихъ батарей.

Капитанъ Ясенскій.

Капитанъ Ясенскій разсказываетъ, что 18-го декабря вечеромъ разнесся слухъ, будто на мор показалась эскадра Рождественскаго. Солдаты обезумли отъ радости, плакали, падали на колни, молились и говорили: ‘Какое это счастье, ваше б-діе, что во-время пришли, вдь мы совсмъ пропадаемъ’… Въ его батаре на Лаперовской гор 2 орудія были вовсе разбиты, 2 стояли безъ прицловъ и мушекъ, 2 были цлы.
Пор. Кальнинъ, находившійся на западномъ фронт, показалъ, что снаряды имлись въ очень ограниченномъ количеств.
Поруч. Грибовскій — что 7-го августа ему дали на 6 орудій 500 снарядовъ и сказали, что больше не дадутъ до самаго конца. Изъ этихъ 500 — сто потомъ еще отобрали. И боле, дйствительно, не давали. Посл отбитія штурма 17-го октября свидтель получилъ выговоръ отъ полк. Мехмандарова за большую трату снарядовъ.
Поруч. Безсаловъ показалъ, что снарядовъ было немного, но такого случая, чтобы ихъ не имли вовсе,— не было.
По поводу всхъ этихъ показаній даетъ объясненіе ген.-м. Мехмандаровъ.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Онъ говоритъ, что на совщаніи старшихъ артил. н-ковъ у ген. Благо ршено было не состязаться съ японской артиллеріей, а беречь снаряды для штурмовъ. Это неправда, будто артиллерія наша не мшала осаднымъ работамъ противника. Мы не допустили японцевъ поставить орудія на редутахъ NoNo 1 и 2 и на форту III. Приказа выпускать по 3, по 5 снарядовъ не было и быть не могло.

XX. 31-е декабря 1907 г.— Засданіе 20-е.

Дослдованіе обстоятельствъ очищенія Китайской стнки и батареи Б. Допросъ свидтелей: кап. Сойманова и ген. Горбатовскаго. Приказъ по раіону No 980. Объясненія ген. Стесселя, Смирнова и Рейса. Заключеніе капитуляціи 20-го декабря 1904 г. Допросъ свидтелей: полк. Хвостова и подполк. Голованя.

Засданіе начинается дослдованіемъ обстоятельствъ очищенія Китайской стнки и батареи Б. по приказанію ген. Фока.
Допрашивается еще одинъ свидтель, капит. Соймановъ. Онъ послднимъ отступилъ, въ 5 ч. утра 19-го декабря, съ Китайской стнки. Японцы не преслдовали. Держаться, по мннію свидтеля, доле было нельзя, разъ занята была Заредутная батарея.
Затмъ оглашается приказъ-диспозиція генерала Стесселя отъ 18-го декабря за No 980. Онъ написанъ самимъ начальникомъ укрпл. раіона, о чемъ послдній заявляетъ почему-то съ гордостью. Между тмъ, гордиться тутъ нечмъ. Смшеніе въ немъ содержанія благодарственнаго войскамъ приказа съ диспозиціей, т. е. съ указаніемъ новыхъ позицій, которыя должны занять войска, составляетъ нарушеніе элементарныхъ правилъ управленія войсками въ бою. И это нарушеніе привело къ тому, что, получивъ приказъ, начинавшійся искренними выраженіями благодарности доблестнымъ войскамъ Портъ-Артура, пять мсяцевъ державшимъ непріятеля на линіи фортовъ II и III и т. д.,— въ пылу боя, ген. Горбатовскій отнесся къ нему невнимательно и теперь едва вспоминаетъ о немъ.
— Полученъ онъ былъ поздно,— даетъ свои объясненія по поводу этого приказа бывшій и-къ обороны восточнаго фронта,— и я уже руководствовался не приказомъ, а обстоятельствами.
Генералъ Горбатовскій естественно могъ отнестись къ нему безъ особаго вниманія еще и потому, что приказъ этотъ, полученный имъ весьма поздно, свидтельствовалъ о малой освдомленности ген. Стесселя о положеніи длъ на фронт. Онъ свидтельствовалъ лишь о большой нервности и торопливости, съ которою ген. Стессель принималъ самыя серьезныя ршенія.
Дло въ томъ, что, отдавая приказаніе войскамъ занять вторую линію обороны, ген. Стессель исходилъ изъ предложенія, что взорвана Курганная батарея, тогда какъ въ дйствительности утромъ 18-го декабря погибло отъ взрыва укрпленіе 3-е. И только въ послдней части приказа, какъ будто самъ усумнившись въ томъ, дйствительно ли мы потеряли Курганную батарею, гея. Стессель даетъ указанія войскамъ, какія позиціи занять имъ, если мы еще держимъ эту батарею. Наконецъ, въ приказ этомъ нумерація отдловъ и участковъ обороны приведена была не та, которая принята была войсками и ихъ боевыми начальниками, и это обстоятельство свидтельствуетъ о томъ, что прочной системы управленія войсками у ген. Стесселя не было и что къ длу обороны онъ стоялъ не такъ близко, какъ онъ стремился это доказать, постоянно заявляя, что онъ — начальникъ, что онъ приказалъ сдлать то-то и то-то и что онъ одинъ могъ приказывать.
— Былъ ли исполненъ этотъ приказъ?— спрашиваетъ ген. Стесселя членъ суда, бар. Остенъ-Сакенъ.
— Онъ долженъ былъ быть исполненъ,— уклончиво отвчаетъ Стессель.
— ‘Долженъ’ это — одно,— настаиваетъ на своемъ вопрос бар. Остенъ-Сакенъ,— а донесли ли вамъ объ его исполненіи?
— Не повсемстно,— отдлывается новымъ неяснымъ отвтомъ подсудимый.
Времени отданія приказа ген. Стессель также точно не помнитъ.
Бывшій начальникъ его штаба, ген. Рейсъ, припоминаетъ, что отданъ онъ былъ, кажется, около 11 час. вечера 18-го декабря.
Но тогда должно было быть уже точно извстно, что пала не Курганная батарея, а укрпленіе 3-е, и, стало быть, нечего было исходить въ своихъ указаніяхъ войскамъ новыхъ мстъ ихъ расположенія изъ неврнаго положенія.
Вообще, какъ темна редакція этого приказа, какъ теменъ истинный смыслъ его, такъ темно и самое происхожденіе. Характерно и то, что комендантъ крпости получилъ его только на другой день, 19-го декабря, около полудня.
Прокуроръ желаетъ выяснить, предписывалось ли этимъ приказомъ очиститъ и батарею Б.
Защитникъ ген. Фока по этому поводу обращаетъ вниманіе суда, что приказъ отъ 18-го декабря No 980 ясно говоритъ объ отвод войскъ на вторую оборонительную линію, стало быть при этомъ должна была быть брошена и батарея Б, входившая въ составъ первой линіи.
Генералъ Горбатовскій, въ свою очередь, также объясняетъ, что если бы приказъ No 980 былъ въ то время ему хорошо извстенъ, то онъ вынужденъ былъ бы въ силу его очистить и бат. Б. Но онъ вдь этому противился даже вечеромъ 19-го декабря.
— Если же мы,— говоритъ онъ,— признавали возможность держать Курганную батарею, Митрофаньевскую и Владимірскую батареи, то тмъ паче надо было намъ держать и батарею Б, которая закрывала доступъ въ Новый городъ и къ питательнымъ погребамъ.
На этомъ изслдованіе этого обвиненія и кончается.
Судъ переходитъ къ разсмотрнію обстоятельствъ заключенія капитуляціи. Первымъ по этому поводу спрашивается бывшій начальникъ штаба крпости.

Полковникъ Хвостовъ.

— Около 4 час. дня 19-го декабря мн доложили,— разсказываетъ онъ,— что видли, какъ въ направленіи Казачьяго плаца (въ долин Луньхе) проскакалъ прапорщикъ Мальченко, а за нимъ — казакъ съ блымъ флагомъ. Догадавшись, зачмъ похалъ нашъ парламентеръ, я доложилъ объ этомъ коменданту. Ген. Смирновъ отнесся къ моему предположенію скептически. ‘Если бы дло шло о сдач, меня увдомили бы’,— сказалъ онъ. Я остался, однако, при своемъ убжденіи и сталъ готовиться къ сдач — сортировать бумаги, часть ихъ уничтожать, другую укладывать. Вмст съ тмъ, я поручилъ офицерамъ штаба перехватить на обратномъ пути Мальченко и узнать отъ него, зачмъ онъ здилъ. Они это исполнили. Мальченко отвтилъ имъ, что здилъ поздравлять маршала Ноги отъ имени Стесселя съ Новымъ годомъ. Многіе этому поврили и, помнится, даже искренно негодовали на такую неумстную и несвоевременную любезность. Но я этому не поврилъ. Дйствительно, около 7 час. вечера мн стало офиціально извстно о томъ, что начаты переговоры о сдач и что въ 8 — 9 часовъ пойдетъ въ Чифу миноносецъ, съ которымъ нужно отправить, что слдуетъ.
— Рано утромъ 20-го декабря я получилъ записку изъ штаба раіона о назначеніи меня ген. Стесселемъ сопровождать полков. Рейса, отправляющагося въ Шуйшуинъ для переговоровъ съ японцами. Я спросилъ Смирнова: хать ли? ‘Позжайте, конечно, вдь васъ назначаетъ Стессель, да и не для веденія переговоровъ, а для простого сопровожденія Рейса. По крайней мр, узнаете, что тамъ будутъ длать, а то вдь я иначе, пожалуй, ничего не узнаю’. Я похалъ въ штабъ раіона, но тамъ мн сказали, что вс собрались на квартир ген. Фока. Я отправился туда и засталъ тамъ за столомъ Фока, Стесселя и Рейса. Полковникъ Дмитровскій то входилъ, то выходилъ. Вошелъ я вмст съ кап. Голованемъ. Мы поинтересовались узнать, каковы наши полномочія и что намъ предстоитъ длать. Стессель на это сказалъ, что мы будемъ лишь сопровождать Рейса..— ‘Я далъ ему письменное полномочіе и вс инструкціи’,— добавилъ Стессель. Сущность этихъ инструкцій мы узнали изъ послдующаго разговора. Говорилось, что надо добиваться выпуска всего гарнизона съ оружіемъ, а если японцы на это не согласятся, то хотя бы и безъ оружія. При выход изъ квартиры ген. Фока встртили кап. 1-го ранга Щенсновича, назначеннаго делегатомъ отъ флота. Онъ слъ въ экипажъ вмст съ Рейсомъ, и мы похали въ Шуйшуинъ. Здсь намъ отведена была полуразрушенная снарядами и пулями фанза, наскоро приспособленная. Въ ней, однако, было очень холодно. Минутъ черезъ 10 явился начальникъ штаба арміи Ноги, ген. Идитти, который передалъ намъ условія капитуляціи, написанныя на англійскомъ язык, и сказалъ, что даетъ намъ 3/4 часа, не боле, на обсужденіе ихъ. Сначала Рейсъ и Мальченко начали было переводитъ ихъ на русскій языкъ, но это занимало много времени и потому переводъ ихъ до конца доведенъ не былъ. Рейсъ ознакомилъ насъ въ общихъ чертахъ съ сущностью японскихъ условій. Обсужденія ихъ по пунктамъ не было. Мнній не спрашивали, кто хотлъ, тотъ ихъ и высказывалъ. Когда по истеченіи срока вошли японцы, Рейсъ передалъ имъ наши условія, т. е. измненія, которыя мы вносили. Было много мелкихъ, существеннымъ было лишь требованіе выпуска всего гарнизона съ оружіемъ. Идитти категорически въ этомъ послднемъ отказалъ и спросилъ, согласны ли мы принять условія сдачи. Рейсъ сказалъ: — ‘Согласенъ’. Тогда начали переписывать текстъ капитуляціи въ двухъ экземплярахъ. Тянулось это долго. Въ это время японцы услыхали взрывы въ Артур и стали противъ этого протестовать, говоря, что они прервутъ переговоры. Рейсъ сталъ объяснять эти взрывы недоразумніемъ и получилъ разршеніе послать казака къ Стесселю съ просьбой о прекращеніи взрывовъ. Съ казакомъ же была имъ отправлена записка, въ которой сообщалось, что выговорить желательныхъ условій не задалось, но что, тмъ не мене, предложенныя японцами условія почетны, посланъ былъ также и заготовленный текстъ телеграммы Государю о разршеніи офицерамъ, не желающимъ идти въ плнъ, дать честное слово не участвовать боле въ войн съ Японіей. Посланный вернулся поздно. Стессель телеграмму подписалъ, и черезъ японцевъ она была отправлена. Когда переписка условій была окончена, японцы спросили, кто ихъ подпишетъ. Рейсъ сказалъ: ‘я’ и представилъ свое полномочіе. ‘А отъ флота кто?’ — ‘Капитанъ Щенсновичъ’.. У послдняго письменнаго полномочія отъ адмираловъ не было, и его общали доставить японцамъ на слдующій день. Затмъ намъ предложили легкую закуску. Мы были голодны, такъ какъ цлый день ничего не ли. Выпили по стакану сквернаго вина и около 12 час. ночи вернулись въ Артуръ, гд я тотчасъ же доложилъ обо всемъ коменданту.
— Каково ваше впечатлніе отъ хода переговоровъ?— спрашиваетъ свидтеля прокуроръ.
— По-моему, дло это было ршенное, каковы бы условія ни были. И я считалъ безполезнымъ что-либо говорить. Угрозы продолжать борьбу, если наше главное требованіе принято не будетъ, не было. Впослдствіи, въ Дальнемъ, я разговаривалъ объ этомъ съ маіоромъ Ямаока, и онъ мн сказалъ, что мы ‘мало торговались’. И я думаю, что поторгуйся Рейсъ, японцы выпустили бы весь гарнизонъ и съ оружіемъ. Онъ вдь былъ для нихъ большой обузой.
— Когда были отправлены изъ Артура знамена?
— 19-го декабря, вечеромъ, на миноносц. Въ военно-исторической комиссіи есть документъ: телефонограмма, которою еще рано утромъ 19-го числа предписывалось знамя 5-го полка доставить безъ церемоній въ штабъ раіона для упаковки.
— Вы хорошо помните, что передъ отправкою въ Шуйшуинъ вы нашли генерала Стесселя въ квартир ген. Фока?— переспрашиваетъ свидтеля прокуроръ.
— Точно помню, что собраніе наше происходило въ квартир ген. Фока,— безъ колебаній и раздумья говоритъ Хвостовъ.
— А я скажу, что въ моей квартир никакого собранія не было,— рзко возражаетъ Фокъ.
Ген. Рейсъ этого обстоятельства точно не помнитъ.
Ген. Стессель пытается объяснить, что ‘все это было рядомъ, что это были все офицерскія квартиры въ казармахъ 10-го полка,— тутъ былъ и штабъ раіона, и квартира ген. Фока’… Но изъ его объясненій нельзя понять, гд былъ штабъ раіона, гд была квартира Фока и гд происходило собраніе.

Подполковникъ Головань.

Новый свидтель, со свойственной ему опредленностью и ясностью своихъ показаній, подтверждаетъ фактъ, что отъздъ ихъ въ Шуйшуинъ совершился изъ квартиры ген. Фока.
— Получивъ извщеніе, что ген. Стессель приказалъ мн хать вмст съ Рейсомъ къ японцамъ, я направился верхомъ въ штабъ раіона и, подъзжая къ нему, увидлъ, что лошади стоятъ у квартиры ген. Фока. Войдя туда вмст съ полковникомъ Хвостовымъ, я увидлъ тамъ генераловъ Стесселя и Фока, полковниковъ Рейса и Дмитревскаго, и кажется, что тамъ былъ также и ген. Никитинъ. Когда вс собрались, ген. Стессель сказалъ, что назначаетъ насъ хать вмст съ Рейсомъ къ японцамъ.— Я спросилъ: каковы же условія сдачи? Стессель на это сказалъ: ‘Я обо всемъ уговорился съ Рейсомъ’,— и прочиталъ вслухъ письменное полномочіе ему на веденіе переговоровъ. Я, однако, не удовлетворился этимъ и снова спросилъ: какова же наша роль и каковы условія? можно ли, напр., офицерамъ дать честное слово не участвовать въ войн съ Японіей? На это ген. Фокъ возразилъ мн, что такое обязательство можно дать только съ разршенія Государя. При выход изъ квартиры ген. Фока, мы условились съ полк. Хвостовымъ, что наша роль будетъ заключаться лишь въ сопровожденіи Рейса, но уполномоченными мы себя не считаемъ.
Картину веденія переговоровъ, нарисованную полк. Хвостовымъ, свидтель этотъ дополняетъ слдующими штрихами:
— Въ Шуйшуин, вручая намъ условія, японцы поставили непремннымъ требованіемъ, чтобы переговоры были окончательные, закончены были бы въ тотъ же день, и съ момента подписанія капитуляціи послдняя вступаетъ въ силу. Полковникъ Рейсъ согласился на это. Говорилъ съ японцами онъ самъ или прапорщикъ Мальченко, при чемъ разговоръ велся по-англійски. Когда вс условія капитуляціи были переведены на русскій языкъ, я сказалъ, что надо добиваться, чтобы весь гарнизонъ былъ отпущенъ, а не одни офицеры,— что такое раздленіе является несправедливой привилегіей для однихъ и обиднымъ наказаніемъ для другихъ, для нашихъ героевъ-солдатъ. Меня поддержали въ этомъ требованіи и другіе. Когда японцы отвергли это наше условіе, и Рейсъ примирился съ этимъ отказомъ, я подошелъ къ нему и сказалъ, что надо на этомъ условіи настаивать, но онъ мн на это отвтилъ: ‘Тутъ ничего не подлаешь, они побдители’. Когда стали подписывать капитуляцію, я сказалъ Хвостову и Дмитревскому, что не подпишу ее, они сказали, что также не подпишутъ. Нкоторыя измненія въ японскія условія внесены были полк. Рейсомъ. Японцы требовали выдачи знаменъ и были очень удивлены, узнавъ, что ихъ уже нтъ въ Артур.
На предварительномъ слдствіи свидтель показалъ, что знамена были отправлены изъ Артура 17-го декабря. Теперь онъ склоненъ думать, что ошибся,— что это случилось 19-го, но онъ и до сихъ поръ думаетъ, что приготовлены они были къ отправк ране этого числа. Зайдя однажды въ штабъ раіона, онъ засталъ тамъ укладку знаменъ въ ящики подъ руководствомъ полк. Рейса. Тутъ было и знамя 25-го полка, входившаго въ составъ той дивизіи, начальникомъ штаба которой, онъ, свидтель, былъ. Хотя предписанія о доставк знаменъ въ штабъ раіона свидтель и не получалъ, но, увидя одно изъ нихъ здсь, ни на минуту не усумнился въ законности его нахожденія здсь и, по предложенію полк. Рейса, подписалъ протоколъ объ отправк знаменъ въ Чифу, къ нашему военному агенту въ Кита.

XXI. 2-е января 1908 г.— Засданіе 21-е.

Сдача крпости. Допросъ свидтелей: к.-адм. Лащинскаго, Григоровича и Щенсновича, полк. Дмитревскаго и ген.-м. Благо. Заявленіе полк. Хвостова.

Продолжается выясненіе обстоятельствъ, при которыхъ старшимъ начальствующимъ лицамъ въ крпости стало извстно о томъ, что начаты переговоры о капитуляціи, а равно и обстоятельствъ, при которыхъ капитуляція эта была заключена.

Контръ-адмир. Лащинскій и Григоровичъ.

Однако, показанія контръ-адмираловъ Лащинскаго и Григоровича не прибавляютъ ничего новаго, ничего существеннаго къ тому, что уже извстно изъ объясненія ген. Смирнова, показаній полковниковъ Хвостова и Голованя и контръ-адмирала Вирена {Контръ-адм. Виренъ допрошенъ былъ по этому поводу еще 17-го декабря 1907 года и тогда же былъ уволенъ судомъ изъ Петербурга по дламъ службы. Онъ показалъ:
— Въ 4 ч. дня 19-го декабря я получилъ отъ полк. Рейса письмо, въ которомъ онъ увдомлялъ меня, что настало время сдлать съ судами то, что было ршено. Я положительно не врилъ этой бумаг, только три дня назадъ выслушавъ мнніе s/* начальниковъ о возможности дальнйшей борьбы… Я отправился къ адм. Лащиискому и Григоровичу. Они ничего не знали. Пошелъ къ Блому. И онъ не зналъ. Иду къ Смирнову — и для него это письмо новость. Тогда пошелъ къ Стесселю. Тамъ застаю уже Благо. Спрашиваю Стесселя:— ‘неужели это правда’?— ‘Да, офицеръ уже вернулся…’, отвчаетъ онъ мн. Что было длать? Ноги вроятно, уже предупредилъ адм. Того, который усилилъ блокаду… Арестовать Стесселя? Но раньше надо было собрать офицеровъ, чтобы приказать имъ все-таки уничтожать суда… Войска уже отступали.. Арестовывать было уже поздно.
— Видли вы полк. Рейса въ этотъ день?— спрашивалъ свидтеля прокуроръ.
— Видлъ и высказалъ ему относительно капитуляціи, что это измна… Крпость могла и должна была продолжать оборону… Комендантъ предполагалъ назначить меня командовать послднимъ резервомъ… Объ этомъ онъ со мною много разъ говорилъ и вмст со мною объхалъ часть позиціи… Онъ говорилъ мн, что при защит центральной ограды мы, вроятно, уже не увидимся, такъ какъ оба тутъ ляжемъ.
— По чьей иниціатив вы были приглашены на военный совтъ?
— Мы, адмиралы, просили ген. Смирнова указать ген. Стесселю, что флотъ такъ тсно связанъ съ гарнизономъ крпости, что намъ важно все знать… Насъ и пригласили.
Ген. Стессель напоминаетъ свидтелю, что онъ самъ спрашивалъ его на совт 16-го декабря, когда надо топить суда, и тмъ, стало быть, допускалъ возможность сдачи…
— Посл паденія Высокой горы,— возразилъ ему к.-адм. Виренъ,— я понялъ, что Артуръ не будетъ освобожденъ ни съ суши, ни съ моря, а, стало быть, настанетъ время, когда надо будетъ топить суда. Объ этомъ я и напоминалъ ген. Стесселю на совт 16-го декабря, видя, что наступаютъ послднія минуты обороны.
— Какія условія сдачи считали вы почетными?— спрашиваютъ свидтеля.
— Никакія. Сдачи не должно было быть. Предложенныя нами условія надо было поддерживать. Разъ мы не могли этого сдлать, нечего было и предлагать.}.
Оба адмирала показываютъ согласно, что въ полдень 19-го декабря получена была отъ начальника штаба раіона полк. Рейса записка, въ которой извщалось, по порученію ген. Стесселя, что крпость находится въ критическомъ положеніи, что нельзя поручиться и за нсколько часовъ ея существованія, и спрашивалось у адм. Лащинскаго, можетъ ли быть приготовленъ миноносецъ для отправки знаменъ и документовъ въ Чифу. Лащинскій отвтилъ утвердительно — и около 5 ч. вечера получилъ отъ Рейса новую записку съ указаніемъ, что надобность въ отправк миноносца уже наступила. Около этого же времени на квартиру адмираловъ, жившихъ вмст, явился контръ-адмиралъ Виренъ, страшно взволнованный, и показалъ полученную имъ отъ Рейса записку, въ которой глухо говорилось, что судьба крпости уже ршена и что остается одна ночь для того, чтобы сдлать съ судами эскадры то, что было предположено, т. е., взорвать ихъ. Виренъ затмъ ухалъ объясняться по поводу этой записки со Стесселемъ, а когда часа черезъ два онъ вернулся и прибылъ ген. Смирновъ, уже освдомленный о посылк парламентеровъ то состоялось совщаніе всхъ четырехъ о томъ, можно ли помшать сдач крпости. Пришли къ отрицательному выводу. Часовъ, въ 9—10 веч. получено было изъ штаба раіона предложеніе назначить для переговоровъ о капитуляціи делегата отъ флота. Выборъ палъ на командира брон. ‘Ретвизанъ’, кап. 1 ранга Щенсновича, который одинъ хорошо зналъ англійскій языкъ. Послали за нимъ. Онъ занятъ былъ подрываніемъ своего корабля и прибылъ только утромъ 20-го декабря.
— Никакихъ особыхъ инструкцій мы дать ему не могли,— говорятъ адмиралы,— такъ какъ не мы были хозяевами положенія, флота не было, ибо корабли были взорваны, орудія же и команды давно уже переданы были сухопутному начальству и составляли силу сухопутной обороны. Къ тому же сдача застала насъ врасплохъ и мы не знали, чего можемъ требовать. Просили Щенсновича только объ одномъ: добиваться возможно выгодныхъ условій.

Контръ-адмир. Щенсновичъ.

Свидтель, бывшій делегатомъ флота при переговорахъ о капитуляціи Артура, показалъ, что около 10 ч. утра 20-го декабря онъ совершенно случайно зашелъ на квартиру контръ-адмирала Григоровича, гд засталъ адмираловъ Вирена и Лащинскаго.
— Меня встртили словами:— ‘А, вотъ и вы, хорошо! Нуженъ делегатъ отъ флота для заключенія капитуляціи. Позжайте въ штабъ раіона’… Я спросилъ адмираловъ, что мн тамъ, на переговорахъ, длать. Мн ничего опредленнаго не сказали, говорили только о желательности вывезти бумаги, выговорить свободный выздъ изъ крпости портовымъ мастеровымъ… Я понялъ, что надо добиваться возможно выгодныхъ условій… Письменной инструкціи мн не дали. Прибывъ къ штабу раіона, я хотлъ представиться ген. Стесселю и спросить его, какой же я представитель флота, когда послдняго боле нтъ,— нтъ ни людей, ни кораблей, ни орудій. Но видть Стесселя мн не удалось. Я спрашивалъ Рейса, каковы должны быть условія капитуляціи и выпустятъ ли насъ японцы свободными, какъ хотли это сдлать въ август. Рейсъ сказалъ, что условій японцевъ не знаетъ, но капитуляція должна быть заключена, такъ какъ мы въ такомъ уже положеніи, что не сегодня-завтра японцы ворвутся въ городъ и будетъ рзня. Дйствительное положеніе обороны я плохо зналъ. По дорог въ Шуйшуинъ я ни о чемъ Рейса не спрашивалъ, а онъ самъ ничего не говорилъ. По прибытіи на мсто, японцы передали намъ письменныя условія и дали, насколько помнится, 55 минутъ на ихъ разсмотрніе. Рейсъ и Мальченко переводили ихъ съ англійскаго языка на русскій, отдльные пункты условій не обсуждались, а по поводу нкоторыхъ изъ нихъ мы просто разговаривали.
Свидтель не представлялъ себ ясно и не пытался выяснить, кто собственно доля^енъ ршать вопросъ о пріемлимости японскихъ условій и на какихъ правахъ присутствуютъ при переговорахъ остальные офицеры.
— Я полагалъ, что детъ комиссія подъ предсдательствомъ полк. Рейса, въ которой я — представитель отъ флота. Въ Шуйшуин — съ виду это и была комиссія. Рейсъ внимательно выслушивалъ мннія другихъ и многія предложенныя поправки были имъ приняты. Но ршенія по голосамъ не постановлялись. Рейсъ игралъ главную роль.
Потомъ началось совмстное съ японцами обсужденіе условій. Требованіе японцевъ выдать эксцентрики кораблей свидтель отклонилъ, сказавъ, что корабли уже уничтожены, отклонилъ и требованіе выдать планы минныхъ загражденій, сказавъ, что они погибли на ‘Петропавловск’. По его, свидтеля, настоянію мастеровымъ порта разршено было вернуться въ Россію, домогательства же его о признаніи кондукторовъ флота пользующимися офицерскими правами успха не имли. Потомъ стали переписывать, условія капитуляціи, и, когда это было окончено, полк. Рейсъ, вызвавъ свидтеля въ другую комнату, предложилъ ему подписать договоръ. Полагая, что вс присутствующіе съ нашей стороны его подпишутъ, свидтель подписалъ, хотя и не имлъ требуемаго японцами письменнаго полномочія. Вс остальные, кром Рейса, капитуляціи не подписали.
— Я счелъ тогда возможнымъ это сдлать потому, что флота собственно не существовало… Впослдствіи я ни отъ кого, ни отъ адмираловъ, ни отъ товарищей не слыхалъ ни одного слова, которое навело бы меня на мысль, что я поступилъ дурно, что капитуляція — позорна. Я почувствовалъ себя неловко только тогда, когда при сдач увидалъ число людей…
Число это было для всхъ неожиданно велико.
По словамъ адм. Лащинскаго, къ укрпленію No 5 собралось вмсто ожидавшихся 8—10 тыс. чел. гарнизона — 17 тыс. сухопутныхъ войскъ и 6 тыс. моряковъ. Люди въ общемъ, имли еще достаточно бодрый видъ и прошли отсюда къ станціи желзной дороги 19 верстъ.
— Здсь, обходя моряковъ, Виренъ прямо ругался..
— Такіе здоровые жеребцы,— говорилъ онъ раздражительно,— и должны идти въ плнъ! Намъ пришлось его сдерживать.
— А слыхали ли вы,— спрашиваетъ адмирала защитникъ, ген. Стесселя, подполк. Вельяминовъ,— что часть этихъ людей, которые, по вашему выраженію, ‘слава Богу, были здоровы’, умерла по дорог?
— Не слыхалъ,— отвчаетъ свидтель,— и сомнваюсь въ этомъ, такъ какъ японцы очень строго принимали военноплнныхъ и сомнительныхъ по здоровью возвращали въ госпитали.
Свидтель вмст съ тмъ глубоко убжденъ, что если бы мы преждевременно не очистили батареи Б, а простояли на ней еще нсколько дней, то японцы согласились бы выпустить весь гарнизонъ на коммерческихъ пароходахъ въ Россію, какъ это и было предложено ими въ август мсяц
Полковникъ Дмитревскій.
Въ числ лицъ, сопровождавшихъ Рейса въ Шуйшуинъ на переговоры, былъ и начальникъ штаба ген. Фока. Но у этого свидтеля ничего не сохранилось въ памяти и отъ этого крупнаго историческаго дня когда отечеству, его гордости, его слав, наносился такой, жестокій ударъ.
Онъ не помнитъ, по ньему приказанію онъ похалъ съ Рейсомъ въ Шуйшуинъ.
— ..Столько въ этотъ день получалъ различныхъ приказаній, что въ памяти не сохранилось…
— Но вдь вами подписана записка, извщавшая капитана Голованя о таковомъ же назначеніи,— спрашиваетъ его членъ суда, ген. Рузскій.— Кто же вамъ приказалъ ее написать?
— Точно не помню. Возможно, что я написалъ записку…
— Высказывали ли вы свои мннія по поводу японскихъ условій капитуляціи?— спрашиваетъ его предсдатель.
Свидтель мнется.
— Да, помнится, говорили, но что именно,— не могу припомнить.
— Да вы-то лично что-нибудь высказывали?
— Нтъ… Помнится, мнній своихъ никакихъ не выражалъ.
— Вы относились къ этому съ безразличіемъ?
— Да, съ апатіей.
Въ публик и въ суд движеніе…
— Какъ же, однако, вы понимали тамъ свою роль?— спрашиваетъ свидтеля членъ суда, бар. Остенъ-Сакенъ.— Въ свит что ли только были?
— Да,— мнется свидтель,— почти такъ… Я точно объяснить не могу.
— Послушайте, полковникъ,— говоритъ бар. Остенъ-Сакенъ,— вдь такія событія случаются разъ въ жизни. Какъ же вы ничего не можете объяснить?!
— Да вдь ничего необычайнаго предложено японцами не было,— отвчаетъ свидтель,— и потому, быть можетъ, это не произвело на меня впечатлнія…
Допросъ адмираловъ Лащинскаго и Григоровича выяснилъ -еще одно интересное обстоятельство.
Въ предшествовавшемъ засданіи генералы Стессель и Рейсъ утверждали, что всеподданнйшая телеграмма отъ 16-го декабря, въ которой доносилось, что ‘крпость продержится лишь нсколько дней, снарядовъ почти нтъ…’, отправлена была ими до военнаго совта и на джонк съ китайцемъ, вызвавшимся доставить ее въ Чифу.
Адмиралы показали, что около 5 ч. дня, 16-го декабря, они дйствительно получили изъ штаба раіона почту для отправки въ Чифу на спасательномъ катер подъ командою лейт, (нын кап. 2-го ранга) Елисева, но такъ какъ 16-го числа въ мор былъ штормъ, то Елисевъ въ этотъ день изъ Артура не вышелъ. Объ этомъ штабъ раіона былъ поставленъ въ извстность командиромъ порта. Елисевъ ушелъ.
17-го декабря, вечеромъ, и 18-го былъ въ Чифу.
Оба адмирала отлично помнятъ, что никакія джонки въ эти дни уже не уходили изъ Артура.
Изъ оглашенной на суд выписки изъ журнала исходящихъ бумагъ также оказывается, что рядъ телеграммъ отъ 16-го декабря (въ томъ числ и одна телеграмма на имя Государя Императора) былъ отправленъ именно на спасательномъ катер.
Такимъ образомъ, если инкриминируемая ген. Стесселю, какъ служебный подлогъ, всеподданнйшая телеграмма о критическомъ состояніи крпости была составлена имъ до военнаго совта, то ушла она изъ Артура только черезъ сутки посл совта, и, стало быть, имлось время для того, чтобы дополнить или видоизмнить ее, согласно съ постановленіемъ военнаго совта. Генералъ Стессель этими сутками не воспользовался.
Ген. Рейсъ посл этого боле не настаивалъ на томъ, что телеграмма была отправлена на джонк.
— Разъ въ журнал записано, что на спасательномъ катер,.— стало быть, такъ оно и было,— признаетъ онъ,— что же касается увдомленія, что катеръ 16-го выйти неможетъ, то, можетъ быть, таковое и получалъ, теперь, черезъ, три года, не помню {По поводу отчета, напечатаннаго объ этомъ засданіи въ ‘Нов.. Вр’, кап. 2 ранга Елисевъ помстилъ въ No 11431 этой газеты слдующее письмо въ редакцію, которое мы считаемъ умстнымъ здсь воспроизвести:
‘Въ отчет сказано, что интересующая судъ телеграмма ген. Стесселя Государю Императору была послана въ Чифу на миноносц подъ моей командой, тогда какъ на самомъ дл я доставилъ ее туда на шлюпк подъ парусами. Къ тому времени миноносцевъ оставалось, немного, и они были очень нужны, такъ что жертвовать миноносцемъ для посылки телеграммы, безъ надежды на его возвращеніе, представлялось невозможнымъ.
‘Показаніе адмирала Григоровича записано такъ: ‘… 16-го декабря пакетъ не могъ быть отправленъ на миноносц, такъ какъ лейтенантъ. Елисевъ вслдствіе шторма отказался идти, миноносецъ же отправился
17-го декабря’. На самомъ же дл въ своемъ показаніи адм. Григоровичъ называлъ не ‘миноносецъ’, а ‘спасательный ботъ’, т. е., другими словами, шлюпка, и въ такомъ случа вполн понятно, что 16-го декабря я не отправился, такъ какъ въ штормъ шлюпка въ открытомъ мор плавать не можетъ, а втеръ былъ со снжной пургой отъ норда балловъ 10, по уменьшеніи котораго, балловъ до 6, я на другой день и отправился.’}.
Другимъ важнымъ моментомъ этого засданія было показаніе, которое далъ генералъ-маіоръ Блый, о количеств снарядовъ.

Генер.-маіоръ Блый.

— 19-го декабря я похалъ на Безымянную гору,— разсказываетъ свидтель, чтобы осмотрть т мста, на которыхъ надо было поставить батареи при занятіи войсками второй оборонительной линіи. Часамъ къ 5 вечера я вернулся домой. Не усплъ я еще раздться, является адмиралъ Виренъ и сообщаетъ, что получилъ приказъ взрывать корабли. У себя на стол я нашелъ также записку полк. Рейса, который сообщалъ мн распоряженіе ген. Стесселя испортить ночью на 20-е декабря 10-дюймовыя пушки. Считая это распоряженіе нецлесообразнымъ, я похалъ къ Стесселю. Послдній сперва подтвердилъ было мн это приказаніе и даже распространилъ было его и на другія орудія, но я указалъ ему, что переговоры о капитуляціи могутъ быть еще и прерваны,— съ чмъ же мы тогда останемся? Спшить тмъ боле не слдовало, что Ноги еще не увдомилъ о принятіи предложенія о переговорахъ. Тогда Стессель отмнилъ свое приказаніе относительно орудій, а относительно кораблей подтвердилъ его пріхавшему вслдъ за мною адм. Вирену. Вечеромъ въ тотъ же день я получилъ отъ полк. Рейса новую записку: прекратить стрльбу, пока японцы сами на насъ не ползутъ. Часа въ 2 ночи меня по телефону вызвалъ капитанъ Вахневъ и спрашивалъ, что ему длать съ орудіями, такъ какъ пхота наша очищаетъ укрпленіе 2-е. Я приказалъ ему оставаться хотя бы одному. Затмъ меня по телефону вызывалъ еще начальникъ одного изъ боевыхъ участковъ, подполк. Малыгинъ. Онъ доносилъ, что отъ начальника сухопутной обороны, ген. Фока, получено приказаніе — пхот уходить… Онъ спрашивалъ меня, что ему длать. Я отвтилъ, что ничего не могу ему посовтовать.— ‘Въ такомъ случа, я остаюсь’,— отвтилъ Малыгинъ. Въ 5 час. утра, 20-го декабря, японцы открыли огонь по батаре А. Я веллъ нашимъ батареямъ отвчать. Но скоро пришло приказаніе прекратить огонь. Прекратили. Японцы остановили наступленіе. Когда разсвло совершенно, мы увидли, что на батаре Б, Куропаткинскомъ люнет и укрпленіи 2-мъ расхаживаютъ вмст наши и японцы. Затмъ началась сдача японцамъ орудій, снарядовъ и лошадей. Къ 20-му декабря у насъ оставалось годныхъ къ дйствію орудій: пушекъ 6-дюйм. и большаго калибра — 82, пушекъ 120-мм., 42-лин., 9-ти-фунт. и батарейныхъ — 39, 4-хъ-фунт. морскихъ, легкихъ и китайскихъ — 87, 75 и 73-мм.— 87, 3-дюйм. полевыхъ, скорострльныхъ — 50, 57-мм., полев., капонирн. и береговыхъ — 42, 61, 43, 47, 37-мм. и пушекъ Барановскаго — 206, 75-мм. морскихъ — 50, мортиръ: 11-дюйм. и 9-дюйм.— 29, 5-дюйм. полевыхъ — 14, 87-мм. китайскихъ — 1, а всего орудій — 610 (въ томъ числ морскихъ — 284) и пулеметовъ — 9. Къ нимъ оставалось снарядовъ — всего 208,000, въ томъ числ: крупнаго калибра — 9,000, средняго — 36,000, малаго калибра — 163,000 и патроновъ ружейныхъ — отъ 6 до 8 милліоновъ. Были снаряды еще и безъ трубокъ, которыя постепенно къ нимъ подгонялись, да въ порту ежедневно отливалось по 30 — 50 большихъ снарядовъ.
Защита подсудимыхъ Стесселя и Рейса доказываетъ, что въ части, касающейся морскихъ снарядовъ, цифры эти неврны, и совершенно неизвстно, на какихъ данныхъ эти свднія основаны.
Тогда полковникъ Хвостовъ заявляетъ суду, что, работая въ военно-исторической комиссіи по описанію русскояпонской войны, онъ проврилъ цифры отчета генерала Благо и свидтельствуетъ о точности ихъ во всхъ частяхъ.
Въ удостовреніе своихъ словъ свидтель предъявилъ суду составленную имъ самимъ вдомость. Ея общій итогъ — 207 тысячъ снарядовъ.

XXII. 3-е января.— Засданіе 22-е.

Артиллерійскія средства обороны. Объясненія генераловъ Смирнова и Стесселя. Допросъ свидтелей: ген. Благо, полковниковъ Бжозовскаго и Романовскаго, подполк. Блохина, кап. Ясенскаго, г. Азарова, кап. 2-го ранга Лепко, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича и Васильева, лейт. Подгурскаго.— Заключеніе капитуляціи. Объясненіе ген.-м. Рейса. Показаніе г.-л. Никитина.

Предметомъ судебнаго засданія является прежде всего тотъ же вопросъ объ артиллерійскихъ средствахъ обороны.
Начинается оно оглашеніемъ, по просьб защитника ген. Стесселя, телеграммы ген. Смирнова на имя главнокомандующаго, генер.-адъютанта Куропаткина, отъ 19-го ноября 1904 года.
— Изъ этой телеграммы судъ усмотритъ,— говоритъ защитникъ ген. Стесселя, подполк. Вельяминовъ,— что еще въ ноябр самъ ген. Смирновъ признавалъ недостатокъ въ снарядахъ и доносилъ о томъ по начальству. Теперь же онъ стремится доказать, что снаряды были, и въ большомъ количеств…
Въ телеграмм, между тмъ, сказано было вотъ что: ‘…Чтобы поддержать жизнь артиллеріи, отливаемъ снаряды, подбираемъ и переснаряжаемъ непріятельскіе…’.
Предсдатель суда предлагаетъ подсудимому, ген. Смирнову, дать объясненія по содержанію этой телеграммы.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

Смирновъ разъясняетъ, что сообщеніемъ объ отливк снарядовъ и переснаряженіи непріятельскихъ онъ хотлъ лишь показать, что избытка снарядовъ въ крпости нтъ и что крпостнымъ начальствомъ принимаются мры къ пополненію расходуемыхъ средствъ обороны. Это должно было побудить Куропаткина, въ свою очередь, поспшитъ доставкою въ крпость тмъ или инымъ путемъ снарядовъ, о чемъ онъ неоднократно увдомлялъ защитниковъ Артура, сообщая, между прочимъ, объ отправк особаго парохода со снарядами.
Прокуроръ, въ свою очередь, обращаетъ вниманіе суда, что въ телеграмм рчи нтъ о недостатк снарядовъ, доносится о недостатк въ перевязочныхъ и лечебныхъ средствахъ.
Защита ген. Стесселя посл этого заявляетъ, что о недостатк въ снарядахъ говорилъ теперь… самъ ген. Смирновъ, въ своихъ объясненіяхъ… Очевидно-де, что онъ самъ такъ именно и понималъ выраженіе своей телеграммы — ‘чтобы поддержать жизнь артиллеріи…’.
Оглашается затмъ часть протокола, составленнаго слдственной комиссіей на основаніи данныхъ артиллерійскаго отдла штаба крпости, изъ котораго видно, что на батареяхъ Портъ-Артура, вооруженныхъ морскими орудіями, т. е. снятыми съ судовъ эскадры, къ 11-му декабря состояло орудій 276, а снарядовъ къ нимъ — 139,793, собственно же крпостныхъ орудій было — къ 18-му декабря — 312 (въ томъ числ 55 пулеметовъ и 29 китайскихъ пушекъ), а снарядовъ къ нимъ — 31,845.
Прокуроръ обращаетъ вниманіе суда на то, что цифры эти выведены комиссіей самостоятельно еще въ іюн 1905 г., почти одновременно съ тмъ, какъ въ Наго, въ Японіи, составлялъ свой отчетъ ген. Блый. И, тмъ не мене, данныя обоихъ этихъ документовъ между собою совпадаютъ.
— Почему же вы, генералъ Стессель, доносили Государю Императору, что снарядовъ почти нтъ?— спрашиваетъ посл этого подсудимаго прокуроръ.

Генералъ Стессель.

— Я всегда врно доносилъ своему Государю,— отвчаетъ Стессель.— Я и теперь говорю, что снарядовъ не было. Когда 15-го декабря я приказалъ ген. Блому бить по ІІІ-му форту, не жаля снарядовъ, онъ долженъ былъ, исполнить мое требованіе, но онъ мн отвтилъ, что снарядовъ у насъ почти нтъ. И вс батарейные командиры покажутъ, что снарядовъ имъ не давали. Если они и были, то мн неизвстно, гд они хранились. Когда получены были морскіе снаряды, мн также неизвстно. 2-го или 3-го августа ко мн пришелъ к.-адмиралъ Лащинскій и сказалъ, что моряки намрены принять участіе всми своими артиллерійскими средствами въ сухопутной оборон. Я отвтилъ адмиралу, что флотъ не иметъ права разоружаться, что онъ всегда. долженъ быть готовъ выйти въ море — и тогда, когда подойдетъ эскадра Рожественскаго, и тогда, когда Куропаткинъ будетъ атаковывать цзиньчжоускую позицію, чтобы пробиться къ Артуру… Однако, 6-го августа состоялся совтъ флагмановъ и капитановъ, на которомъ ршено было, что флоту нельзя боле выходить въ море и что онъ долженъ всми своими силами и средствами помогать крпости. По объ этомъ мн стало извстно только 26-го ноября… Я никогда бы не позволилъ себ ложно донести моему Государю, хоть бы мн голову отрзали!— кончаетъ свое объясненіе Стессель.
— А поврили ли вы заявленію ген. Благо на совт 16-го декабря, что снарядовъ хватитъ на два штурма?— спрашиваетъ его снова прокуроръ.
— Нтъ, не поврилъ, да Блый и не говорилъ этого. Онъ сказалъ только, что снаряды у него еще есть.
— Но если вы не поврили ему, то почему же непроврили его словъ?
— Какъ же я сталъ бы проврять,— возражаетъ Стессель.— Это значило бы оказать явное недовріе генералу!

Генер.-маіоръ Блый.

Генералъ Блый энергично отстаиваетъ точность своего отчета.
— Защита все время не желаетъ придавать значенія документа моему отчету, но я долженъ еще разъ заявить суду, что все, въ немъ изложенное, основано на документахъ, и противъ опорочиванія моего отчета я протестую. Я ясно сказалъ на военномъ совт, что снарядовъ хватитъ у меня, на два штурма. Это вс слышали и вс подтвердятъ. Относительно приказа обстрливать и день, и ночь фортъ III-й, я сказалъ, что нтъ снарядовъ, въ томъ смысл, что для такого обстрливанія цлыми сутками у насъ не хватитъ запасовъ. Но и я, и мой помощникъ, ген. Мехмандаровъ, тогда же поручились въ томъ, что не позволимъ непріятелю поставить орудія на этомъ форту, и это общаніе сдержали. Утвержденіе же ген. Стесселя, что наша артиллерія вовсе не стрляла по ІІІ-му форту, неврно. Могу представить документы, рапорты командировъ батарей, въ томъ, что стрльба велась.
Предсдатель суда предлагаетъ затмъ ген. Рейсу дать объясненія, какія инструкціи полупилъ онъ отъ Стесселя для веденія переговоровъ о капитуляціи.

Ген.-маіоръ Рейсъ.

— Ген. Стессель,— отвчаетъ подсудимый,— сказалъ мн, что я долженъ требовать выпуска всего гарнизона съ оружіемъ, а если японцы на это не согласятся, то можно принять и мене выгодныя условія.
— Вамъ не было точно указано, что надо разумть подъ этими послдними словами?
— Нтъ, мн только было прибавлено — ‘разъ они, эти условія, не будутъ унизительны’.
— А почему вы ничего не сообщили о полученныхъ инструкціяхъ представителю флота?
— Онъ меня объ этомъ не спрашивалъ…
Затмъ ген. Рейсъ подробно разсказываетъ о ход переговоровъ въ Шуйшуин и о томъ, что побудило его принять предложенныя японцами условія.
— Когда мы пріхали въ Шуйшуинъ, ген. Идитти передалъ мн уже заготовленныя имъ условія капитуляціи, при чемъ на обсужденіе ихъ предоставилъ 50 минутъ. Я согласился на этотъ срокъ потому, что текстъ этихъ условій не былъ обширенъ. Мы, дйствительно, успли ихъ перевести съ англійскаго языка на русскій и даже составить наши контръ-предложенія. Среди послднихъ первое мсто занимало требованіе о выпуск всего гарнизона съ оружіемъ. очевидно, стало быть, что мною приняты были при этомъ во вниманіе мннія другихъ лицъ, высказывавшихся за это условіе. Но ген. Идитти заявилъ мн, что основныя условія капитуляціи продиктованы изъ Токіо и что измнять ихъ онъ не можетъ. Мн оставалось одно: или прервать переговоры, или согласиться на эти условія. Не врить слонамъ японскихъ делегатовъ, что эти условія продиктованы изъ Токіо, я не имлъ основаній… Объ унизительности подписанныхъ мною условій я ни отъ кого тогда не слыхалъ ни слова. Условія эти стали извстны въ Россіи на другой же день, но и здсь не говорили объ ихъ унизительности до тхъ поръ, пока это слово не появилось въ доклад генерала Смирнова. Но съ его взглядами трудно считаться, разъ въ томъ же доклад онъ призналъ оборону форта ІІ-го позорною, а очищеніе Большого Орлинаго Гнзда слдствіемъ минутной слабости. Для опредленія характера, условій капитуляціи, мн приходилось руководствоваться только примрами военной исторіи, и я помнилъ, что боле тяжелыя условія, на которыхъ сдался Османъ-паша подъ Плевною, не считались позорными. Также и условія сдачи нашихъ крпостей — Кинбурна и Бомарзунда. Капитанъ Голованъ говорилъ здсь о тяжеломъ впечатлніи, которое произвело различіе условій для офицеровъ и нижнихъ чиновъ. Я полагаю, что оставленіемъ оружія офицерамъ и разршеніемъ имъ подъ честнымъ словомъ вернуться въ Россію дана милость всему гарнизону за его доблесть. Что же касается ссылки здсь на слова маіора Ямаоки, что мы мало торговались и что, вроятно, весь гарнизонъ былъ бы выпущенъ съ оружіемъ, то я разсматриваю это только какъ личное его мнніе. Полагаю, что японцы на это никогда бы не согласились. Стоитъ только вспомнить т трудности, съ которыми былъ бы сопряженъ для нихъ возвратъ всего гарнизона въ Россію: расходы, продолжительность этой операціи, необходимость содержать въ Артур, для надзора за гарнизономъ весьма значительныя силы и. т. п. Наконецъ, я считаю нужнымъ добавить, что я принялъ, вмняемое мн въ вину ршеніе не единолично. Я сообщилъ ген. Стесселю о несогласіи японцевъ на предложенныя имъ условія, и онъ выразилъ мн свое согласіе на принятіе японскихъ условій. Я обязанъ былъ это сдлать…
— Стало быть, вы во что бы то ни стало должны были заключить капитуляцію?— спрашиваетъ Рейса прокуроръ.
— Да,— отвчаетъ онъ,— разъ условія не были унизительными.
— А были ли эти условія почетны?
— Я просилъ бы самого г-на прокурора указать мн, есть ли гд-нибудь въ закон признаки почетныхъ условій?— парируетъ вопросъ подсудимый.
— Я васъ спрашиваю объ этомъ потому,— возражаетъ ему прокуроръ,— что въ письм къ Стесселю вы сами употребили, это слово (‘условія, предложенныя намъ японцами, вполн почетны’…), стало быть, вы и должны сказать теперь суду, что вы разумли подъ почетными условіями…
— Разъ офицерамъ возвращается оружіе и дается разршеніе ухать на родину, то я признаю такія условія почетными,— заявляетъ ген. Рейсъ.

Генер.-лейтен. Никитинъ.

Ген. Никитинъ разсказываетъ, какъ онъ узналъ о начал переговоровъ съ японцами.
— Ночь съ 19-го на 20-е декабря была очень тревожна. Съ разныхъ пунктовъ доносили мн мои артиллеристы, что пхота наша покидаетъ укрпленія, уходитъ… Утромъ 20-го я самъ похалъ на позицію. Встрчаю толпы солдатъ, которыя идутъ въ городъ. Они мн говорили, что ‘война кончена’… Я вернулся въ крпость и отправился къ Стесселю, чтобы узнать, что случилось. Нашелъ его у ген. Фока. Тамъ же былъ полк. Рейсъ. Я спросилъ ихъ, въ чемъ дло? Стессель мн отвтилъ:— ‘Артуръ капитулировалъ’.— ‘Разв есть Высочайшее на то повелніе?’ — спросилъ я, такъ какъ не допускалъ мысли, чтобы можно было сдать крпость безъ Высочайшаго соизволенія, получить же таковое было невозможно. Стессель сказалъ мн на это, что онъ все принимаетъ на себя. Тогда я потребовалъ, чтобы моя полевая артиллерія была выпущена изъ Артура съ пушками и зарядными ящиками. Стессель сказалъ, что такъ и будетъ… Солдаты приняли извстіе о сдач покорно, офицеры же съ возмущеніемъ.
Про генерала Стесселя свидтель, по предложенію защиты, сказалъ, что ‘это человкъ властный, съ большимъ команднымъ апломбомъ и былъ въ горячихъ объятьяхъ Кондратенко’.— ‘И онъ не ошибался’,— добавилъ ген. Никитинъ.
Относительно порядка передачи гарнизона японцамъ свидтель, между прочимъ, показалъ, что у укрпленія No 5 былъ поставленъ японцами шатеръ съ надписью: ‘Мсто для клятвы’. Здсь наши офицеры, не желавшіе идти въ плнъ, давали подписку въ томъ, что они не будутъ принимать участія въ войн съ Японіей и вообще вредить ей какимъ-либо образомъ. То обстоятельство, что многіе офицеры давали эту подписку, возмутило генерала Никитина, и онъ сталъ рзко и громко говорить, что это нехорошо.
— Тутъ у меня,— показываетъ свидтель,— вышло разногласіе съ ген. Фокомъ. Послдній говорилъ, что разъ Государь разршилъ давать такую подписку, то надо предоставить это дло совсти каждаго, что форма подписки взята съ англійскаго образца и не слдуетъ толковать ее казуистически. Но я полагалъ, что это онъ толкуетъ ее такъ, а я толкую ее по духу, что на насъ, старшихъ начальникахъ, лежитъ обязанность разъяснить молодымъ офицерамъ, что нельзя злоупотреблять милосердіемъ Монарха, что надо, наконецъ, не упускать изъ вида и конца Высочайшей телеграммы, гд говорилось, что предоставляется или вернуться на родину, или раздлить участь нижнихъ чиновъ.
Рядъ слдующихъ свидтелей, вызванныхъ судомъ по ходатайству ген. Стесселя,— полк. Бжозовскій, г. Азаровъ, шт.-кап. Васильевъ, полк. Романовскій, кап. Ясенскій, подполк. Бло.хинъ, кап. 2-го ранга Лепко, шт.-кап. Дебогорій-Мокріевичъ и лейт. Подгурскій свидтельствовали, что генерала Стесселя нижніе чины и молодые офицеры любили, что приказы его поднимали духъ, что онъ посщалъ батареи и даже былъ однажды раненъ въ голову, что цынга сильно валила защитниковъ, что надежда попасть на родину и боязнь остаться въ японскомъ Артур заставила больныхъ и раненыхъ идти изъ госпиталей на 19-го версту, что снарядовъ на батареяхъ было мало и что имъ постоянно твердилось генераломъ Блымъ, что снаряды надо беречь и не тратить попусту, и, наконецъ, что генерала Смирнова въ Артур мало знали, а нкоторые солдаты и офицеры вовсе не знали его въ лицо.

XXIII. 4-е января — засданіе 23-е.

О дух гарнизона и средствахъ обороны. Допросъ свидтелей: капит. Аноева, шт.-капитановъ: Соломонова, Гудима, Ручьева, Карамышева и Вознесенскаго, подпор. Садыкова, г.-м.: Благо, Горбатовскаго и Третьякова, полк. Жеребцова. Объясненія генераловъ Смирнова и Стесселя.

Продолжается допросъ свидтелей, выставленныхъ генераломъ Стесселемъ и долженствующихъ удостоврить, что снарядовъ не было, что ген. Стесселемъ исчерпаны были вс средства обороны, что оборона обязана ему всмъ, а ген. Смирнову — ничмъ, что духъ гарнизона былъ подорванъ болзнями и утомленіемъ и что капитуляція являлась логическимъ, естественнымъ концомъ доблестной обороны.
Первымъ допрашивается, уже многократно спрошенный кап. Аноевъ.

Капитанъ Аноевъ.

Онъ показываетъ, что 10-го іюня, отправляясь изъ Артура въ Ляоянъ, онъ получилъ отъ ген. Благо свднія для доклада командующему манчжурскою арміею, что въ крпости имется 330 тыс. годныхъ снарядовъ и 22 милліона патроновъ. Однако съ сентября мсяца началъ чувствоваться недостатокъ снарядовъ. Такъ, онъ, свидтель, получилъ отъ полк. Мехмандарова выговоръ за излишнюю трату снарядовъ при отраженіи штурма на Сигнальную гору, хотя результаты его дятельности были признаны блестящими и онъ получилъ за нихъ благодарность отъ генерала Стесселя.
Свидтель находился на укрпленіи 3-мъ и свидтельствуетъ о тхъ трудностяхъ, въ которыхъ приходилось вести оборону. Одно 37-мм. орудіе стояло въ потерн и стрляло день и ночь, дйствуя въ абсолютной темнот по японцамъ, бывшимъ въ разстояніи 15 шаговъ. Вслдствіе газовъ, скапливавшихся въ узкой темной потерн отъ своихъ и непріятельскихъ выстрловъ, прислугу этого орудія приходилось мнять черезъ каждыя 15 мин. Онъ выпустилъ изъ этого орудія 30,000 снарядовъ, но они были совершенно безобидны,— ‘хуже пули’. Одно только давало ему преимущество предъ ружьемъ, что ‘громко бьетъ и все-таки пушка’. Духъ нижнихъ чиновъ на укрпленіи былъ выше похвалъ. Даже раненые не хотли уходить, хотя знали, что японцы ведутъ подъ него минныя работы и рано или поздно оно взлетитъ на воздухъ.— ‘Мы защищаемъ артурскую губернію — и погибать, такъ уже лучше здсь’ — говорили солдаты. Изъ батареи свидтеля уцллъ только одинъ человкъ.
— Вс нижніе чины знали ген. Стесселя,— говоритъ свидтель, и знали, что дерутся ‘подъ его флагомъ’. Только теперь мы узнали, что въ Артур всмъ распоряжался ген. Смирновъ. 22-го декабря, когда ген. Смирновъ объзжалъ войска, уходившія въ плнъ, и здоровался съ ними — ‘здорово молодцы, здорово родные’!— солдаты спрашивали: — ‘а откуда ты, родненькій, взялся?’ Смирнова въ Артур не знали въ лицо и. нигд не видали.
Въ чрезвычайно лестныхъ выраженіяхъ свидтель отзывается о ген. Фок.
— Посл смерти ген. Кондратенко,— говоритъ онъ,— другого назначенія на его мсто, кром Фока, и быть не могло.

Генер.-маіоръ Блый.

Поднимается ген. Блый и заявляетъ суду, что съ такимъ отзывомъ о дйствіи 37-мм. пушекъ онъ встрчается впервые. Правда, какъ сухопутныя орудія, он особаго значенія не имли. Но ихъ было много и уже однимъ своимъ числомъ он очень сильно содйствовали ружейной оборон. Недаромъ и капит. Аноевъ изъ одной только такой пушки на укрпленіи 3-мъ выпустилъ 30 тысячъ снарядовъ {По поводу отчетовъ, появившихся въ ‘Нов. Вр’ и ‘Бирж. Вд.’, кап. Аноевъ напечаталъ въ No 11429 первой изъ названныхъ газетъ ‘письмо въ редакцію’, которое приводимъ здсь въ дополненіе къ его показанію: ‘Я былъ командиромъ артиллеріи укрпленія No 3-й съ 18-го октября до самаго конца паденія Артура. За это время на укрпленіи разновременно перебывало довольно много офицеровъ. Постоянный гарнизонъ доходилъ до 360 человкъ, въ томъ числ 50—60 артиллеристовъ. Убыль была непрерывная, въ дни штурмовъ гарнизонъ выбывалъ почти цликомъ. Говоря о ‘моихъ людяхъ’, я имю въ виду лишь артиллеристовъ, понесшихъ потери за 2 мсяца боле 300 человкъ, весь же гарнизонъ понесъ значительно большія потери. Посл взрыва 18-го декабря изъ артиллеристовъ остались: бомбардиръ-наводчикъ Ивановъ — невредимъ, фейерверкеръ Виноградовъ съ искалченными ногами и еще 3 раненыхъ нижнихъ чина, назначенныхъ на укрпленіе 10-го декабря, когда я былъ уже отнесенъ въ госпиталь, остальные артиллеристы погибли во время взрыва. Изъ офицеровъ, бывшихъ разновременно на укрпленіи и отбивавшихъ штурмы, въ настоящее время живы: капитанъ Романовъ, капитанъ Малышкинъ, капитанъ Либисъ, штабсъ-капитанъ Поповъ, штабсъ-капитанъ Спсивцевъ, штабсъ-капитанъ Левандовскій и поручикъ Поповъ. Изъ офицеровъ же, бывшихъ на укрпленіи въ моментъ взрыва, въ настоящее время остался живъ только инженеръ-подполковникъ Затурскій, который пробылъ со мной на укрпленіи боле 1 1/2 мсяца и велъ всю инженерную оборону укрпленія, вовремя взрыва онъ былъ раненъ въ ногу и въ голову и заваленъ обломками съ остаткомъ гарнизона. На укрпленіи же посл взрыва былъ отрытъ японцами изъ-подъ труповъ въ безсознательномъ состояніи и подпоручикъ Имнадзе, который по возвращеніи изъ плна былъ убитъ на Кавказ. Взрывъ укрпленія послдовалъ 18-го декабря, я же, хотя и оставался командиромъ артиллеріи укрпленія, но съ 10-го числа уже лежалъ въ госпитал Краснаго Креста раненый и нужныя распоряженія давалъ по телефону фейерверкеру Румянцеву, оставленному мною вмсто себя. Помимо командованія артиллеріей, я былъ назначенъ помощникомъ коменданта укрпленія, штабсъ-капитана Спредова (убитъ). Вообще въ Артур артиллерійскихъ офицеровъ комендантами фортовъ, кажется, не назначали’.}.
Капитана Аноева смняетъ другой батарейный командиръ, шт.-кап. Соломоновъ.

Штабсъ-капит. Соломоновъ.

Защитникъ ген. Стесселя рекомендуетъ его суду, какъ автора статей въ ‘Военномъ Сборник’ о дйствіи артиллеріи въ Артур. Ему предлагается сообщить свднія о количеств снарядовъ къ концу осады. По словамъ свидтеля, недостатокъ въ снарядахъ чувствовался съ августа. Ген. Блый самъ говорилъ ему еще въ сентябр, что снаряды подходятъ къ концу. Былъ даже приказъ, въ которомъ говорилось, что у насъ только по 300 снарядовъ на орудіе и что намъ нужно тратить по 5—6 снарядовъ въ день. Число это совершенно безполезное. И вообще мы никогда не получали возможности состязаться съ артиллеріей противника…
Однако, свидтель призналъ, что хотя имъ, артиллеристамъ, и говорилось постоянно о необходимости беречь снаряды, но въ дйствительности имъ предоставлена была широкая самостоятельность въ трат снарядовъ.
— Я тратилъ въ зависимости отъ обстоятельствъ и цлей и могъ выбрасывать столько снарядовъ, сколько считалъ нужнымъ, и отвчалъ при этомъ только за врность пониманія цли.
Въ подкрпленіе этого свидтель приводитъ случай стрльбы по горной японской батаре, когда онъ выпустилъ боле 50 снарядовъ.
— Были у васъ случаи, что снарядовъ вамъ не хватало, что у васъ ихъ не было вовсе?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Нтъ, не было,— признается свидтель.
— А откуда вы знаете, что снарядовъ нужно было тратить не боле 5—6 въ день?— спрашиваетъ защитникъ генер. Рейса, присяжный повренный Нечаевъ.
— По слухамъ,— признается свидтель.
Генералъ Блый возражаетъ и этому свидтелю.
— Я не могъ говорить свидтелю, что снаряды подходятъ къ концу. Я говорилъ всегда только про то, что снарядовъ у меня мало. Мы и войну начали съ недостаткомъ снарядовъ. Отдльные случаи, когда число снарядовъ опредлялось, были, но вдь такая нормированная стрльба велась по одной и той же цли недлями.
Свидтель также отзывается о ген. Стессел съ самой благопріятной стороны. Приказы его производили чрезвычайно благопріятное впечатлніе, особенно послдній прощальный приказъ, генералъ Смирновъ былъ почти неизвстенъ въ Артур.

Штабсъ-капит. Гудимъ.

Шт.-кап. Гудимъ также признаетъ, что на его батаре не было момента, чтобы снарядовъ совсмъ не было. Хотя немного, но они всегда были. Свидтель расходовалъ ихъ, сберегая для штурмовъ, и къ 19-му декабря у него осталось на 2 годныхъ орудія 113—130 снарядовъ, не считая большого числа морскихъ. Свидтель призналъ также пользу 37-мм. орудій при обстрливаніи окоповъ.

Штабсъ-капит. Ручьевъ.

Начавъ съ указанія, что снаряды доставлялись очень неаккуратно и въ небольшомъ количеств, свидтель, въ отвтъ на вопросы прокурора, долженъ былъ сознаться, что только разъ, 9-го августа, онъ очутился безъ снарядовъ, разстрлявъ ихъ по штурмующимъ колоннамъ. Посл этого снаряды подвозились всегда, хотя и понемногу. Но вдь онъ и просилъ ихъ всегда въ большемъ количеств, имя, очевидно, въ виду, что ‘тамъ все равно сократятъ требованіе’…

Подпоручикъ Садыковъ.

Садыковъ также говоритъ, что въ ма былъ секретный приказъ по артиллеріи крпости, въ которомъ говорилось, что если мы будемъ тратить по 5—6 снарядовъ въ день, то ихъ хватитъ на три мсяца.
Генералъ Блый возражаетъ, что такого приказа не было, и проситъ указать его номеръ.
Защита ген. Стесселя настаиваетъ, что такой приказъ былъ.
— На чемъ вы основываете это ваше утвержденіе?— спрашиваетъ предсдатель.
— На газетной стать, за подписью ‘Артурецъ’…
— Это не судебное доказательство,— заявляетъ предсдатель.
Свидтель, въ конц концовъ, отказывается поручиться: въ томъ, что это былъ именно приказъ. Можетъ быть, это была бумага и какого-либо другого наименованія.
— Вы говорите, что въ этомъ приказ указывалось, чтое сли тратить по 6 снарядовъ въ день, то ихъ хватитъ на 3 мсяца. 6 снарядовъ въ день на орудіе, это 180 снарядовъ въ мсяцъ и въ три мсяца — 540. Соотвтствовала ли это положенному комплекту? Каковъ былъ комплектъ?
— Не знаю,— отвчаетъ свидтель.

Штабсъ-капит. Карамышевъ.

Шт.-кап. Карамышевъ показываетъ, что у него на батаре западнаго фронта оставалось утромъ19-го декабря по 20 снарядовъ на орудіе. Это число было у него и 17-го и 18-го декабря, хотя въ эти дни онъ стрлялъ. Свидтель просилъ о пополненіи этихъ запасовъ, полагая, что оборона будетъ продолжаться еще долго, но ему въ этомъ было отказано, за недостаткомъ ихъ. Увидавъ, что начались штурмы на Б. Орлиное гнздо, свидтель приказалъ не жалть снарядовъ, такъ какъ понималъ, что отъ паденія этого пункта зависитъ участь крпости.

Штабсъ-капит. Вознесенскій.

Бывшій адъютантъ Квантунской крпостной артиллеріи по строевой части, свидтельствуетъ о томъ, какимъ матеріаломъ пользовался генералъ Блый при составленіи своего отчета. Матеріала этого было вполн достаточно, итоги брались изъ еженедльныхъ вдомостей, представлявшихся во время осады ген. Блымъ въ штабъ укр. раіона и въ штабъ крпости.
Затмъ судъ переходитъ къ выясненію численности сданнаго японцамъ гарнизона. Первымъ допрашивается генералъ-маіоръ Горбатовскій, завдывавшій передачею гарнизона.

Генер.-маіоръ Горбатовскій.

Свидтель показалъ, что подъ его предсдательствомъ была образована комиссія для установленія порядка сдачи гарнизона и выполненія его. Особымъ приказаніемъ было предписано всмъ частямъ портъ-артурскаго гарнизона прибыть къ 9 час. утра 23-го декабря къ укрпленію No 5.
— Когда я самъ туда прибылъ, я засталъ уже тамъ генерала Фока, бесдовавшаго съ японскими офицерами. Японскій маіоръ выразилъ мн свое неудовольствіе на то, что я опоздалъ. Выяснилось, однако, что просто мы считали время по различнымъ часамъ: они — по японскимъ, я — по русскимъ. Между тми и другими есть разница. Затмъ японскій маіоръ спросилъ меня о количеств людей, идущихъ въ плнъ. Я затруднился точнымъ отвтомъ. ‘Тысячъ пятнадцать’,— сказалъ я. Но тутъ вмшался генералъ Фокъ и, сколько мн помнится, опредлилъ это число въ 9—10 тысячъ. Самая передача войскъ происходила три дня — 23-го, 24-го и 25-го декабря. Сдано было всего 747 офицеровъ, чиновниковъ и заурядъ-прапорщиковъ и 23,131 чел. нижнихъ чиновъ. Первая цифра не вполн точна, такъ какъ часть офицеровъ, принадлежавшихъ къ штабамъ укрпленнаго раіона и крпости, на передаточный пунктъ не явилась и оставалась въ Артур. Цифра здоровыхъ нижнихъ чиновъ, въ смысл годности къ бою, была, вроятно, очень мала. Я сужу объ этомъ по тому, что въ октябр, на укрпленіи No 3, цинготныхъ было 25 проц., а черезъ мсяцъ ихъ было уже 75 проц. Въ октябр и ноябр люди на четверенькахъ ползли на позицію, ихъ уже некому было вести. Впрочемъ я говорю все это только о восточномъ фронт, на западномъ — люди были гораздо мене утомлены, и процентъ здоровыхъ былъ значительно больше. Впослдствіи мн говорили, что съ дороги въ Японію было возвращено тысячи полторы больныхъ обратно въ госпитали Портъ-Артура. Здсь оставалось во время передачи 7—10 тыс. больныхъ и раненыхъ, да столько же почти выписалось изъ госпиталей, когда стало извстно, что крпость капитулируетъ. Эти люди, боясь оставаться въ своемъ безпомощномъ состояніи въ рукахъ японцевъ, вышли изъ госпиталей и явились на передаточный пунктъ, чмъ, конечно, и повысили цифру гарнизона. До 19-й версты, гд производилась посадка людей въ вагоны желзной дороги, для отправки въ Дальній, а оттуда въ Японію, вс нижніе чины и офицеры шли пшкомъ. Были, конечно, при этомъ отсталые. Сортировку больныхъ отъ здоровыхъ японцы длали сперва въ госпиталяхъ, а подробный осмотръ всхъ плнныхъ произвели только въ Нагасаки.
— Какъ отнесся къ факту сдачи ген. Смирновъ?— спрашиваетъ его защита, ген. Стесселя.
— Онъ очень возмущался, но веселаго духа не терялъ.. Этотъ веселый, бодрый видъ былъ обычнымъ для ген. Смирнова. Онъ никогда, въ самыя, тяжелыя минуты, не унывалъ, не падалъ духомъ и шутилъ.—‘Мы должны быть благодарны: ген. Стесселю за сохраненіе нашихъ жизней, иначе бы мы не вернулись’,— сказалъ онъ мн шутливо и въ этотъ разъ.
Ген. Стессель проситъ свидтеля удостоврить, что въ числ 23,000 чел., явившихся на сдаточный пунктъ, были денщики, конюхи, кашевары…
— Да вообще вс нестроевые,— подтверждаетъ Горбатовскій.
— Я врно доносилъ Государю, что число штыковъ, осталось у меня 8,600, такъ какъ если выкинуть человкъ800 денщиковъ, тысячу слишкомъ конюховъ, тысячи дв другихъ нестроевыхъ да 10 тыс. больныхъ, явившихся къ. сдач изъ госпиталей, то и будетъ то число бойцовъ, о которомъ доносили мн Горбатовскій и Ирманъ.

Генер.-маіоръ Третьяковъ.

Бывшій к-ръ 5-го вост.-сиб. стр. полка показалъ, что ко времени сдачи у него на позиціи оставалось около 1000 чел., изъ госпиталей вышло къ сдач. 500 чел., въ Дальній пошло — 1500 чел., а дошло около 1200 чел. Онъ свидтельствуетъ также, что снарядовъ на его участк было ‘страшно мало’, что до подхода непріятеля къ Артуру онъ часто видлъ у себя на позиціи ген. Стесселя, а потомъ — всего два раза, и что сдача произвела на солдатъ удручающее впечатлніе.

Полковникъ Жеребцовъ.

Бывшій к-ръ Квантунской саперной роты даетъ въ своемъ показаніи очеркъ хода минныхъ работъ, интересный самъ по себ, но прямой связи съ дломъ неимющій.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

На вопросъ прокурора, сколько было въ плну портъ-артурцевъ, бывшій комендантъ крпости отвчаетъ:
— 32 тысячи. Это число мн удалось установить офиціально вслдствіе переписки, веденной со мною еп. Никономъ и французскимъ посланникомъ, Армандомъ, относительно пособій нашимъ плннымъ. У меня имется записка о томъ,. подписанная японскимъ начальникомъ. Въ доклад же своемъ военному министру я писалъ, что взята была въ плнъ въ Артур 41 1/2 тысяча. Въ этомъ числ было 12 1/2 тыс. стрлковъ, 5 тыс. артиллеристовъ, 500 чел. саперъ, 1 тыс. нестроевыхъ, итого 19 тысячъ. Больныхъ въ госпиталяхъ было 15 тыс., а въ околоткахъ — 7 1/2 тыс. Эти цифры взяты мною изъ ежедневныхъ вдомостей, мною веденныхъ во все время осады.— Изъ 23 тысячъ, сданныхъ японцамъ близъ укрпленія 5-го, тысячи полторы возвращено было обратно въ госпитали, но зато и изъ госпиталей было переведено немало въ плнъ, въ Японію, выздороввшихъ, что и составило впослдствіи указанную мною цифру 32 тысячи. Она сходится и съ данными японскаго отчета, который впослдствіи сталъ мн извстенъ. Въ этомъ числ было около 20 проц. больныхъ. Боле 300 человкъ мы оставили въ Японіи, на. кладбищ.
Дале ген. Смирновъ даетъ оцнку показаній о немъ, шт.-кап. Васильева, кап. Аноева и шт.-кап. Соломонова.
— Вчера,— говоритъ онъ,— шт.-кап. Васильевъ разсказалъ случай, свидтельствующій, что меня не знали въ Артур ни солдаты, ни офицеры. Онъ сказалъ, что самъ, онъ видлъ меня только разъ. Немудрено. Шт.-кап. Васильевъ очень много времени провелъ въ госпиталяхъ и посщать его тамъ у меня не было времени {Шт.-кап. Васильевъ, письмомъ въ редакцію ‘Нов. Вр’ (No 11434) по поводу этихъ словъ ген. Смирнова заявилъ, что за все время осады Портъ-Артура онъ ни въ одномъ изъ госпиталей не лежалъ.}.— Сегодня кап. Аноевъ разсказывалъ, какъ я говорилъ солдатамъ посл сдачи: ‘здорово, родные’, а они спрашивали: ‘а ты ктотакой, родненькій?’… Дло въ томъ, что, прощаясь съ солдатами, я возглашалъ только: ‘здорово, братцы! здорово, друзья!’ — ‘Здорово, родные!’ я говорилъ только тогда, когда бывалъ доволенъ какою-либо частью посл боя. Все это сообщеніе заимствовано, очевидно, кап. Аноевымъ изъ памфлета ген. Фока. Что касается, наконецъ, шт.-кап. Соломонова, то онъ, какъ дающій показаніе подъ присягой, вроятно, вспомнитъ, что мы съ нимъ часто встрчались. Онъ говорилъ, что часто видлъ ген. Стесселя, объзжавшаго позиціи, но онъ не сказалъ, что 5-го октября видлъ и меня, сопровождавшаго Стесселя въ его вояж. Видлъ меня также шт.-кап. Соломоновъ на позиціи и 14-го октября. Вообще въ теченіе 147 дней осады я вызжалъ на позицію 44 раза. У меня записаны дни моихъ выздовъ. Я длалъ это, конечно, не для того, чтобы показываться капитанамъ Васильевымъ и Аноевымъ, а тогда, когда по обстоятельствамъ дла считалъ необходимымъ ознакомиться лично на мст съ мстностью, состояніемъ укрпленій и лично указать, какіе пункты надо занять, укрпить и какъ именно. Здсь же я вижу стремленіе защиты ген. Стесселя набросить тнь на мою дятельность. Вслдствіе этого и на основаніи 64 ст. положенія объ управленіи крпостями, я прошу, чтобы моя дятельность, какъ коменданта, была освщена на суд всесторонне, между тмъ до сихъ поръ она выясняется только путемъ заподозриванія ея. Я прошу разобрать, какія укрпленія возведены были въ Портъ-Артур по моему указанію, какія распоряженія я отдавалъ по оборон и какова вообще была моя боевая дятельность. Боевой дятельности генерала Стесселя ни въ Артур, ни здсь я не признавалъ и не признаю. Дла обороны онъ не касался. Все ограничивалось награжденіемъ солдатъ и офицеровъ и лирическими приказами.
— Считаете ли вы, что приказы намстника за NoNo 239 и 339 слагали съ васъ, какъ коменданта, отвтственность за оборону?— спрашиваетъ Смирнова предсдатель.
— Я полагалъ,— отвчаетъ Смирновъ,— что надо мною былъ начальникъ, который долженъ былъ контролировать мои дйствія и давать мн руководящія указанія. Самъ же я въ своей дятельности руководствовался положеніемъ объ управленіи крпостями. Хотя приказы эти и ограничивали мои права и я оказался комендантомъ ‘въ изъятіе изъ закона’, но я имлъ въ виду не возстановленіе своихъ правъ, а интересы дла, интересы обороны и ради нихъ поступался своими правами, предполагая возстановить ихъ впослдствіи.
— Но разъ ген. Стессель стснялъ вашу дятельность, ваши права, почему же вы не донесли письменно объ этомъ ген. Куропаткину?
— Я не считалъ удобнымъ длать это письменно, но я полагалъ, что устные доклады офицеровъ генеральнаго штаба будутъ имть значеніе, что отсутствіе No на ихъ докладахъ не лишитъ ихъ силы. Да такъ вдь и было. Доклады эти имли послдствіемъ депеши ген. Куропаткина объ отозваніи ген. Стесселя изъ Артура. О томъ, что одна такая депеша на мое имя была похищена, я узналъ только здсь. Кто же могъ думать, что это случится… Въ отвтъ на мои устныя представленія я видлъ награжденіе ген. Стесселя высшимъ званіемъ генералъ-адъютанта и предоставленіе ему права награждать другихъ…
— Почему же вы просили Куропаткина только въ декабр сложить съ васъ обязанности коменданта, разъ сознавали, что рано или поздно вамъ придется понести отвтственность за нихъ?
— До сентября я не видлъ особаго вреда отъ вмшательства Стесселя въ мои распоряженія. Правда, они иногда отмнялись, но такъ какъ затмъ Стессель забывалъ о нихъ, то я продолжалъ длать свое дло, связывая кое-какъ концы своихъ намреній и плановъ. Я полагалъ, что такъ будетъ идти и впредь. Когда же я увидлъ, что онъ намренъ свернуть съ пути долга, я и донесъ главнокомандующему. Это случилось посл очищенія форта ІІ-го. Защита его была дломъ геройскимъ, но таковымъ долженъ былъ быть и конецъ ея. Фортъ долженъ былъ быть взятъ, а не очищенъ, да, главное, тайкомъ отъ меня, безъ моего, коменданта, вдома. Какой бы я ни былъ неполномочный комендантъ, какимъ бы оригинальнымъ способомъ ни поселился въ моемъ дом другой хозяинъ, но, разъ я увидлъ, что цли его измнились, я долженъ былъ протестовать…

Генералъ Стессель.

Стессель возражаетъ Смирнову рзкимъ, повышеннымъ тономъ.
— Я былъ назначенъ начальникомъ, я всмъ распоряжался,— говоритъ онъ волнуясь, почти крича, ударяя на мстоименіи ‘я’.— Фортъ ІІ-й палъ геройски, по моему приказу остатки его доблестнаго гарнизона были выведены съ форта, въ числ 17 человкъ. Да форта уже и не было, а было только мсто его. Ген. Смирновъ неправду говоритъ, что тутъ былъ сговоръ между мной и Фокомъ. Тутъ сговора никакого не было. А онъ это написалъ въ своемъ доклад, легшемъ въ основу обвинительнаго акта. До сихъ поръ меня спрашивали только какъ свидтеля, теперь я впервые говорю, какъ обвиняемый (?!). И тутъ у меня оказалось два прокурора: одинъ — передо мною, вонъ за. тмъ столомъ, другой — справа отъ меня. Я прошу судъ выслушать моихъ свидтелей и врить имъ…
Предсдатель суда успокаиваетъ подсудимаго заявленіемъ, что судъ съ полнымъ довріемъ относится къ показаніямъ всхъ свидтелей, доблестныхъ участниковъ Портъ-Артурской обороны.
Защитникъ ген. Рейса, прис. пов. Квашнинъ-Самаринъ, отъ имени своихъ товарищей по защит генераловъ Стесселя, Фока и Рейса, благодаритъ предсдателя суда за эти слова.
— Они облегчаютъ наше положеніе,— говоритъ онъ,— они устраняютъ сомнніе, которое у насъ было зародилось, подъ вліяніемъ вашихъ предложеній нашимъ свидтелямъ говорить короче, воспрещеніемъ нкоторымъ говорить о томъ, что они хотли показать… Генералъ Смирновъ жалуется на обиды, будто бы наносимыя ему нами, но мы просимъ васъ вспомнить, что ничего подобнаго никогда не было.. Мы никогда не выступали обвинителями противъ генерала. Смирнова и никогда не касались его дятельности…
Судъ постановляетъ разсмотрть боевую дятельность ген. Смирнова, какъ коменданта.

XXIV. 7-е января.— Засданіе 24-е.

О дятельности ген.-лейт. Смирнова въ Портъ-Артур. Допросъ свидтелей: к.-адм. Лащинскаго и Григоровича, ген.-маіоровъ Мехмандарова, Благо и Костенко, полк. Григоренко, подполковниковъ Достовалова и фонъ-Шварца, поручика Гаммера. Японскія свднія о взятыхъ въ Артур артиллерійскихъ средствахъ обороны.

24-е засданіе всецло было посвящено выясненію дятельности генерала Смирнова по оборон крпости.
Начинается оно съ представленія суду защитникомъ ген. Смирнова, кап. 2 ранга фонъ-Шульцемъ, печатныхъ записокъ ген. Фока, существованіе которыхъ первоначально вовсе отрицалось защитою этого генерала, а затмъ ею же отрицалось изложеніе въ одной изъ этихъ записокъ факта, разсказаннаго на суд кап. Аноевымъ, будто на привтствіе Смирнова солдатамъ: ‘здорово, родные’! послдніе отвчали: ‘а кто ты, родненькій?’.
Теперь, когда эти записки представлены и на одной изъ страницъ ихъ указанъ и этотъ фактъ, защита ген. Фока, возражаетъ лишь противъ утвержденія кап. фонъ-Шульца’ будто показаніе, кап. Аноева основано не на дйствительности, а именно на этихъ запискахъ. Ген. Домбровскій изъявляетъ готовность подтвердить этотъ фактъ новымъ рядомъ свидтельскихъ показаній.
Генералъ Фокъ заявляетъ, въ свою очередь, что записки эти имъ составлялись и разсыпались начальствующимъ лицамъ и въ части, которыми онъ раньте командовалъ и въ которыхъ служилъ, съ цлью реабилитаціи своего добраго имени.
Затмъ судъ переходитъ къ допросу свидтелей. Первымъ допрашивается к.-адм. Лащинскій.

Контръ-адмир. Лащинскій.

— Посл 28-го іюля, когда эскадра вернулась въ Артуръ, испытавъ новую неудачу въ попытк прорваться во Владивостокъ,— говоритъ свидтель,— я былъ назначенъ помощникомъ коменданта по морской и минной оборон. Генералъ Смирновъ весьма внимательно относился къ этому длу и давалъ мн непосредственно указанія, гд ставить минныя загражденія. Онъ обращалъ самое серьезное вниманіе на минную оборону съ моря праваго фланга нашей позиціи. Очень интересовалъ также коменданта вопросъ о стрльб съ моря. Для разршенія его и выбора позицій ген. Смирновъ выходилъ даже вмст съ ген. Кондратенко на миноносц ‘Сердитый’.— Вообще,— заявляетъ свидтель,— я встрчалъ всегда у коменданта полное содйствіе и поражался при этомъ его всегдашней жизнерадостности и бодрости духа.— Да позволено будетъ мн здсь сказать,— заключаетъ свой отзывъ свидтель,— что дай Богъ поболе намъ такихъ генераловъ. И тмъ не мене, ген. Стессель еще лтомъ 1904 года заявилъ Смирнову: ‘Вы здсь лишній и васъ, собственно говоря, нужно упразднить. Я здсь начальникъ…’. Ген. Смирновъ отвтилъ ему тогда на это, что онъ назначенъ комендантомъ по Высочайшему соизволенію и упраздненъ быть не можетъ. Стессель отказался отъ мысли оформить это дло ‘упраздненія коменданта’, но ген. Смирновъ отнын съ этимъ намреніемъ Стесселя долженъ былъ уже считаться и говорилъ, что если Стессель его и въ самомъ дл отршитъ, то онъ соберетъ старшихъ начальниковъ и спроситъ ихъ, кому они боле довряютъ дло обороны: ему или Стесселю. Если послднему, то онъ сейчасъ же узжаетъ изъ Артура въ армію на шаланд, если же врятъ больше ему, Смирнову,— то онъ арестуетъ Стесселя.

Контръ-адмир. Григоровичъ.

Адм. Григоровичъ вполн подтверждаетъ этотъ фактъ и свидтельствуетъ, что онъ отговаривалъ Смирнова отъ этого шага, считая неудобнымъ арестовывать генералъ-адъютанта, и, виня въ разлад двухъ старшихъ начальниковъ въ крпости полк. Рейса, признавалъ послдняго ординарнымъ офицеромъ, непригоднымъ для занятія должности начальника штаба укрпленнаго раіона въ такую трудную минуту. Но Смирновъ съ этимъ взглядомъ не соглашался, виня во всемъ ген. Стесселя и признавая Рейса вполн порядочнымъ человкомъ.
Контръ-адмиралъ Григоровичъ также свидтельствуетъ о всегдашней большой готовности коменданта помочь ему, какъ командиру порта, чмъ возможно.
Оба адмирала вполн согласно показываютъ также о томъ, что посл засданія совта обороны 25-го ноября, когда впервые возбужденъ былъ Рейсомъ вопросъ о предл сопротивленія, ген. Смирновъ, предвидя возможность, что:въ одно изъ послдующихъ засданій совта будетъ прямо внесено предложеніе о сдач, совтовалъ имъ, адмираламъ, подать рапорты о томъ, чтобы ихъ впредь приглашали на вс совты и совщанія по оборон крпости.
— Все-таки будутъ лишніе голоса противъ такихъ предложеній,— говорилъ имъ Смирновъ.
Они послушались его, подали о томъ рапорты — и въ результат были приглашены на военный совтъ 16-го декабря.
Защита ген. Стесселя пытается дискредитировать показанія конт.-адм. Лащинскаго рядомъ вопросовъ, ‘на которые онъ въ прав не отвчать, если они въ чемъ-либо его самого уличаютъ’.
— Правда ли,— спрашиваетъ подполк. Вельяминовъ,— что за вылавливаніе минъ назначалась матросамъ награда въ 25 рублей?
— Да, назначалась,— кратко отвчаетъ свидтель, не задумываясь.
— Правда ли, что вы получили отъ адм. Витгефта выговоръ за то, что, будучи высланы съ миноносцами въ море, вы взяли съ собою лишь по 20 снарядовъ на орудіе и, разстрлявъ ихъ, быстро вернулись, не исполнивъ задачи?
— Да это было, но это замчаніе было слдствіемъ недоразумнія, такъ какъ такое именно количество снарядовъ установлено было приказомъ самого адм. Витгефта, что и ему и указалъ.
— А кому вы считали себя подчиненнымъ?— спрашиваетъ, наконецъ, защитникъ кои.-адм. Лащинскаго.
— Генералу Смирнову,— не колеблясь отвчаетъ тотъ.
— А почему же адм. Лащинскій ходилъ ко мн за приказаніями и съ докладами?— спрашиваетъ свидтеля ген. Стессель.— Когда же я приказалъ ему не выпускать Ножина изъ Артура, онъ приказанія моего не исполнилъ,— жалуется Стессель суду на свидтеля.

Генер.-маіоръ Мехмандаровъ.

Въ залъ суда приглашается бывшій начальникъ артиллеріи восточнаго фронта. Онъ приводитъ рядъ распоряженій коменданта по артиллерійской части обороны. По его указаніямъ поставлены были батареи на Лаперовской гор, на Митрофаньевской и въ другихъ пунктахъ. Разъ въ недлю или въ десять дней ген. Смирновъ посщалъ штабъ восточнаго фронта. Свидтель видлъ его дважды на позиціяхъ во время августовскихъ штурмовъ, дважды въ сентябр и дважды на форту ІІ-мъ и близъ Большой горы.
— Я вынесъ такое впечатлніе, что ген. Кондратенко, какъ начальникъ сухопутной обороны, обо всемъ докладывалъ ген. Смирнову.
— Допускаете ли вы возможность,— спрашиваетъ свидтеля прокуроръ,— чтобы командиры батарей не знали въ лицо коменданта?
— Признаюсь, не могу этого допустить,— говоритъ ген. Мехмандаровъ.— Единичные случаи этого могли, конечно, быть… Что ген. Смирнова вообще меньше знали, чмъ Стесселя, это понятно. Стессель долго жилъ въ Артур до войны,— ген. Смирновъ же прибылъ туда только въ март, когда война уже началась и войска были уже на позиціяхъ.
Боле обстоятельныя свднія даетъ о дятельности коменданта бывшій начальникъ артиллеріи крпости.

Ген.-маіоръ Блый.

— Прибывъ въ Артуръ 4-го марта,— показываетъ онъ,— ген. Смирновъ сейчасъ же предпринялъ объздъ всей крпости съ участіемъ всхъ старшихъ начальниковъ. Предварительно онъ ознакомился съ расположеніемъ верковъ по плану. Объздъ продолжался нсколько дней. Ген. Смирновъ на мст давалъ соотвтствующія указанія. Посл этого онъ установилъ у себя два раза въ недлю собранія старшихъ начальниковъ, на которыхъ ими длались доклады по состоянію обороны и о ход оборонительныхъ работъ, а комендантъ давалъ намъ свои руководящія указанія. Эти собранія были очень полезны, такъ какъ объединяли всхъ насъ и создали дружную общую работу.
Точно также, тотчасъ по прізд въ Артуръ, ген. Смирновъ быстро завязалъ отношенія съ флотомъ. Дятельность его и адм. Макарова объединила флотъ и сухопутныя войска. Обширныя познанія ген. Смирнова въ военномъ дл были очень цнны и много помогали длу. Они позволяли ему часто предугадывать намренія противника. Такъ, напр., онъ съ совершенной точностью предсказалъ пунктъ, на который поведутъ японцы свои первыя атаки на восточномъ фронт. Вмст съ тмъ, онъ не стснялся и отмнять свои распоряженія, когда ему указывали на ихъ нецлесообразность. Онъ часто объзжалъ позиціи и бывалъ на батареяхъ во время стрльбы. Онъ здилъ на позиціи не для того, чтобы показываться войскамъ, а всегда точно указывалъ намъ, ради какой цли онъ детъ. И когда я сопровождалъ его, разговоръ всегда касался только дла обороны. Артиллерійскими вопросами онъ очень интересовался. Такъ, напримръ, его очень интересовалъ вопросъ о способахъ закрытой и сосредоточенной стрльбы. Къ послдней онъ хотлъ привлечь и флотъ. Адм. Макаровъ очень сочувствовалъ этому намренію, и его штабъ уже разработалъ, было, условія и планъ такой стрльбы. Гибель ‘Петропавловска’ всему этому помшала… Ген. Смирновъ предполагалъ вести оборону Артура до конца и говорилъ, что послднимъ мстомъ защиты будетъ Ляотешань…
— А какъ же на военномъ совт 16-го декабря ген. Смирновъ предполагалъ совершенно очистить отъ войскъ Ляотешань?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ генер. Стесселя.— Стало быть, оборонять его было не нужно?
— Слово ‘не нужно’ не было сказано ген. Смирновымъ на совт,— отвчаетъ ген. Блый.
Посл допроса этого свидтеля прокуроръ длаетъ суду слдующее заявленіе:
— Вчера мы выслушали о дятельности ген. Смирнова свидтельство ряда молодыхъ офицеровъ — поручиковъ, штабсъ-капитановъ — а сегодня — показанія о томъ же двухъ адмираловъ и двухъ генераловъ. Я считаю вопросъ этотъ достаточно выясненнымъ и желалъ бы теперь спросить генерала Стесселя, по чьимъ представленіямъ награжденъ генералъ Смирновъ за боевую дятельность въ Артур орденами св. Анны 1-й ст. съ мечами и св. Владиміра 2-й ст. съ мечами? А также — признаетъ ли ген. Стессель, что имъ донесено было 10-го августа Государю Императору о ген. Смирнов въ такихъ выраженіяхъ: ‘Но среди достойныхъ ‘есть достойнйшіе, это генералы Кондратенко, Смирновъ’… и др.?
— Это по моему представленію ген. Смирновъ награжденъ… Онъ вдь комендантъ былъ… Когда же онъ ослушался моего приказа и выпустилъ Ножина, то я не считалъ возможнымъ боле представлять его… Да вдь и орденъ св. Владиміра 2-й ст. съ мечами, кажется, довольно большая награда…— говоритъ Стессель.
— Въ этомъ никто не сомнвается,— замчаетъ предсдатель.
Что же касается донесенія, сдланнаго имъ о Смирнов, какъ о достойномъ изъ достойнйшихъ, то ген. Стессель далъ такое сбивчивое объясненіе, что выходило, будто донесеніе это сдлано имъ было только для того, чтобы поставить Петербургъ въ извстность, что въ Артур есть генералъ Смирновъ.
Затмъ оглашаются свднія о количеств снарядовъ и оружія, взятыхъ японцами въ Артур, добытыя нашимъ военнымъ агентомъ въ Японіи, полковн. Самойловымъ. По этимъ свдніямъ, японцы получили годныхъ ружей 36,800, патроновъ къ нимъ 4,640,800, орудій 357 и снарядовъ 133,799, въ томъ числ безъ пороха 84,939.
Послдняя цифра, надо полагать, касается бронебойныхъ снарядовъ, не имющихъ разрывного заряда.
Защита ген. Стесселя и Рейса склоняется отдать предпочтеніе этимъ цифрамъ предъ данными отчета ген. Благо. Но послдній стоитъ на своемъ и разъясняетъ, что цифры орудій и снарядовъ, собранныя имъ къ 19-му декабря, могутъ отличаться отъ тхъ, которыя вывели японцы посл пріема имущества. Прежде всего надо принять въ расчетъ фактъ порчи нами посл сдачи орудій и уничтоженія снарядовъ, которые топились въ мор и зарывались въ землю. Орудія портились сбитіемъ мушекъ и прицловъ, налитіемъ въ каналы кислоты,— и портились основательно. Это призналъ предъ свидтелемъ и самъ начальникъ осадной японской артиллеріи, когда они осматривали вмст наши орудія уже въ японскомъ парк. Наконецъ, понятіе годности орудій и снарядовъ, существовавшее во время обороны въ Артур, существенно разнится отъ понятія, установленнаго японцами при оцнк своихъ трофеевъ. Нигд и никогда, кром Артура, т орудія, изъ которыхъ велась стрльба, не были бы признаны годными. Такъ сильно они были поношены отъ постоянной стрльбы. То же слдуетъ сказать и про снаряды.
— Во всякомъ случа, я утверждаю,— заявляетъ суду ген. Блый,— что къ 19-му декабря въ Артур оставалось 610 орудій. Другой цифры я поставить въ отчет не могъ, такъ какъ она выведена мною изъ донесеній батарейныхъ командировъ.

Генер.-маіоръ Костенко.

Возобновляется допросъ свидтелей, Ген. Костенко показываетъ, что, сопровождая Смирнова въ его поздкахъ по позиціямъ, онъ пришелъ къ выводу, что ген. Смирновъ является главнымъ руководителемъ обороны. Онъ усмотрлъ это изъ докладовъ начальниковъ участковъ, отдловъ и фронтовъ обороны и изъ распоряженій, которыя отдавалъ имъ ген. Смирновъ.
Затмъ свидтель разсказываетъ, что ген. Смирновъ, встртившись съ нимъ на панихид по ген. Кондратенко, сказалъ съ грустью, что въ лиц погибшаго Романа Исидоровича онъ потерялъ лучшаго своего помощника. По поводу назначенія ген. Фока начальникомъ сухопутной обороны, ген. Смирновъ сказалъ: ‘Я предвижу, что въ скоромъ времени крпость перестанетъ существовать. У меня нтъ боле помощника на сухопутномъ фронт. И вы скоро будете свидтелемъ сдачи крпости, или, по крайней мр, сдачи фортовъ’. Слова эти были пророческими.

Полковникъ Григоренко.

Бывшій начальникъ инженеровъ крпости свидтельствуетъ о дятельности ген. Смирнова по инженерной части обороны.
— Ежедневно въ 7 час. утра, рдко въ 8, я шелъ съ докладомъ къ коменданту о томъ, что сдлано за ночь, и получалъ отъ него распоряженія на предстоящій день. Онъ вникалъ въ дло лично и очень подробно. Мы здили вмст на позиціи, на форту ІІ-мъ комендантъ лично спускался въ минный колодецъ, выслушивалъ минную работу японцевъ, а на другой день самъ взорвалъ камуфлетъ на этомъ форту. Вообще ген. Смирновъ очень интересовался ходомъ минной войны и весьма сочувственно относился къ нашимъ контръ-миннымъ работамъ. Такъ какъ по Высочайше утвержденному плану крпости, голова водопровода не была прикрыта никакимъ укрпленіемъ, то ген. Смирновъ похалъ со мною туда, осмотрлъ мстность и указалъ на ней Мсто для прикрывающаго голову редута, который и принесъ намъ огромную пользу. Осмотрвъ нашъ правый флангъ, отъ форта І-го до бухты Тахе, ген. Смирновъ вполн цлесообразно приказалъ вынести его впередъ и устроить редутъ Тахе съ траншеями вправо и влво. Укрпленіе Высокой горы также очень заботило коменданта, но главною его заботою была организація 2-й и 3-й линіи обороны.
Защитникъ ген. Фока обращаетъ вниманіе суда на одну страницу изъ отчета ген. Благо, гд говорится, что планъ дйствій нашей артиллеріи противъ прорыва на восточномъ фронт, одобренный и комендантомъ, предусматривалъ уже возможность, а, пожалуй, и неизбжность очищенія укрпленія 3-го и первой линіи до батареи Б включительно, и что осуществленію этого плана помшала капитуляція.
Противъ этого заявленія энергично и рзко протестуетъ ген. Смирновъ.
— Я присутствую при странномъ извращеніи понятій и фактовъ и при такой логик освщенія ихъ, что я отказываюсь понимать ихъ. Я предусматривалъ не только, что наступитъ время, когда придется очистить батарею Б, но и паденіе Артура. Но это не значитъ, что Артуръ сдалъ я, а не генералъ Стессель!…
И дйствительно, вдь обвиненіе ген. Фоку поставлено не въ томъ смысл, что онъ приказалъ очистить батарею Б, а въ томъ, что онъ приказалъ это сдлать посл посылки уже парламентера, что создавало для насъ невыгодную обстановку при выработк условій капитуляціи и ставило въ невыгодное положеніе, если бы переговоры были прерваны.

Подполковникъ Достоваловъ.

Бывшій крпостной интендантъ свидтельствуетъ рядомъ фактовъ о заботахъ коменданта по довольствію войска и увеличеніи запасовъ продовольствія.
Свидтелемъ сдано японцамъ 21-го декабря: муки пшеничной — 8,256 пуд., муки крупчатки — 32,050 пуд., муки сялки — 1,020 пуд., рису — 63 пуда, крупы пшеничной — 3,820 пуд., крупы кукурузной — 522 пуда, чумизы — 140 пуд., сухарей — 30,373 пуда, чаю — 2,351 пудъ, сахару — 981 пудъ, сушеныхъ овощей — 3,016 пуд., консервовъ мясныхъ — 1,767 порцій, бобовъ — 28,810 пуд., овса — 580 пуд. Это количество продовольствія, по подсчету интенданта, приходилось ца 32,000 чел., считая въ томъ числ бойцовъ, больныхъ, дружинниковъ и моряковъ, бывшихъ на сухопутномъ фронт.

Поручикъ Смирнова.

Бывшій ординарецъ генер. по своей Гаммеръ. записной книжк, устанавливаетъ совершенно точно дни выздовъ коменданта на позиціи и пункты, которые при этомъ онъ постилъ. Оказывается, что въ август комендантъ вызжалъ 1, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 12, 14, 24 и 31, въ сентябр — 4, 9, 13, 18, 22, 24, 27 и 29, въ октябр — 2,3, 15, 8, 9, 13, 14, 19, 25, 27 и 30, ВЪ ноябр — 4, 6, 7, 10, 15, 19, 23, 24 и 30 и въ декабр — 8, 11, 12 и 13.

Инж.-подполк. фонъ-Шварцъ

Фонъ-Шварцъ дополняетъ показаніе начальника инженеровъ крпости, полк. Григоренко весьма существенными данными.
— Мн приходилось,— говоритъ онъ,— видть ген. Смирнова на позиціи много разъ и исполнять его распоряженія по инженерной части. Однажды я былъ вызванъ комендантомъ на 3-й, капониръ, гд онъ веллъ мн выстроить батарею на 2 орудія. Нсколько разъ я встрчалъ коменданта на форту ІІІ-мъ, гд онъ обратилъ, между прочимъ, вниманіе на срзъ гласиса, чтобы уменьшить мертвое пространство передъ фортомъ. Я доложилъ, было, ему, что это трудно сдлать, но онъ приказалъ мн постараться, и гласисъ былъ нсколько срзанъ. Затмъ 11-го августа я получилъ отъ ген. Кондратенко предписаніе, въ которомъ онъ, именемъ коменданта, приказывалъ мн немедленно приступить къ устройству 2-й оборонительной линіи. Въ іюн ген. Смирновъ пріхалъ къ намъ на ІІІ-й фортъ и присутствовалъ при стрльб изъ 6-дюйм. орудій. Посл стрльбы офицеры форта собрались вокругъ него и завязался разговоръ о томъ, долго ли крпость продержится.— Трудно отвтить точно,— сказалъ комендантъ,— но думаю, что японцамъ потребуется 2 мсяца, чтобы сбить наши батареи и 2 мсяца на штурмъ.

XXV. 8-е января — Засданіе 25-е.

О дятельности ген. Смирнова въ П.-Артур. Показанія к.-адм. Григоровича и полк. Хвостова, объясненіе ген. Стесселя.— О санитарномъ состояніи войскъ, численности ихъ ко дню сдачи и о положеніи госпиталей. Допросъ свидтелей: д-ровъ Гюббенета, Кржевца, Александрова, Кочетова и Иванова, от. ген.-маіоровъ Некрашевича-Поклада и Петруши.

Продолжается разсмотрніе боевой дятельности ген. Смирнова.
Первоначально даетъ дополнительное показаніе бывшій к-ръ порта ‘Артуръ’.

Контръ-адмир. Григоровичъ.

Онъ говоритъ, что въ порту осталось провизіи: до конца января на 12,000 числившихся на довольствіи въ немъ человкъ, правда, при уменьшенной порціи. Объ этомъ количеств запасовъ онъ ген. Стесселю недоносилъ, а донесъ коменданту крпости.
— Почему вы не сообщили эти свднія ген. Стесселю?— спрашиваютъ ген. Смирнова.
— Ни предписанія донести, ни запроса объ этомъ я неполучалъ,— отвчаетъ онъ,— а самъ не считалъ нужнымъ это сдлать, такъ какъ руководствовался въ своихъ дйствіяхъ ‘Положеніемъ объ управленіи крпостями’.
Затмъ допрашивается бывшій начальникъ его штаба.

Полковникъ Хвостовъ.

Онъ систематически очерчиваетъ дятельность коменданта, выражавшуюся въ работ его совмстно съ чинами крпостныхъ управленій и обороны, въ выздахъ на позицію и въ формированіи, размщеніи и соотвтственномъ употребленіи резервовъ.
Относительно первыхъ двухъ функцій свидтель подтвердилъ то, что суду уже извстно изъ показаній ген. Благо и поручика Гаммера. Полковникъ Хвостовъ добавилъ только къ этому, что, оставаясь во время выздовъ коменданта на позицію въ штаб, онъ былъ въ постоянной и непрерывной связи съ ген. Смирновымъ, получая отъ него различныя распоряженія, вызывавшіяся усмотрнными на мст обстоятельствами: выслать туда-то столько-то мшковъ, передвинуть резервъ и т. п.
— Организація резервовъ и распоряженіе ими было дломъ сложнымъ и важнымъ,— говоритъ свидтель.— Ко времени перваго штурма (въ август) у насъ было въ резерв два полка — 13-й и 14-й, но въ дни штурма они влились въ боевую линію и въ резерв осталась только рота 13-го полка. И уже тогда былъ снятъ съ судовъ десантъ, но по окончаніи штурма возвращенъ обратно. Такъ какъ это оказалось неудобнымъ, то впослдствіи десантъ этотъ по окончаніи штурмовъ на суда уже не возвращался. Коменданту крпости приходилось самому заботиться о снабженіи его теплою одеждою, объ его размщеніи, довольствіи, а впослдствіи, когда съ судовъ стали присылать въ составъ его уже не строевыхъ (квартирмейстеровъ и др.), то и объ обученіи его. Резервомъ этимъ никто, кром коменданта, не распоряжался, и только однажды, во время обороны Высокой горы, ген. Кондратенко самостоятельно взялъ изъ него одну роту, о чемъ сейчасъ же донесъ коменданту, объясняя это крайнею спшностью. Благодаря ген. Смирнову, мы во все время осады имли хотя и небольшой, но постоянно находившійся подъ рукою резервъ, который всегда и выручалъ насъ въ трудныя минуты.
— Память ген. Кондратенко,— продолжаетъ свидтель,— для всхъ насъ священна. Мы вс цнили его дятельность, его заслуги въ оборон крпости. Однако, это не лишаетъ насъ права сказать, что и Кондратенко былъ человкъ и длалъ иногда ошибки, какъ длали ихъ Наполеонъ и Суворовъ. И ген. Смирновъ имлъ иногда основанія съ нимъ не соглашаться, Такъ, во время атаки японцами Кумирнскаго и Водопроводнаго редутовъ, ген. Кондратенко просилъ у Смирнова разршенія ихъ очистить. Ген. Смирновъ настаивалъ на продолженіи обороны ихъ — и настоялъ. Мы продержали посл этого эти важные редуты еще мсяцъ. Кондратенко былъ самъ этимъ впослдствіи доволенъ и извинялся за свои требованія, объясняя ихъ настроеніемъ минуты. Очищеніе Угловыхъ горъ было сдлано по приказанію ген. Кондратенко. И когда комендантъ потомъ пенялъ ему за это, Кондратенко соглашался, что поторопился. Въ отбитіи августовскихъ штурмовъ ген. Смирновъ игралъ вполн самостоятельную, руководящую роль, и то, что эти ужасные штурмы были отбиты, составляетъ его крупную заслугу, такъ какъ неудача ихъ заставила японцевъ перейти отъ атаки крпости открытой силой къ инженерному способу и затянуло осаду надолго. Двоевластіе, которое создано было въ управленіи обороною крпости, конечно, вредно отражалось на дл. Въ крпости было два самостоятельныхъ начальника артиллеріи — генералы Никитинъ и Блый, два завдывающихъ медицинскою частью — д-ра Рябининъ и Субботинъ. Крпостной интендантъ получалъ приказанія отъ двухъ начальниковъ, которымъ сразу былъ непосредственно подчиненъ. Правда, ген. Никитинъ не тормозилъ дла артиллерійской обороны, но оно, конечно, шло бы успшне и скоре, если бы было сосредоточено въ. чьихъ-либо однхъ рукахъ.
— Вступивъ въ права коменданта, будучи комендантомъ, ‘по существу’, какъ самъ ген. Стессель называлъ себя,— несъ ли онъ и обязанности коменданта?— спрашиваетъ свидтеля прокуроръ.
— Нтъ,— отвчаетъ полк. Хвостовъ.— Я знаю, что систематической связи съ начальникомъ артиллеріи крпости и начальникомъ инженеровъ ген. Стессель не установилъ. Они приглашались имъ для докладовъ лишь отъ времени до времени, по какимъ-либо случайнымъ поводамъ. Чаще сносился ген. Стессель въ начальникомъ сухопутной обороны и рдко съ крпостнымъ интендантомъ.. Во время первыхъ августовскихъ штурмовъ, вс обязанности коменданта фактически исполнялись Смирновымъ. Генералъ Стессель въ руководство обороною тогда не вмшивался. Ему только докладывали о ход дла. Да и вообще, по моему мннію, обязанностей коменданта такъ, какъ, я ихъ понимаю на основаніи положеніи объ управленіи крпостями, ген. Стессель не несъ.
Поднимается ген. Стессель и даетъ свою оцнку дятельности ген. Смирнова.

Генер. Стессель.

— Генералъ Смирновъ сказалъ вчера, что мое пребываніе въ Артур было излишне. Пріхавъ въ Артуръ и объхавъ крпость, онъ полагалъ, что все уже знаетъ и можетъ критически относиться къ дятельности Кондратенко. Такъ какъ я хорошо зналъ Кондратенко и вврилъ ему всю оборону, то я ршилъ отчислить ген. Смирнова отъ должности коменданта и назначить въ свое распоряженіе. Но меня отъ этого отговорили… Ген. Смирновъ противился укрпленію Угловыхъ горъ и настаивалъ на укрпленіи Высокой, а я приказалъ сдлать наоборотъ… Когда мы стояли еще на передовыхъ позиціяхъ, Смирновъ, полагалъ, что войска надо отвести съ нихъ въ крпость и расположить въ казематахъ, которыхъ хватитъ на весь гаринизонъ. Это была неправда. Казематы были готовы только на одинъ полкъ, да и очищеніе передовыхъ позицій было намъ невыгодно, такъ какъ, стоя на нихъ, мы задержали непріятеля на два мсяца. Наши же позиціи передъ крпостью не были готовы… Ген. Смирновъ взялся укрплять Дагушань и укрпилъ его такъ примитивно, что я потомъ очень сожаллъ, что позволилъ Кондратенко долго оставаться на передовыхъ позиціяхъ. Если бы онъ тамъ не былъ, Дагушань былъ бы укрпленъ, какъ слдуетъ… ген. Смирновъ сказалъ, что я остался въ крпости путемъ похищенія телеграммы. Это неправда. Я остался въ ней по Высочайшему повелнію. Куропаткинъ же не былъ обо мн хорошо освдомленъ… 7-го декабря, посл очищенія форта ІІ-го, Смирновъ послалъ телеграмму, въ которой писалъ, что фортъ очищенъ безъ боя. Это неправда. Бой былъ — и я считаю его славной страницей русской исторіи… Въ минныхъ работахъ я не знатокъ, не саперъ,— я полевой офицеръ, но я зналъ, что работы эти должны вестись отъ фортовъ, а не отъ полевыхъ окоповъ. Объ этомъ мн гово-. рилъ Кондратенко. Если бы он такъ и велись, то закончились бы не фугасами, а минными галлереями… Въ Портъ-Артур еще до войны вс орудія поставлены были на возвышенностяхъ. Это было неправильно — и посл Тюренчена Куропаткинъ прислалъ инструкцію, какъ ихъ надо ставить… Но ген. Смирновъ (а можетъ быть, оговариваюсь, и не онъ) установилъ дв пушки Канэ на самой вершин Большого Орлинаго Гнзда. Кончилось это тмъ, что во время августовскихъ штурмовъ о(5 он были подбиты. И такихъ отрицательныхъ сторонъ въ дятельности коменданта было много.
— На совт 16-го декабря онъ совершенно неврно говорилъ, что можно взять резервъ съ Сигнальной горы и Ляотешаня, что тамъ тысяча человкъ… Я думалъ, что онъ шутитъ, вдь тамъ было всего 400 человкъ… Ген. Смирновъ вроятно зналъ, что 6-го августа былъ совтъ флагмановъ и капитановъ…
— Почему — вроятно?— спрашиваетъ его предсдатель.
— Потому, что я не зналъ, полагаю, что и онъ не зналъ,— отвчаетъ Стессель.— Я узналъ объ этомъ только 26-го ноября… Когда ко мн пришелъ Лащинскій, я сказалъ, что флотъ долженъ быть въ готовности къ выходу… А они уже, оказывается, еще 6-го августа постановили передать все — орудія, снаряды и команды — на сухопутный фронтъ. И ген. Смирновъ мн объ этомъ не донесъ…. если зналъ объ этомъ,— спохватывается Стессель, вспомнивъ, вроятно, вопросъ предсдателя.
Но рчь его еще не кончена.
— Относительно обстрла Высокой горы 9 сентября,— добавляетъ онъ,— я долженъ сказать, что распоряженіе объ этомъ, дйствительно, сдлано комендантомъ, но свдніе, что надо выслать взводъ артиллеріи, далъ шт.-кап. Ерофевъ. Указаніе же, гд нужно поставить его, сдлалъ подполковникъ Романовскій, которому я еще въ август указалъ мсто.
Слдуетъ рядъ показаній врачей о санитарномъ состояніи войскъ и положеніи госпиталей. Вс они вызваны по ходатайству Стесселя.

Д-ръ Гюббенетъ.

Д-ръ Гюббенетъ разсказываетъ, что почти вс зданія въ город были взяты подъ госпитали. Въ нихъ было всего 5,500 мстъ. Но ихъ не хватило уже посл августовскихъ штурмовъ. Пришлось искать новыя помщенія, класть больныхъ и. раненыхъ между койками, сдвигать 2 койки и класть на нихъ по 3 человка. Среднее число раненыхъ во всхъ госпиталяхъ Артура было въ ноябр около 7 тыс. Въ санитарномъ персонал ощущался страшный недостатокъ. Для отстаиванія Высокой горы было взято 75% госпитальныхъ служителей, и черезъ 48 часовъ вс они вернулись ранеными. Ихъ мста въ госпиталяхъ заняли дружинники, которые, конечно, не были подготовлены къ заходу за больными. Для несенія санитарной службы подготовлялись выздоравливающіе раненые. Самоотверженно служили сестры милосердія. Въ начал осады теченіе процесса заживленія ранъ было очень благопріятно. Этому способствовалъ высокій духъ гарнизона, поднятый удачнымъ дйствіемъ нашихъ войскъ на передовыхъ позиціяхъ и отбитіемъ августовскихъ штурмовъ. Въ середин сентября начали развиваться инфекціонныя заболванія — дисентерія, тифъ, цынга — и раны стали заживляться туго. Въ ноябр ихъ не могла уже заживлять никакая медицинская наука. Раскрывались даже старыя раны. Объясняется это страшнымъ утомленіемъ гарнизона и упадкомъ духа посл взятія японцами Высокой горы. Смертность росла по мр продолженія осады. За ноябрь умерло 1,260 чел., въ декабр еще боле. Въ слабосильныхъ командахъ и околоткахъ къ концу осады было 16,000 чел. Когда послдовала сдача крпости, то многіе изъ нихъ выписались изъ госпиталей. Въ теченіе послдующихъ двухъ недль умерло въ госпиталяхъ 1,540 чел. Со сдаточнаго пункта японцы вернули 1,400 чел., потому что они не въ состояніи были идти въ Дальній.
— Стессель былъ раненъ 17 октября. Когда свидтель явился къ нему вмст съ д-ромъ Рябининымъ и снялъ повязку, то оказалось, что пуля рикошетомъ пробила кожу черепа и причинила контузію. Вечеромъ у генерала сдлалось головокруженіе, но на другой день онъ былъ уже на ногахъ, хотя и жаловался на головную боль. Въ теченіе 6 дней рана совершенно зажила.

Д-ръ Кржевецъ.

Д-ръ Кржевецъ также свидтельствуетъ, что положеніе госпиталей было ‘невозможное’, потому что въ госпиталяхъ вмсто 300 чел. помщалось 800 и даже 1,000. Цынга началась въ август, въ сентябр усилилась, а къ концу осады госпитали стали очагами цынги.
Когда свидтель принялъ госпитали посл капитуляціи, будучи назначенъ завдывающинъ медицинскою частью, вмсто ухавшаго вмст съ ген. Стесселемъ въ Россію д-ра Рябинина и въ обходъ старшаго д-ра Субботина, то онъ зарегистрировалъ въ госпиталяхъ 12,000 больныхъ и раненыхъ. Большинство вышедшихъ изъ госпиталей было здорово только по виду.
— Въ какомъ психическомъ состояніи были люди, здоровые и больные, къ концу осады?— спрашиваетъ свидтеля защитникъ ген. Стесселя, прис. пов. Сыртлановъ.
— Въ беззавтной преданности долгу.
— Вы меня не поняли,— говоритъ ему защитникъ и повторяетъ вопросъ.
— Насъ всхъ угнетало сознаніе, что выручка не идетъ.
— Ген. Стессель видлъ такое состояніе госпиталей и ихъ переполненіе?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Видлъ.
— Принималъ противъ этого мры?
— Да.
— Что же имъ длалось?
— Больше предпринять ничего было нельзя. Состояніе раненыхъ было ужасное и напоминало бредни знаменитаго Вересаева въ ‘Красномъ Смх’ (?!).
— Кому подчинялся медицинскій инспекторъ Рябининъ?
— Не знаю.
— А почему онъ ухалъ въ Россію?
— Говорятъ, нездоровъ былъ.
— Кого-нибудь еще изъ санитарнаго персонала выпустили японцы изъ Артура?
— Доктора Гюббенета — по постановленію комиссіи врачей. Онъ заболлъ тифомъ.
— А относительно д-ра Рябинина было такое же постановленіе комиссіи?
— Не знаю.
Поднимается Стессель.
— Я посщалъ госпитали, потому что это былъ мой послдній резервъ.
— Это понятно всмъ, почему старшій начальникъ посщаетъ госпитали,— замчаетъ ему предсдатель.

Д-ра Александровъ, Кочетовъ и Ивановъ.

Д-ра Александровъ, Кочетовъ и Ивановъ, также говорятъ о переполненіи госпиталей, о постепенномъ развитіи цынги, осложнявшей и затягивавшей излеченіе ранъ, о недостатк санитарнаго персонала и о томъ, что въ числ 23 тысячъ, вышедшихъ на сдаточный пунктъ, было много больныхъ и раненыхъ, ушедшихъ изъ госпиталей, околотковъ и слабосильныхъ командъ, чтобы не разставаться съ товарищами, отправляемыми въ Японію.
Въ то время, какъ д-ръ Кочетовъ полагаетъ, что снаряды японцевъ попадали въ госпитали случайно, д-ръ Ивановъ утверждаетъ, что госпитали подвергались спеціальной бомбардировк.

Генер. Стессель.

На послдней точк зрнія стоитъ и ген. Стессель.
— Госпитали,— говоритъ онъ,— были источникомъ моихъ резервовъ, и японцы нарочно по нимъ стрляли. Поэтому я веллъ снять съ нихъ флаги и замнить знакомъ Краснаго Креста на стнахъ зданій. 6-й и 9-й госпитали были совершенно разрушены. Я даже посылалъ нарочно къ Ноги оберъ-егермейстера Балажева съ письмомъ, въ которомъ писалъ, что безсовстно стрлять по раненымъ. Ноги отвчалъ, что японцы — цивилизованный народъ и стрлять по госпиталямъ нарочно себ не позволятъ, но что же длать, если госпитали близко расположены къ боевой линіи, къ тому же ихъ орудія отъ продолжительной стрльбы потеряли мткость и даютъ случайныя отклоненія снарядовъ отъ цли.
Допрашиваются еще два бывшихъ командира полка: 25-го — отст. ген.-м. Некрашевичъ — Докладъ и 27-го — отст. ген.-м. Петруша.

Отст. ген.-м. Некрашевичъ-Покладъ.

Первый изъ нихъ показываетъ, что изъ полка ушло въ плнъ 1,200 человкъ, убито и ранено за время осады — 500 чел., въ расход было 100 человкъ, стало быть, считая, что къ началу обороны численность полка была въ 3,300 чел.,— въ госпиталяхъ оставалось нижнихъ чиновъ полка — 1,500 чел.
На всей позиціи свидтель считаетъ бойцовъ ко дню сдачи — 8—9 тысячъ, а на своемъ участк — 900—1,000 человкъ.

Отст. генер.-м. Петруша.

Отвчая на т же вопросы о количеств штыковъ ко дню сдачи и ушедшихъ въ плнъ, свидтель говоритъ, что въ его отдл, на западномъ фронт, было до 3,000 человкъ, явилось къ сдач 2,096 чел. нижнихъ чиновъ и 33 офицера. Неспособныхъ ни къ какой служб среди нихъ было до 400 чел., а вс почти остальные, въ большей или меньшей степени, были тронуты цынгою.
Затмъ свидтель очень пространно говоритъ о ген. Смирнов, Стессел и послднемъ дн обороны.
— Съ ген. Смирновымъ я былъ знакомъ еще по служб въ одной дивизіи и пользовался его гостепріимствомъ. Въ апрл, когда осматривали Угловую, Длинную, Высокую и Дивизіонную горы, ген. Смирновъ сказалъ, что всей этой систем горъ онъ вообще не придаетъ значенія, но, уступая общему мннію, соглашается укрпить Высокую. Между тмъ на Высокой японцы положили 5,000 человкъ.
Относительно Стесселя свидтель говоритъ, что по возвращеніи изъ плна, въ Харбин, солдаты спрашивали его съ недоумніемъ: — ‘Неужели ген. Стесселева судить будутъ?’
О сдач крпости свидтель узналъ около 2-хъ часовъ ночи на 20-е декабря. Ему принесли записку, въ которой сообщалось, чтобы утромъ военныхъ дйствій противъ японцевъ не начинать, а если ихъ начнутъ сами японцы, то сообщить имъ о посылк парламентера. Будучи занятъ содержаніемъ этой записки, свидтель ‘не поинтересовался’ посмотрть, кмъ она подписана. Возмущенія противъ сдачи онъ не замтилъ, а видлъ ‘покорность судьб’.

XXVI. 9-е января.— Засданіе 26-е.

Положеніе мирнаго населенія Портъ-Артура во время осады и посл капитуляціи. Показаніе подполк. Вершинина.— Состояніе крпости ко дню сдачи ея и отношеніе къ этому факту гарнизона. Допросъ свидтелей: шт.-кап. Васильева и Дунина-Слпца, подполк. Жуковскаго, подк. Галицинскаго, кап. Булгакова, пор. Линденвальда, подпор. Гринцевича, поруч. Лофицкаго, подполк. Шпаковскаго и Затурскаго, гг. Гладова и Дылевскаго и шт.-кап. Соломонова.

Засданіе начинается показаніемъ бывшаго гражданскаго комиссара Квантунской области и предсдателя Портъ-Артурскаго городского совта подполковника Вершинина о положеніи мирнаго населенія Портъ-Артура посл капитуляціи и объ отношеніи къ нему ген. Стесселя во время осады.

Подполковникъ Вершининъ.

— Когда стало извстно, что 16-го декабря состоялся военный совтъ,— говоритъ онъ,— я явился къ коменданту крпости съ вопросомъ: долго ли еще будетъ держаться крпость. На вопросъ ген. Смирнова, для чего мн это нужно знать, я отвтилъ:— чтобы сообразовать съ этимъ временемъ городскіе запасы продовольствія.— ‘А на сколько времени ихъ у васъ хватитъ?’ — спросилъ комендантъ.— ‘До февраля мсяца мирное населеніе бдствовать не будетъ’.— ‘Можно ли растянуть эти запасы еще на полтора мсяца?’ — ‘Можно и до марта’,— отвчалъ я.— ‘Такъ, пожалуйста, такъ и растягивайте’,— сказалъ ген. Смирновъ.— (Санитарное состояніе мирнаго населенія было настолько хорошо, что эпидемій и не возникало среди него. Областной санитарный совтъ и городской совтъ съ первыхъ же дней войны были озабочены принятіемъ мръ противъ желудочныхъ заболваній и возможности появленія чумы. Удалось получить изъ Одессы дезинфекціонныя камеры. На площадяхъ и дорогахъ, гд проходили войска, были устроены безплатныя чайныя и столовыя. Кром того, городской продовольственный комитетъ организовалъ боле 20 подвижныхъ чайныхъ, которыя и были отправлены на позиціи. Въ содержаніи этихъ учрежденій принимали участіе многія торговыя фирмы и частныя лица. На довольствіе кониной мирное населеніе перешло одновременно съ гарнизономъ. Ко дню капитуляціи у насъ оставалось еще 250 лошадей. Коровьяго мяса достать было почти невозможно. Коровъ было мало и он цнились по 800 рублей, свинья — по 500. Съ іюля мсяца сталъ ощущаться недостатокъ въ зелени. 51 думаю, что запасы продовольствія, имвшіеся у крпостного интендантства, были вообще разнообразне нашихъ. Тмъ не мене, цынга у насъ совсмъ не развилась. Развитіе ея въ гарнизон многіе врачи объясняли мн чисто нравственными причинами: тоской по родин, утомленіемъ и т. п. Посл капитуляціи положеніе мирнаго населенія стало крайне безотраднымъ. Вс старанія обезпечить интересы мирнаго населенія разбивались объ условія капитуляціи. Японская же администрація создала невозможныя условія для жизни въ Портъ-Артур. Она ограничила право выхода обывателей изъ своихъ домовъ очень краткимъ временемъ, она запретила базарную торговлю, закрыла вс столовыя и чайныя, запретила китайцамъ говорить по-русски, чины ея являлись въ наши квартиры и побуждали насъ къ скорйшему выходу изъ Артура. Для отъзда японцы открыли 8-го января 1905 г. Голубиную бухту, но средствъ для перевозки туда имущества не предоставляли никакихъ. Приходилось нести его 8 верстъ на себ, вслдствіе чего почти все имущество было брошено обывателями въ Артур, черезъ Дальній пропускали только съ ручнымъ багажомъ. Я самъ принадлежу къ числу тхъ лицъ, которыя вышли изъ Артура съ тмъ, съ чмъ, напримръ, я вышелъ сегодня сюда, въ судъ, изъ своей квартиры. Мы сдлали, было, попытку принять мры къ охран имущества, оставляемаго въ Артур, но и она было неудачна. Нельзя было найти лицо, которому можно было бы доврить это имущество, такъ какъ, по условіямъ капитуляціи, японской администраціи предоставлялось право выселять изъ Артура всхъ, кого она почему. либо признаетъ нужнымъ выслать. И когда мы просили японскую администрацію гарантировать, что оставляемое нами для охраны имущества лицо не будетъ выслано изъ Артура безъ особо уважительныхъ и законныхъ причинъ, то она намъ въ такой гарантіи категорически отказала. Вмст съ тмъ японцы разъяснили, что все имущество, хотя бы и принадлежащее частнымъ лицамъ, но находящееся въ казенныхъ помщеніяхъ, такъ наз., казенныхъ квартирахъ,— принадлежитъ казн. 24-го декабря 1904 года передъ моей квартирой собралась толпа женщинъ и дтей свыше 100 чел. Это были семьи солдатъ. Ране он жили въ казармахъ. Теперь японцы ихъ оттуда выгнали, такъ какъ капитуляція не обезпечила за ними ни квартиръ, ни продовольствія. Къ укрпл. 5-му, гд были собраны ихъ мужья, японцы ихъ не пропускали. И он были теперь въ совершенно безпомощномъ положеніи. Первый день он питались отбросами, теперь же у нихъ не было ни корки хлба. Женщины и дти буквально голодали. Он плакали, рыдали и умоляли меня помочь имъ. Я отправился въ гражданскій комитетъ и просилъ японцевъ помочь имъ, но они пожимали плечами и говорили, что виноваты не они, а русскій начальникъ, не предусмотрвшій это въ условіяхъ капитуляціи. Тмъ не мене, они общали мн сдлать, ‘что можно’, и дали мн для раздачи голодающимъ нсколько записокъ на полученіе продовольствія изъ интендантскихъ складовъ. Наконецъ, у солдатокъ не было никакихъ документовъ, удостовряющихъ ихъ личность. Выдавать таковые было дломъ войскового начальства, но оно уже ничмъ не распоряжалось. Пришлось это длать мн, хотя я считался военноплннымъ. А когда я узжалъ изъ Артура, то оставилъ кипу такихъ подписанныхъ мною удостовреній жен санитарнаго инспектора, г-ж Субботиной, которая и взяла на себя трудъ выдачи ихъ. Жены офицеровъ очутились не въ лучшемъ положеніи. Он явились ко.мн въ городской совтъ съ заявленіемъ, что получили отъ японцевъ приказаніе отправиться къ мужьямъ на 19 версту. Но пройти 19 верстъ съ дтьми и имуществомъ пшкомъ было имъ не подъ силу. Перевозочныхъ же средствъ не было. И он также плакали, умоляя помочь имъ. Я обратился къ японской администраціи, но представители ея отвтили мн, что перевозочныхъ средствъ достаточно въ госпиталяхъ и объ этомъ должны были позаботиться русскіе военачальники. Отправился къ инспектору госпиталей, д-ру Субботину, но онъ сказалъ, что безсиленъ помочь длу, такъ какъ Стессель назначилъ вмсто него д-ра Кржевца. Кржевца же я не нашелъ. Тогда я снова обратился къ японцамъ и просилъ ихъ исходатайствовать у ген. Ноги для женъ русскихъ офицеровъ нсколько китайскихъ арбъ. Ноги скоро отвтилъ, что распоряженіе объ этомъ сдлано. Дйствительно, часовъ въ 5 веч., ко мн явились два японскихъ офицера и сказали, что въ распоряженіе офицерскихъ семействъ назначено 18 арбъ. Я сейчасъ же оповстилъ объ этомъ просительницъ. Ко часовъ въ 9 вечера снова явились ко мн два японскихъ офицера и, извиняясь, объявили мн, что въ наряд арбъ произошло измненіе, что вс 18 арбъ не могутъ быть предоставлены офицерскимъ женамъ, такъ какъ ген. Стессель просилъ ген. Ноги предоставить часть ихъ ему, что Ноги не счелъ возможнымъ ему въ этомъ отказать и предоставилъ изъ 18 арбъ 10 въ распоряженіе Стесселя. Какъ выбрались изъ Артура офицерскія семьи, я уже не знаю. Безсильный помочь имъ, я уже избгалъ встрчи съ ними, такъ невыносимо тяжело было видть ихъ слезы, ихъ безпомощное положеніе. Во все время осады я не видлъ боле тяжелыхъ, ужасныхъ сценъ, чмъ посл кацитуляціи. По словамъ поставщика мяса, г. Циммермана, начальникъ укрпленнаго раіона приступилъ къ укладк своего имущества еще въ конц ноября или въ начал декабря. Для этого были потребованы плотники изъ полка Савицкаго. Циммерману же было предложено купить живность ген. Стесселя, но онъ отъ этого уклонился, такъ какъ цны были очень высоки. Всего въ распоряженіе ген. Стесселя было предоставлено 32 арбы, арба же можетъ поднять, въ зависимости отъ числа запряженныхъ въ нее животныхъ, отъ 60 до 70 пудовъ.
— И такъ ген. Стессель ни разу не поинтересовался судьбой мирнаго населенія?— спрашиваетъ прокуроръ.
— Да,— коротко и твердо отвчаетъ свидтель.
Допросъ его переходитъ къ защитнику ген. Стесселя, подполковнику Вельяминову.
— Вамъ поручено было собирать припасы и разводить овощи?— спрашиваетъ онъ свидтеля.— Отчего же вы этимъ не озаботились и что вообще вами было сдлано?
— Какъ же, мн,— отвчаетъ Вершининъ и разсказываетъ, какъ въ трехъ окрестныхъ деревняхъ имъ были устроены огороды, но ген. Стессель выселилъ оттуда китайцевъ-огородниковъ. Посл двукратнаго доклада свидтеля Стесселю китайцы эти были возвращены, но нашли огороды свои разоренными, вытоптанными.
— Но у васъ были для этой цли площади въ самомъ город,— замчаетъ защитникъ.
— Да, но наше право собственности на нихъ не уважалось. Насъ выгоняли съ нашихъ владній. Примръ тому — паровая прачешная, устроенная городомъ и сданная имъ въ аренду одному лицу. Она приносила огромную пользу населенію, госпиталямъ и войскамъ. Но Стессель взялъ ее въ свое распоряженіе, а въ октябр приказалъ взорвать, не вывезя оттуда даже машинъ и парового двигателя’.
— Въ ‘Новомъ Кра’ писали,— возражаетъ защита,— что прачешная эта плохо работаетъ.
— Я замтки этой не помню, но полагаю, что ген. Стессель долженъ былъ потребовать отъ города отчета, а не доврять каждой репортерской замтк.
— Что касается организаціи доставки китайцами овощей и припасовъ,— продолжаетъ Вершининъ,— то, когда это дло было налажено, ген. Стессель взялъ бухты, куда приходили шаланды съ продуктами, въ свое вдніе и назначилъ туда офицеровъ, чиновниковъ и нижнихъ чиновъ, которые своимъ невдніемъ дла, своимъ отношеніемъ къ нему погубили его. Система осмотра шаландъ, система ‘пробы’ припасовъ и несоотвтствующая оцнка ихъ отбили у китайцевъ охоту рисковать жизнью для доставки продуктовъ въ Артуръ, такъ какъ японцы зорко слдили въ мор за всми судами.
То же самое разсказываетъ свидтель о постановк дла съ продовольствіемъ рыбой, которая должна была восполнить недостатокъ въ мяс.
— На Южномъ Квантун уловъ рыбы достигалъ въ весенніе мсяцы нсколькихъ сотенъ тысячъ пудовъ. Но еще въ самомъ начал весны рыбакамъ-китайцамъ было воспрещено выходить въ море изъ опасенія шпіонства. Ихъ лодки были вытащены на берегъ, на нихъ срублены мачты и пробиты днища. Когда, наконецъ, ген. Стессель разршилъ рыбную ловлю, то было уже поздно, время улова пропущено, такса же, установленная имъ для рыбы, была такъ низка, что изъ всего этого ничего не вышло.
— Вообще, приказы начальника укрпленнаго раіона очень часто шли въ разрзъ съ потребностями и не отвчали дйствительности,— замчаетъ свидтель.
— Какъ относился ген. Стессель къ дятельности гражданской администраціи, видно изъ слдующаго факта,— продолжаетъ онъ.— Ген. Стессель мн прямо сказалъ: ‘Ни вы, ни ваши чинуши, ни вся ваша штатская сволочь мн не нужны. И я въ одно прекрасное утро выгоню васъ всхъ, какъ стадо барановъ. Мн крпость нужна для моихъ войскъ’. Я докладывалъ объ этомъ коменданту.
— А чмъ вы объясните, свидтель, тотъ фактъ, что японцамъ досталось 297 тыс. руб. городскихъ суммъ?— спрашиваетъ Вершинина защитникъ Стесселя.
— Они имъ не достались. Деньги эти хранятся въ русско-китайскомъ банк и служатъ теперь предметомъ дипломатическихъ переговоровъ. Они. владютъ только документами на нихъ, расписками о вклад ихъ въ банкъ, но безъ передаточныхъ надписей, которыя я категорически отказался сдлать, такъ какъ по Женевской конвенціи, подписанной и Японіей, общественные капиталы, наравн съ частною собственностью, не составляютъ военной добычи. Но лица, подписавшія съ нашей стороны капитуляцію, очевидно, не знали этого или забыли и передали въ руки японцевъ и общественныя суммы. И вотъ теперь японцы ссылаются на условія капитуляціи какъ на мстный законъ, отмняющій общее правило Женевской конвенціи.— Еще въ ноябр мсяц по городу распространились слухи, что начальникъ укрпленнаго раіона получилъ какую-то телеграмму отъ Государя Императора, въ которой ему давались указанія относительно того, какъ прекратить тяжелое положеніе крпости. Разумлось Высочайшее разршеніе ей капитулировать. Пускалась молва, что капитулировать не позорно. При этомъ ссылались на Османа-пашу, который получилъ отъ нашего Государя обратно свою саблю и не лишился милостей султана.— Но, въ общемъ, въ город никто не ждалъ капитуляціи. Опасеній рзни со стороны японцевъ не было даже среди женщинъ. Между тмъ, бывая часто у коменданта съ докладомъ, я самъ слышалъ отъ него и имлъ даже порученіе передать это населенію, что онъ комендантъ — ‘роковой’ и крпости не сдастъ: стало быть, надо быть готовымъ ко всему. И населеніе было ко всему готово. Одна часть его ршила раздлить судьбу гарнизона, принявъ участіе въ послднемъ акт обороны, другая — предполагала уйти на Ляотешань и даже частью туда уже переселилась, третья, наконецъ, ршила отдаться на волю японцевъ, если они завладютъ городомъ.— 22-го декабря мн сказали, что начались уличные безпорядки. Было часовъ 5 вечера. Я вышелъ на улицу и замтилъ толпу. Какой-то нижній чинъ пробжалъ мимо меня съ бутылкою въ рукахъ. Я видлъ, что онъ выбжалъ изъ лавки, и, предполагая, что это грабитель, остановилъ его, выхватилъ у него бутылку и разбилъ ее. Но солдатъ сказалъ мн, что онъ получилъ ее отъ самого хозяина и провелъ меня въ складъ Чурина. Я увидалъ тамъ, что управляющій складомъ, дйствительно, раздаетъ товаръ толп. Онъ плакалъ и говорилъ: ‘Берите, братцы, все, что хотите, пусть не достается это нашему врагу’. Я попытался, было, сказать, что по капитуляціи частное имущество неприкосновенно и не будетъ взято японцами, но понялъ, что это принято съ недовріемъ и что у толпы можетъ возникнуть подозрніе, что Артуръ не палъ, а проданъ японцамъ…— Со стороны японцевъ мн извстенъ одинъ только случай грабежа съ насиліемъ. Вообще же японцы, воспользовавшись растерянностью населенія и полнымъ отсутствіемъ нашихъ властей, группами, даже съ офицерами во глав, ходили по квартирамъ и просили себ вещи и деньги ‘на память’.
— Если полковникъ Вершининъ заявляетъ здсь, что населеніе готово было раздлить участь гарнизона, то почему онъ самъ отказался принять въ командованіе батарею, когда я это ему приказалъ?— спрашиваетъ свидтеля Стессель.
— Если вы можете чмъ нибудь опровергнуть показаніе свидтеля, то опровергайте,— говоритъ подсудимому предсдатель.— А этотъ вопросъ къ длу не относится. Свидтель, вы можете на него не отвчать.
Но свидтель не уклоняется отъ отвта.
— Я буду кратокъ въ отвт,— говоритъ онъ.— Получивъ но телефону приказаніе ген. Стесселя принять въ свое командованіе батарею, я отъ этого не отказывался, да и не могъ бы отказаться. Я только сейчасъ же спросилъ начальника штаба раіона, состоялся ли приказъ объ моемъ отчисленіи отъ должностей гражданскаго комиссара и предсдателя городского совта, такъ какъ безъ этого приказа, безъ передачи длъ другому лицу, мой уходъ на батарею повлекъ бы для меня отвтственность по суду за оставленіе должности. Полк. Рейсъ отвтилъ мн, что такого приказа не состоялось. Тогда я сказалъ, что какъ только приказъ состоится, я съ удовольствіемъ приму батарею въ командованіе. Справившись на другой день въ штаб раіона, состоялся ли этотъ приказъ, я получилъ отвтъ, что нтъ и что надобность въ офицерахъ миновала. Что я вообще не уклонялся отъ даваемыхъ мн порученій, свидтельствуетъ тотъ фактъ, что, по приказанію ген. Стесселя, я производилъ подъ огнемъ осмотръ полей сраженія и уборки труповъ.
Допрашивается рядъ боевыхъ офицеровъ объ общемъ состояніи крпости ко дню ея сдачи, объ отношеніи къ этому факту гарнизона и о дятельности генераловъ Стесселя и Смирнова.

Штабсъ-капит. Васильевъ.

На вопросъ ген. Смирнова свидтелю, почему онъ не видлъ его, Смирнова, на позиціяхъ, шт.-кап. Васильевъ отвчаетъ кратко:
— Ночью стрлялъ, утромъ — отдыхалъ, потому могъ и не видть.

Шт.-капит. Дунинъ-Слпецъ.

Одинъ изъ защитниковъ III форта, шт.-кап. Дунинъ-Слпецъ показываетъ, что когда, 17-го сентября, онъ прибылъ на фортъ, тамъ уже чувствовался недостатокъ снарядовъ, было по 6 — 8 снарядовъ на орудіе, поэтому, когда появлялись непріятельскія цпи и другія выгодныя цли, то офицеры сильно возмущались, что немогутъ ихъ хорошо обстрлять. Больныхъ на форту была много, но въ госпитали они не шли, говоря: — ‘и тамъ убьютъ, такъ ужъ лучше здсь’. 15-го декабря генералу Горбатовскому было послано нсколько донесеній, выяснявшихъ положеніе форта. Такъ какъ отвта на нихъ не было, то офицеры гарнизона форта собрались и поручили свидтелю пройти къ Горбатовскому и лично просить его помочь артиллерійскимъ огнемъ отбить у японцевъ передній брустверъ. Это было часа въ два пополудни. Мехмандаровъ сказалъ, что и такъ уже вся артурская артиллерія стрляетъ по III форту.
Въ примръ заботливости Стесселя о войскахъ, свидтель разсказываетъ, что, будучи комендантомъ Кумирискаго редута, онъ получилъ отъ него для солдатъ 100 паръ блья, а въ другой разъ — поросенка.

Подполковникъ Шуковскій.

Свидтель былъ посл 10-го августа начальникомъ 6 и 7 артиллерійскихъ секторовъ. Онъ всегда видлъ ген. Стесселя на Электрическомъ утес, когда шла бомбардировка съ моря и подходили японскіе брандеры… Къ началу войны у него было подъ командою около 500 чел., изъ нихъ онъ вывелъ на сдаточный пунктъ 183 чел., половина которыхъ была больна. Снаряды на. батареяхъ сектора всегда были, хотя и понемногу. Малое Орлиное Гнздо, какъ и батарея Б, были очищены согласно приказанія, полученнаго около 7 часовъ вечера. 19-го декабря. Огонь былъ, но не сильный, штурма не было. Уходя, испортили орудія. Японцы появились на бат. Б. рано утромъ 20-го. О томъ, что приказаніе объ очищеніи этой батареи было отдано посл посылки парламентера, свидтель не зналъ. Онъ полагаетъ, что со взятіемъ Малаго Орлинаго Гнзда батарея Б не могла долго продержаться. Это было ‘несчастное артиллерійское укрпленіе,— даже не укрпленіе, а какой то колодецъ’…

Полковникъ Галицинскій.

Бывшій комендантъ Б. Орлинаго Гнзда говоритъ, что геройскій духъ гарнизона сталъ понижаться со времени паденія Высокой горы подъ вліяніемъ разсказовъ матросовъ о томъ, какъ гибли ихъ суда. Въ декабр надежда на выручку окончательно исчезла, а прежде въ нее врили и въ этой вр даже галлюцинировали… Утомлялъ войска не бой, а работа по укрпленію позицій.
Для этой работы не хватало мшковъ, доставали ихъ съ боемъ у непріятеля… Въ послдніе дни обороны солдаты безучастно относились къ жизни. Свидтель видлъ стрлка Гордева, который, бросивъ винтовку, усиленно ‘билъ земные поклоны’.— ‘Мы вс покойники, сказалъ онъ,— надо и о душ подумать’… 23-го декабря, на сдаточномъ пункт, свидтель видлъ генераловъ Фока, Смирнова и Горбатовскаго. Словъ утшенія солдатамъ не слыхалъ, не слыхалъ, чтобы и Стессель прощался съ войсками. Командиръ полка, отъ имени ген. Фока, разъяснялъ офицерамъ, что возвратиться въ Россію могутъ только т, у кого есть рублей 800 на путевые расходы.

Ген.-лейт. Фокъ.

— Меня спрашивали: идти ли въ плнъ, или воспользоваться царской милостью?— объясняетъ ген. Фокъ.— Я отвчалъ: ‘я иду въ плнъ’. Навязывать своего мннія другимъ я не могъ прежде всего потому, что я человкъ холостой. Другіе должны были поступать согласно своимъ убжденіямъ. Къ тому же я и не полагалъ, что милость Государя будетъ такъ велика, что повезутъ домой даромъ… Ничего подобнаго, что говорилъ ген. Никитинъ, не было…
Дале, полк. Галицинскій показалъ, что тогда же 23-го декабря унт.-оф. Земсковъ спросилъ его, указывая на Смирнова,— кто это?— ‘Ишь когда пріхалъ родниться,— говорили солдаты,— а къ намъ въ окопы и на Китайскую стнку не шелъ!’
Свидтель говоритъ, что окопы восточне Митрофаньевской горы были очень плохи,— только для стрльбы съ колна,— и солдаты проклинали тхъ, кто ихъ строилъ.

Капитанъ Булгаковъ.

Георгіевскій кавалеръ, бывшій безсмнный комендантъ III форта за все время его существованія, показалъ, что уже посл отбитія штурма 12-го ноября стало чувствоваться, что держаться на 1-й линіи безъ минныхъ работъ нельзя, можно было ждать, что, обрушивъ своими минами брустверъ, японцы станутъ такъ близко къ нему, что существованіе на форту станетъ невозможнымъ. Этому, по мннію Булгакова, способствовало и устройство форта. 15-го декабря, дйствительно, произошелъ взрывъ, столь сильный, что мшки, груды земли, куски желза и человческія тла все было поднято на воздухъ и дождемъ падало на головы уцлвшихъ отъ взрыва защитниковъ. Дежурная часть гарнизона вся погибла на бруствер. Взрывъ обрушилъ половину бруствера и завалилъ выходъ изъ казармы, гд отъ упавшей желзной печи произошелъ еще, въ довершеніе всхъ бдъ, пожаръ… Послдствіемъ взрыва было то, что разстояніе отъ казармы, гд находился уцлвшій гарнизонъ, оказалось втрое большимъ, чмъ разстояніе до бруствера отъ противника. Къ тому же послдній къ моменту взрыва приготовилъ пулеметъ, который и открылъ убійственную трескотню по внутренности форта.. Положеніе стало отчаяннымъ, надежды на поддержку не было, и тогда свидтель донесъ, что фортъ III онъ боле удерживать не можетъ. Разршено было отступить. Единственнымъ путемъ отступленія было окно каземата, но и оно обстрливалось японцами. Однако кое-какъ черезъ него удалось вынести раненыхъ, пулеметъ, снаряды и телефонъ… Изъ роты осталось всего 9—10 человкъ, хотя на сдаточный пунктъ явилось 50—60 человкъ. Вначал на форту было 4 большихъ орудія и 3 полевыхъ, рвы обстрливались морскими дессантными орудіями, но уже къ 1-му октября изъ числа большихъ орудій оставалось только одно, а ко дню послдняго штурма — всего лишь 2 полевыхъ орудія: и 1 китайское.

Поручикъ Линденвальдъ.

Саперный офицеръ, работавшій на III форту, также свидтельствуетъ, что до 12-го ноября духъ гарнизона былъ хорошъ, но когда непріятель сталъ работать подъ брустверомъ, онъ понизился. Хотя солдаты и ждали покорно взрыва, какъ обреченные на. смерть, но мысль о немъ ихъ угнетала. Гарнизонъ, во время штурмовъ, несъ тяжелыя потери, такъ какъ приходилось проходить изъ казармы къ брустверу 150 таговъ открытаго пространства.

Подпоручикъ Гринцевичъ.

Послдній защитникъ Б. Орлинаго Гнзда свидтельствуетъ, что отношеніе солдатъ къ смерти въ дни передъ сдачей было безразличное.— ‘Намъ все равно, скоре бы добивали’, говорили они. Когда свидтелю пришлось отбивать одинъ изъ штурмовъ на Орлиное Гнздо и онъ вышелъ со своими стрлками къ банкету изъ блиндажа, въ послднемъ осталось 15 человкъ цынготныхъ,— безучастныхъ, неподвижныхъ, казалось, вовсе не понимающихъ обстановки. Они стали выходить изъ блиндажа только тогда, когда штурмъ былъ уже отбитъ.— ‘Куда вы?’ спрашивали ихъ.— ‘Штурмъ отбивать’, отвчали они, какъ будто ничего не видя и не слыша… Видъ ихъ былъ ужасенъ. Они шли на костыляхъ…
Дале свидтель описываетъ ужасное состояніе Китайской стнки въ послдніе дни обороны. Горы труповъ, на которыхъ копошились черви и мухи. Страшный смрадъ…
Отъ 14-го вост.-сиб. стр. полка осталось 237 человкъ, а въ плнъ пошло 850. Объясняется это увеличеніе числа людей выходомъ больныхъ и раненыхъ изъ госпиталей.

Поручикъ Лофицкій.

Свидтель — стрлковой офицеръ, участникъ боя за Сигнальную горку, послдняго эпизода обороны крпости.
— Когда японцы, въ ночь на 21-е декабря, обошли насъ на шаландахъ и взяли Сигнальную горку, Стессель приказалъ намъ отобрать ее назадъ. Охотничья команда поручика Золотухина пошла въ атаку — и я съ нею, Золотухинъ былъ раненъ, изъ 67 чел. команды выбыло 20… Пришлось отойти и залечь… Всю ночь дрались бомбочками. Утромъ прибылъ начальникъ участка, подполковникъ Малыгинъ, и именемъ Стесселя приказалъ взять горку. Бросились въ штыки — и взяли ее при поддержк батарей NoNo 21 и 22-й.
Свидтель удостовряетъ, что посл взрыва 3-го укрпленія отъ роты его осталось 8 чел., на сдаточный пунктъ явилось — 40.
Подполковникъ Шпаковскій.
Свидтель до войны служилъ по административному управленію областью и былъ начальникомъ Портъ-артурскаго участка. Онъ говоритъ, что солдаты очень любили Стесселя.— ‘Они чувствовали въ немъ мощь, цнили въ немъ способность повелвать’. Онъ утверждаетъ, что въ его участк по реквизиціи было ‘безусловно все собрано — овощи, скотъ’…— Во время сдачи состояніе духа гарнизона было подавлено, какъ результатъ безсилія, отчаянія, но не позора…— О позор я не слыхалъ ни тамъ, ни въ Японіи, добавляетъ свидтель.— На сдаточный пунктъ явилось 23,000 человкъ, но эти 23 тысячи ползли, а не шли, и умирали по дорог кучами…

Инж.-подполк. Затурскій.

Свидтель завдывалъ инженерными работами на укрпленіи 3-мъ. Минныя работы начались на немъ посл штурма 17-го октября, сперва повели ихъ изъ капонира, но такъ какъ японцы внчали уже гласисъ, то продолжать ихъ въ прежнемъ направленіи признано было безполезнымъ и галлереи повели подъ брустверомъ. Укрпленіе было взорвано японцами около 9 часовъ утра 18-го декабря. Свидтель былъ обломками тяжко раненъ и въ безсознательномъ состояніи взятъ въ плнъ.

Г-нъ Гладовъ.

Свидтель работалъ въ мастерскихъ порта и знаетъ, что тамъ уже въ іюл изготовляли 6-дюйм. снаряды. Потомъ выдлка ихъ была пріостановлена и возобновлена въ сентябр.

Г-нъ Дылевскій.

По словамъ свидтеля, литейнаго мастера въ порту, арсенальныя работы для артиллеріи начались съ февраля и шли параллельно съ работами по исправленію судовъ. Портовые рабочіе длились на дв смны: одна работала, другая — служила въ дружинахъ. Работы были тяжелыя, а довольствіе — плохое.

Штабсъ-капит. Соломоновъ.

Свидтель подтверждаетъ фактъ равнодушнаго отношенія нижнихъ чиновъ къ сдач крпости.

——

Въ засданіи оглашены по ходатайству защиты ген. Стесселя приказы по укрпленному раіону за NoNo 139 и 146 отъ 15 и 16 апрля 1904 г. (объ устройств противочумной станцій и объ обезпеченш продовольствіемъ войскъ и населенія), по ходатайству защиты ген. Фока — рапортъ начальника 7-го артил. сектора отъ 20-го декабря No 135, находящійся въ числ приложеній къ отчету ген. Благо, въ ходатайств же ген. Стесселя объ истребованіи изъ воен. истор. комиссіи ‘санитарнаго дла’ крпости судъ отказалъ, считая вопросъ о санитарномъ состояніи ея достаточно выясненнымъ.
Судомъ получена отъ Главнаго Штаба переписка со свдніями о количеств оружія и огнестрльныхъ припасовъ, сданныхъ японцамъ при капитуляціи. Такъ какъ свднія эти изложены на французскомъ язык, то судъ препроводилъ ихъ для перевода въ Главное Артиллерійское Управленіе.

ХXVIІ. 11-е января — засданіе 27-е.

О состояніи крпости къ дню сдачи ея: допросъ свидтелей: к.-адм. фонъ-Эссена, кап. 2 р. Лепко, полк. Верховскаго, поручика Яфимовича, г-на Серебренникова, полк. Павловскаго, д-ра Гюббенета, поручика Костюшко-Валюжинича, поручика кн. Гантимурова, полк. Бжозовскаго, подполк. Романовскаго и отст. ген.-м. Петруши.

Передъ судомъ проходитъ рядъ свидтелей, говорящихъ все о томъ же — о недостатк въ продовольствіи и снарядахъ, о маломъ числ людей, развитіи среди нихъ цынги, о любви къ Стесселю и пр.
Первымъ допрашивается бывшій командиръ броненосца ‘Севастополь’.

Контръ-адмир. Эссенъ.

Онъ показываетъ, что Стессель требовалъ отъ флота активныхъ дйствій. Посл возвращенія эскадры изъ боя 28-го іюня, онъ настаивалъ на новой попытк ея прорвать блокаду. Съ этимъ былъ согласенъ и свидтель, остававшійся всегда при особомъ мнніи на совщаніи морскихъ начальниковъ. 10-го августа онъ сдлалъ попытку выйти на рейдъ съ ‘Севастополемъ’, но наскочилъ на мину. Починивъ корабль, онъ ршилъ повторить ее въ октябр. Просилъ на это разршеніе у адмирала Вирена.
Но послдній долго отказывалъ, а потомъ сказалъ: длайте, какъ знаете. Однако, прорвать блокаду онъ все-таки воспретилъ. Свидтель едва набралъ 100 человкъ команды. Бралъ откуда могъ. Виренъ прислалъ ему впослдствіи еще 200 человкъ. Все-таки это была только половина штатнаго числа команды.
Свидтелю удалось оставить на ‘Севастопол’ по 25 снарядовъ на орудіе. Вс остальные снаряды адмиралъ Виренъ приказалъ отдать на сухопутный фронтъ.
Духъ команды на броненосц былъ хорошъ, но свидтель полагаетъ, что на позиціяхъ онъ былъ хуже.
Съ состояніемъ верковъ адмиралъ знакомъ не былъ, но, прозжая по городу, убдился, что японцы стрляютъ даже по отдльнымъ всадникамъ и прохожимъ. Пристрастнаго отношенія къ морякамъ со стороны Стесселя свидтель не замчалъ. Среди 23 тысячъ человкъ, явившихся на сдаточный пунктъ, было много больныхъ.

Капит. 2 ранга Лепко.

Свидтель жилъ въ минномъ город, былъ подчиненъ командиру порта и вынесъ впечатлніе, что запасовъ въ порту было мало. По крайней мр, на его глазахъ умеръ отъ голода одинъ портовый мастеровой. Самъ свидтель питался также очень скудно: лъ червивыя галеты и покупалъ себ на обдъ конину (иногда палыхъ лошадей) и бутылку молока въ день. Молоко стоило дорого — 30 коп. бутылка. Ген. Стесселя узналъ только изъ приказовъ и разсказовъ матросовъ, которые передавали ему восторженные отзывы солдатъ о генерал Стессел. Подъ впечатлніемъ стесселевскихъ приказовъ офицеры и матросы, по словамъ свидтеля, рвались на позицію. Самъ свидтель, встртивъ однажды генерала Стесселя въ город, просилъ его взять командуемый имъ миноносецъ въ свое распоряженіе и употреблять его для перевозки почты, для захвата японскихъ коммерческихъ судовъ и т. п. порученій, но ген. Стессель отвтилъ ему: ‘да вдь мн васъ не дадутъ’. Пристрастіе къ матросамъ было не со стороны Стесселя, а съ другой. Адм. Виренъ отдалъ въ приказ благодарность всмъ командирамъ судовъ, исполнившимъ свой долгъ, кром Эссена, блестящій выходъ котораго съ ‘Севастополемъ’ на рейдъ былъ отмченъ только приказомъ ген. Стесселя.
— О томъ положеніи, въ которомъ находились ваши люди, умиравшіе съ голоду, вы кому-нибудь доносили,— спрашиваетъ свидтеля предсдатель.
— Никому,— отвчаетъ Лепко.

Полковникъ Верховскій.

Новый свидтель, георгіевскій кавалеръ, подробно разсказываетъ объ укрпленіи Волчьихъ горъ. По его словамъ, окоповъ было тамъ вырыто очень много (на одной гор ихъ было пять ярусовъ), но вс они были мелки и узки. Пришлось ихъ уширять и углублять. Работали сами стрлки шанцевымъ инструментомъ, который нашли въ изобиліи, видимо брошеннымъ, на самой позиціи. Свидтель винитъ во всемъ этомъ ген. Смирнова и полк. Григоренко.
Генерала Стесселя онъ часто видлъ въ госпитал: генерала Смирнова онъ въ лицо не зналъ и никто не могъ ему его указать. На сдаточномъ пункт много было людей, явившихся изъ госпиталей.

Поручикъ Яфимовичъ.

Завдывавшій слабосильной командой и командой цынготныхъ нижнихъ чиновъ 16-го полка, поручикъ Яфимовичъ, также георгіевскій кавалеръ, показалъ о постепенномъ увеличеніи состава этихъ командъ людьми, которыхъ на позиціяхъ косила цынга и другія болзни. На вопросъ, что ему извстно о количеств снарядовъ, свидтель показалъ, что въ сентябр командиръ мортирной батареи на Курганной говорилъ, что получилъ всего по 14 снарядовъ на орудіе, съ предупрежденіемъ, что больше не дадутъ. Генерала Стесселя свидтель встрчалъ и на передовыхъ позиціяхъ, когда онъ прізжалъ въ Юпилазскій отрядъ, и во время первыхъ обстрловъ Артура съ Волчьихъ горъ, а именно
25-го іюля 1904 г., когда ген. Стессель, прозяни во время стрльбы отъ Кумирискаго редута, здоровался съ 3-й ротой 16-го полка, которою свидтель временно командовалъ.
Изъ остальныхъ старшихъ начальниковъ, за исключеніемъ генераловъ Фока и Надина, свидтель никого не встрчалъ.
Ген. Смирнова свидтель вообще до суда нигд не видлъ.

Г. Серебренниковъ.

Бывшій секретарь портъ-артурскаго городского управленія опровергаетъ показаніе своего бывшаго начальника, подполковника Вершинина. Онъ разсказываетъ, будто бы японцы предложили Вершинину, какъ лицу, хорошо знакомому съ дломъ городского управленія, остаться въ Портъ-Артур для управленія городомъ, будто бы они же чествовали его обдомъ, на которомъ Вершининъ пилъ за японскую армію. Выхалъ Вершининъ изъ Портъ-Артура, по словамъ свидтеля, не черезъ станцію Чилиндзы, какъ хали вс офицеры, а на шаланд съ артурскими купцами. Въ Чифу свидтель видлъ въ комнат Вершинина много вещей. Сохранить свое имущество была для всхъ полная возможность. Такъ, свидтель передалъ сундукъ съ книгами въ контору Добровольнаго флота и получилъ его обратно. Японцы вообще вели себя корректно. Свидтель просилъ ихъ не уничтожать царскіе портреты, и они ему заявили, что уважаютъ нашего Государя такъ же, какъ и Микадо. Случаевъ вмшательства генерала Стесселя въ дятельность полковника Вершинина свидтель не знаетъ. Интересы мирнаго населенія ген. Стесселю никогда не были чужды.

Полковникъ Павловскій.

Свидтель разсказываетъ о заботахъ ген. Стесселя увеличить запасы продовольствія рыбою и объ организаціи рыбной ловли, которою онъ и завдывалъ. Одно время ловля эта была воспрещена изъ опасенія шпіонства. Рыбаки-китайцы цнами на рыбу были довольны, потому что сами ихъ установили. Исполняя до войны обязанности начальника Годзалинскаго участка, свидтель никогда не замчалъ вмшательства Стесселя въ дятельность Вершинина, а также и презрительнаго отношенія къ гражданскому населенію. Многіе офицеры, узжая изъ Артура, отдали свое имущество на сохраненіе частнымъ лицамъ. Въ день капитуляціи онъ видлъ на двор у Стесселя 10—15 японскихъ двуколокъ, но китайскихъ арбъ не видлъ.
Полковникъ Вершининъ проситъ судъ разршить ему возразить по существу на показаніе Серебренникова.

Генералъ Стессель.

Поднимается Стессель и отрицаетъ все сказанное Вершининымъ. По мннію подсудимаго, судебное слдствіе ведется не по обвинительному акту.
— Но я этому радъ,— говоритъ онъ,— потому что могу теперь опровергать клеветы, взведенныя на меня газетами. Говорили о домахъ и имніяхъ, которыя, будто бы, купилъ и я, и моя жена, о моихъ многократныхъ поздкахъ заграницу… Ничего подобнаго не было. За границу здить я не могъ, потому что не владю ни однимъ иностраннымъ языкомъ. Начало этой клеветы я вижу въ доклад генерала Смирнова, а распространитель ея — Вершининъ.
Предсдатель напоминаетъ подсудимому о необходимости воздерживаться отъ оскорбленія свидтелей.
Противъ заявленія Стесселя, что судебное слдствіе ведется не въ рамкахъ обвинительнаго акта, какъ о томъ еще недавно постановилъ самъ судъ,— возражаетъ представитель обвинительной власти, ген.-лейт. Гурскій. Онъ полагаетъ, что имущественные и семейные интересы ген. Стесселя подлежатъ разсмотрнію суда,— такъ какъ, говоритъ онъ,— во всеподданнйшемъ доклад Частнаго Присутствія Военнаго Совта, на основаніи коего ген. Стессель преданъ суду, было изложено, что онъ остался въ Портъ-Артур вопреки приказанія генерала Куропаткина именно потому, что надъ нимъ тяготли имущественные и семейные интересы.
Эта ссылка прокурора на всеподданнйшій докладъ Частнаго Присутствія Военнаго Совта вызываетъ большое волненіе среди подсудимыхъ — Стесселя, Рейса и Фока — и ихъ защитниковъ.
Вс они заявляютъ, что документъ этотъ имъ не извстенъ и требуютъ его оглашенія.
Ген. Гурскій возражаетъ имъ, что докладъ этотъ, какъ содержащій свднія о преданіи подсудимыхъ суду, оглашенію не подлежитъ. Но подсудимые и ихъ защитники настаиваютъ, указывая, что разъ обвинительная власть на этотъ документъ ссылается, то и они въ прав на него ссылаться, а для этого они должны ознакомиться съ его содержаніемъ.
Предсдатель суда объявляетъ, что по этому ходатайству судъ составитъ опредленіе. Посл перерыва таковое оглашается.
Принимая во вниманіе, что для состава преступленія, въ которомъ, по 255 ст. XXII кн. С. В. П., обвиняется ген. Стессель, совершенно безразлично, съ какою цлью, по какимъ мотивамъ начальникъ удержалъ командованіе вопреки распоряженію начальства о передач такового другому лицу, что соображенія Частнаго Присутствія Военнаго Совта, приведенныя военнымъ прокуроромъ, касаются именно этого, предусмотрннаго 255 ст. преступленія и что по военно-судебному уставу соображенія военнаго начальства о необходимости преданія военному суду не подлежатъ оглашенію, разъ они не указываютъ фактическихъ данныхъ, подлежащихъ проврк, и притомъ въ обвинительный актъ они не внесены,— верховный военно-уголовный судъ постановилъ: въ ходатайств защиты объ оглашеніи всеподданнйшаго доклада Частнаго Присутствія отказать.

Д-ръ Гюббенетъ.

Свидтель, однажды уже допрошенный, даетъ дополнительное показаніе о развитіи болзненности въ войскахъ гарнизона крпости и иллюстрируетъ его графическимъ чертежомъ. Онъ представляетъ также суду экземпляръ приказаній по раіону, въ которыхъ содержится рядъ распоряженій ген. Стесселя по санитарной части. Приказанія эти пріобщаются къ длу.

Поруч. Костюшко-Валюжиничъ.

Поручикъ Костюшко былъ подъ конецъ обороны адъютантомъ 5-го полка. Онъ говоритъ, что слышалъ въ штаб разговоры о возможности рзни со стороны японцевъ. Самъ онъ также врилъ въ возможность ея. На Цзиньчяаду изъ 5-го полка безъ всти пропало 550 человкъ. Въ плну ихъ не оказалось. Свидтель полагаетъ, что ихъ перерзали японцы. Въ этомъ предположеніи свидтеля укрпляетъ слдующій фактъ. Стрлка 8-й роты Тихомирова, раненаго пулей въ грудь, японцы докалывали штыками, но неудачно: штыкъ прокололъ мякоть шеи, не задвъ ни горла, ни позвонковъ. Тихомировъ, очнувшись, поползъ къ бухт по наружной сторон окопа, и къ разсвту доползъ до нашихъ сторожевыхъ постовъ, которые доставили его въ госпиталь, въ Артуръ. По выздоровленіи Тихомировъ продолжалъ служить въ строю 8-й роты. Этотъ случай былъ извстенъ многимъ офицерамъ въ Артур.
За капитуляцію никого изъ начальствующихъ лицъ никто не упрекалъ, вс были къ ней подготовлены. На 10 человкъ былъ одинъ здоровый. Состояніе госпиталей было ужасное, и солдаты боялись въ нихъ идти. Снарядовъ было мало, артиллеристы говорили, что боле какъ по пяти снарядовъ изъ орудія они стрлять не будутъ.

Поручикъ кн. Гантимуровъ.

Бывшій адъютантъ генерала Стесселя объясняетъ происхожденіе большого количества ящиковъ, увезенныхъ генераломъ Стесселемъ съ собою въ Россію такъ: японцы разршили генералу взять сколько угодно вещей, вслдствіе этого подъ его именемъ увезли свои вещи почти 18 человкъ чиновъ его штаба. На всхъ ящикахъ съ этими вещами стояло однако имя генерала Стесселя.

Полковникъ Бжозовскій.

Свидтель завдывалъ хозяйственной частью крпостной артиллеріи и показываетъ, что въ декабр почти вс хранилища снарядовъ были опустошены. Снаряды могли оставаться только на батареяхъ, откуда ген. Блый и приказывалъ брать ихъ для выдачи на другія батареи, нуждавшіяся въ снарядахъ. Первоначальный запасъ снарядовъ — и довольно значительный — по словамъ свидтеля, образовался случайно: только потому, что опоздало распоряженіе главн. Артил. Управленія о продаж китайскихъ снарядовъ, военной добычи 1900 года. Снарядовъ этихъ было очень много. Свидтель 1 1/2 года перевозилъ ихъ изъ Мукдена въ Артуръ. На вырученныя отъ продажи этихъ снарядовъ деньги предполагалось оборудовать цзиньчжоускую позицію. Но эти снаряды очень намъ пригодились и во время обороны.
Свидтель признаетъ, что отчетъ генерала Благо заслуживаетъ доврія.
— У генерала Благо могли быть данныя очень точныя. Расходъ снарядовъ учитывался самимъ генераломъ очень аккуратно. Отъ его вниманія могли ускользнуть только т снаряды, которые выдавались на батареи ‘по знакомству’, но таковыхъ, конечно, не могло быть очень много

Ген. шт. подполк. Романовскій.

Свидтель подъ конецъ обороны былъ начальникомъ боевого участка на западномъ фронт и охранялъ Голубиную бухту. На его участокъ, растянутый на 4 версты (отъ Голубиной бухты до дер. Яхуцзуй) и охранявшійся отрядомъ въ 1200 чел., японцы повели 19-го декабря энергичное наступленіе превосходными силами. Оно и лишило возможности взять съ западнаго фронта что-либо для поддержки въ критическій моментъ войскъ восточнаго фронта {По поводу отчета, появившагося въ ‘Рус. Инв.’ объ этомъ показаніи, подполк. Романовскій напечаталъ тамъ же (въ No 13 за 1908 г.) ‘письмо въ редакцію’, которое мы считаемъ же лишнимъ здсь воспроизвести.
‘Въ No 11 газеты ‘Рус. Инв.’, въ отчет по длу о сдач П.-Артура, между прочимъ, сказано: ‘Генералъ Смирновъ, поясняя показанія подполк. Романовскаго относительно боя 19-го декабря на западномъ фронт, говоритъ, что вроятно передъ нашимъ западнымъ фронтомъ была не вся 7-я японская дивизія, а лишь ея части, около бригады, а можетъ быть и полкъ’. Фраза эта можетъ быть истолкована въ томъ смысл, что я былъ склоненъ преувеличивать силу японцевъ, наступавшихъ
19-го декабря 1904 г. на ввренный мн боевой участокъ западнаго фронта, между тмъ, на суд я показалъ дословно слдующее: ‘Сколько тогда наступало японцевъ, точно я сказать не могу, во всякомъ случа я видлъ, что по сравненію съ моимъ отрядомъ наступаютъ значительно превосходныя силы. Судя по англійскимъ источникамъ и по разсказамъ японскихъ офицеровъ, съ которыми мн приходилось бесдовать посл капитуляціи крпости, 19-го декабря противъ западнаго фронта оперировала вся 7-я японская дивизія’. Изъ этихъ словъ видно, что я указалъ категорически лишь на наступленіе превосходныхъ силъ японцевъ noсравненію съ ввреннымъ мн отрядомъ, насчитывавшимъ въ своихъ рядахъ лишь около 1,200 человкъ и растянутымъ на фронт въ 4 версты отъ Голубиной бухты до д. Яхуцзуй включительно, предположеніе же мое о томъ, что въ этотъ день противъ западнаго фронта оперировала вся 7-я дивизія, основано на англійскихъ источникахъ. Источниками этими являются труды англійскихъ корреспондентовъ: Бартлетта, Джемса и Норригарда, состоявшихъ при осадной арміи генерала Ноги. Кстати сказать, труды эти являются до настоящаго времени единственными источниками, по которымъ мы можемъ судить о дйствіяхъ осаждающаго подъ Портъ-Артуромъ. Изъ перечисленныхъ корреспондентовъ, Бартлеттъ и Джемсъ указываютъ, что 19-го декабря противъ Западнаго фронта наступала дивизія, а Норригардъ хотя и не указываетъ силы наступавшихъ, но говоритъ, что въ этомъ направленіи было поведено ршительное наступленіе. Во всякомъ! случа, принимая во вниманіе, что только на крайній лвый флангъ ввреннаго мн участка, который обороняли охотники 28-го в.-сиб. полка, бывшіе подъ начальствомъ шт.-кап. Ерофева, обрушилось не мене 2—3 баталіоновъ, а наступленіе велось и на окопы вправо отъ нихъ, цпи же японцевъ разсыпались передъ фронтомъ всего участка, я склоненъ думать, что японцы выслали
19-го декабря въ боевую часть не мене бригады. Если же предположить, что за боевой частью держались резервы, то указанія Бартлетта и Джемса на наступленіе цлой дивизіи будутъ вполн справедливы. Всего до 19-го декабря 1904 года выбыло изъ состава ввреннаго мн отряда свыше 250 человкъ, что въ связи съ прорывомъ японцевъ берегомъ моря и принудило насъ очистить этотъ участокъ, прикрывавшій Лаятешань и часть западнаго фронта крпости отъ укрпленія No 5 до берега моря’.}.
Свидтель показываетъ между прочимъ, что онъ былъ назначенъ въ комиссію по сдач артиллерійскаго имущества. 22-го декабря онъ былъ приглашенъ на квартиру генерала Благо, куда прибыли начальникъ японской осадной артиллеріи Ишима, начальникъ его штаба Иннуе и начальникъ японскихъ инженеровъ. Генералъ Блый передалъ Иннуе вдомость артиллерійскихъ запасовъ, относившуюся къ концу ноября, а можетъ быть и къ началу декабря, посл чего предложилъ имъ у себя завтракъ. Фактически засданія комиссіи не было, и передавалъ ли Блый японцамъ какія-либо другія вдомости, свидтель не знаетъ.

Отст. генер.-м. Петруша.

Бывшій командиръ 27-го полка говоритъ о томъ, что если бы была увеличена дача конины, то пришлось бы уничтожить всхъ лошадей, которыя возили на позиціи пищу, воду, патроны и т. п. На 23,000 человкъ потребовалось бы конины 15,000 пудовъ, если бы давать ее ежедневно по 1/2 ф. на человка, то имвшихся въ крпости лошадей хватило бы лишь до октября, а такъ какъ солдаты за уничтоженіемъ лошадей должны были бы нести на себ еще обязанности вьючныхъ животныхъ, то крпость продержалось бы лишь до октября. Выдача же конины по 1/4 ф. на человка черезъ каждые нсколько дней, по мннію свидтеля, не могла поправить надорванныхъ силъ гарнизона.

XXVIII. 12-е января.— Засданіе 28-е.

Общее состояніе крпости къ концу осады. Допросъ свидтелей: подполк. Романовскаго, ген.-м. Благо, шт.-капитановъ Ерофева и Невельского, полк. Дмитревскаго, пор. Кишинскаго, шт.-кап. Калинина, пор. Руссау, д-ра Кржевца, подполк. Вершинина, кап. 1-го р. Криницкаго, лейтенантовъ Подгурскаго, Максимова 7-го и Витгефта 2-го, подполковниковъ Вадина и Андреева, от. полк. Малыгина, кап. Студитова и подполк. Бенуа.

Посл заявленія защитою генерала Стесселя ходатайства о занесеніи въ протоколъ судебнаго засданія словъ военнаго прокурора о значеніи семейныхъ и имущественныхъ интересовъ ген. Стесселя въ вопрос о невызд его изъ Артура, сдланнаго ею ‘въ огражденіе своихъ правъ’ и судомъ уваженнаго, первымъ допрашивается спрошенный наканун ген. шт. подполковникъ Романовскій.

Подполковникъ Романовскій.

Защитникъ Стесселя напоминаетъ свидтелю его показаніе на предварительномъ слдствіи о томъ, что ген. Блый передалъ японцамъ вдомость артиллерійскаго имущества, составленную къ половин ноября, а вчера онъ показалъ, что она была составлена къ концу ноября или къ первымъ числамъ декабря… Что же врне?
Свидтель отвчаетъ, что два года назадъ, когда онъ былъ спрошенъ на слдствіи, память у него была свже, а потому тогдашнее показаніе слдуетъ считать боле правильнымъ.

Генер.-маіоръ Блый.

Подполковнику Романовскому возражаетъ по поводу его послднихъ показаній бывшій начальникъ Квантунской крпостной артиллеріи.
— Когда мы собрались вмст съ японцами для сдачи артиллерійскаго имущества,— говоритъ онъ,— японцы спросили у меня свднія о немъ. Я отвтилъ, что сейчасъ у меня точныхъ свдній нтъ. Они сказали: дайте хоть какія-нибудь, они намъ нужны для предварительныхъ соображеній, точный же подсчетъ мы сдлаемъ потомъ. Я далъ имъ планъ и вдомости за ноябрь и начало декабря. Вечеромъ они ихъ мн вернули, сказавъ, что теперь имъ трудно въ нихъ разобраться и что они подсчитаютъ орудія и снаряды сами при пріемк. Все это доказывается помтками, которыя японцы сдлали по-японски на план и нкоторыхъ вдомостяхъ.
Еще разъ утверждая передъ судомъ, что отчетъ его основанъ на донесеніяхъ батарейныхъ командировъ и что заподозриваніе его со стороны защиты кажется ему страннымъ, ген. Блый объясняетъ, что разница въ числ орудій, сданныхъ японцамъ (по его отчету 610, а по неофиціальнымъ свдніямъ, нын доставленнымъ суду нашимъ военнымъ агентомъ въ Токіо — 528), могла произойти отъ того, что онъ исчислялъ орудія по день сдачи, японцы же — посл таковой, когда нашими войсками не мало орудій было уже испорчено, согласно первоначально отданному приказанію, а потомъ отмненному.
Прокуроръ заявляетъ, что онъ довряетъ свдніямъ ген. Благо и обращаетъ вниманіе суда на то, что въ примчаніи къ одной изъ страницъ своего отчета, составленнаго:въ Японіи въ 1905 году, ген. Блый также указываетъ на цифру 528 орудій, заимствованную изъ офиціальнаго японскаго отчета.
Затмъ прокуроръ спрашиваетъ ген. Смирнова, правда ли, какъ показалъ наканун подп. Романовскій, что 19 декабря, когда на участокъ, защищаемый Романовскимъ, настулала почти цлая японская дивизія, онъ взялъ оттуда почти весь резервъ, въ количеств пяти ротъ.

Генер.-лейтен. Смирновъ.

Ген. Смирновъ объясняетъ, что роты эти были взяты имъ не 19-го, а 18-го декабря, около 3-хъ часовъ дня. Къ 19-му декабря у подполк. Романовскаго было до тысячи человкъ. Съ ними онъ сдержалъ натискъ если не всей 7-й японской дивизіи, то бригады ея, за что и награжденъ георгіевскимъ крестомъ.

Штабсъ-капит. Ерофевъ.

Слдующій свидтель, штабсъ-капитанъ Ерофевъ, также георгіевскій кавалеръ, подробно разсказываетъ о томъ, какъ этотъ натискъ былъ отраженъ. Подготовляясь къ встрч противника и роя окопы, солдаты говорили: ‘Рой, рой, все равно пригодится для могилы, скоро крышка будетъ’.
Около 12 часовъ ночи на 19-е декабря получено было извстіе, что замтно движеніе японцевъ. Свидтель обратился по телефону въ штабъ западнаго фронта съ просьбой ‘о поддержк его огнемъ батарей, которыя всегда энергично ‘ему помогали. Но на этотъ разъ он не помогли. Японскія цпи сильно потснили наши посты и заняли окопы.— Тогда, разсказываетъ Ерофевъ,— я приказалъ открыть огонь изъ пулемета, приготовить бомбочки, обрзавъ фитили ихъ до минимума,— и бросился въ атаку. Штыковая работа была кончена быстро — и японцы выгнаны изъ окопа.

Штабсъ-капит. Невельской.

Бывшій ординарецъ ген. Стесселя, поручикъ Невельской показалъ, что Стессель въ числ своихъ вещей и подъ именемъ ихъ вывезъ вещи чиновъ своего штаба и шести сиротъ, бывшихъ на попеченіи его жены, а также вещи ген. Кашталинскаго и документы штаба раіона. Все это было увезено на 12—14 двуколкахъ.

Полковникъ Дмитревскій.

Полковникъ Дмитревскій допрашивается о числ нестроевыхъ въ полкахъ 4-й дивизіи ко дню сдачи. Свидтель, вооруженный на этотъ разъ какими-то бумажками, все-таки точныхъ цифръ представить не можетъ. Къ 18 іюля, въ общемъ числ 15,000 нижнихъ чиновъ 4 дивизіи нестроевыхъ было 1,445 челов., а къ 23 ноября изъ 7,806 чел., нестроевыхъ было 1,359.
Прокуроръ проситъ ген. Смирнова объяснить, почему имъ указано, что ко дню сдачи число нестроевыхъ во всемъ гарнизон было около 1000 человкъ.
Ген. Смирновъ объясняетъ это тмъ, что, согласно ряду приказовъ, много нестроевыхъ было взято въ строй, въ спискахъ же они попрежнему числились нестроевыми.

Поручикъ Кишинскій.

Бывшій полковой адъютантъ 14-го полка, пор. Кишинскій показываетъ, что полковыя знамена были собраны и отправлены въ Чифу 19-го декабря, что число защитниковъ къ этому времени очень пордло и иллюстрируетъ упадокъ силъ гарнизона слдующимъ фактомъ: на погребеніе ген. Кондратенко наряжено было отъ полка, 18 рядовъ, но дошло до мста только 9 рядовъ.

Штабсъ- капит. Калининъ.

Бывшій комендантъ Чайной горы и командиръ сводной роты 5 полка показываетъ, что въ ней было ко дню сдачи только 75 человкъ, да и то почти вс больные. Извстіе о сдач встрчено было съ безразличіемъ.

Поручикъ Руссау.

Свидтель показываетъ, что 21-го декабря онъ былъ назначенъ съ своей командой для охраны порядка, въ город, обходилъ его и видлъ много людей, которые, будучи больны, оставались еще на позиціяхъ, такъ какъ не въ силахъ были ходить, ихъ увозили оттуда на двуколкахъ. Затмъ онъ разсказываетъ, какъ нижніе чины на привтствіе ген. Смирнова — ‘здорово, родные’ — спрашивали, кто онъ такой и когда усплъ съ ними породниться..
По ходатайству ген. Стесселя судъ допускаетъ снова къ допросу доктора Кржевца, уже освобожденнаго отъ обязанности свидтеля, но присутствующаго въ зал суда.

Докторъ Кржевецъ.

Свидтель разсказываетъ, что когда 23-го декабря онъ былъ назначенъ инспекторомъ госпиталей, то ген. Стессель предложилъ ему по своемъ отъзд поселиться въ его квартир.
— Въ ней оставались запасы продовольствія, мебель и одежда. Посл голодухи мы чувствовали себя въ ней недурно. Г-жа Стессель предложила мн пользоваться всмъ, что нужно, что можно — отдать въ госпитали, а что не надо — продать.
По вопросу о молок, которое продавалось будто бы со двора начальника укрпленнаго раіона, свидтель показалъ, что, занявъ домъ ген. Стесселя, онъ убдился въ недобросовстности прислуги, которая могла это длать безъ вдома хозяевъ.
По ходатайству прокурора передопрашивается бывшій гражданскій комиссаръ Квантунской области и предсдатель городского Портъ-Артурскаго совта объ имущественномъ положеніи Стесселя и объ отношеніи его къ дружинникамъ и гражданскому населенію крпости. Онъ иллюстрируетъ отношеніе ген. Стесселя къ дружинникамъ слдующимъ фактомъ:

Подполковникъ Вершининъ.

— Замтивъ, что дружинники, во время отдыха, читаютъ газеты, Стессель раскричался на нихъ и спросилъ подъхавшаго на крикъ начальника дружины, подполковника Дювернуа, наказываетъ ли онъ ихъ. Получивъ въ отвтъ, что ихъ не за что наказывать, Стессель сказалъ, что онъ самъ будетъ ихъ пороть. Пороли на пожарномъ двор.
— Какъ? Даже интеллигентныхъ людей?— спрашиваетъ прокуроръ.
— О раздленіи я не слыхалъ,— отвчаетъ Вершининъ.
Относительно показаній г. Серебренникова, полк. Вершининъ категорически заявилъ, что они являются или тенденціознымъ искаженіемъ фактовъ, или прямо вымысломъ. Онъ предложилъ ген. Такеучи, назначенному управлять городомъ, предсдательство въ городскомъ комитет только посл того, какъ сдалъ ему вс городскія дла. Такъ было условлено. До тхъ же поръ предсдательствовалъ и подписывалъ протоколы въ качеств предсдателя онъ самъ. Обдъ, которымъ онъ угощалъ Такеучи, былъ актомъ простого гостепріимства и не имлъ офиціальнаго характера. Просто японцамъ, пріхавшимъ въ городъ, негд было пообдать.. Заране ршено было никакихъ тостовъ за Высочайшихъ особъ, за арміи и вообще касающихся событій войны непровозглашать. Поэтому онъ, какъ хозяинъ, предложилъ выпить за Такеучи и его. сотрудниковъ. Относительно вмшательства ген. Стесселя въ дятельность гражданской администраціи подп. Вершининъ, въ поясненіе къ тому, что имъ уже ране было показано, разсказалъ, какъ онъ хотлъ перевезти изъ Тафашина бывшіе тамъ въ карантин запасы медикаментовъ и санитарныхъ средствъ, но ген. Стессель лично приказалъ ихъ выбросить изъ вагоновъ, и эти запасы, были испорчены прошедшимъ ливнемъ. Впрочемъ черезъ три дня Стессель приказалъ собрать остатки этихъ запасовъ и доставить въ Артуръ. Въ факт посылки Стесселемъ блья Вершининъ не видитъ никакой жертвы съ его стороны. Все женское населеніе Артура было обложено натуральною повинностью — шить блье для войскъ и госпиталей, мыть его въ прачешной, устроенной г-жей Стессель, и быть сестрами милосердія. Блье шилось въ огромномъ количеств и передавалось г-ж Стессель или г-ж Субботиной. Шили даже гимназистки первыхъ двухъ классовъ.
Ко времени сдачи крпости населеніе Артура было въ достаточной степени обезпечено продовольствіемъ. Имлся городской складъ, запасы котораго распредлялись по магазинамъ, были столовыя, изъ которыхъ бднымъ обды отпускались безплатно. Случай голодной смерти, о которомъ разсказывалъ суду кап. 2-го ранга Лепко, свидтель считаетъ невозможнымъ, то же обстоятельство, что этотъ ‘штабъ-офицеръ питался гнилыми галетами, онъ объясняетъ только легкимъ отношеніемъ его къ личнымъ своимъ интересамъ.
Имущественное положеніе ген. Стесселя опредлялось размрами той казенной квартиры, которую онъ занималъ. Что имъ было вывезено изъ Артура и что оставлено, свидтелю неизвстно. Онъ знаетъ только, что за нсколько дней до сдачи, въ домъ Намстника явились отъ Стесселя нижніе чины и взяли нсколько вещей, между прочимъ, коверъ, который, адм. Алексевымъ однако не былъ полученъ.
Стессель вскакиваетъ.
— Я имю письмо отъ Намстника, въ которомъ онъ благодаритъ меня за доставку ковра. Какъ въ март, когда я просилъ Намстника разршить мн ухать изъ Артура, такъ и въ декабр,— мое семейное и имущественное положеніе было одинаково.

Кап. 1-го ранга Криницкій.

Капитанъ 1-го ранга Криницкій, показываетъ, что въ ма и въ іюн мсяцахъ Стессель часто просилъ адм. Витгефта о поддержк флотомъ дйствій сухопутныхъ войскъ, но безуспшно… Вмст съ судами эскадры было потоплено много и морскихъ снарядовъ.

Лейтенантъ Подгурскій.

Герой Высокой горы, георгіевскій кавалеръ, свидтельствуетъ о состояніи позицій къ концу обороны. На ІІІ-мъ форту еще въ октябр защитники его каждую минуту ждали взрыва японской мины… На Китайской стнк люди были совершенно открыты выстрламъ противника — траверсовъ и укрпленій не было. Люди были страшно утомлены физически и морально.

Лейтенантъ Максимовъ 7-й.

Командиръ десантной роты съ броненосца ‘Пересвтъ’ показываетъ, что рота была списана съ корабля на сухопутный фронтъ въ конц ноября. Сразу же убыль людей отъ цынги стала большою, а когда роту послали работать на форты и укрпленія, то къ этому присоединилась еще убыль и отъ огня… Рота стала быстро таять. Пища, отпускавшаяся портомъ, была невысокаго качества. Матросы ли ее неохотно и, если видли гд-нибудь походную кухню сухопутныхъ войскъ, то спрашивали тамъ, не осталось ли чего-нибудь отъ обда,— и додали… Наоборотъ, и солдаты спрашивали у матросовъ, не осталось ли у нихъ каши, которой они не получали,— и тоже додали остатки. О невысокомъ качеств пищи свидтель докладывалъ начальству.
— Я докладывалъ также начальству,— говоритъ свидтель, что если форты будутъ взяты, то начнется агонія Артура, что съ паденіемъ Б. Орлинаго Гнзда сопротивленіе крпости надо считать часами… Когда меня спрашивали о 2-й линіи обороны, я говорилъ, что окопы на ней хуже, чмъ на 1-й, и если на послдней они обращены въ развалины, то тамъ отъ нихъ и слда не останется. Мн говорили на это:— ‘вы пессимистъ, вы разсуждаете по-армейски’… И нашъ разговоръ всегда кончался какъ-то неопредленно… На мой вопросъ командиру судна, какъ онъ представляетъ себ конецъ Артура,— онъ отвчалъ:— ‘Мы будемъ драться въ город…’ — ‘Но вдь это все-таки кончится плномъ’, возражалъ я ему.— ‘А намъ, пока у насъ есть миноносцы и канонерскія лодки попадать въ плнъ нежелательно…’ — ‘Это дло адмираловъ’,— отвчали мн. Когда я доложимъ, что матросы просятъ разршить имъ попытку прорвать блокаду и уйти изъ Артура, объ этомъ было доложено к.-адм. Вирену, къ которому я и былъ приглашенъ 27-го ноября.— ‘Откуда вы слышали, что крпость будетъ скоро взята?’ — спросилъ меня адмиралъ. Я отвчалъ, что слуховъ объ этомъ я не слышалъ, но что я самъ предвижу это по состоянію фортовъ и что намъ, морякамъ, надо знать, кому изъ оставшихся въ живыхъ при послднемъ штурм, на какое судно надо явиться… На это адмиралъ сказалъ мн: — ‘Стыдно думать объ оставленіи родной твердыни, когда ее другіе защищаютъ. Передайте вашимъ матросамъ, что ни одинъ морякъ не оставитъ Артура’… Тогда я ршилъ, въ случа сдачи крпости, бжать изъ нея на парусной шлюпк, но передъ самымъ концомъ осады я былъ раненъ въ ногу и не могъ этого сдлать. Однако, это удалось другимъ морскимъ офицерамъ, Цвингману и Мясникову, которые посл извстія о сдач крпости, бжали изъ нея… {По поводу этого показанія лейт. Максимова, капитанъ 1-го ранга Цвингманъ напечаталъ въ No 11438 ‘Нов. Вр’ слдующее: ‘письмо въ редакцію’: ‘По длу о сдач Нортъ-Артура лейт. Максимовъ показалъ, что я по полученіи извстія о сдач оставилъ Артуръ съ лейтенантомъ Мясниковымъ, это не соотвтствуетъ истин: я не бжалъ, но оставилъ Артуръ по иниціатив генерала Кондратенко, 2-го декабря, въ 7 часовъ вечера, съ лейтенантомъ Мясниковымъ и 6-го матросами, подъ парусами на 10-ти весельномъ катер съ ‘Бобра’, съ вдома штаба крпости, съ секретными телеграммами и почтой, согласно секретной инструкціи командира порта, адмирала Григоровича, отъ 27-го ноября за No 1996. Въ то время никакихъ разговоровъ о сдач въ той сред, гд я находился, не было. По моемъ прибытіи въ Мукденъ къ главнокомандующему, генералъ-лейтенанту (?) Куропаткину, 14-го декабря, докладывая лично о тяжеломъ состояніи Портъ-Артура, у меня и мысли не было о возможной сдач его’.}
— Посщалъ ли адм. Виренъ позиціи?— спрашиваетъ свидтеля защита ген. Стесселя.
— Нтъ, не посщалъ,— отвчаетъ Максимовъ.

Лейтенантъ Витгефтъ 2-й.

Свидтель показалъ, что ‘въ Артур весь гарнизонъ былъ боленъ’. Пока шли 4 версты къ 5-му укрпленію, на сдаточный пунктъ, у него въ рот было три смертныхъ случая.

Подполковникъ Вадинъ.

Свидтель былъ начальникомъ 5-го артиллерійскаго сектора. Онъ говоритъ, что съ самаго начала онъ получалъ снаряды съ большими затрудненіями и очень рано началъ пользоваться снарядами морскими, которые отпускались ему очень охотно въ силу особыхъ его отношеній къ нкоторымъ чинамъ флота. Цынготныхъ было очень много. Іодъ (для смазки десенъ) покупался для нихъ фунтами… Костылей было сдлано для нихъ сначала 20 паръ, но ихъ скоро не хватило — и длали все новые… Приказы Стесселя, написанные коротко и ясно, поднимали духъ гарнизона. Самъ генералъ постоянно бывалъ на участк свидтеля, особенно на форту І-мъ и батаре А… Послднія свднія о снарядахъ доставлены были свидтелемъ ген. Блому 10-го декабря.

Подполковникъ Андреевъ.

Свидтель — георгіевскій кавалеръ, командовалъ батареей Электрическаго утеса. Принимая 5-го сентября батарею, онъ нашелъ на ней очень мало снарядовъ, отъ ген. Благо же онъ получилъ указанія расходовать ихъ экономно, за исключеніемъ, конечно, чрезвычайныхъ случаевъ. Въ среднемъ, приходилось выпускать 5—8 снарядовъ.
Ко дню сдачи оставалось на батаре 125 снарядовъ для 10-ти дюймовыхъ пушекъ и 100 бронебойныхъ для дйствія но непріятельской эскадр. Въ день сдачи, по приказанію ген. Благо, они были уничтожены,— сброшены въ море.

Отст. полковн. Малыгинъ.

Свидтель — бывшій стрлковый офицеръ, находился на западномъ фронт.
— Пища у людей была отвратительная — говоритъ онъ.
— Я люблю солдатскія щи, но въ сентябр ихъ нельзя было попробовать… Какая-то мыльная вода!.. Такъ какъ мяса было мало, то солдаты просили меня разршить имъ стрлять собакъ. Разршилъ,— сказалъ только: ‘въ общій котелъ не кладите’. Офицерамъ также плохо жилось… Питаться было нечмъ… Обносились вс… Генералъ Стессель помогалъ, чмъ могъ. Такъ, поручику Дьяконову онъ прислалъ однажды новые шаровары и сапоги… Дай Богъ, чтобы у насъ было больше такихъ начальниковъ, какъ ген. Стессель… Если ген. Стессель у насъ не былъ на участк дня два, то офицеры и солдаты начинали волноваться… Мы только и жили генераломъ Стесселемъ…
— А доносили ли вы о бдственномъ положеніи солдатъ, командиру полка?— спрашиваетъ свидтеля членъ суда, ген. бар. Остенъ-Сакенъ.
— Доносилъ.
— Что же онъ отвчалъ?
— Ничего. Нечего было говорить.
Въ заключеніе, капитанъ Студитовъ и подполковникъ. Бенуа также говорятъ о недостатк снарядовъ и о большой болзненности въ гарнизон.

XXIX. 14-е января.— Засданіе 29-е.

По разнымъ вопросамъ: заявленіе ген. Стесселя и объясненіе ген.-м. Никитина. Допросъ свидтелей: пор. Яфимовича, полковниковъ Галицинскаго и Сейфулина, кап. Твердаго, шт.-кап. Дебогорія-Мокріевича и подполк. Андреева. Оглашеніе документовъ: письмо адм. Алексева г-ж Стессель, наградной листъ на полк. Рейса, всеподданйшая телеграмма ген. Стесселя 19-го декабря 1904 г., условія капитуляціи, показанія ген.-м. Ирмана и об.-егерм. Балашева.

По открытіи засданія, ген. Стессель проситъ свидтеля… ген.-лейт. Никитина разршить ему огласить выдержку изъ. его письма, написаннаго по возвращеніи свидтеля изъ плна, 19-го января 1906 года.
Ген. Никитинъ изъявляетъ на это полную готовность.
Ген. Стессель читаетъ выдержку изъ письма ген. Никитина, въ которомъ послдній сообщаетъ ему о состоявшемся, будто бы, въ плну сговор нкоторыхъ лицъ относительно его, ген. Стесселя.

Генер.-лейтен. Никитинъ.

Посл этого къ эстрад суда выходитъ самъ ген. Никитинъ и даетъ по поводу этой выдержки объясненіе.
— Въ плну,— говоритъ онъ,— мы жили двумя колоніями. Одну составляли: я, ген. Фокъ, Ирманъ, Мехмандаровъ и наши адъютанты, въ другой жили остальные генералы и адмиралы. Однажды, въ конц января 1905 года, къ намъ явился атташе французскаго посольства при японскомъ двор, г. Мартини. Когда мы выразили ему сожалніе, что посланникъ не нашелъ возможности постить насъ лично,— г. Мартини заявилъ намъ, что онъ уполномоченъ посломъ выразить намъ его сожалніе и негодованіе по поводу появленія въ печати одностороннихъ сообщеній, сдланныхъ нкоторыми чинами бывшаго Портъ-Артурскаго гарнизона о событіяхъ осады. По мннію посла, эти сообщенія мараютъ честь не только гарнизона, но и всей русской арміи. Возмущенные этимъ обвиненіемъ, мы заявили г. Мартини, что никто изъ насъ ничего въ газеты не писалъ: ‘Я говорю вамъ это потому, сказалъ онъ, что изъ другой колоніи были посланы такія корреспонденціи’. Дйствительно, черезъ нсколько времени, къ намъ оттуда явился полковникъ Жеребцовъ и предложилъ намъ подписать телеграмму, отправлявшуюся имъ въ ‘Новое Время’. Я отказался. Прежде всего — вслдствіе заявленія французскаго посланника, во-вторыхъ, я не могъ допустить, чтобы мы писали что-либо, касающееся обороны ране суда, который долженъ былъ состояться въ силу закона и, наконецъ, въ третьихъ, вслдствіе строгой цензуры японцевъ. Порядокъ отправки нашей корреспонденціи былъ таковъ, что я предпочелъ никому не писать, посылалъ жен только открытыя письма. Наша корреспонденція по нскольку мсяцевъ валялась въ бюро военноплнныхъ. Тамъ она переводилась и дословно записывалась въ особыя книги. Мартини еще раза два прізжалъ къ намъ и указывалъ на неудобство появленія въ газетахъ статей объ Артур.— ‘C’est la boue d’Arthur!’ — говорилъ онъ намъ. Что въ нихъ писалось, я не знаю, но знаю, что особенно усердствовалъ въ этомъ отношеніи полковникъ Чхейдзе. Что касается ген. Фока, то въ плну онъ былъ занятъ все время изученіемъ англійскаго языка и ничего не писалъ.
Поднимается ген. Стессель и заявляетъ, что благодарственную телеграмму г. Меньшикову въ ‘Новое Время’, по поводу статьи его ‘Въ защиту героевъ’, подписали: генералы Смирновъ и Блый, адмиралъ Виренъ, полковники Жеребцовъ и Чхейдзе.
— Такимъ образомъ,— говоритъ онъ — ‘Новое Время’, односторонними писаніями введено было въ заблужденіе.
— По этому поводу никто не обвиняется,— говоритъ предсдатель суда, ген. Водаръ, прекращая разслдованіе этого эпизода.

Поручикъ Яфимовичъ.

Слдующій свидтель разсказываетъ, что, возвращаясь изъ Артура на пароход ‘Австралія’ вмст съ ген. Стесселемъ, онъ наблюдалъ въ Портъ-Саид за перегрузкой вещей. Было нсколько чемодановъ, два — три ящика и вещи, принадлежавшія чинамъ штаба. Когда въ Россіи онъ прочиталъ въ ‘Бирж. Вд.’, что Стессель, будто бы, вывезъ изъ Портъ-Артура весь свой домашній скарбъ, онъ хотлъ напечатать опроверженіе, но военная цензура его не пропустила.
Затмъ свидтель говоритъ о недостаткахъ внутренней ограды и снова — о цынг и куриной слпот, развившихся у офицеровъ и нижнихъ чиновъ на почв утомленія и недоданія.

Полковникъ Галицинскій.

Полковникъ Галицинскій снова говоритъ о недостатк снарядовъ и о томъ, что на Большомъ Орлиномъ Гнзд была всего одна 47-мм пушка и къ ней около сотни снарядовъ.

Полковникъ Сейфулинъ.

О томъ же показываетъ полковникъ Сейфулинъ. Свидтель слышалъ, что въ ноябр снарядовъ оставалось на одинъ, два штурма. Затмъ онъ говоритъ, что ген. Стессель былъ ране командиромъ 5-го полка, который въ цзиньчжоускомъ бою доказалъ свои традиціи, переданныя ему его старымъ командиромъ. При капитуляціи выяснилось, что изъ того состава полка, въ которомъ онъ началъ войну, осталось всего 10—15 чел., да и то вс раненые.

Капитанъ Твердый.

Ген. Стессель предлагаетъ свидтелю разсказать, тормозилъ ли онъ, Стессель, разслдованіе объ оскорбленіи нсколькими морскими офицерами подполковника Вершинина.
Предсдатель отклоняетъ этотъ вопросъ, какъ не относящійся къ длу.
Тогда ген. Стессель предлагаетъ свидтелю разсказать о томъ, какъ его, кап. Твердаго, хотлъ, было, арестовать ген. Смирновъ.
— Это дло личное,— говоритъ свидтель,— но если судъ прикажетъ, я разскажу.
Судъ не находитъ въ этомъ надобности.
Дале, свидтель сообщаетъ фактъ, свидтельствующій о крайней нервности гарнизона: одинъ матросъ бросился съ ножомъ на капитана Янужевскаго безъ всякаго къ этому повода.

Штабсъ-капит. Дебогорій-Мокріевичъ.

Свидтель показываетъ, что начальникъ укрпленнаго раіона не только сочувствовалъ, но и содйствовалъ активнымъ дйствіямъ. Такъ, съ цлью развитія ихъ, сформированъ былъ на Зеленыхъ горахъ отрядъ подполковника Киленина. Сформированъ былъ также отрядъ для захвата японскаго осаднаго парка въ Таліенван. Передъ 13-мъ іюня и передъ 13-мъ іюля въ гарнизон распространились слухи о переход нашемъ въ наступленіе.
Въ август также былъ слухъ, что готовится общее наступленіе. Для этого былъ даже сформированъ передовой отрядъ подъ начальствомъ полковника Ирмана, съ конно-піонерной командой подъ начальствомъ свидтеля. Но въ сентябр уже никакихъ разговоровъ и слуховъ о переход въ наступленіе не было.
— Мы думали сдлать прорывъ,— объясняетъ по этому поводу Стессель,— и хотли войти въ связь, хотя бы передовыми частями, съ арміей Куропаткина, который, по свдніямъ китайцевъ, посл ляоянскаго сраженія продвинулся впередъ, но свднія эти оказались ложными.

Подполковникъ Андреевъ.

Свидтель разъясняетъ данное имъ наканун показаніе въ томъ смысл, что хотя имъ, батарейнымъ командирамъ, и говорилось все время о сбереженіи снарядовъ, но для отбитія штурмовъ разршалось не жалть ихъ. Никакой особой инструкціи по расходованію снарядовъ онъ не имлъ.
Судъ постановляетъ занести въ протоколъ судебнаго засданія изъ показанія ген. шт. подполк. Романовскаго, что пріема какой-либо комиссіей сданныхъ японцамъ орудій и снарядовъ не было.
Допросъ свидтелей оконченъ. Судебное слдствіе дополняется оглашеніемъ различнаго рода документовъ и показаній неявившихся или невызванныхъ для личнаго допроса свидтелей.
Первымъ оглашается по ходатайству Стесселя представляемое имъ, въ опроверженіе даннаго наканун показанія подполк. Вершинина, письмо бывшаго намстника, адмирала Алексева, адресованное жен подсудимаго, съ благодарностью за доставку какого-то ковра и возвращеніемъ 12 р. за его перевозку.
Оглашается наградной листъ, составленный ген. Стесселемъ, 22-го декабря 1904 г. (т. е. уже посл капитуляціи) на полковника Рейса, представляемаго къ ордену Георгія 4-й степени, за то, во 1-хъ, что во время боевъ 13-го и 14-го іюня на передовыхъ позиціяхъ полк. Рейсъ, на протяженіи 23-хъ верстъ, слдилъ постоянно за точнымъ исполненіемъ распоряженій ген. Стесселя и, во 2-хъ, за то, что, произведя но его, Стесселя, приказанію самую обстоятельную рекогносцировку подступовъ къ нашей позиціи, открылъ такіе тропы и подступы, которые, будучи наблюдаемы и заняты, способствовали тому, что непріятель понесъ большія потери.
Ген. Стессель добавляетъ теперь къ этому, что рекогносцировки эти произведены были полк. Рейсомъ подъ огнемъ непріятеля и онъ проявилъ при этомъ мужество и храбрость.
Оглашается всеподданйшая телеграмма ген.-адъют. Стесселя отъ 19-го декабря 1904 года:
Вчера утромъ японцы произвели громадный взрывъ подъ укрпленіемъ 3-мъ и сейчасъ же открыли бомбардировку по всей линіи. Небольшой гарнизонъ укрпленія частью погибъ внутри его, частью усплъ выйти. Посл 2-хъ часовой бомбардировки японцы повели штурмъ на Китайскую стнку отъ форта III-го до Орлинаго Гнзда. Два штурма были отбиты. Наша полевая артиллерія нанесла японцамъ много вреда, держаться на Китайской стнк нельзя. Я приказалъ ночью отойти на горы за Китайской стнкой, уперевъ правый флангъ въ Большую гору. Большая часть восточнаго фронта въ рукахъ японцевъ. На новой позиціи долго не продержимся, а затмъ должны будемъ капитулировать. Но все въ руцхъ Бога. У насъ большія потери: два командира полковъ — Бандуринъ и Семеновъ ранены {Во время печатанія настоящей книги, начальникъ 6-й Закаспійской стрлковой бригады, Свиты Его Величества, ген.-м. Семеновъ 24-го августа 1908 г. скоропостижно скончался въ г. Асхабад.}, герой Гандуринъ очень тяжело, командиръ 3-го укрпленія, шт.-кап. Спредовъ погибъ при взрыв. Великій Государь, Ты прости насъ. Сдлали мы все, что было въ силахъ человческихъ. Суди насъ, по суди милостиво.
Почти одиннадцать мсяцевъ безпрерывной борьбы истощили наши силы, лишь одна четверть защитниковъ, изъ коихъ половина больныхъ, занимаетъ 27 верстъ крпости, безъ помощи, даже безъ смны для малаго хотя бы отдыха. Люди стали тнями.
На вопросъ прокурора, кто писалъ и кто отправлялъ эти телеграммы, ген. Стессель заявляетъ, что телеграммы на Высочайшее Имя писалъ всегда онъ самъ. Ген. Рейсъ признаетъ, что исправленія въ подлинник, чисто редакціоннаго характера, сдланы имъ, для удобства шифрованія. На вопросъ прокурора, когда посланы были телеграммы: до капитуляціи или посл капитуляціи, ген. Стессель отвчаетъ, что единственная возможность послать эти телеграммы представлялась вечеромъ 19-го декабря, когда отправлялись въ Чифу миноносцы со знаменами.
Затмъ оглашаются акты капитуляціи.
Согласно условіямъ ея, русскіе армія и флотъ, добровольцы и чиновники въ крпости и на веркахъ Портъ-Артура становятся военноплнными (ст. 1), вс форты и батареи, военные корабли, пароходы и шлюпки, оружіе, склады, лошади и вс прочіе военные матеріалы, равно какъ деньги и другіе предметы, принадлежащіе русскому правительству, подлежатъ сдач въ настоящемъ ихъ вид японской арміи (ст. 2), гарантируя точное исполненіе первыхъ двухъ статей, русскіе армія и флотъ должны вывести гарнизонъ изъ всхъ фортовъ на Шу-зан, То-ан-шизан, Тай-ан-ши-зан и на всемъ хребт холмовъ, расположенныхъ къ юго-востоку отъ послднихъ, передать эти форты и батареи японской арміи до наступленія полудня (21 декабря 1904 г.— 3 января 1905 г.) (ст. 3), если русскіе армія и флотъ станутъ разрушать или измнять въ какомъ-либо отношеніи современное состояніе предметовъ, указанныхъ въ ст. 2, и существующее въ моментъ подписанія капитуляціи, японская армія прекратитъ всякіе переговоры и получитъ свободу дйствій (ст. 4), русскія военныя и морскія власти Портъ-Артура должны собрать и передать японской арміи планъ укрпленія Портъ-Артура, карту, указывающую мста, въ которыхъ положены подземныя и подводныя мины и другіе опасные предметы, вдомость организаціи арміи я флота, расположенныхъ въ Портъ-Артур, списокъ военныхъ и морскихъ офицеровъ съ указаніемъ ихъ чиновъ и должностей, такой же списокъ военныхъ и гражданскихъ судовъ, пароходовъ и шлюпокъ съ поименнымъ спискомъ ихъ экипажей и вдомость, указывающую число, полъ, національность и профессію жителей обыкновеннаго населенія (ст. 5), все оружіе (включая и носимое отдльными лицами), боевые припасы, принадлежащіе правительству, лошади, военные суда, пароходы, военные матеріалы, зданія, деньги и другіе предметы, шлюпки вмст съ предметами, находящимися внутри этихъ судовъ (за исключеніемъ предметовъ частной собственности) должны быть сохранены въ порядк на мстахъ, на которыхъ они находятся въ настоящее время. Способъ ихъ передачи долженъ быть опредленъ русскими и японскими комиссіями (ст. 6), чтобы почтить мужественную защиту Портъ-Артура, русскимъ военнымъ и морскимъ офицерамъ и чиновникамъ позволяется сохранить холодное оружіе и взять съ собою предметы ихъ частной собственности, необходимые для жизни, при чемъ тмъ изъ офицеровъ, добровольцевъ и чиновниковъ, которые подпишутъ письменную присягу не поднимать боле оружія или дйствовать какимъ-либо образомъ противъ интересовъ Японіи въ теченіе настоящей войны, будетъ разршено вернуться на родину. Каждому офицеру будетъ разршено взять съ собою одного встового, который будетъ освобожденъ отдльно по снятіи присяги (ст. 7), вооруженные унтеръ-офицеры, солдаты и матросы русскихъ арміи и флота, равно какъ и добровольцы, отправятся отрядами, подъ командою своихъ офицеровъ, къ мсту сбора, указанному японскою арміею, въ своемъ форменномъ одяніи, имя съ собою переносныя палатки и необходимйшіе предметы ихъ частнаго имущества, Подробности этой процедуры будутъ опредлены японской комиссіей (ст. 8), для ухода за больными и ранеными, а также для нуждъ военноплнныхъ, санитарный и комиссаріатскій составъ русскихъ арміи и флота въ Портъ-Артур должны оставаться до тхъ поръ, пока, это будетъ признано необходимымъ японской арміей, и исполнять свои функціи подъ руководствомъ японскихъ санитарныхъ и комиссаріатскихъ офицеровъ (ст. 9), размщеніе гражданскаго населенія, перевозка административныхъ длъ и финансовъ, принадлежащихъ городу, вмст съ документами, къ нимъ относящимися, равно какъ и другія дла, относящіяся къ исполненію настоящей капитуляціи, будутъ указаны въ дополненіи, имющемъ ту же самую обязательную силу, какъ и настоящая капитуляція (ст. 10), и, настоящая капитуляція должна быть подписана уполномоченными обихъ сторонъ и вступить въ дйствіе непосредственно посл подписанія (ст. 11). Подлинная капитуляція подписана 2 января 1905 года (20 декабря 1904 года) въ Суй-ши-іей полковникомъ Рейсомъ, начальникомъ штаба укрпленнаго раіона Квантунской области, капитаномъ Щенсновичемъ, генералъ-маіоромъ Коске Идити и командиромъ Даніиро Повакура {Для приведенія въ исполненіе капитуляціи, тогда и тамъ же было составлено и подписано тми же лицами ‘Дополненіе къ капитуляціи Портъ-Артура, подписанной 2 января 1905 года’, состоящее изъ 12 статей.}.

Генер.-маіоръ Ирманъ.

Оглашается показаніе неявившагося въ судъ свидтеля, коменданта Владивостокской крпости ген.-м. Ирмана, данное имъ въ слдственной комиссіи генерала Роопа, въ 1906 году.
Генералъ Ирманъ показалъ тогда, что планъ мобилизаціи, по которому ввренный ему Забайкальскій стрлк. артил. дивизіонъ развертывался въ 4-го вост.-сиб. стр. арт. бригаду, до него не дошелъ и о немъ онъ узналъ случайно, отъ атамана отдла, ген. Путилова. Бригада вступила въ Портъ-Артуръ, имя въ батареяхъ и парк полный комплектъ снарядовъ, но уже посл боя на Зеленыхъ горахъ въ нихъ начался ощущаться недостатокъ. Посл высадки японцевъ, по мннію свидтеля, связь съ противникомъ была утрачена ген. Фокомъ, и мы не знали, куда онъ пошелъ: на югъ или на сверъ. Ее пытались было возстановить маневромъ 26-го апрля, но неудачно. Посл боя 3-го мая она была снова потеряна. Свидтель подтверждаетъ, что диспозиціи для боя на Цзиньчжоу отдано ген. Фокомъ не было, все ограничилось словесными указаніями, кому, гд и какъ стать. Онъ подтверждаетъ также, что ген. Надинъ 13-го мая послалъ, было, на поддержку 5-му полку б-нъ и батарею, но въ это время пріхалъ ген. Фокъ и отмнилъ распоряженіе Надина. Очищеніе позиціи свидтель объясняетъ тмъ, что непріятель силою выбилъ съ нея 5-й полкъ, но неизвстно еще, чмъ кончилось бы дло, если бы была двинута впередъ вся 4-я дивизія. По мннію свидтеля, оставлять Тафашинскую позицію также не слдовало. Отступленіе съ позиціи на 11-ю версту отъ Артура производилось также безъ диспозиціи. По отход войскъ съ передовыхъ позицій въ крпость свидтель былъ назначенъ начальникомъ обороны западнаго фронта, на которомъ разыгралась эпическая борьба за обладаніе Высокой горой.
Въ сентябр она осталась за нами, благодаря удачному дйствію артиллерійскаго, взвода поручика Ясенскаго. Идея высылки его для стрльбы по резервамъ штурмующихъ гору японскихъ войскъ пришла въ голову, по словамъ свидтеля, одновременно ему, коменданту крпости и коменданту Высокой горы, капитану Стеминевскому.
Такъ какъ ген. шт. кап. Романовскій, въ составъ отряда котораго на Голубиной бухт входилъ взводъ Ясенскаго, отказался выслать его ‘на врную гибель’, то свидтель отдалъ Ясенскому распоряженіе именемъ ген. Смирнова. Генералу Кондратенко не сообщили объ этомъ изъ боязни, что японцы перехватятъ телефонограмму. Дйствія Ясенскаго были поддержаны огнемъ по всему фронту и отсрочили паденіе Высокой на два мсяца… Дятельность коменданта крпости на западномъ фронт, по свидтельству ген. Ирмана, проявлялась въ распоряженіи резервами, снабженіи войскъ шанцевымъ инструментомъ и боевыми припасами и въ руководств обороной Высокой горы. Дятельность ген. Фока — ничмъ. Свою замтку о свидтел, въ которой говорилось, что онъ безразсудно водитъ людей на смерть, ген. Фокъ разослалъ всмъ командирамъ полковъ западнаго фронта, что, конечно, было нетактично… Взрывъ форта II и очищеніе его произвели на войска ‘скверное’ впечатлніе… Къ 16-му декабря положеніе западнаго фронта было ‘довольно прочное’… На военномъ совт 16-го декабря свидтель высказался въ томъ смысл, что ‘пусть японцы берутъ крпость,— но съ бою… Надо думать о чести’… Посл засданія ген. Стессель не пригласилъ къ себ свидтеля ужинать, и такъ какъ это считалось признакомъ немилости, то свидтель недоумвалъ, чмъ заслужилъ таковую:— ‘кажется, говорилъ хорошо — за продолженіе обороны’. Стесселя въ Артур хорошо знали, и Кондратенко говорилъ свидтелю, что его надо беречь, такъ какъ безъ него ‘все разсыплется, а онъ всхъ держитъ и давитъ’. На Смирнова мало обращали вниманія… Къ 19-му декабря на западпомъ фронт оставалось защитниковъ тысячи три… Духъ ихъ былъ хорошъ.— ‘Готовы были еще долго драться’… О посылк парламентера къ ген. Ноги свидтель узналъ рано утромъ 20-го декабря, когда получилъ приказаніе прекратить огонь… Приказано было также ничего не уничтожать, но такъ какъ въ то же самое время взрывали суда, то свидтель распорядился портить орудія, закапывать снаряды, убивать лошадей, рубить сдла и конскую амуницію. Всть о сдач произвела нехорошее впечатлніе, но ‘измны’ въ дйствіяхъ ген. Стесселя свидтель не видитъ. На вопросъ, сдалъ ли бы онъ крпость при тхъ же условіяхъ, ген. Ирманъ отвтилъ: — ‘Въ рзню я не врилъ и крпости бы не сдалъ, потому что это во всякомъ случа униженіе славы нашего оружія. Дрался бы въ город за каждый домъ и кончилъ бы защиту Портъ-Артура съ оружіемъ въ рукахъ’. Свидтель показалъ въ заключеніе, что въ дни капитуляціи ген. Стессель обратился къ нему съ вопросомъ, куда бы спрятать золотыя вазы, чтобы он не достались японцамъ.
— Я посовтовалъ бросить ихъ въ море,— говоритъ въ своемъ показаніи Ирманъ.— Стессель на это ничего не сказалъ. Я въ этотъ день былъ у него по служб и просилъ отпустить меня пробраться въ Чифу, а оттуда, черезъ Монголію, въ отрядъ ген. Мищенко. Я не хотлъ ни домой возвращаться, дабы не давать слово- японцамъ не служить противъ нихъ, ни въ плнъ идти. Стессель однако меня не отпустилъ. Тогда я предпочелъ идти въ плнъ въ надежд бжать изъ него… Пытался было это сдлать, но побгъ не удался….
По поводу этого показанія ген. Фокъ заявляетъ, что оно составлено Ирманомъ еще въ Японіи (?). Отдавая должное личной храбрости свидтеля, ген. Фокъ, въ свою очередь, высказываетъ нелестное мнніе объ его распорядительности, какъ боевого начальника.
По поводу показанія ген. Ирмана о золотыхъ вазахъ, ген. Стессель объясняетъ, что это были чеканныя серебряныя и золотыя вазы, хранившіяся въ складахъ 12-го полка и распредленныя бывшимъ военнымъ министромъ, ген. Куропаткинымъ, по различнымъ офицерскимъ собраніямъ въ Артур.
При посредств капитана Посникова и купца Релля, вазы эти были вывезены изъ Артура въ Шанхай и сданы тамъ нашему военному агенту полк. Десино.
На вопросъ предсдателя, откуда эти вазы взялись, ген. Стессель отвчаетъ, что он были взяты во время пекинскаго похода въ одной богатой китайской фанз…

Об.-егермейст. Балашевъ.

Оглашается показаніе бывшаго уполномоченнаго Краснаго Креста въ Портъ-Артур, оберъ-егермейстера Балашева. Въ немъ содержится мало фактическихъ данныхъ и очень много разсужденій, особенно по адресу ген. Смирнова, котораго онъ обвиняетъ въ бездйствіи власти, считая его законнымъ комендантомъ, главнымъ хозяиномъ крпости, облеченнымъ правами командира отдльнаго корпуса. Что касается ген. Стесселя, то онъ считаетъ его, во-первыхъ, человкомъ, совершенно не отвчавшимъ своему назначенію и не обладавшимъ надлежащей подготовкой къ веденію сложнаго дла обороны крпости, и, во-вторыхъ, человкомъ по существу мало самостоятельнымъ, легка, поддававшимся вліянію разныхъ лицъ. Между прочимъ, какъ участникъ переговоровъ о капитуляціи въ дер. Шуйшуинъ, оберъ-егерм. Балашевъ удостовряетъ, что при выработк условій капитуляціи, нашими уполномоченными — полковникомъ Рейсомъ и капитаномъ 1-го ранга Щенсновичемъ не было проявлено надлежащаго упорства и что переговоры эти произвели на него такое впечатлніе, что ршено было во что бы-то ни стало, на какихъ бы то ни было условіяхъ, непремнно въ этотъ же день сдать крпость.
По этому поводу ген. Рейсъ объяснилъ, что, вроятно, физическій недостатокъ, которымъ страдаетъ Балашевъ (глухота), лишилъ его возможности слышать веденные переговоры.
Ген. Смирновъ, въ свою очередь, объясняетъ заблужденіе свидтеля Балашева относительно объема его, Смирнова, правъ, какъ коменданта, тмъ, что, уже посл капитуляціи, свидтель хорошо изучилъ существующее положеніе объ управленіи крпостями, но плохо зналъ фактическую обстановку, въ силу которой, онъ, Смирновъ, былъ комендантомъ, въ изъятіе изъ закона, лишеннымъ своихъ правъ командира. отдльнаго корпуса.
Наконецъ, ген. Стессель обращаетъ вниманіе суда на то мсто показанія свидтеля, гд послдній передаетъ слова, сказанныя ему генераломъ Идитти и полковникомъ Саито, что черезъ 5—6 дней посл занятія Орлинаго гнзда они собирались учинить такую бомбардировку Артура, ‘какой мы еще не видали’.

XXX. 15-е января.— Засданіе 30-е.

Оглашеніе документовъ: показанія д-ра Субботина, полк. Тыртова, д-ра Розанова, ген.-л. Надина и д-ра Рябинина, инструкція ген. Благо для дйствія крп. артиллеріи на сухопут. фронт, журналы совта обороны 9-го августа и 28-го сентября 1904 года и рапортъ ген. Фока отъ 17-го августа 1904 года о производств вылазокъ. Объясненія подсудимыхъ.

Засданіе открывается оглашеніемъ постановленія суда по ходатайству защиты о дополнительномъ разслдованіи вопроса о количеств сданныхъ японцамъ орудій и снарядовъ и объ отсрочк окончанія судебнаго слдствія до полученія изъ Японіи, черезъ нашего военнаго агента, офиціальныхъ данныхъ. Считая вопросъ о снарядахъ достаточно разъясненнымъ и всякое дальнйшее разслдованіе его лишь затягивающимъ дло,— верховный военно-уголовный судъ постановилъ въ ходатайств защиты отказать. Вслдствіе такого постановленія, защита ген. Стесселя отказывается отъ допроса послднихъ четырехъ свидтелей.
Затмъ судъ приступаетъ къ оглашенію различныхъ документовъ и показаній свидтелей, не вызывавшихся въ судебное засданіе для личнаго допроса ихъ. Первымъ оглашается показаніе санитарнаго инспектора и крпостного врача, д. с. с. Субботина.

Д-ръ Субботинъ.

Показаніе это рисуетъ безотрадную картину въ осажденной крпости санитарной и медицинской части.
Во глав ея стояли три лица: крпостной врачъ — д-ръ Субботинъ, корпусный врачъ 3-го сибирскаго корпуса — д-ръ Рябининъ, назначенный Стесселемъ на непредусмотрнную положеніемъ о крпостяхъ должность завдующаго медицинскою частью укрпленнаго раіона, и главноуполномоченный Краснаго Креста въ Портъ-Артур, оберъ-егермейстеръ Балашевъ. Между всми этими лицами было очень мало согласія, отъ чего часто страдали больные и раненые. Красный Крестъ, и самъ по себ, какъ располагавшій наибольшими средствами и хорошо оборудованный, и по личности своего представителя, занималъ, конечно, привилегированное положеніе, но не всегда оказывался на высот положенія, отказывая военнымъ госпиталямъ то въ перевозочныхъ средствахъ, то — въ перевязочныхъ, то — въ продовольственной помощи. И чмъ дальше, и глубже шла рознь между старшими въ крпости начальниками, тмъ сильне разгорались страсти у подчиненныхъ. Дошло до того, что г. Балашевъ позволилъ себ въ отношеніи свидтеля ‘поведеніе, не достойное сановника’. Онъ, не стсняясь даже присутствіемъ другихъ лицъ, осыпалъ д-ра Субботина непристойными выраженіями и махалъ передъ его лицомъ кулаками. Такая несдержанность главнаго представителя Краснаго Креста въ Портъ-Артур, по выраженію свидтеля, ‘ложилась чернымъ пятномъ’ на дятельность почтеннаго учрежденія. Несчастіе — капитуляція крпости — не только не умрило эти страсти, но дало только новый поводъ къ ихъ проявленію. Вмсто ухавшаго съ ген. Стесселемъ, въ Россію, д-ра Рябинина, завдывающимъ медицинскою частью назначенъ былъ не д-ръ Субботинъ, имвшій на это права, какъ крпостной врачъ, а д-ръ Кржевецъ. Послдній пользовался особымъ расположеніемъ ген. Стесселя. Японцы, однако, не хотли признать этого назначенія и не допускали д-ра Кряшвца въ засданія госпитальной комиссіи. Д-ръ Кряшвецъ добивался осуществленія своихъ правъ, г. Балашевъ его въ этомъ поддерживалъ, и, такимъ образомъ, дятельность этой комиссіи осложнялась и тормозилась личными счетами русскихъ врачей, что, конечно, не могло не отразиться на положеніи нашихъ раненыхъ и больныхъ. Въ то же время эти распри, и притомъ въ такой моментъ, конечно, еще боле унижали честь русскаго имени въ глазахъ японцевъ.
По показанію д-ра Субботина, къ 20-му декабря въ Портъ-Артурскихъ госпиталяхъ находилось 8,336 человкъ, а въ околодкахъ 5,313, всего 13,649 человкъ больныхъ и раненыхъ, если прибавить къ этому числу 1,468 человкъ, присоединившихся къ больнымъ крпости до 29-го декабря (дня отправки плнныхъ въ Японію), то будетъ всего больныхъ и раненыхъ 15,117 человкъ, оставлено было въ Портъ-Артур 1,468 больныхъ, возвращенныхъ японцами съ позицій и сборныхъ пунктовъ {По поводу показанія д-ра Субботина об.-егерм. Балашовъ напечаталъ въ No 363 газеты ‘Слово’, отъ 25-го января с. г., обширное ‘письмо въ редакцію’, которое мы приводимъ въ извлеченіи наиболе существенныхъ частей его.
‘Обращаюсь къ посредству вашей уважаемой газеты съ просьбою не отказать мн въ любезности напечатать нижеслдующее мое заявленіе въ виду того, что военный судъ не счелъ возможнымъ огласить его, посл того какъ судебное слдствіе объявлено имъ законченнымъ. Но при этомъ г. предсдатель означеннаго суда указалъ мн на печать, какъ на единственный, по его мннію, путь къ осуществленію моего права защиты отъ неправильнаго обвиненія, и мн остается лишь послдовать его совту.
‘Въ засданіи 15-го декабря, въ верховномъ уголовномъ суд по длу о сдач Портъ-Артура, было оглашено свидтельское показаніе бывшаго портъ-артурскаго крпостного врача, пекаря Субботина. Въ своемъ свидтельскомъ показаніи г. Субботинъ отзывается отрицательно о дятельности Краснаго Креста и его уполномоченнаго въ Артур и, въ оправданіе своего взгляда, приводитъ два случая — будто бы отказа послдняго въ присылк перевязочныхъ и перевозочныхъ средствъ для раненыхъ и больныхъ, а затмъ онъ повствуетъ о томъ, какъ подвергся отъ меня оскорбленіямъ.
‘На это я заявляю категорически, что вс означенныя обвиненія
г. Субботина неврны — по крайней мр, въ томъ смысл и въ томъ освщеніи, которые онъ имъ придалъ. Во-первыхъ, ни я, и никто изъ спрошенныхъ мною по этому случаю, служившихъ въ Артур въ Красномъ Крест, не помнятъ указанныхъ случаевъ отказа и вс могутъ подтвердить, что во все время совмстнаго пребыванія нашего въ Портъ-Артур г. Субботинъ намъ объ нихъ не говорилъ и жалобъ не предъявлялъ, между тмъ, мы видлись съ нимъ въ то время безпрестанно.
‘Я, конечно, не позволю себ произвести оцнку дятельности Краснаго Креста въ Портъ-Артур, но полагаю, что судить о ней довольно трудно такому мало компетентному лицу, какимъ представлялся намъ въ Артур пекарь Субботинъ.
‘Если бы г. Субботинъ былъ, дйствительно, въ курс всего того, что длалъ Красный Крестъ и его служащіе въ трудные дни обороны Портъ-Артура, то, вроятно, и онъ, подобно многимъ другимъ, не находилъ бы словъ для выраженія благодарности и похвалы нашему обществу. Во всякомъ случа, смю думать, что никто изъ артурцевъ не присоединится къ отрицательному его отзыву о дятельности Краснаго Креста и не подтвердитъ его заявленія суду, будто бы ‘мои отношенія къ нуждамъ гарнизона во время осады легли чернымъ пятномъ на дятельность Краснаго Креста’. Но г. Субботинъ, видимо, находился — да находится и по сіе время — подъ вліяніемъ оскорбленнаго самолюбія, выразившагося, между прочимъ, на суд въ описываемыхъ имъ дрязгахъ и ненормальныхъ отношеніяхъ къ поставленнымъ надъ нимъ лицамъ во время пребыванія въ Артур высшаго медицинскаго начальства 3-го сибирскаго корпуса, командиромъ коего состоялъ, какъ извстно, генералъ Стессель.
‘Но затмъ, когда крпость пала, роли рзко измнились, и г. Субботинъ попалъ тогда въ число представителей русской военно-медицинской администраціи въ ‘японскую больничную комиссію’, гд сумлъ какимъ-то способомъ снискать къ себ расположеніе побдителя. И тутъ — не въ похвалу ему будь сказано — онъ сталъ уже вымщать, на комъ попало, свою злобу и, въ свою очередь, оттирать назначеннаго генераломъ Стесселемъ исправляющимъ должность инспектора госпиталей доктора медицины Крживецъ и не допускать его въ означенную комиссію. Подобное дйствіе было уже само по себ неправильно, но оно стало вскор прямо преступнымъ въ виду того, что лекарь Субботинъ, будучи мало свдущимъ въ хозяйственныхъ вопросахъ, окончательно пренебрегъ этою частью въ обсужденіи ея комиссіею. Слдствіемъ сего было то, что наши люди гибли отъ безобразнаго обхожденія съ ними въ японскихъ больничныхъ трущобахъ, куда ихъ перемщали изъ нашихъ госпиталей и больницъ, съ согласія, между прочимъ, и члена японской больничной комиссіи того же Субботина.
‘Долгое время протесты и настоянія вышеупомянутаго инспектора госпиталей и меня самого, какъ представителя Краснаго Креста, не помогали, такъ какъ японцы, незнакомые съ нашими административными порядками, требовали, очень естественно, чтобы русскія медицинскія власти сговорились между собою раньше, чмъ входить съ ними въ обсужденіе вопросовъ, касающихся нашихъ больныхъ. Между тмъ, г. Субботинъ, съ одной стороны, препятствовалъ инспектору госпиталей въ исполненіи имъ своего дла, а съ другой — самъ этого дла не длалъ, страдали же отъ этого наши больные.
‘И вотъ, на этой-то почв возникло мое съ нимъ столкновеніе, о которомъ онъ упомянулъ въ своемъ показаніи передъ судомъ.
‘Желая положить конецъ столь преступному и позорному для насъ положенію, я пригласилъ къ себ гг. Крживца и Субботина, при чемъ боле часа убждалъ послдняго согласиться на законное ходатайство перваго о допущеніи его въ ‘санитарную комиссію’. Я просилъ его оставить въ сторон неумстное самолюбіе и вспомнить о судьб нашихъ несчастныхъ страдальцевъ, указывалъ на ужасную отвтственность, падающую на насъ вслдствіе нашихъ постыдныхъ несогласій жертвою коихъ становятся неповинные въ нихъ герои защиты. Но ничмъ не удалось его тронуть, и онъ остался непоколебимъ въ своемъ мелочномъ и черствомъ эгоизм. Тогда я всталъ и, указавъ ему на дверь, объявилъ, что, въ виду его поведенія, порываю съ нимъ всякія отношенія и впредь съ нимъ незнакомъ. Вотъ и все, что произошло. Свидтелемъ этого случая былъ и. д. инспектора госпиталей, докторъ Крживецъ, котораго, какъ выше сказано, я пригласилъ къ себ одновременно съ бывшимъ крпостнымъ врачомъ Субботинымъ, въ надежд уладить ихъ отношенія и сговориться о совмстныхъ дйствіяхъ, съ цлью упорядочить, наконецъ, вмшательство японцевъ въ содержаніе и печеніе нашихъ больныхъ.
‘Съ тхъ поръ я съ г. Субботинымъ боле не говорилъ, тмъ боле что вскор удалось убдить и самихъ японцевъ въ его неправот и устроить, помимо его, все дло, согласно моему желанію. Но, однако, я счелъ нужнымъ — для вящаго его назиданія и вразумленія относительно моего взгляда на его поступокъ — написать ему тогда же письмо, въ которомъ высказалъ весьма опредленно, что на его совсти лежитъ не мало напрасныхъ страданій и смертей среди нашихъ несчастныхъ больныхъ и раненыхъ, и что онъ этимъ навлекъ на насъ лишній разъ по’зоръ въ глазахъ японцевъ, а самъ — заслужилъ презрніе со стороны всхъ русскихъ. Черновикъ этого письма моего къ г. Субботину, вроятно, найдется у меня, если, паче чаянія, оно вышло у него изъ памяти. Впрочемъ, свое осужденіе бывшему артурскому крпостному врачу Субботину — равно какъ и другимъ его товарищамъ по больничной комиссіи — я выразилъ впослдствіи еще въ своемъ отчет о дятельности Краснаго Креста въ Портъ-Артур.
‘Въ виду вышеизложеннаго я счелъ долгомъ протестовать передъ верховнымъ воен.-уголовн. судомъ противъ несправедливыхъ обвиненій, взведенныхъ на Красный Крестъ и на меня лично бывшимъ Портъ-Артурскимъ крпостнымъ врачомъ, пекаремъ Субботинымъ, и просить настоящее мое заявленіе приложить къ длу и огласить наравн съ показаніемъ моего противника, въ видахъ осуществленія моего права защиты и удовлетворенія чувства справедливости, нарушеннаго оглашеніемъ на суд односторонняго обвиненія одного свидтеля другимъ въ отсутствіи перваго. Но, какъ выше сказано, судъ встртилъ къ исполненію моей просьбы формальное препятствіе, вслдствіе чего мн остается лишь обратиться къ печати,.
Бывшій главноуполномоченный россійскаго общества Краснаго Креста на Квантун И. Бадашевъ.}.

Полковникъ Тыртовъ.

Ярко освщаетъ также положеніе длъ въ Артур и личности его главныхъ начальниковъ показаніе другого свидтеля, исп. об. военнаго прокурора во врем. воен. суд въ Портъ-Артур, полк. Тыртова. Такъ же, какъ и подполк. Вершининъ, свидтель, иллюстрируя свое показаніе фактами, называетъ отношеніе ген. Стесселя къ гражданскому населенію Портъ-Артура ‘презрительнымъ’. Отъ этого презрительнаго отношенія не избавляло гражданъ Артура даже вступленіе ихъ въ ряды дружинъ. Вообще, какъ умлъ ген. Стессель объединить дло обороны въ своемъ лиц, свидтельствуетъ его собственное признаніе, очень характерное. Онъ говорилъ, что ему очень трудно оборонять Артуръ, такъ какъ приходится воевать на пять фронтовъ: съ японцами, съ комендантомъ, съ начальникомъ эскадры, командиромъ порта и гражданскимъ комиссаромъ. Въ созданіи такой невозможной обстановки для своей дятельности свидтель винитъ самого ген. Стесселя, какъ человка, грубаго, безтактнаго и невжественнаго въ военномъ дл. На нижнихъ чиновъ ген. Стессель производилъ впечатлніе своей фигурой и голосомъ. Что касается офицеровъ, то многіе изъ нихъ, знакомые съ ген. Стесселемъ по китайскому походу, не питали къ нему никакого доврія и относились къ нему отрицательно. Свидтельствуя о довріи, которое внушалъ ген. Смирновъ своимъ солиднымъ военнымъ образованіемъ, полковникъ Тыртовъ особенно подчеркиваетъ тактичность ген. Смирнова по отношенію къ ген. Стесселю. На свидтеля, какъ и на многихъ другихъ офицеровъ, хорошо знавшихъ взаимныя отношенія главныхъ начальниковъ, произвела большое впечатлніе рчь, сказанная генер. Смирновымъ на парад войскамъ, въ честь новаго генералъ-адъютанта Его Императорскаго Величества. Что касается ген. Фока, то его считали настолько страннымъ человкомъ, что, по словамъ свидтеля, дали ему прозвище ‘сумасшедшаго муллы’. Въ военные его таланты не врили, а посл Цзиньчжоу вс стали относиться къ нему отрицательно, какъ къ боевому генералу. На похоронахъ Кондратенко свидтель слышалъ выраженія недоумнія: почему начальникомъ сухопутной обороны назначенъ ген. Фокъ, а не ген. Горбатовскій, и тогда же стали говорить, что дни крпости сочтены. А когда укрпленія стали падать одно за другимъ, вс говорили, что пошла въ ходъ ‘фоковская тактика’.
Еще до 16-го декабря, завдующій хозяйствомъ 14-го полка, капитанъ Протопоповъ, говорилъ свидтелю, что есть врный признакъ, что скоро крпости настанетъ конецъ: г-жа Стессель укладываетъ вещи и изъ полка потребованы слесари и плотники. Впослдствіи свидтель видлъ на желзнодорожной станціи 70 мстъ вещей ген. Стесселя, ‘запакованныхъ такъ, что могли выдержать не одно кругосвтное плаваніе’.
Впечатлніе, произведенное на гарнизонъ и на населеніе встью о сдач, по словамъ свидтеля, было тяжелое. Вс врили, что крпость можетъ продержаться до Новаго года, а многіе полагали, что отъ двухъ недль до двухъ мсяцевъ. Впечатлніе это выразилось въ безпорядкахъ и пожарахъ, которые прекратились лишь со вступленіемъ въ Артуръ японцевъ. Отношеніе Стесселя къ офицерскимъ и солдатскимъ семьямъ и ихъ имуществу было крайне безучастное. Будучи ктиторомъ церкви штаба крпости, свидтель просилъ ген. Стесселя помочь ему спасти церковное имущество и просилъ написать по этому поводу письмо ген. Ноги, но ген. Стессель отказалъ въ этомъ. Когда же священникъ церкви, о. Глаголевъ, въ присутствіи свидтеля, спросилъ указанія ген. Стесселя, что ему длать, то получилъ въ отвтъ: ‘длайте, что хотите.’ Для жены полковника Тыртова не нашлось мста ни въ позд, везшемъ ген. Стесселя съ семьей и штабомъ, ни на пароход, везшемъ ихъ въ Россію. Въ первой просьб отказалъ ему самъ генералъ, а во второй — его супруга. Между тмъ, квартира г-жи Тыртовой была занята и разграблена японцами, и ее даже туда не впустили. Бдная женщина не мало поскиталась и выстрадала, пока случайно не встртилась на сборномъ пункт, на 19-й верст, съ своимъ мужемъ. На сборномъ пункт было, по выраженію полковника Тыртова, больно и стыдно присутствовать, видя, какъ со всхъ сторонъ выходили нижніе чины для сдачи и какъ японцы фотографировали ихъ. Никто не зналъ точной цифры ихъ, что объясняется тмъ, что отчетности о личномъ состав не придавалось должнаго значенія. 23-го числа ген. Смирновъ объзжалъ всхъ нижнихъ чиновъ. Полк. Тыртову люди, бывшіе на сборномъ пункт, казались здоровыми и способными еще защищать крпость. Извстіе объ освобожденіи офицеровъ отъ плна также вызвало волненіе среди нижнихъ чиновъ, которые успокоились лишь тогда, когда, узнали, что большая часть офицеровъ пойдетъ съ ними въ плнъ. Впослдствіи японскіе офицеры спрашивали свидтеля, почему онъ, какъ юристъ, не былъ въ числ уполномоченныхъ по заключенію капитуляціи, тогда какъ среди японцевъ былъ профессоръ международнаго права въ Токійскомъ университет. Немало страницъ показанія Тыртова посвящено обрисовк непріязненнаго отношенія ген. Стесселя къ печати, въ лиц газеты ‘Новый Край’ и ея военнаго корреспондента, г-на Ножина. Вредное значеніе этой трижды подцензурной газеты въ дни осады полковникъ Тыртовъ категорически отрицаетъ и свидтельствуетъ, напротивъ, о большой популярности газеты даже среди нижнихъ чиновъ.
По поводу этого показанія ген. Стессель даетъ объясненіе. Онъ указываетъ на родство полковника Тыртова съ издателемъ ‘Новаго Края’, полковникомъ Артемьевымъ. Онъ заявляетъ, что газету эту находилъ вредной и адмиралъ Макаровъ. Онъ отрицаетъ признаніе имъ церковнаго имущества военной добычей и утверждаетъ, что въ руки японцевъ не попалъ ни одинъ церковный подсвчникъ. Онъ заявляетъ также, что никакихъ ящиковъ капитану Протопопову не приказывалъ длать, и никакихъ 70 мстъ вещей съ нимъ не было.
— Не чинамъ судебнаго вдомства,— говоритъ онъ въ заключеніе,— не бывшимъ на позиціяхъ, судить о нашихъ дйствіяхъ.
Оглашается представленная защитникомъ ген. Стесселя, г. Сыртлановымъ, секретная инструкція ген. Благо для дйствій крпостной артиллеріи. Защита придаетъ этому документу огромное значеніе, между тмъ, едва ли онъ таковое въ цляхъ защиты иметъ. Исходя изъ того положенія, что подвозъ въ осажденную крпость прекращенъ, ‘что весь запасъ артиллерійскихъ средствъ обороны измряется лишь тмъ, что имется въ данный моментъ на батареяхъ, что время осады — величина неопредленная и что, судя по состоянію Портъ-Артура, она не протянется -боле двухъ мсяцевъ, ген. Блый высказываетъ въ инструкціи соображеніе, что расходы снарядовъ, въ общемъ, должны составлять 6—8 выстрловъ на орудіе въ день. Онъ предлагаетъ батарейнымъ командирамъ имть это въ виду, вести снарядамъ точный учетъ, но руководиться имъ только въ случаяхъ обыкновенной нужды. Въ дни же штурмовъ на крпость онъ требуетъ отъ артиллеріи самаго усиленнаго огня и разршаетъ для отпора непріятеля не стсняться указанными рамками.
Инструкція эта не иметъ ни даты, ни No приказа, которымъ она объявлена къ руководству. Такимъ образомъ, время ея составленія остается неизвстнымъ, и прокуроръ не безъ основанія полагаетъ, что она была составлена еще до войны.

Д-ръ Розановъ.

Оглашается показаніе бывшаго старшаго врача Маріинской больницы Краснаго Креста въ Портъ-Артур, д-ра Розанова, данное имъ на предварительномъ слдствіи.
Самъ Розановъ, вызывавшійся въ судъ изъ Харбина, къ личному допросу не явился.
Въ своемъ показаніи онъ говоритъ, что въ начал осады больныхъ почти не было. ‘Было много солнца, воздуха и былъ приказъ быть здоровыми… Въ мирное время мы считали бы такихъ людей больными, поясняетъ онъ, но въ военное — надо было считать ихъ здоровыми и по крайней мр, лечить ихъ амбулаторно…’ До августа были только.раненые, въ август появились и больные, даже — цынгою,въ сентябр и октябр раненые уже умирали отъ истощенія, а въ конц осады въ крпости не было уже ни одного.здороваго человка… Были даже единичные случаи тифа… Процентъ смертности отъ цынги былъ — 30, изъ числа, раненыхъ излечивалось отъ 7 до 12%. Врачи считали своею обязанностью длать операціи всмъ раненымъ, казалось бы… даже самымъ безнадежнымъ въ надежд на счастье — и она. иногда оправдывалась. Чудомъ выжили подпоручикъ Садыковъ и капитанъ Минье.
Нижніе чины въ госпиталяхъ безусловно не залеживались. Среди офицеровъ попадались единичные случаи. Залеживаться и нельзя было. Стессель часто посщалъ больницу и приказывалъ не задерживать легко раненыхъ. Послего посщенія на позиціи сейчасъ же уходило 50—100 человкъ… Смирновъ былъ въ больниц одинъ разъ, Кондратенко — два раза, Фокъ — одинъ, а Надинъ самъ долго лежалъвъ больниц. Въ періодъ отъ 16-го до 19-го декабря видъ войскъ представлялъ тяжелую картину. Изъ оконъ больницы видно было, какъ на позицію шли резервы, человкъ 50—70,люди плелись, опираясь на палки, и поддерживая другъ друга… Посл смерти Кондратенко чувствовался сильный упадокъ духа. Выражалось это не въ какихъ-либо отрицательныхъ явленіяхъ, а въ тупомъ равнодушіи людей. Въ послднее время цынга развилась и среди офицеровъ. Главной причиной голодовки было не отсутствіе запасовъ, а невозможность подчасъ доставить ихъ на позиціи,— было некогда и опасно. Цыфра 23 тысячи человкъ, явившихся на сдаточный пунктъ, всхъ поразила. Свидтель не думаетъ, чтобы она явилась слдствіемъ щедрой раздачи нижнихъ чиновъ въ штабы, управленія, госпитали и въ встовые къ офицерамъ. Встовыхъ было мало. Офицеры, даже генеральнаго штаба, длали себ все сами…
— Тамъ намъ казалось,— говоритъ свидтель,— что крпость могла еще продержаться недли три. Солдаты и мы вс плакали при всти о сдач крпости. Съ Артуромъ вс сжились…
Прощался ли Стессель съ войсками, свидтель не знаетъ, но знаетъ, что Балашевъ получилъ отъ него записку о томъ, что онъ не можетъ, не въ состояніи, постить госпитали и проститься. Фокъ былъ странный человкъ. Онъ искалъ популярности и въ начал, кажется, ее имлъ, но потомъ къ нему стали относиться равнодушно. Кондратенко былъ душою обороны, но, останься онъ въ живыхъ, крпость все таки пала бы. Свидтель и его товарищи, по работ имли убжденіе, что японцы щадили т госпитали, мстоположеніе которыхъ они знали, и обстрлъ ими госпиталей былъ дломъ случая или невднія.

Генер.-лейтен. Надинъ.

Оглашается показаніе генер.-лейтен. Надина, умершаго во время процесса.
Въ начал обороны свидтель командовалъ 1-ю бригадою въ дивизіи ген. Фока. Онъ хорошо отзывается о качествахъ полковыхъ, баталіонныхъ и ротныхъ командировъ, офицеровъ, фельдфебелей и унтеръ-офицеровъ своей бригады.— ‘Хорошіе надежные люди, офицеры — почти наполовину воспитанники военныхъ училищъ, вообще, составъ бригады — очень недурной’…
Посл смерти генерала Кондратенко, свидтель принялъ въ командованіе его 7-го вост.-сиб. стр. дивизію. Духъ войскъ 18-го декабря онъ называетъ ‘твердымъ’. Войска приняли извстіе о сдач крпости стойко, безъ протеста, но съ сожалніемъ. Единоличное ршеніе ген. Стесселя сдать крпость, вопреки ршенія военнаго совта 16-го декабря, свидтель объясняетъ вліяніемъ полковника Рейса, ген. Фока онъ считаетъ для этого слишкомъ осторожнымъ человкомъ. При тхъ условіяхъ, въ которыхъ находилась крпость 19-го декабря, свидтель ‘все-таки крпости бы такъ не сдалъ: собралъ бы 25-й и 27-й полки и далъ бы послдній бой’…
Поднимается Стессель и говоритъ взволнованнымъ голосомъ нсколько словъ, посвященныхъ памяти этого свидтеля.
— Надинъ — нын уже покойникъ. Я зналъ его съ Шипки. Я и вс мы знали, что генералъ Надинъ везд всегда устраивается прочно. Такъ и на восточномъ фронт, гд онъ былъ недолго начальникомъ обороны этого фронта, онъ устроился тамъ, какъ будто навсегда. Это хорошо подйствовало. И вс мы знали, что это человкъ надежный, твердый…

Д-ръ Рябининъ.

Оглашается показаніе д-ра Рябинина, вызывавшагося въ судъ для личнаго допроса, но не явившагося по дламъ службы.
Свидтель прибылъ въ Портъ-Артуръ 10-го апрля 1904 г. на должность корпуснаго врача 3-го сиб. арм. корпуса и остался здсь при командир корпуса, ген. Стессел, хотя корпусъ былъ уже въ Маньчжуріи, на Ялу. 6-го апрля онъ былъ назначенъ завдывающимъ медицинскою частью Квантунскаго укрплен. раіона, а 26-го ноября, посл смерти ген. Церпицкаго {Умеръ отъ раны, полученной при оборон Высокой горы.},— и инспекторомъ госпиталей. Прямымъ своимъ начальникомъ онъ считалъ ген. Стесселя, а къ коменданту обращался не по служб, а по собственной иниціатив. Къ ген. Церпицкому, бывшему инспекторомъ госпиталей, отношенія его опредлялись тмъ, что онъ, свидтель, завдывалъ медицинскою частью, въ смысл распредленія больныхъ и раненыхъ и распоряженія медицинскимъ персоналомъ, а ген. Церпицкій вдалъ хозяйственной частью. Вообще же точно опредленнаго круга обязанностей у него не было.
До войны въ Артур были: 5-й запасный госпиталь (для венериковъ), Сводный госпиталь, Городская больница и Община Краснаго Креста, только что устраивавшаяся. Въ март были открыты 5-й и 8-й запасные госпитали на. 400 и 200 мстъ, потомъ 7-й, 10 и 11-й запасные,— послдній на 1,200 нея., и 5-й и 6-й подвижные госпитали при 4-й дивизіи. Вс они могли вмщать 5 — 6 тысячъ человкъ. Это не удовлетворяло всей потребности. Кредита на оборудованіе госпиталей не открывалось, суммъ у свидтеля также никакихъ не было. Наличныхъ запасовъ едваедва хватило до августа, а потомъ — во всемъ уже чувствовался недостатокъ, особенно — въ ноябр — въ перевязочныхъ, средствахъ. Расчетъ запасовъ былъ составленъ на 3 тысячи раненыхъ,— и никто не предполагалъ, что осада такъ затянется и будетъ такъ кровопролитна. Вопросы эти даже и не обсуждались. Аптечныхъ припасовъ хватило до сентября для борьбы съ эпидеміями средствъ было заготовлено немного. Мало было лимонной кислоты и очень немного кислой капусты, а между тмъ, уже съ 1-го сентября стали давать конину. Хирургическаго набора — и очень хорошаго — было достаточно, но не было стерилизованнаго матеріала и шприца для инъекцій. Зданія госпиталей были хороши и для предположеннаго въ начал числа раненыхъ — просторны, потомъ въ нихъ стало тсно. Казармы были грязны, происходило это отъ частой смны стоявшихъ въ нихъ частей. Не было одного постояннаго хозяина, стало быть, не было и постоянной заботы о нихъ. Госпитали посщали и ген. Смирновъ и ген. Стессель. Послдній — чаще. Остальные генералы навщали преимущественно офицеровъ. Иногда зазжалъ Кондратенко, онъ былъ очень занятъ. Фока свидтель не видлъ.— ‘Мы же просили генераловъ посщать госпитали чаще, такъ какъ это поднимало духъ больныхъ’. Выздоравливающіе не только не задерживались, но, наоборотъ, выписывались часто ране полнаго выздоровленія. Послдніе два мсяца врачи вовсе не имли возможности осматривать части: он были очень разбросаны, да и на позиціяхъ для этого не было мста. Правда, на каждомъ форту, укрпленіи и даже въ окопахъ жили врачи, но они не могли помочь длу. О возможно лучшемъ довольствіи войскъ всячески заботились. Горячая пища варилась два раза въ день, но не вс и не всегда своевременно могли ею воспользоваться. Хлбъ, большею частью, былъ весьма удовлетворительнаго качества. Ощущался недостатокъ въ хорошей вод. Ее не везд можно было достать и не всюду подвезти. На каждаго госпитальнаго отпускалось интендантствомъ 80 коп. въ сутки. Муку отпускали въ изобиліи, особенно въ ноябр. Больнымъ и раненымъ давали водку, красное вино, цынготнымъ — пиво съ завода Нюикса, пока онъ могъ его изготовлять. Это было всего 2—3 недли. Потомъ требованіе превысило выработку — и заводъ прекратилъ работы. Пища въ госпиталяхъ была вообще удовлетворительна. Почти ежедневно давали по 1/2 фунта конины каждому, блый хлбъ, овощи, китайскую капусту, масло замнялось маргариномъ. Красный Крестъ помогалъ, чмъ могъ: перевязочными средствами, консервами, вещами, бльемъ. Моряки принимали сухопутныхъ въ свои госпитали неохотно, т. к. берегли мста для своихъ.
Психическое состояніе войскъ до середины ноября, пока надялись на выручку, было очень повышенное, а потомъ, особенно посл паденія Высокой горы,— духъ сильно упалъ. На 42,000 чел. гарнизона ежедневно заболвало отъ 600 до 800 человкъ. Съ начала августа, подъ вліяніемъ жаровъ и дурной воды,— появилась дезинтерія, а въ сентябр — и тифъ. Эти болзни предрасположили людей къ цынг. Послдняя была слдствіемъ тяжелой работы, житья въ темныхъ блиндажахъ и нравственнаго состоянія (неврастеніи). Въ середин декабря было около 7 тысячъ больныхъ въ госпиталяхъ и около 3—4 тысячъ — при частяхъ войскъ. Развитію цынги способствовало еще отсутствіе чая. Чай-то былъ, но не было для него горячей воды, потому что на позиціяхъ не было для этого дровъ.
На военные совты свидтеля не приглашали, а требовали отъ него лишь письменныя свднія. О сдач крпости онъ узналъ въ 3 часа ночи на 20-е декабря, отъ начальника штаба раіона. По мннію свидтеля, для продолженія защиты крпости не было уже ни офицеровъ, ни нижнихъ чиновъ.

——

Затмъ оглашается журналъ совта обороны 9-го августа 1904 г., заключающій въ себ длинный перечень недостатковъ крпостныхъ сооруженій.
— Здсь говорится только о недостаткахъ,— обращается членъ суда, ген. бар. Остенъ-Сакенъ къ ген. Смирнову,— а что же предполагалось сдлать для ихъ устраненія?
— Совтъ обороны,— отвчаетъ ген. Смирновъ,— былъ собранъ по иниціатив генерала Стесселя совершенно несвоевременно, въ самый разгаръ штурмовъ на сверо-восточный фронтъ. Полк. Рейсъ явился на совтъ обороны съ готовою уже запиской, въ которой были указаны недостатки крпости, и оспаривать то, что было имъ написано, я не сталъ, а ограничился лишь редакціонными поправками. Журналу совта обороны ген. Стессель далъ своеобразное употребленіе: онъ послалъ его командующему арміей и въ Петербургъ и, такимъ образомъ, какъ бы подготовлялъ умы къ сдач крпости.
Ген. Стессель разъясняетъ, что совтъ обороны былъ собранъ имъ для того, чтобы обсудить вопросъ, какія мры необходимо принять для исправленія недостатковъ, такъ, напримръ, необходимо было что-нибудь сдлать для утолщенія бетона, потому что отъ 6-ти дюйм. снарядовъ онъ уже откалывался. Никакого взгляда на сдачу у него тогда не было.
Ген. Гейсъ заявляетъ, что никакого готоваго перечня недостатковъ крпости имъ предварительно не составлялось, но, предвидя обсужденіе этихъ вопросовъ на совт обороны, онъ занесъ кое-что въ записную книжку. Цли созыва этого совта свидтель точно не помнитъ, но полагаетъ, что цлью его было зарегистрировать недостатки крпости/ чтобы возможно было принять мры къ ихъ исправленію.
— Неужели въ теченіе первыхъ трехъ мсяцевъ,— спрашиваетъ ген. Стесселя членъ суда, ген. Рузскій,— не встрчалось необходимости собрать совтъ обороны, чтобы обсудить мры для исправленія обнаружившихся уже къ тому времени недостатковъ?
Ген. Стессель на это отвчаетъ, что совтъ обороны не собирался имъ потому, что предполагалось разрушить планы японцевъ на передовыхъ позиціяхъ.
Ген. Рейсъ добавляетъ, что имъ и въ голову не приходило, что японцы могутъ подвезти къ Артуру такую массу орудій крупныхъ калибровъ, какъ это оказалось въ дйствительности.
— Мы думали,— говоритъ онъ,— что будемъ имть дло лишь съ 5—6 дюйм. орудіями, а объ 11-ти дюйм. никто и не думалъ.
Изъ дальнйшихъ вопросовъ прокурора, обращенныхъ къ ген.-м. Рейсу, оказывается, что журналъ совта обороны 9-го августа, дйствительно, былъ отправленъ въ Петербургъ, другіе же журналы совта обороны въ Петербургъ не предоставлялись.

——

Оглашается журналъ совта обороны 28-го сентября. Въ немъ, между прочимъ, содержится указаніе на то, что крупныя вылазки производить не слдуетъ.
По поводу вылазокъ, а въ частности одной изъ нихъ, организованной генераломъ Смирновымъ подъ начальствомъ подполковника Дювернуа, даетъ разъясненіе ген. Стессель.— ‘Большія вылазки,— говоритъ онъ,— мною не запрещались, но я требовалъ, чтобы он происходили подъ руководствомъ полк. Хвостова, хорошо знакомаго съ мстностью. Отъ вылазки подъ начальствомъ воинскаго начальника, да еще и съ моряками, конечно, ничего путнаго ожидать было нельзя, потому я ее и запретилъ.
По просьб защиты ген. Смирнова оглашаются нкоторые документы, которые должны установить, что ген. Стессель былъ вообще противъ вылазокъ большими силами. Ихъ дополняетъ своими разъясненіями ген. Смирновъ.
— Посл неудачнаго выхода нашего флота 28-го іюля,— говоритъ онъ,— необходимо было сбить непріятельскія орудія, которыя обстрливали рейдъ, необходимо было дать возможность флоту починиться, почему мною и задумана была большая вылазка подъ начальствомъ подполковника Дювернуа, доблестнаго офицера и къ тому же отлично знавшаго мстность, потому что онъ былъ Квантунскимъ воинскимъ начальникомъ. Ршеніе мое было одобрено совтомъ обороны, но ген. Стессель два дня продержалъ у себя журналъ совта обороны, и вылазка не состоялась.
Ген. Рейсъ добавляетъ къ этому разъясненію, что члены совта обороны согласились на производство этой вылазки: лишь при условіи, если рекогносцировка выяснитъ возможность ея производства.
— Я и другіе члены были того мннія, что рекогносцировка докажетъ именно противное.

——

Въ заключеніе оглашается черновикъ рапорта ген. Фока, къ ген. Стесселю отъ 17-го августа за No 1039, въ которомъ, между прочимъ, говорится, что вылазки деморализуютъ войска, что если ране на вылазку люди просились, то теперь отъ вылазокъ они отказываются.
По поводу этого, рапорта, написаннаго и подписаннаго ген. Фокомъ, послдній заявляетъ, что не помнитъ, отправилъ ли онъ его по назначенію…
Ген. Стессель говоритъ, что онъ его не получалъ.
Тогда прокуроръ обращаетъ вниманіе суда, что на отпуск этого рапорта проставлены число и No. Очевидно, онъ былъ отправленъ.
— Я писалъ, посылалъ въ штабъ, а что дальше длалось, не знаю,— замчаетъ Фокъ.

XXXI. 16-е января.— Засданіе 31-е.

Окончаніе судебнаго слдствія: оглашеніе документовъ: приказы ген. Стесселя о производств вылазокъ, справка ген. Благо по артил. части къ 20-му декабря 1904 г., письмо маршала Ноги отъ 3-го августа 1904 г… Высочайшая телеграмма ген.-адъют. Алексеву отъ 22-го мая 1904 г… всеподданнйшая телеграмма ген.-адъют. Куропаткина отъ 12-го ноября 1904 г., 43 приказа ген. Стесселя, справка о количеств, оружія, взятагояпонцами въ Портъ-Артур, письмо ген. Кондратенко, къ ген. Стесселю отъ 18-го сентября 1904 г. и др. Объясненія подсудимыхъ.

Судебное засданіе начинается съ слдующаго заявленія Стесселя, которое онъ читаетъ по своей записной книжк..
— До сихъ поръ, судъ охотно выслушивалъ все, что говорилось обвиненіемъ и нкоторыми свидтелями, которые давали оцнку мн, хотя по роду своей службы и складу понятій не могли судить о моей дятельности и не въ прав были этого длать. Поэтому я прошу пропитать мой приказы, которые являются единственнымъ средствомъ общенія начальника съ войсками. Они касаются всхъ отраслей боевой жизни, крпостной и административной. Списокъ приказовъ, которые я прошу огласить, при семъ представляю.
— Ваше заявленіе объ одностороннемъ отношеніи суда, ю томъ, что онъ охотно выслушивалъ только то, что представлялось обвиненіемъ,— неправильно,— говоритъ предсдатель.— Судъ выслушивалъ все съ одинаковымъ вниманіемъ, какъ то, что представлялось обвиненіемъ, такъ и то, что представлялось защитой {По поводу этого заявленія въ публик стало извстно, что еще 3-го января ген. Стессель отправилъ Государю Императору всеподданнйшую телеграмму, въ которой указывалось, что въ отношеніи его судъ дйствуетъ пристрастно,— и что по этой телеграмм предсдателемъ суда даны военному министру соотвтствующія объясненія.}.
По ходатайству защиты ген. Смирнова оглашаются приказы ген. Стесселя, отъ 18-го августа, No 552, и 28-го августа, No 590, касающіеся производства вылазокъ. Ген. Смирновъ хочетъ ими доказать, что отрицательное отношеніе начальника укрпленнаго раіона къ вылазкамъ парализовало первоначально имвшееся у коменданта и совта обороны стремленіе къ широкому развитію этого средства активной обороны. Одинъ изъ этихъ приказовъ дйствительно очень характеренъ и объясняетъ намъ, почему люди прежде сами просились на вылазки, а потомъ стали отъ нихъ отказываться. Вотъ что онъ гласитъ:
‘Въ ночь съ 26-го на 27-е августа, 26-го вост.-сиб. стрл. полка поручикъ Ендржіевскій, не доложивъ даже командиру полка, самовольно взялъ половину — 100 челов. охотничьей команды и пошелъ производить различные геройскіе поступки, цли, разумется, никакой не имющіе, а показывающіе только, что: 1) есть офицеры, которые жизнь солдата, его команд ввреннаго, считаютъ ни за что и считаютъ себя въ этомъ неотвтственными. Такому господину для совершенно безсмысленнаго предпріятія ничего не значитъ загубить нсколько человкъ, да потомъ еще доказываетъ, что онъ молодецъ, 2) что въ нкоторыхъ частяхъ нтъ твердаго порядка, подобное явленіе, какъ уходъ команды изъ бивака безъ вдома командира, явленіе очень странное. Предписываю отршить этого офицера отъ должности за то, что самовольно взялъ команду и безцльно потерялъ 5 убитыми и 19 ранеными, къ наградамъ его отнюдь ни къ какимъ не представлять, а для несенія службы прикомандировать къ 27-му вост.-сиб. стрлк. полку. Командиру 26-го вост.-сиб. стрлковаго полка флигель-адъютанту полковнику Семенову ставлю на видъ недостатокъ внутренняго порядка’ {По поводу этого приказа, поручикъ Ендржіевскій напечаталъ въ. No 31-мъ газеты ‘Русь’, за 1908 г., слдующее ‘письмо въ редакцію’: ‘Отдавая свой приказъ, генералъ Стессель въ то время, видимо, имлъ, неточныя свднія о положеніи длъ. Приказъ гласитъ: ‘Самовольновзявъ съ бивака половину команды въ 100 человкъ (какая это команда, въ 200 человкъ?), пошелъ производить различнаго рода подвиги’.. Охотг ничья команда 26-го вос.-сиб. полка была сформирована въ окончательномъ, вид приказомъ по дивизіи ген. Кондратенко еще въ начал осады крпости, не въ 200 чел., а въ 320, начальникомъ этой команды былъ назначенъ я. Команда до августовскихъ и въ періодъ августовскихъ штурмовъ, находилась не на бивак, а безсмннно въ окопахъ между Кумирискимъ и Водопроводнымъ редутами, въ постоянномъ и ближайшемъ соприкосновеніи съ японцами. Мои охотники на вылазку ходили ежедневно, за что неоднократно удостаивались похвалы своего командира, тогда фл.-ад. полковника Семенова. Что же касается послдней вылазки, то она была произведена не самовольно, но съ вдома нач. боевого участка, подполковника Бутусова и при такихъ условіяхъ, когда не было возможности разсуждать, требуется ли дальнйшій докладъ. Въ ночь съ 26-го на 27-е августа, изъ личной развдки, мн стало извстно, что часть японцевъ покинула люнетъ, находившійся впереди дер. Сюгицина. Немедля, я съ третью команды перешелъ цпи и бросился въ непріятельскій люнетъ. Цль была: выбить японцевъ изъ люнета, закопать его и тмъ, хотя на время, парализовать работы непріятеля въ транше къ. Кумирискому редуту. Но предупрежденные японцы успли къ тому времени подвести резервы, силою не мене баталіона. Борьба была слишкомъ неравна, а потому, подобравъ всхъ раненыхъ и убитыхъ, я вернулся въ свои окопы. Подробно донести о вылазк сейчасъ же я немогъ, такъ какъ былъ раненъ въ голову, ногу и грудь, а на слдующій: день состоялся приказъ генерала Стесселя’.}.
— Такое отношеніе начальника укрпленнаго раіона къ вылазкамъ,— заявляетъ защитникъ ген. Смирнова,— въ связи съ значительнымъ приближеніемъ противника къ укрпленіямъ, и побудило совтъ обороны 28-го сентября отказаться’ отъ дальнйшихъ вылазокъ, и потому нтъ никакого внутренняго противорчія съ ране высказаннымъ взглядомъ совта на этотъ способъ обороны.

Генералъ-лейт. Фокъ.

— Я не понимаю,— говоритъ ген. Фокъ,— къ чему защита ген. Смирнова выдвинула эти вопросы. Мн кажется, что защитникъ ген. Смирнова хочетъ установить, что я имлъ вліяніе на ген. Стесселя. Я не отвергаю, что мои замтки ген. Стессель принималъ во вниманіе, такъ же какъ и ген. Кондратенко, съ ними тсно связаны главные моменты всей нашей борьбы, наприм., назначеніе на восточный фронтъ инженера Рашевскаго, а на западный — Дубицкаго, посл чего началась правильная оборона крпости въ инженерномъ смысл. Къ несчастью, она опоздала на дв недли. Моя замтка о важномъ значеніи Ляотешаня произвела свое дйствіе. Занятіе горъ Высокой, Угловой, Дивизіонной и Панлуншаня принадлежитъ также мн. Держаться на передовыхъ позиціяхъ — моя идея и, благодаря ей, удалось привести крпость въ такое состояніе, что она могла продержаться до декабря. Но осуществленіе этой идеи принадлежитъ ген. Стесселю, такъ какъ онъ тверже меня. Разъ онъ усвоилъ себ что-нибудь, онъ проводитъ это твердо. Я потомъ поколебался, а онъ — нтъ — и довелъ дло до конца. Отсюда видно, что мои замтки принимались во вниманіе какъ ген. Стесселемъ, такъ и ген. Кондратенко. 14 я не отрицаю этого вліянія, а горжусь этимъ.
— Къ чему все это говорится?— спрашиваетъ подсудимаго предсдатель.
— А къ тому, ваше высокопревосходительство,— отвчаетъ ген. Фокъ,— что въ томъ вліяніи, которое я оказывалъ на ген. Стесселя своими тактическими взглядами, нтъ ничего общаго съ вліяніемъ на него относительно сдачи крпости. Я не могъ вліять на своего начальника, чтобы онъ сдалъ крпость, для этого нужно быть нечестнымъ человкомъ,— вдь онъ за это отвчалъ, а я, который ему бы это подсказывалъ,— нтъ.
— Тутъ, дйствительно, нтъ никакой связи между вопросами — почему не производились вылазки и почему произошла сдача крпости,— замчаетъ защитникъ ген. Смирнова, кап. 2-го ранга фонъ-Шульцъ.— Но я вовсе и не хотлъ ставить въ связь сдачу съ вопросомъ о вліяніи ген. Фока.
Предсдатель прекращаетъ эти объясненія, а прокуроръ заявляетъ, что по вопросу о вылазкахъ никто ни въ чемъ не обвиняется.

——

Затмъ оглашается рядъ документовъ: 1) рапортъ инж.-полк. Дубицкаго, отъ 27-го ноября 1904 г. No 111 — объ осмотр имъ позицій, 2) телефонограмма полк. Ирмана ген.лейт. Фоку отъ, 10 1/2 часовъ вечера 4 декабря, 3) донесеніе командира 9-й роты 15-го вост.-сиб. стр. полка отъ 1 час. 5 мин. ночи 18-го декабря, и 4) донесенія о снабженіи крпости припасами отъ 6-го, 8-го и 19-го августа.
Защита ген. Стесселя ходатайствуетъ о прочтеніи нкоторыхъ документовъ, въ которыхъ выражаются взгляды и мннія нкоторыхъ высшихъ начальниковъ о значеніи Портъ-Артура. По словамъ защиты, эти мннія могутъ восполнить отсутствіе Высочайше утвержденной инструкціи для крпости. Защитникъ ген. Смирнова заявляетъ тогда, что если судъ удовлетворитъ это ходатайство, то онъ проситъ огласить протоколъ показанія, даннаго при предварительномъ слдствіи, ген.-лейт. Волкова, состоявшаго до войны помощникомъ намстника и разрабатывавшаго мобилизаціонный планъ для крпости. Прокуроръ высказывается противъ оглашенія всхъ этихъ документовъ — и судъ отклоняетъ оба эти ходатайства защиты.

——

Оглашается нсколько телефонограммъ отъ 20-го декабря и справка по части артиллерійской къ 20-му декабря 1904 г., составленная ген. Блымъ 28-го декабря того же года.
По справк этой оказывается:

1) Орудій:

Состояло въ начал.

Подбито.

6-ти дюймовыхъ

68

48

42-хъ линейныхъ

24

16

6-ти дюйм. мортиръ

27

11

6-ти дюйм. пушекъ Канэ

38

14

11-ти дюйм. мортиръ

10

3

9-ти дюйм. ‘

32

13

57-мм. берег. пушекъ

28

11

57-мм. капонирныхъ

12

4

3-хъ лин. пулеметовъ

58

38

75-мм. морскихъ

40

20

47-мм. ‘

55

16

37-мм. ‘

84

16

Снарядовъ:

10-ти дюйм. пушекъ — 130 на вс орудія.
9-ти ‘ ‘ — 270 ‘ ‘ ‘
6-ти ‘ крп. бомбъ — 450, шрапнелей 1400.
42-хъ лин. бомбъ — 270, ‘ 970.
6-ти діойм. пушекъ Канэ — 900, ‘ 1400.
Легкихъ: гранатъ — 1400 ‘ 3900.
Картечей — 400
11-ти дюйм. мортир. бомбъ — 130 (только японскія).
6-ти ‘ ‘ ‘ — 230
6-ти дюйм. пол. мортир. бомбъ — 300
57-мм. берег. пушекъ, гранатъ — 4000, шрапнелей 4000, картечей 500.
57-мм. капонир. картечей — 2000
75-мм. мор. пушекъ по — 200 гранатъ на орудіе
37-мм. и 47-мм.— большой запасъ только бронебойныхъ гранатъ.
Матеріальная часть артиллеріи — пушекъ и снарядовъ — изображена въ этой справк въ чрезвычайно печальномъ состояніи.

——

Оглашается письмо маршала Ноги отъ 3-го (16-го) августа 1904 года къ ген. Стесселю съ предложеніемъ сдать крпость.
Письмо слдующаго содержанія:
‘Господину высшему начальнику портъ-артурской россійской арміи.
‘Господину высшему начальнику портъ-артурскаго россійскаго ‘флота.
‘Имемъ честь почтительно представить нижеслдующее: блестящая -оборона Портъ-Артура заслуживаетъ похвалы всего міра. Однако, будучи крпостью, находящеюся въ изолированномъ положеніи, окруженною съ суши и съ моря превосходными силами и, кром того, теряющею надежду получить своевременно выручку, она въ конц-концовъ не можетъ не пасть, какъ бы ни были талантливы и преданы своему длу начальствующія въ ней лица, какъ бы ни были доблестны ея солдаты. Наша же армія окончила приготовленія къ общему штурму, недалеко то время, когда она начнетъ ршительныя дйствія. Когда же это случится, судьба Портъ-Артура будетъ ршена. Въ виду этого мы сообщаемъ вашимъ превосходительствамъ, что если у васъ есть мысль вступить въ переговоры, то настоящій моментъ является самымъ подходящимъ. Мы поступаемъ такъ во имя человчности, потому что, когда мы приступимъ къ. ршительному штурму крпости, мы лишены будемъ возможности остановиться до полнаго ея паденія, иначе это будетъ противно военнымъ интересамъ нашей арміи. И хотя никогда не можетъ быть закрытъ путь къ сдач безъ условій, но приведеніе въ исполненіе приказа объ остановк военныхъ дйствій, развитыхъ на широкомъ фронт, требуетъ времени и не можетъ не обойтись безъ излишнихъ жертвъ людьми и имуществомъ. Въ случа же паденія крпости отъ штурма, наша армія будетъ строго соблюдать правила войны между цивилизованными народами. Но ваши превосходительства, какъ военные люди, изволятъ понимать, что существуетъ большая разница между сдачею крпости на капитуляцію, между сдачею крпости безъ условій и насильственнымъ ея овладніемъ. Въ послднемъ случа не можетъ быть и рчи о томъ, что побжденныя войска должны осуществить вс принадлежащія имъ права и средства, конечно, въ предлахъ дозволенныхъ международнымъ правомъ. Итакъ, хотя выборъ дйствій — приступить ли къ капитуляціи или нтъ — въ полной вол вашихъ превосходительствъ, но если вы остановитесь на капитуляціи, то потрудитесь въ промежутокъ времени отъ. настоящаго момента дня до первой минуты десятаго часа завтрашняго дня, т. е. семнадцатаго августа 37-го года мейди (1904 г.), отправить парламентера въ первую линію японской арміи, находящуюся сверне флотскаго экипажа, по дорог отъ Портъ-Артура къ Цзиньчжоу. По истеченіи же означеннаго срока всякіе переговоры должны быть прекращены, о чемъ мы и считаемъ долгомъ формально васъ увдомить. 16-го августа 37-го мейди. Главная квартира портъ-артурской осадной арміи.

Съ совершеннымъ почтеніемъ командующій осадною портъ-артурскою арміею баронъ Ноги.

Командующій флотомъ, блокирующимъ Ліатонскій полуостровъ Того, Хейхацироо.

По прочтеніи этого письма, членъ суда, баронъ Остенъ-Сакенъ, обращается къ ген. Стесселю съ слдующимъ словомъ:
— А скажите, ваше превосходительство, ген. Стессель, тогда вы не боялись рзни?
— Нтъ, не боялся,— раздраженнымъ тономъ отвчаетъ подсудимый.— Я вообще ничего не боюсь.
— Благодарю васъ,— мягко говоритъ баронъ Остенъ-Сакенъ,— я только это и хотлъ знать.

——

Оглашается телеграмма Государя Императора генералы адъютанту Алексеву отъ 22-го мая 1904 года:
‘Мукденъ. Генералъ-адъютанту Алексеву. Участь Портъ-Артура вызываетъ серьезныя опасенія, почему Я признаю безусловно необходимымъ принять самыя ршительныя мры для отвлеченія отъ него удара японскихъ войскъ. Не указываю ни способа, ни направленія, ни средствъ для осуществленія помощи Портъ-Артуру, такъ какъ это предоставляю власти лица, облеченнаго полномочіями главнокомандующаго, но считаю, что вопросъ о переход манчжурской арміи къ активной дятельности является по сложившимся обстоятельствамъ вполн назрвшимъ, ибо дальнйшее выжиданіе подкрпленій можетъ привести къ тому, что къ началу періода дождей мы все будемъ въ выжидательномъ положеніи, и Портъ-Артуръ никакого содйствія со стороны арміи не получитъ, передайте генералъ-адъютанту Куропаткину, что отвтственность, за участь Портъ-Артура Я возлагаю всецло на него’..

‘НИКОЛАЙ’.

——

Оглажена обширная всеподданнйшая телеграмма генералъ-адъютанта Куропаткина отъ 12-го ноября 1904 года, въ которой, между прочимъ, говорится, что —
‘Для облегченія положенія крпости Портъ-Артуръ, продолжается отправка снарядовъ и продовольствія, какъ изъ китайскихъ портовъ, такъ и изъ Владивостока. При усиленной блокад, новыя попытки могутъ тоже не имть успха. Положеніе крпости, дйствительно, становится серьезнымъ, вслдствіе малаго запаса патроновъ къ скорострльнымъ орудіямъ и вроятности овладнія японцами почти разрушенными фортами No 2 и 3. Но и посл овладнія японцами этими фортами оборона можетъ продолжаться съ большимъ упорствомъ по отстаиванію’ промежуточныхъ позицій, между главною оградою или, врне, редюитомъ, и линіею фортовъ, при чемъ на сосднихъ фортахъ мы будемъ, продолжать держаться. Рукейныхъ патроновъ достаточно. Продовольственныхъ запасовъ въ мук и сухаряхъ, ча и сахар, по имющимся свдніямъ, хватитъ еще на пять мсяцевъ. Участь Портъ-Артура, какъ и до сихъ поръ, будетъ во многомъ зависть отъ степени упорства войскъ… Утомленныхъ стрлковъ, вроятно, скоро начнутъ смнять моряки, подобно тому, какъ то было въ Севастопол. Духъ гарнизона до-сихъ поръ прекрасный, и начальники войскъ, начиная съ ген.-адьют. Стесселя, проявляютъ истинное геройство. Тмъ не мене, главная надежда отстоять Портъ-Артуфъ заключается въ выручк славнаго гарнизона войсками манчжурской арміи съ суши и дйствіями 2-й тихоокеанской эскадры съ моря. Выручка настолько необходима, что важенъ каждый день… Поэтому, въ цляхъ боле быстрой выручки Портъ-Артура, я предполагаю уже въ первыхъ числахъ декабря, не дожидаясь. даже стрлковъ, перейти въ наступленіе. Рискъ большой, но оправдываемый положеніемъ Портъ-Артура’…
Оглашаются приказы ген. Стесселя по Квантунскому укрп. раіону, долженствующіе служить доказательствомъ его общенія съ войсками и его заботъ по продовольственной и санитарной части {NoNo 196, 217, 258, 315, 386, 430, 436, 437, 540, 676, 754, 780, 798, 814, 829, 848, 859, 878, 931, 351, 310, 519, 807, 831, 953, 689, 698, 729, 746, 672, 675, 763, 942, 949, 139, 201, 146, 661, 530, 714, 919, 545 и 561.}. Приказы, относящіеся къ первому періоду войны, свидтельствуютъ о большой самонадянности ген. Стесселя, незнакомств его съ противникомъ и презрительномъ къ нему отношенію. Приказы второго періода стремятся ослабить впечатлніе гарнизона отъ неудачъ и поддержать духъ его надеждой на выручку и превознесеніемъ геройскаго поведенія войскъ. Т же приказы, которые касаются боевыхъ и административныхъ распоряженій ген. Стесселя, вызываютъ объясненія ген. Смирнова, который указываетъ на нецлесообразность однихъ и несоотвтствіе съ дйствительностью другихъ. Такъ, по поводу приказа о ‘свинств и грязи’ на улицахъ города и возл ‘Дальнинской больницы’ ген. Смирновъ заявляетъ, что онъ самъ проврялъ приказъ, здилъ по улицамъ, осматривалъ и нашелъ все настолько въ отличномъ состояніи, что счелъ долгомъ объявить за это благодарность въ приказ по крпости.
— Я докладываю суду,— вскакиваетъ Стессель,— что разъ я писалъ, то была правда. Я самъ видлъ грязь, никто не иметъ права говорить, что это неврно.
По поводу приказа, которымъ начальнику инженеровъ крпости, полк. Григоренко, давались указанія относительно глубины ложементовъ передъ фортомъ III и укрпленіемъ 3-мъ, а также относительно приказа о томъ, какъ слдуетъ батареямъ крпостной артиллеріи поступать, когда на какой-либо изъ нихъ сосредоточивается огонь противника,— ген. Смирновъ обращаетъ вниманіе суда на вмшательство ген. Стесселя въ его права коменданта путемъ отдачи помимо него приказаній непосредственно подчиненнымъ ему, коменданту, лицамъ и частямъ.
— Я считалъ это всегда своимъ правомъ и буду считать таковымъ и впредь, если придется…— заявляетъ Стессель.

——

По ходатайству защиты ген. Рейса оглашается итогъ перечня войскъ на сухопутномъ фронт обороны крпости къ 13-му декабря 1904 года, онъ равенъ: на восточномъ фронт — 5,397 штыкамъ и на западномъ — 6,783 штыкамъ, всего стало быть, на всемъ сухопутномъ фронт было — 12,180 штыковъ.

——

Предсдатель суда объявляетъ, что отъ начальника главнаго штаба получено имъ письмо со справкою, добытою нашимъ военнымъ агентомъ въ Японіи, ген. шт. полк. Самойловымъ отъ японскаго военнаго министерства, о количеств оружія, взятаго японцами въ Портъ-Артур. Справка, эта оглашается. Сдано: орудій годныхъ — 357, негодныхъ — 352, снарядовъ годныхъ — 145,705 {Въ этомъ числ 85,000 бронебойныхъ снарядовъ.}, негодныхъ — 46,948, ружей разныхъ сортовъ: годныхъ — 36,800, негодныхъ — 21,500, патроновъ: годныхъ — 4,640,800, негодныхъ — 4,344,800.

——

Въ заключеніе, оглашается письмо ген. Кондратенко къ ген. Стесселю отъ 18-го сентября 1904 года:
Въ настоящее время, пока Портъ-Артуръ держится, наши неудачи на другихъ театрахъ войны нельзя еще считать особенно унизительными, но если къ этимъ неудачамъ присоединится потеря Портъ-Артура и находящагося здсь флота, то въ сущности кампанія безвозвратно проиграна, и нашъ военный неуспхъ принимаетъ унизительные для нашего государственнаго достоинства размры. Разсчитывать на своевременную выручку Портъ-Артура нашей арміей или флотомъ едва ли возможно. Единственнымъ почетнымъ выходомъ является заключеніе теперь, до паденія Портъ-Артура, мирныхъ условій, которыя несомннно можно до паденія Портъ-Артура установить не унизительными для народнаго самолюбія. Очень вроятно, что Государю доносятъ, о событіяхъ, освщая ихъ нсколько въ разрзъ съ дйствительностью. Истинное, правдивое врноподданническое донесеніе, можетъ быть, устранитъ большую бду отъ нашей родины. Посему, какъ высшій представитель здсь государственной власти и лицо, облеченное царскимъ довріемъ не признаете ли вы возможнымъ шифрованной телеграммой на Высочайшее Имя донести объ истинномъ положеніи дла здсь на Дальнемъ Досток. Настоящее письмо мое и написано только въ виду постояннаго сердечнаго отношенія вашего ко мн и моей глубокой увренности въ необходимости такого шага для блага Россіи’.
— Кондратенко самъ привезъ мн это письмо,— заявляетъ по поводу его ген. Стессель.— Я сказалъ, что писать Государю не могу: пойдетъ черезъ главнокомандующаго, слова же Кондратенки всегда были той правдой, которую мн пришлось теперь вынести на себ.
— Не желаютъ ли стороны чмъ-нибудь еще дополнить слдствіе?— спрашиваетъ посл этихъ словъ предсдатель.
Стороны отвчаютъ отказомъ.
— Судъ постановилъ,— провозглашаетъ ген. Водаръ,— считать судебное слдствіе оконченнымъ и перейти къ заключительнымъ преніямъ.
По ходатайству сторонъ, для подготовки къ преніямъ имъ дается пять дней {Вс рчи приводятся нами въ сокращеніи въ виду обширности ихъ.}.

XXXII. 22-е января.— Засданіе 32-е.

Заключительныя пренія: рчь представителя обвиненія, генералъ-лейт. Гурскаго.

— 20-го декабря 1904 года, въ нашу войну съ Японіей,— ^начинаетъ свою рчь прокуроръ,— была сдана врагу наша твердыня на Дальнемъ Восток, крпость Портъ-Артуръ. Какою славною, какою геройскою представлялась намъ обо,рона этой крпости! Съ какимъ вниманіемъ слдили мы за нею! Съ какою жадностью читали мы правдивыя, какъ намъ тогда казалось, донесенія генерала Стесселя! Картина, создаваемая ими, была ясна и потрясающа, и чмъ дальше, тмъ видне становилось тяжелое и критическое положеніе гарнизона. И когда пришла роковая всть о сдач Портъ-Артура, хотя и больно защемило сердце, но ни съ чьихъ устъ не сорвалось слово упрека по отношенію къ лицамъ, стоявшимъ во глав обороны. Имена Стесселя и другихъ защитниковъ произносились съ благоговніемъ. Мы ими гордились. Мы думали, что въ нашу военную исторію вписана новая страница, на которой ярче всхъ будетъ сверкать имя Стесселя. Но это было горькое, обидное заблужденіе… Скоро до насъ стали доходить всти ужасныя, позорныя, и намъ пришлось испытать тяжелыя чувства горечи и униженія. Всти эти росли, множились и задолго до сегодняшняго дня, когда я открыто, громко, во всеуслышаніе, по чистой совсти и глубокому убжденію, основанному на обстоятельствахъ дла, могу и долженъ сказать, что крпость сдана врагу и сдана въ то время, когда она была еще способна защищаться и притомъ на условіяхъ, позорне которыхъ еще исторія не видла,— я говорю: задолго до сегодняшняго дня — изъ внка, сплетеннаго Россіею Стесселю, не осталось ровно ничего! Мы узнали, что передъ самымъ концомъ обороны Артура поднялось тамъ то темное, что таилось гд-то на дн человческой души, и привело къ столь позорному концу доблестной обороны.
Прокуроръ напоминаетъ о другихъ генералахъ и комендантахъ, которыхъ судьба ставила въ положеніе Стесселя,— о томъ, какъ они выходили съ честью изъ этого положенія: Бореперъ, Массена, Бернье, прапорщ. Щербина, шт.-кап. Лико и Архипъ Осиповъ и, наконецъ, Штоквичъ, герой Баязета, одни изъ нихъ сами кончали съ собой, не будучи въ состояніи пережить сдачу, другіе взрывали крпости и пробивались, третьи угрозой врагу драться до послдней возможности выговаривали себ почетныя условія, четвертые погибали подъ развалинами. Малодушные же коменданты погибали отъ руки своихъ,— врныхъ долгу и чести (Пацевичъ). Прокуроръ особенно долго останавливается на геройской оборон Баязета, онъ говоритъ, что тамъ угроза турокъ перерзать гарнизонъ была дйствительной, а не фиктивной, и она не можетъ идти въ уровень съ опасеніями Стесселя и Рейса, что японцы перержутъ жителей и раненыхъ, ворвавшись въ Портъ-Артуръ.— ‘То былъ Штоквичъ, маіоръ гарнизоннаго полка, а здсь мы имемъ дло съ генералъ-маіоромъ генеральнаго штаба, генералъ-лейтенантами и даже генералъ-адъютантомъ Его Величества’.
Дале прокуроръ напоминаетъ о судьб тхъ комендантовъ, которые не исполнили своего долга: въ Лондон былъ повшенъ Бингъ за сдачу Минорки, нашему Шеину отрубили голову за сдачу Смоленска, Базену хотя и сохранили жизнь, но казнили его невыразимымъ презрніемъ всей націи.
Онъ напоминаетъ дале, какъ смотрли на комендантовъ и ихъ долгъ Наполеонъ и Петръ Великій. Первый говорилъ, что ‘есть только одинъ почетный путь сдлаться военноплннымъ,— это быть взятымъ съ оружіемъ въ рукахъ, не имя возможности употребить его въ дло. Дать право слагатьоружіе и капитулировать — значило бы разрушитъ въ корень духъ націи, открыть дверь трусамъ и ослабить національную честь’.— ‘Язвы чести неизлчимы’…— ‘Солдатъ найти можно, но честь невозвратима’. Петръ Великій же называетъ коменданта ‘божьимъ человкомъ’, т. е. такимъ, жизнь котораго принадлежитъ одному Богу.
Прокуроръ указываетъ на связь дянія Стесселя со сдачей эскадры Небогатова, на связь его съ нашимъ пораженіемъ подъ Мукденомъ и со всей смутой послдующихъ лтъ.
Онъ спрашиваетъ, не былъ ли правъ генералъ Стессель, сдавшій крпость во имя гуманности? ‘Нтъ’,— говоритъ онъ.— ‘Солдатъ долженъ умирать, а не разсуждать о гуманности. На войн, какъ бы къ ней ни относиться, приносятся жертвы тысячами жизней во имя будущаго націи и государства. Но будущее — не только въ матеріальныхъ благахъ, а въ сохраненіи нравственныхъ понятій, воспитывающихъ духъ народа въ самопожертвованіи во имя отечества’.
Обращаясь къ разсмотрнію дйствующаго законодательства и его взглядовъ на коменданта и оборону крпости, прокуроръ указываетъ, что дйствующій законъ нашъ (положеніе объ управленіи крпостями) не знаетъ ‘сдачи’, а лишь паденіе крпости, т. е. полное истощеніе средствъ ея обороны.
— Все это ясно, опредленно. И ген. Стессель, и его сподвижники не могли этого закона не знать, но они его не исполнили, они его сознательно нарушили и тмъ самымъ не исполнили своей обязанности по долгу присяги. Если бы законъ былъ исполненъ въ точности, то Портъ-Артуръ не сдался бы, онъ могъ пасть подъ грохотъ орудій, подъ стонъ послднихъ усилій, могъ пасть достойно великой нашей арміи, но не быть сданъ подъ лепетъ взаимныхъ комплиментовъ, подъ рукопожатія за стаканами вина, какъ это на самомъ дл имло мсто въ д. Шуйшуин. И тотъ, кто сдалъ крпость, долженъ отвтить и, конечно, отвтитъ.
— Но, кром сдачи крпости, возбужденъ рядъ другихъ мене важныхъ обвиненій, предшествовавшихъ сдач, и вотъ, желая быть хронологически послдовательнымъ, я и перейду къ изложенію этихъ обвиненій. Раньше, при слдствіи, я отказался отъ обвиненія по этимъ пунктамъ, но въ виду того, что они есть въ обвинительномъ акт, я по обязанности прокурора поддерживаю по нимъ обвиненіе.
Слдуя хронологическому порядку, прокуроръ переходитъ къ обвиненію генерала Фока въ отдач цзинь-чжоуской позиціи, не употребивъ всхъ имвшихся въ его распоряженіи средствъ.
Несмотря на точныя и ясныя директивы, полученныя ген. Фокомъ отъ ген. Стесселя,— удерживать до послдней возможности Цзинь-чжоускую позицію, ген. Фокъ не использовалъ всхъ находившихся въ его распоряженіи средствъ, въ самый разгаръ боя ухалъ въ бухту Инченцзы и не послалъ подкрпленій, хотя къ тому представлялась полная возможность.— ‘Если судъ признаетъ эти факты, говоритъ прокуроръ, онъ долженъ примнить къ генералу Фоку не 251 ст. воинскаго устава о наказ., по которой квалифицирована его виновность Частнымъ присутствіемъ Военнаго Совта, а по 3 ч. 104 ст. того же устава, предусматривающей неисполненіе приказаній въ виду непріятеля’.
Говоря дале о виновности Стесселя въ томъ, что онъ самовольно остался въ Портъ-Артур, о вмшательств его въ права и обязанности коменданта, повлекшемъ за собою обвиненіе ген. Стесселя въ превышеніи власти, прокуроръ предоставляетъ суду разобраться, кто виноватъ въ этихъ треніяхъ, и высказываетъ свой взглядъ, что если виноватъ въ нихъ ген. Стессель, то виноватъ и ген. Смирновъ. Оправданія послдняго въ томъ, что онъ не посылалъ письменныхъ докладовъ ген. Куропаткину, а ограничивался устными, потому что онъ ‘старый кадетъ’, который не хочетъ выносить сора изъ избы, прокуроръ находитъ неудобными.— ‘По-кадетски’, говоритъ онъ, поступаютъ кадеты, а не генералы’.
Относительно сокрытія телеграммы прокуроръ сказалъ, что ген. Рейсомъ въ данномъ случа былъ допущенъ служебный подлогъ. Каи. Голованъ далъ на суд показаніе, что ген. Рейсъ отъ имени ген. Стесселя объявилъ считать телеграмму на имя ген. Смирнова неполученной.— ‘Для меня лично и для суда важно было бы знать, получена ли ген. Стесселемъ эта телеграмма объ отозваніи или нтъ, могло вдь быть и другое: полк. Рейсъ могъ не пойти къ ген. Стесселю и взять на себя смлость не доложить даже ему объ этой телеграмм, я этого не утверждаю, это лишь мое предположеніе,— ясно только, что ген. Рейсъ зналъ объ этой телеграмм и приказалъ подчиненному ему офицеру ее скрыть’.— Прокуроръ говоритъ, что онъ поддерживаетъ обвиненіе по этому пункту не по 255 ст., а по 141 и 145 ст. воинск. уст. о наказ.
Переходя къ обвиненію ген. Стесселя во вмшательств его въ права коменданта крпости, прокуроръ считаетъ толкованіе ген. Стесселемъ приказа намстника, разграничившаго права его и коменданта,— въ смысл подтвержденія правъ его, ген. Стесселя, на все, что предоставлено младшему,— неправильнымъ: — ‘Такое толкованіе отнимаетъ у подчиненныхъ иниціативу, убиваетъ въ нихъ энергію и чувство отвтственности’.
Обвиненіе это поддерживается имъ по тмъ же 141 и 145 статьямъ.
Дале прокуроръ переходитъ къ разсмотрнію обвиненія ген. Стесселя въ бездйствіи власти относительно увеличенія средствъ питанія гарнизона, выразившемся въ томъ, что онъ не пополнилъ запасовъ вещей, поздно началъ реквизицію лошадей и не увеличилъ дачу конины.
Признавая, что большая часть ‘замтокъ’ ген. Фока имла цлью выставить самого себя боле свдущимъ и способнымъ и унизить другихъ генераловъ — участниковъ обороны, прокуроръ поддерживаетъ обвиненіе ген. Стесселя въ томъ, что онъ не принялъ мръ къ прекращенію изданія этихъ замтокъ, относя и это къ бездйствію власти начальника укрпленнаго раіона.
Поддерживая и остальныя обвиненія генераловъ Стесселя и Фока по выводамъ обвинительнаго акта, прокуроръ измняетъ квалификацію обвиненія ген. Фока въ томъ, что онъ сдалъ фортъ No и безъ вдома коменданта — ‘Это, говоритъ онъ, не превышеніе власти, потому что разршеніе сдать этотъ фортъ далъ ему ген. Стессель, а неисполненіе приказанія коменданта упорно отстаивать форты’.
Вс событія, начиная съ совта обороны 25-го ноября, прокуроръ объединяетъ умысломъ трехъ лицъ,— генераловъ стесселя, Фока и Рейса — сдать крпость. Онъ видитъ проявленіе его въ назначеніи ген. Фока начальникомъ сухопутной обороны 3-го декабря, въ сдач форта II 5-го декабря, на военномъ совт 16-го декабря, въ отправк Государю телеграммы, что крпость продержится нсколько дней и что снарядовъ нтъ, 16-го декабря, въ приготовленіи знаменъ къ отправк въ Чифу 17-го декабря, въ очищеніи Китайской стнки 18-го декабря, въ заблаговременномъ написаніи письма маршалу Ноги, въ очищеніи 19-го декабря, уже посл отправки парламентера, батареи Б и другихъ укрпленій, въ посылк парламентера безъ созыва военнаго совта, въ отъзд уполномоченныхъ къ подписанію капитуляціи изъ квартиры ген. Фока, въ выбор уполномоченнымъ ген. Рейса, въ неснабженіи послдняго письменной инструкціей относительно пріемлемыхъ условій, наконецъ, въ той поспшности, съ которою ген. Рейсъ велъ эти переговоры, и въ той готовности, съ какою онъ подчинился всмъ требованіямъ японцевъ, объясняя ихъ тмъ, что ‘тутъ ничего не подлаешь, они — побдители’.
— Смерть генерала Кондратенко,— говоритъ прокуроръ,— развязала имъ руки, и напрасно защита тревожитъ прахъ героя чтеніемъ его письма къ ген. Стесселю отъ 18-го сентября 1904 г. Въ этомъ письм говорится не о сдач, а о почетномъ выход изъ тяжелаго положенія путемъ заключенія мира до паденія П.-Артура.
Опредляя роль ген. Стесселя въ сдач крпости, какъ зачинщика,— Рейса, какъ сообщника,— Фока, какъ пособника, содйствіе котораго было необходимо, прокуроръ требуетъ примненія ко всмъ тремъ 251 ст. воинскаго устава о наказаніяхъ, карающей виновныхъ смертью за сдачу крпости.
Правильность своего взгляда на наказуемость въ данномъ случа генераловъ Фока и Рейса прокуроръ подтверждаетъ ссылкою на дло о сдач миноносца ‘Бдовый’ 15-го мая 1905 г. японскому миноносцу ‘Сазанами’. Въ сдач этого миноносца, какъ извстно, обвинялись и признаны виновными, кром командира его, кап. 2-го ранга Баранова, также и флагъ-капитанъ, кап. 1-го ранга Клапье-де-Колонгъ и. штурманскій полковникъ Филипповскій.
— Намъ, конечно, скажутъ,— замчаетъ прокуроръ,— что крпость не была вполн оборудована въ инженерномъ, отношеніи, не имла въ достаточномъ количеств орудій, снарядовъ, припасовъ и людей, что все это было извстно высшему начальству, что, назначивъ ген. Стесселя начальникомъ укрпленнаго раіона, намстникъ недостаточно точно и опредленно разграничилъ его права и обязанности отъ правъ и обязанностей коменданта, а законъ и вовсе не регламентируетъ эти отношенія, что существовавшія вслдствіе этого тренія между ген. Стесселемъ и морскими и гражданскими властями, а также комендантомъ крпости, создавали, для Стесселя неблагопріятныя условія дятельности, что, несмотря, однако, на это, онъ и ген. Фокъ, во глав славныхъ войскъ, долго и упорно защищали крпость, и она сыграла въ общемъ ход войны. Громадную роль, оттянувъ, на себя треть японской арміи, что ген. Стессель предыдущею своею службою и боевыми отличіями недаромъ заслужилъ оказанное ему довріе, а, ген. Фокъ еще молодымъ офицеромъ, на Шипк, въ рядахъ славной ‘желзной бригады’, заслужилъ георгіевскій крестъ… Да, все это справедливо, но все это не можетъ оправдать позорной сдачи ими крпости? Все это лишь обстоятельства, уменьшающія вину и наказаніе, признать которыя составляетъ, право суда, а не его обязанность. Въ отношеніи же ген. Рейса и такихъ обстоятельствъ нтъ: весь его послужной, списокъ и все то, что мы знаемъ изъ дла, говоритъ, лишь о быстрой блестящей его карьер по служб, молодой полковникъ генеральнаго штаба получаетъ въ командованіе славный 27-й Восточно-Сибирскій стрлковый полкъ, вскор, по личному избранію ген. Стесселя и даже безъ вдома коменданта, онъ становится начальникомъ штаба ген. Стесселя, вмсто умершаго ген. Разнатовскаго. Находясь на такомъ высокомъ посту, полковникъ, затмъ ген. Рейсъ сдлалъ себ, по словамъ прокурора, быструю карьеру только тмъ, что скрылъ телеграмму, т. е. совершилъ подлогъ, произносилъ на совтахъ малодушныя рчи и подписалъ позорныя условія капитуляціи.
Въ немногихъ словахъ прокуроръ коснулся виновности ген. Смирнова въ томъ, что онъ не принялъ боле энергичныхъ мръ противъ сдачи крпости.
— Если вы признаете, господа судьи,— сказалъ онъ,— что ген. Смирновъ имлъ возможность принять мры, то вы должны будете примнить къ нему ту часть статьи о бездйствіи власти, которая предусматриваетъ происшедшія ютъ сего важныя послдствія, она же караетъ виновнаго отдачей въ исправительныя арестантскія отдленія.
— Заканчивая исполненіе возложенной на меня по закону обязанности,— говоритъ прокуроръ въ заключеніе своей обширной рчи,— я въ сознаніи исполненнаго по мр силъ и разумнія и по совсти долга не могу не замтить, что настоящее дло иметъ исключительное значеніе. Своимъ приговоромъ вы скажете всмъ, имющимъ честь носить военный мундиръ, что позорной сдачею Портъ-Артура обезславлена русская армія, и что изъ-за малодушія немногихъ не забыты геройскіе подвиги тхъ, которые пожертвовали жизнью за Царя и родину, отстаивая нашу твердыню. Этими героями гордится родная земля и если не всмъ дано быть героями, то вс должны быть честными солдатами, готовыми умереть на своемъ посту, если обстоятельства того потребуютъ. Своимъ приговоромъ вы отдлите доблестныхъ героевъ славной обороны Портъ-Артура отъ героевъ позорной сдачи. Осуждая эту безславную сдачу Портъ-Артура, вы напомните всмъ и каждому полныя гордаго достоинства и силы слова незабвеннаго императора Николая I: ‘Гд разъ поднятъ русскій флагъ, тамъ онъ не спускается’.

XXXIII. 23-е января.— Засданіе 33-е.

Заключительныя пренія. Рчи защитниковъ ген. Стесселя — присяж. повр. Сыртланова и подполк. Вельяминова.

— Пережитыя нашей родиной боевыя испытанія 1904—1905 гг.,— говоритъ первый защитникъ ген. Стесселя, членъ Государсти. Думы, прис. повр. Сыртлановъ,— еще не нашли себ безпристрастной оцнки, они еще слишкомъ свживъ нашей памяти, еще не выяснены и причины нашихъ неудачъ. Одни винятъ въ нихъ режимъ, другіе — отдльныхъ лицъ. Въ минувшую войну Портъ-Артуръ занималъ выдающееся мсто. Какъ свтлая звздочка на темномъ фон неудачъ въ Манчжуріи, онъ приковывалъ къ себ наше вниманіе своей геройской защитой. На него обрушился первый ударъ противника, и его же паденіе показало, что кампанія нами проиграна. И тогда чувство досады и обиды мы стали срывать на отдльныхъ личностяхъ. Я понимаю соображенія прокурора, что не будь Артура, не было бы Небогатова, небыло бы Мукдена, но я скажу еще: не будь Артура — не было-бы и самой войны. Нтъ, не эти лица, сидящія теперь на. скамь подсудимыхъ,— виновники, они лишь сами жертвы, виновники — иныя лица. Виновата вся Россія.
— Мы проглядли моральную силу противника, мы проглядли его патріотическій пылъ, желзную дисциплину, не оцнили возбужденіе японскаго народа противъ насъ. Въ то время, какъ у насъ война была не популярна, вся Японія сочувствовала ей. Силу Японіи составляло единеніе арміи съ народомъ. И тмъ не мене русскіе солдаты показали себя тми же беззавтными героями, достойными всякой похвалы, и если гд японцы могли оцнить ихъ доблесть, то. именно въ Артур.
Переходя къ фактической части обвиненій, предъявленныхъ къ Стесселю, защитникъ начинаетъ съ опредленія юридическаго положенія Стесселя въ Артур. Оно представляется ему яснымъ. 12-го марта 1904 г. ему было Высочайше вврено руководство обороной раіона Цзипьчжоу — Артуръ съ подчиненіемъ коменданта послдняго. Слдовательно, все въ Артур должно было ему подчиняться. Между тмъ, Стессель волей-неволей долженъ былъ вести войну съ комендантомъ, начальниками флота и гражданскимъ комиссаромъ. Они не только не оказывали ему содйствія, но всячески мшали. И такъ какъ Стессель былъ въ сущности не комендантомъ, а командующимъ арміей на Квантун, то положеніе объ управленіи крпостями къ нему относиться не можетъ, и онъ не долженъ былъ бы отвчать за сдачу крпости, если бы самъ не взялъ на себя этой отвтственности.
Касаясь вопроса объ отозваніи Стесселя и комментируя относящіеся сюда документы и статьи закона, защитникъ приходитъ къ выводу, что, оставшись въ Артур, Стессель правъ нравственно и юридически и что ст. 255 къ нему примнена быть не можетъ.
Затмъ защитникъ переходитъ прямо къ обвиненію въ сдач крпости.— ‘Тяжелое, гнетущее впечатлніе произвела на. всякаго всть о сдач,— говоритъ онъ,— войска шли сражаться, а не сдаваться. Но на суд надо скорбь забыть, ибо она плохой руководитель въ статьяхъ закона. Законъ нашъ вовсе не считаетъ сдачу крпости преступленіемъ ‘позорнымъ’ и не приравниваетъ ее къ ‘измн’. Преступность сдачи крпости зависитъ отъ условій, при которыхъ или во имя которыхъ она сдана. Она будетъ правомрной, ‘если будутъ исчерпаны вс средства обороны’. А это именно и случилось въ Артур.
При какихъ же обстоятельствахъ совершена сдача Портъ-Артура? Цитируя мннія по этому поводу многихъ участниковъ обороны, защитникъ приходитъ къ убжденію, что ‘никакой крпости Портъ-Артура и не было’. Крпость должна быть обезпечена отъ штурма и бомбардировокъ, должна быть въ состояніи оказать продолжительное сопротивленіе блокад. Но ни одному изъ этихъ условій Портъ-Артуръ не удовлетворялъ. Были лишь использованы нкоторыя природныя условія. Въ Артур не знали закрытыхъ позицій, и это повело къ быстрому уничтоженію артиллеріи. Сравнительно же грозный видъ Портъ-Артура созданъ исключительно работами гарнизона, и заслуга въ этомъ принадлежитъ всецло покойному ген. Кондратенко.
На вопросъ: ‘что же представлялъ собою Артуръ’?— защитникъ отвчаетъ:— ‘Портъ-Артуръ былъ полевой укрпленной позиціей, оборона которой была обставлена неимоврно тяжкими условіями’.
Отмчая исключительное значеніе дла о сдач П.-Артура, защитникъ находитъ, что въ данномъ случа приходится защищать не столько самихъ подсудимыхъ, сколько событія. Защитникъ еще разъ обращаетъ вниманіе судей на то, что ‘въ основ дла лежитъ крупное недоразумніе: обвиненіе формулировано неправильно: ибо 251 ст. вопн. уст. о нак. говоритъ о крпости, а П.-Артуръ не былъ крпостью, къ моменту же сдачи пересталъ быть и укрпленнымъ мстомъ.
20-го декабря П.-Артуръ долженъ былъ бы пасть, какъ падаетъ съ дерева перезрлый плодъ’. Защитникъ цитируетъ записки японскаго маіора Дзунода, свидтельствующія о плачевномъ состояніи крпости, о масс больныхъ въ гарнизон. ‘У Стесселя были солдаты, но не было бойцовъ’. И потому,— ‘не врне ли, по мннію того же Дзунода,— принести ген. Стесселю благодарность во имя гуманности, чмъ карать его’.
Въ заключеніе защитникъ выражаетъ увренность, что верховный военно-уголовный судъ поступитъ подобно римскому сенату, который посл битвы при Каннахъ вышелъ навстрчу разбитаго Теренція Варрона и выразилъ ему благодарность за то, что онъ не утратилъ вры въ силу римскихъ легіоновъ и въ возможность успха.

——

Посл г. Сыртланова слово переходитъ къ другому защитнику ген. Стесселя, подполк. Вельяминову. Онъ началъ свою рчь съ характеристики обвинительнаго акта, въ которомъ, по его словамъ, ‘замчаются слды сведенія съ ген. Стесселемъ личныхъ счетовъ всхъ, кто былъ имъ почему-либо недоволенъ.’
Защитнику всегда казалось страннымъ, что къ такому крупному факту, какъ сдача крпости, приплетенъ цлый рядъ побочныхъ обвиненій, подчасъ столь мелочныхъ, что, казалось бы, о нихъ не стоило и говорить. И только изъ рчи прокурора онъ узналъ, что это сдлано по требованію Частнаго присутствія Военнаго Совта, и такимъ образомъ поддержаніе этихъ обвиненій сдлалось для прокурора долгомъ службы.
Цлью своей защиты подполк. Вельяминовъ ставитъ очистить Стесселя отъ всхъ обвиненій. И онъ начинаетъ съ главнаго,— съ обвиненія въ сдач крпости. Онъ отвергаетъ обвиненіе прокуроромъ ген. Стесселя, Фока и Рейса въ сговор, какъ недоказанное, основанное лишь на томъ, что такой-то генералъ держалъ въ рук, а затмъ спряталъ въ карманъ бумагу, которую никто не читалъ.— ‘Она написана была чернилами, а на Большомъ Орлиномъ Гнзд бойцы кровью написали врность ген. Стесселя долгу и присяг’. Вопросъ о предл сопротивленія, поднятый на совт обороны 25-го ноября,— вовсе не вопросъ о ‘сдач’, и очень жаль, что его тогда не обсудили. Прослдивъ вс послдующія событія, защитникъ находитъ, что усматриваемыя въ нихъ обвинителемъ улики — ‘не боле, какъ грязныя сплетни’. Онъ не видитъ въ нихъ и тни заговора. Если бы признать наличность такового, то пришлось бы признать и то, что въ теченіе всего декабря оборона Артура была фиктивная… Но судебное слдствіе показало, что она таковою не была.
Переходя къ вопросу о численности гарнизона, защитникъ говоритъ:,— Г. прокуроръ трижды высчитывалъ цифры, но я, признаюсь, ихъ не понялъ. По моему расчету, не 38 тыс., а 7 1/2 тыс. человкъ’. Число больныхъ, раненыхъ и слабосильныхъ ген. Смирновымъ опредлено въ 21 тыс. человкъ, и защитникъ не иметъ основанія уменьшать ее.
— ‘Къ 20-му декабря Артуръ держался только грознымъ именемъ ген. Стесселя’. При такихъ условіяхъ мысль о сдач была естественной. Исторія знаетъ сдачи при такихъ условіяхъ, и не только она, но и современники не осуждаютъ сдавшихся комендантовъ. Въ Пруссіи оправдали Блюхера, сдавшагося въ 1806 г.,— и въ 1815 году, подъ Ватерлоо, онъ съ лихвою заплатилъ за это своей родин. ‘Приводимый прокуроромъ примръ Баязета неудаченъ,— говорилъ подполк. Вельяминовъ.— Тамъ въ сердц каждаго солдата жило слово ‘выручка’. А тамъ, гд есть выручка, солдатъ будетъ стоять до конца’.
Ген. Стессель никогда не произносилъ словъ: ‘Портъ-Артуръ будетъ моей могилой’. Слова же его ‘съ трехъ сторонъ море, съ четвертой — врагъ’ — ‘желзной сталью заковывали сердца защитниковъ. Разв солдатъ долженъ знать, что думаетъ его военачальникъ?— Солдатъ долженъ умереть’. По словамъ защитника, прорывъ изъ крпости возможенъ былъ въ август, но никакъ не въ декабр, когда пришлось бы идти черезъ Цзиньчжоу и Ляоянъ.
Защитникъ требуетъ, чтобы слова 251 ст. вопя. уст. о нак. ‘когда исчерпаны вс средства обороны’, не были толкуемы казуистически. Зачмъ же было тогда высчитывать людей, снаряды, продовольственные запасы?— спрашиваетъ онъ. Защитникъ проситъ судей встать въ трудное положеніе ген. Стесселя.— ‘На суд полк. Хвостовъ говорилъ, что въ Портъ-Артур было 2,500 лошадей, на совт же обороны 25-го ноября онъ считалъ ихъ 900’. Защитникъ касается вопроса о превышеніи власти и говоритъ, что если бы ген. Стессель не принялъ мръ, за которыя его теперь обвиняютъ,— его обвинили бы въ бездйствіи власти. ‘Какъ смлъ ршить вопросъ о рзн ген. Стессель,— говоритъ подполк. Вельяминовъ,— когда онъ не смлъ арестовать Ножина, смстить брандмейстера. Я заявляю, что будь рзня въ Артур, я защищалъ бы ген. Стесселя такъ же, какъ и теперь, но по обвиненію въ допущеніи рзни. Ген. Стессель хорошо зналъ, что городское населеніе не хочетъ выпить смертную чашу’.
Вообще, вс случаи превышенія и бездйствія власти со стороны ген. Стесселя защитникъ его находитъ нормальными и неизбжными въ виду осаднаго положенія крпости и сложности дла ея обороны.
— ‘Вамъ здсь рисуютъ ген. Стесселя, какъ деспота,— говоритъ подполк. Вельяминовъ дале.— А я вамъ скажу,— не было человка боле безпомощнаго: всюду автономія,— гражданское управленіе, портъ, эскадра, комендантъ’…
Защитникъ указываетъ, что ген. Смирновъ до 18-го декабря не былъ стсненъ въ своихъ правахъ и распоряжался резервами.— ‘Ген. Стессель вовсе не упразднялъ коменданта, а давалъ ему лишь директивы. И я не понимаю, почему ген. Стесселя, а не коменданта судятъ за сдачу’. Если ген. Смирновъ находилъ, что сдаваться было нельзя, то никто не мшалъ ему съ 3 ч. дня 19-го декабря, когда посланъ былъ парламентеръ, до 3-хъ часовъ ночи, когда очищена была бат. Б принять противъ сдачи какія угодно мры.— ‘Двнадцать часовъ времени въ военное время — это вчность’. Говорятъ, что Смирновъ и Виренъ мечтали умереть на развалинахъ Артура. Но кто мечталъ умереть, тотъ и умеръ, живы т, кто не мечталъ объ этомъ. Ген. Стессель, по словамъ защитника, не сдалъ крпости, онъ лишь прекратилъ оборону на сухопутномъ фронт своего раіона, ибо есть предлъ всему, даже — доблести.
Горячо отрицаетъ защитникъ обвиненіе ген. Стесселя въ подлогахъ, считая это вопросомъ чести: — ‘Награжденіе ген. Рейса состоялось не 22-го декабря, а 24-го октября 1904 г.’,— поправляетъ онъ прокурора.
Дале защитникъ указываетъ на слабость укрпленій Портъ-Артура и на недостатокъ снарядовъ, признавая, что отчетъ ген. Благо составленъ безусловно врно въ ариметическомъ отношеніи, онъ сомнвается, можетъ ли составитель сказать, что цифры отвчаютъ дйствительности.— Слухъ идетъ отъ праваго до лваго фланга, что снарядовъ нтъ, а намъ говорятъ: ‘посмотрите въ отчет’. Величину японскихъ цифръ снарядовъ защитникъ объясняетъ присутствіемъ китайскихъ. Большихъ снарядовъ было не боле 6—7 тыс.
Упомянувъ о тяжеломъ нравственномъ состояніи гарнизона, о прежнихъ боевыхъ заслугахъ Стесселя, защитникъ заканчиваетъ свою рчь слдующими словами: ‘Прокуроръ требуетъ Стесселю смертной казни… Ген. Стессель не проситъ ни о снисхожденіи, ни о смягченіи его участи, онъ проситъ только правды, и если вы, гг. судьи, сможете хотя бы на дв минуты перенестись въ ту обстановку, въ которой находился ген. Стессель,— вы вынесете ему оправдательный приговоръ’.

XXXIV. 24-е и 30-е января.— Засданія 34-е и 35-е.

Заключительныя пренія. Рчи защитниковъ подсудимаго ген. Рейса — присяж. повренныхъ Нечаева и Квашнина-Самарина.

Начавшаяся въ засданіи 24-го января рчь защитника ген.-маіора Рейса — прис. повр. Нечаева была прервана внезапною болзнью предсдателя, ген.-отъ-инф. Водара. Засданіе суда было отложено до выздоровленія послдняго и возобновилось лишь 30-го января, когда прис. пов. Нечаевъ и закончилъ свою обширную рчь.
Онъ началъ ее съ признанія, что шелъ въ верховный судъ ‘съ страннымъ чувствомъ’.
— Когда насъ, россійскихъ обывателей, грабятъ, оскорбляютъ, убиваютъ, мы смло идемъ въ судъ, зная, что въ немъ насъ ожидаетъ правда. Но въ настоящемъ дл, когда ограбленнымъ и оскорбленнымъ оказался весь народъ въ сознаніи своей безопасности и чести, нами овладваетъ смущеніе. Не сомнваясь въ высокихъ качествахъ этого чрезвычайнаго трибунала — верховнаго военно-уголовнаго суда, я все-таки полагаю, что для правильнаго разршенія настоящаго дла судьи должны обладать сверхчеловческимъ безстрастіемъ, которое можетъ быть присуще лишь потомству. Судъ современниковъ всегда ошибоченъ.
Напомнивъ о томъ, что современники Аустерлицкаго сраженія въ нашемъ пораженіи винили генераловъ Пшебышевскаго и Ланжерона, историки же нашихъ дней видятъ, что причины этой катастрофы лежали глубже, защитникъ указываетъ на особенно тяжелую отвтственность судей въ данномъ случа, такъ какъ ‘здсь много человческаго, слишкомъ человческаго, освободиться отъ котораго трудно’.
Между тмъ приговоръ верховнаго суда не подлежитъ никакой кассаціи и будетъ разсматриваться лишь исторіей.
Своей задачей защитникъ ставитъ прежде всего разобраться въ томъ самосознаніи Артура, которое проявилось на военномъ совт 16-го декабря.
— Ген. Рейсу ставится въ вину,— говоритъ Нечаевъ,— его свободно и откровенно высказанное мнніе. Въ первый разъ мн приходится считаться съ такимъ обвиненіемъ, ибо сказать правду было долгомъ ген. Рейса. Это чувствовалось и обвинительной властью, которая, чтобы квалифицировать его, какъ преступленіе, бросила на это мнніе тнь: ‘въ своей рчи онъ преувеличивалъ тяжелое положеніе Портъ-Артура’. Что же преступнаго сказалъ ген. Рейсъ на военномъ совт? Онъ предложилъ держаться сперва на 1-й линіи, затмъ отойти на 2-го, и только если послдней будетъ угрожать серьезная опасность,— вступить въ переговоры. Это мнніе ген. Рейса квалифицировали, какъ предложеніе сдаться. Представитель обвиненія указывалъ, что это предложеніе зародилось еще раньше и выразилось въ томъ вопрос, который ген. Рейсъ, по порученію ген. Стесселя, предложилъ на обсужденіе совта обороны 25-го ноября,— о предл сопротивленія. Этимъ вопросомъ совту обороны предложено было взглянуть въ глаза дйствительности, но отъ этого тогда отказались, и вопросъ о приведеніи въ соотвтствіе периметра крпости съ численностью ея гарнизона не былъ тогда разршенъ. И [вотъ тогда, когда отъ обсужденія этого насущнаго вопроса отказались верхи артурскаго гарнизона, Стессель, этотъ простой армейскій плебей, перессорившійся съ аристократіей Артура, на военный совтъ пригласилъ ‘низы’ артурскаго гарнизона, непосредственныхъ защитниковъ Артура, а не тхъ, кто бывалъ на фортахъ мсяца за два, за три до ихъ паденія.
Классифицируя мннія членовъ совта, по отчетливости ихъ сознанія о дйствительномъ положеніи Портъ-Дртура, защитникъ къ первой групп относитъ мннія 5 человкъ, въ общемъ согласныхъ съ ген. Рейсомъ: полк. Дмитревскаго, Грязнова и ген. Надина, говорившихъ, что 2-я и
3-я линіи не представляютъ серьезной защиты, и полк. Гандурина и ген. Фока, думавшихъ, что надо держаться Китайской стнки и считавшихъ все остальное бутафоріей.
Шесть другихъ членовъ совта основывали свои соображенія о продолженіи обороны на слабости врага: это капитанъ Голованъ, полковники Григоренко, Петруша, Мехмандаровъ и Хвостовъ и ген. Горбатовскій (высказавшій, впрочемъ, мысль, что пресловутую 3-го линію можно удержать всего 3—4 дня), они разсчитывали на то, что посл каждагоштурма японцы даютъ намъ отдыхъ.
Но тактика и стратегія, основывающіяся не на подсчет собственныхъ силъ и средствъ борьбы, а на слабости непріятеля,— давно осуждены военной наукой.
Адмиралы Виренъ и Лащинскій присоединились къ мннію Смирнова, но они съ тмъ уже шли на совтъ. Полк. Семеновъ предлагалъ поставить въ строй цынготныхъ и видлъ спасеніе въ пулеметахъ, которые предлагалъ ему изготовить по своей систем какой-то изобртатель, но изъ свидтельскихъ показаній суду уже извстно, можно ли было разсчитывать на этихъ цинготныхъ, а что касается пулеметовъ, то пробный долженъ былъ быть готовъ лишь черезъ дв, три недли. Ген. Блый импонировалъ увренностью и массой цифръ. Но снаряды были негодные. Онъ говорилъ, что ихъ хватитъ на два штурма, но не сказалъ, хватитъ ли ихъ на отбитіе штурма.
Ген. Смирнова защитникъ характеризуетъ, какъ необычайно абстрактно мыслящій умъ.— ‘Это цнное качество,— говоритъ защитникъ,— но не всегда, всякое практическое дйствіе идетъ на компромиссъ, такъ какъ надо считаться съ жизнью, съ другими событіями’. Въ силу этой логичности ума, для приведенія въ соотвтствіе, периметра крпости съ численностью гарнизона, ген. Смирновъ хотлъ пожертвовать цлою дивизіею на Цзиньчжоу.
Другою характерною чертою ген. Смирнова защитникъ считаетъ необычайную своеобразность взглядовъ его, желаніе быть всегда оригинальнымъ. Напр., вс утверждали, что нужно оборонять Цзиньчжоу, а ген. Смирновъ хотлъ выдвинуть войска впередъ и противодйствовать высадк, вс придавали огромное значеніе Большому Орлиному Гнзду, а ген. Смирновъ — какой-то Безымянной Гор, которая на какую-то десятую долю фута не то выше, не то ниже ‘Орлинаго Гнзда. И, наконецъ, у ген. Смирнова замчается странная идеологія числа, онъ стремится все свести къ одному знаменателю, и этимъ знаменателемъ были для него цифры интендантской вдомости о запасахъ продовольствія.
Разбирая дале по существу мнніе ген. Смирнова, высказанное имъ на военномъ совт 16-го декабря и сводившееся къ тому, что интендантскій листокъ — вотъ предлъ сопротивленія, что если не будетъ пуль,— останутся штыки, защитникъ иронически замчаетъ, что тутъ обычная логика ген. Смирнова его, повидимому, оставила: — онъ упустилъ изъ виду, что, съвъ послдній сухарь, человкъ можетъ еще голодать нкоторое время, а посл штыковъ остаются приклады, кулаки, зубы и тому подобныя средства сопротивленія.
Сдлавъ общій выводъ изъ мнній, высказанныхъ на военномъ совт 16-го декабря, прис. пов. Нечаевъ переходитъ къ разбору взгляда, что крпость никогда не должна сдаваться.
— Воспитывайте, удесятеряйте примры доблести, приведенные прокуроромъ,— говоритъ онъ,— подавайте личный примръ, но не длайте этого на головахъ тхъ, кто преданъ суду. У суда свои законы.
Защитникъ указываетъ, что и Наполеонъ считалъ возможной сдачу, когда возникало опасеніе за участь стариковъ, женщинъ и дтей.— ‘Здсь же,— говоритъ защитникъ,— опасеніе рзни въ Артур называлось сантиментальностью, но не будемте же, господа, Наполеонами больше, чмъ самъ Наполеонъ’.
— Въ нашихъ законахъ слова ‘сдача’ дйствительно нтъ, а есть ‘паденіе’, но законъ умышленно умалчиваетъ о ‘сдач’.— Въ 63 ст. пол. объ упр. кр. говорится о ‘паденіи’, но тутъ же говорится — ‘комендантъ долженъ выговорить выгодныя условія’, стало быть, подъ ‘паденіемъ’ здсь можно понимать ‘сдачу’.
Защитникъ считаетъ важнымъ вопросъ, ‘когда и при какихъ обстоятельствахъ допускается сдача’. Въ ‘Артикул’ Петра Великаго защитникъ находитъ отвтъ:— ‘когда крпость уже по всмъ видамъ удержать будетъ невозможно’. Защитникъ считаетъ, что въ новйшемъ законодательств сохранился тотъ же принципъ, выраженный лишь въ другой форм.
— ‘Требованіе сдачи лишь въ виду полнаго истощенія всхъ силъ’,— говоритъ защитникъ,— ведетъ къ отрицанію всякой сдачи. Слдовательно, нужно создать критерій:— ‘таковой опредленъ Петромъ и другого быть не можетъ’.
Вопросъ, по мннію защитника, въ томъ, сколько еще Портъ-Артуръ могъ продержаться:— ‘Самъ г. прокуроръ призналъ, что Портъ-Артуръ находился въ агоніи, Кондратенко сказалъ, что агонія началась съ паденія Высокой горы, а съ тхъ поръ прошелъ цлый мсяцъ’!
Оцнивая оставшіяся укрпленія, защитникъ находитъ, что ‘дло шло о нсколькихъ часахъ’.— ‘Измнники же не ждутъ послднихъ часовъ, они сдаютъ крпость во что бы ‘то ни стало’. На указаніе обвинителя, что Артуръ не могъ считаться выполнившимъ свою задачу убжища флота, защитникъ возражаетъ, что ‘никому и въ голову не приходило, что Портъ-Артуръ будетъ базой еще для какой-то эскадры, эскадра Рожественскато была бы также разстрляна, какъ портъ-артурская’.
— Въ Портъ-Артур были уврены, что армія Куропаткина сосредоточилась, а представитель обвиненія говоритъ, что таковая не сосредоточилась, и что еще въ ма 1905 г. къ манчжурской арміи подходили корпуса, но это было не сосредоточеніе, а подкрпленіе, и съ этимъ естественнымъ фактомъ Портъ-Артуръ считаться не могъ. Артуръ спасалъ армію Куропаткина въ самое критическое время, онъ обезпечилъ ей отступленіе отъ Ляояна, онъ далъ возможность ей перейти въ наступленіе на Шахе, и, конечно, не онъ виноватъ въ пораженіи ея подъ Мукденомъ. Вс слышали, какъ Куропаткинъ на суд благодарилъ Артуръ за все то, что онъ сдлалъ для него. Но воспользоваться этой заслугой Артура Куропаткинъ не сумлъ. Общаніе выручить крпость не выполнялось.— Каждый день промедленія Куропаткина стоилъ жизни Артуру, но кто повритъ, что каждый лишній день обороны Артура могъ спасти Куропаткина? Между тмъ, именно отъ дйствій свободной арміи зависитъ участь осажденной крпости. И потому отвтственность, юридическая и историческая, лежитъ не на Портъ-Артур. Но Артуръ въ чемъ-то дйствительно провинился.— Онъ провинился противъ эстетики войны. Онъ виноватъ въ томъ, что не было треска, бенгальскаго огня, эффектнаго конца? Но такой конецъ нуженъ лишь безучастному зрителю. Оглядываясь на нашу военную исторію, мы видимъ, что неэстетиченъ былъ военный совтъ въ Филяхъ, ршившій вопросъ объ оставленіи Москвы, неэстетично было и очищеніе Севастополя, безъ взрыва на воздухъ Малахова, кургана, въ срое, пасмурное утро. И хотя въ Севастопол было оставлено при этомъ больше 3000 орудій и больше 400 тысячъ снарядовъ, однако, онъ живъ въ памяти народной.
— Участіе ген. Рейса въ оборон Артура и въ судебномъ дл невелико,— продолжаетъ его защитникъ,— а въ обвинительной рчи ему отведено несоразмрно много мста, но я отдалъ ему свои симпатіи и взялся его защищать — за честность и смлость мысли, проявленныя имъ 25-го ноября и 16-го декабря 1904 года. Вдь онъ могъ оставаться въ тни, дйствовать закулисно, но онъ предпочиталъ и говорить, и дйствовать открыто.
Останавливаясь на обвиненіи ген. Рейса въ сокрытіи телеграммы, защитникъ говоритъ, что если доказанъ служебный подлогъ, то ‘нужно выставлять формальное обвиненіе, не ограничиваясь полунамеками’.
Но подлогъ этотъ не можетъ быть доказанъ при разногласіи свидтелей, не увренныхъ даже, кому именно, Стесселю или Смирнову, адресована была телеграмма. Но и въ томъ случа, если эта телеграмма была получена Стесселемъ, то, онъ, по мннію защитника, имлъ право представить ген. Куропаткину свои основанія, остаться въ крпости и до полученія отвта отъ Куропаткина — не передавать содержанія ея Смирнову, такъ какъ послдствіемъ этого могла быть гражданская междоусобная война.— ‘Тутъ нтъ преступленія,— говоритъ г. Нечаевъ,— это печальная необходимость’.
Переходя къ обвиненію ген. Рейса въ соучастіи въ сдач крпости, защитникъ утверждаетъ, что ‘такового въ этомъ дл не было и вся отвтственность за сдачу лежитъ на ген. Стессел’.— ‘Но если мы допустимъ, что соучастіе возможно, то ген. Рейса нельзя винить въ составленіи письма къ ген. Ноги, въ веденіи переговоровъ о сдач, въ разговорахъ о тяжеломъ положеніи крпости. Все это — исполненіе приказаній ген. Стесселя, а насколько преступны были эти при, казанія — мы ршаемъ здсь цлый мсяцъ’. Защитникъ приходитъ къ выводу, что юридически никакой отвтственности на ген. Рейс не лежитъ. Переговоры велись имъ насколько возможно энергично, были выработаны и представлены японцамъ наши контръ-требованія. Угрожать отчаянной обороной, до послдняго человка, наши уполномоченные не могли. Массена, осажденный въ Гену, могъ угрожать австрійцамъ, потому что къ нему шла на выручку французская армія, Портъ-Артуръ же потерялъ надежду на помощь.
— Всякая сдача крпости, конечно, унизительна для государства, ибо свидтельствуетъ объ отсутствіи у него мощи, позволяющей отстоять свое достояніе. Но можетъ ли быть поставленъ вопросъ о почетности условій сдачи? Кельнъ сдался discretion, несмотря на это, слдственная комиссія признала сдачу его цлесообразной, Османъ-паша сдался безъ условій, но сдачу его мы не считаемъ позорной, а когда въ 1814 г. на самыхъ почетныхъ условіяхъ сдался Суассонъ — его сдача произвела взрывъ негодованія.— ‘Такимъ образомъ, въ вопрос о требуемыхъ закономъ наиболе выгодныхъ, почетныхъ условіяхъ все зависитъ отъ реальнаго соотношенія силъ, и прокуроръ не доказалъ, что возможно было добиться другихъ условій’. Да это и трудно, по мннію защитника, доказать, памятуя общее положеніе враждующихъ сторонъ, у японцевъ былъ всюду перевсъ надъ нами, и они могли не торопиться со взятіемъ Портъ-Артура. Считая, что приведенными соображеніями исчерпывается по существу роль защиты ген. Рейса, г. Нечаевъ, тмъ не мене, въ нсколькихъ словахъ касается тхъ деталей обвиненія, которыя дйствуютъ на чувство, напр., обвиненія въ невыработк условій, касавшихся гражданскаго населенія крпости. Защитникъ указываетъ, что это уже оговорено международными законами и въ невыполненіи ихъ виноваты японцы, а не ген. Рейсъ. Если же и есть проблы въ условіяхъ капитуляціи, то они, свидтельствуя о поспшности, съ которой капитуляція вырабатывалась, свидтельствуютъ вмст съ тмъ, что умысла сдать крпость ране не возникало, иначе можно было заблаговременно къ этому и подготовиться.
— Оборона и конецъ ея — сдача — нераздлимы,— говоритъ въ заключеніе г. Нечаевъ,— и потому осудить подсудимыхъ, значитъ, осудить всю оборону и всхъ защитниковъ Артура. Между тмъ, еще пятьдесятъ лтъ назадъ, посл паденія Севастополя, императоръ Александръ II въ манифест своемъ объ окончаніи Крымской войны призналъ, что ‘и для героевъ есть невозможное’. Эти золотыя слова великодушнаго монарха надо вырзать и на памятникахъ, которые впослдствіи, конечно, будутъ воздвигать Артуру и его героямъ.

——

Второй защитникъ ген. Рейса, прис. пов. Квашнинъ-Самаринъ, сказалъ сравнительно немного.
Онъ напалъ съ выясненія роли и значенія начальника штаба въ Артур.
— Въ Артур, гд было столько славныхъ, доблестныхъ героевъ, гд героизмъ сталъ явленіемъ обыденнымъ, боевая дятельность начальника штаба незначительна. Онъ не могъ состязаться въ храбрости съ тми богатырями, которые залили своею кровью позиціи и укрпленія Артура. Мсто его дйствія — штабъ раіона, его работа — скучная, бумажная, канцелярская, требующая точности и порядка. Во время боевъ онъ сидитъ у телефона, онъ принимаетъ донесенія, передаетъ ихъ своему начальнику, получаетъ приказанія и сообщаетъ ихъ войскамъ. Онъ свтитъ не собственнымъ свтомъ, а отраженнымъ свтомъ своего начальника. Слава начальника падаетъ своими лучами и на него, безславіе начальника отражается и на немъ, а преступленіе начальника приводитъ и его на скамью подсудимыхъ. Кто можетъ дать врную и справедливую оцнку дятельности ген. Рейса? Только Стессель. Но Стессель на скамь подсудимыхъ — и его голосъ не иметъ боле для васъ значенія.
— Генералу Рейсу предъявленъ рядъ обвиненій и по его адресу прокуроромъ направленъ рядъ упрековъ за блестящую карьеру. Но разв ‘блестящая’ карьера есть синонимъ ‘безчестной’ карьеры? Давно ли стали требовать отъ человка, носящаго мундиръ русской арміи, особыхъ доказательствъ его честности?
Защитникъ доказываетъ, что ст. 97-я Положенія о крпостяхъ обязывала начальника штаба поставить на совт обороны 25-го ноября вопросъ о предл обороны не въ томъ субъективномъ смысл, что защитники крпости пали духомъ, а въ томъ,— объективномъ — что нельзя будетъ остановить вторженія японцевъ въ городъ… На военномъ совт 16-го декабря мнніе ген. Рейса ничмъ не отличалось отъ мнній другихъ членовъ совта, и нтъ никакихъ основаній выдлять его въ особую категорію и обвинять въ нарушеніи долга присяги и правилъ воинской чести.
Чтобы дать правильное освщеніе факту сокрытія Рейсомъ телеграммы Куропаткина, по мннію защитника, надо вникнуть въ т отношенія, которыя создались къ тому времени между Стесселемъ и Смирновымъ на почв пресловутаго двоевластія.
Отозваніе Стесселя изъ Артура было результатомъ тайнаго доклада ген. Смирновымъ Куропаткину о неспособности, даже трусости Стесселя — и надо было дать послднему оправдаться. Пусть Рейсъ поступилъ опрометчиво, приказавъ считать телеграмму Куропаткина временно не полученной. Винить его за это все же трудно. Двоевластіе въ Артур отзывалось тяжело на подчиненныхъ: имъ приходилось лавировать между двумя враждующими начальниками и примыкать или къ Стесселю, или къ Смирнову. Рейсъ былъ начальникомъ штаба у Стесселя и ихъ связывали взаимное довріе, взаимныя симпатіи — основа ихъ личныхъ и служебныхъ отношеній.
Указывая дале, что законъ говоритъ только о выгодности или невыгодности условій капитуляціи, прис. повр. Квашнинъ-Самаринъ полагаетъ, что едва ли было можно и. удобно выпрашивать почести у врага — побдителя. Отъ того, что азіатскій народъ не пожелалъ ихъ оказать Портъ-Артурскому гарнизону, доблесть послдняго не потускнла.— ‘Да и рано еще молодой японской арміи, опьяненной недавними успхами и похвалами, судить о слав арміи Старой Европы’…
— Вы, гг. судьи, держите теперь эту славу въ своихъ рукахъ,— закончилъ свою рчь Квашнинъ-Самаринъ. Пусть же ни одно звено изъ этой цпи не будетъ вами выброшено, Дабы не умалить портъ-артурской славы…

XXXV. 1-е и 2-е февраля.— Засданія 36-е и 37-е.

Заключительныя пренія: рчь защитника подсудимаго ген.-лейт. Фока,— отст. ген.-лейт. Домбровскаго.

Рчь этого защитника начинается pro domo sua:
— Два съ половиной года назадъ,— говоритъ онъ,— я прочелъ въ газетахъ, что мой старый другъ, мой товарищъ дтства, Фокъ преданъ суду по обвиненію въ измн. Я былъ пораженъ., Я зналъ, я понималъ его душу. Я зналъ и понималъ ген. Фока до турецкой войны, въ турецкую войну и посл нея, когда его имя стало принадлежать всей Россіи.
Ген. Домбровскій увренъ, что причиной обвиненія Фока является или интрига, или ложный доносъ и потому онъ -безъ колебанія принялъ на себя защиту стараго друга, увренный, что искреннее убжденіе замнитъ талантъ.
Затмъ защитникъ даетъ характеристику ген. Фока.— ‘Привлеченъ лучшій русскій генералъ, честнйшій генералъ русской арміи’!— восклицаетъ генералъ Домбровскій. Ал. Викъ Фокъ — человкъ не шаблонный, одни называютъ его эксцентричнымъ, другіе оригиналомъ, третьи чудакомъ, нкоторые даже психически больнымъ. Это рзкость объясняется его прямолинейностью, но она проявляется лишь тогда, когда ген. Фокъ подозрваетъ въ комъ-либо корысть или индифферентизмъ въ исполненіи своего служебнаго долга, вн служебныхъ обязанностей ген. Фокъ — человкъ чрезвычайной скромности и деликатности. Фокъ, дйствительно, эксцентриченъ, но эксцентричны были Суворовъ, гр. Евдокимовъ, Драгомировъ, Фокъ не подражалъ Суворову, а лишь поклонялся ему, стремленіе же къ чудачеству было замтно въ ген. Фок съ дтства. Вн сомннія его храбрость и фанатическая любовь къ военному длу. Съ нимъ нельзя говорить ни о чемъ, кром военной исторіи, онъ даже теперь часто забываетъ и о процесс, и о разстрляніи, которымъ грозитъ ему прокуроръ. Война — стихія ген. Фока, и немыслимо, чтобы такой человкъ могъ хотть скоре сдать Артуръ! Наконецъ, ген. Фокъ — патріотъ въ лучшемъ смысл этого слова: онъ не говорилъ на торжественныхъ обдахъ громкихъ рчей, но онъ участвовалъ въ четырехъ кампаніяхъ. И въ ‘Замткахъ’ ген. Фока ничего кром патріотизма видть нельзя.
Защитникъ заканчиваетъ характеристику ген. Фока указаніемъ на его правдивость и заявляетъ, что ему необходимо реабилитировать нравственную личность ген. Фока передъ общественнымъ мнніемъ, введеннымъ въ заблужденіе докладомъ ген. Смирнова, обвинительнымъ актомъ и печатью.
Первый пунктъ обвиненія касается цзиньчжоускаго боя. Ген. Домбровскій читаетъ рядъ донесеній, телеграммъ и записокъ изъ ‘полевыхъ книжекъ’, подробно разбираетъ географическое положеніе позиціи и обстановку боя, и приходитъ къ убжденію, что обвиненіе, предъявленное геи, Фоку въ томъ, что онъ неупорно оборонялъ позицію, неосновательно. Защитникъ упрекаетъ слдственную комиссію ген. Роопа въ томъ, что она не допросила непосредственныхъ бойцовъ, младшихъ офицеровъ, которые были на позиціяхъ, тогда, по мннію защитника, ‘обвинительный актъ былъ бы другой’.
Въ частности, защитникъ опровергаетъ обвиненіе ген. Фока въ томъ, что онъ не послалъ на цзиньчжоускую позицію резервъ и вернулъ 2 баталіона 14-го полка, посланные въ боевую линію ген. Надинымъ. По мннію защитника, обвиненіе основано на показаніи ген. Надина, явно спутавшаго факты. Ген. Надинъ никакихъ двухъ баталіоновъ на позицію не посылалъ, и Фокъ вернулъ одинъ изъ двухъ I баталіоновъ 13-го полка, посланныхъ Надинымъ, чтобы помшать ожидавшейся высадк японцевъ. Ген. Домбровскій подробно излагаетъ расположеніе частей на цзиньчжоуской позиціи и доказываетъ, что ген. Фокъ принялъ вс мры къ удержанію ея. И хотя адмиралъ Алексевъ предписывалъ сохранить 4-го дивизію для Портъ-Артура, но Фокъ не давалъ приказа объ отступленіи: 5-й полкъ отступилъ самъ, подъ натискомъ непріятельскихъ силъ.
Второй пунктъ обвинительнаго акта, гласящій о неисполненіи ген. Фокомъ приказа ген. Смирнова относительно высылки резерва во время августовскихъ штурмовъ,— защитникъ считаетъ мелкимъ и посл нсколькихъ возраженій переходитъ къ слдующему пункту,— о ‘замткахъ’ ген. Фока… Онъ отрицаетъ ихъ деморализующее значеніе потому, что ‘замтки’ издавались въ количеств 2—3 и не боле 5-ти экземпляровъ и разсылались только старшимъ начальникамъ въ крпости. Ген. Смирновъ, называющій ‘замтки’ ‘подпольной литературой’, самъ одобрялъ эту ‘подпольную литературу’, такъ какъ съ ‘замткой’ отъ 27-го августа онъ вполн согласился. О полезности ‘замтокъ говорили на суд многіе свидтели. Съ негодованіемъ отвергаетъ защитникъ обвиненіе ген. Фока въ малодушіи.
Затмъ ген. Домбровскій переходитъ къ обвиненію ген. Фока въ сдач форта No II, форта No III, очищеніи Китайской стнки и батареи Б.
Защитникъ не отрицаетъ моральнаго значенія отъ паденія форта II, но напоминаетъ о блестящей оборон его. Что же касается очищенія батареи Б, то она была очищена по приказанію ген. Стесселя, если же она, дйствительно, имла ршающее значеніе для обороны въ глазахъ ген. Смирнова, то послднему надлежало запросить ген. Горбатовскаго объ очищеніи ея. Удержать ее зависло всецло отъ коменданта, но дло въ томъ, что удерживать-то ее было и невозможно, и безцльно. Защитникъ приходитъ къ выводу, что литера Б была сдана не съ измннической цлью, иначе поведеніе ген. Смирнова и адмираловъ необъяснимо.
Касаясь обстоятельствъ, при которыхъ ген. Фокъ былъ назначенъ начальникомъ сухопутной обороны, защитникъ полагаетъ, что ген. Стессель руководился въ этомъ случа не личными своими симпатіями, а исключительно интересами обороны, предпочтя ген. Смирнову, не имвшему боевого опыта и неизвстнаго гарнизону, ген. Фока, котораго солдаты любили и которому они врили. Правда, у ген. Фока было много враговъ. Причина этого — въ интриг и въ рзкомъ, вспыльчивомъ темперамент ген. Фока. ‘Надо его знать и понимать, надо съ нимъ жить, чтобы относиться къ нему иначе’.
Обращаясь къ дятельности ген. Фока, какъ начальника сухопутной обороны, защитникъ указываетъ, что ген. Фокъ посщалъ позиціи ежедневно, иногда по нскольку разъ.
— Исторія обороны П.-Артура съ 5-го декабря, — говоритъ защитникъ,— показываетъ, что черты характера ген. Фока остались т же: безпримрная храбрость, безпримрное исполненіе долга, умніе вести въ бой солдатъ. Посл смерти ген. Кондратенко оборона крпости сохранила тотъ, же характеръ, хотя обстоятельства измнились къ худшему. Но это былъ естественный результатъ долгой борьбы съ неравными силами. Можно ли связать съ этой дятельностью обвиненіе въ измн?— спрашиваетъ защитникъ.— Для того ли, чтобы сдать крпость, принималъ ген. Фокъ такъ близко къ сердцу ея интересы?!
Ни одинъ фортъ, ни одно укрпленіе не были очищены по иниціатив ген. Фока, онъ лишь, съ санкціи ген. Стесселя, давалъ согласіе на очищеніе того или иного укрпленія. Въ чемъ же въ такомъ случа выразилось содйствіе ген. Фока сдач крпости? Говорятъ, что ген. Фокъ совтовалъ ген. Стесселю написать письмо ген. Ноги,— это неправда, ген. Фокъ представилъ лишь докладъ ген. Стесселю, въ которомъ описывалъ положеніе крпости, правда, въ пессимистическихъ чертахъ, но вдь такова была дйствительность, доложить о которой составляло долгъ ген. Фока. Но если даже и предположить обратное, что ген. Фокъ совтовалъ ген. Стесселю сдать крпость, то какой законъ воспрещаетъ давать совты начальнику?.. Совтовать еще не значитъ склонять, убждать, принуждать…
Считая прямыя обвиненія, взведенныя на ген. Фока, опровергнутыми, и обвиненіе его въ измн — оскорбленіемъ всего портъ-артурскаго гарнизона, защитникъ переходитъ къ разбору косвенныхъ уликъ въ соучастіи Фока Стесселю въ сдач.
Во-первыхъ, ген. Фоку ставится въ вину его мнніе на военномъ совт 16-го декабря. Обвиненіе основано на словахъ свидтелей, что ‘ген. Фокъ выражался неясно, какъ будто хотлъ сказать не то, что сказалъ’. Дйствительно, ген. Фокъ могъ выражаться неясно, такъ какъ насколько прекрасно онъ владетъ перомъ, настолько плохо владетъ словомъ, но какъ мы можемъ догадаться о томъ, что онъ хотлъ сказать?— спрашиваетъ защитникъ.
Дале говорятъ о какой-то бумаг, которую держалъ въ рукахъ не то ген. Стессель, не то ген. Фокъ. Если даже она была написана ген. Фокомъ, какъ мы можемъ знать, что въ ней содержалось?
Видятъ, наконецъ, улику въ томъ, что делегаты для переговоровъ съ японцами выхали изъ квартиры ген. Фока. Защитникъ объясняетъ это случайностью. Защитникъ говоритъ дале о томъ, что показанія ген. Фока въ комиссіи ген. Роопа цны не имютъ: ‘онъ былъ возмущенъ, нервничалъ и вслдствіе этого противорчилъ себ на каждомъ слов’.
Кончая свою рчь, ген. Домбровскій говоритъ, что, какъ бывшій судья, онъ проникнутъ къ верховному суду глубочайшимъ уваженіемъ, но не можетъ не тревожиться, за приговоръ такъ какъ все дло протекло въ чрезвычайно неблагопріятныхъ условіяхъ для подсудимаго.
— Я прошу васъ, гг. судьи, отршиться отъ тхъ обвинительныхъ тенденцій противъ моего кліента, которыми насыщена общественная атмосфера и наша печать. Противъ вліянія ихъ не могла устоять даже слдственная комиссія ген. Роопа… Но вы, я убжденъ, вы вынесете доблестному Александру Викторовичу Фоку оправдательный приговоръ. Если же я въ этомъ ошибусь, то все же, зная ген. Фока,— заканчиваетъ ген. Домбровскій,— я умру съ убжденіемъ, что онъ невиновенъ’.
Рчь ген. Домбровскаго, занявшая два засданія, полна мелкихъ подробностей, цитатъ всевозможныхъ документовъ (даже изъ не оглашеннаго на судебномъ слдствіи секретнаго доклада ген. Смирнова) и тщательнаго, кропотливаго сопоставленія ихъ по содержанію и датамъ.

XXXVI. 4-е февраля.— Засданіе 38-е.

Заключительныя пренія: рчь защитника подсудимаго ген.-лейт. Смирнова,— кап. 2-го ранга фонъ-Шульца.

Защитникъ ген. Смирнова начинаетъ свою рчь съ признанія, что когда ген. Смирновъ обратился къ нему съ предложеніемъ взять на себя его защиту, то, ознакомившись съ дломъ, онъ пришелъ къ убжденію, что сама по себ защита его не представляетъ большихъ трудностей, но что его кліенту придется вынести много непріятностей отъ защиты другихъ подсудимыхъ за свой докладъ военному министру. Онъ высказалъ это свое предположеніе ген. Смирнову, но послдній отвтилъ, что уже въ Портъ-Артур онъ выпилъ глубокую чашу обиды и теперь способенъ все вынести.
Вмст съ тмъ, защитникъ пришелъ къ убжденію, что: 1) существенныя черты доклада ген. Смирнова подтвердились данными слдственной комиссіи ген. Роопа, обвинительнаго акта и частнаго присутствія военнаго совта и это ослабляетъ отвтственность ген. Смирнова за нсколько рзкіе выводы его доклада, и 2) обвиненіе ген. Смирнова въ противозаконномъ бездйствіи власти очень слабо обосновано фактически. Только на судебномъ слдствіи рчи защитниковъ другихъ подсудимыхъ восполнили проблъ обвинительнаго акта въ этомъ отношеніи, но это зато облегчило задачу самого кап. фонъ-Шульца.
Переходя къ разбору этого новаго фактическаго матеріала, защитникъ прежде всего останавливается на оцнк секретнаго доклада ген. Смирнова военному министру, вызвавшаго на него столь страстныя нападки другихъ подсудимыхъ, которые видятъ въ этомъ документ причину всхъ ихъ бдъ теперь.
Кап. фонъ-Шульцъ находитъ, что представить этотъ докладъ военному министру было обязанностью ген. Смирнова, ибо всякій военный обязанъ доносить начальнику о выполненіи даннаго ему порученія. Онъ напоминаетъ признаніе на суд ген. Куропаткина, что, какъ командующій арміей, онъ былъ поставленъ въ трудное положеніе именно тмъ, что не получилъ своевременно доклада о бо при Цзиньчжоу. Вліянія же на возникновеніе дла о сдач крпости докладъ ген. Смирнова не имлъ, такъ какъ былъ представленъ въ январ 1906 года, когда слдствіе уже началось.
Между тмъ докладъ этотъ создалъ для Смирнова очень тяжелое положеніе на суд, особенно когда этотъ секретный докладъ начали цитировать, допуская въ то же время его неправильное толкованіе, напримръ, ген. Смирнову приписываютъ употребленіе эпитета ‘измна’ въ приложеніи къ дятельности остальныхъ подсудимыхъ, тогда какъ во всемъ доклад ген. Смирнова этого слова нтъ, относительно названія ген. Смирновымъ ‘замтокъ’ ген. Фока ‘подпольной литературой’, защитникъ замчаетъ, что то, что ген. Смирновъ согласился съ одной ‘замткой’, не значитъ, чтобы онъ одобрялъ способъ изданія и распространенія этихъ ‘замтокъ’ вообще.
Защитникъ переходитъ дале къ существу обвиненія. Ген. Смирновъ обвиняется по 142 ст. воин. уст. о нак. въ бездйствіи власти, представитель обвиненія, не раскрывая смысла этого понятія и его фактическаго содержанія въ данномъ случа, прямо перешелъ къ ст. 145 того же устава, опредляющей наказанія за это преступленіе. Но прежде чмъ говорить о наказаніи, слдуетъ установить наличность преступленія и связь между преступленіемъ и вредомъ, отъ него происшедшимъ. Обращаясь къ квалификаціи преступленія, въ которомъ обвиняется ген. Смирновъ,— ‘противозаконное бездйствіе власти’,— защитникъ указываетъ, что для того, ‘чтобы власть бездйствовала, необходимо, чтобы она существовала, между тмъ, иметъ ли подчиненный власть надъ своимъ начальникомъ? Конечно, нтъ, слдовательно, онъ не можетъ быть и виновенъ въ бездйствіи власти, виновенъ въ бездйствіи власти можетъ быть лишь начальникъ, когда его подчиненный, вслдствіе этого бездйствія, совершаетъ преступленіе. Подчиненный, можетъ быть, и можетъ принять нкоторыя мры противъ начальника, совершающаго преступленіе, но онъ не можетъ принять противъ него ршительныхъ мръ, такъ какъ это составляетъ одно изъ тягчайшихъ преступленій на военной служб.
На основаніи всхъ этихъ соображеній, защитникъ приходитъ къ выводу, что генералъ Смирновъ не можетъ быть признанъ юридически виновнымъ въ противозаконномъ бездйствіи власти.
Но, кром того, ген. Смирновъ не имлъ и фактической возможности законными или противозаконными средствами воспрепятствовать своему начальнику въ сдач крпости.
На суд говорили, что вс средства ко времени сдачи ея были исчерпаны, что крпость пала, а не сдана, и т. д. Все это было бы очень выгодно признать защитнику ген. Смирнова, но онъ признаетъ для себя обязательной точку зрнія своего подзащитнаго, а именно, что сдача крпости всегда есть преступленіе,— и будетъ доказывать, что даже и въ томъ случа, если бы крпость и могла, еще держаться, ген. Смирновъ все-таки не могъ воспротивиться сдач.
Прежде всего защитникъ считаетъ невыясненнымъ положеніе, которое занималъ въ Портъ-Артур ген. Смирновъ. Было ли это положеніе естественнымъ и опредленнымъ? Нтъ, это явствуетъ изъ фактовъ, вліявшихъ на положеніе Смирнова: когда въ Портъ-Артуръ былъ назначенъ адм. Макаровъ и ген. Куропаткинъ, тогда военный министръ, не согласился предоставить ему начальство надъ ген. Стесселемъ,— уже тогда въ Артур установилось двоевластіе, принесшее много вреда длу обороны, когда же въ Артуръ пріхалъ ген. Смирновъ, двоевластіе смнилось троевластіемъ. Гибельныя послдствія этого явно сказались и въ дзиньчжоускомъ бою, и въ выход эскадры 28-го іюля, эскадр не нужно было выходить до прибытія флота Рожественскаго, но… начальники говорили на разныхъ языкахъ, на флотъ смотрли, какъ на приманку,— и онъ долженъ былъ выйти и дать бой, флотъ погибъ не посл взятія Высокой горы, какъ утверждаютъ многіе, а именно 28-го іюля, когда въ Артуръ возвратилась лишь небольшая часть эскадры.
На суд ген. Куропаткинъ находилъ, что ген. Смирновъ могъ устранить ген. Стесселя, когда войска вошли въ раіонъ крпости,— но мн думается,— говоритъ защитникъ,— что законъ о воинской дисциплин и военный бытъ не допускаютъ этого, если бы ген. Смирновъ поступилъ такъ, какъ теперь ему рекомендуетъ ген. Куропаткинъ,— онъ былъ бы преданъ суду даже не за превышеніе власти, а за захватъ ея. Да и помимо этого соображенія, ‘устранить’ ген. Стесселя было очень трудно: онъ не только былъ извстенъ всему гарнизону, но съ нимъ сносился самъ Куропаткинъ, онъ говорилъ съ войсками отъ имени Государя. Смирновъ дважды длалъ попытку устранить ген. Стесселя, посылая Куропаткину донесенія о ‘треніяхъ’ въ крпости черезъ офицеровъ генер. штаба — Гурко и Одинцова, но эти доклады результатовъ не имли, такъ какъ посланныя Куропаткинымъ дв телеграммы, каждая въ двухъ экземплярахъ, въ Портъ-Артур были не получены, чтобы не сказать, скрыты. Ген. Куропаткинъ считаетъ некорректными эти устныя донесенія, но они дошли по назначенію и являются теперь доказательствами, что ген. Смирновъ пытался измнить существовавшее положеніе вещей.
На суд говорили объ интриг, которая началась, будто бы, путемъ разговора ген. Смирнова съ ген. Кондратенко и полк. Рейсомъ о взаимоотношеніяхъ начальника укр. раіона и коменданта крпости. Но всякому ясно, что не начальника сухопутной обороны крпости и не начальника штаба, укр. раіона привлекъ бы ген. Смирновъ, если бы хотлъ начать интригу. Указывалось дале ‘добровольцами отъ обвиненія’ и то, что лишь ген. Смирнову, безъ вдома ген. Стесселя, были переданы морскія команды, орудія, снаряды, но могъ ли ген. Стессель не знать, что цлыя роты ‘Ретвизана’, ‘Пересвта’ и др. судовъ участвуютъ въ бояхъ, и что въ теченіе одного августа на восточномъ фронт была установлено боле 100 морскихъ орудій?!
Защитникъ говоритъ о заслугахъ ген. Смирнова въ отбитіи августовскаго штурма, когда онъ ежедневно бывалъ на позиціяхъ, распоряжался установкой артиллеріи и высылкой резервовъ, ген. Горбатовскій на суд удивлялся необычайной проницательности, съ которой ген. Смирновъ угадалъ мсто главнйшей атаки японцевъ.
Защитникъ переходитъ къ дятельности совта обороны. ‘Всего — этотъ совтъ былъ созванъ 4 раза, и притомъ съ большими промежутками, объясняется это тмъ, что ршенія совта обороны постоянно отмнялись ген. Стесселемъ, какъ, напр., постановленіе 31-го іюля о вылазк, не состоявшейся вслдствіе запрета ген. Стесселя. Но и эти неудачи не ослабили энергіи ген. Смирнова, онъ участвовалъ въ укрпленіи Высокой горы, самъ рекогносцировалъ, и оборонялъ ее цлыхъ 2 мсяца. У ген. Смирнова ежедневна бывали доклады, онъ стремился быть въ курс дла и посредствомъ совта коменданта объединялъ дятельность разныхъ начальниковъ, въ этомъ совт участвовалъ ген. Кондратенко, и въ него не пожелалъ войти лишь замститель ген. Кондратенко, ген. Фокъ.
Останавливаясь на выводахъ обвинительнаго акта, защитникъ перечисляетъ вс мры, которыя могъ принять Смирновъ противъ сдачи: напр., арестовать ген. Стесселя, созвать совтъ обороны и т. д., и доказываетъ, что посылка телеграммы ген. Куропаткину 7-го декабря 1904 г. съ просьбой ‘или снять отвтственность, или возстановить въ правахъ коменданта’ — была самой ршительной мрой, которую могъ принять ген. Смирновъ, основываясь на однихъ подозрніяхъ.
Другою мрою, принятою ген. Смирновымъ противъ сдачи, защитникъ его считаетъ мнніе коменданта, ршительно высказанное на военномъ совт 16-го декабря.
Что касается характеристики ген. Смирнова, сдланной однимъ изъ защитниковъ другихъ подсудимыхъ, то кап. Шульцъ находитъ, что математическая складка, образованность и хладнокровіе, это — положительныя стороны военачальниковъ, которыми отличались и Наполеонъ, и Мольтке и Ояма.
Защитникъ переходитъ къ послднему моменту обороны.
Узнавъ о посылк парламентера, ген. Смирновъ похалъ искать поддержки у адмираловъ, такъ какъ они были независимы и только въ ихъ распоряженіи оставалась физическая сила, которая могла понадобиться ген. Смирнову. Но полоягеніе крпости за три дня — съ 16-го по 19-е декабря — рзко измнилось и путь переворота едва ли былъ цлесообразенъ, вс же остальныя мры были лишь палліативами.
— Много пришлось вынести защитникамъ Портъ-Артура,— говоритъ въ заключеніе своей рчи кап. фонъ-Шульцъ,— но тяжеле всхъ было положеніе ген. Смирнова, лишеннаго правъ коменданта, но несшаго вс его обязанности. И тмъ не мене ген. Смирновъ не нарушилъ закона дисциплины, которою держится не только армія, но и государство. И если вы, гг. судьи, примете все это во вниманіе, то вынесете справедливый, оправдательный приговоръ бывшему коменданту Портъ-Артура, ген.-лейт. Смирнову.

XXXVII. 5-е февраля.— Засданіе 39-е.

Заключительныя пренія: дополнительныя рчи подполк. Вельяминова, прис. пов. Нечаева и кап. 2-го ранга фонъ-Шульца. Послднее слово подсудимыхъ: генераловъ Стесселя, Рейса и Смирнова.

Такъ какъ вс уже защитники подсудимыхъ сказали свои рчи, то предсдатель предложилъ прокурору возразить имъ. Ген. Гурскій отказался отъ этого права. На этомъ пренія сторонъ, казалось бы, и должны были кончиться, но защитникъ ген. Стесселя, подпол. Вельяминовъ, и защитникъ ген. Рейса, прис. пов. Нечаевъ, просятъ судъ предоставить имъ право слова для возраженія на рчь защитника ген. Смирнова, кап. 2-го ранга фонъ-Шульца. Послдній также заявляетъ ходатайство о томъ, чтобы и ему предоставлено было право дополнить свою рчь, если будутъ уважены просьбы Вельяминова и Нечаева.
Судъ удовлетворяетъ вс эти ходатайства.
Дополнительная рчь подполков. Вельяминова почти вся посвящена выясненію роли ген. Смирнова въ дл превращенія ген. Стесселя изъ народнаго героя въ подсудимаго. Онъ сдлалъ это путемъ своего доклада военному министру, который полностью былъ напечатанъ въ англійскомъ ‘Standard^’, перепечатанъ въ офиціозной ‘Россіи’, въ ‘Офицерской Жизни’ и вообще получилъ широкое распространеніе. Вслдствіе этого защита не могла молчать объ этомъ документ, хотя онъ и не былъ оглашенъ на суд. Пока этого доклада не было, Стессель признавался героемъ, исполнившимъ свой долгъ, оборона П.-Артура признавалась доведенною до конца — и о позор сдачи никто не говорилъ.
Путь Стесселя въ Россію былъ рядомъ овацій. Военный министръ, ген.-адъют. Сахаровъ, выхалъ ему навстрчу и обнималъ его, императоръ германскій пожаловалъ ему орденъ ‘Pour les mйrites’, ген. Стессель былъ принятъ милостиво Государемъ… И вдругъ все это рзко измнилось.
— ‘Здсь много говорилось о допустимости или недопустимости сдачи крпости,— продолжаетъ подполк. Вельяминовъ.— Но вдь противъ принятаго ген. Стесселемъ ршенія никто изъ начальниковъ не протестовалъ, и онъ одинъ взялъ на себя полную отвтственность за судьбу крпости, сказавъ: ‘я одинъ виноватъ, судите меня’. И если вы, гг. судьи, признаете ген. Стесселя виновнымъ въ измн, то ему должно быть Назначено одно лишь наказаніе — смертная казнь,— безъ всякаго снисхожденія, онъ его у васъ не проситъ, но я прошу васъ вникнуть въ его тогдашнее положеніе. Ген. Стессель сдлалъ все то, что подсказывала ему его совсть’.
Защитникъ ген. Рейса, прис. повр. Нечаевъ, возражаетъ защитнику ген. Смирнова потому, что не можетъ согласиться съ его мнніемъ, будто онъ и его товарищи по защит другихъ подсудимыхъ строили доказательства невиновности своихъ кліентовъ на обвиненіи ген. Смирнова, что они явились, такимъ образомъ, ‘добровольцами — обвинителями’. Они касались ген. Смирнова, какъ свидтеля, давали ему характеристику и оцнивали его дйствія лишь для уясненія силы и достоврности его показаній, а вовсе не для очерненія его, какъ подсудимаго.
Защитникъ ген. Фока, ген. Домбровскій, отказывается отъ слова, такъ какъ считаетъ, что доводы его въ пользу своего подзащитнаго ни въ чемъ не поколеблены рчью кап. фонъ-Шульца.
Послдній въ краткой рчи отвчаетъ своимъ оппонентамъ по всмъ пунктамъ ихъ возраженія и выясняетъ исключительно тяжелое положеніе ген. Смирнова на суд въ положеніи свидтеля и подсудимаго одновременно.
Пренія кончены.
Предсдатель предлагаетъ подсудимымъ воспользоваться предоставленнымъ имъ правомъ послдняго слова.
Первымъ говоритъ ген. Стессель.
— 19-го декабря 1904 года, въ 3 часа 40 мин. дня,— начинаетъ свою рчь генералъ Стессель,— Большое Орлиное Гнздо было взято посл шести штурмовъ японцами. Со 2-го по 18-е декабря взяты были форты второй и третій, Китайская стнка и укрпленіе No 3-й. Когда крпость съ паденіемъ первой линіи обороны и Большого Орлинаго Гнзда фактически находилась въ рукахъ японцевъ, мн предстояло ршить вопросъ: что дороже для Россіи: нсколько часовъ существованія Артура, уже безполезнаго, при чемъ цною этого существованія явилась бы смерть всхъ защитниковъ Портъ-Артура и жителей, или сохраненіе этихъ еще полезныхъ для Россіи героевъ и передача Портъ-Артура во власть непріятеля. И то, и другое было мн Царемъ вврено. Я ршилъ, что 20,000 истерзанныхъ, преданныхъ родин борцовъ дороже,— и послалъ парламентера. Утверждаютъ, что Портъ-Артуръ не сдался, а былъ сданъ мною. Это совершенно врно. Армія — не парламентъ и разговаривать не иметъ -права. Я лично ршилъ сдачу. Я увренъ, что офицеры и солдаты не отказались бы, если бы я ихъ послалъ на смерть. Но и они также были уврены, что я не сдлаю этого, въ угоду своему честолюбію. Борьба за Портъ-Артуръ была не такова, чтобы защитники должны были загладить ее своею смертью. Они сдлали все, что могли, и заслужили, чтобы потомство сохранило ихъ имена въ ореол славы. Я увренъ, что этотъ ореолъ славы не сниметъ никто. Если правосудіе требуетъ искупительныхъ жертвъ, то для меня легче быть казненнымъ, нежели поставить на карту жизнь героевъ защиты. Меня защищаетъ одинъ изъ главныхъ героевъ Портъ-Артура, полк. Вельяминовъ — говоритъ въ заключеніе ген. Стессель.— Если бы этотъ человкъ не былъ увренъ въ моей честности, онъ не сталъ бы меня защищать.
Затмъ поднимается ген. Рейсъ.
— Прочитавъ два года назадъ въ доклад ген. Смирнова о какомъ-то соглашеніи или заговор между мною и ген. Стесселемъ и Фокомъ,— говоритъ онъ, я былъ крайне изумленъ и ршительно не понималъ, на чемъ это предположеніе основано. Прослушавъ теперь обвинительный актъ, судебное слдствіе и рчь прокурора, я остаюсь въ томъ же недоумніи. Все обвиненіе основано на какихъ-то слухахъ, на произвольномъ толкованіи того, что я говорилъ, и даже того, что я хотлъ сказать, и, наконецъ, какъ это ни странно, на приписываніи свидтелямъ того, чего они не говорили. На первомъ мст стоитъ показаніе ген. Благо о томъ, что я, зайдя къ нему 25 ноября, что-то говорилъ о трудности положенія Артура посл паденія Высокой горы. Тяжелое положеніе Артура лежало тогда у всхъ на сердц и естественно служило главной темой разговоровъ, объ этомъ шла рчь и съ ген. Кондратенко, у котораго я былъ передъ этимъ, онъ самъ сказалъ мн, что съ паденіемъ Высокой начинается агонія Артура. Очень возможно, что подъ впечатлніемъ его словъ я что-нибудь и сказалъ ген. Блому о тяжеломъ положеніи, но я вдь говорилъ не съ нижнимъ чиномъ, даже не съ молодымъ офицеромъ, а съ лицомъ, занимавшимъ одинаковое со мною служебное положеніе и одинаково освдомленнымъ о состояніи. Артура, а потому и не допускалъ мысли, что мои слова могутъ ввести его въ соблазнъ. Совершенно необъяснимымъ является и тотъ фактъ, что, желая, будто бы, добиться извстнаго ршенія совта обороны, изъ всхъ его членовъ я пытался уговорить одного ген. Благо, мнніе котораго вообще никогда не пользовалось въ Артур большимъ авторитетомъ. Правда, прокуроръ сказалъ какъ-то нершительно, что заходили и къ другимъ членамъ, но изъ показанія ген. Смирнова видно, что кром ген. Благо онъ ни отъ кого объ этомъ не слыхалъ.
— Вопросъ о предл обороны можно считать уже достаточно выясненнымъ, но, чтобы придать моимъ словамъ характеръ призыва къ сдач, котораго они, конечно, не имли, прокурору пришлось, по его выраженію, перевести ихъ на русскій языкъ, однако, при помощи такихъ вольныхъ переводовъ можно кого угодно обвинить въ любомъ преступленіи.
Мнніе, высказанное мною на военномъ совт 16-го декабря о невозможности продолжительнаго сопротивленія съ потерей двухъ фортовъ и Китайской стнки, было основано исключительно на численности и состояніи бойцовъ и слабости укрпленій второй и третьей линій. Кром того, что я сказалъ на этомъ совт, я отдльно ген. Стесселю о капитуляціи никогда и ничего не говорилъ, такъ какъ не считалъ себя въ прав подавать по этому поводу какіе-либо совты, съ одной стороны, я зналъ объ юридической отвтственности, которой онъ подвергается въ случа капитуляціи, а съ другой — понималъ и ту нравственную отвтственность, которую онъ взялъ бы на себя, допустивъ истребленіе остатковъ гарнизона, больныхъ, раненыхъ и мирныхъ жителей. Поэтому я считалъ, что то или другое ршеніе можетъ принять только самъ Стессель — и никто боле.
— Приказаніе ген. Стесселя, отданное мн 19-го декабря, перевести на англійскій языкъ письмо ген. Ноги съ предложеніемъ вступить въ переговоры, я считалъ закономрнымъ, такъ какъ, съ одной стороны, ст. 62 положенія о крпостяхъ указываетъ, что окончательное ршеніе старшій начальникъ принимаетъ единолично, а съ другой — я не могъ не согласиться, что крпость фактически пала, а потому и не видли. никакого основанія отказаться отъ исполненія полученнаго приказанія.
— Что касается унизительности принятыхъ условій, капитуляціи, то я полагаю, что унизительной можетъ считаться капитуляція на волю побдителя, т.. е. безъ.всякихъ условій, или же сопряженная съ какими-либо обрядами, оскорбительными для самолюбія побжденнаго. Въ данномъ случа, ничего подобнаго не было, сохраненіе же оружія офицерамъ и разршеніе имъ вернуться на родину несомннно являлись выраженіемъ признанія доблести гарнизона.
— Переходя къ формальной сторон подписанія условій капитуляціи, я долженъ напомнить, что, получивъ отъ ген. Стесселя согласіе на принятіе предложенныхъ намъ условій, всякія сомннія съ моей стороны относительно пріемлемости ихъ были бы совершенно неумстны.
— Требовать боле выгодныхъ условій можетъ тотъ, кто въ состояніи поддержать свое требованіе силой, но сила была не на нашей сторон, поэтому отвтъ мой кап. Голованю, который прокуроръ назвалъ историческимъ, вовсе не заслуживаетъ такого громкаго названія и является вполн естественнымъ и понятнымъ.
Затмъ ген. Рейсъ еще разъ категорически заявляетъ, что телеграммы ген. Смирнову отъ г.-ад. Куропаткина онъ никогда не видалъ. Относительно словъ прокурора о блестящей карьер подсудимаго, послдній говоритъ, что двигался онъ по служб наравн со своими сверстниками, никого не обогналъ и получилъ полкъ, пробывъ въ чин полковника шесть лтъ. Возвращаясь въ конц своей рчи къ вопросу о томъ какъ возникло предположеніе о соглашеніи, заговор, подсудимый спрашиваетъ: какую же цль имли въ виду участники этого соглашенія? Вопросъ этотъ на суд не обсуждался, и только въ доклад ген. Смирнова имется указаніе, что цлью его было спасеніе жизни отъ грозившей опасности.
— Но почему же только въ: ноябр, къ которому ген. Смирновъ относитъ возникновеніе заговора, эта опасность была нами замчена, зачмъ мы ждали еще мсяцъ и привели въ исполненіе нашъ замыселъ только тогда, когда опасность въ сущности уже миновала. Вдь въ случа прорыва непріятеля и рзни на улицахъ, ген. Стессель и вообще старшіе начальники подвергались наименьшему риску, такъ какъ несомннно японцы предпочли бы захватить ихъ живыми, какъ трофеи, да, наконецъ, можно было, подъ самымъ благовиднымъ предлогомъ, ухать на западный фронтъ или на Ляотешань и тамъ спокойно переждать, пока рзня въ город окончится.
— Если будетъ признано преступнымъ, что на совт 16-го декабря я откровенно высказалъ свое мнніе о положеніи Артура, а затмъ исполнилъ приказаніе ген. Стесселя относительно посылки письма и подписанія капитуляціи, то я совершенно не понимаю,— заканчиваетъ ген. Рейсъ,— почему только мн это вмняется въ вину, а и не тмъ также, кто мыслилъ со мной одинаково на совт и здилъ со мной въ Шуйшуинъ.
Къ каедр подходитъ ген. Смирновъ. Его ‘послднее слово’ еще обширне ‘послдняго слова’, сказаннаго ген. Рейсомъ.
Онъ начинаетъ его съ общаго очерка тхъ неправильностей и отступленій отъ закона, которыя учинены были въ отношеніи крпости П.-Артура и въ отношеніи его, подсудимаго, лично, какъ коменданта крпости,— отступленій поставившихъ его въ ложное положеніе, препятствовавшее ему исполнить свои обязанности во всей ихъ полнот.
— Въ послднюю нашу кампанію военныя дйствія могли развиться на обширномъ фронт въ 1000 верстъ протяженіемъ, отъ П.-Артура до Владивостока, причемъ боле вроятнымъ являлось развитіе ихъ въ первый періодъ войны въ зонахъ, прилегающихъ къ правому флангу стратегическаго фронта, а потому совершенно естественнымъ являлось сосредоточеніе нашихъ сухопутныхъ силъ въ Ляоян, а морскихъ — въ П.-Артур.
— Вмсто того, чтобы быть въ непосредственномъ подчиненіи главнокомандующаго, вслдствіе своей важной служебной роли въ отношеніи флота, крпость была почему-то подчинена командующему манчжурской арміей, хотя прямой связи съ арміей она не имла и только косвенно могла оказывать ей содйствіе, отвлекая ту часть непріятельскихъ сухопутныхъ силъ, которую непріятелю угодно было бы выдлить противъ Артура. Въ то же время эта крпость, вслдствіе сосредоточенія въ ней нашей эскадры, приковывала къ себ главную часть морскихъ силъ Японіи. Какъ теперь, такъ и тогда ясно было, что въ этой войн доминирующее значеніе принадлежало флоту. При побд нашего флота мы могли помшать высадк японскихъ армій, обезвредить высадившіяся войска и, наконецъ, только при побд нашего флота мы могли бы добиться ршительныхъ результатовъ кампаніи, перенеся театръ военныхъ дйствій на острова метрополіи, т. е. прибгнуть къ ршительнымъ мрамъ для заключенія мира. Вотъ какое важное значеніе имлъ нашъ флотъ, въ отношеніи котораго П.-Артуръ, будучи убжищемъ и базой, игралъ служебную роль первостепенной важности. Японцы поняли это важное значеніе флота и съ нарушеніемъ международныхъ правилъ напали на него до объявленія войны. Если бы манчжурская армія взяла на себя служебную роль въ отношеніи нашей эскадры,— она принесла бы ей большую пользу, что доказывается тмъ, что диверсія на Вафангоу отсрочила наступленіе японцевъ на Артуръ на цлыхъ два мсяца.
— Адмиралъ Макаровъ, прибывъ въ Артуръ, возбудилъ передъ намстникомъ-главнокомандующимъ ходатайство о, подчиненіи коменданта непосредственно командующему эскадрой. Однако, несмотря на сочувствіе намстника этому проекту, онъ не осуществился, вслдствіе противодйствія военнаго министра, ген. Куропаткина, и тогда же былъ учрежденъ Артуръ-Циньчжоускій или Квантунскій укр. раіонъ, съ подчиненіемъ коменданта крпости и всхъ войскъ, въ раіон расположенныхъ, начальнику, этого раіона. Въ свою очередь, послдній былъ подчиненъ не главнокомандующему и не командующему эскадрой, а командующему манчжурской арміей. Я утверждаю, что учрежденіе Квантунскаго, укр. раіона было нецлесообразно, такъ какъ онъ составлялъ площадь, вдвое меньшую нормальнаго крпостного раіона, а по своему замкнутому положенію и непосредственной связи съ П.-Артуромъ являлся просто естественнымъ раіономъ крпости. Едва ли можно выдумать что-либо боле искусственное, чмъ этотъ пресловутый Квантунскій укр. раіонъ. Несмотря на то, что онъ былъ образованъ изъ части крп. раіона и игралъ по отношенію къ нему служебную роль,— комендантъ крпости былъ подчиненъ начальнику укрпл. раіона, а для этого потребовалось отнять у коменданта, въ нарушеніе закона, права командира отдльнаго корпуса.
— Исходя изъ требованій, предъявляемыхъ чинившейся эскадр и укрплявшему Артуру,— доле не дать врагу проникнуть на полуостровъ,— слдовало подготовить полевыя позиціи на бухтахъ, минировать ихъ, разработать къ нимъ дороги, усиливать укрпленія Цзиньчжоу и укрпить позиціи на Тафашинскихъ и Нангалинскихъ высотахъ, чмъ прочно запирался бы единственный сухопутный путь и обезпечивался бы гор. Дальній отъ безпрепятственнаго его захвата, слдовало, наконецъ, эшелонировать на полуостров войска съ такимъ расчетомъ, чтобы въ кратчайшій срокъ можно было сосредоточить къ угрожаемому пункту значительную часть всхъ силъ полуострова. Ничего подобнаго сдлано не было. Потерпвъ пораженіе на Цзиньчжоу, гд подъ удары цлой арміи былъ подставленъ одинъ только доблестный полкъ, и отдавъ безъ сопротивленія Дальній, мы заняли невыгодную позицію между бухтами Хзси и Биндао, гд простояли 2 мсяца, въ теченіе которыхъ японцы успли оборудовать Дальній, какъ базу, и сосредоточить противъ насъ новую армію, ген. Ноги. Этотъ выигрышъ времени 2-хъ мсяцевъ, позволившій подготовить Портъ-Артуръ къ оборон, явился, однако, результатомъ диверсіи къ Вафангоу, отвлекшей армію Оку отъ Квантуна. Дйствія же наши въ укрпленномъ раіон по отношенію къ флоту и крпости представляются для меня явленіемъ отрицательнымъ. Сдланныя организаціонныя ошибки и отступленія отъ закона я могу выразить въ слдующихъ положеніяхъ: 1) противорчащее требованіямъ дла подчиненіе Портъ-Артура не главнокомандующему и не командующему эскадрой, а командующему манчжурской арміей, эта грубая ошибка, въ своемъ конечномъ результат, привела къ небывалому въ военной исторіи факту истребленія непріятельскими сухопутными войсками судовъ нашей эскадры: 2) учрежденіе особаго укрпл. раіона въ предлахъ самаго крпостного раіона и назначеніе туда особаго начальника съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, что привело къ крайне невыгодному использованію въ военномъ отношеніи Квантунскаго полуострова, послдствіемъ чего, не будь диверсіи на Вафангоу, была бы произведена атака на неготовый къ ея отраженію Артуръ, 3) отнятіе у коменданта предоставленныхъ ему по закону правъ командира отдльнаго корпуса и 4) невозстановленіе этихъ правъ посл того, какъ войска вошли въ крпость.
— Но если перечисленныя ошибки и отступленія отъ закона пагубно отразились на оборон Квантуна и на пашемъ флот, то преступленіе, выразившееся въ похищеніи и сокрытіи депешъ, адресованныхъ на мое имя, принесло для государства въ конечномъ своемъ результат унизительную сдачу той крпости, доблестная защита которой является свтлой страницей въ исторіи нашей послдней кампаніи.
Затмъ ген. Смирновъ перешелъ къ разсмотрнію предъявленныхъ къ нему обвиненій по существу ихъ.
— По обвинительному акту — говоритъ онъ,— я подлежу отвтственности за то, что, заподозривъ посл сдачи японцамъ форта ІІ-го о существованіи между генералами Стесселемъ и Фокомъ соглашенія привести крпость въ такое состояніе, въ которомъ можно было бы оправдать ея сдачу, я не устранилъ тотчасъ же ген.-л. Фока отъ командованія, а ограничился лишь посылкою главнокомандующему телеграммы, въ которой просилъ или утвердить меня въ полныхъ правахъ коменданта, или сложить съ меня обязанности послдняго и всякую отвтственность за дальнйшую оборону крпости.
— По общежитейскимъ понятіямъ, проявлять дйствіе власти можетъ тотъ, кто властью фактически обладаетъ. Въ данномъ случа, властью обладалъ относительно меня ген. Стессель, которому я былъ подчиненъ. Я могъ лишь захватить власть, но это дяніе не карается лишь тогда, когда начальникъ учинилъ безспорный фактъ измны интересамъ Государя и Отечества. Однако въ сдач форта II доказать это было невозможно, слдовательно, захватить власть я не могъ. Не могъ я и устранить ген. Фока, такъ какъ приказаніе мое объ устраненіи ген. Фока явилось бы отмною приказа моего непосредственнаго начальника, при чемъ самымъ мотивомъ такого моего распоряженія было бы исполненіе имъ приказанія, отданнаго нашимъ общимъ начальникомъ. Такое мое распоряженіе было бы противно дисциплин, практически не помогло бы длу и лить ухудшило бы оборону крпости. Вообще же мною былъ предпринятъ цлый рядъ мръ, которыя, къ сожалнію, по независвшимъ отъ меня причинамъ, не увнчались успхомъ. Таковыми мрами были: 1) предложеніе взять на себя посл смерти ген. Кондратенко оборону сверо-восточнаго фронта, 2) рзкое внушеніе, которое я сдлалъ ген. Фоку за сдачу форта II помимо меня, 3) посылка телеграммы главнокомандующему, гд я категорически ставилъ вопросъ или о возстановленіи меня въ полныхъ правахъ коменданта, или о сложеніи съ меня обязанностой такового. Былъ также принятъ цлый рядъ мръ, имвшихъ цлью предупредить сдачу форта II вопреки моей вол, какъ-то: двукратный докладъ ген. Куропаткину о вмшательств ген. Стесселя въ предлы моей власти, устраненіе подъ благовиднымъ предлогомъ ген. Фока отъ длъ посл 8 августа и т. д. Итакъ, мръ я принималъ много, но он не приводили къ желанному результату. Единственная же радикальная мра, лишеніе власти ген. Стесселя, не могла быть предпринята за отсутствіемъ явнаго факта преступленія.
— По 2-му пункту обвин. акта, я обвиняюсь въ томъ, что, узнавъ о посылк ген. Стесселемъ парламентера къ ген. Ноги, я не созвалъ совта обороны и не настаивалъ передъ ген.-адъют. Стесселемъ на точномъ соблюденіи имъ ст. 62 пол. объ упр. крп., а равно на исполненіи ршенія воен. сов. 16 декабря 1904 г. продолжать упорную оборону крпости. Въ стать 69 кн. XXII свода воен. пост., по которой я обвиняюсь, идетъ рчь о подчиненномъ, исполнившемъ явно преступное приказаніе начальника. Такимъ образомъ, ст. 69 въ прямомъ смысл ко мн непримнима, такъ какъ я не участвовалъ въ преступныхъ дяніяхъ, совершенныхъ 19 декабря,— посылк парламентера, отдач безъ боя М. Орлинаго Гнзда, Куропаткинскаго люнета и батареи Б. Что касается того, что я не собралъ совта обороны, то собирать его въ цляхъ противодйствія совершившейся уже сдач было бы несоотвтственно. Докладывать ген. Стесселю о соблюденіи имъ ст. 62 положенія и исполненіи ршенія военнаго совта 16 декабря было совершенно неумстно, такъ какъ посл очищенія, вопреки моему приказанію, Китайской стнки, посылки парламентера и очищенія Мал. Орл. Гнзда и батареи Б, передо мной открылся планомрный обманъ, посл котораго умстна была одна только мра — полное устраненіе ген. Стесселя отъ власти насиліемъ, что возможно было лишь путемъ сознанія военнаго совта, а это отвлекло бы всхъ старшихъ начальниковъ съ находившагося въ критическомъ положеніи фронта. Убдивъ большинство военнаго совта въ томъ, что совершается преступленіе противъ государства, слдовало бы произвести аресты генераловъ Стесселя, Фока и Рейса, затмъ въ одну ночь слдовало смнить нкоторыхъ военачальниковъ и измнить расположеніе войскъ, при чемъ новая линія, на которой предстояло бы организовать оборону, была съ уступкой японцамъ Малаго Орл. Гнзда, Курой, люнета и особенно бат. Б обнажена съ своего праваго фланга, на который японцы всю ночь насдали. Осуществленіе всхъ перечисленныхъ мропріятій въ теченіе нсколькихъ ночныхъ часовъ являлось дломъ неисполнимымъ. Къ тому же и ген. Стессель при помощи своихъ сообщниковъ усплъ бы принять противъ меня свои мры. Ршивъ узнать мнніе наиболе независимыхъ начальниковъ, я изложилъ адмираламъ обстановку, и они признали, что нтъ никакихъ шансовъ на успхъ предпріятія. Несмотря на то, что въ нашемъ военномъ законодательств не имется закона, требующаго отъ подчиненнаго устраненія начальника въ случа совершенія послднимъ преступленія, я считалъ бы себя въ силу нравственнаго императива обязаннымъ совершить переворотъ, если бы можно было этимъ достигнуть такой важной цли, какъ защита крпости. Предльнымъ для сего срокомъ было 16 декабря.
— Оканчивая свою защиту, я повторю основанія, на которыя опирался.
— Доминирующее значеніе иметъ законъ, требующій отъ подчиненныхъ безпрекословнаго повиновенія начальнику. Единственное изъ этого исключеніе допускается ст. 69 воен. уст. о нак., каковая статья даетъ подчиненному право не исполнить явно преступнаго приказанія начальника. Противъ этой статьи я не погршилъ, такъ какъ при сдач крпости я никакого преступнаго приказанія не исполнялъ, напротивъ, все сдлалось помимо меня и скрыто отъ меня.
— Сознаніе военнаго совта при той обстановк, которая имла мсто вечеромъ 19 декабря, практически ни къ чему бы не повело.
— Какъ по первому, такъ и по второму пунктамъ обвиненія я пеповнненъ въ бездйствіи власти, ибо требуемыя и дозволенныя закономъ мры были много исчерпаны, а мры, переступающія предлы закона, не привели бы къ достиженію дли.
— Я исполнилъ свой долгъ по чистой совсти,— закончилъ свою рчь ген. Смирновъ.
Затмъ засданіе было прервано до слдующаго дня.

XXXVIII. 6-е февраля.— Засданіе 40-е.

Отказъ ген. Фока отъ послдняго слова. Судъ удаляется для постановленія резолюціи.

Засданіе этого дня непродолжительно.
Ген. Фокъ, на предложеніе предсдателя воспользоваться правомъ послдняго слова, отвчаетъ отказомъ.
— Судъ удаляется для постановленія резолюціи,— объявляетъ предсдатель въ 11 ч. 20 м. утра и приглашаетъ подсудимыхъ и участвующихъ въ дл лицъ прибыть для выслушанія ея къ 11-ти часамъ утра слдующаго дня.
Залъ и офицерское собраніе Арміи и Флота пустютъ. Въ помщеніи суда остаются дежурить по очереди одинъ изъ секретарей суда и одинъ изъ комендантскихъ адъютантовъ. Двери комнатъ, отведенныхъ для совщанія судей, наглухо закрытыя, охраняются парными унтеръ-офицерами…

XXXIX. 7-е февраля.— Засданіе 41-е.

Резолюція суда.

Къ 11-ти часамъ: утра помщеніе офицерскаго собранія Арміи и Флота вновь наполняется публикою, явившеюся выслушать резолюцію суда. Общее настроеніе повышенное, возбужденное, нервное, особенно среди бывшихъ участниковъ обороны. Скоро однако становится извстно отъ секретарей суда, что судъ вынесетъ резолюцію не ране 2-хъ часовъ дня. Часть публики покидаетъ собраніе, другая остается — и вс снова собираются къ означенному часу. Новая отсрочка: судъ выйдетъ не ране 4-хъ часовъ дня… Потомъ — не ране 6-ти часовъ вечера… Потомъ — не ране 8-ми часовъ… И чмъ дале откладывается заключительный актъ грандіознаго процесса, тмъ напряженне становится атмосфера ожиданія… Продолжительность совщанія судей, вполн естественная въ такомъ сложномъ и серьезномъ дл, имющемъ государственное, историческое значеніе,— комментируется на разные лады.
Разносятся тревожные слухи о готовящихся по объявленіи резолюціи манифестаціяхъ и демонстраціяхъ… Спшно принимаются мры ихъ предупрежденія и пресченія… Налицо почти весь составъ С.-Петербургскаго комендантскаго управленія…
Двери въ залъ суда тщательно охраняются гвардейскими унтеръ-офицерами.
Наконецъ, въ 8 часовъ вечера он распахиваются, и публика широкою волною наполняетъ обширный залъ суда и хоры въ немъ. Никто не садится. Вс въ нервномъ возбужденіи, стоя, ждутъ появленія суда… Одинъ за другимъ всходятъ судьи на эстраду — и въ 8 ч. 25 м. веч. предсдатель суда, ген.-отъ-инф. Водаръ оглашаетъ резолюцію суда:
‘Съ 1907 года ноября 27-го по 1908 г. февраля 7-го дня верховный военно-уголовный судъ, въ слдующемъ состав: предсдатель ген.-отъ-инф. Водаръ, члены: ген.-отъ-инф. Гончаровъ, г.-отъ-кав. бар. Бильдерлингъ, г.-отъ-инф. Аникевъ, г.-л. бар. Остенъ-Сакенъ, г.-л. Щербовичъ-Вечоръ, г.-л. Саранчовъ, г.-л. Рузскій, выслушалъ дло объ отставномъ г.-л. Стессел, ген.-лейтенантахъ Смирнов и Фок и ген.-м. Рейс, преданныхъ суду Высочайшею властью по обвиненію въ разныхъ служебныхъ преступленіяхъ во время минувшей войны съ Японіею.
‘По соображеніи всхъ обстоятельствъ настоящаго дла, разъясненныхъ на судебномъ слдствіи и заключительными преніями, верховный военно-уголовный судъ призналъ изъ числа подсудимыхъ виновными: отст. г.-л. Стесселя — въ томъ, что 20-го декабря 1904 года, состоя начальникомъ Квантунскаго укрпленнаго раіона и главнымъ начальникомъ войскъ въ Портъ-Артур, съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, г.-л. Смирнова, сдалъ крпость японцамъ, не употребивъ всхъ средствъ къ дальнйшей ея оборон, въ бездйствіи власти и въ дисциплинарномъ проступк, и г.-л. Фока — въ дисциплинарномъ проступк, почему, на основаніи 251 ст. XXII кн. и 33 ст. XXIII кн. Св. В. П. 1869 г., изд. 3-е, верховный военно-уголовный судъ опредляетъ: подсудимаго, отст. г.-л. Стесселя подвергнуть смертной казни черезъ разстрляніе безъ лишенія всхъ правъ состоянія, а г.-л. Фоку объявить выговоръ. По обвиненію же ген.-лейтенантовъ Стесселя и Фока въ остальныхъ предъявленныхъ къ нимъ обвиненіяхъ, г.-л. Смирнова и г.-м. Рейса — въ предъявленныхъ къ нимъ обвиненіяхъ — по недоказанности этихъ дяній, на основаніи 910 ст. XXIV кн. Св. В. П. 1869 г., изд. 3, считать по суду оправданными. Вещественныя по длу доказательства возвратить по принадлежности, откуда таковыя получены. Судебныя по длу издержки, буде таковыя окажутся, обратить на признанныхъ виновными подсудимыхъ, съ круговой ихъ другъ за друга отвтственностью, согласно 1149 ст. XXIV кн. Св. В. П. 1869 г., изд. 3-е. Настоящій приговоръ, прежде обращенія его къ исполненію, представить черезъ военнаго министра на Высочайшее благоусмотрніе, согласно 127713 ст. той же книги и свода, по редакціи, объявленной въ прик. по воен. вд. 1906 г. No 285. Опредливъ отст. ген.-лейт. Стесселю наказаніе на точномъ основаніи закона, верховный военно-уголовный судъ, принимая во вниманіе, что крпость П.-Артуръ, осажденная съ моря и съ суши превосходными силами противника, выдержала, подъ руководствомъ ген.-л. Стесселя, небывалую по упорству въ лтописяхъ военной исторіи оборону и удивила весь міръ доблестью своихъ защитниковъ, что нсколько штурмовъ были отбиты съ громадными для противника потерями, что въ теченіе всей осады ген.-лейт. Стессель поддерживалъ геройскій духъ защитниковъ крпости, а также его прежнюю боевую службу и участіе въ трехъ кампаніяхъ,— верховный военно-уголовный судъ Всеподданнйше ходатайствуетъ передъ Его Императорскимъ Величествомъ о смягченіи отст. ген.-л. Стесселю опредленнаго судомъ наказанія заточеніемъ въ крпости на десять лтъ, съ исключеніемъ его изъ службы и съ лишеніемъ чиновъ и съ послдствіями, указанными въ 38 ст. XXII кн. св. в. пост., 1869 г., изд. 3-е.
— Генералъ лейтенантъ Смирновъ и генералъ-маіоръ Рейсъ, вы свободны,— говоритъ предсдатель, окончивъ чтеніе резолюціи, и объявляетъ затмъ, что о времени объявленія приговора въ окончательной форм подсудимые будутъ своевременно оповщены.
Въ 8 час. 40 мин. вечера засданіе объявлено закрытымъ.

——

11-го февраля ген. Стессель подалъ въ верховный военноуголовный судъ прошеніе, въ которомъ, заявляя о своемъ желаніи ‘воспользоваться предоставленнымъ подсудимымъ правомъ прошенія на Высочайшее Имя’, ходатайствовалъ о выдач копіи приговора и о разршеніи ему и его защитникамъ ознакомиться съ вопроснымъ листомъ и резолюціей, а также просмотрть для справокъ протоколъ и все слдственное производство.
Верховный судъ, разсмотрвъ это прошеніе въ распорядительномъ засданіи 13-го феврал, постановилъ отклонить ходатайство ген. Стесселя о разршеніи ему ознакомиться съ перечисленными выше документами, такъ какъ для подачи на Высочайшее Имя просьбы о помилованіи или облегченіи его участи никакой надобности въ ознакомленіи съ этими документами не встрчается (ст. 127714 воен. судеб: уст.), просимую же имъ копію приговора постановилъ выдать {Согласно 127712 ст. воен.-суд. уст. (по редакціи, объявленной въ приказ по воен. вд. 1906 г. No 285), приговоры постановляются верх. воен.-угол. судомъ окончательно, безъ допущенія протестовъ и жалобъ на нихъ, согласно же 1277й ст. того же устава, со стороны осужденныхъ допускаются лишь просьбы о помилованіи или облегченіи ихъ участи, каковыя подаются въ верх. судъ и черезъ воен. министра представляются вмст съ приговоромъ на Высочайшее усмотрніе.}.

XL. Приговоръ.

22-го февраля, въ 1 часъ дня, въ зданіи главнаго военносуднаго управленія, въ зал судебныхъ засданій главнаго военнаго суда, состоялось объявленіе приговора въ окончательной форм. Присутствовали осужденные верховнымъ военно-уголовнымъ судомъ генералы Стессель и Фокъ.
Печатаемъ ниже изъ этого документа только ту его часть, которая содержитъ опредленіе суда относительно виновности генераловъ Стесселя и Фока въ однихъ преступленіяхъ и проступкахъ и оправданіе ихъ и генераловъ Смирнова и Рейса по остальнымъ предъявленнымъ къ нимъ обвиненіямъ {Нами опущено изъ приговора, во избжаніе повторенія, изложеніе предъявленныхъ къ подсудимымъ обвиненій, каковыя приведены на страницахъ 68—76 настоящаго отчета.}.
По соображеніи всхъ обстоятельствъ дла, какъ они выяснились на судебномъ слдствіи и заключительными преніями, верховный военно-уголовный судъ призналъ виновными:
Отставного генералъ-лейтенанта Стесселя въ томъ:
1) что, состоя въ должности начальника Кваптунскаго укрпленнаго раіона и главнымъ начальникомъ войскъ въ Портъ-Артур, съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, генералъ-лейтенанта Смирнова, онъ, безъ предварительнаго собранія военнаго совта для ршенія вопроса о дальнйшемъ способ обороны крпости и вопреки мннія военнаго совта 16-го декабря 1904 г., на которомъ большинство членовъ высказалось за продолженіе упорнаго сопротивленія, 19-го декабря того года послалъ, черезъ парламентера, командовавшему японской осадной арміей, генералу Ноги, предложеніе вступить въ переговоры о сдач крпости Портъ-Артуръ, а затмъ на другой день, 20-го декабря, черезъ своего начальника штаба, полковника, нын генералъ-маіора Рейса, въ деревн Шуйшуинъ заключилъ окончательную капитуляцію, тогда какъ въ то время положеніе крпости и ея храбрыхъ защитниковъ хотя и было весьма тяжелымъ, но, однако, къ тому времени не были еще употреблены вс средства къ дальнйшей ея оборон и численность наличнаго состава гарнизона, состояніе его духа и количество боевыхъ и продовольственныхъ припасовъ давали возможность продолжать таковую, при чемъ посл посылки парламентера распорядился объ очищеніи батареи лит. Б, хотя задержаніе ея представлялось возможнымъ и необходимымъ для дальнйшей обороны крпости,
2) что во время обороны крпости, зная о томъ, что генералъ-лейтенантъ Фокъ составляетъ и разсылаетъ начальствующимъ лицамъ, а также въ нкоторые штабы и управленія свои ‘замтки’, въ которыхъ, на ряду съ полезными указаніями относительно необходимыхъ способовъ веденія обороны, позволялъ себ въ рзкомъ и насмшливомъ тон критиковать дйствія неподчиненныхъ ему лицъ и оскорблять ихъ, онъ, отставной генералъ-лейтенантъ Отессель, не принялъ, однако, мръ къ прекращенію распространенія этихъ замтокъ, и
3) что въ телеграмм, отправленной имъ 1(і-то декабря 1904 года на имя Его Величества Государя Императора, вслдствіе недостаточно тщательной проврки имвшихся у него свдній, помстилъ свднія, несогласныя съ дйствительнымъ состояніемъ крпости къ 16-му декабря 1904 года.
Генералъ-лейтенанта Фока въ томъ, что во время обороны крпости составлялъ и разсылалъ начальствующимъ лицамъ, а также въ нкоторые штабы и управленія свои ‘замтки’, въ которыхъ на ряду съ полезными указаніями относительно необходимыхъ способовъ веденія обороны позволялъ себ въ рзкомъ и насмшливомъ тон критиковать дйствія неподчиненныхъ ему лицъ и оскорблять ихъ.
По обвиненіямъ же отставного генералъ-лейтенанта Стесселя и генералъ-лейтенанта Фока въ другихъ указанныхъ выше противозаконныхъ дяніяхъ, а генералъ-лейтенанта Смирнова и генералъ-маіора Рейса въ совершеніи вообще противозаконныхъ дяній, въ учиненіи которыхъ они обвинялись, верховный военно-уголовный судъ постановилъ считать ихъ по суду оправданными, по недоказанности совершенія ими этихъ противозаконныхъ дяній, и притомъ по слдующимъ основаніямъ:
1. Отставного генералъ-лейтенанта Стесселя:
По 1 пункту предъявленнаго къ нему обвиненія: потому, что на полученное имъ отъ командовавшаго манчжурской арміей предписаніе, онъ, генералъ Стессель, 21-го іюня послалъ ему ходатайство объ оставленіи его, для пользы службы, въ Портъ-Артур командовать войсками и на это свое ходатайство не только не получилъ подтвержденія сдать командованіе войсками генералу Смирнову, но даже впослдствіи получалъ разныя адресованныя на его имя, какъ начальника войскъ крпости, телеграммы, которыя давали ему основаніе быть убжденнымъ, что ходатайство его было уважено.
По 2 пункту: по недоказанности того обстоятельства, чтобы вмшательства генерала Стесселя въ права и обязанности коменданта и его распоряженія не оправдывались обстоятельствами дла и вносили неопредленность въ отношенія административныхъ лицъ и учрежденій, подрывали авторитетъ коменданта, вру въ него и порождали несогласія между старшими начальствующими лицами и вообще наносили вредъ обороноспособности крпости, тмъ боле, что верховнымъ военно-уголовнымъ судомъ признано, что вмшательства эти не выходили изъ предловъ власти, предоставленной генералу Стесселю.
По 3 пункту: по недоказанности вообще того обстоятельства, что несмотря на представлявшуюся къ тому возможность, въ крпости Портъ-Артуръ не было принято всхъ мръ къ увеличенію нкоторыхъ продовольственныхъ средствъ гарнизона.
По 5, 6 и 7 пунктамъ: по недоказанности, что въ донесеніяхъ отставного генералъ-лейтенанта Стесселя отъ 14-го и 18-го мая на имя командовавшаго манчжурской арміей и намстника Его Величества на Дальнемъ Восток о бо при Цзинь-Чясоу, отъ 15-го мая на имя командовавшаго манчжурской арміей объ отступленіи отряда генерала Фока къ Волчьимъ горамъ и отъ 1-го іюня на имя командовавшаго манчжурской арміей о дятельности его, генерала Стесселя, въ Портъ-Артур, помщенія свднія, не согласныя съ дйствительными обстоятельствами дла.
Но 8 пункту: вслдствіе признанія верховнымъ военно — уголовнымъ судомъ доказаннымъ, что отставной генералъ-лейтенантъ Стессель въ телеграмм своей на имя Его Величества Государя Императора отъ
16-го декабря 1904 г. помстилъ свднія, несогласныя съ дйствительнымъ состояніемъ крпости къ 16-му декабря не умышленно, а лишь потому, что недостаточно тщательно проврилъ имвшіяся у него свднія, въ чемъ онъ и признанъ виновнымъ.
По 9 пункту: потому что, хотя верховный военно-уголовный судъ и призналъ доказаннымъ, что въ бою при Цзинь-Чжоу генералы Фокъ и Надинъ не оказали отличій, которыя давали бы право генералу Стесселю представлять ихъ за этотъ бой къ награжденію орденами св. Георгія 3 степени, тмъ не мене въ то же время призналъ, что это представленіе ихъ къ наградамъ не было учинено генераломъ Стесселемъ завдомо неправильно и ложно, относительно же генералъ-маіора Рейса признано, что на это представленіе генералъ Стессель имлъ свои законныя основанія.
По 10 пункту, по которому отставной генералъ-лейтенантъ Стессель, между прочимъ, обвинялся въ томъ, что, уполномочивъ своего начальника штаба полковника, нын генералъ-маіора Рейса окончательно заключить капитуляцію крпости, не далъ ему точныхъ инструкцій относительно пріемлемыхъ съ нашей стороны условій, почему эти условія капитуляціи крпости оказались невыгодными и унизительными для достоинства Россіи,— на томъ основаніи, что условія капитуляціи хотя и были не почетны, однако, верховный военно-уголовный судъ призналъ недоказаннымъ, чтобы по обстоятельствамъ дла представлялось возможнымъ добиться боле выгодныхъ условій.
II. Генералъ-лейтенанта Фока:
По 1 пункту предъявленнаго къ нему обвиненія — на томъ основаніи, что при признаніи даже доказаннымъ, что генералъ-лейтенантъ Фокъ въ бою при Цзинь-Чжоу не оказалъ надлежащей распорядительности, верховный военно-уголовный судъ тмъ не мене не нашелъ возможнымъ поставить ему въ вину неисполненіе приказанія генерала Стесселя упорно оборонять Цзинь-Чжоускую позицію, доведя дло до штыковыхъ свалокъ, съ одной стороны, потому, что ему, генералу Фоку, были извстны также директивы командовавшаго манчжурской арміей и намстника Его Величества на Дальнемъ Восток, коими указывалось, что главная цль его отряда своевременно отойти къ Портъ-Артуру, а не удерживать Цзинь-Чжоу, а, съ другой, что характеръ обстановки, обнаружившейся во время боя, былъ неблагопріятенъ для упорной обороны.
По 2 пункту: по недоказанности самыхъ фактовъ, чтобы генералъ-лейтенантъ Фокъ во время боя 8-го августа 1904 г. не тотчасъ исполнилъ приказаніе коменданта крпости двинуть къ передовымъ фортамъ сверо-восточнаго фронта два баталіона, а предварительно вошелъ по сему предмету въ неумстное съ нимъ пререканіе, и что кром того не пошелъ самъ туда съ этою послднею частью командуемаго имъ въ то время резерва.
Но 3 пункту, по которому генералъ-лейтенантъ Фокъ, между прочимъ, обвинялся въ томъ, что онъ распространялъ свои ‘замтки’ изъ малодушнаго тщеславія и въ этихъ ‘замткахъ’ проводилъ мысль, что укрпленія и форты слдуетъ защищать безъ большихъ жертвъ, чмъ колебалъ въ войскахъ вру въ возможность и необходимость держаться въ укрпленіяхъ до послдней крайности,— по недоказанности этихъ обстоятельствъ, то же обстоятельство, что въ этихъ ‘замткахъ’ генералъ Фокъ позволялъ себ въ рзкомъ и насмшливомъ тон критиковать дйствія неподчиненныхъ ему лицъ и оскорблять ихъ, верховный военно-уголовный судъ призналъ доказаннымъ и поставилъ ему въ вину.
По 4 пункту: потому что, несмотря на доказанность распоряженія генералъ-лейтенанта Фока очистить фортъ No II и взорвать его не только безъ испрошенія на то разршенія своего непосредственнаго начальника, коменданта крпости, но даже безъ предварительнаго ему доклада о полученномъ имъ, генераломъ Фокомъ, на это согласіи генерала Стесселя, верховный военно-уголовный судъ, тмъ не мене, не призналъ возможнымъ вышеизложенное поставить въ вину генералу Фоку, такъ какъ на очищеніе форта No II и взрывъ его онъ получилъ приказаніе старшаго своего начальника, генерала Стесселя, за то же, что не доложилъ предварительно коменданту о полученномъ приказаніи, послдній ему сдлалъ уже въ свое время замчаніе.
По 5 пункту: по недоказанности тхъ обстоятельствъ, чтобы генералъ-лейтенантъ Фокъ чмъ-либо содйствовалъ генералу Стесселю въ сдач крпости и докладывалъ ему о необходимости немедленно послать парламентера съ предложеніемъ сдать таковую, затмъ, несмотря на доказанность, что очищеніе безъ боя Куропаткинскаго люнета, Малаго Орлинаго Гнзда и батареи литера Б послдовали по распоряженію генералъ-лейтенанта Фока, верховный военно-уголовный судъ не призналъ, однако, возможнымъ поставить ему это въ вину, такъ какъ на очищеніе этихъ укрпленій онъ получилъ приказаніе своего начальника, генерала Стесселя’, и, исполняя таковое, не сознавалъ, что этимъ дальнйшая оборона крпости ставится въ невыгодныя условія.
III. Генералъ-лейтенанта Смирнова:
По 1 пункту обвиненія: по недоказанности, чтобы генералъ-лейтенантъ Смирновъ проявилъ въ то время бездйствіе власти, и къ тому же верховный военно-уголовный судъ нашелъ, что по одному лишь подозрнію, не подтвержденному реальными данными, онъ, генералъ Смирновъ, не имлъ даже права принять другихъ мръ, кром той, которую онъ принялъ, пославъ телеграмму главнокомандующему.
По 2 пункту: потому что, по мннію верховнаго военно-уголовнаго суда, при существовавшей въ то время обстановк въ крпости, генералъ-лейтенантъ Смирновъ не имлъ уже возможности принять мръ, указанныхъ въ этомъ пункт обвиненія, а также другихъ какихъ-либо мръ къ воспрепятствованію сдачи крпости.
IV. Генералъ-маіора Рейса:
Съ одной стороны, вслдствіе недоказанности, что онъ, генералъ Рейсъ, зналъ заране о предположеніи генерала Стесселя сдать крпость и оказывалъ ему въ томъ содйствіе, а съ другой, что хотя ген.-маіоръ Рейсъ перевелъ на англійскій языкъ составленное самимъ генераломъ Стесселемъ письмо на имя генерала Ноги съ предложеніемъ сдать крпость и послалъ это письмо по назначенію, но сдлалъ это по приказанію генерала Стесселя, при чемъ, исполняя таковое приказаніе, не видлъ, что этимъ совершаетъ что-либо явно преступное (69 ст. ХХII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3). Что же касается до тхъ сужденій, которыя были высказаны генералъ-маіоромъ Рейсомъ на совт обороны 25-го ноября и военномъ совт 16-го декабря 1904 года о тяжеломъ положеніи крпости и безцльности дальнйшей ея обороны, то вышеизложенныя сужденія, но мннію верховнаго военно-уголовнаго суда, не могутъ быть признаны уголовными дяніями, такъ какъ они высказывались не съ цлью убдить членовъ означенныхъ совтовъ въ необходимости скорой сдачи крпости, а лишь потому, что генералъ Рейсъ долженъ былъ, какъ и другіе члены совтовъ, высказать свое мнніе о положеніи крпости, при чемъ врилъ въ правоту своего мннія. Равнымъ образомъ, при доказанности, что условія капитуляціи были непочетны, верховный военно-уголовный судъ не призналъ возможнымъ поставить въ вину генералу Рейсу подписаніе капитуляціи на непочетныхъ условіяхъ, потому что призналъ недоказаннымъ, чтобы но обстановк дла ему представлялось возможнымъ добиться боле выгодныхъ условій.
Независимо отъ этого, несмотря на доказанность того обстоятельства, что полученная 13-го іюня 1904 г. въ штаб Квантунскаго укрпленнаго раіона телеграмма командовавшаго манчжурской арміей на имя коменданта крпости, генералъ-лейтенанта Смирнова, въ которой предписывалось ему вступить въ командованіе войсками крпости вмсто генерала Стееселя, была скрыта и не доставлена по назначенію, верховный военно-уголовный судъ, но призналъ, однако, возможнымъ поставить вышеизложенное въ вину ни генералу Стесселю, по распоряженій) котораго телеграмма эта не была передана генералу Смирнову, ни генералъ-маіору Рейсу, который не передалъ ея но назначенію, такъ какъ но отношенію генерала Стесселя призналъ не доказаннымъ, чтобы, длая это распоряженіе, онъ дйствовалъ изъ личныхъ видовъ, а напротивъ доказаннымъ, что таковое распоряженіе было сдлано имъ по служебнымъ соображеніямъ, что и подтверждается письмомъ его отъ 21-го іюня командовавшему манчжурской арміей, въ которомъ онъ ходатайствовалъ объ оставленіи его, генерала Стесселя, для пользы службы, командовать войсками въ Портъ-Артур, а по отношенію генералъ-маіора Рейса вслдствіе признанія не доказаннымъ, что, исполняя отданное ему по сему предмету приказаніе своего начальника, онъ сознавалъ, что такое приказаніе является явно преступнымъ (69 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3).
Переходя затмъ къ опредленію свойствъ, учиненныхъ отставнымъ генералъ-лейтенантомъ Стесселемъ и генералъ-лейтенантомъ Фокомъ противозаконныхъ дяній, указанію законовъ, которыми они предусмотрны, и назначенію имъ наказаній верховный военно-уголовный судъ находитъ, что первое дяніе, въ которомъ признанъ виновнымъ отставной генералъ-лейтенантъ Стессель и выразившееся въ томъ, что, будучи старшимъ начальникомъ войскъ въ крпости Портъ-Артуръ съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, онъ 20-го декабря 1904 г. сдалъ эту крпость японскимъ войскамъ, не употребивъ всхъ средствъ къ дальнйшей ея оборон, тогда какъ численность наличнаго состава гарнизона, состояніе его духа и количество боевыхъ и продовольственныхъ припасовъ давали возможность продолжать оборону, по признакамъ своимъ, вполн подходитъ подъ преступленіе, предусмотрнное 251 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3, на основаніи которой комендантъ или военный начальникъ, сдавшій непріятелю крпость или иное укрпленное мсто, не исполнивъ своей обязанности по долгу присяги и согласно съ требованіями воинской чести или не употребивъ всхъ средствъ обороны, подвергается смертной казни, каковое наказаніе верховный военно-уголовный судъ и назначилъ отставному генералъ-лейтенанту Стесселю за указанное преступленіе. Второе противозаконное, дяніе, выразившееся въ томъ, что во время обороны крпости, зная о составленіи генералъ-лейтенантомъ Фокомъ и разсылк имъ начальствующимъ лицамъ, а также въ нкоторые штабы и управленія ‘замтокъ’, въ которыхъ на ряду съ полезными указаніями относительно необходимыхъ способовъ веденія обороны, генералъ-лейтенантъ Фокъ позволялъ себ въ рзкомъ и насмшливомъ тон критиковать дйствія неподчиненныхъ ему лицъ и оскорблять ихъ, онъ, отставной генералъ-лейтенантъ Стессель, тмъ не мене, не принялъ мръ къ прекращенію распространенія этихъ замтокъ, по признакамъ своимъ, является бездйствіемъ со стороны его, генерала Стесселя, предоставленной ему власти, такъ какъ несомннно, что, бывъ старшимъ начальникомъ всхъ войскъ въ осажденной крпости, ему надлежало, въ интересахъ службы и поддержанія внутренняго порядка въ войскахъ, предупреждать всякія неправильныя дйствія подчиненныхъ ему лицъ, могущія вызвать неудовольствія среди чиновъ ввреннаго ему гарнизона крпости. Такое бездйствіе со стороны отставного генералъ-лейтенанта Стесселя власти, въ виду признанія верховнымъ военно-уголовнымъ судомъ доказаннымъ что въ данномъ случа оно не было и не могло быть важнымъ, предусмотрно 147 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3, на основаніи которой виновные подвергаются или содержанію на гауптвахт отъ одного до шести мсяцевъ или взысканію дисциплинарному. Принимая во вниманіе вс обстоятельства дла, верховный военно-уголовный судъ избралъ генералу Стесселю за второе противозаконное дяніе арестъ на гауптвахт на одинъ мсяцъ. Третье противозаконное дяніе, выразившееся въ томъ, что въ телеграмм, отправленной 16-го декабря. 1904 года Его Величеству Государю Императору, онъ, вслдствіе недостаточно тщательной проврки имвшихся у него данныхъ, помстилъ свднія о состояніи крпости, не согласныя съ дйствительнымъ состояніемъ таковой къ этому дню, несомннно, должно быть признано нарушеніемъ со стороны его, генерала Стесселя, служебныхъ обязанностей, тмъ боле, что донесеніе это было послано Его Величеству Государю Императору, почему генералъ Стессель обязывался съ большимъ вниманіемъ отнестись къ своему донесенію. Вышеуказанное нарушеніе служебныхъ обязанностей предусмотрно 417 ст. улож. о наказ. угол. и исправит., изданія 1885 года, согласно которой должностное лицо, составляя рапортъ или донесеніе о какомъ-либо дл, не удостоврится надлежащимъ образомъ въ истинныхъ обстоятельствахъ и существ онаго и представитъ сіе дло въ вид неполномъ или неврномъ, впрочемъ безъ всякаго противозаконнаго намренія, подвергается за сіе, смотря но важности дла и вин его: или выговору, со внесеніемъ сего въ послужной его списокъ, или же вычету отъ трехъ мсяцевъ до одного года изъ времени службы, или и удаленію отъ должности. А посему и принимая во вниманіе, что отставной генералъ-лейтенантъ Стессель нын на служб не состоитъ и никакой должности не занимаетъ, верховный военно-уголовный судъ избралъ ему изъ числа указанныхъ выше наказаній за допущенное имъ нарушеніе служебныхъ обязанностей выговоръ, со внесеніемъ такового въ послужной его списокъ.
Что же касается до генералъ-лейтенанта Фока, то противозаконное дяніе его, выразившееся въ томъ, что во время обороны крпости онъ составлялъ и разсылалъ начальствующимъ лицамъ, а также въ нкоторые штабы и управленія свои ‘замтки’, въ которыхъ, на ряду съ полезными указаніями относительно необходимыхъ способовъ веденія обороны, позволялъ себ въ рзкомъ и насмшливомъ тон критиковать дйствія не подчиненныхъ ему Лицъ и оскорблять ихъ, по признакамъ своимъ составляетъ дисциплинарный проступокъ, за каковой онъ и подлежитъ отвтственности въ порядк дисциплинарнаго устава, а потому и, сообразивъ вс обстоятельства дла, верховный военно-уголовный судъ изъ числа указанныхъ въ 33 ст. XXIII кн. С. В. II. 1869 г., изд. 3, дисциплинарныхъ взысканій избралъ ему выговоръ.
На основаніи всего вышеизложеннаго, верховный военно-уголовный судъ постановилъ: отставного генералъ-лейтенанта Анатолія Михайловича Стесселя, 59 лтъ, какъ признаннаго виновнымъ въ томъ, что, состоя начальникомъ Квантунскаго укрпленнаго раіона и главнымъ начальникомъ войскъ въ крпости Портъ-Артуръ, съ подчиненіемъ ему коменданта крпости, генералъ-лейтенанта Смирнова, онъ, отставной генералъ-лейтенантъ Стессель, 20-го декабря 1904 года сдалъ эту крпость японскимъ войскамъ, не употребивъ всхъ средствъ къ дальнйшей ея оборон, а также въ бездйствіи власти и маловажномъ нарушеніи служебныхъ обязанностей, согласно 3,13,147, и 251 ст. ст. XXII кн. -Св. Воеи. Пост. 1869 года, изд. 3, а также 152 и 417 ст. улож. о наказаніяхъ уголовныхъ и исправительныхъ, подвергнуть смертной казни черезъ разстрляніе, безъ лишенія всхъ правъ состоянія, а генералъ-лейтенанта Александра Викторовича Фока, 64 лтъ, хотя и признаннаго виновнымъ въ дисциплинарномъ проступк и приговореннаго за таковой къ выговору, отъ сего дисциплинарнаго взысканія освободить, въ силу давности, согласно 92 ст. XXII кн. и 2 н. 910 ст. XXIV кн. Св. В. П. 1869 г. изд. 3, по редакціи, объявленной въ приказ по военному вдомству 1903 года No 489, такъ какъ со времени учиненія имъ дисциплинарнаго проступка прошло боле шести мсяцевъ.
По обвиненію же отставного генералъ-лейтенанта Стесселя и генералъ-лейтенанта Фока въ. остальныхъ предъявленныхъ къ нимъ обвиненіяхъ, а равно генералъ-лейтенанта Константина Николаевича Смирнова, 53 лтъ, и генералъ-маіора Рейса, 43 лтъ, въ предъявленныхъ къ нимъ обвиненіяхъ, по недоказанности таковыхъ обвиненій, на основаніи I н. 910 ст. XXIV кн. С. В. II. 1869 г., изд. 3, считать ихъ но суду оправданными.
Вещественныя по длу доказательства возвратить по принадлежности, откуда таковыя получены. Судебныя по длу издержки, буде таковыя окажутся, обратить на признанныхъ виновными подсудимыхъ съ круговою ихъ друга за друга отвтственностью, согласно 1149 ст. XXIV кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3. Настоящій приговоръ, прежде обращенія его къ исполненію, представить черезъ военнаго министра на Высочайшее благоусмотрніе, согласно 127713 ст. той же книги и свода, по редакціи, объявленной въ приказ по военному вдомству 1906 г. No 285.
Опредливъ отставному генералъ-лейтенанту Стесселю наказаніе на точномъ основаніи закона, верховный военно-уголовный судъ, принимая во вниманіе, что крпость Портъ-Аріуръ, осажденная съ моря и съ суши превосходными силами противника, выдержала подъ руководствомъ генералъ-лейтенанта Стесселя небывалую по упорству въ лтописяхъ военной исторіи оборону и удивила весь міръ доблестью своихъ защитниковъ, что нсколько штурмовъ были отбиты съ громадными для противника потерями, что въ теченіе всей осады генералъ-лейтенантъ Стессель поддерживалъ геройскій духъ защитниковъ крпости, а также его прежнюю боевую службу и участіе въ трехъ кампаніяхъ, верховный военно-уголовный судъ всеподаннйше ходатайствуетъ предъ Его Императорскимъ Величествомъ о смягченіи отставному генералъ-лейтенанту Стесселю опредленнаго судомъ наказанія, заточеніемъ въ крпости на десять лтъ, съ исключеніемъ его изъ службы и съ лишеніемъ чиновъ и съ послдствіями, указанными въ 38 ст. XXII кн. С. В. П. 1869 г., изд. 3.
Подлинный подписали: Предсдатель, генералъ-отъ-инфантеріи Водаръ. Члены: генералъ-отъ-инфантеріи Гончаровъ, генералъ-отъ-кавалеріи баронъ Бильдерлингъ, генералъ-отъ-инфантеріи Аникевъ, генералъ-лейтенантъ баронъ Остенъ-Сакенъ, генералъ-лейтенантъ Щербовичъ-Вечоръ. генералъ-лейтенантъ Саратовъ, генералъ-лейтенантъ Рузскій, исп. обязанности секретаря полковникъ Апушкинъ.

XLI.

Высочайшая конфирмація приговора.— Высочайшій приказъ Арміи и Флоту отъ 5 марта 1908 г.— Приведеніе приговора въ исполненіе.

24-го февраля осужденному генералу Стесселю выдана, была копія приговора, а 27-го февраля онъ представилъ въ верховный военно-уголовный судъ свое всеподданнйшее прошеніе, которое вмст съ приговоромъ въ тотъ же день, 27-го февраля, чрезъ военнаго министра, было представлено на Высочайшее Государя Императора усмотрніе.
Въ 4-й день марта мсяца 1908 года воспослдовала. Высочайшая конфирмація приговора, по коей опредленное судомъ отставному генералу Стесселю наказаніе всемилостивйше смягчено въ предлахъ ходатайства суда, и
5-го марта въ Высочайшемъ приказ по военному вдомству было объявлено:
ПО ВЫСОЧАЙШЕМУ ПОВЕЛНІЮ: опредленное приговоромъ Верховнаго военно-уголовнаго суда отставному генералъ-лейтенанту Стесселю наказаніе за преступленія, совершенныя имъ въ бытность начальникомъ Квантунскаго укрпленнаго раіона и предусмотрнныя 147 и 251 ст. XXII, С. В. П. 1869 г., изд. 3, и 417 ст. улож. о наказ. угол. и испр., замняется заточеніемъ его въ крпости на десять лтъ, съ исключеніемъ его изъ службы, лишеніемъ чиновъ и послдствіями, указанными въ 38 ст. XXII, С. В. II. 1869 г., изд. 3.
ПО ПРИГОВОРУ Верховнаго военно-уголовнаго суда: бывшаго коменданта крпости Портъ-Артуръ, генеральнаго штаба генералъ-лейтенанта Смирнова по обвиненію въ преступленіяхъ, предусмотрнныхъ 142 и 145 ст. XXII, С. В. П. 1869 г., изд. 3, опредлено считать по суду оправданнымъ, по недоказанности таковыхъ, бывшаго начальника 4-й Восточно-Сибирской стрлковой дивизіи, генералъ-лейтенанта Фока по обвиненію въ преступленіяхъ, предусмотрнныхъ 104, 141, 145, 262 ст. XXII, С. В. П. 1869 г., изд. 3, 13 ст. улож. о наказ. угол. и испр. и 251 ст. XXII, С. В. П. 1869 г., изд. 3, опредлено считать по суду оправданнымъ, по недоказанности таковыхъ, за признанный же за нимъ судомъ дисциплинарный проступокъ опредлено считать его освобожденнымъ отъ назначеннаго ему дисциплинарнаго взысканія, за давностью, на основаніи 92 ст. той же XXII, С. В. П., изд. 3 (по ред. прик. по воен. вд. 1903 г. No 489), исполнявшаго должность начальника штаба Квантунскаго укрпленнаго раіона, генеральнаго штаба генералъ-маіора Рейса по обвиненію въ преступленіи, предусмотрнномъ 13 ст. улож. о наказ. угол. и испр. и 251 ст. XXII, С. В. П. 1869 г., изд. 3, опредлено считать по СУДУ оправданнымъ.

——

Вмст съ тмъ опубликованъ былъ и слдующій Высочайшій приказъ Арміи и Флота:
‘Геройская оборона Портъ-Артура, удивлявшая весь міръ стойкостью и мужествомъ гарнизона, внезапно была прервана позорною сдачею крпости.
‘Верховный судъ, карая виновника сдачи, вмст съ тмъ, въ полномъ величіи правды возстановилъ незабвенные подвиги храбраго гарнизона.
‘Доблестные защитники Портъ-Артура! Геройскими подвигами вашими, беззавтною храбростью и врностью присяг, проявленными вами при оборон нашей твердыни на Дальнемъ Восток, вы стяжали себ безсмертную славу и вписали новую блестящую страницу въ лтопись подвиговъ русскаго воинства. Благодарная Россія гордится вами и не забудетъ вашихъ подвиговъ, какъ не забывали и вы свой долгъ передъ нею’.
На подлинномъ Собственною Его Императорскаго Величества рукою написано:

‘НИКОЛАЙ’.

Въ Царскомъ Сел, 5-го марта 1908 года.

——

Въ тотъ же день 5-го марта главный военный прокуроръ препроводилъ помощнику Главнокомандующаго войсками гвардіи и Петербургскаго военнаго округа копію Высочайше утвержденнаго 4-го марта приговора верховнаго военно-уголовнаго суда для безотлагательнаго приведенія такового въ исполненіе въ отношеніи осужденнаго Стесселя, и вмст съ тмъ сообщилъ Канцлеру Россійскихъ Императорскихъ и Царскихъ орденовъ объ имющихся у генерала Стесселя орденахъ, которыхъ онъ въ силу Высочайшаго повелнія отъ 4-го марта и согласно 38 ст. воин. уст. о наказ. нын лишенъ.

——

7-го марта, въ 10 час. утра, Стессель доставленъ былъ въ С.-Петербургскую (Петропавловскую) крпость и заключенъ въ отдльную камеру Екатерининской куртины {Подробности этого заключительнаго акта процесса находимъ въ офиціальномъ письм въ редакцію ‘Нов. Времени’ (No 11491), за подписью и. д. секретаря комендантскаго управленія С.-Петербургской крпости капитана Нарбекова. Въ опроверженіе неврныхъ свдній, проникшихъ въ печать о заключеніи Стесселя въ крпость, кап. Нарбековъ сообщаетъ слдующее: ‘1) О прибытіи дворянина А. М. Стесселя комендантскому управленію крпости сообщено было наканун, то-есть 6-го марта, и помщеніе для него, отдльная камера, было приготовлено заране. 2) Прибывъ въ сопровожденіи адъютанта С.-Петербургскаго комендантскаго управленія къ подъзду комендантскаго управленія крпости, дворянинъ А. М. Стессель, по болзненному состоянію, но могъ вмст съ адъютантомъ подняться на лстницу (комендантское управленіе во второмъ этаж) и по просьб сопровождавшаго его адъютанта ему былъ вынесенъ изъ канцеляріи стулъ. 3) По доклад дежурнымъ по крпости адъютантомъ коменданту крпости пакета С.-Петербургскаго коменданта о прибытіи дворянина А. М. Стесселя для заключенія въ крпость, немедленно послдовало приказаніе принять его въ Екатерининскую куртину. 4) Необходимый для принятія въ крпость документъ — приговоръ верховнаго военно-уголовнаго суда, былъ доставленъ въ комендантское управленіе крпости не боле какъ черезъ часъ времени. 5) Камера заключенія представляетъ высокое помщеніе не ‘около 8 квадр. аршинъ’, а боле 8 аршинъ въ квадрат (64 кв. арш.) 6) Обстановка комнаты: кровать, столъ и стулья, какъ и во всхъ прочихъ камерахъ крпости, въ полной исправности’.}.

——

2-го апрля 1908 года Высочайшимъ приказомъ по военному вдомству уволены отъ службы по домашнимъ обстоятельствамъ, съ пенсіею, генералъ-лейтенанты Смирновъ и Фокъ и генералъ-маіоръ Рейсъ.
Апушкин Владимир Александрович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Куропаткин, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908
  2. Скобелев о немцах, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1914
  3. Мищенко, Апушкин Владимир Александрович, Год: 1908
  4. Программа университетских лекций по истории средних веков, Гоголь Николай Васильевич, Год: 1834
  5. Записки о Монголии, Бичурин Иакинф, Год: 1828
  6. Триста лет, Петрищев Афанасий Борисович, Год: 1907
  7. Инструкция русского посланника в Константинополе В. П. Титова, данная генеральному русскому консулу в Каире А. М. Фоку в связи с экспедицией Е. П. Ковалевского в Африку, Ковалевский Егор Петрович, Год: 1847
  8. Посольство в Хиву и Бухару полковника Игнатьева в 1858 году, Залесов Николай Гаврилович, Год: 1871
Электронная библиотека