‘Русская Мысль’, кн. X, 1886
Чувство как нравственное начало. П. Е. Астафьева. М., 1886 г, Астафьев Петр Евгеньевич, Год: 1886
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Чувство какъ нравственное начало. П. Е. Астафьева. М., 1886 г. Цна 75 к. Этотъ психологическій очеркъ отличается обычными г. Астафьеву достоинствами и недостатками. Авторъ обладаетъ основательными знаніями въ обширной философской и въ особенности психологической литератур, высказываетъ много здравыхъ и серьезныхъ мыслей, перемшивая ихъ съ выходками довольно сомнительнаго остроумія и съ совершенно неврными утвержденіями. Такъ, г. Астафьевъ говоритъ, что позитивизмъ не признаетъ значенія чувства, считая разумъ единодержавнымъ господиномъ. Научная добросовстность побудила г. Астафьева немедленно прибавить, что Д. С. Милль, напримръ, высказывалъ прямо противуположное (какъ и Огюстъ Контъ, добавимъ мы), но г. Астафьевъ отдлывается отъ самопротиворчія замчаніемъ, что Милль ‘былъ больше чмъ только позитивистъ’. Скажемъ еще, что изложеніе въ брошюр г. Астафьева тяжеловатое, недостаточно ясное и систематическое.
Авторъ заявляетъ, что, по его мннію,—совершенно основательному,— ‘чмъ шире, живе и глубже практически-житейскій интересъ вопроса, тмъ необходиме безпристрастное разслдованіе о немъ на чисто-научной почв’. Нечего и говорить, какую важность иметъ психологическое объясненіе происхожденія и нравственнаго значенія чувства вообще и чувства любви по преимуществу. Имя въ виду эту важность вопроса, мы передадимъ нкоторыя изъ мыслей, развиваемыхъ г. Астафьевымъ, оговорившись, что ршительно расходимся съ нимъ по существеннымъ вопросамъ.
Чисто-теоретическая, объективная истина не можетъ побуждать насъ къ дйствію. Ея роль является отрицательною, задерживающею: извстный поступокъ можетъ быть не совершонъ, когда, напримръ, ясно сознана его нецлесообразность. Необходимо, чтобы истина (мысль) возбуждала въ насъ душевное волненіе, ‘опредленный исходъ изъ котораго и представляетъ требующій отъ насъ уже положительныхъ, боле или мене дорого стоющихъ намъ усилій, актъ воли’. Волею {Въ форм влеченія, самопроизвольности.}, по теоріи г. Астафьева, начинается жизнь субъекта, затмъ слдуетъ чувство и, наконецъ, интеллектъ. Существеннымъ признакомъ, отличающимъ въ глазахъ автора состояніе воли отъ состояній интеллекта и чувства, является дятельное, усиліе. Г. Астафьевъ вооружается при этомъ противъ шопенгауэровской безсознательной воли. ‘Гд,— говоритъ онъ,— такая воля дана мысли? Во вншнемъ опыт? Очевидно, нтъ, этотъ опытъ не можетъ быть источникомъ не только понятія воли, но и понятія дятельной силы вообще. Изъ внутренняго опыта? Но во внутреннемъ опыт, въ сознаніи, очевидно, не дается ничего вн и безсознательнаго, внутренно усматриваемое безсознательное ‘есть, очевидно, совершеннйшее contradictio in adjecto’. Несмотря на метафизическое признаніе самостоятельнаго значенія воли, г. Астафьевъ старается не покидать научной почвы. ‘Современная научная психологія,— говоритъ онъ,— исходитъ изъ того несомнннаго и недопускающаго исключеній факта опыта, что никогда и нигд (курсивъ подлинника) душевная жизнь не представляетъ намъ ни чистаго представленія безъ примси волевыхъ и эмоціональныхъ элементовъ, ни чистой воли безъ всякаго сопровождающаго движенія чувства и представленій, но что всякое душевное событіе и состояніе представляетъ непремнно случай совмстности, взаимнодйствія всхъ этихъ трехъ душевныхъ формъ жизни, съ преобладаніемъ только одной изъ нихъ надъ другими’. Въ дальнйшихъ разсужденіяхъ авторъ вступаетъ уже въ область богословія.