‘ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ‘
‘ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ‘
В. Шкловский
‘Детская литература‘ No 20, 1938.
Человек-амфибия, Шкловский В., Год: 1938
Время на прочтение: 3 минут(ы)
АЛЕКСАНДР БЕЛЯЕВ. Человек-амфибия. Научно-фантастический роман. Послесловие проф. А. Немилова.— М.—Л. Детиздат. 1938. 183 стр. Ц. 4 р. Тир. 25 000.
Один актер играл и проигрывал на биллиарде.
Тогда он сказал: ‘А теперь я буду показывать, как надо играть’.
Он начал как бы режиссировать игру, и выиграл партию.
В 15—16 номере ‘Детской литературы’ талантливый писатель А. Беляев показывает, как надо играть (в статье ‘Создадим советскую научную фантастику’).
Показ хороший.
В статье этой есть такое место:
‘Следующая трудность, стоящая перед писателем в изложении научных проблем, это невозможность проведения точных границ между научным и ненаучным, практически выполнимым, хотя бы в отдаленном будущем, и абсолютно никогда не выполнимым. И ученый иногда, подавляя своим научным авторитетом, дает уничтожающую критику фантазии писателя, а на поверку (увы, иногда слишком поздно для автора) оказывается, что писатель был ближе к истине, чем ученый, что не наука, а научная косность продиктовали столь суровый приговор’.
Сейчас Детиздат издал книгу А. Беляева ‘Человек-амфибия’.
Содержание этого романа несколько гибридно. Ученый, напоминающий уэльсовского доктора Мора, переделывает животных.
‘Вот, блестя медно-зеленой чешуей, перебежала дорогу шестиногая ящерица. С дерева свисала змея с двумя головами. Кристо в испуге отпрыгнул в сторону от этого двухголового пресмыкающегося, зашипевшего на него двумя красными ртами. Негр ответил ему более громким шипением, и змея, помахав в воздухе головам’, упала с дерева и скрылась в густых зарослях тростника. Еще одна длинная змея уползла с дорожки, цепляясь двумя лапами. За проволочной сеткой хрюкал поросенок. Он уставился на Кристо единственным большим глазом, сидевшим посреди лба’.
‘Один уродец особенно поразил Кристо. Большая, совершенно голая розовая собака. А на ее спине, словно вылезшая из собачьего тела, виднелась маленькая обезьяна — ее грудь, руки, голова’.
Животные доктора Сальватора довольно противные. Животные доктора Мора на его знаменитом острове были интереснее и содержательнее. Они были — пародии на людей.
Среди редкостей доктора Сальватора есть и человек-рыба — Ихтиандр.
Этот человек имеет и легкие и жабры. Впоследствии он был обследован на суде. На суде поняли мало.
Роль доктора Паганеля в романе играет эксперт, который рассказывает следующее:
‘На двадцатый день развития у человеческого зародыша обозначаются четыре лежащие друг за другом жаберные складочки. Но позже у человеческого зародыша жаберный аппарат преобразуется: первая жаберная дуга превращается в слуховой проход с слуховыми косточками и в евстахиеву трубу, нижняя часть жаберной дуги развивается в нижнюю челюсть, вторая дуга — в отростки и тело подъязычной кости, третья дуга — в щитовидный хрящ гортани. Мы не думаем, что профессору Сальватору удалось задержать развитие Ихтиандра в его зародышевой стадии. Науке, правда, известны случаи, когда даже у совершенно взрослого человека остается незаросшее жаберное отверстие на шее, под челюстью. Это так называемые шейные фистулы. Но с такими остатками жабер, конечно, нельзя жить под водой. При ненормальном развитии зародыша должно было получиться одно из двух: или продолжали бы развиваться жабры, но за счет развития органа слуха и других анатомических изменений. Но тогда Ихтиандр превратился бы в чудовище с недоразвитой головой полурыбы-получеловека, или победило бы нормальное развитие человека, но за счет уничтожения жабер. Но Ихтиандр — нормально развитой человек, с хорошим слухом, вполне развитой нижней челюстью и нормальными легкими, но, кроме того, у него есть вполне сформированные жабры. Как именно функционируют жабры и легкие, в каком взаимоотношении они находятся друг с другом, проходит ли вода через рот и легкие в жабры, или же вода проникает в жабры через небольшое отверстие, которое мы обнаружили на теле Ихтиандра повыше круглого жаберного отверстия,— мы не знаем. Мы могли бы ответить на эти вопросы, если бы мы произвели анатомическое вскрытие. Это, повторяю, загадка, ответ на которую должен дать сам профессор Сальватор’.
Тот же эксперт признает, что он в этом деле ничего не понимает. Положение читателя затруднительное.
Непонятное существо плавает на воде и под водой, ездит на дельфине, трубит в раковину. Оказывается, что в научном романе больше влияния скульптуры, изображающей .тритона с дельфином, чем науки.
Сюжетная линия романа — спасение Ихтиавдром девушки — тоже напоминает один роман Уэльса с сиреной, которая выплыла из воды и влюбилась в обыкновенного земного мужчину, принеся ему приданое в матросском сундуке.
Правда, уэльсовская рыба-женщина не имела жабер и была снабжена хвостом.
Роман Беляева неожиданно кончается отрицанием, как иногда бывает в длинных немецких фразах.
К роману приложено послесловие профессора Немилова. Профессор пишет:
‘Автор, рассказывая о превращении юноши в человека-амфибию, решает вопрос чрезвычайно просто. Стоит только ребенку пересадить жабры молодой акулы и ‘изменить всю работу человеческого организма’, и Ихтиандр готов.
На самом деле здесь имеются непреодолимые трудности. Даже самое смелое воображение не в состоянии хотя бы приблизительно наметить пути для их разрешения. И неспроста автор предпочитает обходить молчанием эти трудности.
Поэтому фантастическое представление о пересадке жабер от молодой акулы человеку не имеет ровно никакой основы в современных достижениях биологии’.
Таким образом, только что рожденный двоякодышащий соперник капитана Немо уничтожается послесловием. Если бы талантливый писатель Беляев сам редактировал свою книгу, то он начал бы с того, что познакомил бы профессора Немилова с писателем Беляевым до написания книги, или бы не напечатал книгу, опровергнутую в конце.
Это можно было бы сделать потому, что книга А. Беляева ‘Человек-амфибия’ далеко не лучшая книга этого автора.
У Беляева много интересных, неожиданно придуманных книг. Эти книги мало переиздаются. Издавать недоработанную книгу лучшего работника в области советского фантастического романа не стоило.
Если сам автор не согласен с послесловием, если автор думает, что роман проложил дороги для науки, если послесловие запаздывает, то тогда не надо было соглашаться с печатанием такого послесловия.
Сейчас же получилась странная амфибия: чисто-фантастический роман, к которому пришиты жабры научного опровержения.