Чего ожидаетъ русское общественное мнніе отъ Остзейскаго края.
Чего ожидаетъ русское общественное мнніе отъ Остзейскаго края.
‘Москва’, 8-го октября, 1868 г.
Чего ожидает русское общественное мнение от Остзейского края, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова.
Прибалтійскій Вопросъ. Внутреннія дла Россіи. Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’ и ‘Руси’. Введеніе къ украинскимъ ярмаркамъ. 1860-1886. Томъ шестой
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1887
Было темно, но стало свтло теперь для Россіи положеніе длъ ея на Балтійскомъ Поморь,— благодаря извстной книг г. Самарина, съ которою уже достаточно ознакомили русское общество пространныя изъ нея извлеченія въ нашей и нкоторыхъ другихъ газетахъ. Мы впрочемъ далеко не исчерпали содержаніе всей книги, особенно по спеціальнымъ мстнымъ вопросамъ, по которымъ она преизобилуетъ документальными данными и самыми характеристическими подробностями. Но мы пріостанавливаемъ пока наши извлеченія для того, чтобъ слишкомъ усиленнымъ, яркимъ свтомъ не раздражить зрніе еще не привыкшее къ свту… Мы не хотимъ доводить раздраженіе ни въ прямомъ, ни въ иносказательномъ смысл до того предла, за которымъ снова мутится взоръ и меркнетъ свтъ истины. Въ сознаніи нашей русской правды и силы, мы готовы первые пощадить чувство оскорбленнаго племеннаго самолюбія и мстнаго провинціализма, и предоставить нашимъ соотечественникамъ нмецкаго происхожденія отыскать самимъ почетный исходъ изъ новыхъ, необычайныхъ для нихъ и затруднительныхъ обстоятельствъ. Этотъ исходъ, впрочемъ, можетъ быть только одинъ — согласный съ нашимъ народнымъ достоинствомъ и интересомъ. Свтъ, возженный изданіемъ г. Самарина, пусть послужитъ и для нихъ руководительнымъ свтомъ…. Теперь не скрыто для балтійскаго нмецкаго общества — чего желаетъ, требуетъ и ждетъ отъ него русское общественное мнніе,— и не останется отнын скрытымъ и для русскаго общества ни одно явленіе общественной и гражданской жизни Балтійскаго Поморья. Между нами и нашими балтійскими соотечественниками отнын уже нтъ, не можетъ, не должно быть, да и не будетъ недоразумній, и такая опредленность, такая недвусмысленность взаимныхъ отношеній должна благотворно содйствовать передовымъ дятелямъ Балтійскаго края въ осуществленіи ожиданій Россіи. Она облегчитъ ихъ трудъ, тяжесть котораго мы готовы охотно признать, и ободритъ ихъ усилія, которыя мы сумемъ цнить. Мы съ удовольствіемъ привтствуемъ ихъ первый шагъ на этомъ добромъ пути — ихъ отреченіе отъ столь прославленнаго ими прежде, лифляндскаго уроженца и публициста, г. фонъ-Бокка, — котораго ревельская газета и корреспонденціи изъ Риги въ заграничной нмецкой пресс именуютъ теперь самозваннымъ, непрошеннымъ защитникомъ балтійскихъ порядковъ и привилегій. Это отреченіе отъ г. фонъ-Бокка не можетъ имть другаго значенія, какъ отреченія отъ его теорій… Мы хотимъ этому врить и вримъ, и считаемъ себя въ прав надяться, что намъ вскор представится случай успокоить русское общественное мнніе доказательствомъ боле полновснаго, фактическаго свойства, нежели печатное заявленіе балтійской газетки. Мы убждены, что наши Балтійцы нмецкой крови не замедлятъ дать намъ дйствительное свидтельство своей политической зрлости, устранивъ не только вншнія проявленія, въ печати, взаимной вражды національностей и одного класса мстнаго общества противъ другаго, многочисленнйшаго, — но и самые поводы къ этой вражд, коренящіеся въ дйствующихъ нын соціальныхъ и политическихъ учрежденіяхъ края. Не легко и не охотно враждуетъ русскій народъ, мене кого- либо въ мір повиненъ онъ въ своекорыстномъ, узкомъ, національномъ эгоизм, мене кого-либо въ мір расположенъ тснить жизнь, свободу, своеобычность постороннихъ національностей. Онъ много уступаетъ, много и долго терпитъ и долго вритъ въ возможность мирнаго естественнаго, желаннаго соглашенія чужихъ притязаній съ своими законными правами и интересами. Но домогаясь лишь потребнаго, необходимо потребнаго для собственной жизни и свободы, и для жизни и свободы чающихъ отъ него своего избавленія племенъ,— русскій народъ суметъ въ нужную пору проявить силу въ благодушіи, безстрашіе въ миролюбіи, — суметъ настоять на признаніи своего права и заставить, кого слдуетъ, уважить свою твердую волю… Мы вполн понимаемъ и высоко цнимъ заботу правительства, чтобы періодическая печать не вносила смуту и рознь во взаимныя отношенія племенъ и сословій въ государств и не усложняла разршенія государственныхъ задачъ элементами страсти и гнва. Но періодическая печать только отражаетъ послушно движеніе общественной мысли и чувства. Молчаніе печати не упразднитъ бытія и дйствія тхъ живыхъ причинъ, которыя подвигли наконецъ къ проявленію русское общественное сознаніе. Оно успокоится, и охотно успокоится, лишь тогда, когда упразднятся самыя эти живыя причины, когда убдится вполн, что водворившееся молчаніе въ печати служитъ выраженіемъ не уступки, не сдлки, не попытки устранить неудобства свта и гласности, когда, однимъ словомъ, несомннно и воочію начнется та серьезная работа, которая одна способна привести къ единству и примиренію. Такого удостовренія въ прав желать и желаетъ для себя русское общество — и отъ правительства и отъ своихъ русскихъ согражданъ Балтійскаго Поморья. Такое удостовреніе составляетъ настоятельную потребность времени и мы не сомнваемся, что важность настоящей минуты не ускользнетъ отъ проницательности и мудрости нашихъ государственныхъ людей и передовыхъ дятелей нмецкаго меньшинства на балтійской окраин. Особенно же отъ послднихъ чаетъ себ русское общество вниманія и удовлетворенія…
Повторяемъ: свтъ возженъ, русское общественное сознаніе пробудилось и бодрствуетъ: ни погасить свта, ни усыпить сознанія отнын невозможно. Но сдерживая напоръ своего національнаго чувства, русскіе люди въ прав предположить, что господствующее меньшинство Балтійскаго Поморья поспшитъ первое присвоить себ честь иниціативы въ преобразованіи его ненормальныхъ отношеній къ Россіи,— отношеній, которыхъ оно главный виновникъ. Печать, съ своей стороны, полагая на время предлъ дальнйшимъ разоблаченіямъ и обличеніямъ, готова съ радостью поддержать и огласить во всеобщее свдніе всякое искреннее доброе начинаніе балтійскихъ Нмцевъ — въ смысл тснйшей, органической солидарности съ Россіей. Время благопріятно. Нын Россія визитъ и вдаетъ,— и не питая вражды, полная сознанія своего права и правды, устремляя взоры на свою балтійскую окраину, ждетъ…
Но не того ждетъ, о чемъ гласятъ нижеслдующія строки, перепечатанныя нами изъ ‘С.-Петербургскихъ Вдомостей’…
‘Подробности о прибытіи въ Петербургъ новой партіи Эстонцевъ, самовольно выселившихся изъ Эстляндской губерніи:
‘Сегодня (5-го октября) мы видли въ комитет для разбора и призрнія нищихъ, временно проживающихъ въ зданіи комитета, (Эстонцевъ, которые выхали изъ окрестностей Гапсали, частью съ мызы Нейгофъ (помщика г. Гериста), частью съ мызы Ляхтри (помщика г. Рамма).— Всхъ эмигрантовъ 37 человкъ, 10 мужчинъ, 6 женщинъ, 2 двушки и 19 дтей. Они оставили родину, потому что ‘сть нечего’ и жить негд, такъ какъ хижины ихъ представляютъ нчто въ род развалинъ, не защищенныхъ отъ непогоды. Два семейства изъ нейгофскихъ крестьянъ были въ работникахъ у помщика. Сначала помщикъ выдавалъ имъ по три штофа ржи и по три штофа ячменя на рабочую душу въ день, а потомъ только по два штофа ржи, но одному ячменя и но 10 к. сер. въ день, и наконецъ отказалъ совершенно, говоря, что ему нужны холостые работники.
‘Цлъ поздки всхъ этихъ эмигрантовъ въ Петербургъ была — воспользоваться предложеннымъ правительствомъ нравомъ селиться на Кавказ и въ Симбирской губерніи.— Такъ какъ каждое изъ семействъ было бы совершенно безполезно на новомъ мст поселенія посреди совершенно чужой народности, то они ршились селиться вс вмст и помогать другъ другу во всхъ затруднительныхъ обстоятельствахъ.
‘Эмигранты выхали изъ своихъ мстъ еще въ начал сентября, 8-го числа они были въ Ревел и, по ихъ словамъ, обратились въ эстляндское губернское правленіе съ просьбами о выдач паспортовъ, но получили отказъ. Въ правленіи имъ предлагали отослать семейства назадъ и явиться за паспортами только тмъ, кто способенъ къ работ. Нечего было длать, ршили отправиться безъ паспортовъ.— Одинъ изъ финляндскихъ пароходовъ, привезшій въ Ревель муку, взялъ ихъ и за 50 коп. съ души доставилъ въ Петербургъ. Такимъ образомъ въ Петербург они уже около трехъ недль. На прошлой недл ихъ хотли было отправить на пароход обратно въ прежнія мста жительства, но такое распоряженіе встртило отказъ, со стороны эмигрантовъ, отвчавшихъ, что лучше имъ побросаться въ Неву, чмъ вернуться на родину и умирать съ голоду.— Разсказываютъ, что одна женщина хотла было дйствительно бросить своего ребенка въ воду, но была удержана городовымъ. Смотритель зданія комитета, для разбора и призрнія нищихъ говорилъ намъ, что эмигрантамъ было сообщено распоряженіе правительства, но которому мстное начальство ихъ прежней родины должно было озаботиться о пріисканіи для нихъ удобнаго помщенія и о доставленіи имъ работы, но они упорно настаиваютъ на ршимости не вызжать изъ Петербурга до тхъ поръ, пока имъ не дадутъ возможности хать внутрь Россіи и тамъ Поселиться. Говорятъ, однакоже, что ихъ отправятъ на родину по этапу.
‘Видъ эмигрантовъ говоритъ въ ихъ пользу: это народъ но преимуществу еще молодой и трезвый. Служащіе при зданіи комитета для разбора и призрнія нищихъ говорятъ, что въ нихъ они видятъ отличныхъ трудолюбивыхъ работниковъ.
‘Намъ извстно, что нкоторые изъ оставшихся здсь даговскихъ выходцевъ, получившіе наспорты, были взяты русскими помщиками изъ Новгородской и Псковской губерній, что оставшіеся еще при комитет для призрнія нищихъ имютъ работу и надются въ скоромъ времени получить мста, наконецъ, что недавно еще одна дама, посщавшая выходцевъ изъ окрестностей Гапсаля, заявила было желаніе — взять одну изъ молодыхъ двушекъ къ себ въ услуженіе, но дло не состоялось только потому, что двушка эта не иметъ паспорта.
‘Принимая все это во вниманіе, намъ кажется, что лучше было бы, еслибы начальство вытребовало изъ эстляндскаго губернскаго правленіи паспорты находящимся здсь выходцамъ изъ окрестностей Гапсаля и дало бы имъ возможность, какъ хорошимъ работникамъ, или выселиться внутрь Россіи, или же выждать здсь полученія мстъ. И дйствительно, какая польза этимъ несчастнымъ возвращаться на родину, когда ихъ тамъ, въ особенности при постигшемъ мста ихъ жительства крайнемъ неурожа, ожидаетъ чуть ли не голодная смерть’?