Божественная Комедия. Ад, Данте Алигьери, Год: 1321 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 133 минут(ы)

ДАНТЕ-АЛИГІЕРИ.

БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДІЯ.

Переводъ стихами съ итальянскаго
А. П. ФЕДОРОВА,
съ объяснительными примчаніями и біографическимъ очеркомъ Данте.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Дома Призр. Малол. Бдн. Литовская ул., No 26.
1898.

ПРЕДИСЛОВІЕ.

Историческіе памятники литературы имютъ для общества двоякое значеніе: во-первыхъ, они представляютъ для насъ обширный предметъ изученія, какъ съ чисто-литературной, такъ и съ исторической точекъ зрнія, во-вторыхъ, они, не смотря на громадный иногда періодъ времени, все еще не утратили своего значенія, какъ матеріалъ для чтенія и при томъ матеріалъ богатый въ художественномъ и научно-соціологическомъ отношеніяхъ. Дйствительно, если для ученыхъ историческій памятникъ литературы дорогъ, какъ богатый источникъ историческихъ вообще и, въ частности, историко-литературныхъ данныхъ, то для массы интеллигентной читающей публики онъ не мене дорогъ, какъ чтеніе, откуда можно почерпнуть иного глубокихъ мыслей и ознакомиться съ бытовой стороной давно-минувшихъ временъ лучше, чмъ по какимъ-бы то ни было современнымъ историческимъ изысканіямъ и литературнымъ произведеніямъ. Знаменитое изреченіе Аристотеля, что въ поэзіи боле истины, чмъ въ исторіи должно убдить насъ, что не только для спеціалистовъ, но и для всякаго интеллигентнаго человка памятникъ поэзіи дорогъ уже по тому, что иметъ громадное воспитательное и образовательное значеніе, не говоря уже объ эстетическомъ удовольствіи.

Передъ нами прославленная поэма Данте ‘Божественная комедія’ и про нее можно сказать все, что только-что сказано о литературныхъ памятникахъ вообще. Мы не думаемъ, что-бы переводъ, а тмъ боле переводъ стихотворный, имлъ-бы значеніе для ученыхъ спеціалистовъ, а потому, само собою разумется, мы имли въ виду дать хорошій литературный матеріалъ для интеллигентнаго читателя, ищущаго въ чтеніи не одной забавы. А такъ какъ переводъ стихотворный, хотя и теряетъ передъ прозаическимъ свое значеніе въ глазахъ ученыхъ, за то во всякомъ случа выигрываетъ съ точки зрнія художественной, то мы и предпочли сдлать переводъ стихами, стараясь не только ни на шагъ не отступать отъ подлинника, но даже, по возможности, сохранить его духъ, вс его характерности и оттнки. Передъ каждой псней мы помстили краткое содержаніе ея, что, какъ намъ кажется, даетъ возможность читателю, познакомившемуся такимъ образомъ съ ея сюжетомъ, глубже вникать въ нее. Въ конц-же книги собраны примчанія къ тмъ строфамъ стиховъ, которыя нуждаются въ поясненіи съ исторической, или-же съ литературной стороны.. Краткій очеркъ жизни Данте приложенъ нами съ цлью пояснить читателю т мста поэмы, гд поэтъ говоритъ о себ самомъ, о Беатриче, о своихъ друзьяхъ и лицахъ ему современныхъ, въ виду этого настоящій очеркъ и изложенъ кратко, касаясь жизни великаго поэта лишь настолько, насколько это служитъ указанной цли.

Конечно, не намъ судить о достоинствахъ перевода: критика укажетъ публик на его хорошія и дурныя стороны. Но нами руководило желаніе дать публик хорошій литературный переводъ поэмы, тмъ боле, что существующіе переводы Мина, Фанъ-Дима и Петрова давно уже разошлись въ продаж. Въ настоящее время мы нашли возможнымъ выпустить пока первую часть поэмы, ‘Адъ’, въ стихотворномъ перевод Ал. Петр. Федорова, сдланномъ имъ по итальянскому изданію ‘La comedia divina di Dante Alighieri, Milano, Dalia Socit Tipografica de Classici Italiani, 1804’, которое намъ казалось наиболе подходящимъ.

ДАНТЕ-АЛИГІЕРИ.

(біографическій очеркъ).

Въ настоящемъ очерк мы не имемъ претензіи написать біографію великаго поэта-философа, намреніе наше — въ нсколькихъ чертахъ обрисовать личность пвца ‘Божественной комедіи’ и характеристику эпохи, въ которую происходитъ дйствіе этой художественно-мистической и философско-юридической поэмы.

По отцу Данте происходилъ отъ древняго знатнаго рода въ Феррар и родился во Флоренціи въ 1265 г. Относительно дтства поэта не существуетъ достоврныхъ свдній, кром общаго для великихъ людей указанія, что съ раннихъ лтъ онъ уже обнаруживалъ зачатки геніальности, Алигіери, лишившись отца еще въ дтств, воспитывался подъ руководствомъ Брунето-Латини и помимо изученія философіи и изящной словесности получилъ замчательно-разностороннее образованіе: въ Болоньи онъ изучалъ юриспруденцію, въ Верон — физику и въ Париж — богословіе, сверхъ того онъ занимался живописью съ знаменитымъ миніатюристомъ того времени — Одеризи-да-Губбіо и художникомъ, Джатто, а также бралъ уроки музыки у извстнаго компониста Казеллы. Но любимымъ занятіемъ поэта — философа было изученіе классическихъ литературныхъ произведеній древности и самъ онъ въ своей поэм говоритъ, что многимъ обязанъ Виргилію, а ‘физику’ Аристотеля считаетъ чуть-ли не божественнымъ откровеніемъ и кладетъ ее краеугольнымъ камнемъ многихъ своихъ положеній.

Столь разнообразно образованный Данте приносилъ, какъ умлъ, пользу своей родин и былъ достойнымъ гражданиномъ. По словамъ Маріо Филельфо, онъ предпринялъ въ разное время четырнадцать посольскихъ миссій и считался флорентійскими гражданами искуснйшимъ дипломатомъ. Кром того, въ годину бдствій Алигіери не разъ мнялъ свой философскій плащъ на тяжелую броню воина и становился въ ряды открытыхъ, вооруженныхъ мечемъ, защитниковъ родины. Онъ сражался въ жаркой и побдоносной для гвельфовъ битв при Камчальдино и участвовалъ въ поход противъ пизанцевъ.

Въ такомъ разнообразномъ и полезномъ служеніи отечеству прошли лучшіе годы жизни поэта. Но и частная жизнь его также отличается превратностью судьбы и частыми перемнами то къ лучшему, то къ худшему.

Говорятъ, что любовь, идеальная и возвышенная, составляетъ отличительную черту въ біографіяхъ поэтовъ. Относительно Данте Алигіери это замчаніе вполн справедливо. Его чистая и наивная любовь къ Беатриче, непонятная для грубаго матеріалиста, и, можетъ быть, даже смшная, проходитъ свтлой полосой черезъ всю его жизнь, начиная съ дтскаго возраста. Беатриче — это не женщина, а воплощеніе идеала, все чистое и возвышенное, все, что поэтъ любитъ, что дорого ему, на что онъ надется, чему поклоняется съ жаромъ и чисто-юношескимъ увлеченіемъ. Поэтическій экстазъ побудилъ Данте идеализировать свою любовь и Беатриче становится для него не обыкновеннымъ смертнымъ, человческимъ существомъ, но символомъ самыхъ возвышенныхъ, самыхъ восторженныхъ идей и, такъ сказать, олицетвореніемъ всего благороднаго, до чего только можетъ додуматься человкъ, поэтому-то Беатриче становится для поэта безконечной мудростью,— высокой наукой богопознанія.

Беатриче была дочерью Фолько Портинари и еще на восьмомъ году отъ роду восхищала Данте, когда самому поэту было всего девять лтъ. Онъ самъ говоритъ, что видлъ ее всего только два раза, но этого было достаточно, чтобы оставить неизгладимый слдъ на всю жизнь, она умерла въ ранней молодости, но въ виду того, что любовь Данте была идеальная, могила не разлучила любящихъ сердецъ, не охладила страсти поэта и онъ продолжалъ любить эту чудную двушку все той-же возвышенной и безкорыстной любовью. Его любовь есть прямая противоположность Гётевской ‘вчной женственности’ (‘Das ewig Weibliche’) и не имла ни чего общаго съ земной страстью. Вотъ почему смерть Беатриче нисколько не повліяла на эту любовь и почему такая сильная привязанность ничуть не мшала Данте въ то-же время ухаживать за какою-те Джентуккою въ Лукк и за многими другими женщинами, которыхъ онъ воспвалъ въ своихъ сонетахъ и, наконецъ, жениться самымъ буржуазнымъ образомъ на нкой Джемм де Донати, родившей ему пять сыновей.

Но съ женою Данте прожилъ недолго. По словамъ его біографовъ, она была сварлива и вполн недостойна своего мужа и, если Данте можно сравнить съ Сократомъ, съ которымъ онъ имлъ много сходственныхъ чертъ, то его жену слдуетъ назвать Ксантипою, такъ какъ она вполн походила своимъ характеромъ на эту классическую супругу. Разница выходитъ только та, что великій аинянинъ, по его собственнымъ словамъ, живя съ злою женою, пріучалъ себя игнорировать оскорбленія и насмшки окружавшей его толпы, но Алигіери не обладалъ такою выдержанностью характера и, разойдясь со своей женой, не хотлъ и знать о ея существованіи. Тутъ невольно приходитъ на умъ глубокомысленный, хотя и нсколько избитый, аргументъ Маффеи, что вс такіе факты доказываютъ только присущность великимъ людямъ обще-человческихъ слабостей.

Такія неурядицы въ частной жизни почти не могли не вліять на умосозерцаніе Данте и этотъ человкъ честной энергіи и свтлой мысли, казалось, долженъ былъ бы сдлаться пессимистомъ, видя только мрачныя стороны не только въ своей домашней обстановк, но и въ длахъ общественныхъ и государственныхъ. Дйствительно, вс событія итальянской исторіи, начиная со смерти короля Манфреда, въ конц XIII вка, носятъ такой мрачный характеръ неурядицы и междуусобій, что способны были бы сдлать Алигіери, испытавшаго столько превратностей судьбы, самымъ ярымъ пессимистомъ.

Но время Шопенгауера еще не настало. Въ XIII вк было еще много утшительныхъ соціологическихъ идей и Данте создаетъ, на основаніи философскихъ и юридическихъ положеній, свое собственное міросозерцаніе, правда, его теоріи носатъ теологическій характеръ и порядкомъ таки проникнуты мистицизмомъ, но это своего рода долгъ эпох, такъ сказать, та незначительная дань своему времени, которой не избгнулъ еще ни одинъ великій мыслитель, ни одинъ творецъ безсмертныхъ идей, которыя сами по себ, въ своихъ основахъ, не имютъ и тни того, что зовется ‘духомъ времени’.

Свои идеи, свой, такъ сказать, взглядъ на вещи, Данте выразилъ во многихъ своихъ прозаическихъ, юридически-философскихъ произведденіяхъ. Но нигд онъ не является столь великимъ мыслителемъ и въ то же время первокласнымъ художникомъ, какъ въ безсмертной ‘Божественной комедіи’, которая и доставила ему, главнымъ образомъ, неувядаемую славу и поставила его имя на ряду съ именами величайшихъ поэтовъ и философовъ древняго и новаго міровъ. Въ этой эпопеи поэтъ высказываетъ свой взглядъ на общественные пороки и добродтели, это, такъ сказать, теологически-мистическая критика, какъ современныхъ поэту событій, такъ и тхъ, что уже давно перешли въ область исторіи, это судъ философа-христіанина надъ людьми, ихъ стремленіями, ихъ задачами, ихъ пороками и ихъ добродтелями.

Эту поэму Данте-Алигіери писалъ многіе годы, въ конц своей бездомной скитальческой жизни и она составляетъ его исповдь, его лебединую пснь. Утверждаютъ, что первыя семь псенъ ‘Божественной комедіи* были написаны во Флоренціи, но большая часть ея появилась, по словамъ Маффеи, въ Верон, говорятъ также, что поэтъ занимался ею въ Удине, въ Равенн, въ окрестностяхъ Тридента и т. д., словомъ чуть-ли не вс города Италіи спорятъ между собою за честь считаться родиной великой поэмы.

Такая участь часто постигаетъ великія произведенія искусства и люди спшатъ считать своимъ согражданиномъ человка, котораго при жизни не признавали достойнымъ уваженія и даже гнали, безжалостно насмхаясь не только надъ его идеями, которымъ поклоняются впослдствіи, но даже надъ нимъ самимъ, какъ надъ глупцомъ.

Читая біографію Данте, невольно приходятъ на умъ слова нашего великаго поэта: ‘о, люди, жалкій родъ достойный слезъ и смха! Жрецы минутнаго, поклонники успха!’ Дйствительно, Данте былъ признанъ великимъ лишь много лтъ спустя посл смерти, при жизни-же онъ, не смотря на свое безкорыстное, полезное и честное служеніе обществу и государству, видлъ только незаслуженныя насмшки и униженія.

Послдній и едва-ли не самый тяжелый ударъ былъ нанесенъ поэту въ 1302 году, когда онъ находился въ посольской миссіи въ Рим отъ имени флорентійскихъ гражданъ. Не смотря на испытанную энергію и дловитость, неблагодарное отечество, раздираемое несогласіями и междуусобіями, приговорило его къ уплат тяжелой денежной пени и къ двухлтнему изгнанію изъ отечества. Объ этомъ изгнаніи поэтъ говоритъ въ своей поэм (‘Адъ’, пснь X) подъ видомъ предсказанія Фаринаты делли Уберти и тамъ же высказавъ взглядъ поэта на это позорное изгнаніе. Но этимъ еще не кончились преслдованія со стороны неблагодарныхъ согражданъ и надъ бднымъ поэтомъ составляются одинъ за другимъ безжалостные и жестокіе приговоры, которыми у преслдуемаго даже отнимается возможность служить своей родин, какъ гражданинъ. Но это нисколько не отнимаетъ у Данте энергіи и онъ по прежнему служитъ родин, но уже, какъ великій мыслитель и поэтъ. Въ эту эпоху безпріютной бродяжнической жизни возникаетъ ‘Божественная комедія’. Изъ Рима изгнанный поэтъ отправился сначала въ Сіэну, потомъ въ Падую и уже посл многихъ странствованій онъ поселяется въ Верон, гд его радушно принялъ владтель Канъ-Гранде делла-Скала. Но и Верон не суждено было сдлаться послднимъ мстоприбываніемъ Данте-Алигіери и онъ снова началъ свои странствованія, въ теченіи которыхъ ему вполн пришлось испытать всю горечь обиды и униженій и, по его собственнымъ словамъ, узнать, ‘какъ тяжело спускаться и подниматься по чужимъ лстницамъ’. Во время этихъ странствованій, не смотря на тяжесть своего положенія, поэтъ продолжалъ писать свою ‘Божественную комедію’, изучалъ древнихъ классиковъ, слушалъ въ Париж лекціи богословія и философіи, занимался чтеніемъ, музыкою и живописью, расширилъ свои познанія по математик и естествовденію.

Послднее пристанище бездомный и обнищавшій геніальный поэтъ нашелъ въ Равенн у синьора Гвидо Новелло ди-Полента, племянника той самой Франчески ди-Римини, сластолюбіе которой онъ такъ художественно начерталъ въ своей поэм (‘Адъ’ пснь V). Гвидо Новелло принялъ поэта съ почетомъ и, зная щекотливость его положенія, старался самъ предупреждать его просьбы, обращаться съ которыми было бы тяжело для Данте. Онъ уговорилъ Алигіери хать въ Венецію хлопотать о заключеніи мира, но эта послдняя въ жизни поэта дипломатическая миссія не увнчалась успхомъ: онъ не могъ даже добиться аудіенціи отъ венеціанскаго сената, который не желалъ вести съ нимъ переговоры.

Окончательно униженный и оскорбленный вернулся Данте-Алигіери въ Равенну. Его здоровье и безъ того уже надорванное окончательно пошатнулось и онъ слегъ въ постель, которой суждено было сдлаться его смертнымъ одромъ. Бодрость духа, непокидавшая поэта въ самыя трудныя минуты его жизни, совершенно оставила его и онъ, по словамъ его біографа Боккачіо, впалъ въ глубокое уныніе и умеръ въ чужомъ дом, всми забытый, никмъ непризнанный, совершенно обнищавшій. Джованни Вилани такъ записалъ эту смерть: ‘въ 1321 г., въ Сентябр, въ день св. Креста умеръ великій и достойный поэтъ, Данте-Алигіери, родомъ флорентіецъ,— въ г. Равенн, въ Романь, возвратившись изъ венеціанскаго посольства, которое предпринималъ по порученію синьоровъ Полента’. Таковъ былъ скромный некрологъ величайшаго изъ поэтовъ Италіи.

Съ тхъ поръ прошло около шести вковъ, но имя Данте не забыто и, не смотря на перемну нашихъ философскихъ и критико-литературныхъ взглядовъ, не будетъ забыто и ‘Божественная комедія’ будетъ цниться не только, какъ историческій памятникъ литературы, но также, какъ вдохновенная и содержательная поэзія.

ПСНЬ I.

Данте пробуждается въ дремучемъ лсу, съ разсвтомъ достигаетъ онъ подошвы холма, вершина котораго освщена восходящимъ солнцемъ. Отдохнувъ немного, Данте поднимается на холмъ, но три чудовища: пантера, левъ и волчица заграждаютъ ему путь. Поэтъ уже намревается вернуться въ лсъ, какъ, совершенно неожиданно, ему является тнь Виргилія и предлагаетъ проводить Данте черезъ Адъ и Чистилище. Онъ принимаетъ предложеніе Виргилія и слдуетъ за нимъ.

1. Пройдя полъ-пути своей жизни,

Въ минуту унынья, вступилъ

Я въ двственный лсъ и, дороги

4. Ища тамъ, я долго бродилъ.

И лсъ тотъ, громадный и дикій,

Заглохшій, меня ужасалъ

7. Сильне, чмъ мысль о смерти,

Когда я объ немъ вспоминалъ.

Тамъ много я чудного видлъ

10. И новаго много узналъ:

Недаромъ въ тотъ лсъ, задремавши,

И путь потерявъ, я попалъ.

13. Къ холму подойдя, я увидлъ:

Вершина блестла въ лучахъ

Свтила, съ которымъ возможно

16. Пробраться въ заглохшихъ путяхъ.

Я ожилъ и страхъ тотъ ужасный,

Что ночью мн сердце терзалъ,

19. Теперь, при сіяніи солнца,

Стихая, совсмъ исчезалъ.

И, какъ утопавшій въ пучин,

22. Спасенный, весь ужаса полнъ,

Очей, озираясь пугливо,

Не сводитъ съ губительныхъ волнъ,—

25. Такъ точно и я осмотрлся

Взглянувши на мстность тогда,

Откуда живымъ и по-нын

28. Не вышелъ никто никогда.

И тутъ, отдохнувши, я снова

Въ пустын безбрежной бродилъ,

31. Кругомъ обойдя я на холмъ тотъ,

Крутой и высокій, всходилъ.

Но вотъ предо мною явилась

34. И стала мн путь преграждать

Пантера и тщетно, смущенный,

Назадъ я питался бжать.

37. Межъ тмъ уже утро настало

И все озарилось кругомъ —

И зврь, мн мой путь преграждавшій,

40. И пестрая шкура на немъ.

Но утра прохладу вдыхая,

Я въ ужасъ пришелъ уже вновь:

43. Левъ страшный предсталъ предо мною.

Во мн возмущая всю кровь.

И, голову гордо закинувъ,

46. Онъ прямо бжалъ на меня

И воздухъ, дрожа, колебался

Отъ бга пустыни царя.

49. За нимъ появилась волчица

Худая и съ блескомъ въ глазахъ,

Которая многихъ сгубила,

52. Повергнувши въ ужасъ и страхъ.

И тутъ я покинулъ надежду.

Достигнуть вершины холма.

55. И вотъ, подъ напоромъ волчицы,

Спускаться я началъ тогда.

Шагъ каждый я горько оплакалъ,

58. Какъ-будто богатство скупецъ.

И мрака, гд солнце не свтитъ,

Достигнулъ уже наконецъ,

61. Когда я узрлъ человка,

И рчью я началъ такой:

— ‘Кто бъ ни былъ ты, призракъ иль смертный,

64. ‘О, сжалься, молю, надо мной!’

И онъ отвчалъ: ‘я не смертный,

‘Хоть былъ человкомъ: мои

67. ‘Родители были ломбардцы

‘И жили въ Манту они.

‘Я въ Цезаря царство родился

70. ‘И въ Рим при Август жилъ,

‘Я ложнымъ богамъ покланялся

‘И имъ я молился и ихъ-то я чтилъ.

73. ‘И подвиги сына Анхиза,

‘Энея, въ поэм я плъ,

‘Когда онъ пріхалъ изъ Трои

76. ‘Какъ Иліонъ гордый сгорлъ.

‘Зачмъ же, скажи, ты обратно

‘Идешь въ страну скорби и золъ,

79. ‘Когда на тотъ холмъ блаженный,

‘Совсмъ уже было взошелъ?’

— ‘Такъ ты, значитъ, славный Виргилій’,—

82. Ему я, зардвшись сказалъ,

‘Источникъ живой, плодотворный,

‘Откуда я слогъ почерпалъ!

85. ‘О! Слава и свтъ всхъ поэтовъ,

‘Учитель достойнйшій мой!

‘Ты видишь: вотъ зврь низвергаетъ

88. ‘Совсмъ меня въ пропасти той.

‘Спаси же, спаси… умоляю,

‘Отъ звря меня защити! ‘

91. Виргилій отвтилъ: ‘тутъ надо

‘Иными путями пройти:

‘Не тьмою, а свтомъ’. Увидя,

94. Что плачу я, онъ продолжалъ:

‘Тотъ зврь, что стоитъ предъ тобою.

‘Еще никого не пускалъ.

97. ‘И алчность его ненасытна

‘Онъ многихъ и многихъ сгубилъ

‘И впредь еще сгубитъ онъ больше

100. ‘На это дано ему силъ,

‘Пока не придетъ человкъ тотъ,

‘Что звря въ мученьяхъ убьетъ.

103. ‘Того не смущаютъ стяжанья

‘И злато его не влечетъ.

‘Любовь его, мудрость, отвага

106. ‘Италію нашу спасутъ.

‘Родится межъ Фельтро и Фельтро

‘И славу ему воздадутъ.

109. ‘Онъ гнать будетъ эту волчицу

‘Пока она въ адъ не уйдетъ,

‘Откуда лишь зависть изгнала

112. ‘И снова она не придетъ.

‘Для блага пройти поскоре

‘Чрезъ адъ теб надо за мной:

115. ‘Увидишь тамъ ждущихъ издревле

‘Лишь смерти напрасно второй.

‘А если и въ мсто блаженства

118. Захочешь ты выше пройти:

‘Душ передамъ я достойной

‘Тебя, не дерзая войти.

121. ‘Не смю вступить я, язычникъ,

‘Туда, гд Создатель возслъ,

‘Повсюду царитъ Онъ, но тамъ лишь

124. ‘Престолъ Свой поставить веллъ.

‘О! счастливы люди, которыхъ

‘Господь нашъ къ Себ приближалъ!’

127. И тутъ я съ мольбою во взор

Виргилію такъ отвчалъ:

— ‘Поэтъ, я тебя умоляю

130. ‘Тмъ Богомъ, Кого ты не чтилъ,

‘Избавь же отъ звря лихого,

‘Который мн путь преградилъ,

133. ‘И мстомъ страданья и скорби,

‘Къ воротамъ Петра провели’.

Виргилій пошелъ и тотчасъ же

136. За нимъ я направилъ стопы.

ПСНЬ II.

Данте слдуетъ не безъ страха за Виргиліемъ, зная, что ему предстоитъ видть много ужаснаго, сначала онъ останавливается въ нершимости ндъ мрачною бездной, но Виргилій ободряетъ его на этотъ опасный шагъ и Данте, наконецъ, ршается спуститься въ адъ. Виргилій, уговаривая его сказалъ, что Беатриче, умершая нсколько лтъ тому назадъ, теперь явилась ему и просила его итти на помощь къ поэту.

1. Клонился день къ вечеру, всюду

Спускался ужъ сумракъ ночной,

И людямъ труда доставлялъ онъ

4. И отдыхъ, и сонъ, и покой.

Лишь только одинъ я томился,

Готовяся въ скорбный свой путь.

7. И здсь разскажу обо всемъ я,

Что вспомню, не скрывши ничуть.

О Муза! И Мой вдохновитель,

10. Мой геній, на помощь ко мн

Придите и, разумъ, сознай все,

Что видть пришлося теб.

13. ‘Поэтъ!’ Я сказалъ ‘испытай’же:

‘На подвигъ мн хватитъ-ли силъ.

‘Ты самъ говоришь, что Эней лишь

16. ‘Живымъ въ той обители былъ,

‘И это понятно, конечно:

‘Вдь небо избрало тогда

19. ‘Отцомъ его Рима святого,

‘Гд нын намстникъ Петра.

‘И Рима значенье предрекъ ты

22. ‘Энея-жъ въ поэм восплъ.

‘Я знаю, въ аду былъ и Павелъ:

‘Того нашъ Создатель хотлъ!

25. ‘Но смю-ли я, дерзновенный,

‘Въ обитель безсмертныхъ вступить?

‘Нтъ! Знаю, что я, недостойный

28. ‘Не въ силахъ сей подвигъ свершить,

‘Вдь я не Эней и не Павелъ:

‘Виргилій! Ты самъ сознаешь,

31. ‘Что правду сказалъ я одну лишь

‘И въ адъ ты меня не введешь!’

Какъ тотъ, кто внезапно мняетъ

34. Созрвшія мысли въ ум,

И дла къ концу не приводитъ,

Мшая сомнньемъ себ,—

37. Такъ точно стоялъ я въ прибрежьи,

Покинувъ намренье то,

Которое страстнымъ желаньемъ,

40. Недавно томило и жгло.

Отвтила тнь мн поэта,

Внимая моленьямъ моимъ:

43. ‘О, если я понялъ слова т,

‘Ты страхомъ постыднымъ томимъ.

‘Порокъ этотъ въ насъ заглушаетъ

46. ‘Движенія духа къ добру.

‘Теперь, кто послалъ меня въ помощь,

‘Тотчасъ я теб разскажу.

49. ‘Вонми мн: язычникъ неврный,

, Я въ Лимб томился душой

‘Межъ свтомъ и тьмою скитался

52. ‘Межъ раемъ и мукою злой.

‘Вдругъ вижу я чудную дву

‘И тотчасъ склонился тогда.

55. ‘О, ярче звзды ея очи!

‘И томно сказала она:

— ‘Великій, прекрасный Мантуецъ,

58. ‘Гремитъ твоя слава везд

‘И будетъ гремть и до вка,

‘Молю тебя, внемли же мн.

61. ‘Любимый и другъ мой несчастный

‘Препятствіе встртилъ у вратъ,

‘И, страха онъ полнъ, отступаетъ,

64. ‘Не смя проникнуть и въ адъ.

‘Не знаю не будетъ-ли поздно,

‘Но ты на спасенье спши.

67. ‘И мудрымъ совтомъ, разумнымъ,

‘Спастися ему помоги!

‘И имя мое Беатриче

70. ‘Съ небесъ я сюда низошла

‘И жажду туда возвратиться

‘Любовь же сюда привела.

73. ‘И, снова предъ Богомъ представши

‘Я буду гордиться тобой!’

‘Умолкла она и тотчасъ же

76. ‘Я рчью отвтилъ такой:

‘О, женщина, ты добродтель,

‘Тобою возвышены мы,

79. ‘Но какъ же съ небесъ ты ршилась

‘Спуститься сюда съ высоты?’

‘Она отвчала мн кротко:

82.— ‘Отвтить на это могу

‘И въ краткихъ словахъ, какъ спустилась

‘Сюда я теб разскажу.

85. ‘Бояться того только можно,

‘Что властно намъ зло причинить,

‘Созданье же благости Божьей

88. ‘Не можетъ меня устрашить.

‘Я ада огня не боюся:

‘Не въ силахъ меня онъ пожрать.

91 ‘Я смло явилась, чтобъ въ другу

‘Тебя на спасенье послать.

‘И Божія милость на неб

94 ‘Его положила спасти:

‘И Лючіи тотчасъ сказала,

‘Ты выйти ему помоги.

97. ‘И Лючія тутъ появилась,

‘Гд съ древней Рахилею я

‘Сидла, и мн она кротко

100. ‘Сказала, любовью горя:

— ‘О ты, Беатриче, для Бога

‘Достойное ты торжество,

103. ‘Спаси же отъ муки ужасной,

‘Спаси же, спаси же того,

‘Кто искренней, свтлой любовью

106. ‘Тебя на земл полюбилъ,

‘Тобою лишь только и славенъ,

‘Возвышенъ надъ прочими былъ,

109. ‘Ты слышишь тотъ вопль ужасный?

‘Со смертью, ужаса полнъ,

‘То борется онъ въ рк жизни,

112. ‘Она же ужасне волнъ’.

‘За выгодой такъ не спшили

‘Иль въ бгств отъ горя и бдъ

115. ‘Земли обитатели быстро,

‘Какъ бросилась я, о, поэтъ,

‘Услышавъ слова эти, тотчасъ

118. ‘Спустилася въ Лимбъ я въ теб.

‘Спаси же его поскоре,

‘Будь добръ, молю я, ко мн!’

121. ‘Она свои ясныя очи

‘Ко мн обратила въ слезахъ,—

‘Я спасъ тебя тотчасъ, и что же?

124. ‘Я вижу, томитъ тебя страхъ!

‘Откинь же сомннье и робость

‘Будь храбръ, отваженъ и смлъ

127. ‘И прямо ступай ты за мною,

‘Какъ прежде ты самъ же хотлъ.

‘Пекутся святыя три Двы

130. ‘О счастьи твоемъ въ небесахъ’.

Онъ кончилъ и тутъ я замтилъ

Упрекъ въ его свтлыхъ очахъ.

133. Какъ ночью цвты поблднютъ,

Поникнувъ въ прохлад главой,

Но только лишь солнце проглянетъ

136. Блистаютъ своею красой,—

Такъ точно и я, оживленный,

Виргилію такъ отвчалъ:

139.— ‘Достойна та два святая,

‘Чтобъ я ее вкъ прославлялъ.

‘И ты своей рчью разумной

142. ‘Всю смлость во мн возбудилъ.

‘Идемъ же, будь ты мой наставникъ,

‘Я чувствую, хватитъ мн силъ.

145. ‘Желанье во мн пробудилось

‘Я радъ, что иду за тобой!’

И тутъ я пошелъ за поэтомъ

148. По узкой дорог, крутой.

ПСНЬ III.

Данте и Виргилій доходятъ до воротъ ада, на которыхъ написаны ужасныя слова скорби и страданій. Затмъ они подходятъ къ рк Ахеронъ, черезъ которую угрюмый Харонъ перевозитъ въ Адъ души умершихъ. Завидя Виргилія и Данте, лодочникъ не хочетъ ихъ перевозить, сказавъ, что они могутъ пройти другимъ путемъ.

1. ‘Здсь входятъ въ обитель страданій,

‘Къ погибшимъ навки идутъ.

‘Создали такую обитель

4. ‘Лишь праведный Божескій судъ,

‘Да разумъ высокій и властный,

‘Благая Господня любовь.

7. ‘Я вчна, какъ Божье созданье.

‘Пройти тутъ когда либо вновь,

‘Входящій сюда не надйся’.

10. Такую я надпись читалъ —

На адскихъ воротахъ и съ дрожью

Учителю такъ я сказалъ:

13.— ‘Мн страшно, наставникъ, мн тяжко:

‘Суровъ смыслъ надписи той’.

И онъ отвчалъ: ‘здсь не мсто

16. ‘Для робости этой земной!

И, взявши за руку, тотчасъ-же

Онъ бросилъ свой взоръ на меня —

19. И смло въ обитель печали

Вступилъ за нимъ слдомъ и я,

Туда, гд страданья и вопли

22. Внезапно вдругъ я услыхалъ,

Туда, гд не блещутъ ужъ звзды,

Войдя, я и самъ зарыдалъ.

25. Услышалъ а стоны и криви

Смшенье нарчій и вдругъ —

Толпы той движенье и всплески

28. И вопли и хлопанье рукъ.

Все это крутилось, какъ-будто

Въ пустын, при втр, песокъ.

31. Я ужаса полнъ и, поникнувъ

Главою, сказать только могъ:

— ‘Учитель, откуда т люди?’

34. И онъ отвчалъ мн: ‘они

‘Ни зла, ни добра не творили

‘За это сюда вс пошли.

37. ‘Здсь ангелы падшіе также:

‘Творцу измнили они,

‘Но смло же за Люциферомъ

40. ‘И прямо возстать не могли,

‘О выгодахъ думали только

‘За то и томятся у вратъ,

43. ‘Ихъ небо отвергло и даже

‘Отвергнулъ и мрачный ихъ адъ’.

— ‘Какія же муки ихъ мучатъ?’

46. Учителя я вопрошалъ.

— ‘Объ этомъ теб разскажу я’

Тотчасъ же онъ мн отвчалъ:

49. ‘Они малодушны, надежды

‘На смерть даже нту у нихъ,

‘И жребій хоть самый тяжелый

52. ‘Все-жъ легче, чмъ жизнь эта ихъ

‘О нихъ даже память исчезла

‘Взгляни ты и тотчасъ-же прочь’.

65. Взглянулъ я и знамя увидлъ,

Которое быстро неслось,

За нимъ же я много замтилъ

58. Кричащихъ, ревущихъ тней.

И прежде-бъ я самъ не поврилъ,

Что умерло столько людей.

61. Межъ нихъ я узрлъ человка,

За блюдо похлебки одной,

Продавшаго первенство брату.

64. И истин врилъ я той,

Что люди т Богу противны

И чорту противны они.

67. Ихъ лица залилися кровью,

И слезы обильно текли.

Увидлъ толпу, я взглянувши,

70. На берегъ широкой рки.

— ‘Что это за люди, наставникъ’,

Спросилъ я, ‘ты мн разскажи,

73. ‘Зачмъ они ждутъ переправы,

‘Столпившися въ сумрак тамъ?’

— ‘Объ этомъ, когда мы достигнемъ

76. ‘Страданій рки, я и самъ

‘Теб разскажу’. Я подумалъ

Что рчью его оскорбилъ

79. И молча дошли до рки мы,

Гд въ лодк старикъ къ намъ подплылъ,

Суровый такой, сдовласый

82.— ‘О, горе вамъ, горе!’ кричитъ

‘И небо вы зрть не надйтесь

‘И солнца, что день золотитъ.

85. ‘Свезу васъ на берегъ туманный,

‘Гд вчная тьма лишь царитъ

‘И холодъ васъ тамъ заморозитъ’,

88. ‘И адскій огонь васъ спалитъ,

‘А ты тутъ чего же, живая

‘Душа среди мертвыхъ лишь ждешь?

91. Сказалъ онъ, ко мн обращаясь:

— ‘Чего же ты прочь не идешь?

‘Другою плыви ты дорогой

94. ‘На боле легкомъ челн’.

Виргилій замтилъ сурово:

— ‘Старикъ! О, внимай же ты мн.

97. ‘И знай, что того лишь желаютъ

‘Въ томъ мст, гд слово — законъ.

‘Ступай же и больше ни слова,

100. ‘Теб не скажу я, Харонъ’.

И старца лицо прояснилось.

Несчастныя-жъ т существа

103. Нагія, усталыя, слыша

Харона т злыя слова,

Зубами скрипли, ругаясь.

106. Съ рыданьемъ и воплемъ они

На берегъ, лишь гршника ждущій

Густою толпою взошли.

109. Харонъ, этотъ дьяволъ суровый,

Ихъ кучей на челнъ навалилъ

И крпко, нещадно и грозно

112. Весломъ опоздавшаго билъ.

Какъ осенью листья съ деревьевъ,

Вс гршники въ лодку гурьбой,

115. По зову Харона сходяся,

Садятся чреда за чредой.

— ‘О, сынъ мой’, сказалъ мн учитель

118. ‘Прогнвавшій Бога умретъ,

‘И, гд-бъ на земл ни скитался,

‘Сюда непремнно придетъ.

121. ‘И ждутъ они тутъ переправы,

‘Въ нихъ совсть Господь возбудилъ:

‘Желаютъ лишь только страданій

124. ‘И каждый пойметъ, что гршилъ.

‘Душ здсь нтъ мста достойной

‘И, значитъ, старикъ тотъ былъ правъ,

127. ‘Теб отказавъ въ переправ

‘И въ лодку съ собою не взявъ’.

Лишь только наставникъ окончилъ,

130. Вся мстность вдругъ вздрогнула такъ,

Что даже теперь, вспоминая,

Я чувствую трепетный страхъ.

133. И вихрь поднялся ужасный.

И молнья сверкнула когда,

Упалъ я, лишенный сознанья,

136. И въ сонъ погрузился тогда.

ПСНЬ IV.

Поэтъ спускается въ первый кругъ, который называется ‘Лимбо’. Тамъ, по мннію христіанъ католической церкви, помщаются язычники, отличавшіеся на земл добродтельною жизнью и некрещеныя дти. Въ одномъ изъ отдленій этого круга, Данте встрчается съ знаменитостями древняго міра. Гомеръ стоитъ во глав поэтовъ, и Аристотель во глав философовъ.

1. Вдругъ громъ надо мною раздался

И сонъ мой глубокій прервалъ.

Какъ-будто насильно поднятый,

4. Вскочилъ я и дико взиралъ.

И видлъ, что я переплылъ ужъ

Страданій рку — Ахеронъ

7. И былъ у той бездны туманной,

Гд слышатся вопли и стонъ.

Тогда мн сказалъ мой учитель.*

10.— ‘ Теперь мы спускаться начнемъ

‘И въ міръ тотъ подземный и мрачный

‘Отважно и смло войдемъ’.

13. Но блдность въ поэт замтивъ,

Я громко воскликнулъ ‘О! Я

‘Сюда не войду, когда вижу,

16. ‘Что самъ ты робешь,’ войдя!’

Но онъ отвчалъ: ‘то не робость,

‘А жалость къ мученьямъ людей.

19. ‘Нашъ путь утомителенъ, дологъ,

‘Идемъ-же… идемъ-же скорй! ‘

Пошелъ онъ и ввелъ меня прямо

22. Въ кругъ первый обители золъ.

Не слышалъ я вовсе рыданій,

Какъ только туда я вошелъ,

25. Но вздохи слыхалъ я такіе,

Что воздухъ дрожалъ и тогда

Я понялъ, что ихъ вызывали

28. Не муки, а просто тоска.

Учитель сказалъ: ‘не спросилъ ты

Что имъ причиняетъ тоску,

31. ‘Но прежде, чмъ дальше пойдемъ мы

‘О нихъ я теб разскажу.

‘Т люди совсмъ не гршили

34. ‘Но только крещенья они

‘Не приняли вовсе святого,

‘За это на казнь пошли.

37. ‘Христа они, Бога, не чтили

‘Хотя и не знали Его.

‘И съ ними я вмст томлюся,

40. ‘Я знаю, какъ имъ тяжело’.

И, вспомнивъ, что зналъ я межъ ними

Достойнйшихъ много людей,

43. Съ тоскою спросилъ я поэта:

— ‘Ужели изъ этихъ тней

‘Никто не увидитъ блаженства,

46. ‘Хотя-бъ по молитв святой?

‘Неужли никто не спасется

‘Заслугой своей иль чужой?’

49. И онъ отвчалъ мн: ‘Создатель

‘Отсюда изъялъ лишь Адама

‘И Авеля сына его

52. ‘И Ноя онъ взялъ, Авраама,

‘Іакова также, съ дтями,

‘Съ отцемъ и Рахилью своей —

55. ‘(Вдь много для той онъ трудился

‘И жизнь свою отдалъ онъ ей).

‘Давида-царя, Моисея

58. ‘И многихъ и многихъ другихъ.

‘Когда я сюда появился,

‘Владыка съ собою взялъ ихъ.

61. ‘Но только ни раньше, ни позже

‘Отсюда никто не ушелъ!’

И такъ говора, онъ со мною

64. Все мимо тхъ призраковъ шелъ.

Немного мы тутъ удалились,

Огонь я увидлъ когда,

67. Внезапно тотъ сводъ освтившій,

Въ который вошли мы тогда.

И, здсь заключенныхъ, я видлъ,

70. Какъ будто почетъ окружалъ

— ‘За что же такъ чтутъ ихъ?’ спросилъ я

И такъ мн поэтъ отвчалъ:

73. — ‘Почета они заслужили

‘Заслугой своей на земл’.

Вдругъ голосъ тутъ громкій раздался

76. И ясно послышалось мн:

— ‘Виргилій! Тыкъ намъ возвратился!’

И тотчасъ тогда подошли

79. Четыре великія тни.

Не были печальны они,

Хотя и не радостны были.

82. Сказалъ мн учитель мой такъ:

— ‘Вотъ тотъ, что идетъ впереди всхъ

‘Съ мечомъ обнаженнымъ въ рукахъ

85. ‘Гомеръ то,— владыка поэтовъ

‘За нимъ же — Горацій-поэтъ

‘А дальше Луканъ и Овидій.

88. ‘Смотри, посылаютъ привтъ

‘Мн братскій они, лишь вхожу я

‘И трогаетъ это меня’.

91. Они и ко мн обратились,

Узнавъ отъ поэта, кто я,

И, глядя на насъ съ умиленьемъ,

94. Виргилій улыбки не скрылъ,

Какъ видно, привтомъ великихъ

Поэтовъ доволенъ онъ былъ.

97. Меня жъ еще больше польстили

Они пріобщивши къ себ,

Шестымъ промежъ геніевъ древнихъ

100. Явиться пришлося тутъ мн!

Я скрою, о чемъ говорили,

Когда подошли мы гурьбой

103. Къ подножью чудеснаго замка,

Который струею живой

Ручья окруженъ былъ, по волнамъ

106. Какъ по-суху мы перешли

И, семеро вратъ тамъ минувши,

На лугъ шелковистый вошли.

109. Тогда я увидлъ высокихъ,

Величія полныхъ людей

И, кажется, вкъ не забуду

112. Ихъ краткихъ, разумныхъ рчей!

И тамъ я увидлъ Электру

Съ толпою достойныхъ друзей:

115. Гекторомъ, Энеемъ, и — съ блескомъ

Оружья и ясныхъ очей —

Самъ Цезарь стоялъ передъ нею.

118. Я также Камиллу узрлъ,

И тамъ же Латинъ Оригенскій

Съ Лавиньей своею сидлъ.

121. Я Брута увидлъ, который

Тарквинія, свергнувъ, изгналъ.

Лукрецію, Марцію, также

124. И Юлію я увидалъ.

Корнелію также замтилъ

И тамъ Саладина узрлъ,

127. Который отдльно въ сторонк,

Ушедши отъ прочихъ, сидлъ.

И выше стоялъ Аристотель

130. Сократъ и Платонъ передъ нимъ,

И узрлъ я тамъ Демокрита

И, взоромъ окинувъ своимъ

133. Пространство, видалъ Діогена

И Греціи съ нимъ мудрецовъ

А также врача-Діоскрида,

136. Орфея, царя всхъ пвцовъ.

И тамъ я видалъ Цицерона

Сенеку и Тита видалъ.

139. Эвклида я зрлъ, Птоломея

И тутъ Авицена стоялъ.

Его, какъ врача, окружили

142. Галліенъ и самъ Иппократъ.

И съ ними сидлъ Аверроесъ,

Достойно низвергнутый въ адъ.

145. Но всхъ описать не могу я,

На это не хватитъ мн силъ…

И тутъ мы разстались. Учитель

148. Со мною на путь тотъ вступилъ,

Гд царствуетъ тьма, безъ просвта

И прямо меня онъ повелъ.

151. И я въ ту среду непогоды

Съ отвагой и смло пошелъ.

ПСНЬ V.

Данте спускается во второй кругъ, гд находитъ Миноса, который судитъ гршниковъ и назначаетъ ихъ въ различныя отдленія ада. Казнь за сластолюбіе. Поэтъ встрчается съ Франческою ди-Римини.

1. Изъ перваго круга съ поэтомъ

Спустились въ кругъ мы второй,

Тсне онъ былъ, но не вздохи

4. Мы слышали здсь, а ужъ вой.

Миносъ тутъ свирпый и грозный

Судьею у входа стоялъ,

7. И гршниковъ души на казнь

Движеньемъ хвоста отсылалъ.

Толпа этихъ гршниковъ, ждущихъ

10. Суда надъ собою, стоитъ

И каждый, лишь приговоръ слыша,

Въ ту пропасть на муки спшитъ.

13. Увидвъ меня, судія тотъ

Свой судъ прекратилъ и спросилъ:

— ‘Зачмъ въ это мсто страданій

16. ‘И скорби ты дерзко вступилъ?

‘Ты думаешь, дверь широка та?

‘Въ нее ты напрасно спшишь’.

19. Но тутъ мой учитель замтилъ

— ‘Миносъ! Ты зачмъ-же кричишь?

‘Итти намъ дорогою этой

22. ‘Отнюдь ты мшать не дерзай:

‘Что свыше того же желаютъ

‘Объ этомъ ты только и знай’.

25. Вошли мы въ урочище муки,

Гд свта нмютъ лучи,

Тамъ слышалъ я вопли такіе,

28. Что сердце мн рвали они.

И все тутъ кругомъ грохотало,

Какъ море грохочетъ порой.

31. А вихрь тхъ гршниковъ адскій

Злосчастныхъ тащилъ за собой.

И въ клочья ихъ рвалъ онъ, терзая

34. И жалобно выли они.

Я понялъ тогда, сластолюбцы

Такъ только терзаться могли,

37. Какъ кружатся ласточекъ стаи

Въ холодное время порой,

Такъ вихрь кружилъ этихъ духовъ,

40. Вращая ихъ всею гурьбой.

Какъ въ быстромъ полет подъ небомъ

Кричатъ иногда журавли —

43. Такъ точно, въ томъ вихр крутяся,

Стонали, кричали они.

И я, ужаснувшись, воскликнулъ

46.— ‘Наставникъ! За что ихъ томятъ?’

И онъ отвчалъ мн: ‘Межъ ними

‘Вотъ эта, какъ вс говорятъ,

49. ‘Гршила всю жизнь сластолюбьемъ,

‘Закономъ его оправдавъ.

‘Царила она въ Вавилон,

52. ‘Отъ Нина престолъ свой принявъ.

‘А дальше ты видишь Дидону:

‘Она отравила себя,

55. ‘И страстью къ Энею пылая,

‘Сихею была неврна.

‘А тамъ — Клеопатра-царица,

58. За ней — Менелая жена,

‘А также Ахиллъ-сластолюбецъ,

‘Котораго только могла

61. ‘Любовь лишь на подвиги вызвать,

‘И жертвою палъ онъ любви.

‘Съ нимъ зришь ты Париса, Тристана.—

64. ‘За то же страдаютъ они’.

Виргилій назвалъ еще много,

За это погибшихъ тней!

67. Тогда мн такъ жалко вдругъ стало

Всхъ этихъ несчастныхъ людей!

— ‘Поэтъ!’ я сказалъ, ‘мн-бъ хотлось

70. ‘Два слова сказать вотъ хоть тмъ,

‘Что вмст порхаютъ легко такъ

‘Какъ бы невсомы совсмъ’.

73. И онъ отвчалъ: ‘это можно,

‘Когда они къ намъ подойдутъ,

‘Ты силой любви подзови ихъ

76. ‘И врь мн, они не уйдутъ’.

Когда они, втромъ влекомы,

Поближе ко мн подошли,

79. Я крикнулъ: ‘о скорбные духи,

‘Про чувства скажите свои’.

Какъ тихо, любовью томимы,

82. Летятъ иногда голубки,

Летятъ, лишь едва опираясь,

На чудныя крылья свои,—

85. Такъ тни дв къ намъ подлетли

Изъ кучи Дидоны тогда,

На вихрь не глядя свирпый.

88. Изъ нихъ мн сказала одна:

— ‘О, милыя души живыя,

‘Рискнувшія насъ постить,

91. ‘Окрасившихъ воздухъ весь кровью.

‘Мы-бъ стали всечастно молить

‘За васъ Самодержца вселенной,

94. ‘Коль были-бъ друзьями Его.

‘Родилась я въ тихой Равенн,

‘Гд къ морю стремится ужъ По.

97. Мой другъ полюбилъ меня страстно,

‘Увлекшись моей красотой,

‘Любовь заразительна: тотчасъ

100. ‘Она овладла и мной,

‘И души теперь даже наши

‘Разстаться не могутъ, какъ зришь.

103. ‘Убійцу же ждетъ мсто ‘Каинъ’,

‘Которое посл узришь’.

И взоръ я потупилъ, недвижимъ,

106. Учитель спросилъ:’ ты о чемъ

‘Задумался?’ Я же отвтилъ:

‘Я думаю только о томъ,

109. ‘Какъ много чувствъ нжныхъ и страстныхъ

‘Способны на вки сгубить!’

Потомъ, обращайся къ духамъ,

112. Имъ началъ я такъ говорить:

— ‘Франческа, во мн возбуждаютъ

Уныніе скорби твои!

115. ‘Но ты разъясни, какъ пришла ты

‘Къ сознанью взаимной любви?’

Она отвчала мн кротко:

118.— ‘Нтъ муки ужасне той,

‘Какъ вспомнить минуты блаженства

‘Въ часъ пытки мучительной, злой!

121. ‘Но если съ участьемъ желаешь,

‘Узнать ты источники бдъ,

‘Хоть плача, теб разскажу я.

124. ‘Читали мы книгу, поэтъ,

‘Какъ пылкій герой Ланчелотто

‘Способенъ безумно любить.

127. ‘Сначала заставила книга

‘Стыдливо насъ взоръ опустить,

‘Но посл, едва лишь прочли мы

130. ‘Герой какъ Жиневру лобзалъ,

‘Онъ обнялъ меня горячо такъ

‘И страстно тогда цловалъ…

133. ‘О, проклята книга такая

‘О, проклятъ и авторъ ея!…

‘Въ тотъ день мы уже не читали,

136. ‘О книг забыли тогда’…

Пока говорила Франческа

Другой духъ такъ страшно рыдалъ,

139. Что я отъ участья и скорби,

Какъ трупъ бездыханный, упалъ.

ПСНЬ VI.

Данте спускается въ третій кругъ, гд гршники несутъ наказаніе за чревоугодіе. Виргилію приходится усмирить Цербера. Встрча съ Чіакомъ и, предсказаніе послдняго. Бесда поэтовъ о судномъ дн.

1. Исполненный скорби, участья

Къ несчастнымъ страдальцамъ любви.

Лишился я чувствъ, но очнувшись

4. И очи открывши свои,

Я новыя муки увидлъ

И новыхъ страдальцевъ узрлъ:

7. Очнулся ужъ въ третьемъ я круг,

Какъ посл я то разглядлъ.

Здсь дождикъ холодный, мертвящій,

10. Давя своимъ всомъ, идетъ.

Со снгомъ и градомъ ужаснымъ

Онъ, капля за каплей, течетъ.

13. Тутъ Церберъ жестокій и страшный

Въ три глотки собакой реветъ

И съ гршниковъ вожу сдирая,

16. Ихъ лапой царапаетъ, рветъ.

А эти несчастные, сами,

Страдая отъ ливня-дождя,

19. Крутяся, собакою лаютъ,

Руками терзая себя.

Какъ только насъ Церберъ увидлъ,

22. Оскалилъ онъ зубы свои,

Но тутъ въ его пасть мой наставникъ,

Нагнувшися, бросилъ земли.

25. Какъ бшеный песъ вдругъ уймется,

Едва ему мяса дадутъ,—

Такъ точно и Церберъ унялся,

28. Три рыла закрывъ свои тутъ

И ревъ прекратилъ тотъ ужасный,

Отъ коего каждый страдалъ,

31. И, слыша который, такъ страстно

Оглохнуть страдалецъ желалъ.

Съ учителемъ шли мы все дальше,

34. Топча тутъ погрязшихъ тней,

Которыя вс, утопая,

Лишь обликъ имли людей.

37. Одна вдругъ вскочила изъ грязи

И такъ закричала мн вслдъ:

— ‘Скажи мн, узналъ-ли меня ты,

40. ‘Сюда привлеченный поэтъ?’

‘Вдь много ты раньше родился,

‘Чмъ я въ эту пропасть попалъ.’

43.— ‘Страданья тебя исказили,’

Ему я тогда отвчалъ,

‘И вспомнить тебя не могу я

46. ‘Однако, скажи мн, кто ты,

‘Попавшій въ такія мученья

‘Мерзе какихъ не найти?’

49. И онъ отвчалъ мн: ‘родился

‘Я тамъ же, гд ты родился,

‘Гд зависти полная чаша,

52. ‘Гд алчностью губятъ себя,

‘О вы, Флорентійскіе мужи,

‘Вы звали ‘Чіако’ меня!

55. ‘За эту-то жадность свиную

‘Я муки терплю отъ дождя,

‘И вс т, которыхъ здсь встртишь.

58. ‘Страдаютъ за тотъ же порокъ’.

— ‘Чіако’ ему я отвтилъ,

‘Но плакать едва лишь а могъ,

61. ‘Разсказъ твой услыша печальный,

‘Однако скажи мн пока —

‘Ты знаешь, враждуютъ граждане —

64. ‘Чмъ кончится эта вражда?

‘Скажи мн, межъ ними найдется-ль

‘Одинъ хотя праведникъ тамъ?

67. ‘Скажи мн, зачмъ же враждуютъ,

‘Подобно отчизны врагамъ?’

— ‘О, много вражды еще будетъ,’

70. Отвтилъ Чіако’ пока

‘Придутъ дикари изъ Сіены

‘И ‘черныхъ’ изгонятъ тогда!

73. ‘Но ‘черные’ вновь одолютъ

‘При помощи Карла Валуа.

‘И въ город томъ лишь найдется

76. ‘Всего только праведныхъ два:

‘То-ты и твой другъ Кавальканти’,

Умолкъ онъ и я вновь спросилъ:

79. ‘Скажи мн, гд славные люди,

‘Ихъ адъ или рай-тотъ вмстилъ?

‘Скажи, гд Теггьяіо, Аригго,

82. ‘Гд самъ Рустикучи скажи,

‘Гд тотъ Фаринато, Ламеруи,

‘Достойные эти мужи?

85. И онъ мн отвтилъ: ‘т люди

‘Низвергнуты ниже меня

‘За гнусный порокъ, ихъ увидишь

88. ‘Коль скоро проникнишь туда.

‘Прошу тебя, если ты будешь

‘Въ томъ мір, то сильнымъ его

91. ‘Скажи про меня’. Онъ умолкнулъ

И тотчасъ въ ту слякоть упалъ.

— ‘Теперь онъ до трубнаго звука

94. ‘Не встанетъ’, Виргилій сказалъ,

‘Пока не придетъ нашъ Спаситель.

‘Тогда всякъ гробницу узритъ,

97. ‘И, прежній свой образъ принявши,

‘На страшный онъ Судъ поспшитъ’.

Мы шли подъ дождемъ все мертвящимъ

100. Поэта спросилъ я тогда:

— ‘Не легче-ль тмъ гршникамъ станетъ

‘Тутъ посл Господня Суда’?

103.— ‘Ты вспомни: учитель великій,

‘Вдь самъ Аристотель сказалъ,

‘Что все къ совершенству стремится’

106. Виргилій тутъ мн отвчалъ,

‘И гршники эти, конечно,

‘Съ тлами воскреснутъ тогда,

109. ‘И муки ихъ будутъ иныя’.

Теперь умолчу я пока,

О чемъ мы тогда говорили,

112. Спиральной дорогой идя.

И дальше спустившись въ глубь ада,

Мы тамъ повстрчали, войдя,

115. Коварнаго бога богатства

Плутуса, злодя-врага.

ПСНЬ VII.

Поэтъ переходитъ въ четвертый и пятый кругъ, гд находятся расточители и скряги, они вязнутъ въ болот и тин, у нихъ нтъ надежды, нтъ покоя. Здсь есть еще особое отдленіе для гршниковъ, терпящихъ муки за сильный гнвъ.

1. — ‘Владыка здсь чортъ? Но куда же

‘Двался онъ?’ Плутусъ рычалъ

Но, чтобы меня успокоить,

4. Наставникъ мой кротко сказалъ:

— ‘Не бойся ты дьявольской силы:

‘Не можетъ она помшать

7. ‘Сойти намъ съ утеса и смло

‘Дальнйшій нашъ путь продолжать.

Потомъ, обращаясь къ Плутусу,

10. ‘Молчи ты!’ ему говорилъ,

‘Идемъ мы съ Того разршенья,

‘Ниспосланъ Кмъ былъ Михаилъ’.

13. Какъ мачта и съ парусомъ вздутымъ

Отъ втра летитъ иногда,

Такъ грохнулся зврь этотъ дикій,

16. На землю упавши тогда.

Сошли мы въ четвертый кругъ ада

И тутъ я воскликнулъ: ‘о ты

19. ‘Разительна, правда Господня!

‘Вдь кто-же создалъ, какъ не мы

‘И муки и казни и пытки

22. ‘Въ житейской своей сует?’

Какъ волны Харибды и Сциллы

Тутъ борятся гршники т.

26. Да, здсь расточителей мучать

И здсь же терзаютъ скупцовъ!

Враждою горя, они воплемъ

28. Наполнили ада весь ровъ.

И грудью швыряютъ другъ въ друга

Обломками скалъ и камней.

31. И громко кричитъ расточитель

— ‘Ты копишь все въ жизни своей!’

Скупецъ же ему отвчаетъ:

34. ‘А ты расточаешь всегда!’

И снова они подерутся,

Съ камнями весь кругъ обойдя.

37.— ‘Учитель’, спросилъ я, ‘ужели

‘Вотъ т, безъ волосъ, что стоятъ

‘Уже ли то все — духовенство?’

40. И онъ мн отвтилъ: ‘Казнятъ

‘Здсь тхъ, кто богатствомъ не правитъ:

‘И мотовъ и жадныхъ скупцовъ,

43. ‘Здсь видишь борьбу ты противныхъ

‘Двухъ смертныхъ ужасныхъ грховъ.

‘И ты угадалъ: безъ волосъ что

46. ‘То все духовенство одно:

‘Все папы и ихъ кардиналы,

‘За скаредность страждутъ они’.

49.— ‘Наставникъ!’, спросилъ я, ‘межъ ними

‘Найду-ль я знакомыхъ тней?’

— ‘О, нтъ!’, отвчалъ, ‘они ужъ

52. ‘Утратили образъ людей.

‘И въ жизнь страданій и муки

‘Войдутъ они съ разныхъ концовъ,

55. ‘Тамъ будутъ моты безволосы,—

‘Въ кулакъ сжаты руки скупцовъ.

‘Копить и мотать безразсудно,

58. ‘Не стоитъ о нихъ говорить

‘Нельзя имъ всмъ златомъ вселенной

‘Минуты покоя купить’.

61. Тогда я сказалъ: ‘о, наставникъ,

‘О счастьи какъ думаешь ты?

‘О счастьи, къ которому всюду

64. ‘Стремятся дла и мечты?’

А онъ мн отвтилъ: ‘т люди…

‘Невжествомъ губятъ себя,

67. ‘Они лишь животныя твари,

‘Не знаю, пойметь-ли меня.

‘Всевышній, создавши два неба,

70. ‘Одно освщаетъ другимъ,

‘И въ каждомъ особый наставникъ

‘Главою поставленъ тутъ Имъ.

73. ‘Судьбой тотъ наставникъ зовется

‘И счастье въ его лишь рукахъ

‘И онъ на земл такъ же правитъ,

76. ‘Какъ правитъ всегда въ небесахъ.

‘Безсильны тутъ разумъ и воля.

‘И вотъ почему иногда

79. ‘Иные ликуютъ народы,

‘Другіе-жъ страдаютъ тогда

‘По вол судьбы той, сокрытой,

82. ‘Какъ зми сокрыты въ трав.

‘И знаніе ваше не въ силахъ

‘Препоны поставить судьб:

85. ‘Она не допуститъ отсрочки

‘Въ теченіи жизни людской.

‘Исторія даже народовъ.

88. ‘Все это намъ скажетъ собой.

‘И люди съ хулою распяли

‘Провидніе то на крест,

91. ‘И вмсто любви, преклоненья

‘Надъ нимъ надругалися вс.

‘Но, этой хул не внимая,

94. ‘Оно исполняетъ свое

‘И, неба созданье святое,

‘Длами оно велико.

97. ‘Пойдемъ-же мы дальше въ глубь ада:

‘Т звзды склоняются тамъ,

‘Которые прежде всходили —

100. ‘Идемъ-же: спшить надо намъ!’

И въ пятый кругъ тутъ проходилъ ужъ

Изъ круга четвертаго я.

103. Мы шли, сторонясь отъ зловонной

Воды небольшаго ручья.

Ручей тотъ въ болото разлился,

106. Которое Стиксомъ зовутъ.

И въ смрадной той тин увидлъ

Я много несчастнйшихъ тутъ.

109. Нагіе т гршники страшно

Не только руками дрались

Но грудью, зубами, главами

112. Сцпились они и сошлись.

И тутъ мн сказалъ мой наставникъ:

— ‘Смотри же, какъ злобны они!

115.’И въ грязной вод той купаясь,

‘Пускаютъ они пузыри:

До ихъ злодянья караютъ

118. ‘И, тяжко терзая, томятъ’

— ‘Страдали мы въ воздух страшно,

Т духи тогда говорятъ.

121. ‘Но его отравляя дыханьемъ,

‘Не знали ужасныхъ столь мукъ.

— ‘Бормочатъ они только вздоръ лишь’.

124. Сказалъ мн наставникъ мой тутъ.

И дальше пошли мы съ поэтомъ,

Окраиной Стикса идя,

127. На призраки все озирались,

На муки и пытки смотря.

Страдая, ругаясь и плача

130. Въ грязи утопали они.

Мы-жъ скоро къ подножію башни

Высокой тогда подошли.

ПСНЬ VIII.

Данте и Виргилій переправляются въ лодк Флегія черезъ болото Стиксъ. Они встрчаются затмъ съ Филиппомъ Ардженти, который останавливаетъ Данте, но Виргилій отталкиваетъ его въ грязь. Наконецъ поэты приходятъ къ городу Дите, куда ихъ не пускаютъ. Данте въ отчаяніи, такъ какъ демоны угрожаютъ путникамъ.

1. Но прежде, чмъ къ башн пришли мы,

Замтилъ я: два огонька

На самой вершин сверкали

4. Той башни высокой тогда.

Вдали же болота и третій —

Сквозь сумракъ огонь заблисталъ

7. И будто сигналомъ двумъ первымъ,

Мерцая во мгл, отвчалъ.

Тогда я спросилъ у поэта:

10.— ‘Что значатъ такіе огни?

‘Кто ихъ зажигаетъ во мрак,

‘И что говорятъ тамъ они?’

13.— ‘Узнаешь ты это все скоро,*

Виргилій тутъ мн отвчалъ,

‘Лишь только бы сумракъ туманный

16. ‘Увидть теб не мшалъ.

Стрла не летаетъ такъ быстро,

Какъ мчалась во мрак ладья,

19. Гребецъ же кричалъ: ‘наконецъ-то

‘Явилась ты, злая душа!’

— ‘Напрасно ты, Флегій, кричишь такъ,*

22. Виргилій замтилъ тогда,

‘И лишнюю тяжесть на брегъ тотъ

‘Лишь только свезешь ты пока’.

25. Какъ точно обманутый, гнвомъ

Пылая, стихаетъ не разъ —

Такъ Флегій, Виргилія слыша,

28. Смирился и смолкнулъ тотчасъ.

Съ наставникомъ сли въ ладью мы

И поплыли въ тин густой,

31. Какъ вдругъ, весь испачканный грязью,

Духъ смрадный предсталъ предо мной.

— ‘Зачмъ раньше срока явилась

34. ‘Сюда ты, живая душа?’

Спросилъ онъ, ко мн обращаясь,

И такъ отвчалъ ему я:

37.— ‘Я здсь не останусь навки,

‘Но кто ты, несчастный такой?’

— ‘Ты видишь’, отвтилъ страдалецъ

40. ‘Я пыткою мучаюсь злой’.

— ‘О, пытки ты этой достоинъ,

‘Серебрянный злобный Филиппъ!’

43. Тогда, на ладью налегая,

Какъ будто-бы къ ней онъ прилипъ,

Ее опрокинуть желая,—

46. Поэтъ же его удержалъ.

— ‘Ступай ты къ собакамъ, проклятый!’

Ему онъ тогда закричалъ,

49. И тотчасъ наставникъ, обнявши,

Меня горячо цловалъ.

— ‘Ты гнвомъ своимъ благороденъ,’

52. Съ любовію онъ мн сказалъ.

И тутъ же добавилъ: ‘духъ этотъ

‘Лишь злобою памятенъ намъ,

55. ‘О, сколько вельможъ знаменитыхъ,

‘О, сколько властителей тамъ,—

‘Какъ свиньи, валяются въ грязи!’ —

58. Ему я отвтилъ тогда:

— ‘О, еслибъ его утопили

‘Отсюда не выйдемъ пока!’

61.— ‘Все это увидишь тотчасъ-же,’

Наставникъ мн мой отвчалъ,

И муки несчастныхъ тхъ видя,

64. Я Бога за нихъ восхвалялъ.

— ‘ Филиппъ ‘ вс кричали страдальцу

‘Серебрянный’. Онъ же молчалъ

67. И, злобой терзаясь ужасной,

Себя самого же кусалъ.

Но тутъ, все плывя по болоту,

70. Я новые вопли слыхалъ.

— ‘Мы къ городу Дите ужъ близки’,

Тогда мн учитель сказалъ.

73. ‘Столица то ада и имя

‘Властителя носитъ она.

‘Въ ней граждане — гршники т же

76. ‘И ими она-то полна’.

— ‘Я вижу ужъ башни, учитель’,

Поэту тогда а сказалъ.

79. ‘Похожи он на мечети,

‘И будто огонь ихъ объялъ,’

— ‘Внутри тамъ огонь вчный адскій

82. ‘Окрасилъ въ багровый ихъ цвтъ’

Какъ плыли каналомъ межъ стнокъ

Желзныхъ, отвтилъ поэтъ.

85. Гребецъ закричалъ намъ: ‘здсь выходъ!

‘Сюда вы ступайте скорй!’

Тогда чертенятъ больше тыщи

88. Увидлъ я тамъ у дверей.

Какъ дождь, они падали съ неба

И громко кричали они:

91. ‘Кто смлъ изъ живыхъ, дерзновенный,

‘Въ жилище умершихъ войти?’

Тогда имъ наставникъ рукою

94. Знакъ сдлалъ умолкнуть, они

Тотчасъ-же ему закричали:

— ‘Одинъ ты, одинъ лишь иди!’

97. Представь же, читатель, мой ужасъ,

Когда это я услыхалъ,—

Надежду вернуться на землю

100. Уже я навкъ потерялъ

— ‘О ты, мой наставникъ любимый,

‘Меня избавлявшій всегда!

103. ‘Вернемся назадъ, коль нельзя намъ

‘Въ тотъ городъ пробраться, туда.

— ‘Не падай ты духомъ: не можетъ

106. ‘Никто намъ пути преградить.

‘Ты здсь погоди, не оставлю

‘Тебя я, но надо спшить! ‘

109. И ужаса полнъ, я не слышалъ,

Что имъ тамъ поэтъ говорилъ.

Онъ выгнанный тотчасъ оттуда,

112. Смущенный, свой взоръ потупилъ,

Исчезло въ немъ мужество даже

И тутъ онъ, вздохнувши, спросилъ:

115.— ‘Туда въ обиталище муки,

‘Кто-жъ, дерзкій, мн входъ запретилъ?’

Потомъ онъ сказалъ: ‘не смущайся

118. ‘Ты гнвомъ столь сильнымъ моимъ,

‘Хоть больше-бъ чертей этихъ было,

‘Мы все же ихъ всхъ побдимъ.

121. ‘Спасителя шествію даже

‘Хотли они помшать,

‘Но ада врата т упали,

124. ‘Теперь уже ихъ не поднять.

‘При вход въ обитель страданій

‘Врата эти ты вдь видалъ

127. ‘И надпись о смерти и скорби,

‘Смущенный, на нихъ ты читалъ.

‘Оттуда идетъ ужъ къ намъ помощь

130. ‘И съ нею предъ нами тогда,

‘На гнвъ не смотря чертенятъ тхъ,

‘Открыты вс будутъ врата’.

ПСНЬ IX.

Виргилій также смущенъ, но старается скрыть это отъ Данте. Появленіе трехъ фурій: Мегеры, Аллето и Тизееоны наводитъ на Данте еще большій страхъ. Но вотъ появляется ангелъ, отворяетъ ворота города Дите однимъ прикосновеніемъ къ нимъ своего чудеснаго прута и, сдлавъ укоръ гршникамъ за ихъ безполезныя препирательства, отправился обратно, не обративъ вниманія на Виргилія и на Данте. Затмъ, оба поэта входятъ въ городъ, а посл того спускаются въ шестой кругъ, гд терпятъ мученія еретики.

1. Замтивъ, что я все робю,

Виргилій волненье скрывалъ,

Въ туман глазами не видя,

4. Внимательно слушать онъ сталъ.

— ‘Но все же побда за нами’.

Сказалъ онъ отрывисто тутъ,

7. Но тотчасъ добавилъ: ‘а если

‘Намъ съ неба посла не пришлютъ?

‘О! Лишь бы скорй онъ явился!’

10. И смыслъ придавая ивой

Рчамъ его, я ужаснулся

И страхъ овладлъ уже мной.

13.— ‘Скажи мн, изъ Лимба въ глубь ада’,

Учителя такъ я спросилъ,

‘Лишенный надежды зрть Бога,

16. ‘Когда-либо кто-же сходилъ?’

И онъ отвчалъ мн: ‘да, рдко

‘Случается, чтобы вошелъ

19. ‘Кто-либо изъ Лимба на путь тотъ,

‘Которымъ съ тобою я шелъ.

‘Но силою злой Ерихтоны

22. ‘Я разъ уже здсь побывалъ,

‘Чтобъ духа извлечь, тутъ который

‘Съ Іудою вмст страдалъ.

25. ‘То мсто далеко отъ неба,—

‘Вмстило что вс небеса

‘И движитъ ихъ силой своею —

28. ‘Я знаю дорогу туда.

‘А смрадное это болото

‘Со всхъ окружаетъ сторонъ

31. ‘Тотъ городъ скорбей, неприступенъ

‘Поэтому сдлался онъ’…

Что дальше сказалъ мн наставникъ

34. Смущенной, ужъ я не слыхалъ:

На башни вершину, въ огн всю

Со страхомъ тогда я взиралъ.

37. Трехъ фурій кровавыхъ, ужасныхъ

Женъ ада, видалъ я на ней.

И зми имъ поясомъ служатъ

40. И змйки же вмсто кудрей.

Такъ, зная, что то Прозерпины

Прислужницы три т сестры,

43. Сказалъ мн наставникъ любимый:

— ‘То фуріи, видишь-ли ты?

‘Вс дочери ночи, отецъ же

46. ‘Ихъ мрачный, рка-Ахеронъ,

‘Вотъ слва стоитъ тамъ Мегера —

‘О, жертвъ ея адъ уже полнъ —

49. ‘А справа Аллето ты видишь,

‘И тутъ Тизефона стоитъ,

‘Жестоко она убиваетъ,

52. ‘И всякому смертному мститъ’.

Он свои груди терзали,

Ладонями хлопая, крикъ

55. Подняли ужасный, я робко

Къ учителю въ страх приникъ.

— ‘Иди-же скоре, Медуза,’

58. Внизъ глядя, кричали он:

‘На немъ отомстимъ мы Тезею’.

Поэтъ-же сказалъ тогда мн:

61.— ‘Закрой ты глаза, обернися,

‘Иль камнемъ ты станешь тогда! ‘

И тотчасъ меня повернулъ онъ,

64. Руками закрывъ мн глаза,

Прикрылъ ихъ своими руками.—

Читатель любезный! Пойми,

67. Что значитъ и что выражаютъ

Столь странные эти стихи!—

Вдругъ трескъ непонятный раздался

70. И дрогнули Стикса брега.

Подобіе вихря то было,

Что вс низвергаетъ лса.

73. Глаза мн открывши тотчасъ-же,

Виргилій сказалъ: ‘посмотри

‘Туда, гд дымокъ показался

76. ‘На смрадной болотной грязи.

‘Какъ жабы предъ змемъ коварнымъ

‘Тамъ тысячи духовъ бгутъ

79. ‘Предъ тмъ, кто по бурному Стиксу

‘Какъ посуху, движется тутъ’.

Понявъ, что то неба посланникъ,

82. Хотлъ я поэту сказать

О томъ, но тотчасъ-же рукою

Онъ сдлалъ мн знакъ помолчать.

85. Посолъ тотъ лишь тростью своею

Едва прикоснулся къ вратамъ,—

Какъ бистро они отворились

88. И тотчасъ сказалъ онъ чертямъ:

— ‘О, неба изгнанники! Дерзость

‘Откуда берется у васъ?

91. ‘Вы вновь возстаете, хотя ужъ

‘Платились за это не разъ.

‘Вдь Церберъ вашъ, зврь кровожадный

94. ‘За буйство такое-жъ страдалъ!’

Назадъ повернувшись тотчасъ-же,

Ни слова онъ намъ не сказалъ.

97. Какъ видно забота иная,

Важне, была у него.

Но насъ успокоили все-же

100. Слова т святыя его.

И въ городъ тогда уже смло,

Вошли мы безъ всякой борьбы

103. И тамъ, осмотрвшись, я видлъ

Жестоко-мучимыхъ толпы.

Какъ возл Арли, гд ужъ Рона

106. Въ гнилое болото течетъ,

Какъ въ город Поло у моря,

Гробницы лишь путникъ найдетъ,—

109. Такъ точно и тутъ кром духовъ

Гробницы я видлъ одн.

Он я тотчасъ — же замтилъ,

112. Какъ — будто сверкали въ огн

И гршниковъ такъ раскаляли,

Что въ кузницахъ нту огня

115. Такого для ковки желза.

И тутъ я увидлъ тогда,

Что крышки гробницъ пріоткрыты,—

118. И, тамъ заключенные, вой

Подняли ужасный: какъ видно,

Огонь былъ имъ мукою злой.

121. Спросилъ я тогда: ‘о, наставникъ!

‘Скажи мн, кто тутъ погребенъ?’

— ‘Здсь только раскольниковъ видишь,’

124. Тотчасъ-же отвтилъ мн онъ.

‘Подобраны вс по ученьямъ,

‘И разно страдаютъ они

127. ‘По важности глядя раскола

‘Имъ разныя муки даны.’

Потомъ, повернувши направо,

130. Онъ вмст пошелъ тутъ со мной

Межъ этихъ гробницъ раскаленныхъ

И толстой высокой стной.

ПСНЬ X.

Данте со своимъ наставникомъ вступаетъ въ шестой кругъ, здсь претерпвали муки еретики. Оба поэта встртили здсь Фарината делли Уберти, предки котораго были врагами предковъ Данте, первые изгоняли ихъ изъ Флоренціи два раза, но они всякій разъ возвращались обратно. Недалеко отъ Фаринаты поднялась и тнь гвельфа. Кавальканте, республиканца и извстнаго философа, который не любилъ Виргилія, какъ придворнаго поэта. Кавальканте спросилъ у Данте о своемъ сын, Гвидо — друг поэта, послдній медлилъ отвтомъ, а Кавальканте упалъ и больше не вставалъ, полагая, что его сынъ умеръ. Данте думалъ, что душамъ умершихъ извстно все совершающееся на земл, но ошибся въ своемъ предположеніи, какъ объяснилъ ему Фарината. Послдній предсказываетъ, однако, поэту изгнаніе изъ Флоренціи. Въ числ прочихъ здсь находился и императоръ Фридрихъ II.

1. Идетъ мой наставникъ тропою

Межъ, стнъ и страдальцевъ, за нимъ

Ступая, сказалъ я: ‘о, мудрость!

4. ‘Къ жестокимъ страданьямъ такимъ

‘Меня приведя, ты скажи мн,

‘Могу-ли я видть вотъ ихъ,

7. ‘Въ гробахъ заключенныхъ страдальцевъ?

‘Вдь стражи тутъ нту при нихъ

‘И крышки съ гробовъ этихъ сняты’ —

10.— ‘Гробницы закроютъ, когдаў,—

Отвтилъ наставникъ ной мудрый —

‘Настанетъ, день страшный Суда.

13. ‘На кладбищ здсь, съ Эпикуромъ,

‘Кто врилъ ему, погребенъ.

‘Что съ тломъ душа умираетъ,

16. ‘Они утверждали, какъ онъ.

‘Исполнится тотчасъ желанье,

‘О коемъ ты мн умолчалъ’.

19.— ‘Учитель, вдь я не скрываю,’

Ему я тогда отвчалъ,

‘Но самъ-же совтывалъ мн ты

22. ‘Быть краткимъ, скупымъ на слова’.

Я, голосъ меня призывавшій,

Изъ бездны услышалъ тогда.

25.— ‘О ты, благородный Тосканецъ,

‘Живымъ вдругъ явившійся тутъ,

‘И такъ хорошо говорящій,

28. ‘Помедли немного минутъ.

‘По рчи я вижу, родился

‘Ты въ город, гд я страдалъ’.

31. Тотъ голосъ, изъ бездны раздавшись

Внезапно, меня испугалъ.

Къ наставнику тутъ я прижался,

34. Но онъ мн тотчасъ же сказалъ.

— ‘Вдь то Фарината-Уберти,

‘Изъ гроба вставая, взывалъ’.

37. Взглянувъ на него, я увидлъ:

Сверкало презрньемъ чело,

И грудь высоко подымалась.

40. Тутъ къ гробу привлекши его

Меня, мн сказалъ мой учитель:

— ‘Будь кратокъ, но смло иди!’

43. Помедливъ, спросилъ Фарината:

— ‘А кто были предки твои?’

Ему я назвалъ своихъ предковъ

46. Тогда онъ мн грозно сказалъ:

— ‘Враги мои это, два раза

‘Я ихъ изъ Флоренціи гналъ,’

49.— ‘Они возвращались сейчасъ-же’.

Отвтилъ ему я тогда.

‘Но предки твои какъ и ты самъ

52. ‘Уже не придутъ никогда!’

Другая тутъ тнь поднялася,

Кого-то ища возл насъ,

55. Но тутъ никого не увидя,

Она зарыдала тотчасъ,

Сказавъ мн: ‘о, если за доблесть

58. ‘Сюда ты явился живой,

‘Зачмъ же твой другъ и пріятель,

‘Мой сынъ, не пошелъ за тобой?’

61.— ‘Я здсь не одинъ, отвчалъ я,

‘Тутъ вождь, въ отдаленіи, мой.

‘Его презиралъ другъ мой Гвидо

64. ‘И съ нимъ не пошелъ бы за мной?’

— ‘Такъ значитъ онъ умеръ, коль скоро

‘Сказалъ ты ‘его презиралъ,’.

67. ‘Ужель онъ не узритъ блаженства?’

Такъ мн Кавальканте сказалъ.

Замтивъ, что медлю отвтомъ,

70. Онъ скрылся и навзничь упалъ.

Межъ тмъ горделивый Уберти,

Прервавъ свою рчь, продолжалъ:

73.— ‘Тошне каленаго гроба

‘Мн то, что они не придутъ.

‘Но знай, что луна, Прозерпины

76. ‘Прообразъ, не сдлаетъ тутъ

‘Полсотни круговъ, какъ узнаешь

‘Ты сладость изгнанія самъ,

79. ‘Но если ты вновь возвратишься,

‘Спроси ихъ, за что-жъ они тамъ

‘Уберти безжалостно гонятъ?’

82. Ему я отвтилъ тогда.

— ‘Они не забыли, что съ кровью

‘Смшалася Арвы вода’.

85. ‘Но тамъ не одинъ я’, сказалъ онъ

‘А вс Гибелины въ бою

‘Побду добыли, напротивъ

88. ‘Флоренцію спасъ я мою

‘Одинъ, когда вс ужъ, покинувъ

‘Разрушить хотли ее’.

91.— ‘О ты Фарината’ сказалъ я

‘Коль хочешь потомство свое

‘Ты мной успокоить, скажи мн,

94. ‘Сомннье мое разрши:

‘Грядущее вамъ вдь извстно,

‘Но какъ-же не знаете вы,

97. ‘Того, что свершается нын?’

И онъ отвчалъ мн: ‘пойми,

‘Какъ-будто-бы вс дальнозорки,

100. Мы видимъ лишь то, что въ дали,

‘Но близкое все ускользаетъ

‘Отъ нашего взора всегда

103. ‘И если не скажите, вс мы

‘Въ невдньи будемъ тогда.

‘Со смертью-жъ послднею все ужъ

106. ‘Закроется намъ навсегда’.

Раскаявшись тотчасъ в ошибк

Его попросилъ я тогда:

109.— ‘Скажи ты, упавшему духу,

‘Что Гвидо не умеръ еще:

‘Я медлилъ отвтомъ, не зная,

112. ‘Что скрыто отъ васъ это все.’

Но тутъ меня звалъ мой наставникъ.

Какъ видно, спшилъ уже онъ

115. И я попросилъ Фаринату,

Сказать мн, кто здсь погребенъ.

И онъ отвчалъ мн поспшно:

118.— ‘Здсь тыщи страдаютъ со мной.

‘Межъ ними одинъ кардиналъ тутъ,

‘А также и Фридрихъ Второй.’

121. Онъ скрылся въ гробниц и тотчасъ

Къ поэту пошелъ я тогда,

О злобныхъ словахъ размышляя,

124. Въ которыхъ таилась вражда,

Пошли мы, дорогой наставникъ

Спросилъ меня, чмъ я смущенъ.

127. Ему объяснилъ я причину

И мн отвчалъ тогда онъ,

— ‘Запомни, что слышалъ, но только

130. ‘Когда Беатриче узришь,

‘Узнаешь судьбу свою врно.

‘И скоро ты къ ней поспшишь,’

133. Глухою тропинкой, едва лищь

Замтной, у стнъ мы брели

И, влво свернувши немного,

136. Мы къ смрадной долин пришли.

П&#1122,СНЬ XI.

Поэты, продолжая путь, вступили въ седьмой кругъ, дошли до гробницы папы Анастасія, котораго соблазнилъ дьяконъ Фотинъ. Виргилій объясняетъ здсь своему спутнику, что седьмой кругъ подраздляется на три круга меньшаго размра, каждый изъ нихъ ниже и тсне предъидущаго, въ нихъ наказываются гршники за насиліе, мошенничество и атеизмъ. Во второмъ отдл седьмого круга заключены на вчныя мученія самоубійцы, а въ самомъ тсномъ отдл седьмого пруга наказываются атеисты за свое безбожіе.

1. На скалу изъ валуновъ высокихъ,

Крутую, мы быстро взошли

И къ пропасти мрачной и смрадной

4. Все дальше идя, подошли.

Но запахъ ужасный той бездны

Заставилъ насъ скрыться тогда

7. Подъ этой гробницей высокой,

Гд надпись такая была:

‘ Здсь гробъ Анастасія-папы

10. ‘Котораго дьяконъ Фотинъ

‘Съ пути совратилъ, соблазнивши.’

— ‘Помедлимъ тутъ мигъ лишь одинъ,’

13. Сказалъ мн наставникъ ‘чтобъ запахъ

‘Ужасный привыченъ намъ сталъ

‘И воздухъ удушливый, смрадный

16. ‘Не такъ бы дыханье спиралъ.’

— ‘Но время лишь тутъ потерявши

‘Мы чмъ-же себя наградимъ?’

19. Спросилъ я, учитель отвтилъ:

— ‘Внимай-же словамъ ты моимъ

‘И знай, что вотъ тутъ, за камнями

22. ‘Три маленькихъ будутъ кружка,

‘Что кругъ лишь седьмой составляютъ,

‘Все ниже, тсне всегда.

25. ‘И духи тамъ злые томятся,

‘Какъ это ты скоро узришь.

‘Преслдуя зло одно, небо

28. ‘Обиду преслдуетъ лишь.

‘Обида же можетъ обманомъ

‘Иль просто насиліемъ быть.

31. ‘Обманы рождаются въ людяхъ,

‘Не въ силахъ ихъ зври творить.

‘Обманщики тяжко страдаютъ,

34. ‘Сильнй, чмъ насилья творцы.

‘И противъ трехъ лицъ лишь возможно

‘Насилье творить и жрецы

37. ‘Вотъ этого культа томятся

‘Въ трехъ разныхъ страданій кружкахъ,

‘И Богъ, и нашъ ближній и самъ всякъ

40. ‘Насилія жертвой въ рукахъ

‘Являются часто, убійство

‘Лишь личность терзаетъ, разбой

43. ‘Грабежъ-же, налоги — и личность,

‘И вещи терзаютъ собой.

‘Поэтому вс лишь убійцы,

46. ‘Воители злобные, вс,

‘Кто вещи не трогалъ насильемъ,

‘Томятся тутъ въ первомъ кружк.

49. ‘Кто жизни лишилъ себя или

‘Имущество все расточилъ,

‘Того, сей обители скорбной,

52. ‘Второй ужъ кружечекъ вмстилъ.

‘Кто-жъ Бога неврьемъ, грхами

‘Презрлъ, порицалъ, отрицалъ,

55. ‘Тснйшаго этотъ кружечка

‘Лишь третьяго жертвою сталъ.

‘Обманъ-же направленъ бываетъ

58. ‘Иль противъ тхъ, врящихъ намъ,

‘Иль противъ того, кто намъ вры

‘Не далъ никакой уже самъ.

61. ‘Послдній видъ зла заглушаетъ

‘Природное чувство любви.

‘И вотъ т въ восьмой ужъ кругъ ада

64. ‘На муки, на пытки пошли:

‘Льстецы, колдуны, лицемры

‘И прочіе воры — плуты.

67. ‘Но вы, обманувшіе также

‘Того, кто поврилъ лишь вамъ,

‘Не въ круг восьмомъ вы томитесь

70. ‘А въ центр вселенной, ужъ танъ,

‘Гд скорбь Люциферъ только знаетъ,

‘Гд тяжко страдаетъ онъ самъ.’

73. Поэту тогда я отвтилъ:

— ‘Я понялъ все, что ты сказалъ.

‘Но гршники т почему-же,

76. ‘Которыхъ я прежде видалъ,

‘Не тутъ наказуются также,

‘А скорбь имъ иная дана?’

79.— ‘Не дло сказалъ ты, о сынъ мой’,

Учитель отвтилъ тогда.

‘Забылъ разв, что Аристотель

82. ‘Намъ въ ‘Этик’ самъ говорилъ?

‘Вс эти проступки всего лишь

‘Онъ на три отдла длилъ:

85. ‘Невоздержанность, злоба и зврство.

‘И первое меньше всего

‘Собою Творца оскорбляетъ

88. ‘И меньше караютъ его.

‘И вотъ почему т страдальца

‘Не въ круг томятся седьмомъ’.

91.— ‘О, солнце ты правды!’ воскликнулъ

Тогда я въ восторг своемъ.

‘Но только минуту терпнья

94. ‘Одну лишь ты мн подари:

‘Всякъ злой ростовщикъ кровожадный

‘Чмъ Богу противенъ, скажи?’

97.— ‘Наука намъ все разъясняетъ,’

‘И тотчасъ вопросъ свой поймешь,’

Отвтилъ наставникъ мой мудрый,

100. ‘Лишь ‘Физику’ ты развернешь,

‘Гд самъ Аристотель великій

‘Сказалъ, что искусство должно

103. ‘Во всемъ подражать лишь природ,

‘Отъ Бога исходитъ оно.

‘И въ Библіи можешь прочесть ты,

106. ‘Что Богъ намъ работать веллъ.

‘Чтобъ въ пот лица мы трудились,

‘Того нашъ Создатель хотлъ.

109. ‘А т, про которыхъ спросилъ ты,

‘Другою дорогой идутъ

‘И, Бога законъ попирая,

112. ‘Чужою работой живутъ…

‘Однако, ужъ звзды-то низко

‘И длиненъ еще этотъ путь.

115. ‘Идемъ-же, мой сынъ, поскоре,

‘Идемъ-же, не медля ничуть.’

ПСНЬ XII.

Данте спускается въ первое отдленіе седьмого круга, гд наказываются насилователи и тираны. Минотавръ стережетъ ихъ. Дале онъ увидлъ озеро крови, вокругъ котораго бгаютъ кентавры и поражаютъ своими стрлами гршниковъ, когда т выходятъ изъ кипящей крови. Три кентавра: Нессо, Хиронъ и Фолъ отдлились изъ толпы и приблизились къ поэтамъ. Хиронъ по просьб Виргилія приказалъ Нессо перенести Данте на спин черезъ кровавое озеро. Здсь между гршниками были: Александръ Македонскій, Діонисій, тиринъ Сиракузскій, Аццолино, жестокій падуанецъ, Обицо да-Ести, маркизъ Феррари и многіе другіе. Когда Нессо перенесъ Данте черезъ озеро, то вернулся обратно къ своимъ товарищамъ.

1. Мы къ мсту пришли, ужъ откуда

Спускаться намъ было должно,

И тамъ я чудовище встртилъ,

4. Оно такъ ужасно было,

Что самъ богатырь, его видя,

Наврно-бъ отъ страха бжалъ.

7. На грозный утесъ этотъ глядя,

Я Трента скалу вспоминалъ,

И тутъ по валунамъ громаднымъ

10. Тяжелый намъ путь предстоялъ,

А тамъ полубыкъ Минотавръ,

Ужасный насъ зврь ожидалъ.

13. Едва насъ увидя, себя-же,

Какъ бшенный, сталъ онъ терзать,

Тогда-то наставникъ мой мудрый

16. Усплъ ему громко сказать:

— ‘Неужли ты мнишь, что Тезей-то

‘Явился тутъ вмст со мной?

19. ‘Ужель, какъ другіе страдальцы,

‘Ты жаждешь все смерти второй?

‘Лишь только, чтобъ видть мученья

22. ‘Пришелъ сюда спутникъ-то мой:

‘Ступай-же ты прочь, о скотина…

‘Ступай-же… съ дороги долой!’

25. Какъ буйволъ, ударъ получивши

Смертельный, ужасно реветъ,

Такъ тутъ Минотавръ вой свой поднялъ,

28. Бросаясь и взадъ и впередъ.

Тогда мн сказалъ мой наставникъ:

— ‘Скоре ты вонъ поспши.’

31. И такъ продолжалъ, когда дальше

По этимъ валунамъ мы шли:

— ‘Быть можетъ, тебя поражаетъ

34. ‘Та мстность, что ты увидалъ,

‘Но здсь, когда былъ я впервые,

‘Утесъ невредимымъ стоялъ.

37. ‘Но тутъ, предъ тмъ незадолго,

‘Когда къ намъ явился Творецъ,

‘Долина та вся задрожала

40. ‘И думалъ я, что наконецъ,

‘Любви преисполнился міръ той,

‘Что можетъ его разрушать

43. ‘И вновь изъ хаоса любовью

‘Такимъ же, какъ былъ, создавать.

‘Тогда-то упалъ и утесъ тотъ…

46. ‘Въ долину теперь посмотри,

‘Къ рк мы подходимъ, гд много

‘Злодевъ ныряютъ въ крови’.

49. И тутъ я увидлъ, о чемъ мн

Наставникъ тогда намекнулъ:

На озеро крови горячей

52. Я ужаса полнъ, взглянулъ.

Кентавры по берегу быстро

Со стрлами бгали тамъ,

55. Завидя лишь насъ, изъ толпы той

Ужъ трое приблизились къ намъ.

Одинъ закричалъ тутъ: ‘скажите,

58. ‘За мукой какой вы пришли?

‘Не трогайтесь съ мста, иль стрлы

‘Мои не дадутъ вамъ уйти.’

61. Тогда отвчалъ мой учитель:

— ‘Отвтъ мы Хирону дадимъ.’

И мн онъ добавилъ: ‘то Нессо,

64. ‘Что умеръ любовью томимъ

‘Къ прелестной своей Деянир.

‘Въ средин-жъ, главу опустивши

67. ‘Стоитъ знаменитый Хиронъ.

‘Ахилла, врача-Ескулапа

‘Учитель достойнйшій онъ.

70. ‘А третій-то Фолъ озлобленный.

‘И тысячи бродятъ ихъ тамъ,

‘Стрлой поражая, кто выйдетъ

73. ‘Изъ крови той не по грхамъ.’

Хиронъ тутъ стрлою расправилъ

Себ и браду и усы,

76. Чтобъ можно сказать бы хоть слово.

Когда мы къ нему подошли,

Сказалъ онъ кентаврамъ другимъ:

79. — ‘Одинъ изъ нихъ живъ, посмотрите,

‘Какъ камни валятся подъ нимъ.’

Тогда, подойдя къ его груди

82. Наставникъ мой, смло сказалъ:

— ‘Конечно, живой и рокъ высшій

‘Ему тутъ пройти приказалъ,

85. ‘И два святая явилась,

‘Меня чтобы въ помощь послать

‘И въ силу могущества долженъ

88. ‘Ты врный намъ путь указать

‘И дать одного изъ кентавровъ,

‘Дорогу чтобъ намъ показать,

91. ‘Его-жъ на спин переправить:

‘Не можетъ, какъ духъ, онъ летать’.

Хиронъ, обратившись направо,

94. Сказалъ: ‘ты, ихъ Нессъ, проводи

‘И, если кентавровъ ты встртишь,

‘То смло ихъ прочь отгони.’

97. Мы плыли чрезъ крови пучину

И крики терзали т насъ,

О, тамъ я увидлъ несчастныхъ,

100. Въ крови погруженныхъ до глазъ.

И тутъ мн сказалъ тотъ кентавръ

— ‘Злоди, убійцы они.

103. ‘Разбоемъ и кровью вс жили.

‘Вотъ тутъ Александръ, смотри,

‘А тамъ Діонисій ужасный,

106. ‘Тиранъ Сиракузскій, стоитъ

‘И съ нимъ Аццолино и Ести,

‘Который былъ сыномъ убитъ.’

109. Тогда я взглянулъ на поэта,

Но онъ мн сказалъ.’не гляди

‘На меня, на кентавра,—

112. ‘Онъ вождь теперь твой — посмотри’.

Немного пройдя, мы приплыли

Къ страдальцамъ, по горло въ крови

115. Мучимымъ, тогда мой кентавръ

Сказалъ мн: ‘сюда ты взгляни:

‘Вотъ графъ Мантефорти Гуидо.’

118. И тутъ я тогда увидалъ

По плечи ужъ двухъ погруженныхъ

И ихъ я тотчасъ-же узналъ.

121. То озеро крови все мельче

Тогда становилось, въ крови

Лишь ноги несчастныхъ мочились

124. И тутъ-то мы въ бродъ перешли,

— ‘Ты видишь, здсь мелкое мсто’,

Кентавръ мн такъ говорилъ,

127. ‘Но къ той сторон оно глубже,

‘Создатель туда погрузилъ

‘Атиллу и Пира, и Секста

130. ‘Тарквинія онъ водворилъ,

‘Который въ моряхъ Сицилійскихъ

‘Немало безвинныхъ убилъ.

133. ‘Риньеръ да Корнето и Паццо

‘Здсь также страдаютъ въ крови,

‘Жестокою мучаясь пыткой,

136. ‘Такъ жалобно плачутъ они.’

На берегъ тогда уже вышли

И я, и мой спутникъ-поэтъ,—

139. Кентавръ-же вернулся обратно

Чрезъ озеро крови и бдъ.

ПСНЬ XIII.

Данте спускается во вторую окружность седьмого круга, гд наказаны самоубійцы. Здсь свили себ гнзда ужасныя Гарпіи, но и въ этой окружности есть также свои подраздленія: самоубійцы, и взяточники — сановники, обращены въ древесные стволы, поэтъ увидлъ здсь Пьетро делле Винье. Затмъ самоубійцы — расточители, между которыми были Джакобо-да-Санто Андреа и Рокко-де-Моцци.

1. До берега Нессо не доплылъ,

Какъ въ рощу вошли мы во мгл.

Тамъ вовсе тропинокъ не видно

4. И даже слдовъ на земл.

Тамъ листья темны, не зелены

И втви красой не манятъ,

7. Плодовъ нтъ, а только лишь иглы.

Да сучья узлами торчатъ.

И зври Мареммы Тосканской

10. Охотно сюда не пойдутъ.

Зловщія птицы лишь, гнзда

Здсь Гарпіи только и вьютъ.

13. Ихъ крылья широки, а лица

У нихъ человчьи у всхъ,

Собачія лапы съ когтями,

16. На тл не перья, а мхъ.

И тутъ мн сказалъ мой вождь мудрый

— ‘Въ окружности, знай, мы второй,

19. ‘Теперь убдиться ты можешь,

‘Что вренъ разсказъ этотъ мой

‘О древахъ, кровь льющихъ,’ и точно

22. Я вопли повсюду слыхалъ,

Но, ужаса полнъ, а не видлъ,

Какой-же ихъ духъ издавалъ.

25. Наставникъ, должно быть, подумалъ,

Что я за кустами хотлъ

Найти одного хоть страдальца,

28. Который такъ страшно ревлъ.

И вотъ потому онъ сказалъ мн:

— ‘Ты втку сломай хоть одну

31. ‘Отъ дерева, что предъ тобою

‘И узришь ошибку свою.’

Тутъ тотчасъ, рукою доставши,

34. Я втку отъ сливы сломалъ.

— ‘Зачмъ мои члена терзаешь?’

Мн дерева стволъ простоналъ.

37. Затмъ, почернвши отъ крови,

Онъ такъ свою рчь продолжалъ:

— ‘Ты жалости вовсе не знаешь!

40. ‘За что ты меня растерзалъ?

‘Мы были людьми, если-бъ даже

‘Мы были-бъ змями когда,

43. ‘И то теб вовсе не слдъ бы

‘Жестоко терзать насъ тогда.’

Какъ въ печи всегда извергаетъ

46. Изъ свжаго древа бревно

И воздухъ и воду, такъ точно

Слова извергало оно.

49.— ‘Злосчастный ты духъ’, такъ наставникъ

Стволу тому самъ отвчалъ,

‘Его побудилъ я нарочно

52. ‘Чтобъ онъ на теб испыталъ,

‘Что вренъ разсказъ мой, хоть было

‘И мн самому тяжело.

55. ‘Теперь о себ разскажи ты:

‘На землю вернуться должно

‘Ему и онъ добрую память

58. ‘Доставитъ теб навсегда.’

— ‘Охотно я вамъ разскажу все,’

Намъ древо сказало тогда,

61. ‘Я Фридриха былъ царедворцемъ,

‘Доврье его заслужилъ.

‘Я преданъ ему былъ и этимъ

64. ‘Навки себя погубилъ.

‘Тутъ язва придворная — зависть

‘Монарха смутила тогда,

67. ‘Ко мн потерялъ онъ доврье

‘И зрнья лишили меня.

‘Я, Пьетро дель Винье, тутъ въ смерти

70. ‘Отъ срама спастися спшилъ,

‘О стны св. Андрея

‘Я голову смло разбилъ.

73. ‘Ко всмъ справедливый, съ собой лишь

‘Неправильно я поступилъ.

‘Монарху-же, древомъ клянуся,

76. ‘Я честно и врно служилъ.

‘И если изъ васъ возвратится

‘Кто-либо на землю, прошу:

79. ‘Про честность мою пусть онъ скажетъ,

‘Пусть сниметъ съ меня клевету.’

Поэтъ мн сказалъ: ‘поскоре

82. ‘Спроси ты, о чемъ пожелалъ.’

Его попросилъ распросить я,

А самъ въ состраданьи молчалъ.

85. Учитель сказалъ: ‘если хочешь,

‘Чтобъ просьбу исполниль твою

‘Мой спутникъ, ему разскажи ты,

88. ‘О чемъ я тебя попрошу.

‘Какъ въ сучья душа эти входитъ

‘И выйдетъ-ли кто хоть когда?’

91. И дерево то завизжало,

И такъ отвчало тогда:

— ‘Убившую тло лишь, душу

94. ‘Миносъ отсылаетъ сюда.

‘И злакомъ душа эта всходитъ

‘Тамъ, случай заброситъ куда.

97. ‘Кустарника видъ принимаетъ,

‘И деревомъ вскор растетъ —

‘2 Гарпіи тутъ насъ терзаютъ

100. ‘И боль эта раны намъ жжетъ.

‘Какъ прочіе, въ день воскресенья,

‘И мы за тлами пойдемъ.’

103. ‘Но въ нихъ намъ облечься не должно:

‘Мы ихъ за собой повлечемъ

‘Лишь съ тмъ, чтобъ въ лсу здсь повсить…’

106. Внимательно рчи ствола

Я слушалъ, какъ вдругъ кривъ ужасный

Внезапно раздался тогда,

109. Подобный кабана рычанью

При вид охотничьихъ псовъ.

Два духа, тотчасъ я увидлъ,

112. Бжали сюда изъ кустовъ.

Передній кричалъ, что есть мочи:

— ‘О смерть-же, скоре ко мн!’

115. Другой отвчалъ ему: ‘Лано,

‘Не такъ ты бжалъ на войн

‘Въ кровавой забав при Топпо.

118. ‘Нтъ! Тамъ ты нарочно отсталъ,

‘Сіенцы когда проиграли,

‘Ты самъ быть убитымъ желалъ.’

121. Джакобо да Санто Андреа,

Сказавъ то, въ терновникъ упалъ.

И вой черныхъ псовъ кровожадныхъ

124 Собою весь лсъ наполнялъ.

Они растерзали ту жертву,

Тогда мой наставникъ меня

127. Взялъ за руку, къ полному крови

Терновнику тутъ подведя.

И кустъ, пострадавшій напрасно,

130. ‘О, мотъ ты, Джакобо’, кричалъ

‘Ты дерзко лишилъ себя жизни

‘И я лишь за то пострадалъ.’

133.— ‘Кто былъ ты?’ тотъ кустъ, полный крови,

Наставникъ мой мудрый спросилъ

И онъ отвчалъ: ‘Вы видали,

136. ‘Что втокъ и листьевъ лишилъ

‘Меня тотъ мошенникъ, на корни

‘Теперь положите ихъ вы.

139. ‘Я Рокко-де-Моцци, и вмсто

‘Всесильнаго бога войны

‘Принявъ христіанство, избрала

142. ‘Крестителя нжная мать

‘Своимъ покровителемъ, будетъ

‘Флоренція тяжко страдать.

145. ‘Лишь только фигура та Марса,

‘На старомъ мосту что стоитъ,

‘Отъ полнаго тутъ разрушенья

148. ‘Нашъ городъ собою хранитъ.

‘Богатство свое промоталъ я

‘И, видя, что мн не вернутъ

151. ‘Злодйства имнья потерю,

‘На дом повсился тутъ’

ПСНЬ XIV.

Поэты достигли третьей окружности седьмого круга, представляющей песчаную пустыню съ огненными рками. Здсь наказаны вс, гршившіе противъ Бога, природы и искусства, между прочими Данте увидлъ Капанея, одного изъ семи царей, осаждавшихъ ивы. Затмъ поэты доходятъ до кроваваго потока и Виргилій объясняетъ своему спутнику значеніе всхъ потоковъ этого отдла.

1. Любя свою родину, тотчасъ

Я втви и листья собралъ

И корни куста кровяного

4. Я тщательно ими убралъ.

Къ границ окружности третьей

Съ наставникомъ мы подошли

7. И тутъ-то божественной правды

Мы новое диво нашли.

Песчаную степь безъ растеній

10. Я тутъ, пораженный, видалъ,

Ее-жъ предъ потокомъ тмъ мрачнымъ

Гирляндою лсъ обвивалъ.

13. Песокъ былъ горячій, сыпучій,

Ливійскій напомнилъ мн онъ,

Которымъ, по смерти Помпея,

16. Шелъ самъ знаменитый Катонъ.

И духовъ нагихъ я увидлъ,

О, горько рыдали они!

19. Смотря по грхамъ, по разрядамъ

Имъ разныя муки даны.

Одни лежатъ навзничь, другіе

22. Вс скорчившись, спину лишь гнутъ,

А третьи, безъ отдыха вовсе,

Все время бгутъ и бгутъ.

25. Огня языки тамъ сверкали,

Спадая по скату песка,

Какъ снгъ на вершинахъ альпійскихъ

28. Спадаетъ съ горы иногда.

Иль-какъ,— когда въ Индіи знойной

Походъ Александръ свершалъ —

31. Дождь огненной въ степи песчаной

На войско его ниспадалъ.

Тогда еще вождь знаменитый

34. Ногами гасить приказалъ

Огни, чтобъ пожаръ не случился

И ихъ бы собой не пожралъ

37. Такъ точно въ степи той песчаной

Дождь огненный сверху спадалъ

И, гршниковъ муки удвоивъ,

40. Собою песокъ накалялъ.

— ‘Учитель,’ сказалъ я, ‘ты мощно

‘Препятствія вс побдилъ,—

43. ‘Лишь сонмъ чертей только злобныхъ

‘У Дите намъ путь преградилъ.

‘Скажи мн, кто былъ великанъ. тотъ,

46. ‘Что тамъ неподвижно лежитъ?’

Услышавъ слова мои, тотчасъ

Мн самъ великанъ говоритъ:

49. — ‘Живымъ я боговъ презиралъ лишь

‘И мертвый я ихъ не хвалю,

‘Пусть даже Вулкана Юпитеръ

52. ‘Замучаетъ, душу мою

‘Терзая при крикахъ молящихъ,

‘Вулканъ, о Вулканъ! Помоги!’

55. ‘Хоть онъ всхъ циклоповъ на помощь

‘Изъ Этны ущелій сзови,

‘Пусть онъ громоносной стрлою

58. ‘Своею меня поразитъ —

‘Я твердъ въ убжденьяхъ и этимъ

‘Отнюдь онъ меня не сразитъ.’

61. Учитель воскликнулъ такъ громко,

Какъ онъ никогда не кричалъ:

— ‘Капаней! Ты достоинъ мученій

64. ‘И то, что ты яростнымъ сталъ —

‘За гордость теб наказанье!’

И мн онъ спокойно сказалъ:

67 — ‘Царемъ былъ онъ, вмст съ другими

‘Онъ ивы съ шестью осаждалъ.

‘И, какъ ты теперь это видлъ,

70. ‘Онъ Бога всегда презиралъ.

‘За мной ты или осторожнй,

‘Горячихъ песковъ берегись,

73. ‘И ихъ обходя тутъ вдоль лса,

‘Ты ближе опушки держись.’

И скоро достигли мы лса,

76. Гд узрлъ я быстрый потокъ.

Я долго кровавыя струи

Безъ ужаса вспомнить не могъ.

79. И какъ Буликамскій источникъ,

Столь многихъ въ себ что влечетъ,

Потокъ этотъ весь пламеня,

82. Въ песчаной пустын течетъ.

Все дно его камнемъ покрыто

И тамъ я проходъ увидалъ,

86. Когда чрезъ него перешли мы,

Наставникъ мой мудрый сказалъ:

— ‘ Потокъ этотъ кровью своею

88. ‘Огонь заливаетъ всегда

‘И онъ замчательнй даже

‘Всего, что ты видлъ когда.

91. Лишь алчущій хлба такъ проситъ,

Какъ тутъ я поэта просилъ,

Чтобъ онъ мою просьбу исполнилъ:

94. Дальнйшее все объяснилъ.

Виргилій сказалъ: ‘среди моря

‘Есть островъ, что Критомъ зовутъ,

97. ‘Вс люди здсь праведны были,

‘Сатурнъ какъ царствовалъ тутъ.

‘Гора тамъ есть, Ида, когда-то

100. ‘Дарами природы полна

‘Была, но теперь волей рока,

‘Давно ужъ пустыня она.

103. ‘Въ ней Pea, супруга Сатурна,

‘Чтобъ сына бы онъ не пожралъ,

‘Младенца Юпитера скрыла,

105. ‘Ребенка-же плачъ заглушалъ

‘Громъ музыки врныхъ рабовъ ей,

‘И тамъ же тотъ старецъ стоитъ,

109. ‘Спиной обратясь къ Даміет,

‘Какъ въ зеркало, въ Римъ онъ глядитъ.

‘Глава у него золотая,

112. ‘А плечи и грудь серебро

‘Все прочіе — мдь и желзо

‘И ноги лишь только его:

115. ‘Одна изъ желза, другая

‘Изъ глины была создана

‘И больше желзной для старца

118. ‘Опорою служитъ она.

‘Все, кром главы его, въ ранахъ

‘И раны т слезы вс льютъ,

121. ‘Которыя, гору пройдя всю,

‘Потоками дальше текутъ,

‘Каналомъ спускался въ центръ.

124. ‘И первый изъ нихъ Ахеронъ,

‘Второй же тутъ Стиксомъ зовется,

‘А третій — ужъ то Флегетонъ.

127. ‘И въ центр вселенной каналъ тотъ

‘Собой образуетъ Кацитъ’.—

— ‘Коль въ мір подлунномъ ручей сей

130. ‘Течетъ, почему же не зритъ

‘Никто его?’ Такъ я поэта

Спросилъ и онъ мн отвчалъ:

133.— ‘Узнаешь ты посл, теперь же

‘Всего ты еще не видалъ.’

Тогда я спросилъ: ‘гд-же Лета

136. ‘И гд-же ручей Флегетонъ?’

Наставникъ мой тутъ-же отвтилъ:

— ‘ Да, вотъ предъ тобою-же онъ.

139. ‘Рку-же забвенья увидишь

‘Въ чистилище только войдешь,—.

‘Однако, пора ужъ итти намъ,

142. ‘За мной ты по камнямъ пойдешь.’

ПСНЬ XV.

Поэты, проходятъ по песчаной степи, гд казнятся согршившіе противъ человческой природы. Здсь Данте встрчаетъ своего бывшаго учителя Брунетто Латини, съ которымъ вступаетъ въ серьезный разговоръ. Брунетто Латини показываетъ Данте нкоторыхъ гршниковъ и внезапно убгаетъ.

1. По камнямъ прибрежнымъ потока

Мы шли и тотъ паръ, что шипитъ

Изъ нихъ вырывался, гаситъ

4. Огонь и плотину хранитъ.

Фламандцы межъ Гентомъ и Бригомъ

Защиту отъ волнъ создаютъ,

7. Падуанцы отъ Бренты преградой

Спасаются, только дадутъ

Почувствовать мощь всю и силу

10. Кьяренты высокой снга,

Такъ точно защитою служатъ

Потока того берега.

13. Отъ лса ушли мы далеко:

Его я совсмъ не видалъ,—

Какъ духовъ толпу, по плотин

16. Идущихъ внизу увидалъ.

Они на меня поглядли

Съ усильемъ такимъ, какъ глядятъ

19. При слабомъ луны полусвт,

Коль видть подробно хотятъ,—

Съ такимъ напряженьемъ, какъ ищетъ

22. Портной у иголки ушка.

За полу меня ухвативши,

Одинъ вдругъ воскликнулъ тогда:

25. — ‘Вотъ чудо!’ и тотчасъ узналъ я,

Учителя прежняго въ немъ.

— ‘То вы-ли, Брунетто?’ спросилъ я.

28.— ‘О сынъ мой, пойдемъ-ка вдвоемъ,’

Отвтилъ Брунетто, ‘отстанемъ

‘Немного отъ этой толпы.’

31.— ‘Прошу васъ’ сказалъ я ‘и если

‘Мой вождь мн позволитъ, то мы

‘Присядемъ.’ Но онъ мн отвтилъ:

34. — ‘ Нельзя намъ, о, сынъ мой, сидть,

‘Кто сядетъ, тотъ будетъ сто лтъ здсь,

‘Недвижимъ, въ огн томъ горть.

37. ‘Такъ лучше ступай-ка впередъ ты,

‘Я слдомъ пойду за тобой,

‘А посл къ собратьямъ по мук

40. ‘Вернусь я, сливаясь съ толпой.’

Пошелъ я съ нимъ рядомъ и низко

Главу наклонилъ передъ нимъ,

43. Онъ началъ: ‘какою судьбою

‘Явился сюда ты живымъ?

‘И кто-же твой вождь?’ Я отвтилъ:

46. — ‘Блуждалъ я въ долин родной

‘И, путь потерявъ, повстрчался

‘Съ наставникомъ, онъ-же домой

49. ‘Ведетъ меня этой дорогой.’

Тогда мн Брунетто сказалъ:

— ‘ Науку, о звздахъ недаромъ

52. ‘Я всю свою жизнь изучалъ.

‘Когда ты родился, то солнце

‘Въ созвздьи было близнецовъ,

55. ‘И если за этой звздою

‘Направить свой путь ты готовъ,

‘То славы достигнешь, и я бы

58. ‘Охотно тебя поощрилъ,

Когда бы не умеръ такъ рано,

‘И подвигъ ты врно-бъ свершилъ,

61. ‘Но, злобы полны, флорентійцы,

‘Фьезоли вс свойства храня,

‘За доброе дло врагами

64. ‘Возстанутъ тогда на тебя.

‘Ты знаешь, что между рябиной

‘Смоковница тамъ не растетъ,

67. ‘Слпымъ флорентійца и гордымъ

‘Пословица, помнишь, зоветъ.

‘И об ихъ партіи смло

70. ‘Могли бы гордиться тобой,

‘Но волею этихъ животныхъ

‘Суждень теб жребій иной,

73. ‘И пусть пожираютъ другъ друга,

‘Но плодъ тотъ отнюдь не сгніетъ,

‘На подлой земл онъ ихъ выросъ,

76. ‘Отъ смени римлянъ взойдетъ.’

— ‘О, если-бъ мольбы мои были

‘Услышаны,’ тутъ а сказалъ,

79. ‘Не умерли вы бы наврно.

‘Я часто о томъ вспоминалъ,

‘Какъ вы мн внушали сердечно

82. ‘О всемъ, что такъ дорого намъ.

‘И вчно за ваши внушенья

‘Я буду признателенъ вамъ.

85. ‘И ваши слова съ Фаринаты

‘Пророчествомъ я передамъ

‘Той дв, что мн объяснитъ все,

88. ‘Лишь только увижусь съ ней тамъ.

‘Но знайте, что я не страшуся,

‘Пусть ждетъ меня злая судьба,

91. ‘Я буду трудиться, лишь только

‘Спокойна бы совсть была.’

Учитель тогда повернулся

94. Налво и такъ мн сказалъ:

— ‘Тотъ слышитъ отлично, кто помнитъ

‘Дословно все, что услыхалъ.’

97. Тогда, идя рядомъ съ Брунетто,

Его я просилъ указать

Извстныхъ людей изъ несчастныхъ,

100. Кто долженъ съ нимъ вмст страдать.

— ‘О многихъ теб разскажу я,

‘Не время другихъ называть,

103. ‘Писатели здсь вс страдаютъ,

‘Коль хочешь объ этомъ ты знать.

‘Тутъ можешь увидть Прискьяна,

106. ‘Франческо д`Аккорсо узрть,

‘И, если теб не противно

‘На сволочь такую смотрть,

109. ‘Увидишь Андрея де-Моцци

‘Котораго папа изгналъ

‘Въ Виченицу лишь съ берега Арно.

112. ‘Я больше еще бы сказалъ,

‘Да вижу: ватага навстрчу

‘Идетъ мн, я съ ней не могу

115. ‘Не только брататься, но даже

‘И встртить ее не хочу.

‘Прошу-же, мое сочиненье

118. ‘Tesoro’ ты чаще читай,

‘Живу имъ а даже понын,

‘Его ты друзьямъ раздавай.’

121. Сказавъ это, онъ повернулся

И такъ тутъ назадъ поспшилъ,

Что всхъ скороходовъ веронскихъ

124. Наврно бы онъ побдилъ.

ПСНЬ XVI.

Въ конц третьей окружности седьмого круга Данте слышитъ клокотаніе воды Флегетона или рки пламени, низвергавшейся изъ одного круга въ другой. Онъ встрчаетъ здсь цлую толпу гршниковъ, нарушившихъ законы самой природы. Затмъ поэты встрчаютъ три тни. Одна изъ тней называетъ всхъ трехъ гршниковъ. Для перехода изъ седьмого круга въ восьмой Виргилій вызываетъ страшное чудовище Геріонъ.

1. Я мсто достигъ, гд спадаетъ

Въ другой уже кругъ водопадъ,

Жужжалъ онъ, какъ будто бы пчелы

4. Внезапно попалися въ адъ.

Какъ вдругъ изъ толпы той бжавшей,

Три тни явилися тамъ.

7. — ‘Постой, погоди!’ — такъ кричали

Навстрчу спшившіе намъ,

‘Въ теб по одежд мы видимъ

10. ‘ Развратнаго града жильца.’

При вид ихъ ранъ обожженныхъ

Я такъ ужаснулся тогда!

13. Услышавъ ихъ вопли, Виргилій

Сказалъ мн: ‘постой! Обожди,

‘Они уваженья достойны,

16. ‘Мы сами бъ навстрчу пошли,

‘Но стрлы огня намъ мшаютъ:

‘Придется сюда имъ бжать.’

19. Когда они къ намъ подбжали,

То стали вертться, стоять

Нельзя имъ и въ вчномъ движеньи

22. Терзаются пыткой они.

Ихъ въ сторону шеи вращались

Въ другую-же ноги: одни

25. Бойцы такъ глядятъ другъ на друга

Какъ тни глядли на насъ.

— ‘О, знаю страданья и муки

28. ‘Презрнье возбудятъ лишь въ васъ,’ —

Одна изъ тней начала такъ:

‘Но, можетъ, побудитъ тебя,—

31. ‘Сказать намъ, кто ты,— наша слава,

‘Которой полна вся земля.

‘Вотъ тнь, за которой иду я,

34. ‘Нагая, сожженная вся,

‘Повришь-ли ты, какъ высоко

‘Стояла когда то она?

37. ‘Вдь то Гвидогверра, Гвальдрады

‘Внукъ мудрый, что всхъ побждалъ

‘На пол кровавомъ сраженія

40. ‘И въ мір совты давалъ.

‘Другой — Альдобранди Тегьяіо

‘Его не забудетъ земля,

43. ‘И Яковъ межъ нихъ Рустикуччи

‘Стоитъ предъ тобою: то — я.’

О, если бъ не дождь тотъ палящій,

46. Какъ крпко ихъ обнялъ-бы я!

И врно-бъ наставникъ мой мудрый

Тогда не сдержалъ-бы меня.

49. И имъ я сказалъ: ‘не презрнье,

‘А жалость я чувствую къ вамъ

‘И чувство во мн глубоко то,

52. ‘Его не забуду я самъ.

‘Едва намекнулъ мн учитель,

‘Оно зародилось во мн,

55. ‘Я вамъ землякомъ прихожуся,

‘Примромъ васъ ставлю себ.

‘И, сбросивъ грховную немощь

58. ‘Я въ Рай дерзновенно войду,

‘Но прежде въ ту мрачную бездну

‘Я прямо и смло сойду.’

61.— ‘Чтобъ немощь къ теб не вернулась,

‘Чтобъ слава твоя процвла.’

Сказала, отвтъ мой услыша,

64. Мн тнь Рустикуччи тогда.

‘Скажи мн, какъ въ город нашемъ

‘По прежнему-ль доблесть и честь

67. ‘Считаютъ достоинствомъ въ людяхъ,

‘Иль можно порокомъ ихъ счесть?

‘Вильгельмъ Борсьери, недавно

70. ‘Попавшій сюда насъ смутилъ.’

И голову тотчасъ я поднялъ

И такъ имъ въ отвтъ говорилъ:

73.— ‘Къ теб, о, Флоренція, люди

‘Съ богатствомъ явились и тамъ

‘Посяли гордость и алчность

76. ‘Что служитъ лишь гибелью намъ!’

По взглядамъ тогда я увидлъ,

Что тни поврили мн,

79.— ‘О, если ты выйдешь отсюда,’

Вс вмст вскричали он,

‘То вспомни о насъ, разскажи-же

82. ‘Про наши страданія всмъ.’

Какъ-будто на крыльяхъ, такъ быстро

Он разбжались затмъ.

85. Съ наставникомъ той-же дорогой

Едва мы немного прошли,

Какъ громъ водопада глушилъ насъ

88. И мы говорить не могли.

Близъ По, ниспадаетъ съ вершины

Алпійской, большая рка

91. Она ‘Acquacheta’ зовется,

Въ начал тиха глубока,

Но дальше, уже ‘Montenone’

94. Зовутъ ее, съ ревомъ когда

Она низвергается въ пропасть,

Гд ‘San-Benedetto’ гора,

97. И гд монастырь есть, могущій

Хоть тысячи нищихъ ютить,

Но алчность правителей злая

100. Заставила ихъ сократить.

Такъ точно съ ужаснйшимъ трескомъ

Съ обрыва спшитъ Флегетонъ.

103. Я былъ францисканской веревкой

Тогда опоясанъ, и онъ,

Наставникъ мой мудрый, веллъ мн

106. Чтобъ я, передавши, свернулъ,

Въ клубочекъ тотъ поясъ и тутъ-же

Онъ въ грязную бездну швырнулъ.

109. Поступка того я не понялъ

И, страхомъ объятый, стоялъ,

Но вождь по лица выраженью

112. Вс мысли мои угадалъ.

— ‘Сейчасъ ты увидишь’ сказалъ онъ

‘Лишь только посмотришь туда,’

115. О, истину, что непонятна,

Ужъ лучше скрывать иногда,

Чтобъ ложью она не казалась.

118. А то не поврятъ, и намъ

Придется краснть лишь, внимая

Насмшки коварной словамъ.

121. Но здсь умолчать не могу я,

Стихами клянуся,— а имъ

Успха я страстно желаю —

124. Увидлъ я взоромъ своимъ:

Чудовище плавало будто

И больше росло и росло.

127. Такой страшный видъ принимало,

Что врно-бъ смутило оно

Собой храбреца хоть какого,

130. Бжалъ бы онъ ужаса полнъ.

Матросъ выплываетъ такъ часто

Изъ темныхъ, губительныхъ волнъ,

133. Чтобъ якорь поднять драгоцнный,

Спустившися смло на дно:

И руки его распростерты,

136. И стиснуты ноги его.

ПСНЬ XVII.

Виргилій уговариваетъ страшное чудовище Геріонъ перенести ихъ на спин въ восьмой кругъ ада, Данте приближается къ краю пропасти и видитъ толпу ростовщиковъ съ кошельками на ше и вступаетъ съ ними въ разговоръ. Поэты перелетаютъ на спин Геріона изъ седьмого круга ада въ восьмой.

1.— ‘Вотъ зврь, кровожадный и лютый

‘Съ длиннымъ и острымъ хвостомъ,

‘Которымъ и горы и стны

4. ‘Онъ бьетъ: ему все непочемъ.’

Такъ сталъ говорить мн учитель

И тотчасъ онъ зврю веллъ

7. Спуститься къ намъ, къ краю утеса

И тотъ отказаться не смлъ:

Прилегъ головою на камень

10. И внизъ опустилъ онъ свой хвостъ.

Обмана эмблема лишь зврь тотъ,

Хоть съ виду онъ добръ и простъ,

13. Но тло его походило

На тло ужасной зми:

Дв лапы покрыты вс шерстью,

16. Красивъ былъ узоръ чешуи,

Татары и даже хоть Турки

Соткать бы того не могли,

19. И руки искусной Арахны

Еще до того не дошли,

Какъ мелкія лодки у брега

22. Стоятъ вполовину въ вод,

Иль бобръ, бросаясь на рыбу,

Въ той алчной Тевтоновъ стран,

25. Свой хвостъ опускаетъ въ рку весь,

Такъ точно чудовище то,

Вскочивши на камень утеса

28. Хвостомъ все махало оно,

Похожимъ на хвостъ скорпіона:

Въ немъ было и жало и ядъ.

31. Тогда мн сказалъ мой учитель:

— ‘Возьмемъ мы направо, и рядъ

‘Камней намъ дорогу покажетъ

34. ‘Чтобъ огненный дождь насъ не жегъ.’

Притомъ на песокъ раскаленный

Ступать я ногами не могъ.

37. Когда-же къ чудовищу злому

Съ наставникомъ мы подошли,

Увидлъ я гршниковъ многихъ,

40. Сидвшихъ надъ бездной вдали.

Учитель сказалъ: ‘Если хочешь

‘Получше узнать этотъ кругъ,

43. ‘Приблизься ты къ гршникамъ этимъ

‘И вникни въ ихъ муки, мой другъ,

‘Но только ты съ ними не долго

46. ‘О грустной ихъ дол суди,

‘А я-же чудовище злое

‘Одинъ разспрошу, погоди:

49. ‘Согласенъ-ли онъ посадить насъ

‘На плечи большія къ себ

‘И съ нами помчаться стрлою,

52. ‘Гд гршники стонутъ во мгл.’

Я быстро пошелъ седьмымъ кругомъ,

Тутъ тни стояли толпой:

55. Несчастные плакали горько

И нервно махали рукой,

И огненный дождь ниспадалъ тутъ

58. И жегъ ихъ нагія тла,

Песокъ раскаленный ихъ мучилъ,

Ужъ лучше-бъ сгорть имъ до тла

61. Такъ лтомъ махаетъ собака

То мордой, то лапой своей,

Коль нтъ ей покоя отъ мошекъ,

64. Отъ осъ, комаровъ и слпней.

Всмотрвшись поближе въ несчастныхъ,

Я былъ уже плакать готовъ,

67. На шеяхъ у нихъ я замтилъ

Съ гербомъ кошельки всхъ цвтовъ,

И каждый своимъ любовался.

70. И тутъ я увидлъ тогда

Кошель свтложелтаго цвта

Съ гербомъ свтлосиняго льва.

73. А дальше всмотрвшись, замтилъ

Кошель, что былъ крови краснй

И гусь былъ на немъ блй масла.

76. Тутъ гршницъ одинъ по-смлй

Съ гербомъ свиньи синей и толстой

И съ блымъ какъ снгъ кошелькомъ

79. Спросилъ:’ что тамъ ищешь ты въ ям?

‘Ты живъ и уйдешь вдь потомъ,

‘И мой лишь сосдъ Витальяно

82. ‘Сидть будетъ рядомъ со мной.

‘А я, Падуанецъ несчастный,

‘Томлюся ужасной тоской

86. ‘Одинъ между всхъ Флорентійцевъ,

‘Ихъ вопль оглушаетъ меня,

‘Взываютъ они къ Буйямонте,

88. ‘Ему неустанно кричатъ:

‘Приди-же нашъ рыцарь верховный!..’

‘И имя Скровиньи мое.’

91. Сказавъ это. онъ облизнулся,

Тутъ скорчивши злое лицо.

Пришелъ я къ наставнику, тотчасъ,

94. Увидя меня, онъ сказалъ:

‘Намъ не на чемъ больше спуститься

‘Всегда я тебя защищалъ,

97. ‘Не бойся и сядь здсь смлй

‘Тебя отъ хвоста сберегу я,’

Затмъ закричалъ онъ: ‘Живй! ‘

100. Какъ тотъ, кто дрожитъ въ лихорадк.

Такъ точно и я задрожалъ,

Иль какъ человкъ, испугавшись

103. И тни своей трепеталъ.

Такъ точно меня слова эти

Повергли и въ ужасъ, и въ страхъ,

106. Но скоро я самъ устыдился,

Какъ рабъ, не повергшійся въ прахъ

Предъ добрымъ своимъ господиномъ.

109. Когда-жъ на чудовище слъ,

Хотлъ попросить я поддержки,

Но голосъ совсмъ ослаблъ.

112. А вождь мой, какъ часто бывало,

Поддержку мн самъ оказалъ,

Обнявъ меня крпко рукою.

115. Когда-жъ Геріонъ насъ помчалъ,

Онъ крикнулъ ему: ‘осторожнй,

‘Ты съ тяжестью новой своей! ‘

118. И, словно ладья, колыхаясь,

Онъ взялъ отъ утеса лвй,

Затмъ, когда ниже спустился

121. Къ груди онъ свой хвостъ повернулъ,

Какъ птица махаетъ крылами,

Онъ лапой косматой махнулъ.

124. И меньше былъ страхъ Фаэтона,

Какъ вожди свои уронилъ

И небо тогда загорлось…

127. И въ меньшемъ Икаръ страх былъ,

Какъ крылья его восковыя

Ужъ начали таять слегка,

130. И крикнулъ отецъ: ‘ты погибнешь!’

Нтъ! страхъ мой былъ больше тогда

Какъ я на чудовищ несся.

133. Въ воздух соколъ летая,

Тамъ добычи когда не найметъ,

Свой тутъ полетъ замедляя

136. Къ земл ниже спускается онъ,

Откуда самъ вверхъ улеталъ,

Садится, но только подальше,

139. Не тамъ, гд хозяинъ стоялъ.

Такъ Геріонъ медленно въ бездну

Спустился у самой скалы,

142. И, сбросивъ насъ тамъ, онъ умчался

Опять съ быстротою стрлы.

ПСНЬ XVIII.

Описаніе злой ямы. Казнь гршниковъ за торговлю развратомъ. Первый разрядъ гршниковъ. Наказаніе обольстителей, второй разрядъ гршниковъ, въ сред которыхъ поэтъ увидлъ древняго Язона. Вторая яма. Гршники погруженные въ грязь. Здсь Данте увидлъ Алекся Интерминео изъ Лукки и блудницу Таиду.

1. Въ аду есть ужасная яма:

Тамъ ‘Злою’ ее вс зовутъ,

Въ ней камни желзнаго цвта

4. На всякаго страхъ наведутъ.

Ту яму утесъ окружаетъ,

А въ центр колодецъ большой,

7. Но посл объ этомъ колодц…

Займемся мы ямою злой:

Тотъ кругъ между страшной скалою

10. На десять длился долинъ

И вс направлялись къ колодцу

Т десять угрюмыхъ равнинъ.

13. Т ямы имли видъ замковъ,

И точно чьи руки съ воротъ

Мосты на вс рвы опускали,

16. Чтобъ могъ бы пройти тамъ народъ.

И тутъ съ одной ямы въ другую

Чрезъ мостъ легко можно пройти.

19. Сойдя со спины Геріона,

Пшкомъ намъ пришлося итти.

Наставникъ пошелъ мой налво,

22. Я слдомъ за нимъ поспшилъ,

А справа услышалъ я стоны

И вопли изъ темныхъ могилъ.

25. Нагіе тамъ гршники были

И каждый рядъ порознь бжалъ.

Одинъ къ намъ стремился навстрчу

28. Другой же все насъ обгонялъ.

Такъ въ Рим, когда въ юбиле

Народъ гд сберется толпой,

31. Однихъ отгоняютъ ко храму,

Другіе бгутъ подъ горой.

А гршниковъ демоны злые

34. Прутомъ подгоняли впередъ.

И т все бжали скоре,

Какъ бдный пугливый народъ.

37. И вотъ межъ толпою несчастныхъ

Знакомый я встртилъ вдругъ ликъ

И тотчасъ подумалъ: въ сред той

40. Не въ первый его вижу мигъ.

И вотъ все смотрю и смотрю я,

Но только узнать не могу

43. И гршникъ хотлъ было скрыться,

А я все стою, не бгу.

Но тутъ я вдругъ вспомнилъ, вскричавши:

46. ‘Ты Качьонемико, постой!

‘Тебя я теперь ужъ припомнилъ

‘А тотчасъ схвачу и рукой!

49. ‘За что, объясни мн, попалъ ты

‘Сюда, гд все крики и вой,

‘Гд души не знаютъ покоя,

52. ‘Не будетъ судьбы имъ другой.’

И гршникъ отвтилъ: ‘вотъ слушай:

‘Языкъ твой прекрасный, живой

55. ‘Напомнилъ мн время златое

‘Напомнилъ мн міръ онъ иной,

‘А то-бы съ тобой въ разговоры

58. ‘Не сталъ бы я праздно вступать.

‘И знай же за что я наказанъ

‘За что долженъ вчно страдать.

61. ‘Сестру свою продалъ родную,

— ‘Гизеллою звали ее,—

‘Маркизу Обицу за деньги,

64. ‘Вотъ все, въ чемъ несчастье мое!

‘И здсь насъ такъ много Болонцевъ

‘Скупцами слывемъ мы у всхъ

67. ‘И многіе насъ проклинали

‘Не знали мы въ мір утхъ!’

Но тутъ демонъ злой и коварный

70. Прутомъ рчь Немико прервалъ

И крикнулъ, ‘ступай прочь, разбойникъ!

‘Иль женщинъ опять продавалъ?’

73. А я же вернулся обратно.

И снова мы дальше пошли,

Достигнувъ вершины утеса

76. Второй мы тамъ мостъ обрли,

Гд гршникамъ путь лежалъ длинный,

Но вотъ что учитель сказалъ:

79. ‘Посмотримъ на этихъ несчастныхъ!’

И онъ мн на строй указалъ.

А демоны били, терзали

82. Всхъ гршниковъ шедшихъ въ строю.

И снова услышалъ я голосъ

И снова со страхомъ стою.

85. Учитель мн молвилъ: ‘смотри же

‘Вонъ тотъ великанъ, онъ безъ слезъ

‘Страданья свои переноситъ,

88. ‘Давно отказавшись отъ грезъ.

‘Язонъ — то герой всмъ извстный,

‘Который похитилъ руно.

91. ‘Онъ мудрый и сильный и храбрый

‘Не даромъ досталось оно.

‘А посл онъ островомъ халъ

94. ‘Ленносомъ такъ звали его,

‘Тамъ женщины вс отдлились

‘Отъ пола мужского всего,

97. ‘И братьевъ, отцевъ всхъ убили,

‘Въ живыхъ не оставивъ мужей,

‘Одна лишь изъ нихъ Ипсофола

100. ‘Красою извстна своей,

‘Отца — старика пощадила,

‘Скрывъ въ храм его одного.

103. ‘Язонъ-же увлекся такъ ею,

‘Что чувства не могъ своего

‘Разсудкомъ изгнать онъ изъ сердца,

106. ‘И чудную дву сгубилъ,

‘Какъ прежде того и Медею,

‘И этимъ себя осудилъ.

109. ‘Теперь ты всхъ тхъ уже знаешь,

‘Кто въ первую яму попалъ,

‘Пойдемъ-же мы дальше и дальше

112. ‘Ты много еще не видалъ.’

И вотъ ко второму утесу

Чрезъ мостики мы перешли,

115. И съ самой вершины смотрли

Въ ту яму и въ ней мы нашли

Тамъ гршниковъ много въ болот,

118. Испачканныхъ грязью кругомъ,

Что трудно узнать межъ нихъ было,

Кто былъ тутъ до смерти попомъ.

121. И долго смотрлъ, и увидлъ

Что зналъ одного изъ нихъ я,

Но тотъ закричалъ такъ сердито:

124. ‘Что смотришь ты все на меня?’

‘Знакомъ мн давно!’ — я отвтилъ

Изъ Лукки ты родомъ самъ былъ

127. ‘Алексй Интерминео, такъ?’ —

‘За лесть я свою тамъ прослылъ!’

Добавилъ несчастный и скрылся.

130. Учитель опять мн сказалъ:

‘А вотъ и Таида тамъ ниже,

‘Я съ цлью её указалъ,

133. ‘Ту блудницу, что отвчала

‘Любовнику разъ своему:

‘Она за подарокъ рабыни

136. ‘Весьма благодарна ему!’

ПСНЬ XIX.

Третья яма восьмого круга, въ которой гршники несутъ наказаніе за святокупство. Гршники опрокинуты въ ямы внизъ головами, и подошвы ихъ объяты пламенемъ, Данте встрчаетъ здсь папу. Николая III изъ фамиліи Орсини, которому сказалъ длинную рчь противъ святокупцевъ. Затмъ Виргилій перенесъ на рукахъ своего спутника въ четвертую яму восьмого круга.

1. О, жалокъ мн злой ты, волхвъ Симонъ!

И т, кто подобно теб,

Торгуютъ безбожно святыней

4. И золото копятъ себ.

Вы въ третій вс ям сидите

Въ трубу прокричу я о томъ.

7. Но вотъ мы къ той страшной могил

Чрезъ мостъ поспшили потомъ

И стали на самой средин.

10. На неб, земл и въ аду,

О, мудрость благая, ты сешь

Святую лишь правду одну.

13. Я видлъ въ могил каменья,

Изъ ямъ состояла она:

Глубокихъ и темныхъ, и круглыхъ

16. И пепломъ покрыта была.

А ямы т словно сосуды,

Въ которыхъ крестили дтей

19. Въ храм Святаго Іоанна.

Скажу о бд всмъ своей:

Разбилъ я одинъ для спасенья

22. Младенца, поклясться готовъ!

А гршники внизъ головою

Опущены, каждый въ свой ровъ,

26. А сверху болтались ихъ ноги

И въ судоргахъ бились они

Такъ сильно, что если-бъ связать ихъ

28. Веревки порваться бъ могли.

Огонь пробгалъ по ихъ пятамъ,

Какъ будто, кто масломъ облилъ.

31 ‘Скажи, вождь, кто тотъ чьи мученья

‘Такъ страшны? дрожа я спросилъ.

‘По судоргамъ вижу я это!’

34. Учитель отвтилъ: ‘Желаешь

‘По склону тебя я снесу,

‘Тамъ самъ отъ него все узнаешь.’

37. ‘О, ты мой учитель! я вол твоей

‘Всегда подчиняюсь охотно

‘И мысль твоя мн пріятнй моей.’

40. Отвтилъ ему я тотчасъ же.

И тутъ мы плотину прошли

И въ мрачную яму спустились,.

43. И пропастью огненной шли,

Учитель меня тамъ пронесъ

И началъ я рчью такой:

46. ‘Кто былъ — ты, несчастный скажи-же,

‘Опущенный внизъ головой?

‘Скажи, если только ты можешь?’

49. Глаза опустивши и молча тогда

Стоялъ я предъ нимъ, какъ монахи

Стоятъ предъ убійцей всегда.

52. И онъ отвчалъ: о, ты папа

‘Восьмой Бонифацій представшій

‘Я, значитъ, ошибся, на нсколько лтъ

55. ‘Мученья теб предсказавшій?

‘Какъ скоро богатствомъ пресытился ты

‘Обманомъ тіару укравъ!’

58. И тутъ я стоялъ изумленный,

Ни слова его не понявъ.

Учитель сказалъ: ‘отвчай-же,

61. ‘Что онъ ошибается въ томъ.’

Исполнилъ его я желанье,

И самъ разсказалъ обо всемъ¹.

61. А гршникъ, страдая, тогда задрожалъ

И мн отвчалъ со слезами:

‘Чего ты желаешь, пришедши сюда?’

67. И рчь продолжалъ онъ словами:

‘О, если сюда ты пришелъ ужъ,

это знай-же, я папою былъ

70. ‘И звали меня Николаемъ,

‘И жадно я деньги копилъ,

‘Зато и попалъ въ эту яму.

73. ‘О тутъ-же въ моихъ головахъ

‘Торговцы святынею папы

‘Зарыты въ подземныхъ камняхъ.

76. Зароюсь и я въ то мгновенье,

‘Когда Бонифацій придетъ,

‘А посл изъ запада Климентъ

79. ‘На казнь такую-жъ пойдетъ!

‘Безнравственный пастырь, грхами

‘Обоихъ покроетъ насъ онъ.

82. ‘То будетъ герой Маккавея,

‘Какъ будто бы новый Язонъ.

‘Ему, какъ и первому также

85. ‘Кафедру запродалъ король’.

И я отвчалъ Николаю —

Не знаю и самъ хорошо-ль —

88. ‘Вдь даромъ отдалъ нашъ Создатель

‘Ключи, отъ всей церкви, Петру,

‘Сказавши:— по мн ты гряди!’

91. ‘И тотъ подражая Ему

‘Не требовалъ злато, Матея

‘На мсто Іуды когда

94. ‘Избрали его и при этомъ

‘Апостоломъ сталъ онъ тогда.

‘И ты заслужилъ наказанье,

97. ‘Попробуй теперь сохранить

‘Богатство, которое въ жизни

‘Усплъ ты обманомъ скопить.

100. ‘И съ помощью этого злата

‘Врагомъ Карла І-го стать.

‘Я сталъ бы своими рчами

103. ‘Не такъ бы еще обличать

‘Когда-бъ не питалъ уваженья

‘Къ святын великой, какую

106. ‘Держалъ ты, когда-то въ рукахъ.

‘Вы алчность явили такую,

‘Что ей удивили весь свтъ,

109. ‘И блудницей васъ называетъ

‘Святой Іоаннъ, говоря,

‘Что съ вами и царь согршаетъ.

112. ‘Вы злато кумиромъ избрали,

‘И идолу не одному,

‘А сотнямъ всегда поклонялись,

115. ‘Язычники вы потому.

‘О, царь Константинъ, обратившій.

‘Язычниковъ къ вр Христа!

118. ‘Подарокъ ты сдлалъ Сильвестру

‘И этимъ надлалъ ты зла!’

Пока говорилъ я, страдалецъ

121. Отъ гнва и муки дрожалъ,

Учитель же мой, мн казалось,

Какъ будто меня одобрялъ.

124. Потомъ меня взявши на руки,

Онъ той же дорогой пошелъ,

И быстро, безъ устали вовсе

127. И смло на мостъ онъ взошелъ,

Который четвертой плотины

И пятой границею былъ.

130. И здсь, осторожно спустивши

Къ утесу меня прислонилъ.

На этотъ утесъ и коза бы

133. Едва-ли взобраться могла

Отсюда съ вершины, ужъ близко,

Другая долина видна.

ПСНЬ XX.

Въ четвертой ям восьмого круга несутъ наказаніе волшебники, колдуны, чароди и прорицатели. Здсь поэты встртили Анфіарія, Тирезія, Аронта, Манта, Эврипила, Михаила Скотто, Гвидо Бонатти и Асдента.

1. Я здсь воспою наказанье,

Которымъ мучимы въ аду

Кудесникъ, колдунъ иль волшебникъ.

4. Все видлъ а то на мосту.

Та пропасть омыта слезами

Несчастныхъ страдальцевъ и тутъ

7. Увидлъ толпу я, рыдая

И молча, они вс идутъ.

Приблизясь увидлъ я ясно,

10. Что ихъ изуродовалъ ровъ

Такъ страшно, и я, содрогаясь,

Безъ ужаса видть не могъ,

13. Ихъ шеи повернуты были,

И лица смотрли назадъ,

Увы! они, задомъ ступая,

16. Рыданьемъ наполнили адъ.

Наврядъ-хи такія мученья

Узналъ паралитикъ когда.

19. Читатель! Ужели возможно

То вида, не плакать тогда,

Настолько ихъ адъ изувчилъ,

22. Что слезы на спину текли!

Я плакалъ, опершись на выступъ,

Пока они мимо прошли.

26. Тогда мн сказалъ мой наставникъ:

‘Ужель ты безумецъ такой

‘Сочувствуешь гршникамъ этимъ

28. ‘Своею горячей слезой?

‘Вдь только мерзавцу не можетъ

‘ Понравиться Божескій судъ.

31. ‘И къ верху поднявши лишь взоры,

‘Увидишь тотчасъ же ты тутъ

‘Волшебника, съ поля сраженья

34. ‘У древнихъ ивянъ на виду,

‘Ушедшаго въ землю, къ Миносу

‘Представшаго тотчасъ въ аду.

37. ‘Гадая и все вороживши,

‘Смотрлъ онъ такъ нагло впередъ,

‘Теперь же повернутой шеей

40. ‘Назадъ пусть онъ также взглянетъ!

‘Смотри вонъ волшебникъ Тирезій

‘Съ повернутымъ тоже лицомъ,

43. ‘Онъ свившихся змекъ разрознилъ

‘Въ жену обратившись,— жезломъ,

‘И семь лтъ спустя, на томъ мст

46. ‘Онъ снова змю разлучилъ,

‘И тотчасъ же снова въ мущину

‘Себя этимъ онъ обратилъ!

49. ‘А вотъ и Ароитъ тотъ Тосканскій,

‘Средь мрамора жившій въ горахъ,

‘И тамъ, на свобод, гадавшій

52. ‘У моря на свтлыхъ звздахъ.

‘За нимъ-же жена, съ волосами,

‘Покрывшими женскую грудь,

55. ‘Что врно теперь отъ мущины

‘Ее не отличишь ничуть.

‘То дочь его,— Манта-двица

56. ‘Волшебница тоже она,

‘По смерти отца, отъ Креонта

‘Скрываясь, сжигалась одна,

61. ‘И тамъ, у подошвы Альпійской

‘Въ Италіи чудной съ тхъ поръ

‘Бенако есть озеро, много

64. ‘Пріемлетъ потоковъ отъ горъ.

‘И въ центр его острововъ есть,

‘Владніе трехъ городовъ,

67. ‘А ниже тамъ крпость Пескьера,

‘Прожившая много годовъ.

‘И воды, разлившись въ томъ мст

70. ‘Собой орошаютъ всегда

‘Зеленыя пастбища, тутъ же

‘Зовутся ужъ Минчьо, тогда

73. ‘Ркою текутъ до Говерны,

‘Впадая въ широкую По,

‘И тутъ-же лишь низменность только

76. ‘Гнилое болото одно.

‘И мимо тхъ мстъ проходивши,

‘Двица узрла луга,

79. ‘И тамъ то она поселилась,

‘И тамъ до конца прожила,

‘Съ рабами своими лишь знаясь,

82. ‘Скрываясь отъ взоровъ людей.

‘И островъ тотъ силой природы

‘Былъ, тверже иныхъ крпостей..

85. ‘Тутъ много людей поселилось

‘На прах отшельницы той,

‘И городъ назвали Мантуа

88. ‘И славился онъ красотой.

‘Но глупость тогда Казалоди.

‘Правителя, графа его,

91. ‘Мшала его просвщенью

‘И въ немъ позаглохнуло все.

‘Затмъ я тебя предпраяю:

94. ‘Услышишь ты если иной

‘Разсказъ изъ исторьи Мантуа.

‘Не врь имъ, считай чепухой.’

97. ‘Учитель’, отвтилъ я, ‘врю

‘Твоимъ я правдивымъ словамъ,

‘Другихъ же рчамъ я не внемлю,

100. ‘И вовсе имъ вры не дамъ.

‘Но ты разскажи-ка будь добръ такъ

‘Объ этой мучимыхъ толп.

103. ‘Задача моя: разузнать все

‘Про жителей ада и мн

‘Кой-что ты про нихъ разскажи-же!’

106. Тогда онъ сказалъ: ‘вотъ смотри

‘Волшебникъ Троянской эпохи

‘Пустившій тогда корабли,

109. ‘Въ часъ добрый тогда предсказавши,

‘И имя его Еврипилъ.

‘Его я восплъ въ ‘Энеид’,

112. ‘Которую ты заучилъ.

‘Другой же, котораго видишь,

‘Зовется Михаило Скоттъ

115. ‘Отмнный волшебникъ — гадатель…

‘А гршникъ сухой-то, вотъ тотъ,

‘Гуидо Бонатти — астрологъ

118. ‘И авторъ той книги — безбожникъ —

‘О звздномъ гаданіи онъ

‘За нимъ же Асдентъ, тотъ сапожникъ

121. ‘Гадавшій по звздамъ. Теперь

‘Онъ съ радостью шилъ-бъ сапоги,

‘Но поздно раскаяніе это.

124. ‘И женщинъ увидишь тутъ ты,

‘Что бросили ради гаданья

‘Иглу, и тогда волшебствомъ

127. ‘Занявшись, и зельями всми

‘Себя погубили тмъ зломъ.

‘Однако, ночное свтило

130. Совсмъ уже скоро зайдетъ,

Пока-жъ за Севильею бродитъ,

Но тамъ и покой свой найдетъ.’

ПСНЬ XXI.

Пятая яма восьмого круга, которую поэтъ сравниваетъ съ венеціанскимъ арсеналомъ. Въ этой ям несутъ наказаніе взяточники — сановники и погружены въ кипящую смолу, а черти терзаютъ гршниковъ желзными прутами.

1. О многомъ съ вождемъ разсуждая,

О чемъ — умолчу я пока,

Бродили мы долго и стали

4. На самой вершин моста.

Да, круга восьмаго та яма

И мрака и стона полна.

7. И вспомнилось мн: въ арсенал,

Гд строятъ и чинятъ суда:

Смола вся бурлитъ, закипая,

10. Поспшно работа идетъ,

И, запитый дломъ, въ поту весь,

Работникъ уныло поетъ.

13. Тамъ молота стукъ раздается,

Пила, изгибаясь, визжитъ,

Канаты скрипятъ, натягаясь,—

16. Такъ точно та яма кипитъ!

Огня нтъ, но Божьимъ велньемъ

Горячія смолы текутъ.

19. Я видлъ смолу ту очами,

Шипнье ея я слыхалъ,

И, ужаса полнъ и боязни,

22. Со страхомъ на яму взиралъ.

Но тутъ я услышалъ: ‘постой-ка!’

Наставникъ мн мой закричалъ,

25. И тотчасъ-же быстро и крпко

Въ себ онъ меня притянулъ.

И, какъ человкъ, сбитый съ толку,

28. Со страхомъ на верхъ я взглянулъ,

И видлъ я тамъ: дьяволъ черный

Поспшно съ утеса бжалъ,

31. Онъ видомъ былъ точно зврь дикій,

И злобно очами сверкалъ.

Раскрывъ свои черныя крылья,

34. Почти не бжалъ, а летлъ

И плечи его, на которыхъ

Тотъ гршникъ все бился, хриплъ,

37. Могучи такъ были и крпки,

У дьявола много вдь силъ.

Съ моста того, гд мы стояли,

40. Онъ крикнулъ чертямъ, что безъ вилъ

Въ той ям тогда копошилась:

‘Эй вы! Я вамъ жертву несу!

43. ‘Изъ города Лукки — Святая

‘Тамъ Дзира царитъ — потому

‘Покровъ свой туда простираетъ

46. ‘И молится тщетно за нихъ

‘Онъ былъ старшиною, пусть знаетъ,

‘Какъ въ аду встрчаютъ такихъ,

49. ‘Его вы въ смолу погрузите,

‘Я жъ въ Лукки опять побгу,

‘И съ новою жертвою скоро,

52. ‘Не разъ еще къ вамъ я приду.

‘Тамъ вс шуллера и Бонтуро

‘Отчизну пизанцамъ продалъ

55. Сказавъ это, дьяволъ умчался,

А гршникъ въ смол все стоналъ,

И долго онъ въ ней погружался,

58. Терзаемъ чертями тогда,

Какъ мясо, которое поваръ

Усердно готовитъ всегда.

61. ‘Ты спрячься’, сказалъ мн учитель

‘И ставь за утесомъ вотъ тмъ,

‘И что бы со мной ни творили

64. ‘Будь глухъ и какъ будто-бы нмъ:

‘Я знаю чертей вс продлки.

‘А ты подожди здсь пока.’

67. Когда онъ отважно и смло

Спустился съ вершины моста

То съ бшенствомъ, ревомъ и крикомъ

70. Вс бросились черти къ нему,

Какъ стая собакъ деревенскихъ,

У нищаго рвущихъ суму.

73. Но онъ закричалъ имъ: ‘Постойте!

‘Не смть прикасаться ко мн,

‘Пусть выйдетъ одинъ въ середину,

76. ‘Тому я скажу о себ,

‘И будетъ когда все извстно,

‘Тогда ужъ держите совтъ,

79. ‘Вамъ можно-ль меня растерзать,

‘И мн сообщите отвтъ,

‘Теперь же въ поко оставьте!’

82. И черти тогда закричали:

‘Ступай-же, Малокода, впередъ!’

И вс въ ожиданьи стали,

85. О чемъ скажетъ учитель имъ мой,

Онъ началъ: ‘Неужли бы я

Явился бы къ вамъ безъ боязни,

88. Чтобъ вы растерзали меня,

Когда-бъ самовольно, безъ Бога,

Я дерзко спустился бы къ вамъ?’

91. И дьяволъ смирился, и вила

Поэту упала къ ногамъ.

Съ словами: ‘не бойся, могучій,

94. ‘Отъ насъ не потерпишь ты зла,

‘И нтъ такой силы, какая

‘Теб повредить бы могла!’

97. Тогда закричалъ мн учитель:

‘Эй, ты, выходи-же скорй!’

Я вышелъ поспшно, однако,

100. Страшился обмана чертей,

Припомнивъ коварность пизанцевъ,

Сгубившую какъ-то Лукчанъ,

103. Къ учителю робко прижавшись,

Бояся попасться въ капканъ.

И слышалъ я говоръ: ‘недурно-бъ

106. Царапнуть его кочергой! ‘

Но тутъ закричалъ Малакода:

‘Не трогать его и рукой’.

109. И тутъ-же сказалъ, обращаясь

Ко мн и къ наставнику, такъ:

‘Моста нтъ тутъ въ яму шестую,

112. ‘Разрушенъ давно ужъ онъ въ прахъ.

‘И ходятъ туда чрезъ пещеры

‘Съ тхъ поръ, какъ распяли Христа.

116. ‘Я дамъ вамъ туда провожатыхъ,

‘Отъ нихъ вы не бойтесь вреда!’

И сталъ онъ тогда поименно

118. Чертей намъ въ конвой выкликать,

И, вызвавъ десятокъ отборный,

Ихъ началъ на путь наставлять:

121. ‘Въ шестую ступайте-ка яму,

‘Усердно смотрите вы тамъ,

‘Чтобъ гршники были въ смол вс,

124. ‘Гостей-же я вамъ передамъ,

‘Къ другому мосту ихъ ведите,

‘А дальше и сами пойдутъ,

127. ‘Виргилій дорогу ту знаетъ…’

— ‘Куда-жъ насъ они поведутъ?⁸

Учителя робко спросилъ я.

130. ‘Извстенъ теб этотъ путь?

‘Пойдемъ-же вдвоемъ поскоре,

‘Такъ легче чертей обмануть. ‘

133. ‘Не нравится робость такая,

‘Признаться, совсмъ мн, мой другъ,’

Сказалъ мн учитель безстрашный,

136. ‘Чего испугался ты вдругъ?

‘Охрана сверкаетъ очами

‘Совсмъ не отъ злобы на насъ.

139. ‘Лишь гршниковъ ими мучимыхъ

‘Стращаютъ не въ первый ужъ разъ

‘Они и зубами и вилой

142. ‘И гнвомъ и злобой своей.

‘А ты-жъ, ничего не бояся,

‘Иди подъ опекой моей!’

145. Они повернули на лво

Съ гримасою нижней губы.

Старшой отвчалъ имъ тотчасъ-же,

148. Какъ будто-бы звукомъ трубы.

Digitized by

ПСНЬ XXII.

Поэты переходятъ изъ пятой ямы въ шестую и Данте изображаетъ общій видъ смоляной ямы. Дале онъ описываетъ свой разговоръ съ Чіамполо, любимцемъ Наварскаго короля Теобальда VI.

1. Видалъ я, когда выступаютъ

Войска на ученье, въ походъ,—

Видалъ въ Арентин турниры,

4. Гд шумно толпится народъ.

Тамъ слышалъ я бой барабана

И звонъ колокольный всегда,

7. Но я не видалъ, чтобъ пхота,

Иль конница даже когда

Ходила-бъ подъ звуки такіе,

10. Какіе услышалъ я здсь.

Насъ черти водили. Скажу я,

Что надо отбросить здсь спсь:

13. Коль съ пьяницей нужно въ трактир

Сидть, нехотя, иногда,

Въ аду-же съ чертяки, конечно,

16. Бродить приходилось всегда.

За ними слдить переставши,

Въ болота смолы я глядлъ,

19. Желая увидть мученья

Туда я такъ долго смотрлъ.

И видлъ какъ гршники, часто

22. Ныряя, тонули въ смол,

Какъ будто дельфины на мор,

Купаясь, терялись во мгл.

25. И, выплывъ, они облегчали

Казалось, страданья, въ пруд

Такъ жабы всегда выплываютъ,

28. Оставивши ноги въ вод.

И гршниковъ головы всюду

Торчали въ болот смолы,

31. Но, видя чертей приближенье,

Они погружались и мы

Замтили голову только

34. Одну на поверхности той,

Увидлъ ее я и ужасъ

Тотчасъ овладлъ уже иной

37. Одинъ изъ чертей, Графьякане,

Его захватилъ кочергой

И, точно бобра или выдру,

40. На берегъ онъ бросилъ крутой

И самъ закричалъ: ‘Рубиканте,

Сдери съ него кожу скорй! ‘

43. ‘Учитель’, сказалъ я, ‘будь добръ

‘И просьбы сердечной моей

‘Молю тебя, ты не отвергни

46. ‘Узнай, кмъ несчастный тотъ былъ.

‘Ужель на земл средь людей онъ

‘Безпечно и много гршилъ?’

49. Учитель спросилъ: ‘ты откуда?’

И тотъ отвчалъ ему: ‘жилъ

‘Въ Навар а, тамъ и родился

52. ‘Тамъ душу свою я сгубилъ.

‘Негодяемъ рожденный и мотомъ,

‘Слугой господина я сталъ

55. ‘И тамъ, изнуренный трудами,

‘Минуты покоя не зналъ!

‘Но посл въ семь Теобальда

58. ‘Я принятъ былъ точно родной,

‘Король сей любилъ меня сильно

‘И властью облекъ онъ большой.

61. ‘И, пользуясь саномъ высокимъ,

‘Безсовстно взятки я бралъ

‘И милостью и должностями

64. ‘Я смло тогда торговалъ.

‘Теперь-же въ смол тутъ кипящей.

‘Я Богу отчетъ отдаю —

67. ‘И когти чертей истерзали

‘И тло и душу мою!’

Но тутъ Чиріато, чертенокъ,

70. Клыками его укусилъ.

Но старшій, смиривъ эту злобу,

Учителя снова спросилъ:

73. ‘Узнай отъ него, что желаешь

‘Не то будетъ поздно, когда

‘Его растерзаютъ на клочья

76. ‘Спши-жъ, не свершилось пока,’

И снова учитель любимый

Сталъ гршника такъ вопрошать:

79. ‘Не знаешь-ли ты итальянцевъ

‘Изъ тхъ, что должны здсь страдать?’

И тотъ отвчалъ: ‘я недавно

82. ‘Съ сановникомъ вмст здсь былъ —

‘Сардиніи острова-важнымъ

‘Въ смол съ нимъ я объ руку плылъ…’

85. Но тутъ закричалъ Либикоко:

‘Мы ждемъ слишкомъ долго его!’

И мясо кусокъ изъ предплечья

88. Онъ вилой рванулъ у него.

Другой изъ чертей, Драгиньяцо,

Хотлъ отъ ноги оторвать,

91. Но старшій тогда, Барбаричьо,

Сталъ взорами ихъ усмирять.

‘Скажи мн’,— тутъ началъ учитель

94. ‘Какъ имя Сардинца того?’

Ему отвчалъ Чіамполо:

‘Гомито — такъ звали его.

97. ‘Монахомъ онъ былъ и въ Галлур

‘Помощникомъ сталъ головы,

‘Сосудомъ обмана и взятокъ,

100. ‘И пошлыхъ пороковъ и лжи.

‘Другой итальянецъ — цанке,

‘Другъ перваго съ давнишнихъ поръ,

103. ‘Съ нимъ вмст мучимый чертями,

‘Обманщикъ, мошенникъ и воръ.

‘Сказалъ-бъ еще а, но слышу

106. ‘Я дьявольскій скрежетъ зубовъ

‘И чувствую я, что мучитель

‘Царапнуть меня ужъ готовъ’.

109. И тотчасъ тогда Барбаричьо

Замтилъ чертенка того,

Что думалъ рвануть Чіамполо

112. И началъ кричать на него:

‘О, если-бы черти подальше,’

Сказалъ, наварріецъ ушли —

115. ‘Я свистомъ созвалъ-бъ итальянцевъ

‘И выплыть они-бы могли.’

Услышавъ-же то, Каніацо

118. Сказалъ, потряся головой:

‘Удрать наровишь ты, я вижу,

‘И зло пошутить надо мной.’

121. Но тутъ возразилъ Чіамполо:

‘Пожалуй я золъ, ибо вамъ

‘Товарищей вызову многихъ

124. ‘И ихъ на мученье предамъ!’

Тогда Аликино замтилъ,

Шепнувши два слова другимъ:

127. ‘Попробуй удрать и тотчасъ-же

‘Мы въ слдъ за тобой полетимъ.’

Но черти едва отошли лишь,

130. Какъ бросился гршникъ въ смолу.—

Отъ этой продлки до-нын

Я смха сдержать не могу.—

133. За нимъ полетлъ Аликино,

Но гршникъ исчезъ ужъ въ смол —

Отъ сокола дикая утка

136. Спасается часто въ вод.—

Тогда Калькабрино взбшенный

Съ виновникомъ въ драку вступилъ

139. И съ ревомъ уже въ Аликино

И зубы и когти вонзилъ.

Но тотъ, тоже малый когтистый,

142. Въ обиду не дался ему,

И долго они тамъ дралися

Пока не упали въ смолу.

145. Кипящій потовъ охладилъ ихъ,

Но выплыть они не могли

И крылья ихъ слиплись, завязнувъ

148. И жалобно выли они.

Тогда Барбаричіо грозный

Послалъ четверыхъ имъ помочь.

151. И т на утесы забравшись,

Тащили ихъ вилами прочь,

Бойцевъ изъ смолы извлекая

154. Тамъ долго возились они.

Мы-жъ пользуясь этимъ смятеньемъ

Совсмъ незамтно ушли.

ПСНЬ XXIII.

Данте осматриваетъ со своимъ спутникомъ шестую яму, въ которой томятся лицемры, вс они въ свинцовыхъ шапкахъ и мантіяхъ снаружи позолоченныхъ. Здсь поэты нашли монаха Каталани, братьевъ Годенти, Каіафу и Анну.

1. Съ учителемъ шли мы тихонько,

Ступая одинъ за другимъ,

Какъ ходятъ всегда францисканцы,—

4. Теперь подражали мы имъ.

Напомнила басню Эзопа

Мн свалка смшная чертей,

7. Дйствительно, злая лягушка

Топящая крысу, ей-ей,

Достойно сравниться съ чертями

10. А ястребъ — съ горячей смолой…

Но мысли мои постоянно

Идутъ вс одна за другой,

13. Такъ точно и тутъ а вдругъ вспомнилъ,

Что черти настигнутъ какъ разъ,

И злобы полны растерзаютъ,

16. Считая виновными насъ.

Собака такъ зайца хватаетъ

Сердито и тащитъ въ зубахъ.

19. Я вдругъ ощутилъ во всемъ тл

Какой-то трепещущій страхъ.

‘Учитель’, сказалъ я, ‘будь добръ

22. ‘Сойдемъ-ка съ утеса скорй:

‘Мн страшно и даже какъ будто

‘Я чую погоню чертей.’

25. ‘Какъ въ зеркал образъ, я вижу

‘Вс думы и чувства твои’

Сказалъ мн учитель,— ‘и мысли

28. ‘Такія-же точно мои.

‘Мы думаемъ сходно съ тобою,

‘Я тоже погони страшусь

31. ‘И, если утесъ тотъ наклоненъ,

‘Туда я съ тобою спущусь,

‘Тогда будемъ мы безопасны.

34. ‘И смло мы дальше пойдемъ.

‘И въ яму шестую дорогу

‘Конечно мы скоро найдемъ.’

37. Едва лишь окончилъ учитель,

Какъ узрлъ я стаю чертей,

Они догоняли насъ скоро,

40. Достигли главы ужъ моей!

Но тутъ мой наставникъ отважный

Какъ будто-бы нжная мать

43. Схватилъ меня на руки крпко

И бросился шибко бжать.

Да! Быстрыя воды, съ плотины

46. Сорвавшись не такъ побгутъ,

Какъ скоро по склону утеса

Пустился учитель мой тутъ.

49. Прижавши къ груди меня крпко.

Онъ точно ребенка, держалъ,

И твердо, и быстро, и смло

52. Къ завтной границ бжалъ,

А черти, едва мы успли,

Въ ту яму шестую войти,

55. На самой границ той стали,

Не смя ея перейти

По вол Создателя міра.

58. Въ той ям мы много видали

Измученныхъ блдныхъ людей.

Они безъутшно рыдали,

61. Роптали и въ скорби своей

Уныло бродили, какъ тни,

И плакали горько тогда.

64. Ихъ лица окрашены были

И каски закрыли глаза,

Какъ въ Кельн монахи, одты

67. Они были въ мантіяхъ вс,

Т каски, снаружи златыя,

Внутри-же все было въ свинц.

70. Мы шли съ ними рядомъ и стоны

И жалобы слышали ихъ.

Въ тяжелой одежд томяся,

73. И въ каскахъ свинцовыхъ своихъ,

Они безконечно страдали

И шли, отставая, намъ вслдъ

76. Тогда я сказалъ: ‘О учитель

‘Любимый, великій поэтъ!

‘Изъ нихъ ты найди одного хоть,

79. ‘Кто былъ знаменитъ по грхамъ

‘И пусть тотъ, сказавши лишь, кто онъ

‘Подробно разскажетъ все намъ’.

82. И тотчасъ, узнавъ въ насъ Тосканцевъ,

Одинъ изъ нихъ вслдъ закричалъ:

‘Я муки мои и страданья

85. Охотно бы вамъ описалъ. ‘

Тогда мой учитель сказалъ мн:

‘Постой и съ нимъ рядомъ иди.’

88. И я увидалъ двухъ несчастныхъ,

Совсмъ немогущихъ идти

Отъ тяжести вской одежды,

91. Мшавшей имъ быстро бжать.

Одинъ, поровнявшися съ нами,

Другому такъ началъ шептать:

94. ‘Вотъ этотъ, что дышетъ, должно быть,

‘Не умеръ, не знаю, какъ тутъ

‘Безъ мантій и касокъ свинцовыхъ

97. ‘Они между нами идутъ?

Потомъ, обращаясь ко мн ужъ,

Сказали: ‘Отвть намъ, кто ты

100. ‘И врно-ль, что ты еще дышешь

‘Какъ въ царств земной суеты?’

И былъ мой отвтъ: ‘я родился

103. ‘На Арно и выросъ я тамъ,

‘И Божіей волей сюда я

‘Явился живымъ еще къ вамъ

106. ‘Но кто вы скажите,— не видлъ

‘Я казней столь странныхъ такихъ

‘Въ слезахъ вы и точно мучимы,

109. ‘Но въ каскахъ же вс золотыхъ.*

Одинъ отвчалъ мн тотчасъ-же:

‘Ты видишь наружный лишь слой

112. ‘И, блескомъ смущенный, не знаешь

‘Всю тяжесть одежды такой!

‘Мы были въ Болонь монахи

115. ‘Изъ секты ‘gaudenti’ и тамъ.,

‘Душой мы безбожно кривили

‘И счетъ потеряли грхамъ.

118. ‘И имя мое Каталано

‘Его-жъ — Редериго зовутъ,

‘Флоренція, какъ чужеродцевъ,

121. ‘Избрала въ главы насъ и тутъ

‘Изгнали мы всхъ гибелиновъ

‘И дома Урбети дтей.

124. ‘Стран мы не мало вредили

‘И памятны будемъ мы ей!’

И началъ я было: ‘О, братья!’…

127. Но дальше не могъ продолжать,

Увидя, какъ гршникъ какой-то

Такъ жалобно началъ стонать,

130. Къ земл пригвожденный колами

Онъ сильно, казалось, страдалъ

И, видя мое удивленье,

133. Мн такъ Каталано сказалъ:

‘Онъ былъ фарисеемъ и вотъ,

‘Сказалъ онъ, на судьбищ Бога:

136. ‘Одинъ пусть умретъ за народъ!’

‘Съ нимъ шесть, его также караютъ

‘И прочіе члены суда.— ‘

139. Виргилій стоялъ пораженный

Постыдствомъ той казни, тогда

Монаха спросилъ онъ: ‘направо

142. Возможно-ль намъ дальше пройти?’

И тотъ отвчалъ: ‘можно ближе

‘Хорошій проходъ тутъ найти:

145. ‘Утесъ тотъ разрушенъ, долиной

‘Въ глубокій вы спуститесь ровъ

‘И снова на гору взойдете,

148. ‘Минуя обломки мостовъ.’

Тогда мой учитель, поникнувъ

Главою, тихонько скасалъ:

151. ‘Плохую-жъ дорогу намъ дьяволъ

‘Въ той ям тогда указалъ!’

Монахъ же замтилъ: ‘Въ Болонь

154. ‘Не хвалятъ той ямы чертей

‘Отецъ всякой лжи этотъ дьяволъ

‘Всхъ спуталъ по злоб своей.’

157. Учитель, какъ видно, разгнванъ

Былъ наглымъ обманомъ такимъ

Онъ къ выходу шелъ, и я тоже

160. Направился тотчасъ за нимъ.

ПСНЬ XXIV.

Данте выходитъ изъ шестой ямы и переходитъ въ седьмую, гд терпятъ наказаніе святотатцы. Описаніе змй въ песчаныхъ Ливійскихъ пустыняхъ. Въ этой ям поэты, встрчаютъ Ванни-Фуччи изъ Пистоіи.

1. Весною цвтущей едва лишь

Свтило начнетъ согрвать,

И длинныя зимнія ночи

4. Въ сіяющій день обращать,

Морозы, еще не унявшись

Въ послдней, безплодной борьб,

7. Какъ будто-бъ подобіе снга,

Поутру оставятъ везд.

И въ пол тогда земледлецъ

10. Горюетъ, что сгинетъ посвъ,

Тоскуя, онъ все негодуетъ,

И страшенъ тогда его гнвъ.

13. Но, въ поле опять возвратяся,

Онъ видитъ, что все ожило.

И радость его безконечна

16. И счастье его велико!

Такъ точно и я испугался,

Что мраченъ учителя взглядъ,

19. Но тотчасъ, замтя въ немъ ласку,

Какъ тотъ, я былъ счастливъ и радъ,

Тогда подошли мы ужъ къ мосту,

22. Который въ развалинахъ былъ,

И а, на утесы взбираясь,

Почти выбивался изъ силъ.

25. Учитель-же мой осторожный

Сперва груды т осмотрлъ,

Потомъ, поддержавъ меня сзади,

28. На верхъ мн взбираться веллъ.

Утесъ, по которому книзу

Спускаться пришлося потомъ,

31. На цлую треть былъ пониже,

Но я истомился на немъ.

Однако, къ послдней вершин

34. Окончили скоро мы путь,

Но тутъ изнемогъ я и, свши,

Не двигался дальше ничуть.

37. Тогда мн сказалъ мой учитель:

‘Ужели не стыдно теб?

‘И знай, что не въ мягкой перин

40. ‘Добудешь ты славу себ,

‘И дыму подобенъ, безъ славы

‘Окончившій жизнь человкъ,

43. ‘Какъ пна морская, онъ сгинетъ

‘И даромъ погубитъ свой вкъ.

‘И такъ ты вставай-ка скоре

46. ‘И смло свой путь продолжай,

‘А немощи гршнаго тла

‘Ты силой души побждай!

49. ‘Земная одна оболочка

‘Страдаетъ въ теб, но душа

‘Усталости вовсе не знаетъ

52. ‘О мощи и силы полна.

‘И прежде, чмъ выйдешь отсюда,

‘Тернистый лежитъ предъ тобой

55. ‘Путь долгій: взбираться наверхъ все

‘По лстниц длинной, крутой!

‘И такъ, если ты меня понялъ,

58. ‘Вставай-же и смло впередъ!’

Я всталъ и пошелъ, какъ послушный,

По зову, ребенокъ идетъ.

61. Мы шли по вершин утеса,

Что круче той прежней была,—

И вдаль все тянулась такая* асъ

64. Дика, камениста, узка!

Я шелъ, неустанно болтая,

Скрывая усталость свою,—

67. Вдругъ въ ужасъ въ той ям рычанье

Всю душу повергло мою.

Не знаю, что тамъ говорили,

70. Хотя на вершин моста

Уже мы стояли, и тщетно

И долго смотрлъ я туда.

73. ‘ Нельзя-ли, учитель’ — сказалъ я,

‘На сторону ту перейти,

‘И, внизъ опустившись немного,

76. ‘Удобнй мстечко найти,

‘Откуда бы можно ихъ видть

‘И слышать, о чемъ говорятъ?

79. ‘Разумную просьбу исполнить

‘Всегда я готовъ, даже радъ’.

Сказалъ мн учитель и быстро

82. Спустились мы ниже, туда,

Гд слышались говора звуки

И бездну узрлъ я тогда,

85. И скопище змй разновидныхъ

Глазами я тамъ увидалъ.

Такъ много ихъ было, что ужасъ.

88. Невольно меня содрагалъ.

Не могутъ сравниться, скажу я.

Ливійской пустыни пески

91. Количествомъ гадовъ противныхъ

Съ той ямой, куда мы вошли!

И люди тутъ были нагіе.

94. Въ ужасномъ сообществ змй

При вид ихъ жалость невольно

Въ душ шевельнулась моей.

97. И руки ихъ зми связали,

И чресла ихъ грызли они

Насквозь проходили все тло

100. И жаломъ терзали и жгли!

На гршника змй одинъ быстро,

Ужаливши въ шею, вскочилъ

103. И прежде, чмъ тотъ усплъ вскрикнуть,

Онъ въ пепелъ его обратилъ.

Изъ пепла-же тотъ возродился

106. Для новыхъ мученій опять,

Чтобъ жить среди змй и терзаться.

Минуты покоя не знать!

109. Такъ въ древности Фениксъ рождался,

Вновь черезъ полтысячи лтъ,

О томъ утверждаютъ упорно

112. И древній писатель и древній поетъ.

И гршникъ воскресшій, какъ будто

На землю низвергнуть былъ вдругъ,

115. Такъ, взоромъ блуждающимъ, странно

И дико смотрлъ онъ вокругъ.

О, сколь-же премудръ Создатель

118. Великій въ твореньяхъ Своихъ,

Спасающій родъ человка

Отъ казней жестокихъ такихъ!

121. Воскресшаго гршника, кто онъ,

Наставникъ мой тутъ вопросилъ

И тотъ отвчалъ: ‘изъ Тосканы

124. ‘Такъ жилъ я и много гршилъ.

‘И былъ я осломъ и скотиной,

‘Животную жизнь возлюбя,

127. ‘Поэтому въ яму такую

‘За кражу низвергли меня’…

Но тутъ я прервавъ его тихо

130. Наставнику такъ говорилъ:

‘Спроси его прямо, какой-же

‘Великій онъ грхъ совершилъ?

133. ‘Я помню когда-то при жизни

‘Его на земл я видалъ,

‘И также, какъ прочіе люди,

136. ‘Злодемъ, не воромъ считалъ,’

И гршникъ смутился и тотчасъ.

Зардлся совсмъ отъ стыда,

139. Какъ видно и самъ онъ смутился,

Услышавъ такія слова.

И началъ: ‘я былъ Ванни-Фукчи, въ Пистоіи

142. ‘Я грхъ святотатства свершилъ.

‘Ограбивши Божію церковь,

‘Я душу навки сгубилъ.

145. ‘Я скрылся: но люди ошибкой

‘Другихъ обвинили въ грх,

‘Теперь-же скажу я, что скоро

148. ‘Свершится у васъ на земл:

‘Пистоія изгонятъ всхъ ‘черныхъ’

‘Флоренція-жъ будетъ она:

151. ‘Въ ней явятся новые люди

‘И нравы измнитъ она.

‘Придетъ полководецъ Морелло

154. ‘И ‘блыхъ’ совсмъ разобьетъ

‘И партія эта, конечно,

‘Тогда навсегда ужъ умретъ?

ПСНЬ XXV.

Поэты продолжаютъ путь по седьмой ям и видли какъ змй терзалъ Ванни Фуччи, этого великаго богохульника, затмъ они увидли кентавра Бахуса, на которомъ было множество змй съ головы до ногъ и трехъ тней: Анвело Брунелески, Будоо Абати и Пуччіо Шіанкати.

1. Сказавъ это, гршникъ негодный

Смяться надъ Господомъ сталъ,

И тутъ я увидлъ, что страшный

4. Змй шею его обвивалъ,

Другой-же, связавъ ему руки,

Въ предплечья такъ крпко впился.

7. Пистоія, Пистоія, зачмъ ты

Злодйствомъ сгубила себя?

Ты хуже солдатъ Катилины

10. Измнниковъ родины. Т,

Бжавъ съ поля битвы, начало

Тогда положили теб.

13. Да! круги вс мрачнаго ада

Пройдя, я нигд не встрчалъ

Столь наглаго богохуленія

16. Какимъ Ванни-Фуччи дерзалъ!

Нагле онъ былъ Капанео,

Который на ивской стн

19. Проклялъ громовержца-Зевеса

И тутъ-же погибнулъ въ огн.

И Фуччи тутъ скрылся куда-то.

22. Кентавръ тогда прискакалъ.

‘Гд наглый кощунъ этотъ, гд-же?’

Онъ громко и грозно кричалъ.

25. Не думаю, что бы въ тосканскихъ

Болотахъ Мареммы могло

Найтись столько гадовъ ужасныхъ,

28. Сколько ихъ на кентавр было.

На ше его безобразный

Драконище всхъ сожигалъ,

31. Кто правый или виноватый

Ему на пути попадалъ.

‘То Бакусъ’,— сказалъ мн учитель,—

34. ‘Который Вулканомъ рожденъ.

‘Въ пещерахъ горы Авентинской,

‘Когда-то, такъ долго жилъ онъ.

37. ‘И здсь заключенъ не съ другими

‘Кентаврами лишь потому,

‘Что воръ онъ быковъ Геркулеса

40. ‘И мсто съ ворами ему.’

Пока говорилъ мой наставникъ,

Кентавръ уже ускакалъ,

43. И слышу я ‘что вы за люди?’

И духовъ я трехъ увидалъ.

Одинъ изъ нихъ крикнулъ: ‘Чіанфа

46. Куда ты двался? ‘И я

Учителю знакъ сдлалъ молча

Послушать ихъ говоръ, прося.

49. Читатель! ты тутъ не повришь

Въ правдивость разсказа. Я самъ

Хоть видлъ и слышалъ все ясно

52. Своимъ не поврилъ глазамъ.

То были Флоренціи чудной

Сановники и за грабежъ.

55. Безбожный народа и взятки

Сюда посадили ихъ тожъ.

Тутъ видлъ я: змй шестилапый

58. На гршника быстро вскочилъ,

И лапами руки связавши,

Онъ щеки ему прокусилъ,

61. И задними лапами крпко

За ноги хватилъ онъ, и хвостъ

Межъ нихъ пропустилъ, и какъ будто

64. То сталъ ужъ не змй, а наростъ,

И тутъ они въ массу едину,

Какъ точно расплавленный воскъ,

67. Сливаться съ тмъ гршникомъ стали

И змй потерялъ тутъ свой лоскъ,

Принявъ человка оттнокъ,

70. А гршникъ оттнокъ его.

Смяться тутъ стали другіе

Увидвъ сліяніе то.

73. Ихъ головы также сливались

И тутъ я, смутясь, увидалъ

Такую фигуру, которой

76. Нигд никогда не встрчалъ!

Какъ молнія, быстро, внезапно

Другого ужалила въ пупъ

79. Зеленая змйка и молча

Смотрлъ онъ и взоръ его тутъ

И страненъ былъ, точно, звая

82. Внезапно онъ спать захотлъ,

Въ глаза ему змйка смотрла

И онъ ей въ глаза все глядлъ.

85. И рана его задымилась,

Дымилось и жало зми

И долго еще полусонно

88. И молча стояли они.

Умолкни Луканъ вдохновенный,

Волшебный Овидій молчи.

91. Разсказати мой выслушай прежде

Его окончанія жди.—

Змя тогда хвостъ раздвоила,

94. Чтобъ ноги возможно создать.

А гршникъ же сжалъ свои ноги

И сталъ ихъ во хвостъ превращать.

97. И тотчасъ тогда превратились

Хвостъ въ ноги, а ноги во хвостъ

И кожа зми размягчилась

100. И гршникъ чешуйкой обросъ.

Я видлъ, что руки втянулись

Тутъ, въ лапы зми обратясь,

103. А лапы зми удлиннились,

Въ т руки тотчасъ превратясь,

И гршника чрево, раздвоись,

106. Создало дв лапы зми,

И тутъ-же сростила змя та

Дв заднія лапы свои.

109. И дымъ превращаетъ цвтъ змя,

Какъ будто, въ цвтъ кожи людской,

А гршника онъ покрываетъ,

112. Тотчасъ-же зми кожурой,

И волосы падаютъ, тутъ-же

Ростя на зминой глав.

115. Встаетъ тогда змй тотъ, а гршникъ

Лежитъ, какъ змя, на земл..

И подлость души человка,

118. И злое коварство зми

Ихъ взоры собой выражаютъ

И какъ-то безцвтны они.

121. И змй тутъ тряхнулъ головою

И уши явились тогда

Отъ жидкости лишней напора,

124. Которая въ зм была.

И, губы создавъ человчьи,

Создала и носъ на яву.

127. А гршникъ, въ змю обращенный,

Втянулъ свои уши въ главу.

Языкъ же его раздвоился,

130. Утративъ даръ слова совсмъ,

А змй получилъ ту способность,

Какъ будто-бы не былъ онъ нмъ.

133. И гршникъ — змя, пресмыкаясь,

Шипя, по той ям ползетъ,

А змй-человкъ идетъ сзади

136. Слова говоритъ и плюетъ.

Потомъ, отвернувшись, отъ змя

Онъ третьему такъ говоритъ:

139. ‘Смотри, какъ Буозо куда-то,

‘Сползая по ям, спшитъ,

‘Какъ-будто онъ мн подражаетъ,

142. ‘Когда пресмыкался я самъ,

‘Я въ ям седьмой пробылъ долго

‘И все это видлъ я тамъ!’

145. И можетъ служить оправданьемъ

За то, что я здсь написалъ

Лишь новость разсказа, мучимыхъ

148 На страхъ не смотря, я узналъ:

И третій, оставшійся прежнимъ,

Пуччіо Шанкато то былъ,

151. А змйка была Кавальканте,

Котораго кто-то убилъ

Въ деревн Гвилліе, лежащей

154. Въ долин глубокой Арно,

Что много страдала и нын

Страдаетъ еще за него.

ПСНЬ XXVI.

Восьмая яма восьмого круга, здсь терпятъ наказаніе хитрые и коварные совтники, пожираемые пламенемъ. Поэты встртили здсь Улиса и Діомеда.

1. О радуйся городъ великій,

Флоренція ты,— потому,

Что славна не только на суш,

4. На мор и даже въ аду.

Въ числ тхъ разбойниковъ ямы

Я пять твоихъ гражданъ узрлъ,

7. И, если сбываются сны, передъ утромъ —

Я бъ этого очень хотлъ,—

Тебя ожидаютъ вс бды,

10. Ахъ жаль, что не близки он,

Но впрочемъ, чмъ старше я стану,

Тмъ горше отъ нихъ будетъ мн.

13. Тутъ мы удалились. Учитель

Спускаться въ долину началъ,

И шли мы, хватаясь руками

16. За камни и выступы скалъ.

Мн грустно, мн больно вдругъ стало

И ноетъ по-нын душа,

19. Какъ вспомню иною порою,

О томъ, что увидлъ тогда!

И разумомъ правитъ, конечно,

22. Сама добродтель всегда.

Она для него благодатна,

Какъ путнику въ неб звзда.

25. Лишь только дошелъ я до мста,

Гд пропасть восьмая блеститъ,

Увидлъ я множество яркихъ

28. Столбовъ огневыхъ, какъ узритъ,

Рои свтляковъ земледлецъ

Въ дни знойные лтнихъ трудовъ,

31. Въ т дни, когда слышится ясно

Журжанье и свистъ комаровъ

Такъ видлъ пророкъ іудеевъ.

34. Достойный Ильи, Елисей,

При взятьи учителя къ небу,

Лишь только столбы изъ огней.

37. Такъ точно и я тутъ увидлъ

Одни только ямы въ огн

И, ярко пылая, сверкали,

40. И гршниковъ скрыли он.

Сановниковъ этихъ продажныхъ

Въ огн я совсмъ не видалъ,

43. И съ моста, нагнувшись, чтобъ видть,

Едва я туда не упалъ.

Учитель, замтивъ вниманье,

46. Съ какимъ я въ ту пропасть глядлъ,

Сказалъ, что въ кострахъ этихъ каждый

Преступникъ отдльно сидлъ.

49. ‘Ты прямо теперь объясни мн,

Что началъ ужъ я понимать,’

Сказалъ я и тотчасъ при этомъ

52. Учителя сталъ вопрошать:

‘Кто въ этотъ огонь ихъ низвергнулъ,

Который подобенъ костру

55. Этеокла на коемъ изжарили съ братомъ,

Объ этомъ узнать я хочу.

Тогда отвчалъ мн учитель,

58. Что тутъ Діомедъ и Улисъ

За умъ, за коварство и плутни

Раздвоенымъ пламенемъ жглись.

61. И здсь продолжалъ онъ ‘они

‘Раскаялись горько за Трою

‘За лошадь на коей Эней

64. ‘Въ Италію въхалъ, не скрою,

‘И Риму зародышъ онъ далъ.

‘Страдаютъ они за Ахилла,

67. ‘За дочь Ликомеда, за то,

‘Что хитрость имъ разумъ затмила,’

‘Учитель,’ сказалъ я: ‘молю

70. ‘Тебя подождать здсь, покуда

‘Огонь этотъ къ намъ подойдетъ,

‘Вонъ видишь, идетъ онъ оттуда.’

73. Учитель отвтилъ: ‘достойно

‘Та просьба твоя похвалы,

‘Ее я уважу, но только

76. ‘Съ огнемъ ты не самъ говори.’

Когда тотъ огонь подошелъ къ намъ,

Учитель его вопрошалъ:

79. ‘О вы, что въ огн тамъ горите,—

‘О васъ я поэму писалъ,—

‘Пусть кто-нибудь скажетъ какъ жилъ?’

82. И верхній огня рогъ при этомъ*

Качаясь, какъ втеръ ревлъ,

Какъ будто склонясь предъ поэтомъ.

85. И, точно языкъ человка,

Ему онъ тогда отвчалъ:

‘Когда я покинулъ Цирцею

88. ‘Я знанія свта искалъ.

‘Ни нжная страсть въ Телемаху,

‘Ни жалость къ супруг моей

91. ‘Меня не сдержали отъ страсти

‘Узнать вс пороки людей.

‘И началъ я странствовать снова

94. ‘По волнамъ Срединнаго моря

‘Съ друзьями, которые тутъ-же

‘Со мною остались средь гора.

97. ‘Съ однимъ кораблемъ я похалъ

‘Все этимъ-же моремъ плывя

‘И видлъ Испаніи берегъ,

100 ‘Морокко и вс острова.

‘И старцами вс ужъ мы стали,

‘Достигли пролива когда,

103. ‘Гд былъ Геркулесъ и поставилъ

‘Два толстыхъ, высокихъ столба,

‘Чтобъ дальше бы люди не плыли

106. ‘На быстрыхъ своихъ корабляхъ

‘И тамъ въ океанъ не пускались,

‘Скитаясь въ окружныхъ моряхъ.

109. ‘Друзьямъ я сказалъ тутъ: ‘о, братья

‘Мы видли тысячи бдъ,

‘Дойдя до границы желанной,

112. ‘Ужель повернешь ты? о нтъ!

‘Рискуя остаткомъ всей жизни,

‘Готовъ я часть міра видать,

115. ‘Гд не былъ никто еще смертный

‘И тамъ я хочу побывать.

‘И жизнь намъ дана не съ той цлью,

118. ‘Чтобъ жить, какъ живутъ вс скоты!

‘Товарищей рчью увлекъ а

‘И дальше пустилися мы.

121. ‘Туда въ водяную пустыню

‘Мы къ западу смло пошли,

‘Летли какъ будто на крыльяхъ

124. ‘И дальше и дальше все шли.

‘Гд звзды иной половины

‘Сверкали уже по ночамъ.

127 ‘Звзда-же полярная наша,

‘Склоняясь, мерцала лишь намъ.

‘Луна уже пять разъ родилась,

130. ‘Какъ въ бездну мы смло вошли

‘И дальше широкой дорогой

‘По волнамъ впередъ мы пошли.

133. ‘Вдругъ видимъ гора въ отдаленьи

‘Высокая грозно стоитъ,

‘И нашъ одинокій корабль,

136. ‘Какъ будто, на отдыхъ манитъ!

‘Но, вышедъ съ горы той, огромный

‘На насъ ураганъ набжалъ

139. ‘И въ волны холодныя моря

‘Три раза онъ насъ погружалъ.

‘Но скоро — такъ Богу угодно —

142. ‘Погибнуть намъ всмъ суждено:

‘И море тотчасъ забурлило,

‘И насъ поглотило оно.

ПСНЬ XXVII.

Поэты продолжаютъ осматривать восьмую яму восьмого круга и встртили между гршниками граоа Гвидона — Монте Фельтро, онъ разсказываетъ имъ о причинахъ, вслдствіе которыхъ претерпваетъ такія ужасныя мученія.

1. Огонь по-немногу стихая,

Умолкъ и вершиной повелъ.—

Спросивъ разршенья поэта,

4. Онъ медленно дальше побрелъ.

Тогда, шедшій сзади, другой ужъ

Огонь и ревлъ и стоналъ,

7. Какъ быкъ сицилійскій Перилла,

Онъ грозно и громко рычалъ.—

Какъ въ томъ заключенный художникъ,

10. Кричалъ такъ, какъ будто бы самъ,

Отлитый изъ мди огромный

Быкъ могъ воззывать къ небесамъ,—

13. Такъ точно и въ пламени гршникъ

Такъ сильно, ужасно стоналъ,

Какъ будто бы пламень свирпый

16. Съ нимъ вмст тогда, завывалъ!

Но только разверзлась верхушка

И выходъ открыла словамъ,

19. ‘О ты, удались же, ломбардецъ!’ —

Такъ ясно послышалось намъ —

‘Я можетъ быть прибылъ и поздно

22. ‘Но ты, я молю, обожди

‘И если упалъ въ міръ подземный

‘Изъ чудной Италіи ты

25. ‘Скажи мн, въ Романьи война-ли?

‘Я въ Фельтро — горахъ родился

‘И между Урбиной и Тибромъ.

28. ‘Я ‘съ родиной крпко сжился!’

И я, наклонившися къ ям,

Вниманія полный, стоялъ.

31. Тогда мой наставникъ любимый

Ко мн обратившись, сказалъ:

‘Ты съ нимъ говори, то не греки,

34. ‘Онъ радъ тебя слушать всегда.’

И быстро отвтъ приготовивъ

Огню я отвтилъ тогда:

37. ‘О, вчно терзаютъ тираны

‘Романью родную твою,

‘Но нын, спускался въ бездну,

40. ‘Не слышалъ а тамъ про войну.

‘Равенна покойна годами,

‘И Форли французовъ изгналъ,

43. ‘Предъ силою онъ преклонился,

‘И власть Орделафи призналъ,

‘А оба злодя Верукьо,

46. ‘Измной Монтаньи убивъ,

‘Народъ пожираютъ свирпо

‘Въ обширныхъ владньяхъ своихъ.

49. ‘Майнардо Погани, какъ львенокъ

‘Въ Фаенц, въ Имол царитъ,

‘Чезена съ ркою Савіо

52. ‘Въ горахъ среди степи стоитъ.

‘И терпитъ она притсненья

‘И рдко свободна была.

55. ‘Теперь, я прошу, разскажи мн

‘Откуда явился сюда?

‘И имя твое я прославлю,

58. ‘Въ томъ мір запомнятъ его!’

Тогда покачавшися, пламя

Такую намъ рчь повело:

61. ‘О, если-бъ я вздумалъ отвтъ свой

‘Такому лицу сообщить,

‘Которое въ міръ возвратится,

64. ‘Не далъ-бъ мн огонь говорить!

‘Но такъ какъ изъ ада отъ вка

‘Никто еще не выходилъ.

67. ‘Я буду спокоенъ о чемъ бы

‘Съ тобой бы я не говорилъ.

‘Я прежде слонялся солдатомъ,

70. ‘Потомъ ужъ монахомъ я сталъ

‘И, въ орденъ Францизска вступивши,

‘Я думалъ, что грхъ искупалъ.

73. ‘Но тутъ между мной и судьбою

‘Восьмой Бонифацій предсталъ

‘И гршника душу, тотъ папа,

76. ‘Къ тмъ прежнимъ дламъ возвращалъ!

‘И былъ я въ дни юности скорбной

‘Не львомъ, а коварной лисой

79. ‘И бралъ не отвагой и честью,

‘А подлой всегда хитрецой.

‘Я зналъ вс лазейки, обманы

82. Меня прославляли везд,

Но старости скоро достигъ я

И мн надоли он.

85. И сталъ я монахомъ, но папа

Спасенію тутъ помшалъ

И возл святого Латерна

88. Онъ нагло тогда воевалъ.

Не противъ онъ шелъ Сарациновъ,

Не противъ евреевъ онъ шелъ —

91. Нтъ! Съ врными церкви святйшей

Жестокія войны онъ велъ.

И саномъ своимъ пренебрегши,

94. Забылъ онъ про святость свою,

Забылъ онъ, что я, по уставу,

Въ постахъ и молитв живу.

97. Какъ нкогда папу Сильвестра

Призвалъ къ себ царь Константинъ,

Чтобъ вылчить язву, такъ точно

100. Для папы я былъ палладинъ.

Лчилъ ему язву другую

Отъ гордости къ людямъ вражду.

103. И онъ мн сказалъ: ‘я прощаю

‘Грхи твои, душу твою,

‘Лишь только совтомъ умлымъ

106. ‘Пренесто мн взять пособи.

‘Ты знаешь ключами отъ рая

‘Владя, прощу я грхи.’

109. И мн показалось молчанье

Совсмъ неумстнымъ тогда,

И я отвчалъ ему: ‘Отче!

112. ‘Прощаешь ты грхъ мой когда

‘Теб я совтъ данъ: Колон

‘Ты много всхъ благъ общай,

115. ‘Но посл, ее покоривши,

‘Обтовъ ты не исполняй!’

‘Когда я скончался за мною

118. ‘Францискъ-покровитель пришелъ,

‘Но кто-то изъ ангеловъ черныхъ

‘Меня за собою увелъ.

121. ‘За волосы крпко схвативши,

‘Къ Милосу меня онъ стащилъ,

‘И тотъ восемь разъ повернувши,

124. ‘Со злобой свой хвостъ укусилъ.

‘Сказавши: сей гршникъ достоинъ,

‘Огнемъ покрываться въ аду.

127. ‘И страшно въ огн томъ страдая,

‘Иду я… иду я… иду!’…

Когда онъ окончилъ, то пламя,

130. Какъ будто, страдало само.

И тихо вершиной кивая,

Волнуясь, качалось оно.

133. И шли мы тогда къ перевалу

И пропасть минули ужъ ту,

Гд гршники эти страдаютъ,

136. Сгубившіе душу свою.

ПСНЬ XXVIII.

Данте достигаетъ девятой ямы восьмого круга, гд терпятъ наказаніе сятели расколовъ и раздоровъ. Каждому виду сятелей расколовъ предназначается особое наказаніе. Поэты здсь встртили: Магомета, Али, Петра Медичина, Куріона, Моска и Бертрама-даль-Борніо.

1. Не знаю, кто-бъ взялся стихами,

Хоть блыми все описать,

Страданья и раны и кровь ту,

4. Что тутъ мн пришлось увидать.

Не въ силахъ языкъ человка

И словъ я не знаю такихъ.—

7. Бездйствуетъ разумъ смущенный

При вид страданій однихъ.

И если собрать бы вс жертвы

10. Пуническихъ войнъ, о, Творецъ!

Хотя бы въ той битв при Каннахъ,

Гд было три мры колецъ,

13. И къ нимъ приключить Сарациновъ,

Гвискарда, изгнанниковъ всхъ,

А также погибшихъ въ сраженьи

16. Манфреда съ Анжуйскимъ — и тхъ,

Чьи кости сбираютъ въ Чепрано

И если-бъ, страдальцы, они

19. Собравшися тутъ во-едино,

Вс раны открыли-бъ свои,

То это-бы было ничтожно

22. Въ сравненьи съ мученіемъ тмъ,

Которымъ терзается гршникъ,

Не зная покоя совсмъ.

25. Какъ бочка безъ дна извергаетъ,

Въ мгновенье всю воду, такъ сталъ

Надрзанный гршникъ и тутъ же

28. Нутро онъ свое извергалъ,

И сердце и печень упали

Несчастному прямо къ ногамъ

31. И только взглянулъ я, тотчасъ же

Онъ грудь разорвалъ свою самъ

И мн онъ сказалъ: ‘ посмотри-ка

34. ‘Какъ пыткой мучимъ Мугамудъ!

‘Съ разбитымъ лицомъ, это плачетъ

‘Племянникъ, Али, его тутъ.

37. ‘И вс, ты которыхъ здсь видишь,

‘Раскольники только одни,

‘Имъ тло теперь раскололи

40. ‘За то, что кололи они

‘И* вру, и церковь святую.

‘Терзаясь, мы кругъ обойдемъ.

43. ‘А тамъ ужъ зажившія раны

‘Намъ снова разрубятъ мечемъ.

‘О ты, что съ вершины взираешь,

46. ‘Какъ видно, ты хочешь узрть

‘Т муки, которыя скоро

‘Придется теб претерпть?’

49. Учитель же мой тутъ отвтилъ:

‘Онъ живъ и, какъ ты, не гршилъ

‘И нтъ къ тому повода вовсе,

52. ‘Чтобъ участь твою онъ длилъ.

‘И дано мн право, живому,

‘Ему показать только васъ. ‘

55. И гршники слыша все это,

Столпяся, смотрли на насъ.—

Тогда Мугамудъ, собираясь

58. Уже уходить, мн сказалъ:

‘Скажи ты монаху Долчину —

‘Что общность всегда защищалъ

61. ‘Владнья женой и вещами,—

‘Что скоро сюда онъ придетъ

‘И пусть онъ припасовъ побольше

64. ‘Для жизни своей припасетъ,

‘И скоро Наварцамъ не дастся:

‘Съ женою его т сожгутъ.’

67. Сказавши все это сокрылся

Раскольникъ отъ насъ, Мугамудъ.

Но тутъ появился другой ужъ

70. Съ разрзомъ отъ горла до вкъ.

Какъ прочія дико и странно

Смотрлъ на васъ сей человкъ.

73. И онъ мн сказалъ: ‘я какъ будто

‘Въ Италіи видлъ тебя

‘И если туда возвратишься

76. ‘То вспомни Медчиса Петра,

‘Двумъ гражданамъ города Фано

‘Анджелло и Гвидо скажи,

79. ‘Что въ мор у той Католики

‘Измной погибнутъ они.

‘На всемъ протяженіи моря

82. ‘Нептунъ не видалъ никогда

‘Такого злодйства, какое

‘Надъ ними свершится тогда,

85. ‘Когда одноглазый измнникъ,

‘Правитель Римини, сзоветъ

‘Ихъ будто-бы для совщанья

83. ‘И тутъ же измной убьетъ.’

Ему возразилъ я тотчасъ же:

‘Скажи мн, кто родин врагъ?’

91. И гршнику всею рукою,

Закрывши лицо, онъ мн такъ

Отвтилъ: ‘вотъ этотъ

94. ‘Языкъ потерялъ здсь свой онъ

‘За то лишь, что Цезарю подалъ

‘ Совтъ перейти Рубиконъ. ‘

97. Я видлъ, какъ тутъ пристыженный

Совсмъ покраснлъ Куріонъ —

Онъ славился рчи красою,

100. И Цезарь былъ имъ увлеченъ.

ПСНЬ XXIX.

Данте встрчаетъ въ девятой ям своего двоюроднаго дда Джери-дель-Белло, во послдній ушелъ не сказавъ своему внуку ни слова. Затмъ поэты переходятъ въ десятую яму, гд осуждены на страданіе фальшивые монетчики и алхимики, между ними Виргилій и Данте встрчаютъ Грифволино д’Ареццо и Капоккіо

1. Вс эти толпы осужденныхъ,

Страданья, мученія ихъ

Меня опьяняли, Виргилій

4. Сказалъ мн: ‘чего ты притихъ?

‘И взоры свои направляешь

‘На этихъ страдальцевъ-тней?

7. ‘Обширна вдь эта долина

‘И гршниковъ много есть въ ней.

‘Луна ужъ у насъ подъ ногами

10. ‘То значитъ, что полдень насталъ

‘И времени мало осталось,

‘Которое намъ даровалъ

13. ‘Создатель, и много увидть

‘Теб еще тутъ предстоитъ

‘Ужаснй того, что ты видлъ

16. ‘Идемъ же мы: время спшитъ!’

‘О, если бы зналъ ты, учитель,’ —

Наставнику такъ а сказалъ,—

19. ‘Зачмъ я въ ту пропасть взираю,

‘Ты самъ бы меня побуждалъ.

Но вождь мой впередъ подвигался

22. И такъ я ему говорилъ:

‘Въ той ям я видлъ, какъ-будто

‘Какой-то мой родственникъ былъ.’

25. ‘Но онъ мн отвтилъ: ‘какое

‘До родственныхъ дло теб?

‘Вчера еще,— видлъ я,— пальцемъ

28. ‘Теб онъ грозилъ въ глубин.

‘Зовутъ его Джери-дель-Белло,

‘Въ семь онъ раздоры вселилъ,

31. ‘Его ты, пройдя, не замтилъ,

‘Съ другимъ ты тогда говорилъ.

‘Учитель’ — сказалъ я — ‘убитъ онъ

34. ‘Никто не отмстилъ за него

‘И, жалость во мн возбуждая,

‘Онъ сердится, видно, за то.’

37. И такъ говоря, ужъ дошли мы

До ямы десятой тогда,

Которая стономъ, рыданьемъ

40. И мракомъ покрыта всегда.

И жалобы снова а слышалъ,

И уши руками закрылъ,

43. И если бы всхъ, кто въ Маремм

Кіанен, въ Сардиніи былъ

Въ теченіи лта лишь боленъ,

46. Собрать бы всхъ въ кучу одну,

То этимъ весь ужасъ той ямы

Я смло напомнить могу.

49. Въ той ям гніющаго тла

Сильнйшій я запахъ слыхалъ,

Алхимики тутъ-то мучимы,—

62. Объ этомъ я скоро узналъ.

Мн вспомнился островъ Эгина,

Которымъ Эакъ завладлъ.

55. На немъ, отъ зловонія язвы,

Осталася груда лишь тлъ.

Юпитеръ для сына тогда же

58. Въ людей превратилъ муравьевъ.

Но все же Эгина не можетъ —

Я въ этомъ ручаться готовъ,

61. Сравниться съ долиной той ада,

Наполненной гршниковъ тьмой.

Иные спокойно лежали,

64. Уткнувшися внизъ головой,

Иные ползли по той ям,

Иные на людяхъ легли.

67. И, молча, на гршниковъ глядя,

Средь стоновъ и мукъ мы пошли.

Страдальцевъ двухъ тутъ я увидлъ,

70. Покрывшихся сплошь коростой,

Они какъ дв грлки, сидли,

Прижавшись, другъ къ другу спиной.

73. И конюхъ, всегда торопливый,

Не чиститъ такъ быстро коней,

Какъ гршники эти ногтями

76. Скребли свое тло, ей-ей!

Страданья свои облегчая,

Они свои струпья скребли

79. Такъ быстро, какъ поваръ ножемъ лишь

Срываетъ у рыбъ чешуи.

‘О, ты, что руками, какъ будто

82. ‘Клещами все тло дерешь,

‘Немногихъ хотя Итальянцевъ,

‘Быть можетъ, ты мн назовешь.’

85. Учитель спросилъ такъ и гршникъ,

Рыдая отвтилъ ему:

‘Мы оба, вотъ съ нимъ, итальянцы,—

88. ‘Но кто ты и здсь почему?’

И тутъ, на меня указуя,

Учитель ему отвчалъ:

91. ‘По ямамъ всмъ мрачнаго ада

‘Я долго и много блуждалъ,

‘Чтобъ ваше жилище живому

94. ‘Ему вотъ, какъ есть, показать’.

Они отскочили и въ страх

Тотчасъ же начали дрожать.

97. Тогда мн замтилъ наставникъ:

— ‘Спроси, что желаешь у нихъ.’

— ‘О, если желаете чтобы,’

100. Такъ началъ я спрашивать ихъ,—

‘Въ томъ мір бы васъ не забыли

‘И помнили много бы лтъ

103. ‘Скажите мн, гд вы родились?

‘И дайте скоре отвтъ,

‘На боли свои не взирая.’ —

106. Одинъ отвчалъ: — ‘я. родился

‘Въ Ареццо и тамъ былъ сожженъ,

‘Я жертвой Альберта явился,

109. ‘И билъ низачто осужденъ.

‘Но здсь-то Миносъ справедливый

‘За дло меня осудилъ.

112. ‘А тамъ — архипастырь Сіенскій —

‘За то лишь, что я пошутилъ,

‘Сказавши Альберту, что быстро,

115. ‘Какъ птица, летать я могу —

‘Предалъ всенародно сожженью,

‘Меня привязавши къ костру.

118. ‘Миносъ же не то, что епископъ:

‘Онъ въ яму меня посадилъ

‘Десятую круга восьмого

121. ‘За то, что алхимикомъ былъ,’

Тогда я замтилъ поэту:

— ‘О эти Сіенцы! Они

124., Своимъ легкомысльемъ давно ужъ

‘Французовъ, кажись превзошли.’

Другой прокаженный, услышавъ

127.— ‘Изъ нихъ исключи,’ закричалъ:

‘Ты Стрикку, который умренъ:

‘Онъ въ день, что имлъ промоталъ.

130. ‘Николо, ты выкинь кутилу

‘И шайку ты ту не считай,

‘Съ которою Качьо д’Ашьяно

133. ‘Имніе пропилъ и рай.

‘Но ежели знать ты желаешь.

‘Кто мннье твое подтвердитъ,

136. ‘Вглядись мн въ лицо и узнаешь,

‘Что то Каспоккіо стоитъ,

‘Который съ тобою учился,

139. ‘А посл алхимикомъ былъ.

‘Вдь помнишь же ты, Алигьери.

‘Что я обезьяною слылъ.’

ПСНЬ XXX.

Въ этой псн Данте продолжаетъ свой разсказъ о равныхъ видахъ подлоговъ, къ первому виду онъ относитъ алхимиковъ и фальшивыхъ монетчиковъ, ко второму, когда одно лицо выдаетъ себя за другое и къ третьему всякій обманъ и ложь. Здсь поэты встртили Мирру, Джіани Скики, маэстро Адамо и Синона изъ Трои.

1. Изъ ревности къ дочери Кадма,

Его, основателя ивъ,

Юнона ивянъ не взлюбила

4. И бды наслала на нихъ.

Она Атаманте смутила:

За львицу онъ принялъ жену,

7. За львенковъ дтей своихъ кровныхъ,

О камень разбилъ онъ главу,

Отъ матери вызвавъ, Леарху.

10. Съ другимъ-же ребенкомъ жена,

Спасаясь, съ утеса спустилась

И въ мор погибла она.

13. Троянцевъ судьба наказала

И ихъ сокрушила съ царемъ,

Собакою выла Гекуба

16. По сын несчастномъ своемъ.

Да! Много несчастья и бдствій

На свт я вспомнить могу.

19. Никто-же. однако, ни въ Тро,

Ни въ ивахъ, не зналъ на-яву

Тхъ фурій ужасныхъ, какія

22. Терзаютъ не только зврей,

Но въ злоб, въ свирпости ярой

На части рвутъ бдныхъ людей,

25. Какъ тни дв, что я увидлъ,

Нагія, зеленыя вс!

Одна за затылокъ схвативши

29. Капоккія, мчалась во мгл.

Товарищъ его, Гриффолино,

Оставшись одинъ, мн сказалъ:

31.— ‘Тотъ лшій грхи искупаетъ.’

И такъ я ему отвчалъ:

— ‘Но, если тебя не зацпитъ,

34. ‘Зубами тутъ лшій другой,

‘Пока не ушелъ онъ отсюда

‘Скажи мн, кто это такой?’

37. И онъ мн отвтилъ поспшно:

— ‘То подлая Мирры душа,

‘И ложе свое дерзновенно

40. ‘Съ отцемъ раздлила она.

‘Его обманувши, какъ этотъ,

‘Что нагло кобылу укралъ,

43. ‘И, образъ принявши Донати,

‘Себ ее самъ завщалъ.’

Едва только гршники эти

46. Прошли, какъ я тутъ разглядлъ

Того человка, который

Видъ арфы лишь только имлъ.

49. Какъ видно, страдалъ одъ водянкой

И ростъ его рокъ сократилъ.

Совсмъ не похожъ на людей онъ,

52. На арфу-же такъ походилъ.

Какъ будто въ чахотк, открылись

Дв толстыя губы его:

55. Одна къ подбородку свернулась,

Другую-же къ носу свело.

И такъ, онъ сказалъ: ‘посмотрите,

58. ‘Какъ страждетъ маэстро Адамъ,

‘О, вы, что въ обители скорби

‘Совсмъ не страдаете тамъ.

61. ‘Когда я былъ живъ, наслаждался

‘Ни горя не зналъ, ни нужды,

‘Теперь-же я жажду такъ страстно,

64. ‘Хоть даже бы капли воды.

‘Источники съ горъ Казентино

‘Всегда на глазахъ у меня,

67. ‘И видомъ ихъ больше водянки

‘Я самъ истощаю себя.

‘Тамъ въ этой Ромен впервые

70. ‘Я деньги поддлывать сталъ,

‘Съ одной стороны — Іоанна,

‘Съ другой я цвты помщалъ.

73. ‘Но вскор меня обличили

‘И тотчасъ сожгли на костр.

‘И, какъ подстрекатели, графы

76. ‘Ромены виновники вс.

‘Чтобъ ихъ, подлецовъ, только видть

‘Отрекся-бы я отъ воды.

79. ‘Одинъ, говорятъ, уже съ нами,

‘Но что тутъ подлаешь ты?

‘Животъ мой итти мн мшаетъ.

82. ‘Хоть шагъ бы одинъ лишь пройти

‘Въ сто лтъ я былъ въ силахъ, то смло

‘Побрелъ-бы, чтобъ ихъ лишь найти.

85. ‘Они мн внушили ту мысль

‘Флорины поддлывать, я

‘Совтами ихъ соблазнился

88. ‘Навки себя загуби.’

Его я спросилъ, что за тни

Направо валяются тамъ?

91. И онъ мн отвтилъ: ‘свалился

‘Когда въ эту бездну я самъ,

‘Они уже здсь находились

94. ‘И слышалъ я злобный ихъ стонъ.

‘Вотъ эта — Пентефрія-лгунья

‘А этотъ — обманщикъ Синонъ.’

97. Тогда, возмущенный, обманщикъ,

Вскочивши, ударилъ его

По брюху и звукъ барабана

100. Я слышалъ въ мгновеніе то.

И тотчасъ Адамъ, размахнувшись,

По морд Синопа хватилъ.

103.— ‘Хоть двигаться ужъ не могу я’

Сказалъ онъ ‘но хватитъ мн силъ

‘Пощечину дать теб звонко.’

106. Синонъ-же отвтилъ тогда:

— ‘Ты ловкость руки доказалъ ужъ

‘Флорины поддлалъ когда.’

109.— ‘Теперь только правду сказалъ ты,’

Замтилъ маэстро Адамъ.

‘А въ Тро Пріаму когда-то

112. ‘Сказалъ-ли ты правду и тамъ’?

— ‘Я словомъ надулъ только, ты-же

‘На дл обманъ совершилъ

115. ‘Ты дьяволовъ ада гнусне,’

Въ отвтъ ему грекъ говорилъ.

— ‘Нтъ, вспомни ты лучше про лошадь

118. ‘Которую въ Трою ты ввелъ.

‘И подлымъ коварствомъ, конечно,

‘Ты всхъ въ изумленье привелъ!’

121. Сказалъ такъ маэстро, Синонъ-же

Тотчасъ ему такъ отвчалъ:

— ‘Животъ твой разросся и тщетно

124. ‘Хоть капли воды ты искалъ.’

Аданъ возразилъ: ‘да и самъ ты

‘Томимъ лихорадкою злой

127. ‘И жаждешь лишь влаги, въ которой

‘Нарцизъ любовался собой,’

Наставникъ тогда мн замтилъ:

130. ‘Коль слушать желаешь ихъ ты,

‘Теб я скажу откровенно:

‘Наврно поссоримся мы’.

133. Онъ съ гнвомъ ко мн обратился,

Смутили меня т слова.

Отъ нихъ а не въ силахъ очнуться,

136. Какъ бы отъ тяжелаго сна.

И стыдно мн стало, и больно,

И я оправдаться хотлъ.

139. Но тутъ говорить ужъ не могъ я

И слова сказать не съумлъ.

— ‘Твой стыдъ’, мн замтилъ Виргилій,

142. ‘Теперь оправдаетъ тебя,

‘На впредь ты не длай того-же,

‘Не то не увидишь меня.

145. ‘Позорно желанье на свалки,

‘Подобныя этой, взирать,

‘Смотрть эти мерзости ада,

148. ‘Рчамъ негодяевъ внимать.’

ПСНЬ XXXI.

Поэты достигли центра восьмого круга и должны были вступить въ девятый кругъ, наполненный великанами, общій видъ этихъ великановъ, Данте принимаетъ ихъ за башни. Изъ этихъ великановъ Виргилій называетъ своему спутнику Немврода, Фіальта и Антея, послдній я снесъ поэтовъ въ самый глубокій колодецъ.

1. Вначал смутился я сильно.

Но вскор пришелъ я въ себя,

Какъ мечъ Ахиллеса, сразивши,

4. Та рчь исцлила меня.

Утесъ обогнувши, мы вышли

Изъ мрачной долины, и тамъ

7. Какъ будто-бы сумракъ вечерній

Все видть препятствовалъ намъ.

Звукъ рога протяжный и громкій

10. Внезапно я вдругъ услыхалъ,

Онъ грома сильнй былъ, и въ страх

Совсмъ я смущенный взиралъ.

13. Орландо, измной сраженный,

Не могъ-бы такъ сильно трубить,

И, башни въ томъ кра увидя,

16. Спшилъ я поэта спросить:

‘Какъ городъ тотъ странный зовется?’

Но онъ мн отвтилъ: ‘Во тьм,

19. ‘Ты многое видть желаешь,

‘Не медли и скоро теб

‘Тогда убдиться придется,

22. ‘Какъ ложны вс чувства твои.’

И, взявъ меня за руку нжно,

Сказалъ онъ мн кротко: ‘Пойми,

25. ‘Не башни то вовсе, а люди

‘Громаднаго роста, и тамъ

‘По поясъ въ колодцахъ томятся.’

28. И тутъ уже началъ я самъ,

Какъ будто-бъ туманъ разошелся,

Ошибку свою сознавать,

31. Однако, при вид чудовищъ,

Я страхъ уже сталъ ощущать.

Какъ башни на стнахъ высокихъ

34. Монтерджіоне стоятъ,

Такъ эти гиганты, въ колодцахъ

По поясъ увязши, торчатъ.

37. Ихъ руки привязаны къ бедрамъ,

И думаю я: вдь умно,

Что нын ужасныхъ гигантовъ

40 Природ творить не дано.

Отъ Марса отнявъ исполиновъ,

Сподвижниковъ этихъ, она

43. Оставила между зврями

Гигантовъ: кита и слона.

Но если-бы къ сил столь грозной

46. И вол порочной такой

Добавить бы разума силу,

То сгинулъ и родъ бы людской.

49. Ихъ лица громадны такъ были,

Какъ куполъ на храм Петра,

И прочіе члены, конечно,

52. Тому сообразны всегда.

И если-бъ трехъ этихъ Фридландцевъ,

Что ростомъ прославились, взять

55. Одинъ на другаго поставить,

До шеи бы имъ не недостать.

‘Raphel mai amech Zabi Almi!¹

58. Одинъ великанъ закричалъ,

(Не могъ говорить онъ, какъ люди),

И тутъ моя наставникъ сказалъ:

61.— ‘Душа безтолковая! ярость,

‘Когда овладетъ тобой,

‘Труби ты въ свой рогъ и утшься,

64. ‘Вдь онъ у тебя за спиной.’

Ко мн обратился наставникъ,

Сказавъ мн: ‘Вотъ это Немвродъ,

67. ‘Онъ башни высокой строитель.

‘На разныхъ нарчіяхъ родъ

‘Людской говоритъ, за ту пошлость,

70. ‘Ему суждено-же не знать

‘Нарчій людскихъ, и не можетъ

‘Никто его рчи понять.

73. Свернувши налво, прошедши

Путь длинный полета стрлы,

Страшне Немврода и больше

76. Гиганта увидли мы.

Онъ скованъ былъ цпью тяжелой.

И тутъ мн наставникъ сказалъ:

79.— ‘Онъ противъ Юпитера нагло,

‘Гордецъ дерзновенный, возсталъ,

‘Фіальтомъ зовутъ его, первымъ

82. ‘Онъ въ свалк боговъ напиралъ.

‘И цпью сковали т руки,

‘Которыми онъ воевалъ?

85. Тогда я отвтилъ: ‘О, какъ бы

‘Мн тутъ Бріарея узрть’.

Наставникъ сказалъ: ‘надо прежде

88. ‘Антея намъ здсь посмотрть,

‘Не скованъ онъ вовсе и можетъ

‘Нарчьемъ людскимъ говорить,

91. ‘Онъ въ глубь понесетъ насъ, и тамъ ужъ

‘Создатель веллъ заключить

‘Его, Бріарея, онъ связанъ,

94. ‘Похожъ на Фіальта лицемъ,

‘Но только пожалуй свирпй,—

‘Такимъ-же онъ былъ гордецомъ.’

97. Земли сотрясенье не можетъ,

Такъ сильно собой оглушать,

Какъ начали башни, лишь только

100. Фіальтъ повернулся, трещать.

Отъ страха едва я не умеръ

И путь продолжая, пришли

103. Съ учителемъ мы ужъ къ Антею,

И только къ нему подошли,

Какъ началъ наставникъ: ‘О, славный

106. ‘Герои, что въ долин стяжалъ

‘Безсмертную славу, гд грозный,

‘Гонимый, погибъ Аннибалъ.

109. ‘Тамъ тысячи львовъ добывалъ ты,—

‘Б если*бъ напалъ на боговъ,

‘То славой покрылъ бы высокой

112. ‘Земли нашей бдной сыновъ.

‘Снеси насъ въ ту пропасть, гд Коцитъ

‘Окованъ морозомъ, и насъ

115. ‘Ты самъ не заставь обратиться,

‘Къ другимъ великанамъ какъ разъ.

‘Вотъ тотъ человкъ, что съуметъ

118. ‘Желанья твои исполнять,

‘И насъ ты отнюдь не гнушайся,

‘Нагнись, чтобы на руки взять.

121. ‘Онъ славу твою возстановитъ

‘На все позабывшей земл,

‘Покуда потребуетъ Богъ Нашъ

124. ‘Его въ ту обитель къ Себ.’

Гигантъ свои руки расправилъ,

Которыхъ всю мощь испыталъ

127. Вдь самъ Геркулесъ, и тотчасъ-же

Поэта онъ на руки взялъ.

И тотъ мн сказалъ: ‘подойди-же

130. ‘Поближе,’ и я подошелъ.

Какъ только я слъ, исполинъ нашъ

Въ ту пропасть отважно пошелъ.

133. Есть башня въ Болоньи, зовется

Она Каризенда, и тамъ

Какъ будто, когда приглядишься,

136. На встрчу идетъ облакамъ.

Такимъ же Антей мн казался,

Когда наклонился, чтобъ взять

139. Насъ на руки, мн захотлось

Другую дорогу избрать,

Но онъ осторожно понесъ насъ

142. И тихо поставилъ на дно

Той пропасти, гд Люциферу,

Іуд страдать суждено.

145. И тотчасъ же башню Болоньи

Уже не напомнилъ онъ мн,

Но сталъ онъ такъ прямо, какъ мачта

148. Стоитъ на большемъ корабл.

ПСНЬ XXXII.

Данте подраздляетъ девятый кругъ на четыре концетрическихъ круга или отдла: первый изъ нихъ называется отдлокъ Каина, гд наказываются братоубійцы и вообще предатели своихъ родныхъ, второй отдлъ Антенора, гд осуждены терптъ мученія измнники отечества, третій отдлъ Птоломея, гд страдаютъ измнники друзей и четвертый Джудека, по имени Іуды Предателя, гд терпятъ муки измнники своихъ господъ и благодтелей. Въ этой псн говорится только о первыхъ двухъ отдлахъ. Между измнниками братьямъ и другимъ родственникамъ поэты встртили Альберти ли Мангона, Камичіонъ де и Папци, Сассль Маскерони. А въ среди измнниковъ отечества были: Бонка-делли-Абатти, Абатъ Бекерія, Джіанни дель Сольданіеръ, Гавеловъ, Трибальделло.

1. О если владлъ-бы я смло

Могучимъ и рзкимъ стихомъ,

Я дно описалъ-бы вселенной.

4. Но нын молю обо одномъ

Помочь мн, о, музы! вы дали

Однимъ дуновеньемъ своимъ

7. Возможность тому Амфіону

ивы создать, и моимъ

Внемлите моленьямъ, и силу

10. Мн дайте вы людямъ сказать,

Что въ центр вселенной далекомъ

Пришлось мн слыхать и видать.

13. О, племя проклятое, мсто

Такое дано вамъ въ аду,

О воемъ, скоты и злоди,

16. Безъ страха сказать не могу.

Когда въ глубину мы вступили

Я голосъ услышалъ: ‘смотри,

19.. ‘Куда ты идешь и несчастнымъ

‘Двумъ братьямъ головъ не дави.’

Глаза опустивъ, я увидлъ:

22. На озер самъ я стою,

Его какъ стекломъ закрывалъ ужъ

Слой толстый блестящаго льду,

25. Ни быстрый Дунай, ни Танаисъ

Въ холодныхъ Россіи степяхъ

Не могутъ сравниться съ Коцитомъ,

28. Не такъ погрязаютъ во льдахъ,

И если-бъ гора Таберника,

Или Піетрапана туда

31. Всей тяжестью-бъ вмст упали,

Они не разбили бы льда.

Какъ ночью осенней, когда ужъ

34. Крестьяне на жатву идутъ,

Лягушка, лишь высунувъ морду

И жалобно квакаетъ тутъ.

37. Такъ тни т лица лишь только

Изъ льда выставляли свои,

И щолкали сильно зубами,

40. Какъ клювомъ стучатъ журавли.

Отъ стужи ихъ губы синли

И слезы обильно текли,

43. И тамъ я увидлъ дв тни,

Такъ плотно прижались они,

Что волосы ихъ ужъ смшались.

46. ‘Скажите мн, кто вы?’ — спросилъ

Я ихъ, и они поглядли,

Но въ ледъ ихъ морозъ обратилъ,

49. И вотъ новый гршникъ, что уши

Уже отморозилъ себ,

‘Зачмъ ты такъ пристально смотришь?’

52. Сказалъ, обращаясь ко мн.

‘И если узнать ты желаешь,

‘Кто были несчастные т,

55. ‘То знай ихъ отецъ Фальтероной

‘Владлъ, что Бизенц — рк

‘Начало даетъ,— и въ наслдство

58. ‘Ее получили они.

‘И мсто вотъ это Каину.

‘Хоть все ты кругомъ обойди,

61. ‘Ужасныхъ столь гршниковъ тяжкихъ

‘Отнюдь даже здсь не найдешь,

‘И самъ Мордареко, Фокачьо

64. ‘Ты праведнй ихъ назовешь,

‘И даже Сасоль Маскерони

‘Не могъ себя съ ними сравнить.

67. ‘И что-бы не нужно мн было,

‘Тутъ много съ тобой говорить,

‘Скажу, что Камичьонъ-де-Паици,

70. ‘Такъ звали меня на земл.’

Я дальше пошелъ и замершихъ.

Ужъ тысячи видлъ во мгл,

73. О въ центр вселенной куда все

Стремится природой вещей,

Я страхъ ощущалъ и не знаю,

76. Случайно-ль, иль нтъ, но своей

Ногой я ударилъ, внезапно

Въ лицо, одной тни, она.

79. Рыдая, спросила: ‘за что-же

‘Ногой попираешь меня?

И тутъ я сказалъ: ‘о, наставникъ,

82. ‘Немного хоть здсь погодимъ,

‘А тамъ, если хочешь, то даже

‘Мы дальше впередъ побжимъ.’

85. Поэтъ подождалъ и сказалъ я

Той тни: ‘ты кто-же такой?’

И онъ мн отвтилъ’а ты кто?’

88. ‘Хоть былъ-бы ты даже живой,

‘То все-же не смлъ-бъ въ Антенор

‘Ходить здсь по нашимъ главамъ.’

91. Ему я отвтилъ: ‘Живой я

‘И хочешь ты если, то тамъ

‘Я всмъ разскажу о теб-же.’

94. Но онъ мн сказалъ: ‘ты меня

‘Не можешь польстить этимъ вовсе,

‘Не нужно совсмъ мн тебя.’

97. Его за вихоръ ухватилъ я,

Ему говоря: ‘ты скажи,

‘Кто ты мн, я волосы вырву.’

100. И онъ мн отвтилъ: ‘такъ рви

‘А все-же теб не скажу я.’

Тутъ вырвалъ я тотъ часъ-же прядь.

103. Онъ лаять собакою началъ,

— ‘Эй, Бокка, зачмъ-же опять

‘Ты лаешь? кой чортъ тебя тронулъ?’

106. Тогда закричалъ я: ‘теперь

‘Я знаю кто ты, злой измнникъ,

‘И всмъ разскажу, о, поврь.’

109. — ‘Скажи тамъ, что хочешь,’— отвтилъ

Мн Бокка, ‘но также скажи,

‘Что тотъ, кто назвалъ меня, гршникъ

112. ‘Буозо-Дувра, твои

‘Другіе сосди вдь тоже

‘Враги для отчизны своей,

115. ‘Ботъ этотъ Джіанни Сольданьеръ

‘А тотъ самъ аббатъ Беккерей.’

Едва отъ него отошли мы,

118. Двухъ гршниковъ я увидалъ:

Въ той ям во льду замерзая,

Одинъ надъ другимъ тамъ лежалъ,

121. Съ свирпостью верхній вцпился

Зубами въ затылокъ того,

Что ниже его находился

124. И сть началъ жадно его.

Тидей умирая, не жралъ такъ

При ивахъ врага своего.

127. Какъ черепъ тотъ гршникъ свирпый

Страдальца сосалъ одного.

И тутъ я сказалъ: ‘о, подобный

130. ‘Лишь дикому зврю, ты мн,

‘Скажи-ты, за что-же терзаешь?

‘К я передамъ на земл.

133. ‘Лишь только обоихъ узнаю

‘И сущность вины разберу,

‘О томъ, въ чемъ виновенъ тотъ гршникъ,

136. ‘Я людямъ тогда разскажу.

‘И должную тамъ справедливость

‘Охотно теб я воздамъ,

139. ‘И если языкъ не отсохнетъ,

140. ‘О томъ я повдаю самъ.’

ПСНЬ XXXIII.

Поэтъ разсказываетъ о смерти графа Уголико съ его сыновьями и внуками, который вмст со свовмъ бывшимъ другомъ Руджіери находится на границ Антеворы и Птоломеи, гд страдаютъ за измну друзьямъ и отечеству. Разсказъ нова ха Альбериго.— Бранно д’Оріо.

1. Тутъ гршникъ отъ пищи ужасной

Кровавый свой ротъ оторвалъ,

Онъ губы обтеръ волосами

4. Той жертвы, и такъ мн сказалъ:

— ‘Страданья мои ты желаешь

‘Разсказомъ моимъ обновить,

7. ‘Но если предателю могутъ’

‘Позоромъ слова т служить,

‘Сквозь слезы теб разскажу я,

10. ‘Хотя и не знаю кто ты,

‘Но думаю ты, флорентіецъ,

‘Спустившійся къ намъ съ высоты.

13. ‘И знай-же, что графъ Уголино,

‘Такъ звали меня на земл,

‘А тамъ архипастырь Руджьери

16. ‘Сосдомъ ужаснымъ сталъ мн.

‘И въ силу его наущеній,

‘Съ дтьми и со внуками я

19. ‘Былъ схваченъ и знай, что ужасно,

‘Жестоко казнили меня.

‘И тамъ, изъ отверстія клтки,

22. ‘Пришлося мн гд голодать,

‘Что голода башней зовется,

‘Гд многіе будутъ страдать, —

25. ‘Не разъ я видалъ новолунье….

‘И сонъ мн приснился такой,

‘Что будто бы гршникъ, вотъ этотъ,

28. ‘Начальникомъ шайки былъ той,

‘Межъ Лукки и Пизы, въ горахъ что

‘Охотятся тамъ на волковъ.

31. ‘Онъ будто-бъ впередъ посылаетъ

Своихъ кровожаднйшихъ псовъ:

‘Гваланди, Сисмонди, Ланфранки,

34. ‘Загнали ужъ волка съ дтьми,

‘И жертвы несчастныя жадно

‘На клочья терзали они.

37. ‘Съ зарею проснувшись, я слышу,

‘Что дти рыдаютъ во сн

‘И просятъ о хлб сквозь слезы.’

40. Тогда обращаясь ко мн,

‘О, если ты, Данте, не плачешь,

‘То значитъ жестокъ ты и самъ.

43. ‘Проснулися дти и встали,

‘И часъ тотъ пришелъ, когда намъ

‘Въ тюрьм той обдъ приносили,

46. ‘И вдругъ я тогда услыхалъ,

‘Что наглухо дверь забиваютъ,

‘Съ тоской на дтей я взиралъ.

49. ‘Тогда мн сказалъ Анзельмучьо: —

‘Отецъ, что случилось съ тобой?

‘Зачмъ ты такъ пристально смотришь?

52. ‘На этотъ вопросъ роковой

‘Не могъ я отвтить, и въ мукахъ

‘Молчалъ цлый день и всю ночь:

55. ‘Но только лишь солнце поднялось

‘И стало страдать мн не вмочь,

‘Я съ горя кусалъ свои руки

58. ‘И думали дти, что я

‘Отъ голода длаю это,

‘И такъ утшали меня:

61. ‘Отецъ, ты намъ далъ наше тло,

‘Назадъ его нын возьми,

‘Его отдадимъ мы охотно,

64. ‘Ты голодъ имъ свой утоли,’ —

‘Что-бъ ихъ не смущать я притихнулъ,

‘И такъ мы молчали три дня.

67. ‘На день-же четвертый мой Гаддо

‘Упалъ мн къ ногамъ лепеча:

‘Отецъ ты ужель не поможешь?’

70. ‘И умеръ на мст тогда.

‘Одинъ за другимъ вс скончались,

‘Слпымъ я ихъ щупалъ тла,

73. ‘И мертвыхъ по имени звалъ я,

‘Но голодъ убилъ и меня.’

Сказавъ это, графъ Уголино

76. Скосилъ такъ ужасно глаза,

И снова за жертву принялся,

Какъ песъ пожирая ее.

79. О, Пиза, для слуха пріятно,

Прелестно нарчье твое!

Но такъ, какъ сосди все медлятъ,

82. То пусть-же потопятъ тебя

Горгона, а также Капрайя,

Теченье Арно прекратя.

85. И если-бы Графъ Уголино

Дйствительно продалъ врагамъ

Тебя, то ты все-же не вправ

88. Жестоко отмстить такъ дтямъ!

Да! Новыя ивы! Вдь юность

Всегда оправдала бы ихъ.

91. Пришли мы, гд гршниковъ льдины

Сжимали въ объятьяхъ своихъ,

Такъ головы въ верху поднявши

94. И плакать они не могли,

Ихъ слезы на вкахъ примерзли

И больше изъ глазъ не текли.

97. Лицо мое все обомлло

На этомъ мороз, но я

Замтилъ вдругъ втеръ и тотчасъ

100. Спросилъ я Виргилья тогда:

‘Откуда тотъ втеръ? Ужели

‘Есть теплое что нибудь тамъ?’

103. И онъ мн отвтилъ: ‘глазами,

‘Дойдемъ мы лишь только, ты самъ

‘Увидишь, откуда тотъ втеръ.’

106. Страдалецъ-же сталъ говорить:

— ‘Вы съ вкъ моихъ льдины снимите.

‘Что-бъ муки я могъ облегчить.’

109. Ему я отвтилъ: ‘скажи мн,

‘Кто былъ ты, и тотчасъ тебя

‘Отъ мукъ я избавлю, иль пусть-же

112. ‘Т-жъ муки достигнутъ меня.’

И началъ онъ такъ: ‘Альбериго,

‘Такъ звали меня на земл,

115. ‘Плодомъ съ моего огорода

‘Отравлены родичи вс.’

‘Да разв ты умеръ?’ спросилъ я,

118. Но онъ мн отвтилъ, ‘я самъ

‘Не знаю, что съ тломъ творится

‘Моимъ на земл этой тамъ.

121. ‘Вотъ въ этотъ отдлъ, Птоломею,

‘Душа ниспадаетъ впередъ,

‘Чмъ парка Атропосъ нить жизни

124. ‘Ея многогршной прерветъ.

‘Что-бъ льдины изъ глазъ ты мн вынулъ,

‘Скажу теб я, что едва

127. ‘Предательски смертный поступитъ,

‘Въ немъ демонъ царитъ, не душа.

‘И можетъ быть, тло страдальца,

130. ‘Что узришь ты сзади меня,

‘Живетъ еще въ мір подлунномъ.

‘И если пришелъ ты сюда

133. ‘Недавно, то знай, что зовется

‘Онъ д’ Оріо Бранко,, но я

Сказалъ ему: ‘видно желать

136. ‘Обманомъ смутить лишь меня,

‘Вдь д’ Оріо живъ.’ Онъ отвтилъ:

‘О, Цанке еще не попалъ

139. ‘Въ болото смолы, какъ ужъ тло

‘Онъ демону Бранки продалъ.

‘Ну что-же? протягивай руку

142. ‘И живо открой мн глаза.’

Но я удалился, считая,

Что былъ справедливымъ тогда,

145. И право хорошее дло

Предателю зломъ заплатить!

О, вы, Генуезцы! Довольно,

148. Казалось бы вамъ ужъ гршить

Съ монахомъ вдь тмъ, Альбериго,

Подлйшимъ изъ всхъ, я видалъ

151. Изъ васъ одного, что въ Коцит

Томяся, во льду замерзалъ.

Межъ васъ-же живетъ его тло,

154. Но съ демономъ вмсто души,

И будто-бы волей своею

Творитъ онъ, какъ прежде, грхи.

ПСНЬ XXXIV.

Данте и Виргилій достигли послдняго отдла девятаго круга, гд несутъ наказаніе предатели своихъ господъ и благодтелей: этотъ отдлъ называется Джудека. Въ центр этого отдла терпитъ муки Люциферъ, падшій ангелъ, въ его пасти находится голова Іуды Искаріотскаго, ноги предателя выдвигаются наружу, здсь также поэты видятъ Брута и Кассія, ноги которыхъ находятся въ пасти Люцифера. Затмъ Данте и Виргилій переходятъ изъ ада въ Чистилище по шерсти этого ню Люцнеера.

1.— ‘Смотри-ка вдь тамъ показались

‘Знамена ужъ ада царя.’

Сказалъ мн наставникъ, и точно

4. Какъ ночью, иль въ сумрак дня,

Виднется мельницы образъ,

Я тутъ Люцефира видалъ.

7. Отъ втра защиты не видя,

За спину поэта я сталъ.

Со страхомъ пишу я о мст,

10. Гд гршники въ ледъ съ головой

Зарыты и также прозрачны,

Какъ будто-бы въ банк съ водой.

13. Одни лежатъ прямо, нагнувшись

То кверху, то внизъ головой,

Иныхъ-же грховное тло

16. Изогнуто было дугой.

Немного пройдя, мой наставникъ

Исчадье мн то показалъ,

19. Что было прелестнымъ на неб,

И такъ мн тогда онъ сказалъ:

— ‘Вотъ тотъ Люциферъ, или Дите.’

22. И тутъ я не въ силахъ сказать,

Что чувствовалъ въ эту минуту,

Нтъ словъ, что-бы то описать.

25. Ни живъ и ни мертвъ, я увидлъ,

Что ада тотъ царь изо льда

Едва выходилъ на полъ-груди

28. И былъ грандіозенъ тогда.

Да легче гиганта бы было

Сравнить по размру со мной,

31. Чмъ большаго всхъ великана

Съ одной Люцифера рукой.

И если онъ также ужасенъ,

34. Какъ на неб чуденъ онъ былъ,

То станетъ понятнымъ, конечно,

Что зло онъ въ аду поселилъ.

37. И я ужаснулся, увидвъ

На немъ три различныхъ лица:

Багровое прямо смотрло,

40. А желтое справа, съ плеча,

И третье напомнило цвтомъ

Мн длиннаго Нила жильцовъ,

43. На каждомъ лиц находилось

По пар гиганскихъ крыловъ,

На крыльяхъ тхъ перьевъ не видно

46. И больше они парусовъ,

И служатъ причиной различныхъ

Въ аду трехъ холодныхъ втровъ.

49. Тотъ царь обливался слезами,

Что льются съ шести его глазъ,

И каждаго пастью терзалъ онъ

52. Трехъ гршниковъ вмст, заразъ.

И въ среднюю пасть, что низвергнутъ

Былъ весь съ головою своей,

55. Не столько въ зубахъ сокрушался,

Сколь тяжко страдалъ отъ когтей.

И тутъ мн сказалъ мой наставникъ:

58.— ‘Вотъ это, что средній изъ нихъ,

‘Іуда предатель, коварный,

‘Страдаетъ сильне другихъ.

61. ‘Ты сбоку его видишь Брута,

‘Что Цезаря нагло убилъ,

‘Съ другого-жъ Создатель вселенной

64. ‘Тамъ Кассія Самъ помстилъ!

‘Однако, идемъ-же: ужъ поздно,

‘Въ аду мы увидли все.’

67. Тогда по желанію поэта

За шею я обнялъ его.

Едва Люциферъ поднялъ крылья,

70. Учитель вцпился въ него,

И началъ спускаться со мною

Межъ льдинъ и его самого.

73. Достигнувши бедра съ трудомъ онъ

Со мной повернулся, и вотъ

Сталъ вверхъ подыматься, какъ будто

76. Мы въ адъ возвращаемся тотъ.

— ‘Держись-же ты крпче, иного

‘Изъ ада тутъ выхода нтъ.

79. Сказавъ это, бистро на камень

Меня посадилъ мой поэтъ.

И тутъ я увидлъ, что ноги

82. Ужъ дьявола къ верху идутъ,

И можешь, читатель, представить,

Какъ самъ удивился я тутъ.

85.— ‘Вставай-же’ — сказалъ мн учитель

‘Намъ будетъ итти тяжело,

‘Вдь солнце на неб высокомъ

88. ‘Часа полтора какъ взошло.’

Дороги я вовсе не видлъ,

Лежалъ лишь проходъ предо мной,

91. И вставши сказалъ я: ‘учитель!

‘Охотно пойду за тобой,

‘Но прежде скажи, почему-же

94. ‘Вверху Люцифера нога?

‘И ледъ тотъ куда-же двался?

‘И ночь что такъ скоро прошла?’

97. Тогда отвчалъ мой наставникъ:

— ‘Ты думаешь, мы еще тамъ,

‘У той стороны земли центра,

100. ‘Гд въ шерсть уцпился я самъ,

‘Но нтъ! Я едва повернулся,

‘Какъ центръ мы земли перешли.

103. ‘Теперь въ поднебесную сферу

‘Уже мы съ тобою вошли,

‘Съ другой стороны она нашей,

106. ‘Убитъ былъ подъ ней человкъ

‘Одинъ, безъ грха что родился,

‘И прожилъ безгршно свой вкъ.

109. ‘Теперь на сферическомъ камн

‘Сидишь ты, съ другой стороны

‘Его помстилась Джу дека

112. ‘Обитель, что видли мы.

‘Здсь утро, тамъ вечеръ, и дьяволъ.

‘Что лстницей намъ послужилъ,

115. ‘И будто бы здсь повернулся,

‘Остался онъ также, какъ былъ.

‘Въ семъ мст упалъ онъ на землю,

118. ‘Покрылась водою она,

‘И тотчасъ-же въ нашу тутъ сферу

‘Отъ страха тогда перешла.

121. ‘А эта вотъ часть поднялася,

‘И кверху отъ страха ушла,

‘Поэтому здсь и явилась

124. ‘Такая большая гора.

‘Смотри: Вельзевулъ напугалъ тутъ

‘Всю землю, она собралась

127. ‘И мрачнымъ проходомъ, безъ свту,

‘Какъ видишь ты самъ улеглась.

‘Журчанье ручья ты тутъ слышишь

130. ‘Сквозь гору, что быстро течетъ,

‘И русло пробивъ доровне,

‘Глубокія воды несетъ.*

133. Съ учителемъ тотчасъ пошли мы

По мрачной дорог горой,

Прекрасные часто предметы

136. Мелькали сквозь щель предо мной.

И въ свтлый тотъ міръ, направляясь,

Спшили итти мы, и тамъ

139. Едва лишь въ отверстіе вышли,

Какъ звзды явилися намъ.

ПРИМЧАНІЯ КЪ ПСНЯМЪ ‘АДА’

Данте — Алигіери

Путешествіе Данте въ адъ, описанію котораго авторъ посвящаетъ свои тридцать четыре псни, продолжалось три дня и три ночи. Началось оно въ страстную пятницу великаго поста и кончилось въ день Свтлого Христова Воскресенія.

Божественная комедія — эпопея, изложена стихами въ форм разсказа очевидца, которымъ будто-бы былъ самъ Данте-Алигіери. Онъ видлъ и слышалъ, что происходитъ въ аду, какъ мучаются гршники, какія страданія они претерпваютъ за грхи, содянные ими во время ихъ земной жизни. Этотъ фантастическій разсказъ иметъ глубокій смыслъ и значеніе по той строгой правдивости и реальности изображаемыхъ ужасовъ со всми мельчайшими подробностями. Короче, это уголовная хроника Италіи конца XIII вка. Данте говоритъ не только о своихъ современникахъ, пороки и добродтели которыхъ представляются въ живыхъ лицахъ, но также не забываетъ и другихъ лицъ, историческія имена которыхъ встрчаются въ псняхъ ‘Ада’.

Нтъ надобности говорить, что стихотворная форма изложенія одна изъ труднйшихъ задачъ передать мысль достаточно ясно и понятно, но въ этомъ отношеніи поэтъ едва-ли заслуживаетъ упрека, тмъ боле, что вкъ, когда Данте писалъ свой ‘Адъ’, итальянскій языкъ и поэзія были далеки отъ совершенства. Какъ талантливый художникъ, поэтъ рисуетъ передъ нами картину ужасовъ смлыми штрихами и живыми образами.

Въ примчаніяхъ къ отдльнымъ пснямъ ‘Ада’ читатели найдутъ вс необходимыя объясненія событій и именъ историческихъ лицъ, взятыхъ нами изъ итальянскаго подлиника: La Divina Commedia di Dante Alighieri Milano, anno 1804.

ПСНЬ I.

1. Данте полагаетъ, что обыкновенный срокъ человческой жизни семьдесять лтъ, поэтому ‘пройдя полъ-пути своей жизни’, означаетъ 35 лтъ отъ роду.

6. ‘Заглохшій лсъ’ изображаетъ жизнь, исполненную страстей и заблужденій.

11. Сонъ, овладвшій Данте въ лсу, означаетъ человческую слабость и недостатокъ внутренняго свта.

13. Холмъ, освщенный солнцемъ, которое направляетъ насъ ко всему доброму и полезному и указываетъ намъ прямой путь. Въ подлинник сказано: ‘Planeta’ такъ какъ Данте, по систем Птоломея, причисляетъ солнце къ планетамъ.

28. ‘Въ пустын безбрежной бродилъ’ означаетъ поприще жизни со всми его невзгодами, бдствіями, печалью, или радостью, счастьемъ и довольствомъ.

34— 55. Когда Данте началъ всходить на холмъ, то ему преградила путь пантера — это эмблема сладострастія, хитрости и лукавства, весьма понятно, что человкъ обладающій этими дурными качествами не любитъ свта, т. е. не желаетъ, чтобы его тайные замыслы были открыты.

Левъ, появившійся вслдъ за пантерою, означаетъ гордость и властолюбіе,— пороки, которые также омрачаютъ разумъ человка и заслоняютъ отъ него истинный свтъ.

Наконецъ, волчица — эмблема алчности и скупости также преслдуетъ Данте и заграждаетъ ему путь къ вершин холма.

Полагаютъ, что Данте подъ этими тремя зврями подразумвалъ именно т страсти и пороки, которые мшали стремленію Италіи къ свту, т. е. къ объединенію. Данте, какъ великій мыслитель, сознавалъ, что Итальянцы тогда только могутъ итти по пути прогресса, когда сольются въ одно цлое государство. Дйствительно, Аппенинскій полуостровъ раздлался въ то время на нсколько мелкихъ государствъ, которыя постоянно враждовали другъ съ другомъ, а это, конечно, мшало ихъ внутреннему благоустройству и процвтанію.

Новйшіе толкователи Данте говорятъ, что поэтъ подъ пантерою подразумвалъ Флоренцію и Гельфовъ, подъ Львомъ — Францію, волчица-же изображала папу и римскую Курію.

Этихъ трехъ животныхъ Данте по всей вроятности заимтствовалъ изъ Библіи отъ пророка Іереміи, только вмсто волка поставилъ волчицу, чтобы боле яркими красками очертить алчность папъ и всей римской Куріи.

66—100. ‘Гд солнце не свтитъ’ въ итальянскомъ подлинник сказано: ‘И soi tace’ что значитъ, солнце молчитъ, у Данте часто встрчаются такія выраженія, которыя одинаково странны, какъ въ итальянскомъ язык, такъ и въ русскомъ, но это характеристическія особенности Дантовскаго стиля.

Когда Данте встртилъ тнь Виргилія, то она стала говорить хриплымъ голосомъ, это означаетъ, что произведенія великаго поэта были почти совершенно забыты во времена вторженія варваровъ въ Италію.

Въ итальянскомъ подлинник сказано, что Виргилій родился ‘sub Julio’ т. е. во время диктаторства Юлія Цезаря, кром того Дайте упоминаетъ, что поэтъ родился ‘Tardi’ т. е. поздно, слдовательно въ конц диктаторства Юлія Цезаря, который былъ убитъ въ 64 г. до P. X. и тогда Виргилію было всего шестнадцать лтъ, въ то время онъ написалъ только еще вторую эклогу. Во времена Данте вс въ Италіи относились съ уваженіемъ къ Виргилію и его произведеніямъ, простолюдины видли въ немъ, какъ бы пророка, и поклонники Виргилія, заучивши наизусть его извстную четвертую эклогу, смотрли на поэта — язычника, какъ на полухристіанина. Въ ‘Божественной Комедіи’ Данте считаетъ Виргилія символомъ человческой мудрости и смотритъ на него, какъ на философа и добродтельнаго человка, для котораго двери Рая были закрыты только потому, что онъ не принялъ Св. Крещенія.

Увидя Виргилія, Данте обрадовался и назвалъ его ‘учителемъ’ (maestro), потому что, творецъ ‘Божественной Комедіи’ въ I псн о Виргилі говоритъ:

Источникъ живой, плодотворный,

Откуда я слогъ почерпалъ!

Когда Данте начиналъ писать свою Божественную Комедію’, то онъ уже былъ извстенъ въ Италіи своими произведеніями ‘Vita Nuova’ (Новая жизнь) и стихотвореніями ‘Rime’.

Во всхъ псняхъ ‘Ада’ Данте, въ своемъ обращеніи въ Виргилію, называетъ его не иначе, какъ ‘Maestro’ (учитель) ‘Duco’ (вождь).

101—112. ‘Пока не придетъ человкъ тотъ’. Въ подлинник сказано вмсто человкъ ‘veltro’ — что значитъ ‘борзый песъ. ‘ Подъ этимъ названіемъ Данте подразумвалъ Кана Гранделла Скалла Гранде, младшаго брата Альббоина. Этотъ человкъ былъ покровителемъ Гибелиновъ въ Верон и Данте возлагалъ на него большія надежды, но Канъ скончался въ 1329 г. на 40 году отъ рожденія. Этого человка прозвали Can — песъ, потому что не задолго до его рожденія, его мать видла во сн, будто у ней родилась собака. На 27-мъ году отъ рожденія, Канъ былъ генералисимусомъ гибелинскихъ войскъ и за свои подвиги прозванъ Grande (Великинъ). Полагаютъ, что терцины, въ которыхъ Данте восхваляетъ Кана, написаны посл, такъ какъ, когда поэтъ началъ писать свою ‘Божественную Комедію’ то герой Гибелиновъ былъ еще ребенкомъ.

Канъ делла Скалле-Гранде родился между городами: Фельтро въ Тревизской мархіи и Монте-Фельтро въ Урбинской легаціи. Вроятно, Данте видлъ въ этомъ человк объединителя Италіи. Итальянскій писатель Бальбо говоритъ, что подъ ‘псомъ’ Данте подразумвалъ Угоччіоне делла Фажіола. Иные же находятъ что подъ словомъ ‘veltro’ (песъ) подразумваются Гибелины, а подъ ‘волками’ Гвельфы. Самъ-же Данте былъ сначала Гвельфомъ, а потомъ сдлался Гибелиномъ, но только онъ не враждовалъ напротивъ той партіи, ни противъ другой, а былъ противникомъ всякой вражды и находилъ, что люди одного племени, говорящіе на одномъ язык и исповдующіе одну и туже религію, должны непремнно подчиняться одной верховной власти. Въ этомъ отношеніи онъ не только философъ, но и пророкъ.

119—136. ‘Душ передамъ я достойной’. Подъ этимъ подразумвается душа Беатриче. Извстно, что Данте посл смерти Беатриче, которую онъ любилъ почти съ самаго дтства, сталъ вести разгульную жизнь вмст со своимъ другомъ Форезе и хотя, послдній умеръ въ 1293, но поэтъ продолжалъ такую-же безобразную жизнь до 1300 г., но тутъ изученіе поэмы Виргилія отреэвило его, онъ бросилъ вс прежнія знакомства и возвратился на истинный путь.

Виргилій, какъ язычникъ, могъ провести Данте только до воротъ Св. Петра и показать ему мученія гршниковъ.

Ворота Св. Петра, это символъ покаянія и отпущенія грховъ, Данте описываетъ ихъ подробно въ IX псн ‘Чистилища’

ПСНЬ II.

1—13. Нкоторые говорятъ, что путешествіе Данте въ Адъ началось 25-го Марта, а Филалетесъ, основываясь на XXI псн ‘Ада’, думаетъ, что поэтъ подразумвалъ день своего вступленія въ ‘Адъ’ 8-ое апрля.

13—40. Эней подъ надзоромъ Сивиллы Кумской спускался въ тартаръ (адъ), какъ говоритъ въ ‘Энеид’ Виргилій, для того, чтобы узнать отъ своего отца Анхиза, какъ одержать побду надъ Турномъ, царемъ Рутановъ. У него былъ сынъ Сильвій. Апостолъ Павелъ, какъ говорится въ Дяніяхъ Апостоловъ гл. IX ст. 15 для прославленія имени Бога снизошелъ въ жилище безсмертныхъ съ цлію укрпить вру. Данте не считалъ себя достойнымъ на такой подвигъ и отказывался спуститься въ Адъ, но Виргилій уговаривалъ его.

49—52. Лимбо, страшное въ аду мсто между тьмою и свтомъ, между страданіемъ и блаженствомъ. Въ этомъ мст томятся добродтельные язычники, потому что не познали истиннаго Бога.

53—130. Виргилій говоритъ Данте, что посланъ къ нему отъ Беатриче. Относительно Беатриче существуетъ много разногласій. Иные говорятъ, что подъ Беатриче подразумвается символъ богословія, откровенія, божественной милости, геній христіанской вры, символъ познанія Бога и даже олицетвореніе любви. Извстно, что Данте писалъ свои первые сонеты подъ впечатлніемъ любви къ Беатриче, но существовала ли она въ дйствительности, или нтъ, это сказать трудно. Быть можетъ, даже самая любовь къ ней Данте была только плодомъ его воображенія. Беатриче, какъ извстно, вышла замужъ за другого, но это нисколько не огорчило поэта, онъ продолжалъ писать свои сонеты безъ всякаго намека на своего счастливаго соперника. Въ своей Vita Nuova, Данте разсказываетъ, что встртилъ Беатриче, дочь богатаго флорентинскаго гражданина Фолько Портинари, на праздник перваго мая и влюбился въ неё. Въ то время поэту было всего девять лтъ. Затмъ девять лтъ спустя онъ опять встрчаетъ предметъ своей дтской любви въ церкви и не сводитъ съ двушки глазъ во время всей службы. Въ третій разъ онъ встртилъ Беатриче на какой то свадьб и такъ поразился красотою двушки, что вс тамъ надъ нимъ смялись и онъ ушелъ оттуда. Вотъ именно эта Беатриче, умершая вскор посл своего замужества, является Виргилію, какъ сказано во II псн ‘Ада’ и проситъ спасти ея друга, Данте, которому угрожаетъ большая опасность, о которой ей сообщила Лючія въ то время, когда она, Беатриче, сидла съ древнею Рахилью. Подъ словомъ Лючія (lux — свтъ) подразумвается благодать дйствующая и помогающая. Лючія была или мученица Сиракузская, или-же Лючія Убольдино, сестра Оттовіано Убольдини, о которомъ упоминается въ X псн Ада. Въ 1225 году она жила въ одномъ изъ монастырей Флоренціи и признана святою. Рахиль-же, вторая жена Іакова, признается символомъ созерцанія. Данте помстилъ Беатриче (Богословіе) возл Рахили, погруженной въ созерцаніе блага.

Небо у Данте длится на девять сферъ и вс эти сферы вращаются вокругъ нашей земли, которая по систем Птоломея, составляетъ центръ вселенной. Самыя меньшія сферы это луна и земля. Центръ земли это адъ, который вмст и центръ всей вселенной

130—136. Данте, услышавъ, что Беатриче послала Виргилія, соглашается слдовать за творцомъ ‘Энеиды’.

ПСНЬ III.

1—10. Третья пснь начинается надписью надъ вратами Ада.

‘Создали такую обитель:

‘Лишь праведный Божескій судъ,

‘Да разумъ высокіе и властный,

‘Благая Господня любовь’.

Это означаетъ, что Адъ не существовалъ при сотвореніи міра, но былъ созданъ для того, чтобы наказать возмутившихся противъ Творца ангеловъ. Адъ Данте изображаетъ въ вид обширной, погружающейся внизъ долины, имющей коническую форму, эта долина оканчивается у головы Люцифера, низвергнутаго съ неба въ пропасть и раздляется на девять главныхъ круговъ, эти круги спускаются спиралью, все ниже и ниже въ глубину и каждый скатъ послдующаго круга круче предъидущаго, Эта долина находится подъ открытымъ небомъ. Въ третьей псн говорится только о преддверіи ада.

31—60. Въ преддверіи ада томятся гршники, заботившіеся во время своей земной жизни только о себ и о своихъ личныхъ выгодахъ, они забываютъ даже свои обязанности, чтобы только не повредить себ и не обезпокоить себя, они ищутъ середины между добромъ и зломъ, для нихъ не существуетъ ни истины, ни лжи, ни справедливости, имъ нтъ ни до кого дла, кром какъ до самихъ себя, но такъ какъ на земл они не хотли ничего знать, то и въ аду имъ предназначено мсто въ преддверіи, гд ‘они напрасно ждутъ смерти второй’. По словамъ Данте, этихъ людей отвергли и небо и не принялъ ихъ и адъ.

61—69. Между гршниками въ преддверіи ада Данте помстилъ Исава, который продалъ своему брату Іакову первенство за чечевичную похлебку. Другіе толкователи ‘Божественной Комедіи’ находятъ, что Данте подразумвалъ подъ этимъ человкомъ Діоклитіана, отказавшагося въ старости отъ престола, наконецъ, иные увряютъ, что поэтъ подразумвалъ папу Целестина V, который уступилъ свою тіару Бонифацію VIII, а послдній посадилъ своего предшественника въ тюрьму, гд тотъ и умеръ, наконецъ, есть еще и такіе толкователи Данте, которые видятъ въ этомъ человк Торреджіано деи-Черки, который не поддерживалъ своей партіи блыхъ.

70—73. Рка Ахеронъ помщена поэтомъ на самой верхней окраин Ада, она иметъ видъ стоячаго болота.

79—103. Сдовласый Харонъ, перевозившій гршниковъ черезъ рку, это миологическое лицо древности, которое Данте превратилъ въ бса, вообще стражами по всему аду у поэта являются разныя миологическія существа, въ этомъ отношеніи поэтъ подчинялся богословскимъ врованіямъ среднихъ вковъ, когда на языческіе образы миологіи еще смотрли, какъ на дйствительно существовавшія личности, какъ, напр., Харонъ, Церберъ, Минотавръ, Горгоны, Великаны и др.

86—88. Харонъ кричитъ на гршниковъ, говоря между прочимъ:

‘Свезу васъ на берегъ туманный,

‘Гд вчная тьма лишь царитъ,

‘И холодъ васъ тамъ заморозитъ,

‘И адскій огонь васъ спалитъ.

Это означаетъ три главные отдла Ада: мракъ, жаръ и холодъ на самомъ дн.

136. Сонъ Данте опять означаетъ человческую слабость, какъ и въ первой псн Ада. Съ одного берега Ахерона на другой Данте былъ перенесенъ ураганомъ во время сна.

ПСНЬ V.

1—9. Громъ, раздавшійся надъ головою Данте, означаетъ, что поэтъ крпко спалъ, или скоре сказать, былъ въ безсознательномъ состояніи, такъ что его могъ привести въ чувство только сильный громъ надъ самою головою.

13—25. Въ итальянскомъ подлинник сказано ‘Edіо ehe del color mi fui accorto, т. e. и я его цвтъ замтилъ’. Подобныя выраженія часто встрчаются у многихъ древнихъ латинскихъ и итальянскихъ писателей, но мы въ вашемъ перевод держались смысла стиха, а не его буквы, потому мы перевели: ‘Но блдность въ поэт замтивъ’, и т. д.

Поэты вошли въ первый кругъ Ада или Лимбо, это самый обширный изъ всхъ круговъ, въ немъ души мучаются однимъ безнадежнымъ ожиданіемъ, тамъ помщаются не только добродтельные язычники, но и дти христіанскихъ родителей, умершія безъ крещенія, но некрещеные люди, жившіе до пришествія Іисуса Христа удостоились спасенія, если вровали въ Искупителя. Въ Лимбо Данте помщаетъ извстныхъ библейскихъ и историческихъ лицъ, въ числ которыхъ находится и самъ Виргилій, умершій 22-го сентября 19-ть лтъ спустя посл P. X.

40—62. Виргилій называетъ своему спутнику всхъ тхъ людей, которые были взяты изъ Ада посл крестной смерти Спасителя. Данте при перечисленіи лицъ не держался хронологическаго порядка, а называлъ имена, сообразуясь съ римами.

Вся древняя исторія и миологія являются здсь въ лицахъ. Данте точно пріятно вспомнить, что и въ древнемъ мір существовали такія личности, которыя единственно изъ желанія общаго блага работали на пользу общества.

82—91. Гомера изображаетъ Данте съ обнаженнымъ мечемъ какъ символомъ описанныхъ имъ битвъ. Хотя творецъ ‘Божественной Комедіи’ и зналъ Гомера только по отзывамъ другихъ писателей, преимущественно Аристотеля, но все-же онъ отдаетъ ему пальму первенства передъ прочими поэтами древняго міра.

106—108. Замокъ окруженъ семью стнами, которыя по толкованію Лаидино и Веллутело означаютъ семь добродтелей: благоразуміе, воздержаніе, справедливость, сила, разумъ, наука и мудрость, поэты, прошли по небольшой рчк (fiumicello) какъ по суху. Эта прекрасная рчка означаетъ краснорчіе, кром того эта рка, по толкованію Ландино и Веллутелло не допускаетъ въ замокъ людей неимющихъ доблестей и славы.

113—117. Электра — дочь Атланта, отъ Юпитера у ней родился Дарданъ, основатель Трои, она окружена Гекторомъ, защитникомъ Трои, сыномъ Пріама, Энеемъ и Юліемъ Цезаремъ, извстнымъ римскимъ тріумвираторомъ.

118—124. Камилла дочь царя Вольсковъ, храбрая двственница, владвшая оружіемъ, какъ веретеномъ. Латинъ — царь ригеновъ, сидвшій со своею дочерью Лавиньей, которая была яблокомъ раздора между Энеемъ и Ту рвомъ. Все это заимствовано изъ ‘Энеиды’.— Брутъ, прогнавшій Тарквинія седьмого и послдняго царя Рима и основавшій римскую республику. Лукреція — жена Коллатина, непощадившая свою жизнь изъ ненависти къ тирану и давшая тмъ поводъ свергнуть его съ престола. Юлія — дочь Юлія Цезаря и жена Помпея, она извстна, какъ образецъ супружеской врности. Марція — жена Катона Утикскаго, по приказанію его, вышедшая при его жизни замужъ за другого мужа, Гортензія. Корнелія — дочь Сципіона Африканскаго, мать двухъ Гракховъ, жившихъ для пользы своего отечества и погибшихъ за него.

125—128. Саладинъ — султанъ Вавилонскій, благородный противникъ христіанскаго Рима. Данте посадилъ его отдльно отъ всхъ, потому что онъ одинъ между всми Сарацинами заслужилъ славу, это былъ человкъ высокаго ума и самой чистой нравственности, почему онъ изъ простого человка сдлался султаномъ. Саладинъ, узнавъ, что христіане готовятся къ крестовому походу и чтобы спасти свое государство, онъ придумалъ совершить дальнее путешествіе, переодвшись купцомъ и, взявъ съ собою двухъ товарищей, въ преданности которыхъ былъ увренъ, онъ отправился съ ними въ Арменію, потомъ въ Грецію, Сицилію, Италію, Францію, Англію, Испанію и Германію, затмъ онъ прибылъ на корабл въ Александрію, имя точныя свднія, что ему нужно предпринять для защиты своего государства. Въ это время христіанскія войска прошли черезъ Сирію въ Отонъ, гд свирпствовала чума. Только немногіе изъ христіанъ спаслись бгствомъ, другіе же или умерли отъ чумы, или же были взяты въ плнъ. Саладинъ отпустилъ на свободу всхъ христіанскихъ плнниковъ, предоставивъ имъ право опять поднять на него, Саладина, оружіе, если они найдутъ это для себя выгоднымъ.

129—144. Въ средніе вка Аристотель пользовался большимъ уваженіемъ на запад, онъ былъ первымъ греческимъ писателемъ сочиненія котораго были переведены.— Сократъ и Платонъ, извстные греческіе мудрецы.— Діоскоридъ, греческій врачъ, писавшій о свойствахъ травъ и камней, а также о ядахъ и о противоядіяхъ. Демокритъ — приписывалъ созданіе міра одной только случайности.— Эвклидъ — творецъ геометріи, онъ жилъ во время царствованія Птоломея за 320 л. до P. X. преподавалъ математику въ Александріи и самъ царь былъ въ числ его учениковъ — Птоломей извстенъ, какъ изобртатель системы мірозданія. Данте въ своей поэм слдуетъ этой систем. Авицена — знаменитый медикъ, онъ сказалъ, что Галленъ много говорилъ о втвяхъ, но мало о корняхъ медицины.— Иппократъ — родоначальникъ медицины.— Галлею — извстный врачъ во второмъ столтіи, онъ былъ уроженецъ Пергамо, изъ Азіи.— Аверроесъ — испанскій мудрецъ, прославившій себя истолкованіемъ мыслей философа Аристотеля.

ПСНЬ V.

4—20. Миносъ сынъ Юпитера и Европы, онъ служилъ олицетвореніемъ пробужденія злой совсти. Данте преобразилъ этого строгаго судью въ бса съ длиннымъ хвостомъ.

49—52. Древняя Семирамида, такъ говоритъ преданіе, посл смерти своего мужа носила мужское платье и выдавала себя за своего сына Нинія, котораго вслдствіе его женоподобнаго нрава, держала между придворными наперсницами. Семирамида жила въ преступной связи со своимъ сыномъ и потому издала законъ, по которому никакая родственная связь не могла служить препятствіемъ къ браку. Во времена Данте въ тхъ странахъ, гд царствовала Семирамида въ древности, управляли султаны турецкіе и курдистанскіе.

53— 56. Дидона — неврная жена Сихея, отравившая себя изъ любви къ Энею.

57—58. Клеопатра — царица Египта извстная своей роскошью и своимъ сладострастіемъ. Изъ за нея Антоній возсталъ противъ Октавія Августа. Клеопатра попала въ плнъ къ Октавію и отравилась, чтобы не идти вмст съ другими плнниками во время торжественнаго възда (тріумфа) побдителя въ Римъ.

Жена Менелая — извстная Елена прекрасная, изъ-за которой вспыхнула Троянская война.

59. Ахиллъ или Ахиллесъ, сражавшійся изъ-за любви, причиною его смерти была его страсть къ Поликсен и затмъ еще соперничество съ Гекторомъ.

63. Парисъ — которымъ увлеклась Елена и измнила мужу своему Менелаю.

Тристанъ — рыцарь изъ баснословнаго цикла короля Артура Круглый Столъ. Этотъ Тристанъ приходился племянникомъ князю Марко Корнуальскому и влюбился въ жену своего дяди Изоту, когда князь засталъ ихъ вмст, то убилъ Тристана.

69—140. Данте встрчаетъ также и Франческу-да-Римини, которая разсказываетъ поэту трогательную повсть своей любви и жалуется, что еб несправедливо казнили. Сущность этой повсти слдующая: Гвидо-де-Поленти, правитель Равенны, для упроченія мира между партіями Полента и Малатеста ршено было выдать прелестную дочь Полента, извстную впослдствіи подъ именемъ Франчески-да-Римини, за Джанчотто Малатеста, который отличался храбростью, но былъ въ высшей степени безобразенъ и уродливъ. Чтобы выдать такую красивую двушку за урода, придумали хитрость: въ Равенну послали брата Джанчотто, красиваго Паоло. Дло устроили такъ, что Франческа, считая своимъ женихомъ Паоло, не только согласилась выйти за него замужъ, но и влюбилась въ него. Франческа узнала объ этомъ обман только на другой день посл свадьбы. Это оскорбило Франческу и такъ какъ она любила Паоло, то и проводила иногда съ нимъ время за чтеніемъ книгъ. Однажды они вмст читали книгу Ланчилотто. Это рыцарскій романъ изъ цикла Круглаго Стола. Ланчилотто, сынъ лишеннаго престола короля Банъ-де-Бенуа, влюбляется въ супругу короля, Джиневру, которая даетъ ему поцлуй, какъ доказательство своей взаимной любви. Когда Франческа и Паоло дошли до того мста въ книг, гд Ланчилотто цлуетъ Джиневру, то и влюбленные также поцловались, въ это время сталъ къ нимъ стучаться мужъ Франчески, Паоло хотлъ было бжать, но зацпился платьемъ за гвоздь, тогда взбшенный Джанчотто ворвался въ комнату и убилъ и брата и жену. Говорить, что Данте писалъ 5-ю пснь ‘Ада’ въ семь Гвидоновелло-ди-Полента, племянника Франчески, у котораго жилъ сынъ творца ‘Божественной Комедіи’. Данте и скончался въ этой семь 14-го сентября 1321 года.

Данте помстилъ Паоло и Франческу въ адъ, потому что считалъ невозможнымъ оставить безъ наказанія самое малйшее отступленіе человка отъ основныхъ правилъ нравственности и религіи. Исторія Паоло и Франчески послужила сюжетомъ для одной изъ трагедій Сильвіо Пеллико. ‘Francesca da Rimini.’ Байронъ, извстный англійскій поэтъ написалъ стихотвореніе также подъ заглавіемъ: ‘Francesca of Rimini’. Когда Данте встртилъ въ аду душу несчастной Франчески, которая неразлучно летала съ душею Паоло, то она разсказала поэту о своихъ страданіяхъ, между тмъ, какъ тнь Паоло не произнесла ни слова, а только рыдала.

Мсто Каина это особое отдленіе девятаго круга ада, гд терпятъ наказаніе братоубійцы, оно получило свое названіе отъ имени старшаго сына Адама, Каина.

ПСНЬ VI.

13—32. Церберъ поставленъ у Данте стражемъ третьяго круга, это миологическая личность вполн подходитъ къ роду тхъ преступленій, за которыя гршники посажены въ третій кругъ ада. Согласно греческой миологіи, Церберъ съ тремя головами былъ собакою Плутона и сыномъ гиганта Тифона и зми Ехидны. Сестрами его были: Лернійская гидра и Химера. Церберъ только пьетъ, стъ и спитъ, иначе онъ не могъ бы существовать, вотъ почему Данте и поставилъ его стражемъ жадныхъ, которые также только пьютъ, дятъ и спятъ.

37—58. Чіако, котораго Данте встртилъ въ аду, былъ извстный лизоблюдъ и лакомка того времени. Его имя Чіако или уменьшенное отъ имени Сіасоро (Яковъ), или хе происходитъ отъ употреблявшагося въ флорентійской простонародной рчи слова сіассо (свинья), всмъ извстно, что это животное очень прожорливо.

59—77. Затмъ Данте спрашиваетъ Чіако о томъ, что должно случиться, тутъ гршникъ является какъ-бы пророкомъ, но въ сущности Данте, писавшій свою ‘Божественную Комедію, много поздне 1300 влагаетъ въ уста Чіако разсказъ о всхъ совершившихся событіяхъ посл 1300 г. ‘Теперь мы постараемся объяснить насколько возможно положеніе дла въ Италіи въ то время. Около 1300 г. въ Писто произошелъ семейный раздоръ между двумя втвями фамиліи Канчелліери, изъ этой фамиліи одна втвь заимствовала свое коллективное названіе отъ имени Біанка (блая), первой жены мессера Канчелліери, а ихъ противники приняли противоположное названіе блыхъ — черныхъ. Этотъ раздоръ скоро охватилъ всю Пистою. Бо Флоренціи-же знаменитый родъ Донати принялъ сторону черныхъ, тогда какъ новый дворянскій родъ Черки примкнулъ къ блымъ. Вслдствіе этого градоправители Флоренціи поршили изгнать изъ города вождей какъ той, такъ и другой партіи. Къ этимъ градоправителямъ или пріорамъ, которыхъ избирали въ числ двнадцати, принадлежалъ и Данте. Но не прошло и года какъ вожди блыхъ подъ предлогомъ нездороваго климата въ ихъ мст изгнанія были призваны обратно во Флоренцію и въ томъ числ другъ Данте, Гвидо Кавальканти. Между тмъ вождь черныхъ, Корсо Донати, имущество котораго было конфисковано, отправился въ Римъ и выставилъ передъ папою Бонифаціемъ VIII враждебную партію, какъ опасныхъ гибелиновъ и выхлопоталъ содйствіе папы въ борьб съ противниками. Вскор ко двору папы пріхалъ Карлъ Валуа, братъ французскаго короля. Бонифацій VIII вздумалъ употребить Карла Валуа орудіемъ для ниспроверженія господствующей партіи во Флоренціи, къ этому-же склоняли папу и черные. Кром того флорентійское посольство, въ числ котораго находился и Данте, хлопотало въ противоположномъ смысл. Карлъ Валуа отправился во Флоренцію овладлъ верховною властью въ республик и изгналъ оттуда много гражданъ, которые не были въ числ его приверженцевъ, между ними былъ и Данте.

79—82. Теніяіо и Рустикуччи нарушители законовъ природы о нихъ упоминается въ XVI псн ‘Ада’.

83—84. Фарината невровавшій въ безсмертіе души, о немъ упоминается въ X псн ‘Ада’.

ПСНЬ VII.

1—12. Въ итальянскомъ текст первая строка начинается такъ: Pape satan, pape Satan aleppe. Это восклицаніе объясняется различнымъ способомъ: по мннію однихъ, это происходитъ отъ латинскаго слова рарае, означающее восклюцаніе удивленіжа1ерре — aleph — первая еврейская буква, замняющая также восклицаніе. Многіе полагаютъ, что Данте изъ ненависти къ папамъ, считая ихъ жажду къ накопленію богатства причиною всхъ бдствій, написалъ: pape вмсто рарае и въ такомъ случа этотъ стихъ можно перевести: папа сатана верховнйшій или всевластный! Во всякомъ случа восклицаніе Плутуса означало, что въ этомъ мст владычествуетъ дьяволъ.

Плутусъ иметъ волчій видъ и олицетворяетъ собою жадность.

46—47. Папы начиная съ Иннокентія IV не останавливались даже передъ предосудительными мрами, лишь бы накопить себ богатства.

55—56. У итальянцевъ есть пословица: ‘все про моталъ до волосъ.’

69—80. По схоластическимъ понятіямъ всякое небо находится въ вдніи какого нибудь ангела. Одинъ изъ этихъ ангеловъ, управляющихъ, механизмомъ мірозданія есть Фортуна, которой вврена раздача земныхъ благъ между людьми. Вс превратности человческой судьбы подчинены Фортун. Виргилій защищаетъ Фортуну противъ мннія Данте, который приписываетъ ей ‘когти’ а слдовательно низводитъ ее на степень враждебныхъ человчеству духовъ. Шаръ Фортуны, это эмблема земныхъ благъ, которыми она распоряжается.

97—98. Отсутствіе звздъ означаетъ, что уже миновала полночь.

98—112. Данте помщаетъ расточителей и скрягъ въ одно мсто, такъ какъ, вроятно, поэтъ придерживался того мннія, что крайности сходятся, точно также и въ пятомъ круг Данте помстилъ свирпыхъ людей вмст съ безхарактерными.

115—118. Мутная, черная вода означаетъ, что грхъ является не столько слдствіемъ злыхъ наклонностей, сколько слдствіемъ потери самосознанія. Въ гнв иной человкъ бываетъ способенъ убитъ ближняго, чего никогда не сдлалъ-бы въ спокойномъ состояніи духа.

121—132. Виргилій съ отвращеніемъ смотритъ на этихъ тней и приглашаетъ Данте не обращать вниманія на ихъ слова.

ПСНЬ VIII.

Полагаютъ, что Данте до своего изгнанія изъ Флоренціи написалъ только семь псень, рукопись осталась въ этомъ город, уже нсколько лтъ спустя, жена поэта нашла ее между спасенными вещами посл разграбленія дома Данте и отправила эту рукопись къ маркизу Марчелло Маласпини, у котораго въ то время находился поэтъ. Жена Данте обратилась съ просьбою къ маркизу, чтобы тотъ убдилъ ея мужа продолжать начатую поэму.

21—24. Флегій завоевалъ Дельфы и сжегъ храмъ Аполлона за то, что этотъ богъ обезчестилъ его дочь Кориниду, подобный грхъ показался до такой степени ужаснымъ древнимъ, что они помстили Флегія въ Тартаръ, а Данте сдлалъ его перевозчикомъ черезъ болото.

42—54. Филиппъ Ардженти (серебрянный). Это былъ Филиппъ Ковуччіули, его прозвали Арджбити, потому что онъ подковалъ свою лошадь серебрянными подковами, онъ принадлежалъ къ старинной дворянской фамиліи Адимари, которые были сторонниками черныхъ и личными врагами фамиліи Данте.

86—90. Городъ Дите происходитъ отъ латинскаго слова ‘Dis’ которымъ греки и Римляне называли Плутона. Данте называетъ башни, окружающія городъ, мечетями, чтобы показать, что тни живущія въ Дите не были на земл истинными христіанами. Огонь, озарявшій Дите, а слдовательно происходящій отъ огня жаръ, означаетъ божественный свтъ любви и истины, который въ аду палитъ гршниковъ, въ Чистилищ возбуждаетъ надежду, а въ Раю составляетъ высшее блаженство.

121—124. Есть преданіе, что бсы хотли заградить путь Спасителю при Его сошествіи въ адъ, но ворота ада упали и такъ остались на-вки.

ПСНЬ IX.

21—32. Ерихтона, ессалійская волшебница, которая, уступая просьбамъ Секста Помпея, оживила тнь одного изъ павшихъ въ битв для того, чтобы тнь его предсказала исходъ гражданской войны. Что же касается того, что Виртилій по порученіи Ерихтоны также спускался въ адъ, чтобы взять оттуда одну изъ тней, то это поэтическій вымыселъ Данте, основанный на томъ, что Виргилій скончался тридцать лтъ спустя посл вызова волшебницею тни для Помпея, а слдовательно волшебница и не могла пережить Виргилія.

37—67. Три прислужницы жены Плутона, Прозерпины дочери Юпитера и Цереры. А три сестры — фуріи, дочери Ахерона и ночи. Самая злая изъ нихъ Мегера она способствуетъ развитію злостныхъ понятій. Алетто внушаетъ дурные разговоры. Тизефона способствуетъ мщенію и смертоубійству. Эти фуріи не пускаютъ Виргилія и его спутника въ городъ и зовутъ на помощь Медузу, одну изъ Горгонъ, которая превращаетъ людей въ камни. Нкоторые толкователи Данте предполагаютъ, что поэтъ подразумвалъ подъ Медузою не фурію, а первоклассную красавицу, которая своею очаровательною прелестью превращала людей въ камни.

58—100. Геркулесъ извлекъ Тезея изъ ада, убивъ и сковавъ его стража Цербера, потому-то и фуріи, обращаясь къ Данте упоминаютъ о Тезе. Виргилій не называетъ по имени ни одного изъ гршниковъ, а чтобы Данте не превратился въ камень закрылъ ему глаза его-же рукама, а своими еще прикрылъ своего спутника. Подъ посланникомъ поэтъ подразумваетъ не ангела, а Меркурія, сына Юпитера и Венеры. По мннію Данте, ангелы имютъ входъ только въ Чистилище, а не въ адъ: Творецъ ‘Божественной Комедіи’ придаетъ своему ‘Аду’ миологическое значеніе, онъ помщаетъ все миологическія лица какъ напр.: Харона, Минотавра, Цербера и т. д.

103—109. Арли на рк Родино или Рон. Пола, городъ въ Истріи у залива Кварнаро. Согласно средневковому преданію, герои, павшіе, въ Ронсевальской битв, похоронены близъ этихъ городовъ, на обширномъ сват Иліи.

123—130. Множество гробницъ съ раскольниками, которыя Данте увидлъ въ аду, это намекъ на то, что въ то время въ Италіи было множество сектъ, распространители которыхъ несравненно боле заслуживаютъ наказанія, чмъ объ этомъ думаютъ люди и потому Данте заключилъ этихъ раскольниковъ въ могилахъ подъ пламенемъ.

ПСНЬ X.

35— 52. Фарината, потомокъ Каталины, одинъ изъ наиболе отважныхъ вождей Гибелиновъ: онъ былъ потомокъ Каталины, происходилъ изъ древней итальянской фамиліи делли-Уберти и отличался храбростью. На берегахъ рки Арбіо у горы Аперти Фарината разбилъ войско Гвельфовъ въ 1260 г., торжественно вступилъ въ Флоренцію, изгналъ оттуда всхъ Гвельфовъ и въ томъ числ и отца Данте — самого поэта не было еще на свт,— такъ что многіе полагаютъ, что творецъ ‘Божественной Комедіи’ посадилъ Фарината въ адъ изъ мести, но это совершенно несправедливо, такъ какъ поэтъ помстилъ его въ адъ, потому, что храбрый вождь Гибелиновъ не врилъ въ безсмертіе души и наслаждался всми благами жизни, отрицая, что за гробомъ насъ ожидаетъ кора или награда.

Кавальканте, отецъ друга Данте, Гвидо. Онъ ищетъ своего сына и не найдя его рыдаетъ и.опять скрывается въ своей раскаленой гробниц, не понявъ уклончиваго отвта Данте о Гвидо. Послдній былъ также поэтъ, но въ тоже время и философъ, онъ не любилъ Виргилія и не увлекался его произведеніями, тогда какъ Данте находилъ, что изученіе классиковъ служитъ для подготовки поэта къ великимъ и художественнымъ произведеніямъ.

118—120. Императоръ Фридрихъ II слылъ въ свое время еретикомъ, склонявшимся, по своимъ религіознымъ убжденіямъ, къ исламу. Въ исторіи онъ извстенъ, какъ постоянный врагъ папъ.

‘Межъ ними одинъ кардиналъ тутъ’ здсь подразумвается кардиналъ Оттавіано делли-Убальдини, отличавшійся свободомысліемъ, но не смотря на это, онъ пользовался особенною благосклонностью папъ Григорія IX и Иннокентія IV.

123—124. Злобныя слова, сказанныя Фаринатою Данте, заключали въ себ намекъ на скорое изгнаніе поэта изъ Флоренціи.

ПСНЬ XI.

9—11. Папа Анастасій И почти миическая личность, можетъ быть Данте воспользовался преданіемъ только для того, чтобы доказать какъ и папы могутъ сдлаться еритиками. Папа Анастасій II былъ римлянинъ и въ свою бытность въ Константинопол, во времена Зенона и Фотина, принялъ ученіе послдняго, Фотинъ былъ грекъ изъ ессалоники и, слдуя ученію Магомета, отвергалъ божественную природу Іисуса Христа. Этотъ папа умеръ 17-го ноября 498 года.

112—78. Подраздленіе седьмого круга еще на три небольшіе круга, показываетъ, что въ каждомъ изъ нихъ томится особый разрядъ гршниковъ. Въ седьмомъ круг наказываются виновные въ насиліи, которое можетъ быть совершенно или противъ ближнихъ, или противъ самой личности насилующаго, или-же противъ Бога, природы и искусства. Виргилій объясняетъ также своему спутнику значеніе остальныхъ трехъ круговъ, которые имъ предстоитъ пройти. Въ этой псн Данте высказываетъ свои воззрнія на судъ и законодательство. Виргилій здсь же объясняетъ своему спутнику подраздленія восьмого и девятаго круговъ. Восьмой кругъ заключаетъ въ себ гршниковъ размщенныхъ по десяти ямамъ. Девятый-же кругъ, гд караются измнники, подраздляется на четыре концентрическіе круга. Въ центр же вселенной страдаетъ Люциферъ, который терзаетъ зубами и когтями Іуду Предателя, Кассія и Брута.

79—90. Данте спрашиваетъ Виргилія, почему въ седьмомъ круг не наказываются чревоугодники. Тогда наставникъ ссылается на ‘Этику’ Аристотеля, который въ общей иде порока видитъ три главныя проявленія: невоздержаніе, скотство и злость. По мннію Аристотеля, отъ этихъ трехъ главныхъ источниковъ происходятъ вс дурныя качества человка.

93—115. Виргилій на вопросъ Данте по чему кровожадные ростовщики такъ противны Богу, опять ссылается на ‘физику’ Аристателя, въ которой древній философъ говоритъ, что ‘искусство есть подраженіе природ’ и затмъ упоминаетъ о книг ‘Бытія’ въ которой сказано, что человкъ долженъ трудиться въ пот лица. Здсь замтимъ кстати, что во многихъ судебныхъ средневковыхъ кодексахъ ростовщики и барышники называются Ломбардцами и Кагорцами^ послдніе получили свое названіе отъ города Каюра въ Южной Франціи, гд возникли первые дома банкировъ и барышниковъ. Точно также нкоторыхъ германскихъ мелкихъ торгашей называютъ вестфальцами, хотя и не вс они родомъ изъ Вестфаліи. Ростовщики истязуютъ трудъ человка и насилуютъ природу, въ средніе вка всякое пользованіе процентами считалось постыднымъ лихоимствомъ, потому что такіе люди, безъ всякаго труда, наживали на свое золото громадныя деньги, пользуясь затруднительными обстоятельствами ближняго.

ПСНЬ XII.

1—6. На самой вершин утеса поэты встрчаютъ чудовище — это Минотавръ. Это чудовище родилось отъ супруги Критскаго царя Миноса и благо быка, посланнаго Юпитеромъ для принесенья въ жертву богамъ, какъ искупленіе за убійство Аинянами сына Миноса, прекраснаго и достойнаго Андрожея. Юпитеръ былъ, отецъ Миноса. Царь Критскій поразился красотою быка и не принесъ его въ жертву богамъ, а вмсто него положилъ на жертвенникъ другого обыкновеннаго быка. Юпитеръ, оскорбленный непослушаніемъ своего сына, отмстилъ ему за это самымъ ужаснымъ образомъ. Когда Миносъ ухалъ на войну,, то его супруга Пазифая, дочь солнца, влюбляется въ этого благо быка. Знаменитый зодчій Дедалъ, для удовлетворенія страсти Критской царицы, устраиваетъ деревянную, обвитую шерстью, красивую корову, въ которую и входитъ Пазифая. Деревянная корова прельщаетъ быка — вотъ происхожденіе Минотавра. Аиняне должны были ежегодно приносить этому чудовищу въ жертву семь юношей и семь молодыхъ двушекъ, но Теэей съ помощью нити, которую ему дала сестра Минотавра, Аріадна, убиваетъ чудовище и освобождаетъ Аинянъ отъ такой постыдной дани. Таковъ миъ о чудовищ Минотавр.

37—40. Въ этой терцин подразумвается землетрясеніе, сопровождавшее крестную смерть Спасителя.

41—46. По систем Эмпедокла, четыре стихіи и два движущія начала: любовь и раздоръ поперемнно господствуютъ в`о вселенной, когда владычествуетъ любовь, то элементы сливаются и міръ превращается въ хаосъ, изъ котораго онъ образовался и, наоборотъ, при раздор элементовъ міръ возникаетъ снова.

53—73. Кентавры — это внуки Флегіаса и дти Титана Иксіона, отличительная черта ихъ нрава — гнвъ и высокомрная гордость. Хиронъ, старшій изъ кентавровъ, сынъ Сатурна и Нимфы Филлары, а не Титана Иксіона, какъ прочіе кентавры, онъ воспитывалъ Ахиллеса и передалъ ему гнвъ, который имлъ такія пагубныя послдствія. Нессо или Нессъ, котораго Геркулесъ убилъ ядовитою стрлою въ то время, какъ онъ переносилъ на спин прекрасную Деянору черезъ рку Алофей. Передъ смертью онъ приготовилъ любовный напитокъ изъ своей крови, а Деянора, желая снова привлечь къ себ, измнившаго ей Геркулеса, смочила этимъ напиткомъ одежду героя, отчего тотъ подвергся такимъ страшнымъ мученіямъ, что сжегъ себя на костр.

Фоль похитилъ съ пиршества Пиритоя, царя Лавитовъ, его невсту Гипподомію.

104—108. Нкоторые полагаютъ, что рчь здсь идетъ объ Александр, тиран, ессалійскаго города Фереи, хотя сынъ поэта, Піетро Данте относитъ это къ Александру Македонскому, сыну Филиппа.

Діонисій, тиранъ Сиракузскій въ Сициліи.

Аццолино ли Романо зять Фридриха II, управлялъ посл его смерти большею частью Италіи и отличался самою кровожадною жестокостью, онъ оправдывалъ свою лютость слдующими словами: ‘грхи народовъ заслуживаютъ кару. Мы — же, правители, собственно для того и даны свту, чтобы мстить за преступленія’. У Аццолино ди Романо по средин лба, надъ носомъ росли длинные черные волосы и когда этотъ человкъ приходилъ въ ярость, то волосы на лбу зврски ощетинивались.

Обиццо д’Ести посл смерти своего дда Аццо VII, сдлался правителемъ Феррары и вскор затмъ синьоромъ Модены и Реджіо. Данте помстилъ его въ числ тирановъ за то, что граждане Феррары вручили ему господство съ неограниченною властью. Обиццо былъ самый ревностный Гвельфъ, помогалъ Карлу Анжуйскому въ его Итальянскомъ поход. Обиццо, какъ увряетъ преданіе, находясь въ тяжкой болзни, былъ придушенъ сыномъ своимъ, Аццо.

117—124. Графъ Гвидо-да-Монфорто, намстникъ короля Карла Анжуйскаго въ Тоскан, умертвилъ въ церкви, во время Богослуженія, Генриха, сына Ричарда Корнвалійскаго, который былъ однимъ изъ претендентовъ на Германскую императорскую корону. Убійство было совершенно въ тосканскомъ город Витербо.

, Гвидо былъ побужденъ къ этому преступленію желаніемъ отмстить дяд принца Генриха, англійскому королю Генриху III, за смерть своего отца, Симона Монфортскаго, погибшаго въ битв съ королевскими войсками близъ Эвесгама. Это было начало борьбы между англійской короной и націей изъ-за политической и общественной свободы.

129—136. Атилла — бичъ Божій, который задохнулся въ своей собственной крови. Пирръ прославился жестокостями во время сраженій съ Римлянами и не щадилъ своихъ подданныхъ.

Тарквиній Секстъ, который посл смерти своего отца, предался разбоямъ въ Сицилійскихъ моряхъ.

Риньеръ да Корнето былъ во времена Данте знаменитымъ разбойникомъ, производящимъ грабежи въ мор близъ Рима.

Риньеръ Паццо (сумасшедшій) также разбойникъ, но только знатнаго происхожденія: онъ грабилъ преимущественно прелатовъ и, какъ говорятъ, былъ въ соумышленничеств съ вольнодумнымъ императоромъ Фридрихомъ II.

ПСНЬ XIII.

11—16. Гарпіи это птицы съ женскими лицами, он оскверняли припасы Троянъ на Строфордскиъ островахъ, причемъ одна изъ нихъ, Челано, предсказала Троянцамъ такой голодъ, что они даже съдятъ столъ, на которомъ принимали пищу. Гарпіи служатъ здсь олицетвореніемъ алчности, расточительности, а также и мрачнаго представленія будущаго вслдствіе чего человкъ и бываетъ способенъ на самоубійство.

17—28. Въ строкахъ 19 и 20-ой Виргилій длаетъ Данте намекъ на свой разсказъ о Нолидор (Энеида), сущность этого разсказа слдующая: прибывъ во ракію, Эней устроилъ въ ней городъ, названный Энеадой, когда онъ хотлъ принести жертву богамъ и чтобы украсить жертвенникъ отломилъ нсколько втокъ отъ миртоваго куста, то вдругъ изъ куста полилась кровь и послышались горькія жалобы.

30—105. Петръ делле-Вине былъ тайнымъ секретаремъ и ближайшимъ совтникомъ императора Фридриха II. Сынъ бдныхъ родителей, этотъ талантливый человкъ съумлъ, однако, добиться высшихъ государственныхъ должностей и завладть милостью своего государя. Петръ делле-Винье обладалъ рдкимъ даромъ краснорчія, зналъ хорошо латинскій языкъ, писалъ сонеты, исправлялъ содержаніе писемъ по дламъ императора и за это монархъ, наградилъ его своими милостями, но у Петра делле-Винье было много враговъ и его оклеветали передъ императоромъ. Въ конц царствованія Филиппа И бывшій любимецъ впалъ въ немилость, его заподозрили въ измн и заключили въ тюрьму и даже, какъ говорятъ, ослпили. Молва обвиняла Петра делле-Винье въ томъ, что онъ на Ліонскомъ собор въ 1245 дйствовалъ противъ интересовъ императора, другое же обвиненіе заключалось въ томъ, что будто бы Петръ делле-Винье, сговорившись съ врачемъ хотлъ было отравить своего государя. Несчастный кончилъ жизнь самоубійствомъ, иные говорятъ, что онъ выбросился изъ окна тюрьмы, когда мимо проходилъ императоръ, а другіе, что онъ разбилъ себ голову о каменную стну церкви Св. Андрея въ Пиз.

114—120. Лано — гражданинъ Сіены промоталъ все свое имущество въ знаменитомъ клуб виверовъ родного города и, полный отчаянія, искалъ смерти въ сраженіи при Топпо, гд и былъ убитъ. Самая же битва происходила между сіенцами, сторонниками гвельфскихъ городовъ Тосканы и гибеллинами города Ареццо.

121—132. Джакобо да Сента Андреа былъ падуанскій аристократъ и славился безумною расточительностью. Однажды, онъ даже поджегъ свой собственный домъ, чтобы его гость могъ полюбоваться живописнымъ зрлищемъ пожара.

133—162. Рокко-де-Моцци былъ уроженецъ Флоренціи и, промотавъ все свое имущество, повсился въ собственномъ дом. Въ этихъ же строфахъ поэтъ говоритъ и о Флоренціи, которая, согласно преданію, была основана посл войны съ Каталиною и, подобно другимъ римскимъ городамъ, состояла подъ покровительствомъ своего особаго божества. Во Флоренціи патрономъ считался Марсъ, богъ войны, ему былъ посвященъ особый храмъ съ копною статуею. Съ введеніемъ христіанства языческій храмъ былъ превращенъ въ христіанскую церковь Іоанна Крестителя, но конную статую Марса не разрушили, а перенесли на высокую башню, такъ называемаго стараго моста. Разсказываютъ, что статуя была снесена наводненіемъ и многія столтія пролежала на дн Арно. Тогда-то Аттилла напалъ на городъ и сравнялъ его съ землею, Карлъ Великій заново отстроилъ Флоренцію и по совту одного врача, приказалъ прежде всего поставить на пьедесталъ статую языческаго бога. Возобновленный городъ сталъ процвтать и заселился. Вскор посл смерти Данте въ 1333 г. наводненіе опять унесло эту статую въ рку Арно и съ тхъ поръ отъ нея не осталось и слда.

ПСНЬ XIV.

14—16. Катонъ провелъ къ Мавританскому царю Юб, черезъ Ливійскую пустыню, остатки разбитаго войска Помпея.

29—40. Согласно легенд объ Александр Македонскомъ его войско было застигнуто въ Индіи сначала снгомъ, потомъ дождемъ и огнемъ. Александръ Великій приказалъ своимъ воинамъ утаптывать снгъ ногами, чтобы онъ не занесъ весь лагерь. У Данте-же сказано, что царь Македонскій приказалъ топтать огонь ногами.

63—70. Капаней одинъ изъ семи царей, осаждавшихъ ивы. Это случилось при слдующихъ обстоятельствахъ: ивскіе цари, два брата Этеоклъ и Полиниксъ согласились царствовать поочередно, но когда истекъ срокъ царствованія Этеокла, то онъ не захотлъ уступить престолъ брату, тогда Полиниксъ вошелъ въ союзъ съ другими шестью царями, пошелъ на ивы и одержалъ побду. Изъ этихъ союзниковъ Капаней отличался благородствомъ происхожденія, красотою и храбростью, онъ взобрался однимъ изъ первыхъ на стны ивъ и недовольный своею побдою надъ врагами, сталъ порицать и проклинать боговъ и даже самого Юпитера, за это онъ низвергнутъ въ адъ стрлою, выкованною Вулканомъ въ подземельяхъ Этны.

79—82. Буликамскіе теплые срные источники близъ Витербо пользовались прежде большимъ стеченіемъ постителей.

97—98. Сатурнъ во все царствованіе котораго, какъ воспваютъ поэты, продолжался золотой вкъ.

99—106. Рея — супруга Сатурна, спрятала на гор Ид своего сына Юпитера отъ его отца, который пожиралъ своихъ собственныхъ дтей.

Чтобы плачъ ребенка не былъ слышенъ, мать приказала своимъ подвластнымъ поднять на Ид оглушительный шумъ,

107—118. Старецъ изображенный поэтомъ напоминаетъ сонъ Навуходоносора и аллегорически изображаетъ ходъ всемірной исторіи, онъ повернулся спиною къ Дамьетт, слдовательно къ востоку, а лицемъ къ западу, т. е. къ Риму, какъ къ городу, дли котораго открываются въ будущемъ слава и величіе.

126—136. Флегетонъ по-гречески значитъ кипящая вода.

ПСНЬ XV.

5—12, Къ сверовостоку отъ фламандскаго города Брипе находится небольшой островъ Кадзанда, который часто заливается морскими волнами и поэтому жители острова ограждаютъ себя плотинами, начиная отъ Кадзанда до самаго Бригге. Кіарента такъ назывались въ старину Керинтійскія Альпы, гд весною таившіе снга стекали въ рку Бренту и та, конечно, разливаясь, могла бы потопить прибрежные дома и замки, если бы они не ограждались дамбами.

25—104. Брунетто Латини — учитель Данте и его друга Гвидо Ковальконте, по тогдашнему времени онъ считался однимъ изъ ученйшихъ флорентійцевъ. Брунетто Латини совтуетъ своему воспитаннику слдовать за своей звздой. Данте-же родился въ март, подъ вліяніемъ созвздія близнецовъ, которые, по объясненію астрологовъ, общаютъ и славу и бдствія.

Фіезоли — горная крпость, которая, по древнему народному преданію, была разрушена Цезаремъ, но городское населеніе присоединилось къ основанной тамъ римской колоніи, которая въ память одного храбраго вождя, павшаго подъ стнами Фьезоли, была названа Флоренціей). Гербъ Фіезоли былъ присоединенъ къ гербу Флоренціи. Говорятъ, что вслдствіе этого, между флорентійцами и происходили постоянные раздоры. Флорентійцевъ зовутъ слпыми, потому, что они позволили одурачить себя пизанцамъ, выбравъ изъ общей добычи, захваченной у непріятеля, наимене цнные предметы. Пизанцы выбрали себ бронзовыя ворота, которыя до сихъ поръ украшаютъ соборъ города, тогда какъ флорентійцы взяли себ дв крашенныя колонны, которыя пизанцы выдали за издлія изъ порфира.

105—109. Прискьянъ — извстный грамматикъ, прославившійся въ VI вк. Франческо д’Акорсо былъ одинъ изъ первыхъ юристовъ своего времени.

109—111. Андреа де Моцци — флорентійскій епископъ, сосланный папою Бонифаціемъ VIII за свои непозволительныя выходки въ проповдяхъ.

123—124. Въ Верон ежегодно происходило состязаніе въ бг въ воскресенье на масля виц, наградой побдителю служилъ обыкновенно кусокъ зеленаго сукна.

ПСНЬ XVI.

87—40. Гвидогверра. Смлый — одинъ изъ самыхъ ревностныхъ Гвельфовъ, онъ отличался мужествомъ и храбростью, овладлъ городомъ Ареццо, особенно онъ отличился въ бенвентскомъ сраженіи противъ Гибелиновъ, которыми предводительствовалъ король Манфредъ, Неизвстно за какую вину Данте помстилъ этого человка въ адъ. Гвидогверра былъ внукъ Гвальдрады, о которой Виллаи и разсказываетъ слдующее: Когда императоръ Оттонъ IV прибылъ во Флоренцію, то изъ всхъ двицъ, которыя собрались привтствовать августйшаго гостя въ Санта-Репарат, императору понравилась Гвальдради, дочь и наслдница Бел линчіона-Берти, происходившаго изъ благороднаго дома Равиньяпи. Отецъ красавицы, замтивъ, что его дочь такъ понравилась императору, сказалъ, что если монарху будетъ угодно, то онъ, Берти, прикажетъ Гвальдрад поцловать Оттона IV. На это двушка отвчала, что позволитъ поцловать себя только мужу и этотъ отвтъ такъ понравился графу Гвидону (Гнадогверра VI), что онъ, по совту Оттона, на ней женился.

41—44. Тегіяіо Алдобранди происходилъ изъ знатнаго гвельфскаго рода Адимари, онъ совтовалъ флорентійцамъ не предпринимать того похода, который окончился кровопролитнымъ сраженіемъ при Арбіо. Яковъ Рустикуччи происходилъ изъ вліятельнаго плебейскаго рода и былъ флорентійскимъ всадникомъ, онъ долженъ былъ развестись со своею злою женою и затмъ впалъ въ порокъ, за который и попалъ въ адъ.

69—70. Вильгельмъ Борсіери былъ хорошо образованный свтскій человкъ, любилъ пожить и упрекалъ флорентійцевъ за скупость.

93—103. Аквакета (спокойная вода), такъ называлась Монтоне въ своемъ верхнемъ теченіи. Вс рки, бравшія свое начало въ приморскихъ альпахъ или сверныхъ склонахъ аппенинскихъ горъ, изливались въ По, или болота, окружающія его источники до рки Монтопе.

Къ концу XV столтія эти болота высохли и даже рка Ламоне изливается прямо въ море.

103—109. Виргилій приказываетъ Данте снять съ себя францисканскую веревку, которой онъ былъ опоясанъ, затмъ свернулъ её въ клубокъ и бросилъ въ бездну. Это было сдлано для того, чтобы вызвать чудовище Гергбнъ, въ молодости Дан^те хотлъ поступимъ въ монахи францисканскаго ордена и опоясался веревкою, вотъ именно это-та веревка и была брошена въ бездну Виргиліемъ.

ПСНЬ XVII.

1—16. Геріонъ — эмблема лжи и обмана. Онъ рожденъ Хизаромъ, возникшемъ изъ крова Медузы, когда Геріонъ былъ царемъ болеарскимъ, то похитилъ воловъ, у Геркулеса, за что послдній и убилъ его. У Геріона лицо честнаго человка, тло зми и хвостъ скорпіона, онъ можетъ жить въ воздух, на земл и въ вод.

17—20. Арахна хотла состязаться въ ткань съ богиней Палладой и за такую дерзость превращена въ паука. По-гречески Арахна значитъ паукъ. Всмъ извстно, что паукъ искусно уметъ ткань паутину. Вроятно, во времена Данте татарскіе, и турецкіе ковры славились своими пестрыми узорами, такъ какъ поэтъ, расхваливая узоръ чешуи Геріона, говоритъ:

‘Татары и даже хоть турки

‘Соткать-бы того не могли’.

21—30. Во времени Данте германцы (Тевтоны) считались крайне алчными и жадными. Еще до _ сихъ поръ у французовъ сохранилась поговорка ‘пьетъ какъ нмецъ.’

70—72. Свтлосиній левъ на свтложелтомъ пол былъ фамильнымъ гербомъ знатнаго флорентійскаго рода Джіанфиліакки, принадлежавшаго къ партій Гвельфовъ.

73—75. Блый гусь на красномъ пол былъ фамильнымъ гербомъ рода Убріакки, принадлежавшаго къ партіи Гибелиновъ.

76—78. Гербъ синей свиньи на бломъ пол былъ фамильнымъ гербомъ рода Скровиньи изъ Падуа. Въ этой псн Данте намекаетъ на извстнаго ростовщика Ринальдо Скровиньи.

81—82. Витальяно дель-Данте былъ извстный ростовщикъ въ Паду.

97—89. Джіовани Буйямонте, знатный флорентіецъ также извстный ростовщикъ.

124—126. Фаетонъ, какъ разсказывается въ древнемъ ми, сбился съ настоящаго пути со своей солнечной колесницей, небо загорлось и образовался млечный путь.

127—130. Икаръ вмст со своимъ отцемъ Дедалемъ улетлъ изъ Крита на восковыхъ крыльяхъ.

ПСНЬ XVIII.

1—18. Въ итальянскомъ подлинник напечтано Маlebolge, что значитъ злой мшокъ, но такъ какъ это не иметъ смысла на русскомъ язык, то мы поставили ‘яма’ мсто того, чтобы подобно другимъ переводчикамъ назвать Малебольджъ, потому что это не было бы понятно для русскаго человка. Вроятно, Данте и представлялъ себ это глубокое мсто въ вид сумы или мшка.

29—32. Папа Бонифацій VIII въ первый разъ установилъ празднованіе юбилея въ Рим и стеченіе богомольцевъ, по этому случаю, было такъ велико, что для удобства пшеходовъ, шедшихъ въ Церкви Св. Петра и обратно, мостъ Св. Ангела былъ раздленъ въ длину барьеромъ и потому богомольцамъ приходилось проходить по мосту два раза.

86—108. Язонъ участвовалъ въ поход аргонавтовъ и здилъ въ Колхиду за золотымъ руномъ. Прозжая мимо острова Ленноса, онъ встртилъ тамъ красавицу Ипсофилу, прельстился ея крньотой и затмъ бросилъ ее. Ипсофила была дочь Тоанта, царя Ленноскаго. На остров Леннос женщины сговорились убить всхъ мужчинъ, одна только Ипсофила пожалла своего отца, скрывъ его въ храм Бахуса и устроила его бгство.

118—120. Данте находитъ гршниковъ до такой степени испачканныхъ грязью, что даже не видно ихъ волосъ и нельзя различить, кто изъ нихъ былъ на земл духовнымъ лицемъ, кто міряниномъ.

127—129. Алексй Интерминео принадлежалъ къ одной изъ первыхъ фамилій города Лукки, онъ отличался тмъ, что любилъ всмъ льстить, даже и простымъ поденщикамъ. Этимъ онъ хотлъ пріобрсти популярность.

131—136. Таида блудница и бывшая красавица, которая не можетъ успокоиться и въ аду. Тиренцій въ своей комедіи ‘Евнухъ’ выводитъ на сцену Тразона, которому его любовница, Таида, даетъ пріятный отвтъ черезъ своего повреннаго Гнатона, но у Данте сказано, что будто-бы эта женщина лично передала свой отвтъ Тразону.

ПСНЬ XIX.

1— 16. Симоніей называлось торговля духовными должностями и достоинствами. Это названіе произошло отъ имени Симона, волхва, который первый совершилъ такое преступленіе. ‘Въ трубу прокричу я о васъ’. Значитъ въ трубу поэзіи, этимъ Данте какъ-бы намекаетъ, что его стихи должны распространиться по всему свту.

16—22. Въ прежнее время обрядъ крещенія совершали только наканун Пасхи и Троицы и притомъ исключительно въ баптистеріи Іоанна Крестителя. Въ Пиз до сихъ поръ показываютъ большой восьмиугольный резервуаръ изъ краснаго мрамора, который служилъ для крещенія. Въ его массивномъ обвод продланы глубокія цилиндрическія отверстія, изъ которыхъ въ каждомъ помщался одинъ изъ совершавшихъ обрядъ священниковъ, такъ что они были защищены отъ напора толпы прихожанъ. Въ одно изъ такихъ отверстій флорентійскаго баптистерія нечаянно упалъ мальчикъ и, такъ неудачно, что его даже нельзя было оттуда вытащить, Данте, бывшій въ то время пріоромъ города, разбилъ топоромъ наружную стну резервуара и спасъ мальчика. Это ему было поставлено въ укоръ, какъ оскверненіе святыни и вотъ поэтъ пользуется здсь случаемъ, чтобы оправдаться.

23—28. Данте, изображая гршниковъ, опущенныхъ внизъ головою, длаетъ намекъ на ужасную казнь убійцъ, которыхъ зарывали въ землю живыми, внизъ головою. Обыкновенно, преступники въ такомъ случа, желая, хотя на нсколько минутъ замедлитъ мучительную смерть, требовали духовника, увряя, что еще хотятъ покаяться передъ смертью.

46—77. Папа Николай III попалъ въ адъ за симо* нію, ему было предсказано, что его преемникъ Бонифацій VIII также будетъ низвергнутъ въ адъ за такую же вину. Николай III, услыша голосъ Данте, ‘Думалъ, что это Бонифацій VIII представшій’, между тмъ, какъ послдній умеръ въ 1303 г. Николай III принадлежалъ къ роду Орсини. (Orsa — медвдь), въ ихъ герб былъ изображенъ медвдь.

77—79. Язонъ получилъ отъ царя Антіоха Епифана архіерейство вмсто своего брата Оніи, за то, что онъ далъ царю много золота и общалъ ввести въ Іудею языческіе обычаи.

100—101. Іоаннъ Прочида, итальянскій патріотъ и заклятый врагъ Карла Анжуйскаго, получилъ приказаніе отъ Николая Ш поднять возстаніе въ Сициліи противъ Карла и передать сицилійскую корону Петру Аррагонскому. Папа ненавидлъ Карла Анжуйскаго потому, что король съ презрніемъ отнесся къ предложенію папы, желавшему выдать одну изъ своихъ племянницъ за королевскаго принца.

115—119. Папа Сильвестръ крестилъ Константина Великаго, во время Данте вс были уврены, что императоръ принесъ даръ пап, объ этомъ упоминаетъ и учитель поэта, Брунетто Латини въ своемъ сочиненіи ‘Tresoro’.

ПСНЬ XX.

31—40. Анфирай былъ одинъ изъ семи вождей подъ стнами ивъ, этотъ знаменитый чародй самъ предсказалъ свою смерть въ этомъ поход, дйствительно Анфирай былъ поглощенъ разступившеюся землею.

41—48. Тирезій также опасный волшебникъ и прорицатель, онъ превращался въ женщину и затмъ опять въ мущину, объ этихъ превращеніяхъ разсказываетъ Овидій.

49—52. Аронтъ знаменитый этрусскій волшебникъ, онъ жилъ близъ прежняго города Луни у горъ, гд ломаютъ прекрасный каррарскій мраморъ.

53—88. Манта — двица Дочь Тирезія, бжавшая отъ тираніи Креонта. У Манты родился отъ ея связи съ рчнымъ богомъ Тибериномъ, сынъ Окнусъ, который основалъ городъ Мантую, назвавъ его по имени своей матери.

Говерно — крпость, которая теперь называется Говерноло.

89—92 Казалоди, по наущенію Пинамонте Бунакосси, овладвшаго хитростью званіемъ претора въ Манту, изгналъ изъ этого города многихъ вождей гвальфской партіи, но Пинамонте не остановился на этомъ: благодаря своей популярности онъ изгналъ и самого графа Казолоди, такъ какъ онъ также былъ гвельфъ, все имущество аристократіи было расхищено, кром того, дло не обошлось безъ кровавыхъ казней.

106—112. Эорипилэ, предсказавшій грекамъ, какъ говоритъ Виргилій въ ‘Энеид’, что походъ ихъ въ Малую Азію, къ стнамъ Трои будетъ стоить большаго кровопрдлитія.

113—115. Махаило Скотъ, родомъ изъ Шотландіи, былъ извстный астрологъ и врачъ, служилъ при двор Фридриха II.

116—119. Гуидо Бополити былъ астрологомъ при граф Гвидон Монтефельтро.

120—129. Асдентъ, сапожникъ изъ Пармы, гадавшій по звздамъ.

ПСНЬ XXI.

43—46. Святая Дэйра, покровительница города Лукки, тамъ находятся ея мощи.

47—52. Старшина или сенаторъ, попавшій въ адъ, былъ, какъ полагаютъ, Мартино Ботайо, скончавшійся скоропостижно во время отправленія своей должности.

53—54. Бонтуро былъ самымъ безсовстнымъ взяточникомъ, онъ отворилъ пизанцамъ за деньги городскія ворота. Вообще граждане Лукки и тамошняя знать, въ особенности, отличались непомрною жадностью къ деньгамъ, и всегда соглашались на подкупъ. Такъ напримръ въ 1225 году нкоторые дворяне сдали гражданамъ Пистойи за деньги замки и крпости, находившіеся въ ихъ завдываніи. Магистратъ объявилъ ихъ за это лишенными всхъ достоинствъ.

82—83. Малакода значитъ Злой Хвостъ. Мы оставили это типичное названіе безъ перевода.

111—114. Мосты черезъ пятую яму были разрушены землетрясеніемъ, которымъ сопровождалась крестная смерть Іисуса Христа.

117—120. Демоны, которыхъ Малакода вызвалъ въ провожатые Данте и Виргилію, носили слдующія имена: Аликино, Калькабрина, Каньяццо, Либикоко, Драгиньяццо, Чиріатто, Граффіаконэ, Фарфарелло и Рубиканте.

ПСНЬ XXII.

4—6. На военныхъ колесницахъ итальянскихъ городовъ прившивался сигнальный колокольчикъ (martmella). Во Флоренціи же ‘martmella’ означало колоколъ, при звон котораго собирались вооруженные цехи.

23—24. Существуетъ поврье, что если дельфины забавляются въ вод при тихой погод, то это предвщаетъ грозу.

37—38. Граффьяконэ, вымышленное имя одного изъ демоновъ, что значитъ ‘Собакоскребъ’.

39—40. Выдра ловится крючками какъ рыба.

50—68. Гршникъ, о которомъ идетъ рчь былъ Чіамполо, его мать была знатнаго рода, а отецъ извстный мотъ. Теобальдъ или Тибо II, король Новаррскій или графъ Шампанскій, онъ сопровождалъ своего зятя Людовика Святого, короля французскаго, въ поход въ Тунисъ въ 1270 году.

82—100. Пизанцы и Генуэзцы отняли островъ Сардинію отъ Сарациновъ, этотъ островъ былъ раздленъ въ административномъ отношеніи на четыре судебныхъ округа или юдиката изъ которыхъ каждый находился въ вдніи особаго судьи. Однимъ изъ этихъ судей въ конц тринадцатаго вка былъ Нино Висконти, его-же повренный въ галлурскомъ юдикат былъ монахъ Гомита, послдній отличался недобросовстностью и запятналъ себя разными неблаговидными поступками.

Барбариччіо: имя одного изъ демоновъ, что значитъ ‘Курчавая борода’.

101—104. Цанке овладлъ верховною властью въ Сардиніи посл того какъ Энціо умеръ въ плну болонцевъ въ 1272 г. Энціо-же былъ незаконный сынъ императора Фридриха II и женился на Аделазіи, наслдниц втораго сардинскаго юдиката, которая вмст съ рукою принесла ему и титулъ короля Capдинскаго.

125—133. Аликино имя одного изъ демоновъ.

ПСНЬ XXIII.

5—10. Данте вспоминаетъ объ извстной басн Эзопа: ‘Лягушка и Мышь’. Въ этой басн разсказывается, что лягушка предложила мыши перенести ее на спин черезъ воду и посовтовала ей, чтобы крпче держаться, привязать лапки, но лягушка, лишь только мышь исполнила ея совтъ, нырнула въ воду и мышь потонула, но когда утопленница выплыла на поверхность воды, то потащила ‘за собой и лягушку. Коршунъ замтилъ и расклевалъ и мышь и лягушку.

65—67. Кельнскіе монахи носили непомрно большіе капюшоны.

68—75. Свинцовыя каски, позолоченныя снаружи, напоминаютъ существовавшую во времена императора Филиппа II казнь, предназначавшуюся измнникамъ. Этихъ преступниковъ, по приказанію государя, одвали въ свинцовые плащи, разводили вокругъ нихъ огонь, поддерживая его до тхъ поръ, пока металлъ не расплавлялся.

94—96. Данте былъ живымъ въ аду и потому дышалъ, тогда какъ тни не дышатъ и поэтому живого человка тотчасъ тамъ узнавали.

111—125. Карлъ Анжуйскій своею побдою при Беневент устрашилъ гибелиновъ, которые въ то время забрали въ свои руки первенство во Флоренціи и ободрилъ гвельфовъ. Для примиренія партій община ршила вмсто одного подеста (правителя) избрать двухъ т. е. по одному изъ партіи гвельфовъ и гибелиновъ. Оба правителя прибыли изъ Болоньи. Одинъ изъ нихъ былъ гвельфъ Каталано де-Малавольти, другой гибелинъ Родериго дельи Андало. Но едва только графъ Гвидо Новелло удалился изъ города со своими нмецкими ландскнехтами, какъ флорентійскій народъ отослалъ обратно въ Болонью своихъ обоихъ подестовъ. Эти монахи назывались ‘веселыми братьями’ потому что принадлежали къ свтскому рыцарскому ордену, для поступленія въ который не требовалось монашескихъ обтовъ, они должны были только защищать вдовъ, сиротъ, водворять миръ и вести борьбу съ неврными. Эти два подеста, о которомъ упоминалось выше, были подкуплены гвельфами и сожгли великолпные дворцы Уберти, предводителей гебелинской партіи.

127—138. Гршникъ, пригвожденный къ земл волами, былъ Каіафа, который, когда судили Христа, сказалъ: ‘Лучше умереть одному за всхъ!’

ПСНЬ XXIV.

1—9. Здсь подразумвается время отъ половины января до половины февраля, когда солнце находится въ знак Водолея и начинаетъ согрвать землю.

85—92. Въ Ливійской пустын, лежащей влво отъ Нила, водились, какъ говоритъ Геродотъ, летучія зми.

123—146. Банни Фуччи былъ незаконнымъ сыномъ Фуччіо Лаццери изъ Пистои и отличался, какъ одинъ изъ самыхъ яростныхъ вождей ‘черныхъ’. Въ 1295 г. онъ обокралъ ризницу въ собор своего родного города и вс краденныя вещи спряталъ у своего пріятеля, нотаріуса Ванни делла Нона. Подозрніе, конечно, пало на Фуччи, но онъ усплъ отклонить его на Рампино де Ранукчіо, котораго тогдашній подеста думалъ было приговорить къ смертной казни, но нотаріусъ Ванни делла Нона открылъ истину.

147—151. Въ то время, когда партія блыхъ въ 1301 одержала верхъ во Флоренціи, то и черные были изгнаны изъ Пистои. Полгода спустя, во Флоренцію вошелъ Карлъ Валуа въ сопровожденіи Корсо Донати, вождя побдившей партіи черныхъ. Флоренція стала, такимъ образомъ, во враждебныя отношенія къ Пистои, гд одержали верхъ блые. Весною въ 1302 году противъ Пистои выступило соединенное войско городовъ Флоренціи и Лукки. Вс окрестности города были опустошены, однако, Пистоя держалась еще нсколько лтъ, но затмъ вслдствіе ужаснаго голода сдалась начальнику, предводительствовавшему союзными войсками, это было въ 1306 году, начальникомъ же союзныхъ войскъ былъ Морелло Маласпина, о которомъ Банни Фукчи и упоминаетъ въ своемъ предсказаніи. Когда Пистоя сдалась непріятелю, то вс блые были изгнаны изъ города, дома ихъ разрушены, черные опять вернулись въ Пистою, а ея окрестности были раздлены между побдителями.

ПСНЬ XXV.

33—40. Какусъ, сынъ Вулкана, былъ извстнымъ разбойникомъ, какъ о немъ говоритъ преданіе. Онъ похитилъ у Геркулеса четыре быка и четыре коровы и загналъ ихъ въ пещеру Авентинскаго холма, гд жилъ и самъ, однако, животныя подняли страшный ревъ и, такимъ образомъ, выдали своего похитителя. Геркулесъ умертвилъ Какуса своей знаменитой дубиной.

45—46. Чіанфа Донати былъ превращенъ въ змю, вслдствіе чего другія тни нигд не могли его найти.

89—92. Луканъ разсказываетъ въ своей ‘Фаргаліи’ о двухъ воинахъ въ войск Катона — Сабелл и Назидіи, изъ нихъ первый былъ укушенъ ящерицей и такъ изсохъ отъ внутренняго жара, что отъ него не осталось ни кожи ни костей, Назидій-же былъ укушенъ особымъ видомъ зми, — причемъ страшно распухъ и умеръ. Овидій въ своихъ ‘Метаморфозахъ’ разсказываетъ: Кадмъ бжалъ изъ ивъи пожелалъ быть превращеннымъ въ змю, зубы которой онъ посялъ, его желаніе было немедленно исполнено. Подобныя превращенія мы часто встрчаемъ въ книгахъ древнихъ писателей, такъ, напримръ, нимфу Аретузу преслдовалъ рчной богъ Алфей, она взмолилась о помощи къ Діан и та превратила нимфу въ источникъ, протекавшій сначала въ пещер и затмъ уже появившійся въ Сициліи, такъ чтобы даже вода ея не смшивалась со струями Алфея.

135—136. Смхъ и плеванье считаются характеристическими примтами человка.

151—156. Гуэрчіо Кавальканте, обращенный въ аду въ змю, былъ убитъ жителями боковой равнины верховьевъ Арно, родственники убитаго жестоко отомстили за его смерть.

ПСНЬ XXVI.

1—6. Данте начинаетъ эту пснь горькою ироніею, что Флоренція прославилась не только на мор, на суш, но даже и въ аду, гд поэтъ встртилъ пятерыхъ изъ гражданъ этого города: Чіанфу, Брунеллески, Буозо делли Абати, Пуччіо Шіанкато, Франческо Гверчіо Кавальканте.

7—12. Древніе предполагали, что человкъ всегда видитъ сны передъ зарею и они должны непремнно сбываться, объ этомъ упоминаетъ и Овидій. Поэтъ предсказываетъ о тхъ раздорахъ ‘блыхъ’ и ‘черныхъ’ которые произойдутъ во Флоренціи.

33—36. Здсь Данте упоминаетъ о пророк Елисе, который видлъ, какъ пророкъ Илія былъ взятъ живымъ на небо на огненной колесниц.

53—56. Этеоклъ и Полиникъ два брата, сыновья Эдипа долго спорили кому изъ нихъ должны принадлежать ивы и умертвили въ поединк другъ друга. Тла братьевъ положили на одинъ костеръ, но поднявшееся съ костра пламя раздувалось, какъ-бы въ доказательство того, что и смерть ихъ не примирила.

58—60. Діомедъ и Улисъ, знаменитые греки, участвовавшіе въ Троянской войн, они заключены въ одну огненную купу, такъ какъ вмст строили коварные замыслы противъ Трои.

61—68. Когда греки посл долгой осады Трои не могли взять ее, то сдлали большую деревянную лошадь, въ которую ночью спряталось нсколько самыхъ храбрыхъ грековъ, въ томъ числ и Улиса, остальные же отъхали отъ берега на своихъ корабляхъ, сдлавъ видъ, что отказались отъ осады Трои. Когда Троянцы, на слдующій день, увидли у своихъ стнъ эту исполинскую лошадь, то подумали, что это то божество, которое избавило ихъ отъ враговъ и хотли ввести эту лошадь въ городъ, но нкоторые изъ троянцевъ воспротивились этому, увряя, что эта какая нибудь хитрость грековъ, тогда троянцы были въ недоумніи, не зная что длать.

Жрецъ Лаоконъ особенно возставалъ противъ того, чтобы ввести лошадь въ городъ, но во время рчи жреца его ужалила змя, тогда троянцы сочли это за наказаніе боговъ и торжественно ввезли лошадь въ городъ, но ночью, спрятанные въ деревянномъ кон, греки вышли изъ него, отворили городскія ворота и впустили своихъ соотечественниковъ, такимъ образомъ, Троя была взята и сожжена. Эней со своимъ сыномъ Асканіемъ отправился въ Италію и поселился тамъ на берегахъ Тибра, гд былъ впослдствіи построенъ Римъ.

89—93. Телемакъ сынъ Одисея, отправившійся въ поиски за отцемъ. Путешествіе Одиссея описано въ Одиссе Гомеромъ. Пенелоппа врная супруга Одиссея, которая, несмотря на долгое отсутствіе своего мужа, никакъ не соглашалась выйти замужъ за другого, чтобы отвадить жениховъ, она придумала хитрость: сказала, что выйдетъ замужъ тогда, когда окончитъ свой коверъ, а сама, между тмъ, распарывала ночью сдланную днемъ работу.

103—108. Ныншній Гибралтарскій проливъ назывался въ древности проливомъ Геркулесовыхъ Столбовъ. Существуетъ преданіе, что на этомъ мст былъ перешеекъ, соединявшій Африку съ Европой, Геркулесъ разорвалъ его и поставилъ два столба: одинъ на европейскомъ берегу, другой на африканскомъ, въ знакъ того, чтобы люди не дерзали-бы перезжать этотъ проливъ. Улиссъ или Одиссей горя желаніемъ увидть невдомыя для него страны, переплылъ проливъ и очутился въ Атлантическомъ океан.

129—132. ‘Луна уже пять разъ родилась’ — означаетъ, что мореплаватели пять мсяцевъ блуждали по океану. Въ древнемъ мір время всегда считали по лун, солнцу и звздамъ.

133—136. Гора, которая представилась Улиссу или Одиссею, была воображаемая поэтомъ гора между двумя земными полушаріями, у ея подошвы было ‘Чистилище’, а на ея вершин ‘Рай’.

ПСНЬ XXVII.

1—4. Одиссею такъ было тяжело вспоминать о своей прошлой жизни, что онъ кончивъ свой разсказъ, поникъ головою и попросилъ позволенія у Виргилія удалиться.

7—16. Бронзовый быкъ былъ подаренъ Фалариду, тирану агригентскому, аиняниномъ Перилломъ, эта металлическая статуя быка была устроена такъ, что когда сажали въ нее человка и разогрвали ее медленнымъ огнемъ, то стоны несчастнаго совершенно походили на ревъ живого быка. Тиранъ принялъ подарокъ, но подвергъ самого изобртателя этой жестокой казни.

41—43. Равенна находилась въ то время подъ управленіемъ Гвидо Полента, который покровительствовалъ Данте.

45—48. Оба злодя Верукьо это Малатеста и сынъ его Малатестина, они были владтели замка Верукіо недалеко отъ города Римини и были одними изъ самыхъ жестокихъ мелкихъ тирановъ въ Романь, такъ что ихъ прозвали за это псами. Малатеста былъ избранъ въ предводители гвельфской партіи въ город Римини, тогда какъ гибелинская часть населенія находилась подъ управленіемъ фамиліи Парчитати, во глав которой былъ Монтанья. Об партіи были въ постоянной вражд между собою, такъ что Парчитати вынужденъ былъ призвать на помощь графа Гвидо де Монте фельтро. Малатеста, опасаясь графа Гвидо употребилъ хитрость, онъ наружно примирился съ Монтанья подъ тмъ условіемъ, чтобы об партіи вывели свои войска изъ города, Монтанья согласился и отказался отъ помощи графа Монтефельтро. Малатеста первый нарушилъ условіе договора: онъ тайно размстилъ часть своихъ солдатъ по домамъ города, а другую, выведенную изъ города въ ту-же ночь ввелъ въ Римини и съ крикомъ: ‘Да здравствуетъ Малатеста и Гвельфы! Смерть Парчитати и Гибелинамъ! напалъ на враждебную партію. Парчитати вс были изгнаны, а Монтанья посаженъ въ тюрьму, гд Малатестино, по приказанію отца посл жестокихъ истязаній умертвилъ несчастнаго.

49—54. Имола — городъ на рк Сантерно, а Фаэнца на р. Ламане находились въ 1300 году подъ управленіемъ Майнардо Пагани, прозваннаго дьяволомъ. Подъ его властью находились города: Имола, Фаэнца и Форли. Его гербъ былъ голубой левъ на бломъ пол. Пагани былъ въ Романь гибелиномъ, а по ту сторону Аппенинъ, во Флоренціи, служилъ съ такою же врностью Гвельфамъ въ благодарность за то, что его отецъ Піетро Пагани вручилъ ему управленіе общиною Флоренціи. Чезена на рк Савіо принадлежала то въ той, то къ другой партіи.

61—120. Въ 1288 г. Пизанцы, угнетаемые Гвельфами, посл смерти Уголино въ темниц, призвали Монтефельтро въ Пизу и избрали его въ градоначальники (подесты). Гвидо, хотя и былъ отлученъ отъ церкви, но принялъ предложеніе пизанцевъ, храбро защищалъ городъ и заключилъ миръ въ 1293 г. Потомъ онъ возвратился въ Урбино и при пап Целестин V окончательно примирился съ церковію. Затмъ въ 1296 г. Гвидо постригся въ францисканскіе монахи. Въ это самое время папа Бонифацій VIII призвалъ въ себ Гвидо по слдующему случаю: Папа возненавидлъ старинную римсскую фамилію Колонну, потому что двое изъ ея членовъ, бывшіе въ то время, кардиналами, противились избранію Бонифація VIII на папскій престолъ. Папа лишилъ этихъ кардиналовъ ихъ сана, но они не повиновались и заперлись въ неприступной крпости Пренесто. Тогда Бонифицій обратился къ Гвидо за совтомъ: послдній посовтовалъ много общать и ничего не исполнить. Бонифацій, слдуя совтамъ Гвидо общалъ кардиналамъ полное прощеніе. Кардиналы поврили и сдались: крпость же была разрушена до основанія, а на ея мст построили новую. Фамилія Колонна, опасаясь мести папы, разсялась по всмъ странамъ Европы, а Гвидо вскор посл этого умеръ отъ тяжкой болзни. Латеранъ или Латернъ, дворецъ и храмъ въ Рим, вблизи которыхъ находились дворцы фамиліи Колонна, разрушенные Бонифаціемъ VIII.

121—126. Миносъ, обвиваясь восемь разъ хвостомъ, опредляетъ и мсто для гршника — восьмой кругъ ада.

ПСНЬ XXVIII.

9—24. Историкъ Ливій, описывая битву при Каннахъ, во время Пунническихъ, войнъ, говоритъ, что Карагеняне въ этомъ сраженіи сняли съ убитыхъ римлянъ три мры колецъ. enpaно горный проходъ, который защищали приверженцы Мандфреда противъ французовъ, приведенныхъ въ Италію Карломъ Анжуйскимъ.

34—36. Въ мусульманств произошелъ расколъ, начиная отъ Али, зятя Магомета. Тогда вс послдователи Пророка раздлились на сунитовъ и шіитовъ, послдніе стояли за Али.

7—66. Долчино Торніели былъ во глав особаго ордена умиліатовъ или ‘апостольскихъ братьевъ’. Они нападали на злоупотребленія церкви и потому ихъ считали еретиками. Долчино жилъ со своею братіею въ укрпленномъ убжищ Гаттинар и оттуда производилъ набги на епископскія владнія. Въ 1307 году онъ былъ сожженъ на костр.

73—88. Малатестино, братъ Паоло и хромого Джанчотто, мужа Франчески Римини, призвалъ двухъ гражданъ города Фано: Анджелло и Гвидо, какъ бы для совщанія въ Каттолику, но начальникамъ посланнаго за этими гражданами судна было приказано бросить ихъ въ море.

93—100. Кай Куріонъ, народный трибунъ побуждалъ Юлія Цезаря перейти Рубиконъ слдующими словами: ‘Кто выжидаетъ и медлитъ, тотъ все теряетъ’!

ПСНЬ XXIX.

29—31. Отецъ Джери и ддъ Данте были родные братья.

106—121. Альбертъ былъ незаконный сынъ епископа Сіенскаго. Гриффолино хвастался Альберту, что уметъ летать какъ птица и можетъ выучить этому же искусству епископскаго сына. Альбертъ сталъ давать много денегъ Гриффолино, но тотъ, конечно, не сдержалъ своего слова и Альбертъ въ отмщеніе за это обвинилъ Гриффолино въ ереси, а епископъ сіенскій приказалъ сжечь его на костр.

123—125. Сіенцы своимъ легкомысліемъ похожи на французовъ. Городъ Сіена былъ основанъ французами.

127—131. Стрикка принадлежалъ къ образовавшемуся въ Сіен ‘расточительному обществу’. Николо де Буонсеньори также родомъ сіенецъ, онъ ввелъ въ обычай жарить фазановъ на на угольяхъ гвоздики.

132—135. Ашьяно — теперь это станція желзной дороги по пути изъ Сіены въ долину Кіаны. Ране этого былъ замокъ Каччіа д’Ашьяно, владлецъ котораго промоталъ все свое состояніе въ ‘расточительномъ обществ’.

136—141. Капоккіо былъ школьнымъ товарищемъ Данте и подобно Гриффолино промоталъ все свое состояніе.

ПСНЬ XXX.

1—3. ивяне впали въ немилость Юноны, которая разгнвалась на нихъ за то, что Юпитеръ влюбился въ Семелу, дочь ивскаго царя, Кадма и различными путями устроила такъ, что погибъ весь царскій родъ. Сестра Семелы, Ино, и ея мужъ Аамасъ лишились разсудка.

13—26. Греки, вернувшись обратно посл разрушенія Трои, встртили во ракіи призракъ Ахиллеса, который требовалъ, чтобы ему была принесена въ жертву невста павшаго героя — Поликсена. Она была убита Неоптолемомъ. Въ это время Гекуба, стоя на взморь, увидла трупъ своего послдняго сына, Полидора, убитаго изъ корысти ракійскимъ царемъ Полимнестромъ и лишилась разсудка.

38—40. Мирра дочь ассирійскаго царя Кинираса, почувствовала преступную любовь къ своему отцу, подошла къ нему, какъ чужая женщина и добилась отъ него взаимности.

41— 44. Симонъ Донати, узнавъ, что его дядя, Буозо Донати, хочетъ передъ смертью покаяться и отдать все свое состояніе, пріобртенное неправдой, на благотворительная дла, удалилъ умирающаго, а на его мсто положилъ въ постель Джанни Скикки, который такъ удачно разъигралъ роль умирающаго Буозо Донати, что душеприказчики не догадались объ обман. Джанни Скикки составилъ завщаніе въ пользу Симона Донати, но не забылъ и самого себя, и отказалъ себ, принадлежавшую Буозо, дорогую кобылу.

57— 88. Адамъ, извстный фальшивый монетчикъ, былъ сожженъ на костр. До сихъ поръ по дорог изъ Пратовеккіо въ долину нижняго Арно показываютъ любопытнымъ путешественникамъ слды костра.

107—108. Флорентійскіе флорины чеканились изъ чистаго золота, а Адамъ примшивалъ къ своимъ восьмую часть лигатуры.

111—112. Синонъ убдилъ троянцевъ ввести въ городъ коня, въ который засли вооруженные воины. Троянцы послушались его совта и приняли въ городъ коня, изъ котораго ночью вышли вооруженные воины, отворили городскія ворота и впустили грековъ.

127—128. Зеркало Нарциса это аллегорическое означеніе воды. Нарцисъ, какъ говорится въ миахъ, увидлъ въ вод свое собственное изображеніе и влюбился въ него.

129—148. Не разъ Данте во время своего путешествія по аду возбуждалъ неудовольствіе Виргилія, такъ и въ XXX псн послднему не понравилось, что Данте прислушивается къ брани двухъ гршниковъ, которые, не смотра, на испытываемыя ими мученія, затваютъ еще и ссоры, упрекая другъ друга въ тхъ грхахъ, которымъ они предавались на земл.

ПСНЬ XXXI.

1—4. Рана, которую наносило копье Пелея исцлялось ржавчиной, покрывавшей остріе этого оружія. Пелей былъ отецъ Ахиллеса.

9—14. Труба Орландо или Роланда, знаменитаго, героя Ронсельвальской битвы, издала такой ужасный и пронзительный звукъ, что сама разлеталась на части, у Роланда же отъ сильнаго напряженія порвались на ше нервы и жилы. Карлъ Великій услышалъ этотъ, звукъ на разстояніи восьми миль, но не могъ подоспть на помощь, такъ какъ его задержалъ своими коварными совтами измнникъ Ганнелонъ.

33—34. Замокъ Монтерджіоне былъ выстроенъ на гор, недалеко отъ Сіены и былъ укрпленъ высокими башнями.

35—36. Гиганты хотли было Взобраться на Олимпъ, но Юпитеръ низвергъ ихъ оттуда громовыми стрлами.

66—72. Немвродъ, представитель гигантовъ сказочнаго рода помщенъ въ преисподней. Еще до сихъ поръ его такъ изображаютъ восточные поэты. Разсказываютъ, что онъ бросилъ въ небо стрлу и она упала на землю окрававленная и тогда Немвродъ подумалъ, что ранилъ ангела, еще боле возгородился и сталъ строить свою башню еще выше, но въ это время какая-то муха смертельно укусила его въ носъ и Немвродъ былъ низвергнутъ въ адъ.

81—83. Фіальтъ также былъ одинъ изъ гигантовъ, который воевалъ противъ Юпитера и другихъ олимпійскихъ боговъ.

84—86. Бріарей былъ сынъ Урана и Земли, древніе поэты описывали, что у него было сто рукъ и пятьдесятъ животовъ.

88— 90. Антей не принималъ участія въ борьб гигантовъ съ богами и потому считался мене свирпымъ, чмъ прочіе гиганты, онъ даже не скованъ въ аду.

106—109. Великанъ Антей былъ царемъ въ Мавританіи и Нумидіи, гд Аннибалъ былъ разбитъ Сципіономъ при Зам въ 202 до P. X.

111—112. Гиганты называются сынами земли.

125—128. Геркулесъ вступилъ въ отчаянный бой съ Антеемъ и такъ какъ великанъ отъ прикосновенія къ земл запасался новой силой, то герой приподнялъ его обими руками и задушилъ въ воздух.

133—135. Каризенда одна изъ башень въ Болоньи, которая при высот 130 футовъ, уклоняется отъ перпендикуляра боле, чмъ на сажень.

ПСНЬ XXXII.

7—8. Амфіонъ это былъ миическій артистъ, который, когда игралъ на арф, то камни складывались сами собою подъ дивные звуки его музыки, такимъ образомъ, построились сами собою стны города ивъ.

28—32. Таберникъ, гора въ Славоніи. Пъетропана, высокая гора близъ города Лукки.

55—62. Рка Бизенца вытекаетъ изъ Аппенинскихъ горъ и впадаетъ въ рку Арно. Братья Александръ и Наполеонъ поссорились изъ-за отцовскаго наслдства и даже умертвили одинъ другого. Они принадлежали къ роду градовъ Альберти-ди-Мангона.

63—70. Фоккачіо убилъ одного изъ своихъ родственниковъ во время семейнаго раздора въ род Канчелліери, откуда ведутъ свое начало партіи блыхъ и черныхъ. Сассаль Маскеромъ убилъ своего племянника, чтобы завладть его имуществомъ. Каммичіонъ-де-Пацци убилъ своего двоюроднаго брата Уберти.

88— 90. Литеноръ былъ троянецъ, который, за общанную награду, помогъ Улиссу и Діомеду овладть Палладіумомъ. По имени этого измнника и названъ въ аду второй отдлъ девятаго круга.

103—108. Бокка делли Аббаты въ битв при Монте-Аперти сражался подл Якопо-де-Пацци, который держалъ знамя флорентійскихъ гвельфовъ, но Бокка, подкупленный непріятелемъ, обрубилъ Якопо-де-Паци руки, такъ что знамя упало на землю, а войско Гвельфовъ испугалось и стало падать духомъ.

112—114. Буозо Дуера, владтель Кремоны, былъ подкупленъ Гвидономъ Монтфортскимъ, предводителемъ французскаго войска, при вторженіи Карла Анжуйскаго въ Италію и указалъ врагамъ гибелиновъ проходъ черезъ рку Ольо. Кремонцы были этимъ до такой степени раздражены, что даже всхъ приверженцевъ Буозе или умертвили, или изгнали изъ своего города.

115—116. Джіаны Солданеръ принадлежалъ къ партію гибелиновъ и былъ самымъ яростнымъ демагогомъ во Флоренціи, посл изгнанія гибелиновъ онъ вмст съ графомъ Гвидо Новелло подстрекалъ народъ строить баррикады. Данте выставилъ его, какъ измнника своей партіи. Тезоро ди-Беккерей, аббатъ монастыря Валломброза, господствующая въ то время во Флоренціи партія гвельфовъ обвиняли его въ соумышленничеств съ изгнанными гибелинами, въ виду такого обвиненія онъ былъ обезглавленъ передъ церковью св. Аполлинарія во Флоренціи.

ПСНЬ XXXIII.

5— 47. Графъ Уголино былъ изъ рода синьоровъ Герардеска, владвшихъ Графствомъ Доноратико въ Маремм, они не были собственно гвельфами, но ихъ глава, графъ Уголино, придерживался гвельфской партіи и даже выдалъ свою сестру за Джованни Висконти. Этотъ Висконти завладлъ общественнымъ, вліяніемъ въ Пиз, гибелинскомъ город.

Въ 1282 году Уголино былъ избранъ народоправителемъ. Въ это же время, снова загорлся старый раздоръ между городами Пизой и Генуей. Въ август 1284 года передъ гаванью города Пизы появился генуезскій флотъ, подъ предводительствомъ адмирала Уберто д’Орія. Пизанцы, конечно, вышли на встрчу непріятелю. Графъ Уголино начальствовалъ надъ частью пизанскаго флота. Циккаріе, находившійся съ тринадцатью галерами въ засад, за островомъ Меларіей, внезапно бросился въ битву, именно въ то время, когда побда была на сторон пизанцевъ, но тутъ счастье перешло на сторону генуезцевъ, которые разбили на голову своихъ противниковъ. Боле четырехъ тысячъ пизенцевъ пали въ битв и одиннадцать тысячъ были взяты въ плнъ, гд они пробыли восемнадцать лтъ. Какъ только графъ Уголино увидлъ, что генуезцы одержали побду, то повернулъ съ тремя галерами назадъ и поспшилъ въ Пизу, позднйшіе историки обвиняли графа Уголино въ измн, но его современники были совершенно другого мннія, пизанцы избрали его сначала на годъ, а потомъ на десять лтъ во глав всего политическаго управленія. Въ октябр мсяц гвельфскіе города Тосканы воспользовались несчастіемъ Пизы, чтобы окончательно уничтожить эту республику. Графъ Уголино употребилъ вс усилія, чтобы уговорить флорентійцевъ отказаться отъ этого союза, онъ взялъ денегъ у Нино Висконти, отправился во Флоренцію, подлилъ тайно эти деньги между пріорами и общалъ флорентійцамъ нкоторыя укрпленныя мста, но иначе нельзя было спасти г. Пизу. Однако, граждане Пизы много терпли отъ дороговизны, возраставшей все боле и боле, отъ налоговъ, которые по необходимости бралъ графъ Уголино, такъ какъ война съ генуезцами стоили большихъ издержекъ, вслдствіе этого Нино Висконти требовалъ заключить миръ съ Генуя, но графъ Уголино никакъ на это не соглашался, тогда пизанцы стали обвинять его въ томъ, что онъ умышленно не хотлъ заключать мира, чтобы удержитъ власть въ своихъ рукахъ. граф Уголино Данте еще упоминаетъ въ конц XXXII псни изображая его грызущимъ голову архіепископа Руджіери. Графъ Уголино видитъ въ Данте флорентійца и на вопросъ поэта отвчаетъ: ‘я назывался на земл графомъ Уголино, а тотъ, чью голову я держу въ рукахъ, былъ архіепископомъ Руджіери и тогда теб станетъ все понятно!’

Архіепископъ Руджіери происходилъ изъ древняго гибелинскаго рода Убальдини. Хотя архіепископъ былъ самъ гибелинъ, но онъ часто вступалъ въ связь съ гвельфами и былъ расположенъ къ графу. Посл несчастной битвы близъ острова Мелоріея, графъ Уголино согласился съ мнніемъ Руджіери, что дальнйшая борьба невозможна. Графъ Уголино всегда сердечно относился къ архіепискому. Племянникъ Руджіери, Убальдино, попался въ плнъ къ генуезцамъ и графъ Уголино употребилъ вс усилія, чтобы выкупить его изъ плна, между тмъ какъ его собственный сынъ, Лотто, былъ въ плну. Архіепископъ также, повидимому, относился пріязненно къ графу, но это было только одно лицемріе, онъ выжидалъ случая, когда можно будетъ дйствовать открыто. Между тмъ, раздоры между двумя главами продолжались безпрерывно и Руджіери говорилъ, что лучше всего сосредоточитъ власть въ однхъ рукахъ и посовтывалъ графу Уголино удалиться для вида на нкоторое время изъ города, но что потомъ его опять призовутъ. Дйствительно, графъ Уголино и Нино Висконти удалились изъ города, но тотчасъ же, какъ они удалились изъ Пизы, то архіепископъ изгналъ изъ города всхъ гвельфовъ, вооружилъ гибелиновъ города Пизы и призвалъ еще гибелиновъ изъ другихъ мстъ Италіи. Графъ Уголино въ это время жилъ въ своей вилл Сеттимо и окружилъ себя вооруженными приверженцами, ожидая, когда его призовутъ обратно въ городъ, но не дождавшись призовъ, онъ самъ выступилъ со своимъ вооруженнымъ отрядомъ въ походъ противъ пизанцевъ, но хитрый архіепископъ впустилъ въ городъ только графа Уголино и его спутника Бригата. Графъ засталъ архіепископа вмст съ вождями гибелиновъ въ церкви Санъ-Бастіано, но народъ былъ сильно раздраженъ противъ графа, однако, приверженцы графа подъ начальствомъ его сыновей и внуковъ проломили городскія ворота, но гибелинская партія была сильне, произошла сильная рзня на улицахъ и графъ съ остатками своихъ приверженцевъ заперся въ ратуш, но гибелины окружили зданіе зажженными кострами, такъчто графъ Уголино принужденъ былъ сдаться вмст со своими сыновьями и внуками.

49—51. Анзельмучъо внукъ графа Уголино отъ его сына Гвельфо, который, во время заключенія отца въ башн, жилъ въ Сардиніи.

67—68. Гаддо, младшій сынъ графа Уголино.

88—99. Данте сравниваетъ Пизу съ древними ивами, гд также происходили распри между соправителями.

114—120. Алберню принадлежалъ къ самому знатнему гвельфскому роду де Манфреди въ город Фаенц. Въ 1286 г. Альбериго, который принадлежалъ къ ордену ‘веселыхъ братьевъ’ поссорился со своимъ двоюроднымъ братомъ, послдній далъ ему пощечину, Альбериго сдлалъ видъ, что нисколько не обидлся. Нсколько дней спустя, Альбериго пригласилъ множество гостей, какъ-бы на праздникъ, по случаю примиренія со своимъ противникомъ. Вс веселились и бесдовали очень дружно, какъ вдругъ Альбериго закричалъ: ‘Принесите дессертъ!’ Вошли вооруженные слуги и умертвили двоюроднаго брата хозяина и его малолтняго сына Альбергетто.

121—122. Птоломеей называется тотъ отдлъ ада, въ которомъ помщаются измнники друзьямъ, этотъ отдлъ такъ названъ по имени Птоломея, который коварно избилъ, съ помощью своихъ вооруженныхъ приверженцевъ, первосвященника Симона съ его сыновьями Матаеіемъ и Іудою.

123—124. Парка Атропосъ, которая острыми ножницами отрзывала нить и, такимъ образомъ, прерывала жизнь человка.

133—138. Бранко д’Оріо родомъ изъ Генуя, онъ во время завтрака, вмст со своимъ племянникомъ, умертвилъ своего тестя Микеля Цанке, желая завладть его помстьями въ Сардиніи.

ПСНЬ XXXIV.

1—6. ‘Смотри-ка вдь тамъ показались

Знамена ужъ ада царя’.

Въ подлинник эта пснь начинается латинскимъ стихомъ, составленнымъ по образцу католическаго гимна, написаннаго Венантіемъ Фортунитомъ. Этимъ гимномъ поэтъ хотлъ показать, что Люциферъ властвуетъ въ аду какъ царь. Люциферъ или Дите, падшій ангелъ, былъ низвергнутъ въ адъ за гордость

37—48. Три лица Люцифера своимъ цвтомъ намекаютъ на жителей трехъ частей Стараго Свта: Европы, гд живутъ потомки Іафета, Азіи, гд живутъ потомки Сима и Африки, гд поселились потомки Хама.

58—60. Іуда Искаріотъ, какъ самый великій гршникъ, предавшій своего Божественнаго У читала, заслужилъ и жестокаго наказанія. По обимъ сторонамъ его находятся: Брутъ и Кассій, измнившіе Юлію Цезарю и умертвившіе его. Этотъ отдлъ девятаго круга называется Джу дека, по имени Іуды Искаріота.

67—78. Поэтамъ пришлось подняться съ помощью Люцифера. Средина Люцифера считалась центромъ земли, а также и всей вселенной, отсюда уже нельзя боле спуститься вникъ и потому Данте и Виргилію, которые осмотрли все, что было замчательнаго въ аду, нужно было подняться вверхъ.

106—109. Этотъ безгршный человкъ былъ Іисусъ Христосъ, Который пострадалъ за грхи людей.

123—124. Гора Чистилища.

Конецъ.

ДАНТЕ-АЛИГІЕРИ.

ПРЕДИСЛОВІЕ.

ДАНТЕ-АЛИГІЕРИ.

ПСНЬ I.

ПСНЬ II.

ПСНЬ III.

ПСНЬ IV.

ПСНЬ V.

ПСНЬ VI.

ПСНЬ VII.

ПСНЬ VIII.

ПСНЬ IX.

ПСНЬ X.

П&#1122,СНЬ XI.

ПСНЬ XII.

ПСНЬ XIII.

ПСНЬ XIV.

ПСНЬ XV.

ПСНЬ XVI.

ПСНЬ XVII.

ПСНЬ XVIII.

ПСНЬ XIX.

ПСНЬ XX.

ПСНЬ XXI.

ПСНЬ XXII.

ПСНЬ XXIII.

ПСНЬ XXIV.

ПСНЬ XXV.

ПСНЬ XXVI.

ПСНЬ XXVII.

ПСНЬ XXVIII.

ПСНЬ XXIX.

ПСНЬ XXX.

ПСНЬ XXXI.

ПСНЬ XXXII.

ПСНЬ XXXIII.

ПСНЬ XXXIV.

ПРИМЧАНІЯ КЪ ПСНЯМЪ ‘АДА’

ПСНЬ I.

ПСНЬ II.

ПСНЬ III.

ПСНЬ V.

ПСНЬ V.

ПСНЬ VI.

ПСНЬ VII.

ПСНЬ VIII.

ПСНЬ IX.

ПСНЬ X.

ПСНЬ XI.

ПСНЬ XII.

ПСНЬ XIII.

ПСНЬ XIV.

ПСНЬ XV.

ПСНЬ XVI.

ПСНЬ XVII.

ПСНЬ XVIII.

ПСНЬ XIX.

ПСНЬ XX.

ПСНЬ XXI.

ПСНЬ XXII.

ПСНЬ XXIII.

ПСНЬ XXV.

ПСНЬ XXVI.

ПСНЬ XXVII.

ПСНЬ XXVIII.

ПСНЬ XXIX.

ПСНЬ XXX.

ПСНЬ XXXI.

ПСНЬ XXXII.

ПСНЬ XXXIII.

ПСНЬ XXXIV.

Читайте также: