Бой на Неве, Мордовцев Даниил Лукич, Год: 1874 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

ПУШКИНСКІЙ СБОРНИКЪ
(въ память столтія дня рожденія поэта)

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ТИПОГРАФІЯ А. С. СУВОРИНА. ЭРТЕЛЕВЪ ПЕР., Д. 13
1899

Д. Л. МОРДОВЦЕВЪ.

БОЙ НА НЕВ.

(15-го іюля 1242).

Мой предокъ Радша службой бранной
Святому Невскому служилъ:
Его потомство Гнвъ Внчанный —
Иванъ Четвертый — пощадилъ.
Пушкинъ (‘Моя родословная’).

Б нкто мужъ, старйшина въ земли
Ижерской поручена б ея у стража морская.
‘Новгородская четвертая лтопись’.

Наступало тихое іюльское утро 1242 года.

Блдная сверная ночь еще борется съ разсвтомъ, но востокъ алетъ все боле и боле, прогоняя тни короткой лтней ночи и освщая одинокое, неподвижно стоящее на берегу Финскаго залива при усть Невы, видніе.

Это -всадникъ. Если бы предразсвтный втерокъ не шевелилъ пряди его длинной сдой бороды, то можно было бы принять его за бронзовое или гранитное изваяніе — такъ онъ былъ неподвиженъ.

— Господи, что мы сіе?.. Въ соніи-ни то явися, или бысть мы видніе дивно? испуганно шепчетъ всадникъ и творитъ крестное знаменіе.

Онъ трогаетъ копя, поднимается на стременахъ, поправляетъ на голов тапку.

— Нтъ, не сонъ, говоритъ онъ самъ съ собою.— Я слышалъ шумъ страшенъ по морю и видлъ насадъ одинъ гребущъ, а посреди насада святыхъ Бориса и Глба, какими я зрлъ ихъ на образ въ Новгород, у святой Софіи. Я внималъ слухомъ моимъ, какъ Борисъ сказалъ, — брате Глбе! вели грести — да поможемъ сроднику своему Александру на супостаты: велика-бо сила свеевъ идетъ моремъ на Пжорскую землю и на Русь святую.

Морскія чайки съ жалобнымъ крикомъ кружатся надъ водою, уносясь на востокъ, къ Нев.

Всадникъ зорко всматривается въ дымчатую даль и видитъ — у острова Ритусари восходящее на восток солнце золотятъ блые, слабо надуваемые утреннимъ втеркомъ, паруса.

Всадникъ набожно крестится.

— То свей идутъ на Русь:— ихъ то шнявы съ блыми втрилы.

Онъ снова всматривается въ морскую, затянутую пеленою дымки, даль.

— Горе моей родной стран и всей Вольской Пятин,— шепчутъ его старческія губы.

Но онъ невольно вздрагиваетъ, вспомнивъ о видніи, и лицо его озаряется радостью.

— О, благослови, дуто моя, Господа, яко призр и на раба своего и сподоби мя виднія дивна… Не пзліетъ Господь фіала гнва своего на святую Русь.

А блые паруса все ближе и ближе.

— Въ Новгородъ — въ Новгородъ путь мой — ко князю Александру съ встію о нашествіи свеевъ.

И онъ поворачиваетъ отъ моря коня и быстрою рысью пускается въ путь.

День и ночь детъ онъ знакомыми тропами, по топямъ и лсамъ, и когда утромъ, у святой Софіи, въ Новгород, заблаговстили къ обдн, всади икъ възжалъ уже на княжій дворъ. Навстрчу ему — нсколько ‘отроковъ’ изъ дружины князя.

— Миръ вамъ, говоритъ всадникъ, сходя съ копя.— Въ дому ли князь?

— А ты кто, старче божіи? спрашиваетъ одинъ изъ отроковъ.

— Я Пелгусій, старйшина земли Ижорской, съ встями ко князю и Великому Новугороду по спшному земскому длу. Видите — коня мало не загналъ.

— Радша? Радивонъ! говоритъ одинъ отрокъ другому, стройному, мужественному юнош въ богатомъ воинскомъ одяніи съ длиннымъ мечомъ у лваго бока. Онъ только-что выходилъ отъ князя.

— Доложи князю, что къ нему прибылъ старйшина земли Ижорской, старецъ Пелгусій, съ встями по великому и спшному земскому длу.

Тотъ, кого назвали Радшеи, прошелъ въ княжій теремъ и скоро воротился, говоря:

— Господинъ и князь Великаго Новагорода ждетъ тебя, Пелгусіе.

И вотъ Пелгусій предсталъ предъ очи князя Александра Владиміровича, княжившаго тогда въ Новгород.

Торопливо, насколько позволяли усталость, и безъ сна и отдыха проведенная ночь, старикъ повдалъ князю о чудесномъ видніи и о томъ, что въ мор показались шведскіе корабли, державшіе путь къ Ижор.

Князь не могъ не понять всей важности сообщенныхъ ему извстіи, и, обнимая старика, сказалъ по поводу чудеснаго виднія:

— Сего не рцы никому же.

И тотчасъ же приказалъ своей дружин и новгородскимъ ратнымъ людямъ немедленно готовиться къ походу, а самъ, вмст съ старцемъ Пелгусіемъ и отроками Радшей, Ратмиромъ, Саввою и Гаврилою Олексиничемъ — своими тлохранителями,— отправился въ Софійскій соборъ, гд, посл молебствія съ колнопреклоненіемъ, владыка Спиридонъ благословилъ ихъ на брань за святую Софію и за Водьскую Пятину съ Ижорскою землею.

Затмъ, ходя по рядамъ дружины, владыка окропилъ воевъ святою водой.

14-го іюля, не доходя нсколько версть до Невы, князь Александръ остановилъ свою небольшую рать вмст съ приставшими къ ней ладожанами и отправилъ небольшой отрядъ, подъ начальствомъ старца Пелгусій, какъ знатока своего края, и любимаго своего отрока Радши — для развдокъ о движеніи непріятеля.

Солнце было еще высоко, когда Радша уже возвращался съ горстью конныхъ новгородцевъ къ ожидавшему его князю.

Радша, блестя на солнц сталью остроконечнаго шишака, халъ на прекрасномъ ворономъ кон, покрытомъ лазоревымъ чепракомъ съ кистями золотной бити. Его стройную, мужественную фигуру свободно драпировалъ богатый, распашной, шитый золотомъ, терликъ съ черичатымъ отливомъ, а черезъ плечо перевшивалась рудо-желтая перевязь съ дорожною сулеею. Обнизь терлика отливала на солнц бурмицкимъ жемчугомъ и самоцвтными камнями. У передней луки сдла вислъ блестящій топоръ съ тонкою изогнутою рукоятью, а копье, придерживаемое у нижняго конца древка ременною петлей, какъ бы выростало изъ лваго стремени, въ которое упиралась нога въ сапог яркой желтой юфти.

Подъхавъ къ княжему намету. Радша быстро соскочилъ съ коня. Въ ту же минуту и князь показался изъ намета.

— А, се ты, Радіонъ, сказалъ онъ, привтливо.— А гд же старецъ Пелгусій?

— Старецъ Пелгусій, господине княже, остался съ ладожаны у Невы — блюсти за ходомъ свейскихъ шнявъ, а меня послалъ къ теб съ встями,— отвчалъ Радша.

— Каковы же твои всти?

— Добрыя, княже: старцу Пелгусію съиздавна свдомы свычаи и обычаи свеевъ, и онъ веллъ сказать теб, что докол свеи будутъ высаживаться объ онъ-полъ устья Ижоры и разбивать наметы, ты, на зор, ударишь на нихъ и которыхъ положишь на мст костьми твоею ратію хороброю, а которыхъ въ Нев потопишь, аки Фараона и египтянъ въ Чермн мор,— бойко отвчалъ молодой воинъ.

— А вдомо ли старцу Пелгусію, кто вождь свеевъ и коликое число ихъ? спросилъ Александръ.

— Бергель — вождь свеевъ, княже, а рати у него — великое множество.

— Ино съ нами Богъ, и да не убоятся людіе мои тьмы темъ нападающихъ, зане на нападающихъ — силы небесныя! торжественно произнесъ Александръ, памятуя видніе старца Пелгусія, и молитвенно воздлъ руки къ небу.

Крпокъ предутренній сонъ Бергера, вождя шведской рати, расположившейся станомъ при устьяхъ Ижоры. Крпокъ и безпеченъ сонъ и ратныхъ его. Поснула на своемъ посту и стража ночная.

Никто не видитъ, какъ изъ-за сосдняго лса въ зловщей тишин надвигается на сонный станъ врага небольшая, но отважная дружина князя новгородскаго. Ни копь подъ всадникомъ не фыркнетъ, ни стремя у ноги не звякнетъ, ни колчанъ со стрлами за спиною ратника не брязнетъ. А тетивы ладожанъ уже натянуты, копья и топоры готовы разить.

Ближе и ближе рать новгородская.

— Съ нами Богъ! вдругъ раздается въ утреннемъ воздух металлическій кличъ князя Александра.

— Съ нами Богъ! вторилъ юношескій голосъ Радши.

— Съ нами Богъ! съ нами Богъ! подхватываютъ ближніе отроки князя — Ратмиръ, Савва и Гаврило Олексиничъ.

— Съ нами Богъ! потрясаютъ воздухъ клики всей рати новгородской.

И началась кровавая сча. Обезумвшіе отъ нечаяннаго нападенія сонные воины Бергера, поражаемые топорами и копьями, кидались съ берега въ Неву, чтобы вплавь достигнуть своихъ судовъ, и тонули, пронизываемые стрлами ладожапъ съ старцемъ Пелгусіемъ во глав.

Князь Александръ и Радша съ Саввою первыми, плечо къ плечу, спшившись, бросились къ’златоверхому шатру вождя свеевъ, и послдній изъ нихъ, Савва, топоромъ своимъ подрубилъ поддерживавшій верхъ намета коренной столбъ. Шатеръ рухнулъ.

Бергеръ и его оруженосецъ, вырвавшись изъ-подъ рухнувшаго шатра, стремительно ринулись прямо на князя и уже оруженосецъ готовъ былъ пронзить послдняго тяжелымъ копьемъ, какъ острый и увсистый топоръ Радши однимъ махомъ разскъ до переносицы ничмъ непокрытую голову отважнаго шведа.

Паденіе оруженосца заставило Бергера искать спасенія на своемъ, стоявшемъ у берега, корабл. За вождемъ кинулись и другіе. Въ тотъ-же моментъ Гаврило Олексиничъ вмст съ конемъ бросился по сходнямъ на корабль, по сходни не выдержали тяжести,— а Олексиничъ и конь упали въ воду.

— Выдыбай, выдыбай, комоне мой врный! крикнулъ Олексиничъ,— и конь, свободно переплывавшій Волховъ, моментально вынесъ изъ Невы своего господина на берегъ — въ самую счу. Въ этой счи особенно неистовствовалъ спшившійся Ратмиръ. Его тяжеловсный топоръ разилъ направо и налво. Ноги его скользили по крови убитыхъ имъ враговъ и спотыкались о трупы. Но кровь ихъ и погубила героя: онъ поскользнулся и упалъ.

— Къ Ратмиру на помощь, братія новгородцы! кричалъ Радша.

Но было уже поздно: Ратмира, всего израненаго, добили лежачаго.

При всемъ томъ шведамъ не было спасенія. Вся Нева запружена была ими, искавшими вплавь спасенія на своихъ судахъ. Иной отчаянно отбивался отъ своихъ же, цплявшихся за него въ виду неминучей смерти. Другой тщетно боролся съ волнами въ то время, какъ изъ спины его, словно перистое веретено, торчала убійственная стрла ладожанина.

Все, что оставалось отъ шведской рати на берегу, полегло подъ ударами новгородцевъ, и только т изъ враговъ, которымъ удалось достигнуть своихъ судовъ, избгли смерти, отплывъ съ судами къ другому берегу Невы, куда уже не досягали ни стрлы ладожанъ, ни копья новгородцевъ.

Такъ кончилась битва, стяжавшая князю Александру наименованіе ‘Невскаго’ и ‘святого’ на вчныя времена.

Сказаніе объ этомъ побоищ говоритъ, будто бы убитыхъ шведовъ было такъ много, что три корабля были наполнены только тлами знатныхъ убіенныхъ.

До самой поздней ночи новгородцы и ладожане издали наблюдали, какъ шведы копали ямы для своихъ убитыхъ и наполняли ими общія братскія могилы.

На-утро слдующаго дня Пелгусій, войдя въ шатеръ князя и помолясь на висвшій у главнаго столба образъ, обратился къ побдителю съ такими пророческими словами:

— Княже! сказалъ онъ:— внемли слову Божію, его же удостоиста мя, раба непотребнаго, сродичи твои, святіи князи Борисъ и Глбъ. Нын, въ нощи, явистася мы въ тонц сн святіи Борисъ и Глбъ въ одеждахъ червленыхъ, аки сонцемъ одяни, и рекоста мы:— возстани, старче, отъ одра твоего, и, притекъ къ сродичу нашему, ко князю Александру, рцы тако:— на семъ мст, идже проліяся кровь врныхъ твоихъ за Русь и святую Софію, по мнозмъ времени воздвигнется градъ веліи — стольный градъ всея Русіи. и воздвигнувый градъ оный сродичъ твой явится всему міру царемъ велінмъ, каковаго же не бысть на земли, какъ и свтъ стоитъ, и возвеличитъ онъ Русь паче всхъ царствъ земныхъ, отъ смене же и корене его изыдетъ нкогда лторасль царственная благоцвтущая царь мира, кій же возвститъ миръ мірови, глаголя царемъ и народомъ:— вложите въ ножны мечъ вашъ, да не отъ меча погибните.

— Аминь! тихо молвилъ Александръ и набожно перекрестился.

Затмъ Пелгусій обратился къ стоявшему тутъ же Радш.

— И къ теб, рабе Божій Радіоне, бысть слово Божіе: отъ твоего смени изыдетъ мужъ, велій словомъ своимъ вщимъ, и пронесется слово то во вс концы вселенныя, и назоветъ его всякъ сущій въ ней языкъ за то, что чувства добрыя въ сердцахъ онъ будетъ пробуждать и милость къ падшимъ призывать.

Д. Л. МОРДОВЦЕВЪ.

БОЙ НА НЕВ.

Читайте также: