Биржевой Олимп и акционерная мифология, Полонский Леонид Александрович, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 34 минут(ы)

БИРЖЕВОЙ ОЛИМПЪ И АКЦІОНЕРНАЯ МИОЛОГІЯ.

Histoire du Crdit Mobilier. 1852—1867. Par М. Aycard. Paris, 1867.

La spculation devant les tribunaux. Pratique et thorie de l’agiotage. Par Georges Du~ chne. Paris, 1867.

**СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ*).**

*) См. выше: янв. 209, іюнь, 608—646 стр.

Въ 1855 году, промышленность и спекуляція работали во Франція съ необыкновенною силою, золото приливало изъ Калифорніи и изъ Австраліи и въ свою очередь не мало способствовало къ оживленію рынка. Желзныя дороги достигли такого развитія, что ихъ капиталъ, въ акціяхъ и облигаціяхъ, составлялъ по нарицательной цн 2,140 франковъ.

Рента, несмотря на войну и второй заемъ, сдланный правительствомъ въ конц 1854 года {Правительство объявило заемъ въ 600 мил. франковъ, а народная подписка предложила правительству, вмсто 600 мил.— 2,175 милліоновъ!}, стояла въ 68 франковъ {При начал крымской войны рента пала на 61 фр. 50 сант.}. Однимъ словомъ, 1855 годъ общалъ быть самымъ благопріятнымъ временемъ для промышленной и спекулянтской дятельности, а потому нисколько не удивительно, что этотъ годъ сдлался и для Движимаго кредита самымъ блестящимъ годомъ. Движимый кредитъ принялъ участіе въ новомъ займ въ 750 милліоновъ, объявленномъ въ іюл. Народная подписка на этотъ заемъ превзошла 3,600 милліоновъ! Одни члены совта Движимаго кредита подписались на 250 милліоновъ. Рента была нсколько испугана третьимъ займомъ, но держалась въ теченіи 1855 г. хорошо, а акціи Движимаго кредита теперь уже не всегда падали вмст съ рентою {Такъ рента стояла между 17-мъ и 23-мъ января: 66.80, 65.70, акція Движимаго кредита 721.25, третьяго марта рента 71.85, а акціи Движ. кредита 752.50. Посл же займа въ 780 милл., рента била въ сентябр и первыхъ числахъ октября 63.20 до 67.80, а акція Движимаго кредита отъ 1132. 50 до 1650.}. Рента падала, а акціи Движимаго кредита поднимались. Причина этого понятна. На рынокъ упало новой ренты путемъ займовъ на 1,530 милл. фр., а акціи Движимаго кредита оставались въ неизмнномъ количеств. Ренты нельзя было скупить, а значительную часть акцій Движимаго кредита скупить было можно, ихъ порою и скупали сами участники его, первостепенные спекулянты, чтобы повысить цну и продать снова по возвышенной пн. При томъ способ спекуляціи, который представляется покупкою на премію, для законтрактованы къ извстному сроку всхъ 120,000 акцій Движимаго кредита, достаточно было уплатить впередъ 1.200,000 фр. преміи {Мы объяснили выше, что значитъ покупка ‘на премію’, покупая на премію, изъ 10, 120 т. акцій, надо платить впередъ только 10 фр. на акцію, если цна при ликвидаціи ниже цны покупки, можно отказаться отъ нея, потерявъ 1,200,000 фр. задатку.}, разсчитывая на врное повышеніе. И, съ самаго начала дятельности Движимаго кредита, администраторовъ его обвиняли въ спекуляціи на курсъ собственныхъ бумагъ, даже въ умышленномъ пониженіи, подрыв ихъ цнности, если имъ надо было закупать, имя въ виду въ близкомъ будущемъ поводъ въ повышенію.

Въ 1855 году, Движимый вредитъ сдлалъ много операцій по восточнымъ, западнымъ и южнымъ дорогамъ, взялъ австрійскія дороги, участвовалъ въ длахъ компаніи улицы Риволи, омнибусовъ, въ слитіи газовыхъ компаній, швейцарскихъ дорогахъ, подписк на названный уже элемъ въ 780 милл. {Всхъ предпріятій въ которыхъ Движимый кредитъ принялъ участіе въ теченіи 1855 года было 26. Въ числ ихъ были: учрежденіе австрійскаго импер. кор. общества государственныхъ желзныхъ дорогъ’, съ капиталомъ въ 200 милл. франк., и реализація для него займа въ 82,500 т. фр.

Приведемъ еще разъ, для примра, распредленіе барыша за этотъ знаменитый годъ. Чистый барышъ былъ опредленъ въ 28.082, 001 фр. 39 сант.

5% въ резервъ 1.254, 100 ‘ 07 ‘

10% остального администраторамъ 2.382, 790 ‘ 13 ‘

акціонерамъ 21.444, 000 ‘ — ‘} Акціонеры ожидали дивиденда въ 200 фр. сверхъ процентовъ. Ходили слухи, ню акціонерный капиталъ будетъ удвоенъ, то-есть, что будетъ выпущено еще 60 милл. фр. акцій, и что эти акціи будутъ предоставлены прежнимъ акціонерамъ. Эти слухи въ теченіи 6-ти дней подняли цну акцій съ 1,160 фр. до 1,385, а еще черезъ одиннадцать дней до 1650. Но совтъ не хотлъ, чтобы въ слдующій годъ дивидендъ былъ мене блестящъ, а на 120 милл. нелегко было повторить прежній дивидендъ. Поэтому, онъ предпочелъ рессурсъ выпуска облигацій, на 67 м. 200 тысячъ фр. {340,000 облигацій въ 500 фр. каждая, съ 15 фр. процентовъ на акцію, съ выкупитъ въ 90 лтъ. Цна выпуска 230 фр.}. Но мысль о выпуск облигацій и ‘централизаціи капиталовъ’ ршительно не удавалась до сихъ поръ. Совтъ, или самъ испугался или его пугнули сверху, только этотъ проектъ не состоялся.

Въ концу 1855 года совтъ объявилъ валовой доходъ де 31 милл. 870 т. 776 фр. за годъ. Примръ, дйствительно, небывалый ни въ одномъ предпріятіи такихъ размровъ: на 60 шля. капитала слишкомъ 50% валового сбора. Но такъ какъ отчетъ за 1855 годъ опять не упоминалъ о множеств операцій, а о другихъ не давалъ подробностей, то спрашивается, въ самомъ ли дл оказался такой валовой доходъ, и не былъ ли онъ фиктивенъ, а чистый доходъ не былъ ли выплаченъ насчетъ прежнихъ барышей или капитала, или въ долгъ? Какъ бы то ни было, дивидендъ за 1855 годъ былъ выданъ по 178 фр. 70 сант., а съ 25 фр. процентовъ, всего 203 фр. 70 сант. на акцію, т. е. 40,74% на акціонерный капиталъ, по нарицательной его цнности. Дивидендъ Движимаго кредита превышалъ дивидендъ, выплаченный французскимъ банкомъ (200 фр.) {См. выше выноску.}!

Въ томъ же году, въ совтъ вступили гг. Тюрнессенъ и Ніасъ, а герцогъ Галліера вышелъ, ‘по недоразумніямъ’ {Посл онъ опять вступилъ, а былъ въ совт и въ 1867 году.}.

Выдавъ такой огромный дивидендъ, Движимый кредитъ самъ осуждалъ себя на отступленіе, такъ какъ, очевидно, не могъ же сборъ быть объявляемъ каждый годъ въ 50% капитала, а дивидендъ составлять 40%.

Не надо забывать, что, въ то время, парижская биржа была первостепеннымъ денежнымъ рынкомъ вcей Европы, нигд не было столько движенія, не учитывалось столько предпріятій, не производилось такихъ быстрыхъ оборотовъ. Этой оживленности парижской биржи много способствовало то, что она была въ то время свободна. Рядомъ съ 60-го оффиціальныхъ маклеровъ, куртажъ производился 250 банковыми конторами вольныхъ маклеровъ (coulissiers{Въ 1856 году, la coulisse располагала приблизительно 125-ю милліонами фр., не считая частныхъ капиталовъ, которые были довряемы ей для спекуляціи.}). Мы уже говорили, что закрытіе этихъ конторъ, вслдствіе процесса, нанесло немаловажный ударъ значенію оборотовъ парижской биржи.

Теперь, ознакомивъ читателя съ дятельностью Движимаго кредита, мы уже не имемъ нужды слдить за нимъ шагъ за шагомъ, а ограничимся обозрніемъ важнйшихъ моментовъ дальнйшей его исторіи.

Заключеніе мира было поводомъ къ новому повышенію курсовъ, рента 19-го мая дошла до 75.65, и за нею послдовали и вс бумаги, между прочими и акціи Движимаго кредита. Цна ихъ на парижской бирж 20-го мая 1856 года была, а въ Ліон, платили боле 2,000 фр. за 500-франковую акцію Движимаго кредита! Но это положеніе длъ было не продолжительно. Рдкость денегъ и наводненіе {Рки Рона, Сона, Гаронна, Луара выступили изъ береговъ, въ 65-ти департаментахъ пострадали 4,110 общинъ.} вскор повлекли ренту, а за нею и вс кредитныя цнности внизъ по биржевому склону {Акціи Движимаго кредита втеченіи 1856 года, начавъ съ курса 1,140 поднимались постепенно до 1,982.50, а потомъ постепенно понижались и остановились на 1410.}.

Но на ходу своемъ къ повышенію и пониженію, акціи Движимаго кредита безпрестанно совершали сильные скачки совсмъ непонятнаго свойства. Ихъ цнность, какъ цнность всхъ другихъ бумагъ, подчинялась въ общемъ, конечно, вліянію главныхъ экономическихъ условій рынка. Но скачки ихъ не зависли отъ этихъ условій и были, очевидно, результатами произвольной спекуляціи самихъ администраторовъ. Громадными выгодами отъ этихъ тайныхъ спекуляцій, они, разумется, не длились съ акціонерами. Вдь весь Движимый кредитъ, въ ихъ рукахъ, былъ только огромною машиною именно для этихъ спекуляцій. Дла общества, акціонеровъ, должны были зависть отъ боле или мене выгоднаго и прочнаго помщенія его капиталовъ въ разныхъ промышленныхъ предпріятіяхъ и отъ цнъ, существовавшихъ въ данное время на репортажъ, на бирж, такъ какъ этою операціею Общество занималось въ большихъ размрахъ. Но собственныя выгоды администраторовъ, т разности по курсамъ акцій, которыя доставлялись директорамъ безпрестанными, отчасти искусственными перемнами курса — совершенно не зависли отъ того, какая будущность ожидала компанію. Итакъ, скажемъ еще разъ, интересы администраторовъ не были солидарны съ интересами Общества и когда наступилъ кризисъ — администратора ушли, унося пріобртенныя ими выгоды.

Въ отчет за 1856 годъ, правленіе касалось всего, кром подробностей о длахъ Общества: тутъ говорилось и о мир, и о конгресс, и о голод, а о наводненіяхъ не упоминалось. О длахъ Общества упоминалось какъ можно мене. Только вскользь говорилось о длахъ Общества съ компаніею испанскаго Движимаго кредита, съ испанскою Сверною дорогою, съ небольшою новою втвью желзной дороги во Франціи, потомъ подвергался критик уставъ французскаго банка и въ заключеніе снова предлагалась мысль о ‘движимыхъ облигаціяхъ’, которыя на этотъ разъ были названы ‘рентными билетами’.

Чистый доходъ былъ показанъ слишкомъ въ 15 милл. фр. {При баланс въ 176,316,727 фр., валового дохода: 17,216,424 фр., чистаго 15,249,981, изъ котораго 1 мил. 200 тысячъ администраторамъ, а 10 мил. 800 т. въ дивидендъ.}. Акціонеры получили 25 фр. процентовъ, да 90 фр. дивиденда, всего 115 фр., то-есть 23% на капиталъ. Главная часть дохода, имедно почти 11 ¹/₂ милл. была показана какъ результатъ помщенія капиталовъ въ разныхъ бумагахъ, но какимъ образомъ эта выгода была пріобртена — не, объяснялось, такъ что она, по всей вроятности, просто представляла кость, брошенную акціонерамъ изъ того жаркого биржевой спекуляціи, которое скушали администраторы.

Этотъ отчетъ вызвалъ у Айкара врную пародію на способъ представленія отчетовъ совтомъ Движимаго кредита его акціонерамъ:

ДЙСТВУЮЩІЯ ЛИЦА:

Баринъ и Софи, его кухарка.

Баринъ.— Ну, Софи, дайте-ка мн счеты, сегодня наше число.

Софи.— Очень хорошо-съ.

Баринъ.— Перваго числа я далъ вамъ 500 франковъ. Какъ вы ихъ употребили?

Софи.— Теперь война, ваша милость, кончена. Заключенъ миръ. Мой кузенъ служитъ въ зуавахъ и вотъ онъ вернулся изъ Севастополя. Однако провизія все еще страшно дорога. Куропатки не годятся. Погода стоитъ теплая и сырая, вотъ отъ этого дичь не бываетъ вкусна. Богемскихъ фазановъ нтъ…. Овощи не хороши и дороги. Селдерей водянистъ, сама морковь…. морковь….

Баринъ.— Ну ладно, Софи, давайте, сочтемтесь.

Софи (съ достоинствомъ и позою, знаменующею повара-артиста).— Очень хорошо-съ! Моя разсчетливость, добросовстность и преданность служитъ ручательствомъ за прошлое, настоящее и будущее… Интересъ вашей милости я такъ блюла и кушанья такъ хорошо варила, какъ вы ихъ переваривали…. За тотъ мсяцъ я представила вамъ 203 фр. 70 сант. За этотъ вы изволите получить 115 франковъ. Надюсь, что вы довольны…. Уврена, что вы довольны!…

Звонятъ, Софи убгаетъ отъ барина, который собираетъ свои 115 фр.

Баринъ.— Хоть это подберу, чтобъ не пропало.

Замчательно, что отчетъ за 1856 годъ ничего не упоминалъ, между прочимъ, о концессіи русскихъ желзныхъ дорогъ, о переговорахъ по основанію нашего Главнаго общества, хотя Исаакъ Переиръ и Тюрнессенъ по этому длу здили въ Петербургъ.

Въ 1856 году былъ случай, близко касавшійся Движимаго кредита, одинъ изъ членовъ совта общества {По слуху, онъ былъ даже членъ правленія.}, Анри Пласъ, объявленъ былъ банкротомъ. У него, какъ говорили, было въ рукахъ капиталу на 25—30 милліоновъ, довреннаго ему разными банкирами. Что онъ съ ними длалъ? Въ какой связи были его дла съ длами Движимаго кредита? Обо всемъ этомъ отчетъ молчалъ. Сумма несостоятельности Пласа была опредлена въ 19 милл. фр. Онъ было-отправился въ Константинополь, будто бы по дламъ, но въ Марсели его арестовали. Нсколько дней онъ просидлъ въ Мазасской тюрьм, потомъ его выпустили, объявленіе объ его несостоятельности было взято назадъ и самъ онъ вдругъ исчезъ.

Такъ это дло и осталось покрыто тайною, какъ все, близко касавшееся Движимаго кредита. Но въ Париж не стсняясь говорили, что г. Пласъ былъ выпущенъ потому, что зналъ такіе секреты, съ которыми человка опасно держать даже въ тюрьм, а слдуетъ удалить, конечно, лучше всего, если можно удовлетворить его… Говорили, что онъ живетъ гд-то за границею, и что существованіе его обезпечено.

Съ 1857 года уже начался періодъ паденія Движимаго кредита, періодъ этотъ такъ и не прерывался, несмотря на вс попытки остановить его. 1857 годъ ознаменовался на парижской бирж двумя стснительными для спекуляціи мрами и появленіемъ обличительной книги. За входъ на биржу была установлена плата, съ кредитныхъ бумагъ установленъ налогъ {При передач именныхъ бумагъ потлива въ 20 сант. со 100 фр. А бумаги на предъявителя подлежатъ ежегодному штемпелю 12 сант. со 100 фр. Компанія желзныхъ дорогъ отнесли эту издержку на свои купоны процентовъ и дивиденда.}. Книга, впервые обитавшая безнравственную спекуляцію и игру, называлась ‘Les Manieurs d’argent’ и была написана членомъ судейскаго сословія Оскаромъ де-Вале {Нын генеральный адвокатъ въ императорскомъ суд въ Париж.}.

Что парижская биржа была преимущественно игорнымъ домомъ, это оказалось изъ того ослабленія ея, которое было произведено устраненіемъ отъ нея массы публики. Что спекуляція, дйствительно, лежала тяжкимъ бременемъ на обществ, это доказывалось огромнымъ впечатлніемъ, какое произвела книга Baлe. Въ Обществ сказалась уже реакція, если не противъ самой спекуляціи, то противъ того нахальства, съ какимъ она господствовала, и тхъ хвалебныхъ гимновъ, которые до тхъ поръ сопровождали ее.

Все это ‘омрачило’ биржу. Мало того: на ней отозвался огромный денежный кривись, вызванный въ англійскомъ торговомъ свт возстаніемъ сипаевъ въ Индіи. Дла были плохи {Въ 1857 году рента держалась между 65.85 и 71.40. Акціи Дв. кр. между 670 и 1487.50.}. Оборотъ Движимаго кредита уменьшился противъ 1856 года милліоновъ на 39. За выдачею процентовъ на акціи осталось на дивидендъ изъ дохода всего не много боле 4 милліоновъ, но совтъ, имя въ виду общее паденіе цнъ на бумаги, которыя служили залогами обществу, не выдалъ этого дивиденда.

Русскія желзныя дороги, наконецъ, явились въ отчет Движимаго кредита за 1858 годъ {Главное общество выпустило въ то время 600 т. акцій (въ 500 франковъ), на которые потребованъ былъ еще только взносъ 150 фр.}. Изъ другихъ предпріятій, въ которыхъ принималъ участіе Движимый кредитъ, ‘Компанія недвижимостей и Отеля Риволи’, въ этомъ году преобразилась въ ‘Парижское общество недвижимостей’ {Compagnie Immobili&egrave,re de Paris. О ней отчетъ 1858 года отзывался съ величайшей самонадянностью, а она-то и сдлалась однимъ изъ самыхъ главныхъ доводовъ къ разоренію Дв. кредита. Надо помнить, что главными участниками ея были именно администраторы Дв. кредита.}. Тотъ же отчетъ выхваливалъ богатыя надежды, какія подавала Сверная испанская дорога, которой акціи съ 505 фр. упали въ 1867 году до 55-ти франковъ {По увренію отчетовъ Дв. кредита, эта дорога должна была обойтись въ 145 милл. фр., а обошлась она въ самомъ дл въ 225 милл.}. За 1857 годъ, Общество, какъ мы видли, не выдало дивидендъ, котораго приходилось 34 фр. 44 сант. на акцію. Дивидендъ за 1858 годъ, опредленный въ 44 фр. 9 сант., тоже не былъ выдашь, потому что до времени собранія акціонеровъ уже были сказаны знаменитыя слова австрійскому послу, барону Гюбнеру, возвстившія итальянскую войну. къ концу 1859 года акціи Движимаго кредита стояли 983.75.

Бурсы пали вслдствіе войны, уменьшались и дла {Рента стояла 61 до 64.}. По заключеніи виллафранкскаго перемирія, биржевымъ дламъ въ Париж былъ нанесенъ новый ударъ процессомъ противъ вольныхъ маклеровъ (la coulisse), о которомъ мы говорили выше и который былъ дополненіемъ стснительныхъ мръ, принятыхъ прежде противъ спекуляціи. Но этотъ процессъ имлъ послдствія неблагопріятныя, уничтоженіе ‘кулиссы’ не настолько ослабило спекуляцію, сколько уменьшило вообще операціи на бирж. Замчательно, что сами биржевые маклера, которые этимъ процессомъ хотли охранить свою монополію, посл него стали производить меньше длъ. Уничтоженіе кулиссы имло еще неблагопріятное вліяніе на курсъ ренты {Кулисса длала всего больше длъ именно съ рентою, съ уничтоженіемъ гласной кулиссы, рента никогда не достигала уже прежнихъ высокихъ цнъ отчасти именно оттого, что спросъ на нее былъ рже.}.

Движимый, кредитъ продолжалъ въ 1859 году свои главныя операціи: дла съ испанскими, русскими и австрійскими дорогами, съ испанскимъ Движимымъ кредитомъ, съ компаніею недвижимостей, морскою компаніею, компаніею омнибусовъ и проч. {Замчательно, что въ 1869 году, акціи Дв. кредита мене подвергались внезапнымъ значительнымъ измненіямъ курса, чмъ обыкновенно.} Онъ подписался также на 50 милл. въ займ (500 милл. фр.), заключенномъ на итальянскую войну. Дивиденду было выдано на акцію уже только 12 фр. 50 сант., что съ 25 фр. процентовъ составило 37 фр. 50 с.

Но куда же двался невиданный дивидендъ за 1857 и 1858 года? Если сосчитать сумму его съ суммою дохода за 1859 годъ, и вычесть то, что за этотъ годъ было выдано дивиденду и проч., то окажется все-таки недочетъ почти въ 8 милл. фр., т. е. окажется, что 8 милл. не были розданы, и не показано, куда они были употреблены. Правда, въ отчет была отчислена сумма въ возвратъ по уменьшившейся цнности бумагъ въ портфел общества. Но какія это были бумаги и насколько оцнено пониженіе ихъ курса — тайна. Точно такъ, правленіе Движимаго кредита во всякое время могло объявить, что портфель понизимся въ дв на любую сумму и отчислить доходъ на возвратъ ея. Удивительныя дла {Отъ этой суммы почти въ 8 милл. остается только одинъ слдъ: въ отчет 1800 тола зачислено остаткомъ отъ счета 1869 года 83,566 фр. 64 сантима!}!

Въ 1860 году, который ознаменовался заключеніемъ торгомъ трактата съ Англіею, освобожденіемъ южной Италіи и присоединеніемъ къ Франціи Ниццы и Савойи, дла Движимаго кредита были ограничены вслдствіе тревожнаго положенія биржи, обусловленнаго всми этими событіями. И акціи Общества держались въ этотъ годъ гораздо спокойне: крайнія цны ихъ боли 815 и 637.50, спекуляція какъ будто присмирла.

Но положеніе Движимаго кредита уже въ этомъ году было опасно. Имя всего 60 милл. своего капитала, онъ держалъ бумагъ разныхъ предпріятій на сумму до 123 милл. фр. Итакъ, цлыхъ 63 милл., помщенные въ разныя предпріятія, онъ позаимствовалъ изъ текущихъ счетовъ. Правда, въ числ залоговъ, онъ имлъ на 23 милл. французской ренты, которая, пожалуй, т же деньги. Но оставались все-таки заимствованными 38 милліоновъ, обезпеченныхъ такими бумагами, которыхъ нельзя было бы реализировать въ данную минуту {Чистый доходъ за 1860 годъ былъ исчисленъ въ 3 м. 312 т. фр. Между тмъ, ходилъ слухъ, что Движимый кредитъ спекуляціями на бумагахъ трехъ компаній выручилъ въ этомъ году 20 милл. фр.! Дивиденду было выдано 26 фр.}.

Дла Движимаго кредита не поправились ни въ 1861, ни въ 1862 годахъ. Акціи спустились уже на maximum 1,285 фр. Свероамериканская распря и недостатокъ хлопка дурно вліяли на торговлю и фабрикацію, но за то деньги были дешевы и спекуляція обдлывала свои дла.

Капиталы, помщенные въ разныя предпріятія, все возрастали: къ 1863 году они составляли уже почти 148 милл. Но, въ 1863 году, они вдругъ уменьшились слишкомъ на 70 милл., Общество уже ограничивало свои дла. Съ 1863 года, слдуетъ считать періодъ упадка второй имперіи. Дтище ея — Движимый кредитъ сталъ падать еще ране, но, съ упадкомъ имперіи, начатъ клониться безвозвратно къ гибели. Съ 1864 года упадокъ этотъ уже несомнненъ. Движимый кредитъ сдлался солидаренъ, какъ бы нарочно, для каламбура, съ ‘компаніею недвижимостей’ {Компанія, спекулировавшая на покупку и продажу земли, постройку зданій въ Париж, при общей перестройк, и въ Марсели.}. Отсюда произошло именно то, что слдуетъ по грамматическому смыслу: Движимый кредитъ сдлался недвижимымъ. За исключеніемъ 10 милл. фр., весь капиталъ Общества былъ затраченъ въ постройкахъ, покупкахъ и т. д. компаніи недвижимостей. Дивидендъ за 1864 годъ, составилъ уже только 25 фр. {Дивидендъ съ процентами былъ въ 1860 г. 50 фр., въ 1861 г. 60 фр., въ 1862 г. 125 фр., въ 1863 г. 125 фр., въ 1864 г. 60 фр., въ 1865 выданы уже только 25 фр. процентовъ, а дивиденду не было, въ 1866—1867 годахъ — ничего.}, что вмст съ 25 фр. процентовъ представляло 10% на номинальную цну акцій. А такъ какъ курсъ акцій превосходилъ еще иногда 1,000 фр., то Движимый кредитъ въ сущности давалъ доходу акціонерамъ всего 5%, въ,1860, 1861 и 1864 годахъ.

Дла на бирж въ 1865 году не были особенно живы, свою живость парижская биржа, какъ мы видли, утратила еще раньше, въ значительной степени, отчасти вслдствіе ряда мръ стснявшихъ спекуляцію {Впрочемъ, съ 1 января 1862 года бирка снова открылась публик, ненавистные tourniquets, при которыхъ взималась плата за входъ, исчезли. Эта отмна была мотивирована предпринятымъ въ то время обращеніемъ 4 ¹/₂ и 4% рентъ въ 3%, хотли расширить рынокъ.}, частью просто вслдствіе поворота въ счастьи, нкогда улыбавшемся второй имперіи. Въ 1865 году выпущены были — и съ успхомъ — несчастныя облигаціи мексиканскаго займа {600 т. 6% облигацій выпускная цна 340 фр., съ выкупомъ по 600 фр. въ теченіи (!) 50 лтъ.}. Успху помогли впрочемъ и выигрыши, опредленные для каждаго тиража (главный выигрышъ 500 т. фр.). Итальянскій заемъ въ 425 милл. фр. и заемъ города Парижа въ 250 милл. тоже были реализированы успшно въ 1865 году на парижской бирж. Война въ сверной Америк была кончена, шлезвигъ-гольштейнская война тоже. Вслдствіе того, рента окончила годъ на цифр 68.15.

Акціи Движимаго кредита держались въ теченіи этого года все еще между 1,000 фр. и 652 фр. 50 сант. Но предпріятія, въ которыхъ были помщены капиталы Движимаго кредита) шли хуже (особенно испанскія дла) и доходъ былъ опредленъ около 8 ¹/₂ милл. фр. Но совтъ воспользовался первыми предвстіями войны 1866 года, чтобы выдачу дивиденда отложить, такъ, акціонеры за 1865 годъ и получили только проценты.

Наступилъ 1866 годъ, разрушившій весь престижъ второй имперіи. Это былъ годъ самый неблагопріятный и для длъ. Урожай былъ недостаточный, одни наводненія причинили убытку на 61 милл. фр., мексиканское предпріятіе оказалось несостоятельнымъ и, переплывая Атлантику обратно, войска второй имперіи какъ бы Совершали новый переходъ чрезъ Березину. Наконецъ война въ Германіи и Италіи и сама по себ останавливала дл и подрывала вредитъ французскаго могущества. Вдобавокъ во всему во Франціи свирпствовала холера. Рента въ ма упала до 62.86, а итальянскіе пяти-процентные фонды продавались по 36 фр. 50 сант. {Разсчитываютъ, что пониженіе курса или упадокъ цнностей на парижской бирж между 17 марта и 9 мая 1866 года составило на однхъ 70 главныхъ бумагахъ 2 милльярда, 859 милл., 726 ¹/₂ тысячъ. Въ іюн рента упала даже до 62.10.}!

Вдругъ, 5 іюля, появилось на бирж извстіе объ уступк Вевеціи императору французовъ. Съ 65.35 рента тотчасъ повысила на 70.30. На итальянскіе фонды повышеніе было почти въ 15 франковъ, на акціи Движимаго кредита въ 200 фр. {На той же бирж повышеніе дошло до 266 фр.}. За такимъ чрезмрнымъ повышеніемъ, разумется, тотчасъ послдовала рекція.

Между тмъ, администраторы Движимаго кредита, видя приближеніе кризиса для Общества, зная всю несостоятельность помщеніи его капиталовъ, задумали отчаянную мру, чтобы потопить свои грхи въ расширеніи дла, они задумали удвоеніе акціонернаго капитала, т. е. выпускъ еще 120 т. акцій, на сумму 60 милл. Въ январ появилось извщеніе, созывавшее чрезвычайное собраніе акціонеровъ 12 февраля. При этомъ было объявлено, что списокъ акціонеровъ, имющихъ право участвовать въ немъ {По уставу, 200 значительнйшихъ акціонеровъ.}, составлена совтомъ за мсяцъ до собранія. Но собраніе должно было состояться 12 февраля, а извщеніе о немъ было 28 января, стало быть, акціонеры, желавшіе привить участіе въ собраніи, не могли уже предъявить своихъ акцій, списокъ уже былъ составленъ, и составленъ по произволу совта. Это была возмутительная мра диктаторства, или эскамотированіи власти собраній. Движимый кредитъ подражалъ примненію народнаго голосованія къ утвержденію второй имперіи и къ присоединенію Ниццы и Савойи.

Общественное мнніе, несмотря на то, что администраторы компаніи уже пріучили его къ деспотизму, было возмущено этой мрою. Однакожъ, собраніе акціонеровъ, составленное врасплохъ, утвердило предположеніе совта и дало разршеніе на удвоеніе капитала {Новые акціи были предоставлены исключительно прежнимъ акціонерамъ, по цн 516 фр. 66. Эта цна представляла альпари, въ сравненіи съ 600 фр. старыхъ акцій, такъ какъ за старымъ акціонернымъ капиталомъ числился наличный резервный фондъ въ 2 милліона фр.}.

Были приняты также предложенія совта о равныхъ измненіяхъ въ устав, въ томъ числ уменьшеніе доли администраторовъ, въ чистомъ доход, съ 10% на 5% и увеличеніе резервнаго фонда съ 2 до 10 милліоновъ. Прибгая, въ критическомъ положеніи Общества, не къ ликвидаціи, а напротивъ въ удвоенію капитала, совтъ этими измненіями задобрялъ акціонеровъ.

Курсъ акцій въ теченіи 1866 года былъ измнчива {Maximum 880, minimum уже — 392. 60.} и спекуляція по прежнему длала много длъ съ ними. Но замтна была наклонность боле въ паденію, чмъ въ возвышенію. Четыре раза даже случилось, что курсъ падалъ ниже пари.

Въ 31 декабря 1866 года, балансъ Движимаго кредита былъ 249, 455.940 фр. 68 сант.

Въ собраніи акціонеровъ, бывшемъ 6 апрля 1867 года, совтъ въ отчет за 1866 годъ показалъ уже потерю почти въ 8 милліоновъ фр. {7 милл. 983. 136 фр. 63 сант.}. Но такъ какъ мы видли выше, что въ 1865 году было выручено около 8 ¹/₂ милл., а изъ этой суммы были выданы акціонерамъ на 1865 годъ только проценты (т. е. 25 фр. на акцію или 3 милл. всего), безъ дивиденда, то изъ той суммы должно было остаться около 5 ¹/₂ милл. Стало быть, если въ 1866 году оказалась потеря, то она была не 8 ¹/₂ милл., а боле 13 ¹/₂ милліоновъ {Доходъ 1865 года 8.586.006 фр. 85 сант. Отсюда выдано 3 милл. процентовъ, осталось 5.586.006 фр. 85 сант., что съ показанною лотерею на 1866 годъ, 7.983.136 фр. 08 сант. и составляетъ 18.569.142 фр. 88 сант.}.

Помщеніе капиталовъ Движимаго кредита за 1866 годъ еще ухудшилось. Составъ его портфеля, то-есть находившіяся у него бумаги, длались все мене благонадежны {Такъ, по отчету на 1865 годъ было еще въ портфел ренты слишкомъ на 6 ¹/₂ милл., и ‘разныхъ акцій’ на 15 милл. фр. Между тмъ въ портфел 1866 года, ренты было уже всего на 1 милл. 149 т., а ‘разныхъ акцій’ (здсь не считаются желзнодорожныя) на 55 ¹/₂ милл. Итакъ, Дв. кредитъ продавалъ ренту и покупалъ вмсто нея ‘разныя акціи’?}. Связи съ ‘Компаніею Недвижимостей’ длались все тсне. Въ 1862 г., Движимый кредитъ помщалъ въ этомъ предпріятіи всего мене 17 ¹/₂ милл., а въ 1866 году уже боле 72 милл. фр. (см. ниже выписку съ ршеніемъ аппелляціоннаго суда).

Итакъ, посл періода процвтанія Движимаго кредита, продолжавшагося съ 1852 по конецъ 1856 годъ, наступилъ періодъ паденія, съ 1857 по 1867 годъ. Наконецъ, 1867 годъ былъ годомъ окончательнаго паденія. Еще въ первые два мсяца курсъ его акцій бывалъ выше пари, но, съ 18 марта, онъ, сошелъ съ пари и уже не достигалъ его {Maximum на 1867 годъ 583. 75, minimum 140 фр.}.

Портфель Движимаго кредита всегда оставался тайною. Но вотъ, 15 октября, появился въ газет ‘Epoque’ списокъ бумагъ, находившихся въ портфел Движимаго кредита, 31 августа, списокъ, заимствованный изъ баланса, сообщеннаго имъ французскому банку. За ‘Epoque’, ‘Presse’ напечатала этотъ списокъ, дополнивъ его. Эти ‘нескромности’ газетъ никогда опровергнуты не были и ихъ слдуетъ признать за достоврныя. Он представляли портфель въ безнадежномъ положеніи. Бумаги, въ немъ заключавшіяся, представляли въ итог, по тогдашнему курсу, сравнительно съ цною, въ которой он числились въ портфел Движимаго кредита, потерю приблизительно между 74 и 94 милліонами франковъ {Представляемъ этотъ списокъ, чтобы дать врное понятіе о томъ, на какія предпріятія директоры Дв. Кредита предпочтительно затрачивали его капиталы: французской ренты на 3.000 фр.

113.000 облигацій } Компаніи недвижимостей, находившейся въ критическомъ

72.000 акцій } положеніи.

65.000 акцій испанскаго Движимаго кредита.

660 — французскаго Дв. кред.

12.006 облигацій общества канализаціи Эбра.

20.000 — Транзатлантической компаніи.

62.000 — Сверной испанской дороги.

350 акцій Южно-французской дороги.

4.200 — австрійскихъ дорогъ.

32.000 — компаніи Magasins Gnraux (отдлившейся изъ C-gnie Immobili&egrave,re).}. Въ портфел были собраны самыя неблагонадежныя французскія и испанскія бумаги.

Когда же произошла эта страшная потеря отъ 74 до 94 милл. фр.? Изъ разсчетовъ оказывается, что еще 19 мая 1866 г. капиталъ въ 60 милл. и резервъ въ 2 милл. были на лицо, былъ налицо и остатокъ отъ 1865 года, 8 ¹/₂ милл., всего, значитъ, 70 ¹/₂ милл. Съ тхъ поръ, Движимый кредитъ, посредствомъ новаго выпуска акцій, получилъ еще капиталъ въ 60 милліоновъ…

Между тмъ, въ собраніи акціонеровъ, 6 апрля 1867 года, объявлено было, что цнность капитала Общества уменьшилась почти на 8 милл., и президентъ совта правленія Движимаго кредита, Исаакъ Перейръ, а также члены совта Эмиль Перейръ и Сальнадоръ ршились сложить съ себя свои обязанности. Въ письм, напечатанномъ въ ‘Монитер’, господа Перейры уврили, что они удаляются единственно побуждаемые пользою акціонеровъ, съ цлью положить конецъ разногласіямъ и облегчить реализацію ‘необходимыхъ средствъ’. Эти господа имли смлость говорить при этомъ о своемъ самопожертвованіи и добросовстности! Обративъ предпріятіе въ громадную машину, посредствомъ которой они заработали себ несчетныя деньги, эти пираты раскланивались съ обществомъ. Вдь и они теряли какъ акціонеры! А что они нажили какъ администраторы, то уносили съ собою.

До вопросъ, лежащій на нихъ, заключается вотъ въ чемъ: акціонерный капиталъ Движимаго кредита, съ резервнымъ фондомъ, составлялъ 124 милліона фр., 19 мая 1867 года, господ Перейры вмст съ прочими администраторами объявили потерю мене 8 милліоновъ, они должны доказать, что остальные 116 милл. фр. были въ цлости {Недавно парижскій апелляціонный судъ разбиралъ дло но жалоб, предъявленной на администраторовъ Движимаго кредита нкимъ Лабури. Ршеніе но этому дду произнесено было 1 августа. Упомянемъ здсь объ этомъ процесс, хотя для для нашей статьи исторія Движимаго кредита служила только примромъ и вамъ важны только его операціи и счетоводство. Но жалоба Лабури захватывала довольно широко дятельность администраторовъ, а потому мы и изложимъ сущность ршенія аппелляціоннаго суда.

Лабури жаловался на незаконность того собранія акціонеровъ, въ которомъ было ршено удвоеніе напитала, на ложность свдній, представленныхъ администраторами при этомъ призыв новыхъ капиталовъ, и на умолчаніе о важныхъ, неблагопріятныхъ Обществу обстоятельствахъ. Жалобу свою Лабури предъявлялъ на членовъ совта: обоихъ Перейровъ, Сальнадора, Біеста, Галліера, Шевалье, Бюссьера, Седльера и Гриннигера. Онъ требовалъ, чтобы ему были возвращены, а въ случа нужды взысканы съ личнаго имущества этихъ господъ, произведенные имъ взносы но акціямъ второго выпуска.

Судъ отвергъ первое основаніе жалобы: незаконность общаго собранія (мы уже объяснили выше, въ чемъ она состояла), такъ какъ не имется въ виду закона (1),который бы обязывалъ правленіе компаній заране приглашать акціонеровъ къ представленію своихъ акцій и занесенію своихъ именъ въ списокъ собранія своевременно (въ этомъ отношенія аппеляціонный судъ и отмнилъ послдовавшее ршеніе 1-й инстанціи).

Но второе основаніе жалобы Лабури судъ призналъ вполн. Приводимъ сущность мотивовъ, допущенныхъ судомъ. Дв. кредитъ, уже въ конц 1864 года, находился въ затруднительныхъ обстоятельствахъ, главная часть его капитала была помщена въ Компаніи недвижимостей, которая находилась подъ управленіемъ тхъ же директоровъ, какъ и Дв. кредитъ. Свдніе о величин этой суммы не было сообщено даже въ баланс, представленномъ коммерческому суду, и ссуды Дв. кредита Компаніи недвижимостей, по балансу перваго были причислены въ помщеніямъ на опредленный срокъ, между тмъ, какъ срока этимъ ссудамъ, въ дйствительности, не было. Даже, если бы он и была срочныя и можно было бы потребовать ихъ возвращенія для отвращенія отъ Дв. кредита кризиса, то он все-таки не были бы возвращены, потому что Компанія недвижимостей была не въ состояніи это сдлать. Сверхъ того, ссуды эти были показаны огуломъ въ числ 63 милл., помщенныхъ въ ‘равныя компаніи’, между тмъ какъ изъ этой суммы цлыхъ 62 милл. были помщены въ одной компанія, именно въ комп. недвижимостей. Наконецъ, въ портфел не было облигацій этой компаніи, и отговорка, что всегда можно было потребовать отъ комп. недвижимостей выпуска, этихъ облигацій, не можетъ быть принята, такъ какъ выпускъ облигацій на 52 милл. фр. вдругъ непремнно обнаружилъ бы все положеніе длъ между Дв. кредитомъ и Компаніею. Это умолчаніе важнаго факта со стороны обоихъ Обществъ судъ признаетъ какъ преднамренное дйствіе именно для осуществленія удвоенія капитала Дв. кредита въ акціяхъ.

Судъ допускаетъ, что администраторы обязаны придавать гласность всему положенію длъ Общества, по ршаетъ, что они не имютъ права умалчивать о столь важномъ факт тогда именно, когда къ предпріятію призывается новый капиталъ. Движимый кредитъ помстилъ въ предпріятія Комп. недвижимостей въ форм ссудъ, покупки акцій и облигацій почти 100 милл. фр., то-есть боле, чмъ въ полтора раза свой основной капиталъ, почти половину всего своего актива. Между тмъ, совтъ правленія не только не предупреждалъ Общество о такомъ положеніи длъ, но даже, жъ отчет, читанномъ въ собраніи 12 февраля 1866 г., ни разу не упомянулъ о Компаніи недвижимостей, а въ отчет 10 мая, представленномъ уже посл постановленія объ удвоенія капитала, расхваливалъ цвтущее положеніе длъ этой компаніи. Самое удвоеніе капитала судъ признаетъ какъ прямое послдствіе опаснаго положенія Дв. кредита, а не какъ необходимость вынужденную обширностью его оборотовъ (что утверждали администраторы).

Основываясь на всемъ этомъ, судъ призналъ администраторовъ Движ. кредита, бывшихъ въ тоже время администраторами Компан. недвижимостей, въ недобросовстномъ исполненія даннаго имъ порученія и доврія, и обязанными вознаградить истца за его потерю. Но судъ не думаетъ, чтобы Движ. кредитъ потерялъ весь свой капиталъ, а потому не считаетъ справедливымъ сполна возвратить Лабури вс его взносы. Вслдствіе того, онъ опредляетъ навесть полныя справки по книгамъ и счетамъ и возвратитъ Лабури его дйствительную потерю, какъ она окажется изъ истинныхъ балансовъ.

Что касается тхъ администраторовъ Движ. кредита (Шевалье, Бюссьеръ, Селльеру и Гринянгеръ), которые не были въ то же время членами совта Комп. недв., то ихъ судъ увольняетъ отъ отвтственности по иску истца, такъ какъ очень вроятно, что оно только полагались на своихъ товарищей, а истиннаго положенія Компаніи не знали. Здсь судъ допускаетъ различіе между справедливою отвтственностью по личнымъ дйствіямъ, обманувшимъ то довріе, которое акціонеры должны оказывать администраторамъ, и довріемъ, какое сами администраторы могутъ ошибочно оказать другимъ лицамъ. Иначе, говоритъ судъ, пришлось бы смотрть на директоровъ промышленнаго общества, какъ на страхователей интересовъ акціонеровъ, что было бы несправедливо.

По всмъ этимъ основаніямъ, судъ приговорилъ Эмиля и Исаака Перейровъ, Сальвадора, Біеста и Галліера уплатятъ истцу вознагражденіе по оцнк, на основаніи документовъ, съ общею ихъ отвтственностью всхъ за каждаго, и къ издержкамъ.}.

Въ выноск читатель можетъ найти проврку дйствій администраторовъ по другимъ источникамъ, изъ нея же онъ увидитъ, что, на основаніи судебнаго ршенія, тайна съ дйствій Движимаго кредита съ 1866 года будетъ сорвана и документы совта этого общества наконецъ откроются для безпристрастнаго контроля и для привлеченія виновныхъ къ отвтственности. Бывшій процессъ важенъ тмъ, что онъ проложилъ дорогу дальнйшимъ искамъ въ томъ же род. Остается желать, чтобы, когда вс плутни будутъ раскрыты, акціонеры Движимаго кредита составили изъ себя общество со спеціальной цлью вытребовать назадъ отъ Перейровъ съ К^о вс унесенные ими барыши.

——

Исторія Движимаго кредита представляетъ намъ краснорчивый примръ той эксплуатаціи массы, горстью финансовыхъ феодаловъ, которая не многимъ лучше феодальной эксплуатаціи прежнихъ временъ. Движимый кредитъ не можетъ даже прикрыться какою-либо славою ‘завоевателя,’ какою такъ успшно прикрывалась до времени эксплуатація иного рода.

Въ самомъ дл, финансовой своей цли Движимый вредитъ не достигъ. Ему не удалось сдлаться ни главнымъ банкомъ обще-европейскаго кредита, ни монопольнымъ банкомъ, въ которомъ ‘сосредоточивались’ бы капиталы предпріятій по общественнымъ работамъ, ни наконецъ облигаціоннымъ банкомъ, котораго доходныя ассигнаціи замняли бы деньги, поглощая капиталъ, находящійся въ обращеніи и сбереженія, ожидающія помщенія.

Учредители Движимаго кредита льстили своимъ акціонерамъ общаніемъ, что они учредятъ конторы этого предпріятія во всхъ главныхъ столицахъ Европы и посредствомъ ихъ подчинятъ Парижу весь денежный рынокъ, ничего подобнаго не осуществилось. Они попробовали захватить въ свои руки морскую торговлю, посредствомъ морской компаніи и компаніи транзатлантическихъ пароходовъ, они хотли управлять поземельною собственностью въ городахъ посредствомъ Компаніи недвижимостей, они стремились захватить желзныя дороги всего европейскаго континента посредствомъ дорогъ австрійскихъ, венгерскихъ, русскихъ и испанскихъ, они предсказывали, что Движимый кредитъ будетъ коммиссіонерскимъ банкомъ для государственныхъ займовъ Франціи, Италіи, Испаніи, Турціи и Мексики. Все это оказалось мечтою.

Ни одно изъ этихъ ‘завоеваній’ не удалось, мало того, самъ парижскій денежный рынокъ, управленіе которымъ Движимый кредитъ пытался присвоить себ окончательно, возсталъ противъ этого учрежденія, и Движимый кредитъ вызвалъ всеобщую ненависть въ торговомъ свт.

Чмъ же удалось Движимому кредиту быть въ дйствительности? Въ одномъ изъ многочисленныхъ его процессовъ, онъ имлъ противъ себя знаменитаго адвоката Беррье, и вотъ какъ этотъ ораторъ опредлилъ дятельность Движимаго кредита: ‘Общество Движимаго кредита, это — величайшій игорный домъ, который когда либо былъ на свт. Громкія слова ничего не значатъ. Я знаю, у нихъ этихъ словъ довольно: покровительство промышленности, освобожденіе государственнаго кредита, развитіе кредита частнаго, консолидація всхъ цнностей частныхъ компаній, то-есть мечта. Но все это одна наружность, предлогъ, а въ дйствительности они только дали новое имя игр: игру они назвали — промыселъ кредитомъ (l’industrie du crdit). Это было сказано еще въ блестящую эпоху ‘величайшаго игорнаго дома’.

Напомнимъ въ заключеніе о размрахъ этой игры. Движимый кредитъ основалъ или эксплуатировалъ множество предпріятій, которыя въ сложности выпустили бумагъ на четыре милліярда франковъ. Если взять только главныя компаніи, основанныя Движимымъ кредитомъ, или имвшія въ немъ свой банкъ, то капиталъ въ акціяхъ и облигаціяхъ, выпущенный ими, по первоначальнымъ цнамъ составлялъ почти два милліярда франковъ. по самымъ высшимъ цнамъ, вс эти бумаги представляли цнность боле трехъ милліардовъ, такъ что барыша противъ первоначальныхъ цнъ на нихъ было боле одного милльярда.

По цнамъ же существовавшимъ на нихъ въ конц 1867 года, эти капиталы представляли цнность уже всего около 1 ¹/₄ милльярда. Стало быть акціонеры, т. е. масса, купившая ихъ бумаги, понесла потерю около 650 милліоновъ франковъ сравнительно съ цнами первоначальными, а по сравненію съ наивысшими курсами, потерю въ 1 милльярдъ 742 ¹/₂ тысячи.

Что выиграли акціонеры самого Движимаго кредита, который славился своими громадными дивидендами? Несмотря на эти дивиденды, они на всей операціи въ сложности потеряли, потому что, если бы они помстили тотъ же капиталъ просто въ 3% ренту, то она принесла бы имъ больше {Итакъ, рента принесла бы 498 фр. 64 сант. выгоды, а Дв. кредитъ 7 фр. 5 сант. ущербу.}. Вотъ окончательный результатъ помщеній капитала въ подобныя громкія предпріятія, манящія баснословными дивидендами, прельщающія курсами въ четверную цну акцій!

Дикаръ разсчитываетъ, что 1060 фр., употребленные на покупку одной акціи Дв. кред. въ 1852 году (тогда это была цна дешевая), въ теченіи 15 лтъ должны были принестъ 930 фр. 45 сант. дивиденда. Если причислить къ этому цну акціи Дв. кред. въ ноябр 1867, года (т. е. 142 фр. 50 сант.), то окажется, что 1080 фр. обратились въ 1072 фр. 65 сант. Потеря въ 7 фр. 5 сант.

Между тмъ 1080 фр., употребленные на нокуаку 8% ренты въ 1852 году по 81 фр. (курсъ дорогой), принесли бы въ теченіи 14 лтъ 600 фр. доходу, жъ которымъ, если причислить ныншнюю стоимость той же суммы въ рент (т. е. 978 фр. 64 сант.) то выйдетъ 1,578 фр. 64 сант.

Такова была судьба акціонеровъ, но судьба администраторовъ была совсмъ внал: они нажили сотни

Приведемъ еще одно мнніе, высказанное о Движимомъ кредит въ періодъ его процвтанія, именно въ 1857 году. Оно высказано Прудономъ: ‘Кредитное учрежденіе, подобное Движимому кредиту, полезно, даже необходимо, но оно выходитъ изъ. круга предпріятій частныхъ, такое учрежденіе, чтобы быть прочнымъ, должно быть основано на вр въ него общества, а стало быть не можетъ быть эксплуатируемо въ виду частнаго интереса: такое отнятіе у народа права, которое должно принадлежать ему самому, представляетъ вмст и злоупотребленіе и обманъ, правительство, которое такое похищеніе допускаетъ, и спекулянты, которые имъ пользуются, будутъ подлежать отвтственности: первое передъ народомъ, послдніе — передъ правосудіемъ’.

——

Примромъ Движимаго кредита, съ его Перейрами и К^о,мы можемъ ограничиться для ознакомленія читателя съ механизмомъ кредитной спекуляціи. Но для довершенія картины надо привесть еще нсколько чертъ изъ другихъ исторій спекуляціи во Франціи за послдніе пятнадцать лтъ. Здсь мы уже обратимъ вниманіе не столько на изложеніе механизма операціи, сколько именно на характеристику нравовъ.

——

Кто слыхалъ о Перейрахъ, тотъ слыхалъ и про Миреса, Миресъ, по примру Перейровъ, основалъ кредитное учрежденіе: ‘Главную кассу желзныхъ дорогъ’, по ихъ же примру занижался спекуляціею на общественныя работы, въ особенности на римскія дороги, сверхъ того, онъ, какъ мы уже говорили въ иномъ, мст, редижировалъ Journal des chemine de fer и прибралъ къ рукамъ главные органы прессы.

‘Главная касса желзныхъ дорогъ’ преобразована изъ другого предпріятія, въ 1853 году. Это было сперва акціонерное общество съ капиталомъ въ 12 милл. фр., но съ 1856 года капиталъ Общества былъ увеличенъ до 50 милл. Итакъ, капиталъ его почти равнялся капиталу Движимаго кредита. Цль его была таже самая: покупка и продажа бумагъ, фондовъ французскихъ и иностранныхъ, открытіе текущихъ счетовъ, ссуды подъ залогъ. Правила устава въ сущности были тже, какъ Движимаго кредита, только здсь директорамъ присвоено было изъ дохода даже не 10%, а 19%.

За ходомъ предпріятія Миреса мы слдить не будемъ, насъ занимаетъ здсь другое. Въ конц 1857 года, Миресъ, предвидя близкое разстройство своихъ длъ, придумалъ комбинацію, которая должна была не только снабдить его банкъ наличными деньгами, но и доставить ему значительный барышъ. Въ касс хранилось большое количество акцій общества (т. е. Главной кассы жел. дорогъ), частью принадлежавшихъ самому обществу, т. е. не разобранныхъ во время подписки, частью внесенныхъ на храненіе или въ залогъ подъ ссуду посторонними лицами. Миресъ взялъ у кассира тысячъ четырнадцать этихъ акцій, выдавъ кассиру росписку, но не занося въ книги этого позаимствованія, и, чрезъ третье лицо, сталъ постепенно сбывать ихъ на бирж. Деньги же за нихъ, по мр полученія, онъ вносилъ въ свой банкъ, какъ будто свои собственныя.

Эту операцію Миресъ держалъ въ тайн, однако товарищу его, Солару, удалось узнать объ этомъ дл, тотъ, не долго думая, сдлалъ тоже самое, съ тою только разницею, что деньги, которые выручалъ отъ продаваемыхъ акцій, въ кассу не вносилъ, а клалъ себ въ карманъ. Итакъ, оба товарища, втайн другъ отъ друга, тащили на биржу вклады, отданные на храненіе, и продали около 20 тысячъ акцій, по хорошей цн, отъ 850 до 450 фр. на акцію.

Понятно, что появленіе на рынк 20-ти тысячъ акцій Общества тотчасъ вызвало паденіе ихъ курса, владльцы для того и внесли ихъ на храненіе или заложили въ кассу, чтобъ не пускать ихъ въ обращеніе. Но это не все: покупщики этихъ 20 т. акцій стали предъявлять къ каждому сроку купоны и получали по нимъ проценты и дивидендъ, а между тмъ, прежнихъ владльцевъ, которые не знали о тайной продаж ихъ вкладовъ, надо было кредитовать на т же суммы процентовъ и дивиденда: отсел двойная уплата процентовъ и дивидендовъ по 20 т. акцій, что составило за все время 700 тысячъ франковъ. Затмъ, когда курсъ на акціи Главной кассы желзныхъ дорогъ, вслдствіе этой операціи, упалъ, гг. Миресъ и Соларъ стали скупать акціи, по цн 150—200 фр. и скупали ихъ въ теченіи 9 мсяцевъ. Значитъ, на каждой акціи они получили барыша 150— 200 фран. Между тмъ приведенную потерю отъ двойной уплаты процентовъ и дивиденда, 700 тысячъ фр. они поставили обществу на счетъ. Что за важность, что отъ ихъ мошенничества I общество потеряло 700 т. фр., когда они выиграли до 2 милліиновъ! Вдь ‘les grandes affaires’ на томъ и стоятъ, что интересы компаній зарываются въ землю, какъ удобреніе, для доставленія жатвы директорамъ.

Это не вымыселъ и не догадка: операція Миреса и Солара описана точно такъ въ судебномъ приговор. Тамъ же упомянуто, что Миресъ въ то время, когда онъ сталъ снова скупать акціи, употребилъ вс средства, чтобы подорвать ихъ вредитъ, понизить ихъ цну.

Но какъ же выпутались эти господ по отношенію въ акціонерамъ, которыхъ вклады они продали? А вотъ какъ: они воспользовались общимъ паденіемъ курсовъ на бирж въ ма 1859 года, и сдлали тогда фиктивную продажу по низкой цн тхъ акцій, которыхъ не скупили. Для этого, Миресъ разослалъ къ 338 акціонерамъ, которыхъ ограбилъ, циркуляръ съ увдомленіемъ, что въ виду положенія рынка, директор признали благоразумнымъ продать акціи, внесенныя на храненіе, въ каждому экземпляру циркуляра приложенъ былъ ярлыкъ съ означеніемъ цны продажи по тогдашнему курсу. Въ тоже время Миресъ, чтобы еще боле уврить своихъ кліентовъ въ чистот дла, продалъ чрезъ биржевого маклера значительное количество акцій своему повренному, который въ тотъ же день продалъ ихъ обратно Миресу.

Но каково было тмъ, кто подвергся миресовой экзекуціи? Многіе изъ нихъ явились къ суду, и обнаружились скандалезные факты: одинъ жаловался, что его акціи были проданы за 23 т. фр., а онъ получилъ только 10 тысячъ, другой получилъ всего 110 т. фр. за акціи, на которыхъ было выручено 232 тысячи, третьему курсъ продажи былъ показанъ въ 175, между тмъ, какъ онъ былъ 350. Но это еще не все: логика мошенничества неумолима, ограбивъ кліентовъ, подъ видомъ экзекуціи ихъ акцій, нельзя было ограничиться тмъ, что уже было похищено у нихъ, надо было требовать отъ нихъ приплаты къ курсу продажи до того курса, по которому вклады были приняты Главною кассою въ залогъ. Ограбленныхъ стали уврять, что они же еще должны Общёству! Приведемъ примры изъ судебныхъ показаній. Одинъ истецъ объяснилъ, что, нуждаясь въ деньгахъ, онъ заложилъ въ 1857 году у Миреса 64 акціи Восточной дороги и 34 акціи Главной кассы, на сумму боле 70 тысячъ фр. Въ ма 1859 года, онъ получилъ циркуляръ съ извщеніемъ, что заложенныя имъ акціи проданы, и что затмъ онъ еще долженъ банку 40 т. фр. Въ ярлык было прописано, что акціи Восточныхъ дорогъ были проданы по 430 франковъ, а акціи Главной кассы — по 175. Между тмъ онъ узналъ, что первыя были въ дйствительности проданы по 750, а вторыя по 375.

‘Такъ какъ должникомъ оказался я,— говорилъ истецъ, — то меня потребовали къ разсчету. Господа ликвидаторы сказали мн: хотите, чтобы вамъ быль выведенъ балансъ?— Покорно благодарю, сказалъ я, насмотрлся я на вашъ балансъ и предпочту ему на этотъ разъ всы правосудія (смхъ въ публик). Бдная моя жена умерла отъ этого горя, г. Миресу это извстно, она ходила къ нему, и со слезами умоляла его о пощад. Онъ взялъ ее за руки и сказалъ: мн жалко васъ и я желалъ бы, чтобы вы не теряли, пусть вашъ мухъ ршится на жертву (qu’il se saigne), пусть дастъ обезпеченіе, и мы устроимъ все это. Но у меня ничего боле не было, и обезпеченія я дать не могъ. Но т 98 акцій, которыя я заложилъ, стоили гораздо больше, чмъ сколько было мн выдано въ ссуду. Полагаюсь на ваше безпристрастіе относительно тхъ 40 тысячъ фр., которые съ меня еще требуютъ.’

Остроумная операція гг. Миреса и Солара лишила многихъ рабочихъ сбереженій, накопленныхъ долгимъ трудомъ. Въ суд, было прочтено между прочимъ письмо старушки-служанки:

‘Войдите въ то положеніе, въ которое поставили меня эти господа, продавъ мои залоги: они сдлали меня нищею. Я два раза писала г. Миресу, прося его протекціи для поступленія въ богадльню. Тамъ будетъ мн хоть кусокъ хлба и можетъ бытъ удастся еще хоть что-нибудь заработать, чтобы расплатиться, а такъ, мн нечмъ и жить. Прошу васъ, пусть эти господа не напоминаютъ мн о моемъ несчастій. У меня осталось только мое бдное хозяйство, неужели они захотятъ отнять его? Вдь это не стоитъ издержекъ’.

Представьте себ, что тже Миресъ и Соларъ ночью залзли бы въ комнату Этой старушки, разломали ея сундукъ и утащили ея деньги. Что было бы тогда? Не говоря о суд, общество заклеймило бы ихъ настоящимъ именемъ воровъ, и они не смли бы показаться на улиц.

Гг. Миресъ и Соларъ сдлали тоже, потому что они умышленно похитили деньги этой бдной женщины, и еще многихъ людей, похитили тайно, обманувъ ее, нажили на эти деньги больше денегъ, и не только не отдали жертв похищеннаго у нея, но еще требовали съ нея приплаты. И что же: г. Миресъ до сихъ поръ здитъ въ каретахъ, задумываетъ новыя ‘операціи’ и даже слыветъ въ обществ ‘гонимымъ’, потому что немножко посидлъ въ тюрьм, онъ, который задавалъ такіе великолпные обды, онъ, у котораго половина журналистовъ были на содержаніи!

Общество смотритъ на него какъ на геніальнаго спекулянта и даетъ ему вс права завоевателя. Сама жертва его, бдная служанка, проситъ, чтобы ей предоставили средство заработать что-нибудь, чтобы еще расквитаться съ нимъ! Да, общество иметъ дв морали, признаетъ двоякія мры и всы и спекулянты посреди его, зараженнаго спекуляціею, жаждущаго если не барыша на биржевой ликвидаціи, то выигрыша капитала по лотерейному билету,— это завоеватели посреди своихъ солдатъ. Солдаты падаютъ вокругъ завоевателя и обожаютъ его, оттого, что сверхъ рабскаго чувства преданности успху, ихъ соединяетъ съ завоевателемъ таже жажда захвата. Перейры, Миресъ и т. д., это не братья ‘Робера и Бертрама’, не Картуши нашего времени — это его Цезари, Наполеоны…

Возвратимся къ изученію ‘нравственныхъ’ курьезовъ въ дл Миреса. Кассиръ Роже, у котораго Миресъ и Соларъ поочередно требовали залоги для продажи, какъ мы сказали, бралъ съ нихъ росписки. Наконецъ, каждый изъ нихъ замнилъ вс свои росписки одною общею. Въ то время и Миресъ уже зналъ, что Соларъ ему подражаетъ, и вотъ каждые изъ товарищей сталъ бояться, что другой вытребуетъ отъ кассира его росписку и посредствомъ ея будетъ держать товарища въ рукахъ. Поэтому они условились втроемъ, что Роже не иметъ права выдать росписку Солара иначе, какъ Миресу присутствіи Солара, и росписку Миреса никому кром Солара, въ присутствіи Миреса. Эти господа знали, что и собственноручной записк не всегда можно врить. И предосторожность была не лишняя, разъ случилось, что Миресъ потребовалъ свою росписку и въ суд было читано письмо къ нему Роже, въ которомъ этотъ кассиръ отказывался исполнить требованіе, выражая мнніе, что самъ Миресъ одобритъ его за это, такъ какъ въ кассир ему нуженъ прежде всего ‘человкъ честный’.

Для характеристики нравовъ спекулятивнаго міра, не мшаетъ привесть нсколько, образчиковъ изъ переписки, сдлавшейся извстною при процесс.

Миресъ, въ письм къ Солару упоминая о неблагопріятныхъ слухахъ, приписываетъ распространеніе ихъ Солару, и говоритъ между прочимъ:

… ‘Г. Иффла сообщаетъ мн также, что вы не соглашаетесь сложить съ себя званіе главнаго редактора ‘Presse’. Между тмъ, вы купили ваши паи въ ‘Presse’ очень дорого потому именно, что съ ними связано было право главнаго редакторства и если вы исполните свое намреніе продать ихъ отдльно отъ этого права, то общество Главной кассы потерпитъ на этомъ большой убытокъ, надюсь, что вы не сдлаете этого, и тмъ не увеличите своей вины, она состоитъ въ томъ, что вы купили эту газету противъ моей воли, а еще боле въ томъ, что вы подвергли эту собственность опасности вашими злобными, нападками на императора, нападками, которые заставили меня вызвать въ наблюдательномъ совт общества формальный протестъ, и представить этотъ протестъ на усмотрніе его превосходительства министра внутреннихъ длъ.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

На угрозы ваши обличить мои дла отвчаю вамъ предостереженіемъ, что если въ скоромъ времени вы не заплатите по вашему счету, или не представите обезпеченія, или не представите 1656 акцій кассы, которыя вы еще должны ей, то иною будутъ приняты надлежащія мры, сдлано будетъ обращеніе куда слдуетъ.

‘Вамъ извстны угрозы, которыя были мн предъявлены гг. Дебруссомъ, Сарти, Жанти, Бланзи съ товарищи, вы знаете, что подъ вліяніемъ этихъ угрозъ и вашихъ убжденій, я согласился въ то время на сдлки, тягостныя для компаніи римскихъ дорогъ и кассы желзныхъ дорогъ, которая солидарна съ первою по капиталу. Вроятно, потому-то вы и г. Понтальба разсчитываете сдлать со мною тоже самое, подвергая опасности вредитъ кассы желзныхъ дорогъ. Но вы опоздали, процессы меня теперь не пугаютъ’. (Дале говорится почему, потому, что главная касса развязалась съ римскими дорогами).

Миресъ, Соларъ и имъ подобные часто ссорятся другъ съ другомъ, потомъ мирятся и опять обдлываютъ дла вмст. Происходитъ это оттого, что доводить ссору до конца обимъ сторонамъ не выгодно, и такъ какъ вс ихъ аргументы — угрозы доноса, то ихъ всегда можно устранить деньгами.

Одному изъ нихъ, г. Понтальба, удаюсь однажды сорвать съ товарищей кушъ порядочный. Его посылали въ Римъ, чтобы обдлать тамъ важныя затрудненія относительно римскихъ дорогъ, предпринятыхъ Миресомъ. Въ догонку за нимъ послали на 11 тысячъ франковъ винъ, такъ какъ въ Рим, конечно, понимаютъ изреченіе inter pocula… Понтальба обдлалъ дла, къ общему удовольствію. Но вотъ бд: за услугу онъ требуетъ непомррый гонораръ: 1,200,000 фр., за первое порученіе, 500,000 фр. за другое, да 250,000 фр. за издержки, произведенныя въ теченіе 20-ти мсяцевъ. Миресъ отказывается платить, Понтальба прибгаетъ къ обычному средству: грозитъ обличить. Миресъ отвчаетъ: ‘Я не хочу покупать ваше молчаніе за милліонъ 700 тысячъ франковъ’. Соларъ старается уладить дло, но безуспшно, и вотъ Понтальба подаетъ въ гражданскій судъ жалобу ‘о неправильности дйствій’ директоровъ. Тогда товарищи мирятся и примиреніе утверждаютъ формальнымъ условіемъ, котораго мы приводить не будемъ, но въ которомъ Понтальба предоставлялись требуемые 1 мил. 700 тысячъ фр., а тотъ отказался отъ иска.

Вотъ къ какимъ нравамъ привело примненіе принципа: les affaires sont les affaires, т. e. что въ спекуляціи не должны примняться правила общественной нравственности. Во французскомъ обществ — да и въ одномъ ли французскомъ?— сложилось убжденіе, что спекуляція, также какъ политика, какъ война, иметъ свой особенный кодексъ, основанный на прав силы и прав хитрости. Вотъ почему господа, подобные Миресу, Понтальба, Солару, Перейрамъ, Милльо и т. д., по дламъ своимъ пользуются, отчасти, привилегіею нравственной безнаказанности. Да оно и не могло быть иначе въ обществ, основанномъ не на общественныхъ, то-есть корпоративныхъ началахъ, а на начал безграничной и безжалостной конкурренціи, то-есть борьбы.

До какой степени духъ спекуляціи проникъ во вс сфера собственно французскаго общества, это доказывается тмъ, что нтъ никакого предмета, который бы не сдлался во Франціи матеріаломъ для спекуляціи.

Въ парижскомъ исправительномъ суд разбиралось одно дло, которое обнаружило любопытный фактъ вторженія спекуляціи даже въ религіозную область. Извстно, что въ католической церкви поминовеніе умершихъ составляетъ одинъ изъ главныхъ религіозныхъ обрядовъ, одну изъ важныхъ обязанностей христіанина. На поминовеніе обыкновенно назначается сумма родственниками, а иногда и сами завщатели отдляютъ извстную сумму на церковь, для поминовенія ихъ. Такъ, завщатель оставляетъ въ пользу церкви 100, 200 фр. или боле (по числу заупокойныхъ обдень, которыя желаетъ заказать, священнику на одну обдню жертвуютъ одинъ франкъ), или самъ еще при жизни отдаетъ эти деньги на руки тому священнику, котораго почитаетъ. Священники, имющіе приходы, обременены такими завщаніями. Если священникъ посвятитъ каждый день въ году одну обдню для поминовенія, то можетъ отслужить ихъ все-таки только 365 въ годъ. Между тмъ, иные отдаютъ священнику нсколько тысячъ франковъ, и всхъ такихъ завщаній въ сложности, одинъ приходскій священникъ ни въ какомъ случа исполнить не къ силахъ, онъ долженъ раздлить этотъ религіозный трудъ съ другими священниками, которые мене заняты, предоставивъ имъ, конечно, и то вознагражденіе, какое придется за эту частъ труда.

Вотъ на этой-то потребности духовенства и основалась та особаго рода спекуляція, которой подробности были раскрыты процессомъ. Всякая спекуляція, какъ извстно, основана на посредничеств между производителемъ и потребителемъ, или между производителями, спекуляція и есть не что иное, какъ злоупотребленіе посредничествомъ. Въ настоящемъ случа, посредниками-спекулянтами явились книгопродавцы, которые придумали этимъ путемъ спускать свой книжный товаръ.

Книгопродавецъ является въ приходскому священнику и убдившись, что священникъ обремененъ завщаніями поминовеній, убдивъ и его, что ему невозможно исполнить этихъ завщаній, беретъ на себя пріисканіе священниковъ, которые раздлятъ съ приходскимъ священникомъ этотъ трудъ, съ тмъ, чтобы священникъ отдалъ ему часть завщанныхъ денегъ, сколько придется, а уступающему эти деньги и сопряженныя съ ними духовныя обязанности, предлагаютъ премію книгами. Священникъ соглашается: отдаетъ книгопродавцу 1,000 или 3,000 франковъ, взявъ съ него обтъ христіанина, что завщанія будутъ исполнены въ точности, и затмъ получаетъ отъ книгопродавца шить на нсколько десятковъ или сотенъ франковъ, это и есть премія. Тогда книгопродавецъ пріискиваетъ молодыхъ священниковъ, которымъ ‘нечего длать’, и распредляетъ между ними пятое на себя число поминовеніе, раздляя между ними также полную сумму взятыхъ имъ франковъ, но только…. книгами же.

Итакъ, честность соблюдена (и процессъ не показалъ, чтобы даже книгопродавцы обманывали въ числ поминовеній или сумм вознагражденія) всми сторонами и вс въ барышахъ: приходскій священникъ пополнилъ свою библіотеку, начинающіе братья его обзавелись библіотеками, завщанія исполнены въ точности и даже въ скорйшее время, а книгопродавецъ….. Но онъ, какъ спекулянтъ, разумется, имлъ право на гораздо большій барышъ, чмъ сами производители, и въ самомъ дл, деньги остались у него, а взамнъ ихъ онъ отпустилъ товаръ, на которомъ выигрываетъ 50 и до 100 процентовъ!

Святотатства тутъ нтъ, напротивъ, все это дло обнаруживаетъ даже, какое серьёзное значеніе французскіе священники придаютъ завщаніямъ о поминовеніи, иначе, зачмъ бы имъ отдавать тысячи франковъ, получая взамнъ ихъ на сотни франковъ книгъ. Самая переуступка поминовеній есть скоре наивная заботливость объ освобожденіи себя отъ обязанности, которую иначе исполнить нельзя, чмъ торгашество. А между тмъ дло выходитъ все-таки ‘очень странное’, чтобы не сказать боле, и краснорчиво свидтельствуетъ о той всеобъемлющей сил, съ какою овладлъ Франціею злой духъ спекуляціи.

Въ исторической систем вчныхъ приливовъ и отливовъ политическаго почина народовъ, 1852 годъ знаменуетъ крайнею точку одного изъ отливовъ. Къ революціи 1848 года одна часть французскаго народа, именно сельская масса, отнеслась равнодушно, другая часть — рабочіе въ городахъ, была разочарована этою революціею, отъ которой она ждала гораздо боле существенныхъ перемнъ, чмъ измненіе государственнаго герба и именъ на правительственныхъ актахъ, наконецъ, третья часть — люди владющіе, была испугана заявленными даже съ оружіемъ въ рукахъ требованіями. Исторія ближайшихъ трехъ лтъ показала впервые, что пора политическихъ революцій миновалась, что, въ настоящее время, никакой политическій переворотъ не можетъ быть проченъ, если онъ не опирается на благопріятныя для массъ измненія въ общественномъ быт. Но часть владющая, часть вліятельная, никакихъ подобныхъ измненій не хочетъ. 1852 годъ, годъ основанія имперіи, былъ апогеемъ реакціи противъ опытовъ политическаго самоуправленія и опытовъ общественной перестройки. Старая, вліятельная Франція хотла прежде всего мира. Миръ внутренній былъ обезпеченъ ей на время тмъ, что президентъ обращался въ наслдственнаго, почти неограниченнаго монарха, имя этого монарха было залогомъ того, что les affaires, то-есть и производительность и спекуляція, такъ развившаяся въ царствованіе Людовика-Филиппа, получатъ новый періодъ процвтанія, не стсненнаго ничмъ, даже и той относительной строгостью нравовъ, какая всегда проявляется въ обществ проходящемъ сквозь огонь революціи. Но въ этомъ имени было и нчто такое, что пугало эту ‘дловую’ Францію, то-есть ту, которая отбрасывала заботы о дл общемъ, чтобы вновь всецло предаться конкурренціи частныхъ интересовъ, борьб единичныхъ каррьеръ и барышей.

И вотъ, принцъ-президентъ похалъ по стран, чтобы довершить ея внутреннее ‘успокоеніе’ обнаруженіемъ того энтузіазма, съ какимъ ему приготовлялись встрчи, а въ тоже время успокоить дловую Францію и насчетъ вншняго мира, которому, казалось, угрожало самое имя новаго правителя.

‘Побуждаемые духомъ недоврія, иные люди говорятъ: имперія, это война. Но я говорю вамъ: имперія, это миръ. Этомиръ, ибо Франція его желаетъ, а когда Франція довольна, то спокоенъ міръ. Слава завщается наслдіемъ, но не можетъ быть наслдіемъ война’

‘Намъ предстоитъ разчистить для обработки огромныя пространства земли, прокладывать дороги, углублять порты, облегчать судоходство по ркамъ, рыть каналы, дополнить нашу сть желзныхъ дорогъ. Въ виду Марсели у насъ есть обширное государство, которое мы должны слить съ Франціей. Западные наши порты мы должны приблизить въ американскому материку скоростью тхъ сообщеній, которыхъ еще не достаетъ намъ….’

‘Вотъ какимъ образомъ я понялъ бы имперію, если имперіи суждено возстановиться. Вотъ т завоеванія, о которыхъ я мечтаю, и вы вс вокругъ меня, вы, которые какъ и я хотите блага нашего отечества, вы — мои солдаты.’

Здсь не мсто говорить о томъ, насколько вторая имперія отступила отъ этого круга дятельности. Но вотъ та программа, которою она рекомендовала себя Франціи, ‘желавшей мира,’ Франціи промышленной и спекулятивной. Милитаризмъ призывалъ къ себ на помощь индустріализмъ, революція была эскамотирована и буржуазіи общано было вознагражденіе золотыхъ дней Людовика-Филиппа, только еще съ большимъ спокойствіемъ отъ политическихъ бурь, съ полнымъ затишьемъ, среди котораго она могла всецло отдаться промышленности и спекуляціи. Огромное развитіе общественныхъ работъ, по мннію новаго правителя Франціи, должно было соединить наконецъ два разъединившіеся, ставшіе во враждебное отношеніе интереса: интересъ рабочаго пролетаріата и интересъ буржуазіи собственниковъ и промышленниковъ.

Замчательно, что изъ всхъ рчей, когда-либо произнесенныхъ Наполеономъ III, самою памятною осталась именно эта приведенная рчь, несмотря на послдовавшія противорчія. Значитъ, обращаясь въ индустріализму и общая основать свою политику на его поддержк, Наполеонъ попалъ именно въ чувствительное мсто той среды, которая распространяетъ и сохраняетъ политическія программы.

По возвращеніи принца-президента въ Парижъ, тамошняя торговая палата въ представленномъ ему адрес главною темою избрала именно бордосскую рчь, 7 ноября было обнародовано сенатское постановленіе объ учрежденіи вновь имперіи, а 21 ноября имперія отсчитала изъ 8.140,660 поданныхъ народомъ голосовъ, 7.824,189 въ свою пользу. Составивъ заговоръ съ войскомъ, покоривъ себ сельское населеніе обаяніемъ своего имени и тснымъ союзомъ съ духовенствомъ, новый правитель привлекъ къ себ общаніемъ поощренія промышленности и буржуазію, ту самую буржуазію, которая такъ тшила себя парламентаризмомъ при Людовик-Филипп, но теперь, испуганная притязаніями рабочей массы, очутившейся съ нею въ этотъ разъ на пол революціи, приносила и свои хваленые принципы 1789 года, и свою любезную трибуну, ‘гордость Франціи’, ‘свтозарный маякъ европейской свободы’, въ жертву царству мамона.

Мы напоминаемъ обо всемъ этомъ для того, чтобы показать, какъ вторая имперія была связала съ индустріализмомъ, она торжественно объявила себя идентичною съ нимъ, она стала солидарна съ биржею и ей оставалось не только эксплуатировать эту союзницу въ пользу своихъ усерднйшихъ слугъ, но и подняться требованіямъ биржи, растворить настежъ двери спекуляціи и благородную горячку свободы смнить грязною лихорадкою барышнической игры.

Спекулятивный, міръ понялъ такъ имперію и заявилъ это съ самаго начала. Еще въ конц того же 1852 года, спекуляція вдругъ развилась въ невиданныхъ еще размрахъ. Правительство сократило на 30 т. чел. численность арміи и общало дальнйшія сокращенія, въ бюджет 1852 года, дефицитъ былъ исчисленъ всего слишкомъ въ 25 ¹/₂ милліоновъ фр., правительство принялось за развитіе желзныхъ дорогъ. Тогда-то было учреждено общество Движимаго кредита, этотъ главный храмъ спекуляціи, вслдъ за нимъ, черезъ четыре года, парижскій земельный банкъ преобразовался въ генеральное общество французскаго земельнаго кредита, которое теперь тоже близко къ паденію. Въ основаніи этого учрежденія опять выразилась монополистская мысль второй имперіи. До 1852 года, во Франціи существовали три банка земельнаго кредита: въ Париж, Невер и Марсели. Въ 1856 году вс эти банки были слиты въ одно общество французскаго земельнаго кредита, съ капиталомъ въ 60 милл., какъ и у Движимаго кредита. Еще до второй имперіи девять коммерческихъ банковъ, существовавшихъ въ департаментахъ, слились съ парижскимъ французскимъ банкомъ. Дйствуя по принципу монополіи, правительство второй имперіи въ 1857 году продлило привилегію французскаго банка до 1897 года. У него почти сотня конторъ, обороты его въ годъ доходятъ до 8 милліярдовъ франковъ и всмъ этимъ повелваетъ центральное управленіе изъ 24 человкъ. Эти же 24 человка сами — банкиры, такъ что весь кредитъ Франціи въ ихъ рукахъ.

Мы уже говорили въ предыдущей стать о томъ, какъ концентрировались желзныя дороги, и какъ привилегіи большихъ компаній были продолжены на отдаленные сроки.

Монополія, феодальность въ промышленности и кредит — вотъ принципъ, боле и боле одолвающій современныя общества. Франція увлеклась имъ и обратила вс свои средства на спекуляцію, на игру, которая и подчинила всю страну биржевикамъ, ажіотерамъ и имъ однимъ доставила выгоды.

Система эта ведетъ Францію къ разоренію. Своими войнами, наймами и тою промышленною системою, въ которой она узрла себ союзницу, которой постоянно покровительствовала, вторая имперія уже много ослабила экономическіе рессурсы Франціи. Вторая имперія проявляла силу, совершила нсколько блестящихъ длъ, союзница ея — промышленная феодальность произвела громадное движеніе капиталовъ, но слдуетъ ли видть въ этомъ здоровую, плодотворную дятельность?

Нтъ. Франція, при второй имперіи, издержала т сбереженія, какія образовались въ ней въ продолженіи тридцати-трехълтняго мира: вотъ гд вторая имперія почерпала силу, и эту силу она израсходовала. Налоги постоянно росли, бюджеты увеличивались, расхода перешли цифру двухъ милліардовъ. Только въ первые пять лтъ имперіи въ бюджетахъ оказывался излишекъ доходовъ предъ расходами, съ 1860 года дефицитъ сдлался основнымъ закономъ.

Политическое диктаторство оперлось на промышленный феодализмъ — дйствительно могущественный элементъ въ современномъ обществ, и отдало ему Францію въ жертву. Политическій деспотизмъ и деспотизмъ промышленный, здсь и тамъ провозглашеніе демократизаціи и вмст эскамотажъ дйствительной власти, безконтрольное правленіе… Все это прикрывается блестящими призраками силы и благосостоянія, но сила эта — непроизводительная, благосостояніе это — роскошь мота, которому грозитъ несостоятельность.

Благодаря этой систем, во Франціи падаетъ мелкая недвижимая собственность, то-есть, подрывается земледліе. Владльцы обременены долгами, а на починъ въ земледліи, на его развитіе никто не употребляетъ денегъ. Что за охота употреблять ихъ на этотъ, самый медлительный въ вознагражденіи трудъ, когда, давая биржевымъ спекулянтамъ деньги взаймы, посредствомъ отсрочекъ съ одной ликвидаціи на другую, можно безъ всякаго риска получать 15, 20 процентовъ. Земледліе падаетъ, пашни замняются лугами, населенія бгутъ въ города, въ департаменты Севскій и Сверный, гд много работъ, много построекъ. Все концентрируется, монополизируется, почва бднетъ, городъ Парижъ, искусственнымъ, чудовищнымъ развитіемъ работъ долженъ кормить милліонъ рабочихъ, отнятыхъ у земли и обратившихся въ пролетаріевъ, въ слугъ бароновъ спекуляціи и построекъ. Громадная масса бумагъ всякаго рода, всевозможныхъ акцій и облигацій тяготетъ на рынк,^г жалуются, что наличныхъ денегъ недостаточно для разсчетовъ. Эта страшная масса бумагъ, которая, благодаря спекуляціи, представляетъ не капиталъ употребленный, затраченный на промышленныя предпріятія, приносящій только доходъ съ самыхъ предпріятій, а настоящій оборотный капиталъ, богатство мновое — не представляетъ ли явленіе чудовищное, искусственное, нчто способное внушить ужасъ въ часы раздумья, при мысли: а ну, какъ все это лопнетъ? Еще два-три предпріятія для ‘прославленія’ Франціи, упроченія династіи и… можетъ повториться исторія Лоу.

Леонидъ Полонскій.

Сентябрь 1868.

‘Встникъ Европы’, No 7, 1868

БИРЖЕВОЙ ОЛИМПЪ И АКЦІОНЕРНАЯ МИОЛОГІЯ.

СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ*).

Читайте также:

**СТАТЬЯ ТРЕТЬЯ*).**