Конанъ-Дойль
Конанъ-Дойль
Берилловая корона.
Берилловая корона.
Берилловая корона, Дойль Артур Конан, Год: 1892
Время на прочтение: 25 минут(ы)
Конанъ-Дойль. Аристократъ-Холостякъ. (Изъ приключеній Шерлока Холмса).
Переводъ съ англійскаго А. Рпиной.
Изданіе Второе.
Москва. Типографія Вильде, Малая Кущовка, соб. домъ, 1908.
— Холмсъ,— проговорилъ я, стоя однажды утромъ у окна и смотря на улицу,— вотъ бжитъ сумасшедшій. Какъ это родственники пускаютъ его одного!
Мой пріятель лниво поднялся съ мста и, засунувъ руки въ карманы халата, заглянулъ черезъ мое плечо на улицу. Стояло свтлое, морозное февральское утро. Выпавшій наканун снгъ покрывалъ землю плотнымъ слоемъ и сверкалъ при лучахъ зимняго солнца. По средин улицы онъ почернлъ отъ зды, но ближе къ тротуарамъ былъ точно только-что выпавшій. Тротуаръ былъ подметенъ и вычищенъ, но было очень скользко, такъ что прохожихъ было меньше, чмъ обыкновенно. Со стороны станціи метрополитэна никого не было видно, за исключеніемъ господина, привлекшаго мое вниманіе своимъ страннымъ видомъ.
Это былъ человкъ около пятидесяти лтъ, высокій, плотный, внушительнаго вида съ рзко очерченными чертами лица. Онъ былъ скромно, но хорошо одтъ, На немъ былъ черный сюртукъ, блестящій цилиндръ, коричненыя гетры и отлично сшитыя срыя брюки. Но поведеніе его странно противорчило его лицу и всему вншнему виду: онъ бжалъ изо всхъ силъ, по временамъ подскакивая, какъ человкъ, не привыкшій много ходить. На ходу онъ размахивалъ руками, качалъ головою и длалъ какія-то необыкновенныя гримасы лицомъ.
— Что это съ нимъ? — сказалъ я.— Онъ смотритъ на номера домовъ,
— Я думаю, онъ идетъ сюда,— сказалъ Холмсъ, потирая руки.
— Сюда?
— Да. Я думаю, онъ идетъ посовтоваться со мной. Мн нсколько знакомы эти симптомы. Ага! Что я говорилъ вамъ?
Незнакомецъ, задыхаясь, подбжалъ къ нашему подъзду и дернулъ колокольчикъ такъ сильно, что звонъ раздался по всему дому.
Черезъ нсколько мгновеній онъ стоялъ уже передъ нами, все такъ же задыхаясь и размахивая руками, но во взгляд его глазъ было столько горя и отчаянія, что мы перестали улыбаться и съ ужасомъ и сожалніемъ смотрли на него. Сначала онъ не могъ выговорить ни слова и только раскачивался изъ стороны въ сторону и хваталъ себя за волосы, какъ человкъ, потерявшій разсудокъ, затмъ внезапно бросился къ стнки принялся биться о нее головой съ такой силой, что намъ, вдвоемъ, еле удалось оттащить его на средину комнаты. Шерлокъ Холмсъ усадилъ его въ кресло и сталъ говорить съ нимъ свойсгвеннымъ ему ласковымъ, ободряющимъ тономъ.
— Вы, вроятно, пришли разсказатъ мн, что съ вами случилось, и просить совта, не правда ли? — сказалъ онъ.— Вы устали, потому что очень торопились. Пожалуйста, успокойтесь, а потомъ я буду очень радъ выслушать васъ.
Незнакомецъ сидлъ нсколько времени молча, видимо, стараясь овладть собой. Грудь его тяжело вздымалась. Наконецъ, онъ провелъ платкомъ по лицу, крпко сжалъ губы и обернулся къ намъ.
— Вы, конечно, считаете меня сумасшедшимъ?— споосилъ онъ,
— Я вижу, что вы силько взволнованы, что у васъ большое горе,— отвтилъ Холмсъ.
— Да, горе! Страшное, неожиданное горе, отъ котораго можно съ ума сойти! Я могъ бы перенести позоръ, если бы это касалось моего положенія въ обществ, хотя я человкъ незапятнанной репутаціи. Въ частной жизни каждаго человка могутъ быть также огорченія, но то и другое вмст… это потрясло мн всю душу! Къ тому же пострадаю не я одинъ, если нельзя будетъ найти выхода изъ этого ужаснаго дла, пострадаютъ самыя высокопоставленныя личности страны.
— Пожалуйста, успокойтесь, сэръ,— сказалъ Холисъ,— и скажите мн, кто вы и что случилось съ вами.
— Вамъ, вроятно, приходилось слышать мою фамилію,— отвтилъ нашъ поститель. — Я — Александръ Гольдеръ, одинъ изъ владльцевъ банкирскаго дома ‘Гольдеръ и Стивенсонъ’ въ улиц Треднидль.
Фамилія эта была, дйствительно, извстна намъ. Гольдеру и Стивенсону принадлежало второе по своимъ размрамъ частное банковское предпріятіе въ Сити. Что же могло случиться съ однимъ изъ самыхъ выдающихся гражданъ Лондона, что довело его до такого печальнаго состоянія? Мы съ нетерпніемъ ожидали его разсказа. Онъ сдлалъ надъ собой усиліе и заговорилъ:
— Я чувствую, что нельзя терять ни минуты,— сказалъ онъ,— поэтому-то я и бросился сюда, какъ только полицейскій инспекторъ посовтовалъ мн обратиться къ вамъ. Я пріхалъ въ улицу Бэкеръ подземной дорогой и пошелъ пшкомъ, такъ какъ кэбы здятъ по снгу очень медленно. Оттого-то я такъ запыхался, такъ какъ вообще не привыкъ много ходить. Теперь мн лучше, и я разскажу вамъ все, насколько возможно коротко и ясно.
‘Конечно, вамъ хорошо извстно, что успшное веденіе банковыхъ операцій зависитъ не только отъ выгоднаго помщенія капиталовъ, но и отъ увеличенія числа вкладчиковъ. Одной изъ самыхъ выгодныхъ операцій является выдача ссудъ подъ врное обезпеченіе. Въ послдніе годы эта отрасль нашего дла сильно развилась, и мы давали ссуды многимъ знатнымъ людямъ подъ залогъ картинъ, библіотекъ и серебра.
‘Вчера утромъ, когда я, по обыкновекію, сидлъ у себя въ контор, клеркъ подалъ мн визитную карточку. Я изумился, когда прочиталъ стоявшее на ней имя. Это былъ не кто иной какъ — ну, пожалуй, даже вамъ не назову его, скажу только что это — личность, извстная всему міру, представитель одной изъ извстнйшихъ, благороднйшихъ фамилій Англіи. Я былъ пораженъ оказанной мн честью и хотлъ выразить это, когда вошелъ поститель, но онъ сразу приступилъ къ длу съ видомъ человка, желающаго поскоре отдлаться отъ непріятной обязанности.
‘ — Мистеръ Гольдеръ,— сказалъ онъ,— мн сказали, что вы выдаете ссуды.
‘— Подъ хорошее обезпеченіе,— отвтилъ я.
‘Мн необходимо немедленно имть пятъдесятъ тысячъ фунтовъ,— сказалъ онъ.— Конечно, я могъ бы занять такую пустяшную сумму у любобого изъ моихъ друзей, но я предпочитаю устроить дло самъ. Вы понимаетете, что въ моемъ положеніи не слдуетъ обязываться кому бы то ни было.
‘— Позвольте узнать, на какой срокъ вамъ нужна эта сумма? — спросилъ я.
‘— Въ слдующій понедльникъ я долженъ получить большую сумму денегъ и тогда, конечно, отдамъ вамъ всю ссуду съ процентами, которые вы назначите. Но мн необходимо получить эти деньги сейчасъ.
‘— Я былъ бы счастливъ выдать вамъ, безъ дальнйшихъ разговоровъ, эти пятьдесятъ тысячъ фунтовъ изъ моихъ личныхъ денегъ,— сказалъ я,— если бы это не было нсколько затруднительно для меня. Если же сумма будетъ выдана отъ имени фирмы, то, даже по отношенію къ вамъ, я долженъ соблюсти вс установленныя у насъ правила.
‘— Такъ, пожалуй, и лучше будетъ,— проговорилъ онъ, подымая черный, кожаный футляръ со стула, куда онъ положилъ его при вход.— Вамъ, нроятно, приходилось слышать о берилловой корон?
‘— Это одно изъ драгоцннйшихъ сокровищъ Англіи,— сказалъ я.
‘— Совершенно врно.
‘Онъ открылъ футляръ. На мягкомъ, розоватомъ бархат покоилась великолпная корона,
‘— Тутъ тридцать девять громадныхъ берилловъ,— продолжалъ онъ,— а золотая оправа не иметъ цны, По самой дешевой оцнк эта вещь стоитъ вдвое боле той суммы, которую я спрашиваю. Я готовъ оставить вамъ ее въ залогъ.
‘Я взялъ въ руки футляръ съ драгоцнной короной и, въ смущеніи, смотрлъ то на нее, то на моего знатнаго кліента.
‘— Вы сомнваетесь въ ея стоимости? — спросилъ онъ.
‘— Нисколько. Я только сомнваюсь…
‘— Въ томъ, могу ли я оставить ее вамъ. Можете успокоиться. Я бы и не подумалъ сдлать это, если бы не былъ вполн увренъ, что могу взять ее обратно черезъ четыре дня. Это простая формальность. Итакъ, залогъ достаточенъ?
‘— Съ избыткомъ.
‘— Вы понимаете, мистеръ Гольдеръ, что я даю вамъ серьезное доказательство доврія, такъ какъ много слышалъ о васъ. Я надюсь, что вы не только не станете разсказывать объ этомъ дл, но и возвратите корону въ полной сохранности. Мн нечего говорить вамъ, какой выйдетъ скандалъ, если что-нибудь приключится съ этой вещью. Всякое поврежденіе иметъ почти то же значеніе, что пропажа, такъ какъ во всемъ мір нтъ подобныхъ берилловъ и ихъ мельзя будетъ замнить. Но я спокойно оставляю вамъ корону и зайду за ней самъ въ понедльникъ утромъ.
‘Видя, что мой кліентъ очень торопится, я позвалъ кассира и веллъ ему выдать пятьдесятъ тысячъ фунтовъ стерлинговъ. Когда я остался одинъ и взглянулъ на лежавшій передо мной кожаный футляръ, меня охватило невольное чувство смущенія при мысли о принятой на себя отвтственности. Какъ бы то ни было, это достояніе націи, и въ случа какого-либо несчастья произойдетъ страшный скандалъ. Я сожаллъ, что согласился принять такой залогъ. Однако дла нельзя уже было поправить, и потому я заперъ драгоцнный футляръ въ желзный шкафъ и принялся за работу.
‘Наступилъ вечеръ. Я подумалъ, что неблагоразумно оставлять въ контор такую драгоцнную вещь. Въ банкахъ часто бываютъ кражи со взломомъ. А въ какомъ ужасномъ положеніи очутился бы я въ подобномъ случа! Поэтому я ршилъ, что буду брать съ собой футляръ домой и привозить его обратно въ теченіе мсколькихъ дней такъ, чтобы онъ всегда былъ при мн. Я позвалъ извозчика, похалъ къ себ въ Стритгэмъ и вздохнулъ свободно только тогда, когда принесъ корону къ себ наверхъ и заперъ ее въ бюро.
‘Теперь разскажу вамъ о моихъ домашнихъ, мистеръ Холмсъ, для того, чтобы вы могли составить себ ясное понятіе о всхъ окружающихъ меня. Грумъ и лакей спятъ вн дома, такъ что о нихъ и говорить нечего. У меня три горничныя, которыя живутъ въ дом много лтъ, двушки честныя, стоящія выше всякихъ подозрній. Люси Парръ поступила недавно, но у нея отличный аттестатъ, и я ею доволенъ. Она очень хороша собой, и у нея много поклонниковъ, которые торчатъ вокругъ дома. За исключеніемъ этого недостатка, мы считали ее очень хорошей двушкой.
‘Такова моя прислуга. Семья же моя такая маленькая, что описать ее недолго. Я вдовецъ, у меня единственный сынъ, Артуръ. Онъ страшно огорчаетъ меня, мистеръ Холмсъ. Не сомнваюсь, что во всемъ виноватъ я самъ. Говорятъ, я избаловалъ его. Весьма вроятно, что это правда. Когда умерла моя дорогая жена, я перенесъ всю свою любовь на этого мальчика. Мн хотлось, чтобы улыбка никогда не сходила съ его лица. Я исполнялъ вс его желанія. Можетъ-быть, для обоихъ насъ было бы лучше, если бы я строже относился къ нему, но во всякомъ случа, я поступалъ такъ, желая ему добра.
‘Весьма естественно, что мн хотлось, чтобъ онъ унаслдовалъ мое дло, но у него не было ни малйшаго желанія заниматься имъ. Онъ человкъ необузданный, упрямый, и, откровенно говоря, я не могу доврять ему большихъ денегъ. Онъ сдлался членомъ аристократическаго клуба. Благодаря своимъ очаровательнымъ манерамъ, онъ скоро близко сошелся съ богатыми людьми, привыкшими широко жить. Онъ сталъ вести азартную игру, тратить деньги на скачкахъ и часто приходилъ ко мн просить денегъ въ счетъ получаемаго имъ отъ меня содержанія. Онъ много разъ пытался бросить эту опасную компанію, но всякій разъ вліяніе его друга, сэра Джорджа Бёривеля, удерживало его отъ этого намренія. Я нисколько не удивляюсь тому, что такой человкъ, какъ Джорджъ Бёрнвель, иметъ вліяніе на Артура. Сынъ часто приводилъ его къ намъ и я самъ не могъ устоять противъ его обаянія. Онъ старше Артура, вполн свтскій человкъ, много путешествовавшій, много видвшій, блестящій собесдникъ и очень красивый мужчина. Когда я разбираю его хладнокровно, не поддаваясь чарамъ его присутствія, припоминаю его циническія рчи и выраженіе, появляющееся иногда въ его глазахъ, я чувствую, что этому человку нельзя довряться. То же самое думаетъ и моя маленькая Мэри, умющая опредлять характеры съ инстинктомъ женщины.
‘Теперь остается описать только ее. Она — моя племянница, но пять лтъ тому назадъ, когда умеръ мой братъ, я удочерилъ ее. Это — лучъ солнца въ моемъ дом.— Милая, любящая, прекрасная, чудесная хозяйка, нжная спокойная двушка. Она — моя правая рука. Я не знаю, что бы я длалъ безъ нея. Только въ одномъ она идетъ противъ моего желанія. Артуръ два раза длалъ ей предложеніе, онъ горячо любитъ ее, и оба раза она отказала ему. Я думаю, она одна могла бы воротить его на путь истинный. Этотъ бракъ совершенно измнилъ бы его жизнь. Теперь это — увы! — уже слишкомъ поздно!
‘Итакъ, я разсказалъ вамъ про всхъ моихъ домашнихъ, мистеръ Холмсъ, и буду продолжать мою грустную исторію.
‘Вечеромъ, когда мы пили посл обда кофе, я разсказалъ Артуру и Мэри о странномъ случа и драгоцнной корон, которую привезъ домой. Я не назвалъ только имени моего знатнаго кліента. Я знаю, наврно, что Люси Парръ, подавъ кофе, ушла изъ комнаты, но не могу поручиться, была ли заперта дверь. Мой разсказъ очень заинтересовалъ Мэри и Артура. Имъ захотлось взглянуть на знаменитую корону, но я ршилъ лучше не трогать ея.
‘— Куда вы ее положили? — спросилъ Артуръ.
‘ — Въ бюро.
‘— Надюсь, что воры не проберутся ночью въ домъ,— сказалъ Артуръ.
‘— Бюро заперто,— отвтилъ я.
‘— О, всякій старый ключъ подойдетъ къ этому замку. Когда я былъ маленькимъ, я открывалъ бюро ключомъ отъ буфета.
‘Онъ часто говорилъ всякій вздоръ, и потому я не обратилъ вниманія на его слова. Вечеромъ онъ вошелъ ко мн въ комнату съ очень серьезнымъ лицомъ.
‘— Папа,— проговорилъ онъ, опуская глаза,— не можешь ли ты дать мн двсти фунтовъ?
‘— Нтъ, не могу,— рзко отвтилъ я.— Я и то передовалъ теб слишкомъ много денегъ.
‘— Вы были очень добры ко мн,— сказалъ онъ,— но мн необходимы эти деньги. Иначе я не могу показаться въ клубъ.
‘— И отлично! — крикнулъ я.
‘— Да, но не думаю, чтобы вамъ было пріятно, если я выйду оттуда обезчещеннымъ,— сказалъ онъ.— Я не вынесу позора. Мн нужно достать эти деньги во что бы то ни стало. Не дадите вы, придется употребить другія среДства.
‘Я былъ страшно сердитъ: въ третій разъ въ этомъ мсяц онъ обращался ко мн за деньгами.
‘— Не видать теб отъ меня ни одного фартинга! — крикнулъ я. Онъ поклонился и, молча, вышелъ изъ комнаты.
‘Когда онъ ушелъ, я открылъ бюро, убдился, что корона на мст, и снова заперъ на замокъ. Потомъ я обошелъ весь домъ, чтобъ убдиться, вс ли двери заперты. Обыкновенно это длаетъ Мэри, но въ эту ночь я ршилъ исполнить самъ эту обязанность. Спускаясь съ лстницы, я увидлъ Мэри у бокового окна передней. Когда я подошелъ къ ней, она закрыла ставни и окно.
‘— Скажите, папа,— проговорила она, нсколько смущенно,— вы отпустили на сегодня Лгоси?
‘— Конечно, нтъ.
‘— Она только-что вернулась домой. Я не сомнвалась въ томъ, что она выходила только поболтать съ кмъ-нибудь за воротами, но, во всякомъ случа, это не годится.
‘— Поговори съ ней объ этомъ завтра утромъ, или я самъ поговорю, если желаешь. Ну, что, все везд заперто?
‘— Да, папа.
‘— Спокойной ночи.
‘Я поцловалъ ее, пошелъ въ спальню и вскор уснулъ,
‘Я стараюсь разсказать вамъ все, что иметъ отношеніе къ длу. Пожалуйста, м-ръ Холмсъ, предлагайте мн вопросы, если я говорю недостаточно ясно’.
— Напротивъ, ваше показаніе отличается замчательною ясностью.
— Я перехожу къ той части моего разсказа, которая требуетъ особой точности. Я вообще сплю довольно чутко, а въ эту ночь мой сонъ былъ тревожне обыкновеннаго. Около двухъ часовъ меня разбудилъ какой-то шумъ. Онъ затихъ раньше, чмъ я вполн очнулся, но мн показалось, будто гд-то тихо закрылось окно. Я насторожилъ уши. Вдругъ я съ ужасомъ услышалъ въ сосдней комнат чьи-то тихіе шаги. Я всталъ съ кровати, дрожа отъ страха, и заглянулъ въ свою уборную.
‘— Артуръ! — вскрикнулъ я,— негодяй! воръ! Какъ смешь ты трогать эту корону.
‘При свт газоваго рожка я увидлъ моего несчастнаго мальчика. Онъ былъ въ рубашк и брюкахъ и держалъ въ рук корону. Онъ, казалось, сгибалъ или выпрямлялъ ее изо всхъ силъ. При моемъ восклицаніи онъ уронилъ ее и поблднлъ, какъ смерть. Я поднялъ корону и осмотрлъ ее. Не хватало одного угла съ тремя бериллами.
‘— Негодяй! — кричалъ я вн себя отъ біненства,— Ты испортилъ ее! Ты опозорилъ- меня навки! гд бериллы, которые ты укралъ?
‘— Укралъ! — вскрикнулъ онъ.
‘— Да, укралъ! Воръ! — продолжалъ кричать я, тряся его за плечи.
‘— Камни вс тутъ. Не можетъ быть, чтобъ не хватало,— возразилъ Артуръ.
‘— Не хватаетъ трехъ, и ты знаешь, гд они. Воръ и къ тому же лжецъ! Разв я не видлъ, какъ ты ломалъ корону.
‘— Довольно ругани,— проговорилъ онъ,— я не намренъ доле терпть и не скажу ни слова. Утромъ я покину вашъ домъ и буду жить самостоятельно.
‘— Я отдамъ тебя въ руки полиціи,— кричалъ я, не помня себя отъ горя и бшенства.— Я потребую, что бы это дло было разслдовано.
‘— Вы ничего отъ меня не узнаете,— отвчалъ онъ со страстью, которой я не ожидалъ отъ него.— Если призовете полицію, пусть ищетъ!
‘Мой крикъ поднялъ на ноги всхъ въ дом.. Первой въ комнату вбжала Мэри. При вид лица Артура и короны у меня въ рукахъ, она сразу догадалась въ чемъ дло, громко вскрикнула и упала безъ чувствъ. Я послалъ за полиціей и объяснилъ все. Когда инспектора и констэбли вошли въ домъ, Артуръ, стоявшій съ упрямымъ видомъ, сложивъ на груди руки, спросилъ меня, намренъ ли я обвинять его въ краж. Я отвтилъ ему, что теперь это уже не частное, а общественное дло, такъ какъ испорченная корона — достояніе націи, и потому я предоставляю закону вступить въ свои права.
‘— По крайней мр, не допускайте, чтобы меня арестовали немедленно,— сказалъ онъ. — И вамъ, и мн будетъ лучше, если бы я могъ на пять минутъ выйти изъ дома.
‘— Чтобы убжать или спрятать украденное,— возразилъ я.
‘Сознаніе ужаснаго положенія, въ которомъ я очутился, охватило меня съ новой силой. Я умолялъ его припомнить, что дло идетъ не только о моей чести, но и о чести личности, стоящей гораздо выше меня. Подобнаго рода скандалъ можетъ вызвать взрывъ народнаго негодованія. Но можно еще предупредить несчастіе, если только онъ сознается, куда двались недостающіе три камня.
‘— Все равно ты попался на мст преступленія,— говорилъ я.— Признаніе не ухудшитъ дла. Если ты скажешь, гд находятся бериллы, все будетъ прощено и забыто.
‘— Прощайте тхъ, которые нуждаются въ прощеніи,— отворачиваясь отъ меня, насмшливо отвтилъ Артуръ. Я увидлъ, что никакія слова не могутъ повліять на него. Длать было нечего, я позвалъ полицейскаго и инспектора и веллъ арестовать моего сына. Немедленно обыскали и его самого, и его комнату, и вс мста въ дом, куда онъ могъ спрятать бериллы, но нигд не оказалось и слда ихъ, а мой несчастный сынъ молчалъ въ отвтъ на вс наши уговариванія и угрозы. Сегодня утромъ его отвезли въ тгорьму, а я, выполнивъ вс формальности, бросился къ вамъ, чтобы молить васъ помочь раскрытіи тайны. Въ полиціи открыто сознаются, что ничего не понимаютъ въ этомъ дл. Не стсняйтесь никакими расходами. Я уже объявилъ, что даю тысячу фунтовъ награды. Боже мой, что я буду длать! Въ одну ночь я потерялъ честь, бериллы и сына. О, что длать мн?!’
Онъ схватился обими руками за голову и началъ раскачиваться изъ стороны въ сторону, бормоча что-то, словно ребекокъ, горе котораго слишкомъ велико для того, чтобъ выразить его словами. Шерлокъ Холмсъ сидлъ молча, нахмуривъ брови и устремивъ глаза на огонь въ камин.
— Бываетъ у васъ много гостей? — спросилъ онъ.
— Никого, за исключеніемъ моего партнера и его семьи. Иногда заходитъ кто-нибудь изъ друзей Артура. Въ послднее время часто бывалъ сэръ Джорджъ Бёрнвель.
— А сами вы часто бываете въ обществ?
— Артуръ — да. Мэри и я предпочитаемъ оставаться дома. Мы съ ней не любимъ выздовъ.
— Со стороны молодой двушки это удивительно,
— Она очень тихаго нрава и къ тому же не очень молода. Ей двадцать четыре года.
— По вашимъ словамъ, это событіе страшно подйствовало на нее?
— Ужасно! Она разстроена даже сильне меня.
— И никто изъ васъ не сомнвается въ виновности вашего сына?
— Какъ можемъ мы сомнваться, когда я собственными глазами видлъ корону въ его рукахъ.
— Я не считаю это достаточно убдительнымъ доказательствомъ. А вообще корона попорчена?
— Да, она помяга.
— А вы не думаете, что онъ хотлъ расправить ее?
— Да благословитъ васъ Богъ! Вы стараетесь сдлать все, что можно, для него и меня. Но это слишкомъ трудная задача. Зачмъ же корона была у него въ рукахъ? Если съ невинной цлью, то почему онъ не сказалъ этого?
— Вотъ именно. А если онъ виновенъ, то почему не выдумалъ какого-нибудь оправданія? Молчаніе его носитъ обоюдоострый характеръ. Вообще, въ этомъ дл много страннаго. Что говорятъ въ полиціи насчетъ шума, отъ котораго вы проснулись?
— Тамъ думаютъ, что это Артуръ хлопнулъ дверью своей спальни, запирая ее.
— Удивительно правдоподобно! Неужели человкъ, идущій красть, хлопнетъ дверью такъ громко, что разбудитъ всхъ въ дом? А что же говорятъ о пропаж камней?
— Продолжаютъ еще обыскивать полъ, стны и мебель въ надежд найти ихъ.
— А искали вн дома?
— Да. Поиски ведутся съ нсобычайной энергіей. Весь садъ тщательно обысканъ.
— Ну, сэръ,— сказалъ Холмсъ,— очевидно, что дло-то гораздо серьезне, чмъ думаете и вы, и полиція. Вамъ оно кажется простымъ, мн же чрезвычайно сложнымъ. Подумайте, что можно вывести изъ вашей гипотезы. Вы предполагаете, что вашъ сынъ всталъ съ постели, сильно рискуя попасться, вошелъ въ вашу уборную, открылъ бюро, вынулъ корону, отломалъ небольшую часть ея, пошелъ куда-то въ другое мсто, гд спряталъ три берилла изъ общаго числа тридцати девяти такъ искусно, что ихъ не могутъ найти, потомъ вернулся съ остальными въ уборную, пренебрегая опасностью быть пойманнымъ. Скажите, пожалуйста, выдерживаетъ ли подобнаго рода гипотеза критику?
— А другая какая? — крикнулъ банкиръ съ жестомъ отчаянія.— Если онъ не виновенъ, то почему не объяснитъ намъ всего?
— Эта задача выпадаетъ на нашу долго,— отвтилъ Холмсъ.— М-ръ Гольдеръ, мы съ вами отправимся въ Стритгэмъ и займемся часокъ-другой изученіемъ нкоторыхъ подробностей.
Холмсъ настаивалъ, чтобы я отправился съ ними. Я охотно согласился на его желаніе. Слышанная мной исторія возбудила во мн сильное любопытство. Сознаюсь, что виновность сына банкира казалась мн столько же очевидной, какъ и его несчастному отцу, но я настолько врилъ въ ясность сужденій Холмса, что чувствовалъ, что не вся надежда потеряна, разъ онъ недоволенъ даннымъ ему объясненіемъ. Онъ не сказалъ ни слова, пока мы хали въ южную часть Лондона, и сидлъ, опустивъ голову на грудь и надвинувъ шляпу на глаза, очевидно, весь погруженный въ свои мысли. Нашъ кліентъ, очевидно, нсколько ободрился отъ мелькнувшаго ему слабаго луча надежды и даже сталъ болтать со мной о своихъ длахъ. Посл непродолжительной поздки по желзной дорог и по шоссе, мы скоро очутились въ Форбанк, скромномъ жилищ великаго финансиста.
Форбанкъ, большой квадратный домъ изъ благо камня, стоялъ нсколько въ сторон отъ дороги. Со стороны фасада дв широкихъ аллеи, покрытыхъ снгомъ, вели къ двумъ желзнымъ воротамъ. Справа маленькая деревянная калитка вела на узенькую дорожку между двумя хорошенькими изгородями, по которой ходили торговцы. Къ кухн слва шла тропинка къ конюшнямъ, стоявшимъ на большой, но глухой прозжей дорог. Холмсъ покинулъ насъ у подъзда, медленно обошелъ кругомъ всего дома, по дорожк къ кухн, по саду и вышелъ къ конгошнявдъ. Мистеръ Гольдеръ и я вошли въ столовуіо и сли у камина, ожидая его. Вдругъ дверь отворилась, и въ комнату безшумно вошла молодая барышня. Она была нсколько выше средняго роста, тонкая, съ темными волосами и глазами, казавшимися еще темне отъ необыкновенной блдности ея лица. Мн, кажется, никогда не приходилось видть такого смертельно блднаго женскаго лица. Губы были также совершенно безкровны, а глаза воспалены отъ слезъ. На меня она произвела впечатлніе женщины, сильно удрученной горемъ, страдающей даже боле отца предполагаемаго преступника.
Это было тмъ удивительне, что она казалась женщиной сильнаго характера, умющей замчательно владть собой. Не обративъ на меня ни малйшаго вниманія, она прямо подошла къ дяд и нжно погладила его по голов.
— Ты вдь распорядился, чтобы Артура выпустили изъ тюрьмы, не правда ли, папочка? — спросила она.
— Нтъ, нтъ, дточка, надо довести дло до конца.
— Но я уврена, что онъ невиненъ. Вы знаете, что значитъ женскій инстинктъ, Я знаю, что онъ ничего не сдлалъ. Вы раскаетесь, что поступили такъ жестоко.
— Зачмъ же онъ молчитъ, если невиновенъ?
— Какъ знать? Можетъ-быть, оттого, что ваши подозрнія оскорбили его?
— Какъ же я могъ не заподозрть его, когда собственными глазами видлъ въ его рукахъ корону?
— О, онъ взялъ ее только для того, чтобъ посмотрть на нее. О, поврьте моему слову, поврьте, что онъ невиненъ. Замните это дло. Такъ тяжело думать, что нашъ милый Артуръ сидитъ въ тгорьм.
— Я не брошу этого дла, пока не найдутся камни… ни за что, Мэри! Я не только не хочу замять этфго дла, но, напротивъ, пригласилъ сюда одного господина изъ Лондона, чтобы онъ хорошенько занялся имъ,
— Этого господина? — спросила она, оборачиваясь ко мн,
— Нтъ, его друга, который попросилъ насъ оставить его одного. Въ настоящее время онъ остался у конюшенъ.
— У кошошенъ? — она съ удивленіемъ подняла свои черныя брови.— Что же онъ надется найти тамъ? А! вроятно, это онъ. Надюсь, сэръ, вамъ удастся доказать невинность кузена Артура, въ которой я глубоко убждена.
— Вполн раздляю ваше убжденіе и надюсь, что намъ удастся достичь нашей цли,— отзтилъ Холмсъ, отряхивая снгъ съ сапогъ. — Вроятно, я имю честь говорить съ миссъ Мэри Гольдеръ? Могу я предложить вамъ нсколько вопросовъ?
— Пожалуйста, сэръ, если это можетъ помочь разъясненію этого ужаснаго дла.
— Вы ничего не слышали прошлой ночью?
— Ничего. Я сошла внизъ только тогда, когда услышала громкій голосъ дяди.
— Вы запирали въ эту ночь окна и ставни. Заперли ли вы вс окна?
— Да.
— А утромъ вс окна были закрыты?
— Да.
— У вашей горничной есть возлюбленный? Насколько я помню, вы говорили вашему дяд, что она выходила на свиданіе съ нимъ,
— Да. Она могла слышать разсказъ дяди о корон, когда прислуживала въ гостиной.
— Понимаю. Вы хотите сказать, что она могла передать эти свднія своему возлюбленному, и потомъ, вдвоемъ, они составили планъ покражи.
— Ну, къ чему вс эти смутныя гипотезы,— съ нетерпніемъ крикнулъ банкиръ,— вдь я же сказалъ вамъ, что видлъ корону въ рукахъ Артура!
— Погодите немного, м-ръ Гольдеръ. Мы еще вернемся къ этому вопросу. Итакъ, миссъ Гольдеръ, вы, какъ я предполагаю, видли ее, когда она возвращалась домой въ кухонную дверь?
— Да, когда я пошла посмотрть, заперта ли дверь, я видла, какъ она проскользнула въ нее. Въ темнот я замтила тоже и мужчину.
— Вы знаете его?
— О, да. Это зеленщикъ, который носитъ намъ провизію. Его зовутъ Фрэнсисъ Просперъ.
— Онъ стоялъ налво, на дорожк, на такомъ разстояніи отъ двери, что не могъ войти въ домъ?— сказалъ Холмсъ.
— Да.
— У него одна нога деревянная?
Тнь испуга мелькнула въ выразительныхъ черныхъ глазахъ молодой двушки.
— Да вы настоящій волшнебникъ!..— проговорила она.— Какъ вы это узнали?
Она улыбнулась, но эта улыбка не нашла себ отвта на тонкомъ, умномъ лиц Холмса.
— Мн бы хотлось подняться теперь наверхъ,— сказалъ онъ,— а потомъ надо будетъ опять обойти кругомъ всего дома. Впрочемъ, сначала я осмотрю окна внизу.
Онъ быстро переходилъ отъ одного окна къ другому и остановился только у большого окна, изъ котораго были видны конюшни. Холмсъ открылъ его и тщательно осмотрлъ подоконникъ въ увеличительное стекло.
— Теперь пойдемъ наверхъ,— наконецъ, проговорилъ онъ.
Уборная банкира была маленькая комната, устланная срымъ ковромъ, съ большимъ бюро и длиннымъ зеркаломъ. Холмсъ подошелъ прямо къ бюро и пристально оглядлъ замокъ.
— Какимъ ключомъ оно было отперто? — спросилъ онъ.
— Тмъ, о которомъ говорилъ мой сынъ, ключомъ отъ буфета въ кладовой.
— Гд онъ?
— Здсь на туалетномъ стол.
Шерлокъ Холмсъ взялъ ключъ и отперъ бюро.
— Замокъ открывается безшумно,— сказалъ онъ.— Неудивительно, что вы не проснулись. Корона, вроятно, въ этомъ футляр. Надо взглянуть на нее.
Онъ открылъ футляръ, вынулъ оттуда діадему и положилъ ее на столъ. Это было рдкое произведеніе ювелирнаго искусства, а такихъ чудныхъ берилловъ мн никогда не приходилось видть. Одинъ уголъ съ тремя камнями былъ отломанъ.
— Ну, м-ръ Гольдеръ,— сказалъ Холмсъ,— вотъ съ другой стороны совершенно такой же уголъ, какъ пропавшій. Не попробуете ли сломать его.
Банкиръ въ ужас отшатнулся.
— Ни за что на свт! — сказалъ онъ.
— Тогда а попробую,— сказалъ Хслысъ и, пустивъ въ дло всю свою силу, попробовалъ отломлть уголъ, но безуспшно.
— Чувствую, что онъ подается немного, но, несмотря на то, что обладаю замчательной силой пальцевъ, я не въ состояніи сломать его, тмъ мене это можетъ длать человкъ обыкновенной силы. А какъ вы думаете, м-ръ Годьдеръ, что бы случилось, если бы мн удалось отломить этотъ кусокъ? Нчто въ род выстрла. Могло ли это случиться въ нсколькихъ шагахъ отъ вашей постели, и вы бы ничего не слышали?
— Не знаю, что и думать. Все такъ туманно для меня.
— Можетъ-быть, постепенно, и выяснится. А вы какъ думаете, миссъ Гольдеръ?
— Сознаюсь, что раздляю недоумніе дяди.
— У вашего сына, когда вы увидли его, не было на ногахъ ни сапогъ ни туфель?
— Кром брюкъ и сорочки на немъ ничего не было.
— Благодарю васъ. Въ этомъ дл счастье замчательно благопріятствуетъ намъ и мы сами будемъ виноваты, если дло не выяснится. Если позволите, м-ръ Гольдеръ, я буду продолжать свои наблюденія вн дома.
Онъ ушелъ одинъ, объяснивъ, что вс лишніе слды затруднятъ ему дло. Онъ вернулся черезъ часъ съ кучей снга на ногахъ. Лицо его носило все то же непроницаемое выраженіе.
— Кажется, я видлъ все, что слдуетъ, м-ръ Гольдеръ,— сказалъ Холмсъ,— и потому отправлюсь домой, гд могу быть полезне для васъ.
— А камни, м-ръ Холмсъ? Гд они?
— Не могу сказать.
Банкиръ заломилъ, въ отчаяніи, руки.
— Значитъ, мн не видать ихъ больше! — вскрикнулъ онъ. — А сынъ мой… Вы можете дать мн надежду?
— Мое мнніе остается неизмннымъ,
— Такъ скажите же, ради Бога, что за темное дло разыгралось вчера въ моемъ дом?
— Если вы загляните ко мн завтра утромъ между девятью и десятью часами, я буду радъ выяснить его, насколько могу. Вдь вы даете мн carte blanche, не правда ли? Вы желаете, чтобы я добылъ обратно камни во что бы то ни стало и даете мн неограниченный кредитъ?
— Я готовъ отдать все свое состояніе, чтобы только получить ихъ обратно.
— Отлично. Я займусь этимъ дломъ. Прощайте, очень возможно, что я загляну еще сюда до вечера.
Я видлъ, что мой другъ уже составилъ себ опредленное мнніе насчетъ этого происшествія, хотя я даже смутно не могъ себ представить, къ какимъ выводамъ онъ пришелъ. Я нсколько разъ, въ то время какъ мы хали домой, пробовалъ вывдать у него что-нибудь, но онъ всякій разъ уклонялся отъ этого разговора, такъ что я бросилъ безполезныя попытки и молчалъ всю остальную дорогу. Еще не было трехъ часовъ, когда мы снова очутились въ нашей квартир. Холмсъ поспшно прошелъ къ себ въ комнату и вскор вышелъ оттуда въ одежд самого обыкновеннаго бродяги. Въ оборванномъ пальто съ поднятымъ воротникомъ, въ красномъ галстух, въ стоптанныхъ сапогахъ, онъ казался типичнымъ представителемъ этого класса людей,
— Кажется, ничего,— проговорилъ онъ, смотрясь въ зеркало.— Очень бы мн хотлось, Ватсонъ, чтобы вы пошли со мною, но боюсь, что не слдуетъ этого длать. Можетъ-быть, я и попалъ на слдъ, а можетъ-быть, все окажется вздоромъ. Во всякомъ случа я скоро узнаю это и черезъ нсколько часовъ вернусь домой.
Онъ отрзалъ кусокъ мяса, вложилъ его между двумя ломтиками хлба и, сунувъ бутербродъ въ карманъ, вышелъ изъ комнаты.
Я только что кончилъ пить чай, какъ онъ вернулся, очевидно, въ превосходнйшемъ настроеніи духа, съ какимъ-то старымъ сапогомъ въ рукахъ. Онъ швырнулъ сапогъ въ уголъ и налилъ себ чашку чая.
— Я зашелъ только мимоходомъ и сейчасъ уйду опять,— сказалъ онъ.
— Куда?
— О, въ сторону Вестъ-Энда. Пожалуйста, не дожидайтесь меня. Я, можетъ-быть, приду поздно.
— Ну, какъ идутъ дла?
— Ничего. Нельзя пожаловаться. Я побывалъ въ Стритгэм съ тхъ поръ, что мы не видались съ вами, но не заходилъ въ домъ. Дло-то выходитъ славное, я ни за что не согласился бы упустить его. Однако нечего разсиживать тутъ и болтать, надо поскоре снять эти отвратительныя лохмотья и принять свойственный мн приличный видъ.
Я видлъ по всему, что онъ довольне, чмъ можно было заключить по его словамъ, Глаза его горли, а на блдныхъ щекахъ появился легкій румянецъ. Онъ быстро поднялся наверхъ, а черезъ нсколько минутъ я услышалъ, какъ входная дверь захлопнулась за нимъ.
Я ждалъ его до полуночи и, не дождавшись, ушелъ къ себ въ комнату. Случалось, что онъ пропадалъ цлыми днями и ночами, когда бывалъ занятъ какимъ-нибудь интереснымъ дломъ, и потому его отсутствіе нисколько не встревожило меня. Не знаю, когда онъ вернулся, но когда на слдующее утро я спустился въ столовую, онъ сидлъ за чашкой чая, съ газетой въ рукахъ, свжій и опрятный какъ всегда.
— Извините, что не дождался васъ, Вагсонъ,— сказалъ онъ,— но нашъ кліентъ долженъ прійти сюда рано утромъ.
— А теперь уже позже девяти,— отвтилъ я.- Да вотъ и звонятъ. Вроятно, это онъ.
Дйствительно, это былъ нашъ пріятель банкиръ. Я ужаснулся перемн, которую увидлъ въ немъ. Его широкое лицо осунулось и поблднло, волосы посдли. Онъ вошелъ съ усталымъ, апатичнымъ видомъ, производившимъ еще боле печальное впечатлніе, чмъ волненіе предыдущаго утра, и тяжело опустился въ кресло, которое я подставилъ ему.
— Не знаю, за что судьба преслдуетъ меня такъ жестоко,— проговорилъ онъ.— Два дня тому назадъ я былъ счастливымъ, обезпеченнымъ человкомъ. Теперь меня ожидаетъ одинокая, опозоренная старость. Одна бда приходитъ за другой. Моя племянница Мэри покинула меня.
— Покинула васъ?
— Да. Сегодня утромъ ея постель оказалась нетронутой, спальня ея была пуста, а на стол въ передней лежала записка. Вчера вечеромъ въ порыв горя, но не гнва, я сказалъ ей, что ничего бы этого не было, если бы она вышла замужъ за моего мальчика. Можетъ-быть, мн не слдовало говорить этого. Она намекаетъ на эти слова въ своей записк. Вотъ она: ‘Дорогой дядя, я чувствую, что причинила вамъ горе, и знаю, что если бы я поступила иначе, не произошло бы этого ужаснаго несчастія. Я не могу быть счастлива подъ вашей кровлей съ этой ужасной мыслью и потому ршилась навки покинуть васъ. Не тревожьтесь о моей судьб и, главное, не ищите меня, потому что это будетъ совершенно безполезно… Вчно васъ любящая Мэри’. Что значатъ эти слова, мистеръ Холмсъ? Неужели она ршилась на самоубійство?
— О, нтъ, нтъ! Быть-можетъ, это наилучшее разршеніе вопроса. Я думаю, мистеръ Гольдеръ, что ваши испытанія близятся къ концу.
— Что вы говорите, мистеръ Холмсъ. Вы слышали что-нибудь, узнали что-нибудь? Гд камни?
— Вы согласны заплатить по тысяч фунтовъ за каждый камень? Это не покажется вамъ слишкомъ дорого?
— Я согласенъ заплатить десять.
— Это ужъ лишнее. Трехъ тысячъ достаточно. Ну, конечно, вознагражденіе. Съ вами есть чековая книжка? Вотъ перо. Пишите чекъ на четыре тысячи фунтовъ.
Ошеломленный банкиръ написалъ чекъ. Холмсъ подошелъ къ письменному столу, вынулъ изъ ящика треугольный кусокъ золота съ тремя бериллами и бросилъ его на столъ.
Банкиръ схватилъ его съ крикомъ радостиу
— Вы добыли камни! Я спасенъ, спасенъ! — задыхаясь, проговорилъ онъ.
Радость его выражалась такъ же бурно, какъ и rope. Страстнымъ движеніемъ онъ прижалъ камни къ груди.
— За вами еще одинъ долгъ, мистеръ Гольдеръ,— сказалъ Холмсъ нсколько строгимъ голосомъ.
— Долгъ! — онъ схватилъ перо.— Назовите сумму, и я заплачу ее.
— Нтъ, это долгъ не мн и совсмъ другого рода. Вы должны извиниться передъ благороднымъ юношей, вашимъ сыномъ. Если бы у меня былъ такой сынъ, я гордился бы имъ.
— Такъ Артуръ не бралъ камней?
— Я говорилъ вамъ это вчера и повторяю сегодня.
— Вы уврены въ этомъ? Такъ подемте скорй къ нему и скажемъ ему, что истина открыта.
— Онъ уже знаетъ это. Когда я узналъ все, я увидлся съ нимъ. Видя, что онъ не хочетъ говорить мн правды, я самъ разсказалъ ему всю исторію, такъ что онъ долженъ былъ признаться, что я правъ, и прибавилъ только нсколько подробностей, не вполн ясныхъ для меня. Сегодняшняя новость можетъ развязать ему языкъ.
— Ради Бога, скажите, что это за тайна?
— Я разскажу вамъ все и разскажу вамъ, какимъ образомъ я дошелъ до объясненія тайны. И прежде всего скажу то, что мн трудне всего говорить, а вамъ слышать. Сэръ Джоржъ Бёрнвель и ваша племянница сговорились бжать и исполнили свое намреніе.
— Моя МэриІ Это невозможно!
— Къ сожалнію, это совершенно врно. Ни вы, ни вашъ сынъ не знали человка, котораго ввели въ свою семью. Это одинъ изъ опаснйшихъ людей въ Англіи — разорившійся игрокъ, отчаянный негодяй, человкъ безъ сердца и совсти. Ваша племянница не имла понятія о людяхъ такого сорта. Когда онъ сталъ нашептывать ей слова любви, какъ это онъ длалъ сотнямъ женщинъ, она вообразила, что только она одна заставила биться его сердце. Чортъ знаетъ, что онъ наговорилъ ей, только она превратилась въ игрушку въ его рукахъ и имла свиданія съ нимъ почти каждый вечеръ.
— Не врю и никогда не поврю этому! — крикнулъ банкиръ. Лицо его было смертельно блдно.
— Ну, такъ я разскажу, что случилось вчера вечеромъ у васъ въ дом. Когда вы ушли къ себ въ комнату, какъ думала ваша племянница, она сошла внизъ и разговарива,ла со своимъ возлюбленнымъ у окна, которое выходитъ къ конюшнямъ. Онъ, должно-быть, долго стоялъ на, снгу, такъ какъ слды его ногъ ясно отпечатались тамъ. Она разсказала ему про корону. Алчность проснулась въ немъ, и онъ подчинилъ миссъ Мэри своей вол. Не сомнваюсь, что она любитъ васъ, но, я думаю, она изъ тхъ женщинъ, въ которыхъ любовь къ любовнику заглушаетъ вс другія чувства. Едва она успла захлопнуть окно, когда увидла, что вы сходите съ лстницы, и принялась разсказывать вамъ о свиданіи одной изъ горничныхъ съ возлюбленнымъ на деревянной ног, что дйствительно врно.
‘Вашъ сынъ Артуръ, посл разговора съ вами, ушелъ къ себ въ спальню, но спалъ плохо, такъ какъ мысль о долгахъ въ клуб гревожила его. Въ полвочь онъ услышалъ чьи-то легкіе шаги около своей двери. Онъ всталъ и, выглянувъ въ коридоръ, съ изумленіемъ увидлъ свою кузину, которая тихо шла къ вашей уборной. Пораженный юноша надлъ брюки и ждалъ въ темнот, чмъ окончится это странное дило. Наконецъ, она вышла изъ вашей комнаты и при свт лампы, висящей въ коридор, вашъ сынъ увидлъ у нея въ рукахъ берилловую корону. Она спустилась съ лстницы. Онъ, въ ужас, сбжалъ за нею и спрятался за занавской у вашей двери, откуда могъ видть, что длается въ передней. Онъ увидлъ, какъ миссъ Мэри осторожно открыла окно, передала кому-то корону, потомъ закрыла окно и быстро прошла мимо него къ себ въ комнату.
‘Пока она была тутъ, Артуръ не могъ ничего сдлать изъ опасенія выдать любимую женщину. Но какъ только она ушла, онъ сразу сообразилъ, какое ужасное несчастіе грозитъ вамъ и какъ важно предупредить его. Онъ бросился внизъ, какъ былъ, босикомъ, открылъ окно, выпрыгнулъ въ снгъ и побжалъ по дорожк, гд увидлъ темную фигуру, облитую луннымъ сіяніемъ. Сэръ Джоржъ Бёрнвель хотлъ бжать, но Артуръ нагналъ его, и между ними началась борьба. Вашъ сынъ старался вырвать корону изъ рукъ Бёривеля, причемъ ударилъ его въ глазъ. Вдругъ что-то треснуло, и корона осталась въ рукахъ Артура. Онъ бросился въ домъ, закрылъ окно, поднялся въ вашу уборную, замтилъ, что корона помята въ борьб, и старался выпрямить ее, когда вы вошли въ комнату’.
— Неужели все это правда? — задыхаясь, прошепталъ банкиръ.
— Вы разсердили его тмъ, что стали осыпать его бранью какъ разъ въ то время, когда онъ чувствовалъ, что заслуживаетъ самой горячей благодарности. Онъ не могъ объяснить дла, не выдавая той, которая, конечно, не заслуживала его снисхожденія. Онъ поступилъ по-рыцарски и сохранилъ ея тайну.
— Такъ вотъ почему она вскрикнула и упала въ обморокъ, когда увидла корону,— сказалъ мистеръ Гольдеръ.— О, Боже мой! Какъ я былъ глупъ и слпъ! А онъ просилъ у меня позволенія выйти на пять минутъ! Бдный, дорогой мальчикъ хотлъ посмотрть, не найдется ли отломанный кусокъ на мст борьбы. Какъ я былъ жестокъ и несправедливъ къ нему!
— Когда я пріхалъ къ вамъ,— продолжалъ Холмсъ,— я сразу тщательно осмотрлъ все вокругъ — не найду ли какихъ-нибудь слдовъ на снгу. Я зналъ, что съ вечера не напало новаго снга, а морозъ былъ достаточно сильный для того, чтобъ сохранить отпечатки. Я прошелъ по дорожк къ кухн, она оказалась совершенно истоптанной. Но у входа кухни, очевидно, стояла женщина, разговаривая съ мужчиной, круглый слдъ указывалъ, что одна нога у него деревянная. Я могъ даже сказать, что разговору ихъ помшали, потому что женщина быстро побжала къ двери, что было видно по глубокому слду каблуковъ и мелкому носковъ, а человкъ съ деревянной ногой подождалъ немного и потомъ ушелъ. Я подумалъ, что это, должно-быть, была та горничная и ея возлюбленный, о которыхъ вы говорили мн, и разспросы подтвердили мое предположеніе. Я обошелъ весь садъ и не видлъ ничего, кром нсколькихъ случайныхъ слдовъ, очевидно, принадлежавшихъ полицейскимъ, но когда пришелъ на дорожку у конюшенъ, то прочелъ на снгу длинную, сложную исторію. Тутъ тянулся двойной рядъ слдовъ. Одинъ изъ нихъ принадлежалъ человку въ сапогахъ, другой, къ моему восторгу, босому. Судя по вашимъ словамъ, я сразу же вывелъ заключеніе, что послдній — вашего сына. Первый шелъ къ дому и обратно, второй бжалъ за нимъ. Я пошелъ по этимъ слдамъ и увидлъ, что они вели къ окну передней, причемъ человкъ въ сапогахъ истопталъ весь снгъ, очевидно, въ ожиданіи кого-то. Тогда я пошелъ обратно къ другому концу, ярдахъ въ ста отъ окна. Я увидлъ мсто, гд человкъ въ сапогахъ остановился, тамъ снгъ былъ разбросанъ, какъ-будто происходила борьба. Нсколько капель крови, замченныхъ мною на снгу, доказали мн, что я не ошибся.
‘Затмъ ‘сапоги’ побжали по переулку у конюшни, и новые слды крови показали мн, что раненъ именно обладатель ихъ. Когда я вышелъ по его слдамъ на большую дорогу, то увидлъ, что мостовая подметена, такъ что итти дальше было безполезно.
‘Если припомните, войдя въ домъ, я разсматривалъ въ увеличительное стекло раму и подоконникъ окна. Я сразу убдился, что кто-то влзъ въ него. Я разглядлъ слдъ мокрой ноги и могъ составить себ нкоторое понятіе о томъ, что произошло. За окномъ стоялъ какой-то человкъ, кто-то принесъ ему корону, вашъ сынъ видлъ это, бросился за воромъ, боролся съ нимъ, они тянули корону каждый къ себ и сломали ее соединенными силами, чего никакъ бы не могъ достигнуть одинъ изъ нихъ. Вашъ сынъ вернулся съ драгоцнной короной, но часть ея осталась въ рукахъ его противника. До сихъ поръ все было ясно мн. Теперь весь вопросъ заключался въ томъ, кто этотъ человкъ и кто принесъ ему корону?
‘Я издавна придерживаюсь одного правила: исключите все невозможное, и все, что останется, окажется истиной, несмотря на всю кажущуюся неправдоподобность. Я зналъ, что это не могли быть вы. Оставалась, значитъ, ваша племянница и горничныя. Если виновны горничныя, то почему вашъ сынъ позволяетъ, чтобъ его обвиняли вмсто нихъ? Очевидно, это предположеніе не выносило критики. Но Артуръ любилъ свою кузину, и это вполн объясняетъ, почему онъ не хотлъ открыть ея тайны, тмъ боле такой позорной. Когда я припомнилъ, какъ вы говорили, что видли ее у окна, какъ разсказывали о томъ, что она улала въ обморокъ, увидя корону, мои предположенія подтвердились.
‘Но кто же ея сообщникъ? Очевидно, любовникъ. Кого иного она могла любить настолько, чтобы забыть чувство любви и благодарности къ вамъ? Я узналъ, что вы мало вызжаете, и кругъ вашихъ друзей очень ограниченъ. Но среди нихъ былъ сэръ Джорджъ Бёрнвель. Я еще раньше слышалъ объ его дурной репутаціи по отношенію къ женщинамъ. Должно-быть, онъ и былъ человкъ въ сапогахъ, и камни находятся у него. Если онъ и подозрваетъ, что Артуръ узналъ его, онъ все же могъ считать себя въ безопасности, такъ какъ молодой человкъ промолчитъ, чтобы не скомпрометировать своей семьи.
‘Ну, теперь вы сами можете предположить, какія мры я принялъ. Въ вид нищаго бродяги я отправился въ домъ сэра Джоржа, свелъ знакомство съ его лакеемъ, узналъ, что его баринъ разбилъ ночью голову и, наконецъ, купилъ за шесть шиллинговъ его старые сапоги, отправился съ ними въ Стритгэмъ и увидлъ, что они приходятся вполн къ слдамъ’.
‘— Вчера вечеромъ я видлъ вблизи дома какого-то оборванца,— замтилъ м-ръ Гольдеръ.
‘— Это былъ я. Я убдился, что нашелъ виновнаго, и потому вернулся домой и переодлся. Мы предстояла очень трудная роль, такъ какъ нужно было избжать скандала, а я зналъ, что такой ловкій негодяй отлично понимаетъ, что у насъ связаны руки, Я отправился къ нему. Сначала онъ, конечно, отрекся отъ всякаго участія въ этомъ дл. Но когда я разсказалъ ему вс подробности, онъ сталъ угрожать мн и снялъ со стны револьверъ Я, однако, предвидлъ это и, прежде чмъ онъ усплъ оправиться, приставилъ ему къ голов дуло пистолета. Тогда онъ сталъ поблагоразумне., Я сказалъ ему, что мы заплатимъ по тысяч фунтовъ за каждый камень. Тутъ, въ первый разъ, я подмтилъ въ немъ признаки горя. ‘Ахъ, чортъ возьми! — проговорилъ онъ,— а я-то продалъ вс три за шестьсотъ фунтовъ!’ Я скоро узналъ отъ него адресъ покупателя, успокоивъ сэра Джоржа, что ему не угрожаетъ преслдованіе. Я отправился къ ювелиру, которому онъ продалъ камни, долго торговался и, наконецъ, купилъ камни по тысяч фунтовъ за штуку. Тогда я заглянулъ къ вашему сыну, сказалъ, что все окончилось благополучно, и въ два часа ночи легъ спать посл довольно-таки утомительнаго трудового дня.
— Дня, который избавилъ Англію отъ большого публичнаго гкандала, — сказалъ банкиръ, вставая съ мста,— и, сэръ, не няхожу словъ, чтобы поблагодари васъ, но вы увидите, что я человкъ благодарный. Ваше искусство, дйствительно, превосходитъ все, что я слышалъ о немъ. А теперь лечу къ моему дорогому мальчику, чтобъ извиниться передъ нимъ. То, что вы разсказали мн о бдной Мэри, сильно огорчаетъ меня. Даже ваше искусство не можетъ помочь вамъ сказать мн, гд она?
— Я думаю, можно наврно сказать, что она тамъ, гд сэръ Джоржъ Бёрнвель,— отвтилъ Холмсъ.— Врно такъ же и то, что она скоро будетъ наказана за вс свои прегршенія.