Басни, Алипанов Егор Ипатьевич, Год: 1832

 
 К. Е. Алипанов Басни ---------------------------------------------------------------------------- Русская басня. М., 'Правда', 1986 ---------------------------------------------------------------------------- СОДЕРЖАНИЕ Пастух и Волчонок Мельница Собачья жизнь Зонтик Зажигательное стекло Скворец Свинья в огороде ПАСТУХ И ВОЛЧОНОК У Пастуха была плохая собачонка, А стадо надобно уметь оберегать, Другого сторожа Пастух придумал взять! Поймал в лесу Волчонка, Воспитывать при стаде стал, Лелеял да ласкал, Почти из рук не выпускал. Волчонок подобрел. Пастух с ним забавлялся, И, глядя на него, не раз он улыбался И приговаривал: 'Расти, Волчок, крепись. Защитника себе ягнятки дождались! Не даст он никому моей овечки скушать'. Как видно, наш пастух К пословицам был глух, А надо бы ему прислушать: Кормленый волк не то, что пес, Корми, а он глядит всё в лес. Волчонок к осени порядочным стал волком, Отцовский промысел в уме своем держал Да случай выбирал. Надеясь на него, Пастух позадремал, А сторож задушил овечек тихомолком Да был таков. Опасно выбирать в Собаки из Волков! МЕЛЬНИЦА Дед-мельник посильней пустил в колеса воду И, жерновам прибавя ходу, Пошел поспать домой, А внук на мельнице остался, Он был детина молодой И за помол еще не брался, А потому не знал он, отчего Вертелись жернова в глазах его. К тому же молодца немало удивило. С чего-то колесо заржало вдруг, завыло, Ну так, что малого чуть-чуть не оглушило. В испуге он остолбенел! Приходит дед: на жернов посмотрел, Помазал колесо, и скрып стал тише, тише, Затих. Тут дед сказал: 'Смотри же: Помажешь колесо - и в свой черед Оно охотнее пойдет, Тебе в работе помогая, Труды же скупо награждая, Услышишь ропот, вой, Как скрып колесовой'. СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ За пляску нежилась Фиделька у господ, Барбос хранящий двор, прикован у ворот. А потчуют его костями лишь на стуже. Вот правда светская почетному - жизнь хуже! ЗОНТИК Валялся зонтик. С красным днем Забыта вся его бывалая услуга. Пошло ненастье, дождь - тут вспомнили о нем. Приди беда, найдем оставленного друга. ЗАЖИГАТЕЛЬНОЕ СТЕКЛО Простое белое стекло В знакомство с солнышком вступило И от лучей его огонь произвело. Счастливец тот, кого ученье просветило! СКВОРЕЦ Застигнутый в лесу ненастьем и грозой Скворец летал и утомился, И Ястреб уж над ним издалека кружился, Но благотворною он был спасен рукой: Шел мимо птицелов и взял Скворца с собой. Спокоен скворушка, есть домик теплый, сытный, И вместе с домиком - к вельможе он попал, Вельможа тот был адмирал, И в бурю кораблем России управлял, Был столько ж добр душой, как саном знаменитый. Отвел Скворцу решетчатый приют, И Скворушку теперь лелеют, берегут, Лишь только он проснется, То зернышки к нему летят, И свежая водица льется, И с лаской на него глядят, Укрыт от бури и погоды, От хищных ястреба когтей, И в доле счастливой своей Поет, как на лугу в дни радостной свободы, Случилось раз, что земледел К вельможе в дом пришел, И смотрит он, как Скворушке в отраду Манили птичку на прохладу. Из клетки в водоем Скворец перелетел, Расправил крылья, разыгрался И, веселясь, в воде плескался. Прохлада Скворушке мила! Вельможа, видя то, душою утешался, Крестьянин так же восхищался: Приятно и смотреть на добрые дела! Но Скворушка уже на воле. Что ж, не летит ли в чисто поле? Нет, - вспомня свой приютный дом, Он в клеточку летит с веселою душою, Чтоб благодетеля потешить голоском. Живи, Скворец, и старцу пой зимою, Напоминай ему о сделанном добре И весели его при вечера заре. Во всякой счастлив тот поре, На помощь к ближнему простерта чья десница? А к благодетелю признательна и птица. СВИНЬЯ В ОГОРОДЕ Сибирская свинья безвестною жила На винокуренном заводе, Безвестно жить и у людей не в моде, Так в знать войти неряхе мысль пришла И счастия искать на это в огороде. Как видно, подстрекнул Хавронью бес, Иль, может статься, Наскучило в грязи валяться, Но только решено на чудо из чудес! Въезжает уж в Москву она с свиньями пышно, Но всё еще в Москве о ней не слышно! 'Узнает же, кто я, московский весь народ', - Хавронья хрюкнула, вломилась в огород, А в нем хозяина, на грех, не видно было, Вот по грядам она прилежно водит рыло, И что-то начала искать и землю рыть, Сама взъерошилась, подняв свои щетины. Однако ничего нигде не мог найти По вкусу ум свининый. 'Все плохо, плохо здесь! - Она ворчит себе. - И видно неуменье! Я б огород пересадила весь На образец, на загляденье. Здесь место заняли капустой да травой, А лучше б посадить крапивы полевой, А тут бы с б_а_рдой чан поставить, Какую пользу бы могли они доставить! Но всё у них не так. О! я, как захочу, За это проучу, И всё, что тут растет, на славу в грязь втопчу!' Что долго думать? Принялася, Ну теребить капусту с гряд, Укроп, и мяту, и салат, Не полевым кротом, но бурей поднялася! Левкои, алый мак, Петрушку, спаржу, пустарнак Смешала с грязью в кавардак! Случись к тому, ослов тут мимо гнали, В забор уставя лбы, ослы забормотали. 'Ну, хрюкушка! - тут Долгоух сказал. - Такой я смелости в тебе не ожидал! Теперь-то я смекнул, и вот мои догадки: Ведь ты умней, Смелей, Ну, даже и чудских свиней! Такие чудеса кто б сделал без ухватки?' Хавроньи голову вскружила похвала, Хавронья рыло подняла, - До честолюбия и свиньи, видно, падки! - И хрюкает: 'О мне везде молва, Я знаю Русь, и ей о мне известно, А похвалу услышать лестно!' - 'Молчать, кума, молчать!' - Тут Ворон наградил ее советом. - Не величайся так! Какая польза в этом, Что худо, что добро не знать, Да браться разбирать? А твой разбор такой, чтоб грязью все марать. Подумай, сколько ты хорошему вредила, Но лишь ослам ты угодила, А нам хвалить какая стать?' Иной Зоил не только пишет, Но даже в критике сам глупой спесью дышит! И тем довольнее, чем больше разругал, Пускай чужие недостатки Завистнику б казались сладки, А то наш шарлатан, нахал, Добро и худо В одно воротит блюдо, И, радуясь, что тем ослов он насмешил, Сам думает: 'Я славу заслужил!' ПРИМЕЧАНИЯ Егор Ипатьевич Алипанов (1800-1860) был крепостным крестьянином. По делам своего помещика он в 1824 г. приехал в Петербург, и в журналах, как диковинка, стали появляться стихотворения поэта-крестьянина. В 1830 г. вышли отдельным изданием 'Стихотворения крестьянина Егора Алипанова'. Российская Академия присудила автору за успехи в словесности серебряную медаль, что помогло Алипанову получить вольную от своего помещика. Через год вышел второй сборник 'Басни' (1832). Алипанов хорошо владел техникой стиха и, несмотря на то, что поздно занялся литературой, был начитанным человеком. Возможно, эта поздняя образованность была причиной того, что в его баснях заметны подражания таким крупным баснописцам, как И. И. Дмитриев и И. А. Крылов. Дальнейшая судьба Алипанова сложилась неудачно, его поздние сочинения успеха не имели, и он исчез из литературы. Печатаются по изданию: Алипанов Е. И. Басни. - СПб., 1832. Скворец. Вельможа - Александр Семенович Шишков, президент Российской Академии, содействовавший освобождению Алипанова (скворец в басне - сам Алипанов) от крепостной зависимости. Во время Отечественной войны 1812 г. Шишков был государственным секретарем. Свинья в огороде. Басня направлена против журналиста Н. А. Полевого, в это время враждовавшего с А. С. Пушкиным и писателями его круга, и преемственно связана с басней И. А. Крылова 'Свинья'. Я знаю Русь, ей и о мне известно - перифраз слов Полевого 'Я знаю Русь, и Русь меня знает' из предисловия к его роману 'Клятва при гробе господнем'. А нам хвалить какая стать - перифраз из басни Крылова 'Прихожанин'.