Ю. Г. Милюков
Баранцевич К. С.: биобиблиографическая справка, Баранцевич Казимир Станиславович, Год: 1990
Время на прочтение: 7 минут(ы)
БАРАНЦЕВИЧ, Казимир Станиславович, псевдонимы — К. С. Б., Сармат, Ан. Орешнев [22.V(3.VI).1851, Петербург — 26.VII.1927, Ленинград] — прозаик, драматург, поэт. В детстве, по словам Б., ‘жизнь протекала довольно серо и скучно’ (Автобиография.— С. 162). Его отец, обрусевший польский дворянин, служил мелким чиновником и положение семьи полностью зависело от доходов швейной мастерской, принадлежавшей матери Б. Среди детских впечатлений самыми яркими были родовые предания, рассказы о деде, участнике польского восстания, казненном в 1831 г. Под влиянием отца, ‘человека… в высшей степени умного, страстного любителя чтения, но по натуре крайне безвольного, слабодушного’ (Отрывок из автобиографии // ЦГАЛИ.— Ф. 59.— Оп. No 1.— Ед. хр. No 82.— Л. 2), в Б. рано проявился ‘зуд писательства’ (Автобиографическая записка.— С. 114). Прочитав в девять лет собрание сочинений Пушкина, он написал поэму ‘Понятовский’ (не сохранилась). После поступления в гимназию (1862) продолжал сочинять подражательные стихи, пытался издавать рукописный юмористический журнал ‘Волна’. Подружившись в гимназии с М. Н. Альбовым, Б. начинал с ним писать фантастический роман ‘Путешествие на Луну’ (около 1865 г.). В 1866 г. оставил учебу. Возможно, причиной ухода из гимназии были болезнь матери, служебные неудачи отца и в результате — почти ‘бедственное материальное Положение’ (ЦГАЛИ,— Ф. 59.— Оп. No 1.— Ед. хр. No 82.— Л. 2). 1867—1870 гг. Б. провел ‘у тетки в деревне’ в Псковской губ. Позднее об этом времени он отзывался иронично: ‘Под влиянием Журнальных статей и толков о народе принялся народничать. Бродя по деревням, сливался с мужиками, крестил у них ребят, на крестинах пил водку, ходил на покос, щеголял в высоких сапогах и красной рубахе’ (Автобиографическая записка.— С. 115).
После смерти отца (1870), с 1872 г., на протяжении шести лет, Б. служил за скромное жалованье конторщиком в Русском строительном обществе. Его литературным дебютом стала драма ‘Опричина’, стихотворная переделка романа ‘Князь Серебряный’ А. К. Толстого, успешно прошедшая осенью 1873 г. на сцене Александрийского театра. Другой опыт, рассказ о нищем чиновнике ‘Один из наших старых знакомых’, также написанный в 1873 г., не был замечен читателями и критикой. В декабре 1873 г., нарушив волю матери, он женится на крестьянке Д. Н. Алексеевой и до 1878 г. к литературному творчеству не обращался.
В 1878 г. Б. перешел в 1-е Товарищество петербургских конно-железных дорог. ‘До сорока параграфов инструкций должен знать назубок,— писал он о своих обязанностях в очерке ‘Кондуктор’ (1892),— малейшая оплошность, недогляденье влекут за собой более или менее строгое взыскание’ (Соч.— Т. 2.— С. 263). Но однообразная и тяжелая служба, заключавшаяся в выдаче и учете кондукторских билетных касс, позволила Б. преодолеть материальные затруднения и вернуться к литературным планам. С этого времени он начал публиковать в юмористических журналах ‘Стрекоза’, ‘Осколки’ и в газетах ‘Русские ведомости’, ‘Новости’ натуралистические бытовые зарисовки из жизни городской бедноты, мелкого чиновничества. Издал их в виде ‘юмористических сборников’: ‘Маленькие рассказы’ (1887), ’80 рассказов Сармата’ (1891), ‘Картинки жизни’ (1892), ‘Звуки’ (1902) и др. Но ‘штрихи’, ‘контуры’, ‘столичные наброски’ Сармата отличались от популярных в нач. 80 гг. рассказов-сценок Н. А. Лейкина и В. В. Билибина полным отсутствием юмора. Это были ‘стоны, жалобы, вздохи’ (Быков П. В. К. С. Баранцевич.— С. 26) по поводу печальной судьбы крестьян (‘Кляча’, ‘Акулина’, ‘Никита’), получавших в столице ‘цивилизующее крещение’ и ‘мишурные блага’ (‘Кляча’ // Писатели чеховской поры.— Т. 1.— С. 339), или бесконечных трагедий жертв светских волокит (‘Предпраздничные холостяки’) и дачных соблазнителей (‘Последний дачник’), ужасов меблированных комнат (‘Меблировки’), обывательской скуки (‘Дамы’, ‘Наши журфиксы’, ‘Литературно-музыкальный вечер’) и тоски одиночества (‘Развязка’, ‘Тусклая жизнь’, ‘Одинокий’ и др.).
‘Тусклая жизнь…— восклицает начинающий литератор, герой одного из ‘столичных набросков’ Б.— Какие струны сердца можно… заставить звучать?!’ (Картинки жизни.— С. 203). В названии первой повести Б. ‘Порванные струны’ (Слово.— 1878.— No 8.— С. 109—130), которую он считал началом своего творческого пути, точно выражена общая тональность его творчества: та ‘безысходная, невыносимая хандра’, которая не оставляет человеку, ‘жаждущему разумной деятельности’ (Соч.— Т. 7.— С. 120), возможности преодолеть ‘гнет’ жизни. В 1883 г. повести и рассказы Б., публиковавшиеся в ‘Отечественных записках’, ‘Вестнике Европы’, ‘Устоях’, ‘Русской мысли’ и др. журналах, вышли отдельным сборником ‘Под гнетом’. В нравоучительных историях о преданной кормилице (‘Власьевна’), о подвижнически любящей отца девушке (‘Нелли’), о крестьянских детях, ‘брошенных на волю божью’ и обреченных на голодную смерть (‘Одни’, ‘На волю божью’), рецензенты сборника увидели прежде всего стремление автора отыскать среди разных сословий, в ‘мути’ жизни мелодраму, ‘повод для слезопролития’ (Дело.— 1883.— No 12.— С. 36). Сравнивая Б. с Альбовым, отмечая ‘психиатрическую фальшь’ обоих, Н. К. Михайловский подчеркивал сосредоточенность Б. на ‘сфере личной жизни’, никак не связанной с ‘общественной тенденцией’ (Отечественные записки.— 1884.— No 2.— С. 238). Откликнуться на современные проблемы Б. попытался в повести ‘Чужак’ (1882). Его герой, ‘пылкий энтузиаст’, Радунцев, решив ‘слиться’ с народом, женится на крестьянке, но под влиянием мелодраматических обстоятельств расстается с ‘взлелеенной и сберегаемой с давних пор’ идеей (Соч.— Т. 1.— С. 74). Такое упрощенное представление о ‘хождении в народ’ предопределило оценку народнической критики: повесть отнесли к откровенно слабым вещам Б. В сатирическом романе о журнальной борьбе 70 гг. ‘Вавилонская башня’ (1886), написанном Б. в соавторстве с Альбовым, преобладали в основном пасквильные интонации, хотя в грандиозных замыслах литератора Мехлюдьева, мечтавшего сочинить роман ‘Мировая проказа’, иногда проступали элементы самопародии. Лишь в рассказе ‘Горсточка родной земли’ (1882) Б., по словам В. Г. Короленко, приблизился к верному изображению ‘психологии скитальца революционера’, к пониманию трагических противоречий в его мыслях и поступках (Короленко В. Г. Юбилей К. С. Баранцевича // О литературе.— М., 1957.— С. 291).
В современной Б. критике предпочтение обычно отдавалось его действительно талантливым очеркам, объединенным в цикл ‘Из жизни заброшенных детей’. Они послужили поводом для приглашения Б. в издательство ‘Посредник’, в сборнике ‘Доброе дело’ (1894) был помещен его рассказ ‘Танцы’, в ‘дешевых изданиях’ И. Д. Сытина выходили рассказы и повести ‘Матушка’ (1892), ‘Брат’ (1892), ‘Гусли’ (1902), ‘Поэт’ (1902) и др. Мрачный натурализм органично сочетался в них с ярко выраженным гуманистическим пафосом. Но желание превратить рассказ или очерк в притчу, соединив романтическую поэтику с бытописательством, часто вело Б. к эпигонству. История любви мещанина Круткова к дочери коллежского регистратора Анне Сергеевне Протопоповой в романе ‘Раба’ (1887) напоминала ‘Бедных людей’ Ф. М. Достоевского, повесть ‘Бродяга’ (1894) буквально вое производила фабулу его же рассказа ‘Мальчик у Христа на елке’, влияние А. П. Чехова сказалось в произведениях, включенных в сборник ‘Новые рассказы’ (1889), рассказ ‘Невеста’ (1904) оказался вариантом ‘Четырех дней’ В. М. Гаршина.
В целом рассказы и повести Б. 80 — нач. 90 гг. близки физиологическим очеркам 40 гг., что подчеркнуто в авторских жанровых определениях (‘картинки с натуры’, ‘жанры’, ‘записки’, ‘наброски’). Но описания в них излишне подробны, психологические переживания героев малоубедительны. ‘Б.,— отмечал А. С. Суворин, рецензируя роман ‘Две жены. Семейный очаг’ (1894), отмеченный Пушкинской премией 1894 г.,— пишет скорее по книгам, по слухам, чем по наблюдениям’ (Суворин А. С. К. Баранцевич.— С. 2).
В 90 гг. произведения Б. часто переиздавались, переводились на иностранные языки, что свидетельствовало о их большой популярности. Причисляя Б. к ‘артели’ восьмидесятников, Чехов точно обозначал круг поклонников его прозы: ‘Это буржуазный писатель, пишущий для чистой публики, ездящей в III классе… Он фальшив, потому что буржуазные писатели не могут быть не фальшивы. Это усовершенствованные бульварные писатели. Бульварные грешат вместе со своей публикой, а буржуазные лицемерят с ней вместе и льстят ее узенькой добродетели’ (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Письма.— М., 1977.— Т. V.— С. 311). Духовному мещанству ‘среднего’ человека Б. ничего не смог противопоставить. Герои его романов ‘Раба’, ‘Две жены’, ‘Тихое счастье’ (1897), ‘Кровь’ (1901) в сохранении ‘семейного очага’ видят единственный способ защиты от пошлости жизни: страсти противопоставляют долг, супружескую верность. Морализаторство особенно заметно в его сборниках рассказов для детей ‘Весенние сказки’ (1894), ‘Други’ (1902), ‘Золотые дни’ (1902), ‘Детский театрик’ (1911), в редактируемом им детском журнале ‘Красные зори’ (1904—1906). Иллюстрируя те или иные нравственные истины, он в сборнике ‘Други’ со всей серьезностью, напр., рассказывает о подружившемся с человеком мышонке, о сеттере Марсе, преданном вылечившему его от чесотки доктору, о ‘благородном’ коне Серко и т. п. С 1896 г. в литературном приложении к журналу ‘Театрал’ Б. публиковал также юмористические пьесы: ‘Воробышек’ (1896), ‘Куколка’ (1896), ‘Отцы’ (1899), ‘Пожарный праздник’ (1911), ‘Целомудренное семейство’ (1912), ‘Руки по швам’ (1914), ‘Тутти-фрутти’ (1914) и др. В них любовные интриги переносились с дачи (‘Пожарный праздник’) в гостиную отставного русского полковника Пулеметова (‘Руки по швам’), на остров людоедов (‘Тутти-фрутти’), в дом английского эсквайра Мордстона (‘Целомудренное семейство’) и т. п., но всюду торжествовала добродетель.
‘Моя жизнь протекала очень монотонно’,— замечает герой одноактной пьесы Б. ‘Белый жук’ (Спб., 1911.— С. 4). Это полностью может быть отнесено к самому Б. Чехов писал о нем в 1900 г.: ‘…Замученный, утомленный человек, несомненный литератор, в старости, которая уже наступила для него, нуждается и служит на конно-железной дороге так же, как нуждался и служил в молодости’ (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. Письма.— М., 1980.— Т. IX.— С. 11). В 900 гг. Б. издавал в основном произведения, написанные в 80—90 гг. Будучи членом Литературного фонда, он часто участвовал в благотворительных концертах, собраниях. Его пьесы, стихи, появляющиеся под псевдонимом Ан. Орешнев в журналах ‘Задушевное слово’, ‘Родник’, ‘Детское чтение’, сборник ‘Символические рассказы’ (1904), собрание сочинений, выходившее с 1908 г. по договору с издателем А. Ф. Марксом и оставшееся не завершенным, успеха среди читателей уже не имели. В революции Б. видел угрозу культуре, в 1917 г. он утверждал: ‘Худо будет, когда в русском обществе иссякнет вера в интеллигенцию!’ (Революция и интеллигенция // Петроградский листок.— 1917.— No 206.— 26 авг.). Во время национализации товарищества ‘А. Ф. Маркс’ (1917) рукописи последних томов сочинений Б. были утеряны, что, по свидетельству биографа, повлияло на душевное состояние автора (Т-ин Л. (Гулин Т.) К 50-летию литературной деятельности // Красная газета. Вечерний выпуск.— 1924.— No 4.— 5 янв.). С этого времени Б. ничего не писал.
Б. интересен как представитель массовой беллетристики 80 гг., как ‘умственный пролетарий’, судьба которого оказалась типичной для поколения литературных спутников Чехова.
Соч.: Сочинения.— СПб., 1908—1911.— Т. I—IX, Автобиография // Первые литературные шаги. Автобиографии современных русских писателей / Сост. Ф. Ф. Фидлер.— М., 1911.- С. 162—165, Автобиографическая записка // Венгеров С. А Критико-биографический словарь русских писателей и ученых.— Спб., 1891.— Т. II.— Вып. 22—30. С. 113—116: Один из наших старых знакомых (Подпись: К. С. Б.) // Школьная жизнь Тома Брауна. Рассказ бывшего ученика. Приложения.— Спб., 1874.— С. 291—319, Под гнетом. Повести и рассказы.— Спб., 1883, Порванные струны и другие рассказы.— Спб., М., 1886, Новые рассказы.— Спб., 1889, Маленькие рассказы: Юмористический сборник.— Спб., 1887, Опричина. Драма в 4-х действиях и 9-ти картинах, переделанная стихами из романа гр. А. Толстого.— Спб,. 1890, 80 рассказов Сармата.— Спб., 1891, Две жены. Семейный очаг: Роман. — Спб., 1894, Вавилонская башня. Юмористический роман (Совместно с М. Н. Альбовым).— М., 1896 Золотые дни. Рассказы и сказки.— М., 1898, Други. Рассказы для детей среднего возраста.— М., 1902, Изгарь (Старое и новое). Повести и рассказы.— Спб., 1905, Тутти-фрутти. Оперетта в 2 д.— Спб., 1914, Котел // Спутники Чехова / Собр. текстов, ст. и коммент. В. Б. Катаева.— М., 1982.— С. 214—221, 468—469, Горсточка родной земли. Кляча // Писатели чеховской поры. Избр. произв. писателей 80—90-х гг. / Вступл. ст., сост. и коммент. С. В. Букчина. — М., 1982.— Т. 1.— С. 309-341, 451—453.
Лит.: Арсеньев К. Русские беллетристы нового поколения // Вестник Европы.— 1884.— Т. 2.- No 3-4.— С. 758-774, Быков П. В. К. С. Баранцевич. К тридцатилетию его деятельности // Природа и жизнь. — 1904.— No 1.— С. 21—26, Громов Л. П. Чехов и ‘артель’ восьмидесятников // А, П. Чехов. Сб. статей и материалов. Ростов н/Д., 1959.— Вып. I.— С. 108-109, Михайловский Н. К. (Посторонний) Письмо в редакцию // Отечественные записки.— 1884.— No 2.— С. 223-241, Муратов А. Б. Проза 1880-х годов // История русской литературы. Литература конца XIX начала XX века (1881-1917): В 4 т. Л., 1982. — Т. 4. С. 46—48, Прохоров Г. Письма Чехова к К. С. Баранцевичу // Чехов и его среда / Под ред. Н. Ф. Бельчикова.— Л., 1930.— С. 149-165, Скабичевский А. М. История новейшей русской литературы (1848-1890).— Спб., 1891. С. 403—406, Суворин А. С. К. Баранцевич. Две жены. (Семейный очаг): Роман.— Спб., 1895, Тулин Г. К. С. Баранцевич. К тридцатипятилетнему юбилею его литературной деятельности. Спб., 1908.
Источник: ‘Русские писатели’. Биобиблиографический словарь.
Том 1. А—Л. Под редакцией П. А. Николаева.
М., ‘Просвещение’, 1990
OCR Бычков М. Н.