Автобиографический очерк, Шахова Елизавета Никитична, Год: 1894 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 21 минут(ы)

Автобиографический очерк
писательницы Елизаветы Шаховой — монахини Марии
(1822—1899)

Публикация Е. М. Аксененко

Публикуемая автобиография монахини Марии, в миру — Елизаветы Никитичны Шаховой, духовной писательницы и поэтессы, была написана ею в 1894 г. — за пять лет до кончины. Поводом к составлению автобиографии стало обращение писательницы в ‘Литфонд’ с просьбой о назначении пенсии. По существующим тогда правилам, краткий очерк литературной деятельности необходимо прилагался ко всякому прошению о ‘денежном вспомоществовании’, направляемому в ‘Литфонд’, в материалах которого он и хранится в настоящее время [РО ИРЛИ, ф. 540, оп. 2, No 384].

Елизавета Шахова прославилась необычно ранним выступлением на литературном поприще. Когда в 1837 г. появилась первая книжечка ее стихотворений, Шаховой едва исполнилось 15 лет. О юном таланте громко заговорили. Следующий сборник ее стихотворений был издан Российской Академией. Государь император Николай I, после преподнесения ему сборника, подарил молодой поэтессе ‘бриллиантовые фермуар и серьги’. С молодым дарованием познакомились ректор и несколько профессоров Санкт-Петербургского университета, известные литераторы, среди последних был молодой И. С. Тургенев, который приходился Шаховым даль-ним родственником.

Начинающему таланту прочили большое будущее. Действительно, во многих журналах, альманахах стали появляться ее стихи. В 1842 г. вышел третий сборник стихотворений ‘Повести в стихах’. А потом произошло событие, неожиданное с точки зрения мирского сознания: в 1845 г. (в 23 года) Елизавета стала послушницей Спасо-Бородинского монастыря. Столь резкая перемена жизненного пути породила много различных толкований причин, побудивших ее к этому шагу. Высказывались мнения о несовместимости иноческого пути с поэтическим творчеством, тем более что четвертый, и последний, сборник стихотворений Е. Шаховой — ‘Мирянка и отшельница’ (1849) — был встречен критикой гораздо более сдержанно, чем предыдущие. С этого времени стихи ее исчезли со страниц журналов. Современники расценили молчание поэтессы как уход из литературы.

Впервые публикуемая автобиография монахини Марии — Елизаветы Шаховой — раскрывает неизвестные до сих пор перипетии ее судьбы. Писательница повествует о нелегкой дороге к иночеству, которое она приняла в 1863 г., почти через 20 лет после вступления в монастырь, о неоценимой духовной помощи, оказанной ей на этом пути Святителем Игнатием (Брянчаниновым), о своей педагогической деятельности в Виленском Мариин-ском монастыре, о руководстве Покровской общиной сестер милосердия в Петербурге, о разносторонней литературной деятельности. Чрезвычайно важно, что Е. Шахова вновь появляется в печати — уже не только как поэтесса, но и как прозаик, и как публицист — незадолго до принятия монашеского пострига. После пострижения мать Мария подписывала свои публикации и мирским и монашеским именами, а также крептонимами и псевдонимами.

К моменту подачи прошения матери Марии исполнилось 72 года, из которых без малого 60 лет она проработала на литературной ниве. Через 12 лет после смерти писательницы, в 1911 г., ее внучатый племянник Н. Н. Шахов собрал поэтические опыты своей двоюродной бабушки и издал ‘Собрание сочинений в стихах’ Елизаветы Шаховой [Шахова Е. Н. Собрание сочинений в стихах / Издал внук автора Н. Н. Шахов. СПб.: ‘Екатерининская’ типогр., 1911. — XIV, 212, 130,322 с.]. Он же передал в 1914 г. в Пушкинский Дом рукописи и издания произведений Е. Шаховой, оставшиеся ему в наследство. Под руководством главного хранителя Рукописного отдела, Б. Л. Модзалевского, Н. Н. Шахов разыскал остальную часть архива в Старо-Ладожском женском монастыре, где окончила жизненный путь мать Мария, приняв перед смертью схиму с именем Елизавета. В 1915 г. Н. Н. Шахов передал материалы архива в Пушкинский Дом, где вместе с прежним поступлением они составили фонд Е. Н. Шаховой [РО ИРЛИ, No 3558—3602].

Поэтическое творчество Е. Шаховой известно современному читателю лишь по отдельным стихотворениям, либо опубликованным в периодических изданиях, например — В. В. Афанасьевым в ‘Журнале Московской патриархии’ (1995, No 12), либо включенным в поэтические антологии, на-пример — ‘Царица муз: Русские поэтессы XIX—начала XX вв.’ (М., 1989). Но достаточно активная и многожанровая деятельность Е. Шаховой как духовной писательницы и публициста до сих пор остается неоткрытой страницей литературного процесса второй половины XIX в.

Естественно начать эту работу с публикации комментированной авто-биографии писательницы. Тем более что статьи о ней в дореволюционных справочно-библиографических изданиях — исходном биографическом источнике для современного исследователя — содержат многочисленные фактические ошибки. Публикуемый ‘Автобиографический очерк’ Е. Шаховой, к сожалению, так же не свободный от ошибочных и неточных сведений, впрочем, объяснимых преклонным возрастом автора, впервые дает достаточно полную картину ее жизни и литературной деятельности.

В Приложении к ‘Автобиографическому очерку’ приводится выявленная во время работы над комментариями библиография произведений Е. Н. Шаховой и литературы о ней, которая строится по хронологическому принципу. Рецензии и отклики на сборники стихов и отдельные публикации даются в одном ряду.

Хронологический принцип выдерживается и в расположении материала внутри каждого года, и в рецензиях на отдельные произведения (учитывались даты цензурных разрешений).

Под каждым годом сначала даются журнальные публикации, затем публикации в сборниках и отдельные издания. В библиографии не указываются стихотворения Е. Н. Шаховой, цитируемые в рецензиях.

Отец мой Никита Иванович Шахов был моряк [Н. И. Шахов родился в 1785 г., происходил из дворян. В 1795 г. поступил в Морской кадетский корпус. Служил при петербургском и кронштадтском портах, участвовал в русско-шведской войне 1808—1809 гг. См.: Общий морской список. СПб., 1892. Ч. 6. С. 241—242]. Во время Шведской войны в 1809 г. отличился особым подвигом, командуя гребной флотилией и, пробиваясь сквозь лед, он способствовал окончательной победе нашей над неприятелем. Он был контужен в голову и в правый бок, за что и был награжден <орденом> Св. Георгия в петлице и повышением в чине [Описания автором обстоятельств подвига и ранения отца не вполне точны. Согласно документам, в мае 1808 г. Н. И. Шахов был произведен в лейтенанты. В августе того же года, командуя плавучей батареей No И, он участвовал в сражении со шведским гребным флотом в Юнгфер-Зунде и во время нападения шведов ‘много способствовал к отнятию’ гемама (мелкосидящего гребного судна) Строн Биорн, находящегося в руках неприятеля, ‘за что имел похвальный аттестат от командующего флотилиею капитан-лейтенанта Новокщенова и о чем рекомендовано командующему’. В октябре того же года в составе эскадры вице-адмирала Мясоедова Н. И. Шахов участвовал в сражении со шведской флотилией при острове Пальве, во время которого был контужен, и ‘также рекомендован отлично’. После этого он участвовал ‘в деле при разбитии’ шведских аванпостов у острова Сутейла. В этом же году Шахов был в отпуске ‘для излечения полученной в плечо контузии’. См.: Российский государственный архив Военно-морского флота, ф. 406, оп. 7, No 124, л. 987—988 (Послужной список команды 4 Ластового экипажа флота лейтенанта Никиты Шахова, 1814, сент.). Далее: РГА ВМФ. О награждении Шахова орденом сведений нет], но получил ревматизм во всех членах, почему и вынужден был оставить морскую службу. Вступил в Гражданское ведомство по Государственному контролю [В 1815 г. Н. И. Шахов был уволен с военной службы по прошению (из-за болезни) в чине капитан-лейтенанта. См.: Общий морской список. Ч. 6. С. 242. С марта 1817 г. ему ‘во уважение добропорядочной службы и расстроенного здоровья от полученной в сражении контузии’ назначена пенсия по 175 руб. в год. С 1820 г. он поступает на государственную службу в штат Гофф-интендантской конторы и, сменив несколько должностей, определяется в Главное управление ревизии государственных счетов. См.: РГИА, ф. 576, оп. 5, д. 3235, л. 2—5 (Формулярный список о службе флота капитан-лейтенанта Н. И. Шахова, 1834, июня 28)]. Отец мой скончался в 1834 году на государственной службе [Н. И. Шахов умер вскоре после увольнения. В июне 1834 г. он ‘по прошению уволен из-за болезни вовсе от службы’ с должности экзекутора и казначея Временной контрольной комиссии для ревизии отчетов ведомства Путей сообщения. За два месяца до этого он ‘по прошению’ получил право вместо ‘чиновника 9 класса’ именоваться прежним чином ‘флота капитан-лейтенантом’ (там же, л. 6 об.)] от апоплексического удара на все нервы, оставя вдову [Мать Е. Н. Шаховой — Шахова Клеопатра Евстафиевна (урожд. Сытина)], лишенную зрения от головной болезни, и двух дочерей: старшую, Александру, 22 лет [По данным наиболее раннего служебного документа отца (‘Послужной список…’) А. Н. Шахова родилась в самом начале 1812 г. (РГА ВМФ, ф. 406, оп. 7, No 124, л. 987 об.)] и младшую, Елизавету, 12 лет [В справочной литературе и архивных документах указания на год рождения Е. Н. Шаховой колеблются от 1821 до 1824 г. Разнобой этот отразился в немногочисленных публикациях о ней. ‘Автобиографический очерк…’ дает основание считать наиболее достоверным 1822 г. рождения. Дату же рождения — 30 марта — называет Н. Н. Шахов, потомок поэтессы, в ‘Кратком биографическом очерке’ о ней. См.: Шахов Н. Н. Е. Н. Шахова // Шахова Е. Н. Собрание сочинений в стихах / Издал внук автора Н. Н. Шахов. СПб., 1911. С. VIII—XIV.], с небольшой пенсией, да жалкими остатками на-следственного капитальца моей матери.

От 9 до 12 лет я была настоящею помощницей отца по кабинетным его занятиям. Старшая сестра моя, воспитанная во Французском Пансионе, была моею первоначальною учительницею. И отец мой также в досужие часы занимался со мною, преподавал историю, географию и арифметику. Память моя не только быстро схватывала все познания, но и глубоко их усваивала.

Оба мои родители были любителями литературы: чтения, ради слепоты матери, по вечерам происходили вслух. Еще в раннем моем детстве бессмертный наш поэт Пушкин, нося меня, трехлетнего младенца, на руках, вместе с князем П. А. Вяземским говаривал моему отцу: ‘В больших глазах Вашей малютки светится огонек поэтического вдохновения’ [Найти подтверждение этому факту, равно как и существованию каких-либо связей между родителями Е. Шаховой и А. С. Пушкиным и П. А. Вяземским не удалось].

С 6—7 лет я твердила наизусть ‘Кавказский пленник’ и ‘Бахчисарайский фонтан’ и декламировала первые главы ‘Евгения Онегина’. С 10 лет я начала писать стихи под строй поэзии Пушкина и Жуковского.

После смерти отца, когда мне было 14 лет, я кончила курс учения, тогда как другие только начинают его, восполнив недостававшее мне обучение внимательным чтением и изучением русской и иностранной литературы. Тетрадка моих стихотворений случайно попалась на глаза одному из наших знакомых, М. П. Жданову [Жданов Михаил Павлович (1810—1877) — потомственный дворянин, действительный статский советник. После окончания Харьковского университета в 1832 г. начал службу в Департаменте Государственных имуществ коллежским секретарем, затем столоначальником, старшим столоначальником, а с 1839 г. — чиновником особых поручений. В 1838 и 1839 гг. по служебным делам (с целью наблюдения за состоянием отечественного сельского хозяйства) объехал значительную часть Европейской России. Впечатления о поездке впоследствии составили книгу: Жданов Михаил. Путевые записки по России, в двадцати губерниях…. СПб., 1843. В 1854—1856 гг. — харьковский вице-губернатор]. Он выпросил ее у моей матери и передал профессору Н. И. Бутырскому [Бутырский Никита Иванович (1783 или 1784—1848) — один из первых профессоров Петербургского университета и стихотворец, экстраординарный профессор кафедры российской словесности (1819—1835), читал курс лекций ‘О словесных науках вообще’], и тот уже без нашего ведома, представил тогдашнему председателю императорской Российской Академии А. С. Шишкову [Шишков Александр Семенович (1754—1841) — адмирал. С 1796 г. был членом, а с 1813 г. — президентом Российской Академии (1783—1841) — своеобразного гуманитарного центра России, учрежденного по указу Екатерины II прежде всего для создания первого толкового словаря и грамматики русского языка. А. С. Шишков приветствовал появление молодых литераторов, помогал им в публикации сочинений. В составленном А. С. Шишковым в 1818г. уставе Российской Академии был пункт о поощрении авторов интересных работ, в частности, награждением медалями и денежными премиями. См.: Файнштейн М. Ш. ‘И славу Франции в России превзойти…’: Российская Академия (1783—1841) и развитие культуры и гуманитарных наук. М., СПб., 2002. С. 51.]: им и всеми членами Академического собрания мне была присуждена золотая медаль с надписью ‘за русскую словесность’ [В опубликованных отчетах Российской Академии нам не удалось обнаружить каких-либо сведений о присуждении Е. Н. Шаховой ‘золотой медали’. См.: Труды императорской Российской академии. СПб., 1840. Ч. 1.]. Но нужды семейные меня вынудили вместо медали испросить сумму ее стоимости 500 рублей [В опубликованных документах Российской Академии об этом событии имеется следующая запись: ‘Опыты в стихах четырнадцатилетней девицы Шаховой обратили на нес внимание Академии, которая наградила ее, в 1837 году, 500 руб. в поощрение к дальнейшему упражнению’ (Труды императорской Российской академии. С. 77)]. Сверх того, Академия напечатала тетрадку моих стихотворений особой брошюрой под заглавием: ‘Опыты в стихах 15-летней девицы Елизаветы Шаховой 1837 года’ [Первая книжка стихотворений Е. Шаховой — ‘Опыт в стихах пятнадцатилетней девицы Елизаветы Шаховой. Писано в 1836 г.’ (СПб., 1837) — была издана нс Российской Академией, а в типографии К. Вингебера. За несколько месяцев до выхода в свет книжки О. И. Сенковский в своем журнале ‘Библиотека для чтения’ впервые опубликовал стихотворение Е. Шаховой — ‘Видение девушки’ (1837. Т. 21. Отд. 5. С. 108—112), а также объявил о появлении в литературе молодого поэтического таланта и награждении ее Российской Академией денежной премией (там же. Отд. 6. С. 62). Сопоставление цензурного разрешения (от 3 марта 1837 г.) на вышеназванный том ‘Библиотеки для чтения’ с цензурным разрешением на ‘Опыт в стихах…’ (от 12 мая 1837 г.) дает возможность предположить, что книжка могла быть издана на премиальные деньги, полученные от Российской Академии]. В следующих годах, в 1838 и 1839 гг., на иждивения Академии была напечатана уже книга новых моих стихотворений [Вторая книжка — ‘Стихотворения Елизаветы Шаховой’ (СПб., 1839, цензурное разрешение от 21 ноября 1838 г.) — издана в типографии императорской Российской Академии. В опубликованном отчете о деятельности Российской Академии отмечено, что Шахова оправдала данное ей для поддержки ее поэтических опытов денежное вознаграждение, ‘представив в 1839 году новые свои стихотворения. <.. > Академия, напечатав се стихотворения в числе 800 экземпляров, все их предоставила в ее пользу’ (Труды императорской Российской академии. С. 77)] и быстро разошлась между любителями отечественной литературы, обратив внимание всех журналистов тогдашнего времени. Имя мое стало известно, и лучшие представители литературы стали лично знакомиться со мною. В. А. Жуковский приветствовал меня сердечным посланием при подарке 12-ти томов своих сочинений с его портретом [Стихотворного или какого-либо иного посвящения Е. Шаховой среди известных произведений В. А. Жуковского обнаружить не удалось. ‘Посланием’ автор, вероятно, называет приложенное к подарку письмо. См.: РО ИРЛИ, No 3592]. Ректор С.-Петербургского университета П. А. Плетнев [Плетнев Петр Александрович (1792—1865) — поэт, критик, доктор философии, проф. кафедры русского языка и словесности (1832—1850), академик Российской Академии наук (1841), в 1838—1846 гг. — издатель и редактор журнала ‘Современник’, ректор Петербургского университета (1840—1861)], посещая меня, лично познакомил меня с А. О. Ишимовой [Ишимова Александра Иосифовна (Осиповна) (1804, по другим сведениям 1803— 1881) — детский прозаик, переводчица, издатель детских журналов. Автор ‘Истории России в рассказах для детей’ (Ч. 1—6. СПб., 1837—1840, 5-еизд.:Ч. 1—3. СПб., 1862), принесшей ей наибольшую известность. Первые 25 рассказов ‘Истории…’ Ишимова показала П. А. Плетневу еще в рукописи, который их высоко оценил и ввел Ишимову в круг литераторов (ок.

1834), став ее литературным покровителем и наставником. Через посредничество Плетнева

в конце 1830-х гг. молодая писательница была приглашена преподавать русский язык членам царской фамилии. С Плетневым и Я. К. Гротом у Ишимовой установились особенно дружеские отношения] и тогда еще начинавшим писателем Я. К. Гротом [(1813—1893) — филолог, историк, ординарный академик Петербургской Академии наук (1858). Окончил с золотой медалью Царскосельский лицей (1832), служил в канцелярии кабинета министров, с 1834 г. — в Государственной канцелярии. С 1840 г. сотрудничал в журнале ‘Современник’. В 1841—1852 гг. — профессор кафедры русского языка, словесности и истории Гельсингфорского университета, 1852—1858 гг. преподавал русский язык, немецкий язык, историю и географию вел. кн. Александру Александровичу и Николаю Александровичу, в 1853—1862 гг. — профессор кафедры словесности Александровского лицея в Петербурге. С 1859 г. — член, с 1866 г. — председатель Литературного фонда]. По представлении моей книги чрез посредство графа С. С. Уварова [Уваров Сергей Семенович (1786—1855) — министр народного просвещения (1833—1849), президент Академии наук (1818—1855). Находился в близких отношениях с Жуковским. В 1831 г. избран в действительные члены Российской Академии] и графа Н. А. Протасова [Протасов Николай Александрович (1799—1855) — граф, генерал от кавалерии, член Государственного Совета. В 1835 г. — товарищ министра народного просвещения. С 1836 г. и до смерти исполнял должность обер-прокурора Св. Синода] Их Императорским Величествам и другим особам Императорского Дома я удостоилась получить три блестящих подарка: серьги, ожерелье и перстень [Это событие было отмечено в печати. ‘Санкт-Петербургские ведомости’ писали: ‘Государь Император, удостоив благосклонного принятия поднесенный Его Величеству г. Управляющим Министерством народного Просвещения экземпляр Стихотворений девицы Шаховой пожаловать ей бриллиантовые фермуар и серьги’ (Санкт-Петербургские ведомости. 1839. 3 дек., No 277. С. 1247)]. Некоторые лица из высшего общества желали лично узнать молоденькую девушку-автора, приглашая меня к себе.

Известная своею общественною благотворительностью Т. Б. Потемкина представила меня своей свекрови княгине Т. В. Юсуповой, которая настолько полюбила меня, что пожелала обеспечить мое состояние под тем только условием, чтоб я уже нигде не печатала своих стихотворений. ‘Не хочу, — настаивала княгиня, — чтоб о моей любимице сердца в печати говорили так и сяк’. Не прошло и 3-х лет, как скончалась моя покровительница, не успев закрепить за мной назначенной ею в завещании (которое было уничтожено князем Юсуповым и оставлено первое, писанное княгиней за 25 лет до ее кончины) значительной суммы.

По смерти княгини от наследников ее, двух ее сыновей — старшего, от первого брака, А. М. Потемкина, и второго, князя Б. Н. Юсупова, и дочери ее, графини Рибопьер, разделивших между собою ее богатства, мне выдавалась ежегодно та пенсия, которую мне давала сама княгиня на руки — по 5-ти золотых каждое 1-е число, составивших по новому курсу 235 р. в год, которую наследники разделили на две части между мною и моею матерью и по ее кончине ее часть переписали на мою старицу монахиню Августу. По смерти ее я получаю только одну свою часть в год — 142 р. 85 к.

Лишение моей покровительницы, которую я любила более родной матери, произвело на меня подавляющее впечатление: родимый столичный город для меня точно опустел. Меня влекло в более уединенную жизнь, да и средств к содержанию семейства в приличной обстановке столичной жизни уже недоставало.

Мы решили переселиться в Москву в 1841 г. к сестре моей матери Н. К. Скуратовой. О моем удалении с литературного поприща оповестили с искренним соболезнованием и даже упреками С.-Петербургские газеты: ‘Сын отечества’ [Сведения автора не точны. Газета под названием ‘Сын отечества’ издавалась с 1862 по 1905 г. С 1838 по 1842 г. стихотворения поэтессы и рецензии на них помещались в журнале ‘Сын Отечества’ (СПб., 1812—1852 с перерывом в 1844—1946 гт.), но именно в 1840— 1841 гг. упоминаний о Е. Шаховой в нем нет. В эти годы стихотворения и отзывы на них публикует П. А. Плетнев в ‘Современнике’. См. Приложение No 15—17, 19—21], ‘Северная пчела’ [‘Северная пчела’ (СПб. 1825—1864) — газета политическая и литературная, выходила 3 раза в неделю. В газете печатались оповещения об издании сборников стихотворений Е. Шаховой в 1837, 1839, 1842 гг. См. Приложение No 2, 15, 26], свидетельствовавшие о моем блистательном положении в С.-Петербурге как любимой поэтессы.

В Москве любители просвещения, узнав, что я живу в семейном уединении, удалясь от общества, сами поискали меня и открыли мне новые горизонты. Но в самый расцвет всех надежд на земное счастье я услышала в ночном молении пред чудотворною семейною иконою Спаса Нерукотворенного чудный Глас с Евангельскими словами: ‘Приидите ко мне вси труждающиеся и обременении и аз упокою вы’.

Я поняла это в смысле промысла Божия, указывающего мне вступить в монастырь. Я решилась повиноваться Гласу Божию и поступила в Спасо-Бородинский монастырь к знакомой игумении именитой Марии Тучковой [Спасо-Бородинский в честь Нерукотворного Образа Господа Иисуса Христа женский монастырь основан в 1838 г. на Бородинском Поле, близ д. Семеновское вдовой героя Отечественной войны 1812 г. генерал-майора А. А. Тучкова М. М. Тучковой (впоследствии игуменьей Марией) на месте гибели ее мужа], где и провела три года новоначалия, до посещения этой обители архимандритом Игнатием Брянчаниновым [В январе 1834 г. архимандрит Игнатий по решению императора Николая I был назначен настоятелем Троице-Сергиевой пустыни, которой успешно управлял до октября 1857 г. С середины августа 1847 г. до середины мая 1848 г. архимандрит Игнатий находился на лечении в Николо-Бабасвском монастыре. По дороге из Петербурга к месту лечения, в конце июля 1847 г., он посетил Спасо-Бородинский монастырь. Впечатления от посещения монастыря отразились в написанной им сразу после определения на место лечения небольшой брошюре ‘Воспоминание о Бородинском монастыре’. См.: Воспоминание о Бородинском монастыре // Библиотека для чтения. 1847. Т. 85. Науки и художества. С. 121—122. — Подпись: Я, То же. СПб.: тип. К. Крайя, 1847. — Подпись: Я., Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. М.: Паломник, 2002. Т. 4. С. 473—475]. Он нашел меня в тяжком состоянии искушения унынием до отчаяния в Бытии Божии. Я воскресла духом от вдохновенной беседы этого великого аскета священноинока и была им принята под руководство.

Это был глубокий аскет и вместе опытный наставник внутреннего делания. Он преподал мне келейное правило, предложил ознакомиться с учением древних святоотеческих творений и обещал доставлять мне книги по его выбору, необходимые для первоначального и последовательного чтения и условился о переписке с ним, вполне искренней и свободной. Наконец, по возвращении своем из уединения в одном из Поволжских монастырей снова на свою настоятельскую и благочинную деятельность в Сергиевой Пустыни, он вызвал меня из Спасо-Бородинского монастыря. Целый год, живя на монастырской даче вместе с моей матерью, приехавшей ко мне из Москвы, я занималась под его постоянным наблюдением изучением не только творений Святых Отцов, но Богословием. Затем я перевела с французского на русский язык ‘Деяния семи Вселенских соборов’ из книги ‘История Христианства’ аббата Флери [Флери Клод (Fleury (Abbe Claude) (1640—1723) — аббат, историк церкви, член Французской Академии. Сначала был известным адвокатом парижского парламента, потом принял духовный сан, с 1689 г. — наставник детей короля Людовика XIV, затем приор церкви Парижской Богоматери. Во время регентства был духовником Людовика XV. Из трудов Флери особое значение имеет его Histoirc ecclcsiastique (Paris, 1719), доведенная им до 1414 г. ‘Histoirc du christianismc‘. В архиве Е. Н. Шаховой хранится большая рукопись ‘Из истории Христианства Аббата Флери. Деяния седьми вселенских соборов’: переведенные сю в 1849 г. материалы первых трех вселенских соборов (РО ИРЛИ, No 3558)]. Этот перевод составил семь объемистых тетрадей. По прошествии года моего жительства при обители Преп. Сергия архимандрит Игнатий устроил меня с матерью моей в Староладожском монастыре [Успенский Староладожский женский монастырь основан во 2-ой половине XV в. в селе Старая Ладога нынешней Ленинградской области] в келии другой своей ученицы, монахини Августы Козьминой, вместе с нею я занималась 14 лет чтением и списыванием с древних рукописей Св. Отцов по церковному и русско-печатному шрифту.

По благословению нашего наставника старица служила сестрам опытным советом и утешением в их скорбях и искушениях. Общее уважение сестер и поместного общества возбудило зависть начальствующих лиц монастыря, заподозривших старицу, а впоследствии и меня, как учениц Благочинного, в намерении быть их заместительницами.

Подозрение, возрастая с каждым годом, наконец, вызвало настоящее гонение, и мы решили оставить Ладожскую обитель и приискать себе другую: даже вне С.-Петербургской епархии. В это время наставник наш был поставлен Епископом Кавказским и Черноморским [Архимандрит Игнатий был возведен в сан епископа Кавказского и Черноморского 27 октября (старого стиля) 1857 г. Хиротония проходила в Казанском соборе Санкт-Петербурга]. Он письменно благословил нас, взяв годовой отпуск, мы посетили Москву и ее женские монастыри, но по недостатку средств мы не нашли себе приюта. На обратном пути нас удержала тверская игуменья Мария Игнатьева и совершенно успокоила у себя [О монастыре см.: Историческая записка о Тверском Рождественском девичьем монастыре и его достопамятностях / Составлено под руков. настоятельницы мон<астыря> игуменьи Марии, по достоверным сведениям, извлеченным из актов того монастыря в целости остающихся. Тверь, 1856]. По пострижении моем в мантию с наречением Марией 1863 года назначила меня начальницею монастырского училища девиц духовного звания. Воспитательно-учебное дело мое шло с таким успехом в течение шести лет, что обратило на меня внимание всего тверского общества и было доведено до сведения государыни императрицы Марии Александровны [Максимилиана-Вилъгельмина-Августа-София-Мария Гессенская (1824—1880) — императрица всероссийская, супруга императора Александра II. В области благотворительности важной заслугой Марии Александровны являлась организация Красного Креста].

В 1868 году я была переведена по вызову начальника Северо-западного края и митрополита Иосифа Симашко [Митр. Иосиф (Семашко) (1798—1868) — главный деятель по воссоединению униатов с православной церковью. В 1840 г. получил сан архиепископа Литовского и Виленского. Открыл свыше 200 православных церковно-приходских школ и других училищ] наставницей Виленского Мариинского монастырского училища для дочерей служащих в крае православных чиновников и священников [Женское училище для воспитания сирот духовенства и дочерей чиновников, состоящих на службе в северо-западном краю, находилось при Марии-Магдалининском женском первоклассном монастыре, основанном в 1864 г. в г. Вильно].

До самой кончины в Бозе почившей императрицы Марии Александровны я пользовалась ее августейшим благоволением к моей как педагогической, так и авторской деятельности в 1862—1865 годах. Ее императорскому величеству были поднесены две книги: жизнь и подвиги Игумении Евпраксии Ладожской [Жизнь схиигумении Евпраксии. СПб., 1862. См. Приложение No 36] и Спасо-Бородинской обители и биография игумении Марии Тучковой [Памятная записка о жизни игумении Марии, основательницы Спасо-Бородинского общежительного монастыря, в миру — Маргариты Михайловны Тучковой (урожд. Нарышкиной). СПб., 1865. См. Приложение No 37] через посредство статс-секретаря Ее Императорского Величества П. А. Морица [Мориц Петр Алексеевич (1817—1898) — действ, тайн, советник, почетный опекун С.-Петербургского присутствия опекунского совета учреждений императрицы Марии, секретарь императрицы Марии Александровны.]. Еще с 40-х годов мои стихотворения попадали в Царственные дворцы и были прочитаны весьма благосклонно. Моя поэзия всегда отличалась религиозною настроенностью и новизною аскетического вдохновения, <что> привлекло внимание августейших читателей, особенно строго благочестивой цесаревны [Вероятнее всего, имеется в виду средняя из трех дочерей императора Николая I — вел. княжна Ольга (1822—1892), которая в 1838—1846 гг. была попечительницей Литейной школы С.-Петербургского женского патриотического общества и сначала действительным, а затем почетным членом его. См.: Кузьмин Ю. А. Российская императорская фамилия. 1797—1917: Библиографический справочник. СПб., 2005. С. 287].

Участвовавшая в приготовлении к миропомазанию будущей православно-русской государыни, игумения Мария Тучкова сообщила его императорскому высочеству великому князю Михаилу Павловичу [Михаил Павлович (1798—1848) — вел. кн., четвертый сын императора Павла I, от брака (1824) с вел. княгиней Еленой Павловной имел 5 дочерей] мое стихотворение ‘Поле-Море’ [Стихотворение ‘Поле-Море’ было написано во время пребывания Е. Шаховой в Бородинском монастыре в 1845—1847 гг. Впервые опубликовано в сборнике Е. Шаховой: Мирянка и отшельница: Стихотворения: В 2 ч. СПб., 1849. С. 284—286. Вошло в ее ‘Собрание сочинений в стихах’ (СПб., 1911. Ч. 2. С. 2—3). См. Приложение No 82], которое настолько понравилось его императорскому высочеству, <что он> пожелал лично приветствовать писательницу славы Бородинского Поля и заявил намерение представить автора-монашенку их императорским величествам и всей августейшей семье. Но я уклонилась от официального представления, избегая земных почестей.

В 1869 году, когда в Бозе-почивший государь император Александр Николаевич, возвращаясь из заграничного путешествия, останавливался в г. Вильно, по распоряжению генерал-губернатора телеграммой я была вы-звана к встрече государя на платформе Виленского вокзала во главе монастырского училищного приюта. Вместе со своими ученицами <я> удостоилась высочайшего привета милостивыми словами. В то время, когда государь отбыл на смотр войск, камердинер его императорского величества Кузмин принес мне на золотом блюде от имени государя императора 25 р. на гостинцы ученицам. Такое явление высочайшей милости к монахи- не-наставнице произвело впечатление на интеллигенцию Вильно. Весь генералитет спешил выразить свои приветствия на полный успех дела.

Между тем моя старица приняла схиму в том же Виленском Мариинском монастыре от преосвященного Евгения, епископа Брестского.

В 1871 году ее и<мператорское> величество предложила ее и<мператорскому> в<ысочеству> великой княгине Александре Петровне [Александра Петровна (1838—1900) — вел. княгиня, дочь принца Петра Георгиевича Ольденбургского, супруга (1856) вел. кн. Николая Николаевича (старшего). После смерти мужа постриглась в монахини с именем Анастасии и поселилась в Киеве], после злополучного низложения игуменьи Митрофании [Игумения Митрофания (в миру — баронесса Розен Прасковья Григорьевна’, 1825— 1899) — в 1852 г. вступила в Крестовоздвижснский Тихвинский Алексесвский московский монастырь, в 1854 г. была облачена в рясофор с именем Митрофании, в 1861 г. — пострижена в мантию, вскоре после этого возведена в сан игумснии и назначена настоятельницей Серпуховского Владычного монастыря. Принимала участие в создании Владычно-Покровской общины сестер милосердия в Москве у Покровского моста, а также Петербургской Покровской общины на Васильевском острове. Осенью 1874 г. прошел громкий судебный процесс по делу об обвинении игумении Митрофании в подлогах векселей. Она была признала виновной и лишена сана. См.: Дело игуменьи Митрофании. Подробный стенографический отчет, сост. Е. П. Забелиной. М., 1874], передать мне управление Покровской Общины сестер милосердия на Большом проспекте Ва<сильевского> О<строва> [С.-Петербургская Покровская Община сестер милосердия — основана в ноябре 1858 г. с целью попечения о приходящих больных и для воспитания бедных бесприютных детей по инициативе вел. княгини Александры Петровны. В 1859 г. близ Смоленского поля началось возведение здания общины, на верхнем этаже которого 10 октября 1860 г. была освящена церковь с колокольней во имя Покрова Пресвятой Богородицы, давшей название общине]. Притом высочайшим указом <я> была назначена председательницею хозяйственного комитета из 3 членов благотворителей. Многосторонняя и многосложная деятельность по обязанностям общего управления, распределению занятий между сестрами и отчетность Августейшей Покровительнице общины, отношения к членам хозяйственного комитета и совещания с ними, также и к врачам-наблюдателям лазаретов общины и ее приемного покоя — все это взятое вместе до того поглощало все мое время, лишая меня иметь необходимого отдыха, притом иногда и ночные занятия по письменной части, привело меня при неизбежной простуде к внезапной болезни, окончившейся воспалением левого глаза.

Великая княгиня выразила горячее желание доставить мне всевозможное пользование лечением с тем, чтобы я могла продолжить свою службу. Лучшие глазные врачи Блессих [Блессиг Роберт Б. (1830 — 1878) — окулист] и граф Магавль [Граф Магавль Иван Христофорович (1831 — 1904) — окулист] приговорили меня к операции. 27 октября 1871 года в глазной лечебнице была произведена операция проколом левого глаза. Ее Высочество дважды посетила меня в лечебнице. Настолько Ее И<мператорское> Высочество дорожила моим управлением общины, что на время моего отсутствия по болезни поручила моей старице-схимнице нравственное наблюдение за сестрами, а хозяйственную часть — моей келейнице, на руках которой были все кладовые общины. Но я была вынуждена выписаться из лечебницы ранее, чем следовало.

Члены комитета посещали меня участливо. Мой секретарь по комитету сообщил мне о начавшемся процессе купца Громова, во время управления и<гуменьи>Митрофании, поиску с общины за поставку лесного материала, которого при мне не оказалось. Состоя начальницей Покровской общины, я, как ответственное лицо, должна была подписывать бумаги. Мы выиграли это дело в пользу общины. Но это обстоятельство повредило моему зрению. Старица моя, давно уже лишенная зрения, скучала по старой обители, тем более что я, при моих многосложных занятиях, не могла служить ей утешением. Но и самой мне становилось не под силу слишком сложная и разносторонняя деятельность как несоответствующая моему душевному настроению и потому, несмотря ни на какие даже слезные увещания моих сотрудников остаться с ними, я уволилась от управления общины и поспешила возвратиться к желанному уединению в Ладожский Успенский монастырь.

Великодушные мои сотрудники за мою безмездную и ревностную службу совместно с ними собрали между собою по сто рублей для взноса за келию и первое обзаведение. Один из них, Д. Н. Лебедев [Лебедев Дмитрий Николаевич — петербургский купец 1-й гильдии], снабдил меня лесным материалом, необходимым для перестройки и ремонта домика.

С 1873 года в безмолвии келейном я свободнее стала заниматься духовною литературой, участвуя в разных редакциях: в ‘Страннике’ [‘Странник’ (СПб., I860—1917) — ежемесячный духовный учено-литературный журнал. Е. Шахова сотрудничала в журнале с 1860 по 1865 г., всего она опубликовала два стихотворения и два жизнеописания. См. Приложение No 33—35, 37], в ‘Вестнике народной помощи’ [‘Вестник народной помощи’ (СПб., 1877 (с 5 июля)—1879 (38 No)) — еженедельный журнал общества попечения о раненых и больных воинах. За время существования журнала в нем были опубликованы четыре стихотворения и две статьи Е. Шаховой, подписанные крип- тонимами ‘Е. Ш.’, ‘М. Ш.’, ‘Е. М. Ш.’. Вероятно, ей же принадлежат многочисленные безымянные публикации на религиозные темы. См. Приложение No 39—41,43—45] (часто за редактора), в ‘Варшавском дневнике’ [‘Варшавский дневник’ (Варшава, 1864 (с 1 окт.)—1915) — ежедневная газета, издавае

мая Варшавским учебным округом (1864—1879), затем передана в непосредственное ведение Варшавского генерал-губернатора. В 1880—1881 гг.Е. Шахова опубликовала в ней три статьи, подписанные ‘Е. Ш’. В эти годы редактор Н. Н. Голицын помещает в газете собранные им материалы к ‘Биографическому словарю русских писательниц’, куда вошла и статья о Е. Шаховой. См. Приложение No 51—54], в ж<урнале> ‘Благовест’ [ ‘Благовест’ (Харьков, СПб., Нежин, 1883—1894) — общедоступное духовно-нравственное издание, выходило 2 раза в месяц. В 1880-е гг. Е. Шахова опубликовала здесь три стихотворения и две статьи. См. Приложение No 55, 56, 66, 73, 76], в ‘Новороссийском телеграфе’ [‘Новороссийский телеграф’ (Одесса, 1875—1893) — ежедневная политическая, коммерческая и литературная газета. В 1885—1886 гг. Е. Шахова опубликовала на се страницах статью и повесть под псевдонимом ‘Матова Надежда’ и открытое письмо, подписанное ‘М. Мария’. См. Приложение No 62, 63, 68], в ‘Мирском Вестнике’ [‘Мирской вестник’ (СПб., 1863—1885) — ежемесячный народный журнал. В 1884— 1885 гт. Е. Шахова поместила в нем два стихотворения и три публикации, подписанные ‘Е. Ш.’ и ‘Монах. Мар.’. См. Приложение No 57—61], в редакции А. А. Гейрота ‘Чтение для народа и солдат’ [Журнала под таким названием нс существовало. Е. Шахова ошибочно объединила названия двух журналов, издаваемых А. А. Гейротом. С 1881 г. А. А. Гейрот был издателсм-рс- дактором журнала ‘Чтение для солдат’ (СПб., 1847—1894, 1901—1915) — выходившего 6 раз в год. Другой журнал вырос из ‘Мирского вестника’: в 1885 г. вышли только 6 номеров ‘Мирского вестника’, далее он издавался также издатслем-редактором А. А. Гейротом под названием ‘Чтение для народа’ (СПб., 1886—1889) — ежемесячно. В обоих журналах монахиня Мария принимала активное участие с 1886 по 1890 г., публикуя жития святых, беседы на религиозные темы и др., в основном, за подписью ‘Монахиня Мария’. См. Приложение No 64, 65, 67, 69—72, 74, 75, 77—79], в ‘Церковном вестнике’ [‘Церковный вестник’ (СПб., 1875—1917) — еженедельный журнал, издаваемый при С.-Петербургской духовной академии, официальный орган Святейшего Всероссийского Синода. В этом издании публикации Е. Шаховой нс обнаружены]. В народных журналах отличаются большие статьи: жизнеописания Св. Стратилатов Андрея, Феодора, Саввы [Точные названия: ‘Мученический подвиг сирийского воеводы Св. Андрея и дружины его’ и ‘Воин-чудотворец, св. великомученик Фсодор-стратилат’. Эти жизнеописания были опубликованы в журнале ‘Чтение для солдат’ в 1890 г. См. Приложение No 79, 77. Жизнеописание Св. Саввы-стратилата обнаружить не удалось], Св. Иоанна Воина [Точное название: ‘Небесный покровитель христолюбивого воинства, цареградский Ио- анн-воин’. Опубликовано в журнале ‘Чтение для солдат’ в 1887 г. См. Приложение No 70], ‘На страже у гроба Господня’ [Точное название: ‘Воины на страже у Креста и гроба Господня’. Опубликовано в журнале ‘Чтение для солдат’ в 1890 г. См. Приложение No 78], ‘Мария пустынница Олонецкая’ [Точное название: ‘Олонецкая отшельница Мария’. Опубликовано в журнале ‘Чтение для народа’ 1887 г. См. Приложение No 69]. Беседы: ‘Великий пост — духовный мост’ [Точное название: ‘Великий пост — духовный мост и лестница к вратам Царствия Божия’. Опубликовано в журнале ‘Чтение для солдат’ в 1886 г. См. Приложение No 64], ‘Беседа о разуме и откровении’ [Публикацию с таким названием обнаружить не удалось], ‘О сверхъестественных явлениях’ [Публикацию с таким названием обнаружить не удалось. Возможно, автор имела в виду свою заметку ‘По поводу статьи ‘О деревенских колдунах и ворожеях. (Церковный Вестник, No 16)» в журнале ‘Благовест’ в 1888 г. См. Приложение No 73] и другие [Например, отдельный оттиск рассказа из журнала ‘Чтение для солдат’ за 1886 г.: ‘Вос- стани, спяй, и воскресит тя Христос!’. См. Приложение No 65]. Много отдельных брошюр напечатано редакцией ‘Народных журналов’ без моей уже подписи и продавались по столичным часовням [Возможно, какие-либо из ‘тонких книжек’, изданных без имени автора в качестве ‘бесплатного приложения’ к журналу ‘Мирской Вестник’ принадлежат перу монахини Марии].

В 1877 году была издана драматическая поэма ‘Юдифь’ [Полное название: ‘Иудифь: Поэма по библейскому тексту, в драматич. форме, в стихах, в 5-ти действиях’ (М., 1877). См. Приложение No 42], по библейскому тексту под прежним именем Елизаветы Шаховой. Еще в рукописи ‘Юдифь’ была читана на нескольких литературных любительских вечерах в Варшаве и Вильно, в С.-П<етер>бурге. Многие любители предполагали поставить ее на частную сцену, но не нашлось желающих принять на себя роль главной героини. По издании автор получил несколько одобрительных отзывов от авторитетных лиц. На вопрос мой одному литератору-рецензенту: ‘почему печать прошла молчанием об изданной поэме?’, он отвечал: ‘о Вас надо говорить или слишком много, или молчать’. В светских журналах были помещены под псевдонимом большие статьи: ‘Родимое пятно’ [Полное название: ‘Родимое пятно. (Рассказ из семейной хроники начала XIX века)’. Публиковался в ноябре—декабре 1880 г. в газете ‘Варшавский дневник’. См. Приложение No51], ‘Исповедь отчаянного’ [Точное название повести: ‘Исповедь отчаянного накануне смерти’. Публиковалась в газете ‘Новороссийский телеграф’ в 1886 г. См. Приложение No 68], повести: ‘О современной критике’ [Опубликовано в газете ‘Новороссийский телеграф’ в 1885 г. См. Приложение No 62], открытое письмо графу Л. Н. Толстому от моего настоящего имени [Опубликовано в газете ‘Новороссийский телеграф’ в 1885 г. См. Приложение No 63]. В рукописях остается повесть ‘Суженного конем не объедешь’ [Рукопись повести ‘Суженного конем нс объедешь’ хранится в архиве Е. Н. Шаховой (РО ИРЛИ, No 3560)], семейный сборник московских людей шестидесятых годов под заглавием ‘Непадающие звезды’ [Рукопись повести ‘Непадающис звезды’ хранится в архиве Е. Н. Шаховой (РО ИРЛИ, No 3575, 3576)], сверх того не один том стихотворений и поэм [В архиве Е. Н. Шаховой хранятся две тетради с рукописями стихотворений 1840-х—1860-х гг. (РО ИРЛИ, No 3583—3584)].

Заканчиваю мой сокращенный Автобиографический очерк, минуя, может быть, знаменательные подробности, характеризующие мой нравственный облик. Если просвещенное общество современных любителей отечественной литературы отнесется к автору-старице многотомной скрижали с академической медалью (как выражено мною в юбилейном стихотворении к незабвенному Я. К. Гроту [В ‘Собрании сочинений в стихах’ Е. Шаховой это послание не обнаружено]) с таким же внимательным участием, как за полвека тому назад отнеслись представители тогдашней Российской Академии к небольшой тетрадке детских стихов подростка, тогда пожизненный труд первой из русских писательниц, поработавшей верно и неутомимо чуть не от начала и до конца века (1834—1894 гг.) на словесной ниве к чести и пользе своей родины, будет взыскан и оценен.

Елизавета Шахова — монахиня Мария.

Г. Новая Ладога.

Успенский ж<енский> мона<стырь>.

30-го октября 1894.

———————————————-

Источник текста: Ежегодник Рукописного отдела на 2005-2006 год / АН СССР, ИРЛИ (Пушкинский Дом), отв. ред. Т. С. Царькова — СПб. : Дмитрий Буланин, 2009. — 1208 с., ил. — С. 344—357.

Автобиографический очерк писательницы Елизаветы Шаховой — монахини Марии (1822—1899)

Читайте также:

Автобиографический очерк
писательницы Елизаветы Шаховой — монахини Марии
(1822—1899)