Охотничьи разсказы и стихотворенія
Изданіе журнала ‘ОХОТНИЧІЙ ВСТНИКЪ’
МОСКВА, 1913 г.
АРХАРЫ.
АРХАРЫ.
(ЭСКИЗЪ).
П. Сиротинъ.
Архары, Сиротин П., Год: 1913
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Дайръ мергень (охотникъ), похавъ въ аулъ Кебиса, богатаго скотовода, у котораго по случаю рожденія первенца былъ устроенъ той (пиршество), услыхалъ пріятную всть: въ горахъ Хантау появились архары.
Архары въ район Чуйской долины рдкіе гости. Они, обыкновенно, появляются въ горахъ осенью, когда вся степь и предгорія степныхъ горъ выгорли до тла и только нкоторое подобіе зелени сохранилось въ глубокихъ ущельяхъ Хантау,— около едва замтныхъ родниковъ, пробивающихся тонкой струей сквозь толщу гранитныхъ утесовъ.
Новость эта настолько взволновала Дайра, что праздникъ, о которомъ онъ мечталъ уже нсколько дней и даже заране смаковалъ, съ какимъ удовольствіемъ будетъ сть жирную конину, которой у него не было во рту уже нсколько мсяцевъ, сразу потерялъ для него всю прелесть. И даже, когда было подано на деревянныхъ блюдахъ вареное мясо, нарзанное мелкой окрошкой,— не могло заставить Дайра забыть, что появились архары.
Только немного отвлекли охотника скачки съ кокбаромъ (козленкомъ), гд онъ принималъ самое дятельное участіе и даже едва не остался побдителемъ, будь у него получше, чмъ у Алпыспая, лошадь.
Вернувшись посл тоя въ свою покосившуюся и закоптлую юрту, одиноко стоявшую на лужк около рки Чу, Дайръ сказалъ своей сорокапятилтней жен Кусымъ (птичка), чтобы она приготовила ему пораньше утромъ въ переметныя сумы толкана (толченое просо), а также нсколько кусковъ курта (овечій сыръ) и вынесъ изъ юрты, висвшее тамъ на переплетахъ стны, ружье.
Это была длинная, аршинъ двухъ толстая полоса круглаго желза съ узкимъ отверстіемъ въ длину безъ всякихъ нарзовъ, прикрпленная старыми полосками жести, на нкоторомъ подобіи ложа, состоящаго изъ отдльныхъ кусочковъ дерева, связанныхъ между собою сыромятными ремнями.
Курокъ надъ затравкой — длинный и неуклюже загнутый кусочекъ желза.
Однако, внимательно осмотрвъ свое оружіе, Дайръ, повидимому, остался имъ очень доволенъ, такъ какъ, прикрпивъ къ цвью ложи сошки, на которыя можно было бы упереть дуло ружья при стрльб, повсилъ его обратно и, мурлыча подъ носъ какую-то псню, сталъ мастерить изъ свинца маленькія круглыя картечки-пули.
Тропинка прихотливо извивалась по каменистымъ склонамъ горъ Хантау, поросшихъ рдкой и желтой травой, выжженыхъ горячими лучами лтняго солнца. Темные каменистые массивы по сторонамъ тропинки, нависшіе унылыми, изъденными временемъ скалами, безъ малйшаго признака жизни, придавали всей мстности какой-то мистическій оттнокъ первобытнаго уголка мірозданія.
Казалось, что здсь когда то въ былыя времена произошла жестокая битва двухъ началъ, и они, не кончивъ своего спора, отступили по об стороны Хантау.
И, дйствительно, на западъ и сверо-западъ отъ Хантау, если въхать на высокій пикъ Ханъ-тюбе, этотъ мрачный массивъ изъ груды наваленныхъ другъ на друга гранитныхъ скалъ, какъ бы наскоро набросанныхъ торопливой рукой титановъ,— открывалась безконечная зеленая равнина, прорзанная темнющими полосами степного лса сансаулъ, съ ослпительно блествшей на солнц широкой ркой Чу, серебряной лентой прорзавшей всю степь.
Цлый день, переваливая одинъ хребетъ за другимъ и изрдко останавливаясь около родника, чтобы дать передохнуть лошади и закусить самому неприхотливой пищей, рыскаетъ Дайръ по мрачнымъ ущельямъ Хантау.
Дайръ острыми привычными глазами внимательно осматривалъ каждый камень горъ и каждый лужокъ въ ущель.
Наконецъ, подъхавъ къ одному зеленому лужку около родника, нивсть какъ пробившагося изъ подножья громадной скалы, Дайръ радостно забормоталъ что-то, слзъ съ лошади, стреножилъ ее, пустивъ пастись на траву, и съ молитвой сталъ заряжать ружье.
Высыпавъ изъ пороховницы зарядъ самодльнаго бурожелтаго цвта пороха, размельчивъ крупные куски, онъ всыпалъ въ дуло ружья и деревяннымъ шомполомъ забилъ порохъ кускомъ войлока. То-же продлалъ и съ пулей, каждый разъ бормоча: ‘Бисьмилля рахманъ иль рахимъ’ {Благослови на дло.}.
Вскор фигура Дайра скрылась за выступомъ скалы вверхъ по ущелью.
Опытъ и чутье не обманули охотника. Не прошелъ Дайръ и полчаса, какъ вдали на склон горы увидлъ какую-то срую движущуюся массу.
Это были архары.
Разбившись на группы, животныя безпечно паслись по ущелью, и только самецъ, вожакъ стада, закинувъ на спину громадные изогнутые рога, зорко оглядывался кругомъ, стоя на выступ огромнаго камня.
Неслышно подвигался къ стаду Дайръ, змей проползая открытыя мста и прячась за каждый выступъ камней.
Сколько терпнія проявилъ охотникъ, прежде чмъ подползъ къ стаду на выстрлъ т.-е. 50—60 шаговъ такъ незамтно, что даже вожакъ ни разу не выказалъ признака безпокойства. Наконецъ, отдохнувъ немного, Дайръ вытягиваетъ впередъ ружье и, поднявъ курокъ, ставитъ двадцатифунтовое орудіе на сошки. Прежде чмъ архары сообразили въ чемъ дло, удивленно смотря на внезапное появленіе исконнаго врага-человка, Дайръ уже цлитъ въ самаго жирнаго козла.
‘Бисьмилля рахманъ иль рахимъ’ — бормочетъ Дайръ, запуская въ горло неподвижно лежащаго архара ножъ, чтобы добыча не считалась нечистой, какъ убитая не ножомъ въ горло, а пулей, попавшей въ черепъ мткимъ выстрломъ охотника.
Привычными руками снявъ шкуру и разрзавъ на куски мясо, чтобы удобне было везти, Дайръ мурлыча подъ носъ безконечную импровизацію о томъ, какъ онъ услыхалъ про появленіе архаровъ, какъ обманулъ стараго вожака, подобравшись къ самому стану, и о томъ, какъ врно бьетъ его старый мултукъ (ружье), ближайшимъ ущельемъ направился въ долину.