АНТОНІО ПЕРЕСЪ И ФИЛИППЪ II.
Дворъ Филиппа II. — Рюи Гомесъ де-Сильва, принцъ д’Эболи, герцогъ Альба и Антоніо Пересъ,— Смуты въ Нидерландахъ, съ начала царствованія Филиппа II, правленіе герцогини пармской, герцога Альбы и великаго командора Рекесенса. — Донъ-Хуанъ Австрійскій правителемъ Нидерландовъ, его виды на Англію, переговоры съ Фландріей, его переписка съ Филиппомъ II и Антоніо Пересомъ. — Эсковедо въ Мадрит. Показанія Переса на дона-Хуана-Австрійскаго и на секретаря его, Эскобедо. — Изслдованіе этихъ показаній.— Истинныя причины смерти Эскобедо. — Любовныя связи Переса и Филиппа II съ принцессой д’Эболи. — Угрозы и опрометчивость Эсковедо. — Участіе короля въ этомъ убіеніи. — Безпокойство Переса. — Удаленіе убійцъ отъ преслдованій полиціи.
Процессъ Антоніо Переса былъ однимъ изъ самыхъ странныхъ событій XVI вка, вообще изобиловавшаго необычайностями. Онъ принадлежитъ исторіи но важности участвовавшихъ въ немъ лицъ, по причинамъ возникновенія его, бросающимъ яркій свтъ на характеръ и политику Филиппа II, и по слдствіямъ, каковы, напримръ, возстаніе и усмиреніе Арагоніи, потерявшей, при этомъ, свою древнюю конституцію, — наконецъ, даже по таинственности своей, еще досел во многомъ загадочной.
Впрочемъ, я никакъ не ршился бы подвергнуть новому изслдованію это замчательное и запутанное дло, еслибъ имлъ подъ руками только записки Переса. Пересъ и въ своихъ Relaciones, вызывающихъ на судъ цлую Европу, и въ своемъ Memorial, представленномъ на разсмотрніе верховнаго аррагонскаго трибунала, богатъ рдкими данными, но, какъ главный дятель процесса, Пересъ не все высказываетъ, и, стараясь оправдаться, на многое набрасываетъ тнь. Съ помощію же новыхъ п достоврныхъ свидтельствъ, надюсь разршить вс недоумнія этой продолжительной и печальной драмы, намъ объяснится медленное и ужасное паденіе Переса, томившагося одиннадцать лтъ въ темниц, но приказанію Филиппа II, своего сообщника въ убіеніи Эсковедо, секретаря дона-Хуана Австрійскаго, Переса, котораго король веллъ пытать и преслдовалъ даже вн своихъ владній: ибо Пересъ посл тщетныхъ усилій найдти убжище и защиту въ независимой дотол Арагоніи, вынужденъ былъ искать покровительства у иностранныхъ державъ.
Что побудило Филиппа II посягнуть на жизнь Эсковедо? а это убійство было первой, если не единственной причиной всхъ послдующихъ событій. Какую ролю занимаетъ Пересъ въ совершеніи этого убійства? Былъ ли онъ просто орудіемъ недоврчивой политики Филиппа II, или самъ же подстрекнулъ его избавиться отъ секретаря, друга и агента его брата? Если Пересъ навелъ короля на эту мысль, то чмъ же руководствовался онъ — государственнымъ интересомъ или просто своими личными выгодами? Не раздражалъ ли Эсковедо опасными замыслами честолюбивое воображеніе дона-Хуана? или все это было только предлогомъ, выдумкой Переса, и онъ, желая самъ освободиться отъ ненавистнаго ему человка, обманывалъ Филиппа II. Потому-что Эсковедо былъ Пересу помхой, порицая его въ преступныхъ связяхъ съ принцессой д’Эболи, вдовой Гомеса де-Сильвы, выведшаго ихъ обоихъ изъ ничтожества? Есть ли возможность доказать эту связь, заставившую усомниться одного изъ лучшихъ, ученйшихъ и знаменитйшихъ историковъ нашего времени, Ранке? и она ли, по общему, вковому мннію, породила соперничество между королемъ и министромъ, Филиппомъ II и Пересомъ? Какая была причина опалы Переса, сначала едва-замтной, въ-послдствіи же отразившей на себ всю непреклонную жестокость? Приписать ли ее политик Филиппа II, принесшаго Переса въ жертву съ тмъ, чтобъ сбросить на него всю отвтственность за убійство? или же начало ея въ мстительной ревности короля, который, узнавъ объ обман и продлкахъ Переса, ршился во что бы ни стало уничтожить своего соперника? Вотъ вопросы, которые подлежатъ разсмотрнію, и которые постараемся ршить со всевозможной отчетливостью.
Филиппъ II былъ жестокъ и недоврчивъ. Онъ никого не удостоивалъ своей полной довренности, и никто, даже ори самыхъ очевидныхъ доказательствахъ, не былъ увренъ въ его привязанности. Потеря его благоволенія обнаруживалась только въ минуту самаго кризиса, и ни досада, ни охлажденіе, словомъ, ни малйшій признакъ не изобличалъ преждевременно измненія его воли или чувствованій’ Казни, какъ и награды, всегда производились у него одинаково, то-есть, съ чрезвычайной медленностью и отлагательствомъ. Это испытали на себ многіе изъ его министровъ, между прочими, кардиналъ Спиноса, въ 1571 г., и Антоніо Пересъ, въ 1579 г. Впрочемъ, не смотря на свою недоврчивость, онъ дорожилъ совтами своихъ приближенныхъ. Микеле Суріано, сравнивая его съ его отцомъ, замтилъ еще въ 1561 году, что Карлъ V поступаетъ во всемъ произвольно и по собственному убжденію, тогда-какъ Филиппъ II придерживается постороннихъ мнній. И дйствительно, ума зоркаго, изобртательнаго и положительнаго не было у Филиппа II, къ-тому же, при всемъ своемъ властолюбіи, онъ былъ нершителенъ и своенравенъ.
До крайности мелочный во всхъ своихъ поступкахъ, даже въ дл правленія, и подозрительный отъ природы, онъ любилъ окружать себя людьми, различными по нраву, по образу воззрнія на предметы, честолюбивыми и постоянно враждующими между собой. Обширными владніями своими онъ управлялъ письменно, все проходило черезъ его руки, и самое незначительное обстоятельство было такъ же хорошо извстно ему, какъ самое важное государственное дло. Сколько же времени было потребно на то, чтобъ все прочесть, отмтить и на все наложить резолюцію! и удивительно ли, посл того, что дла шли медленно и что Филиппа II, какъ ни истощалъ онъ себя въ трудахъ, не доставало на столь огромныя занятія! Многочисленныя присутственныя мста, учрежденныя его отцомъ и имъ-самимъ, повершивъ дла, касавшіяся ихъ вдомства, обязаны были излагать ему свои сужденія въ особыхъ доношеніяхъ (consultes), во и это казалось ему неудовлетворительнымъ: на каждый отдльный случай министры подавали ему особенныя записки. Въ-продолженіе двадцати-одного года, съ 1558 по 1579 г., находились при немъ дв соперничествующія партіи, пользовавшіяся его исключительной довренностью и раздлявшія съ нимъ власть его. Онъ отбиралъ отъ нихъ ихъ противорчащія мннія, обращался, сообразно съ обстоятельствами, къ главнымъ ихъ представителямъ, и никогда не обманывался въ разсчетахъ, потому-что каждый изъ этихъ представителей стремился изъ всхъ силъ взять перевсъ надъ врагомъ своимъ.
Главами этихъ двухъ партій долгое время были герцогъ Альба и Рюи Гомесъ де Сильва, принцъ д’Эболи, первый изъ нихъ была’ высокомренъ и ршителенъ, второй же пронырливъ и благоразуменъ. Въ государственномъ совт они вчно разногласили между собою какъ въ образ мыслей, такъ изъ самыхъ пріемахъ, и кліентъ одного уже неминуемо становился жертвою гоненій другаго. Но Филиппъ II преравнодушно смотрлъ на ихъ соперничество, или, лучше сказать, на ихъ взаимную ненависть, несходство ихъ характеровъ превосходно согласовалось съ его врожденными склонностями. Она’ ласкала’ ихъ обоихъ, но втайн питалъ гораздо-большую привязанность къ Рюи Гомесу, своему обер-гофмейстеру. Гомесъ еще въ эпоху его бракосочетанія сопутствовалъ ему за’ Англію, съ-тхъ-поръ оставался при немъ безотлучно, служилъ ему съ безусловной покорностью, и за’ совтаха’ своихъ никогда не выказывалъ ни тщеславія, ни гордости, а это-то и нравилось Филиппу II!
Но вдругъ возникло возстаніе въ Нидерландахъ, и, по-видимому, герцогъ Альба уже торжествовалъ надъ Гомезомъ, впрочемъ, торжество его было непродолжительно, не успвъ насильственно водворить повиновеніе во Фландріи, Альба очень палъ во мнніи своего властителя. А счастливый Гомесъ снова достигъ безраздльнаго величія, и по смерти оставилъ свою партію владычествующею. Эта партія, считавшая между своими членами Переса, Эсковедо и дона-Хуана Австрійскаго, озарявшая ее съизвн лучами своихъ побдъ, и славы, первенствовала въ Испаніи до 1579 г., и уничтожила почти совершенно свою соперницу.
Вотъ что говорится объ этихъ двухъ партіяхъ въ одной итальянской рукописи, составленной въ 1577 г. {Relazione delle cose di Espagna.}, за годъ до убіенія Эсковело, убіенія, которое разрознило всхъ членовъ главной партіи, ускорило ея конечное паденіе и породило всеобщій переворотъ въ лицахъ и длахъ Испаніи:
‘Дворецъ теперь опустлъ въ полномъ смысл слова, въ немъ не встртите никого, кром сановниковъ королевской палаты или членовъ совта, многіе же cavalieri privati, прислуживавшіе королю и домогавшіеся его милостей, напрасно растративъ здсь огромныя суммы денегъ и проживъ безъ всякой пользы и увеселеній, удалились во свояси, потому-что его величество постоянно живетъ вн столицы или въ ‘совершенномъ отчужденіи отъ міра, мало показывается и рдко допускаетъ къ себ на аудіенціи, назначаемыя имъ большею частію — очень-поздно. Весь дворъ рзко раздленъ па дв партіи. Въ одной, участвуютъ архіепископъ толедскій, маркизъ де-Лосъ Велесъ, Антоніо Пересъ, Матео Васкесъ и Сантейо. Она, касательно администраціи, почитается самою могущественной, но, кажется, ей не достаетъ еще многаго, чтобъ оправдать столь выгодное о себ мнніе общества. Другая составлена изъ герцога Альбы, пріора дона-Антоніо, принца Мелито, маркиза д’Агвиляра и Сайдса? Каждая изъ нихъ только о томъ и хлопочетъ, какъ бы низложить свою совмстницу.’
Дале, авторъ рукописи знакомитъ насъ и съ главными лицами этихъ партій:
‘Герцогъ Альба, по единогласному увренію всхъ своихъ соотечественниковъ, притворенъ, лукавъ, чрезвычайно-опытенъ, но завистливъ и злобенъ. Король обходится съ нимъ очень-ласково, но рдко длаетъ ему порученія. Онъ вовсе безъ вса и въ уничиженіи. И вотъ почему у него мало приверженцевъ. А чтобъ скрыть свое довольно-щекотливое положеніе, онъ почти ни на шагъ не отдаляется отъ короля.
‘Маркизъ де-Лосъ Велесъ, донъ-ІІедро Фахардо, верховный придворный (mayordomo mayor) королевы, человкъ осторожный, молчаливый, заслужившій имя мудраго и искуснаго дипломата, онъ характера скрытнаго, и вообще созданъ въ дух короля, оказывающаго ему много доврія.
‘Архіепископъ толедскій (донъ-Гаспаръ де-Кирога), глава первенствующей партіи, веселаго и кроткаго права, вспыльчивъ, по отличной души, и слыветъ у всхъ человкомъ добрымъ. Король, какъ видно, любитъ его и нуждается въ немъ, онъ пользуется неимоврной силой при двор.
‘Антоніо Пересъ, статс-секретарь и воспитанникъ Рюи Гомеса. Онъ очень-скроменъ, обходителенъ, ученъ и не безъ значенія. Его обворожительными пріемами, нкоторымъ образомъ, выкупаются крайне-не-выносимые недостатки короля. Пересъ завдуетъ всми длами Фландріи и Италіи съ-тхъ-поръ, какъ донъ-Хуанъ правителемъ Нидерландовъ, донъ-Хуанъ, особенно же архіепископъ толедскій, и маркизъ де-Лосъ Велесъ, много содйствуютъ ему въ его возвышеніи. Хитрый и даровитый, онъ со-временемъ, вроятно, будетъ главнымъ министромъ. Онъ худощавъ, слабъ здоровьемъ, не охотникъ до щегольства, но живетъ барски и весело. Онъ любитъ, чтобъ вс уважали его, и не прочь отъ подарковъ.’
Наконецъ, упоминается и о донъ-Хуанъ: ‘Донъ-Хуанъ принадлежитъ къ партіи архіепископа толедскаго и Антоніо Переса.’
Пересъ былъ тогда тридцати-шести лтъ. Побочный сынъ Гонсало Прсса, долгое время бывшаго статс-секретаремъ Карла V и Филиппа, П, онъ, по вол императора , признанъ въ-послдствіи законнымъ, и съ раннихъ лтъ вступилъ па поприще государственной службы. По смерти своего отца, въ 1567 году, Антоніо занялъ его упраздненное мсто въ санъ министра. Теоретическія правила итальянской политики, находившія, впрочемъ, обширное примненіе въ практической жизни того времени, дали ему направленіе превратное, но не во-все-противное его природ. Одаренный пылкимъ умомъ, пронырливый, преданный не только до безконечности, но и до безсовстности Филиппу, изворотливый, мастерски владвшій роднымъ языкомъ и трудолюбивый, онъ, какъ говорится, просто обошелъ Филиппа II, который вскор открылъ ему вс свои задушевныя тайны, и Пересу, какъ единственному наперснику короля, непосредственно доставлялись отовсюду депеши, онъ же, по предварительномъ прочтеніи этихъ депешъ, или отсылалъ ихъ въ государственный совтъ, или вручалъ королю. Но, упоенный счастіемъ, онъ забылся. Гордость его не щадила уже самого Альбы, и часто, обдая съ нимъ у короля, онъ на вс вопросы Герцога отвчалъ лишь презрительнымъ молчаніемъ или самой злостной выходкой. Самозабвеніемъ, а еще боле роскошью, страстью къ игр, необузданностью чувственности, расточительностью, нердко вынуждавшею его прибгать къ самымъ предосудительнымъ средствамъ, онъ раздражилъ противъ себя аскетическій дворъ Филиппа II, выжидавшій перваго удобнаго случая погубить безвозвратно гордаго временщика. Но излишнимъ усердіемъ къ Филиппу II, а можетъ-быть и тмъ, что уже черезъ-чуръ вооружилъ подозрительность его противъ двухъ сообщниковъ своей партіи, дона-Хуана Австрійскаго и Эсковедо, Пересъ предупредилъ самъ ожиданія и надежды своихъ недоброжелателей.
Нидерланды были уже готовы свергнуть съ себя испанское иго, когда дона-Хуана отправили туда въ качеств правителя. Смуты, боле десяти лтъ волновавшія эту страну, имли источникомъ своимъ причины, которыя не безполезно знать, чтобъ надлежащимъ образомъ оцнить начала, руководившія этого юнаго принца въ столь затруднительномъ дл, и отдать себ по возможности полный и врный отчетъ въ томъ, что служило, по свидтельству Переса, поводомъ къ убіенію Эсковедо.
Филиппъ II, будучи въ сравненіи съ Карломъ V боле Испанецъ, чмъ Фламандецъ, принялъ касательно Нидерландовъ, привыкшихъ съиздавна къ независимости, рядъ такихъ мръ, въ-слдствіе которыхъ надобно было ожидать или порабощенія, или возстанія всхъ нидерландскихъ областей. Избравъ, съ 1559 г., постояннымъ мстопребываніемъ своимъ самый центръ испанскихъ провинцій, онъ задумалъ ввести во Фландріи политическую и религіозную администрацію Испаніи. Его намреніемъ было: подчинить Нидерланды нравственному управленію духовенства, которое вполн зависло бы отъ него, для этого онъ предположилъ увеличить его въ такомъ количеств, какое не существовало тамъ съ самыхъ незапамятныхъ временъ, учредить инквизицію съ тмъ, чтобъ покровительствовать католическому вроисповданію, угрожаемому лютеранизмомъ со стороны Германіи и кальвинизмомъ со стороны Франціи, распоряжаться Нидерландами посредствомъ преданныхъ ему агентовъ и имъ же основанныхъ присутственныхъ мстъ, безъ всякаго содйствія генеральныхъ штатовъ, какъ это было прежде, наконецъ, построить въ городахъ крпости, чтобъ держать жителей въ страх и положить конецъ ихъ старинному своеволію. И по самой мысли этого плана, и по мрамъ, употребленнымъ для его осуществленія, нельзя не признать его дломъ долговременныхъ и многосложныхъ соображеній.
Попытки же привести его въ исполненіе были всегда неудачны, сперва встрчали он въ Нидерландахъ оппозицію, но потомъ произвели всеобщее возстаніе. Въ конц 1559 г., Филиппъ II учредилъ съ согласія римскаго двора, въ семнадцати провинціяхъ три архіепископства и четырнадцать епископствъ, на содержаніе которыхъ опредлилъ доходы, получаемые богатыми нидерландскими аббатствами, но это учрежденіе, замняя испытанныхъ, независимыхъ, ревностныхъ къ общественному благу аббатовъ епископами, избранными королемъ, утвержденными папой, и имя цлью поколебать какъ церковный, такъ и политическій бытъ Нидерландовъ, немедленно сдлалось предметомъ жестокихъ протестовъ со стороны бельгійскаго духовенства и встртило сильныя препятствія въ упорномъ сопротивленіи многихъ городовъ, которые не приняли присланныхъ къ нимъ епископовъ.
Высшее дворянство, среди котораго блистали имена принца Оранскаго, графа Эгмонта и адмирала Горна, поступило почти такъ же учтиво съ величавымъ и надменнымъ кардиналомъ Гранвелля, архіепископомъ мехельнскимъ, котораго Филиппъ II назначилъ высшимъ совтникомъ при особ сестры своей, герцогини Маргариты Пармской, оставивъ ее правительницей Нидерландовъ. Въ 1564 году, Гранвелля, посл многолтней и тщетной борьбы съ фламандскими вельможами, былъ вызванъ изъ Фландріи для свиданія, какъ говорили, съ своей матерью.
Противодйствіе, оказанное и учрежденію новыхъ епископскихъ престоловъ, и самоуправству, не отклонило Филиппа II отъ его предпріятій. Онъ веллъ обнародовать уставъ трентскаго собора, постановленія котораго были, большею частію, противны привилегіямъ Нидерландцевъ, и который вполн не принимался во многихъ католическихъ государствахъ. Возобновлены были старые эдикты, извстные подъ названіемъ плакардовъ (placards), осуждавшіе еретиковъ на самыя жестокія казни, и предписано было инквизиціи строжайше наблюдать за ихъ исполнительною частью, плакардами повелвалось мужчинъ обезглавливать, женщинъ зарывать живыхъ въ землю, а впавшихъ въ ересь вторично — сжигать на костр. Эти кровавыя драмы ни страхомъ, ни отвратительностью своею не въ силахъ были воспрепятствовать распространенію новаго ученія въ Нидерландахъ, гд послдователи его, узнавъ о вротероимости, дарованной Карломъ V лютеранамъ въ Германіи, а Карломъ IX кальвинистамъ во Фраиціи, уже мечтали о чемъ-то подобномъ и для себя, а ршительные приговоры грознаго судилища, приноровленнаго къ мрачному и угрюмому католицизму Испанцевъ и къ суровости ихъ характера, наполняли ужасомъ и негодованіемъ сердца всхъ сословій, начиная отъ вельможи до послдняго земледльца.
Начальники провинцій, командовавшіе военною силою, отказали инквизиторамъ въ своемъ пособіи, прочее дворянство составило союзъ и просило короля, почтительно, но смло, объ отмненіи плакардовъ, объ уничтоженіи инквизиціи и созваніи генеральныхъ штатовъ, еретики же и чернь, отъ Артуа до крайнихъ предловъ Голландіи, взбунтовались. Они вторгались въ храмы, разрушали монастыри, сокрушали иконы, гнали священниковъ и монаховъ, и публично отправляли богослуженіе по чину различныхъ протестантскихъ сектъ. Правительница, испуганная всеобщимъ волненіемъ, послала, лтомъ 1566 г., маркиза Берга и барона де-Монтиньи къ своему брату, Филиппу II, умоляя его уступить требованіямъ дворянства, если онъ не хочетъ вовсе лишиться Нидерландовъ. Сначала, король поддавался на многія уступки, за исключеніемъ, однакожь, созванія генеральныхъ штатовъ, опасныхъ его властолюбію, и допущенія вротерпимости, казавшейся ему признаніемъ ереси. Онъ соглашался смягчить плакарды, уничтожить чрезвычайную инквизицію, оставляя только обыкновенную инквизицію епископовъ, но буйство народа и дерзкіе поступки еретиковъ указали ему путь, по жестокости своей едва-ли не безпримрный.
Посл нкотораго колебанія, онъ остановился на систем герцога Альбы и, въ 1567 г., послалъ этого грознаго и жестокаго политика съ войскомъ въ Нидерланды, снабдивъ его полномочіемъ, необходимымъ для возстановленія вры и повиновенія. Такая ршимость короля была противна и благоразумнымъ совтамъ Рюи Гомеса, и желаніямъ герцогини пармской. Она была даже несвоевременна и опасна, потому-что въ то самое время, какъ Альба выступалъ съ арміей изъ Испаніи, правительница Нидерландовъ, вспомоществуемая Фламандскими сановниками, усмирила еретиковъ, наказала мятежниковъ, снова водворила порядокъ и размстила всхъ католическихъ священниковъ и монаховъ по ихъ прежнимъ приходамъ и монастырямъ. Но Филиппу II не хотлось, безъ сомннія, упустить благопріятнаго случая, чтобъ упрочить въ Нидерландахъ свое владычество и католицизмъ на тхъ же самыхъ основаніяхъ, какъ и въ Испаніи.
Сначала все шло какъ-нельзя-лучше. Герцогъ Альба, прибывъ во Фландрію, расположилъ своихъ испанскихъ, итальянскихъ и германскихъ солдатъ по городамъ, которые обезоружилъ и держалъ въ повиновеніи построенными въ нихъ крпостями. Онъ арестовалъ и казнилъ Эгмонта и Горна. Опираясь на свои заслуги, свою невинность, и считая себя безопасными, эти несчастливцы не во-время пренебрегли мрами благоразумія, спасшими жизнь принцу Оранскому. Альба учредилъ пресловутое ‘судилище мятежа’ по приговору котораго подверглись изгнанію самые знаменитйшіе граждане, и которое обагрило кровію семнадцать провинціи, онъ пустилъ въ ходъ плакарды, воскресилъ инквизицію, безпрестанно и самопроизвольно требовалъ податей, и разбилъ войско, набранное въ Германіи нидерландскими бглецами, пришедшими, подъ предводительствомъ Вильгельма Оранскаго и брата его, Лудвига Нассаускаго, выручать своихъ порабощенныхъ соотечественниковъ. Безпощадный диктаторъ, немилосердый судья, побдоносный полководецъ, Альба и властвовалъ, и казнилъ, и ратовалъ, имя въ виду лишь одно: волю своего мстительнаго и властолюбиваго государя. Все, казалось, было или подавлено, или сокрушено. Но вскор самое отчаяніе одушевило сердца всхъ мужествомъ, и первый сигналъ къ сопротивленію былъ поданъ тми двумя провинціями, которыя, будучи опоясаны рками Шельдой, Маасомъ, Рейномъ и погружены въ волнахъ моря, боле другихъ укрывались отъ усилій герцога и могли противопоставить испанскимъ воинамъ смлыхъ и неустрашимыхъ матросовъ Голландіи и Зеландіи. Взятіе Бриля и Флессингена, въ апрл 1572 года, этими мятежниками, получившими прозвище морскихъ нищихъ повлекло за собой возстаніе многихъ другихъ городовъ и обнаружило всю злость и все безсиліе Альбы, который, разрушивъ Нарденъ и Гарлемъ, впервые испыталъ неудачу подъ стнами Алкмаэра. Это же, и въ томъ же самомъ году, повело за собой независимую организацію и религіозную реформу Голландіи и Зеландіи, ставшихъ, подъ правленіемъ принца Оранскаго, краеугольнымъ кампемъ будущей Республики Соединенныхъ-Провинцій. Этимъ окончилась администрація герцога Альбы, вызваннаго изъ Нидерландовъ въ 1573 г., и окончилась безуспшно, не смотря на то, что онъ былъ облеченъ безпредльною властью и начальствовалъ надъ пятидесяти-четырехъ-тысячной арміей, далеко превышавшей финансовыя средства Испаніи. Преемникомъ его былъ великій командоръ Кастиліи, донъ-Люисъ Рекесенсъ де-Сунига, обратившій на себя вниманіе короля мудрымъ управленіемъ Миланскаго-Герцогства.
Рекесенсу была дана совершенно-иная инструкція, и уже не жестокость, а полюбовная сдлка положена въ основаніе вновь-задуманной операціи. Усмирить кротостью, и то не совсмъ, пятнадцать еще неотложившихся провинцій, стоило новому правителю трудовъ, хотя и многихъ, но не безполезныхъ, ввести же старый порядокъ вещей въ двухъ остальныхъ провинціяхъ было вн всякой возможности, и потому онъ ршился войти съ послдними въ переговоры: городъ Бреда былъ назначенъ мстомъ совщаній, открытыхъ, по настоянію императора Максимиліана II, въ март 1575 г.— Голландія и Зеландія, поднявшія оружіе противъ тиранніи, а не противъ законной власти испанскаго короля, охотно покорялись ему, если онъ дозволитъ имъ свободу вроисповданія и дастъ принца Оранскаго въ правители, съ правомъ утверждать градоначальниковъ въ ихъ должности, и созывать, по своей вол и своему усмотрнію, провинціальные штаты, прочія же провинціи обезпечивались слдующими условіями: королю поставлялось въ непремнную обязанность очистить Нидерланды отъ испанской армія, срыть крпости, эти гнзда тирановъ, по выраженію трактата, отозвать іезуитовъ, отршить новыхъ епископовъ, уничтожить инквизицію, отмнить плакарды, не стснять свободы совсти, за отсутствіемъ свободы религіозной, и не препятствовать соединенію генеральныхъ штатовъ.
Неумстность подобныхъ условій была боле нежели очевидна каждому, кто зналъ Филиппа II. Впрочемъ, на вопросъ объ ослабленіи королевской власти онъ возражалъ немного, но за то твердо отстаивалъ исключительное господство католицизма. Онъ предоставлялъ Нидерландамъ ихъ привилегіи и права, существовавшія до возмущенія, признавалъ ршенія герцога Альбы относительно изгнанія и конфискаціи недйствительными, не воспрещалъ свободнаго вызда изъ Нидерландовъ иноврцамъ, отсрочивая имъ время, потребное на распродажу имуществъ, и далъ слово не противиться, по заключеніи мира, отбытію испанской арміи и созванію генеральныхъ штатовъ. Об стороны остались при старомъ. Совщанія въ Бред смолкли. Оружіе снова становится единственнымъ средствомъ къ вразумленію мятежныхъ провинцій. Рекессисъ аттаковалъ ихъ съ моря. Но онъ не могъ, при самыхъ дивныхъ маневрахъ, осилить ни преградъ природы, ни остервеннія инсургентовъ, и умеръ, ровно ни въ чемъ не успвъ, весной 1576 года.
Тогда-то, по уже совсмъ въ иномъ вид, мятежъ охватилъ и прочія пятнадцать провинцій. Испанскіе солдаты, которымъ не выдавалось въ-продолженіе тридцати мсяцевъ жалованья, бунтовали еще при жизни Рекесенса, со смертію же его, они возмутились еще сильне. Остановка въ жалованьи,— финансовыя средства Филиппа II были тогда очень истощены, — а равномрно и слабость дисциплины, довели ихъ до ужаснйшаго безчинства. Они силою ворвались въ Алостъ, разорили Мехельнъ, предали грабежу Антверпенъ и поступали съ пятнадцатью провинціями на правахъ побдителей.
Для устраненія столь постыднаго насилія, жители Фландріи и Брабанта присоединились къ Голландіи и Зеландіи. Они сформировало войско, захватили членовъ государственнаго совта, участвовавшихъ въ администраціи герцога Альбы, и, 8 ноября 1576 г., состоялся гентскій трактатъ, по которому семнадцать провинцій вступили между собой въ самый тсный союзъ. Он поклялись ненарушимо хранить миръ и вчную дружбу, взаимно помогать другъ другу и совокупно стараться объ изгнаніи испанскихъ солдатъ и созваніи генеральныхъ штатовъ, плакарды, въ ожиданіи ршеній этого народнаго собранія, отмнялись, но съ тмъ, чтобы католическая религія, за исключеніемъ двухъ провинцій протестантскихъ, по-прежнему свято соблюдалась въ пятнадцати католическихъ провинціяхъ, сверхъ-того, послднія обязывались принять изгнанныхъ гражданъ съ возвращеніемъ имъ имуществъ, а первыя — церковнослужителей съ дозволеніемъ свободнаго отправленія богослуженія, по обрядамъ исповдуемой ими вры.
Этотъ мирный договоръ, ограничивавшій власть испанскаго короля въ Нидерландахъ, воспрещалъ пребываніе чужеземной арміи въ нидерланскихъ владніяхъ, поручалъ гражданъ охраненію генеральныхъ штатовъ и сближалъ, посредствомъ возникавшей вротерпимости, католиковъ съ протестантами, отнюдь не дозволяя сильнйшимъ преслдовать или изгонять слабйшихъ, этотъ договоръ, составленный, большею частію, по образцу бредскихъ положеній, былъ, преимущественно, дломъ принца Оранскаго, дломъ, освятившимъ его притязанія на славу и увеличившимъ его вліяніе. Вильгельмъ Нассаусскій, прозванный, по своей глубокой скрытности, Молчаливымъ, былъ самымъ опаснымъ Противникомъ Филиппа II. Притворный, подобно Филиппу ШШ, и боле предпріимчивый, чмъ онъ, проницательный и разсудительный, хладнокровный и настойчивый, до безконечности разсчетливый во всхъ своихъ поступкахъ, мудрый и неутомимый, осторожный, терпливый, дятельный, изобртательный и недоступный ни унынію, ни малодушію, Вильгельмъ умлъ укрыться отъ жестокости герцога Альбы и подать своимъ угнетеннымъ соотечественникамъ сигналъ къ возстанію, онъ формировалъ арміи, снова являлся посл пораженій на бранномъ пол, сносился со всми протестантскими государствами, искалъ покровительства у всхъ чужеземныхъ властителей и, пользуясь какъ изступленіемъ, такъ и промахами враговъ, подстерегалъ первую удобную минуту, чтобы вызвать Нидерландцевъ на сопротивленіе и дать этому сопротивленію самый обширный объемъ и самую полную организацію. Девять лтъ находясь въ безпрестанной борьб съ своимъ государемъ, онъ дйствовалъ какъ крамольникъ, но всегда питалъ къ нему уваженіе подданнаго, который ждетъ только случая, чтобъ врностію загладить свои проступки. Онъ не щадилъ ни трудовъ, ни жизни, для того, чтобъ дать своему отечеству возможность вполн пользоваться всми правами подъ эгидою ограниченной власти Испаніи, или, при неудач, навчно отторгнуть его отъ владычества Филиппа II. Защищая народъ порабощенный, онъ могъ сдлаться основателемъ особаго государства, ибо владлъ и отвагой предводителя партіи, и зоркою, предусмотрительною опытностью зиждителя.
Таково-то было положеніе длъ, когда выборъ Филиппа II палъ на дона-Хуана Австрійскаго. И этотъ выборъ былъ превосходенъ. Побочный сынъ Карла V, воспоминаніе о которомъ все-еще такъ живо веселило сердца Фламандцевъ, онъ былъ, по-видимому, способне другихъ къ усмиренію или порабощенію Фландріи. Ему предшествовала огромная слава. Пять лтъ онъ начальствовалъ надъ испанскимъ флотомъ въ Средиземномъ-Мор. Укротитель гренадскихъ мавровъ, онъ былъ назначенъ остановить пагубныя дйствія Турковъ. Повелвая соединенными силами Испаніи и Италіи, онъ выигралъ сраженіе при Лепанто, и, въ 1573 г., взялъ Туписъ. Память объ отц, строгость воспитанія, даннаго ему наставникомъ его, Кихадой, важность роли, которую онъ былъ призванъ разъигрывать съ самой ранней молодости, воинскія привычки, взлелянныя въ немъ полевою жизнію, и блистательные успхи на ратномъ поприщ, развили въ этой пылкой и безхитростной природ благородство мыслей, великость чувствованій и неукротимость желаній, съ примсью чего-то неизъяснимо-увлекательнаго и героическаго. Въ немъ совпадали воображеніе съ здравымъ умомъ, нкоторый родъ лукавства съ праводушіемъ, и преданность съ видами честолюбія.
Дона-Хуана безпрерывно тревожили мечты о побдахъ или объ усвоеніи себ верховной власти. Пересъ утверждаетъ, будто онъ, вмсто того, чтобъ разрушить Тунисъ, укрпилъ этотъ городъ въ надежд сдлать его нкогда столицей своего фантастическаго государства. Папа Пій V, одобряя этотъ проектъ, совтовалъ Филиппу II не мшать дону-Хуану въ столь благомъ начинаніи. Но Филиппъ II, нуждавшійся въ храбрости дона-Хуана лишь для величія испанской монархіи, на этотъ разъ отдлался какъ могъ отъ папы, вжливо благодаря его за участіе въ судьб брата. Въ то же самое время, Филиппъ II возъимлъ мысль, что эти честолюбивые замыслы внушены дону-Хуану секретаремъ его, дономъ-Хуаномъ де-Сото, сопровождавшимъ его въ воин противъ гренадскихъ Мавровъ, въ морскихъ экспедиціяхъ на Средиземномъ-Мор и снискавшимъ себ между испанскими грандами не слишкомъ-похвальную славу опаснаго вольнодумца. Филиппъ II, почитая необходимымъ избавить дона-Хуана отъ столь гибельнаго вліянія, избралъ ему въ секретари Эсковедо, на котораго полагался боле, чмъ на де-Сото, и который получилъ отъ короля, до отъзда своего въ Италію, изустныя приказанія о томъ, какъ вести себя относительно дона-Хуана. Но, боясь оскорбить своего брата совершеннымъ устраненіемъ отъ него его любимца, Филиппъ II оставилъ Сото при дон-Хуан казначеемъ арміи.
Впрочемъ, Эсковедо нимало не оправдалъ довренности короля. Онъ вскор забылъ о данныхъ ему наставленіяхъ, стараясь изучить дона-Хуана, честолюбіе котораго устремлялось, ничуть не измнившись въ сущности, на другой не мене-обольстительный предметъ. И дйствительно, донъ-Хуанъ, не мечтая боле о Тунис, обратно взятомъ Турками, задумалъ сдлаться королемъ Англіи, а Елизавету, за ея богопротивныя врованія, осудить на изгнаніе изъ католической Европы. Это намреніе, при всей своей нелпости, не могло не понравиться римскому престолу, который, нашедъ въ донь-Хуань поборника католицизма противъ Турковъ, надялся извлечь для себя необъятную пользу, если храбрость и честолюбіе принца будутъ направлены противъ протестантовъ. Въ Рим разсуждали въ-продолженіе нсколькихъ лтъ даже о томъ, не женить ли дона-Хуана на шефильдской узниц, Маріи Стюартъ, католическіе приверженцы которой доискивались ея правъ на англійское королевство.
Получивъ увдомленіе объ избраніи своемъ въ правители Нидерландовъ, донъ-Хуанъ предвидлъ вс препятствія, предстоявшія ему во Фландріи, впрочемъ, онъ не терялъ надежды окончить благополучно возложенное на него порученіе и уже гадалъ, обольщенный этой надеждой, объ осуществленіи своего проекта касательно Англіи посредствомъ испанскихъ войск. Поэтому онъ тотчасъ же отправилъ секретаря Своего, Эсковедо, въ Римъ просить папу о посредничеств въ этомъ второмъ предпріятіи. Папа немедленно изъявилъ по этому случаю свое полное согласіе и уполномочилъ своего нунція въ Мадритъ извстить о томъ Филиппа II. Нунцій случайно сообщилъ намреніе его святйшества Пересу, а Пересъ, по обыкновенію своему, Филиппу II.
Велико было изумленіе короля, велика была и досада его. Впрочемъ, онъ затаилъ ихъ, и очень-кстати, въ глубинъ своей души. Въ это самое время, донъ-Хуанъ-Австрійскій прибылъ въ Мадритъ, желая, до отъзда своего во Фландрію, узнать въ совершенной подробности какъ намренія короля, брата своего, въ разсужденіи Нидерландовъ, такъ и средства, придуманныя имъ для выполненія этихъ намреній. И вотъ почему Филиппъ нашелъ неумстнымъ раздражать его своею недоврчивостью или отказомъ. Онъ даже одобрялъ, — по, конечно, лишь на словахъ, — замыслы дона-Хуана и дозволялъ ему, но окончаніи всхъ длъ въ Нидерландахъ, попытаться напасть на Англію, если только генеральные штаты не воспротивятся отплытію испанскихъ войскъ. Впрочемъ, этотъ проектъ, безуспшно исп
Прочитали? Поделиться с друзьями:
