Сергей Николаевич Шубинский
Сергей Николаевич Шубинский
Англичане в Камчатке в 1779 году*
Англичане в Камчатке в 1779 году*
—————————————————
Англичане в Камчатке в 1779 году, Шубинский Сергей Николаевич, Год: 1869
Время на прочтение: 6 минут(ы)
* Сведения о пребывании англичан в Камчатке в 1779 году заимствованы из имеющихся в нашем распоряжении документов и из сочинения ‘Исторический очерк главнейших событий в Камчатке с 1650 по 1856 г.’ А.С. Сгибнева. 1869 г.
После смерти знаменитого мореплавателя Кука, убитого 14 февраля 1779 года на Сандвичевых островах, начальство над английской экспедицией, имевшей целью открыть проход в Ледовитый океан через Берингов пролив и состоявшей из двух кораблей ‘Resolution’ и ‘Discovery’, принял капитан Карл Клерк. Несмотря на то что Клерк уже страдал тогда сильнейшей чахоткой, он решился следовать плану Кука и, направляясь к Северному полюсу, приплыл 1 мая к берегам Камчатки у Петропавловской гавани, еще наполовину покрытой льдом.
Петропавловская гавань представляла в то время совершенную пустыню. Церковь и все строения, воздвигнутые Берингом, были уничтожены пожаром, жители переселились в Большерецк, и в гавани оставались для караула только сержант Сургуцкий и десять рядовых, помещавшихся в полуразрушенной казарме. Никто не воображал, чтобы иностранцы могли явиться в Камчатку, и потому сержант был поражен, увидев приближающегося лейтенанта Кинга, посланного Клерком на берег в сопровождении десяти вооруженных матросов. Русская команда, схватив ружья, поспешно выстроилась перед казармой в ожидании нападения, но Кинг, показывая знаки мира, поспешил ее успокоить. Так как русские и англичане не понимали друг друга, то Кингу с большим трудом удалось уговорить сержанта, чтобы он послал нарочного в Большерецк к главному начальнику Камчатки премьер-майору Бему с известием о прибытии английской экспедиции и с письмом, данным Клерку штурманским учеником Измайловым, с которым они встретились у острова Уналашки.
Хотя Измайлов в письме своем и уверял, что англичане имеют самые мирные цели и обошлись с ним при встрече очень ласково, большерецкая канцелярия не поверила, чтобы эскадра пришла с добрыми намерениями. На собранном под председательством Бема ‘военном совете’ было постановлено не предпринимать пока, вследствие недостатка артиллерии и команды, никаких решительных мер, но послать на эскадру с письмом от Бема депутацию из лиц неслужащих. Депутатами были выбраны: служитель Бема Поса, знавший немецкий язык, и купец Посельский.
Кроме того, был послан нарочный в Нижнекамчатск с предупреждением, чтобы там имели предосторожность от англичан, а в Верхнекамчатск послано предписание поспешно отправить ‘в сикурс’ всех лишних солдат в Петропавловскую гавань с исправной амуницией и ружьями, взамен же этой команды передвинуть 20 человек в Верхнекамчатск из Тигильской крепости. В случае же неприязненных действий со стороны иностранцев приказано вооружить всех купцов и промышленников и ‘чинить отпор’.
Между тем русская депутация прибыла в Петропавловскую гавань и встретила самый любезный прием со стороны англичан. Клерк просил депутатов снабдить эскадру скотом и провиантом, но так как просьба эта не могла быть исполнена без разрешения Бема, то Клерк, в свою очередь, послал в Большерецк депутацию, состоявшую из капитана Гора, лейтенанта Кинга и геодезиста Вебера, знавшего немецкий язык. Депутация эта прибыла в Большерецк 30 апреля, вместе с ней возвратилась и наша депутация.
Помощник Бема капитан Шмалев доносил по этому поводу в Иркутск: ‘Оные гости нами с Бемом с надлежащим по званию их почтением, с оказыванием благопристойности приняты и на собственном нашем коште содержаны и по здешнему месту, сколько возможно, были довольствованы, т.е. чаем и сахаром снабжены из нашего кошта безнедостаточно, в чем они весьма довольными отзывались’.
Бем распорядился послать на эскадру из Нижнекамчатска 250 пудов ржаной муки, двадцать голов рогатого скота и сверх того ‘по слабости здоровья главнокомандующего, две дойные коровы для пропитания’. Все это было отпущено англичанам безденежно, ‘ибо, — доносил Шмалев, — по казенным ценам мука стоит 2 руб. 50 коп. пуд, а бык 80 руб., если потребовать с них деньги, то они хоть бы по нужде и заплатили, но сочли бы это за немалое притеснение’.
2 мая английская депутация выехала из Болыперецка ‘с принадлежащим почтением и пушечного пальбою’. С нею отправился на эскадру и Бем, который провел с англичанами четверо суток, и при съезде с судна на берег ему салютовали с обоих судов 21 пушечным выстрелом.
Англичане подарили Бему разные вещи, вывезенные из посещенных ими стран, квадрант и несколько карт вновь открытых ими островов. Он передал все эти подарки в болынерецкую канцелярию, которая на основании высочайшего повеления, чтобы все вывозимые с островов ‘курьезные’ вещи доставлялись в академию, отправила их в Петербург.
5 июня английская эскадра ушла в море.
Бем и Шмалев снабдили Клерка указом к нашим промышленникам на островах, чтобы они ‘старались оказывать англичанам почтение и дружество’ и обходились с ними ‘со всякою благосклонною ласкою’.
Клерк в письме своем к Бему объяснил, что в апреле будущего года снова придет с эскадрою в Петропавловскую гавань, и просил его заготовить к этому времени несколько штук скота, 3 бочки смолы, 2 1/2 пуда ниток парусных, 100 иголок, 4 куска парусины, 2 троса, 2 1/2 пуда разных гвоздей и 100 березовых плах. Бем обещал похлопотать о присылке просимых вещей, но вскоре после отплытия эскадры получил давно просимую им отставку, выехал в Иркутск, а должность свою сдал Шмалеву.
Несмотря на заверения англичан, что они путешествуют с ученой целью, Шмалев не верил им и убеждал иркутского губернатора о скорейшей высылке в Камчатку солдат, пушек и пороху.
В рапорте своем Шмалев, между прочим, писал:
‘Хотя мне и предписано, чтобы в случае прибытия в Камчатку иностранцев не допускать их съезжать на берег более 10-ти человек, и то для самых необходимых надобностей, но я не встречаю возможности исполнить это предписание, потому что все ружья у казаков негодные. Из Якутска и Охотска высылают в Камчатку только те из них, которые не могут быть употребляемы там в дело. Хорошей артиллерии и канониров также нет. Все имеющиеся здесь пушки скорее сделают вред нашей прислуге, чем неприятелю, а канониры вовсе не знают своего дела, так что при пальбе в высокоторжественные дни редко обходится без несчастий. При отбытии англичан из Болыперецка служителя, заряжавшего пушку, ‘совсем разбило’.
Во всей Камчатке и при Чекавинской гавани (где из Охотска приходят и вооружаются казенные суда) по списку состоит всех чинов 154 человека, в Нижнекамчатске 96, в Верхнекамчатске 54, в Тигильской крепости 87, в Петропавловской гавани 29. Всего во всех местах 398 человек. Из числа этого весною выбывают многие, болевшие цинготного болезнью, а и здоровые, по званию своему, большая половина никакой амуниции при себе, не только чтоб представить солдата, но и виду того не имеют, а находятся по большей части в собачьих и оленьих по здешним манерам одеждах, что с них за недачею мундиров и не взыскивается. Жалования получают 4 руб. 28 коп. в треть, провианта же по 32 1/2 фун. в месяц, за до-стальной и крупу деньгами, за муку по 1 руб. 50 коп., за крупу 2 руб. за пуд, а в партикулярной продажа случается от 6 до 8 рублей, да и то не во всегдашнее время, почему им не только на содержание, но и на пропитание положенного жалования бывает крайне недостаточно, в рассуждении чего, чтобы они пропитанием вовсе лишены и изнурения от крайнего голода иметь не могли, в летние времена для приготовления на годичное содержание рыбных кормов отпускаются. А потому к укреплению и защищанию от немирных и иностранных народов как в Большерецке, так и в Петропавловской гавани крепостей завести и построить, так как оное строение должно производить летом, времени не бывает, а ежели людей от приготовления кормов отлучать и всегда в работы употреблять, в таком случае уже им к пропитанию никакой надежды не останется, а доведены быть могут и до крайнего голоду’.
Иркутский губернатор Кличка донес обо всем этом в Петербург генерал-прокурору князю Вяземскому, присовокупив, что с вновь назначенным на место Бема командиром Камчатки коллежским асессором Рейнеке он пошлет к морю подкрепление, но не надеется, чтобы Рейнеке мог прибыть в Камчатку раньше 1780 года. Что же касается до просимых англичанами материалов, то он выписал часть их из Москвы с особым нарочным, а тросы приказал выслать из Енисейска.
На это донесение Клички князь Вяземский отвечал 10 декабря 1779 года, что по докладе императрице донесения о приходе в Камчатку англичан ее величество изволила указать, чтобы: 1) выданный Клерку провиант и скот были приняты на счет казны, 2) заготовленный вновь скот и другие припасы также отнести на счет казны, ибо за все это заплатит английский посланник в Петербурге, 3) Камчатку привести в оборонительный вид непременно, так как путь туда сделался уже известен иностранцам.
Кличка, полужив такое распоряжение, предписал Рейнеке построить в Петропавловской гавани редуты, но так как в Иркутске не было инженера для этих работ, то губернатор командировал из навигацкой школы сержанта, ‘знающего хорошо рисование’.
С Рейнеке были отправлены 4 канонира, 3 унтер-офицера, 5 пудов пороха, 50 пудов свинцу и 50 ружей ‘годных’.
Между тем английская эскадра, достигнув 71 градуса северной широты, встретила громадные массы льда, и все усилия ее преодолеть препятствия привели лишь к тому, что корабль ‘Discovery’ потерпел значительные повреждения.
Вследствие этого на общем собрании офицеров было решено отказаться от дальнейших попыток и возвратиться назад. 13 августа того же 1779 года эскадра вновь стала на якорь у Петропавловской гавани. За три дня до прибытия в Петропавловск Клерк умер, и начальство над эскадрой принял капитан Гор.
Затребованные англичанами в первое посещение Камчатки припасы и скот были доставлены из Охотска в Петропавловскую гавань 30 августа на судне ‘Св. Георгий’.
Шмалев посетил эскадру, был принят Гором с пальбой из всех орудий и затем участвовал в погребении капитана Клерка.
‘На северной стороне гавани, — доносил Шмалев, — англичане устроили ему могилу у березового дерева, обложили ее дерном и обнесли частоколом. Самое погребение производили при пушечной пальбе ‘по своему закону’.
Запасшись провиантом и нужными вещами, английские суда ушли в море 1 октября. Впоследствии за содействие, оказанное экспедиции, Бем получил от английского правительства большую серебряную вазу, а Шмалев — столовые часы.
В 1787 году Петропавловскую гавань посетил другой знаменитый мореплаватель, Лаперуз. Он нашел крест над могилой Клерка уже полуобрушившимся, а деревянную доску, прибитую на дереве, под которым был погребен Клерк, сгнившей. Лаперуз велел восстановить могилу и прибить вместо деревянной медную доску с надписью на французском языке о заслугах этого мореплавателя.
Через несколько лет над могилой Клерка был поставлен каменный памятник в виде пирамиды, обнесенной решеткой. Памятник этот сохранился до настоящего времени.
Опубликовано: Шубинский С.Н. Исторические очерки и рассказы. СПб.: Тип. М. Хана, 1869.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/shubinskiy/shubinskiy_anglichane_v_kamchatke.html.