Анекдоты о Наполеон Буонапарт, касающіеся до его пребыванія на остров Ельба и возвращенія во Францію.
(Изъ Полит. Журн.)
‘Встникъ Европы’, No 15, 1815
Анекдоты о Наполеоне Буонапарте, касающиеся до его пребывания на острове Эльба и возвращения во Францию, Наполеон, Год: 1815
Время на прочтение: 5 минут(ы)
О пребываніи Буонапарта на Ельб давно уже сообщены въ публичныхъ листкахъ многіе анекдоты, которые почти вс взяты изъ Англійскихъ вдомостей, По возвращеніи во Францію одинъ гранадерской поручикъ издалъ книгу, подъ названіемъ: Une anne de la vie de l’Empereur Napolon, въ которой находятся многія черты, донын еще неизвстныя. Хотя она не есть плодъ безпристрастія, и хотя сочинитель ея принадлежитъ къ шайк низверженнаго похитителя, однакожъ многіе черты въ ней довольно занимательны, а особливо теперь читаютъ ихъ съ тмъ съ большею охотою, что Буонапартъ кончилъ говоря, его словами, политическую жизнь свою. Впрочемъ онъ не вдохнулъ почтенія къ такой жизни, которая въ другой разъ дозволила дурачить себя тирану.
Буонапартъ каждой день ходилъ гулять къ сторонъ города Порто-Ферраіо. Весьма часто посл завтрака училъ онъ небольшой корпусъ, которой былъ предоставленъ его распоряженіямъ, и отъ котораго требовалъ онъ величайшей точности во всхъ упражненіяхъ военныхъ. Посл ученія здилъ верхомъ. Въ свит его находились Маршалъ Бертранъ и Генералъ Друетъ, которые почти никогда его неоставляли. Дорогою Буонапартъ выслушивалъ каждаго, кто попадался ему на встрчу. Посл верховой прогулки онъ садился обдать, и за столомъ при всей откровенности старался удерживать важность свою и достоинство! Принимая кого нибудь изъ значительныхъ чужестранцовъ, онъ хотлъ показывать, что удары несчастія ни мало его не перемнили. Вечера проводилъ онъ съ своимъ семействомъ. Однакожъ къ бесдъ обыкновенно допускаемы были и особы изъ города, а именно Меръ, Интендантъ острова и Каммергеръ Вантини,
Наполеоновъ домъ находился на одной скал между укрпленіями Форъ-Фалкономъ и Форъ де л’Етуаль. Прежде онъ состоялъ изъ двухъ павильоновъ, служившихъ квартирою для штабъ-офицеровъ артиллерійскихъ и инженерныхъ. Буонапартъ украсилъ ихъ внутри и соединилъ посредствомъ главнаго корпуса, которой онъ построилъ. Госпожа Летиція Буонапартъ жила въ одномъ частномъ домъ въ город. Недалеко отъ такъ называемаго дворца стоящія, пустыя казармы поперемнно служили мстомъ придворныхъ собраній, театра и танцовъ. Гвардейскія офицеры и почетныя дамы Принцессы съиграли однажды Les faufses infidelits и Les folies amoureuses. Буонапартъ приказалъ въ город приготовить нсколько домовъ для жилища своимъ офицерамъ, старыя казармы получили, какъ выше сказано, другое назначеніе, а большой магазинъ, de la Laquelle превращенъ въ новыя казармы. Увеселительной домъ Буонапартовъ назывался Сенъ-Мартень. Етотъ загородной домъ былъ не иное что какъ обыкновенной сарай, которой онъ окружилъ заборомъ, распространилъ и внутри украсилъ просто, но со вкусомъ.
Многихъ чужестранцовъ любопытство, привлекало на Ельбу. Однажды пристали къ берегу купцы разныхъ земель въ то самое время, когда Буонапартъ стоялъ у гавани. Онъ спросилъ о причин ихъ путешествія, купцы отвчали, что желаютъ видть островъ и осмотрть рудокопни. ‘Для чего бы несказать прямо’, возразилъ Буонапартъ со смхомъ: ‘что вы прихали посмотрть меня? Ну, воиъ, я здсь! Наиболе посщали островъ, Англичане. Ихъ тщательно отличалъ Буонапартъ, а особливо Лордовъ Бентинка и Дугласа. Одинъ изъ нихъ провожалъ Буонапарта, когда онъ шелъ осматривать строенія въ Порто-Ферраіо. Въ то самое время попался имъ на встрчу Оберъ-Маршалъ двора Бертранъ, которой шелъ отъ гавани и несъ подъ рукою бумаги. ‘Не Французскіе ли ето журналы?’ — Такъ, Государь! — ‘Хорошо ли меня тамъ потчуютъ?’ — Нтъ, Государь, сегодня совсмъ ничего неупомянуто о вашемъ величеств.— ‘Ну, такъ завтра будетъ. Ето не что иное, какъ перемежная лихорадка, но, она скоро совсмъ пройдетъ.’
Буонапартъ особенно старался нравиться своимъ граднадерамъ, которые, какъ и всъ старые солдаты, по видимому не всегда были довольны своимъ. состояніемъ. Онъ обыкновенно называлъ ихъ брюзгунами (grognards)? и имъ ето было не противно. Однажды, не задолго, передъ своимъ побгомъ съ острова, спросилъ онъ одного изъ етихъ старыхъ солдатъ: ‘Ну, брюзгунъ, нескучно ли теб?’ — Нтъ, Государь! однакожъ и не весело.— ‘Твоя правда, товарищи, будетъ, время.’ Въ другой разъ повстрчавшись съ одною маркитантшею, спросилъ онъ: ‘Дорого ли ты продаешь свое вино?’ — По пяти су, Государь! — ‘О, ето дорого, продавай по четыре, да подбавляй воды. Впрочемъ мн какая нужда! ты лучше, нежели я, знаешь свое дло.’
Гвардейскіе солдаты любили гулять въ окрестностяхъ Буонапартова увеселительнаго дома. Во время собиранія винограда бродили они по саду, и спросили поселянъ: ‘Кому онъ принадлежитъ?*’ — Императору. — ‘Импераптору? ну такъ онъ нашъ!’ — и начали собирать кисти. Когда Бертранъ разсказалъ Наполеону сіе происшествіе, то онъ былъ очень доволенъ, разсмялся и сказалъ: ну чтожъ, они правы!— Къ нему являлись многіе Французскіе, Италіанскіе и Польскіе офицеры, и предлагали свои услуги. Когда число военныхъ слишкомъ увеличилось, то Буонапартъ говорилъ приходящимъ вновь, что вс мста уже заняты. Нкоторые отвчали, что готовы служить ему въ званіи рядовыхъ солдатъ и содержать себя своимъ собственнымъ коштомъ.
Февраля 26 го въ часъ по полудни гвардіи приказано быть готовой къ походу. Вдругъ раздались восклицанія: Парижъ, или смерть! Въ 4 часа вс находились уже на судахъ. Флотиллію составляли одинъ бриггъ o 26 пушкахъ, два бомбардирные галліота и четыре фелуки. Четыреста человкъ старой гвардіи съ Буонапартомъ заняли бриггъ, двсти человкъ пхоты, сто легкоконныхъ Поляковъ и двусотной баталіонъ прикрытія размщены на прочихъ судахъ. Марта 1 го въ три часа поутру флотиллія вошла въ заливъ Жуанскій. Не сходя съ бригга, Буонапартъ снялъ кокарду острова Ельбы и надлъ трехцвтную, вс солдаты послдовали его примру. Дорогою Буонапартъ много шелъ пшкомъ. Мартъ былъ поспшной, и онъ часто падалъ, однакожъ всегда безвредно. Нкоторые гранадеры между собою называли его Jean de l’Epe, шпажнымъ Иваномъ. Одинъ изъ нихъ, увидвши паденіе Наполеона, и то, какъ онъ поднялся безъ вреда, сказалъ: ‘Хорошо! шпажной Иванъ ничего себ не вывихнетъ, и будетъ Парижскимъ Иваномъ!’ Сіе комическое восклицаніе произвело всеобщій хохотъ.— ‘Что вы тамъ сметесь, брюзгуны?’ спросилъ улыбаясь Буонапартъ, которой слышалъ слова гранадера, Часто роптали солдаты, принужденные длать большіе марши. Но прошедши на мсто, говорили: Шпажной Иванъ умне насъ, дорога, которую мы прошли, теперь уже за нами, а не спереди насъ.
Посл отъзда Графа д’Артуа изъ Ліона, когда вступилъ въ сей городъ. Буонапартъ, то молодые люди, изъ которыхъ составлена была Ліонская народная гвардія, явились къ нему съ поздравленіемъ, и просили, чтобъ имъ дозволено была оберегать его особу. Буонапартъ отвчалъ: ‘Ваши поступки относительно къ Графу д’Артуа показываютъ, что сдлали бы вы для меня, когдабы несчастіе меня постигло. Благодарю за вашу службу.’ — Въ провинціи Дофине раздавались крики: bas la calotie! (долой скуфью! не надобно духовенства!) и слышны были ругательныя псни на счетъ Короля и дворянства. Между прочимъ народъ (вроятно подкупленной) повторялъ припвъ:
Roule ta boule,
Roi cotillon
Reuds la couronne.
А Napolon!
Крестьянки говорили гранадерамъ старой гвардіи: ‘когда прйдете черезъ нашу деревню, то сдлайте намъ удовольствіе, возмите нашихъ священниковъ къ себ въ солдаты!’
Буонапартъ, всячески стараясъ угождать своимъ солдатамъ, въ Окзер общалъ имъ кресты и награды, когда, услышалъ ихъ ропотъ. Многіе говорили: ‘вы у насъ въ долгу, вы общали намъ кресты, мы забыты, какъ будто бы не передъ глазами вашими находились! Вдь вы исполнили свою должность!’ Увидвши одного подпрапорщика съ тремя на лицъ рубцами, Буонапартъ взялъ его слегка за ухо и спросилъ, давно ли онъ въ служб.— ‘Двадцать три года, Ваше Величество!’ — По етому были мы вмст въ сраженіяхъ подъ Риволи, гд взяли, мы семь пушекъ?— ‘Такъ точно, Государь!’ — Я вижу, что ты солдатъ хорошій, и буду о теб стараться.’ — Разумется, что такія привтствія весьма нравились солдатамъ. Между тмъ Буонапартъ неутерплъ тутъ же раздать нсколько столь вожделнныхъ знаковъ почетнаго легіона. Въ Окзеръ прибылъ и Маршалъ Ней на службу къ Буонапарту.
За нсколько времени до вшествія въ Парижъ тирана, Дюкъ Беррійскій постилъ казармы въ то самое время, когда солдаты сидли за своей похлебкой. Принцъ взялъ ложку, съ намреніемъ отвдать солдатскую пищу. ‘Вы опоздали’, сказалъ одинъ старой солдатъ, у котораго была взята ложка: ‘наша похлебка для васъ будетъ холодновата.’ Въ другой казарм Принцъ изъявилъ свое неудовольствіе, что стны исписаны были словами: да здравствуетъ Императоръ! Полковникъ долго извинялся, но видя, что Принцъ несмягчается, сказалъ на отрзъ, чтожъ мн длать, Ваше Высочество! я всякой день приказываю мыть стны, спустя четверть часа посмотрю — опять то же написано! и проч.