Петр Кузьмич Козлов и его исследования Центральной Азии
А. И. Иванов, А. А. Штакельберг
А. И. Иванов, А. А. Штакельберг. Петр Кузьмич Козлов и его исследования Центральной Азии, Козлов Петр Кузьмич, Год: 1963
Время на прочтение: 8 минут(ы)
П. К. Козлов. Русский путешественник в Центральной Азии.
Избранные труды к столетию со дня рождения (1863—1963)
М., Издательство Академии наук СССР, 1963 г.
OCR Бычков М. Н.
Вторая половина прошлого столетия в истории географии ознаменовалась организацией ряда плодотворных экспедиций во внутренние части азиатского материка. Именно сюда — в Монголию, западную часть Китая, Туркестан — были направлены маршруты русских и западноевропейских исследователей. Среди этих путешественников пионером можно считать H. M. Пржевальского, чье имя в результате осуществления его четырех путешествий стало всемирно известным.
Среди учеников и спутников Пржевальского в познании этих стран наиболее глубокий след, без сомнения, оставил Петр Кузьмич Козлов, усвоивший и развивавший экспедиционные методы исследований своего учителя и расширивший их программу и район работ.
П. К. Козлов родился 3[15] октября 1863 г. в г. Духовщине Смоленской губернии. Козлову было 19 лет, когда он встретился с Пржевальским. Эта встреча оказала огромное влияние на будущего путешественника, определив его интересы на всю жизнь. Шесть экспедиций совершил П. К. Козлов в Центральную Азию, причем каждая из них продолжалась по два-три года. Исследователь прошел по пустыням и горам десятки тысяч километров, пользуясь верблюдами, верховыми лошадьми, мулами, яками.
Свою экспедиционную деятельность П. К. Козлов начал в скромной должности младшего помощника начальника экспедиции в четвертом путешествии H. M. Пржевальского по Центральной Азии. Это была первая практическая школа полевого исследователя, когда он в 1883—1885 гг. прошел пустыню Гоби, хребты Нань-шаня, побывал в Тибете, Кунь-луне, Гаримской впадине и через Тянь-шань возвратился в родные края.
В 1888 г. Козлов отправляется с Н. М. Пржевальским в его пятое путешествие. В начале пути знаменитый русский исследователь умер в г. Караколе (ныне Пржевальске). Экспедицию возглавил М. В. Певцов, к тому времени уже зарекомендовавший себя как исследователь Монголии и Западного Китая. На этот раз Козлов работал в Кунь-луне, Таримской впадине, Китайском Тянь-шане и Джунгарии. Певцов поручает Козлову выполнение самостоятельных исследований. В результате в 1896 г. появляется в печати первый научный труд Петра Кузьмича — ‘Поездка на Конче-дарью. Рекогносцировка северного берега озера Баграш-куль’. Труд этот включен в настоящее издание.
В 1893 г. начинает работы большая экспедиция Русского географического общества под руководством В. И. Роборовского. П. К. Козлов выступает в качестве его старшего помощника, а после болезни начальника, с 21 января 1895 г., молодой исследователь берет на себя все заботы по экспедиции и фактически возглавляет ее. В эти годы Козлов совершает много больших и малых маршрутов в районы Тянь-шаня, северо-восточного Тибета, Лоб-нора, Таримской впадины. Его большой научный отчет вышел отдельной книгой в 1899 г. в ‘Трудах экспедиции Русского географического общества по Центральной Азии, совершенной в 1893—1895 годах под начальством В. И. Роборовского’ (ч. 2-я). Эта работа также включена в наш сборник шод названием: ‘Тянь-шань, Лоб-нор, Нань-шань’.
В последующих трех больших экспедициях П. К. Козлову поручается руководство ими — он выступает уже как опытный путешественник. В 1899—1901 гг. он руководит так называемой Камской экспедицией, которая работает в верховьях Хуан-хэ, Янц-зы и Меконга. Огромный путь проделал Козлов со своими верными спутниками через всю Центральную Азию от Алтая до Меконга. Было заснято на карту около 13 тыс. км пути, определены астрономические и гипсометрические пункты, собраны обширные коллекции — ботанические, зоологические, геологические. Материалы экспедиции обрабатывались многими русскими учеными и опубликованы в семи томах серии ‘Монголия и Кам’ (1905—1908), из них два написаны самим Козловым {Переиздано в 1947 г. Издательством географической литературы под этим же названием, с сокращениями.}.
В 1907—1909 гг. Козлов проводил Монголо-Сычуаньскую и Амдоскую экспедицию, в которой принимает участие и геолог А. А. Чернов. Тогда были исследованы средняя и южная часть Монголии, Гоби и область Амдо. лежащая на юг от Куку-нора, Синина и Лань-чжоу. Экспедиция оказалась весьма плодотворной по своим результатам. Особенно же она прославилась открытием и раскопками мертвого города Хара-хото, развалины которого находятся в низовьях алашаньской реки Эцзин-гол на ее ныне сухом русле. Как позже оказалось, Хара-хото некогда был одним из крупных городов тангутского государства, обладавшего высокой культурой. Богатейшие коллекции, привезенные из Хара-хото, открыли новый средневековый мир Центральной Азии и стали объектом изучения многих археологов, историков, филологов {См. ниже статью З. И. Горбачевой ‘П. К. Козлов и ‘Тангутская филология’ Н. А. Невского’.}. Полный отчет о работах экспедиции был опубликован: уже в советское время (1923 г.) в виде большого тома под названием ‘Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото. Экспедиция Русского географического общества в Нагорной Азии 1907—1909 гг.’ {Переиздано с сокращениями Издательством географической литературы в 1948 г.}
Мировая, а затем гражданская война прервали экспедиционную деятельность неутомимого путешественника, но уже в 1923 г. советское правительство предоставляет П. К. Козлову возможность вновь отправиться: в Центральную Азию. Эта экспедиция была задумана как Монголо-Тибетская, но обстоятельства сложились так, что она ограничилась исследованиями только Монголии. Помимо географических, зоологических, ботанических работ, П. К. Козлов нанялся раскопками Ноин-ульских курганов в Северной Монголии, обнаружившими замечательные предметы материальной культуры двухтысячелетней давности, и вновь посетил Хара-хото. И на этот раз археологические коллекции оказались настолько интересными, что вызвали живой отклик ученых всего мира. Советский археолог А. Н. Бернштам писал, что ‘находки 1924 года советской экспедицией под руководством П. К. Козлова в курганах-могильниках Ноин-ула по праву принадлежат к числу наиболее ценных открытий XX в.’ {А. Н. Бернштам. Гуннский могильник Ноин-ула и его историко-археологическое значение.— Изв. АН СССР, отд. обществ. наук, 1937, вып. 4.} Все материалы, привезенные экспедицией, поступили в распоряжение специалистов, и по мере их обработки печатались результаты. Сам П. К. Козлов опубликовал несколько работ об исследованиях этой последней экспедиции, из них включены в настоящее издание только две: ‘Ноин-улинские памятники’ (1925) и ‘Северная Монголия. Краткий отчет о Монголо-Тибетской экспедиции Государственного географического общества 1923—1926 гг.’ (1928).
Помимо перечисленных работ, включенных в настоящий том ‘Избранных трудов’, было решено поместить небольшую статью, написанную П. К. Козловым незадолго до смерти (умер 26 сентября 1935 г.),— ‘Кочующие реки Центральной Азии’ (Изв. геогр. об-ва, т. 67, 1935, вып. 5), так как она представляет интерес и в наши дни, когда все глубже раскрывается механизм миграции рек по аллювиальным равнинам пустынной зоны Азии, механизм, который определяет и блуждание конечных речных водоемов-испарителей типа Лоб-нора, так подробно описанного Козловым.
H. M. Пржевальский считал себя преимущественно исследователем природы, Козлов же писал: ‘Вся моя жизнь прошла под знаменем исследований природы и человека Центральной Азии’ {‘Путешественник П. К. Козлов о себе’ — ‘Огонек’, 1927, No 14.}. Человек, его духовный мир, этнография, история из года в год привлекают все больше и больше внимание путешественника.
Расширение круга работы экспедиции вело к изменению их организации. У Пржевальского весь экспедиционный отряд шел одним маршрутом. Но уже М. В. Певцов, стремясь охватить территорию более густой сетью маршрутов, посылал своих помощников В. И. Роборовского и П. К. Козлова в самостоятельные поездки. То же применяли эти исследователи в экспедициях, которыми они руководили. Развитие науки требовало специализации и более углубленного изучения, поэтому вместе с Козловым работали геолог А. А. Чернов, ботаник Н. В. Павлов, почвовед и географ Б. Б. Полынов, орнитолог Е. В. Козлова-Пушкарева, специалист по музыкальному фольклору композитор С. А. Кондратьев, географ С. А. Глаголев. Тем самым экспедиция по существу превращалась в комплексную. П. К. Козлов в своих путешествиях практиковал организацию стационаров, сотрудники которых вели регулярные метеорологические наблюдения, археологические раскопки или собирали этнографический материал.
Работы последней монгольской экспедиции П. К. Козлова послужили основой для научных контактов советских ученых с Комитетом наук Монгольской Народной Республики и монгольскими учеными, эти контакты плодотворно развивались в последующее время. Некоторые сотрудники П. К. Козлова были приглашены Комитетом наук остаться в Улан-Баторе и участвовать в проводимых монгольскими учеными исследованиях. Одним из таких участников был А. Д. Симуков, в течение нескольких лет плодотворно занимавшийся географическими исследованиями МНР и проникший в ее самые отдаленные и труднодоступные районы.
Свои путешествия и их результаты П. К. Козлов широко, со свойственным ему мастерством, популяризовал в многочисленных лекциях и книгах. Всего он напечатал 70 работ, частично переизданных в советское время {См. библиографию в конце тома.}.
Там, где П. К. Козлов некогда проводил свои экспедиционные исследования в течение многих лет — в Монгольской и Китайской Народных Республиках, ныне в больших масштабах развивается наука. В Улан-Баторе вместо Комитета наук образована национальная Академия наук МНР. В Китайской Народной Республике Академия наук создала ряд филиалов и институтов, специально занимающихся изучением областей, лежащих в Центральной Азии. Ученые этих филиалов, а также большие комплексные экспедиции, снаряжаемые из Пекина в Синь-цзян, Внутреннюю Монголию, Ганьсу, Цинхай, Сычуань, достигли больших успехов в познании природы, населения, его истории, этнографии, археологии. Таков закономерный поступательный путь науки. Но мы всегда с благодарностью будем вспоминать предшественников, оставивших яркий след в истории исследования азиатского материка. Одним из них и был Петр Кузьмич Козлов.
Э. М. Мурзаев
ЗНАЧЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИЙ П. К. КОЗЛОВА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ ФАУНЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Петр Кузьмич Козлов не был зоологом, тем не менее он сделал для успеха зоологической науки не меньше, чем многие специалисты.
В экспедициях H. M. Пржевальского, где на него был возложен сбор коллекций по позвоночным животным, он прошел превосходную школу полевого исследователя-зоолога и на протяжении всей своей последующей деятельности проявлял самый живой интерес к зоологическим исследованиям и сборам, уделяя им очень большое внимание.
Трудно учесть все зоологические сборы, произведенные экспедициями П. К. Козлова, но, во всяком случае, количество их огромно. Только из экспедиции в Кам было привезено 150 птиц. Монголо-Сычуаньская экспедиция собрала около 1000 птиц. Во всех экспедициях Козлова птиц было собрано около 5000, млекопитающих около 1400, много рептилий и амфибий, рыб было мало, так как фауна Центральной Азии довольно бедна ими и, кроме того, сохранение коллекций по рыбам во время длительных переходов очень сложно.
Несмотря на крайне трудные условия работы в пустынях и горах Центральной Азии, весь зоологический материал доставлялся в превосходном состоянии, очень тщательно этикетированным. Кроме того, вместе с коллекциями П. К. Козлов передавал Зоологическому музею Академии наук и полевые дневники, содержащие ценные дополнительные данные, что, разумеется, резко увеличивало научное значение коллекций.
Благодаря сборам П. К. Козлова, в Зоологический музей Академии наук поступили богатейшие коллекции по позвоночным животным из труднодоступных, а зачастую и никем из зоологов еще не посещавшихся частей Центральной Азии. Вместе с коллекциями, собранными экспедициями H. M. Пржевальского, сборы П. К. Козлова составляют совершенно уникальное собрание по фауне Центральной Азии, и благодаря им Зоологический музей, ныне Зоологический институт Академии наук СССР, получил мировую славу. Эти научные сокровища представляют совершенно исключительные материалы для изучения фауны Центральной Азии и ее генезиса, а следовательно и фауны Палеарктики в целом. Только благодаря этим коллекциям наши зоологи могли решать коренные вопросы зоогеографии Палеарктики и сопредельных областей.
П. К. Козлов, в отличие от H. M. Пржевальского, не обрабатывал сам свои зоологические сборы, хотя и знал достаточно хорошо фауну позвоночных животных Центральной Азии. Зато его сборы послужили основой очень большого числа частных исследований и крупных монографий. Трудно перечислить все работы, в которых используется материал, собранный П. К. Козловым, так как они исчисляются многими десятками. Следует упомянуть лишь немногие из этих работ. Таковы, например, исследования В. Л. Бианки, обрабатывавшего сборы П. К. Козлова по птицам. Прежде всего это крупная монография ‘Материалы для авифауны Монголии и восточного Тибета’, основанная на коллекциях, собранных во время экспедиции в Кам в 1899—1901 гг. Эта монография содержит не только повидовой обзор фауны и описание целого ряда новых для науки видов и подвидов птиц (Emberiza kozlowi, Certhia khamensis, Cinclus przewalskii, Kaznakowia kozlowi, Accipiter nisus ladygini, Accentor collaris tibetanus, Tetraogallus kozlowi), но и очень обстоятельный зоогеографический анализ фауны, сделать который оказалось возможным только благодаря богатым и разнообразным сборам экспедиций Козлова. Вторая монография — ‘Материалы для авифауны восточной Монголии и северо-восточного Тибета по данным Монголо-Сычуаньской экспедиции 1907—1909 гг. под начальством П. К. Козлова’, освещающая фауну обширного, малоизученного района. На коллекциях, собранных П. К. Козловым, в значительной мере базируются исследования акад. П. П. Сушкина по истории орнитофауны Центральной Азии, работы по систематике птиц этой страны многих авторов, зоогеографические работы Б. К. Штегмана и Е. В. Козловой-Пушкаревой. В частности, капитальнейшая работа по птицам юго-восточного Забайкалья и северной Монголии, написанная Е. В. Козловой-Пушкаревой, базируется не только на ее собственных сборах, сделанных во время последней экспедиции П. К. Козлова, но и на всех коллекциях, привезенных им ранее.
На материалах, собранных П. К. Козловым, основано описание ряда новых видов и подвидов позвоночных животных. Помимо упомянутых выше птиц, нужно указать еще своеобразную завирушку Prunella kozlowi, описанную тоже В. Л. Бианки, а также интереснейших тушканчиков: Cardiocranius paradoxus и Salpingotus kozlowi, описание первого из них дано К. А. Сатуниным, второго — Б. С. Виноградовым. К этому можно было бы добавить многочисленные новые подвиды млекопитающих и новые формы рептилий.
Сборы насекомых, произведенные многочисленными экспедициями П. К. Козлова, представляют чрезвычайно большой научный интерес. Эти сборы по многим группам насекомых, исчисляющиеся многими десятками тысяч экземпляров (более 80 000) и сделанные в самых различных по своим ландшафтным и экологическим особенностям районах Монголии и Китая, включая Тибетское нагорье, дали первое и вместе с тем достаточно полное представление о фауне насекомых районов, посещенных экспедициями П. К. Козлова. Сборы насекомых П. К. Козлова дали ценнейший материал для работ многих (не менее 70) специалистов, как в СССР, так и зарубежных. По этим сборам описано не менее 30 новых родов и более 200 новых видов самых различных отрядов насекомых. В значительной мере сборы экспедиций П. К. Козлова послужили основой для широких зоогеографических выводов, касающихся дотоле мало изученных стран Центральной Азии. В этом основная ценность материалов по насекомым, которые были привезены экспедициями П. К. Козлова.