Собраніе сочиненій Каронина (Н. Е. Петропавловскаго).
Съ портретомъ, факсимиле и біографическимъ очеркомъ.
Изданіе К. Т. Солдатенкова.
Типо-литографія В. Рихтеръ, Тверская, Мамоновскій пер., с. д.
Золотоискатели.
(Изъ по?здокъ по Уралу).
При первомъ удобномъ случа? мы отправились на одинъ изъ ближайшихъ пріисковъ, тамъ и сямъ разс?янныхъ по Екатеринбургскому у?зду. Было раннее утро. Извощикъ нашъ сначала никакъ не могъ понять, зач?мъ мы ?демъ на Н — скій пріискъ.
— Стало быть, на прогулку?— допытывался онъ съ какою-то ироніей.
— Пожалуй, на прогулку… да кстати посмотримъ на пріискъ, на работы, на старателей, — возражали мы.
— Ничего тамъ хорошаго н?ту! Смотр?ть-то тамъ нечего… пески, глина, накопали ямы, срамъ одинъ! А ежели старателевъ посмотр?ть, то больше ничего, какъ народъ дикій… чего его смотр?ть-то?— Извощикъ какъ будто былъ обиженъ, что мы ?демъ въ это глухое м?сто. Обыкновенно про?зжающіе считаютъ своимъ долгомъ пос?тить богатый Березовскій пріискъ, гд? можно осмотр?ть магазины, толчею кварца, шахты, разр?зы и пр., но чтобы кто-нибудь вздумалъ пос?тить глухое м?сто, — старый, заброшенный рудникъ, — это, в?роятно, нашему извощику никогда не приходилось наблюдать.
— Сами увидите, что ничего н?тъ… пески, глина, дикій народъ, который ежели намоетъ золотникъ въ м?сяцъ, и то радъ… чего же тамъ смотр?ть?— н?сколько разъ спрашивалъ онъ, а когда зам?тилъ упрямое съ нашей стороны желаніе попасть въ глухое м?сто, то умолкъ до самаго м?ста нашей по?здки, и только отъ времени до времени иронически улыбался.
Уже по дорог?, проторенной по л?су, то и д?ло попадались канавы, ямы и неглубокія штольни, — это все пробныя раскопки, но ч?мъ ближе мы подъ?зжали къ старательскимъ работамъ, т?мъ все больше попадалось признаковъ золотыхъ пріисковъ. Во многихъ м?стахъ деревья были съ корнями повалены, а на ихъ м?ст? возвышались желтые бугры глины. Ни одного работника еще не было видно.
Наконецъ, мы подъ?хали къ самому м?сту работъ. Извощикъ нашъ завелъ лошадь подъ т?нь стараго, разрушающагося сарая, а самъ завалился спать къ забору, какъ бы протестуя такимъ нагляднымъ способомъ противъ всей нашей по?здки. Мы отправились одни по разбросанному пріиску.
Когда-то зд?сь стоялъ заводъ, возвышались огромныя каменныя зданія службъ и трубы завода, когда-то зд?сь былъ м?дный рудникъ, дававшій богатую добычу хозяевамъ его, но теперь вокругъ нельзя было зам?тить хотя бы ничтожнаго сл?да н?когда шумной жизни. Все заросло травой, кустами и л?сомъ. Н?когда тутъ былъ огромный прудъ, образованный изъ горной р?чки, шум?ли шлюзы наливныхъ колесъ. Съ глухимъ журчаніемъ вода рокотала въ тюрбинахъ, двигая ц?лыя системы машинъ, а сейчасъ мы зам?тили только небольшое озерко, по краямъ заросшее камышемъ, а на середин? покрытое лопухами. Вода въ озерк? была прозрачна, какъ стекло, на дн? его видны были стаи л?ниво плавающихъ окуней и плотвы. Въ воздух? кружилось н?сколько чаекъ. Въ камышахъ копошились дикія утки. Нигд? и никакого челов?ческаго жилья.
Только внизу за плотиной, образующей озерко, вдоль ручья устроены были н?сколько желобовъ и корытъ для промывки золота. Но людей не было. Мы попали въ такой день сюда, когда вс? старатели поголовно ушли на уборку с?нокоса, побросавъ свои корыта и станки. М?сто было д?йствительно глухое и заброшенное, а въ этотъ день оно производило впечатл?ніе пустыни. Впрочемъ, сл?ды работъ везд? были зам?тны. Повсюду видн?лись желтые бугры глины, канавы, ямы и разр?зы.
Долго мы съ путникомъ бродили посреди этихъ бугровъ, наконецъ, полдневный жаръ истомилъ насъ жаждой и усталостію, и мы п?шкомъ пошли къ небольшому поселку, находящемуся въ полверст? отъ озерка и сплошь населенному старателями. Скоро мы дошли туда, обошли вс? его домишки въ поискахъ за питьемъ и только въ одномъ изъ нихъ наткнулись на старика, который напоилъ васъ. Древній челов?къ этотъ доживалъ посл?дніе дни и съ трудомъ отв?чалъ на наши вопросы. Но такъ или иначе мы внимательно слушали все, что онъ намъ говорилъ. Онъ еще помнитъ то время, когда въ этихъ м?стахъ кип?ла жизнь, повсюду производились раскопки, въ однихъ шахтахъ добывалась м?дь, въ другихъ золото. Сотни рабочихъ жили зд?сь, добывая для хозяевъ завода десятки пудовъ золота и сотни пудовъ м?ди. А рядомъ съ этою неустанною работой шелъ в?чный пиръ. Управленіе состояло изъ многочисленнаго штата: конторщики, управляющіе, смотрители киш?ли около золотого м?ста. То и д?ло изъ города прі?зжали гости, — разод?тыя дамы и мужчины, — и по ц?лымъ днямъ шелъ пиръ. Раскупоривались ц?лые ящики шампанскаго, играла музыка, развосимая эхомъ по сос?днимъ л?самъ, по ночамъ устраивались пикники съ факелами.
— Весело у насъ было о ту пору, — добавилъ старикъ равнодушно.
— Ну, а потомъ что? Куда же все это д?лось?
— Все ушло. Золота стало маловато ужь, особливо ежели кому нужна музыка, а м?дь не больно чтобы ужь такъ занятный металлъ, — ну, и ушло все, и золото, и заводъ, и люди съ музыкой, и господа съ шампанскимъ. Пожили, попировали на своемъ в?ку — и будетъ.
Зат?мъ уже паденіе пошло быстро. Главное управленіе уменьшило штатъ служащихъ, распустило половину рабочихъ и махнуло рукой. М?сто стало пуст?ть. Подъ конецъ же это хищное гн?здо просто было разграблено. Добыча золота прекратилась, м?дный рудникъ заброшенъ, заводскія зданія и служба растащены. Кто тащилъ къ себ? мебель, кто отдиралъ двери отъ домовъ, кто выдергивалъ заслонки отъ печей, кто вынималъ самые кирпичи изъ ст?нъ. Когда главное управленіе р?шилось закрыть заводъ и сд?лать опись инвентарю, то завода въ д?йствительности уже не было, инвентарь разграбленъ, и самыя ст?ны вс?хъ зданій разрушалясь. Стихіи довершили опустошеніе: в?теръ рвалъ на части крыши, дождь размывалъ кирпичи, черви л?сные точили дерево, отъ веселаго м?ста, построеннаго изъ жел?за и камня, населеннаго сотнями народу, не остаіось званія, камня на камн? не осталось.
Единственный живой памятникъ недавняго пира — это тотъ поселовъ изъ десяти дворовъ, въ которомъ мы находились въ эту минуту.
— Ч?мъ же вы живете?
— Да такъ, все-ч?мъ, а все больше на счетъ золота же. Старатели у насъ все живутъ. На хл?бъ добываемъ. Да и отстать нашимъ ребятамъ трудно отъ золота. Золото-то, оно заманчиво. Кто его разъ увидитъ, тотъ ужь осл?пнетъ на всю жизнь. Теперь у насъ вс? на с?нокос?. Окромя же с?нокоса наши ребята нич?мъ не занимаются… Да и с?но-то требуется для золота, потому безъ лошади никакъ нельзя… Лошадь подвозитъ глину.
Такимъ образомъ, весь поселокъ копалъ гляну, промывалъ ее, подбиралъ крупицы золота и т?мъ кормился. Вся м?стность принадлежитъ N — скимъ заводамъ, но сами заводы уже не эксплоатируютъ заброшенные пріиски, предоставляя копаться въ земл? старателямъ. Старатель — это своего рода кустарь. Онъ работаетъ на свой рискъ, своими собственными орудіями, для себя. Но его отношенія къ заводамъ, влад?льцамъ земли, не свободны. Онъ можетъ сколько и гд? угодно промывать пески и глину, но все добытое золото обязанъ сдавать въ заводскую контору, получая отъ посл?дней немного бол?е половины стоимости золота. А чтобы онъ не воровалъ въ свою пользу, чтобы не припрятывалъ части золота въ свой карманъ, ему заводское управленіе выдаетъ запертую кружку, разсчетную книжку и приставляетъ къ нему штегера. Въ кружку онъ ссыпаетъ золото, въ разсчетную книжку записывается его количество, а штегеръ наблюдаетъ за правильностью всей этой операціи. На нашемъ пріиск? жили по назначенію отъ завода два штегера.
Пока мы разспрашивали обо всемъ этомъ старика, въ н?которыхъ м?стахъ уже началась промывка. Н?сколько семей побросали с?нокосъ и принялись за обычную работу. Мы отправились къ одной изъ групн=пъ старателей.
Д?йствительно, народъ дикій! Когда мы подошли къ м?сту, работающіе, видимо, перепугались, принявъ насъ, кажется, за какое-то начальство съ завода. Мы посп?шили ув?рить ихъ, что не принадлежимъ къ заводскимъ служащимъ и прі?хали только посмотр?ть, какъ промываютъ золото. Старатели успокоились.
Ихъ было трое — мужъ, жена и племянникъ ихъ. Племянникъ изъ л?су подвозилъ пески, мужъ работалъ ручнымъ насосомъ, жена бросала лопатой песокъ на чугунную доску съ дырами и зд?сь въ стру? воды разм?шивала его, она же удаляла съ доски промытую породу. Вс? трое были сплошь замазаны глиной, рубаха и порты мужика покрыты были желтыми пятнами такъ густо, что трудно было разобрать первоначальный цв?тъ ихъ. У бабы костюмъ находился въ большемъ порядк?, но это, быть можетъ, потому, что юбка ея была поднята до самыхъ кол?нъ, причемъ голыя ноги окрашены были въ тотъ же цв?тъ глины. Лица ихъ также не носили на себ? сл?довъ челов?ческой кожи, которая, повидимому, никогда не освобождалась отъ толстаго слоя золотоносной жилы. Все кругомъ окрасилось въ этотъ ужасный цв?тъ: вашгердъ, лопаты, лошадь, тел?га, лужа… Промывку они производили около лужи, вода которой отъ постояннаго притока св?жей глины приняла кроваво-желтый отт?нокъ.
Мы съ интересомъ наблюдали процедуру промывки. Глина привозилась парнемъ издалека и сваливалась возл? вашгерда, мужикъ накачивалъ деревяннымъ насосомъ на чугунную доску воду изъ кроваво-желтой глины, другою рукой онъ помогалъ разбивать куски глины, которые бросала баба съ земли. Такъ и шла безпрерывная работа, промывался возъ за возомъ. Вс? какъ будто старались какъ можно больше пропустить черезъ вашгердъ глины и не обращали вниманія на тщательность промывки. Отъ этого большая доля золота ускользала изъ рукъ работниковъ. При насъ промыли шесть возовъ, т.-е. около ста пятидесяти пудовъ. ‘Когда же вы будете снимать золото?’ — спросили мы. Надо ждать штегера. А онъ или спалъ, или былъ пьянъ, или бродилъ возл? дальнихъ старателей. Къ счастью, два первыя предположенія были неосновательны, потому что черезъ н?которое время онъ явился на м?сто и позволилъ, удовлетворяя наше любопытство, снять золото.
Тогда глину перестали набрасывать на доску и пустили бол?е слабую струю воды, черезъ н?которое врема спустили въ остатки золотоносной мути ртуть и еще разъ промыли породу едва зам?тною струей, на доск? ничего не осталось, ни глины, ни воды, ни золота… по крайней м?р?, мы ничего не могли зам?тить. Т?мъ не мен?е, баба соскребла что-то невидимое жел?зною лопатвой, смела, кром? того, доску щеткой, и на середин? доски оказался ничтожный комочекъ ртути. Это и было золото, только амальгамированное. Дальше стоило только отд?лить ртуть, и все кончено. Посл?даяя операція была прод?лана еще груб?е, вызвавъ громкій см?хъ у моего спутника. Мужикъ положилъ комочекъ золотого песку въ коробку изъ-подъ сардинокъ, пошарилъ руками вокругъ себя на земл? и собралъ щепочекъ, потомъ поджогъ ихъ спичкой, вынутой изъ кисета съ махоркой, и н?сколько минутъ держалъ коробку надь огнемъ, ртуть испарилась и на дв? жестянки изъ-подъ сардинокъ остался маленькій желтоватый комочекъ золотого песку.
— И все!— воскликнулъ мой спутникъ съ хохотомъ.
— Больше ничего, — возразилъ старатель и, высыпавъ песокъ съ себ? на ладонь, н?которое время посмотр?лъ за него и, наконецъ, спустилъ его въ кружку.
— Да это золото?— недов?рчиво спросилъ спутникъ.
— Конешно, золото.
— Сколько же его тутъ было?
— Да долей семь, чай, есть…
— Да изъ-за чего же вы, наконецъ, работаете? Промыли полтораста пудовъ земли и намыли всего семь долей!
— Когда и побол?, какъ счастье выпадетъ. У насъ, въ нашемъ д?л?, все отъ счастья. Азартъ! В?дь когда моешь-то, такъ не думаешь, что ничего не намоешь. Совс?мъ напротивъ! Все думаешь, авось Богъ пошлетъ жилу… У насъ счастье — первое д?ло.
Отдохнувъ, рабочіе опять принялись за промывку. Парень подвозилъ землю, баба подбрасывала ее на р?шетку, мужикъ качалъ насосъ, струйки кроваво-желтой жидкости стекали въ лужу, лужа крови тихо волновалась, отражая солнечные лучи.
Мы отправились бродить по окрестностямъ, осматривая разр?зы и ямы. Въ н?которыхъ м?стахъ разрезы были такъ обширны, что съ трудомъ в?рилось въ возможность такой каторжной работы. Между т?мъ, фактъ былъ налицо, тамъ и сямъ въ нихъ копошились люди, отыскивая ‘жилы’. Трудъ зд?сь ц?нился ни во что, каторга старателями принималась добровольно. Заработокъ почти не принимался въ разсчетъ, потому что онъ былъ ничтожный. Четверо работниковъ, необходимыхъ для каждаго вашгерда, вс? вм?ст? намывали отъ 20 до 30 р. въ м?сяцъ, что едва хватало на хл?бъ. Тутъ больше играло воображеніе, поддерживая жгучія надежды отыскать ‘жилу’. Иногда старатели припрятывали часть намытаго золота, и это знали вс?, но вс? понимали, что при всеобщемъ хищничеств?, надо и старателю что-нибудь утащить.
Но эти припрятыванія немного помогали. Посл? осмотра раскопокъ мы заходили въ н?сколько домовъ поселянъ и удивлялись цыганской обстаыовк? вс?хъ старателей. Ни хозяйства, ни порядка нигд? не зам?чалось. Въ домахъ, рядомъ съ предметомъ роскоши (шерстяное платье, вис?вшее на гвозд?), лежала вещь поразительной б?дности, рядомъ съ гармоникой деревянная чашка съ какою-то нехорошею пищей. Я н?сколько разъ потомъ встр?чалъ старателей и не могъ сначала объяснить происходившія съ ними метаморфозы. Проработавъ, какъ лошадь, въ продолженіе м?сяца, старатель часто спускаетъ все въ н?сколько часовъ въ городскихъ и другихъ кабакахъ, получивъ деньги, онъ нер?дко покупаетъ совершенно ненужную вещь, наприм., часы, и щеголяетъ въ нихъ день-два, а потомъ куда-то спускаетъ ихъ. Н?сколько разъ мн? приходилось вид?ть такую картину: челов?къ од?тъ въ драповое падьто, на голов? фуражка, но ноги босыя, а вм?сто панталонъ болтаются холщевыя порты, м?стами выпачканныя въ глин?, — это старатель. Видъ его производитъ такое впечатл?ніе, какъ будто за минуту передъ т?мъ его ограбили, — сняли съ него панталоны, сапоги и кр?пкую рубашку, но почему-то оставили драповое пальто.
Только къ вечеру мы отправились назадъ. Извощикъ нашъ уже съ нескрываемою ироніей обратился къ намъ съ упрекомъ.
— Видите… сами вид?ли, что тутъ ничего н?тъ… дикія м?ста! Народишко все перемогается, да и то больше насчетъ какъ бы чего стащить… дикій народъ!
Но мы оба были довольны, осмотр?въ это заброшенное и расхищенное м?сто. Все зд?сь пустынно, прудъ заросъ камышемъ и лопухами, тишина царитъ повсюду по кустамъ, не слышно бол?е криковъ сотенъ народа, не раздаегся музыка и не визжатъ колеса приводовъ. Все замолкло. Люди разб?жались, снявъ сливки съ природы. Такова исторія, быть можетъ, и всего Урала. Первая волна хищниковъ, пировавшихъ въ д?вственныхъ горахъ, усп?ла уже растащить все, что легко досталось, и схлынула дальше, въ глубь горъ. Но и тамъ то же повторилось. Теперь насталъ переломъ, ‘кризисъ’, который можно поправить только заграничными пошлинами. Одни старатели еще копошатся, чуть не голыми руками вырывая свой хл?бъ изъ н?дръ земли.
Прочитали? Поделиться с друзьями:
