Журналы для народа.
Журналы для народа.
|
|
|
II.
III.
IV.
Е. Некрасова.
(Окончаніе слдуетъ).
‘Русская Мысль’, кн.II, 1891
Журналы для народа, Некрасова Екатерина Степановна, Год: 1891
Время на прочтение: 23 минут(ы)
Въ виду того усиленнаго интереса, какой существуетъ у насъ въ настоящее время къ народному чтенію, въ виду заботъ интеллигенціи о новыхъ изданіяхъ для народа, о созданіи народной газеты, народнаго журнала, необходимо обернуться назадъ и подвести итогъ тому, что сдлано прошлыми десятилтіями въ этой области. Попытки такого свода сдланы мной въ области народной книги {Св. Вст. 1889 г., май, іюнь, іюль: Народныя книги для чтенія въ ихъ двадцатилтней борьб съ лубочными.} и народной газеты {Рус. Мысль 1889 г., кн. XII: Были ли у насъ газеты для народа.}. Предлагаемая же статья иметъ цлью познакомить съ существовавшими и существующими у насъ попытками изданія народнаго журнала.
Народные журналы ведутъ у насъ свою исторію давно, даже не съ воскресныхъ школъ, какъ ведетъ, напримръ, народная газета или хорошая народная книга. Народный журналъ древне. Онъ зародился на Руси еще въ т времена, когда среди интеллигенціи были далеко не вс одного мннія насчетъ полезности просвщенія для народа. Первый народный журналъ появился много раньше времени освобожденія, появился тогда, когда народная литература не могла насчитать въ своемъ каталог ни одной порядочной или сколько-нибудь пригодной для деревни книги, если не причислять сюда Письмовника Курганова, Книги Наума о великомъ Божьемъ мір и де считать нкоторыхъ книжекъ князя Одоевскаго.
Значитъ, исторія народнаго журнала на Руси восходитъ еще къ сороковымъ годамъ. Вотъ съ которыхъ поръ мелькало среди интеллигенціи желаніе бросить лучъ просвщенія въ деревенскія избы, поддержать въ молодыхъ грамотникахъ деревни, число которыхъ было далеко небольшое, т знанія, тотъ интересъ къ просвщенію и развитію, который успла заронить школа. И журналы дореформенной эпохи, какъ первыя попытки, какъ первые зародыши народной журналистики, имютъ большой историческій интересъ. Но, къ сожалнію, далеко не вс народные журналы оказалось возможнымъ разыскать {Пользуюсь случаемъ выразить мою глубокую благодарность завдующему католожной въ московскомъ публичномъ Румянцевскомъ музе, многоуважаемому Н. . едорову, за его указанія и постоянную готовность помочь въ отысканіи матеріала.}. Извстно, наприм., что въ сороковыхъ годахъ въ Петербург издавалось Чтеніе для Солдатъ, гд началъ литературную дятельность А. . Погоскій, помстивъ свою Репетичку, но разыскать этотъ журналъ за т годы не удалось. За то въ московскомъ публичномъ Румянцевскомъ книгохранилищ уцлло другое изданіе сороковыхъ годовъ — извстное всмъ Сельское Чтеніе, составлявшееся изъ трудовъ: А. . Вельтмана, И. С. Волкова, С. С. Гадурина, В. И. Даля, И. П. Иванова, М. Н. Загоскина, И. И. Побдина, Б. . Энгельке — княземъ В. . Одоевскимъ и А. И. Заблоцкимъ.
Это собственно не журналъ въ томъ смысл, какъ мы привыкли понимать, это — не періодическое изданіе: книжки выходили время отъ времени, безъ всякаго опредленнаго срока. Въ первый 1843 годъ вышла всего одна книга, за то въ этотъ же годъ она была перепечатана вторымъ изданіемъ, оба изданія,— замчу мимоходомъ,— дали 9,000 экземпляровъ. Въ 1844 вышла вторая, въ 1845 — третья, въ 1846 вышло 5-е изданіе первой и 2-е изданіе второй, въ 1848 году — четвертая, а въ 1863 эта четвертая вышла уже четвертымъ изданіемъ. Журналъ продолжалъ переиздаваться еще въ шестидесятыхъ годахъ.
Кром повременности изданія, Сельское Чтеніе отличалось еще одною рзкою особенностью отъ журналовъ вообще: каждая его книжка представляла нчто законченное, цльное само по себ, потому каждая могла издаваться отдльно: въ каждой давались цльныя законченныя статья.
Съ вншней стороны Сельское Чтеніе тоже мало походило на журналъ: книжки не имли ни одинаковой для всхъ обложки, ни виньетки.
На первой книг Сельскаго Чтенія, вышедшей въ 1843 г., стояли слова: за прилежаніе и благонравіе. Надо думать, что составители: кн. В. . Одоевскій и А. И. Заблоцкій предназначали свой журналъ для награды ученикамъ, кончающимъ въ сельской школ. Давали его въ руки, какъ тотъ свточъ, который долженъ былъ поддерживать въ школьникахъ я по выход изъ школы не только грамотность, но и дальнйшее умственное развитіе и образованіе. Отсюда объясняется и спеціальный, какъ бы учебный характеръ книжекъ. Каждая представляетъ для школьника дальнйшую ступень развитія.
Князь Одоевскій и А. И. Заблоцкій, какъ вс лучшіе люди 40 годовъ, смотрли на образованіе, на просвщеніе, какъ на единственное средство, долженствующее не только просвтить, улучшить нравственную сторону крестьянина, но и поднять его матеріальное благосостояніе. Потому вс статьи направлены къ одной цли: дать знаніе, разсять суевріе, исправить отъ пороковъ, однимъ словомъ, цль журнала — поучать.
Мы знаемъ уже, къ чему приводятъ подобныя цли въ народныхъ изданіяхъ {См. О народныхъ книгахъ для чтенія (Св. Встн. 1889 г.).}: скучная мораль, ради морали выдуманные разсказы, которые настолько походятъ на изображеніе дйствительной жизни, насколько манекены походятъ на живыхъ людей. Задаваясь цлью поучать, самые лучшіе изъ народныхъ издателей едва ли когда уберегались отъ неизбжной въ подобныхъ случаяхъ крайности.
Сельское Чтеніе въ этомъ отношеніи какъ разъ поражаетъ пріятною неожиданностью. Юный читатель воспринимаетъ уроки незамтно, такъ какъ каждая статья представляетъ интересъ сама по себ помимо нравоученія. Читатель съ первыхъ же словъ чувствуетъ, что авторъ знатокъ дла, знатокъ не только того предмета, о которомъ ведетъ рчь, но и вообще — знатокъ крестьянской жизни, самого крестьянина,— его развитія, интересовъ, пониманія. Онъ знаетъ, насколько повернуть къ читателю выбранный предметъ, знаетъ, съ какой стороны этотъ предметъ можетъ возбуждать въ деревн интересъ и оказаться пригоднымъ для самой крестьянской жизни. Вотъ эта-то послдняя практическая сторона, которая сильно должна притягивать деревенскаго читателя, чувствуется въ разработк почти каждой статьи и говоритъ за близкое знаніе деревенской жизни и быта деревни въ составителяхъ книжекъ. Это же сказывается и въ умньи авторовъ бесдовать съ деревенскимъ читателемъ. Въ язык Сельскаго Чтенія нтъ ни той неопытности, которой часто страдаютъ и современные авторы народныхъ книжекъ, ни той поддлки подъ народную рчь, которая замчалась особенно въ конц пятидесятыхъ и начал шестидесятыхъ годовъ и выдавала все незнаніе, всю неопытность учителей, кривлявшихся передъ народомъ.
Сельское Чтеніе свободно отъ многихъ подобныхъ ошибокъ, оно говоритъ толковымъ, простымъ, понятнымъ для необразованнаго крестьянина языкомъ. Составители изъ непосредственнаго знакомства съ деревней знаютъ, какое понятіе, какое слово ей доступно, какое нтъ, потому предпочитаютъ лучше употребить цлую длинную фразу, вмсто какого-нибудь одного непонятнаго народу книжнаго термина. Напримръ, вмсто слово ‘оглавленіе’, въ Сельскомъ Чтеніи читаемъ: О томъ, что въ этой книжк есть, кмъ разсказано и на какой сторон листа или страницы написано. Вмсто принятаго у насъ предисловія, книга начинается слдующимъ обращеніемъ: ‘Вкъ живи, вкъ учись, но учись доброму, тогда и дурное на умъ не пойдетъ… Была бы охота,— учиться не трудно, а не въ примръ легче тому, кто знаетъ грамоту. Грамота на то и выдумана, чтобы легче было учиться. Кто грамотенъ, читай эту книжку самъ, читай и другимъ, пусть слушаютъ, да научаются. Лучше слушать доброе, чмъ болтать пустое, да думать гршное. А въ этой книжк напечатано все такое, что не мшаетъ знать каждому {Въ 1-ю книжку Сельскаго Чтенія входитъ слдующія статьи: Откуда помяло русское государство А. И. Заблоцкаго, Что называется міромъ и что такое земля и о томъ, какъ велико славное русское государство и что въ немъ есть А. И. Заблоцкаго, Что такое чертежъ земли, иначе планъ, карта, и на что все это пригодно кн. В. . Одоевскаго, Какъ надобно пахать землю, чтобы хорошо хлбъ родился А. И. Заблоцкаго, Разсказъ о томъ, какъ крестьянинъ Спиридонъ научилъ крестьянина Ивана не пить вина и что изъ того вышло Побдина, Разсчетъ о томъ, сколько можно сберечь денегъ не пивши вина Гадурина, О мрахъ, всахъ и деньгахъ и др.}. Прочтешь разъ, прочти въ другой и третій, а выразумешь все, тогда напечатаемъ другую такую книжку’.
Такимъ тономъ, такъ просто, толково пишутся почти вс статьи, принадлежащія перу Заблоцкаго и кн. Одоевскаго. Ихъ статьи — по умнью говорить съ крестьянами — наилучшія въ журнал.
Если вникнуть въ порядокъ и расположеніе статей въ одной и той же: книжк, не трудно подмтить строго обдуманный планъ. Статья Откуда пошло русское государство, гд неминуемо придется упоминать о ркахъ, моряхъ, предшествуется статьей изъ географіи, гд читатель знакомится съ картой Россіи, именами ея главныхъ ркъ, городовъ и т. д.
Ту же разумную постепенность можно услдить и въ послдовательности книжекъ относительно другъ друга, потому при всей законченности и цльности каждой, он, тмъ не мене, вс имютъ между собой внутреннюю связь. Третья книга, напримръ, содержитъ статью: Что такое растеніе, какъ оно живетъ и чмъ оно питается. Четвертая уже вводить читателя изъ міра растительнаго въ міръ животный: О томъ, что такое животное, какъ оно живетъ, что ему здорово и что нездорово. Вполн уразумть послднюю можетъ только тотъ школьникъ, который знакомъ съ первой. Послдующая книжка нердко напоминаетъ о статьяхъ въ предъидущихъ и рекомендуетъ, въ случа, если он забыты, снова перечитать.
Сельское Чтеніе не ограничивается научно-теоретическими сообщеніями: за статьей О томъ, что такое животное непосредственно слдуютъ статьи практическаго, прикладнаго характера, какъ бы примненіе зоологическихъ знаній къ жизни: Какъ барышники продаютъ лошадей, и что надо смотрть при покупк лошадей и т. п. И въ разработк каждой такой темы виднъ знатокъ дла.
Такое же знаніе деревенской жизни и мужика чувствуется и въ статьяхъ, направленныхъ въ искорененію пороковъ. Составители не разыгрываютъ роли добродушныхъ Донъ-Кихотовъ, не борятся съ втряными мельницами, а направляютъ стрлу въ цль, указываютъ мужику на дйствительно существующіе въ немъ недостатки: русскую авоську, лнь, пьянство… и указываютъ не прямо, пуская шиломъ въ глазъ, а кстати, къ дду, разсказывая какой-нибудь случай изъ жизни, гд безъ прописной морали видно, какое зло наносятъ, наприм., здоровью человка нечистота, нечистоплотность и т. д. Рекомендуемыя средства почти всегда отзываются удобопримнимостью, пригодностью въ деревн и вовсе не напоминаютъ тхъ народныхъ книгъ по гигіен, гд нердко рекомендуется мужику имть столько-то кубическихъ дюймовъ воздуха на каждаго обитателя избы или брать ежедневныя ванны и т. п.
Такимъ образомъ, журналъ Сельское Чтеніе является руководителемъ дальнйшаго умственнаго и нравственнаго развитія сельскихъ школьниковъ, онъ замняетъ для окончившаго въ сельской школ какъ бы дальнйшіе классы-училища и даже больше: является ему хорошимъ нравственнымъ и практическимъ совтчикомъ.
Немудрено, что Сельское Чтеніе было встрчено въ литератур добрымъ словомъ. Особенно радовался его появленію Блинскій. Почти каждую книжку критикъ встрчалъ восторженными привтствіями и покрывалъ похвалами имена составителей {Соч. Блинскаго, т. VII, стр. 242—246, т. II, стр. 452—462.}. ‘И будутъ честны и славны изъ рода въ родъ имена такихъ людей, подъ просвщеннымъ покровомъ которыхъ каждый можетъ возложить свою посильную лепту на алтарь общаго дла’. А по выход третьей книги прибавляетъ: ‘Сельское Чтеніе составляетъ собою эпоху въ исторіи едва начинающагося у насъ образованія низшихъ классовъ’. ‘Это образецъ яснаго изложенія, вполн доступнаго для крестьянина, понятій не совсмъ общихъ и не такъ-то простыхъ’ {Тамъ же, т. X, 172—173 стр.}.
Насколько пригодны оказались книги Сельскаго Чтенія, показало время. Каждая книжка разошлась въ нсколькихъ изданіяхъ, каждое изданіе — въ нсколькихъ тысячахъ экземпляровъ. Успхъ былъ колоссальный: дв первыя книги въ теченіе двухъ лтъ разошлись въ числ 30 тысячъ. Понятно, такой успхъ могъ соблазнить многихъ. Были, впрочемъ, и до Сельскаго Чтенія попытки такого же рода {Тамъ же, т. VI, стр. 420.}, но вс он, равно какъ и послдующія за Сельскимъ Чтеніемъ, предсталяютъ неудачные опыты, неумлое подражаніе, он вс забывались и исчезали тутъ же, при самомъ зарожденія. У подражателей и предшественниковъ недоставало одного: непосредственнаго знанія сельскаго быта и сельскаго человка, что дало такой колоссальный успхъ книжкамъ Заблоцкаго и Одоевскаго. Въ исторіи русской народной журналистики Сельское Чтеніе навсегда останется тмъ нерукотворнымъ памятникомъ, какой воздвигли себ Заблоцкій и князь Одоевскій своею безкорыстною дятельностью,— эти два первыхъ народныхъ журналиста.
Какъ ни заманчивъ казался успхъ Сельскаго Чтенія, но на протяженіи полутора десятилтій, вплоть до появленія на журнальной арен другаго народнаго радтеля — А. . Погоскаго, не встрчаемъ ни одного имени, которое бы оставило глубокій слдъ въ народной журналистик. Только въ конц 50-хъ годовъ также бодро и не мене удачно принялся за изданіе народнаго журнала Погоскій. Долгая жизнь съ народомъ, непосредственное знакомство съ его характеромъ и бытомъ дали этому писателю право на тотъ трудный постъ, который онъ избиралъ добровольно, становясь въ немногочисленный до тхъ поръ рядъ народныхъ журналистовъ.
Имя передъ собою такой ободряющій примръ, какъ успхъ Сельскаго Чтенія, Погоскій въ 1858 г. сталъ издавать маленькій журналъ подъ названіемъ Солдатская Бесда.
Это изданіе вполн подходило къ типу нашихъ обычныхъ журналовъ: книжки выходили періодически, въ опредленномъ числ, съ опредленною подписною цной, издавались по опредленной программ, раздлявшейся на отдлы. Вся разница съ нашими журналами заключалась въ сокращеніи программы, въ меньшемъ числ отдловъ. Положеніе Погоскаго, какъ издателя, было далеко не такое счастливое, какъ составителей Сельскаго Чтенія. У Погоскаго въ первое время, да даже больше, въ продолженіи всхъ первыхъ четырехъ лтъ, не было ни одного сотрудника, не потому, чтобы не находилось людей даровитыхъ и способныхъ, но, думается, Погоскій затруднялся найти людей, такъ же хорошо въ то время знавшихъ народъ, какъ онъ, потому неудивительно, что въ первый годъ онъ выпустилъ всего три книги, и только на слдующій, нсколько свыкнувшись съ издательскимъ дломъ, сталъ выпускать Солдатскую Бесду по 6 книгъ въ годъ, установивъ годовую подписную цну въ рубль, вмсто первоначальной 50 копекъ.
Въ первой книг, въ обращеніи къ солдатамъ, онъ такъ опредляетъ направленіе и содержаніе своего журнала: ‘Рчь пойдетъ о нашемъ жить-быть,— разсмотримъ-ка его. Струя мутной воды черезъ 9 камешковъ пробжитъ, какъ стекло, просвтлетъ, а наше дло пойдетъ черезъ тысячу головъ, должно заиграть оно, какъ солнышко. Солдатская Бесда будетъ простая, нехитрая бесда. Будетъ тутъ говбрено все больше подходящее, нашинское, все, что нужно знать солдату, да не помшаетъ и каждому человку. Ну, исподволь, да помаленьку доберемся и до премудрости кое-какой…’ При этомъ, указывая на книжку Бесды, говоритъ: ‘Какъ видите, книжки-то все поджарыя, ну, да пока и такъ живетъ, а будетъ отъ нихъ прокъ, такъ и он растолстютъ. Впрочемъ, господа, патронъ самъ-то съ палецъ, а богатыря валитъ: только бы маху не дать, а мтимъ-то мы по правилу въ лобъ да въ сердце’.
Въ этой же самой книжк Погоскій высказывается за необходимость и превосходство образованія передъ невжествомъ. Говоритъ онъ такимъ же, какъ и приведенное обращеніе, полушутливымъ тономъ, перемшивая серьезную рчь балагурствомъ, какою-нибудь пословицей, шуткой, анекдотомъ. ‘Было время,— говоритъ онъ,— не очень давно, что за одного битаго двухъ небитыхъ давали, а теперь настало другое время, съ инымъ обычаемъ: теперь битые ни почемъ, а все ученыхъ ищутъ, и за одного ученаго, пожалуй, что пятерыхъ неучей отдадутъ…’ ‘Значитъ, битахъ ужь больше не требуется, а давай ученыхъ, т.-е. выходитъ, что нуженъ не лобъ крпкій, а голова разумная. Вишь, ты, время какое привередливое настало,— перемна большая’.
Погоскій, въ противуположность серьезному тону Сельскаго Чтенія, беретъ тонъ шутки. Его журналъ долженъ былъ давать народу знаніе не въ форм просто знанія, а съ постороннею приправой или даже, врне, въ вид приправы, чтобы незамтно рядомъ съ пріятнымъ народъ воспринималъ полезное. Здсь разница въ основномъ взгляд съ Заблоцкимъ и кн. Одоевскимъ: по мннію Погоскаго, народъ надо забавлять и при этомъ незамтно сообщать знаніе. Заблоцкій же и кн. Одоевскій того мннія, что знаніе само по себ можетъ восприниматься съ удовольствіемъ, безъ всякой позолоты, только умй подносить во-время и въ удобовоспринимаемой форм, отсюда и основная разница въ тон обихъ первыхъ нашихъ журнальныхъ попытокъ для народа.
Солдатская Бесда, давая рядомъ съ пріятнымъ полезное, въ то же время, держала своего читателя u courant всхъ выдающихся событій времени, а, главное, тхъ явленій, которыя имли близкое отношеніе къ простому народу. Журналъ сообщалъ о всхъ возникающихъ интересныхъ для деревни учрежденіяхъ, о сберегательныхъ кассахъ, о сельскихъ страховыхъ обществахъ, о крестьянскихъ библіотекахъ при церквахъ и т. д., сообщалъ и о нововыходящихъ народныхъ книгахъ съ критическими замчаніями на нихъ. Журналъ не упускалъ сообщать и о повседневныхъ событіяхъ,— о томъ, что составляетъ обычное содержаніе дневника,— но все это въ журнал Погоскаго сообщалось умло, съ необходимыми педагогическими приспособленіями. Никогда ни одно сообщеніе не подносилось читателю въ томъ сыромъ, хаотическомъ вид, ничмъ несвязанныхъ другъ съ другомъ фактовъ, какъ даетъ, наприм., наша газета въ рубрик: ‘Дневникъ происшествій’. Редакція Солдатской Бесды всегда длаетъ предварительно выборку фактовъ, руководствуясь какою-нибудь опредленною идеей. Наприм., собираетъ рядъ газетныхъ извстій о несчастныхъ случаяхъ съ крестьянскими дтьми и предпосылаетъ ему какое-нибудь общее предисловіе. Наприм., въ данномъ случа, берется то мсто Евангелія, гд Христосъ говоритъ о дтяхъ, и авторъ тутъ же спрашиваетъ: такъ же ли и мы смотринъ на дтей? прилагаемъ ли къ уходу за ними достаточную заботу? А вотъ посмотримъ. И за этимъ слдуетъ, какъ демонстрація, рядъ подобранныхъ несчастій,— какъ такой-то ребенокъ по недосмотру родителей упалъ въ колодезь, обжогся и т. д.,— все факты изъ дйствительности, которые въ связи съ предисловіемъ, а также и по причин умлой группировки и простоты передачи производятъ сильное впечатлніе на читателя и внушительно говорятъ ту простую истину, что дти требуютъ за собою ухода и заботы,— истину, которая прошла бы мимо ушей, если бы ее свести на простую, голословную мораль.
Какъ извстно, время конца 50-хъ и начала 60-хъ годовъ было живое, горячее, полное не только радужныхъ надеждъ, но и великихъ событій. Потому Погоскому было чмъ порадовать своихъ читателей. Вс такія событія находили радостный, торжественный откликъ въ его собственной душ. Едва ли кто такъ хорошо понималъ, наприм., ужасъ тлеснаго наказанія, какъ Погоскій! Онъ самъ во время службы въ солдатахъ былъ приговоренъ къ наказанію палками. Съ неменьшимъ торжествомъ привтствовалъ онъ 19 февраля 1861 г., отмтивъ въ журнал яркою чертой этотъ великій моментъ въ жизни русскаго народа. Солдатская Бесда по случаю такого событія отодвинула на цлый мсяцъ появленіе своей первой книжки. Погоскому захотлось открыть годъ освобожденія словами о дарованной свобод. ‘Есть сила, да воли не было,— говоритъ онъ,— а вотъ же и Богъ далъ! Съ нею — съ волею доброю — все хорошее въ нашихъ рукахъ. Только захоти. Хотящему добро — честь и поклонъ, нехотящему — да будетъ стыдно!’ {А. . Погоскій, ст. А. В. Арсеньева. 1878 г.}.
Моментъ освобожденія, разумется, былъ, въ то же время, и моментомъ призыва интеллигенціи на новый трудъ, новое служеніе — служеніе народу. До освобожденія словно какъ бы и людей не было для веденія хотя бы той же Солдатской Бесды, а съ наступленіемъ води и люди нашлись. И мы видимъ, что въ слдующій 1862 годъ журналъ Погоскаго выростаетъ не только въ количеств листовъ,— книжка вышла толщиною уже въ 10,— но и самая программа журнала значительно расширилась и опредлилась. Въ ней ясно обозначились пять отдловъ: 1) Правительственныя распоряженія, 2) Словесность, 3) Наука, 4) Народное здравіе, 5) Смсь.
Съ этого 1862 г. Погоскій ршается расширить и самый контингентъ читателей. До сихъ поръ онъ имлъ въ виду только солдатъ, теперь же, съ момента освобожденія, должны были быть призваны къ просвщенію и освобожденные жители деревни. ‘Такъ какъ нравственныя и умственныя потребности войска и народа, въ сущности, одн и т же,— говоритъ Погоскій,— то съ 1862 г. Журналъ этотъ (т.-е. Солдатская Бесда), значительно увеличенный въ объем (160 стр. въ нумеръ), издается для народа подъ названіемъ Народная Бесда, въ которой первый отдлъ,— для солдатъ спеціально военный,— замняется извстіями и правительственными распоряженіями, касающимися крестьянъ. Прочіе отдлы какъ въ Солдатской, такъ и въ Народной Бесд т же самые’.
Теперь изъ одного журнала стадо какъ бы два. Каждый выходитъ по 6 книгъ въ годъ, подписная цна съ пересылкою 2 рубля. При журнал давались приложенія, издавалась масса книгъ, составлявшихъ перепечатку помщенныхъ въ журнал статей.
Но если эти оба журнала, исключая перваго отдла, представляли одно и то же, тмъ не мене, такъ сильно растолствшая Солдатская Бесда требовала уже значительнаго труда. Какъ ни талантливъ и, вмст съ тмъ, какъ ни трудолюбивъ былъ Погоскій, все же однхъ его силъ на изданіе обоихъ журналовъ, даже хоть съ чисто-вншней стороны, было бы недостаточно, и, дйствительно, теперь, кром имени Погоскаго, въ журналахъ встрчаемъ въ числ сотрудниковъ имена: А. Майкова, Д. Реутовича, Я. Лабзина, В. А. Слпцова, Ф. Толя, проф. Бекетова, I. Палисадова, В. Василича (онъ же Дерикеръ), П. Наумова, Н. Некрасова, крестьянина Обнорскаго. Вводя сотрудниковъ, Погоскій устанавливаетъ общее правило для всхъ: подписывать свои фамиліи. ‘Надо говорить только правду, а правда дло открытое, потому каждый авторъ долженъ подписывать свою фамилію подъ статьей’.
Задавшись желаніемъ рядомъ съ занимательнымъ и интереснымъ чтеніемъ сообщать и здоровыя идеи, врный взглядъ на окружающее, редакція ради послдняго помщаетъ рядъ статей врод: Нищіе, паломники, юродивые, дурачки, гд сильно и ршительно высказывается противъ странниковъ, рзко отзывается о нихъ, врод, наприм., того, что ‘изъ этихъ же шляющихся и излнившихся попрошаекъ выходятъ ложные пророки и пророчицы, нарушающіе общее спокойствіе. Недавно одинъ полоумный чудакъ предсказывалъ свтопреставленіе въ іюл мсяц и переполошилъ не только свое село, но и вс сосднія селенія. Хорошо, что его засадили, а іюль прошелъ и свтъ стоитъ, какъ стоялъ, ну, люди и опомнились’ {Солдатская Бесда 1863 г., No 2, стр. 9—10.}.
Здравое и, вмст съ тмъ, гуманное направленіе сквозило въ каждой стать. Это былъ несомннно прекрасный журналъ, помимо приличной вншности, отличавшійся нравственною порядочностью, добротою, заботою и любовью къ ближнему, онъ давалъ въ доступной форм массу интереснаго по разнымъ отдламъ: тутъ были и бесды о воздух, растеніяхъ, о войн, о международныхъ законахъ, о полиціи и т. д. Сколько добрыхъ идей, добрыхъ чувствъ забрасывалъ въ читателя хотя бы отдлъ разныхъ извстій — Смсь!
Все, что мы говоримъ о Солдатской Бесд, одинаково относится и къ Народной, издававшейся Погоскимъ. Потому и наоборотъ — одобрительный отзывъ журнала Министерства Народнаго Просвщенія {1863 г., No 3, стр. 116.} и неодобрительный Библіотеки для Чтенія {1863 г., No 12.} о Народной Бесд одинаково могутъ быть отнесены и къ солдатскому журналу.
Въ конц 1863 года Погоскій ухалъ лечиться за границу и дло народнаго изданія передалъ одному изъ ближайшихъ сотрудниковъ — Дерикеру (Василичу), который съ 1864 года выступаетъ уже въ качеств самостоятельнаго редактора издателя обихъ Бесдъ.
Но если бы объявленіе и не оповстило о происшедшей перемн редакціи, читатель догадался бы и безъ него. Журналъ по уход Погоскаго разомъ поблекъ. И обертка, и бумагами программа, и отдлы, и толщина книжекъ,— все было, казалось, прежнее, а журналъ сталъ не тотъ: въ немъ не стало жизни, не стало души, не стало того, чмъ онъ, какъ народный, отличался отъ типа обычныхъ интеллигентныхъ журналовъ. Онъ сталъ скученъ, сухъ, непонятенъ. Языкъ сухой, книжный, безъ всякаго приспособленія къ читателю, да и самыя темы вышли уже изъ того круга, который опредлялся личнымъ знаніемъ редактора, знаніемъ той среды, того читателя, для которыхъ предназначался журналъ. И журналъ разомъ оказался непригоденъ для деревни, какъ непригоденъ для нея любой изъ нашихъ толстыхъ, и только еще статьи Бекетова продолжали напоминать о прежнемъ золотомъ времени Народной Бесды.
Вс прежніе сотрудники ушли вслдъ за Погоскимъ. Посл этого немудрено, что Дерикеръ, если бы и не лишенъ былъ той любви къ народу, какой былъ всецло проникнутъ Погоскій, долженъ былъ уступить въ достоинств первой редакціи: у него недоставало ни таланта литературнаго, ни знанія народа, ни того чутья, какимъ въ богатой степени обладалъ А. . Погоскій, ни талантливыхъ сотрудниковъ, какъ В. А. Слпцовъ, Н. А. Некрасовъ и др. И про народный журналъ, съ удаленіемъ Погоскаго, можно сказать, что онъ хирлъ, скриплъ, но не жилъ. Съ каждымъ послдующимъ годомъ скрипъ становился рзче, движенія замедлялись… книжки запаздывали выходомъ, а въ 1867 году, съ выходомъ третьей, журналъ и совсмъ замеръ.
Такъ прекратилась Бесда Погоскаго, которую уже давно не одобряли, и, должно быть, только одно Руководство для сельскихъ пастырей выразило сожалніе по поводу закрытія журнала {Р. д. с. п. 1867, No 20.}.
Если измрять развитіе и прогрессъ народной журналистики числомъ возникающихъ новыхъ органовъ, то каждое послдующее десятилтіе, начиная съ эпохи освобожденія, можетъ свидтельствовать, что народная журналистика у насъ развивалась и процвтала съ каждымъ десятилтіемъ все сильне и сильне.
Въ 60-хъ годахъ возникло не мало народныхъ журналовъ, не считая такихъ, которые, подобно Народной Школ (1869 г.) или Воскресному Чтенію, открыли на своихъ страницахъ отдлъ для народнаго чтенія. Каждое слдующее за освобожденіемъ десятилтіе можетъ насчитать не мене пяти новооткрытыхъ журналовъ. Въ шестидесятые годы возникаютъ: Блюститель здравія и хозяйства, Народная Библіотека, Грамотй, Мірской Встникъ, Досугъ и Дло, не считая книжекъ при журнал Ясная Поляна, въ семидесятые годы: Русскій Рабочій, Сельское Чтеніе, Русь, Сельская Бесда и Родина, а въ осьмидесятые годы: Чтеніе для народа, Воскресенье, Сотрудникъ, Читальня Народной Школы, Кормчій, — только день ихъ рожденія не восходить раньше второй половины нашего десятилтія.
Самый богатый періодъ народной журналистики по числу изданій совпадаетъ съ семидесятыми годами, когда не только возникали новые народные органы, но продолжали процвтать и журналы 60-хъ годовъ — Грамотй, Мірской Встникъ, — и даже боле ранняго десятилтія, какъ Чтеніе для Солдатъ. Но долголтіе журналовъ шестидесятыхъ годовъ отнюдь не слдуетъ принимать за превосходство этихъ органовъ передъ журналами пятидесятыхъ и сороковыхъ годовъ. Ихъ долголтіе лежитъ вн литературныхъ и журнальныхъ достоинствъ, оно обусловливается тмъ живымъ интересомъ, какимъ было охвачено все общество къ народному просвщенію въ 70-е годы не въ одной литератур, а и въ жизни, и журналы въ глазахъ общества были однимъ изъ главныхъ и самыхъ удобныхъ проводниковъ развитія и образованія для деревни, а отчасти и составомъ обихъ редакцій Грамотя и Мірскаго Встника, которыхъ не устрашала денежная невыгода. Ни г. Алябьевъ, редактировавшій Грамотя въ 70-хъ годахъ, ни генералъ-майоръ Гейротъ не могли имть въ основ изданія никакихъ коммерческихъ или другихъ подобныхъ цлей, для нихъ важно было само дло,— и если оно съ настоящей точки зрнія — при современныхъ требованіяхъ и можетъ казаться неудовлетворяющимъ своей задач, то въ семидесятые годы и для общества, и для самой редакціи оно могло представляться совсмъ инымъ.
Но среди народныхъ журналовъ дло, разумется, не обходилось безъ аферъ и спекуляцій. Кто только ни пробовалъ своего издательскаго таланта въ области народной журналистики, начиная съ 40-хъ годовъ! За изданіе брались и люди титулованные — князья, графы… художники, землевладльцы, профессора, учителя, кончая книгопродавцами и содержателями типографій.
Петербургскій книгопродавецъ Лермонтовъ еще въ пятидесятыхъ годахъ сталъ издавать Народное Чтеніе {Книжный Встникъ 1862 г.}. Но оно жило недолго, — даже не пережило цвтущей эпохи пробужденія интереса къ народу, которую представляли шестидесятые годы. Лермонтовъ жаловался, что у него мало подписчиковъ, что изданіе журнала обходится дорого. Пробовалъ было онъ ради уменьшенія расходовъ перепечатывать безъ позволенія авторовъ статьи изъ другихъ журналовъ, подобно тому, какъ длаютъ подворотные издатели, и попался. Противъ него начато было преслдованіе, его обвинили въ плагіат. Судъ взялъ сторону автора, а Лермонтовъ, хотя и оправдывался тмъ, что издаетъ не какой другой журналъ, а народный, что въ качеств издателя народнаго журнала онъ иметъ право пользоваться всмъ печатнымъ, ссылаясь, что вс произведенія печати есть общее достояніе народа и т. д., но судъ все же призналъ его виновнымъ. Въ 1863 году Лермонтовъ закрылъ свою лавочку, гд, прикрываясь модными словами: ‘народъ’, ‘народный’, на пользу народную, думалъ торговать чужимъ добромъ.
Хотя еще до эпохи освобожденія народная журналистика уже имла образцы опытовъ врод Сельскаго Чтенія Заблоцкаго и кн. Одоевскаго, Солдатской и Народной Бесды Погоскаго, Чтенія для Солдатъ ген. майора Гейрота и Народнаго Чтенія Лермонтова, но и въ 60-е годы изданіе народнаго журнала казалось дломъ далеко не установившимся и даже какъ бы совсмъ новымъ. Въ эту эпоху брались за дло вс, кому пришлось, брались безъ должной подготовки, безъ должнаго знанія и самаго журнальнаго дла, и народа, брались люди всякіе — и талантливые, и совсмъ безталанные,— хватались за дло на-спхъ, впопыхахъ, безъ необходимаго знакомства со всми ранними попытками этого дла, которыя, возможно, могли бы ихъ, какъ новичковъ, научить чему-нибудь полезному. И какъ это часто бываетъ при начинаніи всякаго новаго дла, народные издатели стали искать примра, образца въ томъ, что было передъ глазами, — въ тип интеллигентнаго журнала. Самое слово журналъ, казалось, представляло уже достаточно опредленное, крпко установившееся понятіе, чтобы его обсуждать и обдумывать, — это могло бы, пожалуй, показаться нарушеніемъ здраваго смысла. Интеллигентная журналистика давала новичку изъ народныхъ журналистовъ массу конкретныхъ образцовъ — выбирай любой, вся трудность дла сводилась какъ бы только къ примненію, приспособленію того или другаго типа интеллигентнаго журнала къ деревн, къ народу. Въ этомъ приспособленіи собственно и состоялъ весь трудъ, все дло народныхъ издателей-редакторовъ не только шестидесятыхъ, но и семидесятыхъ и почти всхъ восьмидесятыхъ годовъ, а также и вся особенность журналовъ за этотъ длинный періодъ. Вс они — за весьма ничтожными исключеніями — представляютъ сколки съ типа нашихъ интеллигентныхъ журналовъ, сводя нердко все приспособленіе на выборъ новаго названія или на объявленіе отъ редакціи, гд давались большія общанія и ставились широкія задачи. Но обыкновенно общаніями все дло и ограничивалось. Издатели, выпуская журналъ, рдко помнили о сдланныхъ общаніяхъ, въ большинств общанія оставались только общаніями на бумаг и служили какъ бы укоромъ для ихъ собственной совсти. Встрчались между издателями, разумется, и такіе, которые по своимъ способностямъ и разумнію старались, такъ сказать, приладить свое изданіе къ народу. Въ этомъ приспособленіи сказывались одновременно личность, творческая способность и умнье издателя. Чмъ этого умнья было больше, тмъ больше было отступленія отъ типа и, наоборотъ, чмъ меньше тмъ трудне найти въ такъ называемомъ народномъ журнал что-нибудь такое, что бы ясно и рзко отмчало его, какъ изданіе для народа, отъ обычнаго интеллигентнаго журнала. Возьмемъ хотя бы Сельское Чтеніе С. Поля, издававшееся въ 1877 году въ Вильно и выходившее тетрадками. Это не то газета, не то журналъ. Можно просмотрть массу нумеровъ и не догадаться, что въ рукахъ у васъ народное изданіе: все, такъ въ интеллигентномъ — и языкъ, и содержаніе. Никому и въ голову не придетъ, читая, напримръ, статью: Что такое огонь {1877 г., No 29. Статья Что такое огонь начинается такъ: ‘Въ прошломъ столтіи, передъ открытіемъ Лавуазье, доказавшимъ, что горніе тлъ есть ничто иное, какъ соединеніе ихъ съ кислородомъ воздуха, химики предполагали, что тла во время горнія выдляютъ изъ себя какое-то неизвстное вещество, которое и было названо флегистономъ’ и т. д.},— гд объ открытіи Лавуазье трактуется, какъ о чемъ-то давно и хорошо извстномъ,— что подобная статья предназначалась для деревни, для народа. Совершенно такимъ же тономъ написаны и вс другія статьи, даже книжный указатель, и тотъ остается при рекомендаціи книгъ врод Практическаго руководства къ изученію еврейскаго языка сравнительно съ русскимъ, составленнаго Клячко. Перепечатка высочайшихъ повелній отличается тмъ ке отсутствіемъ надлежащаго выбора и вниманія, и даже прекрасная статья г. Арсеньева: Темное царство лубочныхъ книгъ при всхъ своихъ достоинствахъ кажется совершенно неумстной и совсмъ уже не наталкиваетъ на мысль, что читатель иметъ въ рукахъ народный журавль. Объ этомъ напоминаетъ разв только ‘календарь’, которымъ первое время начинался каждый нумеръ, въ календар приводились краткія выписки изъ житія святаго, но опять безъ малйшаго приспособленія въ язык. Впрочемъ, если Сельское Чтеніе иногда и ршалось прибгать къ приспособленію, то едва ли это не было еще хуже, — выходило Что-то врод издвательства надъ мужикомъ, его рчью и деревней. Такова статья О курныхъ избахъ, гд авторъ дословно передаетъ свой разговоръ съ крестьянами насчетъ вреда курныхъ избъ {Сел. Чт. 1877 г., No 19.} для здоровья и довольно развязно бранитъ деревенскихъ дтей тупоумными, кривоногими.
Кром самаго названія журнала, его календаря, да, пожалуй, еще виньетки, изображающей локомотивъ, глобусъ, вдали Божій храмъ, а вблизи, подъ навсомъ цвтовъ и колосьевъ, читающаго мужика, возл котораго остановились послушать дв бабы и мужикъ съ граблями, ничто даже намека не длаетъ читателю, что онъ держитъ въ рукахъ народное изданіе. Если же мы заносимъ Сельское Чтеніе С. Поля въ число народныхъ, то въ этомъ повинны т общанія, съ которыми С. Поль выступилъ въ качеств издателя. ‘Мы думаемъ,— говорилъ онъ, начиная журналъ,— что сельское населеніе, пройдя школу хотя первоначальную, нуждается въ чтеніи, изъ котораго оно могло бы извлекать свднія, полезныя въ его быту, непосредственно приложимыя въ жизни, пріобртать по разнымъ отраслямъ наукъ познанія, необходимыя для боле полнаго уразумнія природы, среди которой живетъ и работаетъ селянинъ, и, наконецъ, узнавать своевремено хотя о главнйшихъ событіяхъ внутренней жизни нашего отечества и сосднихъ государствъ… Затмъ сельское населеніе наравн съ городскимъ нуждается въ чтеніи, которое удовлетворяло бы его духовнымъ потребностамъ ума, воображенія, сердца’. За такимъ общаніемъ слдуетъ перечисленіе безчисленнаго множества отдловъ, долженствующихъ входить въ Сельское Чтеніе С. Поля.
Но одни общанія, безъ малйшей тни выполненія, разумется, ш длаютъ журналъ тмъ, что общано въ программ. А вншній видтетрадка — невольно заставляетъ смшивать Сельское Чтеніе съ газетой, на которую потомъ сбивается и сама редакція и съ которой сама смниваетъ свой журнальный титулъ. Длая объявленіе на 1879 годъ, редакція говоритъ: ‘Въ такомъ вид, выработанномъ по указанію опыта, Селмкы Чтеніе, сообщая каждую недлю вс важнйшія извстія, можетъ замнить сельскому жителю газету, доставить ему много полезныхъ свдній, приложимыхъ къ практической жизни’.
Видно, сама редакція не уяснила себ хорошо, что слдуетъ издавать для сельскаго населенія — журналъ или газету, стала издавать журналъ,’ вдругъ вышло, что этотъ самый журналъ можетъ для деревни замнить газету,— для кого же тогда онъ остается журналомъ?
Годъ основанія Сельскаго Чтенія какъ разъ совпалъ въ военными событіями, нарушающими обычную жизнь деревни. Въ деревн въ такіе моменты необходима газета, необходимъ ручей, по которому бы протекая въ деревенское захолустье событія дня, новости минуты, необходима газета, какъ источникъ новостей. С. Поль понялъ это уже поздне того, чмъ опубликовалъ планъ изданія, только тутъ онъ увидалъ, что моментъ требовалъ не журнала, а деревенской газеты. Но онъ не видитъ большой разницы между тмъ и другимъ, и безъ малйшаго колебанія предлагаетъ свой журналъ, какъ газету.
Потому неудивительно, что, несмотря на вс общанія, несмотря на одобреніе Сельскаго Чтенія самимъ ученымъ комитетомъ народнаго просвщенія, который нашелъ Сельское Чтеніе пригоднымъ для библіотекъ и начальныхъ народныхъ училищъ, и учительскихъ семинарій, журналъ просуществовалъ недолго,— уже въ 80-хъ годахъ, если не ошибаюсь, онъ не выходилъ.
Къ такимъ грубымъ сколкамъ съ интеллигентнаго журнала, какъ сейчасъ разсмотрнное Сельское Чтеніе С. Поля, можно отнести вс вышеназванныя изданія, возникшія въ семидесятыхъ годахъ,— и Сельскую Бесду,! Русь, и Русскаго Рабочаго, и Родину. Семидесятые годы больше, чмъ предшествующее десятилтіе, выказываютъ отсутствія творческой способность въ дл созданія народнаго журнала. Они повторяютъ только старое. Еще въ 60-хъ годахъ были попытки основать народный журналъ спеціальнаго характера, который бы давалъ свднія для практическаго примненія къ деревенской жизни, къ сельскому хозяйству. Таковъ Блюститель здравія и хозяйства, народно-гигіеническій врачебный журналъ для грамотныхъ людей всхъ сословій {Издавали Н. Глинскій и Дерикеръ.}, или журналъ Кошелева Сельское Благоустройство. Въ 70-е годы видимъ попытку въ томъ же направленіи, въ 878 году возникаетъ сельско-хозяйственный журналъ Сельская Бесда ъ Петербург при содйствіи смоленскаго земства, которое дало на журналъ субсидію въ 7—8 тысячъ. Во глав изданія стоятъ: землевлалецъ Смоленской губерніи Бордо-Сысоевъ и бывшій профессоръ землельческаго института А. М. Бажановъ.
Но, несмотря на свой спеціальный характеръ, и этотъ журналъ составляетъ полнйшій сколокъ съ интеллигентнаго. Вся самостоятельность его, се приспособленіе издателей ограничивается только одною вншнею стороной: Сельская Бесда, вмсто обычныхъ большихъ книгъ интеллигентнаго журнала, стада выходить маленькими, и не въ общепринятомъ числ 12, а вдвое больше — въ числ 24 книжекъ въ годъ,— единственный журналъ, выходившій въ такомъ большомъ числ книгъ. Ба каждой книжк выставляюсь цна 20 к., вмсто одной общей виньетки, каждая книжка имла на обложк новую картинку. Вотъ все, въ чемъ высказалось приспособленіе редакторовъ-издателей, все, въ чемъ они полагали основную разницу народнаго журнала.
Хотя обзоръ спеціальныхъ изданій не долженъ входить въ мой очеркъ, но Сельская Бесда иметъ рядомъ съ спеціальными и литературный отдлъ, потому это обязываетъ сказать о ней нсколько строкъ. Къ тому же, Сельская Бесда, кажется, единственный народный журналъ, который былъ начатъ по почину земства и при его хотя бы денежномъ участіи, и уже по одному этому на немъ нельзя не остановиться. Цль изданія была поставлена широкая: ‘провести помощью печатнаго слова въ среду земледльческаго населенія разумныя свднія по сельскому хозяйству со всми страстями, его составляющими’. Сюда же должны были входить и ‘статьи къ поднятію умственнаго и нравственнаго уровня поселянъ’, и ‘кустарная промышленность, и народное здравіе, и скотоврачеваніе, и земское дло (разныя мропріятія земства, клонящіяся къ улучшенію быта поселянъ), разсказы и новости, и нововыходящія книги для народа’.
Вся пригодность этого журнала для народа сказывается единственно въ программ и цляхъ редакціи, которыхъ не оправдываютъ книжки Сельской Бесды, похожія скоре на учебники по сельскому хозяйству, чмъ на журналъ. Уже во второмъ нумеръ (1878 г.) читатель встрчаетъ предлиннйшую статью редактора-издателя Кордо-Сысоева, растянувшуюся на цлыхъ двадцать страницъ, гд авторъ старается убдить не то себя, не то интеллигентную публику въ полезности сельско-хозяйственнаго журнала для крестьянъ. Но причемъ же тутъ народный читатель?
А объ язык уже и говорить нечего,— это совершенно учебникъ съ своими ‘во-первыхъ’, ‘во-вторыхъ’, неумстными въ народной книг и затемняющими пониманіе иногда весьма интересныхъ для народа вопросовъ, какъ, наприм., ‘изъ чего строить избы?’ и т. п. Потоку про журналъ можно сказать — по мысли и по цлямъ достоенъ всякаго уваженія, а по выполненію — не годенъ. Приговоръ Отечественныхъ Записокъ былъ много строже. Он отнесли Сельскую Бесду къ области спекуляціи {Отечественныя Записки 1878 г., No 8, стр. 802.}.
Слдовательно, приспособленіе этой редакціи къ народу сказалось единственно въ маленькомъ формат, двойномъ числ книгъ и въ разнообразіі виньетокъ — въ картинк.
Но картинка въ народномъ журнал ведетъ свое начало едва Я не съ первой попытки нашихъ народныхъ журналистовъ. Еще въ Сельскомъ Чтеніи кн. Одоевскаго и Заблоцкаго встрчаемъ картинки, и маленькія въ текст, и величиною въ цлую страницу, правда, въ та время он не могли похвалиться ни красотою, ни изяществомъ выполненія. Въ этомъ отношеніи едва ли не принадлежитъ первенство изданія г-жи Пейкеръ Русскій Рабочій, Гд дается картинъ чуть ли не больше текста, картины большія, въ цлую страницу и всегда прекрасно исполненныя. Но изданіе г-жи Пейкеръ не только по иллюстраціямъ, а и по изяществу всей вншности, шрифта, бумаги, можетъ считаться первый изданіемъ среди народныхъ журналовъ. Оно выходило 12 нумерами въ годъ, съ опредленною подписною годовою платой 60 к., а съ доставкою и пересылкою — 1 рубль, выходило тетрадками въ одинъ печатный листъ. Цл журнала: услаждать часы досуга рабочихъ людей и давать имъ утшеніе въ минуты грусти и примръ для ободренія. Какъ видимъ, цль высоконравственная, а, главное, трудно выполнимая: какъ и чмъ утшить человка, находящагося въ безвыходной бдности, нищет, въ какой живутъ мастеровые, рабочіе, крестьяне?… чмъ можно утшить, какимъ словомъ, какими разсказами? Но г-жа Пейкеръ далеко не чувствуетъ подобнаго затрудненія, въ каждомъ No даетъ одинъ-два, а то и три разсказа религіозно-нравственнаго содержанія на какую-нибудь евангельскую тему. Многіе изъ нихъ переиздаются отдльными книжками ‘обществомъ распространенія полезныхъ книгъ’, съ которымъ названный журналъ совершенна совпадаетъ въ направленіи и характер разсказовъ, составляющихъ все содержаніе журнала.
Какъ и въ изданіяхъ ‘общества распространенія полезныхъ книгъ’, въ разсказахъ Русскаго Рабочаго встрчаемъ постоянныя наставленія на тему, что надо ласково, хорошо обращаться съ женой, дтьми, ходить въ церковь, развивать въ себ смиреніе и т. д. Случается, наставленія даются въ вид сухой морали, не прикрытой никакою фабулой {Для примра приведу выдержку изъ статьи Урокъ смиренія въ природ: ‘Почему дерево, чмъ выше ростетъ, тмъ глубже пускаетъ свои корни въ землю? Оно, возносясь, смиряется, а смиряясь, возносится. Такъ должно поступать и теб. Если возвышаешься преимуществами умственными или нравственными, или благодатными (?), всегда и везд тмъ боле смиряй себя. Безъ глубокихъ корней смиренія ты никогда не будешь безопасенъ отъ паденія’ (1884 г., No 10).}.
Но наставленія Русскаго Рабочаго не всегда касаются только нравственной стороны, иногда они имютъ чисто-практическій, житейскій характеръ. Г-жа Пейкеръ очень часто даетъ совты по части аккуратности, порядка, озаглавливая прямо: Нсколько простыхъ совтовъ на каждый день. ‘Встань рано и помолись Богу,— учитъ г-жа Пейкеръ.— Ты, мужъ, помогай своей хозяюшк прибирать въ дом, особливо, если у васъ есть дти, и ты, хозяюшка, приноравливайся къ характеру мужа… Зимой не мшаетъ съ вечера убрать комнату и приготовить дрова въ печи… Если у тебя мутная вода, то поставь ее кипятить, брось въ нее чайную ложечку толченыхъ квасцовъ, это отдляетъ вс нечистоты и гнилыя частицы… Положимъ, ты хозяюшка очень бдная и имешь только двугривенный въ день на харчи, но не бери ни гнилой, ни плохой провизіи, на ней всегда обочтешься, она не кормитъ, а здоровье портитъ’.
Этихъ строкъ достаточно, чтобы догадаться, что журналъ издается лицомъ нмецкаго происхожденія, и, притомъ, женщиной, вс совты устремлены на хозяйственныя мелочи, на проповдь о хозяйственныхъ добродтеляхъ, которыя иногда доходятъ до смшнаго, врод того, чтобы, наприм., не бросать тряпочекъ, а сшить для нихъ особый мшечекъ и бросать туда все негодное, всякій негодящійся лоскутъ, потому что современемъ и онъ можетъ пригодиться.
Съ такою же предусмотрительностью и практичностью рекламируетъ г-жа Пейкеръ и свое изданіе, освщая подписку на Русскаго Рабочаго чуть ли не ддомъ благотворенія. ‘Смемъ надяться,— говоритъ она,— что вс заботящіеся о длахъ и польз народа не откажутъ въ своемъ содйствіи къ возможно большему распространенію этого журнала’.
И ожиданія г-жи Пейкеръ были не обмануты: въ первый же годъ журналъ разошелся въ числ 4,799 экз. Цифра громадная, въ особенности для начинающаго журнала! Но любопытно, изъ кого состояли подписчики? неужели это были простые рабочіе? Простыхъ рабочихъ не было или было очень мало. Русскій Рабочій выписывался больше хозяевами-землевладльцами, директорами фабрикъ, заводовъ, предводителями дворянства, мировыми судьями. Нкоторые изъ нихъ выписывали заразъ по 50, по 100 экземпляровъ {От. Зап. 1878 г., No 8.}. Заставляла выписывать, во-первыхъ, кажущаяся дешевизна, во-вторыхъ, подходящія для хозяевъ наставленія рабочему человку, какими переполняется журналъ г-жи Пейкеръ, образцы которыхъ приведены выше, мораль г-жи Пейкеръ, клонящаяся къ тому, чтобы пріучить народъ къ выносливости, къ терпнію, смиренію, является, разумется, одной изъ главныхъ приманокъ для хозяина и длаетъ ея журналъ важнымъ помощникомъ для капиталистовъ.
Не малою приманкой для подписчика,— сказала я, — служитъ и дешевизна. Посл Солдатской Бесды Погоскаго, которой въ первый годъ подписная цна была 50 к., журналъ г-жи Пейкеръ самый дешевый изъ всхъ: за такое изящное изданіе — и всего 1 рубль въ годъ, да еще съ пересылкою и доставкою: ‘Неслыханная дешевизна!’ И до послднихъ лтъ эта ‘дешевизна’ служила приманкой, несмотря на неоднократный толкованія въ печати, что дешевизна такихъ журналовъ, какъ Русскій Рабочій, только кажущаяся. И понять это вовсе не такъ трудно. Г-жа Пейкеръ даетъ въ годъ 12 печатныхъ листовъ, слдовательно, беретъ рубль въ годъ только за 12 печатныхъ листовъ. Это далеко не дешево. Посмотрите, сколько листовъ на 1 рубль даетъ такъ называемый толстый журналъ, котораго подписная цна, повидимому, такъ дорога? Дорогой толстый журналъ, въ сущности, обходится подписчику дешевле: онъ за 17 р. въ годъ, полагая каждую книжку среднимъ числомъ въ 28 листовъ (12 Х 28), даетъ приблизительно 336 печатныхъ листовъ, значитъ, на 1 рубль подписчикъ иметъ въ годъ почти 20 листовъ. Вотъ какая громадная цифра сравнительно съ тмъ, что даетъ журналъ г-жи Пейкеръ!
Цна на народный журналъ, начиная съ сороковыхъ годовъ, за все время колебалась между 50 к. и 5 р. съ полтиной, но, несмотря на низкую подписную плату, все же наши народные журналы не могутъ похвалиться тою дешевизной, которая составляетъ всеобщее и единственное отличіе народныхъ изданій отъ интеллигентныхъ заграницей — во всей Западной Европ, не исключая при этомъ и Америки. Наши народные журналы еще значительно превышаютъ цну интеллигентныхъ, хотя на первый взглядъ, подобно Русскому Рабочему, и кажутся дешевы.
И, такимъ образомъ, благодаря своей кажущейся дешевизн, а также и своему религіозно-нравственному направленію, журналъ Русскій Рабочій просуществовалъ боле десяти лтъ. И только въ 1886 году онъ замтилъ, что число подписчиковъ пордло. Тогда редакція пробуетъ обратиться къ публик за сочувствіемъ, не разъ перепечатываетъ свою программу, напоминаетъ о цляхъ журнала съ слдующимъ прибавленіемъ: ‘Усердно просимъ всхъ сочувствующихъ способствовать по мр силъ большому распространенію изданія’ {Книжный Встникъ 1862 г., стр. 190: О народныхъ журналахъ.}. Но на этотъ разъ ничто не помогло, журналъ, видимо, шелъ къ неминуемой смерти. Редакція начала проявлять предсмертную вялость — апатію, усталость, запаздывала выходомъ нсколькихъ нумеровъ заразъ и съ наступленіемъ 1887 года окончательно замерла.
ПОПРАВКА. Въ стать г-жи Некрасовой Народные журналы, помщенной въ настоящей книг, въ III глав, на стр. 163, сказано: ‘Петербургскій книгопродавецъ Лермонтовъ въ пятидесятыхъ годахъ сталъ издавать Народное Чтеніе’. Надо читать: ‘Журналъ Народное Чтеніе сталъ издаваться съ 1859 года г. Щербатовымъ и А. А. Оболонскнъ при участіи Марко-Вовчка, Кулиша, Бляева, Китары, Н. Успенскаго, Мея, Максимова… Черезъ два года онъ перешелъ въ руки книгопродавца Лермонтова’.