ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНА БОНАПАРТЕ
ИМПЕРАТОРА ФРАНЦУЗОВЪ.
Сочиненіе
Сира Вальтеръ-Скотта.
Перевелъ съ Англійскаго
С. де Шаплетъ.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ Типографіи Александра Смирдина.
1831.
съ тмъ, чтобы по отпечатаніи представлены, были въ Цензурный Комитетъ три экземпляра.
С. Петербургъ, Мая 12 дня, 1831 года.
ЖИЗНЬ НАПОЛЕОНА БОНАПАРТЕ.
Корсика.— Семейство Бонапарте.— Наполеонъ, родившійся 15 Августа 1769 года.— Его юность.— Онъ помщенъ въ Бріеннскую Военную Школу.— Успхи его въ Математическихъ наукахъ.— Малознаніе классической Литературы.— Анекдоты во время бытности его въ Школ.— Онъ переведенъ въ Главную Парижскую Школу.— На семнадцатомъ году пожалованъ въ Подпоручики Артиллеріи.— Его первыя политическія чувства.— Произведенъ въ Капитаны.— Паскаль Паоли.— Наполеонъ беретъ сторону Французскаго Правительства противъ Паоли.— Вмст съ братомъ своимъ, Люціеномъ, онъ изгнанъ изъ Корсики.— Никогда уже туда не возвращался, и не былъ любимъ тамъ.
Остро въ Корсика былъ въ древнія времена достопримчателенъ тмъ, что онъ служилъ мстомъ изгнанія Сенек, а въ послднее столтіе, онъ отличился сильнымъ отпоромъ, который сдлали его жители, защищая свою свободу противъ Генуэзцевъ и Французовъ въ продолженіе войны, показавшей храбрый и неукротимый духъ сихъ островитянъ, соединенный съ буйною мстительностью, свойственною ихъ земл и климату.
На семъ-то остров, которому было предназначено пріобрсти будущую свою знаменитость, въ особенности чрезъ это обстоятельство, родился НАПОЛЕОНЪ БУОНАПАРТЕ или БОНАПАРТЕ {На счетъ правописанія сего имени возникъ нелпый споръ, который, какъ часто бываетъ, изъ пустяковъ, сдлался важнымъ предметомъ пренія. Бонапарте, откинувъ лишнюю букву’, которую употреблялъ въ своемъ имени отецъ его, принялъ новйшее правописаніе. Это сочли съ его стороны покушеніемъ сблизить свое имя съ Французскимъ языкомъ, и, какъ бездлка, гласная сія была съ упрямствомъ опять вставлена въ его имя писателями, полагавшими, что политика требовала не дозволять счастливому полководцу отстранять отъ себя малйшій признакъ его Италіягскаго происхожденія, котораго онъ ни въ какомъ случа не могъ бы ни скрыть, ни отвергнуть, даже еслибъ и имлъ эту мысль. Въ свидтельств о рожденіи, имя его написано Napoleon Bonaparte, хотя отецъ его тамъ же подписался Carlo Buonaparte. По всему кажется, что на это обстоятельство не было обращаемо вниманія.}. Фамилія его была дворянская, хотя не весьма знатная и не богатая. Льстецы, въ послдствіи, старались возвести имя, имъ прославленное, до отдаленныхъ временъ, и наконецъ, въ старыхъ архивахъ отыскали одного Бонапарте, сочинившаго книгу, и другаго, подписавшаго договоръ, женщину того же имени, бывшую матерью Папы и нсколько другихъ мелкихъ притязаніи на отличіе, которыя Наполеонъ справедливо считалъ ничтожными и не заслуживающими вниманія. Онъ отвтствовалъ Императору Австрійскому, который вздумалъ производишь родъ своего зятя отъ одного изъ мелкихъ Тревизскихъ владльцевъ, что онъ Рудольфъ Габсбургскій своего дома, а генеалогисту, который старался вывесть его происхожденіе отъ какихъ-то древнихъ Готфскихъ Князей, онъ веллъ сказать, что считаетъ свою родословную со дня Монтенотской битвы, то есть, съ первой своей побды.
Все, что съ достоврностью извстно о семейств Наполеона Бонапарте, можетъ быть сказано въ нсколькихъ словахъ. Бонапарте пользовались разными отличіями въ среднихъ вкахъ, имя ихъ было вписано въ Тревизскую Золотую Книгу, а гербъ ихъ и теперь еще остался на многихъ зданіяхъ во Флоренціи. Но, приставъ во время междоусобныхъ войнъ къ партіи Джибелиновъ, они подверглись преслдованію отъ Гвельфовъ, и были изгнаны изъ Тосканы) тогда одинъ изъ членовъ сей фамиліи нашелъ себ убжище въ Корсик, и поселился тамъ со своими потомками, которые, считаясь въ числ дворянъ сего острова, пользовались всми дворянскими преимуществами.
Отецъ Наполеона, Карлъ Бонапарте, былъ главною отраслью сего изгнаннаго семейства. Онъ получилъ хорошее воспитаніе въ Пиз, учился правамъ, и, говорятъ, былъ хорошъ собою, краснорчивъ, и имлъ отличный умъ, переданный имъ сыну. Какъ добрый патріотъ и воинъ, онъ содйствовалъ мужественному отпору, который Паоли сдлалъ французамъ. Сказываютъ, будто бы онъ намревался бжать вмст съ Паоли, другомъ своимъ и родственникомъ, но былъ отъ сего отклоненъ братомъ отца его, Люціаномъ Бонапарте, Соборнымъ Архидіакономъ въ Аячіо и богатйшимъ человкомъ въ ихъ семь.
Посреди междоусобій и битвъ, Кардъ Бонапарте женился на Летиціи Рамолини, одной изъ прелестнйшихъ двицъ на всемъ остров и одаренной великого твердостью духа. Она раздляла со своимъ супругомъ опасности междоусобныхъ войнъ, и, говорятъ, сопутствовала ему верхомъ въ нсколькихъ походахъ, или, можетъ быть, при отступленіяхъ, незадолго передъ тмъ, какъ она родила будущаго Императора. Хотя она осталась вдовою очень въ молодыхъ лтахъ, однако жъ родила своему супругу тринадцать дтей, изъ которыхъ пять сыновей и три дочери его пережили.
1. Іосифъ, старшій, который хотя и былъ помщенъ братомъ своимъ весьма въ затруднительное положеніе незаконнаго Короля Испаніи, сохранилъ однако же славу добраго и умреннаго человка. 2. самъ Наполеонъ. 3. Люціанъ, едва ли уступавшій своему брату въ честолюбіи и въ талантахъ. 4. Лудовикъ, отличавшійся своею скромностью, и скоре согласившійся отказаться отъ короны, чмъ притснять своихъ подданныхъ. 5. Іеронимъ, который, какъ говорятъ, былъ очень склоненъ къ расточительности.— Дочери были: 1. Марія-Айна, въ послдствіи Великая Герцогиня Тосканская, подъ именемъ Элизы. 2. Марія-Аннонсіада, сдлавшаяся Маріею-Полиною, Принцессою Боргезского. 3. Шарлотта или Каролина, жена Мюрата и Королева Неаполитанская.
Семейство Бонапарте, примирясь съ французскимъ Правительствомъ посл бгства Паоли, пользовалось покровительствомъ Графа Марбфа, французскаго Губернатора въ Корсик, чрезъ содйствіе котораго Карлъ былъ помщенъ въ число депутатовъ, посланныхъ отъ Корсиканскаго Дворянства къ Лудовику XVI въ 1776 году. Въ слдствіе этого порученія, онъ былъ сдланъ Совтникомъ въ Англійскомъ Суд, и жалованье съ сего мста доставило ему средства къ содержанію умножающагося его семейства, безъ чего, по небольшому его состоянію и привычк къ расходамъ, положеніе его было бы весьма затруднительно. Карлъ Бонапарте, отецъ Наполеона, умеръ лтъ сорока, отъ нарыва въ желудк, 24 февраля, 1785 года. Знаменитый сынъ его палъ жертвою той же самой болзни. Во время Наполеонова владычества, Монпельесское Градоначальство изъявило желаніе воздвигнуть памятникъ Карлу Бонапарте. Отвтъ его столь же простъ, какъ и разсудителенъ.— ‘Если бъ я лишился отца моего вчера,’ сказалъ онъ: ‘то конечно, слдовало бы уважить его память соотвтственно моему настоящему положенію. Но съ тхъ поръ прошло уже двадцать лтъ, и событіе сіе не изъ тхъ, которыя касаются до публики. Оставимъ мертвыхъ въ поко.’ Герой нашего повствованія родился, по достоврнйшимъ извстіямъ,
15 Августа І769 года, въ Аячіо, въ дом отца его, стоящемъ на двор, который выходитъ на Карловскую улицу. Мы съ любопытствомъ читаемъ, что крпкое сложеніе его матери и твердость ея духа заставили ее идти къ обдн въ самый день его рожденія (ибо это было Успеніе), откуда она была принуждена тотчасъ воротиться домой, и какъ не успли еще приготовить постели или горницы, то она родила будущаго побдителя на устроенномъ для нея временномъ лож, покрытомъ старымъ ковромъ, на которомъ были изображены герои Иліады. Ребенокъ былъ окрещенъ во имя Наполеона,— святаго, находившагося не въ большой слав и даже исключеннаго изъ Календаря, такъ, что его соименникъ не зналъ, въ какой день ему праздновать свои именины. Будучи объ этомъ спрошенъ Эпископомъ, при удостоеніи его святаго причастія, онъ смло отвчалъ, что святыхъ очень много, а что всего триста шестьдесятъ пять дней для раздла между ими. Вжливость Папы возвысила святаго, въ угодность его соименнику, и Святой Наполеонъ Урсинскій былъ почтенъ праздникомъ. Чтобы сдлать еще лестне это угожденіе, которое могъ оказать одинъ только Папа, праздникъ Святаго Наполеона былъ положенъ пятнадцатаго Августа, въ день рожденія Императора и того самаго числа, какъ онъ подписалъ Конкордатъ. Такимъ образовъ Наполеонъ имлъ рдкую честь возвести въ святые своего соименника.
Молодой Наполеонъ получилъ простое и здоровое воспитаніе, свойственное жителямъ острова, на которомъ онъ родился, и въ дтств своемъ былъ замчателенъ только живостью духа, своеволіемъ и нетерпливостью, которыми дти ранняго ума и пылкихъ свойствъ обыкновенно отличаются. Семейство отца его обыкновенно проводило зиму въ Аячіо, гд и теперь еще сохраняютъ и показываютъ, какъ предвщательную игрушку Наполеоновой юности, мдную пушку, всомъ около тридцати фунтовъ. Предоставляемъ Философамъ разыскать, была ли будущая страсть его къ войн внушена случайнымъ обладаніемъ такою игрушкою, или онъ выбралъ ее по врожденной склонности, или, наконецъ, что свойство этой забавы, согласно со вкусомъ, ее избравшимъ, имли другъ на друга взаимное вліяніе, и обоюдно содйствовали къ образованію въ немъ столь воинственнаго духа.
Тотъ же самый путешественникъ, который сообщилъ намъ вышеприведенный анекдотъ, очень любопытно описываетъ лтнее мстопребываніе семейства Бонапарте.
Слдуя по морскому берегу отъ Аячіо къ острову Сангиніеро, около мили отъ города, встрчаешь два каменные столба, остатки воротъ, ведущихъ къ разрушенной мыз, гд нкогда жилъ братъ госпожи Бонапарте по матери, котораго Наполеонъ сдлалъ посл Кардиналомъ Фешемъ {Мать Летиціи Рамолини, жены Карла Бонапарте, вышла за мужъ за Швейцарскаго офицера во французской служб, по имени Феша, посл смерти отца Летиціи.}. Къ дому подъзжаютъ по але изъ кактусовъ и другихъ деревьевъ, изобильно растущихъ въ тепломъ климат. При немъ находятся садъ и лужайка, сохранившіе при всемъ запущеніи остатки прежней красоты своей, самый домъ окруженъ кустарниками, которые растутъ въ дикой свобод. Это. было лтнее мстопребываніе госпожи Бонапарте и ея семейства. Почти заросшая дикими оливковыми, кактусовыми и миндальными деревьями гранитная скала, называемая Наполеоновымъ гротомъ, кажется, одна только уцлла отъ царствующаго вокругъ нея разрушенія. У подножія сей скалы видны остатки небольшаго лтняго домика, котораго входъ почти совершенно заслоненъ обширнымъ фиговымъ деревомъ Тамъ часто проводилъ свое время Бонапарте, когда праздники въ Школ, гд онъ учился, позволяли ему прізжать домой. Какъ трудится воображеніе, созидая себ мечты, которыя, въ этомъ уединенномъ и романическомъ мст, должны были представляться взорамъ будущаго героя ста битвъ!
Графъ Марбфъ, бывшій, какъ мы уже упомянули, Губернаторомъ Корсики, принимая участіе въ юномъ Наполеон, помстилъ его въ Королевскую Военную Школу въ Бріенн, содержимую на казенный счетъ для приготовленія молодыхъ людей въ Инженерную и Артиллерійскую службы. Злоба современныхъ историковъ приписала любовнымъ связямъ съ госпожею Бонапарте причину этого участія, но Графъ Марбфъ былъ уже въ такихъ лтахъ, когда нельзя предполагать подобныхъ отношеній, и эта клевета не подтверждена жителями Аячіо.
Ничто не могло быть приличне для юнаго генія Бонапарте, какъ тотъ путь ученія, который къ счастію для него открылся. Склонность его къ отвлеченнымъ наукамъ сдлалась страстью, соединяясь въ немъ съ необычайною способностью примнять оныя къ военному искуству, между тмъ, какъ охота его къ изысканіямъ, которыя сами по себ уже занимательны и неистощимы, усиливалась еще отъ его врожденнаго честолюбія и желанія отличишься. Почти вс ученые Бріеннскіе наставники, привыкшіе наблюдать за склонностями своихъ питомцевъ и обязанные по служб о каждомъ изъ нихъ длать замчанія и донесенія, говорили о талантахъ Наполеона и объ успхахъ его въ наукахъ съ удивленіемъ. Разнаго рода обстоятельства, преувеличенныя или выдуманныя, были разсказываемы о юности сего столь знаменитаго человка. Слдующія подробности, нами сообщаемыя, взяты изъ достоврныхъ источниковъ {Он были нсколько лтъ тому назадъ сообщены автору Гг. Іосифомъ и Лудовикомъ Ла, братьями Генерала Лористона, любимаго Адъютанта Бонапарте. Изъ нихъ Іосифъ былъ воспитанъ въ Бріенн, но уже посл Наполеона. Братъ ихъ, имъ отличенный, былъ его современникъ.}.
Наполеонъ велъ себя съ товарищами какъ трудолюбивый и скромный юноша, тщательно занимаясь своимъ образованіемъ и боле избгая, чмъ ища, случаевъ терять время. У него мало было друзей и ни одного искренняго, однако жъ, когда ему хотлось, то онъ имлъ значительное вліяніе на соучениковъ своихъ, и когда дло шло объ исполненіи какого нибудь, вообще придуманнаго ими плана, то его часто избирали диктаторомъ небольшой республики.
Однажды, зимою, Бонапарте уговорилъ своихъ товарищей построишь изъ снгу крпость, обороняемую рвами и бастіонами, по правиламъ Фортификаціи. Она возбудила удивленіе къ великимъ способностямъ молодаго Инженера, и была защищаема и атакована раздлившимися на дв стороны учениками, до тхъ поръ, пока сраженіе сдлалось столь жаркимъ, что наставники сочли нужнымъ провозгласишь перемиріе.
Юный Бонапарте представилъ другое доказательство своего искуства и предпріимчивости въ слдующемъ случа. Въ окрестностяхъ Бріенна была ежегодная ярмонка, на которую воспитанники Военной Школы обыкновенно ходили гулять, но, въ слдствіе возникшей между ими и жителями ссоры, или по какому-то подобному случаю, начальники Училища положили не выпускать учениковъ въ день ярмонки изъ дома, обнесеннаго стною. Не смотря на сіе, подъ руководствомъ молодаго Корсиканца, ученики составили заговоръ, дабы воспользоваться своимъ обыкновеннымъ праздникомъ, Они подкопали стну, окружающую дворъ, на который ихъ выпускали играть, съ такимъ искуствомъ и скрытностью, что ихъ работа осталась совершенно незамченною до самаго дня ярмонки, въ который утромъ часть стны вдругъ обвалилась, и дала заключеннымъ ученикамъ свободный проходъ, коимъ они немедленно воспользовались, отправясь на запрещенное гулянье.
Но хотя въ этомъ и, можетъ быть, въ другихъ случаяхъ, Бонапарте обнаруживалъ, вмст съ юношескою веселостью, изобртательный духъ и искуство повелвать другими, которымъ онъ въ послдствіи отличился, однако жъ вообще онъ велъ себя въ Школ, какъ степенный и удаляющійся отъ прочихъ ученикъ, пріобртая своимъ разсудкомъ и собирая въ своей памяти тотъ удивительный запасъ обширныхъ соображеній, посредствомъ которыхъ онъ привелъ себя въ состояніе удобно исполнять самыя затруднительныя и многосложныя предпріятія. Математическій его учитель гордился молодымъ островитяниномъ, какъ украшеніемъ всей Шкоды, и прочіе наставники столько же были имъ довольны.
Въ языкахъ Бонапарте сдлалъ мене успховъ, и никогда не выучился совершенно правильно говоришь и писать на Французскомъ, а еще того мене на чужестранныхъ языкахъ. Бріеннскіе монахи не могли также похвалиться успхами своего питомца въ классическихъ наукахъ. Какъ вс способности ума его были устремлены на подробнйшее изученіе того, что относилось къ военному званію, то онъ мало имлъ времени и охоты для другихъ предметовъ.
Хотя Бонапарте былъ и Италіянскаго происхожденія, но онъ не имлъ ршительной склонности къ изящнымъ искуствамъ, и сочиненія его принадлежатъ къ роду важному и высокопарному. Онъ всегда употреблялъ самыя напыщенныя выраженія, и очень рдко билютени его представляютъ ту изящность, которая основана на благородств и простот слога.
Не смотря на свое наружное спокойствіе и скромность въ поведеніи, тотъ, который былъ предназначенъ къ столь великимъ дламъ, находясь еще въ Бріенн ученикомъ, ощутилъ уже ту страсть къ почестямъ и боязнь стыда, или, въ другихъ словахъ, ту безпокойную и раздражительную любовь къ слав, которая подстрекаетъ къ чрезвычайнымъ предпріятіямъ. Искры сего пылкаго характера иногда вспыхивали. Однажды строгій надзиратель наказалъ будущаго Императора за маловажный проступокъ, надвъ на него штрафную куртку, исключивъ его отъ общаго стола воспитанниковъ, и посадивъ его особо. Это такъ тронуло его гордость, что съ нимъ сдлался жестокій нервическій припадокъ, которымъ, не смотря на свое крпкое сложеніе, онъ былъ подверженъ въ случаяхъ необыкновеннаго раздраженія. Отецъ Петроль, его математическій учитель, поспшилъ освободить своего любимаго питомца отъ наказанія, которое столь сильно его огорчило.
Говорятъ также, что Бонапарте, находясь еще въ Бріенн, обнаруживалъ раннее расположеніе къ республиканскому образу мыслей. Пишегрю, столь въ послдствіи прославившійся и бывшій въ Военной Школ его учителемъ (довольно странное обстоятельство), свидтельствуетъ о его первоначальныхъ правилахъ, равно какъ о твердости и объ упорств его характера. Будучи спрошенъ, чрезъ долгое посл того время, нтъ ли какихъ средствъ преклонить вождя Италіянской арміи на Королевскую сторону: — ‘Стараться объ этомъ, значило бы терять время,’ отвчалъ Пишегрю. ‘Я зналъ его въ молодости: нравъ его непреклоненъ — и если онъ однажды ршился, то ужъ ни за что не перемнится.’
Въ 1783 году, Наполеонъ Бонапарте, имвшій тогда еще только четырнадцать лтъ, и слдовательно недосшигшій опредленнаго возраста, былъ назначенъ Г-мъ Кераліо, Инспекторомъ двнадцати Военныхъ Школъ, къ переводу для окончанія наукъ въ Главную Парижскую Школу. Милость сія была ему оказана во уваженіе его отличныхъ успховъ въ Математик и его постояннаго прилжанія. Въ Париж заслужилъ онъ столь же выгодное о себ мнніе, какъ и въ Бріеин, и въ числ прочихъ обществъ, посщалъ домъ знаменитаго Аббата Рейналя, гд былъ принятъ въ литературныя собранія. Вкусъ его чрезъ сіе не очистился, но склонность его къ наукамъ всякаго рода значительно возрасла, и не смотря на множество, ежедневно читаемыхъ имъ книгъ, онъ удерживалъ ихъ въ своея памяти, обогащая умъ свой свдніями, которыми пользовался въ продолженіе дятельной своей жизни. Плутархъ былъ его любимый авторъ, и онъ такъ руководствовался имъ въ своихъ мнніяхъ и въ образ мыслей, что Паоли нкогда назвалъ его молодымъ человкомъ древней породы, похожимъ на классическихъ героевъ.
Нкоторые изъ его біографовъ приписывали ему, бывшій въ это время, случай съ другимъ питомцемъ Военной Школы, который желалъ подняться на воздухъ въ лодочк Бланшардова шара, и такъ былъ огорченъ полученнымъ отказомъ, что хотлъ было проколоть шаръ своею шпагою.
Этой исторіи мало врили, и дйствительно, она несообразна съ характеромъ героя, который столько же былъ разсудителенъ и прозорливъ, сколько смлъ и ршителенъ, и вроятно не пустился бы на такое пустое и безполезное предпріятіе.
Изъ анекдота, боле достоврнаго, узнаемъ мы, что около этого времени, онъ непочтительно отозвался о Корол въ одномъ изъ писемъ своихъ къ роднымъ. По заведенному въ Школ порядку, онъ долженъ былъ представишь письмо свое на разсмотрніе господину Домерону, Профессору Словесности, который, замтивъ оскорбительныя мста, настоялъ, чтобы письмо было сожжено и сдлалъ ему строгій выговоръ. Чрезъ долгое посл того время, въ 1802 году. Господинъ Домеронъ былъ потребованъ къ Наполеону, который хотлъ поручить ему воспитаніе брата своего, Іеронима Бонапарте. Первый Консулъ, смясь, напомнилъ тогда своему бывшему наставнику, что времена очень перемнились съ тхъ поръ, какъ письмо его было сожжено.
Наполеонъ Бонапарте на семнадцатомъ году получилъ первый чинъ Подпоручика Артиллеріи, и почти въ слдъ за тмъ произведенъ въ Поручики въ полкъ, стоявшій въ Валансіен. По прибытіи своемъ къ полку, онъ началъ гораздо больше прежняго посщать общества, принимать участіе въ забавахъ, и показалъ свою способность нравиться, которою онъ обладалъ въ высшей степени, когда былъ расположенъ ее употребить. Его пріятныя и умныя черты лица, стройный, хоть и не высокій станъ, умножали его привлекательность. Обращеніе его нельзя было назвать совершенно ловкимъ, но живостью своею, занимательностью разговора, а часто великимъ умомъ и силою духа, онъ вознаграждалъ то, чего ему не доставало въ пріятностяхъ и ловкости.
Онъ также старался пріобрсть литературную славу, и былъ безъименнымъ искателемъ награды, предложенной Ліонскою Академіею за отвтъ на вопросъ Рейналевъ: ‘Какія суть правила и учрежденія, посредствомъ которыхъ можно возвести родъ человческій на высшую степень благоденствія?’ Награда была присуждена молодому офицеру.
Нельзя не полюбопытствовать о томъ, какихъ мыслей на счетъ образа правленія былъ юноша, который наконецъ достигъ возможности исполнить на дл то, что ему нравилось въ теоріи. Вроятно, что его первоначальныя понятія не совсмъ согласовались съ пріобртенною имъ въ послдствіи зрлою опытностью, ибо когда Талейранъ, спустя нсколько лтъ, взявъ сію рукопись изъ Академическаго Архива, возвратилъ оную автору, то Бонапарте, прочтя нсколько страницъ, изорвалъ ее. Онъ хотлъ было написать путешествіе на гору Цеипсъ въ род Стерна, по, къ счастію, устоялъ противъ этого искушенія. Приторная чувствительность, въ особенности отличающая слогъ Стерна, конечно не сдлалась бы занимательне подъ перомъ Наполеона.
Грозныя времена приближались, и все государство было раздлено на различныя партіи, порожденныя революціею. Офицеры того полка, въ которомъ служилъ Бонапарте, также раздлились на роялистовъ и патріотовъ, и легко можно было себ вообразить, что молодой, безпомощный чужеземецъ и искатель счастія пристанетъ къ той сторон, къ которой онъ уже показалъ наклонность, и которая общала боле свободное поприще людямъ, основывавшимъ надежды только на своихъ достоинствахъ.— ‘Если бъ я былъ Генераломъ,’ говорятъ, будто бы сказалъ онъ: ‘то я бы остался на сторон Короля, но, будучи простымъ офицеромъ, присоединяюсь къ патріотамъ.’
Носился слухъ, будто бы, въ спор со своими товарищами, офицерами, на счетъ современной политики, Бонапарте такъ дерзко выразился, что былъ въ сердцахъ брошенъ ими въ Рону, гд едва не погибъ. Но это ложная молва о бывшемъ тогда съ нимъ случа. У него сдлалась судорога, во время купанья въ рк, и товарищи съ трудомъ спасли его) но опасность сія была совершенно случайная.
Наполеонъ самъ говорилъ, что онъ былъ жаркимъ патріотомъ во все время засданій Народнаго Собранія) но что, при учрежденіи Законодательнаго Собранія, онъ поколебался въ своихъ мнніяхъ. Если это было такъ, то прежнія его чувства пробудились въ немъ съ новою силою, ибо вскор посл того мы видимъ его въ связяхъ съ людьми, занимавшими высшія мста революціи.
Въ начал 1792 года, Бонапарте произведенъ по старшинству въ Капитаны Артиллеріи, и въ томъ же году, находясь въ Париж, былъ свидтелемъ двухъ возмущеніи, 20 Іюня и 10 Августа. Онъ обыкновенно отзывался о бунтовщикахъ, какъ о презрннйшихъ разбойникахъ, говоря, что ршительный офицеръ легко можетъ усмирить эти шайки, повидимому страшныя, но трусливыя и неустроенныя.
Съ какимъ различнымъ чувствомъ участія Наполеонъ смотрлъ бы на эту разъяренную чернь, на этихъ твердо стоящихъ, хотя и одолваемыхъ многолюдствомъ Швейцарцевъ, и на пылающій дворецъ, если бъ какой нибудь пророкъ шепнулъ ему: ‘Ты, который будешь Императоромъ! Вся эта кровь и убійства пріуготовляютъ теб будущее твое царство.’ Вовсе не предвидя великаго вліянія, которое настоящія событія долженствовали имть на собственную судьбу его, Бонапарте, безпокоившійся о положеніи своей матери и семейства, желалъ тогда ухать изъ Франціи въ Корсику, гд происходили такія же дла, хотя на поприщ, мене обширномъ.
Однимъ изъ странныхъ дйствіи Французской революціи былъ вызовъ знаменитаго Паскаля Паоли, который, будучи давно изгнанъ изъ Корсики, какъ храбрый защитникъ ея независимости, возвратился изъ своей ссылки, съ лестною надеждою увидть еще разъ возвращеніе свободы его родин. Прозжая чрезъ Парижъ, онъ былъ принятъ съ уваженіемъ, доходившимъ до восторга, Народное Собраніе и Королевская фамилія наперерывъ старались оказывать ему наивозможные знаки отличія. Онъ былъ сдланъ Президентомъ Департамента и Начальникомъ Народной Гвардіи своего отечественнаго острова, и употребилъ данную ему власть съ большою мудростью и любовью къ земл своей.
Но понятія Паоли о свобод различествовали отъ тхъ, которыя по несчастію начали распространяться во Франціи. Онъ желалъ утвердить ту свободу, которая покровительствуетъ собственности, а не расхищаетъ оную, и которая иметъ цлью существенное благоденствіе, а не мечтательное совершенство. Словомъ сказать, онъ старался предохранить Корсику отъ царствующей заразы Якобинскаго вольнодумства, и, въ возмездіе за сіе, былъ оклеветанъ предъ Собраніемъ. Паоли, потребованный по своему длу къ отвту, отговорился отъ сего путешествія своими преклонными лтами, но предложилъ удалиться съ острова.
Большая часть жителей взяла сторону престарлаго защитника ихъ свободы, когда Конвентъ прислалъ отрядъ, подъ предводительствомъ Лакомба-Сенъ-Мишеля и Салисетти, одного изъ Корсиканскихъ Депутатовъ въ Конвент, съ обыкновенными наставленіями для производства грабежа и кровопролитія.
Бонапарте находился въ Корсик въ отпуску изъ своего полка, когда эти событія случились, и хотя онъ до тхъ лоръ былъ съ Паоли друженъ, и даже состоялъ съ нимъ въ родственныхъ связяхъ, по молодой Артиллерійскій офицеръ не поколебался въ томъ, какую ему избрать сторону. Онъ съ жаромъ присталъ къ войску Конвента, и первые его военные подвиги были въ междоусобной войн его родины.
Въ 1795 году онъ былъ отправленъ изъ Бастіи, находившейся во власти у Французовъ, для взятія города Аячіо, въ которомъ онъ родился, и который занималъ Паоли со своими сообщниками. Бонапарте былъ временно назначенъ командиромъ баталіона Народной Стражи. Онъ вышелъ на берегъ въ Аячійскомъ залив съ пятидесятью человками, дабы завладть укрпленіемъ, называемымъ Torre di Capоtello, и находящимся на другой сторон залива, почти противъ самаго города. Ему удалось взять сіе укрпленіе, но какъ тогда подулъ свжій втръ, воспрепятствовавшій сообщенію его съ Фрегатомъ, на которомъ онъ приплылъ, то онъ былъ окруженъ въ завоеванномъ имъ мст непріятелями, и доведенъ до такой крайности, что принужденнымъ нашелся, съ малочисленнымъ своимъ гарнизономъ, питаться лошадинымъ мясомъ. По прошествіи пяти дней, фрегатъ освободилъ его, и онъ оставилъ укрпленіе, не успвъ взорвать его на воздухъ. Toppe ди Капителло и теперь еще представляетъ слды претерпннаго имъ тогда пораженія, и на развалины онаго можно смотрть съ любопытствомъ, какъ на первое воинское поприще того, предъ которымъ въ послдствіи падали грады и крпости {Такъ говорятъ Корсиканцы о первомъ подвиг ихъ знаменитаго соотечественника. Но должно думать, что Бонапарте былъ уже прежде употребленъ въ Феврал мсяц 1793 года. Адмиралъ Трюге, съ сильнымъ флотомъ и съ многочисленнымъ на ономъ войскомъ, нсколько недль стоялъ на якор въ Корсиканскихъ портахъ, приготовляясь къ высадк въ Сардинію. Наконецъ, получивъ подкрпленіе, онъ отправился исполнять свою порученность. Полагаютъ, что Бонапарте сопутствовалъ сему Адмиралу, о способностяхъ и ум котораго онъ весьма презрительно отзывается въ Запискахъ Острова Св. Елены. Бонапарте овладлъ нсколькими батареями въ пролив Св. Бонифація, но какъ экспедиція сія не удалась, то она вскор была оставлена.}. Родственникъ Наполеона, по имени Maccepio, успшно защищалъ Аячіо противъ осаждавшихъ оный войскъ.
Такъ какъ сила Паоли возрастала, и Англичане сбирались ему вспомоществовать, то Корсика не представляла уже безопаснаго убжища для семейства Бонапарте. Дйствительно, Наполеонъ и братъ его, ‘Люціанъ, отличившіеся какъ приверженцы Французовъ, были осуждены къ изгнанію съ ихъ отечественнаго острова, и госпожа Бонапарте съ тремя дочерьми, и съ Іеронимомъ, который былъ тогда еще ребенкомъ, свъ подъ ихъ покровительствомъ на корабль, отправилась сперва въ Ниццу, а потомъ въ Марсель, гд, какъ сказываютъ, семейство сіе терпло большую нужду до тхъ поръ, пока начавшееся возвышеніе Наполеона доставило ему средства его поддерживать.
Наполеонъ никогда уже посл сего не бгалъ въ Корсик, и даже не показывалъ къ ней никакого расположенія. Небольшой Фонтанъ въ Аячіо есть единственное украшеніе, которое онъ даровалъ своей родин. Можетъ быть, онъ считалъ противнымъ политик длать что нибудь, могущее напомнить стран, надъ которою онъ царствовалъ, что онъ не сынъ ея, и дйствительно онъ былъ очень близокъ къ тому, чтобы родиться чужестранцемъ, ибо Корсика присоединена къ Франціи и сдлалась ея областью въ Іюн мсяц 1769 года, лишь за нсколько недль до рожденія Наполеона.
Это часто вмняли ему въ безчестіе непріятели его, упрекавшіе Французовъ тмъ, что они избрали себ властелина изъ такой страды, откуда древніе Римляде неохотно брали даже рабовъ, и могло быть, что Наполеонъ, чувствительный къ сему упреку, избгалъ даже тни расположенія къ мсту своей родины, дабы не возбудишь вниманія великаго народа, съ которымъ онъ и семейство его, казалось, неразрывно соединились. Но какъ, по словамъ упомянутаго уже нами путешественника, который боле другихъ имлъ возможность узнать духъ сихъ гордыхъ островитянъ, Корсиканцы чрезвычайно привязаны къ мсту своего рожденія, и какъ по ихъ понятіямъ, пренебреженіе къ отчизн никогда не можетъ быть искуплено другими качествами, то Наполеонъ, конечно по этому, никогда не былъ любимъ въ Корсик, и память его тамъ не уважаема.
Такія чувства были естественны какъ съ той, такъ и съ другой стороны. Наполеонъ, имя мало пользы принимать участіе въ своей родин, и надясь великихъ выгодъ отъ земли, его усыновившей, гд заключалось все, что онъ могъ пріобрсть {Этого, однако жъ, не должно принимать буквально, ибо достойно замчанія, что въ то время, какъ онъ достигъ величайшей власти, семейству его досталось на раздлъ наслдство, лежащее поблизости Аячіо. Первый Консулъ или Императоръ получилъ на свою долю оливковый садъ.} или потерять, наблюдалъ въ отношеніи къ Корсик политику, сообразную со своимъ положеніемъ, и можно ли охуждать этихъ гордыхъ островитянъ за то, что видя одного изъ своихъ соотечественниковъ возшедшаго на столь высокую степень и забывающаго свои съ ними сношенія, они платили ему равнодушіемъ и пренебреженіемъ за холодность, которую онъ имъ оказывалъ.
Осада Тулона.— Бонапарте сдланъ баталіоннымъ командиромъ и начальникомъ осадной Артиллеріи.— Онъ находитъ все въ Безпорядк.— Планъ его для овладнія крпостью.— Анекдоты въ продолженіе осады.— Союзныя войска ршаются выдти изъ Тулона.— Ужасы при ихъ выступленіи.— Англія обвиняется въ этомъ случа.— Лордъ Лейндокъ.— Слава Наполеона возрастаетъ, и онъ отправленъ баталіоннымъ командиромъ въ Итальянскую армію.— Прибытіе его въ главную квартиру въ Ницц.— При паденіи Робеспьера, Бонапарте отршенъ отъ должности.— Онъ прізжаетъ въ Парижъ въ Ма мсяц 1795 года, искать себ мста.— Не успваетъ въ томъ. — Тальма.— Обозрніе дйствій Народнаго Собратя.— Затрудненія при составленіи новой Конституціи.— Учрежденіе Директоріи.— Двухъ Совтовъ: Старйшинъ и Пятисотаго.— Большая часть народа, и въ особенности Парижъ, негодуютъ на ихъ притязанія.— Ополченіе Частей города Парижа.— Генералъ Даниканъ назначенъ главнымъ предводителемъ оныхъ.— Директорія поручаетъ Мену обезоружить Народную Гвардію.— Онъ отршенъ за неспособность.— Бонапарте заступаетъ его мсто.— День Частей Парижа.— Сраженіе между войсками Конвента подъ предводительствомъ Бонапарте и ополченіемъ городскихъ Частей подъ начальствомъ Даникана.— Послднее разбито съ большимъ урономъ.— Бонапарте назначенъ вторымъ начальникомъ внутренней арміи и потомъ главнокомандующимъ.— Женится на Госпож Богарне.— Ея характеръ.— Бонапарте тотчасъ посл того отправляется въ Итальянскую армію.
Осада Тулона была первымъ, достопримчательнымъ событіемъ, доставившимъ Наполеону возможность отличиться предъ глазами Французскаго Правительства и цлаго свта.
Всеобщая недоврчивость и страхъ, внушенные замыслами Якобинцевъ и кознями Жирондистовъ, были причиною, что посл паденія сей послдней партіи, многіе изъ главнйшихъ городовъ Франціи возстали противъ Конвента или, лучше сказать, противъ Якобинцевъ, пріобртшихъ совершенное владычество въ этомъ собраніи. Тулонъ, избравъ боле ршительную стезю, чмъ Марсель или Ліонъ, объявилъ себя за Короля и за Конституцію 1791 года, прося содйствія Англійской и Испанской эскадръ, которыя плавали около береговъ. Въ слдствіе сего была сдлана высадка, и отрядъ, наскоро составленный изъ Испанцевъ, Сардинцевъ, Неаполитанцевъ и Англичанъ, введенъ въ крпость.
Это была одна изъ критическихъ эпохъ, въ которую сильныя мры, взятыя союзниками, могли бы имть важное вліяніе на жребій воины. Тулонъ есть арсеналъ Франціи, и заключалъ тогда въ себ большое количество морскихъ снарядовъ, съ флотомъ изъ семнадцати линейныхъ кораблей, готовыхъ выдти въ море, и изъ тринадцати или четырнадцати судовъ, которыя исправлялись. Владніе онымъ было очень важно и съ достаточнымъ гарнизономъ, или, лучше сказать, съ войскомъ, довольно сильнымъ для обороны наиболе открытыхъ мстъ вн города, Англичане могли бы удержаться въ Тулон, такъ какъ они въ послдствіи сдлали сіе въ Лиссабон и въ Кадикс. Море, чрезъ поддержаніе оборонительной линіи, необходимой для защиты рейда, находилось бы совершенно во власти осажденныхъ, и они могли получать всякаго рода припасы изъ Сициліи или изъ Варварійскихъ Державъ, между тмъ, какъ осаждающіе, по существовавшему тогда въ Прованс неурожаю, очень бы затруднились на счетъ продовольствія своей арміи. Но дабы пріобрсть сіи выгоды, надобно было, вмсто нсколькихъ баталіоновъ, имть армію, предводительствуемую искуснымъ Генераломъ. Это было тмъ боле необходимо, что Тулонъ, по его мстному положенію, слдовало защищать посредствомъ малой войны, требующей особенной быстроты, прозорливости и дятельности. Съ другой стороны были обстоятельства, весьма благопріятствующія оборон, если бъ только вели оную съ искуствомъ и мужествомъ. Для обложенія Тулона вдругъ съ правой и съ лвой стороны, надобно бы употребить дв отдльныя осадныя арміи, и он врядъ ли бы могли имть между собою сообщеніе, по причин цпи крутыхъ горъ, называемыхъ Фарономъ, которая бы ихъ раздляла. Это доставляло осажденнымъ удобность соединять свои силы и избирать лучшія мста для вылазокъ, между тмъ, какъ съ другой стороны два осаждающіе отряда не легко могли совокуплять свои дйствія при нападеніяхъ или при оборон.
Лордъ Мюльгравъ, начальствовавшій въ крпости, не смотря на сборный составъ гарнизона и на другія неблагопріятныя обстоятельства, началъ оборону съ мужествомъ. Сиръ Жоржъ Кейтъ Ельфинстонъ также разбилъ республиканцевъ въ Олліульскомъ ущель. Англичане нсколько времени удерживали за собою это важное ущелье, но наконецъ были оттуда вытснены. Республиканскій Генералъ Карто, подошелъ съ западной стороны къ Тулону съ многочисленнымъ войскомъ, между тмъ, какъ Генералъ Ла Пуапъ осаждалъ городъ съ востока частью Италіянской арміи. Цль Французовъ состояла въ томъ, чтобы приблизиться къ Тулону съ обихъ сторонъ цпи горъ, называемыхъ Фарономъ. Но съ востока городъ былъ защищенъ сильною и правильною крпостцою Ла Мальгъ, а съ западной стороны залива другимъ, нсколько слабйшимъ укрпленіемъ, называемымъ Мальбоскетомъ. Дабы усилить Мальбоскетъ и защитить входъ на рейдъ и въ гавань, Англійскіе Инженеры, съ большимъ искуствомъ укрпили возвышеніе, называемое Грасскою Высотою (Hauteur de Grasse). Высота сія образуетъ родъ залива, котораго два мыса защищались редутами Эгильетъ и Балагіеръ, имвшими сообщеніе съ новымъ укрпленіемъ, которое Англичане назвали Мюльгравовымъ Фортомъ,
При нсколькихъ вылазкахъ и сшибкахъ, Республиканцы большею частью были разбиты. Генералъ Лейтенантъ О’Гара, прибывъ изъ Гибралтара со свжими войсками, вступилъ въ главное начальства.
Нельзя сказать, чтобы большое согласіе царствовало между двумя начальниками въ Тулон, однако жъ вс предпринимаемыя ими мры увнчавались такимъ успхомъ, что Французы начали робть, видя медленность осады. Недостатокъ въ състныхъ припасахъ ежедневно становился ощутительне, неудовольствія жителей Прованса возрастали, Католики ополчились въ областяхъ Виваре и Нижнемъ-Лангедок, такъ, что Баррасъ и товарищъ его, Фреропъ, писали изъ Марселя Конвенту, что осаду Тулона должно спять, а осадную армію перевесть обратно за Дюрансу {Письмо сіе было напечатано бъ Монтиер 10 Декабря 1795 года. Но чрезъ нсколько дней, по взятіи Тулона, Конвентъ объявилъ оное подложнымъ.}. Но между тмъ, какъ эти слабые умы ошчаевались, великій геній пріуготовлялъ средства для овладнія Тулономъ.
Бонапарте, по отъзд своемъ изъ Корсики, пользовался покровительствомъ соотечественника своего Салисетти, который одинъ только изъ Корсиканскихъ Депутатовъ подалъ голосъ на смерть Короля и которому молодой Артиллерійскій офицеръ сдлался извстенъ въ продолженіе междоусобной войны его отечественнаго острова. Наполеонъ доказалъ, что его образъ мыслей соотвтствуетъ духу времени, небольшимъ Якобинскимъ сочиненіемъ, подъ заглавіемъ: Le Souper de Beaucaire, заключающимъ въ себ политическій разговоръ между Маратомъ и однимъ Федералистомъ, въ которомъ послдній совершенно убжденъ доводами и краснорчіемъ Друга Народа. Этого произведенія своей юности, Бонапарте въ послдствіи такъ стыдился, что приказалъ тщательно собрать и истребить вс экземпляры, такъ, что теперь почти не возможно ни одного достать. Странно видть, что въ Запискахъ Острова Св. Елены, онъ говоритъ, что въ этомъ сочиненіи, онъ надлъ на себя личину Якобинизма единственно для убжденія Жирондистовъ и Роялистовъ, что они выбрали неблагопріятное время для возмущенія, и что имъ нельзя было надяться на успхъ. Онъ прибавляетъ, что ему удалось многихъ убдить.
Воинскія способности Наполеона были гораздо надежне его политическаго образа мыслей, хотя онъ и выдавалъ себя за патріота. По замчаніямъ, которыя начальники Военныхъ Школъ всегда длаютъ о своихъ питомцахъ, онъ былъ одаренъ первостепеннымъ геніемъ, и единственно своимъ достоинствамъ онъ былъ обязанъ за чинъ баталіоннаго командира и за мсто начальника Артиллеріи при осад Тулона.
По прибытіи своемъ на мсто дйствія и по осмотр положенія осаждающей арміи, онъ нашелъ столько доказательствъ неспособности, что не могъ скрыть своего удивленія. Устроенныя для разбитія Англійскаго флота батареи были поставлены на три пушечные выстрла отъ того мста, на которое имъ слдовало дйствовать, каленыя ядра приготовлялись не въ печахъ поблизости пушекъ, но на окрестныхъ мызахъ, лежащихъ въ значительномъ разстояніи, какъ будто такіе снаряды, которые удобно и просто можно было перевозить. Бонапарте съ трудомъ выпросилъ у Генерала Карто позволеніе сдлать для опыта одинъ или два выстрла, и когда ядра не долетли и до половины разстоянія, то Генералъ не нашелъ ничмъ больше извиниться, кром того, что началъ бранить аристократовъ, которые, по словамъ его, испортили доброту доставленнаго къ нему пороха.
Молодой Артиллерійскій офицеръ съ благоразуміемъ и съ жаромъ обратился къ Члену Конвента, Гаспарену, бывшему свидтелемъ сего опыта, и объяснилъ ему необходимость дйствовать съ большею основательностью для полученія какого либо успха.
Въ Военномъ Совт, подъ предсдательствомъ Гаспарена, прочли наставленія Комитета Общественнаго Благосостоянія, по которымъ осада Тулона долженствовала быть начата по обыкновеннымъ правиламъ, обложеніемъ главныхъ укрпленій, или въ другихъ словахъ самого города. Повелнія Комитета Общественнаго Благосостоянія не могли безнаказанно быть измняемы или порицаемы тми, которымъ поручалось ихъ исполненіе, однако жъ Бонапарте осмлился предложишь нкоторое отъ нихъ отступленіе въ этомъ важномъ случа. Его изобртательный геній мгновенно открылъ мене прямой, но боле надежный способъ для овладнія крпостью. По его мннію, осаждающіе должны были оставить самый городъ и обратить все свое вниманіе на то, чтобы овладвъ Грасскою-Высотою, вытснить осажденныхъ изъ крпкаго Форша Мюльграва и двухъ редутовъ Эгильета и Балагіера, доставлявшихъ Англичанамъ оборонительную линію для ихъ Флота и рейда.
Крпость Мальбоскетъ, лежащую на той же линіи, считалъ онъ также однимъ изъ важнйшихъ пунктовъ атаки, утверждая, что если осаждающимъ удастся овладть сими укрпленіями, то они будутъ повелвать рейдомъ, гд стоялъ Англійскій флотъ, и тмъ заставятъ его выдти въ море. Владя входомъ въ заливъ, имъ можно будетъ воспрепятствовать привозу въ городъ подкрпленій или припасовъ. И когда гарнизонъ увидитъ себя въ такой опасности быть отрзаннымъ отъ своего флота, прогнаннаго съ рейда, то естественно предполагать, что Англійскія войска скоре ршатся выдти изъ Тулона, чмъ сидть въ крпости, обложенной со всхъ сторонъ, до тхъ поръ, пока голодъ принудитъ ихъ къ сдач.
Планъ сей былъ принятъ Военнымъ Совтомъ посл большихъ затрудненій, и молодому офицеру, его предложившему, дали полную власть его исполнять. Онъ набралъ къ себ отличнйшихъ Артиллерійскихъ офицеровъ и нижнихъ чиновъ, подвезъ къ Тулону боле двухъ сотъ исправныхъ орудій, и такъ выгодно ихъ разставилъ, что он нанесли значительный уронъ Англійскимъ кораблямъ, стоящимъ въ гавани, еще прежде постройки тхъ батарей, которыми онъ надялся сбить орудія въ Мюльграв и въ Мальбоскет, наиболе защищавшія флотъ.
Въ то время. Генералъ Доппетъ, бывшій прежде лекаремъ, заступилъ мсто Карто, который не могъ доле прикрывать хвастовствомъ своей неспособности, и довольно странно, что бывшему врачу чуть было не удалось взять Тулонъ, тогда, какъ онъ наимене о томъ помышлялъ. Внезапное нападеніе небольшаго отряда молодыхъ Французскихъ Карманьоловъ на Испанцевъ, защищавшихъ фортъ Мюльгравъ, едва не увнчалось успхомъ. Бонапарте поскакалъ туда, таща съ собою противъ воли своего начальника, и приказалъ было двинуться войску для подкрпленія сей атаки, какъ въ самое это время убило ядромъ Адъютанта подл Доппета. Врачъ-полководецъ, считая это дурнымъ предзнаменованіемъ, ршилъ, что дло сіе отчаянное, и, къ великой досад Наполеона, приказалъ отступить. Доппетъ, оказавшійся столь же неспособнымъ, какъ Карто, былъ въ свою очередь смненъ Генераломъ Дюгомье, ветераномъ, служившимъ пятьдесятъ лтъ, израненымъ и столь же храбрымъ, какъ оружіе, имъ носимое.
Съ этой минуты, начальникъ Артиллеріи, пользуясь полнымъ содйствіемъ своего предводителя, не сомнвался въ успх. Для обеспеченія однако жъ онаго, онъ усилилъ свою дятельность и неусыпность, подвергаясь самъ всякаго рода опасностямъ.
Изъ сихъ опасностей, одна, постигшая его, была довольно странна. Одинъ изъ находившихся при орудіи артиллеристовъ былъ убитъ въ то самое время, какъ Наполеонъ осматривалъ батарею, онъ взялъ отъ убитаго банникъ и, для ободренія солдатъ, нсколько разъ своими руками зарядилъ пушку. Но чрезъ прикосновеніе къ этому баннику, онъ получилъ заразительную накожную болзнь. которая, будучи дурно вылечена и вошедъ въ кровь, очень вредила его здоровью до самаго окончанія Италіянскаго похода, когда онъ былъ совершенно отъ нея исцленъ докторомъ Корвизаромъ, посл чего уже онъ началъ толстть, что и осталось на всю жизнь его.
Въ другой разъ, Наполеонъ, находясь на строющейся батаре, которую непріятель старался сбить своими выстрлами, потребовалъ человка, который бы могъ со словъ его написать приказъ. Молодой солдатъ, вышедъ изъ рядовъ и положивъ бумагу на брустверъ, приготовился исполнить его волю. Пролетвшее съ непріятельской батареи ядро засыпало письмо землею въ ту самую минуту, какъ оно было кончено.— ‘Покорнйше благодарю! Намъ не нужно песку,’ сказалъ военный секретарь. Эта веселость и присутствіе духа обратили вниманіе Наполеона на молотаго человка, который сдлался знаменитымъ Генераломъ Жюно, а въ послдствіи Герцогомъ Абраншскимъ. Въ продолженіе этой осады, онъ также открылъ способности Дюрока, бывшаго посл, врнйшимъ его приверженцемъ. Въ этомъ и во многихъ другихъ случаяхъ, Бонапарте доказалъ свое глубокое познаніе характеровъ, прозорливостью, съ которою онъ умлъ открывать и привязывать къ себ людей, отличныхъ по своимъ способностямъ и могущихъ быть ему полезными.
Не смотря на власть, пріобртенную начальникомъ Артиллеріи, онъ часто встрчалъ препятствія со стороны, находившихся при осад Тулона, Членовъ Конвента: Фрерона, Рикора, Салисети и меньшаго Робеспьера. Эти Народные Представители, зная, что ихъ званіе даетъ имъ верховное начальство надъ Генералами и войскомъ, казалось, никогда не думали о томъ, даровала ли имъ природа или воспитаніе средства пользоваться этимъ правомъ съ выгодою общею и своею собственною. Они осуждали предложенный Наполеономъ планъ атаки, не въ состояніи будучи постигнуть, какимъ образомъ дйствія противъ отдльныхъ укрпленій, находящихся въ нкоторомъ разстояніи отъ Тулона, могли способствовать къ легчайшему взятію самаго города. Но Бонапарте умлъ терпливо выжидать: заслуживъ хорошее о себ мнніе отъ Салисети и подружась съ младшимъ Робеспьеромъ, онъ усплъ сдлать, что работы положено было производишь по его плану.
Высокоуміе этихъ сановниковъ заставило его ускорить свои дйствія. Онъ имлъ намреніе совершенно окончить начатыя имъ противъ Форта Мюльграва работы до открытія большой и сильной батареи, тайно построенной имъ противъ Мальбоскета, такъ, что предположенная имъ полная атака долженствовала изумить непріятеля, начавшись везд въ одно время. Работы его, закрытыя оливковыми втвями, приходили къ окончанію, будучи совершенно незамчены Англичанами, которыхъ Бонапарте намревался атаковать внезапно по цлой ихъ оборонительной линіи. Но Гг. Фреронъ и Робеспьеръ, осматривая посты, наткнулись на эту маскированную батарею, и не постигая, для чего четыре мортиры и восемь двадцати-четырехъ-фунтовыхъ пушекъ остаются въ бездйствіи, приказали начать огонь по Мальбоскету безъ дальнйшаго отлагательства.
Генералъ О’Гара, увидя сей важный пунктъ, подверженный столь сильному и неожиданному огню, вознамрился силою отнять у Французовъ эту батарею. Три тысячи человкъ были назначены для этой вылазки, и самъ Генералъ, хотя сіе и считается противнымъ долгу Коменданта важной крпости, ршился ими предводительствовать.
Начало вылазки было очень удачно, но между тмъ, какъ Англичане, полагаясь на пріобртенный ими успхъ, слишкомъ далеко зашли впередъ, преслдуя непріятеля, Бонапарте собралъ свое отступающее войско въ проведенной чрезъ долину транше, и, подкрпивъ его свжими силами, внезапно ударилъ на разсянныхъ Англичанъ съ фланговъ и съ тыла. Тутъ завязалось жаркое дло, въ которомъ самъ Наполеонъ былъ раненъ штыкомъ въ бедро, но, не смотря на важность раны, онъ не оставилъ поля сраженія. Англичане были совершенно опрокинуты, и отступили, оставя своего раненаго Генерала въ рукахъ непріятеля.
Достойно замчанія, что въ продолженіе своего обширнаго воинскаго поприща, Бонапарте никогда лично не сражался съ Англичанами, кром какъ въ этой первой и при Ватерлоо, въ его послдней, пагубной битв. Осада Акра не можетъ служить исключеніемъ, говоря о дйствіи лично.
Потеря начальника, присоединясь къ робости, которую начинали ощущать защитники Тулона, и быстрота сдланнаго осаждающими натиска, по видимому, совершенно разстроили храбростъ гарнизона. Пять батарей были открыты противъ форта Мюльграва, овладніе которымъ Бонапарте считалъ залогомъ успха. Посл двадцати-четырехъ-часовой пальбы, Дюгомье и Наполеонъ положили сдлать общую атаку, на которую Народные Представители не охотно согласились. Колонны пошли на приступъ до разсвта въ сильный дождь. Он были сначала на всхъ точкахъ опрокинуты сильно сопротивляющимся непріятелемъ, такъ что Дюгомье, увидя бгущія въ безпорядк войска, и зная, какихъ послдствій долженъ ожидать за неудачу Республиканскій Генералъ, воскликнулъ: ‘Я погибшій человкъ!’ Возобновивъ однако же усилія, онъ наконецъ одержалъ верхъ: Испанскіе артиллеристы въ одномъ мст отступили, и укрпленіе досталось во власть Французамъ, которые не оказали никакой пощады защищавшимъ оное.
Чрезъ три часа посл взятія форта,— говоритъ Бонапарте,— Представители Народа явились съ обнаженными шпагами въ траншеи, поздравить солдатъ съ успхомъ, увнчавшимъ ихъ храбрость, и принять отъ начальника Артиллеріи вторичное удостовреніе, что по взятіи сего отдаленнаго форта, Тулонъ не избгнетъ ихъ власти. Въ донесеніи своемъ Конвенту, Депутаты превознесли свои собственные подвиги, написавъ, что Рякоръ, Салисети и младшій Робеспьеръ сами шли на приступъ съ оружіемъ въ рукахъ, и, говоря ихъ словами, показывали войскамъ путь къ побд. Съ другой стороны, они безчестно забыли даже упомянуть объ имени Наполеона, которому вполн приписывается сія побда.
Между тмъ Бонапарте не ошибся въ предположеніяхъ своихъ на счетъ послдствія. Начальники союзныхъ войскъ, собравъ наскоро Военный Совтъ, ршились оставить Тулонъ, предвидя, что взятіе Французами укрпленій принудитъ Англійскіе корабли сойти съ рейда, и что они лишатся возможности къ отступленію, если пропустятъ настоящую минуту. Одинъ только Лордъ Гудъ сдлалъ смлое предложеніе попытаться овладть опять Фортомъ Мюльгравомъ и укрпленными высотами.
Но его мужественный совтъ былъ отвергнутъ, и ршительно положили выступить- исполненіе чего отъ страха, обуявшаго разноплеменныя войска, и въ особенности Неаполитанское, было бы еще гораздо ужасне, если бъ не помогла имъ храбрость Англійскихъ матросовъ.
Спасеніе несчастныхъ жителей, умолявшихъ о покровительств, не было забыто, не смотря на суматоху сего отступленія. Множество купеческихъ кораблей и другихъ мелкихъ судовъ доставили возможность посадить на оные всхъ тхъ, которые, страшась ярости Республиканцевъ предпочли оставить Тулонъ. Ужасъ, внушаемый жестокостью побдителей, былъ такъ силенъ, что боле четырнадцати тысячъ человкъ воспользовались этимъ жалкимъ средствомъ спасенія. Однако жъ, кром этого, предстояла еще другая забота.
Положено было истребить арсеналъ, морскіе снаряды и Французскіе корабли, неспособные къ отплытію, въ слдствіе чего ихъ зажгли. Главная часть сего дла была поручена непоколебимому мужеству Сира Сиднея-Смита, исполнившаго оное съ такимъ порядкомъ, который, сообразивъ все, казался почти неимоврнымъ. Испанцы предложили свое содйствіе, которое было принято: они взялись потопить два корабля, служившіе пороховыми магазинами, и истребить нсколько другихъ, пришедшихъ въ ветхость, судовъ. Постепенно распространяющійся пожаръ разлился багровымъ заревомъ, посреди котораго долго были видны мачты и снасти горящихъ кораблей, и которое тускло освщало, подходящія съ разныхъ мстъ къ крпости, Республиканскія войска. Городскіе Якобинцы преслдовали бгущихъ Роялистовъ, ужасный крикъ, вопли мщенія и республиканскіе возгласы раздавались вмст со стонами и мольбами оставшихся бглецовъ, которымъ не удалось ссть на суда.
Пушки Мальбоскета, взятаго ужо Французами и обращенныя противъ городскихъ стнъ, увеличивали тревогу. Вдругъ, подобный землетрясенію, ударъ, происшедшій отъ взрыва нсколькихъ сотъ бочекъ съ порохомъ, заглушилъ вс прочіе звуки, къ полуночному небу взлетли тысячи горящихъ обломковъ, грозившихъ разрушеніемъ всему, на что оные бы низверглись. Вскор послдовалъ второй взрывъ при воспламененіи другаго магазина, съ тми же ужасными послдствіями.
Это усугубленіе ужасовъ зрлища, и безъ того уже страшнаго, произошло отъ Испанцевъ, которые зажгли корабли, служившіе пороховыми магазинами, вмсто того, чтобы потопить ихъ, какъ было предположено.
Отъ недостатка ли доброй воли, отъ небреженія или отъ робости, имъ также не удалось истребить разснащенные корабли, которые имъ были поручены и которые достались Французамъ, весьма мало поврежденные. Британскій ‘лотъ, сопровождая суда, на которыхъ были посажены бгствующіе жители, вышелъ изъ Тулона безъ потери, не взирая на дурно направленные выстрлы со взятыхъ Французами батарей.
Въ сію-то грозную ночь, посреди пожара, слезъ и крови, взошла на горизонтъ звзда Наполеона, и хотя она, до захожденія своего, озаряла множество страшныхъ событій, однако жъ сомнительно, чтобы лучи ея когда либо освщали боле ужасное позорище.
Взятіе Тулона уничтожило вс питаемыя въ южной Франціи надежды на возможность противостать Якобинцамъ. Англичане возбудили противъ себя сильное подозрніе, будто бы они хотли только воспользоваться бунтомъ несчастныхъ жителей для истребленія и уничтоженія морской силы Франціи безъ всякаго желанія оказать существенную помощь Роялистамъ. Сіе обвиненіе было, несправедливо, однако жъ нельзя отвергнуть того, что существовалъ достаточный поводъ къ такому заключенію. Для успшнаго покровительства городу, находившемуся въ такомъ положеніи, какъ Тулонъ, если дйствительно желали оказать оное, потребны были мры, боле достойныя народа, у котораго испрашивалась помощь, и который далъ оную. Но такія мры не были приняты, а оказанное вспомоществованіе, не управляемое талантомъ, почти уничтожилось чрезъ раздоръ между вождями. Войска сражались храбро, но начальники, исключая Флотскихъ офицеровъ, показали мало воинскихъ способностей, и искуснаго соображенія обороны. Одинъ изъ нашихъ соотечественниковъ, не находясь тогда въ служб, но случайно бывшій въ Тулон, отличился въ званіи волонтера {Г. Граммъ Балгоуанъ, нын Лордъ Лейндокъ. Онъ пошелъ на вылазку, и когда дло завязалось, то схвативъ ружье и суму убитаго солдата, далъ столь хорошій примръ войску, что много содйствовалъ къ успху сей вылазки.} и потомъ со славою прошелъ воинское поприще въ Британской арміи. Если бъ онъ, или кто подобный ему, начальствовалъ гарнизономъ, то стны Тулона увидли бы такую же битву, какъ при Баросс, и вроятно, что осада имла бы совершенно другія послдствія.
Изъ жителей Тулона, участвовавшихъ въ защит онаго, столь многіе воспользовались доставленнымъ имъ Англичанами средствомъ къ спасенію, что Республиканская мстительность не могла себ набрать обыкновеннаго количества жертвъ. Многіе однако жъ были разстрляны, и говорили, будто бы Бонапарте начальствовалъ употребленною для сего артиллеріею, какъ въ Ліон, и будто бы онъ письменно поздравлялъ Фрерона и младшаго Робеспьера съ казнью сихъ Аристократовъ, подписавшись Брутъ-Бонапарте, Санкюлотъ. Если онъ дйствительно начальствовалъ при этой казни, то могъ извиниться разв только тмъ, что онъ долженъ былъ сіе сдлать, или самъ погибнуть, но если бъ этотъ случай и письмо точно существовали, то довольно протекло времени съ его низверженія, для того, чтобы доказать справедливость сего обвиненія, и, конечно, много бы нашлось писателей, которые бы это разгласили.
Самъ онъ ршительно отъ сего отрекался, и говорилъ, что жертвы были разстрляны отрядомъ, называемымъ Революціонною Арміею, а не линйными войсками, что и намъ кажется весьма вроятнымъ. Бонапарте, сверхъ того, утверждаетъ, что онъ не только не желалъ возбуждать мщенія Якобинцевъ или быть исполнителемъ онаго, но навлекъ на себя негодованіе тхъ, которыхъ грозный взглядъ былъ смертнымъ приговоромъ, оказавъ покровительство несчастному семейству эмигрантовъ Шабрильанъ, которое, будучи прибито бурею къ берегамъ Франціи, вскор посл осады Тулона, подвергалось опасности погибнуть на гиліотин, и которое онъ спасъ, доставя ему средства къ отплытію моремъ.
Между тмъ слава молодаго начальника артиллеріи быстро возрастала. Справедливость, которую отняли у него Народные Представители, была охотно и искренно отдана ему старымъ ветераномъ Дюгомье. Имя Бонапарте было помщено въ списк представленныхъ имъ къ производству, съ особеннымъ замчаніемъ, что если его обойдутъ, то онъ самъ проложитъ себ дорогу. Въ слдствіе сего онъ былъ утвержденъ во временномъ его званіи баталіоннаго командира, и назначенъ симъ чиномъ въ Италіянскую армію.
До отправленія туда, таланты Наполеона были употреблены Конвентомъ для обозрнія и укрпленія береговъ Средиземнаго моря, порученіе, весьма затруднительное и навлекшее ему множество ссоръ съ мстными нахальствами небольшихъ городовъ, мстечекъ и даже деревушекъ, которые вс желали имть батареи для своего личнаго охраненія, не соображаясь съ общею безопасностью. Сверхъ того, это завело его, какъ мы ниже увидимъ, въ большую непріятность съ самимъ Конвентомъ’
Баталіонный командиръ исполнилъ свое порученіе съ искуствомъ. Онъ раздлилъ потребное число укрпленій на три класса, помстивъ въ первомъ изъ нихъ т, которыя долженствовали защищать гавани и рейды, во второмъ, предназначаемыя для якорныхъ мстъ, мене важныхъ, а въ третьемъ т, которыя устраивались на удобныхъ мстахъ для предупрежденія набговъ и высадокъ на берега сильнаго въ мор непріятеля. Генералъ Гурго написалъ со словъ Наполеона мысли его объ этомъ предмет, которыя могутъ быть очень полезны для приморскихъ береговъ, имющихъ нужду въ такой оборон.
Написавъ объ этомъ Конвенту свое донесеніе, Бонапарте отправился въ главную квартиру Французской арміи, которая находилась тогда въ Ницц, но была отвсюду окружена Сардинцами и Австрійцами, которые, посл нсколькихъ тщетныхъ покушеній Генерала Брюне ихъ вытснить, остались обладателями ущелья Тенде и всхъ Альпійскихъ проходовъ, равно какъ и дороги, ведущей изъ Турина въ Ниццу чрезъ Саоржіо.
Бонапарте усплъ снискать отъ Генерала Дюморбіона и отъ Народныхъ Представителей, Рикора и Робеспьера, одобреніе своему плану, который состоялъ въ томъ, чтобы прогнать непріятеля изъ этой позиціи, принудишь его отступить за верхнія Альпы, и взять Саоржіо, что все удалось, согласно съ его предположеніями.
Саоржіо сдался со значительными магазинами и снарядами, и Французская армія овладла цпью Верхнихъ Альпъ {Сардинцы были вытснены изъ Поль ли Тенде 7 Мая 1794 года.}, которыя могли быть удерживаемы малымъ числомъ войскъ, защищавшихъ проходы, что позволяло употребить въ дло большую часть Италіянской арміи (какъ ее уже называли, хотя она едва только переступила чрезъ границу). Изыскивая средства къ достиженію сихъ успховъ, Бонапарте имлъ случаи совершенно узнать эту Альпійскую страну, гд ему вскор предстояло одерживать побды собственно для себя, а ne для другихъ, которые пріобртали себ славу, дйствуя по его предначертаніямъ. Но между тмъ, какъ онъ симъ занимался, его обвинили передъ Конвентомъ, и если бъ онъ мене былъ извстенъ своими патріотическими чувствами, то это бы дорого ему стоило.
Въ план своемъ для защиты береговъ Средиземнаго моря, Наполеонъ предложилъ исправить старую государственную тюрьму въ Марсел, называемую крпостью Св. Николая, дабы она могла служить пороховымъ магазиномъ. Преемникъ его въ этомъ город, приступивъ къ исполненію сего, возбудилъ подозрніе въ патріотахъ, которые донесли, что начальникъ Марсельской Артиллеріи, распоряжавшій работами, исправляетъ сію крпость съ тмъ, чтобы она послужила Бастиліею для заключенія добрыхъ гражданъ. Офицеръ сей, будучи потребованъ предъ Судъ Конвента, оправдался тмъ, что планъ сей сочиненъ не имъ, а предмстникомъ его, Наполеономъ.
Однако жъ Народные Представители при Италіянской арміи, не въ состояніи будучи безъ него обойтиться, вступились за него предъ Конвентомъ, и такъ объяснили ему побудительныя причины сего дда, что онъ избавился отъ всякаго подозрнія, даже въ глазахъ недоврчиваго Комитета Общественнаго Благосостоянія.
До конца 1794 года, дйствія Италіянской арміи были незначительны, а случившееся 9 и 10 Термидора (27 и 28 Іюля) того же года паденіе Робеспьера имло неблагопріятныя послдствія для Наполеона, который былъ друженъ съ братомъ тирана, и по своему образу мыслей принадлежалъ къ числу приверженцевъ его партіи. Онъ старался оправдаться своимъ невдніемъ настоящей цли замысловъ тхъ, которые пали, и, въ извиненіе себ, сознавался, что друзья его совсмъ не т люди, какими онъ ихъ считалъ.
Принявъ этотъ способъ защищенія, онъ поспшилъ возстать противъ той политической системы, за приверженность къ которой его обвиняли. ‘Я жалю,’ писалъ онъ къ одному изъ своихъ знакомыхъ: ‘о судьб младшаго Робеспьера, но хотя бы даже онъ былъ мн братъ, то и тогда я бы закололъ его своею рукою, если бъ узналъ, что онъ иметъ тиранскіе замыслы.’
Эти Наполеоновы оправданія не слишкомъ благопріятно были приняты. Опасность положенія его еще увеличилась, когда опять вступили въ Конвентъ т Члены, которые были выгнаны и удалены Якобинцами. Вліяніе Умренныхъ, при воспоминаніи о ужасахъ прошедшаго и опасеніяхъ на счетъ будущаго, становилось ощутительне, по мр того, какъ число ихъ въ Конвент увеличивалось. Принадлежавшіе къ Якобинской партіи офицеры были предметомъ ихъ гоненія, и они старались, сколько возможно, очистить армію отъ тхъ, которыхъ они считали врагами порядка и своими собственными, тмъ боле, что Якобинскія правила продолжали сильне поддерживаться въ войск, чмъ между гражданами.
О причин сего мы уже упомянули) но, можетъ быть, не безполезно здсь повторить, что солдаты испытали вс выгоды служить грозному правительству, которое вело ихъ къ побдамъ, давая имъ средства одерживать оныя, между тмъ, какъ они не были свидтелями жестокостей, свершаемыхъ Якобинцами внутри государства. Партія Умренныхъ очень желала уменьшить силу Якобинцевъ въ арміи, чрезъ удаленіе офицеровъ, которыхъ считали наиболе преданными ихъ правиламъ. Бонапарте, въ числ прочихъ, былъ отставленъ отъ своего мста, и нсколько Бремени содержался подъ арестомъ. Его освободили въ слдствіе ходатайства соотечественника его Салисещи, сохранившаго еще нкоторое вліяніе между Термидорцами, и, кажется, что въ это время Бонапарте здилъ въ Марсель, повидаться со своимъ семействомъ, хотя въ настоявшемъ своемъ положеніи онъ и мало могъ доставить оному утшенія.
Въ Ма мсяц 1195 года, онъ пріхалъ въ Парижъ искать себ мста по Артиллеріи. Недостатокъ друзей и нужда встртили его въ семъ город, котораго онъ въ скоромъ времени долженствовалъ сдлаться повелителемъ. Нкоторые люди, однако жъ, помогли ему, и въ числ ихъ знаменитый актеръ Тальма, который зналъ его въ Военной Шкод, и тогда еще имлъ великія надежды на ролю, которую будетъ играть въ свт Маленькій Бонапарте {По свидтельству покойнаго Джона Филиппа Кембле.}.
Съ другой стороны, одинъ, весьма важный человкъ препятствовалъ его опредленію, подъ предлогомъ, что онъ Якобинецъ. Обри, старый артиллеристъ и Предсдатель Военнаго Комитета, преградилъ ему дорогу. Его хотли было перевести изъ Артиллеріи въ пхоту. Онъ сильно заспорилъ противъ этого перемщенія, и когда Обри, разгорячившись, сказалъ, что онъ слишкомъ еще молодъ, то Бонапарте возразилъ, что служба на пол брани должна имть предпочтеніе предъ лтами. Предсдатель, мало бывшій въ дйствительной служб, счелъ этотъ отвтъ личною себ обидою) а Наполеонъ, не входя въ дальнйшія объясненія, потребовалъ себ отставки. Ему, однако жъ, оной не дали, и онъ остался въ числ офицеровъ, ожидающихъ опредленія, и которыхъ надежды основывались единственно на ихъ личномъ достоинств.
Бонапарте имлъ въ своемъ характер нчто, свойственное его родин — онъ никогда не забывалъ ни благодянія, ни обиды. Находясь на высшей степени своего величія, онъ всегда былъ особенно расположенъ къ Тальм, и даже удостоивалъ его своимъ дружествомъ, между тмъ какъ Обри, сосланный за сообщничество съ Пишегрю, въ Кайенъ, былъ исключенъ имъ изъ числа тхъ, которые получили позволеніе возвратиться во Францію, и Обри умеръ въ Демерари.
Какъ положеніе Наполеона съ каждымъ днемъ становилось хуже, то онъ просилъ Барраса и Фрерона, сохранившихъ нкоторую власть, объ опредленіи его куда нибудь по Артиллеріи, и даже просилъ позволенія итти въ Турецкую службу для обученія Мусульманъ дйствію орудіями.
Воображенію позволено представлять себ его достигшимъ званія Пати, или, можетъ быть, и выше, ибо гд бы ему ни привелось быть, онъ не могъ остаться въ посредственности. Самъ онъ питалъ этого рода мысли: ‘Какъ странно было бы/ говаривалъ онъ: ‘если бы маленькій Корсиканскій Артиллеристъ сдлался Царемъ Іерусалимскимъ!’— Ему предложили мсто въ Ванде, но онъ отъ него отказался, и наконецъ былъ назначенъ начальникомъ Артиллерійской бригады въ Голландіи.
Но ему предназначено было возвыситься въ земл, гд существовало столько различныхъ, враждующихъ партій, какъ во Франціи, посреди борьбы его соотечественниковъ, по ихъ плечамъ и головамъ на верхнюю степень величія, до какой Фортуна можетъ возвести частнаго человка. Времена требовали человка, имющаго такія, какъ онъ, способности — и ему вскор представился случай употребить ихъ.
Французамъ вообще опротивлъ Народный Конвентъ, который безпрестанными своими опалами лишилъ ихъ всхъ людей съ талантами, съ краснорчіемъ и одаренныхъ силою духа, которыхъ они имли. Собраніе сіе сдлалось для всхъ ненавистнымъ и презрительнымъ, чрезъ то, что оно два года служило покорнымъ орудіемъ свирпымъ владыкамъ ужаса, тогда, какъ, показавъ твердость, оно могло бы содйствовать къ прекращенію Революціи 9 Термидора, при самомъ начал сей страшной анархіи, какъ то произошло посл длинной цпи неслыханныхъ жестокостей. Конвентъ не слишкомъ былъ богатъ талантами, даже и по возвращенія своихъ изгнанныхъ членовъ, словомъ сказать, онъ совершенно лишился общественнаго доврія. Въ слдствіе чего, дабы удовлетворить общему желанію, онъ положилъ разойтиться.
Но прежде совершеннаго сложенія съ себя власти, нужно было пріуготовить на будущее время какой нибудь образъ правленія.
Якобинская Конституція 1793 года существовала еще на бумаг, но хотя въ ней и заключался неотмненный законъ, угрожающій смертью всякому, кто бы предложилъ перемну въ образ правленія, а никто, повидимому, не считалъ сего закона дйствительнымъ, и не смотря на торжественность, съ которою онъ былъ принятъ и утвержденъ всмъ народомъ, его теперь забыли и отмнили, хотя по безгласному, но по всеобщему соглашенію.
Не боле были расположены принять Конституцію Жирондистовъ 1791 года, или Демократическую Монархію 1792 года,— единственныя изъ правительствъ, о которыхъ можно сказать, что он пользовались нсколько мсяцевъ ненадежнымъ существованіемъ. Подобно какъ для всеобщаго преобразованія цлаго свта, должно бы все вновь созидать — также и тутъ приходилось все передлывать.
Каждое изъ сихъ правительствъ было освящено народною присягою и приличными въ такихъ случаяхъ обрядами, но, по общему мннію, ни одно изъ нихъ не имло основательныхъ началъ, и не представляло средствъ ни къ собственному обезпеченію, ни къ защит жизни и правъ подданныхъ. Съ другой стороны, каждый, не имвшій выгодъ отъ послдняго безначалія и не участвовавшій въ кровопролитіи и тиранств, составлявшихъ главное существо онаго, страшился одной мысли возобновленія правительства, которое дйствовало съ притснительнымъ самовластіемъ, всегда бывающимъ слдствіемъ Революціи. И въ самомъ дл, поддерживать доле революціонное правленіе, значило бы подражать невжд, площадному лекарю, который упорно продолжаетъ давать выздоравливающему больному т же самыя сильныя и опасныя лекарства, которыя искусный врачъ тотчасъ прекращаетъ, какъ только он произвели благопріятный переломъ.
Кажется, вообще вс почувствовали и признали, что соединеніе Исполнительной и Законодательной властей въ томъ вид, какъ ими пользовался Конвентъ, давало поводъ къ самому ненавистному тиранству и что для основанія прочнаго правительства, Исполнительная власть и исправленіе Министерскихъ обязанностей, долженствовали быть поручены нсколькимъ разнымъ лицамъ, да которыхъ бы лежала отвтственность предъ Законодательною властью въ исполненіи оной, но которыя бы не подлежали прямой отъ нея зависимости и не пользовались бы сею властью, какъ проистекающею непосредственно отъ ихъ же сословія. Отъ сихъ размышленій родились другія о польз раздлить самый законодательный корпусъ на дв Палаты, изъ которыхъ одна обуздывала бы другую, и чрезъ дйствіе своего посредства останавливала бы слишкомъ поспшныя ршенія одной Палаты, поставляя преграду всякому, кто, подобно Робеспьеру, достигнувъ въ сей Палат диктаторства, захотлъ бы сдлаться самовластнымъ тираномъ цлаго государства. Такимъ образомъ, утомленные Французы наконецъ начали усматривать въ Британской Конституціи и въ систем равновсія властей, на коей она основана, лучшее средство къ обезпеченію свободы и къ сохраненію порядка. Разсудительные люди постепенно убдились, что въ надежд найти нчто лучше системы, освященной многолтними опытами, они до сихъ поръ учреждали у себя одни только образчики правленія, которымъ сперва удивлялись, рукоплескали, а потомъ ихъ пренебрегали и откидывали, вмсто того, чтобы принять простую машину, способную, какъ говорятъ механики, хорошо дйствовать.
Если бъ эти чувства, которыя защищалъ Мунье и другіе, одержали верхъ при начал Революціи, то Франція и Европа избавились бы отъ кровопролитія и отъ всхъ бдствій, угнетавшихъ ихъ въ продолженіе двадцати-лтней войны, бывшей слдствіемъ сего великаго переворота. Франція имла тогда Короля, дворянъ, изъ которыхъ могъ быть избранъ Сенатъ, и множество людей, способныхъ для составленія Нижней Палаты или Палаты Депутатовъ. Но благопріятный случай былъ пропущенъ, и когда зодчіе, можетъ быть, ршились воздвигнуть зданіе, предполагаемое ими, по плану ограниченной монархіи, то матеріяловъ для постройки нельзя ужъ было отыскать.
Законный Король Франціи конечно существовалъ, но онъ находился въ изгнаніи, въ чужой земл, и знатные дворяне, изъ которыхъ преимущественно слдовало составить Палату Перовъ или Наслдственный Сенатъ, могли быть отысканы только въ иностранной служб) притомъ же они слишкомъ были раздражены претерпнными ими страданіями, для того, чтобы можно было имть надежду, что они когда либо согласятся содйствовать тмъ, которые изгнали ихъ изъ отечества и лишили ихъ собственности. Если бъ не эти обстоятельства, и проистекающія отъ оныхъ соображенія, то весьма вроятно, что въ ту эпоху, до которой мы теперь достигли, возникавшая противъ Якобинцевъ непріязнь могла искусно быть склонена въ пользу Бурбоновъ.
Но, не смотря на всеобщее чувство сожалнія, пробуждающееся при сравненіи мирныхъ дней Монархіи съ царствомъ ужаса — кроткаго правленія Лудовика XVI съ тиранствомъ Робеспьера,— прежняго спокойствія и безопасности съ недавнимъ кровопролитіемъ и грабительствомъ,— кажется, что это было еще одно только расположеніе къ составленію Королевской партіи, а не духъ партіи, уже существующей. Все было готово къ тому, чтобы воспылать огнемъ Роялизма, но никто еще не сообщалъ искры, долженствующей возжечь его, и противъ этого всеобщаго расположенія существовали сильныя препятствія.
Вопервыхъ, мы уже упоминали, почему Французскія арміи боле были привержены къ Республик, во имя которой он воевали и пріобрли всю свою славу, и которая своимъ быстрымъ и дятельнымъ управленіемъ такъ улучшила жребій солдата, что онъ не видлъ и не чувствовалъ бдствій, угнетавшихъ остальную часть народа. Французскій солдатъ сражался не только за демократію, но и прямо противъ Короля. Воинскій кликъ его былъ: Да здравствуетъ Республика! а въ Ванде, на Рейн и въ другихъ мстахъ, противники его на пол брани имли своимъ возгласомъ слова: Да здравствуетъ Король!
Роялисты дйствительно считались самыми злйшими врагами военнаго сословія во Франціи, и таково было въ сіи времена отвращеніе солдатъ къ одной мысли возвратиться подъ прежнее управленіе, что если бъ какой нибудь Генералъ былъ способенъ подражать Монху, то вроятно, что онъ подвергся бы участи Ла Файета и Дюмурье.
Другое, почти непреодолимое препятствіе къ возстановленію Бурбоновъ, Встрчалось въ великихъ переворотахъ, происшедшихъ въ недвижимыхъ имніяхъ. Если бъ изгнанные Принцы были опять призваны, то они бы не могли, по истеченіи столь недавняго времени, не сдлать постановленій въ пользу своихъ приверженцевъ и не содйствовать къ тому, чтобы имущества, отнятыя за ихъ дло, были возвращены или по крайней мр по оцнк заплачены, такое удовлетвореніе раззорило бы всхъ пріобртшихъ народныя помстья, и слдовательно произвело бы всеобщее потрясеніе правъ собственности въ цломъ государств.
Тоже самое произошло бы и съ церковными имніями. Христіаннйшій Король не могъ вступишь на престолъ, не повелвъ возвратить, если не вс, то по крайней мр хоть часть церковныхъ помстьевъ. Нельзя исчислить, какъ много нашлось бы людей, богатыхъ и со связями, которые, владя народными помстьями, т. е. принадлежавшими прежде церкви или эмигрантамъ, принуждены были бы для собственныхъ своихъ выгодъ, воспротивиться возстановленію Бурбоновъ. Революціонное Правительство слдовало жестокому, но весьма основательному правилу Шотландскаго Реформатора: — ‘Разоряйте гнзда,’ говорилъ Кноксъ, поощряя чернь къ разрушенію церквей и монастырей: ‘и грачи разлетятся.» — Французское Правительство, разбивкою и распродажею имній эмигрантовъ и духовенства, положило почти непреодолимую преграду къ возвращенію прежнихъ владльцевъ. Всадники, въ продолженіе великой междоусобной войны въ Англіи, были обременяемы и доводимы до нищеты налогами и поборами’, но недвижимыя ихъ имнія, говоря вообще, оставались въ ихъ владниц и они удерживали, хотя въ нищет и угнетеніи, духъ народной аристократіи, ослабленный, но, не угасшій. Во Франціи, вліяніе владльцевъ перешло совершенно къ другимъ людямъ, которые ршились удержать пріобртенное ими и возстать противъ тхъ, которые вздумали бы отыскивать прежнія права свои.
Наконецъ, боязнь и совсть говорили тмъ, которые правили тогда Франціею, что сами они подвергнутся большой опасности при одномъ только вызов къ возвращенію изгнанной Королевской Фамиліи. Владычествовавшій тогда Конвентъ осудилъ на смерть Лудовика XVI, — съ какою же надеждою на прощеніе посадилъ бы онъ на тронъ его брата? Онъ торжественно, всенародно отказался врить существованію Бога: какъ же онъ могъ участвовать въ возстановленіи народной Церкви? Нкоторые изъ членовъ его оставались еще республиканцами по чувствамъ своимъ и по убжденію, а другіе, какихъ была большая часть, не могли отречься отъ демократіи, не сознавшись въ тоже время, что вс насильственныя мры, употребленныя ими для поддержанія ихъ системы, были не что иное, какъ злодянія и вроломства.
Этотъ страхъ возмездія былъ сильно ощущаемъ Конвентомъ. Въ особенности Термидорцы, низвергшіе Робеспьера и теперь на его мст царствующіе, боле имли причинъ бояться всякаго противуреволюціоннаго движенія, чмъ вообще вс прочіе представители, изъ которыхъ многіе были только простыми свидтелями длъ, свершенныхъ Баррасомъ и Таліаномъ. Люди боязливые усмирились бы отъ одного возвращенія Короля, а Жирондистовъ, по незначительности ихъ партіи, съ безопасностью можно было бы презрть.
Но Термидорцы находились совсмъ Въ другомъ положеніи. Они были довольно важны для того, чтобы сдлаться ненавистными и возбудить къ себ зависть, они имли въ рукахъ своихъ власть, что долженствовало навлечь на нихъ подозрнія возстановленнаго Монарха, и они шли опасною стезею, будучи нетерпимы Умренными, которые вспоминали объ нихъ, какъ о сообщникахъ Робеспьера и Дантона, и ненавидимы Якобинцами, которые видли въ Таліан и Баррас бглецовъ изъ ихъ партіи и разрушителей власти Санкюлотовъ. По этому они имли справедливыя причины опасаться, что литась власти, теперь у нихъ находящейся, они подвергнутся строгой отвтственности за вс бды революціи.
Такимъ образомъ, благопріятныя для Бурбоновъ чувства встрчали себ препятствіе: 1. въ нерасположеніи къ нимъ войскъ, 2. въ опасеніи разстройства и бдствій, долженствовавшихъ произойти отъ всеобщаго ниспроверженія правъ собственности, и 3. въ личной боязни заправлявшихъ длами людей, которые чувствовали, что ихъ собственная безопасность зависла отъ поддержанія республиканскаго правительства.
Однако жъ мысль учредить Монархію, такъ вообще была признаваема самымъ простымъ и лучшимъ средствомъ для возстановленія опять порядка и прочнаго правительства, что нкоторые государственные люди предлагали опять ввести оную, перемнивъ только династію. Въ слдствіе сего, были представлены различныя особы, въ томъ предположеніи, что отстранивъ отъ престола законнаго наслдника, можно избгнуть опасностей, нераздльныхъ съ его правами, и предохранить себя отъ возмездія, котораго они боялись. Сынъ Герцога Орлеанскаго былъ предложенъ, но воспоминаніе объ отц ему воспрепятствовало. По другому сумазбродному предположенію, сочли Герцога Іоркскаго или Герцога Брауншвейгскаго способными сдлаться Конституціонными Королями Франціи. Даже самъ Аббатъ Сіесъ, какъ говорятъ, объявилъ свое мнніе въ пользу послдняго Принца.
Но, не уваживъ желаній или мнній народа, вн Палаты изъявляемыхъ, Конвентъ ршился учредить такой образъ правленія, при которомъ въ республиканскія уложенія можно бы ввести нчто прочное изъ Монархическихъ уставовъ, чмъ вмст и поправить прежнія заблужденія, и сохранить хоть наружный видъ постоянства предъ глазами Европы.
Для сего одинадцати Коммиссарамъ, избраннымъ большею частью изъ бывшихъ Жирондистовъ, было поручено составленіе по новымъ правиламъ новой Конституціи, долженствовавшей утвердишься всенароднымъ одобреніемъ и присягою Французовъ, а чрезъ короткое время подпасть тому и.е пренебреженію, которому подверглись прежнія постановленія. Но предполагали, что сія послдняя будетъ составлена такимъ образомъ, что соединитъ въ себ прочность Монархическаго правленія съ названіемъ и Формами Демократіи.
Дабы составляемая Французскими Коммиссарами Конституція соотвтствовала достоинству народа, и льстила его тщеславію, то для нея взяли за образецъ Римскую Республику, подражая тому, что уже произвело главныя ошибки и преступленія революціи. Исполнительная власть предоставлялась Совту изъ пяти особъ, названныхъ Директорами, которые имли бы право заключать миръ, объявлять войну, исполнять законы и вообще управлять государствомъ, но которымъ не дозволялось участвовать въ законодательств.
Такое распоряженіе было сдлано въ угодность тмъ, которые въ особ одного Директора, занимающаго мсто, подобное мсту Штатгальтера въ Голландіи или Президента въ Соединенныхъ Штатахъ, видли нчто, слишкомъ близкое къ Монархическому правленію. Посему -то, говорятъ, Луветъ и предостерегъ отъ учрежденія такого сана, увряя, что если предоставить народу выборъ лица на сіе мсто, то онъ изберетъ наслдника Бурбоновъ. Но неудобствъ сей Пентархіи нельзя было скрыть, и неизбжнымъ слдствіемъ Совта, столь многочисленнаго, долженствовало быть: или, что въ этомъ верховномъ государственномъ сословіи, гд наиболе требовались сила и единство, произойдетъ раздоръ съ перевсомъ большинства голосовъ, или, что одинъ или двое изъ Директоровъ, боле предпріимчивые и способные, возьмутъ первенство надъ прочими, и поступятъ съ ними, не какъ съ товарищами, а какъ съ подчиненными. Хотя законодатели сіи знали, что цлой Римской Имперіи было недостаточно для удовлетворенія самолюбію трехъ человкъ, однако жъ они повидимому надялись, что согласіе я единодушіе между ихъ пятью Директорами не нарушатся, хотя имъ доставалось управлять однимъ только народомъ, и, сообразно съ симъ, они ршились.
Учредивъ такимъ образомъ исполнительную власть, составили законодательный корпусъ изъ двухъ Совтовъ: Старшаго, наименованнаго Совтомъ Старйшинъ, въ вид Палаты Перовъ, и Младшаго, который по числу своихъ членовъ, получилъ названіе Пятисотнаго Совта. Оба они были избирательные, и одно только различіе лтъ составляло разницу между сими двумя Палатами. Члены Пятисотнаго Совта должны были имть по крайней мр двадцать пять лтъ отъ роду, а посл седьмаго года Республики, имъ положено имть полныхъ тридцать лтъ. Въ этой Палат законы долженствовали быть предлагаемы, и, по полученіи одобренія, они представлялись въ Совтъ Старйшинъ. Условіями, для засданія въ послдней Палат, требовалось: имть сорокъ лтъ и быть женатымъ или вдовцемъ. Холостые, хотя и старе сихъ лтъ, считались неспособными къ законодательству, можетъ быть, по недостатку семейной опытности.
Совтъ Старйшинъ имлъ власть отвергать длаемыя ему Пятисотнымъ Совтомъ представленія, или, принявъ и одобривъ оныя, обращать ихъ въ законъ. Симъ средствомъ, конечно, выигрывалось то, что каждый, вновь предлагаемый законъ, подвергался разсмотрнію двухъ отдльныхъ Палатъ, которыя зрло его обсуживали и разбирали, но ни одна изъ этихъ Палатъ не имла своего особеннаго характера, или отдльной выгоды, которыя бы могли побудить Совтъ Старйшинъ, при разсмотрніи какой либо мры, представляемой Пятисотнымъ Совтомъ, сдлать заключеніе, отличное отъ того, которое вроятно встртилось бы оному при его собственныхъ предварительныхъ совщаніяхъ.
Слдовательно нельзя было ожидать того разнообразія сужденій, которое могло бы возникать въ собраніяхъ, составленныхъ изъ людей, различныхъ званій и состояній, и слдовательно смотрящихъ на тотъ же предметъ съ различныхъ и противоположныхъ точекъ.
Существенная же выгода сего состояла по крайней мр въ нкоторой отсрочк и замедленіи до окончательнаго утвержденія какой либо мры. Одинъ изъ тогдашнихъ Ораторовъ, на возраженія, возникшія противъ такого состава Палатъ, отвтствовалъ, что Младшій Совтъ есть воображеніе, а Совтъ Старйшинъ разсудокъ народа, ибо первому предназначалось изобртать и предлагать разныя новыя постановленія, а послднему разсматривать и утверждать оныя.
Это могло быть оспорено, и хотя сравненіе и остроумно было придумано, но его нельзя было принять за доказательство.
Вообще, однако жъ, составъ Конституціи 5-го года, т. е. 1795, показывалъ боле опытности, благоразумія я основательности, чмъ вс до сего ей предшествовавшія, и хотя вступленіе въ оную начиналось обычнымъ провозглашеніемъ Правъ Человка, но обязанности его къ законамъ и къ обществу были въ первый еще разъ изложены благороднымъ и сильнымъ слогомъ, показывающимъ желаніе сочинителей сего уложенія обуздать впредь революціонныя насильства.
Но вновь обнародованная Конституція имла недостатокъ общій всмъ, ей предшествовавшимъ: она была совершенно нова, и не освящена опытомъ ни во Франціи, ни въ какой либо другой стран, это была только политическая попытка, которой послдствія не могли оказаться прежде испытанія оной на дл, И которая въ продолженіе нсколькихъ лтъ, долженствовала быть, мене предметомъ уваженія, чмъ критики. Мудрые законодатели, даже и тогда, какъ времена, измненіе въ обычаяхъ, или успхи просвщенія требовали соотвтственныхъ перемнъ въ уложеніяхъ ихъ предковъ, старались по возможности сохранить прежній видъ и свойство законовъ, въ которые было нужно ввести правила и духъ, приспособленные къ положенію вещей и къ понятіямъ времени. Любовь къ отечеству столь же сильна, какъ и привязанность къ вр. Мы уважаемъ наши законы, не потому только, что, они наши, но потому, что ими руководствовались наши предки, и если намъ предлагаютъ новый образъ правленія, то хотя бы онъ теоретически, можетъ статься, былъ и лучше того, подъ которымъ народъ долгое время находился, но къ нему столь же трудно было бы внушить народное уваженіе, какъ ко вновь написанному образу Богородицы, вмсто лика давно чтимой Сарагосскими жителями Столбовой Двы.
Однакожъ Конституція 3-го года, не смотря на вс ея недостатки, охотно была бы принята вообще всмъ народомъ, ибо она нкоторымъ образомъ обеспечивала отъ революціонныхъ бурь, если бъ Термидорцы, изъ личныхъ выгодъ, не исказили оной и не сдлали ее мечтательною, введя въ нее способъ удержать при себ свою неправедную власть. Не должно забывать, что эти побдители Робеспьера участвовали во всхъ его злодйствахъ, прежде чмъ сдлались его личными врагами, и что, лишась своего вліянія и мстъ, что вроятно ихъ ожидало при свободномъ избраніи представительнаго корпуса, они долженствовали подвергнуться лично большой опасности.
И такъ, ршась удержать власть въ своихъ рукахъ, Термидорцы съ пренебреженіемъ, близкимъ къ презрнію, допустили принятіе Конституціи и одобреніе оной Конвентомъ. Но, подъ предлогомъ, что безразсудно было бы лишать государство людей, привыкшихъ къ исправленію длъ, они составили два указа, изъ которыхъ однимъ повелвалось Избирательнымъ Коллегіямъ назначить въ представители двухъ Совтовъ новой Конституціи по крайней мр дв трети Членовъ, нын засдающихъ въ Конвент, а другой предписывалъ Конвенту, въ случа недостатка сихъ двухъ третей изъ ныншнихъ Депутатовъ, дополнить число ихъ людьми, изъ нея же взятыми, однимъ словомъ, что ей предоставлялось избрать изъ своихъ собственныхъ Членовъ большую часть преемниковъ своихъ въ законодательной власти.
Эти два указа были представлены Нижнимъ Собраніямъ народа (Assembles Primaires), и употреблены вс возможныя хитрости, чтобы ихъ одобрили.
Но народъ, и въ особенности городъ Парижъ, возсталъ противъ этого неправильнаго присвоенія власти. Вспомнили, что вс Члены, засдавшіе въ первомъ Народномъ Собранія, хотя и отличные по своимъ талантамъ, были по этой причин отстранены отъ выбора во второе Законодательное Собраніе, а теперь люди, не могущіе ни въ какомъ отношеніи равняться съ тми, которые были товарищами Мирабо, Мунье и другихъ великихъ мужей, не только присвоивали себ право быть опять избранными, но дерзали постановить правиломъ, чтобы дв трети изъ числа ихъ были необходимы для составленія Законодательнаго Собранія, котораго Члены по смыслу и по духу Конституціи долженствовали свободно избираться народомъ. Избиратели, и въ особенности отъ Частей города Парижа, съ негодованіемъ спрашивали, на какихъ общественныхъ заслугахъ Члены Конвента основывали права свои на преимущество, столь несправедливое и беззаконное.
Въ тхъ, которые наиболе тутъ дйствовали и которымъ въ особенности приписывалось сіе постановленіе,— они видли бывшихъ участниковъ во владычеств ужаса, которые желали удержать при себ насильственную власть, хотя и будучи расположены къ умренному употребленію оной, и которымъ потеря мстъ вроятно долженствовала стоить потери головъ, прочіе представляли собою только толпу трусливыхъ, устрашенныхъ рабовъ, старающихся купить себ личную безопасность жертвою сисей чести и обязанностей предъ народомъ, да и въ самомъ дл, что былъ въ состав своемъ Конвентъ, объявившій столь великое число своихъ Членовъ необходимыми для государственной службы, судя по прежнимъ дламъ его, не что иное, какъ истуканъ, составленный частью изъ желза, частью изъ грязи, и орошенный кровью многихъ тысячъ жертвъ, машина безъ собственной воли, но способная на ужаснйшія дла подъ вліяніемъ свирпыхъ людей, родъ Молоха, котораго имя употреблялось его жрецами для свершенія самыхъ варварскихъ жертвоприношеній:. Короче сказать, эти опытные въ государственной служб люди, безъ посредства которыхъ предполагалось, что не въ состояніи были производиться народныя дла, могли спастись отъ тяготющаго надъ ними обвиненія, только сознаніемъ въ совершенной своей трусости и жалкою отговоркою, что въ продолженіе двухъ лтъ, они присутствовали, подавали голосъ и судили но одному только принужденному страху.
Такая подлость длала людей, унизившихъ себя оною, недостойными, не только управлять другими, но даже существовать, и, не смотря на то, дв трети изъ нихъ, по собственному ихъ опредленію, долженствовали быть предложены народу, какъ необходимое количество его представителей.
Такъ судили въ своихъ частныхъ собраніяхъ жители Парижа, наиболе раздраженные противъ самовластія и притсненія, обнаруживающихся въ этихъ насильственныхъ постановленіяхъ, ибо они не могли забыть, что чрезъ ихъ содйствіе и чрезъ покровительство Народной Гвардіи, Конвентъ нсколько разъ былъ спасенъ отъ убійства.
Между тмъ, продолжали поступать донесенія отъ нижнихъ народныхъ собраній о новой Конституціи, которая была ими почти единогласно одобрена и о двухъ указахъ, предписывающихъ избрать дв трети представителей изъ ныншнихъ Членовъ Конвента, на счетъ чего существовало большое разногласіе. Конвентъ, ршась, во что бы то ни стало, поддержать беззаконныя и насильственныя мры, имъ предложенныя, истолковалъ по своему сіи донесенія и объявилъ, что оба указа одобрены большинствомъ голосовъ въ Нижнихъ Собраніяхъ. Парижскіе граждане усомнились въ справедливости сего объявленія, назвали его ложнымъ, потребовали балотировки, и открыто воспротивились Конвенту. Дозволеніе собираться въ Частяхъ города, по поводу предоставленія дла народному сужденію, давало имъ возможность узнать свою силу, и поощрять другъ друга словами и рукоплесканіями.
Они были еще боле подстрекаемы людьми, одаренными литературными талантами, которые воспріяли власть свою вмст со свободою книгопечатанія. Наконецъ, они объявили засданія свои постоянными и имющими право блюсти свободу Франціи. Большая часть Народной Гвардіи присоединилась въ этомъ случа къ нимъ противъ существующаго правительства, и начинали поговаривать о томъ, чтобы пользуясь силою и многолюдствомъ, итти къТюльери, и предписать Конвенту законы ружьями, такъ, какъ бунтовавшая въ предмстіяхъ чернь сдлала сіе пиками.
Конвентъ, нелюбимый уже народомъ и завязавшійся въ дло, противное его выгодамъ, началъ боязливо озираться вокругъ, ища себ помощи. Онъ больше всего надялся на пятитысячный отрядъ регулярныхъ войскъ, стоящій въ Париж и въ окрестностяхъ онаго. Войска сіи тмъ охотне приняли сторону правительства, что возмущеніе сіе было ршительно въ аристократическомъ дух, а Французскія арміи, какъ мы уже неоднократно повторяли, были привержены къ Республик. Притомъ же, настоящія линейныя войска, по обыкновенію, презирали Народную Гвардію, и по одному ужъ этому готовы были проучить этихъ воиновъ самозванцевъ. Конвентъ имлъ у себя также нсколько сотъ артиллерійстовъ, которые со взятія Бастиліи остались ревностными Демократами. Однако жъ, все еще опасаясь послдствій, онъ присоединилъ къ этимъ силамъ еще войско гораздо худшаго разбора. Это было ополченіе изъ полуторы тысячи охотниковъ, наименовавшее себя Священнымъ Отрядомъ или Патріотами 1789 года.
Оно составлялось изъ самой сволочи предмстій, изъ тюремныхъ бродягъ и изъ остатковъ мятежной дружины, которая, составляя стражу Геберта и Робеспьера, служила орудіемъ, исполнявшимъ вс ихъ жестокости. Конвентъ провозгласилъ ихъ людьми 10 Августа — и конечно ихъ можно было назвать убійцами 2 Сентября. Предполагали, что видъ этой стаи алчущихъ псовъ, готовыхъ къ спуску, устрашитъ Парижскихъ гражданъ, въ которыхъ одинъ видъ ихъ пробуждалъ столь ужасныя воспоминанія.
Они дйствительно внушили къ себ ужасъ, но съ тмъ вмст и ненависть, и какъ многолюдство и храбрость гражданъ давали имъ возможность противостать ярости Терористовъ и искуству употребленныхъ противъ нихъ регулярныхъ войскъ, то слдовало ожидать жаркой и притомъ сомнительной борьбы. Но, какъ обыкновенно бываетъ, все долженствовало зависть отъ храбрости и отъ распоряженій начальниковъ.
Городскія Части назначили своимъ главнымъ предводителемъ Генерала Даникана, стараго служиваго, не слишкомъ знаменитаго своими воинскими подвигами, но впрочемъ очень достойнаго человка. Конвентъ сначала избралъ было Генерала Мену, и послалъ его со значительными силами въ Лепелетьерскую Часть, обезоружить тамошнюю Народную Гвардію. Часть сія есть одна изъ богатйшихъ, и слдовательно одна изъ наиболе напитанныхъ аристократическимъ духомъ въ цломъ Париж, будучи обитаема банкирами, купцами, зажиточнйшими торговцами и вообще самыми отборными людьми. Жители оной составляли баталіонъ Народной Стражи Двъ-Св.-омы, единственный, который, принявъ участіе въ защит Тюльери, раздлилъ жребій Швейцарской Гвардіи въ достопамятный день 10 Августа. Сія часть города продолжала питать т же чувства, и когда Мену явился со своимъ войскомъ, въ сопровожденіи Члена Конвента Да Порта, то онъ нашелъ гражданъ подъ ружьемъ, и столь готовыхъ отразить силу силою, что посл нсколькихъ переговоровъ онъ былъ принужденъ удалиться, не осмлясь сдлать на нихъ никакого нападенія.
Нершительность Мену показала, что онъ не такой человкъ, котораго требовали обстоятельства, почему онъ былъ отршенъ Конвентомъ отъ начальства, и посаженъ подъ стражу. Всеобщее управленіе длъ и начальство надъ силами Конвента было тогда вврено Баррасу, но главная забота Членовъ Правительствующаго Комитета состояла въ томъ, чтобы найти свдущаго и твердаго Генерала, могущаго служить помощникомъ Баррасу въ начальств надъ войсками, при такихъ затруднительныхъ обстоятельствахъ и въ такія страшныя времена. Тогда-то нсколько словъ, сказанныхъ Баррасомъ товарищамъ его, Карно и Таліану, ршили судьбу Европы почти на двадцать лтъ: ‘У меня есть человкъ, какого вамъ надобно,’ сказалъ онъ: ‘это маленькій Корсиканскій офицеръ, который хоть кого, такъ уйметъ.’
Знакомство Барраса съ Бонапарте сдлалось, какъ мы уже сказали, при осад Тулона, и первый не забылъ изобртательности и ршительности молотаго офицера, которому приписывалось завоеваніе сего города. По отзыву Барраса, послали за Наполеономъ. Бывъ свидтелемъ отступленія Мену, онъ весьма просто объяснилъ причины этой не) дачи и средства сопротивленія, которыя должно употребить въ случа атаки. Предположенія его были одобрены. Бонапарте, сдланный начальникомъ войскъ Конвента, принялъ вс нужныя предосторожности для защиты того самаго дворца, который онъ видлъ атакованнымъ и взятымъ мятежниками 10 Августа. Но онъ имлъ гораздо боле средствъ къ защит, чмъ несчастный Лудовикъ. У него было двсти пушекъ, которыя, по его отличнымъ воинскимъ способностямъ, онъ зналъ, какъ разставить самымъ выгоднйшимъ образомъ. Онъ имлъ боле пяти тысячъ регулярныхъ войскъ и около полу торы тысячи охотниковъ. Это доставляло ему возможность защитить весь Тюльери, поставить караулы у всхъ выходовъ, чрезъ которые можно было къ нему подойти, завладвъ мостами, прекратить всякое сообщеніе между Частями города, лежащими по ту сторону рки, и, наконецъ, учредить сильный резервъ на Площади Лудовика XV или, какъ тогда ее называли, на Революціонной Площади. Бонапарте имлъ лишь нсколько часовъ для сдланія всхъ сихъ распоряженій, ибо онъ былъ назначенъ вмсто Мену въ самую ночь, предшествовавшую длу.
Составленное изъ однихъ гражданъ войско, не имющее пушекъ (ибо полевыя орудія, которыхъ въ каждой Части города находилось по два, были почти вс сданы Конвенту посл обезоруженія предмстія Св. Антонія) не должно бы длать покушеній на сильную позицію при Тюльери, столько хорошо защищенную. Ему, какъ во времена Генриха III, слдовало бы удовольствоваться тмъ, чтобы загородишь везд улицы, и окружить войска Конвента на избранныхъ ими мстахъ до тхъ поръ, пока недостатокъ въ състныхъ припасахъ принудилъ бы ихъ къ невыгоднымъ вылазкамъ или къ сдач. Но народное войско обыкновенно бываетъ нетерпливо, и не любитъ отсрочекъ. Отступленіе Мену воспламенило его храбрость, и оно страшилось, не безъ основанія, что если городскія Части не соединятъ свои силы, то он будутъ атакованы и разбиты порознь. Въ слдствіе сего граждане ршились сдлать на Конвентъ открытое нападеніе, и потребовать отъ Членовъ онаго отмны противозаконныхъ указовъ и допущенія народа къ свободному, а не насильственному выбору его представителей.
15-го Вандеміера, соотвтствующаго 4-му Октябрю, произошло междоусобіе, обыкновенно называемое Днемъ Частей (La journe des Sections). Народная Гвардія собралась въ числ, боле тридцати тысячъ человкъ, но безъ артиллеріи. Она двинулась впередъ по нсколькимъ улицамъ сомкнутыми колоннами, но везд встртила сильнйшее сопротивленіе. Многочисленное войско заняло набережныя лваго берега Сены, угрожая дворцу отъ рки. Другой сильный отрядъ двинулся къ Тюльери, чрезъ улицу Сент-Оноре, съ тмъ, чтобы напасть на дворецъ, въ которомъ Конвентъ имлъ свое засданіе. Они сдлали сіе, не подумавъ, что подвергнутся боковымъ выстрламъ сильныхъ постовъ, помченныхъ въ прилежащихъ улицахъ и въ проходахъ, съ артиллеріею.
Сраженіе началось въ улиц Сент-Оноре. Бонапарте поставилъ сильный отрядъ съ двумя орудіями въ Дофинскомъ переулк противъ Сен-Рокской церкви. Онъ безпрепятственно допустилъ неосторожныхъ Парижанъ вытянуть свою длинную и густую колонну по узкой улиц, до тхъ поръ, пока они выстроили гренадеръ своихъ передъ церковью, противъ самаго переулка. Каждая сторона, по обыкновенію, слагала на другую вину начатія междоусобной войны, къ которой об он были готовы. Но вс соглашаются въ томъ, что огонь начался изъ ружей. За онымъ тотчасъ послдовали картечные выстрлы, которые по данному орудіямъ направленію выстрливъ прямо въ густыя колонны Народной Гвардіи, стоявшія по набережной и въ узкихъ у лирахъ, произвели страшное опустошеніе- Народная Гвардія мужественно устояла, и даже покушалась захватить орудія. Но такое покушеніе, весьма опасное: и въ открытомъ пол, было совершенно невозможно тамъ, гд приходилось итти на бой по узкимъ улицамъ, безпрестанно очищаемымъ ядрами. Граждане принуждены были отступить. При лучшемъ распредленіи силъ ихъ, можно бы надяться иныхъ послдствій, но могъ ли Даниканъ, въ какомъ либо случа, быть противопоставленъ Бонапарте? Дло сіе, въ которомъ нсколько сотъ человкъ было убито и ранено, кончилось въ часъ времени, и побдоносныя войска Конвента двинувшись по разнымъ Частямъ города, довершили разбитіе и обезоруженіе своихъ противниковъ, что продолжалось почти во всю ночь.
Конвентъ воспользовался сею побдою съ умренностью, которую внушило воспоминаніе о владычеств ужаса. Только два человка были казнены за День Частей: одинъ изъ нихъ, Лафонъ, бывшій гвардеецъ, отличившійся особенною храбростью и неоднократно соединявшій Народную Гвардію подъ картечнымъ огнемъ. Нсколько другихъ, спасшихся бгствомъ, были заочно приговорены къ смерти, но ихъ не очень строго отыскивали, а прочихъ осудили въ ссылку. Виновные были обязаны за сіе милосердіе въ особенности тмъ Членамъ Конвента, которые, будучи сами сосланы 31 Мая, терпли гоненіе, и научились прощать.
Конвентъ въ тоже время показалъ признательность своимъ защитникамъ. Генералъ Беррюйе, начальствовавшій охотниками 1789 года, и другіе Генералы, дйствовавшіе въ День Частей, были осыпаны похвалами и отличіями. Но особенное торжество было предназначено Бонапарте, какъ герою дня сего. Черезъ пятъ дней посл сраженія, Баррасъ обратилъ вниманіе Конвента на молодаго офицера, который быстрыми и искусными своими распоряженіями защитилъ Тюльери 13 Вандеміера, и предложилъ утвердить Бонапарте вторымъ начальникомъ Внутренней Арміи, которой самъ Баррасъ оставался Главнокомандующимъ. /Сіе предложеніе было единогласно одобрено. Конвентъ сохранялъ еще нкоторое негодованіе на Мену, подозрваемаго имъ въ измн, но Бонапарте за него вступился, и вину его согласились забыть.
Посл сего ршительнаго торжества надъ противниками, Конвентъ открыто сложилъ съ себя власть свою, но, сошедъ съ поприща въ настоящемъ своемъ качеств, онъ вновь явился на ономъ въ вид Нижняго Собранія, дабы избрать изъ числа бывшихъ своихъ Членовъ тхъ, которые, въ силу двухъ третейскихъ указовъ, какъ ихъ называли, долженствовали поступить въ Члены Законодательныхъ Совтовъ Старйшинъ и Пятисотнаго.
По учиненіи сей перемны именъ и одеждъ, очень похожей на преобразованіе толпы походныхъ комедіантовъ, дв трети прежнихъ Членовъ Конвента съ одною третью вновь избранныхъ своихъ товарищей занялись сочиненіемъ покой Конституціи. Сіи дв, вторично избранныя трети, составляли въ Совтахъ большинство голосовъ, и въ нкоторыхъ отношеніяхъ очень были похожи на тхъ несчастныхъ женщинъ, которыя, будучи отправлены изъ тюремъ и съ улицъ столицы за границу да поселеніе, не взирая на прежнее свое распутство, часто обращаются къ порядочной жизни, и, при перемн мстъ и положенія, становятся терпимыми въ обществ.
Директорія состояла изъ Барраса, Сіеса, Ревбеля, Летурнера де ла Манша и Ревельера-Лепо, съ исключеніемъ Таліана, который очень этимъ обидлся. Четверо изъ сихъ Директоровъ были прежде Якобинцами или Термидорцами, пятый, Ревельеръ-Лепо, почитался Жирондистомъ. Сіесъ, который больше любилъ разсуждать, чмъ дйствовать, отказался отъ сана, считаемаго имъ опаснымъ, и вмсто его назначили Карно.
Возмущеніе Парижскихъ жителей не основывалось на явной преданности къ Королю, но многіе изъ начальниковъ тайно питали это чувство, и въ случа успха, оно конечно бы обнаружилось. Такимъ образомъ Наполеонъ первымъ своимъ шагомъ разрушилъ надежды Бурбонскаго Дома, коего возобновившееся вліяніе, черезъ двадцать лтъ посл того, было причиною его собственнаго паденія.
Но обширное поприще, имвшее для него столь мрачный конецъ, открывалось теперь для него въ лучезарномъ блеск. Отличная служба Наполеона и полученный имъ чинъ, открывали самыя великія надежды сему молодому человку, раздляющему всеобщее уваженіе съ Правителями Государства, тогда, какъ онъ недавно еще былъ безпріютнымъ иностранцемъ, который съ трудомъ себя поддерживалъ и тщетно ходилъ по канцеляріямъ и присутственнымъ мстамъ, ища себ повышенія или даже только службы.
Изъ втораго начальника, новый Генералъ скоро сдлался Главнокомандующимъ Внутренней Арміи, ибо Баррасъ нашелъ, что Директорскій его санъ не совмстенъ со званіемъ воинскаго начальника. Бонапарте употребилъ свой быстрый и проницательный геній на усовершенствованіе положенія войскъ и дабы предупредить возобновленіе такихъ бунтовъ, какой случился 13 Вандеміера, или въ День Частей, и многіе имъ предшествовавшіе, онъ основалъ и составилъ стражу для охраненія Законодательнаго Корпуса.
Какъ недостатокъ въ хлб и другія причины неудовольствія продолжали производить возмущенія въ Париж, то начальствующій войсками Генералъ иногда бывалъ принужденъ противопоставлять имъ воинскую силу. Говорятъ, что однажды, когда Бонапарте усильно убждалъ чернь разойтиться, одна очень толстая женщина уговаривала ихъ стоять на мст. ‘Этимъ пустозвонамъ въ эполетахъ,’ сказала она: «нтъ нужды до того, что мы умираемъ съ голоду, лишь бы сами они ли и жирли.— Взгляни на меня, добрая женщина,’ сказалъ Бонапарте, который тогда еще былъ худъ, какъ тнь: ‘и скажи, кто изъ насъ двухъ жирне.’ Вс засмялись надъ Амазонкою, и сборище съ хохотомъ разошлось. Если это приключеніе не можетъ быть помщено въ число блистательныхъ побдъ Наполеона, то объ немъ по крайней мр стоитъ упомянуть, какъ о купленной весьма дешевою цною побд.
Около сего времени, случай, который мы опишемъ, основываясь на показаніи самого Бонапарте, ввелъ его въ связь, долженствовавшую имть важное вліяніе на будущую судьбу его. Красивый собою мальчикъ, лтъ десяти или двнадцати, явился однажды утромъ къ начальнику войскъ съ трогательною просьбою. Онъ объявилъ, что его зовутъ Евгеній Богарне, что онъ сынъ бывшаго Виконта Богарне, который, вступивъ въ Революціонное войско, служилъ Республик Генераломъ на Рейн, но возбудивъ безвинно подозрніе Комитета Общественнаго Благосостоянія, былъ преданъ Революціонному Суду, и по приговору онаго казненъ за четыре дня до низверженія Робеспьера. Евгеній пришелъ просить начальника войскъ о содйствіи къ возвращенію ему шпаги отца его. Просьба сего молодаго человка столь же была трогательна, сколько самъ онъ привлекателенъ своимъ обхожденіемъ, и Наполеонъ принялъ въ немъ такое участіе, что это заставило его познакомиться съ его матерью, сдлавшеюся потомъ Императрицею Іозефиною.
Госпожа сія была Креолка, дочь одного Сен-Домингскаго помщика. Полное имя ея было Марія-Іосифъ-Роза-Таше де ла Пажери. Она перенесла свою долю Революціонныхъ бдствій. Но отршеніи отъ должности мужа ея, Генерала Богарне, ее взяли подъ стражу, какъ подозрительную женщину, и посадили въ тюрьму, гд она содержалась до общаго освобожденія, происшедшаго посл возмущенія 9 Термидора. Находясь въ темниц, госпожа Богарне подружилась съ госпожею Фонтене, раздлявшею съ нею заключеніе и вышедшею посл за мужъ за Таліана, который очень былъ ей полезенъ, женясь на ея пріятельниц. Соединяя отличную красоту съ пріятностью въ обхожденіи и съ неизмнною веселостью духа, госпожа Богарне была сотворена для того, чтобы служить украшеніемъ общества. Баррасъ, бывшій прежде дворяниномъ, любилъ общество, и желалъ наслаждаться онымъ въ пріятномъ кругу, стараясь изгладить суровость, введенную Якобинизмомъ въ пріятнйшія житейскія отношенія.
Любя пышность и удовольствія, онъ могъ теперь предаваться онымъ, не опасаясь обвиненія въ непатріотизм, которому въ царствованіе ужаса подвергался всякій, кто бы вздумалъ ввести малйшую утонченность въ свой образъ жизни. Въ покояхъ, занимаемыхъ имъ по званію Директора въ Люксамбургскомъ дворц, онъ свободно удовлетворялъ своей склонности, собирая пріятнйшее общество обоего пола. Госпожа Таліанъ и пріятельница ея были душею сихъ собраній, и даже предполагали, что Баррасъ не былъ нечувствителенъ къ прелестямъ госпожи Богарне: молва, которая очень могла возникнуть, хотя бы она и не была основательна.
Когда госпожа Богарпе и Генералъ Бонапарте короче познакомились, то, по увренію послдняго, въ истин котораго мы не имемъ причины сомнваться, хотя женщина сія была двумя или тремя годами старше его {Наполеону было тогда двадцать шесть лтъ отъ роду. Іозефина поставила себ въ свадебномъ договор двадцать восемь.}, но какъ она находилась тогда въ самомъ цвт своей красоты, и была чрезвычайно плнительна въ обращеніи, то единственно только ея прелести понудили его предложить ей свою руку, сердце и судьбу,— не предполагая, какъ можно посудить, до какой степени ему предназначено было возвыситься.
Хотя самъ онъ говорилъ, что онъ Фаталистъ, врующій въ предопредленіе и во вліяніе звзды своей, но ему конечно не удалось слышать предсказанія одной ворожеи, Негритянки, которая еще въ ребячеств Маріи Іозефины предсказывала ей, что она достигнетъ степени, превышающей званіе Королевы, но сойдетъ съ оной до своей смерти {Одна знатная госпожа, жившая нсколько времени въ томъ монастыр, гд Іозефина воспитывалась, слышала отъ нея объ этомъ предсказаніи, и сама сообщила его автору, во время Итальянскаго похода, когда Наполеонъ начиналъ длаться извстнымъ. Къ этому предсказанію обыкновенно прибавляютъ: что особа, до которой оно относилось, должна была умереть въ богадльн, что въ послдствіи объяснилось удаленіемъ ея въ Мальмезонъ, Но сіе послднее обстоятельство сообщено автору не тою же особою. Упомянутая госпожа всегда отзывалась съ наивеличайшею похвалою о простот въ обращеніи и о чрезвычайномъ добродушіи госпожи Богарне.}.
Это было одно изъ не опредлительныхъ пророчествъ, отпускаемыхъ на удачу шарлатанами и обманщиками, которыя иногда сбываются чрезъ сближеніе своенравною Фортуною обстоятельствъ. Но и не вря предсказанію Африканской Сивиллы, Бонапарте могъ заключить сей бракъ по расчетамъ честолюбія, столько же, какъ и по любви. Женитьба на госпож Богарне доставляла ему покровительство Барраса и Таліана, изъ которыхъ первый управлялъ Франціею, будучи однимъ изъ Директоровъ, а другой по своимъ талантамъ и политическимъ связямъ не мене его имлъ силы. Онъ оказалъ уже имъ значительную услугу, при усмиреніи бунта, и какъ онъ имлъ нужду въ ихъ подпор для своего возвышенія, то не унижая достоинствъ его супруги, можно предполагать, что вліяніе, которымъ она пользовалась въ ихъ обществ, соотвтствовало видамъ ея новаго супруга. По крайней мр достоврно, что онъ всегда питалъ къ ней особенную привязанность и твердо полагался на ея судьбу, которую всегда считалъ тсно связанною со своею собственною, сверхъ того онъ имлъ чрезвычайную довренность къ умственнымъ способностямъ Іозефины и къ искуству ея въ политическихъ длахъ. Она имла особенный даръ смягчать нравъ его и укрощать въ немъ пылкость гнва, не прямо ему сопротивляясь, но постепенно убждая его и обезоруживая. Должно къ похвал ея прибавить, что она всегда охотно, и часто съ успхомъ, вступалась за человчество.
Бракосочетаніе свершилось 9 Марта 1796 года, и приданымъ новобрачной было мсто Главнокомандующаго Италіянскою арміею, открывшее обширное поле честолюбію юнаго Генерала. Бонапарте, проживъ съ женою посл свадьбы только три дня, похалъ повидаться со своимъ семействомъ, находившимся въ Марсели, и насладясь удовольствіемъ явиться любимцемъ Фортуны въ город, который онъ недавно предъ тмъ оставилъ, будучи бднымъ пришлецомъ,— поспшилъ вступить на поприще, на которое призывала его судьба, принявъ начальство надъ Италіянскою арміею.
Альпы.— Чувства и виды Наполеона при назначеніи его Предводителемъ Италіяііской арміи.— Общее обозрніе его новыхъ правилъ тактики.— Гористыя страны, въ особенности онымъ благопріятствующія.— Взглядъ на военныя происшествія съ Октября 1795 года.— Вражда Французскаго Правительства съ Папою.— Умерщвленіе Французскаго Посланника Бассевиля въ Рим.— Австрійская армія подъ предводительствомъ Болі.— Планъ Наполеона для вступленія въ Италію.— Монтенотскок сраженіе и первая побда Бонапарте.— Вторичное разбитіе Австрійцевъ при Милезимо, и вновь при Колли.— Взятіе Хераско.— Король Сардинскія проситъ перемирія, въ слдствіе коего заключенъ миръ на тяжкихъ условіяхъ.— Окончаніе Піемонтскаго похода.— Характеръ Наполеона въ эту эпоху.
Наполеонъ самъ замтилъ, что ни одна земля въ свт не обнесена такъ хорошо естественными границами, какъ Италія. Альпы кажутся воздвигнутымъ самою природою оплотомъ, на которомъ она исполинскими буквами начертала: здсь преграда честолюбію. Однако жъ это огражденіе горами не воспрепятствовало древнимъ Римлянамъ перейти чрезъ оныя для опустошенія свта, и уже со временъ Аннибала, оно считалось недостаточнымъ для того, чтобы предохранить Италію отъ вторженія. Французы, въ то время, о которомъ мы говоримъ, дйствительно считали Альпы природною границею, пока сіе касалось сохраненія ихъ правъ на земли, лежащія къ западу за сими горами, но они никогда не соблаговолили уважить сію границу тогда, какъ дло шло о ихъ собственномъ вторженіи въ чужія земли, лежащія на сей великой черт, или за оною. Они опирались на законы природныхъ границъ, какъ на непреложное правило, тогда, какъ они были въ пользу Франціи, но никогда не дозволяли ссылаться на оные въ противность ихъ выгодамъ.
Въ продолженіе Революціонной войны, судьба битвъ по временамъ измнялась въ окрестностяхъ сихъ величественныхъ хребтовъ. Король Сардинскій владлъ почти всми крпостями, защищающими горные проходы) и потому говорили, что онъ носитъ ключи Альпійскихъ горъ у себя на пояс. Правда, что въ послднюю кампанію, онъ потерялъ Герцогство Савойское и Графство Ниццу, но онъ могъ еще противопоставить Французамъ многочисленную армію и былъ поддерживаемъ своимъ сильнымъ союзникомъ, Императоромъ Австрійскимъ, охраняющимъ богатыя и прекрасныя его владнія, лежащія въ сверной части Италіи. И потому на границахъ Піемонта собралось сильное Австро-Сардинское войско для дйствія противъ Французской арміи, которой Наполеонъ только что былъ назначенъ Главнокомандующимъ. Къ нимъ еще присоединился сильный отрядъ Неаполитанцевъ, такъ, что союзники общимъ числомъ своимъ весьма превосходили Французовъ, но большая часть сихъ войскъ занимала гарнизоны, которые не могли быть оставлены.
Можно вообразить, съ какимъ жаромъ вождь, едва имющій отъ роду двадцать шесть лтъ, вступалъ на независимое поприще славы и побдъ, увренный въ самомъ себ, и имющій объ этой стран совершенныя свднія, пріобртенныя имъ тогда, какъ по его искуснымъ планамъ Генералъ Дюморбіонъ прогналъ Австрійцевъ и овладлъ ущельемъ Коль ди-Тенде, Саоржіо и проходами верхнихъ Альпъ.
Наполеонъ до сихъ поръ везд подвизался подъ распоряженіемъ другихъ. Онъ составилъ планъ осады Тулона, но честь взятія сего города была приписана Дюгомье. Дюморбіонъ, какъ мы уже сказали, воспользовался славою всхъ успховъ въ Піемонт.
Даже и въ междоусобной битв 13 Вандеміера, его подвиги остались въ затмніи отъ того, что Баррасъ занималъ званіе Главнокомандующаго.
Но если ему предстояли лавры въ Италіи, то весь успхъ долженствовалъ отнестись къ одному ему, какъ сильно билось его честолюбивое сердце, стремясь къ опасностямъ на такихъ условіяхъ, и съ какимъ напряженіемъ прозорливый умъ его пріискивалъ средства для достиженія успха!
Бонапарте держался особеннаго образа тактики, до сихъ поръ на войнахъ еще неизвстнаго, или по крайней мр мало употребляемаго. Не излишне будетъ остановиться здсь для того, чтобы дать общее понятіе о правилахъ, по которымъ онъ намревался дйствовать.
Дикіе народы, находящіеся въ безпрерывной войн, всегда ведутъ оную средствами, приноровленными къ обитаемой ими земл и къ употребляемому ими оружію. Индецъ Сверной Америки страшенъ какъ искусный стрлокъ, стрегущій непріятеля въ своихъ непроходимыхъ лсахъ и употребляющій вс хитрости неправильной войны. Арабъ или Скифъ набгаетъ въ степяхъ со своею конницею, и окруживъ непріятеля, разбиваетъ его своимъ внезапнымъ натискомъ, своимъ быстрымъ отступленіемъ и неожиданнымъ соединеніемъ, онъ опустошаетъ окрестности, отбиваетъ непріятельскіе обозы, словомъ сказать, ведетъ родъ войны, свойственный народу, отличающемуся своею легкою кавалеріею.
Первые годы образованности мене благопріятствуютъ воинскимъ успхамъ. По мр какъ народъ подвигается впередъ въ мирныхъ искуствахъ, и какъ званіе воина начинаетъ отдляться отъ званія гражданина, этотъ способъ естественной тактики выходитъ изъ употребленія, и когда вторженіе чужеземцевъ или междоусобія призываютъ жителей къ оружію, то они не имютъ другой мысли, кром того, чтобы открыть непріятеля, напасть на него и вврить судьбу битвы превосходству въ сил, въ храбрости или въ числ’ Можно представить сему примромъ великую междоусобную войну въ Англіи, гд люди дрались съ обихъ сторонъ, почти во всхъ Графствахъ, безъ всякаго соображенія или опредлительнаго намренія соединиться, и, дйствуя совокупно, составить изъ своихъ отдльныхъ отрядовъ войско, имющее перевсъ силы. По крайней мр, если что и длалось въ этомъ род, то по самымъ грубымъ планамъ: ибо даже въ настоящихъ сраженіяхъ, войско, одержавшее нкоторую поверхность, преслдовало непріятеля сколь можно дальше, вмсто того, чтобы воспользовавшись своимъ успхомъ, поддерживать сражающихся еще своихъ сподвижниковъ, такъ, что главный корпусъ часто бывалъ разбитъ, между тмъ, какъ одинъ изъ его фланговъ, одержавшій побду, преслдовалъ тхъ, которыхъ онъ при первомъ натиск опрокинулъ.
Но когда война длается искуствомъ и предметомъ тщательнаго изученія, то постепенно открывается, что правила тактики должны быть основаны на Математическихъ и Ариметическихъ познаніяхъ, и что тотъ полководецъ одержитъ побду, который скоре успетъ собрать наибольшее число войскъ въ одну точку, не взирая на то, что онъ въ общемъ счету иметъ мене силъ, чмъ его непріятель. Никто не обладалъ въ столь высокой степени, какъ Бонапарте, искуствомъ расчисленія и соображенія, необходимымъ для такихъ ршительныхъ дйствій. Въ этомъ точно была его тайна — какъ ее нсколько времени называли — и тайна сія состояла: въ воображеній, изобилующемъ средствами, которыя никогда бы не пришли на мысль другому, въ ясности и опредлительности составляемыхъ имъ плановъ, въ искуств врно обозначать движенія колоннъ, долженствующихъ исполнять оныя, распоряжаясь такимъ образомъ, чтобы каждый отрядъ подоспвалъ къ назначенному мсту въ то самое время, когда дйствіе его становилось нужнымъ, и сверхъ сего въ глубокомъ знаніи, доставлявшемъ сему великому генію возможность избирать себ способнйшихъ подчиненныхъ, привязывать ихъ къ своей особ, и открывая имъ изъ плановъ своихъ только то, что имъ нужно было знать, побуждать ихъ къ исполненію со всмъ искуствомъ, которымъ они обладали.
Такимъ образомъ его движенія, не взирая на смлость оныхъ, были производимы не только съ правильностью, до которой тогдашнія воинскія дйствія еще не достигли, но и съ быстротою, которая почти всегда изумляла внезапностью. Наполеонъ являлся подобно молніи взорамъ своихъ непріятелей, и когда неоднократные опыты пріучили ихъ къ удивительной быстрот его движеній, то они часто въ сомнніи и нершимости ожидали его нападенія, тогда какъ, съ меньшею робостью, гораздо благоразумне было бы предупредить его.
Великія пожертвованія были необходимы, дабы привести Французскія войска въ возможность двигаться съ такою степенью быстроты, какой требовали Наполеоновы соображенія. Онъ не смотрлъ ни на какія затрудненія, ни на какія препятствія, время, назначенное имъ для исполненія какого либо движенія, ни подъ какимъ предлогомъ не могло быть увеличено, колонны должны были скоре жертвовать багажомъ, отсталыми и даже артиллеріею, чмъ опоздать прибытіемъ къ мсту своего назначенія. Отъ сего все, что до сихъ лоръ считалось, необходимымъ для сохраненія не только здоровья, но даже жизни солдатъ, было большею частью изгнано изъ Французской арміи, и въ первый еще разъ видли войска, стоящія на поляхъ безъ палатокъ, безъ обоза, безъ запасныхъ магазиновъ и безъ военныхъ госпиталей, солдаты ли что попало, спали гд могли, умирали гд падали, но между тмъ шли впередъ, сражались и побждали.
Правда, что это отреченіе отъ всего, кром отъ побды, страшнымъ образомъ увеличивало обыкновенные ужасы войны. Солдатъ съ оружіемъ въ рукахъ, не имющій продовольствія, длался хищникомъ, и силою доставая себ пропитаніе, гораздо боле наносилъ вреда обывателямъ, чмъ доставлялъ себ пользы, ибо военные поборы можно уподобить дикимъ, которые срубаютъ дерево для того, чтобы достать плодъ. Однако жъ, хотя покупаемый дорогою цною, этотъ быстрый способъ веденія войны имлъ выгоду, наврное пріобртать то, что при большей медленности, при обеспеченіи продовольствія солдата и при содержаніи его въ строгомъ повиновеніи, могло бы сдлаться сомнительнымъ. Способъ сей истреблялъ армію голодомъ, усталостью и всми послдствіями нужды и недостатковъ,. но побда ему сопутствовала, и заставляла остающихся въ живыхъ забывать свои труды, замняя падшихъ новыми рекрутами. Терпливые въ трудахъ, живые и веселые, удобно вознаграждаемые успхами за вс страданія, Французскіе солдаты были совершенно способны къ исполненію такой тяжкой службы подъ предводительствомъ начальника, способнаго, какъ они по своей прозорливости скоро увидли, вести къ врной побд, всхъ тхъ, которые были въ состояніи перенести труды, коихъ она стоила.
Свойство гористыхъ странъ, въ которыхъ Бонапарте въ первый еще разъ испытывалъ способъ свой, весьма оному благопріятствовало. Многочисленныя оборонительныя линіи заставляли Австрійскихъ Генераловъ стоять неподвижно, занимая обширное пространство земли, сообразно съ ихъ старою системою тактики. Но хотя и изобилуя позиціями, съ перваго взгляда совершенно неприступными горы сіи также представляли прозорливому глазу великаго вождя проходы, ущелья и трудныя, неизвстныя тснины, посредствомъ которыхъ онъ могъ обходитъ позиціи, казавшіяся съ переди столь страшными, и угрожая имъ съ Фланга и съ тыла, принуждать непріятеля къ невыгодной битв или къ отступленію съ урономъ.
Силы, которыя Бонапарте имлъ подъ своимъ начальствомъ, простирались отъ пятидесяти до шестидесяти тысячъ хорошихъ войскъ, изъ которыхъ многія были приведены изъ Италіи въ слдствіе заключеннаго съ сею страною мира, но он были очень дурно одты и много претерпли въ этихъ безплодныхъ, покрытыхъ снгомъ горахъ. Кавалерія, особенно, была весьма въ дурномъ положеніи, но какъ свойство земли, гд она теперь находилась, не позволяло длать изъ нея большаго употребленія, то это обстоятельство длалось мене важнымъ. Жалкое состояніе Французской арміи до побдоноснаго заключенія Италіянскаго похода перемиріемъ при Хераско, по свидтельству самого Бонапарте {Mmoires crits St. Hlè,ne, sous la dicte de l’Empereur, par le Gnral Comte de Montholon, vol. III, p. 192.— 5 vols. 8. Paris. 1825.}, едва ли могло быть описано. Нсколько лтъ уже офицеры не получали боле осъми ливровъ въ мсяцъ жалованья, а у офицеровъ Генеральнаго Штаба не было ни одной лошади.
Бертье сохранилъ, для рдкости, отданный въ день побды при Альбенг приказъ, которымъ щедро назначалось въ награду по три луидора каждому дивизіонному Генералу. Между Генералами, которымъ сія награда очень пособила въ нужд, были, или могли быть многіе изъ тхъ, которыхъ имена сдлались въ послдствіи славою и ужасомъ войны. Ожеро, Массена, Серюрье, Жуберъ, Маннъ и Мюрашъ, отличавшіеся своими достоинствами, служили подъ начальствомъ Бонапарте въ Итальянскомъ поход.
Позиція Французской арміи неоднократно измнялась съ Октября мсяца 1795 года посл битвы при Керо. Лвая оконечность линіи, простиравшейся тогда отъ юга къ сверу, упиралась въ Аржаншинскій проходъ и имла сообщеніе съ Верхними Альпами — центръ былъ въ Коль ли Тенде и на гор Бертранъ, а лвое крыло занимало высоты Сен-Бернара, Сен-Жака и другіе хребты, идущіе по сему направленію до береговъ Средиземнаго моря близь финала.
Австрійцы, получивъ сильное подкрпленіе, атаковали сію линію и заняли высоты Сен-Жакской горы, такъ, что Келлерманъ, посл тщетныхъ покушеній опять занять прежнюю свою позицію, принужденъ былъ отступить на оборонительную линію, находящуюся боле къ западу, въ Боргето. Келлерманъ, дятельный и исправный Бригадный Генералъ, не имлъ достаточныхъ способностей для того, чтобъ быть Главнокомандующимъ, его смнили, и Шереръ былъ назначенъ Предводителемъ Италіяиской Арміи. Этотъ послдній отважился дать Австрійцамъ при Лоано сраженіе, въ которомъ Массена и Ожеро особенно отличились, и одержанная тутъ Французами побда возвратила имъ линію Сен-Жака и Финала, изъ которой Келлерманъ былъ принужденъ выступить, такъ, что, говоря вообще, взаимное положеніе обихъ армій не слишкомъ различествовало отъ того, въ которомъ Бонапарте ихъ оставилъ.
Но не смотря на одержанную Шереромъ побду, Директорія не хотла ввришь ему смлый планъ наступательныхъ дйствій по всей Альпійской границ, внесенія войны въ Испанію, принужденія Австрійцевъ къ защит въ ихъ позиціяхъ и ослабленія исполинскихъ усилій, которыя держава сія до сихъ поръ продолжала длать на Рейн съ перемннымъ успхомъ, но съ твердою настойчивостью. Правители Франціи имли еще притомъ въ виду другую цль. Они желали устрашить или свергнуть съ престола Папу. Глава Церкви былъ имъ ненавистенъ потому, что привязанность Французскаго духовенства къ Римскому престолу и внушенныя зависимостью отъ онаго понятія, воспрепятствовали духовнымъ особамъ, наиболе уважаемымъ народомъ, принять Конституціонную присягу. Пап и его притязаніямъ на первенство приписывали также великую междоусобную войну въ Ванде и всеобщую непріязнь Католиковъ въ Южной Франціи.
Но это была еще не единственная причина вражды, питаемой Директорами противъ Главы Католической Церкви. Три года передъ тмъ они понесли отъ Римскаго Двора обиду, которая осталась неотмщенною. Жители Рима были очень раздражены тмъ, что находившіеся въ семъ город Французы, въ особенности молодые художники, надли трехъ-цвтныя кокарды и вознамрились выставить Республиканскій гербъ надъ дверьми Французскаго Консула. Папа, чрезъ Министра своего, объявилъ, что онъ бы не желалъ, чтобы это сдлали, поелику онъ еще не призналъ Республику законнымъ Правительствомъ. Французы, однако жъ, настаивали въ томъ, чтобы исполнить свое намреніе, слдствіемъ чего было народное возмущеніе, которое Папскія войска не слишкомъ старались унять. Карету Французскаго Посланника или Повреннаго въ длахъ, по имени Бассевиля, окружили на улиц и принудили ворошиться домой, въ домъ его ворвалась чернь, и хотя онъ былъ безоруженъ и не сопротивлялся, а его жестоко умертвили. Французское Правительство, весьма естественно считало сіе великою обидою, тмъ боле желая получить за оную удовлетвореніе, что поступая такимъ образомъ, оно подражало величію Римской Республики, которая въ добр и въ зл, кажется, всегда служила ему образуемъ. Дло сіе случилось въ 793 году, но оно не было забыто въ 1796.
Первая мысль Французскаго Правительства, для удовлетворенія сему мщенію, состояла въ томъ, чтобы высадить въ Чивита-Векхіи десятитысячную армію, приказавъ ей итти къ Риму, и требовать отъ Папы полнаго удовлетворенія за убійство Бассевиля. Но какъ Англійскій флотъ плавалъ по Средиземному морю, то казалось сомнительнымъ, чтобы можно было перевезти водою такой отрядъ войскъ въ Чивита-Векхію, не говоря уже о томъ, что даже и при благополучной высадк, зашедъ въ средину Италіи, онъ будетъ отрзанъ отъ продовольствія и подкрпленій, окруженъ со всхъ сторонъ и вроятно блокированъ Англійскимъ флотомъ. Бонапарте, у котораго спросили мннія, совтовалъ прежде овладть сверною Италіею, дабы имть возможность безопасно приблизиться къ Риму и наказать его, планъ сей, хотя по видимому едва ли мене отважный, чмъ первый, придуманный Директорами, былъ однако же гораздо врне, ибо Наполеонъ располагалъ итти къ Риму не прежде, какъ обеспечивъ себ сообщеніе съ Ломбардіею и съ Тосканою, которыми онъ намревался овладть.
Планъ перехода чрезъ Альпы и вступленія въ Италію, во всхъ отношеніяхъ согласовался съ честолюбивымъ и самоувреннымъ характеромъ Генерала, которому было поручено исполненіе онаго.
Это давало ему отдльную и независимую власть, равно какъ возможность дйствовать по своему собственному распоряженію и на своей отвтственности, ибо соотечественникъ его, Салисетти, сопутствовавшій ему въ званіи Комиссара отъ Правительства, повидимому не былъ расположенъ докучать ему своими совтами. Онъ прежде покровительствовалъ Наполеону, а теперь былъ его другомъ. Духъ юнаго полководца приготовился къ тому, чтобы побдить, или всего лишиться, какъ то можно заключить изъ словъ его при прощаньи съ однимъ пріятелемъ. ‘Черезъ три мсяца,’ сказалъ онъ: ‘я буду въ Милан, или въ Париж,’ обнаруживая тмъ и отчаянную свою ршительность успть и убжденіе свое въ томъ, что потеря всхъ надеждъ будетъ для него слдствіемъ неудачи.
Желая возбудить и въ подчиненныхъ своихъ т же честолюбивыя надежды, онъ издалъ къ Италіянской арміи слдующее воззваніе: — ‘Солдаты! вы голодны и голы! Республика много должна вамъ, но она теперь не иметъ средствъ исполнить передъ вами свои обязательства. Терпніе, съ которымъ вы переносите бдствія на сихъ безплодныхъ утесахъ, удивительно) но оно не можетъ доставить вамъ славы. Я поведу васъ въ страны, плодоноснйшія изъ всхъ освщаемыхъ солнцемъ, Богатыя области, великолпные города, честь, слава, богатство, все будетъ въ вашей власти. Солдаты! при такихъ надеждахъ, неужели у васъ недостанетъ храбрости и постоянства?’ — Это значило показать собакамъ звря въ минуту спущенія ихъ со своры.
Австро-Сардинская армія, стоящая противъ Наполеона, была подъ начальствомъ Болі, опытнаго Австрійскаго Генерала, имющаго таланты, но семидесяти пяти-лтняго и привыкшаго во всю жизнь свою къ прежней тактик, а потому онъ не могъ отгадывать, предубждать, или разрушать планы, составляемые геніемъ, столь плодовитымъ, какъ Наполеоновъ.
Планъ Бонапарте для вступленія въ Италію отличался отъ плановъ прежнихъ завоевателей, которые вторгались въ прекрасныя страны сіи чрезъ Альпійскіе хребты. Изобртательный геній его ршился достигнуть той же цли, обходомъ южной оконечности Альпъ, держась для сего, какъ можно ближе къ берегамъ Средиземнаго моря, и пройдя Генуэзскія владнія узкимъ проходомъ, называемымъ Бокета, который пролегаетъ между оконечностью горъ и моремъ. Такимъ образомъ, онъ предполагалъ вступить въ Италію по самой низменной части страны сей, которая долженствовала находиться тамъ, гд цпь Альпійская соединяется съ Аппенинскою. Точка, въ которой сіи дв высокія цпи касаются между собою, есть вершина горы Св. Іакова, выше Генуи, гд Альпы, простираясь къ сверо-западу, восходятъ до Монъ-Блана, своей высочайшей точки, а Аппенинскія горы, идя къ юго-востоку, постепенно возвышаются до Монте-Белино, высочайшей изъ горъ хребта сего.
Для исполненія предположеннаго Наполеономъ обхода Альпъ, ему было необходимо совершенно перемнить позицію своей арміи, и войска, занимавшія оборонительную линію отъ свера къ югу, долженствовали занять наступательную позицію, простиравшуюся отъ востока къ западу. Говоря объ арміи, какъ о баталіон, онъ свернулъ оную въ колонну на правой сторон линіи, досел ею занимаемой. Это движеніе было весьма трудно произвесть въ виду дятельнаго, превосходнаго числомъ непріятеля, и потому его не допустили исполнить оное безпрепятственно.
Едва только Боль узналъ, что Французскій Генералъ сосредоточиваетъ свои силы и перемняетъ позицію, какъ онъ поспшилъ прикрыть Геную, безъ овладнія которою, или по крайней мр прилежащею къ ней мстностью, Наполеоновъ планъ движенія впередъ, съ трудомъ могъ быть выполненъ. Австрійскій полководецъ раздлилъ армію свою на три отряда. Колли, начальствующій Сардинскою дивизіею, былъ поставленъ на правой сторон у Севы, центральная дивизія, подъ предводительствомъ Аржанто, коего главная квартира была въ Сазіелло, имла приказаніе итти къ гор, называемой Монте-Нотъ и къ двумъ деревнямъ того же имени, близь которыхъ находилась сильная позиція у мстечка, называемаго Монтележино, которымъ Французы овладли съ тмъ, чтобы прикрыть Флангъ свой при движеніи своемъ къ востоку.
Самъ Боль, начальствуя лвымъ крыломъ своимъ, двигался отъ Нови къ Вольтри, небольшому городку, лежащему въ десяти миляхъ отъ Генуи, дабы защитить сей древній городъ, котораго независимость и неутралитетъ, казалось, мало были уважены.
Такимъ образомъ, между тмъ, какъ Французы старались войти въ Италію изъ Сардиніи по Генуэзской дорог, ихъ походная линія была угрожаема съ Фланга тремя Австро-Сардинскими арміями, сходящими съ Альпійскихъ хребтовъ. Но, не смотря на свои искусныя распоряженія, Боль, по весьма гористому свойству земли, не имлъ достаточнаго сообщенія между тремя отдльными дивизіями, которыя въ случа нужды не могли быть соединены въ одну желаемую точку, между тмъ, какъ нижняя линія, по которой двигались Французы, дозволяла имъ имть постоянное сообщеніе и содйствіе.
10 Апрля 1796 года Аржанто, съ центральною дивизіею Австро-Сардинской арміи, двинулся къ Монте-Ноту, между тмъ, какъ Боль на лвой сторон атаковалъ передовой отрядъ Французской арміи, достигшій до Вольгири. Генералъ Сервони, предводительствовавшій Французскою дивизіею, на которую направлена была атака Боль, принужденнымъ нашелся отступить къ главнымъ силамъ своихъ соотечественниковъ, и если бы нападеніе Аржанто было столь же быстро, или увнчалось бы такимъ же успхомъ, то слава Наполеона могла бы угаснуть при самомъ своемъ рожденіи. Но Полковникъ Рампонъ, Французскій офицеръ, занимавшій редуты близь Монтележино, остановилъ успхи Аржанто ршительнйшимъ сопротивленіемъ. Предводительствуя отрядомъ, состоящимъ не боле какъ изъ лолуторы тысячи человкъ, которымъ онъ сообщилъ свою храбрость, заставя ихъ поклясться, что они удержатся на мстахъ своихъ или умрутъ,— онъ защищалъ редуты въ продолженіе 11-го числа до тхъ поръ, пока Аржанто, котораго въ послдствіи весьма осуждали за то, что онъ не сдлалъ ршительныхъ усилій для овладнія оными, отступилъ ввечеру со своими силами, намреваясь утромъ возобновить атаку.
Но утромъ 12 числа, Австрійскій Генералъ былъ самъ окруженъ непріятелемъ. Сервони, отступившій передъ Боль, соединился съ Ла Гарпомъ и оба, двинувшись къ сверу въ ночи 11 числа, примкнули съ тылу къ Монтележиносскимъ редутамъ, которые Рампонъ столь храбро защищалъ. Это еще было не все. Дивизіи Ожеро и Массены подошли разными дорогами съ фланга и съ тылу къ колонн Аржанто, такъ, что въ слдующее утро, вмсто того, чтобы возобновить свое нападеніе на редуты, Австрійскій Генералъ былъ принужденъ позаботиться о собственномъ спасеніи посредствомъ гибельнаго отступленія, бросивъ знамена, пушки, и потерявъ тысячу человкъ убитыми и дв тысячи плнными.
Такова была Монтенотская битва, первая Наполеонова побда, гд онъ вполн обнаружилъ ту Математическую врность соображеній, которая во многихъ другихъ важныхъ случаяхъ, даже когда силы его уступали въ числ и по видимому занимали хуже позицію, доставляла ему возможность, чрезъ внезапное ихъ соединеніе, разбить непріятеля, напавъ на него въ той точк, гд онъ считалъ себя наисильнйшимъ. Онъ собралъ превосходную силу противъ Австрійскаго центра и разбилъ его, между тмъ какъ Колли, на правомъ шланг и самъ Боль на лвомъ, каждый съ большимъ числомъ войска, даже не услыхали о сраженіи, пока оно было кончено и проиграно.
Въ слдствіе успха при Монтенот и разбитія Австрійцевъ, Французы заняли Керо, и чрезъ сіе достигли той стороны Альпъ, которая низходитъ къ Ломбардіи и откуда выходятъ изъ горъ сихъ источники, впадающіе въ По.
Боль двинулся на Вольтри, между тмъ какъ Французы отъ онаго отошли съ тмъ, чтобы соединиться противъ Аржанто. Онъ принужденъ былъ поспшно отступить къ Дего, въ долину рки Бормиды, дабы возстановить сообщеніе съ правымъ крыломъ своей арміи, состоящимъ большею частью изъ Сардинцевъ, и отъ котораго онъ былъ отрзанъ чрезъ разбитіе его центра.
Генералъ Колли, соотвтствующимъ сему движеніемъ на правой сторон, занялъ Миллезимо, небольшой городокъ, лежащій миляхъ въ девяти отъ Дего, съ которымъ онъ возстановилъ и поддержалъ сообщеніе посредствомъ расположенной на высотахъ Біастро, бригады. Занимая сію сильную позицію, хотя войска его едва еще только успли сосредоточиться, Боль надялся удержаться на этомъ мст, до тхъ поръ пока, получивъ изъ Ломбардіи подкрпленіе, онъ будетъ въ состояніи поправить слдствія пораженія при Монтенот. Но стоявшій передъ нимъ противникъ не расположенъ былъ дать ему время оправиться.
Ршись сдлать общую атаку на вс точки Австрійской позиціи, Французская армія двинулась впередъ тремя отрядами на протяженіи четырехъ миль. Ожеро, предводительствуя дивизіею, не участвовавшею въ Монтенотской битв, шелъ на лвомъ Фланг къ Миллезимо, центръ, подъ начальствомъ Массены, двинулся на Дего по Бормидской долин, правое крыло, ведомое Ла Гарпомъ, подавалось правою стороною съ тмъ, чтобы обойти лвый флангъ Боль. Ожеро первый сошелся съ непріятелемъ. Онъ напалъ на Генерала Колли 15 Апрля. Войска его, соревнуя слав, пріобртенной ихъ товарищами, показали большую храбрость, кинулись на передовые посты Австрійской арміи при Миллезимо, взяли и удержали за собою проходъ, ее защищающій, и отрзали отъ Сардинской арміи двухъ — тысячный корпусъ, подъ начальствомъ Австрійскаго Генерала Проверы, который занималъ отдльную высоту, называемую Коссарія, и прикрывавшую лвую оконечность позиціи Генерала Колли. Но Австрійцы показали упорнйшее мужество. Окруженные непріятелемъ, они отступили въ разрушенный замокъ Коссарію, внчающій высоту сію, и расположились защищаться до послдней крайности, тмъ боле, что видя съ башенъ своего укрпленнаго замка Сардинскія войска, отъ которыхъ они были отрзаны, они надялись, продержавшись до слдующаго дня, быть оными освобождены.
Бонапарте самъ туда отправился, и видя необходимость вытснить непріятеля изъ столь крпкаго мста, приказалъ сдлать къ замку три приступа, одинъ посл другаго. Жуберъ, предводительствуя одною изъ атакующихъ колоннъ, дйствительно съ шестью или семью другими офицерами вошелъ въ наружныя укрпленія, но былъ раненъ въ голову. Генералъ Баланъ и Генералъ-Адъютантъ Кенень пали оба передъ колоннами, ими ведомыми, и Бонапарте былъ принужденъ оставить упорному Провер владніе замка на ночь. Утро 14-го числа представило перемну зрлища. Удовольствовавшись обложеніемъ замка Коссаріи, Бонапарте вступилъ въ бой съ Генераломъ Колли, усиливавшимся его освободить, но вс покушенія его были тщетны. Онъ былъ разбитъ и отрзанъ отъ Боль, почему отступилъ какъ могъ къ Сев, предоставя судьб храбраго Генерала Проверу, который принужденъ былъ сдашься на волю побдителя.
Въ тотъ же день, Массена, съ центральнымъ отрядомъ атаковалъ высоты Біастро, служившія точкою сообщенія Боль съ Колли, между тмъ, какъ Ла Гарпъ, перетедъ чрезъ рку Бормиду, гд солдаты шли въ вод по поясъ, атаковалъ съ переду и съ Фланга деревню Дего, занятую Главнокомандующимъ Австрійскою арміею. Первое нападеніе было весьма удачно — высоты Біастро заняты и Піемонтцы опрокинуты. Нападеніе на Дего увнчалось такимъ же успхомъ, хотя посл упорнйшей борьбы. Боль нашелся принужденнымъ отступить, и былъ совершенно отрзанъ отъ Сардинцевъ, которые до сихъ поръ совокупно съ нимъ дйствовали. Защитники Италіи отступили тогда по разнымъ направленіямъ: Колли двинулся къ западу на Севу, между тмъ, какъ Боль, преслдуемый по пятамъ, удалился къ Акки.
На другое утро, послдовавшее за сею побдою, она едва не была исторгнута изъ рукъ одержавшихъ оную. Свжая дивизія Австрійцевъ, вышедшая изъ Вольтри посл другихъ и двинувшаяся для соединенія съ Главнокомандующимъ, столкнулась съ непріятелемъ, овладвшимъ позиціею, которую занималъ Болі. Она подошла къ Дего, заблудившись, и Австрійцы очень удивились нашедъ сію деревню въ рукахъ Французовъ. Ршась однако же тотчасъ дйствовать наступательно, они внезапнымъ нападеніемъ выгнали непріятеля, и вновь водрузили въ деревн Австрійскіе орлы. Это неожиданное появленіе произвело сильную тревогу, ибо Французы не могли постичь причины атаки съ точки, противоположной той, куда отступилъ непріятель, и не бывъ о томъ извщены своими передовыми отрядами изъ Акки.
Бонапарте поспшно двинулся къ сей деревн’ Австрійцы отразили два нападенія, при третьемъ. Генералъ Ланюссъ, убитый посл въ Египт, надлъ шляпу на конецъ своей шпаги и сдлавъ приступъ, вошелъ въ деревню. Лаппъ, въ послдствіи Герцогъ Монтебелло, также при этомъ случа отличился мужествомъ и воинскими талантами, и былъ представленъ Наполеономъ Директоріи къ повышенію. Въ этомъ сраженіи при Дего., чаще называемомъ Миллезимосскимъ, Австро-Сардинская армія потеряла отъ пяти до шести тысячъ человкъ, тридцать пушекъ и большую часть своего обоза. Сверхъ того Австрійцы были отрзаны отъ Сардинцевъ, и оба Генерала начали показывать не одно только то, что силы ихъ были раздлены, но что они и дйствуютъ по различнымъ побужденіямъ, Сардинцы желали защитить Туринъ, между тмъ, какъ движенія Боль, казалось, имли цлью предупредить вступленіе Французовъ въ Миланскія владнія.
Оставя достаточный отрядъ на Бормид, для удержанія Боль, Бонапарте обратилъ свои силы противъ Колли, который, будучи опрокинутъ и безъ надеждъ на подкрпленіе, оставилъ свою оборонительную линію при Сев и отступилъ къ Танаро.
Наполеонъ, между тмъ, учредилъ свою главную квартиру въ Сев и наслаждался съ высотъ Монтеземотскихъ роскошными видами плодоносныхъ полей Піемонта, которыя лежали на неизмримое пространство у ногъ его, будучи орошаемы рками По, Танаро и тысячью другихъ источниковъ, ниспадающихъ съ Альповъ.
Передъ глазами ликующей побдоносной арміи разстилалась богатая страна, подобная Обтованной земл, позади ихъ лежала пустыня, ими перейденная, конечно, не песчаная степь, по которой странствовали Израильтяне, по необозримое пространство утесовъ и неприступныхъ горъ, увнчанныхъ снгомъ и льдами, и по видимому самою природою предназначенныхъ служишь оградою благословеннымъ странамъ, простирающимся отъ подножія ихъ къ востоку. Можно себ представить удовольствіе вождя, преодолвшаго столь страшныя препятствія такимъ необычайнымъ путемъ. Онъ сказалъ собравшимся вокругъ него офицерамъ, которые удивлялись этому великолпному зрлищу: — ‘Аннибалъ взялъ Альпы приступомъ, а мы обошли ихъ.’
Оробвшее войско Генерала Колли было атаковано при его отступленіи, въ двухъ точкахъ двумя корпусами Наполеоновой арміи, подъ начальствомъ Массены и Серюрье. Послдній былъ съ урономъ отраженъ Сардинскимъ Генераломъ, но когда подосплъ Массена, обогнувшій между тмъ лвый флангъ его, то они такъ стснили его съ двухъ сторонъ, что положеніе его сдлалось почти отчаяннымъ. Піемонтская кавалерія усиливалась возобновить сраженіе. Сначала она опрокинула было Французскую, и Генералъ Стренжель, начальствовавшій послднею, былъ убитъ, стараясь привести ее въ порядокъ.
Но отчаянная храбрость Мюрата, которому, можетъ статься, не было подобнаго вождя въ кавалерійскомъ дл, перемнила судьбу битвы, и конница Генерала Колли принужденною нашлась произвести вмст съ пхотою гибельное отступленіе. Пораженіе было ршительно, и Сардинцы, потерявъ лучшія свои войска, пушки и обозъ, будучи отрзаны отъ союзниковъ своихъ, Австрійцевъ, и подвергаясь опасности совершеннаго истребленія отъ соединенныхъ Французскихъ силъ, потеряли всякую надежду защитить Туринъ. Бонапарте же, пользуясь своею побдою, завладлъ мстечкомъ Хераско, лежащимъ въ десяти миляхъ отъ столицы Піемонта.
Такъ Фортуна, въ продолженіе много что одного мсяца, сдлала своего любимца полнымъ господиномъ дороги въ Италію, предмета его желаній, отдавъ ему во власть горные проходы, атакованные и взятые съ такимъ великимъ воинскимъ искуствомъ. Онъ уже выигралъ три сраженія противъ превосходныхъ силъ, нанесъ непріятелю уронъ двадцати пяти тысячъ человкъ убитыми, ранеными и плнными, взялъ восемь пушекъ и двадцать одно знамя, принудилъ къ бездйствію Австрійскую армію, почти совершенно истребилъ Сардинскую, и учредилъ свободное сообщеніе съ Фракціею чрезъ восточную часть Альпъ, равно какъ съ Италіею, которая лежала передъ нимъ, какъ будто бы приглашая его ко вступленію.
Но не одними только этими лаврами долженствовалъ заключиться первый Наполеоновъ походъ, когда ему теперь представлялось столь много удобствъ для одержанія новыхъ и важнйшихъ побдъ, могшихъ имть боле блистательныя послдствія. Глава Королевско-Савойскаго Дома, если не одного изъ могущественнйшихъ, то по крайней мр изъ знаменитйшихъ въ Европ, долженствовалъ къ несчастно на себ испытать, что онъ встртился съ Человкомъ Судьбы, какъ его въ послдствіи величали, и пользовавшимся нсколько времени неограниченнымъ самовластіемъ.
Разбитые остатки Сардинской арміи отступили, или лучше сказать убжали за дв мили отъ Турина безъ всякой надежды опять придти въ состояніе сопротивляться. Король Сардиніи, Савоіи и Піемонта не имлъ другихъ средствъ спасти свою столицу, ни даже своего существованія на твердой земл, кром совершенной покорности вол побдителя.
Надобно вспомнить, что Викторъ Амадей Третій былъ потомокъ героевъ, которые по мстному положенію ихъ земель, составлявшихъ сильную неутральную область между Фракціею и Итальянскими владніями Австріи, часто играли въ общихъ длахъ Европы роль, гораздо важне той, которая могла принадлежать имъ по ихъ званію второстепенныхъ владльцевъ. Замняя малосиліе свое храбростью и талантами, они прославились какъ въ воинскомъ дд, такъ и въ политик, а теперь Піемонту пришлось пасть къ стопамъ непріятеля, слабйшаго противъ него въ силахъ. Кром воспоминаній Короля о прежней слав земли его, настоящее положеніе его длалось еще унизительне по его семейственнымъ отношеніямъ. Викторъ Амадей былъ тесть Лудовика XVIII и Графа д’Артуа (бывшаго въ послдствіи Королемъ Французскимъ). Онъ принялъ своихъ зятей ко Двору своему въ Турин, доставилъ имъ средства собрать нсколько войска изъ дворянъ эмигрантовъ, и всми силами, часто съ успхомъ сопротивлялся кознямъ и оружію Французскихъ Республиканцевъ.
А теперь Государь сей, такого происхожденія, съ такимъ родствомъ и съ такимъ образомъ мыслей, былъ принужденъ умолять о мир, на какихъ угодно условіяхъ, Французскаго Генерала, имющаго отъ роду двадцать шесть лтъ, и который нсколько мсяцевъ тому назадъ готовъ былъ итти въ службу къ Турецкому Султану!
При такихъ бдственныхъ обстоятельствахъ, Король Сардинскій просилъ перемирія, но не иначе могъ купить его, какъ отдавъ Французамъ дв изъ своихъ важнйшихъ крпостей, считаемыхъ ключами Альпъ Кони и Тортону, которыя столь долго были во власти его предковъ и признавъ тмъ, что онъ отдается на волю побдителя. Перемиріе было заключено въ Хераско, но Король послалъ уполномоченныхъ въ Парижъ для переговоровъ съ Директоріею объ окончательныхъ условіяхъ мира. Он были таковы, какія побдитель даетъ побжденному.
Кром уступленныхъ уже крпостей, Король Сардинскій принужденнымъ нашелся отдать Французамъ еще пять, весьма важныхъ. Дорога изъ Франціи въ Италію долженствовала навсегда быть открытою для Французскихъ армій, и отдачею вышеупомянутыхъ крпостей, Король потерялъ всякую возможность препятствовать ихъ успхамъ. Онъ долженъ былъ прервать вс сношенія и связи съ союзными Державами, воюющими съ Франціею, и обязывался не держать при своемъ Двор или у себя въ служб никого изъ Французскихъ эмигрантовъ или изъ ихъ родственниковъ, даже для двухъ родныхъ его дочерей не было сдлано исключенія. Словомъ сказать, покорность была совершенна. Викторъ Амадей весьма противился подписанію сего договора, и не долго оный пережилъ. Сынъ его наслдовалъ ему въ имени Короля Піемонтскаго, но крпости и проходы, длавшіе его довольно важнымъ Государемъ, кром Турина и еще нсколькихъ малозначущихъ мстъ, были вс отданы ее власть Французовъ.
Считая сей договоръ съ Сардиніею заключеніемъ Піемонтскаго похода, мы остановимся, дабы разсмотрть характеръ Наполеона въ эту эпоху его жизни. Таланты Полководца, имъ обнаруженные, показывали высшую степень совершенства. Въ предпріятіяхъ его никогда не было ни малйшей несообразности: вс он исполнялись по его предначертаніямъ съ наивеличайшимъ успхомъ. Не такъ поступаютъ т, которые неожиданно, чрезъ счастіе или чрезъ храбрость войскъ своихъ, одерживаютъ побды. Когда случай благопріятствуетъ такимъ вождямъ, то они почти столько же затрудняются своимъ успхомъ, какъ и при пораженіи. Но Бонапарте, который чрезъ прозорливость свою предвидлъ послдствія всякаго дда, былъ всегда готовъ воспользоваться выгодами, могущими отъ онаго произойти.
Донесенія его Директоріи были въ это время боле скромны, просты, и слдовательно боле дльны, нмъ напыщенный, иносказательный слогъ, который онъ посл употреблялъ въ своихъ билютеняхъ. Можетъ быть, что онъ тогда не имлъ еще о себ столь высокаго мннія, чтобы дозволить себ употреблять т витіеватыя преувеличенія и натянутыя метафоры, которымъ онъ въ послдствіи, кажется отдалъ предпочтеніе. Замтимъ также, что юный Побдитель, къ чести его, всегда заботился объ исходатайствованіи наградъ и повышеній офицерамъ, того достойнымъ. Онъ почти во всхъ своихъ донесеніяхъ настаивалъ о производств своихъ сподвижниковъ, поступая въ этомъ, не только справедливо и великодушно, но и съ большою политикою. Если представленія его утверждались у то Генералъ получалъ признательность, если же ему отказывали, то его благодарили по крайней мр за добрую волю, а огорченіе за отказъ падало на Правительство.
Если самъ Бонапарте говорилъ просто и скромно о своихъ собственныхъ подвигахъ, то напыщенность, которой онъ избгалъ, была ему щедро удляема въ Совт ораторомъ, по имени Доберменилемъ, который призывалъ всхъ поэтовъ, начиная съ Тирцея и Оссіана до автора Марсельскихъ гимновъ, всхъ живописцевъ отъ Апеллеса до Давида, всхъ музыкантовъ отъ Opфея до сочинителя Прощальной Псни, воспвать, живописать и прославлять музыкою великіе подвиги вождя Италіянской арміи.
Боле вкуса было въ медали, выбитой въ. честь Наполеона, побдителя при Монтенот. Чрезвычайно худощавый обликъ съ длинными волосами, представляетъ разительную противоположность съ полнотою лица на послднихъ его монетахъ. На задней сторон. Побда, держа пальмовую втвь, лавровый внокъ и обнаженный мечъ, представлена летящею надъ Альпами. Мы упоминаемъ объ этой медали, какъ о первой изъ великолпнаго собранія оныхъ, напоминающаго побды и доблести Наполеона и нарисованнаго Денономъ, въ дань уваженія къ генію его покровителя.
Дальнйшіе успхи Французовъ подъ предводительствомъ Бонапарте.— Онъ переходитъ чрезъ По въ Піаченц, 7 Мая.— Сраженіе при Лоди 10 числа, въ которомъ Французы побждаютъ.— Тактика Наполеона въ этомъ знаменитомъ дл.— Французы берутъ Кремону и Пиччигтоне.— Миланъ оставленъ Эрцгерцогомъ Фердинандомъ и его супругою.— Бонапарте вступаетъ въ Миланъ 14 Мая.— Общее положеніе Италіянскихъ Державъ въ эту эпоху.— Наполеонъ беретъ дань съ нейтральныхъ Герцогствъ Пармы и Модены, и похищаетъ у нихъ нсколько отличнйшихъ картинъ.— Разсужденіе объ этомъ новомъ, насильств.
Пылкія характеръ Наполеона не долго дозволилъ ему покоиться посл выгодъ, имъ пріобртенныхъ. Онъ окинулъ Италію орлинымъ взоромъ, который царь птицъ бросаетъ на свою добычу, распростирая надъ нею свои крылья и готовясь схватить ее своими когтями.
Генералъ, съ талантами, не столь необычайными, можетъ быть, удовольствовался бы тмъ, чтобы овладть Піемонтомъ, ниспровергнуть его Правительство, подобно тому, какъ Французы сдлали въ Голландіи, и сталъ бы ожидать подвоза жизненныхъ припасовъ и прибытія подкрпленій изъ Франціи, прежде чмъ итти впередъ къ дальнйшимъ завоеваніямъ, оставя Альпы подъ управленіемъ враждебной, хотя на это время покоренной и обезоруженной Державы. Но Наполеону были извстны походы Виллара въ этихъ странахъ, и по его мннію, нершительность сего полководца къ смлому вступленію въ Италію посл побдъ, одержанныхъ Маршаломъ Куаньи при Парм и Гвастал, доставила непріятелю способъ совокупить свои силы, передъ которыми Французы принужденными нашлись отступить. Въ слдствіе сего онъ положилъ не давать Венеціанской Республик, Великому Герцогству Тосканскому и другимъ Италіянскимъ Державамъ времени соединить свои войска и принять какія нибудь ршительныя мры, что он вроятно бы сдлали, дабы воспрепятствовать вторженію Французовъ. Ужасъ и изумленіе ихъ долженствовали возрасти отъ внезапнаго удара, между тмъ, какъ мсяцы, недли, даже дни замедленія могли доставить симъ землямъ, приверженнымъ къ своимъ древнимъ Формамъ олигархическаго правленія, время, и спокойствіе, нужныя для того, чтобы ополчиться. Быстрая ршительность была тмъ боле необходима, что Австрія, опасаясь лишиться своихъ Италіянскихъ владній, готовилась принять всевозможныя мры для ихъ защиты. Военный Совтъ послалъ уже указъ объ отправленіи изъ Рейнской арміи тридцати тысячъ войска, подъ начальствомъ Вурмзера, къ границамъ Италіи. Войско сіе долженствовало быть усилено другими отрядами изъ внутренности государства и наборомъ вновь людей въ Тирольской области, которая доставляетъ, можетъ бытъ, самыхъ искусныхъ и самыхъ страшныхъ стрлковъ въ цломъ свт. Все это предполагалось соединить съ остатками разбитой армій Генерала Боль. Если бъ допустить ихъ сдлать сіе соединеніе и учредить планы атаки и защиты, то армія, столь превосходящая числомъ Французскую, составленная изъ опытныхъ солдатъ и подъ предводительствомъ такого Генерала, какъ Вурмзеръ, вроятно уничтожила бы вс выгоды, которыя Французы могли пріобрсть своимъ внезапнымъ вторженіемъ до соединенія и устройства столь страшнаго сопротивленія. Но смлый планъ, замышляемый Наполеономъ, достойный генія, его изобртшаго, требовалъ при своемъ исполненіи осторожности, соединенной съ тайною и быстротою. Это было тмъ боле необходимо, что не взирая на благодарность, объявленную Французскимъ Правительствомъ Италіянской арміи пять разъ въ продолженіе мсяца, Директорія, встревоженная сомнительнымъ положеніемъ длъ на Рейн, обратила туда главное свое вниманіе, и, полагаясь на искуство своего полководца, на храбрость войскъ его, не посылала ни людей, ни денегъ, необходимыхъ для великаго предпріятія, имъ замышляемаго. Но Италія — Италія!— Мысль проникнуть въ страну, охраняемую и защищаемую, какъ самою природою, такъ и воинскимъ искуствомъ, удовольствіе при воспоминаніи о преодоленныхъ необычайныхъ препятствіяхъ и надежда близкой награды за вс труды, боле же всего довренность къ Вождю, который, казалось, приковалъ побду къ своимъ знаменамъ, поощряли солдатъ итти за своимъ Генераломъ, не смотря на претерпваемую ими нужду и на многочисленность непріятелей.
Дабы еще боле воспламенишь сіе мужество, Бонапарте издалъ воззваніе, въ которомъ, поздравляя армію съ одержанными ею побдами, онъ говорилъ, что ей слдуетъ считать ничего еще не сдланнымъ до тхъ поръ, пока Австрійцы будутъ владть Миланомъ и пока прахъ побдителей Тарквиніевъ будетъ оскверняемъ присутствіемъ убійъ Бассевиля. Можно подумать, что Французскіе солдаты разумли классическія изрченія, или, что будучи учены не боле прочихъ людей своего званія, имъ нравилось, что ихъ считали оныя понимающими. Какъ бы то ни было, а рчь знаменитаго ихъ Полководца показалась имъ воинственною и совершенно приличною въ своихъ выраженіяхъ. Англійскій солдатъ, къ которому обратились бы съ такимъ напыщеннымъ краснорчіемъ, посмялся бы надъ онымъ, или счелъ бы Генерала своего сумазброднымъ комедіянтомъ. Но Французы, по отличительному свойству ихъ характера, охотно принимаютъ за сущую правду всякую вещь, заключающую въ себ какое либо привтствіе. Во многихъ отношеніяхъ у нихъ, кажется, положено между собою, подобно зрителямъ въ театр, принимать видимую наружность вещей за существенность. Они никогда не освдомляются, изъ камня или изъ дерева построены торжественныя ворота, изъ цльнаго ли металла сдланъ щитъ, или позолоченъ, и содержитъ ли въ себ рчь, льстящая ихъ народному самолюбію, истинное краснорчіе или только одну высокопарную напыщенность.
И такъ вс помышленія устремлялись къ Италіи. Крпость Тортона была отдана Французамъ Королемъ Сардинскимъ, и Бонапарте учредилъ въ ней свою главную квартиру. Массена сосредоточилъ другой отрядъ арміи въ Алессандріи, угрожая Милану и приготовляясь, по переход чрезъ По, вторгнуться въ принадлежащія Австріи владнія на сверномъ берегу рки сей. По замчанію самого Наполеона, переправа чрезъ большую рку есть одно изъ затруднительнйшихъ дйствій военнаго искуства, а Боль собралъ вс силы свои, дабы прикрыть Миланъ и, если можно, воспрепятствовать переходу Французовъ чрезъ По. Но для избжанія опасныхъ послдствій переправы открытою силою чрезъ рку, защищаемую могущественнымъ непріятелемъ, хитрый Наполеоновъ геній придумалъ уже средства, какъ обмануть стараго Австрійца на счетъ преднамреваемыхъ имъ движеній.
Валенція казалась точкою, гд Французы намревались переправишься, это одна изъ крпостей, защищающихъ восточныя границы Піемонта и лежащая при рк По. Въ продолженіе переговоровъ, предшествовавшихъ заключенному въ Хераско перемирію, Бонапарте умышленно показалъ видъ, будто бы онъ очень желаетъ овладть сею крпостцою, и дйствительно, по одной изъ статей договора, она была отдана Французамъ для переправы ихъ въ этомъ мст черезъ рку. Боль, узнавъ объ этомъ обстоятельств, согласующемся съ его собственными предположеніями о дорог, по которой Бонапарте намревался двинуться къ Милану, поспшилъ сосредоточить свою армію на противоположномъ берегу въ мстечк Валледжіо, въ восемнадцати миляхъ отъ Валенсіи, гд онъ полагалъ, что учредится переправа и откуда онъ могъ удобно двинуться къ рк по разнымъ направленіямъ прежде, чмъ Французы успли бы переправишь значительныя силы. Массена также поддерживалъ эту мысль, и привлекалъ вниманіе Австрійцевъ къ Валенціи, посылая изъ Алессандріи отряды для рекогносцировки по направленію къ сей крпости. Самъ Болье перешелъ чрезъ По въ этомъ мст, и какъ вс люди, дйствующіе по навыку (къ числу коихъ и онъ принадлежалъ, не смотря на свою храбрость и славу хорошаго воина), онъ всегда былъ, склоненъ предполагать, что тже самыя причины, которыя побудили его, непремнно должны показаться убдительными и другимъ. Въ затруднительныхъ случаяхъ, люди обыкновенныхъ способностей, обманутые своею недальновидностью, не постигаютъ, чтобы человкъ, одаренный совершенно иными свойствами, могъ видть тже самыя обстоятельства другими глазами и имть различный съ ними образъ мыслей.
Но полученныя Австрійскимъ Генераломъ свднія, которыя заставили его занять позицію при Валледжіо, заключали въ себ только воинскую хитрость. Бонапарте никогда не намревался переправиться черезъ По въ Валенсіи. Цль сего обмана была та, чтобы обратить вниманіе Боль на этотъ пунктъ, между тмъ, какъ Французы произведутъ желаемую переправу въ Піаченц, лежащей около пятидесяти миль ниже Валледжіо, гд искусный Австрійскій Генералъ расположилъ свою оборонительную линію. Двинувшись для исполненія сего съ невроятною быстротою, Бонапарте, 1 Мая, собралъ свои силы въ Піаченц, тогда, какъ ихъ тамъ вовсе не ожидали и когда противоположный берегъ не былъ никмъ защищенъ, кром двухъ или трехъ Австрійскихъ эскадроновъ, высланныхъ для обозрнія. Генералъ Андреосси (ибо имена, прославившіяся въ продолженіе сихъ страшныхъ войнъ, начинаютъ показываться въ нашемъ повствованіи подобно сіяющимъ на горизонт звздамъ) начальствовалъ передовымъ отрядомъ, состоящимъ изъ пяти сотъ человкъ. Ему должно было переправить ихъ на перевозныхъ судахъ, что требовало около получаса времени, такъ, что затрудненіе или, лучше сказать, невозможность исполненія сей переправы, если бъ оной надлежащимъ образомъ воспротивились, была очевидна. Полковникъ Ланнъ первый вышелъ на берегъ съ гренадерами, и тотчасъ разогналъ Австрійскихъ гусаръ, которые хотли было помшать ихъ высадк. Когда авангардъ такимъ образомъ проложилъ дорогу, то прочія войска, составляющія армію, постепенно переправились, и въ продолженіе двухъ дней вся она была уже въ Миланскихъ владніяхъ на лвомъ берегу По. Военное соображеніе, посредствомъ котораго Бонапарте свершилъ, не потерявъ ни одного человка, столь важное дло, гд безъ обнаруженнаго имъ искуства онъ могъ бы понести важный уронъ, не говоря уже объ опасности неудачи, всегда считалось однимъ изъ достопамятнйшихъ его дйствій.
Боль, слишкомъ поздно извщенный о настоящемъ намреніи Французскаго Генерала, двинулъ свой передовой отрядъ, состоящій изъ дивизіи Генерала Липшая отъ Валледжіо къ По въ направленіи къ Піаченц. Но и тутъ Французскій Генералъ былъ слишкомъ быстръ въ своихъ движеніяхъ для престарлаго Нмца. Бонапарте никакъ не располагалъ ожидать нападенія непріятеля, имя у себя въ тылу такую рку, какъ По, чрезъ которую онъ не имлъ возможности обратно переправиться въ случа, если бъ фортуна ему измнила, такъ, что разбитіе или даже, значительный уронъ, могли бы подвергнуть его опасности потерять цлую армію. Въ слдствіе чего онъ пошелъ впередъ для того, и чтобы выиграть мсто для своихъ движеній, и передовыя дивизіи обихъ армій сошлись въ деревн Фомбіо, недалеко отъ Казале, 8 Мая. Австрійцы, захвативъ сію деревню, укрпили и вооружили колокольни и вс способныя къ защит мста, надясь удержаться въ нихъ до тхъ поръ, пока главныя силы арміи Боль подоспютъ къ нимъ на помощь. Но они не въ состояніи были выдержать быстроту натиска Французскихъ войскъ, одушевленныхъ одержанными ими неоднократными побдами. Деревня была взята штыками, Австрійцы потеряли свои пушки и оставили за собою третью часть своихъ людей убитыми, ранеными и плнными. Остатки Липтаевой дивизіи спаслись, перешедъ чрезъ Адду въ Пиччигтоне и прикрыли свое отступленіе, засвъ въ сей крпости.
Другой отрядъ Австрійцевъ, двинувшись отъ Казале повидимому на помощь Липтаевой дивизіи, нанесъ большой уронъ Французской арміи, лишивъ оную отличнаго Генерала. Это былъ весьма уважаемый и пользовавшійся довренностью Бонапарте, Генералъ Ла Гарпъ, о которомъ часто упоминалось въ продолженіе Піемонтскаго похода. Услыхавъ тревогу на аванпостахъ, Вступившихъ въ перестрлку съ Австрійскими передовыми отрядами, Ла Гарпъ поскакалъ туда самъ, чтобы лично обозрть намренія и силы атакующихъ. На возвратномъ его пути, собственныя его войска, принявъ его и сопровождавшихъ его за непріятелей, начали въ нихъ стрлять и убили его. Родясь въ Швейцаріи, онъ принужденъ былъ оставишь свое отечество по причин своего демократическаго образа мыслей) по отзыву объ немъ Наполеона, онъ былъ гренадеръ по росту своему и храбрости, но безпокойнаго характера. Солдаты, по суеврію, свойственному ихъ ремеслу, замтили, что въ сраженіи при Фомбіо, за день передъ тмъ, онъ былъ одушевленъ мене обыкновеннаго, какъ будто бы темное предчувствіе ожидающей его судьбы, его уже угнетало.
Австрійскій конный полкъ, бывшій причиною сей потери, посл нсколькихъ стычекъ, усплъ спастись отступленіемъ въ Лоди, гд Боль опять собиралъ свои разсянныя силы, съ тмъ, чтобы защитишь Миланъ, прикрывшись линіею Адды.
‘Переходъ чрезъ По,’ говорилъ Бонапарте въ донесеніи своемъ Директоріи: ‘почитался самымъ смлымъ и труднымъ дломъ всего похода, такъ, что нельзя* было ожидать битвы боле жаркой, какъ при Дего. Но мы должны донести вамъ о сраженіи при Лоди.’ Какъ самъ побдитель по справедливости восхищается этою трудною побдою, и какъ она нкоторымъ образомъ тсно связана съ его именемъ и воинскими подвигами, то мы обязаны, сообразно съ нашимъ планомъ, войти въ подробности оной.
Адда, широкая и глубокая рка, хотя въ иныхъ мстахъ и въ нкоторое время года переходимая въ бродъ, протекая по Миланской долин, впадаетъ въ По, при Пиччигшоне, такъ, что если немногія точки, гд можно черезъ нее переходить, будутъ укрплены или защищены, то она составитъ собою съ востока оборонительную линію для всхъ Миланскихъ владній, противъ какихъ бы ни было силъ, идущихъ изъ Піемопта. Эту линію предположилъ Боль противопоставить побдителю, передъ которымъ онъ столь часто отступалъ, предполагая (на этотъ разъ справедливо), что прежде слдованія за дальнйшими успхами къ Милану, Бонапарте захочетъ вытснить армію, защищающую линію Адды, ибо ему нельзя было бы безопасно двинуться къ столиц Ломбардіи, оставя непріятеля, владющаго такою оборонительною линіею у себя на фланг. Онъ заключалъ также, что сіе нападеніе будетъ сдлано при Лоди.
Лоди есть обширный городъ, имющій двнадцать тысячъ жителей. Онъ обнесенъ древними готическими стнами, но главная его защита состоитъ въ. рк Адд, которая протекаетъ чрезъ оный, имя деревянный мостъ футъ въ пять сотъ длиною. Когда Боль посл сраженія при Фомбіо вышелъ изъ Казале, то онъ отступилъ въ этотъ городъ съ десятью тысячами человкъ. Остатокъ его арміи взялъ направленіе къ Милану и къ Кассано, городу лежащему, какъ и Лоди, при рк Адд.
Бонапарте расчиталъ, что если ему удастся перейти чрезъ Адду въ Лоди, то онъ опрокинетъ и розобьетъ остатки арміи Боль, не давъ этому старому воину времени сосредоточить ихъ въ Милан для сдланія отпора или даже соединиться подъ стнами крпости Мантуи. Военное соображеніе Французскаго Генерала столько же отличалось умньемъ выбирать удобнйшую для нападенія минуту, какъ и искуствомъ пользоваться пріобртенными побдою выгодами. Быстраяпрозорливость и мгновенная ршительность, которыми одарила его природа, вроятно заране уже представляли ему вс послдствія побды, еще прежде, чмъ она была одержана, и не оставляли его въ сомнніи и нершительности, тогда, какъ надежды его становились достоврными. Мы уже замтили, что многіе полководцы, посл случайно одержанной побды, такъ затрудняются, какимъ образомъ имъ дйствовать, что пока они такъ колеблются, драгоцнныя минуты безъ пользы проходятъ, но Бонапарте столь же хорошо умлъ пользоваться выгодами, какъ и пріобртать оныя.
10 Мая, въ сопровожденіи своихъ лучшихъ Генераловъ и съ отборными войсками, Наполеонъ быстро двинулся къ Лоди. Въ мил отъ Казале настигъ онъ Австрійскій аріергардъ, который, какъ казалось, слишкомъ далеко отсталъ отъ своего главнаго корпуса. Французамъ стоило небольшаго труда прогнать отрядъ сей въ городъ Лоди, слабо защищаемый малочисленнымъ войскомъ, оставленнымъ Генераломъ Боль на западномъ или правомъ берегу Адды. Онъ также не позаботился о разрушеніи моста, хотя ему бы скоре слдовало сразиться на правомъ берегу рки (для чего городъ представлялъ большія удобства), пока мостъ былъ бы разрушенъ, чмъ оставить его въ цлости. Если бъ аріергардъ его былъ расположенъ въ Лоди, вмсто того, чтобы оставить его въ такомъ далекомъ разстояніи отъ главнаго корпуса, то онъ бы могъ отпоромъ со старыхъ стнъ и изъ домовъ доставить время для сего необходимаго разрушенія.
Но хотя мостъ и остался цлъ, а онъ былъ очищаемъ двадцатью или тридцатью Австрійскими пушками, которыхъ ядра грозили смертью всякому, кто бы только осмлился на сей опасный переходъ. Французы тотчасъ поставили на лвомъ берегу такое же число орудій, и отвчали на этотъ страшный огонь съ равною живостью. Въ продолженіе сей пальбы, самъ Бонапарте лично бросился въ огонь, дабы навести дв стрляющія картечью пушки, такимъ образомъ, чтобы не возможно было приблизиться къ мосту для заложенія мины или для разрушенія онаго, посл чего спокойно занялся распоряженіями для нанесенія отчаяннаго удара.
Кавалерія его получила приказъ перейти, если можно, черезъ Адду, въ томъ мст, гд, какъ сказывали, находился бродъ, что было, хотя и съ затрудненіемъ, исполнено. Между тмъ Наполеонъ замтилъ, что линія Австрійской пхоты отодвинута назадъ на значительное разстояніе отъ артиллеріи, ею защищаемой, съ тою цлью, чтобы воспользоваться лощиною, доставляющею ей прикрытіе отъ Французскаго огня. Въ слдствіе сего, онъ построилъ въ густую колонну три тысячи гренадеръ, прикрытыхъ отъ Австрійской артиллеріи городскими стнами и домами, однако жъ находящихся гораздо ближе отъ расположенныхъ на другомъ берегу Адды непріятельскихъ пушекъ, чмъ собственная ихъ пхота, долженствовавшая ихъ защищать. Прикрытая такимъ образомъ колонна гренадеръ, могла безъ большой опасности ожидать появленія Французской конницы, которая, перешедъ чрезъ бродъ, начала тревожить флангъ Австрійцевъ. Это была критическая минута, которой ожидалъ Бонапарте. По данному повелнію, голова колонны двинулась въ лво, и, достигнувъ опаснаго моста, гренадеры вдругъ бросились на оный, съ громкимъ крикомъ: Да здравствуетъ Республика! Но на мосту они были встрчены градомъ картечь, между тмъ, какъ изъ оконъ домовъ, стоящихъ на лвой сторон рки, засвшіе въ оныхъ солдаты безпрерывно стрляли изъ ружей въ эту густую колонну, старающуюся пробраться на мостъ. Французскіе гренадеры, не въ состояніи будучи выдержать такого ужаснаго пораженія, начали было колебаться. Но Бертье, Начальникъ Наполеонова Штаба, съ Массеною, Даллеманемъ и Корвини, бросились впередъ колонны, и своимъ присутствіемъ, своею храбростью одушевили вновь солдатъ, которые двинулись и перешли черезъ мостъ. Австрійцамъ оставалось одно только средство: ударить на Французовъ въ штыки и убить или побросать въ Адду тхъ, которымъ удалось перейти, прежде, чмъ они успютъ выстроиться или получить подкрпленіе отъ своихъ товарищей, которые еще тянулись по мосту. Но благопріятная минута была пропущена, отъ того ли, что войска, долженствовавшія сіе исполнить, были, какъ мы уже сказывали, слишкомъ далеко отодвинуты за рку, или отъ того, что солдаты, какъ часто случается, слишкомъ обнадеженные своего крпкою позиціей, были объяты паническимъ страхомъ при вид столь неожиданнаго натиска. Или, можетъ быть, что старый и несчастный Генералъ Боль потерялъ твердость и присутствіе духа, необходимыя въ столь опасную минуту. Какова бы ни была тому причина, а Французы бросились на оставленныхъ безъ подкрпленія артиллерійстовъ, которые такъ ужасно поражали ихъ огнемъ своимъ и безъ большаго труда перекололи ихъ штыками.
Австрійская армія была совершенно разбита и, преслдуемая Французскою конницею, потеряла при своемъ отступленіи боле двадцати пушекъ, тысячу плнивши и, можетъ быть, боле двухъ тысячъ ранеными и убитыми.
