ЖИВАЯ ВОДА
ЖИВАЯ ВОДА
(Из поэмы ‘Держи-корень’)
1
2
3
Живая вода, Комаров Петр Степанович, Год: 1949
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Комаров П. С. Избранное: Стихотворения, поэмы.
М.: Сов. Россия, 1982.
Могу рассказать вам заранее,
С чего начинался вопрос:
Колдунью на общем собрании
У нас принимали в колхоз.
Лукерья Ильинишна Свечина —
По виду простая вдова,
Да только в притворстве замечена
И вещие знает слова.
Затеял дискуссию жаркую
По этому поводу сход:
Здесь шорник заспорил с дояркою,
А там с кузнецом пчеловод.
Погладив просторную лысину,
Задумался конюх Аким:
В уставе о том не написано,
Как быть с элементом таким.
В стране, мол, прошла реконструкция,
Прибрали к рукам кулака,
А есть о колдуньях инструкция
Иль все еще нету пока?
Москву запросить бы депешею,
Узнать бы, какой это класс,
Поскольку прислужники лешего
Давно не в почете у нас.
Глазами всех спорщиков меряя,
Сказал как отрезал кузнец:
— Мы сдали в архив суеверие,
И к делу пора наконец!..
— Постой! Торопиться не надобно,—
Ему возразила кума,—
Я видела всякие снадобья
У тетки Лукерьи сама.
Ушла из Лукерьиной хаты я,
И после неверных речей
Мне карлики снились брюхатые
Без малого девять ночей…
Тут сам председатель правления
С улыбкой привстал у стола:
— А может быть, их появлению
Другая причина была?
По части мороки Лукерьиной
Есть думка такая моя,
Что все это слух непроверенный
И больше пустого вранья.
Скрывать от народа ей нечего:
Две хрюшки, корова и дом,
Что в книге Госстраха отмечены,—
Все нажито честным трудом.
На этом собрании нынешнем
Я попросту ставлю вопрос:
Гражданку Лукерью Ильинишну
Принять и зачислить в колхоз.
Тебе же, Лукерья, советую
От всей большевистской души:
Живи не со старою метою.
Ходи веселей. Не греши.
Дорогу ты выбрала торную —
Артелью проложенный путь,
И воду свою наговорную
На вечные веки забудь…
Что дальше сказал предправления
Иван Тимофеич Седых,
Какие вносил предложения —
Она не слыхала в тот миг.
Сорвав полушалок и наголо
Тяжелые косы открыв,
Лукерья стояла и плакала…
А он объявил перерыв.
Семнадцатый год исполняется
В Лукерьиной жизни с тех пор,
А ей и сейчас вспоминается
Тот вечер и тот разговор.
На память приходят нечаянно,
Лишь стоит взгрустнуть о вдовстве,
И давние слезы случайные,
И спор о ее колдовстве.
Ах, зря на деревне судачили!
Ведь в бабьем сиротстве она
Несчастье, кручину, удачу ли
Годами встречала одна…
Случилось, до снега до свежего
Охотники вышли в тайгу,
И муж ее зверя выслеживал,
Стреляя по нем на бегу.
Он гнал по распадку сохатого,
По травам сверяя следы,
И промысла ждал он богатого,
Да только дождался беды.
В ту пору, деревья ворочая,
Прошел за деревнею пал.
И муж не вернулся, как прочие,
А в самое пекло попал.
Его принесли обгорелого —
Рубаха дотла сожжена.
И свету невзвидела белого
Его молодая жена.
И стала Лукерья бобылкою
Устраивать бабье житье,
Утратив и молодость пылкую,
И счастье шальное свое.
Лишь в сердце, как искра последняя,
Мерцала и теплилась вновь
Ее непростая, наследная
И к птицам, и к травам любовь.
Она собирала по случаю
И приносила домой
Лесную ромашку пахучую
И скромный тимьян боровой.
Хранила пучки с повиликою,
Веснянку и мак берегла,
Как будто кручину великую
В их запахе спрятать могла.
А встретив линючего филина,
Она привязала его
К убогой березке-развилине
Напротив окна своего.
Вертелся он, кошкой мяукая…
Тогда и возникла молва,
Что будто бесовской наукою
Владеет бобылка-вдова.
И слухам вдова не перечила:
Пусть думают все, что она,
Лукерья Ильинишна Свечина,
Хоть этим на свете сильна.
Присловьем да бойкой побаскою
Лукерья пугала старух:
Иные крестились с опаскою
И к выходу пятились вдруг.
Но злое свое одиночество
Не скрасить, не скрыть от людей.
Бобылка!..
Ни званья, ни отчества
Как будто не стало у ней.
И травы, что в хате развесила,
И филин напротив окна —
Все было тоскливо, невесело,
Пустая забава одна.
На выгон пойдет за коровою,
На речку ли в утренний час,—
С ней лихо-недоля суровая
Встречается с глазу на глаз.
Как жить ей?..
И время ответило:
Взгляни на мирские дела,—
Приметишь, чего не приметила.
Отыщешь, чего не нашла.
Ей звено огородное дали,
Добрых дел пожелав наперед.
И Лукерья, робея вначале,
На колхозный пошла огород.
Всюду веяло дымкою вешней,
На пригорках курилась земля,
И картавил скворец над скворешней,
В лад напеву крылом шевеля.
Птичий выговор, запах березки —
Все иным ей казалось уже,
Словно этой весны отголоски
Навсегда задержались в душе.
Ничего не забылось хотя бы
Из того, что забыть не дано…
Бабы ждут ее.
— Здравствуйте, бабы!
— С добрым утром!— сказало звено.
‘С добрым утром…’
Ни взгляда косого,
Ни усмешки, замеченной вдруг,
Лишь обычное сказано слово,
А как будто теплее вокруг.
Значит, все для начала в порядке…
И она с огородным звеном
Под капусту готовила грядки,
Растирала для них чернозем.
В парниках огуречные лунки
Набивала привычной рукой,—
И тянулись они, как по струнке,
Из конца огорода в другой…
Не такой ли прошли вереницей
Дни высоких забот и тревог,—
Те, что в сердце могли заронить ей
Неприметный пока огонек?
Подожди, он еще разгорится:
Станет глазу и сердцу видней,
Что не зря она к людям стремится —
Люди тоже нуждаются в ней.
Вот идет председатель артели:
— Как, Ильинишна, твой огород?—
Разговоры заводит о деле
И надежный совет подает.
Агроном завернет мимоходом,
Вместе с нею пройдет между гряд,
И на всем они, радуясь всходам,
Остановят внимательный взгляд.
И расскажет она торопливо,
Как ее захватили дела,
Сколько разных подкормок, поливок