Жена Суворова, Шубинский Сергей Николаевич, Год: 1869 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 16 минут(ы)

Сергей Николаевич Шубинский

Жена Суворова

В нашем распоряжении находится копия с подлинного дела Святейшего синода 1779 года за No 349 о разводе Суворова с его женой. Некоторые обстоятельства этого дела могут показаться щекотливыми и навлечь на нас упрек в нескромности. Но все, касающееся нашего великого полководца, представляет интерес, и даже самые мелочные факты его жизни помогают нам уяснить его характер, затем, событиям, которые мы изложим, минуло более столетия, и теперь уже не существует даже самой фамилии князей Италийских, графов Суворовых-Рымникских, и наша статья не может никого оскорбить. Наконец, сообщаемые нами документы рисуют в невыгодном свете скорее самого Суворова, нежели его жену, которую он преследовал, не щадя собственного достоинства и вынося на общее позорище свои семейные отношения, чем невольно возбуждал симпатии к женщине, не давшей ему счастья, может быть, по его же вине.

О жене Суворова сохранилось очень мало сведений по той причине, что она не играла никакой роли в судьбе своего мужа. Некоторые подробности о ней сгруппированы в сочинении А.Ф. Петрушевского ‘Генералиссимус князь Суворов’, основанном, между прочим, на немногих уцелевших бумагах суворовского архива. Это сочинение служит главным источником, где можно почерпнуть кое-какие данные для объяснения разлада Суворова с женой.

Граф Алекандр Васильевич Суворов

Суворов всегда довольно скептически относился к женщинам. Преданный всей душой военному ремеслу, задавшись в нем определенными целями и посвящая этим целям все свои помыслы и энергию, он, естественно, должен был видеть в женщине и связи с ней помеху своему призванию. Его привычки, подвижная деятельность, весь склад его жизни не подходили к условиям, налагаемым на человека брачными узами. Вероятно, он навсегда остался бы холостяком, если бы особые обстоятельства не побудили его, вопреки усвоенным им взглядам, внезапно жениться, имея уже 43 года, на девушке, которую он почти совсем не знал. ‘Едва ли может подлежать сомнению, — говорит г. Петрушевский, — что дело было подготовлено его отцом, который по выходе в отставку жил в Москве и в своих имениях. Василий Иванович Суворов сам женился рано, не имея 25 лет от роду, в 1773 году ему было около семидесяти лет, а сын все оставался холостым, несмотря на то, что ему шел уже пятый десяток. Такие собиратели и скопидомы, каким был Василий Иванович, склонны к семейной жизни, желают иметь потомство и видеть детей своих таким же образом устроенными. Обе дочери Василия Ивановича были уже замужем — отрезанные ломти, с которыми он считал себя совершенно квит, тем более что снабдил их приличным приданым. Продолжал жить одиноким лишь сын, единственный сын, с которым прекратился бы род, сын этот был не мот, не кутила, не любил роскоши и в арифметической стороне жизни держался направления своего родителя. Как же было Василию Ивановичу, дожившему до преклонных лет и понимавшему, что смерть близка, не потребовать для себя, старика, последнего от сына утешения — женитьбы? Александр Васильевич был сыном почтительным и любил отца искренне, он должен был признать отцовские доводы уважительными, не стал противиться просьбам и настояниям отца, и это важное в жизни каждого человека дело совершил с обычной своей решимостью и быстротой’*.

______________________

* ‘Генералиссимус Суворов’. Часть 1, стр. 277.

______________________

Хотя Суворов и принадлежал к старинному дворянскому роду, но род этот постоянно оставался в тени, не имел ни родства, ни связей в высшем обществе. Василий Иванович сам собою вышел в люди, дослужился до чина генерал-поручика и успел, благодаря своей скупости и умению вести хозяйство, сколотить хорошее состояние, заключавшееся в капитале, доме в Москве и в 1 894 душах крестьян. Сын его в это время уже приобрел своими военными подвигами громкую известность, пользовался расположением императрицы, имел генеральский чин, александровскую ленту и орден св. Георгия 2-го класса. При таких условиях было весьма естественно желание породниться с знатной фамилией, искать невесту среди титулованных семей, проживавших в Москве, отодвигая на второй план вопрос о приданом. Вскоре подходящая девушка была найдена в семействе отставного генерал-аншефа, князя Ивана Андреевича Прозоровского, женатого на дочери знаменитого фельдмаршала князя Михаила Михайловича Голицына-старшего княжне Марии Михайловне, родной брат которой, князь Александр Михайлович Голицын, занимал должность вице-канцлера. У князя Ивана Андреевича было два сына и две дочери, из которых старшей — княжне Варваре Ивановне, минуло уже 23 года*. Она была красавицей русского типа, полная, статная, румяная, но с умом ограниченным и старинным воспитанием, исключавшим для девицы всякие знания, кроме уменья читать и писать**. Князь Иван Андреевич жил, по тогдашнему обычаю, широко и открыто и, подобно многим вельможам, запутал свои дела и вошел в большие долги. Ко времени сватовства Суворова он до такой степени стеснялся в средствах, что мог дать за дочерью лишь самое ничтожное приданое, не превышавшее 5000 рублей. Этим объясняется, почему княжна Варвара Ивановна, несмотря на свою красоту, так долго засиделась в девицах и отец ее, обрадовавшись богатому жениху, без колебания согласился на брак дочери с пожилым и невзрачным Суворовым. Небольшого роста, сухопарый, с морщинистым лицом, опущенными веками, с резкими манерами и солдатскими привычками, он, разумеется, не мог нравиться княжне Варваре Ивановне, и она шла замуж, повинуясь воле родителей, по расчету, не питая никакого чувства к своему неожиданному жениху. Но, кроме наружности, Суворов не мог привлечь к себе будущую жену и свойствами характера. Нетерпеливый, горячий до вспышек бешенства, неуступчивый и деспотичный, он хотя и много и постоянно работал над обузданием своей чрезмерной пылкости, но был в состоянии только умерить себя, а не переделать, и в домашней жизни неуживчивые свойства его нрава должны были чувствоваться особенно сильно и тяжело, тем более что и княжна Варвара Ивановна не отличалась мягкостью и уступчивостью. Кроме того, супруги расходились и во всех своих привычках. Он был бережлив до скупости, ненавистник роскоши, чудак, развившийся на грубой солдатской основе, пренебрегавший всяким комфортом, а она торовата, с наклонностями к мотовству и привычкой жить открыто, легкомысленная и избалованная с детства. Все это, взятое вместе, должно было создать в семейной жизни Суворовых полную неурядицу и разлад и неизбежно привести к печальному исходу.

______________________

* Родилась 28 августа 1750 года. См. Родословную книгу, изд. князем П. Долгоруким, ч. 1, стр. 122.
** ‘Русский Архив’. 1866 г., стр. 932.

______________________

Помолвка их состоялась 18 декабря 1773 года, обручение 22-го числа, а свадьба 16 января 1774 года. Извещая родных об этом событии, Суворов, между прочим, обратился 30 января к вице-канцлеру князю А.М. Голицыну с следующим письмом:

‘Сиятельнейший князь, милостивый государь! Изволением Божиим брак мой совершился благополучно. Имею честь при сем случае паки себя препоручить в высокую милость вашего сиятельства.

Остаюсь с совершеннейшим почитанием, сиятельнейший князь, милостивый государь, вашего сиятельства покорнейший слуга Александр Суворов’.

К этому письму мужа Варвара Ивановна сделала приписку, которую приводим с точным соблюдением ее орфографии, указывающей на степень полученного ею образования:

‘и Я, миластиваи Гасударь дядюшка, принашу маие нижайшее патьчтение и притом имею честь рекамандовать в вашу миласть александра василиевича и себя так-жа, и так астаюсь миластиваи гасударь дядюшка, пакорная и верная куслугам племяница варвара Суворава’*.

______________________

* Письмо это напечатано в ‘Русской Старине’, 1876 г., т. XV, стр. 451.

______________________

Прожив с женой около месяца, Суворов оставил ее в Москве, а сам уехал сперва в Молдавию к армии, а оттуда в Царицын, получив приказание окончательно подавить Пугачевский бунт.

По свойству службы Суворова супруги должны были часто разлучаться, но при первой же возможности они соединялись. Варвара Ивановна находилась с мужем в Таганроге, в крепости св. Димитрия, в Астрахани, в Полтаве, в Крыму — везде, где только он мог, при своих беспрерывных кочеваниях, доставить ей некоторую оседлость и необходимые удобства. В августе 1775 года у них родилась дочь Наталья, а затем Варвара Ивановна два раза выкинула, что, может быть, было последствием частых передвижений с места на место в распутицы, по ужасным дорогам, в тогдашних тряских экипажах. Первые годы Суворовы жили, по-видимому, в согласии, по крайней мере, мы не имеем данных, указывающих на какие-либо крупные между ними недоразумения или ссоры. Но вдруг в сентябре 1779 года Суворов подал в славянскую духовную консисторию такую челобитную:

‘Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая.

Бьет челом генерал-поручик Александр Васильевич сын Суворов, а о чем моя челобитная, тому следуют пункты:

Соединясь браком 1774 года января 16 дня в городе Москве на дочери г-на генерал-аншефа и кавалера князя Ивана Андреева сына Прозоровского Варваре Ивановой, жил я без нарушения должности своей честно, почитая своей женой по 1779-й год, чрез все то время была плодом обременена три раза, и от первого бремени только дочь осталась в живых ныне, а от прочих ради безвременного рождения младенцы измерли.

Но когда в 1777 году по болезни находился в местечке Опошне, сперва оная Варвара, отлучаясь своевольно от меня, употребляла тогда развратные и соблазнительные обхождения, неприличные чести ее, почему со всякою пристойностью отводил я от таких поступков напоминанием страха Божия, закона и долга супружества, но, не уважая сего, наконец презрев закон христианский и страх Божий, предалась неистовым беззакониям явно с двоюродным племянником моим С.-Петербургского полка премьер-майором Николаем Сергеевым сыном Суворовым, таскаясь днем и ночью, под видом якобы прогуливания, без служителей, а с одним означенным племянником одна по броворам, пустым садам и по другим глухим местам, как в означенном местечке, равно и в Крыму в 1778 году, в небытность мою на квартире, тайно от нее был пускаем в спальню, а потом и сего года, по приезде ее в Полтаву, оный же племянник жил при ней до 24 дней непозволительно, о каковых ее поступках доказать и уличить свидетелями могу, а ныне оная Варвара, за отъездом из города Полтавы, пребывает в Москве.

И как таковым откровенным бесчинием осквернила законное супружество, обесчестив брак позорно, напротив того я соблюдал и храню честно ложе, будучи при желаемом здоровье и силах своих, то по таким беззакониям с нею более жить не желаю. И для того

Дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было сие мое прошение в славянской духовной консистории принять и по изъясненным причинам о разводе моем с вышепрописанною женою и о дозволении в другой брак поступить, на основании правил св. отцов и вашего величества указов учинить рассмотрение.

Всемилостивейшая государыня, прошу вашего императорского величества о сем моем прошении решение учинить. Сентября дня 1779 года. К поданию надлежит в славянскую духовную консисторию. Челобитную писал, за неимением гербовой, на простой бумаге генеральный писарь Алексей Ефимов сын Щербаков. К сей челобитной генерал-поручик Александр Васильев сын Суворов руку приложил’.

Славянская консистория, рассмотрев и обсудив челобитную Суворова, постановила такое определение:

‘По указу ее императорского величества славянская духовная консистория, слушав сей челобитной, и как проситель г. генерал-поручик и кавалер в оной свидетелей и иных крепких доводов, в силу генерального регламента 19-й статьи, не изъяснил, того ради определили: сию челобитную ему, г. генералу-поручику, возвратить с надписью, и когда он, г. генерал-поручик, подаст челобитную в сходство вышеписанного узаконения, то при приеме оной взять указанную пошлину, и тогда о явке жены его, г. генерал-поручика, Варвары Ивановны, в сию консисторию для ответа учинить особое определение, но по оному определению, не чиня исполнения, по прибытии преосвященного Никифора, архиепископа славянского и херсонского, представить его преосвященству на благоусмотрение и резолюцию, которое определение его преосвященством сего октября 18 дня и подтверждено. Для того сия челобитная ему, г. генерал-поручику и кавалеру, возвращается с сею надписью. 18 дня 1779 года.

Наместник иерей Иоанн Станиславский. Секретарь Василий Вербицкий’.

Определение славянской консистории привело Суворова в сильное раздражение. Он не привык получать отказы ни от кого и тем более не ожидал его от такого присутственного места, как консистория. Он, конечно, не мог подчиниться ее решению и подыскал, может быть, в среде самой же консистории законника, который сочинил для него жалобу на консисторию в Святейший синод. В этой жалобе, повторив снова обстоятельства дела и критически отнесясь к консисторскому решению, проситель несколько запутанным слогом приводил свои доводы. ‘А как в означенной челобитной, — писал он, — подносимой при сем на высокое благоусмотрение, обстоятельства о прелюбодействии помянутой жены ясно изображены по пунктам, по которым, на основании формы суда, обязанная за ответом ответчица доказывать, в генеральном же регламенте установлено, при доносе о важности доносителя, президенту с прочими членами спрашивать только о свидетелях и иных доводах крепких и буде имеет нарещи день делу его, а чтобы по существу просьбы моей именовать свидетелей и совмещать в оную доводы, не узаконено, для того всеподданнейше прошу, дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было сие мое прошение в святейший синод принять и по приложенной челобитной, в коей обстоятельства о прелюбодеянии жены изъяснены, в чем прописано, что я уличить и доказать свидетелями могу, повелеть славянской духовной консистории, как я здесь при войсках вашего императорского величества состою и свидетели около здешних мест обретаются без продолжения времени, по правилам св. отец и по самой точности законов и указов вашего величества, произвести суд и правосудное учинить решение’.

Суворов так торопился, что 23 октября, через три дня по получении им отказа консистории, один из его подчиненных и близких к нему людей, подпоручик Тюкин, уже уехал в Петербург с приведенной выше жалобой в Синод и с полной доверенностью хлопотать о благоприятном ее исходе. Хлопоты Тюкина увенчались успехом. Девятого декабря состоялся синодский указ, которым предписывалось преосвященному славянскому и херсонскому принять прошение Суворова и ‘по оному произвесть дело в славянской духовной консистории и рассмотрение, и решение учинить ему, преосвященному, на основании слова Божия, св. отец правил и указов’.

Исполняя указ Синода, архиепископ Никифор сделал распоряжение о производстве дела Суворова в консистории и послал жене его через московского главнокомандующего, генерал-аншефа князя М.Н. Волконского, вызов о явке к допросу.

Само собой разумеется, что скандальный процесс, затеянный Суворовым, произвел сильнейший переполох в семье Прозоровских. Какие меры были приняты родными Варвары Ивановны для погашения этого неприятного дела, мы не знаем, но что меры были приняты и что они достигли цели, видно из рапорта архиепископа Никифора Святейшему синоду от 3 февраля 1780 года, объяснив, что, согласно указу Синода, полученному им 10 января, он намеревался приступить к рассмотрению жалобы Суворова, но ‘того же 31 января, — пишет преосвященный, — помянутый г. генерал-поручик и кавалер просил меня остановить временно его разводное дело, ибо де, взирая на духовные правила, надлежит ему пещись о благоприведении к концу спасительного покаяния и очищения обличенного страшного греха и для того в оставлении без действия посланного от меня к г. генерал-аншефу и кавалеру князю Волконскому сообщения о явке помянутого г. генерал-поручика и кавалера Суворова жене Варваре в консисторию паки к его сиятельству от меня сообщено’.

Из донесения преосвященного Никифора можно вывести заключение, что Варвара Ивановна под влиянием родительских советов или по собственному побуждению поспешила сама приехать к мужу и упросила его примириться. Как бы то ни было, примирение состоялось, и супруги снова начали жить вместе, но размолвки и неудовольствия возникали беспрерывно. В ‘Русском Архиве’* приведен из неизданной рукописи некоего Ключарева рассказ, относящийся ко времени пребывания Суворова в Астрахани в 1783 году и указывающий, что однажды Суворов, как человек религиозный, прибегнул для разрешения ссоры с женой к посредничеству церкви. ‘Во время преосвященного Антония Румовского, — сообщает Ключарев, — был в Астрахани граф Александр Васильевич Суворов около трех лет. Летнее время проводил он на Черепахе, в селе Началове и около оного в Татарских садах апрель, май, июнь, а июль и до половины августа в городе, в Спасском монастыре, с половины августа до половины декабря в Николаевской Чуркинской пустыни, как он, так и супруга его Варвара Ивановна, и при них был протоиерей, член Синода. Между графом и графинею какие были распри, это они только знают. 1783 года, декабря 12 дня, в два часа пополуночи кафедрального собора протоиерею Василию Панфилову, игуменье Маргарите, статского советника жене Анне Панкратьевне Барановой велено в 9 часов явиться в село Началово, по приезде коих Суворов пошел в простом солдатском мундире и супруга его в самом простом также платье, кафедральный же протоиерей Василий Панфилов, облачась во все облачение, взошел в алтарь, отворил царские двери. Граф и графиня позади диаконского амвона и все приближенные, как мужеский, так и женский пол, стояли на коленях, обливаясь слезами, игуменья и Баранова стояли около графа и графини, все обливаясь слезами. Граф встает и идет в алтарь к престолу, полагает три земных поклона, став на коленях, воздевает руки, встав, прикладывается к престолу, упадает к протоиерею в ноги и говорит: ‘Прости меня с моею женою, разреши от томительства моей совести!’ Протоиерей выводит его из царских врат, ставит на прежнем месте на колена, жену графа подымает с колен и ведет для прикладывания к местным образам, подводит к графу, которая кланяется ему в ноги, также и граф: протопоп читает разрешительную молитву, и тотчас начинается литургия, во время которой оба причастились св. тайн’.

______________________

* 1873 года, кн. 1, стр. 148.

______________________

Верен или неверен этот рассказ, но во всяком случае он не противоречит характеру Суворова, который не стеснялся посвящать посторонних людей в свои семейные дрязги и мог придать такому домашнему делу, как примирение с женой, публичную и торжественно-оригинальную обстановку. Подобные выходки, без сомнения, тягостно отражались на Варваре Ивановне и едва ли способствовали пробуждению в ней расположения и дружеских чувств к мужу. Тем не менее сносные отношения между супругами продолжались до 1784 года, когда произошел новый разрыв, уже навсегда их разъединивший. В мае месяце этого года Суворов подает на высочайшее имя, уже прямо в Синод, следующее прошение.

‘Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Доносит генерал-поручик и кавалер Александр Васильев сын Суворов на жену мою Варвару Иванову дочь, а о чем, тому следуют пункты:

В 1779 году подана была от меня в Полтавскую духовную консисторию челобитная о разводе первым браком с женою моею, Варварою Ивановой дочерью, в рассуждении чинимого ею прелюбодеяния, которая челобитная препровождена в святейший синод, но по принесении ею, Ивановой, в том мне признания, и при том по учинении раскаяния и в препровождении впредь беспорочной против меня жизни клятвенного обещания, будучи прощена, она мною принята была по-прежнему в сожитие, а наконец, наруша свою клятву, сделала прелюбодеяние Казанского пехотного полку с секунд-майором Иваном Ефремовым сыном Сырохновым, для чего всеподданнейше прошу:

Дабы высочайшим вашего императорского величества указом повелено было сие мое донесение в святейший синод принять и, в показуемом на нее прелюбодеянии ее до прося, поступить с нею по правилам св. отец и по законам вашего императорского величества. Если же она не будет признаваться, в то время могу изобличить ее свидетельством.

Жительство же она, Варвара, имеет в Москве.

Всемилостивейшая государыня! Прошу вашего императорского величества о сем моем прошении решение учинить. Мая дня 1784 г. К поданию подлежит в святейший синод. Челобитную писал штаба г. генерал-поручика и кавалера Суворова канцелярист Степан Матвеев Кузнецов.

К сему доношению генерал-поручик Александр Суворов руку приложил’.

Подачу этого прошения в Синод и ходатайство по вновь возбужденному бракоразводному делу Суворов поручил какому-то ростовскому купцу Ивану Никитину Курицыну, которому и выдал полную доверенность, с правом передоверия. Минуя консисторию и подавая прошение прямо в Синод, Суворов, конечно, рассчитывал на полный успех ввиду поддержки, оказанной его домогательствам Синодом в 1779 году. Но он ошибся в своих ожиданиях. На этот раз Синод отнесся совсем иначе к его ходатайству и постановил 17 июня того же 1784 года такое неблагоприятное для него решение:

‘По доношению г. генерал-поручика и кавалера Александра Васильева сына Суворова, поданного, по доверенности его, от ростовского купца Ивана Никитина сына Курицына, на жену его г. Суворова, Варвару Иванову дочь, о поступлении с оною Варварою за чинимое ею Казанского пехотного полка с секунд-майором Иваном Ефремовым сыном Сырохновым прелюбодеяние, по правилам св. отец и по законам, показывая при том, что та жена его, Варвара, жительство имеет в Москве, и по учиненной в канцелярии святейшего синода справке, приказали: оную челобитную, оставив с нее в канцелярии святейшего синода копию, подлинную показанному поверенному ростовскому купцу Ивану Курицыну отдать обратно с надписью для того, что он, генерал-поручик и кавалер Суворов, на жену свою, Варвару Иванову дочь, почитается вроде челобитчика, то и следует ему, в силу именного 1723 года ноября 5-го дня о форме суда указа, подать челобитную, а не доношение, ибо в том же указе, между прочим, сказано, ежели кто будет иным образом челобитчика принимать, тот яко нарушитель государственных прав наказан будет, а за пренебрежение и слабый поступок положен прописанный в том указе штраф. 2) В том же доношении, в силу генерального регламента, 19-й главы и состоявшихся в 1753 ноября 29-го, и 1764 годах, сентября 13-го дня, указов, к доказательству на объявленное им, г. генерал-поручиком, женою его прелюбодейство свидетелей и иных доводов крепких не показано. 3) Хоть он, г. генерал-поручик, в ныне поданном своем доношении и пишет, что он о разводе его с тою женою за ее прелюбодеяние в 1779 году подавал в полтавскую консисторию челобитную, которая якобы препровождена в святейший синод, но по справкам в канцелярии святейшего синода оказалось, что оной его, г. генерал-поручика, челобитной ни из какой консистории в присылке не было, а в том же 1779 году декабря 2-го дня он, г. генерал-поручик Суворов, сам чрез поверенного подпоручика Тюкина святейшему синоду челобитную подал, с приложением подаванной в славянскую консисторию о разводе его с женой, якобы за ее прелюбодеяние, челобитной, с жалобой на оную консисторию в непринятии той челобитной, почему святейшим синодом определено и посланным, того же года декабря от 11-го числа, преосвященному славянскому указом предписано, приняв от него, г. генерал-поручика и кавалера, о показуемом на жену его прелюбодействе, на основании законов, прошение, произвесть дело в славянской консистории и рассмотрение и решение учинить на основании же слова Божия, св. отец правил и указов, точию на тот указ, февраля от 3-го дня 1780 года, святейшему синоду он, преосвященный, рапортовал, что хотя помянутый г. генерал-поручик в славянскую консисторию челобитную на жену свою генваря 10-го дня 1780 года и подал, но 31-го числа паки письменно просил то дело остановить, почему оное и оставлено без действия. 4) Сверх же того, сам он, г. генерал-поручик Суворов, в том своем доношении именно написал, что ныне оная жена его, Варвара Иванова дочь, жительство имеет в Москве, а духовного регламента во 2-й части о мирских особах в 10-м пункте напечатано, ведомо же всем буди, что всяк коего-либо чина человек подлежит в духовных делах суду того епископа, в которого епархии пребывает, почему ему, г. генерал-поручику, на ту свою жену и следует челобитную, на основании законов, подать по жительству той его жены в Москве епархиальному архиерею, преосвященному московскому, и посему для надлежащего исполнения с сего журнала в повыть дать копию’.

Варвара Ивановна Суворова, урожденная Прозоровская.

Этим решением и заканчивается дело Святейшего синода о разводе Суворова. Дальнейших домогательств с его стороны к продолжению процесса не было, и последний прекратился сам собою, очевидно, под давлением каких-то особенных влияний. Едва ли мы ошибемся в предположении, что сама императрица нашла нужным вмешаться в это скандальное сутяжничество и принять Варвару Ивановну под свою защиту. Поводов для этого было немало. При своей необузданности, в порывах мстительного гнева против жены Суворов не разбирал средств и давал широкую огласку таким семейным обстоятельствам, которые другие люди из чувства собственного достоинства старались бы тщательно скрывать. Сочиняя оскорбительные для жены и вместе с тем унизительные для него самого прошения, он отдавал их переписывать в свой штаб писарям, поручал ходатайствовать по ним мелким личностям, вроде подпоручика Тюкина и ростовского купца Курицына, благодаря чему его чисто домашнее дело становилось предметом пересудов и злословия в разных слоях общества. Он обращался к Потемкину с письмами, прося его предстательства у престола ‘к освобождению в вечность от уз бывшего союза’. В кратковременное посещение свое Петербурга в 1784 году он всем и каждому говорил о своих семейных неприятностях, не маскируясь искусственным спокойствием, а напротив, нисколько не сдерживая себя и доходя иногда чуть не до бешенства. Наконец, выступая с своими голословными, ничем не подтвержденными обвинениями, Суворов набрасывал злобное подозрение на того ребенка, которым в это время была беременна его жена. В борьбе с таким выдающимся и известным человеком, как Суворов, родные Варвары Ивановны, имевшие связи при дворе, должны были искать опоры у императрицы и добиваться, чтобы она не оставалась равнодушной к поднятому им скандалу. Как бы то ни было, Суворов внезапно отказался от возобновления бракоразводного дела, о чем и известил московского митрополита Платона, но зато затеял длительную переписку со своим управляющим в Москве поручиком Степаном Матвеевичем Кузнецовым и другими доверенными лицами, возлагая на них переговоры об окончательном разлучении с Варварой Ивановной. Получив известие, что тесть будто бы имеет намерение ‘о повороте жены к мужу’, Суворов тревожится этим слухом, так как, очевидно, решил бесповоротно порвать всякие отношения к жене. Он дает Матвеичу, то есть Кузнецову, поручение объясниться по этому поводу с митрополитом Платоном и наставляет, что должен тот говорить, если владыка будет настаивать на примирении. ‘Скажи, что третичного брака уже быть не может и что я велел тебе объявить это на духу. Он сказал бы: ‘Того впредь не будет’, ты: ‘Ожегшись на молоке, станешь на воду дуть’, он: ‘Могут жить в одном доме розно’, ты: ‘Злой ее нрав всем известен, а он не придворный человек’. Не без колебания Суворов назначает жене 1200 рублей в год и намеревается возвратить приданое или его стоимость, переписывается об этом не с женой, с тестем очень сухими письмами, снова прибегая к посредничеству разных лиц. Тесть отказывается от приданого, Суворов настаивает и приказывает Матвеичу объявить ему: ‘Неистовою силою из меня сделать не можно приданое, я не настолько подл, чтобы во что-нибудь зачесть, и с собою в гроб не возьму’. Кое-как сладилось, и супруги оставили друг друга в покое. Расставшись с женой, Суворов отдал свою дочь Наталью, которой исполнилось девять лет, в Смольный монастырь, строжайшим образом воспретив ей всякие сношения с матерью. Что касается сына Аркадия, родившегося 1 августа 1784 года, через два месяца после того, как Суворов вторично возбудил дело о разводе, то он остался на воспитании у матери.

Таким образом, совершилось распадение семьи Суворовых, и с обеих сторон уже не делалось никаких попыток к сближению. С течением времени ненависть Суворова к жене постепенно утихала и затем сменилась полным равнодушием и забвением. Если в своих письмах он изредка и упоминал о ней, то лишь в том случае, когда шла речь о денежных делах, причем он никогда не называл ее собственным именем. Не имея никаких собственных средств и получая от мужа ограниченную даже для того времени пенсию в 1200 рублей, Варвара Ивановна находилась в крайне стесненном положении и должна была жить у отца, а когда он умер в 1786 году (мать ее умерла еще в 1780 г.), переехала к своему брату, князю Ивану Ивановичу, служившему в армии генерал-майором. При этом случае, неизвестно по чьему ходатайству, Суворов увеличил ей пенсию до 3000 рублей в год. Покинутая, опозоренная, вынужденная искать пристанища у родных, жена Суворова переживала тяжелые минуты, хотя бы уже потому, что в это время фамилия, ею носимая, все более и более облекалась ореолом славы и с гордостью повторялась из края в край России. Сделавшись графиней Суворовой-Рымникской, Варвара Ивановна продолжала оставаться вдали от двора и развлечений света, никем не замечаемая и всеми забытая. В 1796 году императрица Екатерина II, во внимание к услугам Суворова, назначила его одиннадцатилетнего сына Аркадия камер-юнкером к великому князю Константину Павловичу. Такое назначение приблизило мальчика к царской семье, и потому Суворов распорядился взять его от матери и привести в Петербург к дочери, вышедшей в апреле 1795 года замуж за графа Н.А. Зубова. С этого времени Суворов начинает выказывать заботливое участие ко всему, что касается воспитания и образования его сына. Восшествие на престол императора Павла ознаменовалось для Суворова неожиданной катастрофой: он навлек на себя неудовольствие государя и в 1797 году был отставлен от службы и сослан в свое новгородское имение Кончанское, где к нему был приставлен особый чиновник, которому было приказано доносить о всех действиях и словах Суворова прямо генерал-прокурору князю Куракину. По обыкновению, едва разразилась гроза, свергнувшая знаменитого полководца с высоты его положения в состояние опального, начали возникать разные жалобы, иски, кляузы. Все это охотно принималось государем и без всяких разбирательств решалось в ущерб и унижение Суворова. Этими обстоятельствами надумала воспользоваться и Варвара Ивановна. В октябре она послала в Кончанское с нарочным следующее письмо к мужу:

‘Милостивый государь мой граф Александр Васильевич! Крайность моя принудила беспокоить вас моею просьбой. Тринадцать лет я вас ничем не беспокоила, воспитывала нашего сына в страхе Божием, внушала ему почтение, повиновение, послушание, привязанность и все сердечные чувства, которыми он обязан родителям, надеясь, что Бог столь милосерд, преклонит ваше к добру расположенное сердце к вашему рождению, вы, видя детей, да и детей ваших, вспомните и несчастную их мать, в каком она недостатке, получая в разные годы и разную малую пенсию, воспитывала сына, вошла в долг до 22 000 рублей, о которых прошу сделать милость заплатить. Не имея дома, экипажа, услуги и к тому принадлежащее к домашней всей генеральской надобности, живу у брата и у благодетеля и отца моего, который подкрепляет мою жизнь своими благодеяниями и добродетелями. Но уже, милостивый государь мой, пора мне оставить его от оной тягости с покоем, ибо он человек должной, хотя я и виду от него не имею никакого противного, однако, чувствую сама, каково долг иметь на себе. А государю императору угодно, чтобы все долги платили, то брат мой и продает свой дом, и так рассуди милостиво при дряхлости и старости, каково мне приск

Сергей Николаевич Шубинский

Жена Суворова

Читайте также: