ЛИТЕРАТУРНЫЙ МУЗЕУМЪ
на 1827 годъ,
ВЛАДИМІРА ИЗМАЙЛОВА.
Издaніе Александрa Ширяева.
МОСКВА.
Въ Типографіи С. Селивановскаго.
1827.
Заяц и его друзья, Дмитриев Михаил Александрович, Год: 1827
Время на прочтение: 2 минут(ы)
ЗАЯЦЪ и ЕГО ДРУЗЬЯ.
Баснь.
Какой-то Заяцъ беаразсудный
Хотлъ имть толпу друзей.
Толпу? вы скажите: онъ былъ не безъ затй!
И одного найти въ нашъ вкъ довольно трудно!
Чтожь длать? онъ въ нор не слыхивалъ своей,
Что Грекъ одинъ въ Аинской школ
Твердилъ ученикамъ всего на свт бол:
Друзья! на свт нтъ друзей!
За то онъ всмъ служить, всмъ угождать старался!
По травк-ль Кроликъ проходилъ,
Услужливый въ нему бросался
И съ нжной лаской говорилъ:
‘Зайди позавтракать въ моей нор, пріятель!
Чего теб?…. у насъ и тминъ есть и шалфей!’
Увидитъ ли Коня — какъ разъ къ нему искатель!
‘Здсь, Государь, есть ключь, не сыщете свжй:
Течетъ между холмовъ, подъ тнью листьевъ мрачной,
Течешъ столь чисто, столь прозрачно!
Напейтесь!’ — Словомъ: всмъ зврямъ
По простот своей онъ былъ доброжелатель,
И сердца добраго повривши мечтамъ,
Считалъ, что всякъ ему иль другъ, или пріятель.
Неопытный! любя, онъ думалъ, что любимъ!
Однажды онъ въ нор своей заснулъ безпечно,
Вдругъ слышитъ звонъ роговъ, вскочилъ, а псы за нимъ,
А ловчія въ слдъ собакъ, летитъ безчеловчный,
Все взволновалося!— кричатъ: ату! ату!
Ну бдный заяцъ мрять поле!
А смерть за нимъ на всемъ лету!
Онъ вправо, онъ назадъ, онь, чтобъ отвесть оттол,
Перебгаешъ по слдамъ,
Или, невидя гончихъ бол,
Присядетъ, лапки вверхъ, и смотритъ: нтъ-ли тамъ
Друзей?— Вотъ видитъ онъ въ близи его Пената
Малютку кролика, кого любилъ какъ брата,—
Укрой, укрой меня! напуганный кричитъ:
Я гибну!— Тотъ ему спокойно говоритъ:
Душевно сожалю!
Укрылъ-бы, но теперь и мста не имю:
Жена моя въ родахъ и ждется каждый часъ,
Ея семья, моя, родные вс у насъ,
И такъ, мой другъ, прощай!— А самъ давай Богъ ноги!
За нимъ и Заяцъ мой, за Зайцемъ снова лай!
Вотъ влво отъ своей дороги
Вола встрчаетъ невзначай,
Къ которому сто разъ бросался онъ съ услугой.
Спаси изъ жалости! пищитъ ему бднякъ:
Ударь рогами въ нихъ! подайся хоть на шагъ!
Неповоротливый, упругый,
Волъ промычалъ ему: ‘свои есть суеты!
Вчера мы лугъ нашли съ поёмною травою!
Товарищъ ждетъ меня попировать съ собою:
Я слово далъ, нельзя жь! сдержалъ-бы вдь и ты!’
Поворотился и — пошелъ. Зврокъ усталый
Ко всмъ бросаешся, кому служилъ бывало,
Къ Оленю, къ Лани, къ тмъ друзьямъ,
На коихъ больше былъ въ надежд…..
Гд! и не слушаютъ, не то, что было прежде!
Таковъ-то страхъ къ рогамъ!
Несчастный наконецъ, напуганъ, истомленный,
Хотлъ ужь броситься ко псамъ,
Какъ вдругъ въ кустарник, послышавъ шумъ военный,
Дв Серны вздрогнули, и въ мигъ изъ-подъ втвей
Одна прыжокъ, летитъ, и стая вся за ней!
Напрасно ловчихъ крикъ раздался гладкимъ лугомъ!
Псы прямо черезъ лсъ, а Серна дальнымъ кругомъ
Ихъ за собою обвела
Къ тому жь кустарнику. Другая
Того лишь и ждала:
Вспрянула! и за ней вся стая!
Тамъ цлый день он мнялись межь собой.
Устали псы, ловцы ужъ ради хоть домой,
Сомкнули на смычки,. какъ было ни досадно,
И Серны улеглись опять въ тни прохладной!
А Заяцъ?— Заяцъ, чуть дыша,
Имъ разсказалъ свое съ друзьями приключенье.—
О добрая душа!
Одна изъ нихъ въ отвтъ: въ какомъ ты заблуждень!
Къ чему толпа друзей?…. Поврь мн въ етотъ разъ:
Довольно одного, когда онъ любитъ насъ!
Мих. Дмитріевъ.