Записка о бунте, произведенном Бениовским в Большерецком остроге и о последствиях оного, Блудов Дмитрий Николаевич, Год: 1865 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 17 минут(ы)

Записка о бунт, произведенномъ Беніовскимъ въ Большерцкомъ острог и о послдствіяхъ онаго.

Баронъ Морицъ Анадаръ де Беневъ (какъ онъ самъ подписывался), родомъ Венгерецъ, бжавшій изъ отечества за самоуправный поступокъ съ братьями и служившій въ Польской конфедераціи, былъ въ 1768 г. взятъ Русскими и отпущенъ на честное слово, что не будетъ служить противъ нашихъ войскъ. Онъ не сдержалъ слова и въ ма слдующаго года былъ вторично захваченъ полковникомъ Бринкеномъ. Генералъ князь Прозоровскій отправилъ его въ Кіевъ, откуда онъ былъ посланъ на жительство въ Казань, вмст съ плннымъ Шведомъ Адольфомъ Винбладомъ, служившимъ также конфедератомъ. Они оба оттуда бжали черезъ Москву въ С. Петербургъ, въ надежд ухать на корабл за границу, но были задержаны полиціею и по высочайшему повеленію 14 ноября 1769 г. посланы на житье въ Камчатку съ тмъ, чтобы кормились трудами рукъ своихъ.

Въ одно съ ними время отправлены были туда же государственные преступники Пановъ (бывшій гвардіи поручикъ), Степановъ (бывшій арміи капитанъ) и Батуринъ (бывшій артил. полковникъ) {Яковъ Батуринъ (по другимъ извстіямъ поручикъ Бутырскаго полка) въ 1749 г., въ бытность двора въ Москв, покушался возвести на престолъ великаго князя Петра едоровича и тогда же преданъ заключенію въ Шлюссельбургской крпости. Въ царствованіе Екатерины, его сослали дале за попытку бжать. Предположеніе о прежнихъ винахъ Панова и Степанова, см. ниже. П. Б.}. Они съхались вмст въ Охотск, и, оставаясь тамъ до наступленія лтняго, удобнаго для навигаціи, времени, свели тсное знакомство между собою и съ посторонними людьми, между прочимъ съ прапорщикомъ Охотской команды Норинымъ и штурманскимъ ученикомъ Софьинымъ, у котораго Батуринъ выманилъ и деньги. Въ іюл же 1770 г. они была отправлены изъ Охотска въ Камчатскій Большерцкій острогъ: Батуринъ на одномъ судн, а вс прочіе на другомъ. Беніовскій думалъ уже изъ сію поздку, согласясь съ другими ссыльными, запереть стражу внизу и, овладвъ судномъ, направить путь къ Испанскимъ владніямъ, по за тогдашнимъ позднимъ временемъ не ршился привести такое намреніе въ исполненіе. Тмъ боле сталъ онъ обдумывать планъ своего освобожденія по прибытіи въ Камчатку, гд обстоятельства были къ тому благопріятне.

Камчатка, по смн Флота капитана Извкова, находилась въ управленіи капитана Григорія Нилова, человка нерадиваго и особенно подверженнаго слабости пьянства: онъ всмъ ссыльнымъ предоставилъ полную свободу ходить и знакомиться съ кмъ они хотли. Большерцкъ заключалъ въ себ тогда не боле 35 домовъ: гарнизонъ его состоялъ изъ 70 казаковъ, не исключая изъ сего числа стариковъ и малолтныхъ, сверхъ того многіе изъ служивыхъ были въ безпрестанныхъ командировкахъ. Тамъ, новопривезенные арестанты нашли старыхъ ссыльныхъ и въ числ ихъ: бывшаго камеръ-лакея правительницы Анны, Гурченинова, которой въ 1742 г. участвовалъ въ заговор противъ императрицы Елизаветы Петровны {Гурчениновъ вмст съ прапорщикомъ Преображенскаго полка Ивашкинымъ и сержантомъ Сновидовымъ, повинились: Ивашкинъ въ томъ, что по восшествіи императрицы Елисаветы на престолъ, намревался ночью умертвить ее и велик. кн. Петра еодоровича и лейбъ-кампанію заарестовать,— Гурчениновъ, что, слыша о томъ, не донесъ и самъ совтовался какъ бы принца оанна сдлать императоромъ, а принцессу Анну правительницею и склонялъ къ тому двухъ гвардіи унтеръ-СФицеровъ… Сновидовь оказался участникомъ обоихъ первыхъ. Они вс трое въ 1742 г. наказаны кнутомъ съ вырзаніемъ ноздрей и отрзаніемъ языка у Гурченинова и сосланы въ Камчатку, гд во время бунта Беніовскаго находились: Гурчениновъ въ Большерцкомъ, Ивашкинъ въ Верхнекамчатскомъ, а Сновидовъ въ Нижнекамчатскомъ острогахъ.}, также Семена Гурьева, сосланнаго въ 1762 г., Хрущова (бывшаго капитана гвардіи) и Магнуса Мейдера (бывшаго адмиралтейскаго лекаря).

Вс сіи люди, съ большею или меньшею степенью образованности, могли имть преимущество передъ прочими жителями Большерцка, не исключая самаго Камчатскаго командира Нилова, у котораго Беніовскій или Бейнакъ (какъ его тамъ вс тогда и даже посл во всхъ Офиціальныхъ донесеніяхъ называли) пріобрлъ особенную довренность, ибо онъ между прочимъ обучалъ его сына иностраннымъ языкамъ и математик. Между тмъ онъ начертилъ для будущаго своего предпріятія карту Камчатки и острововъ Курильскихъ и Алеутскихъ, и въ начал слдующ. 1771г. тайный заговоръ его и Винблада съ Степановымъ, Батуринымъ, Пановымъ, Хрущовымъ, Мейдеромъ и Гурчениновымъ достигъ совершенной зрлости. Они успли склонить на свою сторону Чулошникова, прикащика купца Холодилова съ его работниками, штурмана Чурина, штурманскаго ученика Бочарова, священническаго сына Уфтюжанинова (котораго Беніовскій обучалъ вмст съ капитанскимъ сыномъ), шельмованнаго казака Рюмина, нсколькихъ матросовъ и Камчадаловъ. Простымъ людямъ они внушали, что Беніовскій и привезенные къ нимъ арестанты страждутъ невинно за в. к. Павла Петровича. Беніовскій въ особенности показывалъ какой то зеленый бархатный конвертъ, будто бы за печатью его высочества съ письмомъ къ императору Римскому о желаніи вступить въ бракъ съ его дочерью, и утверждалъ, что будучи сосланъ за сіе тайное посольство, онъ однакожь умлъ сохранить у себя столь драгоцнный залогъ высочайшей къ нему довренности, который и долженъ непремнно доставить по назначенію. Онъ не могъ только подговорить Гурьева и прибилъ его. Такой поступокъ обратилъ на себя вниманіе даже и капитана Нилова, который приказалъ приставить къ Беніовскому и Винбладу въ ихъ квартиры но одному солдату и еще одного къ двумъ Русскимъ ихъ соучастникамъ. Беніовскій не принялъ приставленнаго къ нему караула и въ тотъ же день далъ знать всмъ, чтобы ночью были готовы на дло. Штурманскіе ученики Зябликовъ и Измайловъ подслушали ихъ разговоры, спшили въ Большерцкую канцелярію и объявили о томъ караульнымъ, которые, будучи пьяны, не хотли поврить ихъ словамъ тмъ боле, что и Измайловъ былъ тоже не въ трезвомъ вид. Онъ и Зябликовъ хотли извстить самаго капитана, но никакъ не могли къ нему достучаться.

Во 2-мъ часу ночи необычайный крикъ часоваго привелъ въ тревогу канцелярію, но уже было поздно. Беніовскій, Винбладъ, Батуринъ, Пановъ, Степановъ, Хрущовъ, Чулошниковъ, крестьянинъ Кузнецовъ, матросъ Ляпинъ и многіе изъ промышленниковъ бросились на дневальнаго и часовыхъ, обезоружили ихъ и посадили на гауптвахту, потомъ явились предъ квартирою капитана. Тамъ въ большой прихожей спалъ сынъ его и сержантъ Лемзаковъ, въ малой-казачій пятидесятникъ Потаповъ, въ черной изб — три встовые казака и двое Камчадалъ работниковъ. Мятежники страшно застучали въ дверь. Сержантъ первый услышалъ ихъ и разбудилъ сына Нилова: ‘Что спишь? вставай, пришли многіе люди и ломятся!’ а самъ старался удержать дверь, запертую крюкомъ. Сынъ не медля бросился къ отцу, который, какъ бы предчувствуя вчную съ нимъ разлуку, прижалъ его къ себ такъ крпко, что онъ едва могъ вырваться изъ рукъ его и скрыться въ отхожее мсто. Злоди ворвались, крича: ‘Имай, хватай, ржь, пали, вяжи!’ Ниловъ три раза кричалъ: караулъ! и звалъ встовыхъ. Голосъ его замолкъ въ страданіяхъ: ему изрзали ножемъ лвую руку, лице подъ ушицей пробили насквозь и нанесли глубокую язву въ ногу, мертвое тло, покрытое синими пятнами и кровью, вытащено въ сни и брошено. Сержантъ и прочіе люди связаны и уведены на гауптвахту, кром казака Дурынина, пролежавшаго все опасное время подъ столомъ. Отсюда мятежники, овладвшіе уже казною, двумя пушками и всми военными припасами, обратились въ 3 часу утра къ дому сотника Чернаго, гд встртили храброе сопротивленіе. Сынъ его ларешный казакъ Никита Черный долго не пускалъ ихъ и по выломк дверей стрлялъ въ нихъ изъ ружья, но въ отвтъ на выстрлъ посыпалось боле 40 пуль въ двери и окна изъ ружей и пистолетовъ. Черный былъ взятъ и отведенъ подъ стражу, собранныя имъ за казенное вино деньги захвачены, жены съ дтьми и престарлый отецъ оставлены въ изб, претерпвъ поруганіе. Беніовскій, сидя въ судейской комнат Большерцкой канцеляріи, распоряжалъ всми дйствіями, какъ полный начальникъ, веллъ хоронить убитаго капитана, а народъ приводить къ присяг на врность подданства новому государю. На другой день, 26 апрля, готовили паромы, на третій нагружали ихъ пушками, военными снарядами и провіантомъ. Сообщники его между тмъ грабили кого хотли, отчего многіе жители принуждены были даже бжать и нкоторые время скрываться въ тундрахъ. 30 апрля вся шайка отправилась внизъ по большой рк до гавани Чекавинской: тутъ она ограбила магазинъ съ провіантомъ, захватила казенный галіотъ Св. Петра, приготовила его къ походу, водрузила на немъ знамя императора и назвалась ‘собранною компаніею для имени его императорскаго величества Павла Петровича’. Вс дали присягу защищать прапоръ до послдней капли крови, а Беніовскій сверхъ того защищать присягнувшихъ тому прапору {Т. е. знамени.}.

3 мая онъ еще требовалъ чрезъ казака Рюмина присылки ему изъ Большерцка водою провіанта, подъ опасеніемъ жестокаго взысканія. Рюминъ возвратился 7-го числа. Между тмъ Беніовскій обще съ Степановымъ составили объявленіе, которое, за исключеніямъ одного Хрущова, подписали вс главные зачинщики бунта и вмст съ ними: Соликамскій посадскій Иванъ Кудринъ, Алексй Савельевъ и Великоустюжскій купецъ едоръ Костроминъ (каждый за десятерыхъ своихъ товарищей), штурманскіе ученики Бочаровъ, Зябликовъ и Измайловъ, Устюжскій крестьянинъ Кузнецовъ за матросовъ-казаковъ Березнева, Семиченкова, Потолова, Ляпина, Софронова и Волынкина. Дале своеручно за матроса казакъ Алексй Андреяновъ, въ должности приписнаго канцеляриста Спиридонъ Судейкинъ, казакъ Иванъ Рюминъ, капралъ Переваловъ за себя и за солдата Коростелева и священническій сынъ Уфтюжяниновъ также за себя и за подушнаго плательщика Ивана Попова.

Объявленіе, которое ими подписано 11 мая, 12 того же мсяца отправлено ботсманомъ Срогородскимъ въ Большерцкую канцелярію, для отсылки по адресу въ правительствующій сенатъ.

По смыслу нкоторыхъ мстъ объявленія можно заключить, что изъ сообщниковъ Беніовскаго одинъ или два (вроятно Пановъ и Степановъ) посланы были въ ссылку за сопротивленіе Наказу о сочиненіи Уложенія.

Сообщники изъясняютъ еще, что желая пособить совтомъ тридцати тремъ промышленникамъ, будто бы несправедливо осужденнымъ работать безъ платы своему кампанейщику (Холодилову), они тмъ навлекли на себя негодованіе Нилова, который веллъ ихъ взять подъ караулъ, и сіе то заставило ихъ вмст съ угнетенными объявить себя въ служб законаго государя, что они и привели въ дйство, арестовавъ Нилова (коего отъ страха и пьянства разбилъ параличъ) и избравъ на его мсто достойнаго предводителя Беніовскаго.

Между тмъ въ Большерцкой канцеляріи еще 30 апрля отъ 83 человкъ приказныхъ, военныхъ и купеческихъ, оставшихся безъ начальства, объявлено что они, до присылки къ нимъ новаго командира, выбрали въ сію должность штурманскаго ученика Софьина, который и привелъ ихъ къ присяг на врность императриц и потомъ съ выборными отъ каждаго сословія освидтельствовалъ все оставшееся казенное имущество. Въ тотъ же день положено обо всемъ рапортовать въ Охотскъ и дать знать на суда и командующему въ Тагильской крпостц подпоручику Андрееву, а изъ Верхнекамчатской избы просить средствъ къ защит, за неимніемъ которыхъ безоружные жители Большерцка должны были удовлетворить требованіе Беніовскаго о снабженіи его провіантомъ. Свдавъ, что онъ хочетъ идти къ устью рки Колпаковой для овладнія судномъ Св. Павла, Софьинъ спшилъ предварить о томъ командира онаго, подштурмана Неводчикова. Не смотря на дальность разстоянія, вся Камчатка въ продолженіи двухъ недлъ пришла въ тревогу. Верхнекамчатская изба не замедлила выслать два орудія и 12 человкъ нерегулярной команды съ наставленіемъ остановиться въ Малкинскомъ острожк и не прежде подойти къ Большерцку, какъ узнавъ наврное, что непріятеля тамъ уже нтъ. Изъ той же избы сообщено въ Нижнекамчатскую съ требованіемъ 40 вооруженныхъ людей Но въ Большерцкъ все уже было покойно. 14 мая возвратились съ Чекавки задержанные злодями въ аманатахъ, Тотемскій купецъ Казариновъ, казакъ Никита Черной, ботсманъ Срогородскій, сержантъ Даниловъ и др. и привезли съ собою извстіе что Беніовскій съ сообщниками вышелъ въ море, сожаля, что не всхъ забралъ съ собою и утверждая, что на пути своемъ попроситъ кого либо, чтобы и остальныхъ отвезъ въ лучшія мста и говоря вслухъ, что Европа съ Турціею уговорилась раздлить Россію на четыре части. Для подробнаго до несенія начальству допросы производились въ канцеляріи ежедневно и кончены къ 13 іюня. Положено отправить въ Охотскъ сержанта Данилова на галіот Св. Екатерины и съ нимъ присланный отъ Беніовскаго запечатанный конвертъ на имя сената и окровавленную постель Нилова, также рапортъ обо всемъ происшедшемъ и вдомости расхищенному и уцлвшему казенному имуществу. {Изъ квитанцій, оставленныхъ Беніовскимъ, видно, что имъ взято 6,827 руб. 20 коп. казенныхъ денегъ, 217 руб. у ларешнаго казака Чернаго, да 199 казенныхъ соболей, 3 пушки, 1 мортира, 50 гранатъ, 600 пуль и картечей, 4 пуда пушечнаго пороху, 1 пудъ ружейнаго, 30 шпагъ, 25 ружей, 400 пудъ провіанту, 11 флягъ вина. На квитанціяхъ онъ подписывался: ‘Баронъ Морицъ Анадаръ де Беневъ, пресвтлйшей республики Польской дйствительной резидентъ и ея императорскаго величества Римскаго камергеръ, военный совтникъ и регементарь’.} Команда Большерцкаго острога сдана присланному отъ Нижнекамчатскаго начальника прапорщика Норина каптенармусу Ерофею Козмину.

9 іюля галіотъ привезъ въ Охотскъ донесеніе Большерцкой канцеляріи. На немъ же прибыли и Софьинъ, тревожимый своимъ знакомствомъ съ мятежниками, купецъ Казариновъ и многіе рабочіе люди-очевидцы бунта. Командиръ Охотскаго порта полковникъ Плениснеръ, старикъ слабый, вмсто того, чтобы немедленно о столь важномъ событіи рапортовать въ Иркутскъ, вздумалъ дополнить Большерцкое слдствіе показаніями людей, прибывшихъ изъ Камчатки и не прежде 26 августа отправилъ рапортъ, сберегая казенный интересъ, съ попутчикомъ, который долго промшкалъ въ Якутск, отъ чего Иркутское губернское начальство еще прежде прибытія его извстилось о бгств Беніовскаго чрезъ полковника Зубрицкаго, находившагося въ Охотск для изслдованія ссоръ Плениснера съ бывшимъ Камчатскимъ командиромъ Извковымъ. Зубрицкій, имя уже и самъ неудовольствія съ Плениснеромъ, охотно принялъ доносъ Злыгостева, что онъ медлитъ съ донесеніемъ и спшилъ довести о томъ до свднія Иркутской канцеляріи.

Такимъ образомъ Иркутское губернское начальство не могло отправить въ Сенатъ своего рапорта ране половины октября. Онъ полученъ въ столиц въ начал генваря, тогда какъ императрица, узнавъ уже постороннимъ образомъ о Камчатскомъ событіи, писала собственноручно къ Иркутскому губернатору генералъ лейтенанту Брилю:

‘Какъ здсь извстно сдлалось, что на Камчатк въ Большерцкомъ острог за государственныя преступленія вмсто смертной казни сосланные колодники взбунтовались, воеводу до смерти убили,

въ противность нашей императорской власти, осмлились людей многихъ къ присяг привести по своей вымышленной злодйской вол и потомъ свъ на судно уплыли въ море въ неизвстное мсто, того для повелваемъ вамъ публиковать въ Камчатк, что кто на мор или сухимъ путемъ вышереченныхъ людей или сообщниковъ ихъ изловитъ и приведетъ живыхъ или мертвыхъ, тмъ выдано будетъ въ награжденіе за каждаго по сту рублевъ. Если или въ Охотск или въ Камчатк суда есть наемныя, то оными стараться злодевъ переловить, а если нтъ, то промышленнымъ на крпко приказать, что, если сіи злодевъ гд надутъ, чтобы старались перевязать ихъ и при возвращеньи отдать оныхъ къ суду къ ближнимъ начальникамъ, дабы съ ними поступать можно было, какъ по законамъ надлежитъ, бездльникамъ подобнымъ въ страхъ и примръ.’

Въ особомъ рескрипт къ нему же 1-го генваря 1771 г. государыня изъясняетъ, что хотя не иметъ отъ него никакого извстія о помянутомъ происшествіи, однакожъ уврена, что онъ уже все по возможности сдлалъ къ приведенію Камчатскихъ длъ въ порядокъ и съ тмъ вмст сама предлагаетъ ему разные совты.

7 Февраля полученъ былъ въ Сенат второй рапортъ изъ Иркутска уже съ подлиннымъ слдственнымъ дломъ, доставленнымъ туда отъ Плениснера и съ секретнымъ конвертомъ Беніовскаго на имя Сената.

Ея величество, по докладу ей генер. прокурора князя Вяземскаго о всхъ обстоятельствахъ сего дла, изволила высочайше повелть въ 15 день Февраля: ‘Плениснера отршить отъ должности, поручивъ ее Зубрицкому, копіисту Злыгостеву дать чинъ и полугодовой окладъ жалованья, въ производимыхъ допросахъ не длать притсненія невиннымъ, отыскать и допросить священника Уфтюжанинова, коего сынъ бжалъ съ мятежниками, а купца, который самъ предъявилъ начальству письмо сего священника къ Беніовскому, если содержится подъ арестомъ, освободить.’

Узнавъ, что сосланный въ 1762 г. Семенъ Гурьевъ не только не присталъ къ злодямъ, но даже претерплъ отъ нихъ побои, императрица разршила ему жить въ Калужскихъ деревняхъ братьевъ его, подъ ихъ присмотромъ {Объ этомъ распоряженіи генералъ-прокуроръ объявилъ московскому полицмейстеру Архарову 15 дек. 1775 г. (См. Р. Архивъ. 1864 г., стр. 880).} и туже милость оказала родному его брату Ивану и двоюродному Петру, поселеннымъ въ Якутск безъ лишенія дворянства {Дло о Гурьевыхъ было въ 1762 году слдовано въ Москв графомъ Кирилломъ Григорьевичемъ Разумовскимъ. Экстрактъ изъ онаго остался у Теплова.}.

Между тмъ, какъ на берегахъ Охотскаго моря и въ Камчатк новые начальники брали противъ мятежниковъ мры осторожности, сіи послдніе уже были далеко, впрочемъ до половины 1772 года не имлось объ нихъ съ сей стороны извстія. Только въ август Иркутскій губернаторъ донесъ Сенату, что пограничный коммисаръ Игумновъ, сопровождавшій въ Китай духовную миссію, слышалъ тамъ отъ миссіонера Августина о приставаніи прошлымъ лтомъ въ Макао корабля, на которомъ было 110 человкъ и коего начальникъ, говоря по латыни, утверждалъ, что они Поляки, дущіе съ Русскимъ товаромъ отъ рки Амура въ Восточную Индію. Но правительство наше знало уже о возвращеніи Беніовскаго въ Европу. Мореплаваніе его, по описанію очевидцевъ, совершилось слдующимъ образомъ.

Не смя пускаться въ океанъ, онъ придерживался береговъ и направилъ путь свой вдоль острововъ Курильскихъ. Приставъ къ семнадцатому изънихъ, именуемому Козою, онъ скоро провдалъ о тайномъ противъ себя заговор. Штурманскіе ученики Измайловъ и Зябликовъ (т самые, кои хотли донести капитану Нилову о злоумышленіи Беніовскаго и вроятно насильно увлеченные имъ) и матросъ Сафроновъ старались составить партію, чтобы, воспользовавшись выходомъ мятежниковъ на берегъ, отрубить якорь и возвратиться въ отечество. Къ нимъ присоединился еще Камчадалъ Паранчинъ (увезенный съ женою будто бы за долгъ Хрущову) и 10 другихъ человкъ. Матросъ Андреяновъ, коего они думали склонить, выдалъ ихъ всхъ. Беніовскій хотлъ сначала казнить смертію начальниковъ заговора, но перемнилъ ее на жестокое наказаніе кошками, и 29 мая пустился дале, велвъ оставить Измайлова и Паранчина съ женою на томъ же необитаемомъ остров, Зябликовъ и Сафроновъ изъявили готовность слдовать за нимъ безпрекословно.

7 іюля мятежники прибыли къ берегамъ Японіи и объявили о себ, что они Голландцы и дутъ въ Нангасаки. Японцы не пустили ихъ на берегъ, доставляя впрочемъ къ нимъ на галіотъ все нужное къ продовольствію, потомъ также не хотли и отпустить ихъ въ море, давъ тмъ поводъ заключить, что имли намреніе забрать и истребить ихъ и можетъ быть только ожидали на то разршенія изъ своей столицы, поступивъ уже такимъ образомъ съ нкоторыми Европейскими судами. Беніовскій долженъ былъ (12 іюля) пушечными выстрлами открыть себ выходъ изъ бухты.

19 іюля галіотъ прибылъ къ острову омайскому или Такао-Сима, котораго жители оказали путешественникамъ самый ласковый пріемъ, 31 іюля отправился дале и 7 августа достигъ о-за Формозы. Здсь, посл нсколькихъ миролюбивыхъ сношеній съ дикими островитянами, открылась явная съ ихъ стороны вражда. Бывшій капитанъ Пановъ, юнги Поповъ и Лонгиновъ убиты 17 августа на берегу, когда запасались водою, Ляпинъ и Козаковъ ранены. Озлобленный симъ Беніовскій приказалъ истребить одну лодку съ островитянами и сжечь вс ихъ жилища въ окрестностяхъ бухты.

26 августа открылся Китайскій берегъ, 1-го сентября галіотъ остановился на рейд близь Тасона. Дружелюбное обращеніе Китайцевъ оставило пріятное впечатлніе въ памяти Русскихъ бглецовъ, которые ихъ съ своей стороны дарили и взяли у нихъ лоцмана для доведенія судна къ Португальскимъ владніямъ. Миновавъ 11 сентября Кантонъ, они на другой день прибыли къ Макао, гд нашли до 20 Европейскихъ судовъ разныхъ націй.

Здсь Русскіе узнали обманъ, до котораго себя допустили. Беніовскій, говоря по латыни, одинъ только и умлъ объясняться съ губернаторомъ города, жилъ у него въ дом, продалъ ему галіотъ съ орудіями и такелажемъ, какъ свою собственность, объявилъ ему, что его отечество Венгрія, куда и долженъ возвратиться, посему и всмъ Русскимъ веллъ также называться Унграми и запретилъ имъ креститься и молиться образамъ. Скоро разсорились съ нимъ и главнйшіе его сообщники Винбладъ и Степановъ. Беніовскій же усплъ оклеветать всхъ въ злоумышленномъ намреніи произвести бунтъ и завладть городомъ. Вся шайка была взята подъ стражу, разсажена по тюрьмамъ и такимъ образомъ вынуждена смириться, кром Степанова, который лучше захотлъ остаться въ заключеніи, нежели дать подписку въ покорности своей Беніовскому и въ подданств Римскому императору.

При семъ случа Беніовскій выдалъ возмутившейся противъ него команд своей слдующую прокламацію:

‘Баронъ Морицъ Анадаръ де Бенсвъ, его императорскаго Римскаго величества обристъ и его высочества принца Алберта, герцога Саксъ-Теншискаго дйствительный камергеръ и совтникъ, его же высочайшаго секретнаго кабинета директоръ и прочее, всмъ господамъ Офицерамъ и всей компаніи:

‘Дошло ко мн извстіе вашего противъ меня роптанія и сбора, который между вами самими несогласіе производитъ, мн и государю моему въ нечесть служитъ и въ послднее всю учрежденную компанію разрушаетъ.

‘Для чего я, узнавши сборщиковъ дла сего, хотлъ для вашего благополучія взять подъ караулъ, но понеже вы сами вашею просьбою сдлали, что я отъ такового намренія отступилъ, и больше ихъ одобрили: ибо я отъ одного изъ оныхъ получилъ ругательное письмо, которое меня въ огорченіе приводитъ.

‘Вы знаете искренность мою. Изъ того одного заключить можете, что я, будучи въ чужомъ еще государств, вс надобности для васъ заопатрилъ {Т. е. предусмотрлъ.}. Вы то, что я вамъ общалъ, можете требовать у меня, когда я въ моемъ отечеств буду. А здсь хитрость заводить смшно ивамъ самимъ вредно. Я симъ письмомъ напоминаю вамъ: образумтеся, не давайте себя въ обманъ людямъ, которыхъ лукавство вамъ уже извстно. Послднее есть, что я вамъ пишу. Если вы меня искренно любить и почитать будете, то вамъ клянусь предъ Богомъ, что моя горячность ежедневно доказана будетъ, ежели напротивъ я увижу, что ваши сердца затвердли и меня больше почитать не будете, то сами вы заключить можете, чего отъ меня тоже ожидать надлежитъ.’

По примиреніи же онъ писалъ къ нимъ 26 ноября:

‘Любезныя дти! Вы знаете, что я усердно старался всегда для вашего удовольствія и что я до послдняго опредлилъ васъ защищать, а для вашего благополучія вс старанія приложить, въ томъ вы уврены быть можете.’

‘Правда есть, что съ немалымъ оскорбленіемъ слушалъ я ваше роптаніе и противленіе противъ меня, но какъ я теперь уже увдомленъ, что вы обмануты лестію и ложнымъ обо мн предсказаніемъ, и такъ я васъ боле не виню и дло сіе поминать не хочу.

‘Имйте усердіе ко мн. Я буду съ Божіею помощію вамъ защитою, никакого оскорбленія вамъ не будетъ, пища и одежда вамъ честная будетъ, и ежели Богъ, Всевышній владыка, насъ въ Европу принесетъ, то я вамъ общаюсь, что вы вольные будете и со всякимъ удовольствіемъ, хотя во весь вкъ вашъ содержаны, что писавши рукою своею подтвердилъ.’

Климатъ города Макао былъ вреденъ для Русскихъ. 15 человкъ сдлались тамъ жертвою смерти, въ томъ числ Гурчениновъ, Чуринъ и Зябликовъ.

Беніовскій для отвозу въ Европу остальной компаніи нанялъ два Французскіе фрегата и отправился съ ними 4 генваря 1772 г., не взявъ съ собою одного лишь Степанова. На семъ перезд умеръ Батуринъ. 6 марта странники прибыли къ гор. Св. Маврикія и оставили тамъ четырехъ больныхъ своихъ, 24 марта пустились дале и 7 іюля достигли Портъ-Луи во Франціи, лишась на пути еще трехъ человкъ.

Скоро по прибытіи во Францію, Беніовскій ухалъ въ Парижъ съ проэктомъ завоеванія о-за Формозы и напечаталъ въ газетахъ пышное объявленіе о своихъ подвигахъ, осыпалъ Русское правительство всми возможными укоризнами, стараясь опровергнуть помщенное въ Русскихъ вдомостяхъ извстіе о его бгств изъ Камчатки и утверждая, что онъ взялъ Большерцкую крпость приступомъ при полномъ со стороны капитана Нилова сопротивленіи и т. п. {Слдуетъ припомнить, что въ это время, по поводу Турецкихъ и Польскихъ длъ, между Россіей и Франціей) была сильная размолвка. П. Б.}

Предложеніе, сдланное имъ Французскому правительству, было сначала принято, но вмсто Формозы назначенъ Мадагаскаръ. Онъ общалъ употребить къ сему длу Русскихъ и получилъ сверхъ того позволеніе набирать другихъ охотниковъ. Но многіе изъ Русскихъ помышляли о возвращеніи на родину. Въ отсутствіе его изъ Портъ-Луи родились между ими безпокойство и ропотъ, они писали къ нему въ Парижъ, что и заставило его отвчать имъ 1 Февраля.

‘Ребята! Я ваше письмо получилъ. До моего прізду ваша камандировка отмнена есть. Посл всякой мн свое намреніе скажетъ. До моего прізду живите благополучно. Я есмь вашъ пріятель баронъ де Беневскій’. Возвратясь въ Портъ-Луи 19 марта 1773 г., онъ убдилъ 11 человкъ слдовать за нимъ въ назначенную по вол короля морскую экспедицію. Въ томъ числ были священническій сынъ Уфтюжаниповъ, бывшій прикащикъ Холодилова Чулошниковъ, два матроса: Андреяновъ (съ женою) и Потоловъ и шесть бывшихъ работниковъ Холодилова. Изъ прочихъ сотоварищей его странствованія Шведъ Винбладъ остался въ Портъ-Луи и потомъ возвратился въ Швецію, Хрущовъ вступилъ во Французскую службу капитаномъ, Кузнецовъ поручикомъ, Мейдеръ лекаремъ. Пять человкъ умерло въ Лоріанскомъ госпитал. Но большая часть (18 человкъ), не желая раздлять своей судьбы съ Беніовскимъ, не смотря на вс его убжденія, ршились возвратиться въ отечество и отпущены имъ изъ Портъ-Луи съ письменнымъ видомъ, гд онъ ихъ назвалъ своими волонтерами, имющими слдовать въ отечество ихъ — Венгрію!

С. Петербургскій кабинетъ также зналъ )же, что Франція, вооруживъ для Беніовскаго ‘регаты, отправляетъ его будто бы для завоеваній въ Остъ-Индію. Сіе было причиною данной 26 марта 1773 г. новоопредленному главнымъ камандиромъ Камчатки нреміеръ-маіору Бему секретной инструкціи усилить мры осторожности на случай покушенія Беніовскаго противъ Камчатки.

Между тмъ вышедшіе изъ Портъ-Луи мнимые Венгерцы, достигнувъ пшкомъ столицы Франціи и терпя всякую нужду, прибгнули къ Россійскому резиденту Хотинскому, умоляя его объ исходатайствованіи имъ прощенія у государыни и представили ему написанный однимъ изъ нихъ (Судейкинымъ) въ Портъ Луи журналъ ихъ мореплаванія и карту пути отъ Камчатки до Макао.

Они по вол императрицы были привезены въ С. Петербургъ. Препровождая къ генералъ-прокурору письмо Хотинскаго объ нихъ, она сама писала къ нему 2 октября:

‘Семнадцать человкъ изъ тхъ, кои бездльникомъ Беніовскимъ были обмануты и увезены, по моему соизволенію нын сюда возвратились и имъ отъ меня прощенье общано, которое имъ и дать надлежитъ: ибо довольно за свои грхи наказаны были, претерпвъ долгое время и получивъ свой животъ на мор и на

сухомъ пути, но видно, что Русакъ любитъ свою Русь, а надежда ихъ на меня и милосердіе мое не можетъ сердцу моему не быть чувствительна. Итакъ, чтобъ судьбину ихъ ршить наискоре и доставить имъ спокойное житье, не мшкавъ, извольте ихъ требовать отъ графа Панина, ибо они теперь въ вдомств иностранной коллегіи, которая имъ нанимаетъ квартиру. Приведите ихъ вновь къ присяг врности и спросите у каждаго изъ нихъ, куда они желаютъ впредь свое пребываніе имть, кром двухъ столицъ и отобравъ у нихъ желаніе, отправьте каждаго въ то мсто, куда самъ изберетъ. Если бъ же вс желали хать паки на Камчатку, тмъ бы и лучше, ибо ихъ судьба была такова, что прочихъ удержитъ отъ подобныхъ предпріятій. Что же имъ денегъ и кормовыхъ на дорог издержите, то сіе возьмите изъ суммы тайной, экспедиціи.’

Вслдствіе сего канцеляристу Судейкину и казаку Рюмину съ женою опредлено быть въ Тобольск, штурманскому ученику Бочарову въ Иркутск на свобод, матросамъ Ляпину и Березневу — служить въ Охотскомъ порт, матросу Сафронову дать отставку и имть ему пребываніе тамъ же, равно какъ и Камчадалу, Попову и Коряку Брехову, а прочимъ осьми человкамъ, бывшимъ работникамъ купца Холодилова, поступить въ Иркутское купечество. Они отправлены туда 5 октября и прибыли на мсто своего назначенія къ концу года.

Въ томъ же октябр Иркутское губернское начальство донесло о новомъ слдствіи, произведенномъ въ Камчатской Большерцкой канцеляріи капитанами Шмелевымъ и Перовымъ. Оказалось, что оставленные Беніовскимъ на необитаемомъ острову штурманскій ученикъ Измайловъ и Камчадалъ Наранчинъ съ женою избгнули голодной смерти. Они, обходя островъ, чрезъ три дни нашли на немъ Русскихъ промышленниковъ купца Протодьяконова. Вскор потомъ прибылъ туда же купеческій сынъ Никоновъ. Отправляясь дале на промыслъ морскихъ зврей, онъ взялъ съ собою Камчадала и жену его, а на обратномъ пути уже въ іюн 1772 г. забралъ и Измайлова, который во все сіе время кормился одними морскими ракушами, капустою и кореньями.

Наконецъ 31 декабря отправлено къ генералъ-прокурору и послднее донесеніе Иркутской губернской канцеляріи съ допросами, снятыми уже въ Иркутск съ тхъ же Измайлова и Паранчина и съ священника Уфтюжанинова, а равно и съ объясненіями полковника Плениснера, обвиняемаго въ слабости надзора за преступниками во время ихъ пребыванія въ Охотск и въ медленномъ донесеніи начальству о произведенномъ ими бунт.

Измайловъ и Паранчинъ показали, что они взиты были Беніовскимъ насильно и много отъ него претерпли за желаніе возвратиться въ отечество, а священникъ Уфтюжаниновъ, что онъ свелъ знакомство съ Беніовскимъ потому, что видалъ его у командира и что тринадцатилтняго сына своего отдалъ въ обученіе, а не для побга.

Сверхъ того, изъ числа очевидцевъ Камчатскаго мятежа и имвшихъ какую либо связь съ бглецами, были допрашиваемы 36 человкъ (между ними священникъ Семіоновъ, приводившій къ измннической присяг, казакъ Черной, оказавшій Беніовскому сопротивленіе, штурманскій ученикъ Софьинъ и прапорщикъ Норинъ, которые познакомились съ ссыльными въ Охотск, ботсманъ Срогородскій, купецъ Проскуряковъ и др.), нкоторые солдаты были счены при допрос. Вообще же вс допрошенные содержались подъ крпкимъ карауломъ, многіе боле двухъ лтъ.

Мстное начальство заботилось между прочимъ, чтобы увезенную мятежниками казну пополнить взысканіемъ съ тхъ людей, коимъ они предъ своимъ отъздомъ роздали казенныхъ денегъ, всего до 1000 рублей, за пограбленное у нихъ имущество (въ томъ числ и у Чернаго).

31 марта 1774 г. генералъ-прокуроръ объявилъ слдующее высочайшее ршеніе: 1) Измайлова и Паранчина съ женою освободить, 2) хотя священникъ Уфтюжаниновъ и навлекъ на себя подозрніе дружескою связью съ измнниками, но какъ онъ сдлалъ сіе по примру Большерцкаго командира, сына же отдалъ имъ въ наученіе по родительской любви и уже наказанъ вчною разлукою съ нимъ и тюремнымъ заключеніемъ, то объявить ему прощеніе, 3) полковника Плениснера, какъ уже отршеннаго отъ должности, оставить безъ взысканія за его поступки, въ которыхъ не видно умысла, а только оплошность, 4) Норину, Софьину и подмастерью Дементьеву объявить прощенье и опредлить ихъ вновь на службу, 5) священнику Семіонову и прочимъ 27 человкамъ, не соблюдшимъ долга своего, вмнить въ наказаніе двухлтнее ихъ заключеніе и снова привести ихъ къ присяг, 6) розданныхъ злодями казенныхъ денегъ ни съ кого не взыскивать, 7) полковнику Зубрицкому замтить, что тлесное при слдствіяхъ наказаніе длаетъ подсудимыхъ боле упорными и предписать, чтобы впредь старался открывать истину посредствомъ приличныхъ вопросовъ, не употребляя воспрещенныхъ ея величествомъ истязаній,

никого боле къ слдствію не привлекать и все дло предать забвенью.

Сіе высочайшее повелніе получено въ Иркутск 31 мая, и тогда же вс заключенные получили свободу.

Что касается до Беніовскаго, онъ въ томъ же году, въ іюн мсяц отправился на Мадагаскаръ, завелъ тамъ селеніе, но посл безпрерывныхъ ссоръ съ природными тамошними жителями и съ начальниками Иль-де-Франса, возвратился въ Парижъ. Министерство, удостоврясь въ его шарлатанств, отринуло дальнйшія его предложенія. Онъ вступилъ посл въ Австрійскую службу и находился въ сраженіи съ Прусаками 1778 г. при Габельшверт. Въ 1783 г. старался онъ составить въ Англіи компанію для заселенія Мадагаскара и нашелъ пособіе какъ тамъ, такъ и въ Балтимор, куда здилъ съ женою, и въ 1785 г. вышелъ на берегъ въ Мадагаскар. Тамъ началъ дйствовать непріятельски противъ Французовъ и былъ убитъ въ сраженіи съ ними 23 мая 1786 г. Онъ, какъ извстно, составилъ описаніе своей жизни и приключеній подъ заглавіемъ: Voyages et mmoires de Maurice Auguste comte de Benjowski, Paris, 1791 г. {2 ч.. 8. Тоже сочиненіе появилось по нмецки и по англійски. Въ нмецкомъ перевод (Hamburg, 1791, 2 ч. П. Б.) находимъ на стр. 283—292, извлеченіе изъ Русскаго дневника, который велъ соучастникъ Беніовскаго Ипполитъ Степановъ.}, наполненное выдумками, изобразилъ въ немъ любовь къ нему Аанасіи, небывалой или по крайней мр небывавшей въ Камчатк, дочери Нилова, уврялъ читателей, будто бы доходилъ до Берингова пролива и т. п. Записки его переведены на Англійскій и на Нмецкій языки. Изъ нихъ Коцебу составилъ романтическую драму, которая была даже три раза издана въ Русскомъ перевод. Покойный Берхъ помстилъ въ Сын Отечества 1822 г. любопытное извлеченіе изъ журнала, писаннаго Русскими спутниками Беніовскаго, возвратившимися въ Россію {Подъ заглавіемъ: Записки канцеляриста Рюмина о приключеніяхъ его съ Беніовскинъ. Издана отдльно, Спб 1822, 8^о. 54 стр.}. Симъ журналомъ обличены и хвастовство и лживость разсказовъ Беніовскаго. Впрочемъ, событія, предшествовавшія его побгу, почерпнуты боле изъ книги Беніовскаго и потому изложены весьма неврно. Наконецъ замчательно, что въ отчаянномъ бгств его изъ Камчатки, въ которомъ Поляки привыкли видть предпріимчивость своихъ земляковъ, ни одного Поляка не находилось.

Карта Камчатки и острововъ Курильскихъ и Алеутскихъ, которую Беніовскій составилъ въ Большерцк, украдена у него штурманскимъ ученикомъ Измайловымъ на 17-мъ Курильскомъ острову или Коз, оттуда привезена въ Камчатку, и представлена къ слдствію.

‘Русскій Архивъ’, No 4, 1865

Записка о бунт, произведенномъ Беніовскимъ въ Большерцкомъ острог и о послдствіяхъ онаго.

Читайте также: