‘Отечественныя Записки’, No 6, 1848
Заметки и воспоминания русской путешественницы по России в 1845 году, Дудышкин Степан Семенович, Год: 1848
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Замтки и воспоминанія русской путешественницы по Россіи въ 1845 году. Санктпетербургъ. 1848. тип. Второго Отдленія Собствен. Е. И. В. Канцеляріи. Въ 8-ю д. л. Дв части. Въ I-й — 288, во II-й — 505 стр.
У насъ мало путешествующихъ по Россіи, еще мене описаній этихъ путешествіи и почти совсмъ нтъ основательныхъ и сколько-нибудь любопытныхъ путевыхъ замтокъ. Причинъ всему этому приводится обыкновенно очень-много, большая часть изъ нихъ говорится по навыку, по заведенному обычаю представлять всегда одн и т же трудности. Такъ у насъ говорятъ, что Русскіе мало здятъ во Россіи, потому-что дороги трудны, а трактиры не имютъ всхъ удобствъ для путешественниковъ. Но дорого и трактиры съ каждымъ годомъ боле и боле улучшаются, а число путешественниковъ не увеличивается. Недостатокъ лошадей на станціяхъ, который дйствительно существовалъ при прежней систем станціоннаго управленія, и который игралъ такую важную роль въ нашихъ прежнихъ повстяхъ, всегда подвертываясь подъ руку писателя, какъ непредвиднная катастрофа — теперь уже не существуетъ, а васъ повезутъ во всякое время, когда вамъ угодно. Привычка всхъ Русскихъ здить скоро, если можно на курьерскихъ, не даетъ времени оглядться и замтить что нибудь на пути. Привычка эта, сдлавшаяся для насъ такою же необходимою принадлежностью, какъ шуба зимою, обусловливается въ свою очередь пространствомъ Россіи, малымъ разнообразіемъ природы и небольшою населенностью. Но кто детъ нескоро, тотъ, не смотря на все это, можетъ многое замтить, какъ замтила, на-примръ, г-жа Шишкина, путешествовавшая довольно-медленно. Останавливаясь гд-нибудь, она предавалась или воспоминанію прошедшаго, или обзору настоящаго. Въ прошедшемъ ей много помогала исторія, въ настоящемъ-большой кругъ знакомства, счастливымъ образомъ разбросанный по пути, по которому ей должно было прозжать. Отъ этой тсной связи прошедшаго съ настоящимъ, остаются въ выигрыш и исторія, и статистика, и т читатели, которые до того времени худо знали исторію и статистику своего отечества.
Между-тмъ, уже одно настоящее положеніе Россіи, богатой дарами природы и людей, интересно и важно для каждаго Русскаго, любящаго свое отечество. Въ какомъ отношеніи ни возьмите, вы увидите, что подробнйшее знакомство съ Россіей полезно и купцу, и помщику, и чиновнику, и писателю, если онъ только хочетъ писать не на песк и описывать міръ дйствительный, а не тотъ міръ, котораго нтъ на самомъ дл, который существуетъ только въ его воображеніи. Какъ обанкрутится купецъ, который затетъ предпріятіе, не разсчитавъ цпъ на матеріалы, на провозъ, на сроки сбыта своего товара и на измненія всхъ этихъ цнъ съ каждымъ днемъ и съ каждымъ обстоятельствомъ, такъ разорится и помщикъ, который вздумаетъ примнить къ своему хозяйству новую систему обработка земли, не разсчитавъ своихъ средствъ, плодородія почвы, обилія или недостатка капиталовъ, такую же несостоятельную картину представитъ и писатель, который, сидя въ кабинет, составитъ о разныхъ классахъ людей свои утопическія заключенія — а для такихъ заключеній гибельно столкновеніе съ дйствительностью. Міръ дйствительности — оселокъ, на которомъ пробуются и изощряются умъ и заключенія, выведенныя помимо опыта. Откуда же взять эту опытность, эту дйствительность людямъ, образовавшимся и живущимъ въ столицахъ, ибо извстно. что жизнь въ обихъ нашихъ столицахъ и жизнь въ провинціи — два явленія весьма различныя?.. Не многимъ позволяютъ средства объхать Россію, другихъ удерживаетъ служба, иные боятся скуки и трудностей такого путешествія, нкоторые, наконецъ, совсмъ не думаютъ объ этомъ, потому что считаютъ такое дло неважнымъ для своего узкаго кругозора. Понятно посл этого, какъ важно каждое сколько-нибудь совстливое путешествіе по Россіи, когда дущій удосужится посмотрть на людей, мимо которыхъ онъ прозжаетъ, на почву, по которой онъ детъ, и на города, въ которыхъ онъ останавливается. А еще важне, если такое путешествіе будетъ описано и предложено любознательной публик.
Г-жа Шишкина, путешествуя на югъ чрезъ Смоленскъ и Кіевъ, перемшивала, какъ мы уже выше сказали, воспоминанія о прошедшемъ съ размышленіями о настоящемъ. Какъ истинная христіанка, она прежде всего обращала свое вниманіе на міръ религіозный, на воспоминанія объ угодникахъ, прославившихъ нашу землю, на устроеніе и содержаніе церквей и монашескихъ обителей, и за тмъ переходила уже къ созерцанію міра вншняго: людей и природы. Читатели наши позволятъ намъ сдлать изъ интересной книги г-жи Шишкиной нсколько выписокъ, чтобъ ближе познакомиться съ содержаніемъ воспоминаній и размышленіи нашей путешественницы.
Г-жа Шишкина пріхала въ Великіе Луки.
‘По утру рано пришла ко мн монахиня съ просвирою и скоро пріхала сама игуменья. Мн тмъ пріятне было съ нею свидться, что ея усердіе свидтельствовало всегдашнюю ея преданность покойной сестр моей, игумень Новгородскаго Свято-Духова монастыря, въ которомъ была она пострижена. Сестрица ее любила за кротость и послушаніе, но она совсмъ неожиданно сама сдлалась игуменьей.’ (Стр. 37).
‘Вознесенскій Великолукскій монастырь не великъ, но весь каменный. Его выстроила на сумму, пожалованную въ Бозпочивающимъ Императоромъ Александромъ Павловичемъ, игуменья Низовцова, имвшая счастіе пользоваться Его милостями. Имъ были тогда же присланы и ризы серебрянаго глазета, вышитыя золотомъ и блестками. Кельи въ одинъ ярусъ, маленькія, но хорошо расположены. Въ толстыхъ стнахъ шкафы для поклажи, что очень удобно, мста не занимаетъ, и при постройк сбереженъ былъ кирпичъ. Мы были во многихъ кельяхъ, вс убраны очень просто, но со вкусомъ: везд цвты. У сестры градскаго головы удивила насъ красота такъ называемаго чайнаго дерева (Oleum Flagrans), хозяйка тотчасъ сказала намъ, что она поливаетъ его чаемъ, отъ чего и множество цвту и зелень самая нжная и густая, что рдко вмст бываетъ. Монастырки вообще занимаются рукодльемъ, въ соборной церкви мстныя свчи обложены фольговыми образами прекраснйшей работы, сдланными уже умершею, молодою послушницею.’ (Стр. 31).
За тмъ г-жа Шишкина предается историческимъ воспоминаніямъ:
‘Игуменья пригласила насъ у нея отобдать, и мы отправились между тмъ посмотрть городъ, одинъ изъ древнйшихъ въ Россіи, онъ нкогда, какъ и Порховъ, принадлежалъ Новгородцамъ, и въ половин XII вка князь Святославъ, сынъ великаго князя Ростислава, вытсненный Новгородцами, искалъ убжища къ Великихъ Лукахъ, но не нашелъ его, за что братья его, Князья Смоленскіе, сожгли городъ. Въ исход XVI вка, онъ былъ взятъ Стефаномъ Баторіемъ, но чрезъ два года возвращенъ Россіи. Поляки снова разграбили его во времена самозванцевъ, посл чего онъ цлые девять лтъ оставался пустой, наконецъ Царь Михаилъ еодоровичъ приказалъ его заселить Уральскими и Донскими казаками, которые, прежде заслуживъ гнвъ его, были потомъ награждены за врную службу.’
По-временамъ сочинительница предлагаетъ политико-экономическія размышленія:
‘Если бы у насъ, какъ въ большой части Европы, легко можно было составить общество богатыхъ промышленниковъ, для соединенія, въ Новгородской губерніи, рки Суды съ Аятью, прилежащій къ нимъ обширный край тотчасъ преобразился бы, закипла бы, всюду дятельность на пустынныхъ теперь берегахъ, жители обогатились бы и Петербургу было бы очень выгодно получать бревна и дрова изъ богатыхъ лсовъ Устюжскихъ и Блозерскихъ. По увренію людей знающихъ, такое предпріятіе трудно начать, но не трудно было бы исполнить: нужно только на Суд сдлать нсколько шлюзъ, и на ровномъ мст прокопать на восмнадцать верстъ каналъ, все прочее разстояніе соединится озерами и ркою Ваджезою, впадающею въ судоходную Аять. Издержки за это тотчасъ были бы вознаграждены большимъ сокращеніемъ пути изъ Рыбинска, откуда суда, съ двойнымъ противъ ныншняго грузомъ, стали бы приходить съ небольшимъ въ дв недли, и, незатрудняемыя тутъ порогами, могли бы возвращаться назадъ, что одно было бы уже важною выгодою.’ (Стр. 91).
Въ иныхъ мстахъ, г-жа Шишкина предается дружескомъ и семейнымъ воспоминаніямъ и размышленіямъ, какъ, на-примръ, въ Луг:
‘Луга вовсе непохожа на городъ. Это просто небогатое село, въ которомъ кром собора нтъ другой церкви и ни однаго красиваго дома. Однако мы пріятно провели здсь часа два у Глафиры Григорьевны Брозиной, которую я знала въ Смольномъ, гд она до замужства своего была классною дамою и потомъ инспектрисою. Она была въ Смольномъ воспитана, вмст съ родною теткою моей спутницы, Марьей Козминичной Храпуновой. Послдняя, какъ большая часть старинныхъ монастырокъ, была при постороннихъ молчалива и даже дика, но коротко ее звавшимъ извстны были обширный умъ ей и высокія чувства. Она также была классною дамою и, совершенно воспользовавшись превосходнымъ воспитаніемъ, пеклась обо мн какъ мать. Ея уже нтъ на свт, но мн сладостно выразить мою глубокую ей признательность. По любви ея ко мн, любимая ея племянница сдлалась моей неразлучной подругой, когда я имла несчастіе лишиться единственной сестры моей. Такія связи бываютъ только въ казенныхъ заведеніяхъ, особенно же въ Смольномъ, гд воспитанницы остаются гораздо доле. Глафира, Григорьевна была пріятельницею Марьи Козминичны и хорошо знала младшую сестру ея, также воспитанную въ Смольномъ, милую и добрую Александру Козминичну Оливкину, и мы, вспоминая о нихъ, о незабвенной начальниц Смольневской Юліи едоровн Адлербергъ, и о другихъ особахъ, которыхъ знали въ разныхъ возрастахъ нашей жизни, не видали какъ протекло время, которое могла я пробыть въ Луг.’ (Стр. 20).
Мы привели образчики всхъ этихъ разнородныхъ впечатлній и размышленій автора ‘Замтокъ и Воспоминаній’, чтобъ ясне обозначить ту разносторонность наблюденій и то многоразличіе размышленій, которыми наполнено все это путешествіе по Россіи. Въ ‘Замткахъ и Воспоминаніяхъ’ обращено вниманіе не на одну какую-нибудь сторону Россіи, но на вс вмст, что и длаетъ эту книгу, какъ видитъ читатель, очень-занимательною и полезною.