Издательство Русского Христианского гуманитарного института
Санкт-Петербург 2004
‘Это был удивительный человек!.. Добродетельный человек!..’ — говорят о нем газетные и журнальные некрологи. И невольно припоминается знаменательная нелюбовь Н<,иколая>, Ф<,едоровича>, к ‘святейшему из званий’.
‘Человек’ — ничего не значит и ни к чему не обязывает — настоящее имя, неясное и пустое, для тех бессильных атомов, индивидуумов, на которые безнравственно дробится род разумных существ, забывая свое настоящее имя — ‘сын человеческий’, ‘сын умерших отцов’1.Вот имя и вместе заповедь.
Ибо переживать можно или по малой любви или по великой вере. Интеллигенция, ‘непомнящие родства’, переживают по безнравственности, народ — по вере в воскресение. Интеллект без веры предается ‘бесцельному труду’ или разочарованному ‘неделанию’, вера без дел мертва. Знание и вера должны соединиться в одном деле, в деле воскресения, в деле обращения слепой силы природы, рождающей и умерщвляющей, в управляемую разумом и живоносную.
Этим только делом и можно достойно помянуть ‘новоумерщвленного’ старца2.
КОММЕНТАРИИ
Впервые опубликовано: Весы. 1904. No 1. С. 54.
Николай Николаевич Черногубов (1873-1941) — литературовед, коллекционер, исследователь жизни и творчества А. А. Фета, собравший большую коллекцию его материалов. Позднее — сотрудник Третьяковской галереи.
Н. Н. Черногубов был знаком с Н. Ф. Федоровым по библиотеке Московского публичного и Румянцевского музеев. Он был в числе тех лиц из окружения Н. Ф. Федорова, которые, как Ю. П. Бартенев, И. М. Ивакин, знали его не только как ‘идеального библиотекаря’, но и как ‘московского Сократа’, как мыслителя. ‘Первый раз в мире случилось, что человек заговорил серьезным языком о самом серьезном деле’, — так впоследствии характеризовал Черногубов Федорова и его учение (цит. по: Федоров и современность. Вып. 1. С. 17). В 1902 г. H. H. Черногубов выступил с инициативой публикации тома сочинений Федорова в издательстве ‘Скорпион’, исполняя в этом деле посреднические функции (переговоры с издательством, перепечатка рукописей), однако издание не было осуществлено.
Помимо некрологической заметки H. H. Черногубов написал краткие воспоминания о Федорове, печатающиеся в наст. Антологии ниже.
1 Ср. заметку Федорова ‘Сын, человек и их синтез — сын человеческий’: »Человек’ — это уже истасканное слово, обозначающее собою такое существо, которое с гордостью оповещает о своих слабостях: ‘Я — человек, и ничто человеческое мне не чуждо’. <,…>, гуманизм есть блуждание умственное и нравственное. <,…>, Для выхода из области блужданий нужно признать себя сынами человеческими вместо человека. В присоединении к ‘сынам’, указывающим на отцов, человеческого заключается не отрицание лишь розни, племенной и народной, а объединение сынов для блага всех отцов’ (Федоров. II, 197-198).
2 Федоров любил повторять, что нет умерших, есть только умерщвленные, умерщвленные по нашей розни, слепоте и бездействию.