7. <Заметка о С. Н. Навроцкой1>
7. <Заметка о С. Н. Навроцкой1>
Заметка о С. Н. Навроцком, Белинский Виссарион Григорьевич, Год: 1841
Время на прочтение: 7 минут(ы)
В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений.
Том 5. Статьи и рецензии (1841-1844).
М., Издательство Академии Наук СССР, 1954
В журналистике тихо и, кажется, все обстоит благополучно. Только одна ‘Северная пчела’, по обыкновению своему, не переставала почти ежедневно делать вылазки против ‘Отечественных записок’, уверяя своих читателей, что они под смертною казнию не должны подписываться на этот журнал, так откровенно выражающий мнения свои о ученых и литературных достоинствах гг. Греча и Булгарина. Но, вероятно, заметив, что это давно уже всем надоело, что никто ее не слушает, и что мелкий горох, которой пускала она в ‘Отечественные записки’, недействителен, она решилась пустить в них картофелем, да сверх того, выслала против них нового, могучего атлета, г-на Навроцкого… Вышла преудивительная история… Но сначала мы расскажем вам о г-не Навроцком, а о картофеле потрудитесь прочесть письмо почтенного ‘Тверского помещика’, напечатанное ниже сего.2
Знаете ли вы, кто такой г. Навроцкий? О! вот, мм. гг., писатель-то, голова!.. Остроумием и талантом он превосходит всю эту литературную школу, к которой сам принадлежит и которая, как известно всему миру, состоит из гг. Орлова (Александра Анфимовича, да покоится в мире прах его!), Федота Кузмичева, Сигова, Глухарева, Славина и других знаменитых наших писателей. Сознание в своем нравственном превосходстве так сильно у г. Навроцкого, что он провозгласил себя, в 245 нумере ‘Северной пчелы’ прошлого года, кандидатом в гении, чего не делал ни один из упомянутых великих писателей. Бюффон говаривал: ‘Гениев трое: Ньютон, Лейбниц и я».3 А почему Бюффон так говорил о самом себе? Потому что он действительно был гений. Почему г. Навроцкий называет сам себя кандидатом в гении? Потому что он в самом деле кандидат в гении, и только выбудет из списка гениев г. Кузмичев или г. Славин, как он тотчас же и займет вакантное место. Г-н Навроцкий невзлюбил ‘Отечественных записок’,— ну, что ж, у всякого свой вкус, у г. Навроцкого тоже свой вкус! Г-н Навроцкий написал комедию ‘Новый Недоросль’, которая была не то чтоб ошикана на сцене, а сопровождалась весьма недвусмысленным шипением и смехом, ‘Отечественные записки’ назвали эту комедию ‘верхом нелепости, геркулесовскими столбами, далее которых бездарность не дерзает’ ‘Отечественные записки’ 1840, книжка 10-я).4 Тогда г. Навроцкий сказал издателю ‘Отечественных записок’, что он, г. Навроцкий, кандидат в гении, а он, издатель ‘Отечественных записок’, просто индивидуй!?!.. Позвольте, вы, может быть, хотите знать, что такое ‘индивидуй’: это искажение слова ‘индивидуум’, значение которого известно всякому знающему французский язык, потому что слово ‘индивидуум’ есть то же самое, что individu. A искажено оно в индивидуя, потому что такова участь всех слов, употребляемых ‘Отечественными записками’, многие: повторяя их, искажают, как русские солдаты генерала Блюхера в Брюхова, о чем уже и было замечено в ‘Отечественных записках’.5 Но почему же, спросите вы, г. Навроцкий употребил слово индивидуй как брань? На это мы вам не умеем отвечать, спросите у самого г. Навроцкого. Ведь гении и кандидаты в гении не следуют общим уставам человечества: для них закон не писан, у них всё свое…
В 31 No ‘Северной пчелы’ нынешнего года г. Навроцкий поместил целую комедию на критическую статью 1-го No ‘Отечественных записок’ за нынешний год. Где-то в провинции, кухарка или кучер, извещает своих господ, что их барчонок с ума сошел и порет дичь. Дражайшие родители, а вместе с ними и кандидат в гении, г. Навроцкий, приходят в комнату сумасшедшего, который говорит вслух отрывочные фразы, там и сям вырванные из статьи ‘Отечественных записок’, но говорит их с расстановкою, так что родители и г. Навроцкий успевают в промежутках наделать множество остроумных замечаний насчет кажущейся им нелепости статьи. Честное компанство думает, что молодой человек бредит во сне, но он вдруг отдергивает занавес кровати и говорит им, что он не спал, а читал вслух ‘Отечественные записки’… Для г. Навроцкого это довольно затейливо и даже забавно. Не дурно, г. кандидат в гении, право, не дурно!
Но плоская насмешка еще не доказательство. Можно всё ругать, над всем смеяться: ведь пошлины не возьмут с того, кто назвал бы, например, бредом, нелепицею, вздором — драмы Шекспира, или творения Гегеля. Известно, что гениям закон не писан, и потому тщетно бы хотели мы переуверять г. Навроцкого: его не переуверишь, потому что он не простой человек, а кандидат в гении. В отношении к себе самому, т. е. к разумению своей гениальности, он совершенно прав и совершенно добросовестен, называя бредом и нелепостью всё, что пишется в ‘Отечественных записках’. Если б какой-нибудь французский ученый, хоть сам знаменитый Кювье, приехав в наемном фиакре в заседание академии, вздумал взять с собою какого-нибудь молодца не из ученых, а так, хоть своего автомедона, и заставил бы его выслушать свой спор с Жоффруа де Сент-Илером об аналогии животных: разумеется, добрый и честный возница принял бы обоих естествоиспытателей за глупцов, которые несут дичь, и подивился бы от души, что бары занимаются такими вздорами, как рога коров и крылья бабочек… Но академии защищены от вторжения автомедонов, а журналы могут читаться всеми знающими грамоту и думающими, что если кто выучился грамоте, тот всё знает и понимает,— а что для него непонятно, то бредни, вздор и нелепость… Мы увольняем себя от труда говорить с г. Навроцким, а тем, которые находят его статью заслуживающею внимания, советуем сличить ее с статьею ‘Отечественных записок’, на которую нападает наш знаменитый кандидат в гении. Фразы, вырванные и сведенные между собою из разных мест статьи, которой все части связаны внутренним единством и в которой рассуждается о предметах, не выговариваемых в одном отдельном периоде или даже и отрывочном выражении,— такие фразы естественно, могут казаться странными. Вот, например, две строки, выписанные г. Навроцким из статьи ‘Отечественных записок’: ‘Есть ли у нас публика?.. решим этот вопрос, не будем говорить, есть ли у нас публика’. В самом деле, странно: но взгляните на выноски в статье г. Навроцкого,— и вы увидите, что эти фразы выписаны из двух страниц статьи ‘Отечественных записок’,— 16 и 17-й. Как тут спорить? И о чем? и для чего? и для кого?.. Если для людей, которые поверят статье г. Навроцкого потому только, что она короче статьи ‘Отечественных записок’ то игра не стоит свеч: такие люди могут думать об ‘Отечественных записках’, что им угодно, и ‘Отечественные записки’ ничем не оскорбятся от них: Что же касается до людей мыслящих, а следственно, и смыслящих,— то они и без нас поймут цену и назначение статьи г. Навроцкого и отличат голос оскорбленного авторского самолюбия, брань раздраженной литературной бездарности — от голоса истины. Г-н Навроцкий в начале своей статьи смеется над ‘Ревизором’ Гоголя, думая в простоте ума и сердца, что его ‘Новый Недоросль’ гораздо лучше ‘Ревизора’. Неужели и против этого писать возражение? Г-ну Навроцкому кажется нелепою мысль статьи ‘Отечественных записок’, что ‘Онегин есть человек, чувствующий свое превосходство над толпою, рожденный с большими силами души’ и он возражает на это так: ‘Онегин герои пушкинского романа, русский дворянин, который с нетерпением дожидался смерти своего дяди, ни за что убил своего друга, Ленского, отвергнул и чуть не разругал невинную девушку Татьяну, признавшуюся в любви к нему, а потом стал волочиться за тою же Татьяною, когда она стала замужнею женщиною’. Неужели и против этого писать возражение? — Пожалуй, так, слегка: Онегин жаловался на скучную роль, которую ему предстояло играть у постели совершенно чуждого ему человека, который оставлял ему поело себя наследство по праву родства, а не по праву любви, следовательно, нет ничего худого, что Онегин скучал от скучной роли и был холоден к тому, с кем не был связан любовью. Ленского он убил совсем не низа что, как сочиняет наш кандидат в гении, а за то, что тот сам хотел убить его совершенно ни за что, и первый вызвал его на дуэль. Татьяну Онегин и не думал ругать: его ответ на ее объяснение — верх деликатности, утонченной светскости, благородного тона. Если г. Навроцкий принял ответ Онегина за ругательство, то нам делать с этим нечего: таков уж видно взгляд на вещи у кандидатов в гении! Что Онегин на признание девушки, к которой ничего не чувствовал, отвечал искренно и прямо: это делает честь благородству его характера и больше всего доказывает, что он был выше толпы и родился с большими силами души. Только человек без чести стал бы уверять Татьяну, что и он ее любит… Что Онегин влюбился в Татьяну, когда она сделалась замужнею женщиною, это было для него несчастием, но не его виною: только одни кандидаты в гении сами могут располагать движениями своего сердца и влюбляться и разлюбляться по воле своей, а простые люди, в этом случае, невольники какой-то враждебной и неотразимой силы, вне их находящейся… Но мы заговорились и совсем забыли, что говорим с г. кандидатом в гении,— извините.
О фразе же г. Навроцкого касательно Res publica, {государство, республика (латин.).— Ред.}6 мы не скажем ни слова…
Да, вот еще что: в статье ‘Отечественных записок’ есть следующая фраза: ‘Некоторые из господ, ратующих против ‘Отечественных записок’, невольно подчиняются их духу, и смешно видеть, как они мало-помалу начинают употреблять те самые непонятные слова, которые им столь ненавистны в ‘Отечественных записках’. — ‘А правда это? — спрашивает одно из действующих лиц кукольной комедии г. Навроцкого,— Ничего не бывало, просто клеплет на всех’. Как, г. Навроцкий? А индивидуй, которого вы скроили из индивидуума? А ваша фраза о статье ‘Отечественных записок: ‘Да это верх нелепости, геркулесовы столбы, далее которых нелепость не дерзает’? Ведь она взята вами из отзыва ‘Отечественных записок’ о вашей несравненной комедии! Видите ли: если уж вы, кандидат в гении, берете у ‘Отечественных записок’ не только слова, но и целые фразы, что ж другие-то, которые не имеют никаких претензий на гениальность?..
1. ‘Отеч. записки’ 1841, т. XV, No 3 (ценз. разр. 28/II), отд. VI, стр. 25—28. Без подписи.
В журнальном тексте настоящая заметка является частью раздела ‘Библиографические и журнальные известия’ и особого заглавия не имеет.
2. В 1841 г. начал издаваться И. П. Песоцким, под редакцией Ф. В. Булгарина, журнал ‘Эконом’ (хозяйственная общеполезная библиотека). Выступая в этом журнале со статьями на экономические и агрономические темы, Булгарин рекламировал в них себя и свои хозяйственные предприятия. В февральской книжке ‘Отеч. записок’ 1841 г. (см. т. XIV, No 2, отд. VI, стр. 71—76) была напечатана рецензия, в которой дана общая отрицательная характеристика этого издания и обличалось невежество Булгарина в агрономических вопросах, сказавшееся особенно наглядно в его статье ‘Самый простой и легкий способ возделывания картофеля’. В своих ‘Заметках на превратное мнение ‘Отечественных записок’ об ‘Экономе» (‘Сев. пчела’ 1841, No 39, от 19/II) Булгарин, якобы отвечая на вопрос о разведении картофеля, выступил против ‘Отеч. записок’. Письмо ‘Тверского помещика’, служившее ответом на выпад Булгарина, напечатано в ‘Отеч. записках’ рядом с заметкой Белинского о Навроцком под названием: ‘Письмо к редактору ‘Отечественных записок’ о мудрованиях ‘Эконома’ в картофельном деле’.
‘Сев. пчела’ дважды предоставляла С. Н. Навроцкому место для его выпадов против Белинского и ‘Отеч. записок’, первым выступлением Навроцкого была заметка ‘Литературное объяснение’ (‘Сев. пчела’ 1840, No 245, от 29/Х), вызванная отзывом Белинского о комедии Навроцкого ‘Новый Недоросль’ (см. ИАН, т. IV, No 64), второй раз Навроцкий выступил с ‘Письмом деревенского читателя журналов к издателям ‘Северной пчелы» (‘Сев. пчела’ 1841, No 31, от 10/II), которое являлось своеобразной формой политического доноса. Выхватывая и искажая для своей цели отдельные цитаты из статей Белинского, Навроцкий вкладывал их в уста изображенного им в ‘Письме’ барчука Ванюши.
3. Источник цитаты не установлен.
4. Цитата из обзора Белинского ‘Русский театр в Петербурге’ (ИАН, т. IV, стр. 336).
5. О выдвинутом реакционной печатью обвинении ‘Отеч. записок’ в употреблении философских терминов см. ИАН, т. IV, примеч. 232 и 3724.
6. В ‘Письме’ Навроцкого барчук Ванюша произносит следующую фразу: ‘Республика — дело общественное, великое, важное, источник высокого нравственного наслаждения, живых восторгов’. Как на источник этой речи Навроцкий указал на статью Белинского ‘Русская литература в 1840 году’. В названной статье приведенная цитата является лишь частью предложения, имеющего иной смысл (см. ИАН, т. IV, стр. 427).