<Томпсонъ>
<Томпсонъ>
ЗАМЧАНІЯ И АНЕКДОТЫ О ЮЖНО-АФРИКАНСКОМЪ ЛЬВ.
ЗАМЧАНІЯ И АНЕКДОТЫ О ЮЖНО-АФРИКАНСКОМЪ ЛЬВ.
А. Бутаковъ.
‘Отечественныя Записки’, No 9, 1843
Замечания и анекдоты о южно-африканском льве, Английская_литература, Год: 1843
Время на прочтение: 17 минут(ы)
Въ Южной-Африк встрчаются дв породы львовъ, жолтые и коричневые, или, — какъ голландскіе колонисты называютъ послднихъ,— синіе или черные львы. Темноцвтные львы вообще считаются сильнйшими и свирпйшими. Впрочемъ, сомнительно, есть ли между родами львовъ существенное различіе, хотя нкоторые львиные охотники и насчитываютъ не мене четырехъ породъ, потому-что разница въ цвт и величин львовъ можетъ быть чисто-случайная, или зависть отъ различія климата и употребляемой ими пищи.
Львы въ странахъ Бушмановъ, вн предловъ Капской-Колоніи (на Мыс-Доброй-Надежды) считаются особенно-свирпыми и опасными, причиною этого должно полагать незнакомство ихъ съ просвщеннымъ человковъ, владльцемъ грознаго роэра (roer) или винтовки, а, можетъ-быть, и потому, что инстинктивная боязнь, внушаемая человкомъ, угасла въ нихъ отъ частыхъ удачныхъ встрчъ съ злополучными туземцами. Говорятъ, что если левъ однажды вкусилъ человческаго мяса, онъ совершенно теряетъ естественный всмъ животнымъ страхъ человческаго превосходства, утверждаютъ даже, что когда ему разъ удастся выхватить какого-нибудь несчастнаго Бушмана изъ его краали, онъ непремнно возвращается туда каждую ночь, въ надежд поживится другимъ, такимъ же лакомымъ кускомъ, и часто до такой степени безпокоитъ кочевье Бушмановъ, что заставляетъ ихъ искать себ другіе пристанища. Изъ опасенія ночами нападеній львовъ, нкоторыя кочующія толпы имютъ обыкновеніе оставлять своихъ стариковъ и больныхъ у входа въ пещеру или загородку, гд они обыкновенно спятъ, съ тмъ, чтобъ безполезнйшіе ихъ члены сдлались первыми жертвами львовъ выкупая собою остальныхъ.
Необычайная сила льва, по-видимому, не преувеличена въ описаніяхъ. Достоврно извстно, что онъ легко можетъ тащить тяжелйшаго быка на значительномъ разстояніи, а лошадь, осла, зебра, или другую мелкую добычу, онъ безъ малйшаго труда перекидываетъ къ себ на плеча и уноситъ куда ему вздумается. Томпсонъ самъ быль свидтелемъ случая, когда однажды молодой левъ перетащилъ лошадь почти на милю отъ того мста, гд убилъ ее. Другой случай, еще необыкновенне, былъ разсказанъ Томпсону достоврными людьми: левъ, тащившій двух-годоваго жеребенка, былъ преслдуемъ въ-продолженіи цлыхъ пяти часовъ партіею верховыхъ охотниковъ, и во все это разстояніе тло его добычи только два раза дотронулось до земли, въ-продолженіи этой погони левъ перепрыгнулъ черезъ довольно-широкій ровъ, не выпуская жеребейка, безъ малйшаго видимаго напряженія. Много примровъ, не мене примчательныхъ, можно было бы привести въ доказательство того, что левъ, въ соразмрности къ своей величин, самое сильное и ловкое изъ всхъ извстныхъ животныхъ.
Г. Барро изображаетъ южно-африканскаго льва животнымъ трусливымъ и коварнымъ, подстерегающимъ свою добычу изподтишка, и утекающимъ со страхомъ и стыдомъ, когда первый скачокъ его неудаченъ. Должно полагать, что умный путешественникъ былъ приведенъ къ такому ошибочному заключенію недостаткомъ собственной опытности и слишкомъ-скорыми сужденіями, основанными на доставленныхъ ему неврныхъ свдніяхъ. Правда, ленъ, ныньче, какъ и въ древнія времена, прячется и подстерегаетъ свою добычу, съ тмъ, чтобъ выскочатъ на нее внезапно и неожиданно, во это общая характеристическая черта всей кошачьей породы, къ которой онъ принадлежитъ, и только къ такому роду охоты онъ созданъ. Волкъ и собака одарены гораздо -тончайшимъ чутьемъ и большею неутомимостію вотъ для преслдованія своей добычи, во левъ и леопардъ способны въ необычайной быстрот движенія только на короткое время: если имъ не удастся овладть своею добычей съ перваго скачка, или съ нсколькихъ быстрыхъ и ужасныхъ прыжковъ, они оставляютъ преслдованіе, не надясь на успхъ его. Левъ прыгаетъ съ-разу на разстояніе, отъ четырехъ до пяти и шести сажень, и въ короткій промежутокъ времени можетъ повторить эти скачки такъ часто и быстро, что на небольшомъ разстояніи никакая лошадь отъ него не уйдетъ, но за то онъ не можетъ выдержать съ тою же скоростью продолжительнаго преслдованія и рдко его предпринимаетъ. Въ сущности, левъ не что иное, какъ исполинская кошка, а потому ему свойственны вс кошачьи хитрости. Если бъ, завидя стадо сернъ или дикихъ возъ, онъ вздумалъ великодушно ревть, ему никогда не удалось бы полакомиться ими, но онъ знаетъ свое дло лучше и выбираетъ мста для своихъ засадъ въ кустарникахъ или высокой трав, окружающихъ ручьи и пруды, или въ тсныхъ ущельяхъ, черезъ которыя проходятъ на водопой къ ркамъ животныя большихъ размровъ — зебры, камелопарды, квагги и проч., въ такихъ мстахъ всегда можно найдти кости и рога зврей, служившихъ ему пищею.
Но, говорятъ, даже и въ такихъ мстахъ, онъ вообще отступаетъ при вид внушающаго страхъ присутствія человка, — однако, не съ поспшностью и не безъ того, чтобъ спокойно разсмотрть состояніе духа своего врага и, по-видимому, измрить степень его храбрости и силы. Левъ, кажется, убжденъ, что человкъ не составляетъ естественной его добычи, и хотя онъ не всегда уступаетъ ему мсто, но почти всякомъ случа удерживается отъ нападенія на человка, если тотъ сохранитъ присутствіе духа и не покажетъ ни страха, ни непріязни. Но въ другихъ обстоятельствахъ и даже въ описанныхъ выше, не должно всегда полагаться на инстинктивное уваженіе льва въ человку, когда левъ голоденъ, сердитъ, или сторожитъ убитаго ямъ звря, или взволнованъ яростью или ревностью — тогда не шутка встртиться съ нимъ. Когда левъ принимаетъ враждебный видъ, путешественникъ, нечаянно на него наткнувшійся, долженъ прицлиться ему въ лобъ прежде, нежели онъ подойдетъ и присядетъ для своего ужаснаго скачка, потому-что тогда, хоть и случается, что онъ уступаетъ при вид твердости и неустрашимости, но не допуститъ никакого наступательнаго движеніи, а предупредитъ внезапнымъ, неожиданнымъ скачкомъ малйшее покушеніе прицлиться въ него. Томасонъ говоритъ, что эти замчаніи основаны не на его собственныхъ недостаточныхъ наблюденіяхъ, но на единодушномъ свидтельств многихъ боэровъ (boers) и Готтентотовъ, съ которыми онъ бесдовалъ объ этомъ предмет во время своихъ путешествіи по Южной-Африк.
Львы длаютъ частыя нападенія на стада фермеровъ и въ особенности любятъ лошадей, для защиты своей собственности. Фермеры ходятъ охотиться на львовъ. Вотъ,по ихъ описанію. какъ обыкновенно происходитъ эта опасная охота.
Десять или двнадцать колонистовъ, верхомъ, вооруженные своими большими винтовками, разузнавъ логовище льва, съ помощію Готтентотовъ и своихъ собакъ. приближаются къ нему на умренное разстояніе, и спшившись, связываютъ между собою своихъ лошадей поводами, потомъ, осаживая лошадей назадъ, подходятъ къ нему, подъ ихъ прикрытіемъ, шаговъ на тридцать, зная, что левъ не сдлаетъ своего прыжка, не приблизясь къ нимъ на половину этого разстоянія, и заключая, по его наружности и движеніямъ, намренъ ли онъ предупредить ихъ нападеніе, или нтъ. По мр того, какъ охотники съ своими лошадьми подаются впередъ, левъ начинаетъ ихъ разсматривать, сперва спокойно и какъ-будто въ пріятномъ ожиданіи помахивая хвостомъ, но потомъ, видя, что они не останавливаются, онъ начинаетъ ворчать и подбираетъ свои заднія части къ груди,такъ что изъ всего его видна только густая косматая грива и глаза, пылающіе яростью. Тогда онъ уже совершенно разъярнъ и только измряетъ разстояніе, чтобъ врне броситься въ своихъ дерзкихъ враговъ. Это мгновеніе самое критическое, и его выбираютъ для знака, по которому половина охотниковъ даетъ по льву залпъ. Если имъ не удастся убить его съ перваго раза, онъ съ быстротою молніи бросается на лошадей, и тогда другая половина охотниковъ даетъ зала къ который рдко не довершаетъ поприща льва, хотя смерть его и стоитъ потери одной или нсколькихъ лошадей Бываютъ случаи, правда, рдкіе, что иногда даже нкоторымъ охотаникамъ приходится поплатиться жизнію при этихъ опасныхъ встрчахъ.
Предъидущія замчанія поясняли лучше всего нсколькими анекдотами, разсказанными г-мъ Томпсономъ въ приложеніи къ его ‘Путешествію по Южной-Африк’
Пріятель мой, Дидерикъ Миллеръ одинъ изъ неустрашимйшихъ и успшнйшихъ львиныхъ охотниковъ Южной-Африки, разсказывалъ мн слдующее, бывшее съ нимъ происшествіе. Онъ былъ однажды на охот въ степи, одинъ, и вдругъ, совершенно нечаянно, наткнулся на льва, который, по сердитому и недовольному виду своему, не обнаруживалъ намренія оставить его въ поко. Дидерикъ соскочилъ съ лошади и прицлился изъ винтовки прямо въ лобъ льву, который уже прислъ, чтобъ вскочить на него, но въ то самое мгновеніе, когда онъ спускалъ курокъ, лошадь, которой повода онъ накинулъ себ на руку, вдругъ осадила назадъ, дернула его за руку, и онъ промахнулся. Левъ сдлалъ прыжокъ — но остановился въ нсколькихъ шагахъ отъ Дидерика, совершенно безоружнаго. Въ-продолженіи нсколькихъ секундъ человкъ и зврь стояли другъ передъ другомъ, разсматривая другъ друга и не свода глазъ одинъ съ другаго. Наконецъ, левъ попятился и отворотился, какъ-будто собираясь уйдти. Дидерикъ началъ заряжать ружье: левъ оглянулся на него черезъ плечо, заворчалъ и обернулся лицомъ. Дидерикъ не шевелился. Левъ опять медленно поворотился и осторожно пошолъ прочь, боэръ продолжалъ заряжать ружье и послалъ пулю въ дуло. Левъ снова обернулся и сердито заворчалъ, и это продолжалось до-тхъ-поръ, пока левъ не удалился за нкоторое разстояніе, посл чего вдругъ бросился въ сторону и ускакалъ.
Это приключеніе было еще не самымъ опаснйшимъ изъ случившихся съ Дидерикомъ. Въ другой разъ, левъ нашелъ за него такъ неожиданно, что прежде нежели онъ усплъ въ него прицлиться, зврь сдлалъ свой ужасный прыжокъ и очутился такъ близко отъ охотника, что тотъ едва-едва усплъ всунуть дуло ружья въ разверстую его пасть и прострлить ему голову.
Дидерикъ почти-всегда охотился вмст съ своимъ арапомъ Христіаномъ, они вдвоемъ убили больше тридцати львовъ, часто жизнь ихъ висла на волоск, и не разъ одинъ былъ обязанъ своимъ спасеніемъ другому. Однажды, левъ наскочилъ изъ-за камня за Дидерика, въ одно мгновеніе ока свалилъ и коня и всадника, и уже готовился растерзать ихъ, какъ Христіанъ подскакалъ, выстрлилъ и попалъ зврю прямо въ сердце. Въ этотъ разъ, Дидерику досталось жестоко: левъ глубоко впустилъ въ него свои когти, и бдный охотникъ оглохъ на одно ухо, которое особенно пострадало отъ львиной лапы.
Старикъ Тэйшо, глава Бечуановъ, разговаривая со мною объ африканскихъ дикихъ звряхъ, сообщилъ мн о льв нсколько замчаній, совершенно подтверждающихъ то, что я слышалъ отъ боэровъ и Готтентотовъ. Левъ, говоритъ онъ, весьма-рдко нападаетъ на человка, если тотъ самъ какъ-нибудь его не раздразнитъ, онъ однако подойдетъ къ человку на нсколько шагомъ и будетъ его внимательно, пристально разсматривать, иногда пробуетъ зайдти сзади, какъ-будто чувствуя себя не въ состояніи выдержать его взглядъ, а между-тмъ желая наскочить на него неожиданно. Тотъ, кто въ это время вздумаетъ сражаться или бжать, подвергается неизбжной гибели, но если у него хватитъ духу, чтобъ хладнокровно встртить льва лицомъ-къ-лицу, то зврь, почти всегда посл нкотораго промежутка времени, оставитъ его въ поко. Но прибавилъ Тэйшо, если левъ однажды побудилъ человка, онъ длается свирпе и лукаве, нежели былъ прежде, предпочтетъ его всякой другой добыч и будетъ заходить даже во внутренность краалей за лакомымъ кускомъ. Такъ эпикурейское пристрастіе къ человческому мясу происходитъ, по мннію Тэйшо, не отъ особенной-нужды или аппетита, но боле отъ природной ‘злости ихъ сердецъ’.
О могущественномъ дйствіи человческаго взгляда на льва упоминали многіе путешественники, хотя другіе и сильно въ немъ сомнваются. Что касается до меня, я долженъ сказать, что все слышанное мною отъ опытнйшихъ львиныхъ охотниковъ убждаетъ въ несомннности этого факта: анекдотъ, разсказанный мн майоромъ Макинтошемъ (войскъ остиндской компаніи), доказываетъ, что могущество человческаго взгляда производитъ вліяніе не на однихъ львовъ. Одинъ офицеръ въ Индіи, котораго имени не упомню, хотя онъ и хорошо знакомъ майору, гуляя въ чащ, окружавшей британскій лагерь, вдругъ наткнулся на полосатаго королевскаго тигра. Встрча, по-видимому, была равно неожиданна съ обихъ сторонъ, и оба остановились какъ вкопаные, вперивъ другъ въ друга взоры. У офицера не было огнестрльнаго оружія, и онъ былъ вполн убжденъ, что сабля нисколько не поможетъ съ такимъ противникомъ, однако онъ слышалъ, что даже бенгальскій тигръ не любитъ, когда ему смю смотрятъ въ глаза. Онъ это сдлалъ. Чередъ нсколько минутъ тигръ, по-видимому, уже приготовившійся къ гибельному прыжку, смутился, отошелъ въ сторону и началъ подкрадываться въ тылъ къ своему противнику. Офицеръ не сводилъ съ него главъ и тигръ, по-видимому, уклонялся отъ его взоровъ, но, ускакивая въ густоту чащи и появляясь съ разныхъ сторонъ, онъ боле часа продолжалъ свои попытки напасть на него врасплохъ. Наконецъ, видя, что это не удается, онъ оставилъ своего смлаго противника въ. поко, а тотъ, разумется, постарался какъ-можно-скоре добраться до своей палатки.
Бдный Гертъ Шеперсъ, боэръ изъ Крадока, отдлался не такъ удачно отъ южно-африканскаго льва. Охотясь однажды съ своимъ сосдомъ и подъхавъ къ ручью, окруженному высокою травою, онъ передалъ свое ружье товарищу, а самъ слзъ съ лошади, чтобъ напиться. Не усплъ онъ этого сдлать, какъ вдругъ подл него поднялся огромный левъ и схватилъ его за лвую руку. Шеперсъ, хоть и застигнутый врасплохъ, не шевелился, зная, что малйшее движеніе повлечетъ за собою неизбжную и немедленную гибель. Левъ также не шевелился, держа въ зубахъ руку боэра, но не кусая ея слишкомъ-больно, и въ то же время онъ закрылъ глаза, какъ-будто не могъ выдержать взгляда своей жертвы. Въ такомъ положеніи Гертъ, собравшись съ духомъ, звалъ товарища знаками, показывая ему, чтобъ онъ выстрлилъ въ лобъ льву, что легко было бы сдлать, потому-что животное не открывало глазъ, а тло Герта закрыло бы отъ него приближеніе его товарища. Но этотъ, къ-несчастію, былъ жалкій трусъ, и вмсто того, чтобъ идти на выручку гибнущаго сосда, онъ потихоньку отступилъ на вершину сосдней скалы. Гертъ продолжалъ упрашивать его вязками долгое время, а левъ не перемнялъ своего положенія: львиные охотники увряютъ, что еслибъ боэръ выдержалъ себя нсколько-дольше, левъ выпустилъ бы его руку и оставилъ бы его въ поко — случай, которому, по ихъ словамъ, бывали примры. Но Гертъ, въ негодованіи на малодушіе своего товарища и потерявъ наконецъ терпніе, выхватилъ ножъ (орудіе, котораго не снимаютъ съ себя боэры отдаленныхъ дистриктовъ) и вонзилъ его изъ всей силы въ грудь звря остававшеюся на свобод правою рукою. Ударъ былъ смертельный, но не спасъ бднаго боэра, на котораго левъ усплъ броситься и истерзать ему грудь и руки до такой степени, что обнажились кости. Левъ упалъ отъ потери крови, и Гертъ вмст съ нимъ. Трусливый товарищъ, видвшій со скалы эту ужасную борьбу, осмлился наконецъ подойдти и перетащилъ изувченнаго Герта къ ближайшему дому, гд ему оказали, всю возможную помощь, но тщетно — онъ умеръ на третій день.
Обстоятельства другаго происшествія, разсказаннаго мн въ дом ланлдроста въ Ніуфельд, весьма-похоже за предъидущія, хотя окончаніе ихъ и не такое трагическое. Боэръ этого, дистрикта, по имени Деклеркъ, дучи однажды верхомъ по своей ферм, сошелъ съ лошади въ тснин и велъ лошадь въ поводу, какъ вдругъ, въ нсколькихъ шагахъ отъ него, поднялся левъ. Ружье боэра было заряжено крупною дробью, надясь, что левъ уйдетъ, онъ остановился, и, зная львиную натуру, устремилъ на него пристальный взглядъ. Но левъ продолжалъ идти и прислъ для своего гибельнаго прыжка, а потому противникъ его, увидя себя въ необходимости стрлять, поспшно прицлился въ лобъ звря, но второпяхъ попалъ ему въ грудь, и хотя всадилъ туда весь зарядъ крупной дроби, но этого было мало, чтобъ положить льва на мст. Разъяренный зврь прянулъ, обхватилъ Деклерка передними лапами и въ то же время перекусилъ ему пополамъ руку, которую тотъ машинально подставилъ ему, чтобъ защитить лицо, въ моемъ положеніи левъ держалъ бднаго боэра нсколько секундъ, но наконецъ, отъ потери крова, силы его оставило, и онъ упалъ, сжавъ въ предсмертныхъ объятіяхъ Деклерка, которому однако удалось выползти изъ-подъ него, выкупивъ жизнь потерею руки. Въ-послдствіи онъ вылечился.
Героемъ слдующаго происшествія былъ Готтентотъ изъ Ахтер-Снюберга не помню его имени, но онъ былъ живъ, когда мн разсказывали его исторію въ Крадок, и жилъ по сосдству. Человкъ этотъ былъ на охот, и, замтивъ серну, спокойно пасшуюся виду кустами, онъ подползъ къ ней, и чтобъ врне прицлиться, положилъ дуло ружья на муравейникъ, но, увидя, что вниманіе серны было чмъ-то вдругъ и внезапно поражено, онъ приподнялъ голову и съ ужасомъ замтилъ, что огромный левъ подползаетъ къ нему и готовится на него прянуть. Прежде нежели онъ усплъ перемнъ свое положеніе и навести ружье на звря, тотъ прыгнулъ, стиснулъ его своими лапами и перехватилъ въ своихъ чудовищныхъ челюстяхъ его лвую руку, въ этой крайности Готтентототъ не потерялъ присутствія духа лвою рукою, въ которой онъ держалъ ружье, всунулъ льву дуло въ пасть, спустилъ курокъ и положилъ его на мст.
Слдующій анекдотъ разсказывалъ мн Лука фон-Вууренъ, боэръ, бывшій въ-продолженіе двухъ лтъ моимъ ближайшимъ сосдомъ около Бавіановой Рки, исторія эта послужитъ доказательствомъ того, что левъ, желая позавтракать, иногда забываетъ уваженіе къ ‘христіанамъ’, ‘Christen-Mensch‘, какъ выражаются Голландцы-Фермеры. Лука халъ однажды на-разсвт верхомъ ко равнин около Малой-Рыбьей-рки, я, замтивъ вдали льва, хотлъ избгнуть его, сдлавъ большой обходъ. Тысячи дикихъ козъ были разсеяны по лугамъ, но, вроятно, открытое мстоположеніе страны не допустило льва полакомиться дичиной, по-крайней-мр, Лука понялъ, что левъ иметъ нкоторые виды на него, а потому, не имя при себ винтовки и не желая короткаго знакомства съ такимъ пріятелемъ, онъ поворотилъ коня, ударилъ его плетью и поскакалъ что-есть духу. Но ужь поздно! Усталая лошадь несла на своемъ хребт тяжелаго всадника, а левъ былъ голоденъ и съ свжими силами, а потому онъ въ нсколько секундъ нагналъ Луку, налетлъ на него сзади, и разомъ повергъ на землю и коня и всадника. Къ-счастію бднаго боэра, левъ, слишкомъ спша сть лошадь, не могъ обратить на него вниманія, и онъ, самъ не зная какъ, усплъ убраться по-добру поздорову. Лука, разсказывая мн подробности своего приключенія, не нашелъ въ немъ ничего особенно-замчательнаго, кром того, что левъ имлъ дерзость преслдовать ‘христіанина’ среди благо дня, когда ‘христіанинъ’ не подалъ къ тому ни малйшаго повода, но больше всего его огорчала потеря сдла. На другой день онъ возвратился къ тому мсту съ нсколькими пріятелями, чтобъ отмстить своему врагу и отъискать сдло, но уже тамъ не было ни льва, ни сдла, а только валялись до-чиста-обглоданныя лошадиныя кости. Лука говорилъ, что онъ еще, пожалуй, готовъ простить льву, что онъ сълъ его лошадь, ибо онъ не тронулъ его самого, но похищеніе сдла, изъ котораго (какъ онъ съ важностію замчалъ) шельма этотъ не могъ сдлать никакого путнаго употребленія, приводило Луку въ сильное негодованіе и вызывало цлый градъ проклятій всякій разъ, когда онъ разсказывалъ о своемъ чудномъ избавленіи.
Вотъ еще нсколько доказательствъ невсегдашняго уваженія льва къ ‘христіанамъ’.
Однажды, когда капитанъ Стоккенстромъ путешествовалъ вн предловъ колоніи съ многочисленною партіею боэровъ, и двадцатью-семью огромными фурами, имъ встртилось въ одинъ вечеръ не мене семнадцати львовъ, по наступленіи ночи, прозжая черезъ равнины, путешественники, вдругъ были поражены ужасомъ, и услышавъ среди себя громкій ревъ льва. Въ одно мгновеніе испуганные волы ихъ бросились въ разныя стороны, опрокинули нсколько фуръ, множество людей получило сильные ушибы, а нсколько Готтентотовъ-проводниковъ были стоптаны и убиты. Съ величайшимъ трудомъ удалось привести фуры въ порядокъ, распутать воловъ, приказать ихъ къ колесамъ и принять необходимыя мры предосторожности, но прежде наступленія утра львы опять сдлали нападеніе и унесли нсколько воловъ, не смотря на то, что они были привязаны.
Г. Фрейеръ, Англичанинъ, поселившійся въ Гантам, разсказывалъ мн, что однажды, когда онъ путешествовалъ по странамъ Бушмановъ съ нсколькими фурами, на его партію вдругъ напало нсколько львовъ во время роздыха, въ которое обыкновенно выпрягаютъ лошадей и воловъ. Хотя Готтентоты стрляли въ хищныхъ зврей и бросали въ нихъ пылающими головнями, однакожъ одинъ левъ выхватилъ лошадь, привязанную къ колесу фуры, а потомъ другую, и перетащилъ ихъ безъ малйшаго труда къ находившимся поодаль своимъ товарищамъ.
Въ числ особенностей, приписываемыхъ льву, предполагаютъ, что онъ предпочитаетъ мясо чорныхъ людей мясу блыхъ, когда ему есть случай выбирать, или, какъ выражаются капскіе боары, онъ уважаетъ христіанъ, когда Hottentotvolk подъ рукою. Существенность такого предпочтенія неоспорима, хотя причина его, по-моему, заключается не въ различіи цвта кожи или религіи. Левъ, какъ большая часть хищныхъ зврей, направляется къ своей добыч чутьемъ, столько же, сколько и зрніемъ. Запахъ курчавой, цвтной породы людей, и въ особенности Готтентотовъ, въ ихъ дикомъ или полуварварскомъ состояніи, нечосаныхъ. немытыхъ и небритыхъ, особенно силенъ, что извстно всякому, кто только сиживалъ позади готтентотскаго возничаго, когда втръ дулъ ему въ ноздри. Левъ, рыская, по наступленіи ночи, для отъисканія себ ужина, весьма-естественно привлекается пахучею испариною, несущеюся на цлыя мили отъ своего потливаго источника, запахомъ, столь же заманчивымъ для льва, какъ запахъ сочнаго бифстекса для голоднаго путешественника. Зврь осторожно приближается, находитъ свою обреченную жертву крпко-спящею подъ кустомъ, и, чувствуя совершенную невозможность противиться своему аппетиту, при такой окказіи къ его удовлетворенію схватываетъ сильно-пахнущаго Готтентота, оставляя безъ вниманія и соблазнительнаго боэра, который часто лежитъ тутъ же, или въ нсколькихъ шагахъ оттуда, подл фуры или въ ней. Слдующіе анекдоты были мн разсказаны старымъ Яковомъ Море, моимъ проводникомъ, во время путешествій по Южной-Африк: лица участвовавшіе въ этихъ происшествіяхъ, были ему лично знакомы.
Фермеръ Фан-дер-Мерве выпрягъ однажды своихъ быковъ въ пустын, а самъ расположился на земл сидя подл своей фуры, Готтентотъ и Готтентотка, составлявшіе его прислугу легли па песокъ по другую сторону фуры. Въ полночь, когда вс уже спали крпкимъ сномъ, левъ подошелъ къ нимъ и, схвативъ бдную женщину, спокойно унесъ ее въ кусты. Господинъ ея и мужъ, встревоженные отчаянными криками несчастной, бросились къ своимъ ружьямъ но поздно: пользуясь темнотою, левъ усплъ увлечь свою жертву въ безопасное мсто, и вс поиски было были напрасны.
Одному Готтентоту , изъ окрестностей Большаго-Карроо, удалось спастись чуднымъ, хотя и забавнымъ образомъ. Онъ спалъ въ нсколькихъ шагахъ отъ своего господина, по обычаю народа, завернувшись въ карросъ изъ бараньихъ шкуръ, лицомъ къ земл. Левъ подкрался къ нему, и, схвативъ въ зубы толстыя складки его жирной одежды, пошелъ прочь, разсчитывая, вроятно, полакомиться вкуснымъ кусочкомъ, но Готтентотъ, проснувшись съ удивленіемъ, и чувствуя себя совершенно-цлымъ, кое-какъ выползъ изъ своего облаченія и улизнулъ, а обманутый левъ, ускакалъ дале съ пустымъ кароссомъ.
Подобному же случаю былъ свидтелемъ одинъ изъ моихъ знакомыхъ. Когда онъ прозжалъ верхомъ въ кустахъ поляны, около границъ колоній, левъ вдругъ наскочилъ на одного изъ хавшихъ съ нимъ Готтентотовъ и въ мгновеніе ока свалилъ его вмст съ лошадью. Потомъ, положивъ одну лапу на голову лошади, а другую на голову Готтентота, онъ грозно озирался на остальныхъ путешественниковъ, отступившихъ назадъ въ ужас. Готтентотъ, ошеломленный, хотя и не ушибенный, пришелъ въ себя и, выскользнувъ головою изъ-подъ своей старой войлочной шляпы, поползъ къ своимъ, не тронутый львомъ, который, довольствуясь лошадью, не счелъ за нужное его преслдовать.
Слдующее забавное происшествіе было мн разсказано нсколькими изъ самыхъ почтенныхъ фермеровъ Тарки. Партія боэровъ выхала на охоту за львомъ, истребившимъ въ сосдств много скота. Они нашли его въ густомъ кустарник, котораго много въ той части колоніи, и выпустили на него стаю алыхъ собакъ, чтобъ выгнать льва на открытое мсто. Левъ долго не выходилъ изъ своего логовища и только поражалъ лапою, или по-временамъ отхватывалъ голову или ногу у тхъ изъ лающей черни, которые осмливались подойдти къ нему слишкомъ-близко, во охотники, стрлявшіе въ то же время въ кусты рулями и дробью, наконецъ слегка его ранили, тогда царь зврей воспрянулъ въ гнв и съ ужаснымъ ревомъ, не обращая вниманія на градъ пуль, бросился на своихъ враговъ, которые смшались и обратились въ бгство, кто пшкомъ, кто верхомъ. Одинъ огромный Голландецъ, не слишкомъ поворотливый, какъ можно видть изъ даннаго ему сосдями прозванія Hugo Zvaar-van-heupen (Гуго тяжелокормый), не успвъ вскочить на лошадь, былъ мигомъ настигнутъ и опрокинутъ львомъ. Гуго палъ — не какъ Лохіель, ‘спиною къ полю и лицомъ къ врагу’, а на-оборотъ, но онъ имлъ благоразуміе лежать смирно и не шевелиться. Побдоносный левъ обнюхалъ его, поцарапалъ лапою, и потомъ, великодушно обсдлавъ своего лежачаго врага, разслся на немъ: товарищи Гуго, собравшись съ духомъ, воротились, и, видя положеніе длъ, считали бднаго боэра убитымъ и сговаривались о мрахъ въ отмщенію за него. Черезъ краткій промежутокъ времени, однако, левъ, безъ всякаго принужденія, самъ оставилъ свое торжественное сдалище, освободилъ задыхавшагося подъ его тяжестью плнника и удалился въ горы. Боэры, подойдя къ Гуго, нашли его вытряхивающаго что-то изъ ушей, невредимаго, но пострадавшаго отъ неблагопристойнаго поведенія льва, который поступилъ съ распростертымъ врагомъ такъ же, какъ Гулливеръ съ дворцомъ царя Лилипутовъ, за что его справедливо судили, хотя онъ и залилъ пожаръ. Исторія спасенія Гуго считается въ числ самыхъ модныхъ анекдотовъ между боэрами Тарки.
Боеръ Флокъ разсказывалъ мн, что ему два раза удалось спастись чуть не изъ челюстей льва. Въ первый разъ, это случилось на охот, за которую собралось нсколько человкъ противъ льва, сдлавшаго большія опустошенія въ ихъ стадахъ. Левъ, выдержавъ первые выстрлы охотниковъ, бросился на нихъ, и они обратились въ бгство. Флокъ, который, по ею разсказу, одинъ встртилъ льва лицомъ-къ-лицу, былъ имъ въ-мигъ опрокинутъ, измятъ и до того пострадалъ отъ его когтей, что поправился только посл долгаго леченія на теплыхъ водахъ, находящихся близь Слоновой-Рки. Онъ говорилъ, что левъ могъ бы легко убить его, потому-что оробвшіе товарищи его покинули, но онъ оставилъ, пощупавъ и пошевеливъ только своими лапами.
Въ другой разъ, левъ наскочилъ на него неожиданно изъ-за небольшаго возвышенія, и сваливъ его вмст съ лошадью, убилъ ее съ такою же ловкостью, какъ кошка убиваетъ мышь, но Флокъ, будучи отчасти подъ лошадью, отдлался только сильнымъ ушибомъ, потому-что побдитель, можетъ-быть ужь отобдавшій, ушелъ черезъ нсколько секундъ, не обращая вниманія на всадника.
Слдующее происшествіе можетъ свидтельствовать, что левъ удерживается отъ нападенія на человка, когда у него подъ рукою другая добыча. Три мясника прозжали черезъ Большой-Карроо, и остановились для ночлега у ручейка, двое пошли за дровапи, а третій началъ привязывать и стреноживать лошадей, чтобъ он не разбжались. Пока онъ занимался этимъ, вдругъ появилось три льва, и каждый, выбравъ себ по лошади, свалилъ по одной изъ тхъ двухъ, которыя были привязаны, а третья сорвалась и ускакала, преслдуемая третьимъ львомъ. Одинъ изъ первыхъ двухъ львовъ перетащилъ свою добычу въ чащу кустарника, а другой, разлегшись подл своей, сторожилъ человка, который, въ-половину растерявшись отъ всего видннаго, началъ приходить въ себя и помышлять объ отступленіи. Только-что онъ тронулся съ мста, левъ поворчалъ и грозно поднялся, — но опять улегся, когда человкъ остановился. Посл нсколькихъ робкихъ покушеній уйдти, останавливаемый каждый разъ своимъ бдительнымъ противникомъ, мясникъ наконецъ ршился дождаться товарищей. Они вскор пришли, и левъ, видя это подкрпленіе, оставилъ свою добычу и поспшно удалился.
Заключу замчанія о льв описаніемъ львиной охоты, въ которой я самъ участвовалъ. Я жилъ на ферм около Барвіановой-Рки, въ сосдств которой водятся многочисленныя стада травоядныхъ, а слдственно и хищныхъ зврей. Въ одну ночь левъ, увлекшій уже изъ крааля нсколько барановъ, возвратился и убилъ мою верховую лошадь, въ какихъ-нибудь ста шагахъ отъ дверей моего дома. Зная, что левъ, когда не уноситъ своей добыча, обыкновенно прячется въ ея сосдств и длается гораздо-опасне тмъ, что иметъ привычку возвращаться за новой поживой, я ршился истребитъ или выжить его немедленно. Поэтому, тотчасъ же послалъ по всему селенію приглашеніе участвовать въ охот и какъ-можно-скоре явиться въ назначенное мсто. Черезъ часъ собрались вс кто могъ, верхомъ и вооруженные, какъ слдуетъ. Насъ подкрпили человкъ двнадцать Готтентотовъ, жившихъ на нашей земл въ качеств пастуховъ — люди проворные и смлые, хотя и непостоянные. Пріятели ваши, торкискіе боэры, въ числ которыхъ есть много отличныхъ львиныхъ охотниковъ, были слишкомъ-далеко отъ насъ — ближайшіе миляхъ въ двадцати — слдственно, къ ихъ помощи нельзя было прибгнуть, почему, чувствуя свою собственную неопытность, мы принуждены были сдлать Готтентотовъ распорядителями охоты.
Первымъ дломъ было выглядть льва: этимъ занялось нсколько вщихъ Готтентотовъ. Начиная отъ того мста, гд была убита лошадь, они шли по львиному слду черезъ высокую траву, терновникъ и кустарникъ (по мстамъ, гд неопытный глазъ и различилъ бы ничего) съ удивительною легкостію и смышленостью, — по обширной чащи кустовъ, въ разстояніи около мили отъ начала слда.
Потомъ надобно было выгнать льва изъ его логовища, чтобъ напасть на него съ большею безопасностью. Для этого служатъ собаки, которыя раздразниваютъ льва до-тхъ-поръ, пока онъ и выйдетъ изъ своей засады на открытое мсто, въ ожиданіи своихъ противниковъ, тогда охотники идутъ впередъ дружною фалангой и стрляютъ одинъ посл другаго. Если онъ не упадетъ отъ ихъ выстрловъ, но обратится на охотниковъ, то они сходятся тсне и поворачиваютъ лошадей задомъ ко льву, одни крпко держатъ ихъ подъ устцы, а другіе становятся на колни, чтобъ врне прицлиться въ приближающагося льва, который иногда подходитъ къ самымъ лошадямъ, пріостанавливаясь и присдая по временамъ, какъ-будто измряя разстояніе и силу своихъ враговъ. Въ эти моменты надобно стрлять ему прямо въ лобъ или въ сердце. Если наносимыя ему раны будутъ не смертельны, и онъ прійдетъ въ ярость, или если лошади, испуганныя его ужаснымъ ревомъ, взбсятся и сорвутся, то дло можетъ кончиться плохо, и въ особенности, если охотники неопытны, несмлы и не совершенно-хладнокровны. Пограничные боэры, однако, вообще такъ метко стрляютъ, и притомъ такъ хладнокровны и отважны, что рдко случается, чтобъ первые ихъ выстрлы не положили льва на-повалъ.
Мы, однако, были не такъ учены. Готтентоты, разсказавъ намъ въ подробности вс элементарныя правила львиной охоты, отступили отъ нихъ первые. Видя, что немногія незавидныя собаки, бывшія съ нами, производятъ на непріятеля мало впечатлнія, они раздлились на дв или на три кучки, окружили кустарникъ и принялись стрлять въ то мсто, которое облаивали собаки, но безуспшно. Наконецъ, посл нсколькихъ часовъ, проведенныхъ такимъ образовъ въ обстрливаніи кустарника, шотландская кровъ нкоторыхъ изъ моихъ земляковъ не выдержала, и трое изъ нихъ объявили свою ршимость проникнуть въ самое логовище льва съ тмъ, чтобъ трое изъ Готтентотовъ, первостепенные стрлки, поддержали ихъ огонь, если непріятель ршится дать сраженіе. Въ-слдствіе этого, не обращая вниманія на увщанія и доказательства боле-опытныхъ и благоразумныхъ людей, они подошли на разстояніе пятнадцати или двадцати шаговъ отъ засады звря. Онъ лежалъ между корнями большаго кустарника, подл котораго была маленькая площадка открытаго мста, при приближеніи, имъ казалось, что они разсмотрли его явственно, лежащаго и смотрящаго на нихъ изъ-за листьевъ. Наказавъ Готтентотамъ, чтобъ они ихъ не выдавали и цлились хорошенько въ случа, если они промахнутся, шотландскіе бойцы спустили курки и поразили — не льва, какъ оказалось въ-послдствіи, а большой красноватый камень, за которымъ дйствительно былъ левъ. Неизвстно, ранила ли его которая-нибудь изъ пуль, но вдругъ, съ страшнымъ ревомъ, левъ вылетлъ изъ-за куста. Трусливые Готтентоты, вмсто того, чтобъ дать по немъ залпъ, оробли и бросились бжать, остави на произволъ судьбы беззащитныхъ Шотландцевъ, которые, съ разряженными ружьями, падали другъ черезъ друга, стараясь избавиться отъ львиныхъ когтей. Въ одно мгновеніе, онъ налетлъ на нихъ и ударомъ лапы повалилъ ближайшаго на землю. Зрлище было ужасное! Левъ, наложивъ лапу на простертаго передъ нимъ врага, гордо и гнвно озирался на дерзкихъ, осмлившихся напасть на него, чувствуя свою силу, съ самымъ благороднымъ и величавымъ видомъ:— въ жизнь свою не видалъ я ничего великолпне! Въ этотъ ужасающій мигъ, гибель друзей нашихъ казалась неминуемою, мы ожидали видть ихъ тотчасъ же растерзанными въ клочки, и хотя остальные охотники были въ какихъ-нибудь пятидесяти шагахъ съ наведенными ружьями и взведенными курками, но стрлять было невозможно, потому-что одинъ изъ нашихъ лежалъ подъ ногою льва, а другіе, стараясь добраться до насъ, заслоняли его собою. Все это произошло гораздо-скоре, нежели можно было бы разсказать. Къ-счастію, левъ, посмотрвъ на насъ пристально нсколько секундъ, оказалъ удивительную умренность (за которую былъ награжденъ отъ васъ самою черною неблагодарностью): онъ спокойно оборотился и, разбрасывая на об стороны попадавшихся ему на встрчу собакъ, какъ мышей, перескочилъ черезъ кустарникъ футовъ въ пятнадцать вышины такъ же легко, какъ вошка черезъ стулъ, и удалился въ горы.
Осмотрвъ нашего воскресшаго товарища, который отдлался только глубокою царапиной на слив и сильнымъ ушибомъ, мы возобновили погоню съ Готтентотами и собаками, вскор мы настигли льва, и нашли у стараго дерева, подл ручья, въ совершенной готовности къ бою. Собаки лаяли на него, но не смли приблизиться, потому-что онъ гнвно ворчалъ и грозно размахивалъ хвостомъ. Готтентоты, обойдя сосдній холмъ и переправясь черезъ ручей, заняли позицію на вершин утеса, нависшаго надъ оврагомъ, въ которомъ сидлъ непріятель, остальные охотники расположились по другую сторону, и такимъ образомъ, поставя льва между двумя огнями, что смутило его вниманіе и предупредило отступленіе, мы начали по немъ пальбу безъ остановокъ и пощады до-тхъ-поръ, пока онъ не палъ, покрытый ранами и славой.
Левъ былъ совершенно-взрослый, желтаго цвта и около пяти или шести лтъ отъ роду. Длина его отъ носа ли конца хвоста была около дввадцати футовъ, переднюю ногу, у колна, я не могъ обхватить обими руками, а шея, грудь и члены, когда съ него сняли шкуру, казались составленными изъ однихъ жилъ и мускуловъ. Голову его, величиною и тяжестью съ бычью, я сварилъ, чтобъ сохранить для себя черепъ, и изъ любопытства отвдалъ мяса: оно походило за весьма-блую жесткую говядину, и хотя было безвкусно, но не имло въ себ ничего непріятнаго.
Сосди наши, таркинскіе Немвроды, въ высшей степени осуждали наше нападеніе на льва въ кустарник и удивлялись, что мы вс остались цлы. Они смялись надъ неудачей вашихъ трехъ бойцовъ, и исторія о ‘Jan Rennie en de Loeuw’ доставляетъ имъ и до-сихъ-поръ невинное удовольствіе подшутить надъ Шотландцами, когда т слишкомъ-немилосердо смются надъ прочими земледльческими познаніями и допотопными плугами боеровъ.
Я полагаю, что читатель достаточно слышалъ о льв, чтобъ судить о характер его, какъ сосда или знакомца.