Задача (*).
Саларевъ.
‘Встникъ Европы’, No 2, 1816
Задача, Саларёв Сергей Гаврилович, Год: 1815
Время на прочтение: 3 минут(ы)
(*) Сія задача предложена въ засданіи Общества Любителей Россійской Словесности, при Императорскомъ Московскомъ Университет учрежденнаго, которое охотно приметъ отвты на оную и отъ постороннихъ сочинителей. Рдр.
Въ прежнихъ засданіяхъ Общества Любителей Россійской Словесности я имлъ честь представить три вопроса касательно древней и новой трагедіи, на которые читанъ былъ отвть покойнымъ Дйствительвымъ Членомъ Петромъ Алексевичемъ Плавильщиковымъ, Докторъ Меркель также написалъ свое мнніе относительно сихъ вопросовъ въ издаваемой имъ Рижской ученой газет, которое было переведено и напечатано въ Встник Европы 1812 года.
Теперь я принимаю смлость предложить почтеннйшему Обществу еще одинъ вопросъ, также относящійся къ трагедіи: Не оказалось ли бы въ трагедіяхъ боле успховъ, если бы он писаны были прозою?
По чему трагедіи пишутся въ стихахъ? По введенному обыкновенію подражать древнимъ. Но у древнихъ такоели было назначеніе трагедіи, какое иметъ трагедія ныншнихъ писателей? Въ Греціи трагедію представляли въ торжественные дни, или посл одержанной побды, или въ воспоминаніе какого нибудь знаменитаго происшествія, или въ честь божеству, тогда сочинители не столько старались убдить разумъ и тронуть сердце зрителей, сколько обворожить ихъ чувства: для сего-то употреблялись великолпные амфитеатры, богатыя украшенія, огромный хоръ и стихи, музыкою сопровождаемые, весь театральный разговоръ положенъ былъ на ноты, дйствующія лица не говорили, но пли, передъ зрителями представляемы были происшествія отечественныя, знакомыя имъ не только по преданію, но по собственному ихъ участію въ сихъ происшествіяхъ,
Древніе необходимо должны были писать въ стихахъ свои трагедіи, ибо драматическій разговоръ, положенный на ноты и сопровождаемый музыкою, птъ былъ дйствующими лицами и требовалъ мрной рчи, у насъ выходитъ совсмъ напротивъ: хоры вывелись изъ употребленія, или очень рдко употребляются, маски не надваются боле, самый ходъ театральныхъ зрлищъ перемнился, и дйствующія лица на театр нашемъ не поютъ уже, но разговариваютъ: слдовательно ныншнія театральныя представленія могутъ обойтись безъ мрной рчи, бывшей необходимою для пнія, вышедшаго нын изъ употребленія.
Какое стихамъ приписывавать преимущество передъ прозою? Благозвучіе, происходящее отъ мрной рчи и рифмъ, если бы сіе и было справедливо, то и отъ прозы нельзя отнять благозвучія, и сверьхъ того она доставляетъ свободу выражать вс мысли въ такой сил и въ такомъ расположеніи, какое сочинителю заблагоразсудится употребить. Рифмы бываютъ не рдко оковами хорошихъ мыслей, напрасно въ защиту ихъ говорятъ, что при исканіи рифмы часто неожиданно попадается счастливая мысль: но въ ожиданіи одной счастливой мысли, которая можетъ не встртиться, сколько надобно потерять другихъ счастливыхъ мыслей? — Но рифма должна повиноваться стихотворцу, а не стихотворецъ рифм. Конечно такъ, но у насъ рифмы стали такъ упрямы, а сочинителя такъ уступчивы, что выходитъ совсмъ наоборотъ. Какъ счастливы были древніе, что съ нашими рифмами не имли никакого дла! Конечно для стиховъ потребно боле труда, нежели для прозы, и чмъ боле сей трудъ преодолвается, тмъ бываетъ онъ приятне, но въ драматическомъ представленіи зритель занимается не преодолнною трудностію, которой онъ въ восхищеніи своемъ не примчаетъ, а точнымъ изображеніемъ страстей человческихъ, которыя, представляя ему картину собственнаго его сердца, производятъ въ дш его сожалніе къ страждущей добродтетели и страхъ, чтобы неприключилось ея того бдствія, которое сочинитель заставляетъ предчувствовать зрителя.
Высокія мысли, которыми восхищаемся мы въ стихотворцахъ, также не потеряютъ своей силы отъ прозы, извстныя слови: Гораціево — пустъ умретъ! Медеи — Я, Едипа — ахъ, я Едипъ! чмъ бы он не были выражены стихами, или прозою, все будутъ производить одинакое дйствіе.
Можетъ быть скажутъ, что стихи приличне достоинству трагедіи, но какъ стихи бываютъ различны для разныхъ родовъ сочиненій, такъ и проза: смотря по предмету, можетъ она содержать слогъ простой и высокій.
Трагическій писатель тогда достигнетъ своей цли, когда тронетъ зрителей и заставитъ ихъ думать, что они видятъ передъ собою настоящее происшествіе, для сего онъ долженъ представить имъ со всею истиною т страсти, которымъ они бываютъ подвержены, и т выраженія страстей, которыя зрителями были примнены въ другихъ, или самими испытаны: но стихотворный разговоръ въ трагедіи не нарушаетъ ли нкоторымъ образомъ очарованія зрителей, представляя имъ великую отдаленность отъ истиннаго разговора? Къ сожалнію не рдко случается и то, что сей стихотворный разговоръ еще боле удаляется отъ природы худымъ произношеніемъ актеровъ и актрисъ.
Хотя стихотворство и называется языкомъ боговъ, но ето выраженіе выдумано, мoжетъ быть, гордымъ стихотворцемъ, еслибы боги услышали сей языкъ отъ безчисленнаго множества стихотворцевъ, то онъ былъ бы полезенъ только Плутону, которой могъ бы заставлять гршниковъ говорить имъ! — Въ заключеніе можно сказать, что, судя по многимъ славнымъ писателямъ, видно, что и проза можетъ быть также благозвучна, сильна и приятна, и если хорошіе стихи въ семъ предмет имютъ передъ нею преимущество, то проза на своей сторон иметъ свободное, обильное и естественное выраженіе чувствованій и мыслей.
5 Декабря 1815.