Зачмъ омрачили торжество праздника свободы?
Зачмъ омрачили торжество праздника свободы?
Одна изъ жертвовательницъ на памятникъ Столыпину.
‘Киевлянинъ’, 18 марта 1917 года.
Зачем омрачили торжество праздника свободы?, Столыпин Петр Аркадьевич, Год: 1917
Время на прочтение: < 1 минуты
16 утромъ ярко засвтило солнце и сильне забилось сердце. Казалось, само небо радуется, глядя на обновленную Россію. Подъ такимъ впечатленіемъ, въ 8 часовъ утра была на улиц, гд еще боле сознавалось, что на землю снизошло царство правды. Кругомъ умиленно добрыя, счастливыя лица, порядокъ и желаніе дать дорогу, доказать, что вс равны. Въ такомъ свтломъ настроеніи подошла къ зданію думы и при вид того, что тамъ творилось съ памятникомъ Столыпину, положительно замерла отъ ужаса. Картину эту описывать не стану, такъ какъ со видлъ, вроятно, каждый житель Кіева, и думаю, что никогда ея не забудетъ, до того она шла вразрзъ съ общимъ настроеніемъ мира, братской любви и прощенія. Вс мы такъ радостно шли праздновать свободу и увидли зрлище насилія, поруганіе надъ памятникомъ, воздвигнутымъ на добровольныя пожертвованія народа. Во всхъ насъ развито убжденіе, что ‘мертвые сраму не имутъ’, а особенно жизнь свою положившіе за Родину. Пусть Столыпинъ былъ противныхъ намъ убжденій, но неужели мы теперь будемъ мстить мертвецамъ и неужели вс памятники, связанные съ прежнимъ государственнымъ строемъ, должны быть уничтожены? Вдь это вандализмъ, стыдъ и позоръ для культурнаго народа! А кром того, разв можно распоряжаться памятникомъ, на который граждане сами добровольно внесли свою лепту и памятникъ, такимъ образомъ, является собственностью жертвователей, фамиліи которыхъ еще вроятно сохранились въ газетахъ за 1911 годъ. Никто по мшаетъ теперь гражданамъ объявить подписку и собрать деньги на памятникъ Багрову, убійц Столыпину.
Эта месть во всякомъ случа была-бы благородне, чмъ издвательство надъ памятникомъ, а главное надъ той свободой убжденій, которую мы праздновали 16 марта. По крайней мр у меня при вид этого зрлища, изчезло свтлое настроеніе, больно сжалось сердце и мучительнымъ всталъ вопросъ, дйствительно ли пришла къ намъ свобода?