ВЗЯТІЕ ХИВЫ
И
ХИВИНСКАЯ ЭКСПЕДИЦІЯ 1873 ГОДА
ВЗЯТІЕ ХИВЫ
И
ХИВИНСКАЯ ЭКСПЕДИЦІЯ 1873 ГОДА
Матеріалы для исторіи похода.
——
——
——
Ф. Ловысевичъ.
‘Встник Европы’, No 12, 1873
Взятие Хивы и Хивинская экспедиция 1873 года, Лобысевич Федор Иванович, Год: 1873
Время на прочтение: 19 минут(ы)
Пока оренбургскій отрядъ, подъ начальствомъ ген. Веревкина, двигался по степямъ, и наконецъ, 25-го мая, достигъ г. Кошъ-Купыра, мангишлакскій отрядъ полк. Ломакина совершилъ благополучно переходъ отъ Ильтеидже на Итибай и оттуда, по полученному 6-го мая приказанію ген. Веревкина, на Кунградь, въ обходъ солончаковъ Барса-Кильмасъ, черезъ высохшій Айбугирскій заливъ.
Семидневный переходъ полк. Ломакина до Кунграда, посл чего мангишлакскій отрядъ соединился съ оренбургскими войсками 12-го и 14-го числа, можно назвать труднйшимъ изъ всего похода. Утомленные и безъ того уже почти 500-верстнымъ переходомъ, имя на пути всего пятъ дневокъ и длая, среднимъ числомъ, около 30-ти верстъ ежедневно, войска были, сверхъ того, подъ конецъ этого пути ослаблены еще дурной водой въ Табынъ-Су и Итыба, содержащей въ себ обильный растворъ глауберовой соли и большое количество извести, несмотря на все это, усиленный переходъ до Кунграда (250 верстъ, въ томъ числ 75 верстъ безъ воды), необходимый, чтобы оказать во-время отряду ген. Веревкина содйствіе, такъ какъ онъ одинъ находился въ ханств, совершенъ былъ блистательно: въ кунградскомъ лазарет оставлено было всего шесть человкъ заболвшихъ и около 20-ти человкъ съ потертыми ногами.
Въ Кунград изъ мангишлакскаго отряда оставлены были: горный взводъ, сборная сотня дагестанскаго конно-иррегулярнаго полка изъ наиболе побившихся коней, а также одинъ саперъ для указанія рабочимъ, какимъ образомъ привести въ оборонительное положеніе одно большое зданіе у Кунграда, предназначенное для помщенія кунградскаго гарнизона (одной роты и одной сотни оренбургскаго полной сотни и горнаго взвода кавказскаго отряда).
Присоединеніе кавказскаго отряда къ оренбургскому (кавалеріи 12-го, а пхоты 14-го числа) совершилось за Кунградомъ какъ нельзя боле кстати и вполн своевременно. Хивинскія войска, тысячъ до 10—12-ти, при 6-ти орудіяхъ, подъ, предводительствомъ высшихъ сановниковъ ханства (кушъ-беги, диванъ-беги, инака и мехтера), събиравшіяся встртить оренбургскія войска у канала Еарабайлы, при исток его изъ Аму-Дарьи, и выстроившія подл два укрпленныхъ лагеря, узнавъ о прибытіи кавказскихъ войскъ, очистили ихъ безъ выстрла.
Вступивъ въ предлы ханства, войска получили награду за понесенные труды при движеніи по пустын: они пришли въ восторгъ, когда издали увидли синеву надъ бывшимъ Айбугирскимъ заливомъ, она показала имъ, что недалеко осталось идти до страны населенной, обработанной и обильной водою. Ночевать пришлось на спуск съ Усть-Урта, безъ воды. Хотя въ этомъ залив была прсная вода и высохъ онъ лтъ десять тому назадъ, о чемъ можно судить по довольно толстому саксаулу, но въ найденныхъ глубокихъ колодцахъ вода оказалась до того соленою, что ее не могли пить даже лошади. Здсь ясно обнаружилось, что если бы войска продолжали наступать къ Айбугиру по прежнему маршруту, разсчитывая на воду въ Авъ-Чеганак, то жестоко ошиблись бы, такъ Какъ вс разсчеты основывались на прсной вод, которую полагали найти въ Айбугирскомъ залив. 12-го числа, посл мсячнаго похода, кавказцы увидли, наконецъ, впервые воду въ безчисленныхъ каналахъ, обработанныя поля и осдлыя жилища. Страна, въ которую вступали войска, представляла на каждомъ шагу образцовое земледліе, культурную обработку и орошеніе. Офицеры, бывавшіе за границей, сравнивали хивинскій оазисъ, по орошенію и обработк земли, съ сверной Италіей. Производительность и богатство занятаго войсками края такъ велики, что его можно назвать житницей хивинскаго ханства. Обезпеченіе мангишлакскаго отряда пшеничною мукою, рисомъ и джугары (послднею для лошадей вмсто ячменя) на продолжительное время, не представляло ни малйшаго затрудненія.
Такимъ образомъ, мангишлакскій отрядъ съ 14-го апрля, т.-е. со дня выступленія перваго эшелона изъ Киндерли, по 15-е мая включительно, сдлалъ до 700 верстъ. Независимо отъ этого, зимою настоящаго года, для сбора верблюдовъ, пройденъ былъ путь около 500 верстъ, и въ апрл, изъ Киндерли къ Барабугазу и къ Ченжиру, а также при слдованіи верблюдовъ изъ форта въ Киндерли, сдлано до 1040 верстъ. Всего пройдено войсками мангишлакскаго отряда въ этомъ году, до 15-го мая включительно, 2200 верстъ. Постоянные переходы не мене, среднимъ числомъ, 26 верстъ въ сутки, были и безъ того уже, сами по себ, велики, но трудность ихъ увеличивалась еще главнымъ образомъ отъ тропическихъ жаровъ и недостатка въ вод, въ особенности при движеніи отъ кол. Ильтеидже, причемъ, до самаго вступленія въ предлы хивинскаго ханства войска встрчали на пути только одиночные колодцы и притомъ чрезвычайно глубокіе (наименьшая глубина 12—15 саж., и два въ 30 саж.) и узкіе — діаметромъ отъ 1/2 до 3/4 арш. Напоить людей и животныхъ изъ этихъ колодцевъ было дло чрезвычайно трудное. При опусканіи нсколькихъ ведеръ вмст, веревки путались, ведра обрывались, приходилось опускать людей въ колодцы, чтобы достать ведра. Чтобы напоить отрядъ изъ трехъ ротъ пхоты изъ глубокаго колодца, требовалось отъ 15-ти до 20-ти часовъ. Такимъ образомъ, сдлавъ большой переходъ, люди не имли достаточнаго отдыха, приходилось иногда по утрамъ подавать повстку къ выступленію въ то время, когда люди еще ужинали. Въ довершеніе ко всему, вода оказывалась дурного качества или съ большою примсью извести (вода, которая только распаляла жажду, а не утоляла ее), или съ большимъ содержаніемъ глауберовой соли, отчего страдали диссентеріей не только вс безъ исключенія люди, но лошади и верблюды, или, наконецъ, съ примсью соли. Изъ одного колодца разъ вытащили предавшагося сильной гнилости барана.
Пройденный мангшилакскимъ отрядомъ путь казался киргизамъ, находившимся при отряд, до того труднымъ, что они были вполн уврены въ томъ, что войска по немъ не пройдутъ. Они думали, какъ сами впослдствіи говорили, что русскіе, придя въ Бишъ-Акты, или потомъ до Ильтеидже, построятъ крпость и уйдутъ домой. Только тогда, когда авангардная колонна дошла до Итыбая, сомннія киргизовъ кончились. Таково же, по всей вроятности, было убжденіе и хивинцевъ, чмъ и объясняется, что они не засыпали и не отравили на пути отряда ни одного колодца, чмъ могли бы поставить войска въ самое затруднительное положеніе.
25-го мая, соединенный оренбургскій отрядъ двинулся дале съ цлью подойти къ самымъ стнамъ Хивы.
Небольшой переходъ 26-го мая совершенъ былъ вполн спокойно. Отойдя верстъ восемь отъ ночлега, выбрано было удобное для стоянки и для обороны мсто у канала Хатыръ-Туть, въ ханскомъ саду Чанакчикъ, гд и расположенъ отрядъ, отъ котораго высланъ былъ авангардъ изъ двухъ сотенъ (1-я уральская и Сунженская), подъ начальствомъ подполковника Скобелева, на передовую позицію верстахъ въ двухъ отъ лагеря. Авангарду приказано было, въ случа встрчи съ непріятелемъ, оттснить его къ городу, но отнюдь не увлекаться преслдованіемъ. Но, прежде чмъ отрядъ усплъ окончательно расположиться лагеремъ, въ авангард послышались выстрлы и получено было донесеніе, что непріятелемъ произведено нападете, и что кавалерія главныхъ силъ съ ракетными командами направилась на выстрлы. Выславъ въ авангарду два конныя орудія и приказавъ пхот оставаться на мст, для защиты лагеря, ген. Веревкинъ поручилъ полк. Саранчову, для разъясненія дла, спшить къ авангарду, куда и самъ направился вслдъ затмъ. Полковникъ Саранчовъ засталъ непріятеля, въ значительныхъ силахъ, отступающимъ по направленію къ городу, почему, въ ожиданіи прибытія ген. Веревкина, остановилъ войска, выставилъ артиллерію на позицію и приказалъ ей открыть стрльбу. Подъхавъ въ это время къ авангарду, ген. Веревкинъ направилъ полк. Леонтьева съ двумя сотнями для преслдованія непріятеля, но убдившись, что поражаемый артиллерійскими выстрлами онъ обратился въ поспшное бгство, вскор приказалъ сотнямъ вернуться въ лагерь, оставивъ авангардъ, усиленный еще одною ротою Апшеронскаго полка, на передовой позиціи.
Утромъ, 27-го мая, густыя толпы непріятеля, пробравшись стороной вдали отъ авангарда, бросились на оба фланга лагернаго расположенія, напирая преимущественно на лвый флангъ, ближе къ которому, впереди лагеря, паслись верблюды. Караульные посты открыли пальбу, по которой войска были подняты на тревогу, между тмъ какъ толпы непріятеля ворвались въ верблюжій табунъ, стараясь его отогнать.
Въ это время, 1-я уральская и дагестанская сотни, при двухъ ракетныхъ станкахъ, оставивъ пхоту на передовой позиціи, двинулись влво и наскочили на непріятельскую пхоту, находившуюся, повидимому, въ резерв, и на значительную массу кавалеріи, которая, по отбитіи ея отъ лагеря, съ частью захваченныхъ верблюдовъ, спшила пробраться въ городъ. Быстро и ршительно пущенныя въ атаку, об сотня эти успли настигнуть непріятельскую конницу и ударили въ штыки, непріятель, бросивъ верблюдовъ, обратился въ бгство, но часть его была изрублена въ свалк, особенно удачно дйствовали въ этомъ случа дагестанцы.
Одновременно съ нападеніемъ на лвый флангъ, непріятель, въ незначительныхъ силахъ, показался изъ опушки кустовъ противъ праваго фланга лагернаго расположенія, но былъ вскор отогнанъ стрльбою пхотныхъ частей, оставшихся въ лагер.
Посл окончательнаго отраженія непріятеля, признавая дальнйшее преслдованіе его безполезнымъ, ген. Веревкинъ приказалъ отвести войска въ лагерь, оставивъ авангардъ изъ двухъ рогъ и двухъ сотенъ на мст, и поручивъ подполковнику Скобелеву, совмстно съ капитаномъ генеральнаго штаба Ивановымъ, въ тотъ же день произвести тщательную рекогносцировку мстности, въ разстояніи двухъ верстъ отъ передовой позиціи, съ тмъ, чтобы авангардъ къ ночи былъ переведенъ впередъ, если для этого выбрано будетъ удобное мсто. Порученіе это было исполнено вполн удачно, и авангардъ расположился на новой позиціи, верстахъ въ четырехъ отъ лагеря, чтобы ближайшимъ сосдствомъ въ непріятелю наиболе обезпечить спокойствіе войска на ночлег и при выступленіи на слдующій день, въ подкрпленіе ему, на разсвт, высланы были еще одна сотня и два конныя орудія. Какъ во время этой рекогносцировки) такъ и утромъ слдующаго дня, авангардъ имлъ незначительныя ‘тычки съ непріятелемъ.
Дйствія непріятеля въ теченіе 26-го и 27-го мая показывали, что смлость его увеличивается съ каждымъ днемъ, а между тмъ войска, утомленныя десятидневнымъ безостановочнымъ движеніемъ, въ постоянныхъ длахъ съ непріятелемъ, нуждались уже въ отдых, кром того, отвага непріятеля наводила также на мысль, что туркестанскія войска еще далеко отъ Хивы. Поэтому ген. Веревкинъ счелъ наиболе благоразумнымъ, выждавъ до полудня 28-го мая приказаній отъ ген. Кауфмана, въ 12 часовъ этого числа сняться съ позиціи, съ тмъ, чтобы оставивъ тяжести на авангардной позиціи, съ войсками подойти къ городу на дальность артиллерійскаго выстрла, и выбравъ удобное мсто, обстрлять городъ перекидными выстрлами изъ нарзныхъ орудій, чтобы тмъ подйствовать на духъ непріятеля, а между тмъ, воспользоваться этимъ случаемъ для ближайшей рекогносцировки окрестностей сверной части стны.
Войска были двинуты по дорог въ общей колонн, имя пхоту съ артиллеріей впереди, кавалерію сзади, обозъ съ самостоятельнымъ прикрытіемъ слдовалъ въ особой колонн. Подойдя къ позиціи, занимаемой авангардомъ (верстахъ въ четырехъ отъ города), обозъ съ своимъ прикрытіемъ былъ остановленъ,, авангардъ также оставленъ на позиціи, въ вид общаго резерва, войска же приняли вправо отъ дороги, гд было открытое мсто, позволявшее развернуть свободно наши силы. Какъ только голова отряда вышла на поляну, ограниченную слва садами, справа же песчаными барханами, и впереди ихъ болотомъ, передъ ними, изъ-за садовъ, стали показываться непріятельскіе всадники въ значительномъ числ. Построивъ войска въ боевой порядокъ, ген. Веревкинъ выдвинулъ взводъ пшей и дивизіонъ конной артиллеріи на позицію. Нсколько удачныхъ выстрловъ заставили непріятеля броситься частью къ городу, частью же вправо за болото, откуда онъ также былъ выбитъ тремя-четырьмя мткими гранатами.
Войска, между тмъ, продолжали наступленіе, принявъ снова влво, чтобы выдти на дорогу, кавалеріи приказано было держаться сзади, для прикрытія фланговъ. Непріятеля не было видно, не видно было также и города, закрытаго садами. Наконецъ, когда голова колонны вышла на большую дорогу, съ высоты кирпиче-обжигательной печи, въ разстояніи около 1200 саженъ отъ стны, изъ-за садовъ обнаружились минарета и башни Хивы, впереди, саженяхъ въ полутораста, находилась открытая поляна, удобная для расположенія батареи. Войска выстроены были въ окончательный боевой порядокъ и двинуты для занятія позиціи, но какъ только головныя части показались изъ-за стнъ, ограждавшихъ дорогу, послышалась сильная артиллерійская стрльба со стороны города, и ядра стали ложиться между рядами войскъ, вскор послышались фальконетные выстрлы и свистъ пуль. Приказавъ шести орудіямъ, находившимся въ 1-й линіи, сняться съ передковъ и открыть огонь, ген. Веревкинъ веллъ пхот продолжать наступленіе, принявъ вправо и влво, дабы не мшать дйствію орудій.
Посл нсколькихъ выстрловъ изъ орудій, непріятельскій артиллерійскій огонь ослаблъ, тогда приказано было артиллеріи продолжать наступленіе до новой позиціи.
Между тмъ пхотная цпь со своими резервами, двигаясь въ страшной пыли по лабиринту, образованному садами, строеніями, каменными стнками и канавами, попала подъ сильный непріятельскій огонь: ядра, фальконетная картечь и ружейныя пули, хотя мало дйствительныя, направлялись массой изъ садовъ и зданій, окружающихъ стну. Оказалось, что непріятельская батарея, дйствовавшая противъ отряда, расположена была вн городской * стны въ разстояніи не боле 200 саженъ отъ цпи. Не желая подвергать войска безполезной потер, ген. Веревкинъ приказалъ овладть батареею. Стоявшія въ первой линіи дв роты 2-го оренбургскаго и дв роты апшеронскаго баталіоновъ двинулись стремительно въ атаку.
Когда цпь находилась уже въ разстояніи 100 саж. отъ непріятельской батареи, слва изъ садовъ показалась толпа непріятельскихъ всадниковъ, устремившихся на нашъ лвый флангъ, почему было приказано пріостановить движеніе и направить огонь стрлковъ и казачьей ракетной команды навстрчу непріятеля. Толпы обратились въ бгство, роты же 2-го баталіона бросились снова на батарею. Но роты апшеронскаго полка, двигаясь безостановочно, уже успли ихъ предупредить: давъ нсколько залповъ по прикрытію, роты быстро овладли мостомъ и находящимися за нимъ орудіями, въ то время когда 2-й баталіонъ подходилъ въ мсту схватки {Вмст съ апшеронцами въ отбитіи орудія участвовать полувзводъ стрлковой рота 1-го баталіона, который при движеніи къ городу оставленъ былъ для осмотра одного подозрительнаго зданія, а затмъ двинулся на выстрлы.}. Между тмъ непріятель открылъ сильный ружейный и фальконетный огонь съ городской стны, тогда приказано было стрлкамъ 2-го баталіона залечь за канавой влво отъ моста, расположивъ резервы за закрытіями.
Пославъ приказаніе нашей батаре ускорить движеніе и нанять позицію у моста, генералъ Веревкинъ въ это время прибылъ на мсто боя. Получивъ донесеніе, что за каналомъ, ближе въ городской стн, расположено еще одно орудіе, ген. Веревкинъ далъ полковнику Ломакину разршеніе направить часть людей чрезъ мостъ, чтобы захватить его. Ширванскія роты овладли орудіемъ, но вывезти его не могли и, засвъ за закрытіями, поддерживали перестрлку. Эти атаки дали возможность разъяснить вполн положеніе наше относительно непріятеля и ознакомиться съ мстностью. Городская стна оказалась въ разстояніи 100 саж. отъ занятаго нами моста, для овладнія открытою силою она была малодоступна, тмъ боле, что такъ какъ штурма производить вовсе не предполагалось, то штурмовыя лстницы не были заготовлены, притомъ, отбитіемъ непріятельской батареи и изслдованіемъ мстности ген. Веревкинъ считалъ цль рекогносцировки боле чмъ достигнутою, и потому ршился: выставивъ батарею у моста, открыть сильный огонь по городу и воротамъ какъ для того, чтобы произвести должное впечатлніе, такъ и для того, чтобы подбить непріятельскія орудія и повредить стну и ворота, затмъ, подъ прикрытіемъ огня: батареи и стрлкововой цпи, залегшей за каналомъ, вывести людей изъ-за канала, и, наконецъ, выбравъ позицію въ ближайшемъ сосдств отъ города, но вн непріятельскихъ выстрловъ, отвести сюда войска, выставивъ впереди, подъ сильнымъ прикрытіемъ, мортирную батарею для бомбардированія города, съ тмъ чтобы, на другой день, если не послдуетъ мирныхъ заявленій, заложить ночью брешъ-батарею для производства обвала.
Но, не успвъ отдать всхъ соотвтствующихъ приказаній, ген. Веревкинъ былъ раненъ и принужденъ удалиться на перевязочный пунктъ, передавъ начальство надъ войсками начальнику штаба отряда полковнику Саранчову. Исполняя упомянутыя предположенія ген. Веревкина, полк. Саранчовъ выбралъ позицію для расположенія лагеря и батарей, бывшія въ резерв войска подъ начальствомъ подполк. Скобелева заняли позицію для прикрытія обратнаго движенія войска, части бывшія въ дл получили приказаніе отходить въ шахматномъ порядк, кавалерія, остановленная вн выстрловъ, прикрывала оба фланга, два изъ числа отбитыхъ орудій вывезены были подъ выстрлами изъ-за канала черезъ мостъ и взяты съ войсками, третье же, за невозможностью провезти его безъ большихъ потерь по узкому дефиле подъ ближайшимъ огнемъ со стнъ, оставлено было за каналомъ.
Но прежде чмъ войска успли сняться съ позиціи, а артиллерія превратить огонь, изъ города высланъ былъ главный ишанъ, для мирныхъ переговоровъ. Приказавъ прекратить огонь, полковникъ Саранчовъ заявилъ ему слдующія условія: 1) дйствія ваши превращаются на три часа, 2) по истеченіи ихъ изъ города должна выдти депутація почетныхъ лицъ и привести съ собою для выдачи, сколько успютъ собрать, орудій и другого оружія, 3) такъ какъ генералъ Веревкинъ не уполномоченъ прекратить совершенно военныя дйствія, то старшее въ город лицо немедленно должно отправиться къ генералу Кауфману за ршеніемъ его участи, 4) если, по истеченіи трехъ часовъ, не послдуетъ отвта, то городъ будетъ бомбардированъ.
Предложенія эти были одобрены ген. Веревкинымъ. Между тмъ войска были отведены на позицію, и немедленно приступлено было въ возведенію мортирной батареи.
По истеченіи назначеннаго срока, явился изъ Хивы новый посланецъ съ заявленіемъ, что въ город полнйшій безпорядокъ, что туркмены не слушаются хана (который, по его словамъ, былъ въ город {Ханъ со всми туркменами-іомудами и съ тми изъ своихъ приближенныхъ, которые были сторонниками войны съ нами, вышелъ изъ города во время самаго дла 28-го мая, жители не пустили его обратно въ городъ и онъ удалился съ воинственною партіею своею къ іомудамъ, гд и пробылъ по 1-е іюля.}, и что жители просятъ прекратить дйствія до утра, выстрлы, которые непріятель между тмъ производилъ по нашимъ работамъ, посланецъ объяснялъ также неповиновеніемъ туркменъ.
Видя въ этомъ обычную у азіатцевъ уловку затянуть дло, полк. Саранчовъ, съ разршенія ген. Веревкина, приказалъ открыть огонь съ мортирной батареи. Тотчасъ же снова явилась депутація съ просьбой отсрочки, но желая понудить непріятеля въ ршительной сдач, полк. Саранчовъ не превращалъ огня въ теченіи цлаго часа, и затмъ уже, уступая настоятельнымъ просьбамъ депутатовъ и общаніямъ, что ни одного выстрла не будетъ сдлано изъ города, далъ имъ снова отсрочку на три часа, съ тмъ, что при первомъ же выстрл со стны будетъ начато бомбардированіе.
Вскор посл этого, получено было отъ генерала Кауфмана предписаніе о прекращеніи огня, если непріятель стрлять не будетъ. Полковникъ Саранчовъ, оставивъ батареи и прикрытіе на позиціи въ полной готовности, отдалъ приказаніе, чтобы огонь былъ превращенъ и чтобы на случайные выстрлы, которые могутъ быть произведены со стны, наша артиллерія не отвчала. Ночь прошла спокойно, хотя непріятель продолжалъ изрдка безвредную стрльбу со стнъ и задлывалъ пробоины въ стнахъ и воротахъ.
Дло 28-го мая, стоившее, къ сожалнію многихъ жертвъ, хотя и искупленныхъ достигнутыми результатами, выказало доблестныя качества нашихъ войскъ и навело паническій ужасъ на непріятеля, по его собственному сознанію. Потери наши въ этотъ день составляютъ: два убитыхъ, и ранеными: начальникъ, отряда ген. Веревкинъ, пять штабъ и оберъ-офицеровъ, нижнихъ чиновъ 45, контужено: офицеровъ 4 и нижнихъ чиновъ 11.
Потери непріятеля, по слухамъ, весьма значительныя, съ точностью не могли быть приведены въ извстность. Во время дйствія подъ стнами города, туркменскія шайки, по обыкновенію, длали попытки на обозъ, но были отражены безъ всякой для насъ потери. На другой день, 29-го мая, часть войскъ обоихъ отрядовъ, при двухъ конныхъ орудіяхъ, отправлена были мимо города навстрчу войскъ туркестанскаго отряда, такъ какъ передвиженіе всего отряда при тогдашнемъ положеніи длъ и съ значительнымъ числомъ раненыхъ, признано было генераломъ Веревкинымъ невозможнымъ.
Еще прежде ген. Веревкину было извстно, что въ город происходитъ сильная борьба партій, что среди полнаго безначалія берутъ верхъ туркмены и другіе пришельцы, чуждые интересамъ города, и. что, за отъздомъ хана съ ближайшими къ нему лицами, власть его дяди Сеидъ-Эмиръ-Ульумара, заступившаго его мсто, не представляетъ достаточной гарантіи въ исполненіи принятыхъ имъ условій. Вмст съ тмъ, изъ авангарда получено было донесеніе, что непріятель готовится къ оборон: задлываетъ пробоины въ стнахъ и воротахъ, выставляетъ подбитыя орудія и не. превращаетъ огня съ крпостной стны. Поэтому, получивъ извстіе, что ген. Кауфманъ съ соединенными войсками всхъ трехъ отрядовъ въ тотъ же день предполагалъ вступить въ городъ, и предвидя возможность возникновенія въ немъ при этомъ безпорядковъ, генералъ Веревкинъ приказалъ овладть городскими стнами, въ случа, если бы это оказалось нужнымъ, для того, чтобы имть достаточную гарантію къ безпрепятственному занятію города.
Утромъ, 29-го іюня, приступлено было къ возведенію брешъ-батареи на два орудія, въ 250 шагахъ отъ городской стны’ Батарея окончена въ 10 часамъ утра, и вскор изъ нея былъ открытъ огонь. Посл 24 выстрловъ, въ стн и въ воротахъ удалось пробить отверстія, чрезъ которыя могли пролзать одиночные люди. Одновременно съ этимъ, дв роты, разсыпанныя по сторонамъ орудій, и мортирная батарея не допускали непріятеля производить изъ-за зубцовъ фальконетную стрльбу. Увидя пробоины въ воротахъ, подполковникъ Скобелевъ двинулъ на штурмъ 8-ю роту самарскаго и 4-ю роту оренбургскаго линейнаго баталіоновъ, которыя, пробжавъ подъ огнемъ непріятеля 250 шаговъ, вмигъ овладли валомъ, взявъ съ бою три орудія. Подполковникъ Скобелевъ первый пролзъ чрезъ пробоину, за нимъ состоявшій при немъ въ качеств его помощника, поручикъ графъ Шуваловъ, а за нимъ капитанъ Асевъ. Лишь только войска ворвались чрезъ пробоину, непріятель далъ по нимъ залпъ съ кладбища и бросился съ криками на выстраивавшуюся пхоту. Напоръ непріятеля былъ необыкновенно силенъ, и большинство нашихъ людей переранено въ эту минуту. Между тмъ, посл чрезвычайныхъ усилій, удалось выломать ворота, и въ городъ введенъ былъ артиллерійскій взводъ, стрлковая рота 1-го линейнаго баталіона была направлена влво отъ воротъ на мазарки, 1-я же рота 2-го баталіона вправо отъ воротъ, гд и было взято еще одно орудіе. Самарская же и 4-я рота 2-го баталіона, очистивъ впереди лежавшую мстность отъ непріятельскихъ стрлковъ, двинулись къ арыку, что позади городскихъ воротъ саженяхъ въ 30-ти, куда вскор прибылъ и артиллерійскій взводъ. Здсь произведено было нсколько картечныхъ выстрловъ и пущены дв ракеты для очищенія улицъ отъ стрлявшихъ по войскамъ вооруженныхъ кучекъ. Въ это время получено было приказаніе генерала Кауфмана пріостановить военныя дйствія.
Потери наши въ этотъ день состояли: ранеными оберъ-офицеровъ 1 и 10 рядовыхъ, изъ нихъ три тяжело.
Чтобы объяснить, что именно побудило главнаго начальника экспедиціонныхъ силъ прекратить военныя дйствія противъ столицы ханства, мы должны обратиться къ тому, что происходило въ туркестанскомъ отряд.
Расположившись на позиціи между Шейхъ-арыкомъ и Хазараспомъ, туркестанскій отрядъ простоялъ на ней 24-е, 25-е и 26-е мая. Въ эти дни сформированъ былъ арбяной обозъ слишкомъ въ 500 арбъ, а 27-го числа, утромъ, туркестанскія войска, въ состав 12-ти ротъ, 12 орудій и 3-хъ сотенъ, съ ракетнымъ дивизіономъ направились чрезъ Хазараспъ по дорог въ Хив.
Переходъ къ этому городу, въ 68 верстъ, отрядъ сдлалъ въ теченіи 27-го и 28-го чиселъ, и въ 8 часовъ утра, 29-го мая, остановился въ 2-хъ верстахъ отъ городской стны. Весь путь туркестанскихъ войскъ до Хивы былъ очищенъ отъ непріятеля и отрядъ прослдовалъ это разстояніе безъ’ выстрла. Кишлаки и поселки, по выход войскъ изъ района гор. Хазараспа, на разстояніи 40 верстъ до Хивы, были пусты и брошены жителями, которые вс, съ семьями, и имуществомъ, были стянута въ Хиву.
Наканун выступленія войскъ изъ-подъ Хазараспа, 26-го мая, къ генералу Кауфману явился опять посланецъ съ письмомъ отъ хана, въ которомъ Сеидъ-Мухамедъ-Рахимъ-Ханъ, повторяя прежнія заявленія о своей дружб и расположеніи, о томъ, что онъ уже исполнилъ вс требованія о высылк бывшихъ въ плну въ Хив русскихъ, и потому не понимаетъ, зачмъ русскіе вступили въ его владнія съ трехъ сторонъ, просилъ ген. Кауфмана остановить движеніе впередъ войскъ, отойти назадъ и выяснить свои требованія и условія мира.
Оставивъ это письмо безъ отвта, ген. Кауфманъ приказалъ посланцу хать обратно въ Хиву и объявить хану на словахъ, что движенія войскъ онъ не остановить, а переговоры съ нимъ будетъ вести въ Хив.
Одновременно съ прибытіемъ этого посланца ген. Кауфманъ получилъ донесеніе отъ ген. Веревкина, что, убдившись изъ достоврныхъ свдній о занятіи туркестанскими войсками Хазараспа, онъ измнилъ направленіе движенія ввренныхъ ему войскъ оренбургскаго и мангишлакскаго отрядовъ, и вмсто Новаго-Ургенча двинулся отъ Мангыта чрезъ Китай, Гурленъ, каналъ Клычъ-псазъ-бай, Кятъ и Кошъ-Купырь, къ Хив.
На послднемъ ночлег туркестанскаго отряда предъ Хивою, вечеромъ 28-го мая, къ ген. Кауфману въ лагерь у Анги-арыка явился новый посланный отъ хана, двоюродный братъ его, инакъ Иртазали-ханъ. Онъ представилъ новое письмо отъ Сеидъ-Рахимхана, гд ханъ, объявляя себя сдающимся со всмъ ханствомъ Блому Царю, уполномочивалъ родственника своего инака Иртазали выслушать отъ ген. Кауфмана вс условія мира и требованія, и представить по нимъ соотвтствующіе отвты.
На словахъ посланецъ передалъ просьбу хана приказать ген. Веревкину, подшедшему уже съ войсками къ Хив и открывшему по городу канонаду, превратить стрльбу, такъ какъ ханъ передаетъ себя, гор. Хиву и все ханство на милосердіе Государя Императора и проситъ милости и прощенія.
Объявивъ посланному, что заявленіе нашихъ требованій и условія мира онъ желаетъ лично передать хану, а потому и проситъ его, со свитою въ 100 человкъ, выхать къ нему навстрчу, утромъ 29-го мая, когда туркестанскія войска будутъ подходитъ къ Хив, генералъ-адъютантъ фонъ-Кауфманъ вмст съ тмъ передалъ инаку Иртазали, для отправки въ оренбургскій отрядъ, предписаніе ген. Веревкину, гд сообщалось ему о заявленіи хама и предлагалось ему прекратить пальбу по городу и не открывать огня, если по его отряду не будутъ стрлять изъ города. На подтвержденія командующаго войсками, что въ силу посылаемаго съ нимъ ген. Веревкину предписанія онъ прекратитъ пальбу, съ тмъ чтобы и изъ города не стрляли по нашимъ войскамъ, инакъ уврялъ, что ханъ ршительно прикажетъ своимъ войскамъ превратить враждебныя противъ насъ дйствія, но что онъ не ручается и не увренъ, чтобы находящіеся въ полчищахъ хана туркмены-іомуды послушались, въ данномъ случа, приказанія хана, что очень можетъ быть, что іомуды будутъ продолжать свои нападенія на отрядъ генералъ-лейтенанта Веревкина и стрлять но нашимъ войскамъ изъ города. Предложивъ инаку убдить хана принять вс зависящія отъ него мры, чтобы этого не было и чтобы онъ заставилъ іомудовъ повиноваться, ген. Кауфманъ приказалъ посланцу хать въ Хиву и передать сказанное хану.
На разсвт, 29-го мая, туркестанскій отрядъ выступилъ съ бивака у Янги-арыва, и около 8-ми часовъ утра вошелъ въ районъ садовъ, непосредственно прилегающихъ къ стн Хивы. Генералъ Кауфманъ встрченъ былъ здсь выхавшими изъ города высшими сановниками ханства: Сеидъ-Эмиръ-Уль-Умаромъ, дядею хана (второе посл хана лицо), среднимъ братомъ хана, Ата-Джаномъ, инакомъ Иртазали (двоюродный братъ хана), прізжавшимъ къ нему наканун, и другими почетными лицами, со свитою. Они явились съ подарками и съ заявленіемъ, что такъ какъ ханъ, не выждавъ наканун его отвта, выхалъ съ іонудажи и съ нсколькими приближенными, въ томъ числ съ диванъ-беги Мать-Мурадомъ, изъ города въ сторону, откуда дйствовалъ отрядъ ген. Веревкина, и затмъ уже не возвращался въ него, то жители города, освободивъ бывшаго арестованнымъ ханомъ въ теченіи семи хсяцовъ, средняго брата его Ата-Джана, провозгласили его ханомъ подъ регентствомъ дяди и тестя бывшаго хана Сеидъ-Эмиръ-Уль-Умара. Это — слабый старикъ, за 70 уже лтъ, еще при отц настоящаго хана и во все время правленія Сеидъ-Мухамедъ-Рахимъ-Хана, онъ былъ всегда представителемъ мирной партіи въ Хив, настаивавшей у хана на необходимости жить въ добрыхъ сосдскихъ отношеніяхъ съ Россіею, вслдствіе этого онъ былъ постояннымъ врагомъ ближайшему совтнику и любимцу хана, диванъ-беги Мать-Мураду, который, напротивъ, всегда, и въ послднее время въ особенности, подстрекалъ хана на враждебныя дйствія противъ Россіи. Поэтому, Сеидъ-Эмиръ-Уль-Умара, особенно въ послднее время, былъ у хана въ большой немилости. Теперь этотъ старикъ, здоровье котораго разрушено опіумомъ и хашишемъ, лишенъ всякаго значенія, хотя и пользуется въ народ почетомъ и уваженіемъ и, главнымъ образомъ, за его мирное настроеніе по отношенію къ русскимъ.
Въ то время, какъ ген. Кауфманъ велъ переговоры съ выхавшею ему навстрчу депутаціею отъ города, состоявшею изъ поименованныхъ выше лицъ и присоединившагося еще къ нимъ диванъ-беги Мать-Ніяза, въ сторон, гд расположенъ былъ отрядъ ген. Веревкина, снова послышалась орудійная и оружейная перестрлка. Находя нужнымъ остановить военныя дйствія кавказскаго и оренбургскаго отрядовъ, такъ какъ хана съ Мать-Мурадомъ и іомудами, которые собственно и составляли воинственную партію въ город, уже не было въ немъ, ген. Кауфманъ тотчасъ же послалъ ген. Веревкину приказаніе прекратить огонь, такъ какъ городъ, въ лиц явившихся его представителей и уполномоченныхъ, сдавался безусловно и отворялъ войскамъ ворота. Вскор канонада прекратилась и ген. Кауфманъ отдалъ приказанія о вступленіи въ Хиву соединенныхъ войскъ отъ трехъ отрядовъ: оренбургскаго, кавказскаго (мангишлакскаго) и туркестанскаго. Въ исполненіе его предписанія, посланнаго наканун, 28-го мая, съ бивака у Янги-Арыка, ген. Веревкинъ для возстановленія связи между туркестанскими и подчиненными ему войсками, выслалъ къ мосту Сарра-Кутукъ на Палванъ-Арык дв роты, два конныя орудія и четыре сотни подъ начальствомъ полк. Саранчова, самъ же, вслдствіе своей раны, не могъ выхать въ ген. Кауфману навстрчу съ этимъ отрядомъ, и оставался у себя въ лагер.
Въ 2 часа дня, 29-го мая, войска туркестанскія (7 1/2 ротъ, 8 орудій, три сотни), оренбургскія (одна рота и дв сотни) и кавказскія (рота ширванскаго полка, сотня линейныхъ казаковъ и сотня конно-мусульманскаго иррегулярнаго полка), подъ общимъ начальствомъ начальника туркестанскаго отряда, генералъ-майора Головачева, торжественно, подъ звуки музыки ширванскаго полка, вошли въ гор. Хиву.
Занявъ карауломъ дворецъ хана и поставивъ часовыхъ для охраны части невывезеннаго ханомъ имущества и гарема, въ которомъ оставалось еще ханское семейство, генералъ Кауфманъ пробылъ во дворц около двухъ часовъ, принимая разныя депутаціи отъ жителей города, торговцевъ, нкоторыхъ служащихъ лицъ, и затмъ отправился съ своимъ конвоемъ чрезъ городъ въ противоположныя хазараспскимъ, сверныя, шахъ-абатскія ворота, которыя къ этому времени уже были заняты отрядомъ отъ кавказскихъ и оренбургскихъ войскъ. Чрезъ эти ворота генералъ-адъютантъ фонъ-Кауфманъ прохалъ въ лагерь соединенныхъ оренбургскаго и мангшилакскаго отрядовъ, гд осмотрлъ войска и ихъ расположеніе и постилъ раненыхъ и больныхъ. Войска подъ начальствомъ генералъ-майора Головачева, вошедшія въ городъ, занимали его 30-го, 31-го мая и 1-го іюня, и утромъ 2-го іюня перешли въ свои лагери, оставивъ въ город занятыми только хазараспскія, шахъ-абатскія и крпостныя ворота. 30-го мая, въ день годовщины рожденія императора Петра -го, отслушавъ утромъ, въ войскахъ оренбургскаго и кавказскаго отрядовъ, молебствіе за здравіе Государя Императора и панихиду за упокой Петра -го и сподвижниковъ, убитыхъ въ войн съ Хивою, командующій войсками отправился по дорог вдоль Полванъ-арыка, вн городской стны, и выбралъ вблизи хазараспской дороги мсто подъ лагерь туркестанскихъ войскъ Оренбургскій отрядъ оставленъ былъ въ прежнемъ своемъ расположеніи на шахъ-абатской дорог, а кавказскія войска переведены въ центральное расположеніе между туркестанскимъ и оренбургскимъ отрядами, на дорог изъ Хивы въ Новый Ургенчъ.
Общее смятеніе, неурядицы и безпорядокъ въ ханств и въ Хив, вызванныя и произведенныя военными дйствіями, начали понемногу улегаться. Жители города и окрестностей стали возвращаться въ свои дома, собирать свое имущество и приступали къ работамъ. Базаръ, лавки и торговля въ город были открыты въ первый же день занятія города войсками. Приказомъ отъ 2-го іюня, генералъ Кауфманъ запретилъ войскамъ всякія фуражировки, все необходимое для нихъ пріобртается отъ жителей и на городскомъ базар за деньги. Депутаціямъ, являвшимся къ нему безпрерывно изъ разныхъ мстъ и городовъ ханства, генералъ Кауфманъ объявлялъ, чтобы населеніе жило мирно, спокойно, чтобы жители возвращались къ своимъ жилищамъ, имуществу, къ полянъ и спокойно занимались ддомъ. Именемъ Государя Императора, генералъ Кауфманъ объявилъ также всему населенію ханства милосердіе Его Императорскаго Величества, съ непремннымъ условіемъ мирной жизни и занятія дломъ и полевыми работами.
О хан, между тмъ, опредленныхъ свдній, гд онъ находится и куда скрылся, сначала не было никакихъ. Извстно было только, что онъ находится у іомудовъ, которые, будто бы, собираются въ значительномъ числ около Базавата и Татауса, чтобы подъ начальствомъ хана продолжать, во чтобы то ни стало, борьбу съ нами. Не довряя вполн этимъ слухамъ, генералъ Кауфманъ ршился самъ написать хану письмо, въ которомъ совтовалъ хану явиться къ нему. Письмо это было послано утромъ 1-го іюня, а 2-го числа, вечеромъ, ханъ, не зазжая въ Хиву, прямо прибылъ въ лагерь туркестанскаго отряда и топчась же представился командующему войсками.
Генералъ Кауфманъ принялъ хана съ подобающимъ его сану почетомъ, и допустилъ его въ управленію страною. Изъ лицъ, имвшихъ вліяніе на веденіе длъ въ ханств, генералъ Кауфманъ назначилъ въ совтъ управленія диванъ-беги Мать-Ніаза, который одинъ изъ всхъ бывшихъ ближайшихъ совтниковъ хана обратилъ на себя вниманіе умомъ, пониманіемъ и врною оцнкою совершившихся событій, Мать-Ніазъ и въ населеніи пользуется почетомъ и уваженіемъ. Онъ представился генералу Кауфману еще до вступленія войскъ въ Хиву и до возвращенія хана, все трудное, смутное время, когда жители города были въ сильно напряженномъ состояніи, и не могли еще опомниться отъ постигшей ихъ катастрофы, Мать-Ніазъ былъ единственный разумный человкъ изъ всхъ приближенныхъ хана, съ которымъ можно было имть дло и который помогъ до нкоторой степени успокоить населеніе.
Войска трехъ отрядовъ: туркестанскаго, оренбургскаго и кавказскаго, расположены были, какъ выше сказано, тремя лагерями съ сверной и восточной стороны Хивы, вн городской стны, въ садахъ, на трехъ смежныхъ дорогахъ: туркестанскій — на хазаръ-асиской и ханкинской, кавказскій — на новоургенчской, и оренбургскій — на шахъ-абатской или казаватской дорог.
Общій видъ войскъ, ихъ настроеніе, санитарная часть — не оставляли желать ничего лучшаго. Больныхъ во всхъ трехъ отрядахъ было очень немного, войска были веселы и бодры, какъ будто и не длали но тысяч слишкомъ верстъ неимоврно труднаго, до сихъ поръ небывалаго въ Средней Азіи похода.
Однимъ изъ первыхъ и важнйшихъ вопросовъ, представлявшихся для разршенія по вступленіи русскихъ войскъ въ территорію хивинскаго ханства, былъ вопросъ о рабств, такъ какъ, съ одной стороны, полагалось, что наше достоинство не допускало невольничества и торга людьми въ стран, занятой нашими войсками, съ другой стороны, не только сами рабы-иранцы ждали отъ русскихъ себ свободы невозвращенія на родину, но повсемстно, въ средней Азіи, было убжденіе, что если русскіе явятся въ Хиву, то рабство должно прекратиться.
Поэтому, когда ханъ былъ возстановленъ въ своемъ званіи, признано было необходимымъ немедленно обсудить этотъ вопросъ, чтобы онъ могъ быть окончательно разршенъ до оставленія Хивы главнымъ начальникомъ экспедиціонныхъ войскъ. Ршеніе этого вопроса становилось тмъ боле настоятельнымъ, что рабы, бжившіе уже отъ своихъ хозяевъ,— а такихъ было очень много, начинали производить грабежи и разбои, а сами хозяева, боясь лишиться своихъ рабовъ, хотли привести ихъ къ повиновенію самими жестокими мрами наказанія.
11-го іюня, генералъ Кауфманъ, пригласивъ къ себ хана, подробно разъяснилъ ему необходимость освобожденія невольниковъ въ его владніяхъ. Ханъ, посл нкоторыхъ колебаній, согласился съ доводами командующаго войсками и вмст съ тмъ просилъ ускорить это дло, чтобы покончить съ нимъ, пока войска наши будутъ оставаться въ предлахъ ханства. На слдующій день, въ присутствіи хана, состоялось постановленіе совта управленія, утвержденное генераломъ Кауфманомъ, въ силу котораго провозглашено было безусловное освобожденіе рабовъ и установленъ порядокъ отправленія ихъ на родину.
Такъ увнчались полнымъ успхомъ полуторавковыя усилія Россіи обезпечить спокойствіе нашей степи до самыхъ крайнихъ ея предловъ. Трудно, конечно, сказать, чтобы паденіе Хивы принесло намъ какія-либо особыя прямыя матеріальныя выгоды: освобожденіе нашихъ плнныхъ и уничтоженіе рабства, и то нравственное вліяніе, какое произведено паденіемъ Хивы во всемъ населеніи Средней Азіи — вотъ, пока несомннные и осязательные факты, которые безъ сомннія повлекутъ за собой въ будущемъ обширныя послдствія, и мы будемъ современемъ вознаграждены за пожертвованія, неизбжныя въ предпріятіяхъ такого рода {Расходы по снабженію собственно оренбургскаго экспедиціоннаго отряда продовольствіемъ и перевозочными средствами, со дня командированія до возвращенія на Оренбургскую линію, исчисляются въ 1.423.735 руб. (Въ эту же сумму входятъ расходы на заготовленіе въ Иргиз и отправленіе на Ургу мсячнаго запаса продовольственныхъ припасовъ и фуража для войскъ мангишлакскаго отряда). Главные расходы были произведены за перевозку путевого довольствія и другихъ тяжестей, перевозку нижнихъ чиновъ и содержаніе при отряд верблюдовъ — 858,478 руб. Продовольственныхъ припасовъ было заготовлено на весь отрядъ со дня выхода съ линіи и до возвращенія всего:
Муки — 525 четвертей по 7 руб. 84 коп.
Сухарей — 6928 ‘ отъ 7 ‘ 17 до 9 р. 84 к.
Крупъ — 1291 ‘ ‘ 9 ‘ 20 ‘ 11 ‘ 65 ‘
Овса — 24,925 ‘ 3 ‘ 72 ‘ ‘ 5, 45 ‘
Весь расходъ на заготовленіе всего этого составлялъ — 181,003 р. 59 к.
На приварочное довольствіе, по 6 3/4 к. въ день на человка, на все число людей по 1-е октября отпущено — 51,698 ‘ 11 ‘
На довольствіе винными порціями, чаемъ, капустой и за перевозку консервовъ отпущено всего, тоже по 1-е октября — 15,461 ‘ 81 ‘
На довольствіе лошадей сномъ въ мстностяхъ, гд таковое окажется возможнымъ пріобрсти покупкою, было отпущено примрно — 41,322 ‘ — ‘
На денежные и натуральные раціоны офицерамъ — 31,250 ‘ — ‘
На экстраординарные расходы отпущено начальнику отряда — 25,000 ‘ — ‘
Перевозочныя средства всего этого составляли верблюды, которыхъ всего находилось въ движенія до 10 т. штукъ.}.
Оренбургъ.