Взгляд на происшествия 1804 года
Взгляд на происшествия 1804 года
——
Взгляд на происшествия 1804 года, Каченовский Михаил Трофимович, Год: 1805
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Прошедший год останется достопамятным в летописях мира, не войной, но тихою кончиною Французской республики. В то самое время, когда завистники славы и могущества г-на Бонапарте острили кинжалы для его погубления, Фортуна воздвигала престол своему любимцу на развалинах храма мнимой свободы. Кто мог надеяться, чтобы необузданная вольность и строгий деспотизм, нечестие и набожность — вещи диаметрально противоположные, и по общему порядку обыкновенно разделяемые целыми столетиями одни от других — сблизились между собою так, что наблюдатель едва видел небольшой промежуток между ними? Ни сильное влияние первого консула на южную Европу, ни удачное преодоление препон в его намерениях, ниже наконец бракосочетание вдовы генерала Леклера (сестры Наполеоновой) с принцем Боргезе, не подавали причин догадываться, что г. Бонапарте так поспешно облечется в порфиру Бурбонов, между тем, как Бурбоны почитают Францию своим достоянием и вопиют против хищения нового властелина. Но судьбе угодно было изумить самых тонких политиков, Карно, один Карно, известный по Истории революционной, отважился явно не соглашаться с предложением гражданина Кюре о поднесении первому консулу верховной, неограниченной власти, он смело доказывал, что ‘страх господствует над умами и мнениями, что свобода книгопечатания умышленно уничтожена, что адресы о наследственном императорском достоинстве присылаются только от чиновных людей, не от народа, и что они написаны по действию самого правительства. Тщетно! Трибунал препроводил в блюстительный сенат свое определение, и 4-й день мая ознаменован происшествием, от которого зависит судьба многих миллионов. Притеснение ганноверцев и вообще южной Германии, арестование и казнь дюка Энгиенского, насильственное увлечение английского поверенного в делах, г-на Румбольда, из вольной области, нарушение договоров и постановлений — вот пятна, на которые беспристрастный дееписатель должен будет указать потомству в изображении Наполеоновой жизни, он заметит, что в девятнадцатом столетии, в отечестве Фенелонов и Расинов, под влиянием правительства говорили и писали, что ‘математика иссушает сердце, медицина есть наука обмана, физика и химия ведут к безбожию, стихотворство есть припадок праздных голов, красноречие — рычаг для опровержения государств, словом, что изящные науки суть ремесла, совсем ненужные в обществе’. — Военные происшествия минувшего года были неважны, время протекло в бесполезных приготовлениях к высадке, предпринимаемой на счет американского золота, которым Испания и Португалия купили у Бонапарте дозволение не вмешиваться в войну с англичанами. Франция лишилась, и может быть навсегда, Сент-Домингской своей колонии, доставшейся гаитскому генералу Дессалину, потеряла шесть тысяч своего войска, взятого в плен англичанами под стенами Капа: но сей урон ничего не значит. Благодаря робкому духу соседей, многочисленные Наполеоновы ополченцы не имели недостатка в своем содержании. Голландия, прежде сильная и богатая, уже десять лет стонет под железным скипетром своих союзников, ее скорее можно назвать французскою провинциею, нежели отделенною республикою, прокормление французских войск и, что гораздо важнее, упадок внешней торговли от недостатка средств вести ее с пользою для республики угрожают Голландии участью Венеции. Директория увидела потребность в новой конституции, приступила к сочинению плана предполагаемых перемен, но кто поручится, что сии перемены будут иметь целью существенную пользу Батавии, а не Франции? Известно, что г. Бонапарте вместе с Шиммельпеннинком пишут новые законы. — Королевства Неаполитанское и Этрурийское оставались по прежнему занятыми французским войском, с тою только разницею, что в течение минувшего года число гостей сих втрое прибавилось. Папа более, нежели все прочие итальянские государи, пользовался уважением г-на Бонапарте и сберег Церковную область от французского ига — причина очевидна.
С увеличение силы г-на Бонапарте и его влияния на Немецкую империю, власть римского императора приметным образом уменьшилась. Люнельвильский мир положил основание сей чудесной перемене, а восприятие г-м Бонапарте нового сана подало Францу II-му повод утвердить в доме своем наследственное императорское достоинство. Римский император видел, что правами его титула пользуется другой и захотел лучше быть настоящим императором в своем владении, нежели титулярным над областями, ему не принадлежащими. Не ошибемся, если скажем, что Германия ожидает новой для себя конституции. В минувшем году Пруссия прославилась своим нейтралитетом, в то время, когда по всем вероятностям надлежало бы взять какую-нибудь сторону, Эльба и Везер оставались в блокаде, рыцарству возвращены права его — сим ограничиваются известия о достопамятностях Германии.
Обратив взоры на происшествия Британии, увидим, что обладатели морей отличились патриотическими пожертвованиями и приготовлениями к отражению страшного неприятеля. Но ни победы их над маратами, ни овладение французскими кораблями в Вест-Индии, ничто не может сравниться с достопамятностью эпохи вступления в министерство знаменитого Питта, сего гения политики, который четыре года отдыхал на лаврах своих, после семнадцатилетнего управления кормилом государства. Никогда польза Англии не имела столь необходимой нужды в сей спасительной перемене. Соединенные партии Фоксова, Гренвилева и Питтова уничтожали все усилия прежнего министерства, Аддингтон должен был уступить место великому своему преемнику. Составленная Питтом государственная администрация состоит из следующих особ: лорда Мельвиля (Дундаса), первого лорда адмиралтейства, лорда Гарровби, статс-секретаря внешних дел, лорда Гакесбури, статс-секретаря внутренних дел, и лорда Камдена, военного министра.
Турция представляла позорище ужасных междоусобий. Порта, помирившись с беспокойным Пасваном, не утвердила тишины в империи. Кроме бунтов в Ромелии, деи, тиранствовавшие в Белграде, возбудили ненависть в кротких сербах, и Черный Георг скоро дал почувствовать туркам, что не должно народов побежденных доводить до отчаяния. Но политика дивана имеет свои особенные правила, возмущения не страшны для нее. Паша собирает сильное войско, идет против своего соседа, грабит провинции — какая нужда! Порта ведет переговоры с обоими мятежниками и хитростью старается ослабить обе стороны. Древние цари персидские воспламеняли огонь раздора между малыми Греческими республиками, и таким образом препятствовали соединиться им против общего неприятеля, Порта действует по тем же правилам, с тою только разницею, что греки были явные неприятели персов, а паши суть — подданные султана. Так Джезар, известный паша акрский, враг дивана, был послан в Египет губернатором именно с тем намерением, чтобы запутать его в войну с беями, старинными неприятелями же Оттоманской Порты. По крайней мере Селим III имел то утешение, что вгаабисы прогнаны во внутренность Аравии, страшные их ополчения рассыпаны, и сам предводитель, глава новой веры, лишен жизни от руки убийцы. Несмотря на то, турки должны еще страшиться сих фанатиков.
Нельзя без содрогания говорить о бедственном положении Испании. Заплатив Франции многие миллионы за дозволение пользоваться миром, она не купили мира, война кровопролитная угрожает сему королевству, терпящему недостаток в хлебе, и опустошенному заразою, землетрясением и бунтами. Взглянем на Север, и там движение войск предвещает бурю. Нет! Сии приготовления имеют целью счастье народов, защиту прав их и восстановление государств, клонящихся к падению. Россия, Дания и Швеция под эгидою мудрых монархов своих наслаждаются изобилием и всеми выгодами гражданской свободы. Германия видела в человеколюбивом Александре ревностного покровителя своей независимости, король сардинский на него одного возлагает надежду возвратить себе области, присвоенные властолюбивым утеснителем, Фердинанд IV в обладателе полсвета чтит бескорыстного защитителя достоинства своей короны, Ионийская республика, осеняемая крылом орла северного, не боится угроз от Юга и не завидует никакому народу. Пусть потребуют от нас доказательств благосостояния нашего отечества, пусть спросят, чем славен для нас год протекший, мы укажем на обширные поля, населенные народами, пришедшими из стран далеких, от берегов Рейна и Дуная, на трофеи, принесенные победоносными российскими героями, возвратившимися из Персиды, на житницы наши, наполненные плодами сельского трудолюбия, на гавани, покрытые кораблями, на храмы, посвященные парнасским богиням, укажем на светлые взоры, на веселые лица наших сограждан — и завистники онемеют.
Взгляд на произшествия 1804 го года: [Полит. обзор] / [Пер. М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.19, N 1. — С.65-73.