Выписки изъ путешествія въ восточную Индію, на острова Филиппинскіе и въ Китай (*).
——
Выписки из путешествия в восточную Индию, на острова Филиппинские и в Китай, Сент-Круа Карломан-Луи-Франсуа-Фели, Год: 1808
Время на прочтение: 7 минут(ы)
(*) Сія книга вышла недавно въ Париж. Титулъ ея: Voyage commercial et politique aux Indes Orientales, aux оles Philippines, a lа Chine, par М. Felix Renouarel de Sainte-Croix-Trois volumes in 8.
Многіе наиболе читать любятъ описанія путешествій, можетъ быть потому что въ нихъ находятъ приятныя картины для своего воображенія, или что желаютъ знать о законахъ, нравахъ и обычаяхъ разныхъ народовъ, или наконецъ ищутъ удовлетворительныхъ подробностей, относящихся до землепашества, до мореплаванія и торговли. По всмъ симъ отношеніямъ путешествіе г-на Сентъ-Кроа есть книга весьма любопытная. Сочинитель смотрлъ на предметы хладнокровно, писалъ безъ предразсудковъ, и слдствія наблюденій своихъ поврялъ на вскахъ безпристрастія.
Г. Сентъ-Кроа отправился изъ Бреста 1803 года, вмст съ ескадрою, отплывшею тогда для принятія отданныхъ обратно, по сил Амьенскаго договора, Французскихъ селеній въ Бенгал, и на берегахъ Коромандельскомъ и Малабарскомъ. Ескадра состояла подъ начальствомъ Контръ-Адмирала Линуа, а находившіяся на ней сухопутныя войска (1525 человк) вврены были Генералу Декеню, которой тогда же наименованъ главнымъ начальникомъ всхъ заведеній, лежащихъ на восточной сторон отъ Мыса доброй надежды.
Извстно, что Англичане скоро возобновили войну и не отдали Французамъ ихъ колоніи. Сентъ-Кроа ступивши на берег Индіи, вдругъ увидлъ себя въ плну у Англичанъ. Чтобы нсколько облегчить свое состояніе и разогнать скуку, сочинитель нашъ ршился осматривать внутреннія области Индіи и описывать оныя.
Въ первыхъ письмахъ содержится описаніе Пондишери, торговыхъ отношеній сего мста и находящихся тамъ Французскихъ колоній, неостановимся надъ ними, а лучше предложимъ что-нибудь о странныхъ обыкновеніяхъ природныхъ жителей Индіи.
Изъ числа праздниковъ Индійскихъ, виднныхъ и описанныхъ сочинителемъ, первое мсто дадимъ такъ называемому празднику огня, которой отправляемъ былъ на равнин за четверть мили отъ Пондишери. Пусть пересказываете самъ сочинитель.
‘Праздникъ начался торжественнымъ шествіемъ отъ пагода до мста исполненія обрядовъ. Сперва явилась колесница, везомая набожными поклонниками, на ней была небольшая изъ земли сдланная статуя, а перед оною шли музыканты съ дьявольскими своими инструментами. Между ними и колесницею тащилось человк 25 святошъ, которые изъ усердія къ вр своей двадцать дней невыходили изъ пагода, постились, очищались омовеніями, и такимъ образомъ приготовились пройти по горящимъ угольямъ. Люди сіи были почти голые, только передникъ прикрывалъ наготу ихъ. На головахъ имли они внки изъ цвтовъ, а все тло ихъ, неискючая и лица, намазано было шафраномъ, и потому казалось отвратительнымъ. Въ рукахъ своихъ они имли нкоторое орудіе, похожее на кинжалъ, и служащее украшеніемъ при обрядахъ вры, на конц онаго былъ наткнутъ померанецъ.
‘На мст совершенія обрядовъ лежала полоса горящаго уголья, длиною около 50, а шириною въ 15 футовъ. На краю вырыли яму въ три фута глубиною, и налили въ нее воды. Въ нсколькихъ шагахъ оттуда поставили колесницу. Между тмъ пока происходили вс сіи приготовленія, усердные богомольцы стояли въ отдаленіи шаговъ на сто. Зная, что они должны были пройти по горящимъ угольямъ, я весьма хотлъ видть, не намазаны ли подошвы ихъ какимъ-либо предохранительнымъ отъ огня или уменьшающимъ боли составомъ, однакожъ я ничего не примтилъ. Въ Пондишери случалось мн слышать о томъ разныя мннія, но увряю, что на ногахъ богомольцовъ не было ни малйшаго признака, которой показывалъ бы какую-либо предосторожность.
‘Вс богомольцы изъявляли нетерпливое желаніе поскоре идти къ угольямъ, надлежало удерживать ихъ отъ того не весьма учтивымъ способомъ, а именно посредствомъ сильныхъ ударовъ тростью по праведнымъ спинамъ ихъ.
‘По изготовленіи всего нужнаго къ обряду богомольцы побжали прямо къ огню и потомъ весьма медленно прошли по угольямъ. Читая молитвы и непоказывая ниже малйшаго безпокойства. Нечувствительность ихъ я приписываю затверделости кожи. Они привыкли босыми ногами ходить по горячей земл и отъ того подошва ихъ сдлалась нечувствительною, у нкоторыхъ были на рукахъ маленькія дти. Думаю, что они не потерпли вовсе никакой боли, я слдовалъ за ними до самаго города Пондишери, и самъ видлъ, что они шли въ обратной путь точно такимъ порядкомъ, какъ и на мсто обрядовъ. Я забылъ сказать, что лишь только богомольцы сошли съ угольевъ, въ ту минуту народъ кинулся подбирать золу и натирать ею лобъ.’
Посл того слдуетъ описаніе Праздника воды, которой также достоинъ вниманія. Все дло состоитъ въ том, что брамы имли торжественное шествіе къ одному ближнему озеру и въ немъ купали своихъ идоловъ.
Обозрвши Пондишери и окрестности сего города, сочинитель отправился въ Мадрасъ, находящійся въ двадцати пяти миляхъ. Он приказалъ, по тамошнему обыкновенію, нести себя въ качалк. Способъ сей путешествовать не дорогъ, но очень безпокоенъ для Европейца. Качалка есть род ящика, имющаго досчатыя ршетки. Въ немъ можно лежать, только надобно занимать мсто на самой середин для большей удобности. Три человка носильщиковъ, или какъ тамъ называютъ ихъ боесовъ, идутъ впереди и столькожъ позади качалки, держа ее на плечахъ своихъ. И такъ путешественнику, казалось бы, не о чемъ безпокоиться, но къ несчастію носильщики сіи кричатъ такъ громко и такъ пронзительно, что Европеецъ не можетъ слушать воплей ихъ. Г. Сентъ-Кроа не одинъ раз принужденъ былъ, не смотря на чрезмрной жаръ, выходить изъ качалки и идти пшкомъ для успокоенія ушей своихъ.
Носильщики обыкновенно проходятъ въ часъ по дв Французскія мили, они боле бгутъ нежели идутъ, и на пути смняется такъ, что путешественникъ и примтить того не можетъ. Идучи мимо озера, носильщики моютъ лицо и ноги для подкрпленія сил своихъ, ибо горячій песокъ, по которому идти имъ должно, нестерпимъ для тла. Въ одинъ день носильщики проходятъ по двенадцати и по четырнадцати миль.
Носильщики родятся и умираютъ, не выходя изъ своего состоянія, вра запрещаетъ имъ приниматься за другое ремесло. Вообще они собою очень стройны, имютъ хорошіе нравы и весьма честны, на нихъ можно положиться, и вразсужденіи кошелька своего быть въ совершенной безопасности.
Отправляющійся въ путь на цлой день обыкновенно беретъ съ собою тринадцать носильщиковъ, двенадцать несутъ качалку поперемнно, а послдній служитъ путешественнику за повара, он обыкновенно отправляется впередъ къ назначенному для отдыха мсту, и тамъ приготовляетъ все нужное.
Путешественник нашъ изъ Мадраса похалъ, или правильное сказать веллъ нести себя, въ Транкенбаръ, мсто достойное примчанія, во первыхъ потому что оно принадлежитъ, Датчанамъ, а во вторыхъ по странности случая, какимъ досталось оно ныншнимъ своимъ владтелямъ. Одинъ Голландецъ, долго жившій на остров Цейланъ, женился тамъ на Королевской дочери. Онъ отправленъ былъ отъ Короля, своего тестя, въ качеств посланника въ Республику соединенныхъ областей. По прозд туда вздумалъ онъ выдать себя за Принца и требовать приличныхъ мнимому сану своему почестей. Соединенные штаты сочли его сумасшедшимъ, и выслали изъ Республики. Голландецъ, нашъ похалъ въ Данію, разсказалъ тамъ свою исторію и заставилъ думать о важности оной. Зять Короля Кандійскаго отправленъ былъ обратно въ Индію на военномъ судн, только одномъ, какое Датчане могли тогда снарядить на своемъ иждивеніи. Онъ умеръ на пути. Датчане непосмли пристать къ острову Цейлану, не зная нравовъ и расположенія тамошнихъ жителей. По направленію втра судно сіе принуждено было пристать къ Транкебару, которой принадлежалъ тогда Королю Травжаурскому. Начальникъ судна, именемъ Датскаго правительства, договорился съ Королемъ объ уступк Транкебарскаго округа, и Датчане въ немъ поселились. Владнія ихъ простираются тамъ на десять миль квадратныхъ.
Замчанія сочинителя о народахъ Индіи и о случившихся въ земл сей перемнахъ политическихъ показываютъ въ немъ наблюдателя глубокаго и точнаго. На немногихъ страницахъ умлъ онъ помстить множество такихъ извстій, который даютъ читателю самыя ясныя понятія о физическомъ и нравственномъ со стояніи Индійцевъ, и о том, какое дйствіе имли на нихъ суеврные толки и обряды. Мы выпишемъ для читателей нкоторыя изъ упомянутыхъ замчаній.
Колна Индійцевъ раздлены по ремесламъ. Дитя, едва на свтъ родившееся, уже предназначено къ тому ремеслу, которымъ занимаются его родители, и понятія его никогда не будутъ простираться дале своего круга… Вышедшій изъ своего колна подвергнулся бы вчному безчестію, и сталъ бы навсегда отверженнымъ отъ общества, даже такъ что и самая любовь, которая у насъ въ Европ иногда заставляетъ забывать вс преимущества на вс приличія, отказываетъ несчастному въ своемъ покровительств. Въ самомъ дл, въ Индіи любовь не походитъ на Европейскую. Тамошній климат и вра освобождаютъ Индійца отъ наблюденія врности супружеской, но мущина, какого бы ни 6ылъ колна, можетъ выбрать себ наложницу только изъ баядеръ.
‘Малабарцы обыкновенно женятся въ своемъ колн. Супружество ихъ заключается съ самаго юнаго возраста: двочекъ выдаютъ въ семь лтъ, а мальчики женятся въ пятьнадцать. Почти всегда брачные договоры оканчиваются между родителями. Состояніе замужней женщины есть самое рабское. Въ почетнйшихъ колнахъ, а особливо супруги брамъ должны сидть всегда въ заперти и быть подъ надзоромъ старшихъ. Ежели мужъ не богатъ и не можетъ содержать служанокъ изъ низшаго колна, то жена исправляетъ вс домашнія работы. Супруга брамы каждой день обязана мыть весь домъ водою, смшанною съ коровьимъ навозомъ, и варишь пшено сорочинское.
‘Брама, породою своею предназначаемый къ священнослуженію, почитаетъ себя отличнымъ отъ прочихъ Индійцовъ, принадлежащихъ къ другимъ колнамъ. Простой Индіецъ, разговаривая съ брамою, долженъ держать ладонь надъ ртомъ, дабы нечистаго дыханія своего недопустить до лица брамы….
‘Чтобы получить нкоторое понятіе о природныхъ жителяхъ Индіи, надобно представить себ народъ съ непамятныхъ временъ многолюдный, ученый, неимющій съ другими сообщенія, никогда не выходящій за предлы своего отечества, раздленный на колна, изъ которыхъ каждое одно другому завидуетъ, одно другаго опасается, надобно представить себ народъ, свято хранящій древнйшія свои обычаи и установленія, кровію предковъ запечатлнныя, народъ постоянный, такъ что ни одинъ человк не можетъ уклониться отъ принятыхъ обыкновеній, не лишаясь въ тоже время всхъ прав своей породы, ибо законодатель, смшавши гражданскіе законы съ богослужебными, соединилъ ихъ узами неразрывными… ‘
Любопытно знать, что сочинитель нашъ говоритъ о баядерахъ, о сихъ женщинахъ, которыя казались столь прелестными живому воображенію Райналя, и которыя разными путешественниками описаны не одинаково. Европейцы называютъ баядерами особливаго состоянія женщин, которыя пляшутъ въ пагодахъ, и которыя вообще опредлили себя на поруганіе. Имя сіе происходитъ отъ Португальскаго balоadieras, ибо такъ назвали ихъ первые Европейцы прибывшіе въ Индію, но подлинное названіе ихъ есть девандасси, что значитъ на Санскритскомъ язык служительница божества. Не всякая двица можетъ вступишь въ званіе девандасси, сіе преимущество принадлежитъ одному колну. Баядера остается въ званіи своемъ до законнаго супружества.
Двица, по назначенію родителей своихъ вступающая въ баядеры, еще прежде достиженія совершеннымъ лт приводится ими въ пагод. Тамъ совершается надъ нею торжественное посвященіе и раскаленнымъ желзомъ прикладывается къ ней печать храма. Имя на себ сей знакъ, баядера длитъ сладострастныя забавы съ Индійцами всхъ колнъ, кром Паріевъ. Новую баядеру отдаютъ подъ надзоръ танцовщику, которой обучаетъ ее разнымъ пляскамъ. Баядеры, точно какъ и брамы, должны питаться только плодами и растніями.
Многіе писатели и путешественники чрезвычайно хвалятъ баядерскія пляски, почти вс говорятъ съ восторгомъ о прелестныхъ ихъ тлодвиженіяхъ. Напротивъ того г. Сентъ-Кроа ничего незамтилъ кром коверканья головы въ одинъ ладъ съ движеніями плечь, рукъ и глазъ. Вообще движенія сіи должны казаться Европейцу весьма странными. Баядеры пляшутъ въ Турецкихъ широварахъ и съ кисейною талью, он богато украшены бываютъ золотомъ и жемчугомъ, и имютъ на ногахъ побрякушки, для означенія мры. Принадлежащій къ пагоду танцовщикъ вторитъ баядерамъ, то же длаютъ псельники и музыканты, коихъ голоса и игра на волынкахъ отвратительны.
Пніе баядер, весьма заунывное, уподобляется обыкновенной музык всхъ восточныхъ народовъ, оно тянется переходами изъ одного полутона въ другой.
Въ пагодахъ баядеры воспваютъ похвалы своему богу и прославляютъ его воплощеніе. Но когда заставляютъ ихъ плясать у Индійскихъ Князей или у Европейцовъ, тогда он обыкновенно роютъ псни о забавахъ, коими наслаждался Шивенъ по своемъ воплощеніи, под именемъ Девендлена, и о том какъ искушалъ онъ врность нкоторой баядеры, своей супруги, учитель обыкновенно иметъ при себ небольшія цимбалы, на которыхъ играетъ какъ для ободренія танцовщицъ, такъ и для показанія имъ такта, быстраго или медленнаго. Баядерамъ дозволяется отвчать на ласки всякаго изъ числа природныхъ жителей, но имъ строго запрещено коротко знакомишься съ Европейцами, которымъ однакожъ съ помощію денегъ удается иногда преодолвать встрчающіяся препятства. Т.
Выписки из путешествия в Восточную Индию, на острова Филиппинские и в Китай: [Из кн. ‘Voyage commercial et politique aux Indes Orientales, aux iles Philippines, a la Chine’] / Par m. Felix Renouard de Sainte-Croix, [Пер.] Т. [М. Т. Каченовского] // Вестн. Европы. — 1811. — Ч.57, N 12. — С.273-285.