Мы получили известие из Португалии — так пишут в одном английском журнале — 16, 17 и 21 августа происходили сражения между нашими и французскими войсками, с нашей стороны убито 400 рядовых и в том числе несколько офицеров, а ранено около 600. Французы дерутся отчаянно. 17-го числа главная квартира наша находилась в Вилла-Вердо, мы отступили и 21-го выдержали сильное нападение со стороны французов при Вимиере, 20-й драгунский полк совсем уничтожен, отряд, находившейся под командою Лека ди Тейлора, потерпел весьма много, и мы к сожалению лишились сих храбрых офицеров. У нас почти не осталось конницы: неприятельская весьма многочисленна. В этом сражении потеряли мы 400 или 500 человек пленными.
После сражения, происходившего близ Вимиеры, мы соединили свои войска на берегу моря, неподалеку от Моцейры. Французы укрепляются в своих положениях, и с 21-го происходили между их и нашими войсками одни только неважные сшибки: заметим, что Спенсеров корпус совсем уничтожен и что герцог Абрантский сражался против нас, будучи в половину слабее нас войсками. Французы имеют многочисленную конницу: их артиллерия простирается до 60 полевых орудий.
Выписка из Таймса: 9-е сентября. Мы не имеем никакого известия о нашем войске со времени сражения при Вимиере (1). — 10-е. Сир Давид Берд получил повеление немедленно выйти в море (2). Войска должны покинуть багажи на берегу: солдаты, не готовые к выступлению, будут составлять запасной корпус в Фермойе. — 13. По последним известиям из Парижа, Наполеон объявил в своем Монитере, что он намерен прибегнуть к силе и что дела Испании решились. По крайней мере в этом случае испанцы не могут пожаловаться на предательство неприятеля своего (3), не имевши успеха от замыслов коварных, он наконец снимает с себя личину и хочет прибегнуть к насилию явному. Испанцы должны открыть глаза, и, видя опасность своего положения, уничтожить всякое чувство ревности, могущей быть гибельною для общего блага. Надеемся, что они скоро приведены будут в состояние отразить нападение своего неприятеля, честь повелевает нам помогать им всеми силами: время изгладить то пятно, которым помрачен характер британцев, и уничтожить оскорбительное мнение народов, утверждающих, что Англия всегда приводит к погибели своим союзом. Силы врага нашего все в движении, 80000 старых его солдат готовы перейти за Пиренейские горы, но английские воины доказали уже, что им не страшны легионы французов. Судьба сей брани зависит теперь от деятельности и твердости наших министров (4). — Французские войска, находившиеся в Пруссии, двинулись с своих мест, конечно спешат они в Испанию. Не заставляет ли это думать, что Бонапарт или совершенно уверен в миролюбивом расположении императора Франца, или совершенно презирает и силу его, и характер? Быть может также, что он полагается на пособие России, которой армии, собранные на границах Польши, могут быть сильною преградою действиям Австрии (5).
Судно, пришедшее из Мальты, привезло нам известие о блестящей победе, одержанной фрегатом Зигорзом перед Дарданелльским проливом, над тремя турецкими фрегатами, из которых один о 50, а другие два о 44 пушках. Сражение продолжалось 3 часа: 50-пушечный корабль взят и отведен в Мальту, один из 44-пушечных потоплен, а последний спасся. Турки потеряли 300 человек убитыми, и 300 ранеными. С нашей стороны убито 6 человек, а ранено 5 (6).
____________
Примечания Монитера.
(1) Вам известно только то, что главная ваша квартира, находившаяся в Вилла-Вердо, отступила в Мацейро: это не знак победы.
(2) Англичане, принужденные посылать новое войско в Португалию, для подкрепления своей армии, называют себя победителями! Но что же иное могли бы сделать побежденные? Сии обстоятельства, если согласить с ними известие об отступлении главной квартиры, заставляют совсем иначе думать о следствиях.
(3) Предательство должно быть оружием слабых: имеет ли нужду в нем император французов? И не должны ли мы напротив упрекать французские войска в неосторожности за ту излишнюю доверенность, которую показали они испанцам? Гарнизоны Барселонский, Пампелунский, С. Себастьянский и Мадридский были окружены нашими армиями, и если бы французы внимали одному гласу недоверчивой осторожности, то без сомнения обезоружили бы солдат испанских и взяли бы офицеров в залог их верности. Маркиз Романа обманул принца Понте-Корво, коварные предложения англичан обольстили сего испанца, он позабыл о данной им клятве, но сей бесчестный поступок не служит ли доказательством доверчивости французов?
(4) Нам сказано, что генерал Веллеслей, со многочисленною армиею, находится в Португалии, — не сомневаемся, чтобы генерал Жюно, заранее узнав о его приближении, не взял потребных предосторожностей, не укрепил себя как должно, не заготовил съестных припасов, не действовал согласно с эскадрою адмирала Синявина. Ничто не может быть приятнее для французов, как появление англичан на открытом поле сражения: пусть выведут они 80 или 100,000 на твердую землю, которая всегда служила гробом для армий британских, пускай осмелятся отдалиться от берегов и потерять из виду флоты свои: тогда испытают те бедствия войны, в которые с таким жестоким равнодушием ввергают народы Европы.
(5) Странное рассуждение! Так, вы не ошибаетесь, более 200,000 французов должны перейти за Пиренейские горы, но это не помешает императору Наполеону иметь более 400,000 в Италии и Германии. Россия — союзница французов и враг Британии — англичане это знают, и почитают невероятным, чтоб русская армия, в случае нужды, соединилась с легионами Франции. — Напрасно воображаете вы, что император австрийский и народ его имеют в вас нужду: пример Швеции доказал австрийцам, что вы — союзники вероломные: народы твердой земли, и победители и побежденные, не престают питать уважения друг к другу, одни только вы заслужили и ненависть, и презрение своих неприятелей.
(6) Блестящая, достопамятная победа! Но скажите, что сделали вам турки? За что объявили вы их своими врагами? Не в том ли состоит все преступление их, что они не позволили вам обратить в пепел своей столицы? Оставьте погибельную систему предательства, лицемерия, эгоизма, защищайте своих союзников, не словами, но силою и мужеством, и смело предсказываем Европе, что гордость ваша падет: усмирение ваше непосредственно последует за гибелью ваших армий.
——
Выписка из английских журналов: (С примечаниями Монитера): [О воен. действиях между Францией и Португалией] // Вестн. Европы. — 1808. — Ч.41, N 20. — С.300-305.