Старый Курц
Старый Курц
ВЫХОДЕЦ
(Истинное происшествие )
ВЫХОДЕЦ
(Истинное происшествие )
Комментарии
Комментарии
Выходец, Старый_Курц, Год: 1914
Время на прочтение: 5 минут(ы)
‘Влюбленный призрак: Фантастика Серебряного века. Том V’: Salamandra P.V.V., 2018
— А вы, полковник, верите в привидения?
Доктор обернулся и в упор взглянул на Николая Павловича.
— Верю ли я? — повторил вопрос Николай Павлович. — Над этим… я никогда не задумывался и уклонюсь от ответа, но, если хотите, мшу рассказать про случай, происшедший на днях… Кстати, свидетелем этого необычайного происшествия был ваш коллега Р-ский.
— Интересно послушать! — подхватил доктор. — Тем более, что я хорошо знаком со взглядами моего приятеля! Его не проведешь! Ни в Бога, ни в черта не верит!
— Не верил — хотите вы сказать! Так как после этой таинственной истории… Впрочем… не буду испытывать вашего терпения и приступлю прямо к изложению фактов… Надо вам сказать, что ровно неделю тому назад я, как всегда, около девяти часов утра, отправился в офицерское собрание. По дороге меня догнал товарищ, капитан Б-ов, и дрожащим от волнения голосом стал рассказывать про только что виденный сон:
— Представь себе, Коля! — нервно выкрикивал он. — Всю ночь… понимаешь… всю ночь я видел смерть. Да! Да! Да! Смерть!.. Погоди! Не смейся!.. Это что-то необычайное!.. Это не простой сон… Клянусь тебе! Только что я задремал, вижу, входит денщик поручика С-ова и шепчет мне на ухо: ‘Ваше высокоблагородие, ‘она’ вас спрашивает! Звал ‘ее’ сюда, стоит в дверях! Нейдет!’ Я заглянул в переднюю и сразу же догадался, что это… смерть!
Высокая, стройная… вся закутанная флером… голова слегка просвечивает… Спрашиваю, что ‘ей’ нужно?.. Молчит! Делаю несколько шагов:
— ‘Меня ищете?..’ Отрицательно качает головой! Тогда я становлюсь смелей, подхожу к ‘ней’ вплотную и вдруг… меня охватывает таким ужасным, таким могильным холодом, что я застываю… И так мы в полном безмолвии стоим друг перед другом всю ночь. Понимаешь ли ты, Коля… всю ночь!!.. Я ведь сейчас только проснулся! Голова горит! Сердце замирает!.. Бегу в собрание! Буду глотать бром и на занятия не пойду!.. Не могу!..
— Конечно, конечно! — постарался успокоить я капитана. — Сейчас же потребуй доктора!.. Это ‘кошмар’! Самый обыкновенный ‘кошмар’!.. Но… так как ты, за последнее время, вообще жалуешься на нервы, советую обратить на себя серьезное внимание!..
Беседуя таким образом, мы дошли до последних ворот офицерского флигеля и только что хотели свернуть за угол, как лицом к лицу столкнулись с денщиком поручика С-ова!.. Ничипко, с криком ‘Фершала!’, ‘Доктора!’, стрелой пронесся мимо нас и на мое требование остановиться только отчаянно махнул рукой…
— Ага! Что?!? — впился в меня глазами капитан. — Что?!! Я говорил! Говорил!.. Бежим к С-ву! Скорей бежим! Там… наверное… Там несчастье! Катастрофа!.. Бедный С-ов!..
Мы повернули назад и через три ступени помчались на верхний этаж…
У квартиры С-ова толпились денщики… Спрашиваю их, что случилось?
— Убийство! Поручик застрелимшись!
— С-ов?
— Никак нет! С-ов в карауле! А это их приятель… саперного батальона поручик К-цев! Прикажете проводить?
— Ведите!
Вошли. Поперек дивана лежит юный блондинчик. Глаза полуоткрыты, в правой руке зажат револьвер. На левой щеке три родинки, две в ряд, третья внизу под ними. Не знаю почему, но я особенно долго рассматривал эти родинки…
Явился Ничипко в сопровождении доктора и дежурного по полку. Началась обычная канитель…
Я увел капитана в собрание, а сам поехал в штаб.
Здесь встретил меня дивизионный врач и ваш приятель доктор Р-ский. В штабе о самоубийстве сапера было уже известно и потому вполне естественно, что меня засыпали вопросами: как? что? почему? Я сообщил все, что знал, не преминул рассказать и о вещем сне капитана. Р-ский на меня накинулся:
— И вы связываете этот сон с происшествием! Удивляюсь! Вот именно таким-то путем {Вот именно таким-то путем … — В оригинале публ. пропуск нескольких слов, восстановлено по смыслу.} и проникает в общество суеверие. Стыдно, полковник… Впрочем, мы об этом потом поговорим! Ведь вы сегодня вечером будете у Веры Орестовны? Ну конечно, будете! Вот я вас там и проберу основательно…
— Пробирайте, сколько вашей душе угодно! — засмеялся я. — А я все-таки буду утверждать, что сон капитана вещий.
Мы расстались, дав слово быть у Веры Орестовны и один без другого партии в бридж не составлять.
К Вере Орестовне я приехал поздно и сейчас же принялся разыскивать Р-ского.
Мне сказали, что доктор был, ждал меня, сильно волновался, а потом… куда-то исчез.
— Рассердился и уехал! — подумал я. — Надо спросить прислугу.
Позвал лакея:
— Люциан Феликсович Р-ский уехал?
— Нет! Они здесь! Вон шуба их висит!
— Куда же он делся?
— Где-нибудь в комнатах… Может быть, в чертежной по телефону разговаривают! Прикажете, я схожу!
— Нет, не надо… Сам пойду!
Когда мы с Верой Орестовной осветили коридор, то в конце его заметили Р-ского. Он стоял около чертежной и что- то быстро записывал в книжку.
— Куда вы, несносный, пропали? — крикнула ему Вера Орестовна. — Бедный Николай Павлович с ног сбился, разыскивая вас!
— А я так нисколько не жалею полковника, — бросил на меня сердитый взгляд Р-ский. — Он сам виноват! Надул! А вот вы мне лучше скажите, дорогая хозяйка, где вы уловили такого очаровательного юношу…
— Какого юношу? — удивилась Вера Орестовна.
— Ах, Боже мой! — нетерпеливо перебил Веру Орестовну Р-ский. — Я говорю о поручике!
— Каком поручике?! — уже с тревогой в голосе произнесла Вера Орестовна. — Никаких поручиков я не знаю! Из военных у меня бывает только Николай Павлович! Это вам так же известно, как и мне!
Р-ский взволновался:
— Что вы мне говорите!! К чему мистифицировать?! Ведь я вот только что разговаривал с очень умным и любознательным офицером… Только что!! Он и сейчас здесь… в чертежной… Хотите… зайдемте!.. Он даже завтра обещал быть у меня… Я дал ему свою карточку… он извинился, что не захватил своей, и попросил записать его фамилию… вот.
Люциан Феликсович достал блокнот и прочел:
— ‘Петр Степанович К-цев’.
— Как? — вздрогнул я. — Как вы сказали? Да ведь это фамилия того…
Мне чуть не сделалось дурно. Я вынул из бокового кармана черновик рапорта и протянул его Р-скому. Доктор прочитал бумагу и побелел, как полотно.
— ‘Поручик Петр Степанович К-цев’, — прошептал оп.
— Что с вами? — кинулась к нему Вера Орестовна.
— Ничего! ничего! — подхватил меня под руку Р-ский. — Серьезно — ничего! Позвольте мне остаться наедине с полковником… потом… я вам все расскажу!..
Вера Орестовна пожала плечами, повернулась и вышла из коридора.
— Идемте! Тотчас же идемте! — вцепился в меня Р-ский. — Я… хочу вам показать… Я вам докажу… Идемте в чертежную!.. Ведь это ‘он’!.. Самоубийца!..
Я открыл дверь. В комнате было темно. Повернул штепсель. Яркий сноп электричества осветил ряд столов и шкафчик телефонного аппарата.
В комнате никого не было!
— А моя карточка?! Где моя карточка? — зашептал трясущийся, как в лихорадке, Р-ский.
— Вот она! — указал я на телефонный шкаф.
Р-ский ринулся вперед, схватил карточку и стал внимательно ее рассматривать.
— Следы пальцев! Клянусь вам, что есть следы ‘его’ пальцев! — дико вскрикнул он и вдруг расхохотался безумным смехом.
— Успокойтесь! Опомнитесь! — схватил я его за плечи.
— Нет! Нет! Оставьте меня! — продолжал захлебываться в хохоте доктор. — Ведь я ‘их’ видел! Да, видел! Эти родинки!.. Помните, вы говорили… Теперь я уверен, что это ‘он’… ‘он’…
Я крикнул о помощи…
Р-ский трое суток пролежал в бреду. Теперь он оправился… Можете поехать к нему и спросить вашего коллегу, верит ли он в выходцев с того света?
Доктор ничего не ответил, а полковник, бросив окурок папиросы в камин, медленно вышел из кабинета.
Впервые: Всемирная панорама. 1914. No 258/13, 28 марта. Настоящее имя автора не установлено.